Противостояние мафиози или кто кого

Пролог: по пятам смерти

Я стою в тупике, в моих руках пистолет с одним патроном. Проклятый дождь скрадывает шаги моих преследователей, в глазах темнеет, виски пульсируют от боли, по щеке стекает что-то липкое:

— Скорее бы они пришли, бежать больше некуда, район оцеплен силовиками.

Все члены моей банды мертвы. Нас накрыли во время перестрелки с одной обнаглевшей группировкой, пока мои коллеги отстреливались, я успела скрыться между домами. Я видела, как мы теряем позиции, как один за другим падают в лужах крови бойцы, я впервые проиграла! Кто-то меня заметил и бросился в погоню, я стала петлять по дворам. Я остановилась за очередным поворотом, чтобы немного отдышаться, выглянув из-за угла сделала два выстрела, и бросилась дальше бежать.

Мне стреляли в спину, я обернулась, чтобы ответить и вскрикнула: щеку обожгло болью.

— Блять, — я выстрелила наугад и скрылась за очередным поворотом. Это оказался тупик. У меня всего один патрон, смертельно хочется курить, но боль в щеке не позволит. А поэтому я жду. Чего — сама не знаю. Смерти. А может где-то в глубине души бьется надежда, что они пройдут мимо, не заметят. Кому ты врешь, еще минута и все. Конец моей карьере, приехали, точка, а все так невинно начиналось.

Я впервые с преступным миром столкнулась в пятнадцать лет. Тогда двое мужчин подъехали к школе и сказали, что отец срочно просил меня забрать. Я, дура, села к ним в тачку, потом почувствовала боль в затылке от удара каким-то предметом, и потеряла сознание.

Я лежала в чем-то мокром, все расплывалось перед глазами. Когда я сфокусировала зрение, то увидела сырые стены, трубы, что-то капало. Я с трудом села и едва сдержалась от крика: рядом со мной стояло двое мужчин с ножами, а чуть поодаль кто-то разговаривал по телефону.

— Если хочешь увидеть свою дочь живой, у тебя время до утра, чтобы перечислить бабки, — спокойно сказал мужчина в черной футболке. Я не знаю, что по ту сторону провода ответили.

Третий мужчина сделал своим мордоворотам какой-то жест, и ко мне приблизился бандит в бандане, в серой толстовке. Взяв мою руку мертвой хваткой, прижал к полу, занес нож. Я заорала от боли в мизинце, слезы брызнули из глаз: мне отрубили фалангу пальца.

Я не знаю, о чем дальше говорили бандиты с отцом, но рано утром меня отвезли в лес, привязали к дереву. Я в красках представила, как нож летит в меня, потом второй и третий, и так до тех пор, пока, я не истеку кровью. Я от страха зажмурилась, но ничего не произошло.

Я опасливо приоткрыла один глаз, увидела отца, и не поверив, открыла второй.

— Папа, ущипни меня, если это не сон, — попросила я.

— Не сон, некогда болтать, скоро здесь будут менты, — он разрезал веревки, грубо взял меня за руку и потащил к опушке, где нас ждал внедорожник. В машине отец рассказал, что он мафиози, а я теперь благодаря этому с покалеченной рукой.

Тогда во мне что-то сломалось, треснуло. Я отлавливала на улице бездомных животных, уносила в подвал. Ломала лапы кошкам, наблюдая как она ползает и жалобно мяукает. Мне хотелось, чтобы животные испытывали такую же боль, какую сейчас испытываю я. Фантомные боли меня донимали, чуть не каждый день, и легче становилось, когда я видела мучения другого существа. Потом я стала отлавливать маленьких собак, отрезала им уши, кидала в них ножи. Затесалась в компанию отморозков, перешла на больших собак. Мы избивали животное до полусмерти и смотрели как оно умирало.

А в семнадцать лет я впервые влюбилась, и мальчик мне не отвечал взаимностью. Однажды я со своей шпаной подкараулила возлюбленного в переулке.

Парни его держали, а я избивала кастетом. Он скончался в больнице, а отец меня отмазал.

Минута прошла.

Раздались шаги.

Глава 1

Я сидела в богато обставленном кабинете. По левую сторону от меня висели дорогие редкие картины, такие как Малевич, Марко Ротко и Гончарова. По правую сторону стоял большой сервант из красного дерева. За его стеклом стояли бутылки французского вина, виски и много другого алкоголя. Я посмотрела на свою коллекцию самых дорогих и редких алкогольных напитков с равнодушием. Я планировала провести сегодняшний ночь на концерте рок группы. Достала из ящика сигареты, вытащила одну, закурила, с блаженством затянулась выдыхая дым, скинула пепел в дорогую пепельницу, инкрустированную бриллиантами. Ее подарил отец, почему не выкинула его подарок, сама не знала, любви между нами не было. Меня передернуло при воспоминание о нем. Я вдохнула и выдохнула, стараясь не думать о нем. Сделала еще одну затяжку, уже более глубокую, и от безделья рассматривала потолок, он был весь расписан и украшен лепниной и библейскими сценами. Я не уставала любоваться этой красотой, этот заказ мне обошелся очень дорого. Расписанный потолок многих впервые пришедших ко мне ввергал в шок, а некоторые до сих пор не могут привыкнуть. А еще два белоснежных ангела стояли у входа в мой кабинет. Как мафиози может являться верующим, человек, чьи руки по локоть в крови. Я жестко усмехнулась. Я настолько ушла в свои воспоминания, когда раздался стук, я вздрогнула и положила руку на рукоять пистолета, но быстро ее убрала, в моем особняке ничего со мной не может случиться, расслабленно откинулась в своем кожаном кресле, отложила сигарету и спокойно велела:

— Входите!

Я ожидала кого угодно, но не свою лучшую подругу. Ее в банде прозвали Тигрицей за ее любовь к нарядом тигровой раскраски. Руби открыла двери и вальяжной походкой направилась к столу, заняла кресло напротив, закинув ногу на ногу, на ней было короткое тигровое платье, колготки в сетку и высокие каблуки. Она с предвкушением улыбнулась, а я подалась вперед, знала этот взгляд: подруга принесла очень любопытные новости.

— Никогда не отгадаешь, что случилась? — сказала она восторженно и потянулась, и столько в этом было соблазнительного.

— Выкладывай

— Даже не попытаешься отгадать? — она надула свои губы бантиком.

— Руби, оставь все эти ужимки для кавалеров —рассмеявшись, сказала я, она всегда так умильно надувала губы.

Познакомилась я с ней совершенно случайно, и не при лучших обстоятельствах, я нашла ее в подворотне истекающей кровью, на ней была порвана одежда и нанесено несколько колотых ран, выпотрошенная сумочка валялась в стороне.

— Выкладывай, я же вижу, как ты сгораешь от нетерпения, — поторопила подругу, прогоняя воспоминания. Мне пора была развеяться, слишком часто мрачные мысли лезут в голову.

— У наших врагов старый лидер сдох!

— Что? — я от удивления щелкнула зубами прикусив язык выругалась.

— На трон взошел Волчонок, говорят, он поднялся из низов. А еще говорят он дьявольски красив, — она мечтательно закатила глаза.

— Тебе не надоело перебирать мужиков? — мечтательная поволока пропала с глаз подруги.

— Ну ты как всегда все испортила. Ты же знаешь как я люблю блондинчиков.

— Ага, стоит их увидеть вся течешь! — Руби поджала губы и зло глянула на меня.

— Я хотя бы теку, а ты вообще испытываешь хоть что-нибудь кроме жажды мести? Когда последний раз у тебя был мужчина?

— Неделю назад, — усмехнулась я, сделав вид, что не поняла о чем она.

— Не те, с кем ты бываешь ради выгоды или еще чего-то, а тот, от кого сердечко трепещет! — я сжала зубы.

— Да ты уже на злую фурию похожа! Ты знаешь, секс полезен для красоты и души!

— Хватит! Руби, ты знаешь, что в России нормальных мужчин не осталась, одно отребье.

— Ну привези итальянца или араба, а лучше негра, говорят у них большой член. Представь какое удовольствие можно получить! — мечтательно пропела она.

— Руби, хватит! Хочешь негра, возьми и оседлай, — она печально вздохнула.

— Они не смотрят на меня.

— Ой, не корчи трагедию, захочешь всерьез, найдешь способ прокатиться!

— Ну да, если куплю мужа на час, — фыркнула она.

— Ладно, пошла я, меня Володя ждет. А тебе желаю на концерте найти красавчика, — и она поднялась из кресла и ушла.

— Может со мной сходишь на концерт? — спросила я вдогонку.

— Ну не знаю, ты же знаешь, какой горячий Вова, — и ускакала, а я закатила глаза. Ей проституткой бы работать с такой любовью к сексу. Вот никогда не понимала нимфоманок, им все время мало. Впрочем, это не мое дело, нравится ей распутная жизнь, пусть. И принципы у нее странные, предложила я ей как-то за деньги спать, да она мне заявила:

— Ничего ты не понимаешь, за деньги не то, весь кайф пропадает.

— Ага, а бесплатно самое то.

— Да, там ты можешь себя вести как угодно, и спать с тем, кто умеет управляться со своим дружком, а к проституткам неудачники ходят с маленькими письками, — сказала она мне и ускакала на очередное свидание тогда.

Вообще удивительно, что она после группового изнасилования ударилась во все тяжкие. Да, когда я ее нашла, ее изнасилавали таджики и сказали, что шлюхам место на помойке! Она жила в общаге, где в основном жили мусульмане. А когда в общаге одни нерусские, или ты живешь по их правилам, носишь хиджаб, скрывая под одеждой все части тела или одеваться ярко и ходишь в мини юбке, и оказываешься в подворотне с разорванной одеждой и изнасилываная несколькими таджиками, и чтобы чтобы такая падаль не ходила по земле, получаешь несколько ножевых ранений. Ее спасло только то, что она потеряла на какое-то время сознание, а они решили, что она умерла. А проверить не кто не удосужился, или возможно им помешали, потому, что когда я шла к тому месту, проехала несколько машин с сиренами, я их не видела а слышала, но возможно это их спугнуло. Только поэтому Руби выжила. И нет, она не была шмарой, а просто любила короткие платья и юбочки.И грех с такой внешностью не демонастратировать свою красоту. А вот после этого словно у нее сорвал какой-то предохранитель. Как она мне сказала: “А чего теперь стесняться, я грязная”. А я так понимаю, она всегда любила это дело, но давила в себе это желание, потому что в общественность это порицает. А может и правда была приличной девочкой, а после этого решила таким способом вылечить свои психологические травмы. Я ее о прошлом не расспрашивала, хотя кое-какие справки навела. И судьба у нее незавидная, она была сиротой, воспитывалась бабушкой, бабушка умерла, когда ей было девятнадцать лет и квартиру забрали за какие-то долги, и она была вынуждена работать и снимала комнату в общаге с хачиками, на лучшее жилье денег не хватало. Я глянула на часы и выругалась: до концерта осталось полчаса.

Глава 2

Надо было одеваться, я встала из-за стола и двинулась прочь из кабинета в свою комнату. Да, особняк был для меня два в одном: и работа, и мой дом. Хотя я уже задумывалась купить себе отдельный домик, но здесь было безопаснее. В этом доме хранились все секреты и была усиленная охрана, я даже потратилась на бронированные окна и двери, если нагрянут менты, чтобы им было несладко. Мой дом — моя крепость, эта поговорка как нельзя лучше отражала суть. Весь периметр был утыкан камерами, здесь ничего не могло происходить без моего ведома. Я открыла свою комнату, вошла внутрь, с моими ребятами надо быть настороже, не то, что я им не доверяю, но все равно, доверяй да проверяй, что-то я совсем разволновалась, как-то это странно, не похоже на меня. Я скинула вещи меня обуяла предчувствие приятное, томительное, словно на этом чертовом концерте должно что-то произойти, это очень необычно. Я на миг прислушалась к своим чувствам ища тревогу. Но на душе разливалась благодать, в наше время по концертам опасно ходить. И не из-за теракта в Крокус Сити Холле, на это мне как раз плевать я с себе подобными всегда найду общий язык, а вот с федералами без шансов, если только папашка вытащит мою задницу из очередных приключений, несмотря на всю мою ненависть к отцу, он очень плотно следил за моей жизнью, за судьбой непутевой своей дочери. Да, я в его глазах была непутёвой, хотя он меня в детстве не смог уберечь от бандитов, благодаря ему я решила заниматься не политикой, а теневым бизнесом. Единственное радует, он больше не нагрянет в мой особняк, он получил повышение и уехал работать в Государственную Думу в Москве. Я скинула с себя одежду и обнажённая подошла к шкафу, открыла его, задумчиво смотря на платья, у меня их было немного и чисто для светских встреч, из-за папашки мне приходилась общаться с такими же детьми как я. Только у многих была семья, ну кроме пары моих знакомых ребят Дэн как был раздолбаем, так и им остался, Сергей вообще был в меня тайно влюблен и звал в Дубай, хотя весной там делать нечего, дожди, я ему так и сказала, и тогда он предложил мне дернуть в Америку. Очень заманчивое предложение, в Америке я не была. Отец туда только ездил по политическим делам, и почему-то никогда не брал меня, хотя я пару раз просилась, на что мне он ответил: “У меня совершенно не будет на тебя времени, касаточка”. Как будто оно мне было нужно, чем меньше я с ним контактирую, тем лучше, а еще в Америке жила мама с каким-то американцем блогером. Она ушла от отца после того, как отец меня вытащил из лап бандитов. В суде я отказалась идти за мамой, с ней я себя чувствовала слишком незащищенной, мама никто, несмотря на то, что какая-то часть имущества записана на нее, но враги отца не дремлют, и у него больше шансов меня уберечь, чем у матери, которую интересовали исключительно тряпки, модные салоны и путешествия, она была безголовой. Но отец все равно ее любил, она всегда могла поднять ему настроение, а еще скорее всего в постели она была богиней. Этого я наверняка не знаю. Но заметила со временем: папа очень любит умелых женщин. Думаю этим она его и взяла. Он просил ее остаться, обещал, что такого больше не повториться, чтобы мама дала ему еще один шанс. Но она ответила: “Я смирилась с интригами твоих коллег, но похищение дочери я не прощу”. Мама даже как-то меня похитила. Но нас быстро нашли, еще раз попыталась через суд меня забрать, я впрочем отказалась, сказав: “Несмотря на то, что отец один раз ошибся, с ним я буду в большей безопасности”. Я подсознательно боялась, что меня еще раз похитят. Тогда она ревела уговаривалаа меня, говоря, что мы уедем за границу и там меня точно никто не обидит. Но несмотря на всю ненависть к отцу я понимала, он мне даст больше, и наотрез отказалась, пригрозив, что вообще перестану с ней общаться. Так мои родители расстались. Честно душа все еще болела, а еще отец так и не завел новую жену, перебиваясь любовницами. С того дня мое счастье разбилось на осколки. Я была волчонком готовым покусать любого, кто меня попытается тронуть. Тогда я познакомилась с Дэном, Серёжей и Майклом, так он себя называл, хотя на самом деле его звали Мишей. Они были обезбашенные, любили экстрим, тусовки, девочек, наркотики и алкоголь, тогда я забросила учебу и, как они, стала проматывать отцовские денежки, он готов был сделать все, чтобы загладить свою вину, поэтому у меня на счету было достаточно денег. Да, я его ненавидела и какое-то время мечтала разорить, даже парней пыталась к этому привлечь, на что мне тогда сказал Дэн: “Ты идиотка, если отец разорится, в грязи ты вместе с ним будешь валяться”, и он был прав, поэтому мне стоило придумать другой план. Я ребятам рассказала про тот ужас, который пережила. На что Дэн сказал: “Он же тебя по итогу спас. А палец фигня это”. Но боли меня мучили постоянно, мы много бегали по врачам, психологам и в конце концов я решила: “Главная твоя месть — это проматывать денежки отца, и ни к чему не стремиться”. Хотя мне этого было мало, мне хотелось сделать ему так же больно как и мне.

Я прогнала воспоминания, взяла черное платье с открытой спиной, буду беспомощна, но на концерты с этим жестким контролем все равно не протащить оружие. Я надела туфли на средних каблуках, и все-таки решила воткнуть в прическу заколки с лезвием и несколько простых, если спросят почему пиликает терминал вытащу из волос шпильки, которых у меня много. Короче я час собиралась. Сама на себя ругалась, но собиралась. Правда заколки — это оружие так себе. Но лучше, чем совсем ничего. Зонтики мне не позволят протащить, такие вещи оставляют в в гардеробе. Я осмотрела себя, осталась довольна увиденным и открыла двери, со мной еще должны были пойти два бугая. Это была моя охрана. Я закрыла комнату, покинула особняк, двое моих охранников, одетых в строгие костюмы, пошли со мной. При них не было оружия, но кулаки были что надо, да своими телами они меня прикрыть всегда успеют. Я села в “Мустанг”, мои телохранители сели следом, за рулем был профессиональный водитель, я сама умела водить, но безопаснее сидеть на пассажирском сиденье.

Глава 3

Погода была противная: барабанил дождь, дул холодный мерзкий ветер, весна во всей своей капризной красе, потихоньку цвела зелень, которой было мало. Вот клуб «Фабрика», концерт Мирэль. Я уже хорошо так опаздывала. Водитель припарковал машину, я нажала ручку, выходя из нее, за шиворот сразу попало несколько ледяных капель. Я недовольно передернула плечами, на на фотосессию я опоздала, ну и черт с ней. Сама не знаю, зачем ее взяла. Мне точно не стоит свое лицо лишний раз светить. Скользнула сканирующим взглядом по округе, выискивая врагов, молилась богу или дьяволу, чтобы меня никто не поджидал. Заметила несколько подозрительных личностей и шепнула своему телохранителю, он кивнул. Скользнул за здание, а я со вторым направилась к дверям клуба. Вошла внутрь, недовольно осмотрела охрану, что эти щенки, не нюхавшие пороха, смогут сделать против бандитов? Ничего. Они младенцы, их убить раз плюнуть. Я протянула паспорт и билет, они повязали мне бумажный браслет. Я кивнула, забрала документы и прошла внутрь. На сцене кто-то уже выступал, но это точно была не Мирэль. Не любила, когда артисты брали других на разогрев. Чаще всего это были еще те бездарности, клуб сегодня полупустой, или у нее всегда так. Впрочем какая мне разница, возможно малолетние идиоты просто забыли взять паспорта и их не пустили в клуб. Вскоре меня нагнал бугай.

— Нейтрализован, — сказал он и кивнул на моего второго помощника с синяком под глазом. Я кивнула в ответ и подошла к охраннику, показала браслет и билет, мои телохранители сделали тоже самое. Мы поднялись на второй этаж, я заняла столик вместе с Дэном. Они уже вовсю пили и заедали это чем-то.

— Скукота, Кира, на наших тусовках веселей, а здесь одни нищеброды! — и он скривился.

— Мне все равно, я лично устала от напыщенных идиотов, которые похваляются, у кого отец или мать богаче, — они прыснули.

— Ну да, а здесь похваляться нечем, дети бомжей, — он кивнул на малалеток. Мой взгляд упал на юношу с платиновыми волосами, голубыми прозрачными глазами. У него были шикарные волосы цвета сливок или чего-то в этом духе, скорее мороженое пломбир. А рядом с ним девица с черными длинными волосами, модельной внешностью, и она недовольно кривится, явно чем-то раздражена. Мое сердце бежит вскачь, а интуиция говорит, что я должна с ним познакомиться. Почему-то это важно. А я привыкла доверять своей интуиции, в этот момент ко мне подходит официант и негромко спрашивает:

— Что-нибудь заказывать будете?

— Вино и что-нибудь горячее.

Хотя я постояла под дождем на ветру всего пару минут, мне в легком платье этого хватило, я малость продрогла. Когда официант принял заказ, я увидела, как какой-то юноша решительно направился ко мне. Его поведение вызывало кучу вопросов и один из них, что ему понадобилось от меня? Ведь ему не больше двадцати лет, а сердце словно обезумело, или приняло наркотиков. Он приблизился к моему столу, я мельком глянула на сцену.

Мирэль все еще не вышла на сцену. Не смотря на то, что девчонка хорошо пела, была страшна как грех. Я перевела взгляд, лицо у этого наглеца тоже смазливое. Если бы этот малолетка знал, кому в пасть лезет.

— Надеюсь я вас не сильно потесню?

— Нет, Кира, ты как хочешь, а мы пошли. Лучше пригласим потом Мирэль на корпоратив, а смотреть на эту обезьяну не будем.

И парни свалили, оставив меня наедине с незнакомцем. «Предатели,» — подумала я но места не сдвинулась.

— Познакомимся? — сказал он и нагло сел на освободившееся место.

— Э, у вас эти места не оплачены! — возмутилась я его наглостью.

— Зато ваши друзья об этом позаботились. Меня Андрей зовут, а вас?

И почему он смотрит на меня так, словно мы давно знакомы, я совершенно его не припоминаю, хотя у меня хорошая память на лица. Государство вообще максимально скрывает самые громкие и страшные преступления, отвлекая народ поимкой очередного казнокрада или какого-то мошенника, о них во все трубы трубят. Будьте осторожны. А реально зверские преступления скрывают. Что нам на руку, но в тоже время приходится все время быть начеку. Купцов расставил Росгвардию и полицейских чуть не на каждом шагу, красть сейчас проблема, как и убивать. Правда у меня все менты прикормлены. Сложно тем, у кого нет денег или влиятельных родителей. А преступность растет несмотря на то, что это тщательно скрывают, это как и в Советском союзе было — в нашей стране нет преступников, хотя при этом за кулисами творились страшные вещи. Война всегда любителям легкой наживы и зверств даёт шанс. Я отогнала неуместные мысли.

— Хорошие у вас друзья, бросили вас на растерзание незнакомцам.

— Я и без них с вами справлюсь, и что такого красивого юношу привело за стол старухи? — я осмотрела его спортивный костюм, он был простой, но очень дорогой.

— Прям старухи, я бы вам не дал больше двадцати лет, — моя интуиция напряглась, охранники тоже, что-то было не так. Вот только, что?

— Спасибо за комплимент.

И в этот момент нам принесли еду. Я отпила тут же из бокала.

— Пойдемте потанцуем. Очень вы напряжены, — усмехнулся он и добавил:

— Не бойтесь, я вас не съем. Или кто-то из этих парней ваш парень? — я сжала бокал в руке. Поставила его и сказала:

— Огромные мужчины это интересно, но в постели они слишком грубы, — сказала я и добавила, чтобы выбить его из колеи, — а я люблю нежных.

Глава 4

Точно не мой типаж мужчин, никогда не любила ревнивцев. Как правило, я никогда с ними не ладила. Но боже, какие у него красивые глаза, смотришь в них и тонешь, они гипнотизируют. Все-таки красавчики моя слабость. Он меня будоражил, пробуждал что-то глубинное, давно закопанное и похороненное мной, то, чего я не могу себе позволить, если хочу остаться в здравом уме, а не смотреть на мужчину влюбленными глазами и мечтать о его прикосновениях, его руки обжигали, хотелось в них сгореть без остатка. Хотелось довериться, и при этой мысли меня словно пронзило током. Страх поселился на миг в моих глазах, и он что-то такое прочел. И усмехнулся скользнув рукой по обнаженной спине:

— Люблю недотрог.

А я искала повод разорвать танец, меня этот юноша пугал, я никогда не ослабляла контроль, потеря контроля равносильна смерти. Я это прекрасно знала, нельзя давать волю эмоциям и чувствам, я вся заледенела в его руках, обжигающие руки уже не казались такими заманчивыми, но при этом где-то в глубине себя я хотела этого. Ничего не решать, просто существовать, просто быть за каменной стеной… Но нельзя мне нельзя поддаваться его очарованию, неужели в голову вино ударило. Я расцепила руки, увидев Руби, она все таки пришла, и как вовремя:

— Вынуждена откланяться, — сказала я и спешно сбежала. Сердце колотилась как сумасшедшее, я подлетела к подруге:

— Ты не могла еще позже прийти, — она плавно повела плечиком.

— Я не обещала быть, — ровно сказала она. И в этом вся Руби.

— А что за красавчик, с которым ты танцевала? — я бросила мимолетный взгляд на Андрея, он что-то выговаривал своей пассии. “Он не для меня, — мысленно твердила я, — мы не совместимы, я ненавижу контроль, нет не так, я боюсь его отпустить и кому-то еще доверить свою судьбу”. Я сама себя одернула, сказав:

— Ну да, еще представь, как ты уже вышла за него замуж и родила кучу детишек и вы живете долго и счастливо, — я скривилась от этой картины, прогоняя мысли.

— Ты словно лимон съела, — насмешливо сказала Руби.

— Руби, оставь свои насмешки.

— Да ладно, я же вижу, он тебе понравился, вон как смутилась, смотри, его уведет девица модельной внешности.

Она кивнула на его девушку, они куда-то шли, я видела, как ходят желваки на его красивом мужественном лице, он в ярости. Девушка явно не хочет идти, и он что-то отрывисто ей говорит.

Ячитаю по губам:

— Если ты не хочешь оказаться в реанимации, тебе придется поработать хорошо ротиком. Что я тебе говорил, увижу хоть одну мужскую особь около тебя, убью обоих, — и она побледнела.

— Ты не сделаешь этого, он просто хотел пообщаться!

— Заткнись, если не хочешь последствий! — и она замолчала, а они скрылись.

Она явно боялась, вся сжалась. Я увидела, как парень с которым девица флиртовала, пошел следом. Я закатила глаза, только не это, он же явно не шутил, этот жестокий взгляд. Я поспешила следом, еще не хватало убийства в этом клубе. По крайней мере, если что, я смогу его прикрыть и он скроется. А потом одернула себя, какое нахер убийство, сюда не протащить оружие, а избить друг друга охрана им не позволит. Если только они не решат выйти на улицу. Меня прошиб холодный пот, и я нагнала парня. Он стремительно шел в их направлении, а я лихорадочно думала как его остановить.

— Молодой человек вы обронили карточку, — он затормозил и в недоумении оглянулся, стал хлопать себя по карманам.

— Ой, показалась, — и я перекрыла ему дорогу.

— Не желаете выпить? — я облизнула губы, он помотал головой.

— Дай пройти! — потребовал он.

Я увидела, как они спустились и пробирались сквозь танцпол. Мне надо его было задержать, я интуитивно чувствовала, что этот умопомрачительный юноша может убить. Я удачно подвернула ногу, чтобы каблук сломался, и упала в руки прямо к мужчине. Скуксила лицо.

— Черт я каблук сломала, — и ура, он переключился, а я повисла на нем, показывая, что не только каблук сломала, но и ногу подвернула.

Подвернула я как-то один раз ногу на ступеньках так сильно, что целых пять минут висела на тете и не могла встать. Было адски больно. Сейчас я изображала этот случай, правда туфли было жалко все таки я за них целое состояние отвалила! но впрочем плевать, сегодня у меня мирный настрой и я не хочу, чтобы пролилась кровь.

—Что с вами? —явно испугался парень ему было не больше двадцати трех лет.

— Ногу кажись подвернула и каблук сломала! — всхлипнула я зачем-то. Нет, из меня паршивая сегодня актриса! Обругала я себя мысленно и просто повисла на парне.

— Сейчас должно отпустить. Надеюсь! — жалобно сказала я. Он терпеливо стоял, и правильно, “если ты меня, сопляк, бросишь в беде, сильно пожалеешь об этом!” — подумала я.

— Может, врача?

— Не, ерунда, должно пройти, надеюсь, это не вывих и не перелом. Если не встану через минут пять, будем думать, что делать, — сказала я, но встала я чуть раньше, правда покачнулась и чуть не упала, отсутствующий каблук это еще то неудобство. «Нет, эта девчонка мне точно будет должна, я ее подкараулю и набью морду идиотке! Какой надо быть дурой, зная нрав юноши, строить при нем другому глазки, тем более если против него у тебя нет контраргумента! Если ты дрожишь как трусливый заяц видя его ярость!» Я ощутила, как в груди вскипает огненным цветком гнев. «И все же интересно, из какой этот мальчишка группировки?» Благо парень мне не дал упасть, а я сказала:

Глава 5

Гром – самый непредсказуемый парень в городе, который меняет самых ярких девушек университета, одну за другой и участвует в подпольных боях. Но на одной из вечеринок друга его взяла «на слабо» сестра друга и предложила заключить пари:
– Спорим, ты не сможешь прожить и месяца, не затащив ни кого в постель? И чтобы вообще ни одной девки, слабо?
– Хорошо, не притронусь и к тебе, если только сама не попросишь. И других не трону. Но у меня тоже условие. – он хитро улыбнулся. – Жить будешь в моей квартире и спать в моей постели. И если выиграю я, станешь моей на три месяца, и тогда я буду делать с тобой всё, что захочу. У меня фантазия богатая.

Девочка Грома

Я прикрыла глаза сама не заметив, как задремала. Мне снилось, что-то сладкое и томное, я проснулась от того, что машина резко затормозила. Продрала глаза и резко оглянулась, не увидев угрозу спросила у водителя:

— Что происходит?

— Ничего, одному мальцу надоело жить. — ровно сказал он и в этот момент в окно постучала женщина. Водитель приоткрыл окно, посмотрев недовольно на девушку, мне ее лицо показалась смутно знакомым:

— Уважаемый, вы сбили моего ребенка!

— И? —с вызовом спросил он.

— Если вы не хотите разбирательств… — сказала она, и тут я встряла в разговор.

— Да? И почему вы не бежите на помощь своему так называемому ребенку? — спросила я с вызовом и вышла из машины. Обошла мамочку и подошла к парню он кривился от боли… Вот только меня его гримаса не интересовала, а еще какой-то мужчина делал отчаянные жесты женщине.

— Как интересно, — подала я голос, увидев майора Пушкина, скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на него. Женщина так и не поняла, на кого нарвалась и бросилась к полицейскому:

— Они сбили моего сына, — всхлипнула она недостоверно. А мне захотелось расхохотаться. Я подошла к пострадавшему и холодно велела:

— Вставай, и хватит из себя корчить пострадавшего.

В глазах парнишки мелькнул испуг.

— Что вы себе позволяете! — воскликнула женщина.

— Я не могу встать, кажись ногу сломал. Сказал он.

— Какую? — хищно посмотрела я. Ко мне подбежал майор и сказал:

— Простите, Кира Владимировна, вышло недоразумение.

— А ты прекрати притворяться! — гаркнул он на мальчишку и тот, ничего не понимая, вскочил как кузнечик. Девушка с яростью посмотрела.

— Как интересно, сними штаны, — велела я парнишке.

— Что? — искренне возмутился он.

— Снимай, держу пари у тебя там наколенники и толстый слой бинтов, — усмехнулась я.

— И под машину ты прыгнул намеренно. Хотели меня развести на бабки, дамочка? — ледяным тоном осведомилась я.

— Мне долго ждать, — обратилась я к юноше, — или может, тебе моя охрана поможет разоблачиться? — он вздрогнул, как раз подъехала машина с моими охранниками. Мерседес остановился, два бугая выскочили из машины и решительно направились к нам:

— Что здесь происходит? Кому кости переломать надо? — мальчик испугался, он снял штаны и я увидела, то, что хотела и обернулась к водителю, который вышел из машины:

— С какой скоростью мы ехали?

— Сорок километров в час. Я хотел, чтобы вы выспались, Кира Владимировна.

— И что мне с вами делать? — спросила я задумчивым голосом.

Дорогие читатели делюсь с вами увлекательной книгой от Ани Лав