Путь домой.

Глава 1.

Яна

- Простите?

Я смотрела на незнакомых мне людей и не понимала, о чем они говорят.

- Кэй отто Ди?(куда ты идешь)

По интонации я поняла, что это был вопрос, адресованный мне.

- Я вас не понимаю. – Я отрицательно закачала головой я. – Ваш язык мне не знаком.

- Такке лир эохе (думаю, это она). – Старик указал на меня рукой и отошел в сторону. – Ош шипрог тердейст нойз зхепрена (мы должны немедленно доставить ее принцу).

Судя по всему, он отдал распоряжение трем своим людям, стоявшим неподалеку. У одного из них из-под ворота рубахи виднелся ошейник.

«Он рабовладелец?»

Я с ужасом посмотрела на старика, и стала отступать назад в лес. Выбираться из него было плохой идеей так же, как и попадать в этот мир. Но разве меня кто-то спросил?

Был обычный зимний вечер. Я возвращалась из университета довольно рано и надеялась застать дома сестру. Она была старше меня на четыре года, и давно уже жила отдельно от родителей, снимая квартиру.

Если раньше она заезжала к нам в гости или же звонила, то теперь… Месяц. От нее не было ни одного звонка. Родители волновались и даже обзвонили всех ее подруг, которых было всего две. С одной она дружила еще со школы, а со второй –с университета.

«Вы же понимаете, она сейчас слишком занята подготовкой к свадьбе».

«К свадьбе?»

«Вы разве не знали?»

«Нет, нет…»

Дальше родители, обменявшись с подругой сестры парой ничего не значащих фраз, вскоре повесили трубку. Им было крайне неуютно от того что «чужие» люди знают об их дочери больше, чем они. Последние дни родители старались о ней не говорить, а я старалась лишний раз ничего о ней не спрашивать (давно уже решив самой навестить ее и выяснить, почему она не звонит).

Перед входом во двор нужно было преодолеть темную арку, и потом уже зайти в подъезд. Там было слишком темно, но я на это не обратила никакого внимания.

«Зимой всегда быстро темнее», - подумала я тогда и пошла на ощупь, стараясь не обо что не споткнутся. Кажется, я шла вперед уже долгое время, а проход все никак не заканчивался.

«Я должна увидеться с сестрой. Почему я никак не могу пройти?»

Я попыталась пойти назад, но сделав туда шаг, уперлась в какую-то стену или… Я стала ощупывать руками стену. Она больше напоминала кору старого дерева, чем стену из кирпича.

«Откуда здесь могло появиться дерево?»

Пока я размышляла над этим, со стороны послышались голоса.

- Отто прог тебойз смикет о принна. (Ты должен пойти, посмотреть на принцессу)

- Дейст (немедленно)!

Я не обратила никакого внимания на то, что не понимаю их речь (подумала, что это могут быть иностранцы) и пошла на голоса. Они становились все громче и громче.

- Принна… (Принцесса)

- Прена… (Принц)

- Прена… (Принц)

Наконец, впереди, обозначился проблеск света. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я увидела свет.

- Прена… (Принц)

- Принна… (Принцесса)

Голоса продолжали кричать, а я шла. Шла вперед.… Пока моя нога не зацепилась за что-то, и я не упала. Зимняя одежда смягчила падание, и я ничего не ушибла. Сразу же попыталась встать, так как сидеть на снегу мне не хотелось, но осмотревшись, застыла. Снега нигде не было. Была сухая мощеная улица. Но вовсе не это заставило меня замереть. Там впереди были люди в странной одежде, а еще, там была моя сестра. Она стояла на городской площади и держала в руках кнут.

- Хороший раб должен служить своему господину. – Она замахнулась кнутом и ударила перед ней сидящего человека. – Отто прогтешей гестовэ мотом (Ты должен служить своему господину).

- Сестра?

Стоило только моим губам произнести это слово, как девушка, бьющая человека кнутом, посмотрела на меня. Когда наши взгляды встретились, кнут выпал из ее рук.

Бряц!

Он ударился о камень. Слишком громкий был звук, и он привлек всеобщее внимание.

- Принна? (Принцесса) – Рядом с ней стоял красивый молодой человек. Он дотронулся до ее плеча, но она никак не отреагировала, глядя со страхом на меня (впрочем, как и я на нее). - Принна? (Принцесса) – Он позвал ее второй раз, и только потом решил проследить за ее взглядом. Увидев меня, лицо его на секунду застыло, словно он что-то обдумывал в этот момент, а потом исказилось гримасой ненависти. Я стала отползать от этого взгляда. Мне показалось, будто он душил меня своим взором. Похоже, он заметил, что я отдаляюсь и отдал приказ:

«Действа митхе (немедленно схватить ее)».

Я не понимала, что он сказал, но увидев направляющихся ко мне людей, встала, держась за ствол дерева, и побежала подальше от них в редеющий неподалеку лес.

«Где я? Что это за место? Что там делает моя сестра? Почему она била человека?»

Я не понимала, что происходит, но эти незнакомые люди, бежавшие за мной, вызывали во мне страх.

 «Куда? Куда бежать?»

Везде был сплошной лес. Как бы быстро я не бежала, я все еще слышала их тяжелые шаги позади себя, или, быть может, это были мои собственные шаги. Зимняя обувь… Зимнее пальто… Шапка… Даже шарф. Вся эта одежда мешала мне бежать. Она сковывала движение, заставляла дышать часто-часто, а еще здесь в этой одежде было невыносимо жарко. Мне нужно было срочно ее снять, но если я остановлюсь… Шапку я сбросила на бегу, так же, как и шарф. С пальто пришлось повозиться и даже сломать замок. Как только я его начала сбрасывать, то почувствовала, что кто-то схватил меня за рукав.

«Нет. Нет!»

Мысль быть пойманной пугала меня. Я не знаю почему, но мне не хотелось с ними идти туда, даже если там и была моя сестра.

- Слиэ лира (Стой, тварь).

Незнакомец, которых схватил меня, что-то сказал, и потянул меня на себя. В нос мне ударил мерзкий запах пота и мочи. Свободной рукой я зажала нос и попыталась выдернуть руку из рукава пальто.

«Почему он так пахнет?»

Я бросила взгляд на незнакомца, и, уже не обращая никакого внимания на запах, стала второй рукой помогать себе освободиться. Он был страшный. Лицо полностью заросло густой щетиной, взгляд– дикий, а зубы… Когда он говорил, я отчетливо видела его гнилые зубы.

Глава 2.

Лес заметно поредел, и мне даже попалась протоптанная кем-то тропинка. Я рискнула пойти по ней с некоторым беспокойством. Первые люди, которых я встретила в этом мире, мне не понравились. Но ведь не зря говорят: первое мнение всегда ошибочно. А вдруг здесь есть и хорошие люди, которые могли бы мне помочь. Возможно, здесь кто-то говорит и на моем языке, сестра ведь…

Хруст!

Где-то рядом хрустнула ветка. Я тут же остановилась и стала осматриваться по сторонам. Никого. Может, показалась? Я прислушалась. Тоже никого. Только слышно, как ветер качает верхушки деревьев. Я сделала шаг вперед.

Хруст!

Потом еще шаг.

Хруст!

«Там кто-то есть», - в голове мелькнула страшная мысль. Мне тут же захотелось обернуться назад и убедиться, что там никто за мной не наблюдает. Я медленно стала поворачиваться и снова: хруст!

Напряжение и страх повисли в воздухе. Я не удержалась и побежала. Страх наступал мне на пятки. Казалось, что меня кто-то догоняет. Я лишь ускорялась. Бежала… Бежала… А потом резко остановилась и обернулась. Сзади никого не было.

«Неужели, правда, показалось?»

 Я тут же почувствовала облегчение и упала на землю.

Хруст!

Подо мной хрустнула ветка. Я подозрительно на нее посмотрела, а потом рассмеялась.

«Значит, у страха, и правда, глаза велики», - мне вспомнилась сказка про мышку, которую мы когда-то, в первом или втором классе, читали. Тогда мы не понимали ее смысла, а теперь… В этом незнакомом мире я, словно та баба с ведрами, всего боюсь. Обычная ветка под ногами мне кажется каким-то диким монстром. Но ведь монстры здесь, и правда, есть, те же самые волки. Я посмотрела на укушенное плечо. Оно не болело так, как раньше и лихорадка на время утихла, но мне все же следовало пожевать «яснотку». Однако я не могла этого сделать, так как не была в безопасности. Эта трава не только сбивала температуру, но еще сразу клонила в сон. А где в лесу было безопасно спать? Мне не на кого было положиться кроме самой себя. Умереть в этом мире – означало, не вернутся домой. А я хотела домой: там была теплая постель, вкусная еда, родители и друзья.

«Сейчас бы пиццы…Или лучше пирожок с капустой? Нет, все же лучше жареной картошечки с помидорами, которые мама всегда удачно закатывала на зиму».

Я подумала о еде, и рот сразу наполнился слюной. В этом мире я не ела уже три дня и, кажется, весь мой желудок прилип к спине.

«Голодовка полезна для фигуры», - так всегда говорила моя сестра. Она часто садилась на всевозможные диеты, а я… Я просто ела, не считая калорий.

«Сестра, если это была ты… Я надеюсь с тобой все в порядке? Я знаю, ты бы никого не ударила без причины».

Увиденная сцена пугала меня. Я не хотела верить в то, что видела. Прошел, всего месяц…  Могла ли за такое короткое время так измениться сестра? Нет. Но что, если здесь время идет по-другому? Сколько для нее прошло уже лет? Год… Два… Пять лет? А что если на ней тоже был ошейник… Я почувствовала дрожь по всему телу и тут же присела. Она ведь сама ко мне не пошла. Только смотрела на меня с таким страхом и больше совершенно ничего не делала. Почему? Мне не хотелось верить в худшее, и я решила, что пока об этом лучше не думать. Там было большое расстояние, и я могла ошибиться. Принять совершенно чужую девушку за свою сестру. Нет, лучше об этом тоже пока не думать. Я совершенно ничего не знаю об этом мире: что здесь плохо, а что хорошо. А вдруг бить людей кнутом – это обычное дело? К тому же эти ошейники… Что они означали? Я тяжело вздохнула, так как совсем ничего не понимала. Может оно и к лучшему.

Я встала с травы, и, отряхнув джинсы, пошла дальше. Мне хотелось поскорее покинуть лес и встретить людей.

«Хороших, которые смогли бы меня накормить, для начала».

Похоже, мое желание встретить людей сбылось.

Как только я услышала голоса, я сразу же пошла на них. Говорили на незнакомом мне языке, на том самом. «Пренна…» «Мотом». Эти слова прозвучали несколько раз. Слово «пренна» я уже слышала, его люди кричали на площади. Возможно, здесь так называли кого-то уважаемого. Люди на площади в тот момент радовались, когда выкрикивали из толпы это слово. Понять незнакомое слово без привычного словаря, было сложно. Оно могло означать что угодно. Я учила французский и английский и хорошо это знала. Оказывается люди шли мне на встречу и как только увидели меня, остановились. Их было четверо, и все они были в странной одежде. Особо среди них выделялся старик. Он был одет в красное платье, ничем другим я это не могла назвать. Рукава у этого платья были огромны и я почему-то подумала, что в них хорошо было бы прятать еду. Наверное, я была слишком голодна. Из-под платья выглядывала странная обувь. Она была кожаной и на деревянных каблуках. Я заметила это, когда старик сделал шаг ко мне, выставив вперед ногу, чтобы не запутаться в платье. Остальные были одеты не менее странно, и лишь один из них, в ошейнике, был в почти привычных для меня штанах. Хоть они были и на шнуровке. Правда, кроме штанов на нем ничего больше не было. Он был босой и с оголенным торсом. На земле так обычно летом на пляже ходили, и то порой в футболках, чтобы не обгореть. Да и босиком… Даже я не решилась сбрасывать обувь, пусть в ней и было жарко, и она была совсем не по сезону.

Я вернула свой взгляд на мужчину в платье, так как тот что-то спросил. Вовремя, потому что смотреть на человека в ошейнике у меня не было больше сил. Его кожа была покрыта рубцами, отросшие волосы висели космами и закрывали полностью глаза. Было видно, что он долгое время не мылся. В голове мелькнула сумасшедшая мысль, в которую совсем не хотелось верить.

- Простите?

Я прослушала все, что говорил старик, да и это было совсем не важно. Мои глаза то и дело возвращались к парню, у которого на шее был ошейник. Он слишком отличался от остальных, в меру упитанных и хорошо одетых мужчин, у которых на шее ничего не было.

-Кэй отто Ди? (Куда ты идешь).

Глава 3.

Я сидела босиком на небольшом камне и выжимала свои мокрые носки. Вся одежда на мне была мокрой и тяжелой, но я не стала ее снимать и просушивать. Во-первых, я была не одна, а во-вторых, а вдруг здесь тоже есть хищные животные. Река отнесла меня на приличное расстояние от злополучного леса, но здесь за водопадом тоже был лес. Иногда из него доносилось пение птиц. Я в своем мире мало что знала о лесах (хотя с бабушкой ходила туда за травами), а это был совершенно чужой мир. Но к нескольким выводам я пришла быстро. Первое – там нет никаких страшных животных (иначе птицы просто не стали бы петь). Второе – там есть еда. Пробовать искать еще раз ягоды я бы не рискнула, но попробовать поймать пару птиц. Помню, в десять лет, когда я была сослана на лето к бабушке с сестрой, соседский мальчишка (старше меня всего на один год) решил похвастать перед сестрой умением ловить воробьев. Помогать с ловушкой пришлось мне, так как мальчишка решил не только похвастать умением ловить воробьев, но и блеснуть актерскими способностями, которых у него не было. Как я на него тогда злилась… Даже специально ловушку не правильно установила. А как он на меня тогда злился… Мы с ним не разговаривали до следующего лета. А потом… Я вытерла слезу, которая набежала от воспоминаний. Не подходящее было время думать о прошлом. Нужно было думать о том, из чего сделать ловушку, ведь веревки у меня не было, к тому же… В зимних ботинкам я теперь точно не могла идти. Меня уже второй раз пытались поймать.

«И чуть не поймали», - напомнила я себе и бросила взгляд на притихшего после спасения знакомого. Его длинные волосы опят закрывали все его лицо, будто он специально так делал, чтобы ото всех спрятаться. На его спине я заметила несколько шрамов от плети и еще больше убедилась в своей догадке. Мне тут же стало нехорошо.

Помню, из истории, что когда-то было рабство. В каком это было году? Я попыталась вспомнить, но так ничего и не вспомнила. Да, с датами у меня всегда было плохо. Но могла ли я попасть в прошлое?

- Какой сейчас год? – Я решила уточнить этот вопрос у спасенного, а потом вспомнила, что совершенно не знаю их язык. – Извини, я совсем забыла, что ты меня не понимаешь. – Тот почему-то вздрогнул от моих слов и весь сжался. Я на всякий случай замолчала. Пугать его больше не хотелось, к тому же я совершенно еще не решила, как вести себя с ним.

Если бы я спасла его дома, то тут же сдала его в руки родным и друзьям, и пошла себе дальше спокойно. А тут… Что делать? Оставить его одного или же взять с собой? Я даже не думала, что зря его спасла, потому что знала, я сделала хорошее дело. Возможно, я насмотрелась геройских фильмов и они как-то на меня повлияли. Ну и пусть. Разве спасти чужую жизнь – это плохо? У нас даже за такое некоторых награждали. Выходит, это, в некоторой степени, геройский поступок. Я тут же приободрилась и улыбнулась сама себе. Пусть об этом и никто не знает, но сегодня я тоже герой.

Я открыла сумочку, которая чудом так и осталась на мне висеть, и достала оттуда пустую бутылку и складной нож. В бутылку я сразу же набрала воды. Она была кристально чистой, и нельзя было сказать, что в ней пару часов назад кто-то плавал. В любом случае, вода в дороге всегда нужна. Пока есть возможность, ею стоит запастись. Убрав полную бутылку воды обратно в сумочку, я подошла к спасенному, пряча нож в руке. Казалось, он не обращал на меня никакого внимания, сидя на земле спиной ко мне. В любом случае, волосы с лица он так и не убрал. Но стоило мне подойти к нему сзади, как каждый мускул на его исхудавшем теле напрягся. Он не знал, чего ожидать и готов был наброситься на меня в любую минуту. Не став испытывать его терпения, я сразу же схватила ошейник. Он тут же задергался и попытался встать. Я со всей силы притянула к себе ошейник, он закашлял и перестал делать попытку встать. Подождав пару секунд и, убедившись, что он не сопротивляется, я взяла поудобнее нож и стала им разрезать ошейник. Тот не поддавался. Ножик плохо резал, словно он был тупым. Я не сдавалась. Я резала. Резала. Продолжала резать. Одна царапина… Вторая. Появился небольшой надрез. От моих усилий на лбу выступил пот.

- Нуэ… Нуэ… - Спасенный неожиданно заговорил, чем ошеломил меня. Голос его был хриплый и тихий, как будто он не разговаривал долгое время. Мужчина снова задергался. Я могла задеть его шею ножом. Нужно было либо бросить разрезать ошейник, который я наполовину уже разрезала, либо как-то успокоить спасенного.

- Сидеть! – Я крикнула на него, и мой голос разнесся по ветру, пока его не заглушил звук водопада.

Мужчина успокоился, но не до конца. Я чувствовала, как он весь трясется. Ему было страшно. Возможно, он не хотел расставаться с рабским ошейником, но я смотреть на него больше не могла. Я была настроена решительно и продолжала его резать. Я чувствовала, как быстро уходят мои силы, как будто я таскаю кирпичи. Кирпичи слишком тяжелые, я слишком много их несу. С каждым моим шагом руки мои все больше трясутся и вот-вот на дорогу выпадут эти кирпичи. Я тряхнула головой, смахивая тем самым набежавший пот, а потом еще раз, чтобы убрать прилипшие волосы к лицу.

Наверное мне следовало бросить это дело, но… Этот ошейник вызывал у меня страх (а вдруг меня тоже поймают и сделают вот такой). Мне хотелось как можно скорее избавиться от него и больше никогда не видеть. Почему-то, когда я разрезала большую часть ошейника, стала видеть перед глазами того старика в красном платье. Как он гадко улыбается… Как он небрежно показывает ошейник, спрятанный в руке. Не знаю, откуда во мне взялась эта злость, но в ту же секунду ошейник лопнули в меня что-то оттолкнуло. Я отлетела в сторону и чуть проехала по траве. Плечо отозвалось тихой болью. Или, быть может, это было не плечо. Я повернула голову в сторону, откуда исходила боль и тут же отбросила подальше ошейник, сжатый в руке. Он загорелся синим огнем и тут же стал плавиться. В воздухе почему-то запахло резиной. Я прикрыла от этого запаха нос рукой, в которой был ошейник. Кожу жгло. Я убрала ее от носа и посмотрела на ладонь. Она была обожжена в том месте, которое соприкасалось с ошейником.

Глава 4.

Огонь ярко полыхал, съедая потрескавшиеся сухие ветки. Я смотрела на жарящегося кролика и чувствовала подступающий ком к горлу. Мне совсем не хотелось его есть. Но кроме «не хочу», есть ведь еще слово «надо». Я обязана была его съесть, ведь за тем я его и убила.

«Убила…»

Какое жуткое слово. Я зажмурила глаза, чтобы не видеть больше ни кролика, ни капель крови на штанах. Но даже так перед глазами, то и дело мелькали воспоминания, как я его убиваю. А ведь вначале был просто азарт.

Поняв, что ловушки для птиц не выйдет: не было ни веревки, ни еды чем бы их приманить, ни, собственно, коробки, которой накрыло бы птицу, дерни я в нужный момент за веревку. Я решила вырыть небольшую яму и спрятать ее под свежими листьями. Копать пришлось руками. Выкопав небольшую ямку, я попыталась показать своему спутнику, что делать.

«А как показать?» – пришел разумный вопрос. Он ведь как в тех фильмах про бандитов, мог подумать, что это его могила. Я подошла к нему и, взяв его за руку, наклонила к земле и чуть капнула. Потом показала на вырытую мною яму и на него. Он ничего не сказал, а просто принялся рыть такую же яму. Пока он рыл, я принялась набрасывать на яму ветки. Старалась искать самые тонкие и не класть их много, ровно столько, чтобы удерживали поверх листву. Когда я закончила укрывать ловушку листьями, спутник уже укладывал поверх ветки. Он все это время внимательно за мной наблюдал, поэтому знал, что делать. Как только обе ловушки были сделаны, мы ушли обратно к водопаду, чтобы помыть руки. Земля плохо отмывалась и я мечтала о том, чтобы сейчас у меня было мыло. Увы, в сумочке его не было, а чтобы его сделать… Моя подруга в свое время занималась изготовлением мыла на дому и я один раз принимала в этом участие. Там было столько всего… Можно попытаться сделать, что-то похожее, но вдруг я завтра уже окажусь дома? Как бы мне ни хотелось домой, я понимала, что попаду туда только в том случае, если пойму, как оказалась здесь. А как, я и сама не знала. Нет, мне иногда хотелось вернутся в тот лес и продолжить поиски портала, но… А вдруг тот портал уже исчез и на меня там снова нападут волки. Возвращаться обратно не было никакого желания, да и я не была к этому готова. Остается только попытаться создать самой себе хорошие условия пока я здесь и при этом не попасть ник кому в руки.

Отмыв грязь, насколько это было возможно без мыла, мы вернулись к ловушкам. Спрятавшись за одним из цветущих кустов, мы стали ждать, когда кто-нибудь в них попадется. Я не обладала терпением, как и вся наша семья. Минут тридцать, это максимум, сколько я могла ждать. Потом меня потянуло кусать ногти, но они были такими грязными. Я не рискнула. Вместо этого я попыталась отвлечься мыслями о еде. Больше всего на свете мне хотелось сейчас маминого куриного бульона с корочкой свежего хлеба. Я даже представила, как сижу и ем его.

«Одна ложечка… Вторая ложечка… Хлебушек. Одна ложечка…»

Я сглотнула слюну. Пожалуй, думать о еде было не лучшей идеей. И посмотрела, что делает спасенный, он тихо сидел и не шевелился, как будто знал, что нельзя.

Тогда я высунула голову из кустов, чтобы посмотреть, не попался ли там кто. Возле ловушек появился заяц.

Прыг…

Его лапы приземлились недалеко от первой ловушки.

«Ну же…Еще один прыжок…»

Я внимательно за ним следила, но он не спешил, словно чувствовал, что там впереди его поджидает угроза.

«Всего одни прыжок… Давай…Ты можешь».

Я мысленно пробовала заставить зайца двигаться, но они лишь слабо шевелил своим заячьим носиком и не спешил. Я нервно прикусила губу, готова была сейчас закричать на него в голос. Но спугнуть будущий ужин совершенно не хотелось. Только и оставалось что ждать, да мысленно попытаться дозваться зайца.

Прошла минута… Вторая… Я не знала точно, сколько времени прошло, но заяц, наконец, сделал еще один прыжок и попал в ловушку. Я тут же вылезла из-за куста, и пока бежала до зайца, он выпрыгнул из первой ловушки и успел прыгнуть во вторую. В последнюю секунду мне удалось его схватить за уши. Прямо сейчас в моих руках был будущий ужин, но было одно «но». Он был живой, и кому-то нужно было убить его.

Заяц дергался в моих руках, словно чувствовал, что сейчас умрет. А я… Я была готова разжать руку и даже помахать ему ладошкой и сказать: «Беги, глупый заяц, беги».

Из-за кустов вышел мой спутник. Я посмотрела на него, при этом отметив для себя, какое худое у него тело. Он ведь тоже, как и я, не ел. Нельзя было отпускать ужин. Я кое-как расстегнула сумочку и достала оттуда складной нож. Заяц попытался прыгнуть, выгнув свои задние длинные ноги.

«Прости меня, заяц…»

Я вытянула его задние ноги и зажала ногой.

«Только бы не заплакать», - подумала я и занесла нож над зайцем.

Удар! Еще один!

Лишь в третий раз я попала ему в сердце. Он перестал шевелиться, а я смогла, наконец, выпустить его из своих рук. Не знаю, как ясдержалась и не расплакалась. Возможно, мне слишком хотелось смыть с себя кровь, которая попала на меня, когда я убивала зайца. Я встала и на ватных ногах пошла к воде, выпустив по пути из рук нож – орудие своего преступления.

Я терла и терла руки. Терла лицо. Попыталась смыть со штанов кровь. С кожи кровь смылась, а вот со штанов…

«Это был всего лишь заяц… заяц, а не человек».

Я попыталась себя успокоить. Меня начинало трясти.

«Это еда… Всего лишь еда».

Я представила запеченного зайца, но перед глазами встал его испуганный взгляд, когда я занесла над ним нож. Я хлопнула себя пару раз по щекам, было больно, но этого хватило. Боль немного отрезвила затуманенный разум.

«Это всего лишь животное… Еда, не больше», - я кивнула этой мысли и, умывшись в последний раз, пошла к зайцу. По пути я старалась ни о чем не думать, даже о том, что с него нужно еще снять шкуру. Ведь если его так жарить, то шерсть начнет гореть.

Вернувшись на место преступления, я обнаружила, что с кролика давно уже снята шкура. Да и сам кролик практически уже готов для жарки. Я бросила удивленный взгляд на спасенного, который как ни в чем не бывало, потрошил кролика, как будто он делал это каждый день. Я не стала смотреть, как он ловко отрезает кролику голову моим ножом, вместо этого отправилась собирать сухие ветки.

Глава 5.

Ночью я плохо спала: то ли от холода, то ли от кошмаров, которые появлялись, стоило только закрыть глаза. Проснувшись в очередной раз, я услышала шаги и напряглась. Мог ли кто-то еще быть в лесу кроме нас?

«А вдруг те преследователи меня нашли?»

Стараясь не издать ни единого звука, я повернула голову к костру и, как только увидела спасенного, тут же отвернулась обратно и даже закрыла глаза, притворившись спящей. Шух… Шух…

Спасенный подошел к погасшему костру и подбросил в него веток. Спиной я ощутила тепло: ветки медленно разгорались.

Треск…Треск…

Они издавали звук, заглушая остальные. Но сейчас мне даже слышать ничего не нужно было, чтобы понять – спасенный уходит.

Не знаю, как я сдержалась в этот момент и не вскочила с земли, чтобы ухватить его за ноги и просить не оставлять меня одну. Я хотела… Я жутко хотела это сделать. Но ведь это был его выбор, я не имела права навязываться. Даже спаси я его хоть десять раз, он наверняка бы ушел.

Я почувствовала, как горячие слезы обжигают щеки. Мне почему-то стало обидно.

«И пусть… Пусть уходит. Я ведь его совершенно даже не знаю. Разве он обязан куда-то идти со мной?»

Слез стало больше, и я присела, пытаясь вытереть их рукавом свитера. Вытирала, глядя то на костер, то на пустое место возле него, на котором больше не спал спасенный. Он ушел… Он, правда, ушел.

«Ну и черт с ним», - подумала я зло. Я здесь три дня была одна и ничего, выжила. Одному быть ведь совсем не плохо: больше еды, больше воды. Робинзон Крузо вон сколько лет прожил один на необитаемом острове и ничего.

«Я ведь тоже смогу… Я ведь тоже справлюсь…»

Я поднялась с земли и, достав бутылку с водой, вылила чуть на руки и протерла лицо. Спать я больше не собиралась. Как только паника от осознания, что я осталась одна чуть утихла, я решила продолжить путь, тем самым немного успокоиться во время ходьбы. Я присыпала костер землей, и, проверив ручки сумки, вернула в нее бутылку с водой (осталось всего полбутылки, руки мыть я не стала, чтобы сэкономить воду), и пошла налево, так как спасенный пошел направо.

Нельзя было сказать, что была глубокая ночь. Скорее всего, близилось утро. Две луны на ночном небе уже клонились к горизонту и, казалось, вот-вот закатятся за него. Даже лес был не так тих. Пусть и не было слышно пока голосов животных, так хорошо переговаривающихся поздним вечером, зато было слышно, как они передвигаются. То ветки колыхнутся под телом прыгающей белки, то трава зашевелится от бегущего куда-то жучка.

Я медленно шла и рассматривала деревья, такие похожие и одновременно нет на наши. Вот вроде и елка, такое же дерево все в иголках, но ветки совсем иные, прямо как у ивы, свисают до земли. И не понять то ли это ива, то ли елка. Сразу видно чужой мир. Кто знает, может это дерево еще цветет как кактус в определенное время. Траву я почти не рассматривала, она была обыкновенной зеленой, такой даже в нашем мире полно. Никаких кустарников и даже лечебной травы я пока что здесь не заметила. Это было странно, ведь здесь такой же лес, как и первый. Выходит не все леса одинаковые? Тогда неужели бабушка была не права…

«Помни, Яна, в каждом лесу, есть лечебная трава».

«Бабушка, а если я встречу лес, в котором нет травы такой?»

«Значит это вовсе не лес…»

Я уже и не помню, что она тогда сказала, мне ведь всего было десять лет.

Я пошла дальше, надеясь, что там впереди уж точно будут лечебные травы.Тем временем на небе уже вставало солнце. И хотя до этого я неплохо видела, но сейчас я стала четко различать куда иду. И даже, кажется, шла по чьей-то тропинке. В некоторых местах трава была притоптана. Первым делом, мне захотелось уйти с этого пути, но не было ли это глупо? Я вышла бы к людям и без этой тропинки, если она вообще вела к ним. Просто нужно было все время посматривать вперед и, если что, спрятаться за дерево. И вот я шла по тропинке, рядом со мной никого не было, кругом лишь лес да зверушки.

- Шайлит…

- Бодд!

Над самой головой прозвучали голоса.  Я нервно вздрогнула и сделала шаг назад.

- Утегзорк. – Еще голос. Я еще сделала шаг назад. Потом еще и еще.  – Шедд! Сикег! – Нога зацепилась за корень, и я упала. – Зорк… - Совсем уже рядом над землей прозвучал голос.

«Бежать!»– вопил инстинкт, пока я пыталась встать, а потом обратно же и присесть. Прямо передо мной на землю, словно какие-то белки, с дерева спрыгнули двое мужчин и женщина. В этот момент то ли страх сковал мое тело, то ли шок. Как только посмотрела на них – я словно окаменела. Потому что прямо передо мной стояли вовсе не люди...

Эльфы… Это были самые настоящие эльфы. Их волосы были убраны в косы и поэтому хорошо виднелись заостренные уши. Я застыла и, кажется, перестала дышать.

«Увидеть эльфов и умереть. Что может быть лучше, подруга?»

Где-то в памяти всплыли слова Ольки, которую год назад захватил модный книжный бум про чужие миры и расы. И уже год как не отпускал. Сколько плакатов мне было показано с их изображением… И вот теперь я смотрела на них вживую. Смотрела и не верила. Если до этого я просто пыталась себя убедить, что я в другом мире, то теперь и убеждать не нужно было. В глубине души я уже знала правду, и сейчас эта правда накрыла меня с головой. На меня как будто вылили ведро холодной воды и не просто холодной, а ледяной. Я моргнула, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок, и тут же была поднята с земли. Меня грубо дернули за свитер, чтобы я встала, а потом как-то слишком внимательно рассмотрели все шесть глаз. Один из мужчин отрицательно мотнул головой.

- Буунгхе о норад (Посадим ее к остальным). – Женщина заговорила, по некоторым произнесенным ею звукам, я поняла, что это один и тот же язык. Я немного удивилась. Раз это эльфы, то разве у них не должен быть свой язык, к примеру, как у британцев? На земле каждый народ разговаривает на своем языке. Может, это просто общепринятый для всех язык? Подумать мне над этим не дали. Эльфийка толкнула меня в спину, и мне пришлось идти. Правда, прошли мы всего пять метров, как меня остановили. Один из мужчин издал звук похожий на птичий и сверху тут же прозвучал ответ: «Фью, фью». Это тоже был птичий звук.