Птица

полет 1

Конец смены. Завод дышал гарью и тишиной, рябил цехами, в которых я — странно, быстро — не шла, а скользила. Будто на коньках, но под ногами не лёд, а бетон. Я летела сквозь проходные, пролетала лестничные пролёты, почти не касаясь ступеней. Спешила обратно — домой, в свой цех.

Из заводоуправления вышла женщина. Начальственная, как из старого фильма.

— Нормально ходить не можете? — я услышала.

— Так быстрее, — отозвалась я, не замедляя хода.

Она уцепила уборщицу, зашептала, тыкая пальцем. Пусть. Я скользила дальше. Подлетала к пролетам, разворачивалась на поворотах, как танец — в ритме, чуждом их прямолинейной логике.

Но вдруг — тупик. Не мой цех. Закутки, ворота. Одни — хлоп — закрылись перед самым носом. Я тормознула, и доски, на которых ехала, рассыпались в щепки.

— Откройте ей, — сказали рабочие.
Меня выпустили, но когда попытались понять — на чём же я ехала — остались только обломки.

И тут я поняла: не страшно. Я могу взлететь.

Сначала — неуверенно, чуть повисла над бетонным полом. Потом — выше. Над крышами, над заводом, над проводами. Впереди раскинулась промзона, длинные рельсы и козловые краны. Один шевельнулся, и я увернулась от его груза, как в игре. Чужая станция, незнакомая — я сбилась с курса?

Воздух потянул едой. Внизу — магазинчики. Пролетая, я случайно задела стакан: он опрокинулся, содержимое вылилось на плитку. Продавец завизжала:

— Сергей!!

Выбежал мужик и плеснул супом мне в брюки. Я поднялась выше:

— Ненормальный! — крикнула я. — Все штаны в супе.

Отряхнулась — ветер высушил. Лечу дальше. Впереди — подстанции и дрон. Mavic 3 — следил. Внизу — трое полицейских. Один управлял, двое — смотрели. Я схватила дрон — потянул, не отпускал. Но я выдернула из него батарею.

Хотела вернуть — оставить на траве. Потом — нет, пусть будет мой. Лететь с ним проще.

Села на крышу подстанции, достала бутерброд. Один из полицейских метнулся в здание. Понятно — хотели схватить. Я перескочила на соседнюю крышу. Доела и взмыла в небо.

Город. Незнакомый, чужой. Люди таращатся, показывают пальцами. Одна женщина схватила меня за кроссовок:

— Ещё! Ещё! — кричала.

Я подняла её, но еле удержалась. Отцепилась. Я снова вверх:

— Простите, мадам, я не маршрутка.

Один мужчина показывал на здание:

— У вас… а на нее смотри!

Что — «у вас»? Я не поняла.

Церковь. Купол тянет. Я влетаю — хочу взглянуть на росписи. Внутри — алтарь, немного людей. Священник выходит:

— Покиньте храм. Здесь летать нельзя.

— Кто Вам разрешил?

— Ваш Бог! — огрызнулась я. — Разрешил.
И вылетела.

Памятник. Победа, стела. Фотографируются. Я тоже — сверху. Все смотрят. Всё чужое. Я закрыла глаза. Представила свой район — он появился.

Вот он. Привычный магазинчик. Я купила батон и молоко, влетела в окно балкона. Дверь в квартиру открыта. Дом.

Я отдыхала. Дремала.

Звонок в дверь.
В глазок — полиция.

— Открывайте!

Я улыбнулась.
Теперь я птица. Куда хочу — туда и лечу.
И — взмыла в небо.