Прятки

ГЛАВА 1

– Аня, никого нет! – кричал в трубку молодой, спортивного телосложения мужчина. Одет он был в синию, с иностранной надписью футболку, заправленную в черные джинсы и легкие мокасины. На голове, козырьком назад, плотно сидела кепка – реперка. Он переложил трубку в другую руку, огляделся по сторонам, убедился в том, что ничего не изменилось, и заорал с новой силой:

– Да не прикалываюсь я, честное слово. Пока ехал сюда, на встречу ни одной машины. Я еще удивился, в час пик и никого. У магазина на парковке тоже никого. Аня, они все куда – то делись.

Трубка защебетала голосом жены:

– Кирилл, хватит уже, надоело. Ты купил, что я просила? У меня через час видео – урок и мне не до тебя. Давай быстрее.

– Не веришь? Смотри, – Кирилл покрутил телефон в руках, нашел нужный значок, ткнул в него пальцем. На экране появилось лицо Ани.

– Ну, показывай, выдумщик, – голубые Анины глаза сузились в ехидном прищуре. Переведя камеру в нужный режим, мужчина начал медленно передвигаться к входу супермаркета. На экране запрыгали снимаемые им стройные автомобильные ряды. Аккуратно лавируя между ними, чтобы не зацепить чье – нибудь зеркало, он поводил телефоном в разные стороны.

– Убедилась? – спросил он у застывшей у экрана Ани.

– В чем? В том, что на парковке у магазина никого нет? Просто все зашли внутрь. Кстати, тебе тоже туда пора. Не забудь, кефир должен быть обезжиренным, – Аня собралась отключиться, но что – то ее заинтересовало, – Стой и не шевелись, переведи камеру в режим селфи. Не оглядывайся, там что – то есть. Просто сними это на камеру, – вид у нее стал настороженно – испуганным. Кирилл почувствовал, как у него вспотели ладони. Он не считал себя непроходимым трусом, но и излишним героизмом не страдал. Если была необходимость, отстаивал свои права кулаками, но сам на рожон не лез и драк не затевал. Внезапно Анины глаза расширились от ужаса, губы что – то беззвучно прошептали.

– … но, – расслышал Кирилл. Медленно приподняв руку над плечом, он навел камеру телефона куда – то назад и сделал несколько снимков. Так же медленно вернул руку на место. Чувствуя, как предательски дрожат конечности, поднес телефон к лицу и уставился на экран. Ничего.

– Что там? – услышал он голос Ани.

– Просто улица. Пустая улица, – Кирилл еще не отошел от пережитого испуга. И, как он ни старался показаться крутым пацаном, голос выдавал его.

– Расслабься, я пошутила, – взорвалась смехом на том конце девушка, и его затрясло от гнева.

– Какого черта! Я чуть в штаны не наложил! – заорал он в трубку и отключился.

Сунув телефон в задний карман, он зашел в магазин.

Полки пестрели многочисленным товаром. Красочные баннеры бодро зазывали покупателей обратить внимание на рекламируемые ими бутылки, коробочки, флаконы и тетрапакеты.

Кирилл поискал глазами людей. Никого. Выругавшись про себя, он двинулся вглубь, продираясь между плотно заставленными рядами. Обойдя зал по периметру, он убедился, что находится в помещении один. Взгляд наткнулся на полку с молочной продукцией. Схватив первый попавшийся под руку пакет кефира, он быстрым шагом пошел к кассе. Уверенность в том, что уж сотрудники супермаркета наверняка должны быть на своем рабочем месте не покидала его до тех пор, пока он максимально не приблизился к тому месту, откуда ему хорошо была видна зона расчета. Место кассира пустовало. На соседних с ним кассовых терминалах также никого не было.

Кирилл схватился за телефон. Пару раз нажал не те кнопки, чертыхнулся, наконец, услышал недовольный голос Ани:

– Что там еще? Ты прямо как маленький, не можешь самостоятельно сходить в магазин. Купил кефир?

Кирилл взглянул на пакет в руке и, совладав с волнением, ровным голосом произнес:

– Я не могу за него оплатить. Не перебивай меня. Нет, я не забыл карту и не потерял портмоне. Тут тоже никого нет. Ни покупателей, ни продавцов.

На том конце повисла пауза. Кирилл жену понимал. Сам бы не поверил, если бы не видел все своими глазами.

– Совсем? – упавшим голосом спросила Аня.

– Ни одного человека.

– Куда они все делись? – Кирилл почувствовал в ее голосе истерические нотки. Так с ней бывает всегда, когда она чего – то не понимает или не хочет понять.

– Да я – то откуда знаю, черт побери! – сорвался мужчина и швырнул пакет на ленту кассы. Ничего не произошло. В другое время и в другой ситуации, обязательно бы произошло. Лента начала бы двигаться, отодвигая пакет все дальше и дальше от Кирилла. Он бы достал карту, вставил в терминал, сказал спасибо обслуживающему его девушке – кассиру и взял свою покупку. Но только не сейчас.

– Приезжай домой, – жалобно прошелестело в трубке, – Мне страшно.

– А кефир?

– Я жду, – Анин голос пропал.

– Твою мать, – смачно выплюнул Кирилл, никого не стесняясь. Раньше он бы себе такого не позволил. А теперь все равно. Люди ушли и даже не потрудились сообщить об этом, насмерть напугав их с женой. Почему он должен вести себя прилично? Оставив злосчастный кефир на ленте, мужчина пошел к выходу.

***

– Ты уверен, что ни одного? – Аня задавала вопрос за вопросом, как дотошный следователь.

– Ни одного. Я специально ехал медленно, чтобы разглядеть улицы, – в который раз повторил Кирилл, устало откидываясь на спинку стула. Страшно хотелось выпить, но сейчас позволить этого он себе не мог. Но, как только они разберутся, что за чертовщина творится вокруг, он даст себе волю. Напьется вдрызг и пусть Анька вопит сколько влезет.

– Да куда могли деться сразу все люди? Может их собрали в каком – то месте на совещание? В администрации, например? Какое – нибудь срочное сообщение или… – Аня беспомощно посмотрела на мужа.

Он не мог ей ничем помочь.

– Тогда как они об этом узнали? Если через громкоговоритель, то мы бы услышали. Понимаешь, все до одного. Если бы только продавцы. Я заезжал во все магазины на пути к дому. Они все исчезли.

ГЛАВА 2

- Приехали, бабушка, - Кирилл затормозил у ворот, резво выскочил из машины и открыл дверцу со стороны заднего сиденья. Кряхтя, и кляня на чем свет стоит нерадивого деда, бабулька выбралась наружу. Аня испуганно озиралась по сторонам, всем своим видом говоря, что она уж точно никуда из машины отлучаться не собирается.  Кирилл ее понимал.  В глубине души он испытывал почти мистический страх перед этим местом, но вслух бы в этом не признался никогда. Он понимал, что жена держится из последних сил, чтобы не впасть в истерику. Он был благодарен ей за это.

Бабулька прошаркала к калитке, обернулась к ним.

- Вы чего встали, как вкопанные? Помогли старому человеку, теперь и мой черед. Заходите, небось умаялись в дороге. Чайку с вареньем попьете. Да, не стесняйтесь, идите. Деда видать еще и дома нет. Да и был бы, он завсегда гостям рад. Внуки то нас редко навещают. Один Васька да Клавдия Ивановна… - хозяйка повозилась с замком, толкнула дверь внутрь дома и, махнув застывшим у ворот гостям,  исчезла внутри.

- Нехорошо отказываться, идем. В конце концов, чего в этом такого? Всего лишь попьем чаю с вареньем и все. Заодно и порасспрашиваем старушку, куда ее дед мог деться. Может, вспомнит какие-то подробности, - Кирилл сделал шаг по направлению к дому.  Старая Аня идти не хотела и всячески противилась этому, в то время, как новая. неуверенно, чеканя каждый шаг, двинулась за ним.

- Да что ты в самом деле! Вполне безобидная на вид старушенция. Не думаешь ли ты, что это она истребила половину человечества? – мужчина как мог старался успокоить жену.  Даже попытался пошутить. Открывая перед ней дверь, он вытянулся на цыпочках и бухнул в самое ухо:

- Я Баба-Яга, костяная нога! На дороге стою, к себе путников зову! Ваську съела, деда съела и тебя, Анька, съем… Ам!

В полутьме прохладной веранды он успел разглядеть, как побледнело лицо жены. Пошатнувшись, она чуть не упала ему в руки. Обернулась, обожгла его горящим от ярости взглядом:

- Идиот!

В прошлой жизни он бы этого просто так не оставил. Сначала бы заставил пострадать, потом всласть наплакаться, а потом, в качестве извинения, занялся с ней диким необузданным сексом.  

- Ну, где вы там? Я чайник уже поставила. Проходите, садитесь. А я вам пока альбом принесу с фотокарточками. Правнук у меня недавно родился, краааасивый, весь в деда, когда тот молодым был.

Аня и Кирилл вошли в кухню. Традиционный старческий интерьер. Клеенчатая клетчатая скатерть на круглом столе у окна, потрескавшийся комод в углу, три деревянных табурета вдоль стены, на полу сплетенный из разноцветных ниток самодельный коврик. С плиты призывно засвистел чайник.  Кирилл отставил его на соседнюю конфорку и присел на табурет.  Тот жалобно скрипнул под его весом. Аня примостилась рядышком.

- Уютненько, - прервала образовавшуюся тишину она.

Кирилл покрутил головой по сторонам.

- Как в старых фильмах про колхоз.

- Ты смотрел фильмы про колхоз?

- Да, а ты думаешь, я кроме боевиков ничего в жизни не видел?

- Честно, да. Ну и что там было, в этом фильме? Доярки с упругими попками? Признайся, ты же только ради них смотрел.

Кирилл ответил что-то невразумительное. Аня ответила невпопад. Они старались говорить и думать о чем угодно, только не о том, что творилось вокруг.

- Прошло минут двадцать. Где она? - спросила Аня, вытягивая шею в сторону дверного проема, в который вышла хозяйка.

- Да шут ее знает. Может,  прилегла с дороги. Устала.

- В смысле прилегла? – жена бросила на мужа встревоженный взгляд, - Она старая, но вроде вполне адекватная. Мы же ее тут ждем, она знает. Сказала, что за альбомом.

- Может,  ищет, - тревога Ани передалась Кириллу. Времени и, правда, прошло достаточно.  Как по команде, они прислушались. Тишина. Почти гробовая. Тьфу ты, сплюнул про себя мужчина. И даже незаметно постучал по внутренней стороне табурета.

- Сходи, посмотри, где она, - обратился он к жене.

- Почему я? – заговорила в ней прежняя Аня.

Кирилл терпеливо протянул:

- Потому что ты женщина. Вдруг она переодевается?

- Резонно, - обреченно согласилась Аня.

- Я жду тебя на этом месте. Если через минуту ты не придешь, поспешу к тебе на помощь, -  несмотря на обстоятельства, Кирилл держался на коне. Кто-то из них двоих обязан поддерживать боевой дух команды.

- Ага, - неопределенно хмыкнула жена, скрываясь в темном проходе.

Ради справедливости Кирилл засек время. Шестьдесят. Прошло уже шестьдесят секунд, а голосов не было слышно. Значит, Аня не нашла старушку. Кирилл решил сдержать обещание. К долгу чести навязчиво примешалось чувство нарастающей тревоги. Он успел сделать один шаг, как услышал истошный, полный ужаса крик жены. Она кричала не как всегда, когда видела мышь или пугалась чего-то неожиданного. Аня кричала на одной тональности, выпуская из легких остатки воздуха. Внезапно звук вопля сменился на другой, глухой и булькающий.

Вбежав в комнату, Кирилл с ходу налетел на жену. Аня стояла у порога, в неестественной позе, скрючившись пополам. Уже со спины мужчина понял, что ее тошнит. Захлебываясь спазмами, она одной рукой обхватила себя за горло, а другой прикрывала глаза. По полу склизкой жижей растекалась рвотная лужа. Один ее край подкрался к Кириллиному  ботинку и скрылся под ним.

Мужчина поднял глаза, взял ракурс чуть в бок поверх плеча жены и увидел то, чего не мог себе представить в самом кошмарном сне.  Она ела себя изнутри. Ела себя… изнутри…  Это первое, что пришло Кириллу в затуманенную увиденным голову. Осталось меньше половины тела. Голова провалилась  куда – то вниз, из предплечий торчали только оголенные, со свисающими ошметками кожи и сухожилий, руки.  Туловище…  Господи... когда – то это было туловищем… держалось в вертикальном положении благодаря коротким ногам – культяпкам, большая часть которых, содрогающееся тело уже успело вобрать в себя. Из образовавшихся ран тянулась густая вонючая смесь, состоящая из  свернувшейся крови, мочи, остатков кала и желчи. Внутри останков туловища что-то утробно булькало и ворчало, как-будто там перекипала кастрюля с супом. Обмотанное остатками халата, тело уменьшалось на глазах. За считанные секунды оно усохло вдвое.