"Мы" Навсегда ли?

1

"Берегись своих желаний"

Аделин

Шагнув на трап, закрываю глаза и глубоко вдыхаю — пахнет мокрым асфальтом и обещаниями новой жизни. *Москва... Ты ведь ждала меня?

Мой чемодан упрямо застревает на ленте транспортера, будто не хочет отпускать прошлое. Аэропорт сверкает стеклом и сталью — небоскрёб, выросший посреди взлётных полос. После нашего красноярского терминала это кажется порталом в другое измерение.

Чемодан послушно покатился за мной, постукивая колесами по плитке. Вызываю такси и выхожу под открытое небо — впервые в Москве.

Воздух гудит от машин и голосов. В двадцать лет кажется, что вся жизнь — это сплошное привыкание: к шуму метро, к бешеным ритмам, к этим бесконечным улицам, расходящимся лучами. Но хотя бы есть свой угол — маленький, но свой. Осталось только доехать, распаковать вещи и... начать.

Забежала в кофейню по-быстрому. Кофе казался восхитительным – густой, с горьковатым послевкусием и едва уловимыми нотками корицы. Я уже собралась сделать первый глоток, как вдруг...

Толпа нахлынула внезапно, будто прорвало плотину. Репортёры, камеры, крики – всё смешалось в единый хаотичный поток. Кто-то резко толкнул меня в плечо, и стакан выскользнул из рук. Горячая жидкость веером разлетелась по белоснежной рубашке незнакомца.

Время замерло.

Передо мной стоял он – высокий, на полторы головы выше меня, с резкими чертами лица и тёмными, почти чёрными волнами волос. Его карие глаза вспыхнули от гнева.

— Эй, у тебя руки вообще откуда растут?! – прогремел его голос, перекрывая шум толпы.

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам:

— Простите, я не специально...

Наши взгляды встретились. И вдруг что-то изменилось в его выражении лица – гнев сменился странным, изучающим взглядом. Точно так же смотрит хищник на свою добычу, перед тем как сделать решающий прыжок.

— Извините ещё раз! – бросила я и рванула к такси, не дожидаясь реакции.

Машина всё это время терпеливо ждала, счётчик тикал. В последний момент, уже садясь в салон, я рискнула обернуться.

Он всё ещё стоял там, с пятном на рубашке, не сводя с меня глаз.

"Неловко" – это ещё мягко сказано.

Такси остановилось у невысокого кирпичного дома, который выглядел нелепо уютным с маленьким садом. Моё наследство. Моё спасение.

Дверь скрипнула, будто вздохнула от облегчения — наконец-то дождалась. Пыльные шторы, запах старого дерева и... тишина. Много придется поработать тут, одной. Без мамы и без папы, которые раньше всегда были готовы придти на помощь.

Месяц. Всего месяц назад они сели в тот злополучный самолёт.

— Дочка, это важная сделка, — сказал отец, поправляя галстук.

— Вернёмся с подарками, — пообещала мать, целуя меня в лоб.

Теперь вместо них — толстая папка документов, ключи и... "утешительный приз" — годовые подготовительные курсы в престижном вузе.

—Сертификат гарантирован, — бодро сказал папин адвокат, даже не глядя мне в глаза.

Я пнула чемодан, и он покатился по скрипучим половицам.

"Классно"? Да, наверное. Когда-нибудь. Но не сегодня.

Я всегда верила, что уют — это магия, доступная каждому. Достаточно прикосновения, внимания и капельки души, чтобы серые стены задышали жизнью. Первым делом распаковала чемоданы — мои вещи, такие знакомые и родные, теперь обживали этот холодный особняк. Разложила книги на полках, расстелила любимый плед на кожаном диване (какое странное сочетание, но именно так и должно быть), расставила свечи — не те, что для показухи, а те, что пахнут корицей и счастьем.

Весь день я, как одержимая, превращала этот музей в жилой дом вымыла окна, чтобы солнечный свет наконец проник внутрь, протерла пыль с позолоченных рам кто эти люди на портретах? Может, когда-нибудь узнаю, развесила гирлянды с теплым желтым светом — мгновенно стало уютнее

Живот предательски урчал, но руки не опускались — заказала суши и зеленый чай моя слабость. Пока курьер ехал, успела перебрать кухонные шкафы — Боже, сколько здесь фарфоровых сервизов! Выделила один скромный уголок для своей любимой кружки с котиками.

На днях привезут остальные вещи — мои картины, подушки, фотоальбомы. Тогда и начнется настоящее волшебство. А пока... Пока я сижу на полу посреди гостиной, пью чай и любуюсь тем, как мое тепло постепенно растворяет холод этого дома.

Люблю когда все красиво и эстетично

Дома — чистота и уют. Пять часов упорядоченного хаоса — и вот уже каждая вещь на своём месте, пыль повержена, а в воздухе витает лёгкий аромат свежести. Четыре часа дня — золотое время между делами, когда можно позволить себе неторопливую прогулку. План ясен: магазины, необходимые покупки, университет — за справками и, возможно, за вдохновением. Образ — лёгкий, как сентябрьское солнце. Зелёное платье струится по фигуре, босоножки едва слышно шлёпают по асфальту. +23 — будто лето, не желающее уходить, и потому волосы распущены, а в ушах — любимый плейлист, задающий ритм шагам.

Город живёт в вечном движении. Москва — это механизм, где каждый винтик куда-то спешит. Офисные работники, туристы, студенты — все сливаются в единый поток. Я — часть этого потока. Через полчаса неспешной ходьбы университетские стены вырастают передо мной, обещая новые знания и встречи...

Университет встретил меня просторными коридорами и шёпотом шагов. Студенты сновали повсюду — кто-то в одиночестве, уткнувшись в конспекты, кто-то кучками смеялся у стендов. «Неужели занятия до вечера? Или это кружки?..» — мелькнуло в голове. Завидую их целеустремлённости. Вот бы и мне найти дело по душе… Танцы? Я танцую только для себя. Но выступать перед всеми — нет, это не моё.

Впереди, за стеклянной витриной, сверкали ряды кубков — словно музей чьих-то амбиций. Я замедлила шаг, разглядывая гравировки с датами…

— Девушка, вы к кому?

Голос за спиной заставил вздрогнуть. Оборачиваюсь — передо мной строгая женщина в очках, с папкой в руках.

— Я… поступать приехала.

2

"Мне небо давит на ладони... "

Давид

Только вышел из этой проклятой тюрьмы — и уже звонки.
Попросил братьев по духу встретить. Забрались в машину, и сразу к делу.

— Я прикончу его. Так и надо было — подставить меня! — я в ярости ударил по сиденью.

— Да успокойся, — Макс, мой друг, бросил мне через плечо. — Он сейчас в универе, даже не знает, что ты на свободе. И запомни: никаких резких движений в его сторону. Пока что.

— Шесть месяцев за решеткой. Ему повезло — у меня было время всё обдумать.

— Не кипятись. Заедем на вокзал — Стефан должен быть уже там.

— Поехали.

Прибыв на вокзал, Макс отправился встречать Стефана, а я решил прогуляться и развеяться. Закурив сигару, оглядел окрестности. Кругом толпилось столько женщин…Так и подмывало пригласить кого-нибудь, но даже в тюрьме, где водились девки, всё было не то.

И вдруг — откуда ни возьмись — репортёры и журналисты. Откуда они взялись?

Только собрался направиться к машине, как что-то тёплое разлилось по моей рубашке. Кровь закипела от ярости — я был готов убить за такое.

— Эй, у тебя руки вообще откуда растут?! – прокричал я

Но, подняв взгляд, остолбенел.

— Простите, я не специально...— голос просто ангельский

Передо мной стояла девушка. Большие зелёные глаза, русые волосы, рассыпавшиеся пышными волнами по плечам и спине. Голубое декольтированное платье обрисовывало каждый изгиб её тела. Пухлые губы так и манили — так и хотелось впиться в них…

Порыв ветра донёс лёгкий фруктовый аромат её духов или её тела

И она не как другие истерички, а извинилась. Мой член явно сейчас в три раза больше, так и хотелось сейчас её взять и хорошенько по иметь. Не успел я опомниться как её уже нет, вижу как забегает в такси и уезжает. Так мне просто надо кого-нибудь трахнуть

Тут подходит Макс и Стефан

— Привет, Стеф! — бросаю ему поднятый подбородок, затем рукопожатия. Мы так привыкли.

— О, зрячий! — снисходительно хмыкает он, осматривая меня с ног до головы. — С возвращением, старина. Прям как в старые добрые, да?

Воздух между нами гудел от невысказанного — планы, месть, этот проклятый университет... Но сначала — размяться.

— Клуб? — предлагаю, уже доставая ключи. — Клуб, — Стефан растягивает губы в ухмылке. — А потом... разберёмся с тем гнилым директоришкой. Ох, как же я этого ждал.

Машина заурчала, сливаясь с рокотом нашего смеха.

Знакомый запах дорогого табака, приглушённый рокот басов и мерцание неоновых огней — родной клуб встретил меня как старого друга. За стойкой налили виски, привычным жестом, без лишних слов. Пара фраз с тусовщиками у бара — и вот я уже в VIP-зоне, где тени сливаются в танце, а звон бокалов тонет в музыке.

Девушка, которую вызвал, была красива — натренированная улыбка, идеальный макияж, тело, словно выточенное для греха. Но когда её ноги обвили мою талию, а горячее дыхание коснулось кожи, перед глазами снова встали они — зелёные, как молодые листья после дождя. Всё в ней было не так: не тот запах волос, не тот изгиб губ, не тот срывающийся шёпот. Просто дорогая кукла, а я вновь мечтал о той которая чиста беда как ромашка

Час пролетел незаметно. Тело удовлетворено, но в груди — пустота. Выпил ещё один виски, откинулся на кожаном диване. "Не их..." — прошептал я в полутьме, гася сигарету. Не этих наглых или покорных, не этих искусственных страстей.

Только она. Та самая. С глазами, в которых тонул снова и снова... Трахнуть ту и все нормально

Отдохнув пару часов, решил съездить в университет — нужно было уладить кое-какие дела. Кивнул братанам на прощание, сел в Audi и рванул в сторону города.

В дороге пришло сообщение от Лекси. Бывшая? Ну, если так можно назвать ту, с кем когда-то убивал время, делил постель, но не больше. Никакой драмы, никаких сожалений — просто страница из прошлого. Предложила встретиться, поужинать. Наши родители до сих пор в хороших отношениях, так что, возможно, стоит ответить. Позже.

А пока — университет. Тот самый, где когда-то прошли лучшие годы. Сейчас здесь пахнет не книгами и свободой, а чем-то другим. Грядущей войной, что ли.

Мне двадцать пять. Я уже многого добился. И никто — никто — не отнимет этого у меня.

Я вошел в университет — и сразу почувствовал на себе десятки взглядов. Кто-то украдкой снимал на телефон, кто-то уже торопливо постил в соцсети. Не ожидали меня увидеть, сразу испуг у всех. Мне было плевать. Я пришел сюда по делу.

Поднимаясь на третий этаж, открыл банку энергетика. Еще пара шагов — и я у кабинета. Но в этот момент кто-то резко врезается в меня. Липкая сладкая жидкость разливается по рубашке.

— Черт! — вырывается у меня сквозь зубы.

Поднимаю взгляд — и вижу их. Те самые зеленые глаза, только теперь в них читается испуг. Судьба издевается?

Но разборки подождут. Я резко хватаю ее за руку и затаскиваю в ближайший свободный кабинет, захлопывая дверь.

— Ты что делаешь?! — ее голос дрожит, и от этого во мне вспыхивает что-то первобытное.

— Ты только что испортила мою рубашку и на вокзале тоже, — медленно подхожу ближе, заставляя ее отступать, пока она не упирается в парту. — Думаешь, «извини» достаточно?

— Я… я могу постирать! Там просто было много народу… — она запинается, и это безумно меня заводит.

— Рубашку я уже выбросил. А вот настроение… — делаю еще шаг, сокращая дистанцию до минимума. — Можешь исправить. Если не хочешь последствий.

Она всхлипывает:

— Хорошо! Я больше не приду сюда… если все, что вам нужно — это секс. Ради этого тут учатся

Я замер. Кто-то ещё смел на неё глаз положить?

— Кто к тебе лез? — голос стал тише, но опаснее.

Она сжала губы, отводя взгляд.

— Кто?! — ладонь со звоном ударила по парте рядом с её головой.

— Ваш... директор, — прошептала она. — Сказал, нужны миллионы... или я. Но я никому ничего не должна! За меня уже должны были заплатить...

Так и знал. Викторович снова в своём репертуаре. Всё тело напряглось от ярости — и от дикого желания, которое пришлось сдержать. Не сейчас. Не так.