Просто Макс - 2

1. Совещание

Раннее утро Максим любил. Это время, когда редкие горожане одиноко брели по пустым улицам, досыпая на ходу, а немногочисленные автомобили спокойно прокатывая мимо, не сигналя друг другу в пробках, не визжа покрышками и не газуя от светофоров. Ему нравилась такая спокойная безмятежность, характерная для провинциальных городов, и на суету столиц он бы ее не променял.
Особенно он ценил тот момент, когда солнце, чуть показавшись над горизонтом и пролив первые косые лучи на землю, едва успевало разогнать окутавшую город ночную тьму. Такой миг представлялось чудом, доступном каждому, кто задумает поступиться утренней негой, чтобы застать пробуждение нового дня.
Раннее утро имело единственный недостаток — прохладу, пробирающую разомлевшее ото сна тело. Но тут вопрос решался легкой курткой, которую потом можно было закинуть на плечо и наслаждаться теплом разогретого дня.
Глядя на дорожки, залитые скользящими, еще не набравшими силу, лучами, Максим думал о естественной красоте мира, пробуждающей возвышенные чувства. Жизнь представлялась прекрасным, чудесным даром, который можно посвятить чему-то возвышенному и духовному.
Переходя улицу, Максим не заметил подкативший сбоку автомобиль, и резкий гудок заставил его вздрогнуть, смыв яркие краски светлых чувств и вернув в реальность серых будней.
Сразу вспомнился телефонный звонок с угрозой и странный случай с гибелью коллеги, а потом и его убийц, невольным свидетелем которого он стал. Впрочем, для Максима ситуация была вполне объяснима: сущность огненного змея вырвалась наружу и с легкостью сделала то, что заслужили те трое, будущее которых должно было угаснуть в тюремном закате. Но подсознание Максима распорядилось по-своему, натравив на них убийцу из другого мира. Это было ненормально и неправильно по меркам закона, но, как ни убеждал он себя в этом, совесть помалкивала, как будто так было и надо.
«Кто я такой, чтобы распоряжаться чужими судьбами? — укорял себя Максим и отвечал себе словами Дэйва: — Прокурор, адвокат и судья в одном лице.» Но Дэйву-то было просто — у него всего трое, пусть четверо, тех, кому он доверяет и, наверняка, контролирует. Такая система неприемлема для мира, в котором в одном квартале проживает народу больше, чем в Амалии в целом!
«Стоп… Но, если Дэйв считает меня достойным доверия, то имеет ли значение место, в котором я нахожусь?» — Максим остановился и помассировал пальцами виски. От бездны, на край которой толкали его мысли, начинала кружиться голова.
«Готов ли я к этому? Или пусть случившееся останется странным случаем для всех, в том числе и для меня?» — вздохнув, Максим ускорил шаг, рассчитывая на утренний кофе перед началом совещания в кабинете начальства.
— Действительно странный случай, — начальник отдела, подполковник Макаров обвел взглядом сотрудников и постучал пальцем по листу бумаги перед собой. — Надеюсь, с информацией, любезно предоставленной Степановым, начальником соседнего отдела, вы ознакомились? К сожалению, там лишь события постфактум, то есть те, которые уже имели место быть. Плюс некоторые предположения, потому что наш сотрудник, единственный участник и свидетель происшедшего, не может толком объяснить, что произошло.
— Станислав Яковлевич… — начал было Максим, но прервался, остановленный жестом.
— Поэтому я готов выслушать все, что вы успели накопать и общие мысли по этому поводу. Слушаю. Можно не вставать. Кто начнет?
— Если никто не возражает, начну я, — молодая женщина открыла лежащую перед ней тонкую папочку и, кашлянув, зачитала: — Два трупа удалось опознать по отпечаткам пальцев в нашей картотеке. С третьим, по понятным причинам, возникли проблемы и тут нам помогла одна из кличек, услышанных Максимом, — она кивнула головой в сторону парня. — Кстати, личности остальных тоже совпали с его словами…
— Ирина Викторовна, не отвлекайтесь, пожалуйста.
— Пожалуйста. Двое, как я уже сказала, числятся у нас в картотеке, это: Вениамин Бычков, по кличке Бык, и Гаврил Соханов, по кличке Сохатый. Третьим был брат Бычкова — Семен, по кличке Сиплый. Двое первых были судимы и отбывали наказание за кражу и убийство, а на последнего у нас ничего нет. Братьям принадлежал коттедж, в котором все произошло. Вели разгульный образ жизни, на который не раз жаловались соседи. К сожалению, ни участковым, ни местной полицией, никаких мер предпринято не было. Поэтому и имеем то, что имеем.
— Полиция загружена сверх меры, — поморщился Макаров, — да и недостаток там в кадрах.
— Преступление проще предотвратить, чем потом расследовать, судить и наказывать, — сказал Максим вроде как себе под нос, но был хорошо всеми услышан.
— С вами, молодой человек, разговор особый будет. Не хотите рассказать, как коллегу не уберегли? Нет? Вот и помалкивайте, — оборвал его Макаров. — Ирина Викторовна, причину смерти установили?
Слова про Романа были несправедливы. Что мог сделать Максим в той ситуации? Разве что отговорить Романа от его затеи? Легко про это говорить тому, кто там не был! Максим тяжело вздохнул и смолчал.
— Есть версия про нейротоксин, — продолжала тем временем Ирина Викторовна, — но пока лишь только версия, потому что непонятен его источник. Не с гремучей же змеей братья бились? А насчет сгоревшего тела — все понятно и без экспертизы. У меня все.
— Спасибо. Теперь вопрос по существу. Что вы по этому делу думаете? Сергей Леонидович, как старший следователь, изложите свою версию.
Полный мужчина, лет сорока, попытался подняться, отодвинув взвизгнувший по полу стул, потом одумался и снова сел, пробормотав извинения.
— Мое мнение, Станислав Яковлевич, что мы имеем дело с разборкой между криминальными группировками. Возможно, связанной с переделом сфер влияния или местью за что-то. Характер убийств носит показной характер и что весьма актуально — не затронут наш сотрудник. Тем самым нам дают понять, что ситуация будет разрешаться внутри криминала. Насколько нам известно, погибшие ходили под авторитетом с кличкой Седой. Противостоящей ему стороной, по моим сведениям, является группировка так называемого хм… Бушмена. Вот тут я и задаюсь вопросом — стоит ли нам встревать между ними?. А, если стоит, то какую сторону занять? Не лучше ли дождаться, пока они ослабят другу друга, а потом прижать оставшихся к ногтю?
— А сейчас нельзя это сделать? До того, пока город не превратился в подобие некого Чикаго? — возразила Ирина Викторовна.
— Да будет вам известно, что и Седой, и Бушмен — воры в законе, к которым нам не с чем подкопаться. И адвокаты у них не зря свой хлеб едят. Даже, если их сейчас арестуем, то через час придется выпускать на свободу.
После этих слов наступила тишина и было слышно, как по окну начали стучать крупные капли из невесть откуда налетевшей тучки, на минуту заслонившей солнце.
Макаров потер ладонью лоб и вздохнул:
— Проблема в том, что Максиму начали угрожать, и мне представляется, что это неспроста. Похоже, что Бушмен хочет выгадать время и подставляет нашего сотрудника под удар Седого.
— Не понимаю, Станислав Яковлевич, ведь вы же сказали, что Максим там не причем?
— Это знаю я и вы с моих слов, а для Седого загадка: три трупа его подельников и рядом с ними вполне здоровый следователь. Это, кстати, зафиксировал и появившийся адвокат, а его впечатление значит поболее скормленной ему версии Степанова. Если все это провернули люди Бушмена, то вполне естественно для них подставить левую фигуру и стравить Седого с полицией. Одним выстрелом двух зайцев — так, вроде, говорят. Так что, прошу отнестись к проблеме серьезно.
Молодой парень, сидящий рядом с Максимом, подал голос:
— Насколько я понимаю, нам нужно подгадать момент, когда произойдет нападение на Максима, обезвредить преступников и через них выйти уже на самого Седого?
— Виктор, ты что, голливудских боевиков насмотрелся? Если нападение и произойдет, то проделано это будет тихо и без лишнего шума. Нас об этом явно не предупредят.
— Тогда нам нужно организовать охрану Максима и быть готовыми прийти ему на выручку, когда на него нападут. Я думаю, что мы должны составить расписание дежурств и сопровождать его всегда, когда он вне стен управления.
— Как ты себе это представляешь? — проворчал Сергей Леонидович. — Ходить за ним следом в качестве телохранителей? Знаешь ли, у бандюков тоже глаза есть и насчет гадостей они изобретательны.
— Максиму следует ограничить свое присутствие на улице. Только дом и работа, а по пути как-нибудь уследим.
— И как долго ты предлагаешь ему жить в страхе за свою жизнь?
— Да, может быть, ему и не надо жить в страхе. Что имеем — всего лишь невнятную угрозу? А что, если это всего лишь пустые слова?
Максим поднял руку:
— Разрешите мне высказать свое мнение. Я, конечно, благодарен коллегам за единодушное желание не оставить меня в беде, но давайте будем честными — постоянно страховать меня вы не сможете. А у криминала руки развязаны — они выберут такое место и время, когда я буду беззащитен. Поэтому предлагаю другой вариант, — он сделал паузу и обвел всех взглядом. -- Ловлю на живца.
Макаров откинулся в кресле и потер ладони:
— Если я правильно понял, ты предлагаешь довольно рискованную затею.
— Вы меня правильно поняли. Но в данном случае, риск сведен к минимуму. Посудите сами: мы вольны выбрать время и место, нам не надо проживать в напряжении каждый день и, наконец, мы сможем действовать все вместе и сообща.
Ирина Викторовна помахала рукой:
— А можно поподробнее об этом чудесном плане?
— Пожалуйста, — кивнул Максим. — Суть заключается в том, что я выступаю приманкой, то есть живцом, на который должны клюнуть бандиты. Я стану некоторое время постоянно появляться в одном не особо людном месте. Все подумают, что стараюсь исчезнуть из поля зрения и это будет нам на руку. У нас в городе есть такие глухие проулки, где можно спрятать целую опергруппу. Что мы и сделаем, как только я почувствую, что намерения криминала серьезны. Дальше все просто — устраиваем засаду и кладем бандюков мордой в пол.
— Очень натянуто, — качнул головой Сергей Леонидович. — Что, если тебе придется так ходить, скажем, месяц? Да и рискованно, если все серьезно окажется.
— Зато эффективно. Быстро и жестко, не размазывая сопли по подбородку, — обрубил Макаров. — Что ж, подведем итог. Все продолжаем заниматься своими делами, но постоянно готовы получить сигнал от своего коллеги. Максиму получить табельное оружие, постоянно держать его при себе и быть на связи. Операцию условно назовем «Ловец», контроль за исполнением беру на себя. Приступаем с этого момента.

2. Седой

План Максима был прост и в корне неверен. Он рассуждал с точки зрения человека, в котором уже начал свое разлагающее действие яд бюрократизма, поражавший всякого, кто оказывался винтиком государственной машины. В среде, где кормят ноги, раскачка и затягивание времени отмирают на стадии естественного отбора, грубого и беспощадного. Да и век джентльменов удачи не слишком долог, чтобы откладывать дела в долгий ящик.
Заседающий за ресторанным столиком коренастый мужчина в дорогом костюме понимал это, как никто другой, иначе никогда не стал бы авторитетной личностью в уголовном мире, которую все с уважением, замешанном на страхе, называли Седой. Был он, однако, лыс, что, впрочем, никого не смущало. Кличку он получил не за цвет волос, которые растерял еще в молодости, а за правильность суждений и уважение воровских законов, почитаемых в определенной среде.
Путь к авторитету был так тернист и извилист, что с наступлением возраста хотелось уже пожить по-человечески, спокойной и размеренной жизнью, подкрепленной нажитыми неправедным трудом капиталами. Так, как показывают в фильмах про гангстеров, прожигающих жизнь на собственных виллах, с сигарой в зубах, рюмкой конька и шикарной блондинкой на коленях.
Но, как заметил один из близких по духу персонажей, здесь был совсем не Рио-де-Жанейро и приходилось мириться со скудностью бытия и ограниченным интеллектом окружения, затягивающих в себя, как в трясину.
Самое плохое было то, что выдернуть ноги из этой трясины было можно, но только для того, чтобы потом их протянуть. Вступить на криминальную дорожку оказалось сравнительно легко, а вот сойти с нее было уже совсем не просто. Только попробуй вильнуть в сторону — сразу же сожрут не свои, так чужие. Седой поморщился — всех надо было держать в страхе, чтобы даже мысль покуситься на его авторитет не могла зародиться в их безмозглых головах. А с годами это уже становилось сложно.
Вот, например, история с тремя его людьми… Хотя и людьми их можно было назвать с натягом — так, мусор человеческий. Порешили их нагло и показательно, прямо в своем доме. А одного вообще запекли, как поросенка.
Не жалко ни одного, но тут другое — понятно же, что это был знак ему самому. Нет, это был уже вызов, и без ответа его оставлять было себе дороже. Свои не поймут, а остальные подумают, что стал слаб и безволен. И, как только в это уверуют, тут тебе и крышка. Закон короток и предельно прост: или ты, или тебя.
Седой потянулся к графину. Прозрачная жидкость наполнила рюмку доверху, выгнувшись по краю выпуклой линзой. Твердой рукой, не пролив ни капли, он поднес ее ко рту и выпил залпом, не закусывая.
Самое главное, насмехаться вздумали. На кинутую предъяву, Бушмен сразу в отказ пошел, дескать ничего не знаю и не ведаю, попробуй докажи обратное!
Тогда кто? Под него копает кто-то из своих? Вряд ли, слишком сложно и опасно. Остается мент, тот, который остался в живых. Единственный из всех, что уже само по себе было подозрительно. Вроде бы он и не причем, но, получалось, что все ниточки сводились к нему. Адвокатишко, конечно, складно все рассказал, но где гарантия, что ему самому не навешали на уши лапши?
Седой налил вторую рюмку и запрокинул вслед первой. В голове стало легче и острые углы неприятностей сгладились, перестав жестко давить на сознание.
Требовалась жертва, на которую можно было повесить убийство пацанов. Кто, как не мент подходил для этого? Конечно, хотелось бы знать правду и следовало бы его порасспрашивать перед тем, как прикопать в лесочке. Но, тут уж как карта ляжет.
Нет, по всему выходило, что рассудил он правильно, послав к нему Фикса и Штангиста. Ребята не слишком сообразительные, зато надежные, дело делают без осечек.

3. Ловец

Когда Максим говорил о безлюдном месте, он уже знал, что имел в виду. В студенческие годы ему не раз доводилось бывать в маленькой кафешке со смешным названием «Белочка», расположившимся посреди тихого переулка почти в центре города. Однако, с течением времени, переулок менялся не в лучшую сторону. Он старел, ветшая год от года, и разрушался, превращаясь в унылую улочку с вымершими домами.
Было странно, что такое место приходит в упадок и заброшено городскими властями. Впрочем, переулок не светил на проспекты облезлыми фасадами с мутными стеклами и тем самым не вызывал раздражения у городских чиновников, любующихся городом, бросая взгляды сквозь тонированные окна автомобилей. Водители возили их по центральным проспектам, благо во время прибытия на работу пробки уже рассасывались, а если затор и возникал, то мигалка позволяла растолкать нерадивых граждан, препятствующих исполнению святого долга перед народом.
Существенной частью плана Максима было кафе. Во-первых, оно оправдывало его появление в этом глухом переулке, а, во-вторых, могло стать наблюдательной точкой для изучения действий его врагов. Главное — заставить их поверить, что он сюда заворачивает, чтобы поужинать в уединении, а не с целью заманить в засаду.
Раньше, когда в переулке теплилась жизнь, кафе, пусть и не процветало, но вполне себе жило в ногу со временем. И перекусить там можно было, как говорят, скромно, но со вкусом.
Потом дома прошлого века стали ветшать, люди разбегаться, а, самое главное, стали уходить арендаторы, не желая платить за съем аварийных помещений. Вслед за ними, закрывая ставший убыточным бизнес, потянулись и те, кому стало накладно эти помещения содержать. Кафе начало пустеть и что теперь стало с ним, Максиму было неизвестно.
Он шагал по улице, подставляя лицо выглянувшему из-за тучки солнцу и снова закрались мысли о большом мире, в котором достаточно места для каждого, чтобы жить не толкаясь и не наступая друг другу на горло. Какая только безумная фантазия не придет в голову, когда становишься ближе к природе!
Максим остановился и повернулся, разглядывая улицу. Прохожие явно спешили по своим делам и только две мамочки с колясками зацепились друг за друга и болтали без умолку. На улице было тепло и все наслаждались летним днем, подставляя солнцу открытые летними рубашками шеи и руки. Внимание привлек единственный человек в джинсовой куртке, но он быстро свернул в проулок, и Максим не успел его толком рассмотреть. Сам он тоже был в легкой курточке, но у него была на то причина — пистолет в кобуре под плечом. А что прятать незнакомцу?
«Маловероятно, что это один из тех, кто мне угрожал, не такая уж я значимая фигура, чтобы на меня устраивать охоту. Скорее всего, это случайный прохожий. Стоит ли подозревать каждого встречного!» — Максим качнул головой и снова пошел вдоль улицы. Да и какой смысл о чем-то гадать, если он видел этого прохожего в первый и последний раз? А курточка, согревшая в прохладу раннего утра, пришлась весьма кстати. «Воистину правы те, кто говорят, что бог подает тому, кто рано встает,» — улыбнулся Максим, коснувшись пистолетной рукоятки. Ощущение тяжести металла заставило почувствовать себя гораздо уверенней.
Поворот в долгожданный переулок выглядел как и прежде — невзрачно, зато довольно благопристойно. Обновленные фасады скромно отсвечивали еще не выцветшей краской, лишь темными пятнами напоминая о местах, где пришлось замазывать отвалившуюся штукатурку.
Стоило свернуть внутрь, как картина изменилась. Дома скрывали за загримированных фасадами запущенные стены, даже краской отличающиеся от них, что можно было наблюдать на сохранившихся фрагментах штукатурки.
Максим шагал по узкому тротуару, стараясь вспомнить, какие вывески раньше висели на пустых местах, выделяющихся цветом, как следы от купальника на загорелом теле. Увлекшись воспоминаниями, Максим оглянулся, чтобы сравнить пустующие места между собой, и ему показалось, что тень мелькнула между домами. В ту же секунду в переулок вбежал молодой человек в джинсовой куртке, тот самый, которого он видел за своей спиной.
Он сразу же перешел на шаг. Судя по спокойной, даже вальяжной походке, ему удалось найти то, что искал. Точнее — кого. И Максим сразу решил, что этим кем-то был он. Похоже, им занялись серьезные люди, не привыкшие тянуть резину.
Что было делать? Поступить, как в ковбойском фильме: померяться скоростью реакции в выхватывании оружия? Карманы незнакомца оттопыривались от спрятанных в них рук. Там могут быть сжатые кулаки, а, может, и сжимаемый в руке пистолет.
«А что, если это просто прохожий?» — Максим подумал, что правильным решением будет продолжать идти дальше. Если незнакомец так хочет встречи с ним, то перейдет на бег и станет понятно кто есть кто.
Он снова продолжил путь, но шаг непроизвольно прибавил. Переулок был абсолютно пуст и гулкие шаги отражались от стен стуком барабанов, с которым когда-то армии шли в атаку друг на друга.
Крыльцо, попавшееся по пути, имело довольно опрятный вид. Максим не удивился, когда прочитал выцветшие буквы «Белочка» на видавшей виды вывеске над пластиковой дверью.
Он остановился и оглянулся на преследователя. Его смутило, что парень явно не торопился, хотя и шел, не сводя с него взгляда. Можно было еще прибавить шаг и быстро выскочить из переулка. Какой тогда это преследователь?
Максим пожал плечами и потянул за ручку. Из приоткрывшейся двери потянуло прохладой и запахом чего-то съестного, располагая комфортно провести время за чашечкой кофе.
Он не заметил, как впереди в переулок свернул еще один прохожий. Плотный мужчина с шеей, едва ли не толще головы, и округлыми бицепсами походил на культуриста, жрущего с аппетитом лошади протеин. На самом деле такое тело было результатом каждодневных тренировок и погоняло «Штангист» было им заслужено вполне справедливо.
Кафе, как ни странно, не было пустым. Из шести столиков, заняты были два. За одним сидел пенсионного возраста мужчина, а за другим молодой человек, и Максим, вспомнив про свою юность, определил его, как студента. Судя по тому, что перед первым стояли тарелки с крошками и чайник, а второй сидел, уткнувшись в телефон, пребывали они здесь уже приличное время. Тишина и размеренность были разлиты в воздухе, располагая к спокойствию.
Максим сел за столик так, чтобы видеть входящих посетителей и заказал кофе. После чего достал телефон и набрал номер начальника.
— Станислав Яковлевич, докладываю, что начал действовать по оговоренному плану. Но суть не в этом, а в том, что у меня нехорошие предчувствия. Похоже наши друзья тоже зашевелились, не откладывая дело в долгий ящик. План придется скорректировать, мне нужна помощь.
— Принято. Ты сейчас где?
— Я в кафе «Белочка». Заметил пока одну весьма подозрительную личность, но кто знает, как все обернется.
— Тяни время. К тебе на подкрепление направляю наряд.
Разговор с Макаровым Максима успокоил. Теперь он знал, что будет делать. Единственное, что его смущало — то, что он мог вызвать помощь понапрасну. Поэтому, когда дверь распахнулась, и в кафе вошел тот самый парень в джинсовой куртке, Максим вздохнул с облегчением.
Новый посетитель сел за столик напротив, развернувшись лицом к Максиму. Был он худощав, носил черные спортивные штаны с небрежно заправленной в них футболкой. Расстегнутую куртку он не снимал, но руки в карманах уже не держал. На заросшим щетиной скуластом лице блуждала недобрая ухмылка. Он вытащил из салфетки на столе столовый нож и стал демонстративно крутить его в руках.
Теперь Максим не сомневался, кто этот тип на самом деле. «Быстро же они сработали, нечего сказать! Ничего, мы к встрече готовы», — он сунул руку под курточку, нащупывая кобуру. Незнакомец понял суть жеста, и улыбка исчезла с его лица. Глаза забегали и стало видно, что он почувствовал себя уже не так неуверенно.
«А чего вы ждали, — усмехнулся про себя Максим, — что мы будем овцами, когда вы придете за шерстью? Как бы вам самим стриженными не оказаться.»
Незнакомец изменил тактику. Он сделал вид, что рассматривает других посетителей, а потом изобразил на лице кислый вид, провел большим пальцем по горлу и сочувственно покачал головой.
«Ты что задумал, гад, решил устроить битву прямо в зале? Намекаешь, на лишние жертвы? » — догадался Максим.
Закатив глаза, тот кивнул в сторону выхода и, оскалился, изобразив улыбку. Матовым металлом блеснул искусственный зуб под приоткрывшейся губой.
Максим привык решать проблемы, что называется, в лоб. Если этот, с видом уличной шпаны, парень решил пойти на обострение, то так тому и быть. «С нарядом все было гораздо проще, но один на один я тоже кое чего стою», — он положил деньги на стол и стал продвигаться к выходу. Максим опасался, что незнакомец двинется за ним следом, дыша в затылок. И тогда придется развернуться, чтобы не получить удар в спину.
Но тот неспешно поднялся, лишь когда между ними образовалась уже приличная дистанция. Открывая дверь, Максим подумал, что криминалу не чужды проблески благородства, и чуть не пропустил удар по голове. Некто, стоящий сбоку двери, обрушил на него удар мощного кулака, метя по макушке. Спасло Максима только то, что он зацепился ногой за порожек и скособочившись, «клюнул» носом. Удар пришелся по плечу, дернув его резко в сторону. Рука словно онемела, от боли потемнело в глазах и Максим повалился, пытаясь защитить себя здоровой рукой. «Похоже, сломана ключица,..» — мелькнуло у него перед ударом об асфальт.
Падение спасло его от второго удара, рассчитанного на то, что он, оглушенный, будет пару секунд приходить в себя, не понимая, что происходит. Сильный апперкот отправил бы его в глубокий нокаут, поставив точку в так самонадеянно спланированной операции.
Здоровяк в черной майке бил от души и, если бы все его удары достигли цели, откинуться в нокауте было бы самым безобидным, что могло бы произойти с Максимом. Даже сейчас, не смотря на то, что сознание его не покинуло, физически он был раздавлен. Правая рука еле двигалась, а левая была беспомощна — выхватить пистолет под плечом с этой же стороны никак не получалось. Превозмогая боль, он все-таки подтянул правую руку и нащупал рифленую рукоятку.
— Ты его убил! — закричал кто-то высоким голосом.
— Жив еще…
В подтверждение этих слов, парень почувствовал пинок ботинка под ребра. Его пальцы уже освободили удерживающую пистолет тесемку, а этот удар вытолкнул рукоятку прямо в руку. Снять с предохранителя и взвести курок было делом пары секунд. Максим выстрелил не целясь. Он не выбирал, кто из двоих напавших достоин пули, а лишь хотел отпугнуть их, показать, что вооружен и готов применить оружие. Но вышло совсем по-другому.
Раздавшийся короткий крик возвестил о том, что пуля нашла цель. В тот же момент раздался еще один выстрел и Максима словно прибило к асфальту раскаленным гвоздем. Боль в груди мешала дышать, кровь подступила к горлу, встав перед глазами красной пеленой, и он почувствовал, что теряет сознание от нехватки кислорода.