Пышка по путевке для босса

Глава 1

– Девочка, поторопись, кофе остывает! – крикнула бухгалтерша Клава через весь коридор, даже не обернувшись.

«Девочка» – то есть я, уже неслась в её сторону с подносом, ловко лавируя между перегородками, столами и выставленными в проход ногами.

– Бегу, Клавдия Васильевна! – выкрикнула я с вымученной улыбкой.

В офисе «ИнвестЭнтертейментКомпани», где мне посчастливилось проработать целый месяц, я иногда чувствовала себя трудолюбивой пчёлкой – всегда в движении, всегда с чем-то в руках: то с кипой бумаг, то с кофе, то с цветами для начальства. Официально моя должность звучала как младший офис-ассистент, а по факту я была просто девочкой на побегушках. Работала я много, старалась быть незаметной, но полезной. Только вот в упор никто не видел, что за вежливой улыбкой и растянутым свитером, маскирующим мою полную фигуру, скрывается диплом с отличием и мечта стать специалистом по корпоративным коммуникациям.

Но кому я такая интересна? Молодая, без опыта, да ещё и… полная. Не толстая, нет. Полная. Пышная. Объёмная. В общем, если бы в фирме искали шкаф, а не ассистента – я бы точно прошла по габаритам.

– Надежда! – окликнула меня девочка из маркетинга, фальшиво улыбаясь. – У тебя кофта опять зацепилась за ксерокс. Снова!

– Я знаю! Это стиль такой – «арт-хаос», – буркнула я себе поднос, выдёргивая край вязаного рукава из плена пластикового монстра. – Зато ты в своей обтягивающей майке как реклама нижнего белья – всё напоказ.

В офисе коллеги смеялись надо мной по-доброму… ну, как они считали. Я же в ответ огрызалась, смеялась, отпускала колкости, но внутри – злилась. Не на них. На себя. За то, что позволяю. За то, что выгляжу не так, как остальные. Но менять гардероб пока было не на что. Зарплаты хватало только на кофе, метро и витамины от нервов.

Я мечтала, что однажды меня заметят и оценят. Не как ту, что несёт бумаги, а как ту, что может говорить, убеждать, вести переговоры. Но пока максимум, что я вела – это картотеку и список напоминаний в корпоративном чате.

Я как раз заканчивала раскладывать документы по нужным столам, когда меня подозвала Таня – личная секретарша Артёма Викторовича Савельева. Генерального директора «ИнвестЭнтертейментКомпани». Моего босса. Высокого, красивого и мужественного, в идеальном костюме, с холодным взглядом и голосом, от которого хотелось провалиться сквозь землю.

– Надя! Зайди на минутку, – голос секретарши был хриплым, кашляющим.

Красивая холеная брюнетка с ногами от ушей и третьим размером груди сегодня выглядела неважно. Она сидела за столом, укутанная в шарф до ушей, и то и дело шмыгая носом.

– Татьяна Васильевна, вы что, болеете? – я даже отшагнула назад, инстинктивно, боясь заразиться. – Может, домой?..

– Нет времени, – она махнула рукой. – Слушай, дело срочное. Боссу надо в поездку. Очень важную. Курорт, бизнес-встречи, клиенты, ужины. Но я совсем расклеилась, как видишь – она чихнула с устрашающей силой, и бумаги со стола разлетелись по сторонам.

– И?.. – я осторожно поставила поднос с её любимым мятным чаем на край стола.

– И ты поедешь вместо меня, – сказала она, глядя на меня слезящимися глазами. – Только ты. Ты умная, собранная, ответственная. Ты справишься, Надя. Я уверена в этом.

Моё сердце громко ухнуло в груди. Вместо неё?! В поездку с боссом?! О, Господи. Это же... это же такой шанс!

– Спасибо, Татьяна Васильевна! – выдохнула я ошеломлённо, выпрямив спину. – Я не подведу вас. Обещаю!

– Я знаю, – слабо улыбнулась она, а потом добавила, подавшись ко мне и понизив голос:

– Только у меня ещё… личная просьба. Ты же понимаешь, он мужчина видный. Красотки на него липнут, как мухи на мёд. Так вот. Прошу, проследи за ним. Не подпускай никого. Будь рядом и убереги его от этих охотниц.

– Но… – я удивлённо уставилась на неё, не понимая, к чему это. – Как вы вообще это себе представляете? Да и зачем? Он ведь свободный мужчина!

Поморщившись, Татьяна театрально вздохнула.

– Скажем так… я для него не просто секретарша. Мы с ним… очень близки, если ты понимаешь, о чём я.

Я чуть не выронила поднос. Вот оно, значит, как… Ну Артём Викторович, не ожидала.

И я вдруг поняла одну простую вещь: секретарша доверяет мне не из-за мозгов или трудолюбия. Просто она абсолютно уверена, что такой, как я, он точно не заинтересуется. Вот же стерва!

– Да уж, ни одна мышь к нему не пролезет, – тихо сказала я, сжав зубы от злости. – Я прослежу, уж будьте уверены.

Таня улыбнулась, снова чихнула и махнула рукой:

– Удачи, Наденька. Не подведи. Для тебя это может быть большим шагом в карьере. Ну ты понимаешь, я не забуду твоей доброты.

О, я понимала, ещё как. И решила для себя: костьми лягу, но сделаю всё, чтобы босс заметил меня. Не как пышку с кофе. А как женщину, которая может свести его с ума.

Глава 2

– Пирожкова! – раздался голос, способный заткнуть даже пожарную сирену.

Я подпрыгнула от неожиданности, едва не опрокинув коробку с офисной бумагой, и чуть ли не на бегу метнулась к двери кабинета генерального директора. Да-да, самого Савельева. И да, он запомнил мою фамилию. Впрочем, такую как я разве забудешь?

– Слушаю, Артём Викторович, – замерла я у входа почти по стойке смирно, стараясь выглядеть собранно и уверенно. Хоть распущенный рукав то и дело цеплялся за дверную ручку.

Мужчина даже головы не поднял, продолжая печатать на ноутбуке. Его пальцы щёлкали по клавишам быстро и чётко, будто отдавали приказы армейскому подразделению.

– Завтра вылет, - сухо произнес он, набирая что-то на клавиатуре. – Запишите. Нам нужен: список участников встречи, презентационные материалы, комплект образцов, документы по партнёрам, копии договоров, бронирование отеля, билеты, питание – персональное для меня, без глютена, кофе – без сахара, но с молоком. И список ближайших аптек, спортивных залов и ресторанов с залами для переговоров в радиусе двух километров от отеля.

Он, наконец, поднял глаза. Серые, холодные, замораживающие изнутри.

– Справитесь?

Я сглотнула нервно и кивнула неуверенно, глядя на список в блокноте.

– Да. Конечно. Уже бегу.

– Бежать не надо. Главное выполнить всё чётко, точно и вовремя.

Он снова склонился к клавишам, дав понять, что на этом аудиенция закончена, и я, тихо вздохнув, поплелась обратно на рабочее место. Кажется, мне придётся сегодня здесь ночевать.

Я задержалась на работе допоздна. Весь офис давно опустел, уборщица жалобно шаркала шваброй по коридору, а я сидела, от усталости подслеповато пялясь мониторами, пытаясь не запутаться в пятидесяти вкладках браузера, десятках открытых окон и черновиков, среди которых, как мне казалось, я похоронила собственную жизнь.

Слишком молодая, слишком амбициозная, слишком уставшая, чтобы признать: я умираю от волнения. Ведь всё должно быть идеально. Я знала, что босс не прощает ошибок, а я так хотела показать, на что способна.

– Отель, отель… – пробормотала я, глядя на экран. – «Гранд Плаза»… пять звёзд, нет свободных номеров… элитный отель «Монтеро» закрыт… ладно, берём «Сосново», четыре звезды, что поделать. Вроде красиво, вроде есть конференц-зал… Вроде должно понравиться.

Я нажала «Забронировать», машинально щёлкнула по подтверждению и тут же переключилась на следующие задачи. Но не заметила, что в спешке кликнула не по нужной ссылке, и вместо городского делового отеля выбрала одноимённый санаторий... в пригороде. С соснами, коридорами в стиле СССР и лечебными ваннами.

Но тогда я этого не знала. Тогда я чувствовала себя почти героиней. Я справилась. Почти.

***

Утром, с опухшими от недосыпа глазами и волосами, завязанными в небрежный пучок, я запрыгнула в маршрутку до ближайшего торгового центра. На часах было семь утра, а вылет – в двенадцать. Так что у меня было ровно три часа, чтобы из «офисной пышки» превратиться в женщину, достойную бизнес-класса.

Трясясь в маршрутке между бабулей с капустой и школьником с наушниками, я пересчитывала деньги в телефоне. Остаток зарплаты. Всё, что не ушло на коммуналку и проезд. Да уж, если всё это потрачу, в следующем месяце придется питаться одним дошираком. Но я решила: это инвестиция в себя, и пора что-то менять в своей жизни.

– С вас семь тысяч девятьсот, – сказала продавщица, пока я стояла в примерочной, пытаясь втянуть живот и грудь одновременно.

– Я покупаю самолёт или платье? – пробурчала я себе под нос, разглядывая своё отражение.

Но оно было великолепно: тёмно-синее, стройнящее, подчёркивающее грудь, скрывающее бедра. В нём я выглядела как настоящая женщина. А не как «разносчик кофе».

Я забрала его, пару базовых блузок, туфли без шпилек, ибо ходить на них всё равно не умела – и вылетела из бутика на всех парах.

Аэропорт встретил меня очередями, шумом и нервными людьми. Я подбежала к нужной стойке, пыхтя, как паровоз. И нервно вздрогнула, заметив, что директор уже ждёт меня.

Он стоял спокойно, будто никуда не торопясь, но в его взгляде, направленном на меня, сквозило раздражение. Выряженный в строгий серый костюм, будто не на курорт собрался, с дорогим кожаным чемоданом в руке, он воплощал собой идеал делового мужчины.

В этот момент я вдруг поняла: это действительно мой шанс хоть немного продвинуться по карьерной лестнице. Но если я его упущу, расплата будет суровой.

Я выпрямила спину и улыбнулась как могла: уверенно, по-деловому… и с капелькой паники в глазах.

– Пирожкова. Прибыла, как и обещала.

Артём Викторович окинул меня взглядом, остановился на пакете из магазина женского белья в моей руке и холодно кивнул:

– Надеюсь, хоть бронь на отель не напутали.

Я нервно сглотнула.

– Всё под контролем, босс.

О, как же я тогда в это верила.

Глава 3

Самолёт оторвался от земли, и в этот момент я поняла, что совершила самую большую ошибку в своей жизни. Нет, не когда купила платье за последние деньги. И не когда сказала «конечно, справлюсь» боссу. А тогда, когда села в это металлическое чудовище с крыльями.

– Всё хорошо, – бормотала я себе под нос. – Всё отлично. Люди летают каждый день. Даже младенцы и коты. На автобусе и то опасней, писали в статистике.

Но мозг отказался это понимать. Пальцы вцепились в подлокотники, как будто от этого зависело, упадём мы или нет. А внутри всё сжалось от страха и подступающей истерики.

Где-то за два ряда ребёнок весело орал «мы летиииим», и только я была уверена, что мы падаем. Вниз, это точно.

– Пирожкова, – донёсся до меня голос Савельева. – Вы в порядке?

Я медленно повернула к нему голову. Он сидел справа, с идеально прямой спиной, с планшетом на коленях и безмятежным спокойствием на лице, от которого захотелось его встряхнуть.

– Не в порядке, – прошептала я. – В смысле… у меня похоже, паническая атака. Или что-то... похуже.

Босс нахмурился и, к моему ужасу, отложил планшет. Значит, всё действительно плохо. Я выгляжу плохо.

– Вы боитесь летать?

– Не знала, что боюсь. Никогда не летала, – просипела я, пытаясь дышать через нос и не всхлипывать. – Меня предупредить надо было, что тут... так высоко. И быстро. И почему всё трясётся?!

– Турбулентность, – мягко ответил он. – Всё в пределах нормы.

Но меня это нисколько не успокоило. Я уже представляла, как мы падаем вниз, как разбиваемся к чёртовой матери. А я, как назло, даже не написала маме, что люблю её.

– Надя, посмотрите на меня, – вдруг сказал Савельев.

Нервно закусив губу, я подняла на него голову, глядя в его, серые, холодные глаза. И как ни странно – мне почудилось в них сочувствие. Видимо, в состоянии крайнего ужаса у меня начались галлюцинации.

– Сейчас стюардесса принесёт кофе. Я добавлю туда коньяка. Выпьете. И всё будет хорошо.

– Я не пью, – прошептала я.

– А я не потерплю истерики на борту. Так что у вас нет выбора.

Вскоре мне вручили пластиковый стаканчик с подозрительно ароматным содержимым. Я унюхала кофе, и кое-что иное, отчего невольно поморщилась: коньяк там был, и немало.

– До дна? – спросила я, глядя на жидкость.

– Глотками. Вы же всё-таки на работе.

Я сделала глоток, и закашлялась. Горло словно раскалённым металлом обожгло. Второй глоток. Уже не так плохо. На третьем я ощутила, как напряжение отпускает меня, и это было замечательно. На четвёртом вдруг заметила, что у Савельева не просто красивые глаза, а греховно красивые. А вот пятый стал явно лишним.

– Вы – как белый медведь в костюме, – выдала я и засмеялась сама своей шутке. – Такой большой, суровый и холодный. Но, может, внутри вы мягкий и пушистый?

Последнее, что я помню, – как босс выдохнул «чёрт», и как его рука аккуратно подхватила меня, когда я начала клониться вбок.

А потом – темнота и странный сон, где мы с боссом сидим на облаке и едим чизкейки. Он, почему-то без рубашки, а я бесстыдно разглядываю его.

Когда я открыла глаза, моя голова покоилась на чём-то твёрдом и теплом. Я моргнула. Потом ещё раз, пытаясь разобраться в ощущениях. И поняла, что это не подушка или подлокотник – а грудь Савельева.

Настоящая, живая грудь мужчины, пахнущая дорогим одеколоном и безмерным терпением.

– Доброе утро, Надя, – сухо произнёс он, опуская на меня взгляд. – Следующий раз, когда вы решите немного расслабиться, хотя бы предупредите. У меня всё тело затекло, пока вы спали.

Я тихо охнула и закрыла глаза обратно, сгорая от стыда. Боже, как же так вышло?

Ну вот и всё. Кажется, моя карьера закончилась ещё до того, как успела начаться.

Глава 4

Аэропорт курортного города встретил нас тёплым воздухом, шумом пальм и ленивым солнцем, подмигивающим сквозь прозрачную крышу. Люди вокруг выглядели расслабленно: кто-то спешил к трансферу, кто-то – к багажу, а кто-то, как я, к выходу, пытаясь скрыть смущение и желание провалиться сквозь землю от недавнего полёта в обнимку с боссом.

– Надо признаться, я давно мечтал об отпуске, – вдруг сказал Артём Викторович, шагая рядом, словно мы не сотрудники, а пара. – Но всё никак не получалось вырваться. Вот и решил совместить приятное с полезным.

Я краем глаза посмотрела на него, тайком разглядывая. Мужчина выглядел чуть иначе, чем обычно. Без костюма, в светлой рубашке с расстёгнутым воротом, с тенью улыбки на губах. Видимо, солнце делало чудеса даже с такими, как он.

– Что ж, хорошая идея, – сказала я. – Работа в купальнике – мечта каждой карьеристки.

Босс усмехнулся.

– Было бы неплохо, если бы и компания оказалась соответствующей.

Я споткнулась на ровном месте, но восстановилась. Это он сейчас тонко намекнул на мою фигуру? Вот гад!

– Ну, уж что есть, то есть, – буркнула я недовольно. – Я тоже не против немного отдохнуть. Хоть кто-то же должен наслаждаться поездкой. Особенно если всё это за счёт фирмы.

Мужчина посмотрел на меня чуть с удивлением, и хмыкнул.

– Вы, Пирожкова, оказывается, та ещё штучка. Наглая и непредсказуемая.

– Благодарю, – я вскинула подбородок, гордо шагнув вперёд.

Но недолго длилось моё торжество.

Артём Викторович нагнал меня и задержал на мне взгляд. Окинул с головы до пят. Медленно, с прищуром. Сначала волосы, потом плечи, потом… я покраснела.

– Это платье, – сказал он спокойно, но таким тоном, что я напряглась, – абсолютно не подходит для деловой встречи. Его нужно заменить.

– Что?! – я остановилась и посмотрела на него с негодованием. – Это очень дорогое платье! Почти дизайнерское!

– Почти не считается, – пожал босс плечами. – Слишком облегающее, слишком вызывающее, и совершенно не деловое. Оно больше подходит для вечеринок у бассейна.

– Я… – я замялась, не зная, как сказать, что денег на новые наряды у меня нет. – Я отдала за него последние деньги. Чтобы выглядеть… прилично. Это лучшее, что я могла себе позволить.

Он склонил голову, разглядывая меня чуть дольше, чем нужно. Мне аж не по себе стало.

– Признаться, сидит оно хорошо. Но для переговоров – не годится. Так что купим другое.

– Купим? – переспросила я, сжав зубы.

– Я куплю. Раз уж вы не в состоянии позаботиться о внешнем виде, а мне не хочется краснеть за свою помощницу.

Я замерла, чувствуя, как щеки заливает волна жара, испытывая унижение и злость. Он говорил это с таким хладнокровным превосходством, что захотелось кинуть в него чемоданом. Или расцарапать его красивое лицо.

– Отлично, – я улыбнулась натянуто, стараясь глубоко дышать. – Тогда уж подберите, пожалуйста, фасон сами. Я, видимо, не способна мыслить на уровне переговоров.

– Обязательно, – кивнул он невозмутимо. – И обувь тоже. Эти туфли слишком вызывающие.

Я посмотрела вниз на свои «слишком вызывающие» туфли, купленные со скидкой и натёршие мне обе пятки, и подумала, что этот отпуск я либо проведу в камере, либо закончу повышением по карьерной лестнице. Третьего не дано.

– А если вам ещё и причёска моя не нравится, сразу скажите, – я вскинула брови. – Может, вы меня ещё и в брюнетку перекрасите? А то образ глупой блондинки не вписывается в конепию деловых переговоров.

Он бросил взгляд на мои крашеные в платиновый волосы, заплетённые в поспешную косу, и сказал с таким спокойствием, что у меня дёрнулся глаз:

– Мы это обсудим после обеда. А сейчас – поехали в отель. Надеюсь, хотя бы его вы выбрали правильно.

Глава 5

Такси трясло нас по загородной дороге, как коктейль в шейкере. За окном мелькали сосны, пруды, редкие дачные домики и – что настораживало – нигде не было видно одного бизнес-центра, отеля или хотя бы вывески с тремя звёздами. Захолустье какое-то, да и только.

Я нервно потеребила ремешок сумки, чувствуя, как нарастает напряжение. Кажется, я где-то сильно ошиблась.

– Это точно тот адрес? – спросил Артём Викторович, нахмурившись, когда машина свернула на территорию с облупленным забором и скрипучими воротами.

– Да… то есть… вроде бы да, – пробормотала я, лихорадочно вбивая адрес в навигатор.

На выцветшей вывеске я с ужасом прочла название:

«Санаторий «Сосново». Лечение. Отдых. Спокойствие»

А подпись внизу добила: «Основан в 1979 году».

Внутри всё перевернулось от осознания того, насколько сильно я облажалась.

Это был не отель. Это был санаторий. Пропахший нафталином и плесенью, доживающий свой последний век. Это была просто катастрофа!

Такси остановилось. Водитель, не удосужившись скрыть усмешку, указал на здание в стиле «привет из СССР» и лениво сказал:

– Приехали, граждане отдыхающие.

Мы вылезли, и такси сразу укатило, едва вытащили багаж. Савельев оглядел здание с таким выражением лица, будто его пригласили ночевать в свинарнике. Мимо нас прошла старушка в халате и шлёпанцах, что-то бормоча на ходу.

– Это что… шутка такая? – наконец выдохнул босс, будто только сейчас осознал, куда мы приехали.

– Нет… то есть… это… техническая ошибка. Я, наверное, не ту вкладку... – пролепетала я, чувствуя, как пот стекает по спине.

– Пирожкова, – голос Савельева стал тихим, но угрожающим. – Если вы не найдёте мне нормальный отель в течение часа, вы не просто вернётесь в Москву. Вы вернётесь туда без рекомендаций, выходного пособия и, возможно, со штампом в трудовой. По статье. Надеюсь, мы друг друга поняли?

Я вцепилась в телефон дрожащими пальцами, и начала судорожно обзванивать отели города. Пирожкова, ну какая же ты дура! Это ж надо было так вляпаться!

Но судьба явно решила меня испытать по полной программе. В первом же отеле мне ответили, что у них: «простите, сезон, всё занято». Второй: «можем предложить подселение в четырёхместный номер к паре с ребенком». Третий: «если очень нужно, можем поставить раскладушку в холле».

В отчаянии я оторвалась от экрана и посмотрела на Савельева. Он сидел на лавке у входа, уткнувшись в телефон. И выглядел не как злой и деспотичный босс, а просто как человек, который просто хотел нормальный отдых, а получил бабушкин пансионат с мухами. И всё из-за меня.

Мучимая совестью, я осторожно подошла к нему.

– Простите, Артём Викторович. Все отели забиты. Курортный пик, фестивали, свадьбы, конференции... Даже хостелы полны. Боюсь, придётся временно… остаться здесь.

Он медленно поднял глаза, и я приготовилась к последнему дню в своей жизни.

– Значит, я каждый день должен буду мотаться на встречи в город, тратя часы на дорогу? Отлично. Просто… идеально. – Он встал, потянулся, сжал кулаки и резко выдохнул. – Уж если это не карма, то что?

– Ну… это хоть и не отель, но тут чисто, тихо, сосны. А у кроватей, кажется, ортопедические матрасы, – попыталась я пошутить, но его взгляд меня тут же заставил замолчать.

И тут… Как по волшебству позади вдруг раздался знакомый голос:

– Савельев? Не ожидал тебя здесь увидеть!

Мы обернулись синхронно, и брови Савельева взмыли вверх. Навстречу нам шёл мужчина в махровом халате и с бокалом кефира в руке. Загорелый, лысоватый, с уверенной походкой и дорогими часами, которые абсолютно не сочетались с его нарядом и в целом с этим замшелым местом.

Артём Викторович распрямился. Улыбнулся широко и подался мужчине навстречу.

– Громов? Ты тоже здесь, Петр Никитич? Какими судьбами?

– Да, да, – отмахнулся мужчина, поморщившись. – Жена настояла. Говорит, надо почки пролечить и нервы, а все эти новомодные курорты и отели её раздражают. Ну, думаю, если уж отдыхать, то с пользой. А ты чего тут?

Савельев посмотрел на меня, потом на Громова, и криво усмехнулся.

– Знаешь, тоже… по настоянию, – сказал он и кивнул в мою сторону. – Моя помощница решила, что мне нужно сменить обстановку. И, возможно, это была не худшая идея.

Я едва не рухнула в обморок от удивления. Он… что, больше не злится? Кто же это такой?

– Ну раз так, пойдём, у них тут приличный бильярдный зал, – хлопнул Громов его по плечу. – А вечером на прогулку по парку, заодно и бизнес обсудим.

Кивнув знакомому, Савельев, не оглядываясь, пошёл за ним, бросив мне на ходу:

– Раз уж мы здесь, Надежда… постарайтесь снова не испортить всё.

И я осталась стоять одна перед обветшалым корпусом с табличкой "Санаторий", рядом с розовым кустом и бурчащим себе под нос что-то стариком на скамейке.

Ну что ж, Пирожкова, ты устроила нам обоим незабываемый отдых. Хотя… могло быть и хуже.

Глава 6

Мой номер встретил меня выцветшими обоями с голубыми цветочками, скрипучей кроватью с одеялом цвета «болотная печаль» и телевизором с пузатой задней частью, который при включении жутко гудел, а потом показывал снежную бурю из помех.

Я постучала по корпусу, и аппарат захрипел громче, словно старый дед, недовольный жизнью. А потом выключился насовсем.

Ну и ладно. Зато окошко открывается, и из окна тянет запахом хвои, влажной травы и аппетитными запахами местной столовки. Кондиционера, разумеется, тут не было. Зато была табличка «проветривать по графику» и вентилятор, который гудел так, будто собирался взлететь. Туалет и душ оказались в конце коридора, и я уже мысленно подбирала тактику ночных вылазок, чтобы не столкнуться с… Ну да, с боссом. Злым и недовольным, каким он точно станет, когда увидит условия, в которых ему придется куковать целых две недели.

Савельев вернулся около шести вечера. Я услышала, как щёлкнул замок прямо напротив моего номера, и по спине пробежал холодок. Да уж, повезло, так повезло.

Прокравшись на цыпочках к двери, я приоткрыла ее совсем чуточку, и осторожно выглянула одним глазком.

– Великолепно, – проворчал мужчина, стоя в дверном проеме своего номера. А потом громко добавил, не утруждая себя уединением: – Туалет общий. Телевизор – памятник истории. Единственное, что работает – это комары и советская ностальгия.

Я не выдержала, вышла в коридор и робко дополнила:

– Зато сосны высокие. А какая тишина!

– Ещё слово – и вы переселитесь в палатку, – зло буркнул босс и совершенно невежливо закрыл дверь.

– Ну и подумаешь! – зло прошептала я. И тоже закрылась в номере.

Прошлась по комнате, разглядывая наклеенный на стену частично оборванный плакат, где довольная тётка держала в руке какой-то листочек на фоне моря. И ниже надпись: «В сберкассе денег накопил, путёвку на курорт купил!»

Я горько рассмеялась. Курорт, тоже мне. Или это просто мы уже избалованы цивилизацией, а в те времена и такой комфорт за радость был?

Усевшись на кровать, я уныло посмотрела на ржавую раковину, из крана которой методично капала вода, и перевела взгляд на окно, вглядываясь в сосны. Что ж, я сама это выбрала, так что чего теперь рубашку на груди рвать? Лучше уж расслабиться и насладиться отдыхом. Пусть даже и таким.

Но расслабиться мне не дали. Прошло не больше десяти минут, как мне на телефон начали сыпаться сообщения:

«Сделайте подборку по компании Климова. Найти статистику по прошлым кварталам. Подготовить тезисы к презентации. К утру. И ещё – выясните, где тут ближайший принтер. Желательно – работающий».

Я стояла с телефоном в руках, глядя на экран и ощущая, как кровь бурлит от злости.

Решил отомстить, значит? Мелко, Савельев, и мелочно.

Следующее сообщение добило меня окончательно:

«В магазин ехать смысла нет. Переговоров не будет, а ваше платье как раз соответствует местному дресс-коду».

Я едва не швырнула телефон в цветочный горшок, но вспомнила, сколько он стоит, и передумала.

Это он сейчас что – оскорбить меня попытался?! Вот же… козел!

Но вслух я лишь процедила сама себе:

– Хорошо, Артём Викторович. Будет вам статистика, таблицы и тезисы. Только имейте в виду – я просто так не сдамся. И за ужином вы это поймёте.

Поджав губы, я уселась за стол, достала ноутбук и отрешилась от мира, погружаясь с головой в цифры и отчеты. Сосны за окном шумели, чирикали птицы, а я методично собирала все данные, выверяя каждую цифру, как хирург. Потому что снова всё испортить мне никак нельзя.

И сегодня вечером, за ужином в местной столовке под шторы с подсолнухами, я обязательно покажу своему боссу, на что способна.

Глава 7

Летняя терраса санатория выглядела симпатично, но архаично: деревянные столы, льняные скатерти, вазы с засохшими букетиками, фонарики под навесом и запах жареной рыбы, который витал в воздухе, словно напоминание – вы не в ресторане, а в столовой. Тут даже официантов не было, и еду надо было брать самим на раздаче, за стойкой которой суетились пухлые розовощекие поварихи в колпаках и с такими выражениями лица, будто им всё осточертело.

Я быстро прошагала через всю террасу с документами в руках, прижимая к груди папку, как бронежилет. Босс велел явиться немедленно, и с его интонацией это звучало почти как приговор.

– Пирожкова, вы где носитесь? – Савельев сидел за одним из столов, в расстёгнутой рубашке, словно ему вдруг стало жарко. И его взгляд полыхал недобрым огнём.

Рядом устроился Громов, его партнёр, встретив меня отеческой улыбкой.

– Простите, – покраснев от вида кубиков на его прессе, я отвела глаза и положила документы на стол. – Вот всё, что вы просили.

– Отлично. Приступим, – сказал Савельев, открывая папку.

Но тут Громов вдруг выставил ладонь:

– Артём, давай не будем спешить? Вечер, воздух прекрасный, закат… и весьма милая компания. – Он улыбнулся мне, добродушно. – Сначала – ужин. Потом – бизнес.

Босс скосил на меня взгляд и усмехнулся:

– Милая компания, говорите… Пирожкова, не знала, что вы умеете создавать атмосферу.

– У меня много скрытых талантов, – ответила я, улыбнувшись с показной скромностью.

Мы взяли запечённую форель, салат с варёной свёклой и компот в гранёных стаканах.

Громов то и дело обращался ко мне:

– Ну и как вы попали к нему в подчинённые? Он же человек сложный. С характером.

– Сложный – это мягко сказано, – фыркнула я. – Но я люблю вызовы. Особенно те, которые забывают, что помощники – не роботы.

Савельев бросил на меня уничижительный взгляд, но промолчал.

– А вы смелая, – рассмеялся Громов. – Мне нравится. Артём, рад, что ты наконец взял кого-то с характером.

Я снова залилась краской, отчего-то смущаясь комплиментов от этого мужчины, и нервно схватила стакан с кофе, желая замять неловкость.

– Ой, – вырвалось у меня, когда рука дрогнула, и содержимое стакана опрокинулось прямо на разложенные на столе документы.

Повисшая тишина была такой плотной, что я услышала звук своего бешено бьющегося сердца. Кофе потёк по таблицам, диаграммам и тонкой бумаге с печатями. Я застыла, бледнея. Громов отстранился невозмутимо, а Савельев вскочил с таким видом, будто сейчас меня прибьёт.

– Вы издеваетесь?! – прорычал он так, что вздрогнула. – Это были единственные подписанные копии! Вы хоть представляете, сколько работы…

– Не кипятись, – спокойно сказал Громов, отодвигая тарелку. – Мы ещё не подписали ничего официально. Распечатайте заново, в чём проблема? Тем более, что ты это будешь делать не сам. Я не из тех, кто рушит сделки из-за кофе.

Но Савельев не желал ничего слушать.

– Это всё – результат вашей халатности! – процедил он, глядя прямо на меня. – Санаторий с туалетом на этаже, форель в киселе и испорченные документы, как венец безумия. Комары, жар, бумажный апокалипсис. Прекрасно. Просто… чёрт возьми, идеально.

И как по заказу, в этот момент налетели комары. Внезапно, злобно, массой. Один сел мне прямо на лоб. Я смахнула его и уставилась в землю, чувствуя вину, а Громов резко встал.

– Знаешь, Артём… – он говорил спокойно, но я слышала в его голосе гневные нотки. – Я считал тебя деловым человеком. А ты ведёшь себя, как избалованный подросток. Эмоции вредят бизнесу. А уж срываться на подчинённых – это не стиль лидера, это слабость.

Савельев замолчал пристыженно, косясь на меня со злостью.

– Пожалуй, я еще подумаю, нужна ли мне эта сделка, – добавил Громов и направился к выходу с террасы, не оглянувшись.

А я осталась сидеть, сжавшись в комочек, боясь посмотреть на Савельева.

Вот и всё. Мне конец…

Босс стоял, глядя на меня сверху вниз, и на его лице читалось всё сразу: раздражение, досада, усталость, злость. Я ждала, что он вот-вот скажет «уволена» – и можно будет идти собирать чемоданы.

Но он лишь выдохнул тяжко и ушёл, оставив меня одну, в окружении комаров и кофейных разводов. А я смотрела вслед и думала, что завтра меня точно не будет. Ни в этом кресле. Ни в этой компании. Ни в его жизни.

Глава 8

Утро выдалось на редкость солнечным. Сосны за окном шептали, что неплохо бы выбираться из этого санаторного ада и вспомнить, что мы вообще-то в курортной зоне. Я успела выпить три стакана компота, отбить набег комаров и мысленно составить резюме для новых работодателей, когда дверь в мой номер распахнулась с таким напором, будто собирались делать обыск.

– Подъём, Пирожкова, – объявил Артём Викторович, стоя в проёме в футболке, джинсах и с рюкзаком за плечами. – Сегодня у нас культурная программа.

– У нас? – я моргнула, будучи всё ещё в халате и с маской на лице.

– Экскурсия в пещеры. Достопримечательность местная, говорят. Воздух свежий, ноги устают – то, что доктор прописал. Ты идёшь со мной.

– А у меня выбор есть? – вздохнула я.

– Теоретически – да. Практически – нет. Во-первых, чтобы ты тут без меня ничего не разнесла. Во-вторых, мне одному скучно. В-третьих – отрабатываешь вчерашний косяк. Так что будешь развлекать меня.

– Очаровательно, – буркнула я, с красными от смущения щеками отворачиваясь. – Вы уверены, что не хотите сразу ошейник и поводок?

– Если понадобится – подумаю, – бросил босс невозмутимо, уходя к выходу. – Через двадцать минут – у входа.

Мысленно зарычав, я обернулась, хватая попавшийся под руку степлер, но мужчины там уже не было.

Автобус, на котором мы отправились в путь, был совсем стареньким, с сиденьями, которые скрипели при каждом движении, и экскурсоводом в цветастом сарафане, от визгливого голоса которой хотелось зажать уши.

Артём слушал её вполуха, а я – вполглаза, пока не увидела вывеску: «Экскурсия по пещерам. Маршрут “Тропа гномов”».

– Тропа кого?! – прошептала я, когда нас построили в цепочку перед входом в узкий каменный проём.

– Гномов, – мрачно отозвался Савельев. – Ты – тролль, значит, пойдёшь первой. Я – за тобой, чтоб не потерялась.

Я скрипнула зубами, но полезла вперёд. Поначалу было даже интересно: таинственная тьма, наскальные рисунки, причудливые сталактиты, и извилистые ходы ведущие в неизвестность. А потом случилось это.

Проход сузился. Стены сблизились, и я зацепилась за выступ. Сделала шаг, второй – и всё. Я застряла.

– Артём Викторович, – прошипела я, не в силах пошевелиться. – У нас… проблема.

– Только не говори, что ты… – голос мужчины, идущего следом, замер. – Чёрт. Ты же не серьёзно?!

– Ага, решила пошутить над вами. Весело, аж обхохочешься...

Я попыталась пошевелиться, но безрезультатно. Сзади донеслось ворчание и тяжёлый вздох.

– Ну вот, знал же. Жрать надо меньше, Пирожкова. Из-за тебя теперь тут и сдохнем, в этой каменной заднице мира.

– Да вы что?! – я взорвалась. – А вы идеален, да? Красавчик, бизнесмен, альфа-самец! Вот только характер – отстой! Я б вашей жене не позавидовала.

– Ну ты и нахалка, Пирожкова! Нет еще той жены, чтобы переживать за нее.

Он замолчал на пару секунд, а после негромко рассмеялся.

– Ты тоже, между прочим, не подарок. Но, знаешь, не такая уж ты и страшная.

Я замерла. Он это сейчас серьёзно?

– Правда? – фыркнула я. – Комплимент века.

– Просто тебе похудеть надо. Однозначно.

– Да пошёл ты, - спокойно ответила я, наплевав на иерархию. Уволит, так уволит, что ж теперь.

– Уже иду, – усмехнулся мужчина, и я почувствовала, как его руки упёрлись мне в спину. – Вперёд, Пирожкова. Поддай инерции. Сила тяжести – наше всё.

– Если ты сейчас меня тронешь, я...

– Ты и так у меня вся в руках, – сказал он спокойно. – Давай, двигайся. Пора на свет.

Стиснув зубы, я сделала рывок. Платье зацепилось. Бедро чуть не застряло окончательно. Но в следующую секунду я вылетела из прохода, рухнув на колени в песок.

Артём выбрался следом, ухмыляясь во все тридцать два зуба и вызывая желание выбить их. Глядя на нас, экскурсовод только хмыкнула:

– А вы чего отстали? Всё нормально?

– Прекрасно, – сказал босс, отряхивая штаны. – Просто кое-кто слишком увлёкся местным рельефом.

Я встала, стараясь сохранить остатки гордости, и шепнула ядовито:

– Ну что, отдохнули?

– Если бы я знал, что отдых с тобой будет настолько… насыщенным, – буркнул мужчина, – я бы заранее заказал путёвку в психбольницу.

Глава 9

– Завтра – важный приём. Надеюсь, ты не прольёшь кофе на гостей, – сказал Савельев, не отрываясь от ноутбука.

– Очень смешно, – буркнула я, поправляя лежащий на ушибленной коленке ледяной компресс – последствия похода в пещеры. – А если серьёзно, я в таком виде туда не пойду.

– Именно поэтому утром мы заедем в магазин, – отрезал он. – Я не собираюсь выглядеть так, будто приехал со студенткой по обмену.

Я приподнялась в кресле, грозно зыркнув на мужчину.

– То есть вы снова планируете выбрать мне гардероб? Это теперь ваше хобби?

Он посмотрел на меня и спокойно ответил:

– Это называется сведение риска провала к минимуму.

Но взгляд его при этом был откровенно насмешливым.

Магазин оказался дорогим и стильным. Я почувствовала себя неуместно уже у входа, пока продавщицы не среагировали на Савельева – мужчину в костюме, от которого веяло статусом и кредитным лимитом.

– Подберите ей платье, – коротко бросил он. – Деловое, лёгкое, вечернее. Без рюшечек, без дешёвых тканей, без всего, что делает её похожей на торт.

– Спасибо, Артём Викторович, – процедила я. – Так приятно, когда босс верит в твою красоту.

Он только усмехнулся.

За следующие полтора часа я перемерила десятки платьев.

Слишком длинное – «будто на бал собралась».

Слишком обтягивающее – «не стоит подчеркивать то, что лучше спрятать».

С цветочками – «нет, мы же не на пикнике».

С вырезом – «не переборщи, Пирожкова, это деловой вечер, а не кастинг на панель».

– Артём Викторович, я устала, – сдалась я, глядя на своё отражение в зеркале в очередном странном варианте.

– Потерпи, – сказал он, не отрывая глаз от модного журнала. – Мы близко.

И действительно – на следующем платье звёзды вдруг сошлись на небе.

Лёгкий летний шёлк, сложный оттенок между сливочным и персиковым, мягкий крой, подчёркивающий талию и скрывающий бёдра. Легкий запах, неглубокий V-образный вырез, короткие рукава. Оно делало меня женственной, эффектной… и абсолютно другой.

Я вышла из примерочной, глядя на босса в ожидании приговора.

Он окинул меня долгим, изучающим взглядом. Потом коротко кивнул.

– Это – то, что надо.

– Серьёзно? – я недоверчиво склонила голову. – Вы молчали целую минуту. Я уж думала, все наоборот хуже некуда.

– Напротив, ты, наконец, перестала выглядеть, как деревенская клуша, – отрезал он, отчего-то отводя взгляд. – Туфли – вот эти. И этот клатч возьмём.

Я промолчала возмущённо, не понимая, что ответить на столь сомнительный комплимент.

Достаточно и того, что он одобрил. И мне показалось, или он выглядел… смущённым?

Следующей остановкой стал салон красоты. Меня буквально впихнули в кресло, и над мной закружилась целая армия стилистов, визажистов и мастеров по прическам.

– Это необходимо, – только и сказал Савельев, устроившись с телефоном на диване и наблюдая, как я превращаюсь в кого-то совершенно иного.

Несколько часов меня вертели, стригли, накручивали, душили лаком и мучили инструментами. Похожими на пыточные. Но я стойко терпела, позволяя себе лишь морщиться и чихать, ведь босс то и дело украдкой смотрел на меня, пусть и делал вид, что увлечён телефоном.

Когда со мной закончили и я снова глянула в зеркало, мне почудилось, что я сплю. На меня смотрела женщина с мягкими волнами волос, сияющей кожей, лёгким вечерним макияжем и блеском в глазах.

Я застыла поражённо, не в силах принять то, что это я.

– Обалдеть…

Савельев медленно поднял взгляд от экрана. Его глаза задержались на мне чуть дольше, чем положено. Он хотел что-то сказать, но вместо этого просто выдохнул и бросил:

– Пойдёт.

– Всего-то? – я вскинула бровь в негодовании.

– Если скажу больше, ты зазнаешься, – ответил он спокойно, но в голосе сквозили странные нотки.

Мы вышли из салона и пошли к машине – он рядом, я на каблуках, впервые ощущая не только чужие взгляды, но и его.

Задумчивый. Странный. Но уже точно не равнодушный.

Глава 10

Приём был роскошным. Один из тех, где в воздухе пахнет не едой, а деньгами. Где официанты двигаются молча, как тени, а гости говорят негромко, будто соревнуются в сдержанности и снобизме.

Я стояла на краю открытой террасы с бокалом шампанского, стараясь выглядеть уверенно. Но внутри всё сжималось от страха и неуверенности.

Я была здесь чужой. Слишком обычной, не вписывающейся в стандарты красоты. Слишком круглая по сравнению с теми тощими костлявыми рыбинами, что присутствовали здесь. У них даже ребра сквозь платья проглядывали!

Я была слишком… живой для этого зала, где женщины выглядели, будто только что сошли с обложки глянца, а мужчины – как миллионеры из рекламы часов.

Савельев ушёл беседовать с каким-то важным человеком – тет-а-тет, как он сказал.

«Без тебя справлюсь. Побудь среди людей.»

Вот я и была, только людей я тут не видела, скорей небожители.

Я старалась не дышать слишком громко, не наступить никому на туфли и не пролить шампанское на белые скатерти. Двигалась медленно, с достоинством, или хотя бы старалась. Пока не задела чьё-то плечо локтем. Не сильно. Совсем случайно. Но этого оказалось достаточно, чтобы оказаться под прицелом внимания здешних милых «гадючек».

– Осторожнее, милая, – с ледяной улыбкой произнесла женщина, которую я задела. Высокая, стройная, в платье, которое, казалось, стоило больше моей месячной зарплаты. – С вашей фигурой лучше держаться подальше от толпы. Мало ли, кого убьёте ненароком.

Она сказала это с такой вежливостью, что придраться было не к чему. И всё же – удар был точным, метким, под дых.

– Алина, ну разве так можно? – хихикнула одна из её подружек, изящно прикрывая рот ладонью.

– Но я ведь права, - невозмутимо пожала плечами моя обидчица, пряча во взгляде усмешку. – Здесь же шампанское, стекло… кто знает, чем всё может закончиться.

Я онемела, впервые не найдя, что сказать. Я, Надежда Пирожкова, та самая, что могла легко осадить любого язвительного коллегу, сейчас же – просто застыла, сжимая бокал так, что ещё немного, и он треснет.

И вдруг рядом раздался знакомый голос:

– Алина, ты как всегда, в своём стиле – выбираешь тех, кто не может тебе ответить?

Вздрогнув, я обернулась и едва не всхлипнула от облегчения. Савельев. Спокойный. Холодный. Опасный. Но сейчас он был на моей стороне.

Алина деланно изогнула бровь, и в её взгляде мелькнуло недоумение.

– О, Артём, давно не виделись. Так это твоя… подчиненная? Прости, я лишь предостерегала ее. Мы тут все… такие хрупкие.

– Тогда держись подальше от острых языков и красивых женщин, а то поранишься, – отрезал он. – Надя выглядит лучше большинства здесь. И если кто-то этого не видит – советую лучше промолчать.

Повисшая после его слов тишина была почти осязаемой. И прежде чем кто-то успел вставить хоть слово, к нам вдруг подошёл Громов, с бокалом в руках и усмешкой на лице.

– Вот это я понимаю – настоящий босс. За своих подчинённых горой стоит. Артём, мое уважение.

Он протянул бокал, чокнувшись с Савельевым.

– Что ж, я готов подписать с тобой контракт. Встретимся завтра, всё обговорим, готовь бумаги.

Я стояла рядом, не шелохнувшись, боясь снова привлечь внимание. Внутри всё горело: от волнения, от благодарности… и от того взгляда, которым Савельев смотрел на меня. Он что, назвал меня красивой?!

– Ты действительно выглядишь потрясающе, – сказал он уже тише, наклоняясь ближе. – Не позволяй таким, как Алина, выжигать твою уверенность. Они просто не умеют проигрывать.

И в тот момент, под вечерним небом, среди света фонарей и золота бокалов, я впервые за весь вечер почувствовала себя на своём месте.

Глава 11

Следующий день, вопреки всей романтике и надеждам на курортную передышку, оказался настоящим марафоном. С восьми утра и до самого заката мы с Савельевым мотались по городу как служебные псы, держась лишь за счёт кофеина.

Встреча с поставщиками – от яростных споров хрипнет горло, документы липнут к ладоням.

Деловой обед – ресторан с претензией, где даже салат казался проектом.

Выбор площадки под будущую презентацию – жарко, душно, спорно.

Бесконечные звонки, подписи, уточнения. Босс – хмурый, сосредоточенный. Я – на каблуках, с боевым настроем и желанием упасть где-нибудь и больше не вставать.

Каждый раз, когда Артём просил «принеси», «уточни», «подсчитай», – я делала. Без комментариев. Без шуток. Понимая, что сейчас не время для отдыха.

Пирожкова в режиме деловой леди.

Даже Савельев заметил это – кивнул один раз с лёгким удивлением и одобрением, и я запечатлела этот момент, как высшую похвалу.

К вечеру мы были выжаты, как лимоны после корпоративной вечеринки. В машине я молчала. Он – тоже. Мотор гудел, сосны за окнами качались на ветру, а полчища комаров безуспешно пытались догнать нашу машину.

Мы вылезли у санатория и, не сговариваясь, свернули в сторону парка, где рухнули без сил на первую же скамейку. Я откинулась назад, запрокинула голову, вдохнула сосновый аромат, влажную прохладу вечернего воздуха, которым мы должны были наслаждаться вместо духоты офисов и кабинетов, и простонала:

– И это называется отдых? Убейте меня лучше. Я уже ног не чувствую…

– Это называется бизнес, детка, – пробормотал Артём устало. – Добро пожаловать во взрослую жизнь.

Но я услышала это уже краем уха. Тело обмякло, веки потяжелели, усталость и расслабляющий запах хвои подействовали, как снотворное. Организм решил, что с него хватит, и я, под мелодию стрекочущих кузнечиков и редкие шаги по дорожке, просто отключилась.

Проснулась я резко, с ощущением, будто меня куда-то принесли.

Открыв резко глаза, я удивленно уставилась на белый потолок вместо звездного неба. На знакомый халат на стуле рядом с диваном. Мой халат. И... кресло у окна. А нём Савельев.

Мужчина сидел там, абсолютно расслабленный, в рубашке с закатанными рукавами, с ноутбуком на коленях и взглядом, устремлённым в никуда. Такой непривычно домашний, что я не сразу опомнилась на миг залюбовавшись им. А потом вдруг до меня дошло кое-что.

– Как… как я сюда попала? Это вы меня сюда притащили?! – воскликнула я, подскакивая на диване.

Босс даже не моргнул, лишь нахмурился, повернувшись ко мне.

– Да. Чуть не надорвался, кстати. Благодарности не будет, я так понимаю?

– Я… вы что, тащили меня на руках? Сами?

– А ты думала, тебя на ковре-самолёте сюда принесли? – Он криво усмехнулся. – Ты не из лёгких, Пирожкова. Будешь должна.

Я взвыла и схватила подушку, запустив её в него. Вот же зараза, ещё и издевается!

Но мужчина легко поймал мой снаряд одной рукой. Встал из кресла и бросил мне подушку обратно.

– За это я завтра оставлю тебя спать на скамейке, – хмыкнул он. – Просто чёрная неблагодарность!

Я аж поперхнулась от злости.

– Вы в своём уме вообще? Могли просто же разбудить!

– Потому что ты выглядела жутко уставшей, и у меня рука не поднялась тебя будить, - улыбнулся он так, что у меня перехватило дыхание. - И я не из тех людей, кто оставляет других спать на скамейке в парке. Даже если эти люди заливают мне документы кофе.

Я замолчала, и Савельев, усмехнувшись, направился к двери. Но на полпути обернулся.

– Завтра – ни встреч, ни звонков. Отдыхай, Пирожкова. Ты это заслужила.

И вышел, оставив меня в темноте с бешено колотящимся сердцем и глупой улыбкой на лице.

Кажется, мой босс гораздо лучше, чем я про него думала.

Глава 12

Море было просто восхитительным – лазурным, спокойным, обещающим приятную прогулку и незабываемый отдых. Круизный лайнер медленно уходил от берега, рассекая волны. Лёгкий ветер трепал волосы, солнце ласкало плечи, и всё вокруг напоминало кадры из глянцевого журнала: белоснежные лежаки, прохладные коктейли, музыка где-то вдали и расслабленные богачи в компании губастых гламурных девушек.

Я нарядилась, словно на праздник. Лёгкое платье в цвет морской волны, подчёркивающее грудь и обнажающее плечи, аккуратный макияж, волосы – в небрежной, но соблазнительной укладке. Всё ради него. Моего босса.

Я решила, что, может, после той ночи, после слов в парке, после взгляда на приеме, я действительно стала для него… чем-то. И в первые десять минут я ещё на что-то надеялась.

А потом Артём взял коктейль, снял пиджак, расправил плечи и – улыбнулся. Им, тем красоткам, что заполонили собой палубу. Той самой улыбкой, которая плавила лёд в бокале и притягивала взгляды.

Девицы почувствовали его внимание сразу, и тут же слетелись к нему, словно мотыльки на огонь. Одна – в белом бикини. Вторая – в прозрачной тунике. Третья – с глупым смехом и декольте на грани приличия.

И ему явно нравилось быть среди такого цветника. Он смеялся над их глупыми шутками, улыбался их приторной лести, и сам щедро отвешивал комплименты, вовсю распуская руки. С довольной улыбкой слушал, как одна глупо хихикает, приобнимая в это время вторую, а его взгляд пожирал третью, ту самую, у которой грудь едва не вываливалась из лифа.

А я... Стояла с бокалом ананасового фреша и ощущением, что меня окатили холодным душем.

Вот он – твой отпуск, Надя. И твой босс. Прекрасный, как всегда. Только не для тебя.

Я вдруг вспомнила наставления Тани – той самой секретарши. «Проследи, чтобы к нему не липли. Ты умная. Ты справишься».

Тогда мне было плевать. Сейчас же – нет. Сейчас это стало слишком личным.

И я принялась исполнять данное мне поручение со всем старанием.

– Артём Викторович, вас срочно ищут по телефону.

– Артём Викторович, вам нельзя столько солнца – вы же говорили, что у вас кожа чувствительная.

– Артём Викторович, осторожно, у этой дамы бикини сейчас по швам разойдется. А вы человек публичный, вам нельзя портить себе репутацию.

Савельев долго терпел. Провожал злыми взглядами, выразительно мотал головой, чтобы я скрылась из вида, делал вид, что не замечает меня. Пока я не прервала ему откровенно романтический момент, когда одна из блондинок потянулась, положив голову боссу на плечо.

– Артём Викторович, вы не забыли про корпоративную дисциплину?

Мужчина резко обернулся, и в его глазах я увидела ледяную ярость. Он вскочил с лежака, в два шага оказавшись рядом. Схватил меня за руку и потащил за собой под изумлёнными взглядами красоток.

– Идём со мной. Сейчас же!

Я не успела сказать ни слова – Артём затащил меня за угол, в укромный закуток между каютами. И остановился, глядя сверху вниз так, что всё внутри заледенело.

– Ты с ума сошла? – прошипел он. – Ты что, блюстителем нравственности решила заделаться? Какого дьявола, Пирожкова?!

– Я всего лишь исполняю свои обязанности, – огрызнулась я, понимая, что это жалкое оправдание. – Вы же меня сюда притащили – «следи, развлекай». Вот и развлекаю. В меру возможностей.

– Не строй из себя дуру, Надя, – босс шагнул ближе. – Хватит мне мешать! Если я захочу пообщаться с тобой – сам тебя позову. А пока – исчезни! В каюту. До конца поездки. Без права выхода.

– Я вам не рабыня! – сорвалось у меня, а внутри закипела такая злость, что мне вдруг стало на вс плевать. – Я помощник. Сотрудник. А не ваша тень! И, если уж на то пошло – определитесь с женщинами, Савельев! Там – любовница. Здесь – три. Я что, список должна вести?

Артём застыл, словно не веря тому, что слышит. Его лицо исказилось, и в следующий миг кулак мужчины с силой ударил по стене рядом с моим лицом.

Я вздрогнула, услышав скрежет металла. Вот чёрт, похоже, это было чересчур...

Мужчина навис надо мной, тяжело дыша, буквально испепеляя меня взглядом. И мне вдруг срочно захотелось провалиться сквозь землю, оказаться где-нибудь на краю света подальше от него.

– Ты лезешь туда, куда не надо, Пирожкова, - хриплым, злым голосом процедил Савельев. – Это моя жизнь. Не твоя. И позволь мне самому решать, с кем встречаться!

– Мне всё равно, с кем вы спите, и кому изменяете, – выдавила я, дрожа от страха. – Только не заставляйте меня наблюдать за этим.

Мужчина медленно убрал руку от стены, отводя взгляд. А после устало произнес:

– Делай что хочешь. Только не смей больше читать мне мораль. У тебя нет на это права.

Развернувшись резко, он ушёл, оставив меня одну с ощущением, что я проиграла.

Глава 13

Катер вернулся к причалу под вечер. Море успокоилось, ветер стих, а между мной и Савельевым повисла глухая, звенящая тишина.

За всю дорогу он больше не сказал ни слова, и я тоже молчала, буквально кожей ощущая повисшее между нами напряжение. В машине мы сидели, словно незнакомцы. Я смотрела в окно, он – на дорогу. Ни взгляда, ни вздоха, ни намёка на вчерашнее. Будто вырезали из памяти, и ничего не было. Но я помнила его злой голос и вспышку ярости. И… его глаза, в которых пряталось больше боли, чем злости.

Вернувшись в санаторий, мы так же молча разошлись в разные стороны. Он пошел куда-то по делам. Я вышла в парк, желая оказаться подальше от него. Бродила по аллеям, смотрела на сосны, слушала ветер и шорох листвы, щебет птиц вдалеке. Всё было до боли спокойно, и тишина внутри пугала. Грызла меня, не давая покоя.

Я присела на лавку. У ног закрутились белочки, нахально тыкаясь мордочками в мой пакетик с орехами, выпрашивая подачки. Я кидала им по одному, наблюдая, как они ловко ловят лапками и убегают в кусты.

– Белки – благодарная публика, – раздался рядом спокойный голос.

Я подняла глаза. Громов. В футболке и лёгкой ветровке, с мягкой улыбкой и внимательным взглядом.

– С ними, по крайней мере, всё просто, – вздохнула я. – Покормил – и ты уже почти король леса.

– А вот с людьми сложнее, да?

Я не ответила. Он сел рядом.

– Он тебя обидел?

Я покачала головой. Потом – всё же кивнула, потому что слова застряли где-то в горле.

– Артём не плохой человек, Надя, – сказал он мягко. – Просто… он заблудился. Он когда-то сделал выбор: карьера – вместо семьи. Холод – вместо чувств. Теперь ему проще держаться на плаву, чем плыть куда-то вслепую. А ты – как шторм. Он тебя боится. И притягивается одновременно.

Я усмехнулась сквозь ком в горле:

– Я? Шторм? Да вы шутите. Где он – весь такой идеальный, и где я…

– Именно ты, – серьёзно сказал Громов. – Ты живая. Не картинка, не маска. Настоящая. И если кто-то может достучаться до него – это ты.

Я молчала. Ловила взгляд белки, грызущей орех, и чувствовала, как внутри всё ещё больше запуталось.

В номер я вернулась поздно. Сил не было ни на душ, ни на ужин. Савельева не было видно весь вечер. Ни в столовой, ни на прогулках, ни даже в курилке у корпуса, где его частенько замечали. И только когда я уже переоделась в пижаму, улеглась на кровать с телефоном, услышала резкий стук в дверь. Один. Потом второй.

Сердце отчего-то замерло, и я с неохотой поднялась, гадая, кому вдруг понадобилась в такой час. Может, там горничная?

Но за дверью оказался Савельев. Весь какой-то помятый, едва стоящий на ногах, в расстёгнутой рубашке, окинувший меня тяжёлым, мутным взглядом.

– Это ты во всём виновата, – заявил он, входя без приглашения, и от мужчины дохнуло перегаром.

– Артём Викторович? – я поморщилась. – Вы… пьяны?

– Да. Потому что ты – моё наказание. – Он ткнул в меня пальцем. – Свалилась мне на голову… и всё. Всё пошло к чертям. Не могу работать. Не могу отдыхать. Не могу… жить нормально!

– Может, вы присядете? – осторожно предложила я, пододвигая кресло. – И при чём тут вообще я?

Босс рухнул в кресло, запрокинул голову и выдохнул:

– Мне одиноко. Ты знала? Ты думаешь – у меня всё есть? А я… пустой. Холодный. Как камень. А ты – лезешь везде. Светишься вся. Радуешься всему, как в первый раз. Живёшь настоящей жизнью, а не как я. А я…

Он резко поднялся и, шатаясь, подошёл ко мне.

Встал так близко, что я отшатнулась. Но мужчина вдруг обнял меня за талию, притянув к себе, и… поцеловал. Горячо, порывисто, словно дорвавшийся до воды путник в пустыне.

Я застыла, боясь шелохнуться, а сердце словно сорвалось в бездну. Мысли куда-то исчезли, и остались лишь ощущения, чувства, эмоции. Смятение и страх, желание и изумление. И что-то ещё, чему я не могла дать названия.

А потом этот невыносимый тип отпустил меня и просто рухнул на кровать как подкошенный. Отрубился, заснул просто так, будто ничего и не было. Посреди моего номера, на моей подушке и кровати.

А я замерла статуей над ним, растерянная, взбудораженная. С губами, ещё хранящими его вкус.

И с мыслью: «Что теперь, чёрт возьми, делать?»