Растопи мое сердце

Пролог

— Артем, где вы познакомились со своей девушкой? — вспышки от фотоаппаратов многочисленных журналистов слепили глаза, но я лишь натянул на лицо маску самодовольного ублюдка. Улыбнулся и непринужденно выдал ответ. Хотя сам не понимал ровным счетом ничего из того, что у меня спрашивали.

Плевать на всем. А еще я искал ее. И меня форменно взрывало оттого, что я потерял девчонку из поля своего зрения.

— На льду. Где же еще может встретить свою судьбу хоккеист? — на автопилоте ответил.

— Она сразу ответила вам взаимностью?

— А разве со мной может быть иначе?

— Насколько серьезны ваши отношения, Артем?

— По хард-кору, — процедил сквозь зубы, чувствуя, как со скрипом и стоном рвалось где-то внутри меня последний еде живой нерв.

— Ой, Артем, а вот и ваша избранница! — тонкая кисть легла мне на предплечье и мои рецепторы, словно разорвались от знакомого крышесносного аромата.

Твою же! До чего сводит с ума!

Повернулся к ней в упор и прошептал, чувствуя, если она не сделает так, как я хочу, то окончательно сорвусь с катушек.

— Поцелуй меня.

— Что? — ее щеки залились краской. Не от любви, конечно. Нет! От ненависти... ко мне одному.

— Целуй. – Сказал требовательно.

Она растерялась на короткую секунду, а затем стрельнула кокетливым взглядом на камеры, и обвила мою шею тонкими пальцами. Приблизилась, позволяя нашему дыханию спеться в унисон. Ее чувственные губы коснулись моих, но слишком быстро, холодно и отстраненно, словно сам поцелуй ей был не особо приятен.

А у меня наоборот. Пожар, ураган, нарушение всех сигнальных знаков. Черт, как же я хочу её. Хочу оставить без одежды и слушать сладкие стоны, предназначенные мне одному.

А камеры тем временем продолжали щелкать, ослепляя нас проклятыми вспышками. Руки мои прижимали стройное девичье тело к себе слишком напористо, настойчиво и жестко.

— Отпусти, — прошептала она с улыбкой на губах. Фальшивой…

Актриса. Ненавижу...

Пришлось отпустить. Но я тут же показательно переплел наши пальцы и повел ее внутрь самого дорого ресторана в городе.

Там фуршет уже шел полный ходом, по залу бегали туда-сюда назойливые репортеры, все еще желающие взять у нас интервью. Но мне было наплевать на эти движения, мысленно я с ней одной, только вот она не со мной.

Стоило нам войти, как пришлось разлучиться. Ее столик дальний, мой среди товарищей по команде. Она стояла там, в своём до черта облегающем жгучем алом платье. Держала в пальчиках бокал с шампанским и о чем-то мило болтала с нашим тренером.

— Бес, ну смотри какая сладкая, а, — слова Стаса прошли фоном, потому что там в самом центре нарисовался Даниил Арсеньев. Звёздный мальчик. Звезда, к которой уже кто только не подъехал, говорят даже канадские ребята делали заявку.

Так же, как и мне. Одним словом — бесит меня этот тип.

— Бес, погоди... я что-то не понял. Ты чего это так на нее залипаешь? — в голосе Стаса прозвучала усмешка. — Я думал, ты в одну и ту же койку дважды не прыгаешь. Хотя задница у неё ничего такая — зачет.

— Заткнись, — прорычал я. И тут же увидел, как к моей девушке подвалил Арсеньев. Она улыбнулась ему и позволила чмокнуть себя в щеку. Челюсть у меня сжалась, вместе с ней и кулаки. В венах словно закипала раскаленная лава. Конкретно так подорвало!

Какого простите она творит? Какого я так на это реагирую? Почему я не в состоянии отвести взгляда от этой... проклятой девки?

Арсеньев положил руку на талию к той, что принадлежит ТОЛЬКО мне.

Мне, я сказал!

Мот наклонился и что-то прошептал ей на ухо, да так приторно, нежно, будто они давно спят вместе. С губ сорвался проклятый вздох, поэтому я схватил бокал и за раз выпил его содержимое.

И тут раздался треск, это у меня между пальцев треснула ножка бокала.

Не выдержав, я сделал шаг. Шаг к той, которую ненавижу и почему-то жутко хочу...

Глава 01 - Я ль на свете всех милее?

Тая

За несколько месяцев перед событиями пролога…

— А-а-а!!! — визжу я, подскакивая из-за стола и принимаясь носится по комнате, попутно исполняя танец городской сумасшедшей. Кидаюсь к Кошкиной, которая с выпученными глазами сидит на диване и штопает порванные на пятке колготки, трясу ее и целую в обе щеки.

А затем падаю в кресло и выкрикиваю, потрясая кулаками:

— Да! Да! Да! О, боже, да!

— Да что случилось-то, Котова?

— Эйфория у меня случилась! — я разваливаюсь поперек кресла и дергаю ногами, выражая таким образом свой бесконечный восторг.

— Ладно, я подыграю, — Кошкина поднимается, откладывая в сторону свое рукоделие, и принимается расхаживать по комнате. — Ты узнала, что твоего урода Сережу сбила машина и теперь он на всю оставшуюся жизнь останется прикованным к инвалидному креслу?

— Какой такой Сережа? — хмурюсь я, делая вид, что не понимаю, о чем толкует подруга, хотя от ее слов за ребрами отзывается болью застарелая рана разбитого вдребезги сердца. Еще совсем недавно, мне казалось, что на моем небе навсегда погасли звезды, а важный орган в грудной клетке остановился, словно у него сломалась механизм. Выдрать бы его, выбросить и заменить на новый, да жаль, подобной магией не обладаю. Но за невыносимо долгие месяцы я кое-как склеила себя и научилась жить заново. Та Тая, названная в честь бабушки, навсегда канула в лето. Больше мы с ней незнакомы.

— Ладно, проехали, — благоразумно отмахивается Кошкина. — Только не говори, что тебя пригласили в «Жизнь». Потому что, если да, то, клянусь, я страшно обзавидуюсь и наведу на тебя порчу.

В ответ я смеюсь на такую реакцию лучшей подруги, а потом качаю головой.

— Не наведешь, ты слишком сильно любишь меня. Да и кто с тобой еще уживется в этой квартире кроме?

— Аргумент, — поджимает губы Люба.

Да, после выпуска мы были не в силах расстаться, а потому решили вскладчину снять квартиру где-нибудь в спальном районе столицы. И нам невероятно повезло найти замечательную двушку на северо-западе Москвы всего в минуте ходьбы от конечной станции метро. Люба заняла гостиную, где располагается большой раскладной диван и выход на просторный балкон, а мне досталась отдельная спальня. Иногда ночами, когда никто не видит, именно в этой скромной комнатушке я утыкалась в подушку и лила горькие крокодильи слезы. А еще с недавних пор, Новый год стал для меня нелюбимым праздником, ведь именно тридцать первого я в очередной раз испытала каково это — когда ты просто бестолковая игрушка. Сама виновата, знаю, и от этого еще больше обидно и горестно.

Работу по специальности мы нашли сразу, правда должности наши пока были не ахти какими, да и платили не так, чтобы много. Но мы старались изо всех сил, а еще подрабатывали в свободное время. Люба занималась репетиторством: натаскивала уже взрослого семнадцатилетнего парня к поступлению на журфак. Сначала она плевалась от такой занятости, а потом стихла. Когда же я спросила, почему она сменила гнев на милость, Кошкина только отмахнулась и пробухтела что-то невнятное. И только много позже я заметила, что она медитирует на смазанную, без особой резкости фотографию какого-то бородатого мужика.

— Кто это? — прямо спросила я.

— Отец моего ученика, — честно призналась Кошкина и зажмурилась, зная, что я прямо здесь и сейчас устрою ей разгон до сотни за две секунды.

— А мать этого ученика где?

— Умерла, Тай.

— Ладно, живи, — выдохнула я зарождающуюся ярость и потопала в свою комнату, где меня ждала подработка.

В свободное время я занималась редактурой текстов, не обычных, а художественных, которые авторы публиковали на разных самиздатных платформах. Работа не пыльная, плюс порой попадались реально крутые романы. Да и писательницы, с которыми я согласилась сотрудничать, смогли меня увлечь своими историями. А потому я убивала сразу двух зайцев одним выстрелом: отвлекалась от жизненной рутины и зарабатывала копеечку.

Так и жили, пока не наступил сегодняшний день и на меня не свалилось счастье размером с целую вселенную.

— Колись уже, партизан, — подходит ко мне вплотную Кошкина и принимается шуточно душить обеими руками.

— Ладно! Но меня действительно пригласили в «Жизнь».

— Ведьма! — кричит истошно лучшая подруга, затем лезет обниматься, поздравлять.

— Но даже не это самое чудесное, Люб?

— Я реально тебя придушу сейчас! Говори уже!

— Они дадут мне должность телеведущего.

— Что?! — и если до этого Кошкина просто визжит, то после очередных подробностей в ней включается сирена, настолько громкая, что соседка сбоку бьет по трубе. Не иначе намекает, чтобы мы заткнулись.

— Да! Но сначала мне нужно отработать испытательный срок и показать, что я действительно та, о ком они всю жизнь мечтали.

— И что они хотят от тебя?

— Чтобы я поработала пару месяцев в должности корреспондента.

— А тема?

— Надеюсь, что моя, — губы растягиваются в улыбке, пока я за спиной скрещиваю пальцы на обеих руках. — Я не вынесу, если мне придется обозревать какой-нибудь там спорт или рыбалку. Лучше сразу застрелиться.

Глава 02 - Все просто

Тая

Утро встречает меня густым снегопадом за окном и голосами подруг, которые уже что-то живо обсуждают на кухне. Да, мы вчера славно отметили мое новое место работы, а потому Леся и Полина остались у нас ночевать, так как время посиделок сильно перевалило за полночь и метро закрылось.

Я встаю и иду в ванную, на ходу желая доброго утра девчонкам. Принимаю душ, чищу зубы и наношу на кожу лица увлажняющий зимний крем. А затем заворачиваю тело в толстый банный халат с надписью «руками не трогать» и выхожу на кухню, где мне на плите в турке уже варит кофе Кошкина.

— Ты чудо, — посылаю ей воздушный поцелуй.

— Пять рублей, — отвечает она, а я закатываю глаза.

— Что обсуждаете? — сажусь за стол и обвожу взглядом по очереди с Леси на Полину.

— Самирова заставляет всех с утра пораньше слушать про свой невыносимый спорт, — жалуется Кошкина, наливая кофе из турки в мою кружку с надписью: «хоккеисты горят в аду».

— Может мы уже перестанем с ней дружить? — предлагаю я, и Полина тут же согласно кивает.

— Поддерживаю! — поднимает руку Люба.

— Ну и куда ты ударилась на этот раз, Лесь? — насыпая в кружку дозу сахара, спрашиваю я у Самировой.

— Никуда я не ударилась, — обиженно бурчит подруга. — Просто рассказывала, как один из «Ястребов» сотворил хет-трик в одну калитку во вчерашнем матче регулярного чемпионата континентальной хоккейной лиги...

— Так стоп! — рубит Кошкина, но я не хочу выглядеть в глазах подруг эмоциональным инвалидом, а потому отмахиваюсь от реплики лучшей подруги.

— А хет-трик это у нас что, простите? — с заинтересованным лицом выдаю я.

— Ну ты чего, Котова? — удивленно округляет глаза Самирова. — Это сразу три гола, которые забивает один и тот же игрок в одном матче.

— И кто же так невероятно отличился? — с губ срывается смешок, не имея за всей этой своей показушной заинтересованности и ни капли настоящего участия к теме разговора.

— Никто! — отрезает Люба строго.

— Бессонов, — одновременно с Кошкиной произносит Леся.

— Этот тот, кто похож на твоего бывшего, — с улыбкой на устах поясняет зачем-то Полина и невинно хлопает глазами, как будто бы не вывернула мне все внутренности только одним этим словом.

— Тай, — Люба заботливо кладет мне на плечо руку, но я тут же сбрасываю её ладонь.

— Девчонки правы, Лесь. Тема — отстой, — равнодушно произношу я и делаю глоток кофе, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, ни обжигающей языка температуры.

Только привычно в сердце, словно крутанули застрявший осколок. И перед глазами снова воскресла картинка того декабрьского предновогоднего вечера, когда я сказала мудаку по имени Сережа, что он похож на игрока хоккейной команды «Ястребы», а он улыбнулся и парировал, что все это глупости и вообще он обаяшка и лапочка.

Да, верно. Этот гад обаятельно меня облапал и ушел обратно свое дальнее плавание.

Ну и скатертью дорога! И вообще, я не в него была влюблена, а в несуществующего милого парня, которого мне сунули под нос. Ну ничего, и он однажды сотрется из моей памяти. Обязательно!

— Тай?! — из дум меня вырвал громкий окрик Кошкиной.

— Ась? — встрепенулась я.

— Тебя довезти до «Жизни», спрашиваю?

— А-а... нет, не надо, Люб, но спасибо, что предложила, — улыбнулась я, а затем допила свой кофе и стащила с тарелки пару горячих бутербродов с колбасой, помидором и сыром. Закончив с завтраком, отправилась приводить себя в божеский вид.

Да, за последние месяцы я прислушалась к Кошкиной и все-таки практически полностью перекроила свой гардероб. Отдала в добрые руки все «бабушкины» кофты и даже ту самую с оленем, потому что носить ее было как минимум невыносимо. Оставила только базовые вещицы и накупила кучу по-настоящему стильных тряпок.

Почему?

Потому что выглядеть «синим чулком» и надеяться, что в тебе под скучным гардеробом рассмотрят что-то яркое и стоящее в нашем мире не приходится. Сейчас в тренде прожжённые стервы и уверенные в себе девушки. Вот только очень жаль, что я это поняла слишком поздно.

А теперь я смотрела на себя в зеркало и улыбалась — конфетка. И не какая-то там «коровка», а редкий и дорогой «трюфель». И совершенно не важно, что на мне вещи из масс-маркета, главное, как я их на себе несу — с высоко поднятой головой.

И никто более не посмеет задвинуть меня на полку. Вот так-то!

А то, что душа до сих пор скулит от тоски и боли, так плевать. Поскулит и перестанет.

В метро в костюме цвета пепельной розы, на каблуках и в белом пальто решила не спускаться. Предпочла шикануть и вызвала такси. И уже через сорок минут была на месте — у столичного делового центра, что своими зеркальными высотками подпирал небеса. Вошла внутрь, миновала пункт пропуска и взлетела в прозрачной кабине лифта на сорок девятый этаж, где располагался головной офис «Жизни». А дальше, направилась сразу же к тому, от кого зависело мое будущее — главному редактору «Жизнь-ТВ», Полоцкому Григорию Григорьевичу.

Глава 03 - Звезда пленительного счастья

Тая

Прежде, чем идти навстречу к звездному игроку, я, как и полагается самому настоящему корреспонденту, решила сходить на матч с его участием. Тем более, что в субботу намечалась важная игра, про которую Леся прожужжала нам все уши. Она даже платье себе новое купила, зеленого цвета, якобы именно этот цвет приносит удачу «Ястребам».

— Ну это же глупость, — поразилась я, когда мы пили чай в кофейне напротив ледового дворца, где через час должна была начаться игра.

— Да, ага! — возразила подруга. — Ты только фанатам этого не говори. Знаешь, там придёшь не дай Бог в красных туфлях на игру, так тебя просто сожрут.

— Ужас, — закатила глаза Люба. Сначала мы планировали пойти с Лесей вдвоём, но потом Кошкина решила присоединиться к нам, хотя хоккей не особо любила.

— А мы со своих мест хоть увидим этого... — я помялась, почему-то язык словно покрывался иголками, стоило только произнести фамилию Бессонова. Не иначе какая-то сверхъестественная сила. Бр-р!

Хотя, скорее это была банальная психосоматика. Все вокруг говорили, что Сергей похож на Беса, да и сам он этого факта не отрицал. Вот я себя и накрутила, мол прилетит мне от этого хоккеиста не меньше, чем от того, кто вдребезги разбил сердце

— Там экран же, с любого места увидим, — убедила Леся. — Отвечаю, он копия твоего...

Да сколько можно? Утомили уже, честное слово.

— Не моего, — устало поправила я.

— Мудака, — добавила Люба. Мы переглянулись и все вместе засмеялись. Собственно, я немного расслабилась, потому что жуть как нервничала. Не хотела брать интервью у человека, один в один похожего на Сергея. Лучше бы к маньяку в камеру за интервью сунуться, чем к этому хоккеисту. С другой стороны, он-то не виноват, что Сережа оказался гадом!

— Ой, — подскочила Леся. Она стала спешно собираться. — Скоро начнётся. Быстрее!

— Да успеется, дайте булочку доесть.

— Вставай, Кошкина! — бурчала Леся.

— Ещё кусочек.

— Скоро сама булочкой станешь!

— Да ну тебя, — фыркнула Люба.

В итоге мы все-таки немного опоздали, но из-за столпотворения у входа. Какого-то парня не пускали внутрь, магнитная стойка то и дело пищала. А когда его заставили вывернуть карманы, он закатил скандал. Людей в целом было так много, создавалось ощущение, что весь город собрался посмотреть, как двенадцать потных мужиков в шлемах и с клюшками сражаются за шайбу и пытаются выбить ею друг другу по парочке зубов.

Я уже даже, грешным делом, подумывала развернуться и послать к черту это интервью. Но неожиданно толпа подхватила нас с девочками и буквально внесла в ледовую арену, а дальше осталось дело за малым: найти свои места и попытаться выдержать более свыше двух часов в этом мире льда и кричалок. И не сойти с ума.

Места нам достались шикарные. У Леси были друзья, которые всегда помогали ей с билетами, повезло и в этот раз. Мы уселись. Самирова раздала нам поролоновые руки, которые обязала надеть, чтобы максимально слиться с толпами фанатов. А через минуту свет на трибунах потух и началось световое и лазерное предматчевое шоу. Под величественную музыку танцевали и выписывали акробатические пируэты чирлидеры. А в самом конце представления на лед высыпали совсем еще юные фигуристы, которые исполнили трогательный танец.

На этом месте я решила, что, в принципе, хоккей может мне даже понравится, если все будет продолжаться в том же духе.

Через пару минут на льду появились уже сами хоккеисты: «Ястребы» и их противники «Тигры». Признаться честно, дальше я ничего не видела и не слышала, только искала глазами Беса, потому что в эту самую минуту Леся выдала мне пачку полезной информации:

— Тринадцатый, Тай. Вон смотри, выпендривается: лунную дорожку делает, — и указала мне на одного из игроков. — Это он. Кстати, поговаривают, что этим летом его со стопроцентной гарантией выберут уже в первом раунде драфта НХЛ.

— Куда выберут? — спросила я, не очень-то понимая, о чем вообще идет речь.

— Ох, подруга, — покачала головой Самирова. — Ладно, давай так: куда выбирают президента на первом туре выборов?

— В президенты? — промямлила я.

— Умничка! Такая же ситуация и здесь. Игрока в первом раунде драфта НХЛ выбирает команда НХЛ. Представляешь?

— С ума можно сойти, — рассмеялась я и снова уставилась на игрока под номером тринадцать.

На Беса.

Прозвучал свисток, началась игры. И меня реально захватило: выкрики болельщиков, драйв вокруг, забавные кричалки и вообще непонятная магия, которая, кажется, бурлила по венам. Потому что игрок под номером чертовой дюжины на льду творил что-то невероятное.

В первой двадцатиминутке он совершил результативную передачу одному из своих коллег, чем поспособствовал тому, что счет открылся в пользу «Ястребов».

Во втором периоде Бес, кажется, играючи забил две шайбы и побывал на скамейке штрафников за подножку. А в конце игры и вовсе спас свои ворота от гола, удачно растянувшись в зоне нападения.

Арена взревела!

Все беспрерывно скандировали «Бес! Бес! Бес!», а Леся и вовсе расплакалась, а затем прокричала:

Глава 04 – Риск – дело благородное

Тая

Через три дня после матча, я все-таки пошла попытать удачу. Выяснила во сколько начинается и заканчивается у парней тренировка. Леся подсказала даже, примерно кто из них выходит первым, а кто зависает в раздевалке до последнего. И откуда только такие подробности у фанатов? Ладно, неважно. Как говорится: есть цель — надо действовать.

Поэтому переминаясь с ноги на ногу, я стояла у входа в ледовый дворец спорта во вторник вечером. Глупость, конечно, полнейшая, но Кошкина настояла, мол такого второго шанса не будет. Надо разбиться в лепешку, а интервью взять! И плевать, что этот Бессонов копия Сережи. Да уж, из-за последнего пункта меня особо перетряхивало. Жуть как не хотелось видеть двойника парня, которому я желала вариться в котле.

С другой стороны, я ведь уже успела рассказать маме о работе, а та разнесла на весь Париж новость о том, что её дочурка пробилась в крупную фирму и совсем скоро будет стоять в одном ряду с такими экранными мастодонтами прямого эфира, как Гордон, Корчевников и Малахов. Что я стану телеведущей с большой буквы, все как полагается — по диплому. Они даже уже стол в субботу накрыли, соседей созвали и как следует все это обмыли.

Собственно, выбора у меня больше не было, только напрягаться изо всех сил и жечь. Поэтому натянув на себя чёрное, облегающее платье с красивым вырезом на груди, и нацепив такого же цвета сапоги-чулки до колен, я уверенным (ну, почти) шагом преодолела порог ледового дворца. А в качестве талисмана на удачу взяла с собой шапку, ту самую, в которой когда-то познакомилась с Сергеем. Запихала ее в сумку, правда замок не застегивался до конца, ну да какая разница?! Ведь именно ее я таскала с собой на собеседование, на дипломную и еще несколько важных мероприятий. С тех пор, бабулин подарок волшебным образом помогал мне. Я в это искренне верила.

Осечка была всего раз — при знакомстве с Сережей. Но это я год назад горевала из-за этого мудака. А сейчас я не считала это за наказание, скорее воспринимала как нужный мне жизненный опыт. До встречи с этим персонажем условно мужского пола, я была излишне мягкая, покладистая и удобная. Теперь же на зубок усвоила простую истину: если в твоей жизни все идет подозрительно гладко, значит тебя не хило кто-то обманывает.

Встретила меня уборщица, скосив такой взгляд, будто съела изрядно подпортившийся лимон. Одним словом, я ей почему-то сразу пришлась не по нраву. Зато охранник выдал улыбку, словно облизал меня с ног до головы. Ужас.

— Вам туда, красавица, уже, увы, нельзя, — пожал он плечами. И говорил главное таким тоном, не иначе как заигрывал. То же мне, нашёл хоккейную «зайку».

— Вот, — я протянул журналистский бейдж, мне его сразу сделали. — Я звонила Василию Андреевичу, — откашлялась. — Менеджеру команды «Ястребы». У меня назначено.

Охранник, лысый круглолицый мужчина, с неохотой кивнул и наконец-то пропустил меня за закрытые двери.

Наполнив легкие кислородом, я перекрестилась, так бабуля частенько делала перед важными событиями, и зашагала вдоль пустого коридора. Звуки от каблуков разносились эхом, заставляя то и дело, меня вздрагивать. А уж когда я остановилась напротив раздевалки, совсем оробела. Оттуда доносились мужские голоса и разговоры у них были ну такие себе...

— Да ладно? И что ты нашёл в её заднице?

— Неплохой движ, — ответил кто-то. Затем послышался смех. Громкий, напоминающий свору лающих собак.

— Глянь на эту, во какие глазища!

— Вован, какие к черту глаза, ты чего? Смотри ниже — там еще и сиськи есть — это намного лучше, отвечаю.

Не надо быть выпускницей Принстона, чтобы понять, что парни обсуждали девушек. Судя по всему тех, с кем планировали развлечься. Я же в очередной раз поставила мысленно галочку, что все хоккеисты — гады! Чертовы бабники, у которых в голове пустота, а думают они тем, что между ног болтается.

И пока я нерешительно топталась у входа, дверь неожиданно распахнулась и в меня, в прямом смысле, влетел парень. Каблуки дали сбой, на груди я почувствовала что-то мокрое, кажется, то была вода. А дальше... по закону жанра, я стала падать, и доблестный рыцарь схватил меня в охапку своих крепких рук.

Господи, ну что я за размазня?

— Вот это хорошее окончание тренировки, — пропел парень хищным голосом. Я подняла голову и сердце в груди ухнуло, словно булыжник упал в ноги.

Ну один в один... Те же глаза, глубоко-синего цвета. Те же чувственные слегка припухшие губы, на которых сейчас красовалась ухмылка демона. Разве что стрижка стала короче, почти ежиком, и появилась приличная такая двухнедельная щетина. А так... Точно Сергей.

— Я польщена. Это мне так рады? — я постаралась взять себя, что называется в руки. Да и судя по глазам Бессонова, видел он во мне не иначе как девушку, с которой мог бы провести ночь.

И неожиданная версия проскочила у меня в голове и растворилась в крови серной кислотой. А может они все-таки братья-близнецы? Ну, может их в роддоме разлучили или как-то перепутали? Другого объяснения такого поразительного сходства я просто не могла придумать.

А Бес тем временем отпустил меня, и только теперь я обратила внимание, что он был без майки. По рельефной накаченной груди скатывались капли воды, видимо парень недавно вышел из душа. На бедрах у него висело полотенце, которое выделяло... ох, мамочки!

Глава 05 - Фальстарт

Тай

Конечно, было одно суеверие, в правдивость которого я верила безоговорочно — не болтать лишний раз, если дело еще не сделано. Но сегодня я решила закрыть глаза на свои же соображения, потому что внутри меня ликовала невероятная радость, которая так и норовила выскочить наружу.

Одним словом — мне нужно было банально похвастаться своим достижением. Потому, я не стала откладывать на завтра то, что могла сделать уже сегодня.

Стоило только покинуть ледовую арену, как я тут же достала телефон и поспешно набрала номер главного редактора «Жизнь-ТВ».

В конце концов, удача не терпит сомнений. Вот и я не должна сомневаться в том, что у меня уже все максимально схвачено, и я без пяти минут телеведущая собственного, хоть и маленького, но шоу.

— Полоцкий слушает.

— Григорий Григорьевич, добрый вечер!

— Добрый. Но кто это?

— Это Таисия, ну которая Котова. Ну та, что должна была выбить из Бессонова интервью или умереть.

— Ах, Таечка, слушаю тебя внимательно, милая моя.

— Я его сделала! — захлебываясь восторгом, выпалила я.

— Что? Я не ослышался?

— Нет! Артем Бессонов действительно согласился дать мне интервью?

— Так, погоди. Он жив? Ты нигде не держишь его в заложниках?

— Никак нет, Григорий Григорьевич. И вообще, вы знаете, парень на поверку оказался очень милым: не нагрубил, а просто взял и сказал мне «да». Представляете?

— Пока нет, но сейчас попытаюсь представить, — секундное молчание и Полоцкий бомбардирует меня новым вопросом. — Милый Бес, говоришь? Слушай, а ты точно уверена, что договорилась именно с ним? Тебя не могли ввести в заблуждение или может ты банально перепутала его с другим игроком, нет?

Я тут же весело рассмеялась и покачала головой.

— Нет, Григорий Григорьевич, поверьте мне, я Артема Бессонова ни с кем не перепутаю. Он, так скажем, очень сильно похож на моего одного старого знакомого.

— Ах, вот оно что. Ну тогда спеши принять мои поздравления, Таюш! Ты большая молодец. Целеустремленные, пробивные девушки — это то, что нам нужно. Когда будет все готово, жду тебя в офисе. И не забывай — у тебя времени до Нового года.

— Помню. Все будет в лучшем виде, зуб даю.

— Не стоит, Тая, твои зубы мне ни к чему. Жду интервью с Бесом, файл с обязательными вопросами вышлю тебе на почту. Все — целую, обнимаю. Пока!

— Пока, — это слово я сказала уже трубке, в которой были слышны короткие гудки. Но я нисколько не расстроилась, наоборот, воздела руки к небесам, по-быстрому станцевала сумасшедший пасадобль, прокричала «а-а-а-е-е-е!» и с чувством выполненного долга потопала домой. Попутно ругая себя за то, что одела эти проклятые ботфорты. Ходить по обледеневшим тротуарам на высоченных шпильках было смерти подобно.

Но я почти не замечала неудобств, радость слишком затуманила: ни толпу недовольных людей в метро. Ни усиливающийся мороз, из-за которого ноги у меня все-таки замерзли. Ни даже на то, что прямо перед домом я все-таки поскользнулась на своих умопомрачительных ходулях и растянулась словно неуклюжая косуля на льду, сломав при этом каблук.

— Ай, да и пофиг. Зато я молодец, остальное вторично, — рассмеялась сама себе. Потом кое-как поднялась и пошла домой.

До самого дня «Х» я будто не жила, а форменно существовала, отсчитывая часы до встречи с Бессоновым. И все это время обдумывала то, в каком образе предстану перед звездным игроком: деловой дамой, своей девчонкой, поклонницей беспроигрышной базы или роковой женщины.

После долгих раздумий и взвешиваний всех за и против, я все-таки пришла к выводу, что надо не изменять себе. Если ботфорты и короткая юбка прокатили в первый раз, то лучше не рисковать и пойти по проторенной дорожке.

Так и поступила.

— Ну нихрена ж себе! — присвистнула Люба, входя в мою комнату и оглядывая меня с ног до головы.

— Это значит «вау» или «ты спятила?», — покрутилась я перед лучшей подругой вокруг собственной оси.

— Это значит, что твой хоккеист будет весь вечер отскабливать челюсть с пола, а не отвечать на скучные вопросы, Тая.

— Даже так?

— Где ты взяла это платье? — на один глаз прищурилась Кошкина.

— Купила, — улыбнулась я и подмигнула подруге через собственное отражение в зеркале, а затем медленно провела руками по талии и бедрам. — Крутое, да?

— Просто отвал башки, подруга, — выставила большие пальцы кверху Люба и завалилась на мою кровать, тщательно полируя меня взглядом.

И она была права на сто процентов, ведь посмотреть есть на что. Сегодня я и сама себе нравилась: у платья был длинный рукав, ассиметричной запах, закрытая шея, но при этом смелый вырез на талии, демонстрирующий совсем немного, но интригующий достаточно. И цвет у него был такой глубокий черный, разбавленный стальными пайетками. На ноги я надела капрон в мелкий горох. На лицо нанесла идеальный макияж: ненавязчивый «смоки айс». Никаких украшений. И завершала образ прическа прожженной стервы: зачес назад, но при этом по спине струились длинные локоны, завитые в крупные кольца.

Идеально!

— Что будешь делать, если он попросит твоей руки, Тай? — я на такой вопрос только рассмеялась и покачала головой.

— Мне нужен мужчина, а не мальчишка, который только и делает, что носится за шайбой с клюшкой наперевес.

— Ему за это платят неплохие деньги.

— Не в деньгах счастье, Люба!

— А в их количестве, — подмигнула мне кошкина.

— Ладно. Пожелай мне удачи.

— Тебе она не нужна, Тая. Бессонов не устоит — руку даю на отсечение.

— Ну, тогда я пошла. Такси уже ждет, — помахала я своим смартфоном, на экране которого уже высветилось сообщение, что водитель у подъезда.

А дальше была долгая дорога по декабрьским пробкам до пункта назначения, за время которой я успела наизусть выучить все свои вопросы, которые планировала задать, а еще отрепетировала, как и что буду говорить Бессонову до и после интервью. И отчаянно сжимала свой крохотный клатч, стараясь успокоить вдруг расшалившиеся нервы.

Глава 6 - Вызов

Тая

Я едва не упала в обморок, от услышанного. Он правда сказал «названная в честь бабушки»? Может это игры моего сознания? «Нет», — качаю головой, точно не игры. И голос, и интонация полная насмешки — все это взаправду, настоящую и жестокую.

Выскочив на улицу, я ощутила себя полной дурой. Щеки пылали огнем, и во рту образовался противный такой, горький ком, который не сглотнуть. Я оглянулась, обвела затравленным взглядом высокое красивое здание, где еще несколько дней назад проходил шумный матч, и тихонько выдохнула, пытаясь хоть как-то взять себя в руки. Но разве может быть хуже ситуация, чем попасть в логово к чудовищу, который тебя растоптал, унизил и вот опять — повторил то же самое, только с еще большей усмешкой.

Божечки! Ну где были мои мозги? Ведь не бывает же людей настолько похожих друг на друга! Не бывает! Ау, Тая! Ты чем вообще думала?

Тупица! Мне саму за себя стыдно до слез!

Губы дрожали, в груди творился тот еще ураган, который ничем было не заглушить. Эх, провалиться бы под землю или улететь на другую планету, где человека, по имени... вот же гад! И фамилия-то у него проклятущая! Куда убежать, чтобы мне больше никогда не встречаться с... Бесом?

Сделав глубокий, насколько это возможно, вдох, я подошла к остановке. Стала выглядывать автобус, перетаптывается на месте. Ноги будто покрылись ледяной коркой и зачем я только надела эту дурацкую обувь и капроновые тонкие колготки? Заболею еще, из-за... да, из-за своей глупости, уровень которой достигает небес. Атас!

Я же просто богиня эпических провалов, ни дать ни взять.

И судьба-злодейка добавляет сверху, не иначе с наслаждением наблюдая, как я позорюсь и падаю все ниже и ниже. Мимо меня проезжает какой-то парень на мотоцикле, и надо же, проносится по огромной луже, окатив глупую Таю грязной снежной кашей вперемешку с талой, но ледяной водой. Прекрасное завершение дня, не правда ли?

— Да чтоб тебя! — ору я ему вслед, а затем вытаскиваю из сумочки влажные салфетки и замечаю на мобильном входящее сообщение от шефа. Он написал капсом:

«ТАЯ, Я В ТЕБЯ ВЕРЮ! ЖДУ КРУТОЕ ИНТЕРВЬЮ».

Еще и это!

Глубокие вдохи не помогают, потому что я честно не представляю, как мне поступить дальше? Что делать с работой, о которой я мечтала? Как сказать родителям, что их дочка облажалась и ей все-таки придется стать «секретуткой», а не телеведущей? Не выдерживаю, сердце, словно трещит по швам, до того вдруг накатила боль и обида на все. С глаз все-таки скатилась слеза, но я тут же вытерла ее тыльной стороной ладони.

Ну уж нет! Хватит слез! Этот гад не заслуживает их: ни год назад, ни уж тем более сегодня.

По пути домой решила, что страдать в одиночку не буду, а потому заглянула в алкомаркет: взяла там недорогое грузинское вино, а в супермаркете напротив дома прихватила еще сыр косичкой и кириешки со вкусом хрена. Вообще, это было символично в виду того, что накрылось моё интервью медным тазом и на горизонте у меня маячил вместо него только одни голимый хрен. Мда... И вот со всем этим арсеналом меня на пороге и встретила Кошкина.

— Ого, каков повод? Значит, все получилось, празднуем? — она прищурилась, будто пыталась заглянуть в душу, в истерзанную реальностью на минуточку, душу.

— Это просто провал, Люб! — из рук с грохотом упал пакет, и я кинулась к подруге, уткнувшись носом ей в плечо.

Кошкина с минуту приговаривала что-то, заботливо поглаживая меня по голове, словно старшая сестра. А потом мы пошли на кухню, открыли-таки бутылку, и я выложила все как есть, ничего не тая. Люба даже присвистнула от новости.

— Вот козлина! — заключила подруга. Она обхватила бокал и за раз осушила его.

— Ещё какой, — кивнула жалобно я. — И что мне теперь делать, Люб? Мне нужна эта работа, я ради нее пять лет в институте пахала, грезила ею. Чтобы что вообще? Чтобы этот самодовольный Гора-Жора мне все феерически похерил?

— Ты правда хочешь знать мое мнение?

— Конечно, — кивнула я и отхлебнула сразу несколько глотков из бокала. Блаженное тепло тут же побежало по венам, а за ним немного воспряла и моя поруганная гордость.

И с каждым глотком она все больше и больше требовала возмездия! Кровавого. Так чтобы недосережа-антон-артем почувствовал то же самое, что и я. Чтобы ему было также больно, обидно и сердце выло. Чтобы этот похотливый гад на всю жизнь запомнил, что обижать девочек нельзя!

— Ищи другое место, Котова.

— Что? — нахмурилась я, не веря словам подруги. Неужели она, боевая, сильная смелая, пробивная, предлага мне отступить? Да как же! Я ведь не сделала ничего плохого, чтобы уходить с поля боя, где победный флаг - работа мечты. Почему я, а не человек, которого и человеком-то назвать сложно! Почему?!

— В столице куча мест, где тебя оценят как талантливого журналиста. На «Жизнь-ТВ» свет клином не сошелся.

— Люба, ты ли это? — охнула я и даже с табуретки подскочила. — Та, что всегда шла напролом? Та, на силу духа которой я равнялась? И ты мне сейчас говоришь сложить оружие без боя?

— Да, — кивнула Кошкина и отвернулась, словно там за окном происходили куда более важные дела, нежели я и мои проблемы.

Глава 7 - Пробить штрафной между ног

Тая

– Идите, – кинул буднично Бессонов своим товарищам. – Догоню.

В ответ они ему кивнули и уже через минуту мы остались вдвоем. Я смотрела на него не отрываясь, пытаясь этим взглядом показать, что плевать мне на наше прошлое. А что творилось в голове у Лжесерёжи, черт его знает. Да и мне, на самом деле, было неинтересно. Главное, интервью взять, как угодно, любыми правдами и неправдами, даже шантажом.

– Передумала, детка? – он сделал шаг навстречу и вдруг обхватил холодными пальцами мой подбородок. Стал крутить влево, вправо, словно я какая-то тряпичная кукла, которую можно так противно рассматривать. Не выдержав, я скинула его руку.

– Нравится? – мне тяжело было рядом с ним выглядеть уверенной и сильной. Той Таей, которую я пыталась вот уже одиннадцать месяцев создавать. Однако выбора не было, придется начать актерскую деятельность, ведь чего не сделаешь ради работы?!

– Неплохо, – оценил Артем, присвистнув. – Оказывается бьюти индустрия в наше время умеет быть доброй феей.

– Сочту за комплимент.

– И одежку, смотрю, сменила. Рад, что нафталиновые кофты канули в лету, Тая.

– Какие кофты? – рассмеялась я и даже голову откинула назад, так меня позабавило это сравнение. – Так вот ты какой? По одежке встречаешь, но провожать по уму так и не научился, да?

– По уму? – наклонил голову на бок Бес, и я фыркнула.

– И вот опять: путаешь постное с пресным, Сережа Антонов. Я думала, что ты мужчина, но как же я заблуждалась…

Вижу, как Артем скривился и недовольно поджал губы. Окинув меня оценивающим взглядом, парень вопросительно приподнял брови.

– Это все или еще будет порция скучной демагогии?

- Ой, а я думала ты только и мечтал, что поговорить о себе любимом. Разве нет? - я прижала руки к груди в деланном удивлении.

– Достаточно на сегодня. Ну что, поехали? – он хищно провел языком вдоль нижней губы и усмехнулся. В воспоминаниях тут же вспыхнула наша ночь, мой позорный первый раз. А потом та девушка, которая вилась вокруг Беса, он и ей ведь лил в уши чушь с очередным выдуманным именем, должностью и этой гадкой квартирой, видимо специально снятой для утех.

– Мне нужно интервью. И ты мне его дашь, – максимально, насколько это возможно, требовательно произнесла я. Мы стояли на достаточном расстоянии друг от друга, но искры, которые полыхали в глазах друг друга, казалось, заряжали воздух вокруг нас электричеством.

– Для начала я дам тебе кое-что другое, - его гадкая усмешка полоснула по сердцу. – Хотя чего хвалиться, ты ведь, итак, знаешь, что это будет приятнее, чем незатейливое интервью.

– Это было неприятно, – перебила я. – Не льсти себе, Артем.

Его рассеченная бровь поползла вверх. Кажется, случайно слетевшие с моих уст слова задели гада, напомнили, что его место не на небесах. А для более точного выстрела, я еще и улыбку добавила, чтобы окончательно добить мудака.

– Да ты так стонала, что…

– Не путай боль с удовольствием, ладно, – я снова это сделала: попала ему под дых. Неожиданно, но мне так понравилось быть победительницей.

– Сама-то веришь в это? Тогда наутро мурчала довольной кошкой, а спустя год вдруг очухалась: не такое? Да и вообще, предупреждать надо, что ты себя хоронила двадцать два года, или сколько там тебе, а потом вдруг резко передумала. – Он развел руками, мол я не виноват, а я ощутила, как к щекам прильнул румянец. Не сказать, что мне было стыдно, нет, просто фраза прозвучала унизительно. Словно я не хранила себя для кого-то избранного, а наоборот, дала зеленый свет всем мужикам.

Сволочь, а не мужчина. И как я могла на него клюнуть? Что вообще в нем нашла? Загадка века…

– Поехали, – Бес вытащил ключи и щелкнул по значку. Мой взгляд зацепился уже совсем за другой автомобиль, а не додж, на которым он меня соблазнял и врал о своих якобы чувствах. Теперь он рассекал по городу на блестящем и очевидно дорогом Мерседесе последней модели. Шик. Блеск. Красота.

– Артем, послушай, – примирительно подняла я руки. – В этой жизни есть кое-что поважнее перепихонов с левыми девчонками.

– Что например? – он посмотрел с таким выражением, будто бы правда не понимал, о чем я толкую.

– Например, мое будущее. Представь на минуту, что я – это ты. И сейчас от меня зависит возьмут ли тебя в НХЛ. Понимаешь?

– Ну, допустим понимаю.

– Так вот, – приободрилась я и затрещала дальше, пытаясь, хоть и сумбурно, но воззвать к совести этого бесстыжего прожигателя жизни. – Артем, пожалуйста, войди в мое положение. Мне очень важна эта работа, но, если ты не пойдешь мне навстречу, то ее не будет. С тебя не убудет, а для меня это, считай, что мечта.

Я говорила и сама себя ненавидела за эти слова. Унизительно… лазить в ногах того, кто на тебя плюнул свысока… Но выбора не имелось.

– Не, ну я понял, не дурак, - пожал плечами Бес, а я сглотнула горький ком и еще более приободренно затараторила.

– Ты меня очень обидел год назад, но я не держу на тебя зла, потому что верю, что в глубине души ты хороший человек. И не оставишь девушку в беде, тем более ту, с которой у тебя уже была близость.

Глава 8 – Кто главный в доме: я или кошка?

Артем

О чем я подумал, когда впервые увидел Таю в версии 2.0? Ну, это было примерно так:

«Вау!»

Реально, меня прямо вставило. И я даже не думал сопоставлять ту нафталиновую девчонку, названную в честь бабушки, на которую мы с лучшим другом почти год назад сделали ставку на быстрый секс, с этой горячей малышкой, что неожиданно встретилась мне на пути.

Отвечаю, посмотрел на нее и «воспрял духом». Иначе и не скажешь, она была настолько классной, что хоть сейчас в койку. Такая вся ладная, точеная, голову держит гордо. Короче, одним своим шикарным видом бросила мне вызов, который я категорически был рад принять.

И это реально такой кайф, на фоне замыленной и потерявшей остроту вереницы легких побед над хоккейными зайками!

А потом, как гром среди ясного неба — шапка эта чёртова, от которой меня аж всего перекосило.

И мне бы забить на эту девку болт размером с целую вселенную, ибо я её уже имел, но никак, потому что тело кинуло мозгу команду «фас». И четко заявило заветное «хочу!». Еще раз. Без вариантов.

Ну а дальше понеслось...

А в итоге, что мы имеем?

Тая меня знатно взбесила своим... ох, до сих пор вспоминать жутко. Как она посмела зарядить мне между ног, я что маньяк ей какой-то? Совсем страх потеряла. Нет, может я где-то и перегнул, Тая ж тот еще божий одуван. Возможно даже, что заветное слово «минет» впервые в жизни услышала, вот и впала в состояние аффекта, снося своими острыми коленками все на пути, в том числе и мои шары.

Вот же фурия!

Вспомнил, как воинственно сверкали ее глаза в тот миг и усмехнулся. Ну надо же, что шмотки с женщинами творят. Прятала свою красоту под безобразными кофтами и юбками цвета детской неожиданности. И ведь реально сработало, она казалась мне тогда до ужаса невзрачной. Такой, на которую никто бы и никогда не посмотрел. Так что я Тае, считай, одолжение сделал, подарил ей романтику и первый — самый прекрасный в жизни раз — а она? Зарядила мне между ног!

Вывод? Девчонка радоваться должна, что я наконец-то ее как следует рассмотрел: задницу смачную и губы преступно соблазнительные, не удивительно, что я захотел их трахнуть. Всего лишь раз, большего мне и не надо. И вообще, постоянный секс с одной партнершей меня никогда не интересовал — всегда мимо. Да и в чем прикол, когда вокруг столько доступных соблазнов? А уж с такой как Тая и подавно. Да, она стала гораздо привлекательнее, если не сказать большего, но в постели — бревно. Как и все эти пресловутые девственницы. Я с ними вообще предпочитал дело не иметь, выбирая себе девушек опытных, таких, с которыми секс окажется приятным для каждого участника. А тут... Нет, вся эта мышиная возня не про меня. От этого кайфуют подростки, а не взрослые мужики.

Усевшись в машину, я откинул голову на сидение и прохрустел шеей. На экране отразился входящий вызов, Стас звонил.

— Мы тут обедать присели, подтягивайся, — и не дожидаясь ответа, он скинул мне адрес.

Выругался еще раз на Таю, затем все-таки дал по газам и поехал в новомодный ресторанчик, куда завалились всей командой пацаны. Местечко, в самом деле, оказалось помпезным: высокие потолки, с которых нависали прожектора, открытая кухня, небольшие столики с диванами и достаточно спорное меню. Блюда там были, ну такие себе... интересные, да только не сказать, что вкусные.

— И где картинки? — нахмурился Рома, разглядывая двустороннюю картонную бумажку.

— Еще не привык, что их нигде нет? — усмехнулся Стас. — Я буду «Бок ягненка с овощами на гриле», — сказал он миловидной официантке.

— Девушка, а вот это что такое? — продолжал закидывать вопросами Саня Жуков. Родом он был не из высших кругов, но нынешняя зарплата позволяла ему ходить в любое заведение города. Ну и в целом, Жук был хорошим парнем.

— Это тушеные говяжьи ушки с овощами.

Саня поморщился.

— А стейк у вас есть?

— Точно, — кивнул Стас. — Давайте всем по стейку, овощи и фрэш. Да, парни?

Так мы раскидались с заказами и принялись обсуждать как обычно тренировки, игры, соперников. Парни с завистью отметили, что меня могут забрать в Канаду, уж больно приметный игрок, а им скорее всего светит остаток игровой жизни у нас. Мы с Жуком и Османовым переглянулись, потому что точно знали, что нас уже принялись делить «Колорадо», «Бостон» и «Коламбус». Но все же я не отказал себе в том, чтобы с довольной мордой принять комплименты и как полагается, постарался утешить тех товарищей, которым придется остаться на родине.

Когда еду принесли, мы накинулись голодными волками на нее, отмечая, что соуса тут странные, да и мясо не сказать, что хорошо прожарено. Однако негатив скрасила она — высокая, ну просто ноги от ушей, блондинка, с вот такими... глазами, да, да, именно глазами. Я сразу заприметил ее за соседним столиком и думал подкатить после еды, но тут гора сама пошла к Магомету.

— Простите, а вы разве не Артем Бессонов? — она так соблазнительно прикусила губу, что Арс аж поперхнулся.

***

— Простите, а вы разве не Артем Бессонов? — она так соблазнительно прикусила губу, что Арс аж поперхнулся.

— Он самый, — довольно кивнул я. Видимо, планирует попросить автограф.

Глава 9 – Противопоказания

Артем

— Ну что, сынок, тебя уже можно поздравлять? — отец смотрит на меня с такой горделивой теплотой, что я бесконтрольно чувствую себя пятилетним пацаном, который самостоятельно выучил азбуку и коряво нацарапал на каком-то важном документе отца: «папа, я тебя люблю».

— Я слишком суеверен, ты ж знаешь, — рассмеялся я и покачал головой.

— Знаю, Тёмка, знаю… — в моменте лицо отца омрачилось, и он вновь стал таким, каким я видел его уже долгие три года: не лицо — маска, взгляд пустой и отрешенный, уголки губ угрюмо опущены.

Да и поседел он слишком быстро, а ведь ему только сорок пять стукнуло.

— Но все равно не могу забыть, как тебя мама еще трехлетнего карапуза повела впервые на каток, а после притащила домой сумку, напичканную амуницией. Я тогда ужаснулся, думал: «ну какой к чертовой бабушке хоккей?». Да и ты ревел на льду весь первый месяц.

— Это я от счастья, пап, — вновь хохотнул я, пытаясь перевести разговор в шутку, но отец уже настроился на радио-ностальжи и его было не остановить.

— А как меня бесило вас возить четыре раза в неделю на тренировки, а? Ты бы знал! Я тогда ужасно уставал на работе и мечтал тупо выспаться, а не вставать в шесть утра, чтобы до детского сада попасть на лед. Помнится, ругался с твоей мамой даже по этому поводу. Это я еще не знал, что, когда начнется школа, будет еще хлеще.

— Да, со сном тогда были напряженки, — согласно кивнул я.

— Если бы не она, сынок, то ничего бы этого не было. Ни приглашения в НХЛ, ни славы, ни будущего.

— Ну чего ты начинаешь, пап? — скривился я. — Делов-то? Пошел бы штаны в офис протирать, как и ты. Не дурак же.

— Не дурак, — потянул мужчина и приобнял меня, постукивая ладонью по спине.

— М-м, жареным мясом пахнет? — повел я носом в сторону выхода на задний двор.

— Да, Ваче старается, будет настоящий грузинский шашлык. А потом и баньку истопим, посидим как белые люди, настойку бабы Шуры достанем.

— Пап, ну я же просил пока не отмечать, — поджал я губы и с упреком посмотрел на него.

— Мир не вокруг одного тебя вращается, любимый ты мой Пуп Земли, — рассмеялся отец и, прокашлявшись, добавил, — я наконец-то нашел выход на Ставрополье. Уже отхватил три огромных куска земли в Кисловодске, Ессентуках и Минводах.

— Как ты это сделал? — нахмурился я. — Ты же сам говорил, что там тебе сверху кислород перекрыли. Неужели дал кому-то на лапу?

— Дал, сынок. Догнал и еще раз дал. А ты думал в мире больших денег как-то все иначе устроено? Это не твой хоккей, где клюшкой помахал, и ты молодец. Тут все по-взрослому, или ты по головам идешь, или по твоей шагают. Третьего не дано.

— Ты хоть понимаешь, что если все эти левые схемы вскроются, то все пострадают, а не только ты один, пап?

— Перестань истерить и сними белое пальто, Артем, — отмахнулся отец. — Нормально делай — нормально будет. Слышал о таком?

— Ты неисправим, — закатил я глаза.

— А ты думаешь в кого таким упертым бараном уродился? — вновь рассмеялся он. — Весь в папку.

— И кто помог? — настороженно спросил я.

— Один очень хороший человек. Как раз сегодня с ним и познакомишься.

— Понятно, — скривился я.

— Ну и чего ты куксишься, как кисейная барышня?

— Мама бы этого не одобрила, — развел я руками.

— Так я для нее это и делаю! Ты думаешь, мне денег мало? Пф-ф-ф...

— У нее с этим тоже проблем нет, — пожал я плечами.

— Построю первый геотермальный курорт и в ее честь назову, — пробурчал отец, и я фыркнул. — Может она тогда хоть чуть-чуть ко мне оттает.

— А просто извиняться за свое поведение ты не пробовал? Столько лет прошло, а ты так и не сподобился чистосердечно признать перед ней свою вину.

— Какую вину, Артем? Тогда разве что ленивый не трубил о ее изменах за моей спиной, факты говорили сами за себя, все газеты и журналы пестрели ужасными подробностями того, как твоя мать наставила мне ветвистые рога с каким-то недоноском. Откуда мне было знать, что ему заплатили за сенсацию? Я вспылил, да! И имел на это право, потому что любил твою маму и ревновал её как сумасшедший.

— Не вопрос, отец. Указал ей на дверь, на развод подал — все можно понять. Наверное... Но зачем надо было окончательно топить ее карьеру?

— Потому что болело вот тут, — постучал он кулаком в грудь с той стороны, где билось сердце, — и до сих пор болит. И любить я Катерину не перестал. Все мы ошибаемся, сынок. И все имеем право на второй шанс.

— Тебе всего-то надо было выслушать ее, а не верить этим пронырам-журналюгам.

— Да что теперь об этом говорить?

— Шакалы, — выплюнул я, — в одном крае города пернешь, в другом скажут, что ты обосрался. Вот весь принцип их мерзопакостной работенки.

— Увы, но ты прав, сынок, — тяжко вздохнул отец, и на этой минорной ноте нам пришлось закончить разговор.

В комнате появился охранник отца — Тимур — боровоподобный мужик с лысиной, бородой и устрашающим шрамом в половину лица.

Глава 10 – Хочешь жить, умей вертеться

Тая

Освежив на губах алую помаду и расправив воротник белой блузки, я еще раз пристально оглядела себя в зеркало дамской комнаты. Не сказать, что особо переживала насчет внешнего вида, скорее просто волновалась. Решила, что все-таки попробую откровенно поговорить с начальством, расскажу как есть — ничего не тая про Артема и интервью, которое взять у меня вряд ли получится. Уж кто-кто, а этот надменный павлин, у которого мозги застряли между ног, точно не согласится помочь. Я поняла, что с ним вести переговоры себе дороже.

Сделав глубокий вдох, я закрыла за собой дверь в туалет и направилась в зал, стуча каблучками. Меня встретил официант, любезно улыбнулся и проводил к столику, где уже по словам парня, минут как десять дожидался Григорий Григорьевич. Он вальяжно развалился в кресле, широко расставив ноги, в руке держал бокал с виски.

— Добрый день, — я улыбнулась главреду, когда он встал при моем появлении, чтобы галантно отодвинуть мне кресло.

— Хорошо выглядишь, Тая, — он тоже выдал мне белозубую улыбку, скользнув при этом таким взглядом по моей фигуре, словно был голодным хищником, а я куском мяса. Типично мужским, короче.

— Спасибо, вы... тоже, — не поскупилась на комплимент я. Взяла меню, которое официант оставил и чуть не ахнула от цен. Это ж сколько надо зарабатывать, чтобы хотя бы по пятницам ходить сюда поужинать. Мне даже как-то неловко сделалось, сразу прикинула, сколько на карточке осталось и потянуть я тут хотя бы чашку чая.

— Я угощаю, — словно считав мои эмоции, заявил Григорий Григорьевич.

— Не стоит, я...

— Грех не угостить хорошенькую девочку. Да и я уже заказал тебе салат и горячее.

— Но...

— Никаких но, Тая. Я настаиваю, — он протянул руку, хотя я бы сказала ручищу, на минуточку с обручальным кольцом на пальце, и положил ее поверх моей. Внутри я вся сжалась от неприятного прикосновения. Ладонь у Полоцкого была холодная и потная, словно склизкий червяк. Бр-р! Я выдавила из себя скупую улыбку, честно выдержала пару секунд и максимально деликатно одернула руку. Еще этого мне для полного счастья не хватало.

— Что ж, спасибо, — сказала, откладывая меню.

— Не за что, — хмыкнул Григорий Григорьевич и принялся небольшими глоточками попивать свой напиток, попутно рассматривая меня из-под кустистых бровеей. — Ну, как продвигаются дела с твоим интервью, Таечка? Уже есть, чем меня порадовать?

Слово то какое подобрал. Мне застрелиться хочется, а уж до радости и вовсе как до Китая пешком.

— Я как раз хотела поговорить с вами об этом, — речь, которую я заготовила еще дома, в момент показалась мне глупой, несерьезной.

— Это будет сенсация года! — он в воздухе провел рукой, жестом показывая заголовок газеты. — Артем Бессонов — будущая легенда НХЛ в гостях у «Жизнь-ТВ». Это же просто бомба!

— Ага, — буркнула я себе под нос. — Замедленного действия.

— Вот тут ты права, милая, — Григорий Григорьевич сам себе чего-то кивнул, а я ещё больше растерялась. И как сказать человеку, что его планам не суждено сбыться? Особенно когда этот человек уже успел растрепать всему отделу о своих якобы достижениях. Ох, уж эти мужики... а ещё говорят, что у женщин язык без костей. Конечно...

— Знаете, может это и не самая удачная идея взять у Бессонова интервью, ведь есть куча других... — начала издалека я.

— Тая, Тая, Тая... — поцокал языком Полоцкий. — Ты ещё зелёная и многого не знаешь. Послушай, солнце, — он наклонился ко мне, словно собирался сообщить тайну вселенского масштаба. — За этим пацаном журналюги бегают как не в себя. Одно время даже премию серьезную обещали за интервью с ним, но этот упертый гад всем и каждому отказывал.

— Уж насчёт гада вы прямо в точку попали! — согласилась я. — Но...

— Ты правда не понимаешь, какие двери перед тобой откроются, если ты все-таки выбьешь из Бессонова согласие на интервью?

Я все прекрасно понимала. Но какой ценой мне это достанется? И смогу ли я хоть когда-нибудь отмыться от того дерьма, которым мне предлагают измазаться в обмен на мечту?

Тут нам принесли заказ, и у меня появилась пауза, чтобы немного собраться с духом.

Закинув большой кусок стейка в рот, шеф уставился на меня, явно ожидая продолжения. А мне кусок в горло не лез. Я для вида поковырялась в своей тарелке, а затем решительно отложила приборы в стороны и выпалила:

— Я не смогу взять у него интервью.

Сказав столь тяжелую фразу, я зажмурилась и скрестила пальцы под столом, принимаясь молиться всем известным мне богам.

— Шутишь что ли? — а после шеф даже улыбнулся, а потом и вовсе рассмеялся от души, мол заценил шутку и снова закинул кусок мяса в рот.

— Григорий Григорьевич, вы понимаете, этот Бессонов... он... он такая сволочь! — последние слова я проговорила шепотом и чуть наклонившись к Полоцкому.

— Да, да, — закивал мужчина. — Говнюк тот еще. Знаешь, однажды к нам пришел практикант, и я вот как и тебя, отправил его к Артемке. Так тот, падлюка, ему на голову ведро со льдом надел и волшебного пенделя прописал. Эпично послал, ничего не скажешь.

Глаза мои расширились, а сердце наоборот сжалось. Это что ж получается, я ещё хорошо отделалась?

Глава 11 - Верняк

Тая

Больше всего на свете мне хотелось напиться, затем пойти на курсы бокса и как следует наказать проклятого хоккеиста. Это же надо — испортил мой первый раз, а теперь и на карьеру прицелился, хладнокровно, разбивая мечты. Неужели я о многом попросила? Да, согласна, Артем не давал интервью не только мне, но и в целом другим журналистам тоже. Он вообще кажется, не особо любил прессу. Но он был мне должен, черт его раздери!

И теперь передо мной остро стоял вопрос на засыпку: была ли на все эти отказы объективная причина или это очередной закидон самовлюблённого мудака?

Обида моя росла в геометрической прогрессии, поэтому я написала в нашем чате девочкам, что приглашаю всех в гости к нам с Кошкиной. Иногда чтобы заглушить слезы, вернее не дать случится целому потопу, я уходила в готовку. Мне нравилось возиться с продуктами, тестом, придумывать разные рецепты. Бабушка с детства вбивала мысль — путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Поэтому она старалась сделать из меня идеальную жену. Но время шло, многое в современном мире менялось, включая и поведение женщин. А уж про мужчин так я вообще молчу, многих к этому полу можно отнести разве что, заключив в кавычки.

Бессонов — «мужик»! Но лучше так: Бессонов — мудак! Тут никакие кавычки уже не нужны.

Закупив продукты, я принялась печь тортик, нарезать салаты и бутерброды. А вечером, когда девчонки подтянулись с вином, мы все это благополучно принялись уминать.

— Господи, Котова, ты просто фантастически вкусно готовишь! Умереть — не встать. А я и простую яичницу могу запороть, руки ведь из задницы растут, — вздохнула горестно Леся и засунула в рот последний кусок торта, умолкая и закатывая глаза в очевидном экстазе.

— Поддерживаю, — активно закивала Полина, — вот же повезет какому-то счастливчику отхватить такую хозяюшку.

— Так, девки, мы тут не пожрать собрались, вообще-то, — перебила поток восторженных охов и вздохов Кошкина.

— Нет? — нахмурилась Леся.

— Нет! Мы тут для мозгового штурма. А ну-ка все пригляделись к нашей Тае и узрели на ее лице высшую степень озадаченности этой бренной жизнью.

Все девчонки тут же перевели на меня заинтересованные взгляды, и я фыркнула.

— Лупу дать?

— Не надо. Лучше начинай рассказывать, — заявила Полина, доедая последний кусочек мяса по-французски.

— Ну... — помялась я.

— Что ну? У тебя случается приступ готовки на целую орду голодающих только в том случае, если наступает полный звездец, — покосилась Люба.

Она права. Ходить вокруг да около нет смысла, да и мне действительно необходимо взглянуть на ситуацию со стороны. И надо признаться, сама я это сделать не в силах.

— В общем, не видать мне работы, девочки, — призналась я, чувствуя, как отчаянно задрожал подбородок. А потому сразу же взяла бокал и за раз осушила его до дна. Жаль, алкоголь не умел решать проблемы физического характера, хотя и с душевными он так себе справлялся.

— Это еще почему? — нахмурилась Леся.

— Это потому, что Бессонов хочет за него слишком много, — всхлипнула я и дала знать Кошкиной наполнить мне бокал еще порцией терпкого вина.

— А много это?.. — осторожно уточнила Полина.

— Это секс. Или на худой конец... э-м-м... ну... ну вы понимаете! — да я даже произнести вслух это слово была не в силах, что уж говорить о том, чтобы сделать это в реале.

— Нет, не понимаем, — подскочила со своего стула Кошкина и принялась шарить по кухонным ящикам. — А что у нас попкорна нет?

— Люба! — гаркнула я. — У меня тут горе, если что! Жизнь рушится, мечты горят, а ты...

— Ничего не знаю, мне нужна пояснительная бригада и попкорн, — рассмеялась Кошкина, а я закатила глаза. — Ну давай же, Тая. Это же так просто. Скажи «ми».

— Ми, — проговорила я по буквам, не понимая, куда она клонит.

— А теперь «нет».

— Нет.

— А теперь все вместе: «ми-нет».

— Дура! — поставила я диагноз своей лучшей подруге, фыркнула и снова отпила щедрую порцию вина.

— Пусть так. Но ты все-таки рассказывай нормально и без красноты на лице. Тебе, в конце концов, не три года, чтобы тушеваться на ровном месте.

— Ладно, — буркнула я, но все же залилась краской, в деталях рассказывая свою душещипательную историю. А закончив, принялась ждать от подруг поддержки и дельных советов.

— Вот козёл! — стукнула рукой по столу Леся.

— Артем? Нет, — покачала я головой. — Он хуже: сволочь, гад. Скотина!

— Мудак! Это же надо было такое предложить? — скривилась Полина. — И как совести вообще хватило?

— Так, погодите! — подняла руки вверх Люба, призывая всех к молчанию. А затем перевела на меня испытующий взгляд и спросила: — Тая, а вот ты скажи нам, этот твой Гора-Жора, он вообще, как в постели тебе запомнился? Только отвечай честно.

— Причем тут это? — ошарашенно округлила я глаза и даже икнула.

— Притом! — Люба облокотилась на спинку стула, крутя между пальцев бокал, вернее ножку от него. — Что может твой Сергей Антонович Артёмов дело говорит.

Глава 12 – Ну я даже не знаю...

Артем

На периферии сознания кто-то настойчиво долбит ментальным молотом по моим мозгам, но я категорически не желаю просыпаться и переворачиваюсь с одного бока на другой. Тянусь к подушке, накрываю ей голову, всеми фибрами своего существования мечтая вновь вернуться в свой эротический сон. Такой сладкий. Такой жаркий!

В нем Тая, названная в честь бабушки, творит с моим телом что-то невероятное. Поджигает меня одной своей улыбкой. Чирк — и все — я взлетаю на воздух.

Не девушка — кобра. Загипнотизировала и свела с ума.

Мы с ней в ресторане. Она сидит передо мной в белой блузке, с алой помадой на губах и призывно поглаживает наманикюренным пальчиком свою пышную грудь. А я детонирую.

Пуф — и в штанах все максимально приподнимается в ее сторону. Хочу!

Она еще так призывно улыбается, прикусывая нижнюю губу, и томно шепчет мне:

— Минет за интервью? Как мало, Артем. Я думала ты попросишь большего.

— А ты согласишься? — хрипло ворочаю я пересохшим от страсти языком.

— Конечно!

— Вот как?

— Я мечтала о тебе весь этот год, Бес, — ее глаза блестят от похоти. — И я не собираюсь ждать больше ни минуты.

Она шлет мне воздушный поцелуй и опускается под стол. Меня прошивает разрядом в двести двадцать вольт, когда ее шаловливые пальчики дотрагиваются до ремня и смело рвут его из шлиц. Дальше — больше. Ширинка вжикает, и я чувствую, как меня ведет от ее бесстыжих прикосновений ко мне.

— Тая! Давай, детка...

Опять стук. Бесконечная трель дверного звонка ввинчивается в мозги словно отравленная стрела. Снова, снова и снова.

Идите в жопу! Пока охренительная Тая не отсосет мне в моем чудесном сне, я и с места не сдвинусь! И точка!

— Давай, девочка, — цепляю я сновидение, но оно разваливается на куски. Нет больше желанной красавицы между моих ног. Нет моего зудящего члена в ее ласковых руках. Нет ее преданного взгляда, который обещает мне рай на земле.

Окончательно просыпаюсь.

С протестующим рыком скатываюсь с кровати и решительно двигаюсь в сторону входной двери, которая буквально дрожит под натиском Османова. А тот уже орет неугомонно:

— Артем! Открой дверь! Сейчас же, мать твою!

— Гребаный Османов, — распахиваю я дверь и со всей силы замахиваюсь, но в морду этому засранцу не бью, останавливаясь в миллиметре от его смазливого личика. Он тоже замирает от неожиданности и бледнеет.

Правильно, нечего меня злить.

— Ты чего? — хмурится Стас, а я лишь смотрю на него, словно на картинку, где изображены последствия сифилиса.

— Османов, ты не монтируешься с моими офигительными снами. Усек?

— Кто там был? — словно сурикат вытягивает он шею и изумление смотрит на меня. Я лениво отмахиваюсь и бреду в глубь своей холостяцкой берлоги.

— Неважно.

Какая же ложь. Ведь даже стоя под тропическим душем, я вспоминаю, что мне снилось в мельчайших подробностях, ловя просто сумасшедшие афтершоки, бьющие в поясницу и низ живота.

По кайфу, черт возьми!

— Бессонов, ты вообще слышал, что я тебе только что сказал? – кричит из комнаты Стас.

— Нет, — честно рублю я правду-матку и выхожу из душа, прикрывая свой воспрявший стыд полотенцем.

— Это что у тебя на лице за боевой раскрас, Бес? — без приветствия рубит, на мою беду, лучший друг, зачем-то переступив порог ванной комнаты.

— Не ори, Османов. Башка трещит по швам.

— Так значит, это правда? Господи, ну ты и дебил, Тёмыч!

— Иди в жопу.

— Да ты просто дичь ходячая. Арс планирует засадить тебе отстранение за то, что вы вчера сцепились в клубе.

По позвоночнику прокатывает ледяная волна страха.

— Он первый ударил, — рычу я.

— И он же первый заплатил за то, чтобы камеры внезапно утратили свои записи. А теперь догадайся с одного раза, сколько в арсенале Арсеньева свидетелей?

— Вот же сука! — выплюнул я, всадив кулаком в запотевший кафель, в момент разбивая свежие костяшки.

— Накрылся медным тазом твой контракт с НХЛ, Бес! А я тебе говорил, что нельзя вестись на провокации этого засранца.

— Он назвал мою мать шлюхой! — заорал я и вновь впечатал кулаком в кафель.

— Только слова в ответ — так учил нас тренер, Бес. А ты все просрал.

— Нихрена. Откуда инфа вообще?

— Слили друзья из «Барсов». Этот завистливый мудак хочет выкинуть тебя из лиги и ему плевать, какими методами он этого добьётся.

— Хрен ему, — поймал я свое отражение в зеркале и медленно выдохнул жар через нос. А затем решительно двинул за своим телефоном.

Дальше набрал номер одного всем известного скандального журналиста и четко проговорил:

Глава 13 - Зеленый свет

Артем

Проигнорировав то, как молниеносно наливается низ живота раскаленным, бурлящим свинцом, я выругался про себя. Смачно так, отборно, правда толку от этого никакого, потому что перед мысленным взором застыла картинка чертовой Таи, такой, какой я ее запомнил почти год назад.

Стеснительная, вся румяная такая, глазки в пол и свою пышную “троечку” от меня старалась спрятать стыдливо. Воспоминания в моменте подрывают килотоннами тротила мои мозги: кожа её бархатистая и стоны сладкие, губы пухлые и белоснежные зубы, что впивались в мое плечо, когда я впервые погрузился в ее жар…

И мне тогда было реально по кайфу. Если бы не ее нафталиновый стайл, то возможно я бы и не усвистел от девчонки так быстро и еще бы пару раз отвязно повалял ее на горизонтальных поверхностях. А так, на кой мне была нужна влюбленная в меня по уши дурочка, которая верит, что на свете еще не перевелись принцы на белых конях?

Да, это был единственный существенный минус, который, увы и ах, одним махом перекрыл все остальные плюсы. Даже зачетные сиськи и крутые бедра, между которыми мне было так потрясающе двигаться.

Проведя пальцем по сенсору, я едва не совершил самый большой грех – чуть не отправил ей свою заинтересованность ее согласием. Потом мысленно втащил себе по лицу и напомнил, что вообще-то Артем Бессонов поношенное выбрасывает, а не донашивает за какими-то старпёрами. Нет, я не был фанатом девственниц, но и не делить одну девушку на двоих, тем более со старым пердуном, желания не имел.. Это грань извращения. Выбрала его вместо прекрасного и расчудесного меня? Ну вот и пускай теперь пожинает плоды. Хрен с ней, с этой Таей. Девиц, что ли, мало?

Давай, до свидания!

Я включил блокировку и засунул телефон в задний карман брюк. Походил ещё немного по комнате, позабыв обо всем на свете, включая Арсеньева. Но одно стояло перед глазами, как приклеенное - сообщение Таи. Проклятье буквы, словно гипнотизировали меня вернуться к ним, перечитать и дать самый положительный ответ.

Но, к счастью, я не поддался на провокации собственного разума, а потом и вовсе уехал на тренировку. Вот тут мне знатно промыли мозг. Наш тренер, Михаил Козак, как увидел моё разукрашенное лицо, так его аж всего перекосило. Он грозно кивнул, намекая, что ждёт меня у себя в кабинете.

А затем угрожающе похрустел костяшками, намекая, что будет больно.

- Мы помянем тебя, чувак! - проорал мне в спину Жук, и тут же вся команда дружно заржала, а я только показал всем “фак” двумя руками и дополнил их волнообразным движением туловища, да пошел получать люлей.

Ведь заслужил как-никак.

Вообще Михаил Аркадьич был у нас дядькой хоть и молодым, по моим меркам, но достаточно строгим. В свои сорок пять он успел обзавестись тремя детьми, которым практически не уделял внимания. Его жена вечно высказывала по телефону мужу, как её бесит хоккей и ледовый дворец. Откуда я знал? Даже динамик у тренера был закаленным и горлопанил не хило, и, как итог, излияния его ненаглядной стали общественным достоянием.

– Ну садись, – строго сказал Козак, жестом показывая на кресло. Кабинет у него был небольшой, но довольно светлый и уютный. Особенно тот кактус с бабочкой возле компьютера, кажется ему его подарила дочь.

Я плюхнулся туда, куда было предложено и приготовился к допросу.

– Ничего не хочешь сказать, Бессонов?

В ответ я, словно подросток, которого вызвали на ковёр к директору, пожал плечами и коротко выпалил:

- Никак нет.

– Хорошо, тогда я скажу - меня бесит твое лицо, Артем.

– Да я упал…

– Что ты несёшь? – он повысил голос, стукнув рукой по столу. И правда атмосфера напоминала школу. Меня частенько вызывали в кабинет то к завучу, то к директору. Пару раз даже к участковому.

– Говорю же, упал. Под ноги не смотрел, вот и поскользнулся. Растяпа я, короче, - улыбнулся и развел руками.

– Я по-твоему на идиота похож?

– Честно? Не очень, – попытался я пошутить, но кажется, тренеру шутка не зашла.

– Твою мать! – я поджал губы, пытаясь рассмотреть больше, чем позволял Аркадьевич. Если он ещё не заговорил про Арсеньева, значит пока о нашей милой стычке не знает.

– Слушайте, ну правда случайно вышло… слово даю, зуб да! Скажите, что еще отдать, мне для вас, Михаил Аркадьевич, ничего не жалко, – я вновь изобразил подобие улыбки, тренер же на это театрально закатил глаза.

– Ты уже забыл, что на кону твоя карьера, Артем? НХЛ, слава, бабки, безбедная старость на Карибах в окружении пышногрудых девиц, м-м?

Я уже говорил, что обожаю своего тренера?

– Да все будет путем, не парьтесь.

– С кем мейкап наводил? – только и прорычал он.

– Ни с кем.

– Артем…

– Я сказал! - поднял я голос и собственную задницу со стула, а затем уже более миролюбиво добавил. - Тренировка не ждет, тренер. Это важнее, чем мои фонари, последствия которых я уже решил. Осадите, ок? Я не ребенок и не инфантил.

Аркадьич ничего не ответил, хотя по виду казалось, расстроился. Нет, мне было приятно, что он так близко к сердцу все воспринял, да только я же тоже тертый калач. Не допущу, чтобы какое-то мудло испортило мне карьеру.

Глава 14 - Быстрее

Артем

Стоило мне только дать Тае зеленый свет, как внутри практически бесконтрольно забурлило нетерпение. Она ушла, а я ментально прописал себе по фейсу, жалея, что прямо сейчас не потащил ее на белые простыни. А там уже до посинения крутил бы, вертел и загибал прекрасное стройное тело во все известные позы по порядку. А когда бы перебрал все, то придумал бы новые.

Да...

На кой, я вообще ее отпустил? Чтобы она передумала? Вот же!

Остаток вечера я был словно не в себе. Вроде общались с парнями, но мысленно я находился не там. Мысленно я просматривал календарь игр и тренировок, и прикидывал, куда бы мог втиснуть нашу долгожданную встречу с Таей. Хотелось трахнуть ее не на бегу, а качественно, чтобы она потом еще неделю ходить нормально не могла.

От бурной фантазии у меня в штанах все заиграло, член так и вибрировал, желая получить долгожданную разрядку. Я был почти на пределе! В радиусе вытянутой руки прошли несколько доступных пятиминуток, с которыми можно без особых расшаркиваний скинуть напряжение. Но я с удивлением поймал себя на мысли, что не хочу этого делать.

Я определенно не собирался перебивать вкус сочного стейка каким-то бич-пакетом.

Подожду. От воздержания же еще никто не умирал.

— Бес, ты в каких облаках витаешь? — попытался привлечь мое внимание Жук, но я только отмахнулся.

— Оу, — засмеялся Османов, — Артемку выгнали из дома за плохое поведение и теперь он подыскивает себе новое жилье. И не абы, где, а в «Ритце», ребята. Номер люкс!

— Заткнись, — закатил я глаза.

— Кто она, Темыч? — прищурился Стас.

— Конь в пальто, — огрызнулся я и упорно продолжил заниматься своими делами: рассматривать в телефоне номера гостиницы.

— Во времена пошли, да, парни? — не унимался Жук. — Я свою первую девчонку на заднем сидении отцовских жигулей натягивал.

— А я самый первый раз с училкой по химии зажег в ее лаборантской, — припомнил кто-то из парней.

— А у меня в плацкартном вагоне все случилось. Мы на сборы ехали, там тогда весь поезд стонал, лишаясь невинности.

— А у меня в подъезде все произошло, — мечтательно закусил губу наш голкипер, — она была подругой моей старшей сестры, лет на десять меня старше, да еще и в дугу пьяная. Но было круто, черт возьми. Адреналин!

— А у меня на пляже, — закинул руки за голову Османов и окунулся в воспоминания, — первая любовь. И первая боль, когда тебе песок забивается в причинные места!

Парней от последней фразы вынесло, да и меня тоже. И мы все дружно загоготали, вытирая слезы с глаз.

— А теперь гляди — люксы им подавай, — фыркнул Жук.

— Так там же у тебя поди была деревенская Люсинда, — разглагольствовал Стас, — а тут сто процентов Виолетта какая-то подвернулась, не меньше.

— Еще и модель, — пытался блестать эрудицией Жуков, на что я хмыкнул.

— Конечно, из самого Парижа вестимо.

— Да иди ты! — недоверчиво покосился на меня Османов. — Ты же с медийными личностями не светишься, Темыч.

— Чувак, — засмеялся я, — я не собираюсь с ней светиться. Я собираюсь ее трахнуть и поставить очередную галочку в списке забитых мной шайб.

— Мудак, — покачал головой Жук, но потянулся ко мне, чтобы отбить «пять». Парни опять заржали как кони.

— Спасибо за комплимент, — подмигнул я другу и счастливо выдохнул. Да и чего мне париться, моя жизнь сплошная сахарная вата: контракт с НХЛ на носу, бабки, тачки, квартиры, ну и вишенка на торте — любая девка, которую я только захочу всегда моя без особых возражений.

Я в шоколаде, черт возьми. А то, что Таю придется немного подождать, прежде чем сожрать со всеми потрохами, так это так — легкие издержки.

Наконец-то номер в «Рице» забронирован, дата и время определены. Но написал я девчонке об этом не сразу, мариновал ее еще ровно сутки и только потом выдал базу, на которую она отреагировала лишь сухим «ок».

Бестия.

Я вновь стал тарабанить пальцами по виртуальной клавиатуре в иррациональном желании выбить Таю немного из зоны комфорта.

Я: «Волнуешься?»

Она: «Нет».

Я: «Привычное дело?»

Она: «Как плоско, Артем».

Я: «Но все же?»

Она: «Я уже спала с тобой. Тебе меня нечем удивлять».

Ну это мы еще посмотрим!

Я: «Но это не значит, что я не буду стараться».

Она: «Кажется, я начала заикаться от страха».

А она может быть прикольной, когда не источает свои яды. Но, как бы мне не хотелось продолжать эту неожиданно забавную переписку, трубку от себя я все-таки откладываю, а затем приказываю себе выкинуть из головы Таю из Парижа и полностью сосредоточиться на хоккее.

Что мне прекрасно удается.

Вуаля, собственно! Еще ни одна девка, как бы она хороша и желанна не была, не способна полностью вытеснить собой мой окружающий мир и стать его центром. Я больше скажу — это в принципе невозможно. Женщины лишь прекрасное украшение моей идеально выстроенной пирамиды потребностей. И ни одна из них не станет в ее основании, и уж тем более на ее вершину.

Глава 15 - Пинг-понг

Артем

Тая стоит на пороге, медлит буквально минуту, может меньше, словно где-то внутри сопротивляется принятому решению. Нервно чуть покусывает пухлую нижнюю губу, А я... ну мне собственно плевать, молча разглядываю девчонку, кайфуя от её вида и этого момента, когда она наконец-то попала в мои сети. Сдалась мне, да! На ней черное приталенное платье, не короткое, но и не длинное, чуть выше колен. Оно словно создано для ее сногсшибательной фигурки, вот буквально каждый плюсик ее подчеркнуло: осиную талию, смачные ягодицы, в которые так и утопить пальцы, а затем смачно сжать. На груди вырез в виде сердечка, который так и манит заглянуть под тонкую ткань, что так плотно натянула ее пышную, налитую грудь. Волосы Тая завила в крупные кольца и подняла их наверх, открывая изящную шею. На лице идеальный вечерний макияж, который делает ее совершенно недостижимой ходячей мечтой. Сглатываю и облизываюсь - ничего не могу с собой поделать. И смотреть ей в глаза я тоже не могу, ибо взгляд сам липнет к ее офигительно сексуальному декольте, содержимое которого скоро я буду ласкать.

Недолго осталось.

Низ живота моментально наливается свинцом, меня захватывает лавина острого возбуждения от одной мысли, что скоро это милое черное платье будет валяться где-то в углу, а красивая девушка с дурацким именем отожгет на полную катушку на моем члене.

— Привет, - мурлычу я и пробую ее смущение на вкус. Вставляет не по-детски! И это кажется еще острее и жарче, чем в наш первый раз.

— Привет, - кивает Тая и тихонько выдыхает. Этот звук - словно выстрел для моих оголенных нервов. Меня капитально так подрывает. И если бы не обещание дать ей интервью, то я бы прямо здесь и сейчас дал ей кое-что другое. Глубоко. Ритмично. Пока бы она не заорала в голос от кайфа.

Черт!

Тише, Бессонов, все будет. Тише…

— Ну проходи, — улыбаюсь ей, жестом показывая, что уже заждался. Тая кивает и наконец закрывает за собой дверь. Высоченная шпилька ее элегантных лодочек, отдает эхом по мраморному полу пустого гостиничного номера. Мой взгляд цепляется за ее тонкие щиколотки и я опять задумываюсь, зачем она год назад прятала свои неоспоримые достоинства под уродливой одеждой. А сейчас вот - намарафетилась так, что глаза слепит. Видно, что готовилась предстать передо мной во всей красе.

Тогда какого черта она исполняла роль старухи Изергиль год назад? То неведомо…

Вся тонкая, звонкая. Сейчас - вау! Тогда - сплошное недоразумение, затянутое в вязаные кофты цвета детской неожиданности.

— Вино? Или может шампанское? — я подхожу к мини-бару, открываю его и разглядываю содержимое.

— Спасибо, но откажусь, — с улыбкой на алых губах отвечает она. И губы у нее, ну просто отвал башки, до ужаса сексуальные. Мой член отлично бы смотрелся в компании с ними.

Ох, черт! Я хочу ее безумно!

— А что так? — сам решаю выпить немного вина, расслабиться охота. Тая присаживается на кресло - нога на ногу. Вау!

— Сегодня особенный день, не хочу облажаться.

— Не переживай, детка, — я подхожу ближе и смотрю на нее с нескрываемым снисхождением, вернее не на нее, а на ее декольте. Хотя позже все-таки возвращаюсь взглядом к лицу, волосам, худеньким плечам. Отдаю должное, это девчонка — просто космос.

— Давай для начала сделаем несколько фотографий? — Тая вытаскивает фотоаппарат, одевает на него вспышку и меняет объектив.

— Фотографий?

— Ну да, это же статья. Мне нужно парочку твоих фото. Или... стесняешься? — последнюю фразу она говорит так, словно заигрывает, даже губу прикусывает. От этого жеста мне еще больше хочется стянуть с девчонки одежду и черт возьми, подарить ей жаркий поцелуй - причем везде. Я делаю пару глотков вина и ставлю бокал на журнальный столик.

— Командуй, детка.

— Отлично! — Тая поднимается со своего места и дальше начинается что-то максимально забавное, иначе я это описать не могу. Сперва она смущенно просит меня встать то в одном углу, то в другом, то сесть на кровать, а потом совсем раскрепощается. Нагло берет меня за руку, поправляет одежду, даже плечи ровняет, вроде как на фотографии они смотрятся не так, как ей надо. Я не сопротивляюсь, молча выполняю ее приказы, мне даже нравится эта игра. Будто она здесь главная, а не я.

— Постой, — в какой-то момент Тая замирает, откладывает камеру на каминную полку и подходит ко мне. Она обхватывает ладонями мое лицо и поворачивает его, при этом взглядом ловит видимо свет.

— Так лучше? — приглушенным голосом шепчу ей и кладу руку на худенькую талию. Чувство дикой страсти осталось где-то позади, потому что сейчас я просто с удовольствием наблюдаю как меняется в лице дерзкая Тая и становится той самой, с которой я был знаком год назад. Вот оно! Маска пала, девочка смутилась. Вижу, как на ее щеках вспыхнул яркий румянец, а глазки-то... ох, как забегали. Задышала…

Где-то внутри я ловлю себя на мысли, что стерва, в которую превратилась Тая, ей совсем не идет. Вот этот ангельский взгляд в разы сексуальней, так она не похожа на сто пятьсот копий, которые выстраиваются в ряд перед каждой нашей игрой. Хоккейные зайки все одинаковые и взгляд у них одинаковый - с поволокой, томный. Продажный.

— Да, пойдет, — Тая растягивает губы в улыбке и, снова переключается в режим уверенной и, гордой. Я быть может и спросил, какого черта она строит из себя такую, но мне по большому счету плевать. Мы здесь собрались не для задушевных разговоров.