Рассказы

***

«Женщина в красном»

Мне пять лет.

Я смутно помню как убили отца и совершенно не помню была ли у меня мать. Должно быть её убили раньше, как только я родилась.
Иногда память подсовывает мне обрывки в виде разрозненных воспоминаний: вот мы с отцом гуляем по весеннему парку, я ем мороженое, а оно тает и капает на моё голубое платьице. Отец держит меня за руку, я запрокидываю голову вверх, пытаясь разглядеть его лицо, но светит солнце и слепит мне глаза.
Вот мой пятый день рождения и, отец, улыбаясь, протягивает мне огромного белого медведя. А вот неизвестный мужчина стоит на пороге нашего дома. Правая рука его вытянута вперёд и ею он сжимает пистолет, из дула которого вьется лёгкий дымок. Мой отец, раскинувшись, лежит на полу с дыркой в голове, вокруг которой расплывается влажное красное пятно. Мой медведь сидит на полу у стены и по его белой плюшевой морде стекают красные ручейки от брызг крови.
Затем я помню людей в форме сотрудников полиции и муниципальной службы. Как меня везли в закрытом фургоне в интернат и как женщина в полицейской форме дала мне конфету.

Мне десять лет.
Я ненавижу их всех. Воспитателей, преподавателей и одноклассников. Я - изгой в этом обществе, серая мышь.
-Посмотрите на неё! Опять забилась в уголок и сидит как крыса! - мерзкие маленькие твари тычут в меня пальцем.
-Сейчас расплачется! Эй, тряпка! - это они мне. Знали бы они как я мечтаю, чтоб они все сдохли.
Столько лет унижений, обид, пинков и побоев. Я не участвовала в их жестоких играх и прослыла слабачкой и дурой.
Но они не знали, что я считала выше своего достоинства разговаривать с ними.
Взрослые меня тоже презирали и ненавидели. Буквально в первые дни моего прибытия в интернат, директриса вызвала меня для беседы в свой кабинет и рассказала об условиях жизни в нашем обществе. Сперва это повергло меня в шок.
Оказывается, по достижении возраста 20ти лет, каждый человек получал Лицензию на убийство. Вполне легально и законно. Стоило назвать любую цифру от одного до пятидесяти. Но мало кто доживал до 35ти лет, ведь не только ты имел право убивать, но и тебя тоже могли убить в любой момент.
Я ходила под впечатлением целый год и по началу боялась стать чьей - то жертвой и погибнуть, но, взрослея, я сменила приоритеты, и теперь с нетерпением стала считать годы до заветной даты, чтобы начать убивать самой.

Мне пятнадцать лет
Я начала вести список. Он уже перевалил за дюжину: семеро моих одноклассников, директриса и четверо преподавателей.
Каждый вечер перед сном я повторяла их имена, чтобы не забыть кого и в какой последовательности я начну убивать.
Миссис Джонсон. Директриса. С неё все и началось. Я просто до дрожи в коленях боялась и ненавидела её. За то, что она практиковала пятничные побои вымоченным в солёной воде кнутом и за то, что особенно выделяла меня своим вниманием :
-А что же молчит наша тихоня? Ты хотя бы доживешь до двадцати одного? Или тебя убьют в первый год, после того, как начнёт действовать Лицензия, - и она каждый раз смеялась злорадным визгливым смехом.
"Ты будешь первая", - молча обещала я ей.
Затем мисс Эндрюс, мисс Стивенсон, миссис Джексон и мистер Эприл. Мерзкий мужик с противными сальными глазками и липкими холодными руками, которыми все норовил ко мне прикоснуться. Он вёл у нас уроки физкультуры и боевой подготовки.
И, конечно же, мои одноклассники и одноклассницы - соседки по комнате.
На протяжении всех лет, проведённых мной здесь, они не упускали ни единого шанса, чтобы поиздеваться.

Мне двадцать лет
За пару дней до своего дня рождения я услышала в коридоре разговор своих одноклассников. Они обсуждали тех, кто выбрал безлимит. Я спряталась под лестницу, где огромный жирный паук сплел свою паутину и поедал залетевших мух, и стала слушать.
Оказывается, Лицензия могла не ограничиваться пятьюдесятью жертвами, можно было выбрать безлимитное количество убиваемых, вот только плата была слишком высока :по достижении тридцатипятилетнего возраста безлимитчик начинал ходить по лезвию бритвы - за ним велась неустанная охота. Мало кто встречал свой тридцать шестой день рождения. Они приходят за тобой и вершат правосудие - те, кто выдаёт Лицензию.
Когда мне исполнилось 20 лет, директриса вызвала меня к себе :
-Вот твои документы, здесь в конверте банковская карта, государство выдает всем определенную сумму на первое время, тебе должно хватить, если тратить станешь рационально. У тебя есть возможность выучиться на высшем, но зачем?
-Действительно, - ответила я, забирая конверт, - ведь меня же скоро убьют, не так ли?
В интернате мне дали средне-специальное образование швеи, но я пока нигде не работала.
Мои личные вещи уместились в одну сумку и я вышла из стен интерната почти налегке. Дойдя до парка, я присела на свободную лавочку. Ко мне подошли двое в чёрном, их лица скрывали огромные чёрные очки.
-Эухения Морган, назовите вашу цифру, - произнёс один из них, присаживаясь рядом и раскладывая на коленях блокнот.
Я задумалась, а через пару мгновений решила :
-Пятьдесят.
Человек в чёрном быстро написал что-то у себя в блокноте, затем оторвал листок и попросил :
-Протяните вашу левую руку.
В тот же миг его напарник надел мне на запястье электронные часы.
Они показывали зелёные цифры ровно 50.
-Когда начнётся обратный отсчёт, ты увидишь на экране сколько тебе осталось ещё жертв. Стоит цифрам дойти до нуля, как ты умрёшь.
Я уставилась на часы, а когда подняла взгляд, людей в чёрном уже не было.

Мне двадцать пять лет.
На моих часах ровно тридцать пять.
Я пошла по своему списку и первой, кого я убила, была директор. До сих пор помню её удивленное лицо и неверие, застывшее в остекленевших глазах. Деньги, что дало мне государство, я потратила на новенький Смит и Вессон, ведь старая добрая классика никогда не выходит из моды, даже спустя столетия.
Я не испытывала ни страха, ни жалости. Все, кто был в моем списке - поплатились за причиненное когда - то мне зло. Только удовольствия я не испытывала, в душе ширилась огромная пропасть, начиненная пустотой.
Я не понимала этот мир. Что послужило началом новых порядков, история, в основном, умалчивала. Всем преподносилась теория о, якобы, перенаселении земного шара, Великом Голоде и Депрессии. Было принято решение о легализации убийств. Как следствие - искоренение старости. Сорокалетних долгожителей действительно было очень мало. Лицензия на убийства подняла экономику всего мира в целом. Перестали существовать понятия пенсии и пенсионного возраста. Люди проживали яркую, но короткую жизнь.