Семья Антона недавно переехала в небольшой посёлок. Их двухэтажный дом стоял на отшибе, ближе к лесу, чем все остальные. Антон, с каре-зелёными глазами, скрытыми за стёклами очков, и неестественно белыми волосами, должен был перейти в новую школу. У него была младшая сестра Оля — кареглазая, с каштановыми волосами, как у родителей. Лишь один брат отличался от них всех.
Первые дни на новом месте пролетели незаметно. Однажды утром за завтраком Антон, с набитым ртом, увидел за окном лису.
«Смотри, там лиса бежит!» — выдохнул он.
Оля резко вскочила и начала вглядываться в снежную пелену за окном.
«Где? Где?!»
Не найдя рыжую плутовку, она разочарованно фыркнула:
«Тоша, ты мне наврал!»
Старший брат, наконец прожевав, покачал головой:
«Я не вру. Она правда была».
Их спор прервала мама:
«Так, Антон, давай рюкзак в руки и в школу. Нельзя опаздывать в первый день».
Тот молча встал, надел куртку, взял рюкзак и вышел за дверь. На улице шёл слабый снег. Снежинки падали прямо ему на нос, запотевая холодными каплями на стёклах очков.
В школе, представившись классу, Антон сразу стал мишенью для местной компании. В ней состояли пятеро парней: Рома — главарь, его лучший друг Боря и Семён. Остальные двое были просто пешками, не игравшими большой роли. Антон сел на последнюю парту в углу — других свободных мест не было.
После урока, перебирая книги у своего шкафчика, он почувствовал резкий толчок в спину. Это проходивший мимо Семён. Антон ударился плечом о металлический угол шкафа и посмотрел на обидчика. Тот лишь хищно ухмыльнулся:
«Поверь, это будет не последний раз».
Антон промолчал.
После уроков он вышел позже всех, надеясь избежать проблем. Но на повороте к дому его поджидали Семён с дружками.
«Ну что, Антон, далеко пошёл?» — улыбался рыжий парень. Его веснушчатое лицо искажала злобная усмешка, а голубые глаза блестели от предвкушения.
Дружки схватили Антона. Семён снял с него очки и со всего размаху ударил в живот. От боли у парня потемнело в глазах. Пока его избивали, в голове крутилась лишь одна мысль: «За что?»
Вскоре его бросили в сугроб и ушли. Антон перевернулся на спину, глядя на затянутое облаками небо. По щекам текли слёзы — не только от боли, но и от осознания, что придётся идти домой без очков и как-то врать родителям.
Дома отец спросил про очки.
«Потерял по дороге… Потом поищу», — промямлил Антон.
Отец пробурчал что-то, но быстро успокоился.
Дни потянулись медленно, как густой сироп. Антон привык к новому дому, к скрипу деревянных ступеней, к виду на лес из своего окна на втором этаже. Но он не привык к школе. Она стала для него местом тихого, но постоянного напряжения.
Семён и его прихвостни не упускали возможности испортить ему настроение: то толкнут на лестнице, то «случайно» уронят учебник, то обзовут «белым вороном» или «очкариком», хотя очков у него больше не было. Новые заказали, но ждать пришлось две недели. Эти дни Антон чувствовал себя особенно уязвимым. Мир вокруг расплывался, терял четкие очертания, и это лишь усиливало чувство одиночества.