Проклятый клад

Часть 1

Этот день мне не понравился с самого начала. Да и что может быть хорошего в дождливом утре, хлюпающих под ногами лужах и мысли о том, что Инга предпочла мне другого? Кофе показался безвкусным, а сигаретный дым - горьким.

К тому же, третий день приходилось мыкаться без машины, что особенно противно, когда несколько лет с ней не расставался. В понедельник моя верная «лошадка» закапризничала, и пришлось отогнать её в мастерскую к Ашоту и компании. Обещали к пятнице сделать, а сегодня только среда… Но больше всего мучила мысль о том, что в свои тридцать два я так и остался инфантильным мальчишкой, неспособным заметить, как его водят за нос. Инга, Инга… Тонкая тростинка, гибкая кошка с пронзительно-зелеными глазами, сдержанная и страстная одновременно. А я ведь уже почти поверил, что наконец-то нашел свою судьбу. Но судьба на поверку оказалась всего лишь глупой ставкой в рулетку, и опять - проигрыш.

Я купил в киоске пачку сигарет и нырнул в метро. Ненавижу, когда все вокруг складывают зонты, встряхивают их, не обращая внимания на то, что брызги летят другим в лицо. И эскалатор ненавижу - этот конвейер бледных, невыспавшихся лиц.

Откуда пришло ощущение сверлящего спину взгляда, я не знаю. Топтался у края платформы, бездумно разглядывая разводы на отполированных мраморных плитах, латунные буквы названия станции «Коньково» - «конь ково» в смысле «конь кого?», как вдруг лопаткам стало как-то неуютно. Это чувство стало нестерпимым, когда из черного зева тоннеля дохнуло привычной затхлой сыростью. И тут… Я отреагировал инстинктивно - сдвинулся немного вправо, чтобы уйти с линии неприятного взгляда. Только поэтому резкий толчок не швырнул меня вниз, на рельсы, а пришелся вскользь, в плечо. Я крутнулся, неловко растопырив руки, и увидел только ввинчивающуюся в напирающую толпу фигуру - черный бесполый силуэт, затылок скрыт капюшоном куртки. Мгновение, и он исчез. Преследовать было невозможно - меня уже вовсю теснили к плывущим все медленнее вагонам, а потом внесли внутрь. «Осторожно, двери закрываются»...

Прижавшись лбом к стеклу, я размышлял о том, был ли это очередной знак судьбы, или обычное хулиганство. Ещё вчера я бы непременно поверил в последнее, слишком много вокруг психов и подонков, сегодня уже сомневался. И от этого на душе становилось все более муторно.

О Славке я старался не думать вообще. Когда твоя девушка уходит от тебя, это пережить можно. Но когда она исчезает вместе с тем, кого ты считал свои другом… Я не удержался и скрипнул зубами. Прижатая к моему плечу женщина в синем плаще удивленно скосила взгляд. Надеюсь, она не приняла меня за наркомана в стадии ломки, хотя выглядел я наверняка неважно.

Вагон покачивало, за стеклом в темноте мелькали огни, появлялись и улетали в никуда станции, рядом толкались и водоворотом клубились люди, а я все вспоминал, как вчера утром Инга выбежала из моей квартиры, швырнув мне в лицо ключи. Не попала, к счастью. А, может, лучше бы, и попала? Эх… Можно было подумать, что это обычная ссора. Я до последнего надеялся на это… Но потом поехал на работу и там обнаружил пустой сейф и то, что из Славкиного кабинета исчезли все его вещи.

Они рассчитали все почти правильно - я не пойду в милицию, не стану их разыскивать с помощью частных детективов и других «специалистов». От одной мысли об этом, к горлу подкатывал тошнотворный комок.

Теперь придется начинать с нуля. Ну, не с нуля, конечно, деньги у меня все еще были. Кое-что осталось, кое-кто может помочь. Я начну. Но не сейчас. Сейчас мне хотелось биться лбом о стекло, чтобы не думать о том, что это Славка мог толкнуть меня там, на платформе. Но зачем? Все, что он мог, он уже взял. А чего не мог – уже не получит. Значит, это был не он?

«Не-он, не-он, не-он» - колыхался вагон, стараясь убедить и успокоить. И ему это удалось. Из метро я вышел со странным ощущением умиротворенности. За последние сутки со мной случилось много плохого, но самого страшного я все же избежал. А значит, судьба дает мне возможность сделать паузу и подумать, как жить дальше.

Дождь прекратился. Вдохнув влажный, пахнущий бензином воздух, я побрел по знакомой улице к нашему… нет, надо забыть слово «нашему»! - к своему офису. Деньги, которые я снял со счета, на которые позарились Славка и Инга, предназначались для открытия ещё одного магазина. Теперь его не будет, и тренажерный зал придется закрыть - зачем он нужен? Лишние хлопоты...

Нина встретила меня тревожным взглядом - она была в курсе вчерашнего.

Три часа мы обсуждали, как будем действовать дальше и кого можно уволить. У меня звенело в висках, и, попросив окончательно все подсчитать и сообщить мне требуемую для обрубания лишних хвостов сумму на мобильник, я позорно сбежал.

Эх, Славка, Славка… для того ли мы создавали «Стайер», чтобы ты однажды решил, что мы заработали достаточно - для тебя. Вернее, для тебя и Инги. Хотя наверняка ты понимал, что раскрутка только началась, и дальше денег будет больше. Но ждать уже не мог.

Теперь я убедился, что продавец так понравившегося нам помещения не спроста хотел получить деньги именно налом - его нашел Славка. Он хорошо, очень хорошо подготовился.

Поймав себя на том, что бесцельно ношусь по бульвару туда-сюда, я решил остановиться и подумать о чем-нибудь другом. Ну, хотя бы о еде. Желудок тихо постанывал, намекая на то, что последний раз получил от меня вчера вечером что-то. Что именно, ни он, ни я уже не помнили.

Взгляд остановился на унылой вывеске «Блинная», и я, не раздумывая, зашел туда. Выложенные пестреньким кафелем стены, одноногие столики, запах горячего масла и растворимого кофе. А что - в моем нынешнем финансовом положении лучше забыть о японской кухне и стейках из осетрины. Блины-блинчики в самый раз.

Устроившись за столиком в углу, я вначале принялся за картофельные оладьи со сметаной. Они оказались неожиданно вкусными. В кафе было многолюдно: пенсионеры, студенты, какие-то потрепанные небритые личности. За моей спиной компания из двух парней и двух девушек что-то горячо обсуждала. Так горячо, что я невольно слышал, о чем они говорят.

Часть 2

***

Нужный нам домишко стоял в ряду последним. Покосившиеся ворота, почерневшая от старости скамейка у палисадника. Мы вышли из машины.

На стук никто не отозвался, так и есть - заброшена избушка.

И тут неподалеку, в кустах сирени раздалось подозрительное шебуршание.

- Это еще что? - ойкнула Соня.

- Выходи, не тронем, - предложил я.

Кусты вновь зашуршали, мелькнула синяя курточка, но ее обладатель не спешил показаться на глаза.

Я шагнул в заросли и оказался лицом к лицу с мальчишкой лет десяти-двенадцати.

- Ты что здесь делаешь?

- Гуляю. А вы что делаете?

- И мы гуляем. Не знаешь, у этого дома хозяева есть? Или свободной комнаты, а лучше - двух, ни у кого не найдется?

Мальчишка засопел, задумался.

- Вам зачем?

- Жить будем, - объяснила Соня, подошедшая к кусту следом за мной. - Мы архитекторы, мальчик.

- Строить что-то приехали?

- Ты лучше скажи, у кого жилье снять можно?

- Надо у моей бабки спросить, - важно заявил мальчишка. - Это ее дом.

Я с сомнением промолчал. Двор в бурьяне, подслеповатые оконца мутны от грязи, занавесок на них нет.

- Место подходящее, - заявил Роман. - Ходить недалеко.

- Тебе лишь бы меньше шевелиться, - фыркнул Максим, брезгливо косясь на избушку.

- А ты хочешь тут пятизвездочный отель поискать?

- Ладно, зови свою бабку, - предложил я пареньку.

Мальчик, однако, повел нас не к избушке-развалюшке, а обратно по улице. Я пожалел, что бросил машину с дорогим металлоискателем в багажнике. И доехать было бы быстрее, и транспорт под присмотром.

- Баба Рая!

- Чего тебе, Санька?

На крыльце добротного пятистенка показалась старушка в белом платочке. Увидев нас, вытерла руки передником и поправила очки на носу. Выяснилось, что живет она у сына, потому что одной с хозяйством управляться тяжеловато стало, да и невестке с внуками помогает.

- Живите на здоровье, только не сожгите, - внимательно выслушав наши россказни насчет архитектуры, предложила бабуля. - Платы мне никакой не надо. Разве что огород прополете, и ладно. И вам полезно, и мне хорошо. Огород я всегда у себя сажаю. Земля там лучше родит.

- Огород прополем, - поспешил заверить бабу Раю Роман. - А с мебелью у вас как? Кровати, например, есть? Плита электрическая?

Бабуля усмехнулась.

- Увидите. Сейчас ключ дам, погодите.

Баба Рая скрылась в доме и вернулась с огромным ключом - не иначе, от амбарного замка.

- От честных людей, - заявила она. - Можно бы и не запирать дверь, да шастают всякие... Только их и замок не остановит.

Первое разочарование постигло нас еще во дворе лачуги, перешедшей в наше временное пользование. Провода, соединявшие линию электропередач с домом, были обрезаны и висели мотком под стрехой. Внутри тоже царило запустение: пыль, паутина и тяжелый запах давно не проветриваемого помещения. Домишко состоял из двух комнат. В одной была печь, древний посудный шкаф и стол с двумя лавками, в другой - рассохшийся шифоньер и огромная железная кровать.

Макс уселся на панцирную сетку, подпрыгнул, так что посыпалась ржавчина, и объявил:

- Чур, мы с Алиской в этой комнате спим!

Воцарилась тишина. Потом Роман сердито швырнул на пол сумку.

- А ты подумал, что Соньке придется вместе с двумя мужиками вторую комнату делить? Как ты себе это представляешь?

- Ребята, вы только не ссорьтесь, - всполошилась Соня. - Я могу там. За печкой…

- Вот только золушек нам тут не хватало. Мы что, сюда ехали, чтобы Макс с Алиской могли тут без помех любовью заниматься?!

Роман явно завелся. Что это было - ревность? Зависть? Не похоже.

Алиса с деланным безразличием водила пальцем по облупленному косяку.

- На кровати будут спать девушки, - тоном, не терпящим возражений, отрезал я. Мужики - в горнице. А для амуров вокруг полно природы.

- Как скажете, - вздохнул, поднявшись с кровати, Макс.

- Значит так… Прежде всего нужно здесь хоть какой-то порядок навести. Во дворе я видел колодец, попробую добыть из него воды. А вы, орлы, посмотрите, что там с электропроводкой. Без неё не подзарядить аккумуляторы - металлоискатель поработает день, и все.

Возражать никто не стал, и мы вышли во двор. Там, кроме колодца, был ещё перекошенный от старости курятник и сарай. Парни, все ещё дуясь друг на друга, нехотя занялись проводами.

Колодец был самый примитивный - бетонное кольцо с крышкой. Рядом в траве валялось ведро с привязанной к его ручке веревкой. Я проверил её прочность - вроде бы не гнилая - и сдвинул крышку. Из глубины пахнуло холодом, вода показалась мне темной и застоявшейся. Сейчас проверим.

Девушки с интересом наблюдали, как я опустил в колодец ведро и вытащил его. Слава боку, дыр в нем не оказалось. Я набрал воды в горсть и попробовал на вкус. Сразу заломило зубы.

- Ну и как? - спросила Соня.

- Сама попробуй! Сейчас новую достану. Надо ведро вначале сполоснуть.

- И вскипятить! - подала голос Алиса. Тут наверняка микробов целые колонии.

Я только усмехнулся, выплеснул воду в бурьяны и набрал ещё ведро.

- Вкусная, - промычала Соня. - Только холодная очень.

- Много не пей, простынешь.

Так, понятно, Алиса у нас зануда, помешанная на здоровье. Не худший вариант, но будет доставать.

Роман тем временем пытался отыскать в сарае лестницу, чтобы забраться на столб. В сарае обнаружилась сомнительная конструкция без половины перекладин, и Макс, как более легкий, начал восхождение.

- Осторожно, не прикасайся к оголенным проводам, - причитала внизу Алиса.

Я заглянул в сарай. Ого! Тут есть много полезных вещей.

- Что это? - с изумлением спросила Соня, глядя, как я выволакиваю на свет божий деревянные козлы с натянутой на них парусиной.

- Будешь смеяться, но это раскладушка.

- На этом спят? - изумлению дитя города не было предела.