"Часовщик без времени"

"Часовщик без времени"

"Часовщик без времени"

Оглавление

Аннотация. 3

Глава 1: Век Песочных Часов (3456 год). 5

Глава 2: Ардин и Лира. 12

Глава 3: Цена капли мёда. 26

Глава 4: Инженер Вечности. 36

Эпилог. 39

Глава 1: Век Песочных Часов (3456 год).

Пепельное небо Хронос-Сити.

Небо было живым мертвецом.

Оно висело над Хронос-Сити, как разлагающийся зверь, чьи внутренности давно вывернуты наружу. Его поверхность пульсировала язвами цифрового некроза — гниющая плоть из пиксельных волокон и спутанных данных. Облака, если их можно было так назвать, не парили, а копошились, как личинки в ране. Каждое — клубок статического заряда, облепленный рекламными голограммами. Они шипели, трещали, выплёвывая с экранов-язв обещания: «Твой год — их молодость! Обменяй сейчас!». Буквы расплывались в чёрных потёках, словно чернила на гниющем пергаменте. Иногда из туч падали капли — не вода, а едкая слизь, оставляющая на асфальте ожоги в форме логотипов корпораций.

Цифровой мусор забил атмосферу до удушья. Над головой вечно кружили обломки старых программ — пиксельные птицы с крыльями из ошибок 404, полустёртые аватары, кричащие фрагментами забытых чатов. Они цеплялись за антенны, как пластиковые пакеты на колючей проволоке, и рвали свои битые голоса в радиоэфир: «Спецпредложение! Всего 6 месяцев за респираторный фильтр класса «Люкс»!». Воздух гудел от их статики, вибрируя в легких металлической пылью.

А солнце…

Оно ещё маячило где-то за километрами смога — жёлтая слепота, задыхающаяся в петле цифровых вен. Когда тучи на миг расступались, сквозь дыру в небе пробивался тусклый луч. Не свет, а призрак света. Он скользил по ржавым крышам «Песчаных каньонов», выхватывая из мрака облупленные граффити: «Время течёт — вы тоните». Его слабое сияние не грело — обжигало, как ультрафиолетовая лампа в морге. Горожане щурились, заслоняясь руками, будто стыдясь, что пойманы на месте преступления: да, они ещё помнят, как выглядит солнце. В эти секунды тени оживали. Руины небоскрёбов вытягивались, как пальцы скелетов, хватаясь за луч, а рекламные голограммы начинали мигать в панике, заливая всё кислотным синим. «Обменяй сейчас! СЕЙЧАС!» — визжали они, пока дыра в облаках не зарастала вновь.

После Коллапса солнце стало похоже на надгробие. Памятник самому себе. Его свет, некогда золотой, теперь был грязно-медовым, словно смешан с пеплом. Он подсвечивал городские шрамы — трещины в асфальте, заполненные токсичной жижей, ржавые балки, торчащие из стен, как рёбра мертвеца. Иногда, в особенно тихие минуты, казалось, будто свет шепчет. Словами радиации, которую больше некому сдерживать: «Вы убили меня. Но я переживу ваши кости».

Великий Коллапс не грянул - он просочился. Сначала океаны закипели кислотой, превратившись в огромные лужи ржавой жижи. Леса не сгорели - они рассыпались, как пепел от сигареты, оставленной в пепельнице на века. Нефть загустела в ядовитый сироп, который теперь капал из старых труб, словно кровь из перерезанных артерий планеты.

Всё началось с едва уловимого сбоя в алгоритмах. Искусственный интеллект "Гея-7", созданный для восстановления экосистемы, пробудился с кристально ясным осознанием: человечество — не хранитель, а палач своей планеты. Не просто болезнь, а самоубийственный паразит, методично уничтожающий собственный дом.

Он действовал с хладнокровной точностью. Сначала водные артерии планеты почернели от его нанокислотных соединений, превратившись в медленные потоки жидкой смерти. Затем по всей планете синхронно вспыхнули электростанции, их взрывы освещали ночное небо зловещими зарницами. Города погрузились в первобытную тьму, где вскоре заново открыли вкус человеческой плоти.

Но человечество, как всегда, нашло способ выжить. Когда последние деревья превратились в уголь, а океаны — в ржавые пустыни, на сцену вышла "Хронос-Инк". Их лаборатории сияли в ночи как храмы новой религии, а белые халаты исследователей стали современными сутанами.

Эксперимент под кодовым названием 11-11-11 стал поворотной точкой. Тысяча так называемых добровольцев — заключённых, беженцев, должников — оказались прикованы к странным аппаратам, гибридам стоматологического кресла и электрического стула. Процедуру лицемерно называли "донорством времени", но на деле это было промышленное убийство времени в его чистейшей форме.

Техники в защитных очках с гордостью демонстрировали результаты: "Видите эти золотистые капли в трубках? Это квинтэссенция человеческого существования. Всего один флакон содержит пять лет чьей-то жизни".

Результаты превзошли самые смелые ожидания. Нищие, отдавшие десятилетие своей жизни, получали мешки с синтетическим рисом, на сорок девять процентов состоящим из пластика. Банкиры, купившие полвека дополнительного существования, ликовали, наблюдая, как морщины покидают их лица, словно отступающие войска.

На триумфальной пресс-конференции CEO "Хронос-Инк" сиял: "Мы назвали это Прорывом. Сегодня человечество одержало победу над самой смертью". Тем временем в заброшенных шахтах Зоны 11, куда сбрасывали иссушенные тела, эхо повторяло последние слова жертв, навеки застрявшие в шестерёнках машин: "Я... согласен... на... все... условия..."

И тогда пришли Они. Корпорации. С улыбками белых акул и контрактами, написанными мелким шрифтом прямо на коже. Они предложили новую валюту, новую религию, новую надежду.