Расскажи, Снегурочка, где была?!

Пролог

— Если снежинка не раста-а-а-ает,

В твоей ладони не раста-а-а-ает!

Пока часы двенадцать...

— Hjælp![1] На помощь!

Пронзительный вопль перебил моё мирное мурлыканье. Я замолчала и остановилась. Уже давно стемнело — в Дании зимой темнеет рано. Улица пустынная — я живу, что называется, на краю Ойкумены... а вопль повторился:

— Red mig!![2]

Голос как будто подростка… И чего его носит невесть где в такой час? Вроде бы в конце переулка мелькнули тени, послышались грубые голоса и тихий плач.

— Да какого... — выругалась я и заскользила на высоких каблуках по снегу в направлении, откуда слышались плач и голоса.

На ходу выудила сотовый, собираясь вызвать полицию, но тут раздался новый истошный вопль:

— Нет, пожалуйста! Не трогайте меня, нет!!

И я, забыв и о полиции, и о сотовом, чуть не падая, понеслась вперёд. Убивают его, что ли?! И резко затормозила. Их было пятеро, грузные, бандитского вида. Я уже полгода в Копенгагене, но таких отморозков не видела ни разу. А у самой стены в жалкой позе съёжился худенький светловолосый мальчуган лет двенадцати. Зажимает разбитый нос и всхлипывает так жалобно, что у любого нормального человека сердце дрогнет. Но окружившие его нормальными, судя по всему, не были. Один грубо схватил мальчугана за плечо, замахнулся и...

— А ну, отпусти его, урод! — вопль вырвался у меня внезапно, громко и немного визгливо.

Амбалы, как один, обернулись, смерили меня угрожающими взглядами... и расхохотались. В какой-то мере можно понять: вид у меня тот ещё! Коротенькая шубка с белой оторочкой из искусственного меха, легкомысленные розовые сапожки, не менее легкомысленная шапочка и фальшивая белая коса с пышным розовым бантом — мои собственные волосы чернее угля. Шла я, вообще-то, с русской вечеринки, на которой изображала Снегурочку — подработка иностранной студентке никогда не помешает. Деньги, вдруг мелькнуло в голове, уже выплатили, и они сейчас со мной... Что, если эти уроды их заберут?! Страх за заработанные кроны пробудил во мне агрессию. Зачерпнув горсть снега, я запустила плохо слепленным снежком в ближайшего ко мне амбала и с вызовом крикнула:

— Что смешного? Думаешь, не врежу?!

И что только несу? Если и врежу, он не поморщится, но если врежет он... Амбал стряхнул снег с волос — снежок попал ему в макушку — и угрожающе двинулся ко мне. Я попятилась, но тут отморозок, стоявший возле всхлипывающего мальчугана, сильно тряхнул бедолагу и приложил его о стену. Паренёк зашёлся в рыданиях, упал на снег... и я решилась. Сдёрнув с плеча рюкзак, с диким воплем «Ура-а-а-а!» шарахнула им двигавшегося на меня амбала, увернулась от кулака другого, но, когда подскочила к пареньку, выигранное неожиданностью преимущество закончилось. Третировавший мальчугана урод схватил меня за волосы, чуть не вырвав с корнем и фальшивые, и мои настоящие. Пискнув от боли, я попыталась съездить ему коленом в пах — не дотянулась, попробовала расцарапать лицо — он увернулся... Оставалось лишь укусить, и я не стала сдерживаться. От рёва укушенного мною датского «шкафа» задрожал морозный воздух. Он с силой толкнул меня наземь, явно был не прочь вбить в снег ногами, но тут раздался спокойный повелительный голос:

— Довольно.

И амбал, на мгновение застыв, как статуя, тотчас почтительно поклонился... неспешно поднявшемуся на ноги подростку! Забыв закрыть рот, я смотрела, как только что всхлипывавший жалкий паренёк выпрямляется и увеличивается в размерах на глазах. И вот уже вместо щуплого мальчугана на меня сверху вниз взирает парень лет двадцати с небольшим. Очень светлые глаза со светлыми ресницами, серебристо-белые волосы собраны в хвост. И одет, будто тоже только что с костюмированной вечеринки. Присев передо мной на корточки, он секунды две разглядывал меня, слегка склонив голову набок, и, наконец, кивнул:

— Сойдёт! — поднялся на ноги и махнул амбалам. — Забираем!

— К-куда? — выдавила я. — Хотите выкуп? Я не...

Парень расхохотался.

— Выкуп? Сам тебя озолочу, если сделаешь то, о чём попрошу.

Снова наклонившись, дунул мне в лицо... и я, захлебнувшись, будто окунулась в ледяную воду.

[1] Hjælp! (датск.) — На помощь!

[2] Red mig! (датск.) — Спасите меня!

Глава 1

Очнулась от того, что по всему моему телу тыкали чем-то маленьким и холодным. Открыв глаза, приподняла голову... и с визгом вскочила, стряхнув с себя около десятка белых грызунов. Возмущённо попискивая, они бросились врассыпную, стуча коготками по полу. Я ещё рассмотрела на их спинках переливающиеся горошинки, похожие на капли росы, как вдруг невесть откуда выскочил огромный зверь с длинной белой шерстью и тонкими чёрными рожками. Зарычав, он бросился за улепётывающими грызунами, с жадным урчанием цапнул одного... но тут, словно почувствовав мой ошарашенный взгляд, повернул голову и — клянусь! — неловко хихикнул. Я нервно огляделась в поисках путей отступления, но вокруг — лишь деревянные стены, словно я в избушке Бабы-Яги. Зверь между тем выплюнул грызуна, тотчас унёсшегося восвояси, и прыгнул за обшарпанную ширму в другом конце комнаты. А я, спотыкаясь, понеслась к двери. Только успела схватиться за ручку...

— Куда, интересно, собралась?

Я настороженно оглянулась. В двух шагах от ширмы стоял тот самый парень с собранными в хвост волосами.

— Т-ты... — заикаясь выдала я. — Ты...

Но на этом слова закончились, и я просто ткнула в него пальцем.

— Эйнар, — представился он, церемонно склонив голову. — А ты?

— С-снегурочка, — промямлила я. — Как я здесь...

Но глянула на мелькнувшего из одного угла в другой грызуна, на ширму и, понимая, что несу совершеннейший бред, уточнила:

— Это... был ты?

— Кто привёл тебя сюда? Да! — самодовольно отозвался парень.

— Нет, то животное, которое было здесь только что.

— Животное? — возмутился парень. — Это драколь! Между прочим, в некоторых провинциях считается священным!

— Провинциях? — растерялась я. — Здесь в Дании?

— Здесь, в Империи Тебит! — отрезал парень и снова негодующе фыркнул:

— Животное, надо же!

Чувствуя, как плавится мозг, я решила в поисках истины начать с малого и идти по нарастающей: для начала прояснить вопрос со «священным» животным:

— И куда же делся этот твой дракорь?

— Драколь! Никуда не делся! Просто... — он замялся.

— Значит, это всё-таки был ты?

— Ну... — парень смутился ещё сильнее. — Обычно я так не выгляжу…

— Значит, не ты.

— Скорее я, — он кашлянул.

— Ты псих?

Парень задохнулся от возмущения.

— Кто дал тебе право так со мной разговаривать?! Ну, погнался за снежными мышами, и что?! Не съел же их! Просто сработал охотничий инстинкт!

— Точно псих...

Мне вдруг перехотелось выяснять истину, захотелось бежать отсюда без оглядки. И я не стала сдерживаться. Схватившись за ручку, всем телом навалилась на дверь. В раскрывшуюся щель успела заметить слепящую белизну снега, в лицо ударил морозный воздух. Но, как всегда при выходе из тепла на холод, у меня до боли защипало в носу, я замешкалась, и «псих» в то же мгновение налетел со спины. Подхватив меня поперёк туловища, поволок обратно внутрь, но я, осыпая его русскими ругательствами вперемежку с датскими, лягалась и вырывалась что было сил.

— Да уймись уже! — возмутился он. — Я не причиню тебе... Боги, что это?!

Хватка, державшая меня словно обручами, ослабла, и я мгновенно воспользовалась этим, чтобы освободиться. Отскочила от похитителя подальше, опасливо оглянулась… и, не удержавшись, расхохоталась. Парень стоял посреди комнаты, сжимая в руках мою отцепившуюся в потасовке фальшивую косу с видом, будто случайно оторвал мне голову. Мои угольно-чёрные локоны беспрепятственно рассыпались по плечам. Откинув со лба растрепавшуюся прядь, я демонстративно вытерла якобы набежавшую от смеха слезу и поинтересовалась:

— Никогда не видел парика? В вашей «империи» таких нет?

Но парню было явно не до смеха.

— Ты... — с косы он перевёл полный ужаса взгляд на меня, — не светлокудра?

Хрюкнув от нового приступа смеха, я развела руками.

— Уж извини.

— Но... — он тряхнул моей косой, будто надеялся, что она магическим образом прирастёт обратно. — Твои глаза... как это возможно?!

Глаза у меня светлые, иногда кажутся голубыми, иногда зелёными, в зависимости от цвета одежды и окружающей среды.

— Ну... как-то так, — снова развела я руками. — А что?

Растерянность парня внезапно прошла. Стиснув косу, он угрожающе двинулся ко мне.

— Так быть не должно! Ты должна быть светлокудрой, иначе заклинание не подействует! Как ты посмела меня обмануть?!

— Совсем спятил?! Кто тебя просил похищать меня, даже не рассмотрев?!

— Откуда мне было знать?!

— Поговорить с человеком не пробовал? — я возмущённо ткнула в него пальцем. — Почему было просто всё не объяснить? Зачем тащить невесть куда, чтобы...

— Ты хотя бы невинна? — перебил меня он.

Глава 2

Вот это влипла! Точнее, вмёрзла... По телу расходился холод, и я, наконец, рассмотрела причину моей неспособности двигаться: очень тонкие ледяные цепи, опутавшие меня, как паутина Шелоб — Фродо Бэггинса. Очевидно, наложивший их умеет не только прикидываться подростком! Но что он говорил про какую-то «империю»? Неужели я уже действительно не в датском королевстве?! Но говорил-то похититель со мной на датском! Хотя и с довольно странным акцентом... Всё это не укладывалось в голове. Цепи изо льда, парень, превращающийся в рогатое чудо... Может, в потасовке меня всё-таки приложили кулаком, и я потеряла сознание? Но нет. Холод от цепей слишком уж ощутимый! Будь это морок, точно пришла бы уже в себя. Значит... Я напряглась, стараясь разорвать путы — безрезультатно. Попыталась шагнуть к двери — получилось что-то среднее между крохотным шажком и прыжком. Воодушевившись, прыгнула ещё разок, но тут непослушные ноги подкосились, и я рухнула на деревянный пол...

Наверное, стукнулась головой и ненадолго потеряла сознание, а когда очнулась, вокруг меня и на мне опять толпились грызуны со светящимися спинками. Взвизгнув, я попыталась подскочить... и вдруг поняла, что могу свободно шевелить одной ногой! А бросившиеся врассыпную грызуны... облизывались! Неужели это они частично сгрызли спутывавшую меня цепь? С загоревшейся надеждой я снова вытянулась на полу и ласково защебетала:

— Маленькие, не уходите! Сюда! Гули-гули-гули...

Наверное, моя одежда пропиталась ароматами выпечки с праздника, на котором я изображала Снегурочку, вот грызунов ко мне и потянуло! А тут ещё и хрустящие звенья ледяной цепи, как не погрызть? Но после моих истеричных воплей пушистики относились ко мне настороженно. Я перебрала всё от «кис-кис-кис» до «цып-цып-цып», пока маленькие спасители, наконец, снова решились ко мне приблизиться. Не прошло и пяти минут, как цепь с тихим звуком распалась. Мои освободители с задорным писком устремились за раскатившимися по полу звеньями, а я осторожно, чтобы их не напугать, поднялась на ноги. Свобода!

— Спасибо, мои маленькие! — послав грызунам воздушный поцелуй, я заторопилась к двери.

Хорошо бы убраться отсюда, пока похитивший меня недоумок не объявился! На ходу подхватив сорванный с меня парик, я огляделась в поисках сумки, шапки и тихо выругалась. Ни шапки, ни сумки с заработанными мною кронами! Ну и достанется же «драколю», как только до него доберусь! А пока... Снова натянув парик — всё же какая-то защита от холода, я распахнула дверь и шагнула за порог.

Что ж… это точно не Копенгаген! Кругом только ёлки и снег, снег, снег... Поёжившись, я оглянулась на избушку, теперь вовсе не казавшуюся такой уж неприглядной. Но врождённое упрямство и приобретённое раздражение на похитителя взяли верх. Поправив парик, я двинулась вглубь чащи. Шла довольно долго, увязая в снегу по самую шубку. Вокруг — безмолвие, даже ветка не шелохнётся. И местность холмистая, приходится то карабкаться вверх, то чуть ли не скатываться вниз. Пыхтя и ёжась от набившегося под шубку снега, я была вынуждена признать, что, уйдя из избушки, совершила невероятную глупость. И на что только надеялась?! Что меня подберёт дедушка Мазай? Или Морозко одолжит салазки? Забравшись на очередной пригорок, шумно выдохнула, выпустив в морозный воздух облачко пара... и решила вернуться, пока не поздно. Обвела безнадёжным взглядом выстроившиеся вокруг ёлки... и похолодела, мгновенно забыв об усталости. Застыв меж стволами, на меня таращилось существо, по сравнению с которым даже мохнатый драколь казался игрушкой. Похожее на человека, но бледное, как лежавший вокруг снег, с длинными не то ушами, не то рогами и ярко светящимися голубыми глазами. Снежный человек? Король ночи из «Игры престолов»?! Хотела было завизжать, но вместо этого развернулась... и понеслась прочь, не разбирая дороги. Убежала, правда, недалеко. Торопясь, обо что-то споткнулась, не удержалась на ногах и плашмя растянулась на снегу. Но и тут не повезло. Снежный пласт ухнул куда-то вниз, увлекая меня за собой. Не удержавшись-таки от визга, я покатилась по склону, как снеговик, и со всего маху налетела на что-то твёрдое, видимо, ствол ёлки. Столкновение вышибло из меня остатки воздуха, а ёлка оказалась хлипкой и... слабонервной. Мало того что подалась и рухнула под тяжестью моего тела, так ещё и завопила басом:

— Эй! Что за... откуда это здесь?!

Кашляя и ничего не видя из-за облепившего лицо снега, я силилась отдышаться. Но меня довольно грубо встряхнули, поставили ноги и приказали:

— Отвечай, кто ты и откуда!

С трудом проморгавшись, я смахнула рукавом снег с лица и слегка оторопела. Меня окружили несколько вооружённых и явно агрессивно настроенных... человекоподобных волков в блестящей броне! Один облеплен снегом — наверное, та самая заоравшая басом «ёлка». А передо мной, гордо выпрямившись на белоснежном коне, восседал похитивший меня тип! Только сейчас он преобразился. Па плечи накинута роскошнейшая белая шуба. Серебристо-белые волосы спускаются чуть не до седла мерцающими прядями. Светлые глаза отливают голубизной, словно в них отражается небо. Правда, смотрел он на меня, будто перед ним стояла прямоходящая гусеница, которую он почему-то не раздавил и теперь этому удивлялся.

— Это в самом деле... — начала я, но волк, которого вываляла в снегу, рявкнул:

— Как ты смеешь так глазеть на Ледяного Императора?!

— Император? — не поверила я. — Он — Император?!

— Как ты смеешь... — снова возмутился волк, но «император» его перебил:

— Довольно, Тор. Ты сам мешаешь ей ответить, — и обратился ко мне. — Говори.

Глава 3

Волки, кроме Тора и ещё двух, брыкнулись на четвереньки и помчались за ним. А Тор, вздыбив шерсть на загривке, повернулся ко мне.

— Ты ведьма?

— Почему сразу ведьма? — возмутилась я.

— У тебя волосы, как крылья каркуна, это — противоестественно, — поморщился волк и слегка прижал уши. — Ты ведь не наведёшь на нас порчу?

Я с трудом сохранила серьёзное выражение лица.

— Ещё не знаю. Посмотрю, как будете со мной обращаться.

Тор прижал уши сильнее. То же сделал и ещё один волк из приставленной ко мне троицы. Но третий лишь небрежно фыркнул:

— Неужели вы, воины Его Ледяного Величества, победившего диких снежных альфров, и правда боитесь этого существа? Против магии Императора оно бессильно, а значит, и нам вреда причинить не может!

— «Оно»? — разозлилась я. — Если уж кого-то и называть «существами»...

Но осмелевший Тор меня перебил:

— Ты, как всегда, прав, брат Орм! Её сила — ничто перед мощью Императора! Может, тогда и понесёшь её? У меня от одного её вида лапы сводит!

Его до сих пор молчавший собрат активно закивал, а Орм досадливо развёл лапами.

— Ну вы и трусы! А ещё называете себя воинами Императора! — и, повернувшись ко мне, неприязненно бросил:

— Забирайся на спину. Но сомнёшь шерсть — ничто не защитит от моего гнева!

На мгновение я лишилась дара речи, и только растерянно посмотрела на него. Орм раздражённо рыкнул:

— Ведёт себя, как заиндевевшая улитка! Брат Тор, брат Скегги, закиньте её мне на плечи!

Волки с явной неохотой двинулись в мою сторону, но я уже отмерла.

— И не думайте ко мне прикасаться! Сама могу идти!

Деловито огляделась... и не успела даже охнуть, как мохнатые лапы, подхватив меня в охапку, закинули на не менее мохнатую прикрытую бронёй спину.

— Не шевелись! — предупредил мой возмущённый возглас Орм. — Скоро стемнеет, и на охоту выйдут альфры. Эти с тобой церемониться не будут! Снимут кожу, а из волос сплетут талисманы для своих диких обрядов!

— Кто такие... — начала я.

Но Орм уже бухнулся на четвереньки, и я, чувствуя себя Иваном-царевичем или Еленой Прекрасной, прижалась к его холке.

— Не липни так, — проворчал волк. — Не упадёшь!

Я оглянулась на его собратьев, поспешивших за нами, и вернулась к интересовавшему меня вопросу:

— Так кто такие альфры?

— Откуда ты взялась, что даже об альфрах не слышала? — покосился на меня Орм.

— Жуткие существа, ещё страшнее тебя! — влез Тор. — Eсли бы не Император, всё, что ты видишь, уже бы давно превратилось в ледяную пустошь по их милости!

Я посмотрела на бесконечные заснеженные ёлки и мысленно хмыкнула: если сейчас это не пустошь... Но ту же похолодела от внезапной догадки: что если...

— Как выглядят эти ваши альфры?!

Волков вопрос явно удивил.

— Как, как... — буркнул Орм. — Жутко! Их кожа — белая, как лунный свет, а глаза светятся, как звёзды...

— И длинные торчащие уши? — не выдержала я. — Получается, я видела одного, пока бродила по лесу…

— И до сих пор жива? — не поверил Орм.

— Говорю же — ведьма, — как бы про себя рыкнул Тор.

— Может, и Императора нашего околдовала? — подал голос молчаливый Скегги. — Иначе с чего бы он приказал доставить её в Чертог?

— Ваш Император сам кого хочешь околдует! — хмыкнула я. — Кстати, что такое чертог?

— Это — самое прекрасное строение в империи! — волки издали короткий восторженный вой в унисон. — Скоро увидишь, мы почти на месте!

Я в очередной раз огляделась. Вроде бы ёлок уже меньше. И на самом деле темнеет. Но сумерки необычные, голубоватые, а вдалеке мигают золотистые огоньки, будто облепившие высокую снежную скалу.

— Это — Чертог! — гордо выдал Орм. — Видишь, впереди?

— На скале? — прищурила я глаза.

Снова приблизившийся к нам Тор презрительно фыркнул:

— «На скале»! Чертог — и есть скала!

Высившееся впереди сооружение поражало воображение. Это действительно была скала полностью изо льда. Казалось, она светится и мерцает в мягком свете луны необычного голубоватого цвета. Гордые шпили, узорные окна, колонны... Вокруг нас ёлки уже закончились, их сменили сотни ледяных статуй, застывших, словно восковые фигуры в музее Мадам Тюссо. От людей до самых невообразимых существ с иглами, копытами и щупальцами, здесь будто выставили всю флору и фауну этого мира!

— А это что за кошмар? — поёжилась я. — Гости столицы?

— Нежелательные гости, да, — ехидно поддакнул Тор. — Враги, покушавшиеся на нашу Империю!

— Хочешь сказать, эти статуи на самом деле были живыми существами?!

Волки хором закашлялись — не сразу поняла, что они смеются.

Глава 4

Что-то легко копошилось в моих волосах, потом щекотнуло по щеке. До слуха донеслось тихое урчание, и плечо как будто тронула мягкая лапка. Наверное, Наташкин кот Шельма опять приполз ко мне под утро, как делает всякий раз, когда я ночую у подруги... Махнув рукой, я сонно пробормотала:

— Отстань, Шельма, а то убью!

Собралась перевернуться на другой бок, но кот, обычно начинавший топтаться по подушке с видом «Наташа, вставай, мы там всё уронили!», вдруг жалобно пискнул и бухнулся на пол, будто весил не меньше пятидесяти килограммов. Недоумение пробилось сквозь дурман небытия, я приоткрыла один глаз... и, взвизгнув, скатилась на пол так, что ложе, на котором я только что лежала, оказалось между мной и «котом». Воцарилась напряжённая тишина, нарушаемая только моим дыханием и учащённым сопением «кота», тоже не двигавшегося с места.

— Ты, вообще, что? — с вызовом поинтересовалась я.

Лучший способ скрыть собственный страх — попытаться запугать того, кто его внушает! Но существо, видимо, было запугано и без моего воинственного тона. Тихо всхлипнув, оно пропищало:

— Пожалуйста, не убивай меня... Можно я уйду?

Я, наконец, набралась смелости выглянуть из-за кровати и… протёрла глаза. На полу, сжавшись в жалкий испуганный комочек, сидело... нечто. По фигуре оно напоминало девушку, но в белой с тёмными полосками шёрстке, с мохнатыми ушками и кошачьей мордочкой с человеческими глазами желтоватого цвета. Образ дополнял пушистый хвост, которым она почти обмоталась, видимо, пытаясь от меня защититься. Выбравшись из-за кровати, я уже более миролюбиво спросила:

— Почему ты решила, что я тебя убью?

— Т-ты так сказала... — пролепетала тигродева. — А Люди Ночи всегда исполняют свои обещания...

— Какие люди?!

Я поднялась на ноги, и существо, снова запищав, кажется, попыталось забраться под пол:

— Прости! Я не собиралась тебе вредить! Меня просто послали присматривать за тобой, я не смела отказаться! Пожалуйста, пожалуйста, не убивай...

— Да не буду я тебя убивать! — разозлилась я и, подойдя, протянула ей руку.

Она недоверчиво смотрела на меня, на длинных ресницах застыли слезинки.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— В-вивека... из расы лауру.

— Хорошо, Вивека из расы лауру, поднимайся!

Она не решилась дать мне лапку, но встала.

— Снегурочка, — представилась я. — Что за «люди ночи»?

— Рождённые в Ночь Свирепой Стужи, которая длилась целое поколение, — Вивека странно махнула лапками, видимо, очертив защитный символ. — Могущественные колдуны, жестокие и холодные, как породившая их ночь. И у них, и у их потомков волосы цвета крыла каркуна... как у тебя.

— Я родилась в день летнего солнцестояния в полдень — днее и летнее не бывает. Колдовством не владею совсем. Я не одна из них. А что грозилась убить... прости, думала, ты — питомец моей подруги... И его бы не убила, так просто говорят... иногда, — и кашлянула, понимая, что несу чушь.

Но странное существо вдруг повеселело.

— Обещаешь, что не убьёшь? — уже окрепшим голоском уточнила она. — Даёшь слово?

— Честное пионерское! — приложила я руку к груди. — А где...

Договорить не успела. Будто вырезанная изо льда дверь распахнулась, и в «опочивальню» командирским шагом вошёл недавний начальник стражи, встретивший нас с волками у ворот. Смерил недовольным взглядом меня и отрывисто бросил:

— Тебя хочет видеть Его Ледяное Величество. А ты, — суровый взгляд на Вивеку, — распорядись, чтобы, пока её не будет, здесь провели очистительный ритуал!

— Какой ритуал? — растерялась я.

Но стражник лишь обвёл комнату подозрительным взглядом, на мгновение задержался глазами на моих волосах и, неприязненно хмыкнув, направился к двери. А я неуверенно покосилась на тотчас закивавшую Вивеку и, постаравшись втянуть глазные яблоки обратно в глазницы, последовала за ним.

Какое всё-таки странное место! Стены-двери-пол изо льда разной степени прозрачности и плотности. На стенах — ледяные узоры, а потолка не видно за северным сиянием, отбрасывающим на всё, что под ним, зеленоватые, пурпурные и голубоватые отблески. И при этом совсем не холодно. В ледяном баре Копенгагена, куда одногруппники затащили в первую же неделю моего пребывания в Датском королевстве, я чуть не отморозила пальцы на руках и ногах! А здесь...

— Зима-холода, одинокие дома,

Моря, города — всё как будто изо льда... — напела я строки из одной старой песенки.

— Что ты бормочешь? — тут же набросился на меня стражник.

— Напускаю порчу, — небрежно проронила я. — Но, если скажешь, что произошло на площади после того, как я отключилась, так и быть, всё отзову!

— Здесь твоя магия не имеет силы, — буркнул он, но, помолчав несколько секунд, как бы нехотя добавил:

— Из-за тебя проклятый альфр сбежал, его ищут. А тебя наверняка накажут за то, что помогла этому животному!

После едва заметного колебания он проделал манипуляции ладонями, похожие на те, что делала Вивека — видимо, тот же защитный символ. И выжидательно уставился на меня, давая понять, что пора снимать с него порчу. Неужели они здесь действительно настолько суеверны? Улыбнувшись, я протянула:

Глава 5

— Ну и грубиян! — я с чувством топнула слегка размокшим от снега розовым сапожком и поспешно обернулась, услышав тихое:

— Г-госпожа...

Откуда-то сбоку ко мне выплыла Вивека с объёмным свёртком в лапках.

— Я принесла одежду... и еду, — она посмотрела на небольшой столик у стены.

На нём стояла миска, от которой шёл пар, белая непрозрачная бутыль и плоская металлическая чаша.

— А очистительный ритуал уже провели? — поинтересовалась я, забирая у неё свёрток.

— Шаман ещё не пришёл... — Вивека виновато потупилась.

— Теперь уже, наверное, и не придёт...

Всё же жаль, что Карл подслушал Императора, и теперь не получится пугать местных наведением порчи. Вздохнув, я развернула свёрток. Одежда — белая, как и всё здесь, но на вид тёплая. С готовностью выскользнув из порядком надоевшей снегурочкиной шубки, я стянула с себя свитер. Но только собралась накинуть сорочку из тонкой, похожей на кашемир ткани, дверь в мою обитель распахнулась, заставив нас с Вивекой взвизгнуть в унисон. На пороге стоял... Император. Волосы собраны в хвост, без роскошной шубы и, судя по выражению лица, в отвратительнейшем расположении духа.

— Ты! — ткнув в меня пальцем, он с силой захлопнул за собой дверь. — Почему покинула место, где я тебя оставил?! За каким снежным демоном притащилась сюда?!

Перепуганная Вивека со стоном «Ваше Ледяное Величество!» пала ниц, но Император лишь раздражённо рявкнул:

— Посмотри на меня! Живо!

Та недоумённо подняла перепуганную мордочку. Император, чуть наклонившись, дунул на неё, и тигродева, захлебнувшись, рухнула без чувств на пол.

— Вот же гад! — возмутилась я. — Ты ведь и со мной такое проделывал! А потом ещё и прикидывался, что впервые меня видишь!

— Не вопи! — он смерил меня хмурым взглядом и фыркнул:

— Хотя бы оделась!

Уже и забыла, что на мне, кроме нижней маечки, лосин и сапожек — ничего...

— Здесь тебе оставаться нельзя, — продолжал между тем Император. — Пойдёшь со мной в...

— С места не сдвинусь, пока не объяснишь, во что меня втянул! — вынырнула я из мягкого ворота одеяния. — Там в тронном зале твой злой брат-близнец? Или у тебя раздвоение личности?

Просто съязвила, но Император вдруг смущённо кашлянул.

— Скорее второе... Как ты узнала?

Потянувшись к похожим на угги сапожкам, тоже принесённым Вивекой, я так и застыла с вытянутой рукой.

— Ты это... серьёзно?

Он замялся, но, видимо, решив идти до конца, выдал:

— Мы сейчас, как два разных человека... Но на самом деле он и я — две части одного целого. Всё из-за проклятых альфров! Если бы не они...

Бабах! Дверь распахнулась, чуть не слетев с петель, и в комнату, словно гончие Дикой охоты, ворвались Орм, Тор и ещё несколько волков. Император вызывающе вскинул голову.

— Как вы посмели сюда ворваться, пока я беседую с пленницей?! Немедленно...

— Мы знаем, что ты самозванец! — рявкнул Орм. — Взять его!

Я вообще перестала что-либо понимать, лишь растерянно смотрела, как стая «серых братьев» шустро окружает моего похитителя. Тот не стал дожидаться, пока его возьмут в кольцо. Увернувшись, молнией бросился ко мне, я — к столику с едой, волки — к нам. А потом… всё по цепочке. Волки попытались схватить лже-Императора, он уже вцепился в меня, я — в стоявшую на столе бутыль, которой собиралась его огреть... Но воспользоваться «оружием» не успела. Продолжая держать меня мёртвой хваткой, Император молнией выпрыгнул в окно, и я задохнулась от так и не вырвавшегося из горла вопля, когда под нами разверзлась чернильная темнота ночи. Не помня себя, притиснулась к похитителю, но ощутив под руками пушистую шерсть вместо человеческого тела в одежде, приоткрыла глаза... Вокруг — освещаемое всполохами северного сияния небо, а я распласталась на спине загадочного драколя, разогнавшего всех снежных мышей в избушке. Чувствуя себя аватаром Аангом верхом на летающем бизоне Аппе, я чуть приподнялась... и, не выдержав, завопила, что было сил:

— Да что же это, в конце концов?!

— Сколько от тебя шума! — рыкнули подо мной голосом похитителя. — Прижмись к моей шее, иначе упадёшь! А ловить тебя я не...

Пронзительный свист, что-то тонкое и гибкое, чуть не задело меня по лицу. Я мгновенно впечаталась в спину драколя и только что не зарылась в его мех. Но свист раздался снова, и мой «Летучий корабль» покачнулся, чуть не сбросив меня вниз.

— Что происходит?! — взвизгнула я.

— Кажется, я в западне... — простонал драколь.

Опять свист.

— Ты должна бежать, поняла? Ни за что не оставайся в Чертоге! Найди Ульва, он поможет и всё объяс...

Сильный толчок, и драколя просто выдернули из-под меня. Словно герой диснеевского мультика, ещё не понимающий, что под ним внезапно разверзлась пустота, и потому не сразу падающий в пропасть, я на мгновение зависла в воздухе... и с жалобным воплем полетела вниз. Ещё видела драколя, пытавшегося вырваться из обвивших его пут, и ухнула прямиком в сугроб.

Глава 6

— А теперь снова припев:

Звенит январская вью-ю-юга,

И ливни хлещут упру-у-уго!

И звёзды мчатся по кру-у-угу,

И шумя-я-я-ят города-а-а-а!

Затянув слишком высокую ноту, я закашлялась и, оступившись, чуть не шлёпнулась в снег.

— Эй, подожди! Не видишь, я не успеваю! — мои слова предназначались шагавшему впереди альфру... даже не обернувшемуся и не замедлившему шаг.

— Вот урод! — вырвалось у меня. — Зачем тащил с собой, если собираешься угробить здесь?!

Та же реакция... Сделав глубокий вдох, я заторопилась вслед за «уродом». Когда, спасаясь от жуткой летучей рептилии, мы ухнули в сугроб, я была близка к обмороку, но всё же хорошо помнила, как альфр, обхватив меня поперёк туловища, зарылся в снег, как ящерица в песок. Помню удаляющийся рёв дракона и холод облепившего меня снега. А потом моё тело начало остывать, а сознание отключаться, и последнее, что помнила — сопение склонившегося ко мне альфра и мелькнувшую мысль: мы сбежали, и теперь он наверняка меня здесь бросит... или в самом деле прикончит, чтобы потом съесть. Но я ошиблась. Очнулась утром, перекинутой через его плечо. Заметив, что открыла глаза, мой спаситель-похититель тут же сбросил меня в снег и жестом показал, чтобы шла за ним. Оглядевшись и не увидев ничего, кроме безбрежного снежного «моря», я почла за лучшее последовать за остроухим. Но идти, слыша только скрип снега, скучновато, и я попыталась завязать разговор. Спрашивала, куда мы идём и что он собирается со мной делать. Не удостоившись не то что ответа, даже взгляда, я пожаловалась, что очень проголодалась, красноречиво водя ладонью по животу и клацая зубами. Когда и эта пантомима не вызвала у моего «собеседника» никакой реакции, я потребовала вернуть мне бутыль, до сих пор торчавшую у него за поясом. Альфр снова сделал вид, что рядом с ним беснуется воздух, и я впала в ярость. Зачерпнув снег, слепила снежок величиной с мою голову и «обрушила» его на затылок остроухого. Он явно такого не ожидал. Грозно рыкнув, развернулся с видом, словно сейчас разнесёт меня на атомы. Но я молниеносно выхватила из-за его пояса бутыль и попыталась спастись бегством. Убежала, правда, недалеко, а, оглянувшись, чуть не выронила бутыль... Мой «спаситель» просто повернулся ко мне спиной и продолжил путь. Смачно выругавшись — хитроумный урод прекрасно сознавал, что поставил меня в ситуацию «иди за мной или умри здесь», я поплелась следом, на ходу раскупорив бутыль. Внутри оказалось вино, причём крепкое, и я наливалась им, пока его осталось совсем на донышке. Тогда и начала горланить русские песни про зиму. Не то, чтобы у меня были голос и слух. На семейных торжествах все обычно затыкали уши, когда я затягивала застольные «Ой, цветёт калина», «Ой, то не вечер» и иже с ними. Альфр на мой сольный концерт никак не реагировал, и я спела не меньше полудюжины песен. Но композиция из «Ивана Васильевича» оказалась сложновата в исполнении, и я решила перейти на что-то попроще. Прочистив горло, обхватила почти пустую бутыль ладонями, будто это был микрофон, и завопила:

— Ой, мороз, моро-о-о-о-оз!

Не моро-о-о-озь меня!

Не моро-о-о-озь меня-я-я-я,

Моего коня-я-я-я-я,

Белогри-и-и-иво...

— Во имя Хротгара! Замолчи, наконец!

Я выронила бутыль, растерянно уставившись на обернувшегося альфра.

— Это... ты сейчас со мной заговорил?

Он бешено сверкнул глазами и рявкнул:

— Ты спасла мою жизнь, я пощадил твою. Но если не замолчишь, клянусь, вырву тебе язык!

Наверное, думал меня напугать, но содержимое бутыли действовало вовсю, и я только захихикала.

— Не нравится моё пение? Странно, конечно, но надо было просто сказать, а не бубнить что-то на своей тарабарщине! Прекрасно же говоришь на человеческом языке!

— Я осквернил себя произнесением грубых звуков этой примитивной речи, — он только что не плюнул в снег. — И всё из-за уродства, которое ты обрушила на мои уши!

— Уродства?! — я возмущённо качнула поднятой бутылью. — А ты попробуй спеть хотя бы один куплет! Посмотрим, как у тебя получится!

Мне показалось, альфр растерялся. А потом глянул на меня так, что, будь я в трезвом состоянии, наверняка бы упала замертво, рыкнул что-то неразборчивое и, резко развернувшись, зашагал дальше. Но я, чувствуя себя загонщиком, готовым добить уже раненное животное, заторопилась следом.

— Куда несёшься, подожди меня! Теперь, может, скажешь, зачем потащил меня с собой? И что значит «пощадил мою жизнь»? Я тебя об этом просила? Да подожди, знаю ведь, что отлично меня понимаешь!

Но альфр только ускорялся, а я уже выбилась из сил, увязая в снегу. Посмотрела на его удаляющуюся спину и, пронзительно вскрикнув, рухнула в снег. Если не ошибаюсь, убивать меня он пока не собирается. Из сугроба выволок, от переохлаждения спас... не хочу знать, как. Даже раненую ладонь перевязал! Приоткрыв один глаз, я покосилась на не очень чистый лоскут, обмотанный вокруг моей кисти. Значит, я ему для чего-то нужна, а если так... Тень наклонившегося надо мной альфра заслонила тусклое северное солнце, и я жалобно всхлипнула:

— Кажется, вывихнула лодыжку...

— И что? — грубо поинтересовался он. — Думаешь, понесу тебя?

Глава 7

Кажется, переживаю дежавю... Огромная крылатая рептилия несётся на меня, распахнув пасть. Из пасти веет ледяным холодом, меня охватывает ужас. Но я просто смотрю на приближающегося дракона и не двигаюсь. Чувствую, как холодеет лицо, но не могу отвести взгляд, и рептилия меня настигает... Острые зубы впиваются в мою плоть, и я с диким воплем подскакиваю на снегу... На снегу?! Да, так и есть. Только что лежала на нём, распластавшись. Уже стемнело, но, очевидно, мы добрались к горам. Вокруг — заснеженные ёлки, но в просветах видно ночное небо и рыщущие полупрозрачные твари с кровавыми глазами. А рядом со мной коленями на снегу — альфр... И, по-моему, мне удалось в очередной раз его озадачить — смотрит на меня, будто попыталась сорвать с него одежду.

— Что? — дёрнула плечами. — Кошмар приснился! Нечего было...

Но тут взгляд упал на когтистые руки моего «спасителя»... В ладонях он сжимал снег, и, заподозрив неладное, я провела кончиками пальцев по щекам и волосам. Лицо ледяное, волосы — мокрые, и в них застряли комочки снега.

— Ты что, водил этим по моему лицу? — кивнула на снег в ладонях остроухого. — Совсем рехнулся?!

Он что-то раздражённо буркнул и вышвырнул снег.

— Нечего обижаться! — хмыкнула я. — Сколько, по-твоему, я могла оставаться в сознании, перестав дышать? Зачем вообще это было нужно?

Альфр ничего не ответил. Просто молча поднялся и двинулся прочь, явно собираясь продолжить путь, будто ничего не произошло.

— Эй! Как там... Талэк! — я поспешно вскочила на ноги. — Может, перестанешь, наконец, прикидываться глухонемым? Или мне снова начать петь?

Никакой реакции, и я демонстративно затянула:

— Ой, мороз, моро-о-о-оз...

Мгновенно оказавшись рядом, альфр зажал мне рот когтистой пятернёй и рявкнул:

— Безумная йокуда! Хочешь привлечь к себе всех обитателей этих лесов?

Я зло оттолкнула его руку.

— Хочешь, чтобы не доставляла хлопот — объясняй что и как! Что это за твари? — кивнула на ближайший просвет между ёлками. — Почему мне нельзя было дышать? И... кто такая «йокуда»?

Дёрнув желваками, альфр буравил меня испепеляющим взглядом ледяных глаз. Точно уже раскаялся, что потащил меня с собой! Собственно, что я нужна ему живая — всего лишь моё предположение, а не стопроцентная гарантия...

— Не смотри так, я же тебе не враг, — решила на всякий случай смягчить тон. — Просто объясни...

— Пожиратели душ, — оборвал он меня. — Обитают в Забытой долине, просыпаются с заходом солнца, питаются душами живых существ. Я отвлёк их дыханием. Твоё дыхание нарушило бы моё колдовство. Идём!

И, развернувшись, зашагал в чащу. Я заторопилась следом.

— А что означает «йокуда»?

— «Низшая раса», — припечатал альфр.

— Потому что мои уши при ходьбе не цепляются за ветви деревьев? — ядовито поинтересовалась я.

Альфр даже не обернулся и не замедлил шаг.

***

Тропинка, по которой мы шли, поднималась вверх и петляла между ёлок. Идти было трудно, и я быстро выбилась из сил. Альфр по-прежнему шагал впереди, совершенно не обращая внимания, иду ли я за ним. Это вывело меня из себя, и, раздражённо шарахнув по отяжелевшим от снега «лапам» ближайшей ёлки, я выкрикнула:

— Всё! Больше не могу! Мне нужна еда!

Альфр обернулся, опалив меня яростным взглядом. Я демонстративно сложила на груди руки. И снова это выражение в ледяных глазах, будто остроухий всерьёз обдумывает облегчить себе задачу и транспортировать меня дальше по частям.

— Еда нужна для сил. Силы нужны для ходьбы, — разъяснила я. — Capisce?[1]

Альфр по своему обыкновению ничего связного не сказал. Только досадливо рыкнул и унёсся куда-то во тьму. А я вздохняула. До сих пор не было времени задуматься о положении, в которое попала — похищение за похищением, обмороки, нападение каких-то уродов, включая остроухого... Но теперь самое время найти способ отсюда убраться. В эту реальность меня затащили с помощью магии. Значит, с помощью той же магии смогут отправить обратно. На Императора, самозванца или настоящего, надежды никакой. Так может, альфра попросить? Колдовать-то он умеет! Тогда, пожалуй, следует быть с ним поласковее... Скрип снега за спиной, хруст ломаемых веток. Обернувшись, я выдавила самую дружелюбную улыбку, на какую была способна на голодный желудок.

— Как ты быстро! А что принёс?

Альфр молча вывалил на снег... нечто, похожее на плоского гигантского слизня с ороговелыми усиками.

— Что это? — подозрительно поинтересовалась я.

— Снежный червь, — бросил альфр, не глядя на меня. — Живёт под корой деревьев. Мясо без костей, довольно сочное и очень питательное.

Мне стало нехорошо от одной мысли, что «питательное мясо» лежавшей в снегу твари окажется в моём желудке. Но для альфра такое меню, видимо, было привычным. Порывшись в снегу, он вытащил несколько веток и два камня. Ветки сложил в грубоватый узор, что-то побормотал, стукнул камень о камень, и над обледенелыми ветками вспыхнул огонь.

— Ого! — восхитилась я и решила тут же перейти к делу:

Глава 8

Только бы не опоздать... Эта мысль не покидала, пока, увязая в снегу, я возвращалась к поляне, где остался бездыханный альфр. Горящая ветка в моей руке разбрасывала дрожащие отблески по стволам окруживших меня деревьев. Ещё несколько шагов... и я остановилась, не в силах идти дальше. Альфра уже не видно — его почти вкатали в снег. Мне видна только его откинутая заснеженная рука. А вокруг... паукочудище, и не одно. Их тут целый выводок! И, кажется, все собираются полакомиться подмороженным ушастиком! Я невольно попятилась. Может... нет, наверняка он уже мёртв! Яд ведь запросто мог оказаться смертельным, а не парализующим! Может, от его тела даже отъели кусок-другой, и мне теперь рисковать жизнью, чтобы спасти объедки? Безумие! Пока паучьё меня не заметило, нужно просто тихонько повернуть назад и...

— Нападаа-а-а-ай! А ну, пошли-и-и-и!

Вот зачем я это сделала?! Когда пришла в себя, уже ворвалась в самую гущу клацающих хелицерами пауков, размахивая горящей палкой и вопя какую-то бессмыслицу. По-моему, в первый момент даже пауки растерялись... Издавая шипение, будто на раскалённый камень попала вода, попрятались за сугробами и стволами деревьев. А я, дыша, как кузнечный мех, наконец, посмотрела на то, что осталось от альфра, и облегчённо выдохнула: вроде целый и даже не покусанный... Но радовалась недолго. Пауки быстро поняли, что налетевшая на них «угроза» — всего лишь обезумевший человечек с горящей палкой в замёрзших ручонках, и начали возвращаться. Я истерично попыталась расшевелить альфра, но он не подавал признаков жизни, и я перепугалась по-настоящему. А, как известно, испуганные русские — опасные русские. Дёрганно прыгая во все стороны, я бешено тыкала палкой всюду, куда могла дотянуться. В результате, подпалила несколько паукообразных, колючки ближайшей ёлки и мох на стволе другой. Подожжённые пауки в панике разнесли огонь на другие покрытые мхом деревья, и в считанные секунды полянка заполыхала, как ритуальный костёр.

— Господи... и что теперь?! — охнула я, видя, что огонь постепенно берёт нас с беспамятным альфром в кольцо.

Но тут что-то просвистело буквально над ухом и вонзилось в одного из «приятелей» блондинистой Шелоб. А тот, рухнув, поднял целую волну из снега, вмиг затушившую уже подбиравшееся ко мне пламя. Я и обернуться не успела, как свист повторился, а потом ещё и ещё... И вот я уже не во «Властелине колец», сражаюсь с Шелоб, а в «Хоббите» — в сцене, где лесные эльфы спасают Бильбо и гномов от нашествия пауков в Лихолесье. Только меня спасают не эльфы, а длинноухие, бледные, как призраки, альфры с жуткими светящимися глазами. Словно материализуясь из морозного воздуха, они просто возникали вокруг, кромсая визжащих паукообразных, как надоевших тараканов. Несколько секунд — и всё было кончено, а один из альфров, видимо, главный, направился ко мне с видом, будто готов освежевать живьём.

— Как хорошо, что вы появились! — решила я проявить дружелюбие. — Иначе бы вашему соотечественнику и мне...

Но его ледяные глаза вдруг остановились на валявшемся в снегу альфре, и меловое лицо исказила гримаса ужаса.

— Принц Талэк! — это обращение, выкрикнутое хрипловатым голосом, поняла без труда. — Принц Талэк!

Оттолкнув меня, так что я впечаталась в обгорелый ствол ели, он бросился к моему безсознательному похитителю и заботливо приподнял его голову. Остальные, не обращая ни малейшего внимания на меня, окружили вождя, тоже явно выражая сильнейшую озабоченность происходящим. А я, отлепившись от ели, лишь растерянно пробормотала:

— Принц? Это ушастое существо... принц?

— Ты! — продолжая держать голову «принца», вожак обернулся ко мне. — Что с ним произошло? Похоже на паучий яд, но он бы не позволил подобной ничтожной твари себя ужалить!

— Это действительно паучий... — я запнулась. — Он защитил меня и пострадал сам...

— Защитил тебя?! — в глазах вождя полнейшее неверие. — Не может этого...

Но, вдруг замолчав, окинул меня более внимательным взглядом, на мгновение задержался глазами на моих рассыпавшихся по плечам волосах, и что-то рявкнул двум стоявшим рядом альфрам. А те, ничуть не церемонясь, подхватили меня под руки.

— Зачем? Я не враг! — на всякий случай выкрикнула я. — Ваш принц защищал меня, а я — его! Мы очень подружились!

Осторожно переложив голову принца в ладони одного из помощников, вожак поднялся и выпрямился во весь рост.

— Не смей говорить такую оскорбительную нелепость, йокуда! Принц Талэк никогда не запятнал бы себя «дружбой» с подобием существа вроде тебя!

— Ты... меня называешь «подобием», лопоухий? — разозлилась я.

Но альфр уже отвернулся и быстро дал команды остальным. Те, что держали меня, мгновенно ожили. Один, ловко скрутив, перекинул меня через плечо другого, а тот пригнулся и, словно зимний вихрь, понёсся меж ёлок. Я попыталась возмущаться, но слетавший с ёлок снег забивался в ноздри и рот, я начала задыхаться... и просто обречённо повисла на плече очередного похитителя. Сколько раз меня уже передавали из рук в лапы и обратно в руки? Когда уже, наконец, оставят в покое...

От голода, усталости и пережитого стресса, я довольно быстро впала в полубессознательное состояние. Вроде бы чувствовала, покачивание и лёгкие толчки, когда нёсший меня альфр прыгал с сугроба на сугроб... Но вдруг движение прекратилось, а в следующее мгновение меня, словно надоевший рюкзак, ухнули в снег.

Глава 9

Что-то холодное пронеслось по лицу, что-то тёплое шевельнулось рядом. Я приоткрыла глаза... и, охнув, подскочила. Рядом, обвив меня хоботом и ластами посапывало похожее на шарпея существо. По-видимому, я спала на нём, как на подушке. А с «порога» на меня светящимися глазами таращился мой похититель и спаситель в одном лице — Его Высочество альфрячий принц Талэк. Это он, только что войдя внутрь, впустил в чум разбудившую меня струю холодного воздуха, но... как же рада я была его видеть!

— Это ты?! — поднявшись на ноги, торопливо бросилась к нему. — Слава Богу, жив! Уже и не надеялась...

Кажется, альфра слегка удивило подобное радушие, он даже слегка попятился.

— Твои подданные меня чуть живьём не съели за то, что ты подвергся опасности из-за меня! — пожаловалась я. — Почему, кстати, не сказал, что ты — принц?

— Тогда ты вела бы себя иначе?

— Не знаю... — неуверенно отозвалась я. — Может быть...

Альфр посмотрел на меховую «пижаму», висевшую на мне, как огородном пугале, на шарпееподобное существо, уже проснувшееся и навострившее ласты в мою сторону, и кивнул на выход.

— Жду тебя снаружи, — и, не оглядываясь вышел.

Протерев глаза и пригладив встрёпанные волосы, я заторопилась за ним, несмотря на протестующее бульканье нового ластоногого друга. А, выскочив из чума, с удивлением посмотрела на небо — уже смеркалось.

— Я... проспала весь день? — растерянно обратилась к стоявшему рядом альфру.

Тот кивнул и, не обращая внимания на копошившихся поодаль подданных, тотчас почтительно ему поклонившихся, проронил:

— Иди за мной.

Но не успела я сделать и шага, из чума вывалилось ластоногое существо и, издав пронзительный вопль, обвило хоботом мою лодыжку.

— Маленький... — тут же расчувствoвалась я. — Ну, не плачь, я ненадолго...

Хотела похлопать его по спине, но альфр вдруг перехватил мою руку.

— Это — хоркль, опасный хищник, — он кивнул на существо. — Не нужно приручать его!

— Вот это опасный хищник? — не поверила я. — И чем же он опасен? Душит хоботом? Или захлопывает ластами до смерти?

Альфр посмотрел на меня, будто я внезапно закукарекала.

— Это детёныш, — проронил наконец, будто объяснял, что воздухом нужно дышать. — Во взрослом состоянии с ним не всякий справится. Идём!

И рявкнув на мгновенно притихшего малыша-хоркля, двинулся прочь. Я, путаясь в «распашонке», поспешила следом.

— А зачем ему ласты? Тут есть море?

— Хоркли передвигаются в толще снега, море им не нужно, — не оборачиваясь, бросил альфр и резко остановился.

Не успев затормозить, я влипла в его спину, но тут же отшатнулась.

— Простите, Ваше Высочество!

Снова взгляд, под которым я почувствовала себя сильно задержавшейся в развитии. Но альфр уже кивнул куда-то вбок, и я огляделась. Мы пришли к... пещере, причём, весьма необычной. Внутри — множество ледяных скульптур и подобие алтаря. А по заледенелым стенам бегают голубоватые огоньки.

— Как красиво! — восхитилась я. — Ваше святилище?

— Храм Верхних. Здесь шаманы проводят обряды.

— И почему ты привёл сюда меня? — насторожилась я.

— Потому что с восходом луны они проведут обряд над тобой, — без обиняков заявил альфр.

Я попятилась. Так и знала, что ничем хорошим это не кончится! Но альфр будто и не заметил моего испуга.

— Яд морозного паука не убивает, — неожиданно заявил он. — Кровь и внутренности замерзают, но жертва остаётся в сознании, её поедают заживо. Я всё видел и слышал: как ты убежала, а потом вернулась, чтобы мне помочь. Не думал, что один из вас на такое способен.

— Ну... ты ведь тоже меня спас... — смутилась я.

— Не потому, что хотел. У меня была цель.

— Понятное дело, — хмыкнула я. — Чтобы потом принести в жертву вашим Верхним.

— В жертву? Нет! — отмахнулся альфр. — О чём ты говорила с Ледяным Императором?

Я растерялась от столь резкой смены темы, но тут же усмехнулась:

— С каким из них?

— Ты знаешь, что их два?

— И ты знаешь? — удивилась я. — В смысле, их действительно два?

— Разве ты не сказала, что говорила с обоими?

— Да... то есть... один приволок меня сюда из моего мира, сокрушался, что я не блондинка, а потом нёс какой-то бред про раздвоение личности. А другой вообще назвал бесполезной и... — понимая, что из всего мною сказанного получается совершеннейшая нелепица, я беспомощно развела руками. — В общем, их как будто два, но выглядят они, как один, хотя и ведут себя по-разному...

Альфр слушал меня, сдвинув брови, и, кажется, понимал, о чём речь.

— Значит, он хотел воссоединиться... — ледяные глаза впились в мои. — Магией на тебя действовал?

— Дышал на меня, чтобы я потеряла сознание... если то была магия, — неуверенно проговорила я.