Проклятье Всевышнего

Пролог - 19-20 августа Поместье Меара - эйманы - Цартан - Кашшафа - Лейн

Проклятье Всевышнего

Роман

Можешь ли ты найти сердце без страха?

Страх живет во всем, что движется, а иногда и камни излучают его.

Он неподвластен сознанию и выползает из неведомых глубин,
для того чтобы превратить нас в рабов.

Мы слушаем страх, потому что он обещает дать жизнь.

И он не лжет —

страх был предназначен, чтобы спасти нас от зла,

а стал еще худшим злом.

Но хочешь знать тайну?

На берегу Вечности есть река Страха,

где иные чувства поглощаются одним властелином.

И если ты сможешь переплыть ее,
то тайное знание будет доступно тебе:

страх станет твоим слугой,

и ты поймешь, что есть нечто более драгоценное, чем сама жизнь.

Нечто, ради чего стоит забыть о страхе.

Песня Чувств, Книга Вселенной (отрывок).

Пролог

26 сабтамбира, Юдала, тюрьма Жанхота

Тюрьма Жанхота с красивым именем Юдала находилась в черте города. Когда-то здесь был монастырь, но во время кашшафской оккупации монахов выгнали, поселив там рабочих, строивших дворец. После того как к власти пришла Эолин, «законные владельцы» вернулись, но ненадолго. Вскоре Полад настоял, чтобы монахам построили более просторное и светлое помещение чуть дальше от столицы, а Юдалу назвали «тюрьмой Полада» — там около месяца содержались те, кого арестовывала тайная полиция. Дальше их либо отпускали, либо казнили, либо они переводились в другую, более отдаленную тюрьму.

Чаще всего здесь содержались довольно знатные узники. Тюрьма для них — это не мрачные застенки и пыточные камеры (хотя и они в Юдале были, чего уж там). Но чаще аристократы содержались в хороших условиях. Нужно было не оскорбить попавшего сюда (если выйдет, пусть вспоминает лишь исключительно вежливое обращение и комфорт), но и не допустить, чтобы подозреваемый сбежал. Предупредительность и умеренная строгость — такое не всякому можно поручить.

Комендант тюрьмы капитан Янжин, которому телохранитель королевы доверил Юдалу два года назад в качестве награды за многолетнюю верную службу (ему тогда исполнилось пятьдесят), уже собирался спать, когда слуга доложил, что его срочно требуют, чтобы принять нового «постояльца». Подавив вздох, он вновь натянул мундир. Связка ключей всегда на ремне, рядом с мечом. Наверно, очень важную птицу привезли, если обычных «волков» для его встречи недостаточно. Направился к главным воротам, но посыльный остановил его:

— Ждут у тайного хода, — господин капитан.

Начинается… Таких заключенных он не очень любил. Где тайна, там проблемы.

— Проследи, чтобы в правом крыле на первом этаже никого не было. «Гостя» встречу сам, — тут же распорядился он, и солдат исчез.

Карета с заколоченными окнами стояла у самых ворот. На козлах скучал кучер — молодой парень в форме «волка»: белая рубаха, кожаный жилет. Шляпу рядом положил.

У дверцы, скрестив руки, ожидала шишка по важнее. Вьющиеся волосы, стальные глаза навыкате, благородные манеры, — если бы он брил бороду, вполне походил бы на аристократа. Янжин видел его, когда служил капитаном в сторожевой башне. Сталкивались несколько раз, когда приходили для отчета к Поладу. Но имени друг другу не называли.

— Майор Етварт Шрам, — пропуская приветствие, представился ночной посетитель, вместо руки протягивая заготовленную заранее бумагу.

— Капитан Янжин, — «волки» не привыкли расшаркиваться. Не поприветствовал, значит, дело срочное. То, что молодежь его обошла и имела звание повыше, тоже нисколько коменданта не расстроило. Каждому по заслугам. И дадут, и спросят. Капитанов выбирал и обучал лично Полад. дослужился до майора — молодец. Янжин себя обделенным не считал.

Он вчитался в бумагу.

Сопроводительные документы были очень уж необычными. Не значилось ни откуда доставили преступника, ни в чем он обвинялся. И даже имени там не вписали. Лишь строжайшее предписание поместить заключенного в подвальное помещение без окон и не пускать туда ни одного человека без особого распоряжения телохранителя королевы. Но пароль Полада на сегодняшний день на месте. Сомневаться в подлинности сопроводительных документов не приходилось.

Комендант на мгновение снял шляпу и пригладил остатки волос, походивших на лохматую подкову. Затем уточнил:

— Я так понимаю, поместить надо в самую дальнюю камеру? Чтобы никто не видел и не слышал?

— Да, именно так, — подтвердил майор, машинально прикасаясь к шраму на щеке.

— Давно в подвальные камеры не заходили, вряд ли там можно долго держать людей. Придется подождать, пока приберутся.

Это был пробный шар: аристократа привезли или горожанина какого? Как с ним обращаться?

21-22 августа - Цартан

21–22 ухгустуса, Цартан

Тагир с утра был мрачнее тучи. Впрочем, как всегда. На следующее утро после пьянки он продолжал путь, сколько бы ни выпил накануне, но это не значило, что он был в хорошем настроении. Сначала он морщился при каждом шаге лошади, потом страдальческое выражение прочно приклеивалось к его физиономии. Он не поддерживал разговоров и не пытался завести их. Общительней становился только к обеду, а вечером опять требовал денег, вина, орал стихи и обличал мерзавцев, стоящих у власти. Подразумевался Полад, но на то, чтобы не называть имен, у поэта ума хватало.

В Цартан они прибыли как раз к обеду.

— Сначала найдем друга Свальда, который тебе нужен? — поинтересовался Шрам, едва они миновали городские ворота. — Или все-таки пообедаем?

— Сначала дело, — распорядился Ялмари. — Тагиру будет приятней пообедать свободным человеком, — он взглянул на поэта, ожидая подтверждения.

— Так я вам и поверил, что отпустите, — Свальд сдвинул брови, пригладил вихры. Это мало спасло его прическу: волосы по-прежнему торчали в разные стороны. — Помолчали бы уж, не травили душу.

— Тогда тем более сначала дело, — усмехнулся принц. — Чтобы Тагир убедился, что мы не лжем.

Поэт оглядел дома, затем хмыкнул невесело:

— Ничего ведь не изменилось. Тут и отец с матерью…

— Заедешь? — поинтересовался Етварт.

— Надо бы, — с тяжелым вздохом откликнулся Свальд. — Нам направо, — он первый повернул лошадь.

Шрам сделал знак, чтобы пара «волков» нагнала поэта — он отвечал за преступника, пока тот не выполнит условия сделки, и не упускал его из вида ни на миг. Ялмари отправился следом.

Мимо проплывали дома — большие и чуть меньше, уродливые и без всяких украшений, потемневшие от времени и чисто выбеленные — обычные улицы большого города. Таких и в Жанхоте немало.

Маркиз после недавней стычки стал молчаливой тенью. Ялмари был только рад этому, он даже забывал о нем иногда.

Вскоре Тагир придержал лошадь, поджидая принца, — он обещал Илкер помочь именно Ялмари. То, что «лесник» нравился ему больше остальных, сильно облегчало дело.

— Вот в том доме они жили летом, — он указал на большой особняк в десять окон: по пять на каждом этаже.

Когда-то дом наверняка был богатым и красивым, но сейчас он выглядел унылым и нежилым.

— Весь дом их? — поинтересовался принц, прикидывая, какой доход должна иметь семья, чтобы содержать подобный особняк.

— Весь, — подтвердил Свальд. — У Рэба отец купцом был. Только, кажется, никто уже не живет здесь.

— Пойду проверю, — Шрам поехал вперед, дав знать своим, чтобы ожидали.

— А где жил ты? — Ялмари наблюдал, как майор спускается с коня, поднимается на крыльцо, стучит в дверь.

— А тебе какое дело? — зло прищурился Свальд. — Моих стариков не трогай, понял? Они тут ни при чем!

Ялмари закатил глаза:

— Нельзя быть таким подозрительным!

— Станешь тут… — процедил поэт, глядя исподлобья.

Дверь особняка отворилась, Шрам с кем-то поговорил — войти в дом ему не предложили. Перебросившись парой фраз, он вскочил на лошадь и вернулся.

— Дома пожилая пара — слуги, — отчитался он. — Хозяева были в начале весны — муж с женой и их сын с женой. Где они теперь, слуги не знают. Записку написать можно, но она будет ждать неизвестно сколько, потому что старушка никуда ее не отправит — не знает, куда отправлять. Как хозяин вернется — так и передаст.

— Шереш! — Ялмари потер лоб. — Придется искать их дом в лесу, а это опять время.

— Тебе-то что? — вскинулся Свальд. — Это мне с «волками» еще неизвестно сколько таскаться. И к другу такую теплую компанию привести… А может, он не захочет вас видеть? Может, он вообще навсегда на меня обидится, если я вас приведу?

— Куда деваться? — снисходительно урезонил его Етварт. — У меня четкие указания: отпустить тебя, только если мы встретимся с теми, кто нам нужен.

— Да вы все гады! — вспылил поэт. — Вам всё равно, что человек чувствует… И я знаю: вы меня не отпустите! Я сразу знал, что обманете. Вы лжецы все!

— Замолчи, Тагир, — в голосе Ялмари послышался металл. — Энгарн на пороге войны, извини, что ранили твои нежные чувства, пытаясь найти союзников. Отпущу тебя, как только будет понятно, что ты сделал всё, что мог.

Маркиз коротко хохотнул, и Свальд понял этот смешок по-своему.

— А ты кто такой, лесник, чтобы меня отпускать?

Ялмари тяжело вздохнул, поняв, что в очередной раз прокололся.

— Майор Шрам, у меня есть полномочия отпустить Тагира Свальда?

— Да, ва… — тон принца так изменился, что Етварт чуть не обратился к нему, используя титул. — Да, есть, — вовремя поправился он.

— Едем в гостиницу. Там на всякий случай напишем письмо и оставим в особняке. Завтра с утра — в лес, — и повернулся к поэту: — Когда ты выполнишь свое обещание — мы выполним свое.

Часть «волков» поехала вперед. Тагир тронул бока лошади и отправился за ними. И тут же обернулся:

23 августа Земля эйманов

23 ухгустуса, недалеко от Жанхота

Столица Энгарна пришла в волнение. Такого события никто не видел уже лет пятьдесят: король Лейна почтил своим присутствием Энгарн, чтобы заключить союзнический договор. То, что он приезжал, говорило о том, что договор нужен в первую очередь именно Лейну. Полад, конечно, воспользовался этим фактом, чтобы пустить очередную порцию слухов о заслугах принца, который преуспел и на этом дипломатическом поприще. Но на самом деле всё было гораздо проще: интересы двух государств удачно совпали. В первых числах ухгустуса, когда посол Энгарна встретился с регентом Лейна, оказалось, тот только и ждет предложения о союзническом договоре. Встреча двух правителей для его заключения была организована в рекордные сроки. Теперь армия южного соседа поддержит Энгарн, если Кашшафа начнет захватнические действия. А после окончания войны уже армия «волков» поможет навести в Лейне порядок. Договор также имел пункты, касающиеся экономики обеих стран, и выглядел большим успехом. Лишь немногие разбирались в политике настолько хорошо, чтобы понимать: Айдамиркан, король Лейна, а если быть честным, то Девир Тештер, его регент, с трудом контролировали лишь небольшую часть страны и особой силы не имели. Но зачем говорить о грустном, если можно дать повод для праздника?

Как ни строптива была Эолин, как ни вольно на первый взгляд она обращалась к всемогущему телохранителю, нагнавшему страх на всю страну, по-настоящему возражать ему мужества у девушки пока не хватало. Короткого разговора хватило, чтобы к полудню она стояла рядом с королевой в окружении членов Малого совета в импровизированном городке, спешно построенном для встречи Айдамиркана I и господина Тештера. Его сооружали в последние три дня, но мастера не подкачали, так же как и купцы, доставившие богато украшенные ткани.

Из вельмож Малого совета Эолин знала троих. От герцога Баита, отца Герарда, стоявшего слева от девушки, веяло отеческой заботой — он даже встал чуть ближе, чем положено. Справа от королевы Эолин белой горой возвышался отец Уний — Верховный священник Энгарна. Старейшина Жанхота затерялся среди других фигур. Королевский кортеж в сопровождении бравой гвардии Лейна в красно-желтых мундирах приближался, и за спиной раздалось покашливание. Принцессу так и подмывало повернуться и спросить Полада, что его так рассмешило, но она не могла этого сделать: дала обещание вести себя так, чтобы даже самые злобные враги не могли ни к чему придраться. Да и не ответит телохранитель ничего — на людях он всегда притворяется тенью королевы.

Гвардейцы отсалютовали при виде ее величества. Кареты остановились. Кроме короля и Тештера прибыло еще несколько аристократов помельче. Слуга заученным движением распахнул дверцу кареты, и оттуда шагнул великан в темно-красной бархатной вестине. На животе поблескивал огромный рубин, чуть темнее, чем одежда гиганта. С высоты своего роста он окинул взглядом замершие фигуры, чуть склонил голову и остановился. До этого Эолин часто пыталась представить регента Лейна, о котором ходило не меньше слухов, чем о Поладе в Энгарне.

Теперь, когда принцесса увидела легенду Лейна воочию, она испытала благоговение с примесью страха. От огромной фигуры, обшаривающей взглядом встречающую толпу, веяло властью, причем какой-то нечеловеческой. Ему бы быть королем — от одного взгляда все бы упали на колени. Но королем по иронии Эль-Элиона стал белобрысый юноша в красно-золотом колете, с голубой далью в глазах и девичьей улыбкой на устах. Он подошел к регенту сзади — хрупкий и маленький, как куколка из марципана в сравнении с катапультой. Тештер почувствовал его присутствие за спиной и двинулся вперед, точно галеон, не заботясь о том, поспевает ли за ним прогулочная шлюпка. Шлюпка поспевала, пытаясь сохранять достоинство. Невероятным усилием воли Эолин напрягла лицевые мышцы, чтобы подавить неуместный смех. А вот за спиной опять послышалось покашливание. Если она не произнесет ни одной шпильки в адрес его величества короля Айдамиркана, она проявит чудеса самообладания. После этого можно требовать у Полада еще один замок за такую доблесть. Или даже свадьбу с Герардом. Эолин тяжело вздохнула.

Тештер прекратил движение в четырех шагах от королевы, склонился на одно колено и еле слышно прошелестел:

— Ваше величество, ваше высочество…

Тут же поднялся и шагнул в сторону, позволив Айдамиркану поцеловать ладонь ее величества. Будто волкодав выпустил вперед болонку: пусть порезвится. Это могло не нравиться аристократам, но сомнений не возникло ни у кого: если Лейн и поддержал Энгарн, то это решение принял Тештер. Он заправляет всем. Он будет выдвигать условия. Всё определяет только он.

— Ваше величество, я рад познакомиться с вами лично, — между тем тявкала болонка.

— Благодарю, ваше величество, — снисходительно кивнула королева. — Я тоже очень рада встрече.

— Ваше высочество, вы прекрасны, как майская роза, — Айдамиркан поцеловал ей руку. Эолин так и предполагала, что без пошлого комплимента он не обойдется.

— Вы слишком снисходительны ко мне, — пролепетала она, изображая смущение, и перевела взгляд на Тештера. Тот неотрывно смотрел за спину королевы — на Полада. Он знал, к кому приехал, и не упустил случая продемонстрировать это.

— Ваше величество, — голос королевы холоден, как лед, — господин Тештер, господа, — она взглянула в сторону аристократов, опустившихся на колени позади своих повелителей, — прошу насладиться обеденной трапезой в шатре, после этого мы продолжим путь в Жанхот, где и обсудим деловые вопросы.

Король Айдамиркан предложил руку ее величеству, но она вежливо отказалась:

24 августа Земля эйманов

24 ухгустуса, замок Каракара

Ялмари не спалось. Судя по всему, дипломатическая миссия провалилась, только напрасно потратили время. С другой стороны, теперь понятно, что затишье в Энгарне временное. Маг делает всё, чтобы в следующий раз не проиграть. И союзников он находит не менее успешно, чем Ялмари. А возможно, и более успешно, только в Энгарне об этом не знают. Что ж, значит, нужно действовать дальше. Страна воительниц Яхия, затем Песчаный монастырь, затерянный где-то в пустыне. Главное, чтобы они в этой пустыне на месяц не застряли.

Мысли неожиданно утекли к Илкер. Днем некогда было думать о девушке. Но ночи были мучительны — слишком хорошо он помнил сны, в которых она принадлежала ему.

Вот и сейчас стоило закрыть глаза, как он представил девушку в спальне, локоны разметались по подушке... А следом он почти физически ощутил прикосновения ее нежных рук. Стало не до сна. Он несколько раз повернулся с боку на бок. Если бы что-то подобное приснилось снова, он был бы рад, но сон не приходил…

Промаявшись полночи, Ялмари поднялся в предрассветных сумерках и спустился в гостиную. Было пусто, но он чуял, что Удаган ушел отсюда не так давно. Знал бы, что он сидит здесь, спустился бы раньше.

Принц подошел к камину, чтобы разжечь его сильнее, и тут же хлопнула дверь в прихожей. Прежде чем он сообразил, что это вернулся Лев с ночной прогулки, по лестнице дробью прозвучали торопливые шаги, еще раз хлопнула дверь наверху, и всё стихло. Ялмари снова упустил шанс.

С коротким вздохом он продолжил колдовать над камином. Вскоре пламя вспыхнуло веселей. Ялмари отыскал подсвечники и зажег их тоже, после чего осмотрел скромную библиотеку хозяев. Ничего интересного для себя не нашел и опустился в кресло.

Тагира надо будет отпустить. Он сделал всё, что мог и даже больше того. Куда отправится опальный поэт? Ему запрещено оставаться в Энгарне, но принц нисколько не сомневался, что он тут же попробует встретиться с Илкер. Его право. Она имеет право выйти замуж и быть счастливой. В горле встал ком от этих мыслей.

И снова раздались шаги — на этот раз тихие и легкие. Ранели. Он почуял это раньше, чем она появилась в гостиной. Глаза сверкнули в темноте:

— Не спится? — весело поинтересовалась девушка. Как же она устала без стаи, что так ему рада.

— Нет, — уныло откликнулся он. — Тебе тоже?

— Муж куда-то пропал, — объяснила она. — Вышла поискать, но нашла тебя. Ничего не изменилось? Спасаешь Энгарн?

— Такова моя судьба, — усмехнулся принц.

— И как, помогут эйманы?

— Обещали к завтраку дать ответ.

— Ладно, пойду дальше искать мужа, — она снова исчезла.

***

Ранели, бесшумно ступая, шла мимо дверей, вдыхая едва уловимые запахи, чтобы определить, куда делся Алет. Он явно выходил на улицу, но потом вернулся и… куда пошел? В спальне он так и не объявился. Она направилась дальше и обнаружила его в ванной комнате. Дверь была чуть приоткрыта. Тонюсенький луч света падал на пол — там горели свечи. Купается? В холодной воде? Или нагрел себе?

Девушка потянула ручку на себя. Алет, обнаженный по пояс, брился, вглядываясь в маленькое зеркало. Услышав, что кто-то вошел, обернулся. Половина щеки в мыле, вторая половина уже чистая.

— Проснулась? — поинтересовался он миролюбиво. — Я сейчас. Подожди чуть-чуть, ладно?

— Ладно, — легко согласилась она. — Я только хотела попросить у тебя прощения, — подошла сзади, встала на цыпочки, ловя взгляд мужа в зеркало. Не удержала равновесия, упала на него. Алет быстро убрал бритву от щеки, чтобы не порезаться. Но таким натиском нисколько не возмутился. Убедившись, что теперь Ранели твердо стоит на ногах, продолжил бриться, а она нашла новое развлечение: лаская водила ладонью по его мускулам.

— Тебе не за что просить прощения, — он продолжал скоблить щеку. — Ты ни в чем не виновата.

«Хорошо, что ты так считаешь», — обрадовалась девушка и сменила тему.

— Ты такой потрясающий, когда бреешься, — ласково шепнула она.

— Только когда бреюсь? — довольно улыбнулся он.

— Когда бреешься особенно. Потому что на тебе нет рубашки. И смотришься ты… м-м-м… — она помычала, вроде бы подбирая слова, но пальцы ее исследовали тело мужа.

Рука Алета снова дрогнула.

— Шереш… Ранели, ты обещала подождать немножко…

— А я жду, — мурлыкнула она. — Я же тебе не мешаю? Нет? — она снова приподнялась на носочки и слегка укусила его за плечо.

Алет бросил бритву в тазик, одним движением вытер полотенцем пену с лица. Подхватил ее, прижал к стене. Левой рукой накинул крючок, закрывая дверь. Ранели торопливо целовала его везде, где могла дотянуться, но Алет взмолился:

— Подожди, подожди, Нэл!

Издав разочарованный стон, девушка откинулась на стену. В ней явственно читалось: «Опять!» В глазах Алета плясали смешинки.

— Знаешь, — выдохнул он, — если бы ты сейчас не извинилась, то я бы пришел просить прощения сам. Но я очень благодарен за то, что первой пришла ты… — он запинался, будто подбирал слова. Ранели с любопытством ожидала продолжения. — Я много размышлял, — теперь он говорил коротко, отрывисто. — Ты права. Я вел себя… неправильно. И я готов позволить тебе иногда быть главной. В постели. Я не хочу тебя обижать, — закончил он.

25 августа Меара

25 ухгустуса, Меара

После разговора со старым библиотекарем жизнь в замке потекла своим чередом. Раддай полдня, а иногда и дольше занимался с Ашбелом. Илкер сначала относилась к этим занятиям настороженно, но потом убедилась, что они в любом случае пойдут на пользу. Мастер Заза оказался вовсе не таким занудой, каким проявил себя во время поездки. Он чутко улавливал состояние ученика и корпение над учебниками и упражнениями умело чередовал с прогулками по лесу и занятиями с деревянным мечом (гувернер авторитетно заявил братишке, что, пока он не будет посвящен в рыцари, настоящее оружие ему не положено, после чего Ашбел частенько рассуждал о том, кого из аристократов попросит себя посвятить). Илкер с удовольствием заметила, что брат совершенно счастлив. Но, если он вдруг начинал жаловаться сестре, что мастер Заза слишком строгий, она никогда не давала слабину. Помня свой диалог с тетей, со спокойной твердостью уверяла, что учеба еще никому не повредила, а вот чрезмерная избалованность — очень многим.

Юмаана с азартом принялась наводить порядок в поместье по своему разумению, сумела поладить с экономкой и начала планировать изменения в поместье. По крайней мере на той половине, где обосновалась она с мужем. Сударь Шовек взялся за проверку отчетов управляющего. От результатов этой проверки зависело, останется ли управляющий прежним или дядя будет искать другого. Кажется, пока никаких недочетов он не выявил.

Илкер оставалось только наблюдать за этой бурной жизнью и читать книги. В какой-то момент ей захотелось найти подробности семейной легенды о Меаре. В этом ей с удовольствием помогал Раддай, когда завершал занятия с Ашбелом. Молодой мужчина служил так добросовестно, что Илкер даже забывала, как и почему он оказался в поместье. Так же было и с горничной Айной. Девушка вела себя очень скромно. Старательно выполняла обязанности, и часто Илкер даже голоса ее за весь день не слышала. Однажды только, проснувшись посередине ночи, обнаружила, что ее нет. Но не придала этому особого значения.

— Мне кажется, нам нужно поискать подробности о вашей семье в церковных архивах, — заметил однажды мастер Заза, и Илкер словно выдернули из страны грез в суровую реальность. Она смотрела на Раддая, потеряв дар речи. Он вскинул рыжие брови: — Вы не находите? Там непременно сохранилось что-нибудь интересное.

Девушка молчала. Она почему-то очень разволновалась, даже сердце стало биться с перебоями.

— Давайте сегодня отправим слугу с письмом графу Еркеру. Попросим, чтобы он любезно разрешил мастеру Киросу сопровождать вас, — не дождавшись ответа, предложил секретарь. — Можем отправиться в Наему послезавтра. Или даже завтра, если повезет. Что скажете, госпожа?

— Отличная идея! — Илкер не понравилось, что голос дрогнул, и она взяла себя в руки. Сглотнула, заговорила спокойнее. — Ашбел, думаю, будет счастлив сделать перерыв в занятиях. Напишите не только графу, но и мастеру Киросу. Не хочу, чтобы он подумал, будто мы не учитываем его желание. А потом попросите сударя Яфия, найти расторопного слугу, чтобы он съездил в поместье Еркер.

…Яфий нашел чрезвычайно расторопного слугу. На следующий день утром, едва они закончили завтракать, дворецкий, поклонившись, провозгласил:

— Леди Лаксме, Ишма принес письмо от графа Еркера. Передать вам или пусть прочтет мастер Заза?

Илкер догадалась, что это своего рода проверка: кому передавать почту и насколько госпожа доверяет секретарю.

— Передайте сударю Зазе, — ответила девушка. — Только одно письмо? От графа? — уточнила она, с опозданием удивившись, что нет ответа от мастера Кироса.

— Да, только одно, — еще раз подтвердил Яфий. — От его сиятельства.

— Хорошо, — кивнула Илкер и пригубила чашку с ароматным чаем.

После трапезы она прошла в кабинет, открыла одну из исторических хроник, любезно переписанных специально для семьи Лаксме, но ее уединение скоро нарушили. В комнату сначала скользнула горничная и пристроилась у окна. Потом, не успела Илкер вымолвить ни слова, шагнул кучер Улм.

— Вы хотели меня видеть, госпожа? — поинтересовался он спокойно, выразительно глядя на нее. И, пока Илкер соображала, что ответить, он подсказал: — Мне Айна передала, что вы меня искали.

— Ах, да, — молодая графиня растерянно кивнула.

Затем вошел Раддай и осторожно прикрыл дверь.

— Нам не помешают, — заявил он, подходя к Илкер и подавая ей письмо.

Девушка взяла его, всё еще ничего не понимая. Секретарь тут же уселся на стул рядом.

Илкер, торопливо пропустив положенные изъявления вежливости, прочла: «К сожалению, вскоре после поездки в Меару, мастер Кирос сильно заболел. Аптекарь, приглашенный к нему, засвидетельствовал тяжелую форму пневмонии. Из-за преклонного возраста мастер Кирос не справился с болезнью и умер три дня назад».

Илкер проглотила ком в горле и медленно подняла глаза. Она скользнула взглядом по книжным полкам. Здесь стоят несколько книг из тех, что привез мастер… — мысли ее запнулись на имени пожилого библиотекаря.

— Госпожа, вам плохо? — папаша Улм явно желал заглянуть в мысли графини — так внимательно он смотрел.

— Нет, мне не плохо, — скрепилась Илкер. — Мне страшно. Вы ведь все пришли сюда, потому что уверены, что его смерть неслучайна? И мне тоже так кажется. Я ведь с ним разговаривала, он был здоров. Абсолютно здоров. Если бы у него начиналось воспаление легких, это ведь было бы заметно! Но за что его убили? И как можно подделать воспаление легких?

26 августа Яхия - Меара - эйманы

26 ухгустуса, Яхия, страна воительниц

Яхия была малюсеньким государством на востоке Энгарна и состояла, по сути, из столицы и нескольких окрестных поселений. Появилась она сравнительно недавно, около трехсот лет назад. Энгарн тогда не подобрался близко к ее границам, а когда они по-настоящему стали соседями, то поначалу воительницы делали вылазки, воруя мужчин-крестьян и скот в Энгарне. Обиженные феодалы делали ответный визит, сжигая пару деревень. Но в целом страны друг другу не сильно досаждали. Королевы Яхии были достаточно мудры, чтобы понимать: лучше не злить медведя, а то можно не успеть убежать. В первое время, после того как Энгарн освободился от захватчиков, они продолжали делать набеги на близлежащие села. Но, как только Полад создал регулярную армию, с Яхией заключили договор: воительницы не грабят в Энгарне, а их не беспокоят «волки». Договор соблюдался неукоснительно. Теперь уже всем стало очевидно: Яхия существует лишь потому, что Энгарн это позволяет.

Правила здесь королева, но власть не передавалась по наследству. Королеву выбирали из тысячниц общим голосованием. Она правила до тех пор, пока могла сидеть в седле, но, если бы ей вздумалось исполнять собственные прихоти, ее бы тут же потеснили и заменили на ту, что слушает своих подданных. Все женщины здесь — воины. Все мужчины — рабы. Любая могла поселиться в Яхии, если была готова к изнурительным тренировкам, чтобы стать солдатом армии. Прибывшей давали дом на окраине, если свободного не было — строили новый в деревне. Десятницы жили ближе к центру, сотницы и тысячницы — рядом с королевским дворцом, который стоял в сердце города.

Иногда женщины в Яхию приходили из Энгарна и Лейна, иногда и из более дальних стран. Гораздо чаще воительницами рождались. Если же рождался мальчик, то мать либо пристраивала его в семью в соседних странах, либо давала выбор в день совершеннолетия: остаться рабом в Яхии или уйти, куда глаза глядят.

Сейчас страной правила Зелфа, но больше ничего об этой женщине Ялмари не знал: ни сколько ей лет, ни как она выглядит. Подойдя к границе Яхии, принц передал ей официальное прошение о встрече. Ответ был получен очень быстро: его высочество в сопровождении маркиза и охраны может встретиться с королевой, если все мужчины сдадут оружие.

Такое требование поставило в затруднительное положение. Полад о подобном не предупреждал. Согласиться с подобным, значило признать, что условия диктует Яхия, хотя до сих пор это делал Энгарн. Ялмари вежливо ответил королеве, что, поскольку надеется заключить союзнический договор, не видит необходимости в столь суровых мерах. Однако его люди готовы сдать оружие перед встречей с ее величеством, находясь непосредственно во дворце.

На этот раз ответа пришлось ждать дольше. Но он тоже вызывал вопросы. Энгарнцам позволили иметь при себе оружие на территории страны, но, если кто-то обнажит меч или кинжал, будет казнен. Также от мужчин требуется строгое соблюдение традиций Яхии.

Почему такая странная формулировка «обнажить»? Имелось в виду, что они не должны ни на кого нападать, или следовало читать, как написано: даже доставать из ножен запрещено? Соблюдение каких традиций от них ожидалось?

Принцу очень хотелось посоветоваться с телохранителем королевы, но решение пришлось принимать самому. Он рискнул и согласился на эти условия. В конце концов, они живут рядом. Вряд ли в Яхии есть традиция съедать гостей за обедом.

Ялмари переоделся в колет. Не хотелось, чтобы воительницы, увидев его в одежде простолюдина, подумали, что ими пренебрегают. Сорот, как обычно, оделся богато и со вкусом. Принц подумал, что Герард, без сомнения, выглядел более выигрышно, поэтому, возможно, именно его примут за сына королевы Эолин.

Два десятка «волков» во главе с майором Шрамом переодеваться не стали. По мнению Ялмари, они и без того шикарно выглядели в рубашках с пышными рукавами и кожаных жилетах.

За Цартаном начинались поля окрестных деревень, затем небольшая полоса лугов для выпаса, а потом березовая роща — она уже находилась на территории Яхии.

Им навстречу выехало три десятка встречающих. Одеты они были почти так же, как «волки»: длинные брюки, заправленные в сапоги, чтобы было удобно ездить на лошади по-мужски. Льняные рубахи — рукава, правда, не такие широкие. Кожаные жилеты со шнуровкой на боку. Десятницы отличались металлическими вставками на одежде. На сотнице блестел стальной нагрудник. Все женщины были с распущенными волосами, лоб пересекал кожаный шнурок. Было заметно, что форма эта парадная, для боевых действий она не подходила, так же как и одежда «волков».

Сотница выехала вперед. Женщина лет сорока с русыми волосами и широкими скулами чуть прищурилась, так что невозможно было разобрать, какого цвета глаза. Она внимательно посмотрела на маркиза Нево, перевела взгляд на Ялмари и безошибочно приветствовала его:

— Добро пожаловать, принц Энгарна Ллойд Люп. Королева Зелфа ждет вас, — перевела взгляд на Сорота. — Добрый день, маркиз Нево. Да поможет Всевышний в вашем деле. Я сотница Агда. Мне поручено проводить вас в дом для гостей. Там вы сможете оставить вещи и оружие, прежде чем прийти не пир к ее величеству Зелфе.

Принц понял, что недооценил воительниц. Видимо, они хорошо подготовились к встрече, даже расспросили, кто как выглядит.

— Добрый день, сотница Агда, — поздоровался Ялмари. — Да подарит Всевышний процветание вашей стране и вашей королеве.

Легкая улыбка тронула губы женщины: ей понравилось пожелание.

27 августа Яхия - Меара - Лейн

27 ухгустуса, Раввифа, Яфия

Утром Ялмари и Герард спустились вниз, к «волкам». Принц рассказал обо всем, что произошло ночью, и о том, что их ждет. Солдаты недоуменно переглядывались между собой, словно не могли поверить услышанному: воительницы будут платить, чтобы провести с ними ночь? Это какая-то шутка?

— Мы что, шлюхи? Или племенной скот? — возмутился один. — Как можно устраивать такой аукцион?

— Не переживай, — саркастически заметил другой. — Мы точно не будем шлюхами, потому что нам бабы ничего не заплатят.

— Я привык сам выбирать женщин! — продолжал спорить солдат.

— Ну, а теперь тебя выберут. Чай не переломишься, — хихикнули в ответ.

— Слышь, ты!

— Отставить, — довольно равнодушно осадил их Шрам. — Считайте, что это ответственное задание господина Полада. Несложное задание, если честно, а платой будет возможность вернуться домой живыми и заключить союзнический договор. Бывало и потруднее.

В это время лязгнул засов. Они услышали строевой шаг воительниц, а затем два десятка вошли в гостиную, встали с двух сторон вдоль стен. На этот раз в боевой экипировке: в шлемах, наручах, доспехах. Так что даже сразу и не поймешь, что это женщины. Казалось, они приготовились к сражению, если вдруг энгарнцы будут сопротивляться. Вперед вышла сотница, в которой они, присмотревшись, узнали Агду. То ли она готовится в преемницы королевы, то ли отрабатывает за вчерашний провал.

— Совет Яхии рассмотрел дело о нарушении законов Яхии его высочеством принцем Энгарна Ллойдом Люпом и его воинами. Принято решение: виновного в нарушении законов Яхии казнить. Его высочество принца Ллойда и остальных воинов Энгарна помиловать. Приговор привести в исполнение сегодня в десять часов пополуночи.

Мужчины настолько не ожидали подобного, что в комнате повисла звенящая тишина. Первым зашевелился приговоренный.

— Ладно, — хрипло проговорил он и потянулся к ремню, чтобы отстегнуть ножны.

Но Ялмари его опередил.

— Ладно, — повторил он и сделал шаг вперед. — Пусть будет так. Я подставил своих солдат, не рассказав о том, что их ждет. Только я виновен в том, что произошло. Значит, мне и отвечать.

Сотница смотрела на него молча. В глазах плескалось неверие.

Пожалуй, только Шрам понял, что принц не шутит, что он сделает то, что задумал. Поэтому тоже бросился вперед:

— Ну уж нет! Это мои солдаты, значит, и отвечать мне.

Ялмари остановил его, слегка толкнув в грудь, и сказал таким тоном, что майор оторопел:

— Ты останешься здесь.

Он смотрел в глаза принцу, потом промолвил почти просительно:

— Мы хотим присутствовать на казни.

— Ты останешься здесь, — повторил принц, прищурившись.

— Ваше высочество… — Етварт явно хотел сказать, что Ялмари недооценивает опасность, но принц сделал предостерегающий жест.

— Ты. Останешься. Здесь, — спокойно, но твердо отрезал он. — Все до одного останутся здесь. Это приказ.

— Нет, ваше высочество… — попыталась вмешаться Агда.

— Вы будете со мной спорить, сотница? — принц повернулся и вперил взгляд в нее. — Вы приняли решение. Я тоже принял решение. Мой солдат не умрет здесь из-за меня. Он не покинет этой комнаты до тех пор, пока не отправится в безопасности домой. Исполняйте поручение, если не хотите еще больших проблем.

Агда явно была в растерянности. Сегодня это был не тот парень, что ночью смотрел в пол, пытаясь подобрать слова, которые никого не обидят. Всё, что он не произнес вслух, она легко прочитала по его взгляду. Если они попытаются взять того, кто виновен по мнению воительниц, «волки» буду сражаться. Начнется резня, которой они так хотели избежать.

Зло выдохнув, она пригласила принца следовать за ней.

В окружении двадцати воительниц Ялмари вышел на площадь под палящее летнее солнце. Зажмурился, подставляя лучам лицо. Здесь было шумно. В ожидании казни собрались, кажется, все жительницы Раввифы. На площади стояли лишь десятницы, сотницы и тысячницы, остальные выглядывали из окон, смотрели с крыш.

Из-за спин стражи, разглядеть принца было сложно, воительницы видели только, что кого-то ведут, свист и крики усилились. Наконец женщины в стальных доспехах расступились. Ялмари оказался в двадцати шагах от королевы, сидевшей на позолоченном стуле. Увидев его, Зелфа вскочила. Гневно посмотрела на Агду.

— В чем дело?!

— Я виновен в том, что мой солдат нарушил закон, — голос Ялмари гулко разнесся по площади. — Я понесу за него наказание.

Шум начал стихать. Постепенно до всех начало доходить, что происходит. Какое-то время королева и принц смотрели друг на друга. Потом Зелфа произнесла сквозь зубы:

— Да будет так! — и тяжело опустилась на стул.

Никто не подхватил ее возглас.

— На колени! — скомандовала она чуть хрипло. — Вуокк!

Перед тем как опуститься на колени, Ялмари рассмотрел ту, из-за которой всё началось. На ней была легкая полупрозрачная туника, ничуть не скрывавшая изгибов ее тренированного тела. Лет двадцать, не больше. Волосы светлые, пухлые щечки. Вряд ли вчера «волк» заметил что-нибудь, кроме ее округлостей. При виде принца задора в девушке поубавилось. Она уткнула длинный меч в мостовую.