Путь души

Глава 1

Меня зовут Аделина.
Имя немного необычное, даже редкое — так говорили учителя в школе, подруги в университете, да и сама я поначалу к нему какое-то время привыкала. Мама любила старинные имена и однажды сказала, что оно будто светится изнутри, как лунный камень. Так и получилось — я вроде обычная, но где-то глубоко внутри всегда чувствовала, что есть во мне что-то чуть иное, тонкое, неуловимое, так что имя значит все же соответствует.

После университета я переехала в крупный город. Тогда всё казалось пугающе большим — шум улиц, огни, лица, за которыми трудно было рассмотреть человеческое. Но я быстро привыкла. Отец помог на начальном этапе — без него я бы не справилась: дал денег на старт, когда я решила открыть свой маленький бизнес с цветами.
Флористика всегда притягивала меня: запах свежих лепестков, сочетания оттенков, возможность собрать настроение в один букет. Вначале было трудно — я сама закупала цветы, составляла композиции, развозила заказы. Потом всё пошло легче: я наняла двух девочек, и теперь мы вместе создаём цветочные чудеса — для праздников, свадеб, корпоративов, для признаний и прощаний.

Когда дела пошли вверх, я вернула отцу все до копейки — с благодарностью и гордостью.
Теперь я снимаю однокомнатную, но очень уютную квартиру. Простор мне не нужен — мне хватает света, пары полок с книгами и горшков с зелёными растениями, которые я не могу не приносить с работы. Иногда по вечерам я открываю окно, включаю тихую музыку и просто слушаю, как город живёт где-то внизу, а у меня свой маленький остров спокойствия.

Сегодня я решила позволить себе некую роскошь — день без заказов. Просто выходной.
Подруга уговорила сходить на экскурсию в музей — «расширить кругозор», как она сказала. И я, сразу же согласилась.

Музей оказался старинным особняком с высокими окнами, узорными перилами и запахом старой бумаги, дерева и времени.
Полы скрипели под ногами, а лучи теплого солнца падали сквозь витражи, оставляя на стенах разноцветные пятна. Залы были наполнены тишиной — особенной, музейной, в которой каждый шёпот кажется слишком громким.

Мы шли следом за экскурсоводом — женщиной с мягким голосом и внимательными глазами. Она рассказывала о княжеских династиях, древних ремёслах и битвах.
На стенах висели картины — строгие портреты, сцены из жизни знати, баталии. В стеклянных витринах поблёскивали украшения: кольца с потускневшими камнями, серебряные ложки с гравировкой, кубки, кинжалы, расшитые пояса, перстни, посуда, бережно сохранённая временем.
В одном из залов стоял старинный манекен в бархатном платье цвета вина, усыпанном крошечными жемчужинами. Рядом — мужские доспехи, вычурные и тяжёлые.

Именно здесь экскурсовод заговорила о князе Дагоре и его жене Ланоре.

— XI–XV века, — произнесла она с тихим уважением, — легендарная пара. Он — мудрый князь, справедливый и любимый своим народом. Она — красавица, душа княжества, ожидавшая наследника.

Я стояла, чуть наклонив голову, и слушала, не отрывая взгляда от картины, где молодой мужчина держал за руку женщину с нежным лицом.

— Когда враги напали на их земли, князь Дагор повёл войско в бой. Он защищал свой народ, свою семью, но сил противников было слишком много.
— В хрониках сказано, — продолжала экскурсовод, — что в ту ночь замок пал, а предатели открыли ворота изнутри. Ланора погибла у него на руках…

Она сделала короткую паузу.
Тишина в зале стала плотной, будто воздух сгустился от боли веков.

— Но князь не сдался. Говорят, он продолжал сражаться, пока не отомстил за всех, кого потерял. И когда битва была окончена, он исчез. Никто не знает, что с ним стало. Ни одно упоминание, ни одна запись. Только легенды.

Я вдруг почувствовала странное сжатие в груди — будто это была не просто история, а что-то очень важное и печальное одновременно.

Экскурсовод подошла к следующей витрине, где под стеклом лежала цепочка с камнем — тёмно-синий, с лёгким внутренним светом, похожим на замерший в толще камня закат.

— Это подарок князя Ланоре, — сказала она. — Украшение, найденное среди руин замка спустя много лет. Камень по легенде обладал редкой силой — его называли «душа рассвета».

Я наклонилась ближе.
Камень словно жил. Свет внутри будто мигнул, отсвечиваясь от ламп в комнате.
Я не могла отвести взгляд, это было очень красиво и нежно.

— Аделин, ты опять зависла, — шепнула подруга и легонько подтолкнула меня локтем.
Я улыбнулась, но взгляд всё ещё был прикован к витрине.

Мне всегда была интересна история, особенно та, что пахнет тайной, легендами.
Но в этот раз было ощущение, что история смотрит на меня тоже в ответ.

Я сделала несколько снимков, чтобы не забыть — свет, стекло, блеск камня. И мы с подругой направились дальше за остальными.

Глава 2

Следующий день проходил в привычном ритме.
Я проснулась чуть раньше обычного, заварила кофе, открыла окно — город уже жил, торопился, шумел, пах мокрым асфальтом и свежей выпечкой с соседней пекарни.
На телефоне — несколько уведомлений от клиентов, заказов и напоминаний. Обычное утро.

В цветочной мастерской царил привычный творческий хаос: запахи роз, лилий, эвкалипта и чуть-чуть — кофе из бумажных стаканов на стойке.
Девочки — мои помощницы — суетились у витрин, перевязывали ленты, проверяли упаковку, подписывали карточки с пожеланиями.
Сегодня у нас был крупный заказ — оформление ко дню рождения в банкетном зале и несколько доставок по городу.

— Лена, не забудь лаванду добавить в композицию с белыми розами, — сказала я, просматривая список. — И проверь, чтобы ленты совпадали по оттенку, тот сиреневый, помнишь?
— Да, Аделин, уже сделала, — улыбнулась Лена, ловко перевязывая букет.

Когда всё было готово, я проводила девочек к машине — они погрузили коробки и охапки цветов, захлопнули двери и укатили, весело переговариваясь.
Мастерская опустела.

Тишина после суеты всегда казалась мне особенной — почти уютной. Я осталась одна, и занялась тем, что любила: перебирала цветы, срезала лишние листья, ставила свежие бутоны в воду, вытирала столешницы. Воздух был наполнен ароматами — сладковатым, живым, успокаивающим.

Я стояла у витрины, когда дверь тихо звякнула — колокольчик над ней издал мелодичный звук, и я обернулась.

Вошёл мужчина.
Высокий, широкоплечий, в тёмном пальто. Волосы короткие, почти чёрные, глаза — холодные, чистые, как зимнее небо, с тем редким оттенком голубого, что кажется нереальным.
Он остановился у входа, и на секунду мне показалось, что воздух в мастерской стал плотнее, тяжелее.

Я выпрямилась, улыбнулась и сказала привычным тоном:
— Добрый день.

— Добрый день, — ответил он, и его голос был низким, глубоким, будто вибрировал где-то в груди.

— Что бы вы хотели? — спросила я, вытирая руки от капель воды и подходя ближе.

Он смотрел на меня чуть дольше, чем обычно смотрят незнакомцы. Не вызывающе, не навязчиво — просто внимательно. Словно искал во мне что-то.
Уголки его губ дрогнули, появилась лёгкая, почти невесомая улыбка.

— Чтож, — сказала я, стараясь разрядить тишину, — давайте я покажу вам наш выбор.

Я подошла к витрине и стала показывать разные цветы, рассказывая о каждом — о значении, символике, сочетаниях.
Он слушал молча, чуть наклонив голову.

— Прекрасна, — произнёс он вдруг.

Я подняла взгляд.
— Я о цветах, — уточнил он с мягкой улыбкой.

Я невольно рассмеялась.
— О, да, они действительно очень красивы.

Он подошёл ближе, взгляд скользнул по стеллажу и остановился на букетике незабудок — простых, неброских, но с какой-то тихой глубиной.

— О, отличный выбор, — сказала я. — Они означают…

Он закончил за меня, тихо, почти шёпотом:
— Символ вечной памяти. Любви, которая живёт даже после разлуки. Или смерти.

Я чуть растерялась.
— Верно подметили. Похоже, вы неплохо разбираетесь в цветах.

Он посмотрел прямо в глаза.
— Вам они нравятся?

— Мои любимые, — улыбнулась я.

— Тогда я возьму их, — сказал он просто, будто в этих словах было что-то большее, чем просто покупка.

Я оформила заказ, он расплатился — аккуратно положил купюры, чуть кивнул.
Я уже собиралась вернуться к работе, когда он произнёс, словно продолжая невидимую беседу, начавшуюся где-то вне этого времени:

— «Незабудки синие, как небо надо мною,
Ты ушла — но помню я, как свет в твоих глазах.
Пусть пройдут столетья — всё равно любовью
Будет пахнуть этот тихий майский страх…»

Я замерла.
Эти строки.
Я знала их. Знала до мурашек.

— Это… мои любимые стихи, — сказала я тихо.

Он посмотрел на меня чуть мягче.
— Знаю, — произнёс едва слышно, словно сам для себя.

— Простите?

— Просто угадал, — улыбнулся он, а потом, будто ничего не случилось, добавил:
— Может, выпьете кружечку чая со мной? Здесь неподалёку есть уютное кафе.

Я поколебалась, но внутри что-то тепло отозвалось. Странное, необъяснимое чувство — будто я действительно хотела этого.

— Хорошо, — ответила я, и почему-то сердце забилось чуть быстрее.

Я накинула пальто, погасила свет в витрине и закрыла дверь.
Он шёл рядом — уверенно, но не навязчиво, и в воздухе стоял лёгкий запах лаванды и холода.
И я всё думала: почему его глаза кажутся такими особенными?