Раздели свое сердце. Императоры кристаллов

Глава 1. Я жива

Мирослава

Сегодня меня впервые не отвели к медицинской капсуле. Это было что-то новенькое. Зато пришел знакомый гуманоид и усадил в кресло, проверил, удобно ли мне, и помог надеть визоры. Кресло сразу приняло полулежачее положение, и я погрузилась в фильм про очередную планету и ее жителей.

Это странно, очень странно, но нахожусь я на то ли на каком-то межзвездном корабле, то ли на станции. Не знаю. Однако огромные экраны, вмонтированные в стены, показывают бесконечное звездное пространство, иногда завихрения небесных тел. И вид всегда разный, совершенно завораживающий.

И иногда я подолгу замираю у этих экранов, вспоминая прошлое и ломая голову над будущим. Последнее не слишком активно. Так как для себя я решила, что бы меня ни ждало впереди, я постараюсь стать счастливой. Ценить жизнь и каждый ее миг. Близость к смерти сильно меняет мировоззрение.

Месяц назад я очнулась в медицинской капсуле, абсолютно здоровая, без боли, сопровождавшей меня в последнее время постоянно. Впервые за долгое-долгое время, я чувствовала себя хорошо. Меня не штормило от слабости, не тошнило, даже голова не кружилась. Более того, в теле чувствовалось немного силы.

А после увидела зеленых человечков с огромными глазами и совершенно лысых, а еще нежно курлыкающих мне что-то успокаивающее до того, как я завизжала во всю силу здорового тела. Визжать я не стала, но теперь мне казалось, что собственные глаза от изумления сравнялись размером с авокадо. Прямо как у этого, что помог впервые выбраться из капсулы.

Сначала я просто ошарашенно осматривалась в совершенно незнакомом и на вид безупречно стерильном месте. Серо-стальной пол, чуть пружинящий так, что голым пяткам было вполне комфортно. Все остальное: мебель, стены и потолок, пестрело разными оттенками белого. В довольно просторном помещении деловито расхаживали зеленые, инопланетного происхождения, гуманоиды. Они занимались своими делами, и если смотрели на меня, то как на объект исследования.

Вяло и ошалело размышляя, постепенно пришла к выводу, что под наркозом во время операции можно увидеть и не такое. Пугаться решительно не стала, а с любопытством наблюдала. Человечки, действительно, были зеленые, ниже меня на голову, все очень разные, но в то же время одного вида. Толстых не видела, все, как один щуплые, с большими добрыми и любопытными глазами. Крохотный носик, как, впрочем, и небольшой рот, гармонично смотрелись на странно треугольных лицах гуманоидов неземного происхождения. Очень похожих инопланетян рисуют и у нас. То есть на Земле, я имела в виду.

Позже пришлось принять факт, что я вовсе не под наркозом, а происходящее — вовсе не сон.

С хирургического стола на Земле я каким-то неведомым образом попала к этим удивительно дружелюбным существам. По крайней мере, последние воспоминания были лицами врачей в масках, неспешно готовящих меня к плановой операции.

Посмотрела на руку, где теперь был датчик в виде браслета, и стоило разволноваться, как большеголовые, неведомой расы существа немедленно подходили, курлыкали, плавно жестикулируя, иногда вкалывали инъекции.

В двадцать лет мне сообщили, что я больна раком. Лечение не помогало, операции на время останавливали болезнь, но не проходило и года, как я вновь оказывалась перед выбором: бороться или уже сдаться.

Сейчас мне двадцать четыре года. Боролась я ради родителей, которым больно было смотреть на неизлечимо больного, истощенного, лысого, бледного, с темными кругами под глазами, ребенка. Болезнь словно забрала несколько лет жизни, и выглядела я не женщиной, а состарившимся подростком.

Я и до болезни не отличалась хорошим весом, а после нескольких лет, проведенных в больнице, стала буквально прозрачной. Однако месяц у зеленых человечков оказался для моего организма чудодейственным. Из визора, который имел несколько функций, в том числе и зеркало, на меня смотрела вполне сформировавшаяся, не слишком высокая девушка лет восемнадцати, с темными волосами до плеч и округлостями в нужных местах.

Тело мое было подтянутым, и, я бы даже сказала, сильным. А все эти гуманоиды.

С тех пор как мне помогли покинуть капсулу, похожую на небольшую одноместную ракету, я регулярно занималась физическими упражнениями под надзором добрых, но строго-обязательных инопланетян.

На самом деле я с удовольствием делала все, что от меня требовали эти доктора. Глубоко внутри себя я была им бесконечно благодарна за жизнь, за здоровье и за деликатное отношение. Последнее оказалось для меня чуть ли не самым важным. Теплота и приветливость при абсолютном непонимании друг друга. То курлыканье, что они издавали негромкими, тонкими голосами, человеку понять невозможно. Приходилось ориентироваться по интонациям и жестам.

Последний свой день на Земле я провела с чувством потери. Мне предстояла очередная операция, и врачи не были уверены в ее исходе. Мысленно я прощалась с родителями, с усилием улыбаясь и заверяя их, что все будет хорошо. Но червячок интуиции тихонько, но отчетливо шептал: ничего уже не будет. Холодное дуновение смерти почти отчетливо ощущалось в истощенном болезнью организме.

--------

Дорогие читатели!

Благодарю, что заглянули в мою новую историю! Буду рада вашим комментариям и звездочкам - это очень мотивирует порой капризного муза)))

Добавляйте книгу в библиотеку и подписывайтесь на меня, так мы не потеряем друг друга.

https://litnet.com/shrt/SlVY

Глава 2. Знание - сила

Как очутилась в капсуле, не ведаю. Издалека я видела еще нескольких девушек с Земли. Уж слишком мы отличаемся и смотримся откровенно чужеродно в этой футуристической обстановке.

Пообщаться нам ни друг с другом, ни с кем-либо еще не позволяли. Да что там, меня даже не учили языкам, и вообще никаким образом не вложили знание языка. И это с такими-то технологиями. Но все равно через время некоторые курлыкающие звуки стали более или менее понятны: поешь, ложись, садись, дай руку, оденься и так далее.

Сегодняшний фильм отличался от привычных. Мне показывали нечто вроде видеоинструкции с рекомендуемыми временными промежутками того, что нужно делать. А именно: надеть платье, встать на платформу и ждать.

Все фильмы, мной просмотренные, были отсняты, словно для существ, потерявших память. Сказать "для людей", у меня не повернется язык. Так как, собственно, людей я почти не видела, зато, кроме исследователей, очень напоминающих классических инопланетян, я мельком и, что грустно, издалека, видела и других. Удивительное разнообразие существ. Кто-то больше похож на людей, кто-то более экзотичен, но есть и нечто непонятное: то ли существо, то ли аморфный сгусток.

Жаль, что в больнице на Земле у меня не прорезался интерес к инопланетным загадкам. Сейчас была бы если не подкованной, то хотя бы видела, что выдумки фантастов, а что, правда.

Первый фильм, увиденный мной здесь, учил пользоваться своей палатой. Робот на экране подъезжал к туалету, касался небольшого квадратика, выезжало подобие унитаза, больше напоминающее трон. Робот садился на него, потом клал руки на подлокотники и показывал, на какие квадратики нужно последовательно нажимать.

Самое смешное, что смывала техника самостоятельно, без подсказок. А вот все остальное нужно было выбирать: мягкость ткани туалетных салфеток, температуру воды в биде или воздуха. Еще можно подогнать по высоте и углу наклона подставку для ног и положение спинки трона. Включить музыку и медитировать сколько душе угодно. Я с удовольствием все кнопочки потыкала и изучила.

Душ тоже оказался придирчивым. То ли ванна, то ли ракета, все одно: слишком много запрограммировать под себя надо. Пока все не выберешь — не взлетишь, то есть не помоешься. Но вскоре и душевую освоила на ура.

Моя кровать при нажатии на нужный квадратик сама заправлялась и расправлялась. Или становилась огромным эргономичным креслом, как сейчас. Кормили меня по часам, но если я чувствовала голод или желание перекусить, то и на этот случай на ручке суперкресла были сенсорные кнопки.

При нажатии на одну из них приезжал смешной робот с подносом на вытянутых вертикально вверх держателях, в виде лап неизвестного мне существа. На подносе обычно красовались самые разнообразные, часто незнакомые, фрукты. Но были и привычные: яблоки, виноград, мандарины.

Этот же робот делал уборку в комнате. Мыл он не только пол, но и потолок, полностью все стены, даже ту, что с экраном. Частенько ко мне заглядывали зеленые человечки, об этом система предупреждала, показывая изображение гостей на панели двери.

Новое кино меня озадачило. Похоже, время пребывания в инопланетном госпитале подошло к концу, и меня хотят продать на некоем аукционе.

Вообще, из фильмов я уяснила, что вокруг множество планет, и на них живут самые разные гуманоиды. Например, на одной из планет, обитают вроде и человеки, но с тяжелыми хвостами позади, похожими на крокодильи. Жаль, подробной анатомии не показывали, кино было явно с рейтингом пять плюс. Мне бы даже схематичная зашла. Интересно же.

Казалось, кто-то просто гуляет с камерой по инопланетному городу и снимает их повседневную жизнь. Может зайти в магазины и кафе, развлекательные центры и даже в жилище. Но все крайне деликатно и поверхностно.

Так вот, эти гуманоиды подметают своими хвостами чистые улицы, ходят исключительно в туниках и по двое. Реже компания побольше, но одного не видела ни разу. Все это вызывало понятное любопытство. Шокировало другое. Женщины у них гуляли исключительно в сопровождении двух хвостатых мужиков.

Такая же тенденция, на несколько самцов в семейных традициях, прослеживалась и у некоторых других рас. Женщина, а рядом с ней непременно два, три, а то и больше самцов. Я так поняла, зеленые человечки показывали мне обыденную и семейную жизнь нелюдей.

Интересно, но у разных рас совершенно разное отношение к женщинам. Вроде и те и другие гуляют толпой, но где-то женщина гордо вышагивает впереди. Обычно и одета такая дама вызывающе свободно. При этом сильная половина явно пресмыкается и потакает всем хотелкам своей "звезды".

А у других наоборот. Мужики королями вселенной вышагивают, окружив тонкую, укутанную с головы до ног фигурку.

Пусть эти фильмы были какими-то детскими и малоинформативными, тем не менее информации для себя я вычленила довольно много. Сначала эти видео я смотрела поверхностно. Пытаясь понять, какое впечатление на меня производит жизнь на этой планете. Второй, третий, а иногда и пятый раз, я вычленяла и запоминала некоторые особенности. Никогда не знаешь, что пригодится.

Как одеваются те, кому прислуживают и те, кто прислуживает. Чем и за что платят. Удивлялась технологиям и транспорту. Вычленяла крохи этикета и традиций.

На одной из планет у расы с сильными, очень вытянутыми телами и лицами, главенствует женщина. Видно, что у них матриархат и гарем, страдающий легким подобострастием.

Куда бы женщина ни направлялась, все встречные, стройные, но с качественной мускулатурой, мужчины склоняют головы. Дверь даме открывают кавалеры и проходят первыми. Хотя по улицам почти неодетая валькирия всегда, словно генерал, вышагивает впереди своего воинства.

У расы ярнаков с крокодильим хвостом, наоборот, явственный патриархат, но женщина, хоть и укутанная, во что-то наподобие паранджи, забитой, не выглядит. А вот у другой расы рептилоидов, больше похожей на лягушек в человеческий рост, женщинам приходится несладко. Даже название расы у лягушкообразных им подходит: крилвакс.

Глава 3. Нервное любопытство

На следующий день меня подняли раньше обычного на целый час. Пришел знакомый зелененький и, разговаривая со мной, будто я свободно понимаю его речь, показал мне на ванную и дал тюбик с каким-то кремом. Я поняла, что после душа нужно намазать тело этим средством и снова помыться, но уже без мыла.

Выполнив все по инструкции, вернулась в комнату и обнаружила включенным экран. На нем изображалась девушка-робот, с заплетенными в простую косу волосами и одетая в белое платье без рукавов. Шелк красиво струится по искусственному телу, прикрывая даже кончики пальцев на ногах.

Оно лишь слегка приталенное и вызывает не самые приятные ассоциации с темными кровавыми ритуалами и девственницами. Однако я таковой не являюсь и нахожусь, вообще-то, в глубоком космосе, где правят технологии, роботы и добродушные зеленые человечки, а не Темные века моего мира с инквизицией и всякими псевдомагическими обрядами.

Улыбаясь своим сомнениям, я решительно отогнала их прочь. Лучше займусь делом. Интересно ведь, что придумали для меня инопланетяне. Мне хоть и страшно, но безумно хочется узнать, что со мной будет дальше. Месяц в неведении измотал, а не думать у меня не получалось, особенно вечерами, когда свет приглушал свой блеск.

Итак, пора довериться инструкция.

Я причесалась и заплелась. Косичка у меня всего за месяц доросла до лопаток и приобрела приятную густоту. Про блестящий вид и шелковистость скромно умолчу. Даже в то время, когда не знала о своей болезни, не имела столь шикарной шевелюры. Зато помню, что лет до десяти коса у меня была до пояса.

Гуманоид сегодня пришел незнакомый, я их даже различать научилась всего за какой-то месяц. Но и этот был вежлив и предупредителен. Вообще, у меня сложилось впечатление, что эти нечеловеки имеют какой-то пиетет перед землянками. Всегда кланяются и разговаривают с вежливыми нотками, хоть и прекрасно знают, что мы ничегошеньки не понимаем. При этом они и жестами объяснять несколько раз не стесняются.

Стоило выйти из комнаты, как гуманоид пригласил меня на гравитационную платформу. На широкой, но легкой на вид доске мы прокатились до лечебного отсека. Там со мной сердечно попрощались все, кто контактировал со мной в течение всего времени пребывания здесь. Как я это поняла? Не знаю. Просто знаю, что попрощались и даже чего-то пожелали мне вслед. Приятно на самом деле. Но и нервозность набирала обороты. К чему все эти танцы?

Подъехавший забавный медицинский робот вколол мне успокоительного. Видимо, сердцебиение резко подскочило. Провожающий все это время стоял сбоку и чуть позади, заложив длиннющие руки за спину, и, со спокойствием какого-нибудь продвинутого буддиста, ожидал.

Платформа увезла нас на самый верхний этаж. И только теперь я увидела, где нахожусь. Дело в том, что стены и потолок космического корабля были совершенно прозрачны. Огромный транспортник сейчас висел над планетой. Платформа плавно скользила над полом, и раздвижные двери пропустили нас в ангар, где было припарковано множество маломестных "таблеток".

В одну из них мы и плавно влетели. Стоило дверям за спинами с тихим шипением закрыться, как эта летающая капсула плавно скользнула через раздвижные врата в открытый космос. Я даже с платформы не сошла, в отличие от сопровождающего. Он жестом предлагал мне переместиться в большое и на вид удобное кресло. Все такое эргономичное, упасть и не встать. Эти гуманоиды помешаны на удобствах во всем.

Летательный аппарат, внутри которого я оказалась, тоже имел полупрозрачные стены. Было видно, как мы входим в атмосферу планеты, как капсулу в это время окутывает голубоватое сияние. Мы летели неимоверно быстро, но ощущения скорости отсутствовало напрочь. Немного ощущала движение, когда капсула разгонялась или тормозила, но даже пристегиваться не было нужды. Сесть в кресло я не соизволила. Продолжила стоять на платформе. Она придвинулась чуть ближе к стене капсулы, и я схватилась за поручень у этой самой стены. Видимо, наблюдательный пункт. Удобно, что ни говори.

Приземлившись на крыше светло-голубого здания, мы все на той же платформе полетели дальше. Я глубоко вдохнула. Но внутри здания не одни мы передвигались подобным образом. Больше всего меня привлек купольный потолок, и я знала, что с одного его края организована гигантская стоянка всевозможных летающих машин.

Машинами как-то не с руки называть эстетические формы и плавные изгибы аппаратов, но правильных названий я не знаю.

Платформа из большого зала со множеством кресел и большой круглой сценой в центре, привезла нас в небольшое помещение, где приветливая светлокожая, но тоже не человек, улыбнулась мне, показав шикарные клыки и заворожив плавными движениями длинного хвоста. Да, да, это был хвост.

Глава 4. Аукцион

Зубастая девушка и зеленоватый сопровождающий, быстро переговорив, посмотрели на меня внимательными взглядами. Мужчина коротко поклонился мне и помог спуститься с платформы, а сам при этом встал на нее и улетел прочь. Проводила его глазами.

Кажется, одни инопланетяне передали меня другим.

Нервно передернув плечами, я вопросительно посмотрела на девушку. Типа, что дальше?

В целом я чувствовала себя довольно спокойно. Думаю, за это стоит поблагодарить недавний укольчик. Но иногда изнутри накатывала волна паники, и тогда хотелось немедленно бежать. Схватить что придется для обороны, заскочить в какой-нибудь летательный аппарат и: или спрятаться в укромном уголке, или самой сесть за штурвал. На последней мысли мне становилось грустно и смешно одновременно.

Ведь я неизвестно где, и какое будущее ждет ту, что даже не знает языка? В этой продвинутой реальности я вообще ничего не знаю. Как вспомню количество времени, потраченное на изучение банального душа, так ладони холодеют. Космос весьма технологичен.

Глубокий вдох, и я прогоняю все нелепости из головы.

Уж если бежать, то от реальной угрозы или, по крайней мере, быть максимально подготовленной, а паника в этом деле точно не помощница.

Экзотичная и по-своему красивая инопланетянка слегка поклонилась, приложив когтистую ладошку к груди, и четко представилась:

— Аеландер Эсонсор.

Поймала мой кивок и со словами: "эйна, эрхо ми", поманила меня к светящемуся на полу кругу. Встав в центр, я смотрела, как светящаяся окружность поднимается на уровень моего роста. Несколько мгновений, и голубоватый, не мешающий зрению, свет мягко опал к ногам. Девушка что-то быстро печатала в планшете, но скоро закончила.

Аеландер жестом пригласила к креслу, и когда я устроилась, подкатила сервированный столик с едой. Выглядело содержимое двух тарелок неплохо, и я взялась за приборы. Осторожно принюхавшись к непонятной, но по запаху вполне съедобной субстанции зеленого цвета с красноватыми вкраплениями, я боязливо попробовала. А потом с аппетитом подчистила обе тарелки. Зеленые инопланетяне такими блюдами не кормили, они старались давать знакомые продукты и чуток незнакомых. Позже незнакомых блюд стало больше. Наверное, чтобы адаптировать мой организм к экзотичной пище.

Проследив, что я хорошо поела, девушка радостно показала не такие и страшные клычки, как мне показалось в первый раз, и включила большой экран передо мной. Хотя сначала это было обычное зеркало.

Экран показывал зал, который я недавно пролетала. Сейчас он был заполнен гуманоидами самых разных рас, а на сцене стояла девушка с кошачьими ушками на макушке. Они забавно двигались, выдавая волнение хозяйки. Через несколько минут просмотра ассоциация всплыла только одна, — аукцион. Девушку увели из зала. А хвостатая и слишком улыбчивая сопровождающая сразу позвала вступить меня на еще одну платформу. Сделав успокаивающий вдох-выдох, я последовала, куда звали.

Мне совсем не улыбалось оказаться на той сцене, но бежать сейчас мне казалось нерациональным. Стало понятно, что не просто так меня спасли. Бесплатный сыр и мышеловка, дело вполне понятное. Я нервничала, но каких-то разрушительных эмоций не испытывала. Может быть, это оттого, что все окружающие нечеловеки относились ко мне как-то очень гуманно.

Отчего-то мне казалось, что там, где торгуют живым товаром, и отношение, как к товару. Может быть, я все неверно понимаю. Или мое представление попросту не соответствует этой реальности. Все может быть, решила я.

Платформа влетела в зал и по светящемуся узкому коридору поплыла на сцену, постепенно замедляя скорость. Ведущий сразу затараторил нечто, мне совершенно непонятное. Рядом вспыхнула голограмма бесполого существа. Хотя не совсем. Верхние половые признаки у него были женские, правда, как у куклы, без сосков, нижние признаки и вовсе напомнили пупсиков из детства. Вокруг обезличенной голограммы горели цифры и надписи. Однако догадаться, что там была информация обо мне, труда не составило.

Через некоторое время около ведущего прямо в воздухе загорелся небольшой экран, на нем мелькали какие-то надписи, мужчина спокойно комментировал, иногда вопросительно. Вообще, я не заметила, чтобы нагнетался искусственный ажиотаж вокруг продаваемого лота. Все происходило, я бы сказала, нейтрально и несколько безэмоционально.

Только музыкальное сопровождение насторожило. Ритмичные звуки переплетались с плавной мелодией так, что будто бы в транс вводили. Музыка звала за собой, уговаривала прикрыть глаза и расслабиться, слегка ускоряя свой темп.

Не успела я устать стоять и поддаться искушению подвигаться под звуки электронных инструментов, как ведущий подал знак, и моя платформа плавно поплыла в его сторону.

Мужчина с небольшими рожками, почти полностью прятавшимися в пушистых волосах, которые мне захотелось хотя бы причесать, подал мне руку, помогая спуститься на помост рядом с ним. При этом он что-то говорил мне, глядя в глаза. Ничего не понимая, я не реагировала, рассматривая нового представителя неизвестной мне расы. Глаза были круглее привычных мне с радужкой кирпичного цвета, из-под верхней губы отчетливо выглядывали серебряные клыки. Интересно, это мода такая или естественный окрас.

Больше ничего рассмотреть возможности мне не дали. Перед нами появился новый персонаж в длинном, до пола, черном плаще.

Глава 5. Путь в новую жизнь

Консилиум зеленокожих исследователей

— Итак, объект номер триста тринадцать вышел на новый этап. Каковы данные первых этапов? Каков прогнозируемый процент адаптации? Кто работал с родственниками объекта?

— Мачур. У него всегда высокие показатели по работе с землянами. Не сразу, но родители объекта поверили, что мы сможем ее спасти. Мачур дал им выбор. Или дочь умирает от болезни, которую на их планете так и не научились лечить. То есть заканчивает свой путь в знакомом мире. К этому они уже были морально готовы. Врачи не давали хороших прогнозов, но вера в чудеса порой неистребима.

Второй вариант, мы ее лечим, но девушке придется адаптироваться в незнакомом ей мире и жить на другой планете, в соседней галактике. Однако это предполагает, что родственники ее больше не увидят. Более того, им придется устроить настоящие похороны, но с закрытым, пустым гробом, и никогда никому не рассказывать о нашем вторжении.

Через несколько минут, когда девушку увезли в операционную, женщина и мужчина подписали документы о сотрудничестве. Они выбрали жизнь, вписав в договор, что ее никто не обидит, не принудит к чему-либо неприемлемому. И мы обязуемся высылать фотокарточки первого месяца раз в неделю. Первого года — раз в месяц, а потом раз в год до их или ее смерти.

— Приемлемо. Не все люди думают о будущем умирающих детей, некоторых интересуют только деньги. Что еще по объекту номер триста тринадцать?

— Адаптация прошла успешно на восемьдесят девять процентов.

— Хороший процент всего за месяц без знания языка.

— Для данного типа психики тактика подобрана максимально эффективная. На объекте мы практиковали доброжелательное, словесное общение только на нашем языке и фильмы, показывающие традиции разных рас и многомужества. Семья фирсов, которым мы ее готовим, имеет три самца. И согласно договору объект должен добровольно войти в их семью и принять отношения.

— Да, фирсам придется непросто, с их-то темпераментом и осторожностью нашего объекта. Понаблюдаем. Что с объектом номер триста пятнадцать?

***

Капюшон был откинут назад, и я увидела перед собой совершенно человеческое лицо. Привычный, слегка загорелый оттенок кожи, цвет губ и форма носа очень порадовали. Только интересный голубоватый рисунок на правой половине лица и ярко-голубые, почти бирюзовые, глаза выдавали в нем иноземное происхождение.

А озорные искорки в легком прищуре, и чуть заметная улыбка в ответ на мой испуг, говорили о легком характере. Однако что-то в нем выдавало незримую мужскую силу и непреклонную уверенность в себе. Я еще не поняла что, но прочувствовала каждой мурашкой, пробежавшейся по коже.

Да, сколько я себя не настраивала, все равно немного трусила перед неизвестным будущим. Вот оно, будущее, стоит собственной персоной и протягивает мне руку. Крупную, сильную, характерно мужскую, с потрясающими украшениями на запястье, подчеркивающими мощь и залипательную привлекательность этой, в сущности, простой части тела. Ну и хороший вкус владельца.

Еще вчера я переживала, а нормально ли то, что зеленый цвет кожи космических докторов, мне кажется, здоровым? Зато сегодня передо мной редкое разнообразие рас с их особенностями. И все они, эти особенности, представляются естественными и не вызывают никакого диссонанса.

Что с моей психикой не так? Ведь всю жизнь я видела только Землю и людей и должна более остро реагировать на все окружающее.

Мои мысли оборвались, так и не завершив размышления логическими выводами. Внезапно бирюзовые глаза стали еще ярче, а зрачок вертикально вытянулся и превратился в нитку. Ведущий вдруг бодрее и эмоциональнее заговорил, пока мы впились друг в друга взглядами, рассматривая, но я все также ничегошеньки не понимала.

Руку я слегка насторожено, но уверенная в правильности действий, вложила в чужую, мужскую. Внезапно почувствовала внутреннюю дрожь, а мужчина потянул меня на свою платформу. Я напряглась. Летающая досточка была одноместной и в форме капли, то есть встать рядом я не могла.

Видя мои затруднения, незнакомец взял меня за талию и поставил перед собой, ближе к округлому краю. Его руки сомкнулись у меня под грудью, и я замерла. Жар и аромат мужчины окутали меня. Совершенно новый и интересный для меня опыт. С первым парнем ничего подобного я не испытывала. И скажу вам, ощущения потрясающе захватывающие. Мне хотелось стоять в его руках вечность.

Прямой коридор, с чуть светящейся дорожкой внизу, привел нас к округлому люку в стене, который с нашим приближением раскрылся цветком, и мы беспрепятственно вылетели на улицу.

Свернув, мы по спирали облетели здание и оказались на знакомой парковке. А там стремительно влетели в каплевидный летательный аппарат. Меня настолько захватывала фантастическая реальность, что на волнение по поводу собственного будущего больше не хватало ни времени, ни сил.

Я считала за счастье уже то, что здорова. Несколько лет, когда я ощущала то слабость, то тошноту, то головокружение и боль, а часто все вместе с прочими приятностями, сопровождающими болезни, и прием сильнодействующих препаратов. Теперь я готова на многое, чтобы жить в своем здоровом, сильном теле.

И была благодарна тем зеленым гуманоидам.

Абсурд, но теперь, находясь в полной неизвестности, рядом с незнакомым крупным самцом, мне хотелось танцевать и улыбаться. Но я изо всех сил сдерживала эмоции.

— Эгорг.

Произнес мужчина, усадив меня в кресло и проследив, что я пристегнулась. Это делалось совсем просто: стоит нажать на специальную кнопку, и пятиточечные ремни оплетают торс в мгновение ока.

— Мирослава.

Мне даже что-то ответили.

— Я не понимаю.

Эгорг посмотрел на меня, слегка улыбнувшись, и вскоре мы летели среди других каплевидных аппаратов, пока не вылетели из города.

Глава 6. Новый дом

Фантастические высотки как-то резко закончились. Узкая полоска пляжа, и бесконечно-синяя гладь воды. Я решила, что это океан. Наше летное средство многократно увеличило скорость, хотя и до этого полет был быстрее привычных мне поездок на машинах на Земле. Рассмотреть город не удалось.

Теперь наша капля, похоже, управлялась автопилотом. Водитель отпустил рукоять, отдаленно напоминающую руль, и вместе с креслом развернулся в мою сторону.

Необычно яркие глаза завораживали и притягивали взгляд. Зрачки снова были круглыми. Эгорг внимательно, я бы сказала вдумчиво, рассматривал меня, потирая узкий, заросший подбородок. Каждый сантиметр моей кожи. Даже под одеждой, я чувствовала незримое ощупывание. Было ощущение, что мужчина раздумывает, кто я и чего от меня можно ожидать.

Я тоже рассматривала не так давно повзрослевшего парня. На вид лет двадцать пять, может, немного больше. Рисунок на щеке мягко светился и походил на растительный орнамент. Но больше всего мне нравилась креативная привеска блондинчика. Длинная челка переброшена на левую сторону и мягкими волнами свисает почти до подбородка. Остальные волосы гораздо короче и создают художественный хаос. Если я угадала с характером красавчика, то такая прическа ему весьма подходит. Дерзкая и свободная.

Трогать парень меня даже не пытался, расслабленная поза, спокойный взгляд. Только зрачки его начали менять форму, но он моргнул, сделал глубокий вдох и произнес:

— Ахалой Маа, — подбородком он указал за окно и воду под нами.

Надеюсь, это было название океана, а не, например: "осторожно, там опасно", или что тоже возможно: "давай, прыгнем вместе".

Играя в гляделки с Эгоргом, я не заметила, как закончился бескрайний океан. Теперь ориентиром была река. Быстрая, прозрачная, но не очень широкая. Пока летели, я насчитала шесть мостов через речку.

А прибыли мы в настоящее загородное поместье. Приземлились не на крыше, там был разбит сад, а перед домом, как у нас на Земле.

Дом был большой, к нему мы шли пешком, а я уж думала, что прогулки ногами — это архаизм у местных.

Меня привели в гостиную в футуристическом стиле и жестом указали на кресло. Не знаю, из чего оно сделано, но на вид — толстое стекло, а на ощупь нечто мягкое, силиконообразное.

Интерьер удивил и поглотил все внимание. Несмотря на стильные элементы в виде подсветки всего и вся, даже дивана, моего кресла и столика, а также светящихся полос на стенах и многоуровневом потолке. Помещение было очень уютным. Три огромных окна, множество кадок с растениями, живыми, как мне кажется. Все это создавало особую, доверительную атмосферу.

А еще хозяева дома явственно любят огонь. На столике в колбе, мерно подрагивая, жил огонек. А у стены справа в гигантской чаше обитал его более беспокойный собрат. Камин не был встроен в стену, и прозрачный дымоотвод уходил под потолок, замысловатым изгибом. Интересно наблюдать танцующие завихрения почти незаметного дыма.

Пока я рассматривала интерьер, незнакомый мужчина, сидевший на молочного цвета диване, рассматривал меня. На вид лет сорок пять. Просматривается родство с Эгоргом. То ли брат, то ли отец, а может, вообще дальняя родня. Или я еще не привыкла к внешности этой расы, и они для меня все на одно лицо.

Одет он был просто: рубашка и свободные штаны, ткань, похожая на неокрашенный лен. А вот у Эгорга под плащом был некий защитный костюм, черный, с блестящими, твердыми на вид вставками. Он успел скинуть плащ.

Взгляды обоих мужчин были направлены на меня. Уверенно и прямо, они изучали меня. Я постаралась не стушеваться и столь же бесцеремонно рассматривала в ответ. И вот здесь меня поджидал очередной шок. У обоих представителей сильного пола были хвосты, похожие я когда-то видела у львов в зоопарке и в мультиках, с ухоженной кисточкой синего цвета. Разнились лишь оттенком, как и цвет глаз.

Точно родственники. Взгляды у обоих почти материальны. Передернула плечами и чуть поменяла положение. Молчаливое рассматривание продолжилось. У сидящего на диване мужчины совершенно седая с синим отливом шевелюра, но при этом удивляет густотой и длиной чуть ли не до талии. Часть волос небрежно собрана на затылке и сплетена в несколько кос.

Эдакая стильная мужская прическа. Ухоженная бородка, или, скорее, недельная небритость, имела редкие проблески седины в каштановых волосах, а еще в них выделялись прядки синего цвета, идущие от уголков рта вниз и при этом красиво оттеняющие основной цвет и придающие некоторую пикантность образу мужчины.

На левом веке привлекает внимание голубоватый рисунок молнии, проходящий через бровь.

Оба наблюдали за мной и не мешали моему любопытству. Вероятно, я улыбнулась, потому что они одновременно откинулись на спинку дивана и обменялись благодушными взглядами.

— Мирослава, — привлек мое внимание Эгорг, — сей Талгер, — мужчина повел рукой в сторону, буду пока считать, что брата.

Он что-то еще мерно говорил объясняя. Однако даже внимательное слушание интонаций мне ничего толком не подсказало. Интересный факт, который я отметила еще будучи в медицинском отсеке на корабле. Все знают, что я ни слова не понимаю, но все равно разговаривают со мной, с видом, будто так и надо.

Понятно, что легче учить язык, находясь в языковой среде, но у зеленоватых инопланетян был совершенно иной язык. Этот более певучий, имеет гортанные звуки.

В этот момент в комнату вошел третий представитель этой семьи. Уверенный, размашистый шаг, деловая одежда, легкий прищур шикарных глаз цвета индиго, черные, блестящие волосы до лопаток и острые скулы — и весь он такой, словно сам себя вылепил.

Увидев меня, мужчина резко остановился, за секунду препарировал, а потом перевел взгляд на младшенького. Эгорг мягко и в то же время с хитринкой улыбнулся на грозный вид брата.

Визуалы

Давайте, познакомимся с героями.

Братья Эзарсон. Хозяева Империи Кристаллов

Младшенький и самый безбашенный

Средний и самый ответственный

Старший и самый уравновешенный

Глава 7. Экзамен для эйны

Эгорг Эзарсон

Я знал, что Сонграр будет против новой эйны, поэтому поехал на аукцион не предупредив. Ученый с медицинской станции прислал мне вирт, где показал видео с самочкой, подходящей нашей семье на восемьдесят девять процентов.

— Она подходит еще нескольким семьям, — вдумчиво курлыкал зеленый медик, — однако там процент совместимости несколько меньше. Берегите ее. Очень ценный геном. Мы убрали наследственные и приобретенные искажения. Восстановили утерянные ресурсы тела. Адаптационные показатели биополя у объекта высокие, но напоминаю, осторожное обращение с телом и психикой прописано в договоре. Через месяц ждем вас всех на обследование.

Сонграр хоть и средний сын у родителей, но управляет всей империей именно он. Мы с Талгером помягче характерами. Старший брат вообще на любое происшествие реагирует полнейшим пофигизмом, с легким интересом выслушает оправдания, а потом с таким же вселенским спокойствием подписывает документы на увольнение с максимальными санкциями провинившихся.

Сонграр в работе жесткий, за серьезные промахи может не просто уволить, но и пожизненно отправить на планету Шизоид, где добывают кристаллы. Не просто так планету с техническим названием "Арджи-двести восемьдесят шесть" переименовали в простонародное словечко, обозначающее болезнь.

Опасное это место когда-то было. Сейчас мы научились уменьшать воздействие, а первые добытчики все поголовно сошли с ума. Кто-то и вовсе мутировал в монстров. Только через десять лет после высадки первых ученых, исследователи поняли, что на планете творится нечто неладное.

На первые звоночки какое-то время никто не обращал внимания. Пропадали люди, поисковые группы ничего не находили. Это списывали как естественную убыль, пеняя на агрессивную живность планеты. Дополнительные меры по защите шахт и лабораторий ничего не дали.

Пока однажды камеры не зафиксировали страшные кадры мучительного оборота ведущего ученого прямо на рабочем месте.

Превратившись в жуткого монстра, бывший ученый разорвал на части коллег. Кого-то сожрал, словно больной бешенством или чем похуже, дикий зверь, и, выламывая замки, двери и заборы, сбежал за пределы поселения.

Спустя еще какое-то время у ученых и рабочих стали диагностировать заболевания разума. Каждый сходил с ума по-своему. Но люди, прожившие на планете “Арджи-двести восемьдесят шесть” хоть неделю, примерно через десять лет, все оказались в клинике для душевных больных. Причем расовая принадлежность гуманоида почти никак не влияла на психику, зараженную неизвестным воздействием.

Наши отцы придумали, как защитить разум прибывающих на планету. Нужно брать с собой кристалл, помещенный в сферу из оника. Так, он становится безопасным для окружающих, а оник никак не влияет на качество и количество извлекаемой энергии.

Оник — это вид пластика, не позволяющий выделяющейся энергии из кристаллов, влиять на психику разумных. А по прибытии на родную планету кристалл начинает генерировать свои волны более интенсивно, но оник удивительным образом преломляет лучи, закольцовывая их. Это создает вокруг человека словно бы кокон, благодаря которому воздействие планеты полностью нивелируется.

Наши деды положили жизни ради этого сверхценного для современного мира ресурса. Они успели доказать выгоду от нового вида энергии, провести полноценные исследования, наладить добычу кристаллов, оборудовать лаборатории, где велись дополнительные исследования этого удивительного камня.

Именно с них началась наша кристальная империя.

Один правильно граненный камушек, размером с мужской кулак, может целый год обогревать и освещать большой дом. Сейчас, спустя более двухсот лет, кристаллы повсюду используют на всех тридцати трех планетах конфедерации.

— Ты опять за свое? — братец приложил ледяным взглядом, но когда меня это смущало? — Предыдущие десять попыток тебя ничему не научили?

— Зеленые орхи, — начал я лениво, но братья насторожились, — насчитали восемьдесят девять процентов совместимости, — с ходу впечатлил их невероятными показателями.

— Восемьдесят девять? Это что-то новенькое, — вслух размышлял Сонграр. — Ранее больше сорока процентов, они никого подобрать не могли.

— Эта эйна с закрытой планеты, — решил пояснить, что попалось нам нечто очень необычное. — И она не знает нашего языка. Вообще никакого из конфедерации.

Во время разговора брат не сводил глаз с маленькой эйны. Я видел, с какой нежностью он касался ее.

________

Сноска:

Эйна — вежливое обращение к незамужней девушке, молодой женщине.

_________

— Ты уже подписал договор?

— Конечно, — я усмехнулся, видя разгорающийся интерес среднего брата.

Предыдущие эйны реагировали сильным испугом на его агрессивную ауру. Визжали, прятались, одна упала в обморок. Прикосновений вообще не выдерживали. Дольше всего в нашем обществе продержалась седьмая эйна: целых две недели. Правда, пришлось возвращать ее орхам с нервным тиком. На десятой самочке, упавшей в обморок, когда Сонграр и Талгер вдвоем приблизились к ней, братья решили завязать с экспериментами в желании обрести, наконец, семью.

По отдельности женщины довольно хорошо переносят наше общество. У каждого из нас есть любовница в среднем городе, но совместимость слишком низкая. Ни одна не может долго жить с нами, начинаются психозы. Приходится расставаться. И ни одна любовница со времени нашего полового созревания не забеременела.

А эта птичка, Мирослава, сидит и не меньше нашего стреляет любопытными взглядами. Хотя в глазах неуверенность и испуг. Но не от ауры изначальных фирсов, это видно, а банально, от неизвестности. От незнакомой обстановки и трех незнакомцев.

Она знает, что зависит от нас, но не ведает чего ожидать, и конечно, полное непонимание речи во много дезориентирует. Нужны простые понятные действия, чтобы девушка немного успокоилась и пришла в себя. Хорошо, что уже вечер. Сон — хорошее лекарство от многих проблем.

Глава 8. Знакомство

Мирослава

Вошедший в комнату брюнет, так поразивший меня своей осанкой и нереально синим взглядом, сказал нечто резкое, относящееся ко мне. Он смотрел таким тяжелым и одновременно глубоким, пронизывающим взглядом, что хотелось спрятаться. Но терять мне нечего, кроме жизни, поэтому хоть мне и тревожно, но прятать глаза не стала.

— Сонграр, — представил для меня брата Эгорг, помогая себе жестами.

Блондин заглядывал мне в глаза, будто бы желая еще что-то сказать, объяснить.

Сонграр плавно, но слишком быстро приблизился к моему креслу, и в этот момент я увидела хвост, метнувшийся из стороны в сторону, и вдруг замерший у ног хозяина дугой. Пятая конечность слегка подрагивала. Вздохнула, понимая, что просто не будет. Я давно заметила, что самое первое впечатление о людях — самое верное. Потом оно может меняться, но однажды я понимаю, что именно первая оценка оказалась правильной. Подняла взгляд и посмотрела в лицо удивительного нелюдя, постаралась убрать из глаз любые эмоции.

Несмотря на настрой, мужчина нежно провел пальцами по лицу от виска к подбородку и, подцепив его, приподнял мое лицо. Вызвав теплую волну удовольствия до мурашек. Несколько секунд он внимательно рассматривал мое лицо, а я была слишком поглощена сдерживанием нервной дрожи. Что называется, почувствуй себя в зоопарке, только по другую сторону клетки, где тебя, неведому зверушку, всесторонне разглядывают и пытаются продавить взглядом, словно прессом. Интересно, до дрессуры дойдет?

Пальцы скользнули по скуле до уха, глаза вторили движению руки. Коснулся мочки, но не заметив ничего необычно, плавно перетек к ладони, оставив невидимый, огненный след по всему пути следования. Он эдак галантно чуть склонился и, сделав шаг назад, потянул за руку, предлагая встать, оперевшись на его ладонь.

Не стала мешкать и поднялась. Он сделал еще один шаг назад, отпустив мою руку и осматривая теперь все, что ниже лица. Как бы я ни старалась держаться невозмутимо, получалось не очень. Безумно сильно хотелось что-то сказать, или, еще лучше, сделать, чтобы остановить эдакие смотрины. Но я заставила себя не шевелиться, замереть, рассматривать в ответ. Они для меня тоже экзотика.

Медленно, заставляя нервничать, взглядом он скользил по фигуре, одетой в белое платье. Оно не особо открытое, но мне показалось, будто одежда обтягивает каждую клеточку тела, а этот хвостатый самэц глазами, с вытянувшимися в нитку зрачками, аннигилирует ткань и касается кожи напрямую. Мужчина обошел меня по кругу. Что-то обсудил с братьями и вновь зашел мне за спину.

Невольно насторожившись, я превратилась в слух, чувствовала его тепло позади и прикосновение теплых рук. Вскоре поняла: меня избавляют от платья. Секунда, и оно белым облачком накрывает мои стопы.

Желание поймать ткань и прикрыться было настолько сильным, что я сжала кулаки и стиснула зубы. Нужно учиться быть сильной. Короткие отношения в той, прошлой жизни, не разучили меня смущаться. Пусть морально я готовилась почти к чему угодно, но стоять обнаженной перед тремя мужчинами, тот еще экстрим.

Если я правильно поняла и фильмы, демонстрируемые во время лечения, и все, что произошло со мной этим днем, то меня продали или еще каким-то образом отдали этим хвостатым мужчинам.

Я вспомнила название расы, они называют себя фирсами. Эти котикообразные, именно так я их для себя обозначила, еще когда фильмы смотрела, ищут жен на аукционах. Одна на всех. А теперь, полагаю, мальчики озадачены отсутствием одной конечности. Мой копчик сейчас воспламенится от взглядов двух братьев.

Талгер, тот, что с сединой, продолжил преспокойно сидеть на диване и пить что-то темное из высокого, узкого бокала. Словно не происходит ничего особенного, на меня он поглядывал без явного интереса. Хотя в какой-то момент наши глаза встретились, и я на долгие мгновения застряла в его эмоциях. Вожделение, восхищение и какой-то детский восторг. Но стоило мне моргнуть, как моргнул и он. Зрачки из круглого вытянулись в узкую ленту, и мужчина перевел внимание на бокал.

Дальше я вернулась в реальность, словно вынырнула из далеких глубин, а когда пришла в себя, вспомнила, где и в каком виде нахожусь, мгновенно ощутила неловкость, желание спрятаться, сгорбиться. Пришлось экстренно брать себя в руки.

Талгер больше не залипал на мне, он мягко, почти незаметно посмеивался над репликами братьев, а я силилась не покраснеть еще больше. Интересно, от этой напасти спасает устное умножение трехзначных цифр. Как позже выяснилось, это отвлекает, но ненадолго.

Мужчины обошли меня с двух сторон и теперь рассматривали вид спереди, а Сонграр успел сбросить пиджак и уже расстегивал рубашку. Он откинул какие-то блестящие прищепки на столик.

Я сглотнула и нахмурилась. Готовилась к неизбежному. До этого момента не предполагала, что все может начаться так скоро.

Скинув с плеч белую, интересного кроя, сорочку, мужчина подошел ко мне так, чтобы было удобно вдеть руки в рукава. Удивившись, позволила хвостатому мужчине прикрыть мою наготу, — это что-то неожиданное, но я только за. Я уже было взялась за полы, чтобы понять, как они сцепляются, пуговиц-то нет. Но руки Сонграра остановили меня. Он чуть развел края рубашки так, чтобы ткань прикрывала грудь, но при этом оставался просвет в несколько сантиметров.

Борьба взглядов, и я не стала настаивать. Уже поняла: этого упрямца нужно обходить с другой стороны. А мне нужны трусы. Сгорая от стыда и поражаясь неведомо откуда взявшейся смелости, я схватилась за ремень его брюк.

Глава 9. Нерешительность

Это мое движение, видно, не оставило мужчину равнодушным, вызвав любопытство. На довольно суровом лице, где улыбка — это атавизм далекого прошлого, родом из детства, проступило интересное выражение. Глаза чуть расширились, а узкие зрачки заиграли, пульсируя, следуя ускоренному ритму сердца.

В моей груди сердечко целый день то замирает, то испуганно пускается в галоп. Но сейчас я прекрасно понимала, о чем подумал мужчина, и неожиданно мне стало очень-очень жарко.

Интересно, как у этих недокотиков все устроено в штанах. Я бы тоже с удовольствием полюбовалась на копчик. И не только на копчик. Легкое покалывание внизу, там, где не хватает трусиков, говорило, что кровь прилила куда нужно, в соответствии с моими кровожадными мыслями. То ли хвост оторвать, то ли изнасиловать. Я даже переступила с ноги на ногу и облизала губы. Какие у меня желания, однако, яркие.

Вот был бы он один, я бы, наверное, попробовала соблазнить, но как-то многовато троих на меня одну. К тому же секса у меня не было настолько давно, что я не помню, что это такое. Считай, девственница.

Передернула плечами, чтобы избавиться от порочных мыслей, как я облизываю торс этого самоуверенного самца, спускаюсь поцелуями вот к этим рельефным кубикам вокруг аккуратного пупка. Нет, что-то со мной не так. В этот момент вспомнила, что ела в последний раз перед аукционом. Могла ли милая кошечка Аеландер что-то такое мне подсыпать, особенное? Вполне.

Или все же это состояние вполне естественно в среде потрясающих и крайне харизматичных личностей. Ответа на этот вопрос не было.

Брюки сидели на хитрых застежках. Их мне быстрым движением пальцев одной руки помогли раскрыть. Этого оказалось достаточным для того, чтобы я увидела искомое, а именно, резинку трусов. За нее я и дернула так, чтобы кожу обожгло. Выжидательный взгляд, и к мужчине приходит понимание, а ко мне четкое знание: меня приобрели удивительно сообразительные представители иной цивилизации.

Я порадовалась, что смогла обозначить потребность. Только по выражению лиц, догадалась: трусов мне не дадут. Более того, именно теперь я поймала первый откровенно вожделеющий взгляд, поедающий оголенные участки тела. Это показало, что таки да, я здесь для этого. Создавать атмосферу уюта и идиллию семейных отношений. А это достигается прежде всего, где? Верно. В постельке.

Из показанных мне видео, я вынесла, что семья для хвостатых фирсов, — это прежде всего покладистая самка, в нужные моменты виляющая хвостом и не имеющая возможности гулять самостоятельно, без охраны. А еще постоянно беременная, но, как ни странно, довольная. Вот что значит другой менталитет. Бее.

Других особей женского пола в фильмах про фирсов не показывали. Жаль, адекватной картины мира, подобные однобокие видео не дают.

К сожалению, болезнь не позволила мне познать жизнь в разных ее проявлениях, даже любовь к парню быстро прошла. Обида жила дольше, несмотря на то, что я понимала, почему так произошло.

На больничной койке есть одна особенность: много свободного времени, бессонница и множество мыслей, как бы все могло быть, кабы непостоянные боли и слабость. Мне хотелось любви, настоящей, вечной, преданной и верной.

В мечтах я несчетное количество раз выходила замуж за безликую фигуру. Пытаясь представить любимого, я всегда терпела фиаско. Лишь невнятный образ, к которому не подходил ни один знакомый парень или мужчина.

Да, я не карьеристка и не феминистка, и даже не чайлдфри. Будучи уже не совсем юной в свои двадцать четыре, я это хорошо чувствовала и мечтала иметь твердую опору в виде любимого человека, как у мамы с папой. Но при этом я хотела получить образование, например, психолога.

Мне хотелось понимать людей и мотивы их поступков, а также представляла себя сидящей в стильном кабинете за большим столом и с легкостью разбирающей все проблемы посетителей. Одним щелчком пальцев, а вернее, четкими, выверенными фразами, помогающая разобраться в себе заблудшим душам.

Знала, что жизнь намного сложнее, но иногда, в моменты полного отчаяния, именно такие утопические представления моего будущего, помогали не скатиться в депрессию целиком.

Вопреки горячим взглядам и моему ожиданию чего-то страшного, на меня никто не набросился с сексуальными намерениями. Наоборот, Сонграр, только что пожиравший меня совершенно плотоядным взглядом, чуть поклонился, заложив левую руку за спину, и с абсолютно серьезным выражением лица, протянул мне ладонь. Величественно, словно мы на великосветском приеме, приглашая, куда? Обнаженный, загорелый и с качественным рельефом торс его при этом нисколько не смущал. Как и мой далекий от этикета внешний вид.

Я бы заподозрила насмешку, но этот удивительный мужчина был серьезен и терпелив, ожидая моего решения. Даже хвост присмирел, зависнув на полпути ко мне.