Пропавший жених Эмилии Вуд

1

Коринна Льюис

Мы с тетей Хизер не всегда жили в столице в собственном уютном доме на Речной улице. Несколько лет назад мы переехали сюда из маленького городка Колберри, что на западном побережье нашего королевства.

Я до сих пор вспоминаю, как в детстве бегала иногда смотреть на высокие морские волны, с шипением и грохотом разбивающиеся о суровые скалы. Тетя Хизер каждый раз ругала меня, а когда на море начинался осенний шторм, она запирала двери, затворяла окна прочными ставнями, и мы слушали рев ветра. В один из таких сильных штормов когда-то погибли мои родители.

Тетя Хизер показывала мне пожелтевшую вырезку из старой газеты, хранившуюся в большой деревянной шкатулке. Я наизусть выучила эту статью. «Несколько жителей погибли во время морской прогулки, не успев спастись от налетевшей бури». Среди списка фамилий были аптекарь Джонатан Льюис с супругой Элли. Мои родители, которых я совсем не помнила.

После этого меня забрала к себе тетя Хизер и увезла в Колберри. Она была старшей сестрой мамы, а других родственников у нас не имелось.

В детстве мне очень хотелось узнать, какими были мама и папа. Одно время я донимала тетю расспросами, надеясь, что ее слова вызовут хоть какое-то смутное теплое воспоминание о родителях.

Но она всегда отвечала скупо и односложно:

— Коринна, они поженились совсем молодыми и очень любили друг друга. Я не успела познакомиться толком с Джонатаном, но Элли говорила, что он хороший человек. Ты была слишком маленькой, чтобы успеть их запомнить…

И я смирилась с тем, что моя семья — это тетя Хизер.

Иногда я фантазировала, что моя мама Элли была сказочной красавицей, но, подойдя к зеркалу и глядя на свои вечные веснушки, не исчезавшие даже зимой, только вздыхала. Я самая обычная девочка с непослушной копной каштановых волос, которые с трудом заплетала в тугую косу.

Тетя никогда не была замужем, она вязала теплые вещи на продажу и мало общалась с соседями. Как-то я услышала, что наша глуховатая соседка ворчала, что мисс Хизер Кирк вечно задирает нос.

Но однажды тетя заявила, что устала от этого унылого города и мы уезжаем жить в Эрбенну, столицу нашего королевства. Оказывается, она получила там в наследство дом от какой-то дальней родственницы.

И вот спустя неделю мы уже подъезжали в экипаже к двухэтажному небольшому зданию на Речной улице.

Кучер помог выгрузить наши баулы и уехал, а тетя Хизер вертела в руках большой железный ключ. Замок заржавел, и дверь калитки никак не хотела открываться.

— Добрый день, стало быть, вы и есть наши новые соседи? — рядом с нами остановилась полная пожилая дама в синем шерстяном платье с забавной шляпкой на голове. Сбоку ее головного убора красовалась яркая желтая птичка. Она выглядела совсем как живая!

Я с удивлением уставилась на нее. У нас на побережье женщины носили платки или строгие чепцы, но ведь здесь столица! В руках дама держала пушистого серого кота.

— Да, мы будем жить здесь, миссис, — ответила тетя Хизер. — Только вот дверь, похоже, не желает нас пускать.

— Я сейчас позову своего слугу, и он вам поможет, — приветливо улыбнулась дама. — Меня зовут миссис Флора Армс, мой муж нотариус. Хорошо, что вы заселяетесь, а то много лет этот дом стоял пустым. Позвольте пока предложить чая вам и вашей дочери.

— Это моя племянница, Коринна, или Кори. А я мисс Хизер Кирк. За приглашение спасибо, миссис Армс.

Вскоре мы сидели в соседнем доме и пили вкусный чай с маленькими сладкими булочками с изюмом, а миссис Армс рассказывала:

— Прежний хозяин умер, потом дом продали, но я не знаю, кому. Хоть у нас и приличный район, но все же лучше, когда рядом живут хорошие соседи. Мисс Кирк, рада знакомству, могу кстати вам порекомендовать хорошую служанку, сейчас в столице трудно найти подходящую прислугу…

Вечером мы с тетей осматривали наше новое жилище. Четыре комнаты, гостиная, кухня, чуланы, ванная и чердак наверху.

Пока две служанки, присланные в помощь от миссис Армс, засучив рукава, занималась уборкой, я выбрала для себя комнату. Голубые обои, кружевные занавески и мягкая кровать с настоящим балдахином. На мраморной каминной полке выстроились фарфоровые безделушки: танцовщицы, скрипачи во фраках, королевские гвардейцы в алых мундирах.

В вазе на окне стоял букет засохших роз. Я дотронулась пальцем до стебелька, и посыпалась серая пыль.

Наверно, здесь когда-то жила девушка. Интересно, какой она была? Надо будет потом расспросить у словоохотливой соседки, решила я.

Но миссис Армс ничего не знала, она сама недавно переехала сюда.

В столице тетя Хизер словно преобразилась: она наняла служанку, купила себе несколько бархатных серых и коричневых платьев, завела знакомство с соседями и стала посещать дамский кружок шитья. По четвергам тетя ходила играть в лото к одной из своих новых приятельниц или устраивала для дам чаепитие с пирожными в нашем доме.

Как я поняла, вместе с домом тетя Хизер получила в наследство весьма приличную сумму, и теперь она просто наслаждалась жизнью, стараясь выглядеть респектабельно.

Наша улица называлась Речной, здесь жили зажиточные люди: торговцы. нотариусы, аптекари, лавочники.

2

В конце учебного года мне вручили награду от школы как лучшей ученице класса — брошку в виде серебряного кленового листа.

Памела Шелт прошипела, что Льюис деревенская выскочка, но мне удалось сдержаться.

Я прикрепила к форменному темному платью серебряную брошку и поспешила домой.

В честь этого события тетя Хизер устроила чаепитие для своих знакомых дам и с гордостью показывала им изящное украшение. Я сидела за столом в компании трех женщин, красная от смущения, выслушивая похвалы.

— Ваша племянница, мисс Кирк, должна оправдывать ваши надежды и усилия. Ведь вы всю жизнь посвятили ей, — заметила миссис Бем, жена владельца цветочной оранжереи.

— Его величество Бертольд одобряет образованных женщин, — важно кивнула миссис Армс. — Он недавно заявил, что не позволит жениться своим сыновьям и племянникам на девушках без диплома.

— Кстати, вы слышали, что племянник его величества замешан в очередной истории…— миссис Бем осеклась, глянув на меня.

Видимо, этот разговор не предназначался для моих ушей.

— Миссис Бем, миссис Армс, доброго вечера. Тетя Хизер, я пойду в свою комнату, нам на каникулы задали прочитать много книг, — я вежливо попрощалась и вышла из-за стола.

Но вместо своей комнаты я поднялась на чердак. Это было мое тайное убежище. Вскоре после приезда я сама потихоньку отмыла его, очистив чердак от клубов серой пыли и разогнав из углов пауков. Там стояли коробки с вещами, оставшимися от прежних владельцев: сломанная мебель, старый шкаф с болтавшейся криво дверцей, перевязанные бечевкой пожелтевшие газеты, потертые ковры и даже маленький клавесин. Вещи, пережившие своих хозяев.

Когда тети не было дома, я приходила сюда с книгой и садилась у маленького оконца, из которого виднелась серая лента реки.

Казалось, я погружалась здесь в какую-то загадочную и волшебную атмосферу.

Последние дни мне было некогда подниматься на чердак, потому что было очень много уроков. Но теперь наконец наступили каникулы, и я, прихватив книгу, пробралась наверх. Гостьи тети Хизер наверняка пробудут у нее не меньше часа.

Сегодня я вдруг заметила нечто необычное. На одной из дверок шкафа, стоявшего в темном углу, висел замок. Неделю назад его точно не было!

Я на цыпочках подошла к дверке, осторожно подергала, но она не поддавалась. Замок был не ржавый, а совершенно новый. Откуда он появился здесь?

На цыпочках я спустилась в свою комнату и взяла в руки маленькие ножницы.

Из гостиной слышались голоса тети Хизер и миссис Армс.

Вернувшись на чердак, я подошла к таинственной дверце. Сердце замерло от любопытства.

«Я только посмотрю, а потом сразу закрою», — уговаривала я свою совесть. Но любопытство взяло верх.

Вставив кончик ножниц в скважину замка, я легонько надавила, и раздался металлический щелчок. Наверно, он был тихим, но мне показалось, что этот лязг слышен на всю Речную улицу.

Дверь шкафа со скрипом распахнулась, и я увидела плечики, на которых висело длинное красное платье.

визуалы

Немного визуалов

Наша героиня, Коринна (Кори) Льюис

Ее строгая тетя, мисс Хизер Кирк

3

Я вытащила платье из шкафа, чтобы получше рассмотреть.

Алая легкая ткань струилась и переливалась всеми оттенками пламени. Казалось, на маленьком чердаке вспыхнул яркий костер. Подол и лиф были отделаны искусным шитьем и украшен мелкими матовыми жемчужинами. Это была самая красивая одежда, которую я видела в жизни.

Но чье оно?

Неужели тетя Хизер купила его для себя? Почему тогда спрятала в шкаф на чердаке?

Но она никогда не носила такую яркую и смелую одежду. Все ее наряды были темных тонов: однообразные и унылые серые, черные, коричневые юбки и жакеты.

К тому же тете это платье было бы слишком длинным.

Я робко коснулась рукой изящного рукава, и от тонкой шелковистой ткани вдруг посыпались золотистые искры. Они закружились вокруг меня и через несколько мгновений погасли.

Неужели эту одежду сшили с использованием магии? Я жила среди простых людей и мало что знала об этом.

Почти двести лет назад темные маги и чернокнижники хотели захватить власть в нашем королевстве Эйгерии, но правящий тогда король Бертран сумел их одолеть. Одни заговорщики были казнены, другим удалось бежать за море. После победы король Бертран принял закон о контроле над магией. Сейчас искрами магии обладали лишь некоторые аристократы с древней кровью.

Вещи, сделанные с применением магии, стоили дорого.

Вряд ли даже у Памелы Шелти есть что-нибудь подобное!

Мысль об этой высокомерной девице заставила меня поморщиться.

Я расправила подол платья, и вдруг мне захотелось примерить его. Посмотреть в зеркале хоть на секунду, как оно будет смотреться на девочке, которую в школе дразнят деревенщиной.

Но на чердаке не было зеркала. Заглянув еще раз в шкаф, я увидела картонную коробку, которую сначала не заметила. В ней оказались изящные бархатные красные туфли на тоненьком высоком каблучке. Туфли маняще посверкивали золотистыми блестками.

Решившись, я схватила плечики и коробку и тихонько спустилась по скрипучей лестнице в свою комнату.

Сбросив с себя домашнюю одежду, я осторожно надела платье. Оно оказалось невесомым и словно струилось по мне, как теплая речная вода. К тому же я почувствовала что от платья идет едва уловимый аромат сирени.

Подойдя к зеркалу на стене, я неверяще уставилась в матовую поверхность. Платье оказалось мне впору, оно словно стало меньше и аккуратно село по моей фигуре! Расшитый подол, показавшийся мне длинным, доходил точно до щиколоток.

Кажется, даже веснушки мои поблекли. Я казалась сама себе незнакомкой, взрослой и загадочной девушкой. Это было какое-то волшебство! Покружившись перед зеркалом, я решила распустить волосы, и они темной волной упали ниже пояса.

Вспомнив про туфельки, я подошла к коробке, но меня ожидало разочарование: каблук одной из них был сломан. Присев на кровать, я взяла в руки бархатистую туфлю, напоминавшую узкую лодочку, и со вздохом стала убирать ее обратно. Но на дне картонной коробки оказалась тонкая пачка пожелтевших от времени газетных вырезок.

Я взяла из любопытства одну из них и прочитала заголовок: «Блестящий дебют в Королевском театре Мирабеллы Старр!». Следующая статья гласила: «Красавица Мирабелла стала примой театра». Все вырезки в коробке были посвящены этой загадочной актрисе. Я с увлечением стала их просматривать.

«Роковая Мирабелла стала причиной дуэли графа К. и герцога П.»…Знаменитый художник сэр Ардиери нарисовал портрет прекрасной мисс Старр»…«Мисс Мирабеллу Старр вызывали на бис четырнадцать раз в спектакле «Роковое свидание»… «Самой красивой актрисе Эйгерии приписывают роман с одним из членов королевской семьи»…В некоторых статьях даже были иллюстрации, но по ним трудно было составить представление о внешности этой самой Мирабеллы. Стройная и темноволосая — вот и все, что можно было понять из нечетких рисунков.

Я взяла в руки самую последнюю вырезку и начала читать: «Загадочная смерть любимицы публики. Мисс Мирабелла Старр жестоко убита в антракте спектакля, в котором она играла главную роль».

Вдруг в коридоре послышался голос тети Хизер:

— Кори, нас приглашают завтра в гости...

Зачитавшись, я совершенно забыла о времени! Так и сидела на кровати в роскошном красном платье, перебирая кем-то собранные старые статьи.

Дверь открылась, и вошла тетя.

— Я ничего не сделала, только хотела примерить, — начала я оправдываться.

Но тетя, побледнев, смотрела на меня так, как будто увидела призрак.

— О Боже, Коринна, — она схватилась за сердце и медленно опустилась в кресло.

* * *

Дорогие читатели, спасибо за звезды! Очень жду ваших комментариев, я черпаю из них энергию и вдохновение! Первую неделю проды будут публиковаться каждый день, затем - три раза в неделю.

4

— Тебе плохо, тетя? — я испугалась, глядя на бледное лицо свей единственной родственницы.

— Зачем ты взяла это? — тихо спросила она.

— Нашла это платье на чердаке, просто захотела примерить, — торопливо заговорила я. —Чье оно, тетя Хизер?

— Не знаю, может быть, кто-то из прежних жильцов оставил его. Моя дальняя родственница жила за границей, и дом сдавался, а последние несколько лет он и вовсе стоял пустым. Трудно сказать, чьи это вещи. Я нашла их недавно в чулане и решила подальше убрать.

— Но в этом платье, кажется, есть магия! — воскликнула я и провела рукой по подолу. Снова по комнате закружились веселые искорки, как золотистые мотыльки. Через несколько мгновений они пропали.

Тетя строго сказала:

— Кори, мы с тобой не аристократы, а простые люди! У нас не должно быть в доме таких вещей, поэтому я убрала это платье с глаз. Оно не для таких, как мы! Сейчас же сними, и я уберу его.

Вздохнув, я стянула с себя чудесное платье, и тетя Хизер, схватив его, торопливо вышла из комнаты. Про туфли она не вспомнила, а я снова достала вырезки из коробки и еще раз перечитала их.

Ночью мне приснился удивительный сон. Я находилась в маленькой комнате, почему-то она была красной. Вдруг появилась красивая молодая дама, она погладила меня по голове и поцеловала в щеку, а затем прошептала:

— Какая же ты у меня красавица, Коринна!

А потом я резко проснулась. Мне почему-то казалось, что обрывки этого сна я видела и раньше…

Утром за завтраком я спросила тетю Хизер:

— Кто такая Мирабелла Старр?

Тетя в это время наливала в чай молоко из белого фарфорового молочника. Ее рука дрогнула, и несколько капель пролились на белоснежную скатерть. Тетя тут же вскочила и схватила салфетку.

— Почему ты спрашиваешь, Кори?

— Слышала где-то это имя, — я невинно захлопала ресницами.

Тетя вздохнула.

— Мисс Старр была актрисой в Королевском театре. Говорили, что она очень хорошо играла на сцене.

— Она и вправду была талантливой?

— Я видела пару спектаклей с ее участием, — вдруг сказала тетя, переставив вазочку с клубничным джемом. — Королевский театр приезжал на гастроли в город неподалеку от нашего Колберри.

— И что? Она тебе понравилась?

Наверно, мой рот приоткрылся от удивления. Тетя Хизер сама видела эту загадочную Мирабеллу Старр!

— Я ничего не понимаю в театре, — пожала плечами тетя. — Помню, что ей долго аплодировали и дарили огромные букеты. А ведь тогда была зима, и цветы из оранжереи стоили безумно дорого…

— А что потом произошло с мисс Старр?

Тетя Хизер вздохнула:

— Она умерла больше десяти лет назад. Какой-то несчастный случай. В газетах чего только не напридумывали…

—Мирабелла Старр была красивой?

Тетя стала намазывать на хлеб клубничный джем тонким слоем. Она делала это неторопливо и старательно, а затем протянула мне.

— Кори, красота и талант не принесли счастья мисс Старр... После завтрака я хочу съездить в обувной магазин в центре, купить новые туфли к лету. Поедешь со мной?

— Нет, спасибо.

Я обдумывала слова тети Хизер. Я всегда доверяла ей. Несмотря на строгий характер, она всегда заботилась обо мне, у меня была одежда, крыша над головой и еда. А теперь, когда наша жизнь вдруг изменилась к лучшему, тетя отдала меня в дорогую частную школу.

Но сейчас я чувствовала, что тетя не договаривает. Возможно, она считает меня маленькой, но ведь мне уже исполнилось пятнадцать лет!

Мне всегда нравилось разгадывать кроссворды и головоломки на последней старице газеты, которую покупала тетя. И вот сейчас, похоже, передо мной была настоящая, а не придуманная загадка. Трагическая и загадочная история актрисы захватила меня.

Я вспомнила, что в одной из вырезок говорилось о портрете мисс Старр.

—Тетя Хизер, мне нужно сходить в художественную галерею, в школе задали подготовить доклад за лето по искусству, — сказала я.

Это была полуправда. На самом деле мне очень хотелось, если повезет. увидеть портрет Мирабеллы Старр.

* * *

Дорогие читатели, представляю вам следующую книгу нашего литмоба "Мой невозможный напарник" - магический детектив Любавы Ливада "АрмагеКот. Бюро временного сыска".

Читать здесь : https://litnet.com/shrt/9tS8

визуал

Загадочное красное платье

5

Тетя Хизер одобрительно кивнула.

— Хорошо, что ты не забываешь про учебу даже в каникулы!

Она полистала тонкую брошюру, в которой были указаны главные достопримечательности столицы. Оказалось, что художественная галерея расположена в Дубовом переулке, неподалеку от центра Эрбенны.

— Мы отправимся вместе, кучер оставит тебя в галерее, а через пару часов я заеду за тобой, и мы зайдем в чудесную кондитерскую, — решила тетя.

Я переоделась в свою школьную форму, приколола к платью серебряный значок с кленовым листом и взяла с собой блокнот с карандашом.

С любопытством я смотрела из коляски на улицы, по которым мы проезжали. Я пока мало знала столицу. По улицам прогуливались хорошо одетые горожане, спешили куда-то рассыльные в форменной одежде с медными пуговицами в два ряда. Гувернантки в аккуратных темных шляпках сопровождали нарядных детей.

То и дело навстречу по дороге попадались кареты с дворянскими гербами на дверцах.

Извозчик, почувствовав мой интерес, иногда пояснял:

— Вот здесь королевский суд…Налево будет красивый парк. А это лучший магазин дамской одежды…Справа на площади — Королевский театр, вечером мы бы здесь не проехали, столько экипажей останавливаются на площади. Зажигаются фонари, играет оркестр, а по праздникам устраивают фейерверки. Вам обязательно надо это увидеть!

Я с восхищением посмотрела на трехэтажное здание, украшенное белоснежными колоннами, маленькими балконами, башенками и шпилями. Театр напоминал миниатюрный замок, окруженный уличными фонарями, скульптурами и фонтанами. Мне очень захотелось побывать на каком-нибудь спектакле.

Вскоре коляска остановилась возле длинного серого здания, на нем висела большая вывеска: «Художественная галерея Эрбенны».

Тетя Хизер пообещала вернуться через пару часов, а я робко поднялась по широким мраморным ступеням и вошла внутрь. Галерея представляла собой множество залов, стены которых были увешаны большими и маленькими картинами.

Портреты аристократов, сцены знаменитых сражений, дамы в красивых платьях, цветочные поля, сценки из жизни простых людей.

Я переходила из одного зала в другой. Людей в галерее с утра было совсем немного.

Возле одной из картин я надолго остановилась: уж очень она напоминала вид морского побережья в Кронберри: острые суровые скалы, волны, увенчанные белыми барашками пены, суровый неприветливый берег. Кажется, я даже услышала на мгновение крики чаек, шум моря и уловила знакомый с детства запах соленой воды...

Но где же в этом огромном пространстве мне найти портрет Мирабеллы Старр? Я растерянно оглядывалась по сторонам, не представляя, куда идти в этом лабиринте.

— Добрый день, мисс, могу я вам чем-то помочь? — ко мне подошел пожилой господин в строгом черном костюме, у него на фраке был приколот значок «Мистер Р. Блэк, смотритель галереи».

— Здравствуйте, мистер Блэк. Меня интересует творчество художника сэра Ардиери? Где я могу увидеть его картины? Мне нужно приготовить доклад для школы, — на всякий случай добавила я.

— Школа «Кленовый лист», да еще и значок отличницы, — мистер Блэк покивал головой. — Приятно видеть, что юная мисс интересуется искусством. Пойдемте, я провожу вас в зал, где выставлены работы сэра Ардиери.

И я поспешила за смотрителем. По дороге он поворачивал то налево, то направо, и наконец мы пришли в небольшой зал.

На стенах были развешаны картины в одинаковых позолоченных рамах. В основном это были портреты. Я достала блокнот и стала на всякий случай записывать названия картин. Военные, придворные и даже члены королевской семьи. Вот и портрет его величества Бертольда: умные карие глаза, высокий лоб, немного полные губы, каштановые волосы до плеч, орден в форме золотого листка клевера на темной рубашке. Король сидел за письменным столом и держал в руках раскрытую книгу.

— Очень удачное изображение его величества, есть еще и парадные портреты, но они, конечно. хранятся во дворце, — кашлянул сзади мистер Блэк.

Я кивнула и медленно двинулась дальше.

У художника несомненно был талант: люди на его картинах выглядели словно живые. Придворные дамы, армейские генералы, епископы, ученые…Но портрета Мирабеллы Старр нигде не было. Стараясь справиться со своим разочарованием, я еще раз обошла зал и вдруг заметила у выхода, в самом углу, прямоугольное пятно на кремовых обоях. Оно было чуть более темным по сравнению со стеной. Присмотревшись, я увидела вверху позолоченную шляпку гвоздя. Здесь раньше висела картина!

У меня пересохло в горле от волнения.

— Мистер Блэк, не могли бы вы мне помочь?

Смотритель, смахивавшей забавной щеточкой пыль с позолоченных рам, подошел ко мне поближе.

— Я слышала, что сэр Ардиери нарисовал когда-то портрет актрисы Мирабеллы Старр.

— Ах да, портрет мисс Старр, — закивал мистер Блэк. — Он висел вон там, — смотритель указал как раз на пустовавшее место. — Но его купил анонимный коллекционер почти сразу же после того, как она погибла. Заплатил огромные деньги, скажу вам по секрету, юная мисс. Это было, кажется лет десять назад…

Мистер Блэк потер лоб.

6

Тетя Хизер попросила кэбмена остановиться на перекрестке, чтобы купить свежую газету «Столичный вестник». Она любила читать новости после обеда, а вечером обсуждать их с миссис Армс за чаем.

На обратном пути я раздумывала над словами мистера Блэка. Итак, что я узнала от него? Кто-то купил портрет Мирабеллы Старр. Наверняка это поклонник или коллекционер, но имя этого человека неизвестно. Также смотритель галереи говорил, что о гибели мисс Старр писали в прессе. Но где я могу найти газеты десятилетней давности? Дешевая бумага, на которой их печатали, отличалась плохим качеством и быстро желтела, старые газеты использовали для растопки печей, а еще тетя набивала ими промокшую обувь, когда мы жили на побережье.

Мой взгляд упал на вывеску солидного одноэтажного здания, мимо которого как раз проезжала коляска: «Публичная библиотека». А ведь там могли сохраниться какие-то материалы!

На следующий день тетя после обеда ушла на заседание дамского литературного клуба, и у меня созрел план.

Я тщательно заплела косу и уложила ее вокруг головы, затем надела длинную черную плиссированную юбку и новую белую блузку. Мне показалось, что так я буду выглядеть старше и солиднее, несмотря на мои веснушки.

У меня было немного карманных денег, которые мне подарила тетя на день рождения, и я отправилась на перекресток Речной улицы, где останавливались свободные коляски.

— Мисс, я довезу вас всего за десять пенсов, — усатый кучер открыл дверцу небольшой коляски, и серая лошадь весело зацокала копытами по мостовой.

Вскоре кэб остановился возле публичной библиотеки. Войдя в здание, я осмотрелась. Повсюду возвышались полки с книгами. Одни из них были совсем старыми и хранились в шкафах со стеклянными дверцами, другие ровными рядами стояли на массивных стеллажах. На высоком потолке горели магические светильники, а на стенах в рамочках висели всякие мудрые изречения.

Над столом библиотекаря виднелся большой портрет его величества короля Бертольда с книгой в руке.

— Здравствуйте, — я робко подошла к строгой даме лет пятидесяти в круглых очках в коричневом платье с брошкой в виде серебристой бабочки. На столе женщины

стояла красивая табличка «миссис К. Палмер, библиотекарь».

— Что вам угодно, мисс? — она закрыла книгу, которую читала, и я успела мельком увидеть имя автора — Оливия Дюваль.

— Миссис Палмер, подскажите, пожалуйста, хранятся ли у вас старые газеты? Мне нужен материал для доклада в школе, — уже привычно добавила я.

— У нас есть только «Альманах Эрбенны» и еще «Мотылек», но это просто бульварный листок, — миссис Палмер презрительно поджала губы. — Остальное не сохранилось.

Она привезла на тележке несколько стопок пожелтевших газет и положила их на мой стол. В воздухе весело закружились пылинки.

Дама чихнула, затем сняла очки, протерла заслезившиеся глаза и снова погрузилась в свое чтение.

Я решила начать с «Альманаха». Бумага была такой ломкой, что, казалось, рассыплется в руках, но я мужественно перелистывала страницы. Новости двора, помолвки, браки и похороны аристократов, объявления о рождении наследников, благотворительные обеды, спектакли и концерты, на которых присутствовали члены королевской семьи...Через час я уже откровенно зевала, пока наконец не наткнулась на упоминание Мирабеллы Старр.

«Любимица публики мисс Старр вновь блистает на сцене Королевского театра после нескольких месяцев перерыва. Она поправляла здоровье на морском курорте после неудачного падения с лошади и теперь опять восхищает нас своими ролями».

На всякий случай я записала дату заметки, она вышла через месяц после моего рождения. Упоминались и названия спектаклей, в которых мисс Старр играла, я тоже аккуратно переписывала их в свой блокнот вместе с датами публикаций.

Скупо сообщалось о разыгравшейся трагедии и о том, что убийца актрисы, художник П. К., сознавшийся в преступлении, покончил с собой. Это произошло одиннадцать лет назад. Просто П.К. — ни имени, ни фамилии. Впрочем, зная, что он работал в Королевском театре, можно было бы установить его личность.

Затем я приступила к чтению «Мотылька». Было уже проще, потому что я знала, какой период времени меня интересует. Сразу стало ясно, что вырезки, хранившиеся в обувной коробке на чердаке нашего дома, были сделаны именно из «Мотылька».

Я стала просматривать заметки, связанные с трагедией. В основном это были письма опечаленных почитателей таланта Мирабеллы Старр. Меня заинтересовала статья, подписанная «мисс А. Белл».

«Внимание всей столицы приковано к гибели мисс Старр. Но, положа руку на сердце, разве она косвенно не поспособствовала этому? Кокетка, окруженная высокопоставленными поклонниками, она со смехом принимала от них драгоценности, на которые можно было бы прокормить небольшую деревню в течение голодного года! И разве можно удовлетвориться результатами этого так называемого расследования?

Похоже, королевские детективы не слишком-то утруждали себя работой, а ведь на наши налоги они получают приличное жалование. Похоже, сыщики, чтобы оправдать ожидания публики, решили по-быстрому указать на убийцу, тщедушного молодого человека, так некстати покончившего с собой. Эта смехотворная версия оказалась слишком удобной для детективов, сохранивших свои серебряные жетоны.

7

Я посмотрела на большие настенные часы, висевшие на стене библиотеки, они показывали половину четвертого. Ясеневая улица находилась в одном квартале от библиотеки, а тетя обычно возвращалась к шести часам вечера после заседаний дамского клуба. У меня еще было время, чтобы продолжить свое расследование.

Я чувствовала радостное волнение и азарт, словно вот-вот подберусь к разгадке головоломки. Заниматься расследованием оказалось увлекательным занятием! Шагая по улице, я едва сдерживала улыбку.

Навстречу то и дело попадались бойкие мальчишки, предлагающие свежие газеты. Наконец я увидела нужный дом, на вывеске которого витиеватыми буквами выведено слово «Мотылек».

Толкнув входную дверь, я попала в довольно захламленное помещение, заваленное коробками и бумагой. Откуда-то снизу, словно из подземелья, раздавались гудение и стук.

— Что вы хотели, мисс? — громко спросила меня молодая женщина лет тридцати с небольшим. К моему удивлению, одета она была в брюки и цветной просторный балахон. — Я помощник редактора, миссис Хоган.

— Мне хотелось бы поговорить с мистером Эвансом. У вас в объявлении написано, что можно приносить новости.

— Мистер Леонард, это к вам! — прокричала женщина и показала рукой на дверь в дальнем углу помещения.

Робко постучавшись и не услышав ответа, я толкнула дверь

Взлохмаченный мужчина неопределенного возраста в клетчатом зеленом пиджаке сидел за большим столом, заваленным грудой бумаг, возвышавшейся почти до самого потолка.

— Закройте дверь, мисс, чтобы было потише. Типография у нас прямо внизу, — довольно сказал мистер Эванс. — Чтобы пироги продавать прямо из печки.

Мужчина выглянул из-за бумажной горы и выехал вперед ко мне на стуле, к ножкам которого были приделаны маленькие колесики. Он, морщась, оттирал с рук черную краску.

— Итак, что вы хотели, мисс...мужчина выжидательно посмотрел на меня.

— Мистер Эванс, меня зовут Коринна Льюис, я учусь в школе «Кленовый лист». На лето мне задали написать очерк. Я хотела бы получить консультацию…

— Это не ко мне, — перебил меня мистер Эванс, продолжая оттирать руки.

— Дешевая краска, — проворчал он и, прокатившись на своем чудном кресле по всему кабинету, распахнул дверь.

— Луиза, распорядись сменить поставщика чернил! — рявкнул он в коридор.

А затем повернулся ко мне:

— Не буду вас задерживать, мисс Льюис. Я очень занят.

Но я не собиралась сдаваться.

— Мистер Эванс, в доме своей тети я нашла старые номера вашей газеты. Они показались мне очень интересными.

— Да? — приосанился редактор.

Кажется, моя маленькая лесть ему понравилась.

— Особенно занимательными я нашла статьи мисс Белл. Может быть, она согласится оценить мои наброски и дать мне несколько советов?

— Мисс Белл! —фыркнул мистер Эванс. — Амелия не работает здесь уже десять лет!

— Очень жаль, — вздохнула я. — Ее стиль письма показался мне живым и интересным.

Редактор еще раз прокатился по всему кабинету.

— Амелию погубил ее слишком острый язык. Но вы правы, мисс Льюис. именно это и привлекало читателей. Выпуски «Мотылька» расхватывали как горячие пирожки! Люди любят сенсации, разоблачения и скандалы, а мисс Белл умела все это преподнести под нужным соусом так, что вся столица потом неделю обсуждала! Но ей пришлось уволиться...А теперь в «Мотыльке» печатается вот это!

Мистер Эванс с раздражением потряс передо мной листок с заголовком «Чудесный рецепт варенья из ревеня». Или вот это!

Я мельком прочитала заголовок «К чему снится почтовый голубь?»

— Вот лично вам, мисс Льюис, снились хоть раз почтовые голуби?

— Нет, сэр, — растерянно сказала я.

— А мне приходится размещать весь этот бред!

Редактор стукнул кулаком по столу, и бумажная гора угрожающе накренилась.

Я с замиранием сердца уставилась на верхние листы.

— Мистер Эванс, а почему пришлось уволиться мисс Белл?

— Мне некогда, мисс Льюис, — редактор нацепил на нос большие очки, ловко выровнял бумаги и пододвинул к себе несколько исчерканных листов.

Я разволновалась. Мне очень нужно было встретиться с Амелией Белл!

— Но, мистер Эванс, может быть, вы подскажете мне, где она сейчас? Вдруг мисс Белл согласится дать мне несколько уроков? Несомненно, ее время будет оплачено,— торопливо затараторила я.

Мужчина вдруг оторвался от своих бумаг и с интересом посмотрел на меня.

— Вы не похожи на пронырливую аферистку, мисс Льюис. Вы ведь с северного побережья? Я только сейчас заметил ваш акцент, — неожиданно сказал он.

— Я выросла в Корнелле, мистер Эванс, — я покраснела.

Проклятое произношение снова выдало меня.

— Я ведь и сам родился на западном побережье, в тридцати милях от вашего городка, — вдруг улыбнулся редактор. — Красивые места, хоть и суровые. Мой отец был аптекарем. Ладно, где-то у меня есть адрес мисс Белл. По старой памяти я бесплатно печатаю раз в месяц ее объявление.

8

Коляска постепенно удалялась от центра Эрбенны. Вместо чистых опрятных вымощенных улиц и аккуратных ухоженных домов с клумбами все чаще стали попадаться покосившиеся деревянные домишки с заколоченными окнами. Многим из них требовался ремонт.

Я впервые подумала, что моя затея самостоятельно заниматься расследованием может оказаться небезопасной.

Номера домов в Конюшенном переулке почему-то были перепутаны, четвертый дом оказался между восьмым и тринадцатым.

— Строили как попало, тут ведь часто бывали пожары, мисс, — проворчал кэбмен, останавливаясь возле нужного дома, выкрашенного зеленой краской. — Если вы недолго, то я могу вас подождать, только придется доплатить.

— Я была бы вам очень признательна, мистер. У меня есть чем заплатить.

В доме номер четыре оказалось две квартиры, на одной из дверей была прибита дощечка «Миссис А. Бартоломью». Я постучала, и мне открыла полная женщина лет пятидесяти в клетчатом платье и сером фартуке, заляпанном мукой.

— Что вам угодно, мисс? — спросила она.

— Здравствуйте, я к мисс Амелии Белл.

— Вы ошиблись, никакая мисс Белл здесь не проживает, — неприветливо ответила женщина. Голос у нее был громкий и резкий.

— Но я по объявлению в «Мотыльке» насчет предсказаний, — пролепетала я, осознав свою оплошность. — Мне нужна миссис Бартоломью.

Для убедительности показала номер газеты и обведенное объявление.

— Как о вас доложить? — хмуро спросила то ли кухарка, то ли служанка.

— Мисс Смит, — я решила назваться вымышленным именем, тем более Амелия Белл и сама предпочитала скрывать свою личность.

— Миссис Бартоломью, к вам посетительница, мисс Смит! — гаркнула служанка, постучавшись в ближайшую от прихожей дверь.

— Я не глухая, Пегги, — на пороге комнаты показалась бледная дама лет пятидесяти с в черном платье и крючковатым носом.

В одной руке она держала дымящуюся трубку. Я постаралась скрыть свое удивление.

— Добрый день, миссис Бартоломью. Я пришла за предсказанием. В «Мотыльке» было объявление, что вы рассказываете о будущем.

— Два шиллинга вперед, мисс, — заявила миссис Бартоломью.

Я протянула монеты, и женщина небрежно бросила их на комод, заставленный восковыми свечами и фарфоровыми фигурками кошек.

Затем дама достала колоду карт, отложив трубку в сторону. Перетасовав колоду, миссис Бартоломью разложила перед собой несколько карт, а затем возвестила:

— В вас влюбится прекрасный брюнет, и эти чувства будут взаимны...Судьба приготовила для вас щедрый подарок, но надо набраться терпения...Ваша главная мечта сбудется, но ради нее придется отказаться от чего-то важного…Никогда не выходите из дома в полнолуние и опасайтесь воды. Это все, что я могу вам сказать, мисс Смит. До свидания.

Слова миссис Бартоломью показались мне слишком туманными. Я не знала никакого красивого брюнета и не собиралась гулять по ночам. Как по мне, это было чистой воды мошенничество и вовсе не стоило двух шиллингов.

Предсказательница невозмутимо сунула в рот трубку, и по комнате поплыл горьковатый запах.

Я растерянно продолжала сидеть, но неожиданно женщина усмехнулась:

— Ведь вы же не за этим пришли, мисс? Я слышала, как вы спрашивали в прихожей про мисс Белл. Вы же наверняка были у старины Эванса?

— Вы правы, миссис Бартоломью, я была в редакции «Мотылька». Нашла у тети старые номера газеты, и меня очень заинтересовали ваши статьи. Они яркие и запоминающиеся. Очень жаль, что вы прекратили заниматься журналистикой.

Женщина презрительно фыркнула.

— «Мотылек» теперь печатает теперь кулинарные рецепты, советы по лечению мигрени и астрологические прогнозы…Ни слова о политике, магах, скандалах в высшем свете...

— Последняя ваша статья, кажется, была про смерть актрисы Мирабеллы Старр, — осторожно сказала я. — Вы намекали, что детективы обвинили в преступлении не того человека. Он был художником в театре…

Глаза мисс Белл загорелись.

— Этот тщедушный Питер Крэмбли просто не мог убить мисс Старр! Все, кто его знал, говорили, что парень падал в обморок при виде капельки крови. А ведь Мирабеллу несколько раз ударили кинжалом.

— Но почему же тогда обвинили именно художника?

— После гибели актрисы с ним случилась истерика, он сам кричал, что виноват в смерти мисс Старр, а потом покончил с собой. В его комнате нашли множество рисунков Мирабеллы, и это также сочли доказательством его вины…

— А не знаете ли вы, может быть, у мисс Старр пропало что-то ценное? — я пыталась рассуждать вслух.

— Вы задаете правильные вопросы, мисс Смит, — усмехнулась бывшая журналистка. — Из вас, возможно, получился бы хороший детектив, не будь вы девушкой…Я слышала, что всю гримерку перевернули вверх дном, но при этом на тронули золотые украшения и драгоценности мисс Старр…Убийце нужно было что-то другое…

Вдруг из-за двери послышался зычный голос служанки:

— Миссис Бартоломью, к вам пришли две дамы! Хотят, стало быть, предсказания получить.

9

К счастью, извозчик дождался меня. Всю обратную дорогу я размышляла о том, что успела узнать за сегодняшний день о таинственной актрисе. Её гибель по-прежнему казалось мне очень загадочной. Но где искать ответы на свои вопросы дальше?

Наверняка многое могли бы рассказать королевские детективы, которые вели расследование, но я прекрасно понимала, что никто не станет разговаривать об убийстве десятилетней давности с простой школьницей.

Я приехала в наш дом на Речной улице за полчаса до возвращения тёти Хизер и просмотрела газету «Мотылек». Там не было ничего интересного для меня за исключением краткой заметки о том, что его величество Бертольд посетил Академию Правосудия.

За вечерним чаем тетя Хизер увлеченно рассказывала, что сейчас много обсуждают новую книгу писательницы мисс Оливии Дюваль. Улучив момент, я задала вопрос:

— Тетя, что такое Академия Правосудия?

— Там учатся будущие судьи, адвокаты и детективы.

— А принимают ли туда девушек?

Тетя Хизер вздохнула.

— Его величество несколько лет назад распорядился принимать девушек во все академии, кроме военных и медицинских. Разумеется, обучение в любой академии достаточно дорогое. И сразу скажу, что если ты мечтаешь об этом, Коринна, то у нас с тобой просто нет таких денег. И потом, я никогда не слышала, чтобы женщина была судьей или детективом.

— Но ведь сам король придерживается прогрессивных взглядов и ценит образованных женщин!

— Коринна, женщины должны заниматься другими делами. Кстати, тебя очень хвалят педагоги в «Кленовом листе». Говорят, ты могла бы стать хорошей учительницей или библиотекарем…

Вот только я не хотела быть ни учительницей, ни библиотекарем. Сегодня у меня появилась настоящая мечта — стать детективом. Задавать людям вопросы, собирать детали, обдумывать факты и раскрывать самые запутанные преступления. Разве для этого обязательно надо родиться мужчиной?

Но тетя Хизер сказала, что у нее нет таких средств. Возможно, если я поработаю, то смогу накопить нужную сумму?

Я погрузилась в учебу и чтение. Дни летели незаметно, и вот уже близилось окончание школы. Мне нравилось учиться, и каждый год я получала награду — серебряную брошку в форме кленового листа. Если бы не Памела Шелти и ее подпевалы, не упускавшие случая уколоть меня в школе, то мою жизнь в Эрбенне можно было бы назвать счастливой.

Я не забывала о тайне Мирабеллы Старр и наизусть выучила те немногие сведения, которые мне удалось собрать о ней. Меня не покидала уверенность, что однажды я узнаю что-то новое, и это поможет приблизиться к разгадке.

***

Сегодня был мой особенный день рождения — семнадцать лет, совершеннолетие. Тетя Хизер заказала в кондитерской красивый сливочный торт и подарила мне красивое голубое платье с плиссированной юбкой. После чаепития с соседками и моей единственной школьной подругой Мелли Томсон мы сидели вечером вдвоем с тетей в нашей уютной гостиной, когда вдруг раздался стук дверного молотка.

— Мисс Кирк, к вам пришел мистер Бэнклер, — доложила служанка Мэри.

— Я не знаю никакого Бэнклера, — недоуменно сказала тетя Хизер.

— Говорит, он адвокат. Хочет видеть вас и мисс Коринну Льюис.

— Впусти его, Мэри, — велела тетя.

В гостиную вошел седовласый мужчина лет шестидесяти в черном костюме с большим кожаным портфелем. Мне бросились в глаза дорогие золотые запонки на манжетах его костюма и седые бакенбарды. Выглядел адвокат очень солидно и респектабельно.

Тетя Хизер предложила ему сесть в кресло.

Мужчина прокашлялся и заговорил:

— Добрый вечер, дамы. Я Реджинальд Бэнклер, адвокат. Мисс Хизер Кирк, мисс Коринна Льюис? У меня для вас важный документ.

Он достал из портфеля большой конверт, запечатанный сургучом, и вскрыл его.

— Волеизъявитель, пожелавший остаться неизвестным, несколько лет назад положил деньги в королевский банк Эрбенны на имя мисс Коринны Льюис, опекуном которой является мисс Хизер Кирк. Эта сумма со всеми причитающимися процентами является собственностью мисс Коринны Льюис с сегодняшнего дня, то бишь с ее совершеннолетия. Мисс Льюис имеет право полностью распоряжаться вышеуказанной суммой, а также содержимым сейфа номер шестнадцать в королевском банке, забронированном на ее имя.

Мистер Бэнклер протянул мне небольшой железный ключ с выгравированным номером.

— Прошу вас, мисс Льюис. Поздравляю вас с совершеннолетием.

С этими словами он поднялся и направился к выходу.

— Подождите, мистер Бэнклер! Кто оставил мне деньги? — я не могла сдержать свое изумление.

— Волеизъявитель пожелал остаться неизвестным, мисс Льюис. Я просто выполняю его волю. Позвольте откланяться, — и адвокат вышел из дома.

Я сжимала в руке ключ.

— Тетя, но кто мог оставить мне деньги?

И что может быть в сейфе банка?

Только сейчас я заметила, что лицо тети Хизер стало бледным, как фарфоровый заварной чайник.

— Возможно, завтра мы это узнаем, — тихо сказала она.

10

Ночью от волнения я почти не спала. В моей голове крутились бесконечные вопросы о том, кто мог оставить мне какое-то наследство, да еще и в королевском банке.

Утром мы с тетей Хизер наняли коляску и поехали в главный банк Эрбенны. Я крепко сжимала в руках ключ от ячейки номер шестнадцать.

Внушительное здание банка было снаружи отделано серым мрамором и украшено витыми колоннами. Внутри потолки украшала лепнина с позолотой, а стены были отделаны деревянными панелями. Звуки шагов заглушали мягкие ковры. Все здесь говорило о респектабельности.

Я показала клерку документ, полученный от мистера Бэнклера, и он углубился в толстый журнал, лежавший на столе.

— Мисс Льюис, на сегодняшний день вам принадлежит вот такая сумма, — он написал на листке цифры и протянул мне.

Почти три тысячи фунтов!

Моя первая мысль была о том, что мне с лихвой хватит этих денег на три года обучения в Академии Правосудия.

— Желаете осмотреть содержимое сейфа, мисс Льюис? — поинтересовался клерк.

— Да, сэр.

— Тогда я позову управляющего, таков порядок.

Вместе с управляющим, пожилым господином с седым венчиком волос на голове, мы спустились в подвальное помещение.

— Сейф номер шестнадцать находится здесь, — он открыл одну из дверей.

— Прошу вас, мисс Кирк, мисс Льюис.

Мы оказались в комнате без окон с низкими потолками, на которых горели магические светильники.

— Если вы попробуете открыть по ошибке другой сейф, дверь захлопнется, и открыть вас будет очень непросто. Мы используем магические защиты, так что будьте осторожны, мисс Льюис. Я подожду вас снаружи.

Я быстро нашла дверцу с нужным мне номером и вставила ключ в скважину.

Сначала ничего не происходило, но вдруг дверца слабо засветилась и раздался щелчок. С замиранием сердца я заглянула внутрь.

Сначала я заметила красный бархатный мешочек.

Развязав шнурок, я ахнула. На ладонь мне легло ожерелье из сверкающих прозрачных камней причудливой огранки. На унылых серых стенах заплясали крошечные солнечные зайчики, словно капельки радуги.

— Бриллианты! — ахнула тетя Хизер.

Я покрутила ожерелье и заметила застежку в форме маленькой короны.

Ослепленная блеском камней, я не сразу заметила, что в сейфе лежало что-то еще. Протянув руку, достала плоскую серебряную брошку размером в половину моей ладони. Брошка была сделана из тоненьких проволочек, переплетающихся между собой подобно паутинке, а в центре даже сидел маленький серебряный паучок с крохотными стеклянными глазками.

— Что это, тетя? — растерянно спросила я.

— Когда-то такие штучки были очень популярны, у моей бабушки тоже была такая. Раньше верили, что эти паутинки приносят удачу. Их на любой ярмарке за полпенса можно было купить. Были почти у каждой девушки, но давно вышли из моды.

Я покрутила в руках паутинку. Дешевая вещица, что она делала рядом с бриллиантовым ожерельем?

Последней вещью, которая оказалась в сейфе, было потускневшее кольцо с голубым камнем. Я знала, что это бирюза, потому что у тети Хизер было точно такое же. Тетя рассказывала, что его подарила когда-то ее бабушка. Изнутри на тонком ободке тетиного кольца была гравировка Х.К., ее инициалы.

— Дай мне это кольцо, — надтреснутым голосом прошептала тетя.

Я протянула безделушку с бирюзой, и она поспешно спрятала кольцо в карман.

Больше в сейфе ничего не обнаружилось.

— Не стоит брать бриллианты с собой, пусть они пока лежат в банке, — сказал тетя.

Я была с ней согласна. Не носить же мне драгоценности вшколу!

Несмотря на изумление от полученного наследства, внутри меня поселилось еще и разочарование.

Почему-то я ждала найти внутри письмо. Хотя бы пару слов, адресованных мне. Ведь человек положил эти вещи для Коринны Льюис. Кто это был? Почему так поступил?

— Можно, я возьму с собой паутинку? — спросила я.

— Конечно, Кори. Эта безделушка точно не представляет собой никакой ценности, чтобы опасаться, что наш дом ограбят из-за нее.

Мы вышли на улицу и сели в коляску.

— Как ты думаешь, тетя, кто оставил мне наследство? — спросила я, когда мы вернулись домой.

Тетя в этот момент снимала свой плащ в прихожей. Вдруг что-то звякнуло и покатилось в мою сторону. Это было кольцо с бирюзой.

Я наклонилась и подняла его, чтобы отдать его тете Хизер. Но в это время на внутренне стороне ободка блеснула гравировка. Э.К.

— Это ведь кольцо Элли Кирк? Твоей сестры? — меня пронзила вдруг догадка.

Наш переезд в столицу, деньги на дорогую школу для меня, дом на Речной улице, загадочное красное платье…Откуда это появилось?

Жена небогатого аптекаря с побережья не могла положить такую крупную сумму в столичный банк на мое имя. Ей не могло принадлежать роскошное бриллиантовое ожерелье.

11

Тетя Хизер прошла в нашу маленькую уютную гостиную и опустилась в кресло, зябко кутаясь в шаль, хотя в комнате было тепло.

Я тихонько присела на маленький диванчик напротив, понимая, что сейчас услышу что-то важное.

Тетя смотрела прямо перед собой, словно сквозь меня.

— Элли была младше меня на четыре года. Она с детства была очень хорошенькой, с забавными кудряшками и ямочками на щеках. Все умилялись ей, называли ангелочком. Я гордилась, что у меня такая красивая младшая сестра. Она принимала всеобщее восхищение как должное. А когда Элли подросла, у нее появились поклонники. Она могла часами вертеться перед зеркалом, менять прически, декламировать стихи. Элли злилась, если ей приходилось донашивать за мной платья, ведь наша семья была небогатой.

Дважды за мной начинали ухаживать молодые люди, но как только они приходили в наш дом и видели яркую Элли, то теряли ко мне всякий интерес. Я была просто старательной вежливой Хизер на фоне красивой младшей сестры.

Однажды в наш город на целый месяц приехал театр. Мы с родителями посетили пару спектаклей. Артисты декламировали и танцевали в красивых костюмах, они изображали на сцене влюбленность или страдания. Это была всего лишь игра, но у Элли горели глаза.

Она сказала, что рождена для театра и что ей очень хочется стать актрисой. Элли познакомилась с каким-то актёришкой, ходила на все спектакли. А когда театр уехал, она сбежала вместе с ним. Прислала родителям письмо, в котором сообщила, что не желает прозябать в нашей глуши и станет знаменитой актрисой.

Наша мать от горя заболела и слегла. Отец запретил упоминать имя Элли в доме. Всем соседям мы говорили, что Элли уехала ухаживать за больной родственницей в дальнюю деревню. Не знаю, верили ли нам.

Через пару месяцев мои родители умерли от лихорадки, и я осталась одна. От Элли целый год не было вестей. Но однажды в наш дом пришло письмо из столицы в красивом конверте. Там лежала вырезка из газеты, небольшая заметка о восходящей звезде королевского театра актрисе Мирабелле Старр. К заметке больше ничего не прилагалось, обратного адреса тоже не было, но я поняла, что это от Элли. Она не захотела быть Элли Кирк и взяла себе новое имя. Стала загадочной и неповторимой мисс Старр, как ее часто называли.

Я начала покупать газеты, которые доходили до нас из столицы с большим опозданием, и следить за судьбой Мирабеллы . Иногда она присылала деньги.

Ее звезда взошла вошла очень быстро. В газетах о Мирабелле было много восторженных отзывов. Через два года я узнала, что в соседний город приезжает на гастроли королевский театр. Я купила билеты и отправилась туда.

Я не сразу узнала в Мирабелле Старр свою сестру. Она очень изменилась. Стала уверенной в себе, блестящий и роскошной женщиной. Ей приписывали многочисленные романы со знаменитыми людьми: генералами дворянами, художниками. Не знаю, что из этих слухов было правдой, а что просто домыслами. После спектакля ее забрасывали букетами, а мужчины просто сходили по ней с ума. Элли играла восхитительно, в какие-то моменты я просто забывала, что действие происходит на сцене.

Никогда бы не подумала, что у моей младшей сестры проявится необыкновенный талант.

После спектакля Элли дала мне денег и посоветовала уехать в другой город. Так я и поступила, купила небольшой домик в Корвелле на самом побережье. И стала скромно жить. Никто не знал, что блестящая актриса Мирабелла Старр — моя родная сестра.

А через несколько лет мне пришло отчаянное письмо от Элли с просьбой о помощи. Она умоляла меня приехать в удалённый курорт на побережье, чтобы помочь ей в каком-то трудном деле. В последней газете писали, будто мисс Старр неудачно упала с лошади и повредила ногу, поэтому она сейчас временно не играет в театре.

Когда я приехала, то Элли сидела в кресле, закутавшись в плед. Она изменила внешность с помощью грима и парика, даже я с трудом узнала ее.

Она сказала мне:

— Хизер, я в ужасном положении. Мне больше не к кому обратиться за помощью. Я жду ребенка. Никто не должен знать об этом.

— Почему?

- Это повредит моей карьере. Я умоляю тебя, забери ребенка, когда он родится, и увези с собой. У меня есть деньги, вы ни в чем не будете нуждаться…

Тетя Хизер теребила кисти на шали.

— А что было дальше? — с замиранием сердца спросила я.

— Элли была моей сестрой, единственным родным человеком. Пусть она не интересовалась особо до этого моей жизнью, но я согласилась помочь ей, Кори.

Мирабелла Старр не зря была актрисой. Она сумела обмануть всех. Днем она не вставала с кресла, укутавшись в плед, а через полтора месяца ночью родила девочку. Элли пожелала назвать тебя Коринной Льюис.

Вскоре она уехала в столицу, а я вместе с тобой в Корнелл. В газетах опять стали писать статьи о том, что Мирабелла Старр вернулась на сцену. Восторженные отзывы, поклонники, цветы, драгоценности...

В её жизни почти ничего не изменилось, а у меня появилась ты, Кори. Поначалу было трудно, но я очень полюбила тебя. С тех пор Элли стала присылать деньги, на которые мы могли жить, не привлекая лишнего внимания.

Когда тебе было три года, королевский театр снова приехал на гастроли в соседний город и я взяла тебя на спектакль. Мы сидели в ложе, ты почти сразу уснула. После спектакля Элли зашла к нам в ложу, поцеловала тебя и сказала, что ты очень красивая девочка. Она плакала и умоляла меня никогда не раскрывать ее секрет. Сказала, что это может быть опасным.

12

— Эй, Льюис, после школы поедешь обратно к себе на ферму? — спросила Памела Шелти, стараясь воспроизвести акцент жителей побережья.

Я давно избавилась от него, но первая красавица школы не унускала случая задеть меня.

Ее свита из нескольких одноклассниц услужливо хихикнула. Девицы перегородили мне дорогу в школьном коридоре и обступили небольшим кружком.

— Возможно, — я остановилась и стала сверлить Памелу взглядом.

— Будешь там любоваться навозными кучами. А свои серебряные значки отличницы сможешь коровам на хвост нацепить.

Девочки за спиной зафыркали.

— На ферме чистый воздух. Лучше дышать навозом, чем одним воздухом с тобой и твоими подпевалами.

По кукольному красивому лицу Шелти пошли красные пятна. Она хотела что-то ответить, но в коридоре показались пара учительниц.

Воспользовавшись моментом, я проскользнула вперед, слыша вслед злобное шипение Шелти: «деревенщина».

Наверно, у них рты бы пораскрывались от изумления, узнай они, что моя мама была знаменитой актрисой и что у меня в сейфе королевского банка лежит драгоценное бриллиантовое ожерелье. Но эти опасные секреты я не могла доверить никому, даже своей единственной школьной подруге Мелли Томсон.

Последние недели обучения в «Кленовом листе» пролетели для меня незаметно. Даже насмешки девиц из компании Шелти меня почти не задевали. Я старалась по возможности давать им отпор, а еще знала, что совсем скоро моя мечта про Академию правосудия сбудется.

— Куда ты дальше, Мелли? — спросила я свою подругу.

Мы сидели в уютной кофейне.

— Родители хотят, чтобы я помогала им в ресторанном бизнесе.

— А ты сама хочешь?

— Я хотела бы стать ветеринаром, но отец против.

— А я хочу поступить в Академию правосудия, Мелли.

Глаза подруги округлились.

— Я слышала, там учится немало юношей из знатных семей. Кто-то даже обладает настоящей магией. Может быть, Кори, ты найдешь там себе жениха. Станешь богатой светской леди…

— Не хочу искать жениха, — со смехом отмахнулась я от слов Мелли. — Я мечтаю вести расследования, раскрывать преступления и разыскивать злодеев.

— Но ты же девушка! – возразила она.

— У меня есть голова, чтобы думать, и глаза, чтобы видеть. Вот увидишь, я стану детективом!..

Тетя Хизер, кажется, смирилась с моим решением и больше не пыталась меня отговаривать от Академии. Она отдала мне кольцо матери с бирюзой, и теперь оно лежало в моей шкатулке рядом с серебряной брошкой-паутинкой. Иногда я подолгу рассматривала эти вещицы. Мне было приятно знать, что моя мама думала обо мне. А красное платье по-прежнему хранилось в шкафу на чердаке нашего дома.

* * *

Коринна Льюис, месяц спустя

С замиранием сердца я вошла в просторный кабинет сэра Олриджа, ректора Академии правосудия. На мне было новое темно-синее платье строгого фасона с белым кружевным воротничком. Свои несчастные веснушки я припудрила, а волосы заплела в косу. Кажется, выглядела я неплохо для первого визита.

— Хм, вы окончили «Кленовый лист» с отличием, мисс Льюис…Очень уважаемое заведение, там училась и моя матушка когда-то.

Сэр Олридж, ректор королевской академии, изучал мой школьный диплом, сидя за огромным длинным столом. Я робко сидела за противоположным концом стола, сложив руки на коленях стараясь держать спину прямо.

Украдкой я разглядывала обстановку кабинета. Большой книжный шкаф, уставленный фолиантами всех размеров, песочные часы на столе, в которых плавно сыпались вниз разноцветные песчинки, портрет короля Бертольда.

За спиной ректора висела большая карта королевства, время от времени вспыхивавшая красными огоньками в названиях городов.

Не менее интересным мне показался и сэр Олридж. Его худощавое аристократическое лицо обрамляла аккуратная седая бородка. На строгом черном фраке тускло поблескивал серебряный орден – круг с перекрещенными ключом и кинжалом, высшая королевская награда для детективов. Я слышала, что на оборотной стороне этого ордена выбито изображение кота, который однажды привел сыщиков к трупу хозяина.

— Итак, мисс Коринна Льюис, кем же вы хотите стать? Секретарем в суде? Помощником нотариуса? Клерком в адвокатской конторе? – сэр Олридж, улыбаясь, обмакнул перо в серебряную чернильницу, приготовившись поставить резолюцию на моем заявлении.

— Я хочу стать детективом, сэр.

Седые брови ректора поползли вверх и остановились, образовав крыши двух домиков.

— Но вы же девушка, мисс Льюис, — сэр Олридж закашлялся, и вдруг графин, стоявший у него на широком столе, сам собой наклонился, и оттуда полилась вода в хрустальный стакан. Стакан подъехал по поверхности стола к руке ректора, и тот сделал несколько больших глотков.

Я во все глаза смотрела на это. Впервые в жизни при мне использовали настоящую магию.

Опомнившись, я заговорила:

13

Коринна Льюис, три года спустя

Королевская академия правосудия

В большие овальные окна лился золотистый солнечный свет, создавая почти праздничную атмосферу в просторной аудитории. Сегодня была наша последняя лекция в Академии правосудия.

Профессор Маркус Мэллори вошел в аудиторию, чуть прихрамывая. У него была привычка перед началом занятия сначала оглядеть все портреты, висевшие на стенах в солидных позолоченных рамах.

Ученые правоведы, знаменитые судьи в белоснежных кудрявых париках и синих мантиях, модные адвокаты с серебряными лорнетами и даже несколько детективов, прославившихся поимкой опасных преступников, снисходительно взирали на студентов сверху вниз.

Вот и сейчас профессор остановился, разглядывая картины, как будто он видел их впервые.

Мы терпеливо ждали, пока сэр Мэллори закончит свой ритуал.

Наконец он опустился в большое кресло и обвел студентов внимательным взглядом.

Профессор был моим любимым преподавателем в королевской Академии Правосудия.

Сэр Маркус не читал скучные лекции и не заставлял нас зазубривать параграфы учебников и древние своды законов. Он говорил, что хочет научить нас думать. Сам он почти полвека проработал детективом и вот уже несколько лет, выйдя в отставку, преподавал в академии.

— Итак, леди и джентльмены, сегодня ваше последнее занятие. Совсем скоро вы получите дипломы и приступите к работе во славу короны и справедливости.

И я приготовил для вас сегодня историю об одном из своих дел. Я тогда только получил бронзовый жетон детектива…

Мы затаили дыхание, приготовившись слушать. Профессор Мэллори прокашлялся и начал свой рассказ:

— Некий молодой человек, скромный клерк, похитил дорогое колье и бриллиантовый браслет из ювелирной лавки и подарил его своей любовнице. Спустя месяц пожилой ювелир скончался, и неожиданно клерк явился к детективам с повинной и принес украденные драгоценности. К тому времени молодой человек успел рассориться со своей взбалмошной возлюбленной и теперь раскаивался в своем проступке. Судья пожалел незадачливого вора и определил ему довольно мягкое наказание, всего полгода тюрьмы. Но, выйдя на свободу, клерк попытался уехать из королевства на корабле. Я в отличие от сентиментальной публики не доверял ему и следил за этим человеком. Констебли задержали его в порту.

Мы молчали, зная, что сейчас профессор начнет задавать важные вопросы.

— Как вы думаете, леди и джентльмены, почему люди совершают преступления?

— Из-за ненависти...жажды наживы…мести, — послышались нестройные ответы моих однокурсников.

— А еще, господа?

— Чтобы показать свою смелость.

— Чтобы о преступнике заговорила публика…

— Я думаю, из-за неразделенной любви, — подала голос рыжеволосая Анна Корн.

На курсе у нас учились всего две девушки, включая меня.

— Очень романтично, мисс Корн, — хмыкнул профессор. — Думаю, будь вы судьей, то непременно пожалели бы бедного клерка.

— А что думаете вы, мисс Льюис?

Он обратился лично ко мне.

— Я думаю, сэр, что человек иногда может совершать одно преступление, чтобы скрыть улики другого…Или быть обвиненным в меньшем зле, когда уже совершил нечто более тяжкое…

— У вас светлая голова, мисс, и хотелось бы мне увидеть, как вы добьетесь успехов, — одобрительно кивнул профессор Мэллори.

Я вспыхнула от неожиданного комплимента. За три года учебы по пальцам можно было пересчитать те редкие случаи, когда сэр Маркус хвалил своих студентов.

Профессор тем временем продолжил:

— Как оказалось, клерк вернул очень качественные копии, а сами драгоценности были тщательно спрятаны в его багаже.

Помните, что не всегда стоит верить в то, что вы видите. Доверяйте своему внутреннему голосу: иногда нужно думать не о том, что спрятано, а о том, что выставлено напоказ. Что же, на этом я прощаюсь со всеми вами, дамы и господа, и желаю достойно работать на избранном поприще для блага короны и подданных королевства. Не забудьте сдать учебники по моему предмету в библиотеку!

И профессор Мэллори покинул аудиторию.

Я, подхватив толстую книгу по истории преступлений, пошла по длинному коридору в библиотеку академии.

— Выскочка Льюис, — прошипел кто-то за моей спиной.

Мне не надо было оборачиваться, чтобы узнать голос.

Он принадлежал Джеффри Гилмору. Все три года он вел себя надменно по отношению ко мне. Третий сын графа Гилмора, Джеффри обладал весьма привлекательной внешностью. Белокурые чуть вьющиеся волосы, тонкий нос, светло-голубые глаза, дорогая одежда и высокий рост выделяли его среди учеников Академии. Но за красивым лицом скрывались высокомерие и завистливость. Джеффри терпеть не мог, когда преподаватели хвалили кого-то при нем.

Все три года он вел себя надменно по отношению ко мне и другим студентам из незнатных семей. Гилмор всегда любил подчеркнуть свое аристократическое происхождение.

14

Тетя Хизер светилась от счастья, протягивая пригласительный билет на входе в Академию. Еще бы, она попадет на мероприятие, на котором будет присутствовать член королевской семьи! Будет что рассказать соседкам и своим приятельницам по литературному клубу.

На входе гостей встречал сэр Олридж в элегантном черном смокинге, украшенном орденом.

Вдруг ректор с удивлением посмотрел на меня.

Я решила, что такой фурор произвело мое модное платье, но сэр Олридж неожиданно цепко ухватил меня за локоть.

— Мисс Льюис, попрошу вас следовать за мной.

Ректор завел меня за одну из колонн в вестибюле.

— Никак не ожидал от вас такого легкомыслия, мисс Льюис! — сердито сказал он,

водя в воздухе рукой с черным перстнем.

— Что случилось, сэр Олридж? — растерянно спросила я.

— О чем вы только думали, мисс, решив прийти в платье, заряженном магией! Хорошо, что в нем только легкая аура, направленная на очарование. Иначе у меня были бы большие проблемы с охраной его высочества, а ведь среди них есть сильные маги-артефакторы.

От его перстня вдруг заструился почти прозрачный мерцающий туман, осевший на моем платье маленькими каплями, впрочем, тут же растаявшими.

— Теперь почти незаметно, — выдохнул ректор. — Магическую ауру от вашего платья сможет почувствовать только очень сильный маг. Ступайте в зал, мисс Льюис, и постарайтесь держаться подальше от свиты его высочества.

Распорядитель устроил так, что впереди расположились самые важные гости, аристократы и чиновники из министерств.

В первых рядах сидели дамы в бриллиантах и меховых накидках и джентльмены в идеальных смокингах. Их сыновья сегодня получат дипломы — первый шаг к будущей карьере.

Однокурсники провожали меня заинтересованными взглядами, они привыкли видеть прилежную Кори Льюис, студентку с россыпью веснушек, но сегодня я нравилась сама себе. Платье определенно придало мне шарма и уверенности.

Джеффри Гилмор скривился, но даже он не мог мне испортить настроения.

— Так и знал, что ты настоящая красавица! Чудесно выглядишь, Коринна! — восторженно воскликнул Питер Грант. Он познакомил нас с тетей со своим отцом, почтенным седовласым господином.

— Рад познакомиться, мисс Льюис, мисс Кирк, — вежливо сказал мужчина. — Мой сын рассказывал про ваши успехи в учебе, мисс Коринна.

Торжественный зал королевской Академии правосудия был украшен цветами и лентами цвета королевского флага.

Нам с тетей Хизер отвели место в предпоследнем ряду, рядом с нами расположился Питер Грант с отцом.

Ректор сэр Олридж произнес краткую напутственную речь, пожелав нам упрочить славу Академии, а под конец сказал:

— По традиции, ежегодно при вручении дипломов присутствует представитель королевской семьи. Сегодня у нас почетный гость, его высочество принц Арчибальд.

Все зааплодировали, а на трибуну поднялся полноватый мужчина лет сорока пяти. Уже начинающий лысеть, с обрюзгшим лицом, он мало походил на своего старшего подтянутого брата Бертольда, знакомого мне по портретам. Разве лишь карие глаза выдавали семейное сходство.

— Похвально, джентльмены, что теперь даже юные леди стремятся служить интересам закона и королевства, — добродушно улыбнулся принц Арчибальд. — Предлагаю им первым вручить дипломы. Мисс Анна Корн, прошу вас.

Анна в темно-зеленом длинном платье подошла к сцене и под аплодисменты публики получила свой диплом. Ее отец и дядя владели адвокатской конторой, и Анна могла не волноваться за свое будущее, в отличие от меня.

— Мисс Коринна Льюис, — продолжил принц, заглянув в протянутый ректором листочек, и я торопливо пошла вперед, провожаемая заинтересованными взглядами.

Вблизи его высочество Арчибальд показался мне самым обычным человеком. Если бы не дорогая одежда и пальцы, унизанные золотыми перстнями, его можно было бы принять за лавочника.

—У вас отличные отметки, мисс Льюис, я весьма, весьма впечатлен, — принц откровенно рассматривал меня, но не спешил отдавать диплом.

Я так и стояла перед ним, протянув руку.

На несколько долгих секунд повисла неловкая пауза. Принц Арчибальд потер виски, а затем, словно спохватившись, протянул диплом:

— Прошу вас, мисс…Льюис.

С пылающим от смущения лицом я отправилась обратно к тете Хизер.

Сразу после вручения дипломов мы поехали домой, где тетя заранее организовала торжественный ужин. Она пригласила наших соседей и своих приятельниц из литературного клуба и увлеченно рассказывала им про вечер, принца Арчибальда и туалеты присутствующих дам. Не знаю, когда тетя успела их рассмотреть, но ее рассказ слушали затаив дыхание.

— Его высочество уделил внимание Коринне, сказал, что очень впечатлен ее успехами, — похвалилась тетя.

Дамы заахали, и их разговор перешел на принца Арчибальда.

— Говорят, у его высочества собрана прекрасная коллекция произведений искусства, — сказала Флора Армс.

— А мне до сих пор жаль его брата, принца Освальда, — вздохнула миссис Бем, еще одна наша соседка, владелица оранжереи.

15

Три недели спустя

Каждый день я по несколько раз подбегала к почтовому ящику нашего дома на Речной улице, проверяя, не пришел ли мне ответ из какого-нибудь города. С замиранием сердца я открывала каждый полученный конверт, надеясь на предложение о работе, но внутри находила лишь несколько вежливых слов. «Мисс Льюис, в настоящее время вакансий детектива не имеется». Таких писем пришло уже штук пять, в то время как сама я отправила несколько десятков. На остальные мне просто не удосужились ответить.

Похоже, обидные слова Джеффри Гилмора начинали сбываться.

Я объездила в Эрбенне все суды, адвокатские конторы и, конечно, управление расследований, но везде слышала примерно одно и то же:

— К сожалению, мисс Льюис, мы ничего не можем вас предложить...У нас нет вакансий на данный момент, мисс...Извините, ничем не можем вам помочь...Возможно, через полгода или год…

Непроизнесенные слова, казалось, висели в воздухе, как густой утренний туман: «Вот если бы только вы были мужчиной...»

Я вежливо благодарила, складывала в сумочку свой диплом и уходила, закусив губу. Почему мне не хотят дать шанс доказать, что я ничем не хуже моих однокурсников, которые все уже нашли работу?

Мой друг Питер Грант уже служил в управлении расследований помощником детектива и через три месяца должен был получить бронзовый жетон.

Раз в неделю мы встречались с Питером в кофейне недалеко от Академии Правосудия.

— Мне так жаль, Коринна, что тебя не берут, но я уверен, что ты обязательно найдешь работу! Я обязательно буду везде узнавать, вдруг появятся какие-то варианты для тебя, — друг старался вселить в меня уверенность...

Однажды на площади я встретила свою школьную подругу Мелли Томсон, и мы зашли с ней в уютную кофейню. Мелли все так же была полноватой, но в модной шляпке и дорогом деловом платье она выглядела привлекательно и респектабельно.

Мелли рассказала новости про наших бывших одноклассниц. Оказывается, Памела Шелти, досаждавшая мне в школе, недавно вышла замуж за немолодого, но богатого судовладельца и стала миссис Уильямс.

А сама Мелли помогала отцу заниматься ресторанным бизнесом.

— Ты довольна? — спросила я ее.

— Знаешь Кори, мне нравится придумывать рецепты новых блюд. А ветеринарная клиника, наверно, останется детской мечтой. Отец хочет отправить меня в поездку за границу, познакомиться с кухней других стран.

— Я завидую тебе, — искренне призналась я. — Новые места, люди, впечатления...

— Ты тоже молодец, Кори, закончила Академию с отличием.

Мне неловко было признаваться, что я до сих пор ищу работу, несмотря на отличный диплом.

Мы тепло попрощались с Мелли, пообещав поддерживать связь.

Денег, оставленных мне мамой, оставалось уже не так много, и приходилось задумываться, что делать дальше. Тетя Хизер вздыхала, но я все равно была ей благодарна хотя бы за то, что она не твердила: «я же говорила тебе, что ничего не получится».

Впрочем, в сейфе королевского банка по-прежнему лежало бриллиантовое ожерелье, и я все чаще задумывалась о том, сколько оно стоит. К тому же я хорошо запомнила рассказа профессора Мэллори о том, что существуют очень искусные подделки драгоценностей. А вдруг в сейфе лежит просто горстка стекляшек, по каким-то причинам памятная для Мирабеллы Старр? Ведь положила же она туда дешевую брошку с паучком и кольцо, подаренное ей родными.

На следующий день, одевшись в скромный клетчатый костюм, я отправилась в банк и забрала бархатный мешочек из ячейки номер шестнадцать. Бриллианты сверкнули холодным ледяным блеском, словно недовольные тем, что их покой потревожили.

Неподалеку от банка я еще раньше заприметила солидную вывеску на одном из первых этажей домов. «Ювелирная лавка. Г. Бек и сыновья».

У входа меня встретили два мужчины очень внушительного телосложения. Возможно, они работали охранниками у ювелира.

За прилавком стоял невысокий худой человек. Если бы не седина, его можно было бы принять за подростка из-за торчащих во все стороны вихров.

Я рассматривала выставленные на витрине изделия, дожидаясь, пока выйдут немногочисленные утренние посетители, а затем подошла к прилавку.

— Выбираете украшение, мисс? Что именно вас интересует? Серьги, кольца, подвески? — мужчина внимательно посмотрел на меня.

— Мне нужна консультация мистера Бека по поводу одной вещи.

— Хм, что же, пройдемте в мой кабинет. Я и есть Грегори Бек.

Мы прошли в маленькую комнатку, где на столе лежали самые различные инструменты: молоточки, щипцы и пилочки.

Ювелир предложил мне присесть и заявил:

— Если вы решили принести мне краденую вещь с надеждой продать ее, то я сразу предупреждаю: вы пришли не по адресу, мисс.

Я покраснела до корней волос.

— Эта вещь досталась мне по наследству, мистер Бек.

— Что же, давайте взглянем.

Я развязала бархатный мешочек, и ожерелье выскользнуло оттуда, сверкнув сотнями искорок.

16

Надо ли говорить, что я схватила сумочку, положила туда свой диплом и бросилась на перекресток Речной улицы, где часто стояли свободные кэбы. Мне повезло, и уже через полчаса с замиранием сердца я постучалась в солидную дубовую дверь, на которой висела красивая табличка: «Дж. Бартоломью, начальник управления расследований Эрбенны».

Сэр Бартоломью оказался краснолицым джентльменом лет пятидесяти с густыми седыми бровями и необыкновенно пышными усами, очень напоминавшими беличьи хвосты.

Из кармана его серого сюртука торчал большой клетчатый платок.

— Итак, слушаю вас, мисс, — он устремил на меня взгляд ярких голубых глаз и вдруг оглушительно чихнул.

— Извините, мисс, терпеть не могу бумажную пыль, — сэр Бартоломью указал на кипу документов на своем столе и высморкался.

— Меня зовут Коринна Льюис, сэр. Узнала, что вы ищете секретаря.

— Хм, очень надеюсь, у вас разборчивый почерк, мисс.

Он опять чихнул, затем пододвинул мне чернильницу, перо, лист бумаги и велел:

— Пишите! «В случае обнаружения улики при подозрении на ее магическое происхождение следователь обязан немедленно доложить в секретное управление расследований и, надев серебряные перчатки, поместить предмет в специальный контейнер»…

Я старательно записала фразу.

— Надо же, красиво и без ошибок, — хмыкнул сэр Бартоломью, забирая листок.

— Статья третья «Положения о расследованиях», — машинально добавила я.

Начальник управления расследований вопросительно приподнял густые брови.

— У меня диплом Королевской Академии правосудия, сэр, — я протянула ему свой документ.

Сэр Бартоломью заинтересованно изучил диплом, а потом посмотрел на меня.

— Что же, мисс Льюис, в таком случае у вас огромное преимущество перед другими претендентками на должность моего секретаря. Кстати, как вы узнали об этой вакансии?

— Мой однокурсник Питер Грант работает у вас в управлении…

Сэр Бартоломью кивнул.

— У моей секретарши, проработавшей на этом месте почти тридцать лет, дочь родила тройню! Можете вы себе представить такое, мисс?! — вопросил он. — Тройню! — он грохнул кулаком по столу.

Чернильница передо мной испуганно подпрыгнула,

— А у меня на носу министерская проверка, для которой нужно подготовить кучу бумаг! Граф Гилмор, глава комиссии, будет рад возможности придраться к любой пропущенной запятой в отчетах моих детективов!

Чернильница снова подпрыгнула.

— Итак, мисс Льюис, завтра я жду вас ровно в девять утра. Запомните, мой секретарь должен быть пунктуальным, ответственным, скромным и респектабельным. И никакого легкомысленного флирта на работе! —предупредил сэр Бартоломью.

— Я поняла вас, сэр.

За дверью в приемной я увидела улыбающегося Питера.

— Приняли, — шепнула я ему.

Пттер расплылся в улыбке.

— Отлично, Кори. Ты справишься!..

Тетя Хизер была очень взволнована, когда я поделилась с ней новостью.

— Я так рада за тебя, Коринна! Надеюсь, у тебя все получится на новом месте, - она порывисто обняла меня.

— Спасибо, тетя Хизер, — я поцеловала ее в щеку.

Несмотря на строгость, тетя была моим единственным близким человеком, с самого рождения заботившимся обо мне и хранившим нашу тайну.

* * *

Помня наставления сэра Бартоломью о скромности и респектабельности, в первый рабочий день я пришла в управление в скромном сером бархатном платье с кружевным воротничком и очках в круглой металлической оправе. Мое зрение было в полном порядке, но мне казалось, что в очках я выгляжу солиднее и старше. Волосы я собрала в строгий пучок и надела маленькую черную шляпку.

Питер Грант, встречавший меня возле управления, разочарованно пробурчал:

— Что за маскарад, Коринна? Ты выглядишь как подружка мой бабушки! Я же знаю, какой ты можешь быть хорошенькой!

— Сэр Бартоломью сказал, что ему нужна скромная секретарша, — возразила я.

Следующие две недели мне пришлось с утра до вечера разбираться в куче бумаг, переписывать красивым почерком неразборчивые отчеты и выполнять мелкие поручения сэра Бартоломью.

Начальник был доволен мной и никогда не повышал на меня голос, хотя до меня нередко доносились его крики на нерадивых подчиненных из-за дверей кабинета.

Работы я не боялась, и настроение у меня было приподнятое.

Я ощущала себя на шаг ближе к своей мечте.

Каждый день ко мне в приемную на несколько минут заходил Питер Грант. Я отчаянно завидовала ему, ведь он вместе со своим напарником уже занимался настоящим расследованием: ограблением дома богатого торговца.

Как-то, улучив минуту, я спросила его:

— Питер, а где хранятся старые дела?

17

Через несколько долгих мгновений я свернула в тот же переулок, но увидела лишь спину улепетывающего мальчишки.

Мое сердце бешено колотилось от быстрого бега и досады. Как назло, переулок казался безлюдным. Но на свое счастье я вдруг заметила высокого мужчину в сером рединготе, шедшего навстречу. Мальчишка несся прямо на него, и я закричала изо всех сил:

— Мистер! Помогите! Держите вора!

Воришка отскочил вправо, как заяц, намереваясь обогнуть прохожего, но незнакомец ловко взмахнул тростью. Я не видела, что произошло, но мальчик вдруг споткнулся и кубарем покатился по земле, не выпуская, впрочем, мою сумочку.

— Держите его, мистер! — вопила я, приближаясь.

Мальчик хотел было броситься наутек, но мужчина сделал несколько неровных шагов и ловко ухватил воришку за ухо.

Тот поднялся, захныкав и потирая рукой ушибленное колено, а другой —прижимая к замызганной рубашке мою сумочку.

Мужчина вырвал ее из рук мальчишки

— Я так понимаю, это ваша вещь, мисс? — спросил он.

— Да, спасибо за помощь, мистер…

Я разглядывала своего спасителя. Делать это приходилось сверху вниз, потому что мужчина был на полторы головы выше меня. Темные волосы свободно падали по плечам, слегка завиваясь на концах. Карие глаза смотрели на меня с веселым любопытством. Редингот был расстегнут, открывая серый бархатный жилет, расшитый серебром. Прямой нос с легкой горбинкой придавал его лицу аристократический вид. Наверно, его можно было бы даже назвать красивым, если бы не тонкий белый шрам на левой щеке. На вид незнакомцу было лет тридцать.

— Вместо того, чтобы разглядывать меня, я советовал бы вам проверить содержимое вашего ридикюля, мисс, — насмешливо сказал мужчина, не выпуская ухо мальчишки.

Я покраснела. Вежливости незнакомцу явно не хватало.

В это время раздался пронзительный свисток, и в подворотню вбежал запыхавшийся рыжеволосый мужчина в форме столичного констебля.

Он подбежал к нам.

Мальчишка тем временем лягнул мужчину в колено, тот скривился, но продолжал держать воришку.

— С вами все в порядке, мисс? — спросил служитель закона, утирая капли пота со лба. — Я констебль Флетчер. Прохожий сказал, что увидел, как дама бежала за уличным мальчишкой.

Взгляд его упал на незнакомца, который своей широкой спиной загораживал вора.

— Оказывается, правосудие в столице еще работает, — произнес мужчина с нескрываемой иронией. — В таком случае, передаю в ваши руки нарушителя закона, мистер Флетчер.

— Это кто такой?

— Мальчишка украл сумочку у рассеянной мисс. Мне удалось его поймать.

Констебль с сомнением посмотрел на трость в руке незнакомца, а затем застегнул наручники на тонких запястьях мальчишки.

— Спасибо вам, мистер…

— Джон Смит.

— Спасибо вам, мистер Смит.

— Что произошло с вами, мисс? И как ваше имя? — констебль Флетчер повернулся ко мне.

— Меня зовут Коринна Льюис, я шла по улице, один мальчик предложил купить газету, а этот толкнул меня, выхватил сумочку и побежал, — я показала на чумазого мальчишку.

Джон Смит хмыкнул:

— Старая уловка, но до сих пор работает. Эти мальчишки обычно действуют в сговоре. Один отвлекает простачка или наивную провинциалку, а другой тем временем выхватывает кошелек. Вам следует быть повнимательнее, мисс, когда глазеете на столичные достопримечательности.

— Я живу в Эрбенне! — вспыхнула я.

— Ну уж выговор уроженцев побережья я ни с каким другим не спутаю, — ухмыльнулся Джон Смит.

Мне послышалось в его голосе явное пренебрежение.

— Между прочим, на побережье тоже живут люди, мистер Смит! Достойные уважения не менее, чем столичные жители! — вспылила я.

Да почему же над моим произношением постоянно насмехаются?!

— Нисколько не сомневаюсь, мисс, — мужчина насмешливо согнулся в полупоклоне.

— У вас ничего не пропало, мисс Льюис? — спросил констебль, оборвав нашу перепалку.

Я поспешно заглянула в сумочку. Черный бархатный мешочек был на месте.

— Все на месте, мистер Флетчер!

Я вздохнула с облегчением, и это не укрылось от внимания Смита.

— Похоже, вы носите с собой несметные сокровища, мисс, — насмешливо сказал незнакомец

Он и не знал, насколько был прав.

Констебль сказал:

— Нам нужно сейчас пройти в участок и составить протокол на воришку. И вас, мисс Льюис и мистер Смит, тоже прошу пройти со мной.

— Мне некогда, уважаемый мистер Флетчер. Я очень спешу по важному делу, — возразил незнакомец.

Лицо констебля побагровело.

— Вы разговариваете не с кем-нибудь, а с представителем закона! — рявкнул он. — Немедленно следуйте за мной, вы стали свидетелем преступления. Дадите показания, и я вас отпущу. Вас тоже, мисс, попрошу отправиться со мной!

18

Я буквально выпрыгнула из кэба, остановившегося возле управления расследований. Обеденное время давно закончилось, и я чувствовала себя виноватой.

На крыльце меня поджидал встревоженный Питер Грант.

— Кори, сэр Бартоломью несколько раз справлялся о тебе! Кажется, он сегодня сильно не в духе!

Обычно шеф был просто не в духе.

— Там у него комиссия из министерства во главе с папашей Джеффри Гилмора, — шепнул Питер.

В приемной шефа я застала двоих мужчин, вальяжно расположившихся на креслах.

Рядом с ними стоял сэр Бартоломью. Лицо его было красным, как свекла.

— Ну вот, сэр Джордж, наконец явилась ваша секретарша, — произнес один из посетителей в красивом сером камзоле с орденом.

— Ваш персонал не слишком-то пунктуальный, не удивительно, что у вас такая неразбериха в документах, — с едкой улыбкой добавил другой гость, белокурый высокий мужчина. Я узнала в нем отца Джеффри Гилмора.

Сэр Бартоломью побагровел еще больше.

— Моя помощница выполняла мое поручение! И не вам судить о том, как у меня ведутся дела! — рявкнул он.

— Несомненно, Джордж, — произнес Гилмор с язвительной улыбкой на тонких губах. — Итак, нам необходимы еще отчеты за прошлый год. Мы подождем их в соседнем кабинете. Приготовьте пока нам чай, мисс, — он выжидательно посмотрел на меня.

Сэр Бартоломью едва заметно кивнул.

Мужчины вышли из приемной.

— Мисс Льюис, вы меня сильно подводите! Отнесите им чай, а затем поезжайте в магистрат и привезите мне копию прошлогоднего отчета по лицензиям всех детективов Эрбенны, — велел сэр Бартоломью.

— Хорошо, сэр! Извините за опоздание, возникли непредвиденные обстоятельства…

Я отправилась в унылое здание магистрата и потратила пару часов на то, чтобы красиво переписать нужный документ, а затем вернулась в управление.

Была половина пятого, оставалось полчаса до конца рабочего дня.

В управлении царило оживление. Сотрудники как муравьи бегали с кучей бумаг по коридорам, шепотом ругая министерскую проверку. Кажется, граф Гилмор всем задал жара.

— Сэр Бартоломью, все готово, — я постучалась в кабинет начальника, и он, выйдя взял документ, а затем снова вошел к себе, не затворив дверь до конца.

Судя по голосу, в кабинете у шефа был посетитель

Мне невольно пришлось слушать разговор сэра Бартоломью с невидимым собеседником.

—Тревор, извини, я ничем не могу тебе помочь. Кто же виноват, что в своей глуши ты не читаешь новые циркуляры министерства? Твоя детективная лицензия истекает именно сегодня через полчаса. Теперь, по новым правилам, сыщику с бронзовым жетоном необходимо официально работать только с напарником.

— И что ты мне предлагаешь, Джордж?

— Можешь, конечно, попробовать за полчаса уговорить кого-нибудь из моих сотрудников, но вряд ли кто- то согласится ехать из столицы в твой болотистый Рэвенхилл.

— А я ведь когда-то сильно помог тебе, Джордж, — послышался низкий голос.

— Тревор, прошлые заслуги не принимаются в расчет, пусть даже у тебя и был когда-то золотой жетон.

Я чуть не подпрыгнула на стуле.

Ого! Золотой жетон!

Большинство детективов всю жизнь работали с обычным бронзовым жетоном. У моего шефа был серебряный. А у загадочного посетителя раньше был золотой жетон, Что же произошло с его обладателем?

Я обратилась в слух.

Из кабинета послышались замысловатые ругательства. У меня покраснели уши, но это не умерило моего любопытства.

— Извини, Аргайл, ничем не могу помочь. Еще и эта проверка из министерства.

— Фред Гилмор всегда был напыщенным индюком. Джордж, я очень прошу тебя, дай хотя бы сутки. Я обязательно приехал бы раньше, но у меня пропал констебль.

— Тебе нужно найти напарника за оставшиеся полчаса, Тревор. Иначе твоя лицензия аннулируется.

— Но я поймал след, Джордж! Мне нужно лишь время.

— Тревор, найди напарника, приведи его сюда, и мы продлим тебе лицензию детектива.

Я услышала еще одно ругательство, а затем дверь распахнулась, и оттуда вышел высокий темноволосый мужчина с тростью.

С удивлением я узнала в нем мистера Смита, с которым мы расстались несколько часов назад.

Он, кажется, был удивлен не меньше моего.

— Мисс Льюис? Вы с жалобой на ограбление?

— Я здесь работаю…

В это время дверь приемной распахнулась, и вошел граф Гилмор.

— Неужели мистер Аргайл собственной персоной? Вы приехали сдать жетон, ведь ваша лицензия закончилась сегодня? — каждое слово графа сочилось желчью.

— День еще не закончился, Гилмор, — небрежно ответил темноволосый Аргайл, сжимая в руке набалдашник трости.

— Возможно, вас возьмут куда-нибудь, например, охранять особняк. Все-таки у вас хороший послужной список…Ах да, с вашей физической формой вам лучше поискать работу смотрителем в музее…

19

— Рэвенхилл! — тетя Хизер ахнула. —Это же болото на самом краю королевства!

— Там есть деревни и целый город, тоже Рэвенхил, — я внимательно изучала карту.

— Всего-то двое суток в поезде, затем несколько часов в экипаже, а потом предстоит переправа на пароме. Зато через три месяца я смогу получить жетон детектива. Я так мечтала об этом, тетя!

—А кто будет твоим напарником, Коринна?

— Тревор Аргайл.

Тетя наморщила лоб.

— Кажется, я что-то слышала о нем в литературном клубе. Второй сын графа Аргайла, он дрался с кем-то на дуэли. У него была невеста, Женевьева Ларго, дочь маркиза

— Невеста?

— Говорили, что они расстались. Пойду-ка я на чердак, поищу саквояж...

Кажется, дамский литературный клуб был для тети неиссякаемым источником информации о скандалах высшего света.

Я приступила к сборам. Белье, теплые вещи, плащ. Подумав, я положила внутрь шкатулку, в которой лежало кольцо, оставшееся мне от мамы, и серебряную брошку с паучком. Она явно хотела, чтобы эти вещи принадлежали мне.

Когда я думала о маме, в моих мыслях уживались сразу два образа.

Блестящая и загадочная актриса королевского театра Мирабелла Старр и напуганная женщина, по каким-то причинам передавшая свою новорожденную дочь старшей сестре.

Во мне жила уверенность, что жетон королевского детектива позволит мне провести собственное расследование трагической смерти Мирабеллы…

Недавно я купила красивый блокнот с застежкой, чтобы записывать свои наблюдения, и набор перьев с карандашами, и теперь, с удовольствием погладив бархатную обложку, сложила его в саквояж.

Подумав, я открыла шкаф в своей комнате и сняла с плечиков чудесное магическое платье.

Его мне тоже хотелось взять с собой.

Надев его, я подошла к зеркалу и представила себе элегантное темно-синее бархатное платье со струящимися свободными рукавами и серебристым воротничком, украшенным жемчужинами, которое я видела в витрине модного дамского магазина. С подола слетело несколько серебристых искорок, и платье волшебным образом преобразилось.

Оказывается, иметь такую вещь в гардеробе невероятно удобно, всегда можно следовать моде и при этом не тратить огромные деньги.

Я улыбнулась своему отражению в зеркале, а затем сняла платье и аккуратно сложила его в саквояж.

Ректор Олридж сказал, что магическую ауру платья сможет почувствовать только очень сильный маг. Наверняка все сильные маги жили в столице, им явно нечего было делать в далекой провинции. К тому же я уговаривала себя, что надену его всего пару раз по какому-нибудь торжественному случаю. На самом дне саквояжа лежали крема от веснушек, пудра и румяна из магазина мадам Брюс, а еще маленький флакончик дорогих духов.

Продавщица в лавке уверила меня, что это очень модный аромат, и я купила его, чувствуя себя по-настоящему взрослой

Ночью я долго не могла уснуть. Думала о том, что меня ждет. Какой человек этот Тревор Аргайл? Кажется, у него острый язык. Несмотря на увечье, он вовсе не выглядел слабым. Чувствовалось, что этот мужчина хранит немало секретов. Сумею ли я работать вместе с ним?..

На следующий день за час до отбытия поезда мы с тетей Хизер уже были на железнодорожном вокзале Эрбенны. Тетя испекла в дорогу мое любимое рассыпчатое печенье с корицей, упаковала сэндвичи с сыром и ветчиной и положила баночку домашнего малинового варенья. Она дала мне кучу лекарств от простуды, мазь с резким неприятным запахом, чтобы отпугивать комаров, и теплые шерстяные носки, которые связала за ночь.

Ей не приходилось больше вязать вещи на продажу, но она любила иногда взять клубок хорошей шерсти и посидеть со спицами у камина.

На вокзале мы встретили Питера Гранта, он тоже пришел меня проводить.

— Жаль, что ты уезжаешь, Кори, — тепло улыбнулся он. — Я думал пригласить тебя на свою свадьбу. Как только получу жетон детектива, сделаю наконец предложение своей девушке. Удачи на новом месте, Коринна. Пиши мне. Всего хорошего, мисс Кирк.

— Спасибо, Питер, я рада, что ты мой друг.

Грант помахал рукой и отправился к кэбу.

— Мисс Льюис, — к нам приближался, опираясь на трость, Тревор Аргайл.

Мужчина в ливрее нес за ним пару внушительных саквояжей.

— Леди, я Тревор Аргайл,— мой напарник вежливо приподнял шляпу перед тетей. — Рад познакомиться. Обещаю присмотреть за вашей племянницей,

Тетя Хизер, к моему изумлению, порозовела.

— У нас второй вагон, мисс Льюис, — он протянул мне билет.

— Купите газету, самые горячие новости! — раздался звонкий мальчишеский голос за моей спиной.

Обернувшись, я увидела Ника, того самого мальчика, который вчера стащил мою сумочку. Тут же я покрепче прижала к себе ридикюль.

— Ох, здравствуйте, мисс, — смущенно сказал мальчик. — Сегодня я действительно продаю газеты.

Заштопанная рубашка была на нем та же, что и вчера, но лицо было чистым.

20

Под равномерный стук железных колес я читала книгу по истории Рэвенхилла, которую захватила с собой. Оказывается, у этого болотного края была своя история. Когда-то Рэвенхилл даже был маленьким королевством, но два века назад после войны прапрадеда короля Бертольда магами вошел в состав нашего государства.

Много веков назад жители Рэвенхилла поклонялись Мэрусу, темному божеству, которого изображали то в виде большого паука, то наподобие колючего цветка чертополоха. Этому богу посвящались храмы, от которых теперь остались развалины.

В дверь купе постучали, и послышался голос Тревора Аргайла:

— Мисс Льюис, предлагаю поужинать. У меня с собой уйма провизии.

Вскоре он выгружал свои припасы на мой столик, а я достала сэндвичи и печенье с корицей.

Я заметила у напарника на указательном пальце левой руки перстень с овальным черным камнем. Похожий я видела у ректора академии сэра Олриджа. Такой носили обладатели родовой магии.

— Читаете про Рэвенхилл? — Аргайл заметил мою книгу. — Летом он становится довольно популярным местом. Любители старины, ученые, художники и просто любопытные люди, желающие взглянуть на развалины на болотах. Каждый год кто-нибудь пропадает в трясине, но это не останавливает любопытных.

— Почему?

— Надеются найти или купить какой-нибудь контрабандный магический артефакт. Они стоят бешеных денег. В вашей книге ведь не сказано об этом?

— Нет.

Тревор Аргайл помолчал минуту, уделив внимание печенью тети Хизер, а потом неожиданно для меня спросил:

— Могу я узнать, тот кувшин с водой в приемной Джорджа Бартоломью, который вдруг упал со стола и обрызгал Гилмора...

Он вопросительно приподнял бровь, не желая договаривать.

— Кувшин упал сам, — заявила я, стараясь не покраснеть.

— Вы к тому же еще и лгунья, мисс Льюис, — укоризненно вздохнул он. — А между напарниками должна быть честность и доверие.

— Вы и сами не всегда говорите правду, мистер Смит, — уколола его я.

— У меня были причины не называть свое настоящее имя. Я не самый желанный гость в столице. К тому же на тот момент я еще не был вашим напарником.

— Мистер Аргайл, раз вы заговорили о доверии, могу я спросить, почему вы лишились золотого жетона? — мне захотелось откусить свой любопытный язык после мрачного взгляда, которым меня наградил Тревор.

— Я совершил ошибку. Переоценил свои силы и не смог задержать преступника, который сбежал с мощным артефактом. Слышали что-нибудь о камне теней?

— Нет, мистер Аргайл.

— Владелец этого камня может обращаться в тень. Или превратить временно другого человека в тень, если обладает достаточной магией…

Аргайл машинально покрутил на пальце фамильный перстень и поднялся, опираясь на трость.

— Спокойной ночи, мисс Льюис. Спасибо за чудесное печенье.

* * *

За два дня в поезде я, кажется, насквозь пропиталась паровозным дымом, поэтому с облегчением вздохнула, когда проводник наконец объявил:

— Поезд прибыл на конечную станцию, леди и джентльмены. Поторопитесь, через полчаса отбывает дилижанс к парому до Рэвенхилла.

Я взяла свой саквояж и направилась к выходу.

Тревор Аргайл уже спустился на перрон и подал мне руку. Его ладонь оказалась сильной и теплой.

Подбежавшие мальчики в униформе подхватили наши вещи и понесли к дилижансу, запряженному парой гнедых лошадок.

Кроме нас с Аргайлом, в Рэвенхилл отправлялись еще три пассажира, полная пожилая дама в пышном фиолетовом платье и два немолодых мужчины с длинными футлярами. Как я поняла из их разговора, они ехали порыбачить.

— Почему нельзя было сразу проложить рельсы до парома? — недовольно проворчал один из рыбаков.

— Говорят, когда строили железную дорогу, трясина за ночь засасывала шпалы, которые рабочие прокладывали днем, — отозвалась дама в —фиолетовом. — Впрочем, это всего лишь местная легенда, джентльмены.

За оконцем дилижанса стал накрапывать мелкий дождик.

День клонился к вечеру. Моя спина и филейная часть уже задеревенели от жестких неудобных сидений и тряски, когда дилижанс наконец остановился возле деревянной пристани на берегу довольно широкой реки.

Кучер протрубил в рожок, и с того берега, заскрипев цепями, по темной воде заскользил паром — широкий плот с фонарем на корме.

— С возвращением, мистер Аргайл, — краснолицый широкоплечий паромщик в сером плаще поприветствовал моего напарника.

— Здравствуй, Сэм, что нового в Рэвенхилле? — отозвался мой напарник, ставя наши саквояжи на центр парома.

— Лягушки да комары, сэр…

Вскоре я вместе с другими путешественниками покачивалась на плоту, судорожно сжимая перила и мечтая побыстрей оказаться на твердой земле.

Когда через четверть часа я сошла на берег, то мечтала только об одном — поскорее добраться до горячей ванной, а затем до постели.

21

Утром я проснулась от аппетитного запаха булочек и кофе. Было рано, но миссис уже Розмари хозяйничала на кухне.

Салфетки, кружевные занавески, длинный деревянный стол, посуда на полках — все сияло чистотой.

— Как вам спалось на новом месте, мисс Льюис? — спросила хозяйка пансиона, помешивая что-то в медной кастрюле на большой чугунной плите.

— Благодарю вас, прекрасно, — солгала я.

Женщина поставила передо мной завтрак — тарелку с овсяной кашей, кувшин с молоком, булочки с джемом и вазочку с печеньем.

— Скажите, миссис Розмари, далеко ли Аптекарская улица?

— Два квартала отсюда. Сначала идете вдоль нашей улицы, потом поворачиваете направо, по центральному бульвару доходите до театра, сворачиваете налево, через несколько минут вы будете на Аптекарской улице.

— У вас есть театр? — поинтересовалась я.

— Здесь вовсе не такой дикий край, как, возможно, считают некоторые в столице, — женщина поджала губы.

— Я вовсе так не думаю, миссис Розмари, — смутилась я.

— Да, в Рэвенхилле есть свой театр. Он построен на деньги его высочества Освальда.

— Его высочество бывал здесь?

— Принц Освальд очень увлекался историей Рэвенхилла, он приезжал к нам несколько раз, исследовал окрестности...Жаль, что принц погиб молодым, — вздохнула хозяйка.

Поблагодарив миссис Розмари за вкусный завтрак, я положила в ридикюль новый блокнот, несколько заточенных карандашей, припудрила веснушки и отправилась искать Аптекарскую улицу. Я была готова к первому дню работы помощником детектива.

Утро выдалось солнечным, возле аккуратных домов цвели яркие клумбы с петуниями и георгинами. Ленивые голуби клевали крошки.

Рэвенхилл производил приятное впечатление: кофейни, маленькие лавочки с сувенирами, аккуратные дома. На площади напротив ратуши я заметила несколько художников с мольбертами.

Здание театра оказалось миниатюрной копией королевского театра в Эрбенне. Я не прожила здесь еще и дня, но пока городок мне нравился.

На Аптекарской улице я сразу увидела небольшой двухэтажный дом, выкрашенный зеленой краской. Над крыльцом висела табличка: «Управление расследований Рэвенхилла».

Я постучала дверным молоточком, и мне открыл Тревор Аргайл.

Взъерошенный, в белой рубашке с закатанными рукавами и черных брюках, детектив выглядел каким-то домашним и очень привлекательным, несмотря на тонкий шрам на лице.

Волосы, черные и слегка вьющиеся, небрежно рассыпались по плечам.

— Доброе утро, мисс Льюис. Вижу, вы ранняя пташка. Что же, прошу за мной. Здесь я принимаю посетителей, — он показал на большую гостиную, в которой я заметила несколько бархатных кресел и стеллаж с книгами.

Аргайл провел меня по коридору в небольшую захламленную комнату. Единственный стол был завален бумагами, нераспечатанными письмами, в углах громоздились какие-то ящики.

Кажется, Тревор Аргайл не особо утруждал себя наведением порядка.

— Это ваша кладовка, мистер Аргайл?

— Здесь будет ваш рабочий кабинет, мисс Льюис. Впрочем, ваше присутствие вовсе не обязательно. Гуляйте по городу, читайте романы, завяжите знакомства с местными дамами…

— Я приехала работать вашим напарником, мистер Аргайл!

Он хмыкнул.

—Тогда можете навести здесь порядок. У меня вечно руки не доходят до этих бумаг. Разберите их, мисс Льюис.

Посвистывая. Аргайл вышел, а я начала сортировать бумаги.

Сложив отдельной стопкой десятка три невскрытых писем, я с удивлением обнаружила и свое письмо, в котором сообщала, что я ищу работу.

Аргайл даже не удосужился его прочитать!

Схватив конверт в руки, я пошла в кабинет к Аргайлу.

Он сидел, склонившись над шахматной доской.

— Мистер Аргайл, вы что, даже не просматриваете поступающую корреспонденцию?

— Не считаю нужным читать рекламу бальзамов от облысения и пилюль от бессонницы, — отозвался он, сделав ход и убрав фигуру с доски.

— Но здесь мое письмо! — я гневно потрясла конвертом перед его лицом.

Аргайл небрежно вскрыл его, просмотрел и пожал плечами.

— Не вижу повода для возмущения, мисс Льюис. Ведь вы все равно попали на работу в Рэвенхилле, как того и хотели.

Я чуть не задохнулась от возмущения.

— Но в этих письмах может быть важная информация!

— Готов держать пари, что здесь наверняка очередная реклама средства от облысения. Прочтите, пожалуйста, мисс Коринна, — и напарник опять переставил фигуру на доске.

Я вскрыла конверт и начала читать вслух:

— Уважаемые джентльмены! Предлагаем вам приобрести бальзам «Метеор» для восстановления мужской силы. Всего за два шиллинга! Принимайте три ложки бальзама в день, и вы произведете неизгладимое впечатление на свою леди до самого утра...

Я покраснела до корней волос, догадываясь, о чем шла речь.

— Весьма интересно, — лениво промурлыкал Аргайл.

Несносный человек! Кажется, он наслаждался моим смущением.

— Остальное можете прочесть самостоятельно, мисс Льюис. Если будет что-то стоящее, сообщите мне. Кстати, раньше здесь проживал аптекарь, поэтому до сих пор приходят письма от всяких шарлатанов.

Он снова склонился над шахматной доской, а я отправилась в маленький кабинет наводить порядок. Разложила циркуляры министерства, вскрыла оставшиеся письма, в которых действительно была только реклама. Заняться коробками я не успела — за стенкой послышался громкий женский голос.

— Наконец-то вы вернулись, мистер Аргайл!

А затем раздались звуки, очень похожие на рыдания.

Я побежала в приемную и увидела грузную пожилую леди с густыми седыми бровями в траурном платье, восседавшую в бархатном кресле. Она прижимала к глазам батистовый платочек, утирая катящиеся слезы.

Аргайл, скрестив руки, прислонился к стенке.

— Итак, что случилось, миссис Хефри? – спросил детектив.

— Мой бедный Персиваль умер! Они его отравили!

Леди начала рыдать еще громче.

Я налила в стакан воды и бросилась к даме, она сделала несколько глотков.