Рассвет Авроры

Глава 1.

Интересно, что чувствует животное, убегающее от охотника? Страх, отчаяние или все же надежду на спасение? Подобно раненой лани, я неслась сквозь чащу, и сердце мое было полно молитв. Погони не было, но спиной я ощущала пристальный взгляд, будто за мной следили. Лес, конечно, служил укрытием, но он же и мешал: овраги и поваленные деревья замедляли бег. Сердце бешено колотилось, и в голове была одна мысль — убежать как можно дальше!

Весенний ветерок обдувал лицо, лунный свет едва освещал путь. Я ужасно вспотела, одежда неприятно липла к телу. Подол моего платья тянулся по земле, намокнув в ручье и испачкавшись в грязи, он отяжелел. Я мчалась без остановки около часа, в груди пылало, дышать было трудно. Ноги, явно не привыкшие к таким нагрузкам, ныли и отказывались слушаться. Все тело ломило, но страх за жизнь придавал сил, ведь каждому хочется вопреки всему остаться в живых.

В голове подобно молотку стучало: “Бежать, бежать, бежать…” Но мысли путались, превращаясь в горькие и ядовитые побеги. Моя жизнь могла бы сложиться иначе, как и судьба этого мира, если бы в людях, подобно сорнякам, не прорастала жажда власти, превращающаяся в стремление стать земным богом. Я росла и жила не в лучшее время. Из рассказов я понимала, что до моего рождения жизнь в Королевстве Элендор была куда лучше, когда королем являлся Османт Ворн. Вагрус Ворн, его двоюродный брат, убив законного правителя, занял трон. Ходило много слухов о том, что он чудовище, творящий ужасные вещи. Его люди бесчинствовали в деревнях: убивали, грабили, а простой народ был беззащитен. Но та, что выросла в Обители, не знала и не видела всего ужаса, творящегося за стенами. Она лишь слышала о них и представляла. Обитель была моим домом, но теперь его больше нет…

Отогнав мысли, я продолжила путь, всматриваясь в темноту. Пробиралась сквозь заросли кустарников, замедляя шаг. Ветки больно царапали лицо и открытые участки тела. Платье цеплялось за стебли; отдергивая подол, я слышала, как ткань рвется. Последняя ветвь, словно прощаясь с горячо любимым гостем, провела сломанным концом от кисти до локтя. Обессиленная, я рухнула на землю. Перевернувшись на спину, я судорожно глотала воздух.

— Больше не могу, пусть умру здесь и сейчас, — прошептала я, закрывая глаза, и в глубине души вновь проснулся осиротевший ребенок. Покатились слезы, и соленые капли обожгли ссадины на лице. Свернувшись калачиком, я рыдала в ночной тишине. Травинки щекотали кожу, а прохладный ветер, словно шелковый платок, коснулся меня.

“Не медли, беги, постарайся убежать как можно дальше. Я тебя найду, ты только не останавливайся.”

Сквозь пелену слез я приоткрыла глаза. В памяти всплыли слова спасителя, а следом — вопрос: почему этот странный стражник помог мне сбежать? Без него я бы не выбралась оттуда. Затем я разозлилась на саму себя.

— Тебе другие помогают, Аврора, а ты сама себе помочь не в силах. Не будь тряпкой, соберись, вставай! — Поднявшись на усталые ноги, я заставила себя двигаться дальше.

Как мне и было велено, я бежала на восток около двух часов. Понятия не имела, зачем, ведь поблизости не было поселений. Но мне было уже все равно. В той темнице сидела не я одна — около тридцати девушек, почти все мои ровесницы. Стражники, смеясь, предрекали нашу гибель. Я тоже думала, что так и будет, пока мой спаситель не вывел меня из замка. В сердце, словно кинжал, вонзилась совесть: я выбралась, а они остались. Но что я могла поделать? Я не успела ни рта раскрыть, как он вытолкал меня и заставил бежать.

Выбившись из сил, я остановилась и, найдя укромное место между корнями больших деревьев, рухнула на землю, пытаясь отдышаться. Первые несколько минут дались тяжело. Странно, как такая слабачка, как я, смогла столько пробежать? Видимо, жить мне все-таки хотелось больше, чем умереть в заточении. Постепенно жгучая боль в груди отступила. Сделав глоток воды из фляжки, которую дал мой спаситель, я промочила пересохшие губы и горло.

Мои бело-золотистые волосы, намокшие от пота, прилипли ко лбу и щекам. Дрожащими пальцами я заправила их за ухо и, растирая лицо ладонями, изо всех сил пыталась не уснуть. Хотя слова того человека о том, что лес безопасен, немного успокаивали, засыпать было страшно. Уставшее тело нашло опору, прислонившись к шершавой коре дерева. Я прижалась к ней головой и прикрыла глаза. Усталость взяла верх, и через несколько мгновений я провалилась в сон.

***

Замок Элендор был погружен в тишину. Величественное строение гордо возвышалось среди некогда прекрасного сада. Многочисленные полукруглые ступени, образуя несколько широких площадок, вели к его подножию. Огромные колонны стройными рядами подпирали длинный балкон на втором этаже. Серые каменные стены сменялись черной крышей, а в темных окнах поблескивал лишь голубой отблеск луны. Мрачное умиротворение окутало замок. Лишь стук ботинок по беломраморному полу нарушил эту идиллию. Главный наемник элитного отряда спешил с докладом.

— Ваше величество, могу ли я войти? — раздалось в тишине.

— Проходи, Ричард, — грубый, с хрипотцой голос Варгуса эхом раскатился по огромной зале. На троне восседал Владыка Тьмы; в полумраке, озаренном свечами, был виден лишь его силуэт. У ног, содрогаясь от страха, сидела юная девушка.

— Какие новости ты пришел мне поведать, Ричард? — Острые кончики пальцев поглаживали голову девицы, и та, сжимаясь, затряслась сильнее. Подчиненный, склонившись в глубоком поклоне, прошел по залу и начал отчет.

— Девушка, которую вы приказали посадить в камеру у выхода, сбежала. Никто не мешал ей и не препятствовал, как вы и велели. — Голос его звучал уверенно и твердо.

— Скольких убрали? — заинтересованно спросил темный король.

— Пятерых. — Голос наемника даже не дрогнул.

— Надеюсь, ума у тебя хватило, чтобы это были не люди из твоего отряда?

— Конечно, ваше величество! На те посты я сегодня поставил королевских стражников. Все идет по плану, как вы и желали, они ничего не заподозрят.

Глава 2.

Наступило неприятное пробуждение, усталость кричала во мне, каждый сантиметр тела ныл и протестовал. Мышцы затекли от неудобной позы, голова была тяжелой после сна на твердой поверхности, а на щеке болезненно отозвался отпечаток коры. С тихим стоном я пошевелила ногами и потянулась, пытаясь распрямить одеревеневшую спину.

Открывать глаза не хотелось, хотя солнечные лучи настойчиво требовали пробуждения. Разлепив веки, я тут же зажмурилась от яркого света. Через пару секунд я открыла их снова — и вздрогнула, увидев неподалеку молодого человека. А следом подпрыгнула от неожиданности и страха, позабыв о боли.

— Как спалось? — весело улыбаясь, спросил он.

— Нормально, — растерянно выдавила я.

Он рассмеялся, и его смех, словно звонкая птичья песня, эхом расстелился по лесу.

— Не бойся! Я не причиню тебе вреда, можешь быть спокойна. — Сказав это, он подмигнул, и в карих глазах блеснул озорной огонек.

Я поежилась; в мыслях промелькнуло, что у него не всё в порядке с головой. Но, с другой стороны, если бы это было не так, разве стал бы он помогать мне с побегом?

— Хочешь, чтобы тебя услышали все в округе? — раздался голос с другой стороны. — Вдруг уже заметили, что ее нет, и прочесывают местность.

Я обернулась и увидела высокого темноволосого мужчину. Он шел к нам расслабленной, но уверенной походкой. Подойдя ближе, он внимательно, почти бесстрастно окинул меня взглядом. Его ледяные голубые глаза быстро скользнули по мне сверху вниз и обратно, а затем его взгляд стал таким холодным, словно он пытался покрыть меня инеем. Его темные волосы взъерошил ветерок; он казался глыбой льда, охлаждающей даже своим присутствием. Его телосложение было идеальным — казалось, Матерь жизни вдохнула в него всю красоту этого мира. Плечи были гордыми скалами, глаза — острыми снежными пиками. Эта холодность отталкивала и манила одновременно.

— Не будь таким хмурым! — сказал ему светловолосый юноша. Я наконец узнала в нем того самого ночного стражника. — Скоро тучи соберутся вокруг тебя, и пойдет дождик! — продолжал он хохотать. — Здесь поблизости никого нет, мы все проверили, когда шли за ней, — уверенно заявил он.

— Осторожность никогда не бывает лишней. Ты знаешь это не понаслышке, — парировал темноволосый.

Я все еще стояла между деревьями, вжавшись в ствол. Кто они? Что им от меня нужно? Страх прочно засел где-то глубоко внутри страшным осадком.

— Меня зовут Леон, а этого ворчуна Илай, — представился светловолосый, с усмешкой глянув на своего спутника.

Тот в ответ лишь закатил глаза с таким возмущением, будто его обозвали самыми плохими словами.

— Аврора, — ответила я, не отрывая взгляда от Леона.

Его светлые волосы под солнцем отливали золотом и ниспадали на плечи. Если Илай казался льдом, то Леон был пламенем. Высокое мускулистое телосложение, загорелая кожа. Казалось, рубашка вот-вот лопнет по швам. Синяя форма на них была точь-в-точь как у тех, кто напал на Обитель. В ножнах у каждого красовались парные мечи, на рукоятках которых был изображен лев с пышной гривой. Оружие выглядело дорогим и статусным, явно не для простого народа. Мои размышления прервал голос Илая.

— Поболтаете потом! — сказал он сурово. — Нам нужно спешить.

— Могу я узнать, куда вы меня отвезете и кто вы такие? — Мне отчаянно хотелось ясности. Конечно, я была благодарна за спасение из темницы, но что ждет меня дальше?

— Не вижу, чтобы у тебя был выбор, — буркнул Илай. — Так что шевелись, если жизнь дорога.

Он, конечно, был прав, но все же хотелось знать, что меня ожидает. Словно прочитав мои мысли, он добавил.

— Мы доставим тебя к Артуру, смотрителю Обители. А сейчас нужно поспешить! В любой момент нас могут нагнать псы Варгуса.

— А где же он, почему его нет с вами? — взволнованно спросила я, отгоняя мысль, что с ним что-то случилось.

— Встретимся с ним завтра. — Илай развернулся, чтобы уйти.

— А что с остальными девушками, вы им не поможете?

— Мы и тебя вытащили с трудом. Им помочь не сможем. Артур велел вызволить именно тебя, — тон Илая мягкостью не отличался, он был подобен металлу.

Осознав, что меня спасли по велению смотрителя и моя жизнь вне опасности, я отложила остальные вопросы. Сделав пару шагов, поморщилась от боли, но нужно было разминать затекшие ноги, и я медленно пошла вперед.

Илай шагал впереди, он был выше Леона, а я и вовсе ниже обоих. Бросив взгляд по сторонам, я осмотрелась: вокруг густой сосновый лес. Воздух был напоен их ароматом, таким свежим и чистым казался после сырой темницы, что хотелось вдыхать его полной грудью и сохранить в себе надолго. Но сейчас было не до наслаждений...

Вскоре впереди показались две лошади — вороная и рыжая с белой пышной гривой, привязанные к дереву. Парни подошли каждый к своему скакуну: Леон — к рыжему, Илай — к вороному.

— Поедешь со мной, — сказал мне Леон.

— Давайте быстрее, нужно поторопиться! — проворчал Илай, легко вскочив в седло.

Увидев двух лошадей, я, конечно, поняла, что ехать придется с кем-то из них. В Обители я несколько раз каталась — конюх иногда разрешал мне это. Я поставила ногу в стремя, ухватилась за седло и попыталась подняться, но Леон легко подхватил меня за талию и усадил, а сам сел сзади, и мы тронулись в путь.

Глава 3.

К полуночи мы наконец подъехали к какой-то хижине, затерявшейся в лесу. Было так темно, что виднелись лишь ее смутные очертания. Рядом едва слышалось журчание ручья. Слезть с лошади мне снова помог Леон. Забрав поводья, он повел животных за хижину и скрылся из виду.

— Пойдем, — взяв меня за локоть и слегка подталкивая вперед, поторопил Илай.

Поднявшись по ступенькам, он толкнул дверь; та со скрипом отворилась, и мы вошли внутрь.

— Проходи сюда, будешь спать здесь. Найдешь все необходимое. Ложись, отдыхай, обо всем поговорим завтра.

Илай показал на одну из дверей, потом протянул мне подсвечник с зажженной свечой и развернулся, чтобы уйти.

— Почему только меня вытащили оттуда? — мой голос прозвучал измученно, что полностью соответствовало моему состоянию.

Илай тут же обернулся. Свет свечи озарил его лицо, и в голубых глазах вспыхнули золотые искорки. Он молча смотрел на меня несколько секунд, а затем твердо произнес.

— Завтра поговорим!

С этими словами он вышел. Я легонько отворила деревянную дверь и прошла в комнату. В полумраке медленно обвела ее взглядом: старая кровать, небольшая скамья со сложенной одеждой, два маленьких окна, сквозь которые пробивался слабый лунный свет. В углу на столике я нашла кувшин с водой и таз.

Принявшись приводить себя в порядок, я умылась и протерла мокрой тряпкой шею и плечи. Мое платье, если его еще можно было так назвать, пребывало в ужасном состоянии — грязное и оборванное. Вот бы сейчас увидела меня воспитательница Мэри, упала бы в обморок, схватившись за сердце, как делала всякий раз, когда я проказничала.

В мыслях снова возникли воспоминания об Обители, где я выросла, о всех, кто там работал и жил. О девочках разных возрастов, у которых, как и у меня, не было родителей. В груди все сжалось от боли. Мой дом, единственный, который у меня был, и люди, хоть и не родные по крови, но ставшие семьей. А теперь ничего этого нет: ни дома, ни тех людей. По лицу побежали дорожки из горьких слез, воспоминания нахлынули с новой силой. Не удержавшись на усталых ногах, я рухнула на пол и зарыдала, не в силах больше сдерживать боль.

И вместе со слезами всплыло одно воспоминание...

В тот день я, как обычно, проказничала и, убегая от воспитательницы, пустилась наутек. Мне тогда не было и двенадцати лет. Прилежной воспитанницей я не была, хотя училась довольно неплохо, несмотря на то что часто сбегала с уроков. Но поведение мое оставляло желать лучшего. Возможно, потому, что не считала себя в душе будущей монахиней.

Не зная, куда спрятаться, я вскарабкалась на высокое дерево в саду Обители. Нога соскользнула с ветки, и я полетела вниз. Пытаясь упасть удачнее, я повернулась боком, глупо выставив вперед руку. Переломов, к счастью, не было — высота была небольшой, — но руку я ушибла сильно. Позже целительница, сестра Грэмми, обрабатывала мои ссадины и царапины, наносила на ушиб мазь. От боли я не переставала плакать, громко шмыгая носом. И не заметила, как подошел наш смотритель Артур.

— Плачешь? — спросил он.

Увидев его, я резко вскочила со стула, на котором послушно сидела. Подняв на него виноватый взгляд, я быстро вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Простите, я не увидела вас раньше, смотритель, — виновато опустила я глаза.

— Знаешь, Аврора, слезы — не знак слабости, они доказательство того, что у человека есть душа... И все же твои прекрасные изумрудные глаза должны сиять не от слез, а от счастья.

Смотритель всегда хорошо относился ко всем воспитанницам, но ко мне он был особенно добр. То, что мои проделки часто оставались безнаказанными, говорило о многом.

Будучи магом, его внешность отличалась от обычных людей, как и у всех, владеющих магией. Белые волосы ниспадали ниже плеч, даже брови и ресницы были белоснежными. Бороду он не отращивал, поэтому на щеках красовалась лишь легкая щетина. Гордая, прямая осанка и невозмутимое выражение лица говорили о его благородном происхождении и глубокой мудрости.

— Я плачу, потому что мне больно, — посмотрев на руку, сказала я. — При чем тут моя душа?

Мой ответ явно развеселил его. Он рассмеялся и ответил.

— Иногда даже боль дает нам силу и делает сильнее...

В последний раз многозначительно взглянув на меня, смотритель развернулся и ушёл.

Усталость брала верх, отгоняя воспоминания. Я почти отключилась, из последних сил сняв с себя грязную одежду. Натянув чью-то чужую рубашку, найденную на скамье, я провалилась в глубокий, беспамятный сон…

Глава 4.

Утром я проснулась от громкого разговора — парни с кем-то спорили, и голос оказался знакомым. Голова раскалывалась. Нехотя я поднялась с кровати. Снова ныли ноги и спина, чувствовалась ужасная усталость во всем теле. Будто я вовсе не спала и не отдыхала. Оставалось лишь утешать себя мыслью, что скоро боль отступит.

На краю кровати лежали несколько платьев. Достаточно скромных, как мне всегда нравилось. И, возможно, это говорило о привычке носить именно такую одежду. Переодевшись в темно-зеленое и собрав волосы в небрежный пучок, я направилась к двери.

До меня доносились обрывки фраз.

— Всё получилось сделать тихо?

— Да, мы убили тех, кто мешал, и закопали в лесу.

— Почему одну отправили бежать через лес? Вдруг напали бы дикие звери?

— Лес спокойный, к тому же мы не видели там диких зверей. Начальник стражи Илая отправил по поручению, его долго не было, Аврору нужно было вывести. Его я бросить тоже не мог, вот и отправил я её одну.

— С ней всё в порядке, к чему эти разговоры теперь?

Выйдя из комнаты, я увидела парней за столом: они сидели друг напротив друга, а спиной ко мне — смотритель Артур. Его-то голос я и слышала. На нем был длинный плащ с капюшоном. Заметив меня, они сразу замолчали. Я с удивлением посмотрела на них — у всех был недовольный вид. Илай, оторвав от меня взгляд, поднялся из-за стола.

— Сам ей все объясняй, — бросил он. Комната была достаточно просторной, и, сделав несколько шагов, он подошел к окну. Смотритель тут же встал и повернулся ко мне. В душе сразу разлились спокойствие и тепло.

— Смотритель… — Я приблизилась. — Я так рада вас видеть. На глаза навернулись слезы, когда я вспомнила, как люди короля Варгуса ворвались в обитель, убивая почти всех подряд. Они забирали лишь девушек моего возраста, а остальных — женщин, детей — безжалостно уничтожали. Слезы текли сами собой, и я не могла остановиться.

— Они убили всех… даже маленьких. Зачем? Почему? Что они от нас хотели? — Смотритель помрачнел, в его взгляде читались боль и горечь. Он тяжело вздохнул и снова сел.

— Теперь я не смотритель, отныне я просто Артур. — Он снова глубоко вздохнул. — Обители “Святого древа”, которую я когда-то построил, больше нет. Все разрушено. Присядь, Аврора. — Тихим голосом проговорил он и указал на стул.

Я послушно опустилась на него, не отрывая от него глаз. Он опустил взгляд и провел ладонью по лбу. Выглядел он уставшим, под глазами виднелись темные круги — следы бессонной ночи. Прежнее спокойное выражение сменилось тревогой и грустью.

— Видишь ли, Аврора, ты не обычная бедная сиротка, которая просто появилась в обители, как другие. Я хранил эту тайну много лет и, если бы не нападение, возможно, продолжал бы молчать.

— Какая тайна? О чем вы? — я с недоумением смотрела на него.

— Твои родители были могущественными магами, состоявшими в Ордене Древа. Они возглавляли его вместе с двумя другими. До того как Варгус захватил трон, маги занимали особое место в королевстве и обладали властью, сравнимой с королевской, — уверенно сказал Артур, его белые брови на мгновение взметнулись. Я никак не ожидала такого о себе услышать, а он продолжал.

— Твою звали Летисия, а отца — Роберт. Их связь поначалу была принята в штыки, ведь это было запрещено. Но король Османт Ворн поддержал их, и они смогли пожениться. Шло время, они наслаждались семейной жизнью… Но наступили темные времена.

Варгус организовал покушение на Османта. Собрав опытных наемников, он уничтожал всех, кто вставал у него на пути. Расправившись с королем ночью во сне, также убил его жену и двух сыновей, проложив кровавый путь к трону. Так он стал единственным наследником.

Орден, конечно, не поддержал узурпатора и хотел его свергнуть. Тот, понимая, что может проиграть, искал решение. И, к сожалению, нашел — в дальних мрачных землях он отыскал книгу темных магов и стал могущественным Темным Владыкой. Впустив в себя тьму, он окончательно обезумел. Беспощадно лишал жизни всех, кто хранил верность Османту. Когда очередь дошла до Ордена, он не дрогнул.

Убив Кэтрин и Кэтти, он начал охоту на твоих родителей. Ты была рождена от двух главных магов, и они считали, что ты — особенный ребенок, почему — мне неизвестно. Варгус разыскал могущественную предсказательницу, и та поведала ему, что именно ты станешь его концом.

Он несколько месяцев не мог найти твоих родителей. Тебе не было и двух лет, когда им пришлось скрываться с ребенком на руках. Наш общий друг, главнокомандующий Грэгор, помог им укрыться и прятался вместе с ними, но их всё же нашли. Как позже выяснилось, их предал друг семьи, у которого они прятались. Мне известно лишь, что потом Варгус сделал его своим верным слугой и щедро вознаградил.

Твои родители знали, что не смогут победить его. Вступив в последний бой, они отдали тебя Грэгору, чтобы выиграть ему время на побег. Преодолев нелегкий путь, он смог добраться до меня. О нашей дружбе мало кто знал, поэтому у меня его вряд ли бы искали. Грэгор был тяжело ранен, все это время скакал верхом, истекая кровью, но держал тебя из последних сил. Поведав эту историю, он через пару дней умер. После его смерти я вернулся в обитель. То, что я привез нового ребенка, ни у кого не вызвало подозрений — мы всегда брали к себе сирот. Я скрывал правду все эти годы, не зная, стоит ли тебе ее открывать. Варгус искал тебя повсюду, но, не зная, кого именно искать, так и не преуспел. Не знаю, как, но он все же узнал, где ты… Его целью была именно ты!

Глава 5.

Прошло две недели…

Как ни странно, мое состояние улучшилось: волнение утихло, усталость прошла, а ночные кошмары перестали меня тревожить. Обрушившаяся на меня информация по-прежнему крутилась в голове, но уже не вызывала прежнего волнения. Артур готовил мне травяные настои, которые успокаивали и расслабляли. Увы, они не могли стереть картину, стоявшую у меня перед глазами: множество тел, лежащих в лужах крови. Это воспоминание не желало меня покидать.

Я сбежала ото всех и сидела на краю ручья, надеясь насладиться одиночеством.

— Аврора, почему ты одна? — поинтересовался Леон.

— Мне нравится бывать наедине с собой, — ответила спокойно я.

— Такой красивой девушке не стоит сидеть в одиночестве и грустить, — он очаровательно улыбнулся. — Кстати, тебе кто-нибудь говорил, что ты самая красивая в мире? — Я приподняла бровь.

— Леон, ты серьезно? Если это попытка меня очаровать, можешь не стараться.

— Нет, я говорю абсолютно серьезно. Если бы твои глаза были морем, я бы в них утонул.

— Вообще-то у меня не голубые глаза, — возмутилась я.

— Ну и что? Кто сказал, что изумрудной бездны не бывает? — вопросительно посмотрел он.

— Что вас связывает с Артуром? — решив сменить тему, спросила я. — Леон оторвал от меня взгляд и уставился вдаль.

— Мы с Илаем — братья. Нашим отцом был Грэгор.

— Который меня… — начала я.

— Да, — не дав закончить, продолжил он. — Илаю не было и девяти, а мне и шести, когда это случилось. Я смутно помню отца. Как и мать — она умерла от болезни, когда я был совсем маленьким. — Он стал серьезнее. Кажется, я впервые видела на его лице не улыбку, а печаль. Вечно веселый человек вдруг поник.

— Где провели все эти годы? — поинтересовалась я.

— Незадолго до отъезда отец спрятал нас вместе с тетушкой Анной у своих друзей. У них погибли сыновья, и все подстроили так, словно это были мы. Вскоре мы уехали, чтобы скрыть правду, и обосновались в глухой деревне. Дом был большим. Сара и Фридрих относились к нам хорошо, стали нам родителями. Хоть и не родные, они сильно к нам привязались, как и мы к ним. Мы с Илаем всегда будем им благодарны. Выросли в хороших условиях, несмотря на все, что творилось в мире.

— Они… — снова попыталась я спросить.

— Живы, конечно, до сих пор живут в той деревушке. Когда мы стали старше, Артур нас нашел. Рассказал про отца и тебя. Мы приехали с ним в обитель, но оставаться там не могли — ведь не подходили по возрасту к юношам из мужской половины. У Артура был дом неподалеку, мы поселились там. В его отъезды присматривали за тобой.

— Получается, вы знали меня? — изумленно спросила я, поежившись при мысли, что все эти годы за мной следили.

— Конечно, Артур сразу тебя показал. Для остальных ты была одной из многих. И только мы знали, кто ты на самом деле…

В последующие дни мы много обсуждали происходящее. Артур настаивал, что мы должны бороться с Варгусом. У него было много союзников, готовых помочь. Все они считали меня главным оружием. Я же спорила и твердила, что все это не для меня. Я — простая девушка, которую учили домашним делам, вязанию и шитью. Дали хорошее образование, но главное — научили ценить чужую жизнь, какой бы она ни была. В Обители наставляли поклоняться Матери всего сущего, молиться, служить и просить прощения. А теперь от меня ждут борьбы с тем, кого боится все королевство.

На следующий день Артур уехал. Погруженная в мысли, я сидела на траве, обхватив колени руками. Распущенные волосы струились водопадом под порывами ветра, отсвечивая блеском на солнце. Запах свежей травы смешивался с ароматом сосен. Я закрыла глаза, вдыхая полной грудью. От наслаждения такой, казалось бы, мелочью, в душе разливалось тепло. Пение птиц и шум ручья ласкали слух. В мире, где царили хаос и разрушение, казалось, не было места таким простым радостям. Но здесь, на этом клочке земли, все дышало миром и покоем.

Мое уединение нарушили шаги. Я открыла глаза и обернулась. Шел Илай — как всегда, с серьезным лицом. Иногда я задумывалась: а умеет ли он вообще веселиться? Может, я просто не видела этой его стороны. Два брата, абсолютно противоположные: один — вечный болтун, второй — молчаливая скала. Сосредоточенный взгляд, прямая осанка — казалось, она никогда не склонится. Высокий, мускулистый, с красивыми чертами лица, удлиненная челка. Его внушительное телосложение дополнялось внешней суровостью. Это и пугало, и завораживало.

— Вставай! — Бросив к моим ногам деревянный меч, приказал он.

Я удивленно посмотрела на него. Все это время я не понимала, чем так его раздражаю. Он не упускал ни единой возможности меня задеть.

Перед глазами тут же встал тот день. Я лежала, уставившись в потолок. Душа была разбита, ничего не хотелось. Понимала, что нужно собраться, но жаждала одиночества. В дверь постучали.

— Аврора, иди поешь! — почти ласково произнес Леон.

— Я не голодна, — устало ответила я.

— Тебе нужно поесть. Хочешь или нет — жду!

Заставив себя встать, я вышла и наткнулась на Илая. Только я хотела его обойти, как он схватил меня за локоть. Его большая грубая ладонь не причиняла боли — наоборот, держал он меня аккуратно. Возмущенно я посмотрела на него. Он же внимательно смотрел на меня в ответ.

Глава 6.

К кровати Авроры медленно приблизился Варгус, девушка пребывала в безмятежном сне. Черный коготь прошелся по ее румяной щеке. В полудреме открытые глаза сначала не смогли осмыслить увиденное. Она подпрыгнула от испуга и хотела закричать, но огромная лапа, сдавившая горло, не позволила издать ни звука.

— Ты же не думала, что сможешь спрятаться от меня? — нависая над ней, усмехнулся Варгус.

На лице Авроры застыл страх, глаза округлились, а тело дрожало, словно листва под порывами сильного ветра. Она пыталась вымолвить хоть слово, хотя это уже ничего не могло изменить.

— Теперь ты моя, Аврора. — злорадная улыбка перешла в довольный смех.

Другая когтистая лапа замерла вблизи ее лица. Вырвавшаяся тьма проникла в нее через ноздри и приоткрытый рот. Черные вены выступили из-под кожи, расползаясь по прелестному лицу. Изумрудные зрачки почернели, словно всегда были такими. Наклонившись, Варгус приблизился к ее губам, желая слиться в поцелуе, и жадно приник к ним…

Я проснулся в холодном поту. От волнения грудь высоко вздымалась. Первой мыслью было: “Неужели я не уберег ее? Не справился с ответственностью, переданной мне отцом?” Вскочив с кровати, я помчался к двери. Сам не понимая и не помня, как мне удалось так быстро добраться до комнаты Авроры, я распахнул дверь и бесцеремонно ворвался внутрь.

— Аврора! — мой испуганный голос эхом разнесся по помещению.

До этого момента спавшая, она проснулась и привстала.

— Что произошло, Илай? — сонными глазами она непонимающе смотрела на меня.

— С тобой все в порядке, — с облегчением выдохнул я. Сказал это ей, хотя пытался убедить в этом самого себя.

— Да, а что должно было со мной случиться? — спросила она.

Я молча стоял. Поднявшись с кровати, она сделала пару шагов ко мне, бросая смущенный взгляд. Я совсем забыл накинуть рубашку, когда сломя голову мчался сюда.

— Илай, что с тобой? Почему ты так тяжело дышишь? Что-то стряслось?

Через окно в комнату падал тусклый свет луны, слабо освещая наши силуэты. Я шагнул навстречу и, приблизившись, взглянул в ее глаза. Не черные. Такие же прекрасные, как и всегда. Это был сон, всего лишь сон. “Я боюсь потерять ее как ответственность? Или опасаюсь, что она достанется другому, пока утопаю в собственном высокомерии?”

— Мне приснился дурной сон, — тихо признался я.

И тут же гордыня принялась душить меня своими крепкими веревками, вытесняя все добрые чувства к ней.

— Со мной все в порядке, все хорошо, — так же тихо ответила она.

— Да, я вижу, и это хорошо, — холодно подчеркнул, возвращая лицу привычную строгость.

Аврора обхватила себя за плечи, видимо, стесняясь своего внешнего вида; она, наверное, подумала, что случилось что-то серьезное, и не придала значения своему виду.

— Спи, Аврора, — бросил я напоследок.

И взгляд сам собой скользнул по ее фигуре, и я поспешил прочь.

Выбежав из хижины, зашагал по мокрой земле. Холодные травинки охлаждали босые ноги, и по телу пробегал озноб. Я тяжело дышал, мысли путались. Шире раскрыв рот, я вдохнул свежий ночной воздух.

— Нет уж, Илай, ты не впустишь в свое сердце эту глупышку. Только не ее… Ненависть — вот что ты чувствуешь к ней!

Я почти убедил себя, но внутренний голос прорвался сквозь все мои противоречивые метания. “А почему тогда ты столько лет смотрел на нее, представляя в своих объятиях, как сжимаешь ее безупречный стан?”

Дойдя до своей комнаты, я сел на край кровати. В памяти мелькнули воспоминания о том дне, о письме отца. “Теперь она твоя ответственность, Илай. Моя последняя воля — чтобы мои сыновья сделали то, что не смог их отец. Отныне ты в ответе за неё. Будь ей щитом, опорой и поддержкой. И помни: умри, но сбереги ее!” — эти отрывки из письма всегда крутились у меня в голове. Умирая, отец думал о ней — не о сыновьях, оставшихся в этом мире, а о чужой девочке, которая ему никем не приходилась. С тех самых пор я начал ненавидеть ее. Мою ответственность, которую я не хотел и не желал!

— Ненавидел, — усмехнулся своим мыслям.

Откинувшись на кровать, я уставился в темный потолок.

— Смогу ли теперь презирать? — несколько раз спросил я сам у себя, но так и не отважился искать ответ.

Глава 7.

Через несколько дней вернулся Артур. После недолгих сборов мы, как и планировали, отправились на юг верхом на лошадях. Артур привез для меня белую кобылу, избавив от необходимости ехать с кем-либо. Она оказалась спокойной, и мы сразу поладили. Также он прикупил комплекты удобной, не сковывающей движений одежды для верховой езды, что было как раз кстати. Хотя я никогда раньше не носила брюки, путешествовать в длинном платье было бы не лучшей идеей.

Нам предстоял нелегкий путь. После долгих раздумий я решила направиться в неизвестность — найти посох и отправиться к Древу. Дорогу к нему знали лишь члены Ордена, а в него входили только верховные маги и король. Известно было лишь, что оно находится на юге. Артур полагал, что там мы сможем найти ответ, как бороться с Варгусом, или же утерянную Книгу Света.

Древо находилось в Светлых землях, где повсюду лежал белый песок и была невыносимая жара. Эта безграничная территория, у которой не было ни конца, ни края. Лишь посох мог указать путь, а прикасаться к нему был волен лишь один из четверых магов… Мои раздумья прервал голос Леона.

— Он сейчас строит из себя серьезного мужчину, а в детстве был хуже меня, — Леон без конца рассказывал забавные истории, и очередь дошла до его брата. Тот же ехал так, словно речь шла не о нем.

— Да неужели, Илай и проказник? — усмехнулся Артур.

— Ооо, ещё какой! — воодушевленно продолжил Леон. — В детстве нас воспитывала тетушка Анна. Ей тогда было лет сорок пять, да пребудет она в раю. До ужаса ворчливая, она ходила за нами по пятам и обожала нас наказывать.

— Какими же были эти наказания? — поинтересовался Артур.

— Разными! Могла оттаскать за уши — это было самым безобидным. Выпороть ремнем, заставить делать трудную работу. Сажала голыми коленками на рис, при этом расхаживала из угла в угол и приговаривала… — “Благородный юноша должен вести себя достойно”, — хором произнесли Илай и Леон и переглянулись.

На лице Илая промелькнула улыбка — видимо, воспоминание заставило уголки его губ дрогнуть. Впрочем, так же быстро они и опустились. Я впервые заметила на его лице эту эмоцию и поймала себя на мысли, что он, наверное, не так уж плох. Но воспоминания о его поведении быстро отогнало эти мысли.

— Так вот, — продолжил Леон, — у Анны была кошка. Белая, пушистая и, ко всему прочему, ужасно вредная. Её кормили очень хорошо, поэтому она стала очень толстой. Илай однажды побрил её налысо — не оставил ни клочка шерсти, только мордочку не тронул. Вы представляете, как это выглядело? Жирная туша и одна кожа…

— А-ха-ха-ха! — все разом рассмеялись, и я вместе с ними. Даже невозмутимый Илай смеялся громче всех.

— Да, Анна тогда от шока в обморок упала, — сквозь смех произнес Илай. — А мне в тот день здорово досталось. — Сделав паузу, он добавил. — Зато Леон, золотой мальчик, никогда не проказничал и всегда кружился вокруг девочек. С тех пор, впрочем, ничего не изменилось.

— Ты на меня наговариваешь! — возмутился Леон.

— Хочешь сказать, что вокруг девушек круги не нарезаешь? — Илай приподнял бровь.

— Нет, конечно! — Отрицательно воскликнул Леон.

— Ну да, вот на той неделе дочь рыбака я, наверное, очаровывал, пока рыбу покупал? — прищурился Илай.

— Это была просто беседа! — Поспешил пояснить брату Леон.

— Ну да, “Если ваша рыба такая же свежая, как румянец на ваших щеках, то я её непременно возьму”, — передразнил брата Илай. Они ехали впереди, продолжая свой спор, а мы с Артуром следовали чуть позади. Называть его просто по имени было еще непривычно, но он настаивал на этом. Повернувшись ко мне, Артур первым заговорил.

— Они вечно любят поспорить, неважно, из-за чего разгорается спор! Хорошие братья. Хорошие друзья и защитники! — Наклонившись ко мне, он добавил уже тише: — Твои защитники, — и тепло улыбнулся.

— Ага, защитники! — закатила я глаза. — Один заболтает до смерти, а другой… — я сделала паузу, посмотрев на Илая, — доведет до остановки сердца своим осуждением. Или же сведет с ума.

— Илай… — помедлил Артур. — У него очень сложный характер, на первый взгляд, но со временем ты привыкнешь.

— Не думаю, что к его возмутительным манерам можно привыкнуть, — уверенно заявила я.

— Он иногда перегибает палку, но если осознает это, то непременно исправит свою ошибку. Леону легко подружиться, впускать в свою жизнь посторонних. Он быстро находит общий язык, привязывается, доверяет. Илай же другой. К нему нужно идти медленно и верно.

— Больно надо мне это, — проворчала я.

К вечеру нам так и не удалось выехать из леса. По словам Артура, путь через него занимал еще около двух дней. Солнце не скрылось за горизонтом, когда мы выбрали место для ночлега. Леон и Артур набрали сосновых веток для подстилок, а я, не зная, чем могу быть полезна, отправилась собирать хворост, получив предупреждение не уходить далеко.

Вокруг шумели от порывов ветра листья, им вторило пение птиц. Под ногами хрустели сухие листья и мелкие ветки. Увлекшись уютным одиночеством, я отошла довольно далеко. Собрав охапку хвороста, я уже собралась возвращаться, как вдруг услышала за спиной чьи-то шаги. Резко обернувшись, я увидела Илая.

— “Не уходить далеко” означает ни дальше сотни шагов, — снова принялся он поучать меня.