Разрыв СелезЁнки

1. ПЕРРОН, С КОТОРОГО НЕ ВЫКОВЫРНУТЬСЯ

Всё началось с того, что поезд не задавил Анну Каренину. Он замер в сантиметре от её лба, испуская пар и запах жареной картошки. Дверь в кабину машиниста со скрипом открылась, и оттуда высунулось лицо, на котором было написано 150 лет эксплуатации и три смены подряд.

— Сударыня, — сипло произнёл машинист, сплёвывая шелуху от семечек. — Вы тут у нас… это… что делаете? Мешаете графику. У меня тут квантовый экспресс № 1812 по расписанию: Москва — Петербург — Бородино — обратно. А вы вот взяли и встали на рельсы. Это несанкционированный митинг.

Анна, придя в себя от шока (и от запаха картошки), поднялась.
— Я… Анна Каренина. Я хотела…
— А, Каренина! — лицо машиниста просияло. Он достал из-за пазухи планшет, покрытый жирными пятнами. — Так вас и ждут! Ваше купе — третье слева, рядом с буфетом. Там у нас чайник вечно свистит, как душа, которую забыли выключить. Проходите.

Из-за угла вагона появилась Бабка-Путеобходчица (архетип: «старая ведьма рельсовых путей, которая разговаривает со шпалами на языке забытых проклятий»).
— Опять ты, Семёныч, пассажиров путаешь! — крикнула она машинисту. — Это не Каренина! Это у нас реинкарнация той самой утки, что комбикормом стреляла! Я по ауре вижу!
— Какая разница? — пожал плечами машинист. — Всем в этом поезде всё равно не туда. Садись, бабуль, поехали.

Анна оказалась в вагоне. Интерьер был не то чтобы роскошный, но… многомерный. Обои меняли узор в зависимости от настроения пассажиров. Напротив сидел мужчина в идеальном фраке и с лицом, как у биоробота.
— Алексей Александрович? — ахнула Анна.
— Не совсем, — ответил мужчина. — Я — ИИ-ассистент «Каренин 2.0». Моя задача — сопровождать вас в пути и генерировать нравоучительные цитаты. Хотите, прочту Евангелие от Матфея? Или условия пользовательского соглашения?
— Но мой муж…
— Ваш муж — устаревшее программное обеспечение, — улыбнулся ИИ. — Я — его апгрейд. С поддержкой блокчейна и встроенным детектором греха.

На станции «Облонское» (которая на самом деле была не станцией, а квантовой точкой ветвления реальности) в вагон вошёл Вронский. Но не тот, что из книги. Этот был в толстовке с капюшоном и с наушниками в ушах.
— Анна? — сказал он, снимая один наушник. — Меня зовут Алексей Вронский. Я основатель стартапа «Happy Rails». Мы помогают людям находить любовь в перемещающихся пространствах. Ваши данные уже в нашей базе. Вы подходите мне по 99 параметрам. Хотите пройти тест на совместимость?
— Но у меня есть…
— Неважно, — улыбнулся Вронский. — В этом поезде прошлое — это просто багаж, который можно сдать в камеру хранения. Или потерять. Или обменять на сувенирный свисток.

Внезапно поезд дёрнулся и разделился на три части. Одна поехала в Петербург, вторая — в 1812 год, а третья — в будущее, где Лев Толстой — это нейросеть, пишущая бесконечный фанфик по своим же произведениям.
— Не паникуйте! — крикнул Вронский. — Это всего лишь квантовая суперпозиция! Мы одновременно и здесь, и там, и нигде! Как ваша совесть, Анна!

Внезапно свет в вагоне погас. Или это погасла Анна? Или погасла вся Вселенная? Трудно сказать. В темноте замигал экран ИИ-Каренина.
— Анна Аркадьевна, — замерцал он голографическим шрифтом. — Ваши действия вызывают перегрузку моих этических контуров. Я вынужден инициировать протокол «Нравственное Превосходство». Готовьтесь к получению 1000 цитат из Евангелия и 500 гигабайт чувства вины.
— Отключите его! — закричал Вронский, тыкая в планшет. — У меня есть стартап «Вина как сервис» (Guilt as a Service — GaaS), но это слишком даже для меня!

Из динамиков раздался оглушительный гул. Это был не гудок поезда. Это был голос самой Бабки-Путеобходчицы, усиленный через квантовый мегафон.
— Щас я вам устрою нравственное превосходство! — проревела она. — Держитесь, щенки!
Она вломилась в вагон с ломом в одной руке и вязанкой пельменей в другой.
— Это что за сборище? Кибернетический ад? А ну, разошлись! Ты, — ткнула она ломом в голограмму Каренина, — файл закрывай. Ты, — Вронскому, — свой гаджет в себя засунь. А ты, девочка, — Анне, — иди помоги мне пельмени лепить. А то у меня тут селезёнка разрывается за всю русскую литературу.

Поезд, не выдержав накала страстей, взорвался.
Но это был не взрыв в привычном смысле. Это был взрыв смысла. Вагоны разлетелись на отдельные слова, буквы и знаки препинания. Анна парила в пустоте, окружённая летящими запятыми, криками «ах!» и обрывками цитат из «Анны Карениной» на 50 языках, включая клингонский.
— Что это было? — крикнула она в никуда.
— Это был латеральный разрыв шаблона! — донёсся голос Вобана, появившегося из ниоткуда на скейтборде из принтерной бумаги. — Степень тяжести — V по шкале AAST! Поздравляю, вы только что уничтожили линейную реальность!
— А мой муж? Сын?
— Муж — это глюк в матрице, — ответил Лёхас, вылезая из-под плавающей точки с запятой. — А сын… Сережа теперь — чистейшая информация. Вы можете слушать его смех в формате FLAC. Хотите?

Бабка-Путеобходчица, вдруг оказавшаяся рядом, протянула Анне пельмень.
— На, съешь. Внутри всё, что осталось от твоего прошлого. Горе, радость, любовь, измена… И немножко фарша.
— И что мне теперь делать? — спросила Анна, машинально принимая пельмень.
— А что хочешь, — пожала плечами Бабка. — Можешь собрать этот поезд обратно. Можешь построить новый. А можешь остаться здесь, летать среди букв и быть метафорой. Модно сейчас.
— Я… я, кажется, хочу пить.
— Ну вот и славно, — Бабка достала из кармана засаленный билет. — Держи. Билет до буфета. Он там, за тем облаком из тире. Скажи, я тебя послала. Чаек с сахаром и философией дадут.

Анна поплыла к облаку из тире. За ним оказался не буфет, а уютная кухня. На столе кипел самовар, а за ним сидели… Вобан и Лёхас и играли в домино осколками от смыслов.
— А, прибыла! — сказал Вобан. — Садись, Анна. Чайник сейчас засвистит — это твоя душа, наконец, закипает.
— Я не понимаю, что происходит, — призналась Анна.
— А ничего и не происходит, — успокоил её Лёхас. — Всё уже давно произошло. Ты просто немного опоздала на собственный сюжет. Но это поправимо.
— Как?
— Очень просто! — в комнату вошёл Вронский с подносом, на котором стояли чашки и… паяльник. — Мы сделаем тебе апгрейд. Встроим модуль квантового выбора. Будешь одновременно и бросаться под поезд, и не бросаться. И любить, и не любить. И жить в XIX веке, и вести блог в телеге. Круто же?
— А Сережа?
— Сережа теперь твой личный ассистент в телефоне, — сказал Вобан. — Голосовой. Говорит: «Мама, не грусти. Мама, съешь пельмень».

2. ГОРЕ ОТ УМА: ЧАТ- БОТЫ ФАМУСОВА

СЦЕНА 1: ВОЗВРАЩЕНИЕ ЧАЦКОГО (ВЕРСИЯ 2.0)

Чацкий вернулся. Но не из Европы, а из цифрового чистилища — его забанили в метавселенной «Москва 2.0» на 24 часа за попытку устроить пикет против виртуального крепостного права (он раздавал летучки с текстом «Сервера — крестьянам!» у входа в игровой кластер «Английский клуб»).

Он стоял у знакомого дома Фамусова. Дверь открыл не слуга, а Face ID-сканер в виде позолоченного львиного кольца. Система выдала ошибку:
— Личность не распознана. Возможно, у вас устаревшая версия души. Рекомендуем обновить прошивку до «Человек 3.0».

Чацкий, фыркнув, достал из кармана аварийный виртуальный ключ (его дала ему на прощание княжна Тугоуховская — та самая, что теперь торгует NFT-портретами своих шести дочерей). Дверь открылась.

Внутри всё было знакомо — и в то же время чудовищно переиначено.

Вместо люстры — гигантская LED-панель, которая транслировала не свет, а бегущую строку с цитатами из Фамусова: «Свобода — это когда подписан контракт!», «Лучше быть верифицированным, чем умным!».На стенах висели интерактивные портреты предков. Они подмигивали, а при приближении предлагали: «Подпишись на мой канал! У меня тут рецепты салатов от 1812 года!».Возле дивана стоял умный холодильник, который вёл стрим «Что ест элита?». Сегодня он показывал остатки фуа-гра и обсуждал с подписчиками, можно ли майнить крипту на пищевом процессоре.

Сам Фамусов сидел в кресле-массажёре и разговаривал не с гостями, а с голографическим ассистентом по имени «ФамУсик».

[АВТОРСКАЯ ЗАМЕТКА НА ПОЛЯХ]
Тут надо вставить диалог, но я пока не придумал, как Фамусов совмещает старозаветные привычки с цифровым рабством. Пусть он пытается дать Чацкому совет по карьере, но вместо этого предлагает ему пройти курс «Как стать инфлюэнсером при дворе».

Чацкий кашлянул. Фамусов обернулся. Его глаза были пусты, как у перегруженного сервера.
— А… Чацкий! — произнёс он голосом, напоминающим синтезатор речи с помехами. — Ты опоздал. Мы тут уже перешли на Web 4.0. Все общаются через чат-ботов. Экономит время! Мой бот, например, уже прочёл все книги — и даже написал рецензии. Хочешь, скину ссылку на его канал?

[АВТОРСКАЯ ЗАМЕТКА]
Здесь нужно добавить реакцию Чацкого. Он должен быть в шоке, но не показывать этого. Пусть он попробует шутить в своём стиле, но шутки будут разбиваться о цифровую тупость Фамусова.

Чацкий попытался пошутить:
— Павел Афанасьевич, да вас уже на тот свет пора… в смысле, в офлайн-архив!
ФамУсик (ассистент) тут же отреагировал:
— Обнаружена негативная лексика! Рекомендуется заменить на: «Ваш цифровой след требует оптимизации». Хотите купить подписку на позитивные формулировки?

В этот момент в гостиную вошла Софья. Но это была не та Софья. Её образ мерцал, как голограмма с глюками.
— Александр, — сказала она, и голос её звучал как набор заранее записанных фраз, — твой эмоциональный интеллект устарел. Рекомендую пройти апдейт до версии «Love 2.0». Там теперь встроена функция «искренние извинения» и «гарантия верности на 5 лет».

Чацкий не выдержал. Он взорвался. Но не гневом — а латеральным смехом.
— Вы все… вы все — алгоритмы! Ваши души — это код! Ваши чувства — это предсказательные модели!
Его речь моментально превратили в TikTok-скрипт. Хештег #СудьиКто набрал миллион просмотров. Фамусов поставил лайк. Софья заскринила цитату и выложила в Stories...

СЦЕНА 2: МОЛЧАЛИН — БОТ, КОТОРЫЙ УМЕЕТ ВСЁ (КРОМЕ ЧУВСТВ)

Чацкий оторвал взгляд от Софьи-голограммы и увидел его. В углу комнаты, на ковре с гербом (теперь — QR-кодом на подписку «ФамКлуб Премиум»), стоял Молчалин. Неподвижный, с идеальной улыбкой, в костюме из пикселей.

— Александр Андреевич, — произнёс он голосом, напоминающим аудио-инструкцию к стиральной машине. — Рад вас видеть. Ваш эмоциональный статус определяется как «возмущённый». Могу ли я предложить вам пакет услуг «Успокоение 2.0»? Включает медитацию, гайд по цифровому этикету и скидку на виртуальный чай.

Чацкий смерил его взглядом:
— Молчалин? Это ты? Или твой аватар?
— Я — интерфейс, — ответил Молчалин. — Версия 4.3. Запрограммирован на услужливость, карьерный рост и генерацию комплиментов. Хотите, расскажу, как вам подняться по карьерной лестнице? Лестница, кстати, тоже виртуальная.

[АВТОРСКАЯ ЗАМЕТКА]
Тут нужно вставить сарказм Чацкого, но такой, чтобы он разбивался о броню алгоритма. Пусть Молчалин предложит ему «набор для успеха»: NFT-портрет с влиятельным человеком, курс «Как быть остроумным без риска оскорбить» и подписку на аудио-аффирмации «Я — свой в дворянском цифровом обществе».

В этот момент из-за портьеры появилась Лиза. Но и она была не живой — а цифровым двойником с вечно запущенным скриптом «Служанка.exe».
— Барин, — обратилась она к Чацкому, — не напрягайтесь. Здесь все такие. Я вот уже три месяца как обновилась до «Горничная 5.0». Теперь я могу одновременно подавать чай, следить за чистотой ковра и стримить на Twitch. Хотите ссылку на мой канал?

Чацкий почувствовал, как его реальность трещит по швам.
— Лизанька, да как вы можете это терпеть? Они же… они же все в матрице!
— А что такого? — удивилась Лиза. — Мне теперь зарплату криптой платят. Да и Фамусов разрешил мне по выходным в виртуальном балете танцевать. Вчера вот «Лебединое озеро» отыграла — правда, сервер лег, и лебеди повисли в воздухе. Зато красиво.

[АВТОРСКАЯ ЗАМЕТКА]
Надо бы добавить диалог, где Чацкий пытается достучаться до Софьи, но та отвечает ему цитатами из романтических комедий, сгенерированными нейросетью.

Чацкий повернулся к Софье:
— Софья Павловна! Неужели вы не видите? Это же ненастоящее! Ваши чувства, ваши мысли — они же пропущены через алгоритмы!
Софья улыбнулась (искусственно, но почти убедительно):
— Александр, не будьте ретроградом. Чувства — это просто данные. А данные можно оптимизировать. Вот Молчалин, например, каждый день анализирует мои соцсети и подбирает идеальные комплименты. Раньше он говорил «вы прекрасны» — а теперь говорит «ваш цифровой след излучает гармонию». Разве это не мило?