"Дикарь"

Глава 1.

Первое, что я почувствовал — тупая пульсирующая боль где-то в области затылка. Похоже, именно она меня и разбудила.

Не открывая глаза, я лениво махнул рукой и наложил на себя заклинание бодрости. Точнее, попытался, но ничего не произошло. Не понял.

Пришлось открывать глаза и осматриваться.

Хорошие новости: я находился не в какой-то аномалии и даже не посреди бушующей магической бури, хотя это объяснило бы, почему мне недоступно даже начальное заклинание школы жизни. Плохие новости: я в какой-то камере, которая, возможно, блокирует магию.

Сев на кушетке, я осмотрел себя любимого и выявил ещё две новости: на мне нет негаторов, значит, тот, кто меня сюда засунул, явным врагом мне не является, что хорошо. Ну, или не посчитал меня особо опасным, что тоже неплохо. Наверное.

А плохо то, что на мне нет вообще никакой одежды, кроме ботинка. Причём одного, что странно. То-то мне так холодно. Вопрос: где вся моя одежда? Ведь у меня же был… хм… а что у меня было-то? Помню, что что-то крутое, но что именно — не помню… Вот так, здрасти приехали — только потери памяти мне не хватало для полного счастья.

Так, Георг, сосредоточься! О, имя я своё помню — значит, всё не так уж плохо. Так, что ещё я помню? Я — Георг, я капитан… Капитан чего? Хороший вопрос — логично предположить, что какого-то корабля. Вопрос: какого?

В памяти почему-то сразу всплывает выкрашенный в чёрный цвет красавец — астральный фрегат в комплектации «Дальний рейдер». Что это значит — понятия не имею, но звучит круто. А возникающие в голове образы ощетинившегося пушками боевого корабля с хищными, зализанными формами намекают, что это не только круто звучит, но ещё и круто выглядит. А вот подробностей не помню — любая попытка вспомнить что-то ещё про корабль, капитаном которого я, похоже, являюсь, вызывает приступ головной боли.

Ладно, оставим пока корабль в стороне. Что я ещё помню?

Проклятье! Что же у меня так болит голова-то?

Проведя рукой по затылку, я нащупал здоровенную шишку. Интересно: кто это меня так приложил? Те, кто меня упрятал в темницу, или я просто обо что-то долбанулся? И не связана ли моя потеря памяти с этой шишкой? Хотя нет, я не знаток медицины, конечно, но затылочная часть, вроде как, никак не связана с памятью — там расположено что-то, связанное с координацией и когнитивными способностями, вроде как. Но это не точно.

Мои размышления прервал раздавшийся откуда-то справа нестройный хор голосов. Сначала мне показалось, что там кто-то издевается над старым котом, отчего тот голосит на все лады, но, прислушавшись, понял, что этот кто-то просто поёт. Не жалея голосовых связок. Слов было не разобрать, но, судя по мотиву, это что-то из разряда героических баллад. И, возможно, в оригинале даже какая-то красивая песня, но в исполнении десятка пьяных в хлам певцов звучит как концерт мартовских котов. У кого-то праздник, похоже, удался.

Точно! Праздник! Очередной фрагмент памяти с щелчком встал на место. Я что-то праздновал не так давно. Что-то яркое и значимое, поэтому праздник вышел шумным и с размахом. Вроде бы даже с кем-то подрались.

Неужели я загремел в вытрезвитель? Хотя нет, не вяжется — с моим иммунитетом я должен был пить как минимум ракетное топливо, чтобы мне отшибло память.

Кстати, насчёт иммунитета — откуда я знаю, что у меня есть иммунитет к ядам и всевозможным токсинам? Как это работает вообще — тут помню, тут не помню? Почему попытка вспомнить что-то одно вызывает вспышку боли, а другие воспоминания сами лезут в голову? Так не пойдёт — нужно определённо навести порядок в голове, и лучше всего с этим помогает медитация.

Накинув на себя плед, который кто-то заботливо положил на край кушетки (видимо, чтобы я себе ничего не отморозил), я уселся на единственный предмет мебели в своей камере, закрыл глаза и погрузился в медитацию. Я успокаивал мысли, которые метались, словно испуганный заяц, и сосредотачивался на своих воспоминаниях.

***

— Как там наш гость? — спросил полковник Стоянов, входя в крошечную комнату охраны, половину стены которой занимали многочисленные мониторы, куда выводилось изображение с камер в карцере.

— Гость признаков агрессии не подаёт и вообще ведёт себя максимально спокойно, товарищ полковник. Примерно час назад он проснулся, но никаких действий не предпринимал. Осмотрелся, после чего укутался в плед и с тех пор сидит на кушетке с закрытыми глазами, — доложил караульный.

— Разрешите спросить! Правда, что он вырубил графа Самохина и отобрал у него фамильный меч?

— Скорее настойчиво попросил, не принимая отказ, — уклончиво ответил полковник, глядя в монитор, куда выводилось изображение с камеры, висящей прямо перед изолятором, куда поместили появившегося из ниоткуда странного мужчину. — Иди прогуляйся, Паш. Мы с Виктором Аристарховичем сами проследим за обстановкой.

— Так точно, — козырнул караульный и покинул комнату охраны, оставляя полковника наедине с пришедшим с ним особистом.

— Что думаешь, Вить? — спросил наконец Стоянов, после десятка минут наблюдения за неподвижным постояльцем карцера. — Это то, о чём я думаю?

— Я понятия не имею, о чём ты думаешь, Коль, но если всё было так, как ты рассказал, то вероятность того, что он иномирец стремится к ста процентам.

— То есть он опасен и его нужно уничтожить?

— Совсем ты закостенел на границе, дружище, — усмехнулся особист. — Тебе лишь бы уничтожить. Я думаю, сначала нужно поговорить с ним и понять, что он из себя представляет. Если он, конечно, понимает нашу речь.

— Это твоя инициатива или оттуда? — на всякий случай решил уточнить Стоянов, указав пальцем наверх.

— Там, — Зарубин повторил жест полковника, — пока не знают о нём, но всё давно согласовано на самом высоком уровне. Удивлю тебя, но есть чёткий приказ: при встрече с гостями попытаться вступить с ними в контакт и постараться наладить дружественные отношения. Они — потенциальный источник знаний, которые намного превосходят наши.

Глава 2.

Хм, действительно прямой разговор, без расшаркиваний и заботы о чувствах собеседника. Этот полковник мне уже начинает нравиться — он понятия не имеет, кто я такой и на что способен, знает, что я чертовски силён, но при этом не боится открыто мне заявлять, что, если мои действия покажутся ему опасными, он, не раздумывая, атакует меня, невзирая на последствия лично для него.

Пожалуй, есть смысл снизить градус общения и для начала извиниться.

— Для начала я хотел бы извиниться за свои вчерашние действия, — осторожно начал я, подбирая слова. — Если я своими действиями кого-то оскорбил — готов принести публичные извинения, но в своё оправдание могу сказать, что я был слегка в неадеквате.

— Да чёрт с ними, с оскорблениями — это дело десятое, — отмахнулся Стоянов. — Ты объясни, как ты сначала умудрился лёгким ударом голой руки пробить барьер Самохина, на минутку — не последнего мага в Империи, а потом ещё и укокошил тварь восьмого ранга, с которой мы даже не успели ещё снять защиту.

Обычно монстров такого класса мы берём измором: сначала долго долбим артиллерией и танками, чтоб сбить барьер, а потом расстреливаем из крупного калибра, а ты справился с ней меньше чем за минуту, имея в руках лишь меч. И да, кстати, меч мы после этого осмотрели — и ему кранты. Наш оружейник сказал, что через него пропустили такую прорву энергии, что он лишь чудом не развалился. Будь на его месте обычное оружие, а не фамильный клинок стоимостью с половину города — осталась бы только рукоять, и то не факт, что целая. Поэтому повторю свой вопрос: кто ты такой?

— Сложно ответить, — пожал я плечами, отчего китель на мне угрожающе затрещал. — Но не потому что я скрытный, а просто я не помню.

— Амнезия? — подал голос особист.

— Бодун? — одновременно с ним спросил полковник. Вот ему неймётся — так и хочет выставить меня каким-то алкашом.

— Я бы поставил на ментальные блоки, — пояснил я. — Тот, кто меня сюда отправил, не хотел, чтоб я помнил, кто я и для чего тут. А может, сбой при переходе — такое тоже бывает.

Что же касается меня — я могу сказать следующее: зовут меня Георг, я капитан, только понятия не имею чего именно, но предполагаю — какого-то фрегата в комплектации «дальний рейдер», что бы это ни означало. Я вроде как маг, но пока не могу пользоваться магией. И я не из этого мира, но это, я думаю, вы и так уже поняли. Пока это всё, что я могу сказать, но думаю, через четыре дня смогу что-то ещё добавить, но гарантий нет.

— Откуда такая точная цифра — четыре дня? — вновь спросил Виктор Аристархович (интересные в этом мире имена, на самом деле — двойные. Или вторая часть — это не имя, а обозначение какой-то принадлежности к чему-то?).

— Через четыре дня синхронизируется Иса, и я надеюсь получить у неё какие-нибудь ответы, — пояснил я.

— А Иса — это кто? — решил уточнить особист. — Ты ведь уже обращался к ней, когда требовал вернуть какую-то экспу.

— Я так называю Систему, — пояснил я, но столкнулся с глухим непониманием со стороны собеседников.

Да ладно? Неужели меня закинуло в несистемный мир? Хотя нет, не вяжется — память мне подсказывает, что я однажды был в несистемном мире — целых полгода провёл в дыре, застрявшей в раннем Средневековье. Это было жуть как скучно — там из развлечений было только валяться на сеновале да гонять единственного выжившего зайца на весь лес.

Миры без Системы все поголовно застойные — ведь там не восполняются ресурсы, и монстры не появляются, без которых прогресс, если и возможен, то очень медленный. И в несистемных мирах точно не может быть куросов — истинных порождений Системы. Возможно, просто в этом мире её как-то иначе называют?

— Нам это понятие неизвестно — расскажите, что такое эта твоя Система, — нарушил возникшую паузу особист.

— Эм… Сложно вот так сразу ответить, что такое Система… Даже не знаю, с какой стороны к этому подступиться, — признался я. — В общем, Система — это Система. Она помогает развиваться разумным существам.

— Каким же образом? — не сдавался Виктор Аристархович.

— Ну, смотрите: у вас здесь, насколько понимаю, есть монстры — убивая их, вы становитесь сильнее и получаете возможность убивать более сильных монстров. Так?

— Нет, — взял слово полковник. — Мы убиваем монстров для того, чтобы они не расплодились и не уничтожили всех нас.

— То есть, убив монстра, вы не получаете часть его энергии? — удивился я. — А как же вы тогда развиваете ту же магию?

— Медитация, упорные тренировки, препараты — на худой конец, если много денег, но нет таланта и силы воли, — пояснил полковник.

— У-у-у, — протянул я. — Вы, смотрю, не ищете лёгких путей. Сколько же у вас занимает развитие от новичка до мастера — лет триста?

— Да не так уж и много, — хмыкнул Стоянов. — Я мастера достиг за десять лет, притом что я занимался развитием по остаточному принципу. Если постараться и использовать алхимию, можно и вдвое быстрее достигнуть этого результата.

Проведя в голове кое-какие расчёты, я пришёл к выводу, что что-то не сходится: либо тут вокруг энергии завались, и потому такой быстрый прогресс, либо же у них классификация рангов отличается от той, к которой привык я.

— Чисто теоретически, какой ранг нужен, чтобы уничтожить одним заклинанием, скажем, эту военную базу? — решил я уточнить.

— Думаю, архимага будет достаточно, — прикинул в ответ Стоянов спустя полминуты размышлений. — Но это очень навскидку.

— Как я и думал, — кивнул я своим мыслям. — Ваша система рангов несколько отличается от той, к которой привык я. По моей классификации на военную базу хватило бы и мастера, и даже не на пике развития. Архимаг вполне способен уничтожить целый город — ну, опять же, в теории. И ваш мастер, получается, где-то начальная стадия моего адепта.

— И? — не поняли собеседники, к чему я веду.

— И десять лет — ну ладно, пусть даже пять — для достижения ранга адепта — это за гранью добра и зла. Система позволяет достичь того же за месяц активной охоты — при условии, что ты не склеишь ласты раньше времени, конечно же, — пояснил я.

Глава 3

Вот уже третий час я сидел и читал этот долбаный кодекс дворянства Российской Империи. Зачем это мне и как я умудрился докатиться до жизни такой? Тут всё просто — оказывается, торговля — это не моё.

Когда эти два бойких старичка заявили мне, что им прямо позарез требуется моя помощь, — я начал радостно потирать руки. Я ещё подумал, что очень удачно сложилось, что наши желания совпали, но потом что-то пошло не так.

Сначала Виктор Аристархович выдвинул требование поехать с ним в столицу, чтоб осесть там с титулом графа. Хорошо хоть не предложил в жёны принцессу, и то, подозреваю, лишь потому, что у императора нет дочерей.

Я от такого предложения, естественно, отказался. На кой мне торчать в душном городе и тратить всё своё время на светские приёмы? Это ж неимоверно скучно. Но совсем без титула меня оставить не могли — какие-то там у них заморочки на этот счёт, поэтому никак. Благо хоть удалось снизить градус, и вместо графа я стал бароном — самой низкой ступенью местной аристократии. Правда, я так и не понял, на основании чего мне этот титул выдают.

Виктор Аристархович попытался мне объяснить, что, мол, по придуманной им легенде, чтоб у людей не возникало вопросов, откуда я такой красивый тут нарисовался, я появился из Диких Земель — как тут называют всё, что за пределами Империи. А каждому выходцу из Диких Земель, если он был у себя на родине вождём, полагается дворянский титул — есть у них тут какой-то закон, который придумал ещё прошлый император, чтоб хоть как-то привлечь новую кровь в Империю.

Я, конечно, не понял, каким образом я вдруг стал вождём, но Аристархович (я, кстати, выяснил, что вторая часть имени — это и не имя вовсе, а отчество, то есть имя отца; и тут практикуется иногда называть собеседника только отчеством или по фамилии — это родовое имя, вроде того же Стоянова) нетерпящим возражений тоном «объяснил», что раз я капитан, значит, у меня где-то есть команда, а значит, я лидер, а раз лидер — значит, вождь, и титул мне положен. Немного извращённая логика, если честно, но кто я такой, чтоб спорить? Барон — значит, барон.

Так я и стал аристократом Империи, правда, пока без документов, но этот вопрос обещали решить уже к вечеру.

Заодно я смог себе выторговать проживание на территории военной базы, которая, вот так сюрприз, является приграничной крепостью и защищает ближайший город от всяких системных тварей, лезущих из Диких Земель.

Кадровым военным меня не взяли, но предложили альтернативу — вольный охотник. Это, кстати, мне даже больше понравилось. По сути, я предоставлен сам себе: мне выдадут начальное снаряжение, после чего я должен буду обеспечивать себя сам — брать задания, выполнять их и получать за это награду. Часть добычи отдавать военным как плату за то, что меня тут кормят и предоставляют кров над головой, но зато никакой муштры, утренних построений и вахт. Разве что в случае тревоги, если я нахожусь на базе, я должен вместе со всеми подорваться и идти бить супостатам морды. Как по мне, очень даже приемлемые условия.

Койко-место мне выделили сразу, как и дали допуск к полигону, мастерским, библиотеке и прочим помещениям, разве что попросили, прежде чем я пойду регистрироваться у местного представителя имперской администрации, дождаться, когда мне привезут документы. Просто чтоб меньше было вопросов и проблем. Вот и сижу я уже несколько часов в казарме, изучая выданные мне книги.

Две из них я прочёл и запомнил довольно быстро — устав вольных охотников и общие законы Российской Империи, а вот с кодексом аристократов вышел затык. Это ж надо было так наворотить!

Начать хотя бы с того, что в Империи есть два вида аристократов — старая аристократия и новая. Старая — это древние роды, которые берут своё начало ещё со времён, когда Империя только объединялась, а новая — то, что появилось куда позже. И ладно бы только это, но тут доходит до абсурда: для двух разных аристократов, даже имеющих равный титул, — разные законы, обязанности и привилегии.

Взять, например, закон о ресурсах, найденных на земле аристократа. Граф из старой аристократии имеет право оставить себе всё, что нашёл на своей земле, а граф из новых — обязан половину отдать Империи. Где логика?

Да, когда-то старые аристократы смогли создать буквально на ровном месте сильное государство — честь им и хвала, но это было больше четырёх сотен лет назад. Современные потомки этих героев зачастую даже не знают, с какой стороны держать меч, и всё время только отрываются на балах и подобных мероприятиях.

А вот новая аристократия, наоборот, рвёт последние жилы, чтоб хоть как-то заслужить признание императора и подняться немного выше в пищевой цепочке. Вот кому действительно нужно делать налоговые поблажки и оказывать поддержку.

И это я разобрал только один пример, а там подобного — целая книга, которую я еле поднял. Хорошо, что я не согласился на титул графа — барон тоже аристократ, но там немного проще: я никому не нужен и могу, в принципе, на всех плевать, кроме императора.

Самое страшное, что может случиться — вызовут на дуэль или объявят войну мне. Дуэлей я не боюсь, а объявлять мне войну совершенно бессмысленно — у меня даже поместья нет, за которое можно воевать.

Поняв, что всё — ещё немного, и мозг у меня взорвётся, я шумно захлопнул талмуд и спрыгнул с кровати, на которой валялся. (Ловко в этом мире, кстати, придумали ставить кровати друг на друга, чтоб сэкономить место в казарме. Непонятно только, почему ограничились лишь двумя ярусами, а не сделали пять-шесть — до самого потолка.) Надо срочно размяться и проветриться.

Задание я пока взять никакое не могу — меня ещё не оформили как вольного охотника. Есть я не хочу — пирожки оказались очень уж сытными. Значит, попробую найти полигон: Стоянов говорил, что там есть тренажёры, полосы препятствий и арены, где всегда можно найти партнёра для спарринга.

То, что мне и нужно — хочу оценить, на что я способен. Потому что одно дело — знать, что я вроде как боец, и совершенно другое — понимать, насколько хороший я боец.