Развод 40+. Мне все равно, будешь моей!

Глава 1. Ульяна

— Что за…

Быстро открываю имеил на телефоне, еще раз перечитываю оглавление:

Уведомление о поглощении компании «Рейнс» компанией «Зоря»

Не моргаю, или моргаю слишком быстро. В ушах звон, или это сердце так колотиться. Не понимаю. Ничего не понимаю.

Продолжаю читать.

Уважаемая Ульяна Харитоновна!

Настоящим сообщаем, что в связи с финансовой несостоятельностью и невозможностью дальнейшего ведения хозяйственной деятельности ООО «Рейнс» было принято решение о его поглощении компанией «Зоря».

Данный процесс является частью антикризисных мер, направленных на урегулирование обязательств перед кредиторами, партнерами и контрагентами. В рамках поглощения компания «Зоря» принимает на себя управление активами, обязательствами и операционной деятельностью ООО «Рейнс».

Просим учесть, что все вопросы, связанные с дальнейшим взаимодействием, могут быть направлены в ООО «Зоря», которое с настоящего момента несет ответственность за ведение бизнеса и урегулирование текущих договорных обязательств.

Если у Вас имеются вопросы по поводу данного процесса, Вы можете обратиться по следующим контактам:

ООО «Зоря»
Никита Юрьевич Зиров
Генеральный директор ООО «Зоря»

Благодарим Вас за сотрудничество и надеемся на дальнейшее плодотворное взаимодействие в новом формате.

С уважением,
Никита Юрьевич Зиров
Генеральный директор ООО «Зоря»

Что, черт, происходит?! Вскакиваю со стула и несусь в спальню. Находу набираю Диму.

— Возьми трубку! — кричу в пустоту.

Забываю что на голове бардак, что еще не все крема нанесла, хотя ля меня это всегда святое. Забываю про все на свете. В мыслях лишь одно: наша компания. Наш «Рейнс» уже не наш.

Набираю мужа еще раз пять, но он не берет трубку. Ничего нового. Хватаю ключи от машины, и подхватив кошелек выбегаю во двор.

По пути в не нашу компанию звоню своему благоверному еще пару раз. Как так?! Как?!

Дима говорил что все в порядке. Показывал мне финансовые отчеты! Рассказывал про инвесторов!

Паркуюсь криво. Вылетаю из машины и несусь в здание. Кто-то со мной здоровается, но я ничего не слышу и не вижу. Перед глазами все еще текст.

Финансовой несостоятельностью…

Поглощении компанией «Зоря»…

Никита Юрьевич Зиров… кто он, блять, такой?

В приемной пусто.

Светы нет. Как всегда. Чертова девка!

Если бы я все еще была генеральным директором, я бы уволила ее в первый же день.

Злюсь на нее, на Диму, на это письмо, которое кажется неудачной шуткой. Но есть что-то еще… Смутное, липкое чувство тревоги, которое подкрадывается к самому нутру. Я делаю шаг к двери кабинета мужа.

И замираю. Звуки. Нет, не просто звуки.

Стоны.

Глухие, протяжные, приглушенные. Женские.

Боже…

В голове грохочет пустота.

Нет. Нет. Нет!

Не может быть.

Я медленно тянусь к двери. Приоткрываю ее на несколько сантиметров.

И вижу.

Его.

Ее.

Светка, эта дрянь, сидит на краю его стола, задрав юбку, обхватив его бедрами.

Ее руки в его волосах. Его губы на ее коже.

Он сжимает ее талию, целует ее так, как когда-то целовал меня.

Меня обдает холодом. Земля уходит из-под ног. Мир рушится в одну секунду.

Я хочу закричать. Выбежать. Сбежать.

Нет.

Распахиваю дверь, и захожу с каменным лицом, хотя хочется выть от боли.

— Уля! — Дима отскочил от своей секретарши, как ошпаренный.

Света, увидев меня, побледнела, словно стена, и судорожно одернула юбку.

— У-Ульяна… — хрипло выдавила она, будто не пила воды неделю.

Будто только что не стонала, как шлюха.

— Харитоновна, — добавила я холодно, хотя внутри бурлило желание вцепиться ей в волосы.

— Выйди. — Я кивнула на дверь, удивляясь тому, насколько жестко прозвучал мой голос.

Света задвинулась.

— Уличка… — Дима выглядел жалким, как побитая собака.

— Развод, Кирзанов.

— Ульяна, что ты говоришь…

— Я знаю, что говорю. Развод! — отрезала я и, наклонившись к его столу, злобно добавила: — И проверь свою электронную почту, ради бога. Мы… гм, ты и я… потеряли все!

Он моргнул, не сразу осознавая смысл моих слов.

— О чем ты говоришь? — его голос звучал растерянно, и это злило меня еще больше.

Глава 2. Ульяна

— Может, у тебя плохо со слухом? — Зиров медленно снял пальто, повесил на спинку кресла и посомтрел на меня с уставшим раздражением.

— Нет, я услышала. Просто я не секретарь.

— Я знаю, Ульяна.

Черт, не думала что у меня могли выступить мурашки по всему тело от собственного имени. Вернее от того как он его произнес. Так, стоп. Откуда он знал мое имя?

— Ульяна Харитоновна Кирзанова, учредитель компании «Рейнс». В настоящее время домохозяйка, жена Дмитрия Кирзанова…

— Бывшая жена, — выпалила я не думая. А думать надо было.

Зиров поднял на меня недовольный взгляд. Походу запас его терпения был исчерпан. Он встал со стула, вновь засовывая свои огроменные руки в карманы.

— Правило первое, Ульяна, — его голос был ровным, но в нем звучала опасная нотка.

Он слегка склонил голову набок, снова оценивая меня. И в этот момент мне ой как захотелось провалиться сквозь землю.

Боже…

Ну какого черта я прибежала в офис в домашнем спортивном костюме, с растрепанным хвостом и без макияжа?!

Я ощущала на себе его взгляд. Тяжелый. Пристальный. Так смотрят не просто на человека.

Так смотрят на что-то свое.

И это…

Бесило.

Но еще сильнее сбивало дыхание.

— Ты не перебиваешь меня. Никогда.

Его слова были, как щелчок кнута.

— Ясно?

— Да… — прошептала я.

И в этот момент мне показалось, что мне не сорок пять, а восемнадцать.

Что я снова девчонка, стоящая перед тем, кто с легкостью может меня сломать. Кто видит меня насквозь. Но я не была девчонкой. Я не позволю ему так себя чувствовать.

Но, черт…

Мое тело было другого мнения. Зиров усмехнулся.

— Правило второе.

Я сглотнула.

— Если я сказал сделать мне кофе…

Он сделал шаг ближе, а мне пришлось запрокинуть голову, чтобы не терять его из виду.

— Ты идешь.

Еще один ленивый шаг. Я задержала дыхание.

— И делаешь.

Мне дважды повторять не пришлось. Я развернулась на пятках и быстро поспешила прочь из…

Его кабинета.

Черт…

Даже в мыслях это звучало неправильно. Но, блин, все в этом человеке кричало, что теперь это действительно его территория.

И, судя по всему… Я тоже.

Но к черту это!

Я резко вышла, а Света, чтоб ее черти сожрали, подскочила на стуле, будто я ее ударить собиралась.

Честно? Идея была заманчивой.

— Ульяна Харитоновна! — ее голос дрогнул, она, кажется, не знала, что сказать.

— Заткнись, Света, — бросила я в ее сторону, даже не удостоив взглядом.

Сейчас мне было не до нее. Я быстро зашагала к кухне, стараясь не думать о том, почему у меня дрожали пальцы.

О том, почему внутри все сжималось. И о том, почему от его голоса по моей коже пробежали мурашки.

Нет.

Об этом я думать не собиралась. Сейчас главное — кофе.

Черный.

Три ложки сахара.

Для Никиты, чтоб его тоже черти сожрали, Зирова.

Я создала эту компанию. Помню этот день, как будто он был вчера.

Когда-то здесь не было ничего — только пустые стены и моя безграничная вера в себя. Я начинала с нуля, без поддержки, без гарантий. Брала кредиты, договаривалась с поставщиками, ночами сидела над отчетами, чтобы не провалиться. Я помню первую прибыль, первые неудачи, первые крупные сделки.

Я вложила в эту компанию всего себя. Она была не просто работой — она была моей жизнью.

А Дима… Он был рядом с самого начала. Говорил, что гордится мной, что восхищается моей силой. Обнимал меня по ночам, когда я засыпала от усталости прямо за ноутбуком. Целовал мои пальцы, когда они дрожали от напряжения.

Я верила, что он любит меня. Что мы вместе. Что он никогда не предаст.

А потом… из-за хронической усталости я отдала управление в его руки. Засела дома, начала заниматься нашим ребенком. Вроде держала руку на пульсе, проверяла отчеты, которые мне подсовывал Дима. Я же верила ему.

Наивно…

— Ульяна Харитоновна, здравствуйте!

Голос Раисы, нашего бухгалтера, был добрым, чуть дрожащим. Я повернулась и встретила ее взгляд — теплый, заботливый, но с оттенком грусти.

— Раиса, добрый день.

Она улыбнулась, но в этой улыбке было столько печали, что у меня внутри что-то сжалось.

— Так давно вас не видели… — сказала она, и я сразу поняла, почему.

Глава 3. Ульяна

Светы не оказалось на рабочем месте. И слава богу. Я не хотела видеть ее, не хотела слышать ее звонкий голос, в котором, казалось, всегда звучала победная нотка.

Но мне было некогда думать о ней, поэтому я сразу зашла в кабинет нового владельца.

Зиров сидел за массивным столом, удобно откинувшись в кресле. Его взгляд, уверенный и пронзительный, скользнул по мне, задержался на долю секунды, словно оценивая.

— Садись. — Он кивнул на стул перед собой и сам небрежно уселся, раскинувшись в кресле так, словно принадлежал этому месту всегда.

Я не спеша села, выпрямив спину и стараясь не показывать ни капли волнения.

— Мои финансисты прислали мне список компаний, с которыми вы работали. — Он бросил папку на стол. — Выглядит хорошо. Вернее, выглядело… до тех пор, пока твой муженек не занялся бизнесом.

Я почувствовала, как внутри все сжалось.

Хотелось вновь огрызнуться, что Дима мне уже не муж, но я сдержалась. Просто сжала пальцы в замок и ровным голосом произнесла:

— Список партнеров у вас есть, компания теперь ваша, Диму вы выгнали. Зачем я тут?

Он усмехнулся. Легко, насмешливо, но в его глазах мелькнул интерес.

— Хорошие вопросы задаешь. Умные.

Голос у него был низкий, чуть хрипловатый, цепляющий за нервы.

Я не отвела взгляд.

Зиров медленно откинулся назад, сложив пальцы в замок. А затем чуть наклонился вперед, вторгаясь в мое личное пространство, и его взгляд стал тяжелее.

— Но я ведь еще не закончил, Ульяна.

Я не знала, почему мое имя, произнесенное им, прозвучало так… по-другому.

Но я почувствовала, как внутри разлилось тепло.

Опасное, неправильное, запретное.

— Некоторые из компаний, с которыми вы сотрудничаете, мне интересны. — Голос Зирова был спокойным, даже ленивым, но в этом спокойствии чувствовалась сталь. — Будет легче обсудить сотрудничество с моим холдингом через «Рейнс». Почти все контракты были подписаны с тобой, как генеральным директором на тот момент. Эти люди знают тебя, поэтому ты должна…

Я резко подняла голову, ощутив, как внутри поднимается волна ярости.

— Ничего я тебе не должна!

Мои слова, наполненные гневом, прозвучали резко, почти как удар.

Зиров даже не дрогнул. Только его глаза сверкнули опасным огнем, а на губах появилась едва заметная усмешка.

— Вот как? — медленно протянул он, откидываясь в кресле. — А мне казалось, ты достаточно умна, чтобы не устраивать детские истерики.

— Ты купил компанию. Купил меня — нет.

— Пока.

Он произнес это спокойно, но мне стало жарко, будто в кабинете внезапно кончился воздух.

Я стиснула зубы.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что можешь командовать мной. Я не твоя подчиненная.

— О, но ты уже сидишь в моем кабинете, Ульяна.

Его голос был низким, с хрипотцой, слишком уверенным. Я ненавидела его за это.

Ненавидела за то, что внутри меня что-то дрогнуло.

Я хотела ударить его. Очень сильно хотела, но он был сильнее. Во всем. И он это знал.

— Я сижу тут, потому что у меня есть вопросы.

Я скрестила руки на груди, стараясь не выдать раздражения.

Зиров бесстрастно посмотрел на меня, уголки его губ дрогнули в усмешке.

— Так и быть, задавай.

Я прищурилась.

— Что будет с сотрудниками? Ты всех уволишь?

Он медленно откинулся на спинку кресла, словно управлял не просто компанией, а целым миром.

— Мы уже перешли на «ты»? — его голос был низким, с хищной насмешкой.

Я сжала челюсти.

Этот мужчина выводил меня из себя так легко, как будто это была его любимая игра.

— Не уходи от вопроса.

— Сотрудники останутся. Я не идиот, чтобы ломать то, что работает.

Я чуть расслабилась, но ненадолго.

— Однако… — его голос стал тише, и от этого внутри у меня все напряглось.

— Что «однако»?

— Они останутся, если ты согласишься со мной работать.

В кабинете повисла напряженная тишина. Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Он играл со мной. Он наслаждался этим. Но я не была его игрушкой.

— Ты ставишь условия?

— Я предлагаю сделку.

— А если я откажусь?

Он улыбнулся. Медленно, хищно.

— Тогда посмотрим, как ты справишься без работы и денег.

Его голос прозвучал спокойно, даже лениво, но в нем было нечто ледяное, отчего у меня по спине пробежал холод.

Глава 4. Ульяна

Димы дома не оказалось.

Я прождала до самой ночи.

Сидела на кухне, выглядывая в окно, вглядываясь в темноту, которая, казалось, окутывала не только двор, но и мою жизнь. Я не звонила. Гордость и глупость держали меня за руки, не позволяя набрать этот проклятый номер.

Он мог остаться у Светочки.

Мог.

Но я все же тешила себя надеждой, что у него хватит ума приехать домой и объясниться.

Я снова ошиблась.

Где-то около трех часов ночи я сдалась. На ватных ногах направилась в холодную постель. Сон и усталость придавили меня к матрасу, и я провалилась в темноту, даже не вспомнив, что мне снилось. Просто пустота. Просто тяжесть всего этого дерьма.

Я редко ругалась матом, но за этот день точно перевыполнила все свои нормы.

Все бы ничего, но резкий запах алкоголя буквально врезался в мой нос, заставив мозг мгновенно включиться.

Я открыла глаза.

Слабый свет от уличных фонарей проникал сквозь занавески, очерчивая в полумраке смутную фигуру.

— Уличка… — прохрипел знакомый голос.

От его запаха – перегара, дешевого виски и чего-то липкого, неприятного – меня передернуло.

— Дима? — голос был сонный, неуверенный.

Я не сразу поняла, что он навалился на меня.

Не сразу осознала, что его горячее, липкое дыхание скользит по моей шее.

Не сразу поняла, что он пытается… поцеловать меня?!

Меня накрыло волной отвращения.

— Отвали! — я с силой оттолкнула его, в груди мгновенно вспыхнула ярость.

Он качнулся, чуть не упал на кровать, но вместо этого схватил меня за запястье, тяжело дыша.

— Ну чего ты, а? — в его голосе сквозило пьяное сожаление, глупая жалость, но мне было плевать.

Гадко.

Противно.

Омерзительно.

— Совсем с катушек слетел, Дима? — Я смотрела на него, едва сдерживая дрожь в голосе. Но это была не слабость. Это была ярость, обжигающая, заполняющая каждую клетку моего тела.

Дима покачнулся, пытаясь удержаться на ногах. Глаза мутные, движения неуклюжие. Он выглядел жалко.

— Я пришел извиниться.

Я фыркнула. Горько, без капли веселья.

— За что? За то, что трахал секретаршу бог знает сколько?! Или за то, что просрал мою компанию?!

Он сжал челюсти, но я заметила, как его глаза дрогнули.

— Ульяна…

— Что?! — Я не дала ему договорить. — Что ты скажешь? Что это была ошибка? Что ты запутался? Что все не так, как кажется?

Он попытался взять меня за руку, но я выдернула запястье, словно от прикосновения чего-то грязного.

— Ты разрушил все, что у нас было, Дима. ВСЕ.

Мое дыхание было сбивчивым, сердце колотилось в груди так, что казалось, оно вырвется наружу.

— Я… я не хотел… — пробормотал он, хватаясь за голову.

— Да мне плевать, что ты хотел! — Я вскинула руки, чувствуя, как внутри все клокочет. — Факт остается фактом: у меня больше нет ни мужа, ни компании, ни дома!

Он молчал.

Конечно, что тут сказать?

— Ты даже не представляешь, во что вляпался, Дима. — Я стиснула зубы, сделала глубокий вдох и сказала то, что давно назревало. — И я не собираюсь тебя спасать.

Я смотрела на него, а он — на меня, с какой-то тупой надеждой, как будто ждал, что я прощу.

Как же он ошибался.

Очень некстати вспомнились слова Зирова.

“Видимо, ты забыла, Ульяна, на кого записано все имущество?”

Легкий озноб пробежал по спине, но я быстро взяла себя в руки.

— Мы разводимся. Точка. — Я сказала это спокойно, с холодной уверенностью, стараясь не выдать волнения. — Тихо, мирно. Делим имущество. И расходимся кто-куда.

Дима молча кивал головой, словно болванчик. И меня это радовало.

Зиров ошибся.

Да, Дима был предателем, идиотом, который не знал, как удержать то, что у него было. Но он не был полным ничтожеством. Оставить меня на улице у разбитого корыта он не решился.

За это я его зауважала.

Чуть-чуть.

Но стоило мне хотя бы на секунду подумать, что все под контролем, как он вдруг открыл рот:

— Я… я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не хотел причинить тебе боль…

Я закрыла глаза. Сжала пальцы в кулак.

А потом рассмеялась.

Глухо, горько, так, что он даже отшатнулся.

— Ты уже сделал это, Дима. — Я подняла на него взгляд, холодный, отстраненный. — И, знаешь что? Теперь мне все равно.

Глава 5. Ульяна

— Дима, — я внимательно на него посмотрела. — Мы договорились. Ты сказал…

— Ничего я не говорил. Я был пьян, ты ничего не докажешь.

Я замерла. Его спокойный, даже насмешливый тон вызвал у меня дрожь.

— Мне ничего не надо доказывать! Это все нажито нами во время брака!

— Но ты же подписала доверенность, что я могу распоряжаться всем имуществом.

— Это пока мы в браке! — я почти закричала, осознавая, куда он клонит.

Дима слегка наклонил голову, улыбаясь, как будто разговаривал с ребенком, который не понимает очевидного.

— Значит, мы не разводимся, — спокойно произнес он.

Я почувствовала, как похолодели руки.

— Ты с ума сошел?!

Но он только пожал плечами.

— Я требую развод. — Я старалась говорить уверенно, но внутри все сжималось от ярости и страха.

— Я против. — Дима спокойно посмотрел на меня, будто это вообще его не касалось.

— Тогда я пойду в суд. — Я скрестила руки на груди, пытаясь не выдать дрожь в голосе.

Он ухмыльнулся, наклонился чуть ближе и с явным удовольствием прошептал:

— Иди. Только подумай, как ты будешь платить за адвоката.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Работы у тебя нет, твои счета заблокированы.

Я не сразу поняла, что он сказал.

— Ч-что?! — Я чуть не задохнулась от ярости.

Дима медленно пожал плечами, глядя на меня с видом победителя.

— Ты удивительно наивна, Ульяна. Ты правда думала, что сможешь так просто уйти?

Это был не мой муж. Не тот Дима, которого я знала.

Когда он так изменился? Когда стал таким чужим?

Я смотрела на него и не верила своим глазам. Казалось, передо мной стоял совсем другой человек — холодный, расчетливый, без капли той теплоты, что когда-то была между нами. Его голос звучал спокойно, но в нем скользила насмешка, а во взгляде не было ни капли сожаления.

Как я могла не заметить, что он так изменился? Или он всегда был таким, просто хорошо скрывался?

— Я не оставлю это просто так! — Я кипела от злости, сжимая руки в кулаки.

Дима лишь усмехнулся и беспечно пожал плечами.

— Удачи. У тебя нет союзников в этом деле, Ульяна.

Вот тут он ошибался.

Я не хотела к нему идти. Не хотела признавать, что он оказался прав. Эта мысль жгла меня изнутри, злила, но оставаться ни с чем после стольких лет я не собиралась.

Если для этого придется поработать с Зировым…

Я была готова.

Наверное…

Кухню я покинула, так и не выпив кофе.

Это был уже второй день, когда все валилось с катастрофической скоростью. Моя жизнь увядала на глазах, словно цветок без воды.

Как же мне не хотелось ехать к Зирову. Как же мне не хотелось стоять перед ним, как провинившаяся школьница перед директором. И дело было не только в его суровом, пронизывающем взгляде.

Он излучал нечто запретное. Опасное. То, что нельзя трогать.

Но, черт возьми, именно это и притягивало.

Я понимала — стоит мне только коснуться этой тьмы, и я пропаду.

Вот тебе и самба белого мотылька, блин!

Я открыла шкаф и задумчиво скользнула взглядом по одежде. Кажется, впервые за долгое время мне действительно было важно, что на мне надето. Это раздражало.

Но если я появлюсь перед Зировым с опущенной головой и в домашнем свитере, он сожрет меня с потрохами. А я не могла позволить себе выглядеть жалко.

Я выбрала строгий темно-синий костюм: приталенный жакет с идеальной посадкой и узкие брюки, которые подчеркивали фигуру, но не выглядели вызывающе. Под жакетом – шелковая блузка цвета слоновой кости. Лаконично, элегантно, без намека на слабость.

Перед зеркалом я тщательно уложила волосы, придавая им легкий объем, а затем взялась за макияж. Никакой мягкости, никаких нежных оттенков — только четкие линии и холодная сдержанность. Чуть подчеркнула глаза тенями, добавила каплю темно-красной помады.

Обувь? Каблуки, разумеется. Черные, лаковые, с острым носом и тонким высоким каблуком. Я знала, что на них я буду выше, увереннее.

Я посмотрела на себя в зеркало. Снаружи – холодная, безупречная женщина. Но внутри меня разрывало от злости, страха и чего-то еще… того, что я не хотела признавать.

Глубокий вдох.

Схватив сумку, вышла из дома и захлопнула за собой дверь.

Время встретиться с тьмой.

Сидя за рулем, я крепче сжала пальцы на кожаной обивке руля. Дорога мелькала перед глазами, но мысли были далеко отсюда.

Зиров…

Глава 6. Кит

Я ждал ее. Сидел в кресле, лениво постукивая пальцами по подлокотнику. Взгляд был прикован к ноутбуку, но смысл в документах давно ускользнул.

Ульяна.

Чертова женщина. Упрямая, нахальная, не умеющая сдаваться. Она должна была исчезнуть, признать поражение, понять, что играет в игру, где у нее нет шансов. Но нет. Она продолжала бороться, цепляться за остатки прошлого, словно это что-то изменит.

Я скривился, вспоминая ее. На свой возраст выглядела… хорошо. Даже слишком хорошо. Симпатичная, ухоженная, с осанкой, которая говорила, что ее не так-то просто согнуть.

Но не в моем вкусе.

Мне нравились другие – молодые, податливые, гибкие. Те, кто смотрели на меня снизу вверх, с восторгом и покорностью. Те, кто понимали, кому здесь принадлежит власть.

А Ульяна?

Она смотрела прямо.

Как будто имела на это право.

Я сжал челюсть, раздраженно провел рукой по лицу.

Меня бесило ее упрямство. Злила ее холодность.

Но я знал одно: когда она войдет в этот кабинет, а она придет, я не просто поставлю ее на место.

Я сделаю так, чтобы она сама захотела встать на колени. Это необъяснимое чувство меня пожирало. Давно у меня не было такого вызова, и это интриговало.

Поэтому когда в дверь постучали я напрягся. Словно хищник в предвкушении, ощущая что жертва близко.

— Входите.

— Доброе утро.

Она шагнула внутрь, и я нахмурился.

Ульяна преобразилась.

Вчера, несмотря на весь свой гонор, она больше напоминала домашнюю жену — уставшую, выжатую, держащуюся из последних сил. А сегодня…

Член в штанах дернулся.

Серьезно?

Я прищурился, рассматривая ее. Узкие брюки, подчеркивающие стройные ноги, идеально сидящий жакет, легкий, но безупречный макияж, холодная помада, которую хотелось стереть с ее губ…

Блядь.

У меня начинало вставать на даму бальзаковского возраста?

Я сжал челюсть, стирая с лица лишние эмоции.

— Проходи, Ульяна, — сказал я, откидываясь в кресле и делая вид, что ее внешний вид никак на меня не повлиял.

Хотя внутри меня это почему-то забавляло.

— Мы перешли на ты? — она выгнула идеальную бровь, присаживаясь на стул напротив, хотя я не позволил.

Наглая.

— Ты все еще не приняла тот факт, что я могу делать тут все, что захочу? — медленно протянул я, наблюдая, как в ее глазах вспыхнуло раздражение.

Она сцепила пальцы в замок и ответила с ледяной вежливостью:

— Я все еще надеялась, что у тебя есть капля воспитания.

Я усмехнулся.

Какая же ты забавная, Ульяна.

— Пытаешься льстить мне? — Черт, как же хотелось засмеяться, но я воздержался, лишь чуть приподняв уголок губ.

— Даже не было в мыслях, — парировала она мгновенно, сложив руки на коленях и выдерживая мой взгляд.

Нахальная. Упрямая.

Я наклонился чуть вперед, позволяя тишине повиснуть между нами.

— А зря, — сказал я, изучая каждую деталь ее лица. — Иногда лесть может открыть больше дверей, чем грубость.

— Я предпочитаю открывать их иначе, — спокойно ответила она.

То, как она парировала, еще сильнее меня развлекало. Я не понимал, зачем мне это, зачем испытывать ее, зачем смотреть, на что еще она способна, но оно выходило само собой.

— И с чем же ты пожаловала? — Я прищурился, подаваясь вперед. — Поговорила с мужем?

Она напряглась.

Значит, разговор состоялся. Значит, все произошло точно так, как я и говорил.

Он послал ее.

Я бы за такое оторвал ему яйца, но Ульяна была не моей женщиной, и защищать ее я не собирался. Только использовать.

— Увы, мужчины годны только рассказывать сказки, — бросила она с ледяной усмешкой.

— Видимо, это только такие, каких встречала ты. — Мой голос стал жестче. — Я держу свое слово. Всегда.

Она внимательно посмотрела на меня, изучая, будто пыталась понять, можно ли мне верить.

— Тогда ты поможешь мне?

Я улыбнулся.

— Только если ты выполнишь все мои условия.

— Я люблю документы. Все должно быть задокументировано, и… — ее голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Развод мне нужен сейчас. Дима…

Я поднял руку, прерывая ее.

— Это оставь мне. Моя ассистентка не будет жить на улице и не будет ездить на автобусе или метро.

Она моргнула.

— Ассистентка? — шок отразился на ее лице. Губы приоткрылись.

Глава 7. Ульяна

— Ульяночка?! Какая я ему, нахрен, Ульяночка?!

Как же мне хотелось швырнуть эту чашку об стену, а не варить Зирову его блядское кофе!

Боже, опять я материлась. Хоть и про себя, но материлась же!

Я сжала зубы, глядя, как горячая струя льётся в чашку. Руки дрожали, как у алкоголика на ломке, но я знала, что это не нервный срыв. Это была злость.

Я скатилась.

Из владелицы компании — в секретарши.

И Зиров, сука, наслаждался этим.

Но ничего.

Я быстро закрою все контракты, заберу своё, и исчезну. Уйду из его жизни так же внезапно, как он в неё влез.

А пока…

Я поджала губы и поднесла чашку к его кабинету, мысленно прикидывая, сколько лет дают за отравление.

— Твой кофе. — Я вошла без стука, намеренно.

Пусть знает, каково это, когда тебя не уважают.

Зиров даже бровью не повёл, только медленно поднял на меня взгляд, оценивающе, с ленивым интересом.

— Никита Юрьевич и на вы, Ульяна, — спокойно произнёс он, откидываясь в кресле. — Запомни. Если нужно — запиши.

Я стиснула зубы.

Вот ведь… ублюдок.

Молча поставила чашку перед ним, развернулась и уже собиралась выйти, когда он добавил, словно между делом:

— И да, Ульяночка. Без стука — больше никогда.

Я остановилась на секунду, но не ответила.

— Список компаний уже на твоей почте. Распечатай и принеси мне. Нужно обсудить, с кого начнем.

Я молчала.

Просто развернулась на каблуках и направилась к двери, надеясь, что он не станет настаивать.

Но мне это не сошло с рук.

— Ульяна! — Голос Зирова разнесся по кабинету, резкий, властный, без намека на терпение.

Я вздрогнула. Черт. По спине пробежали мурашки.

Я медленно обернулась, встретившись с его тяжелым, насмешливым взглядом.

— Я говорю — ты отвечаешь. Ясно?

— Ясно, Никита Юрьевич, — процедила, чтобы даже не пытался думать, что я прогнулась.

Он усмехнулся, словно ему доставляло удовольствие меня раздражать.

— Вот и умница. Теперь неси список. И побыстрее.

Господи, дай мне терпения пережить этот день…

Я глубоко вдохнула, прежде чем вернуться в кабинет.

Постучала. Четко, два раза.

— Ваш список, Никита Юрьевич, — натянуто улыбнулась я, протягивая ему бумаги.

Он даже не посмотрел на меня, только кивнул, забирая документы.

— Хорошо. Садись.

Я сжала пальцы, но всё же опустилась в кресло напротив.

Садись, говорит. Как будто у меня есть выбор.

— С кого начнем? — с явным весельем спросил Зиров, лениво пролистывая список.

Я не поддалась на его тон, просто вытащила из папки документы и разложила их перед собой.

— Логичнее всего — с крупных клиентов. Они придадут вес компании, а мелкие потянутся следом. Но тут есть нюанс, — я постучала ногтем по одному из имен в списке. — “ГрандСтрой”. Они работают только с проверенными партнёрами, и ты для них пока — слишком новый игрок.

Зиров прищурился, теперь уже без насмешки.

— И что ты предлагаешь?

— Начать с их конкурента — “Веста-Инвест”. Они всегда идут наперекор “ГрандСтрою” и не упустят возможности переманить хорошего поставщика, даже если он новый.

Он внимательно посмотрел на меня, затем медленно улыбнулся.

— Ты меня удивляешь, Ульяна.

— Лучше удивляйте клиентов, Никита Юрьевич, — парировала я, делая пометки.

Он хмыкнул, откидываясь в кресле.

— А ты горячая, когда работаешь.

Я медленно подняла на него взгляд, сдерживая раздражение.

— А вы хотите обсуждать клиентов или флиртовать?

Зиров усмехнулся, глядя на меня с откровенным интересом.

— А почему не оба?

— Потому что я здесь не для этого, — ровно ответила я, снова сосредоточившись на бумагах.

Я почувствовала, как он наблюдает за мной.

— Посмотрим, Ульяночка.

Я сжала ручку в пальцах, стараясь сохранить спокойствие. Только бы лицо не выдало меня красными пятнами.

Этот день обещал быть очень долгим.

Я глубоко вдохнула и выдохнула.

— Давайте сразу расставим границы, Никита Юрьевич.

Он усмехнулся, лениво откинувшись в кресле.

— Не переживай. Мне нравятся совсем другие девушки. Помоложе.

Глава 8. Ульяна

Матерь Божья! Нельзя убивать людей! Нельзя, Ульяна!!!

Я повторяла это себе уже третий день. И третий день мне хотелось плеснуть этот чертов горячий кофе в лицо Зирову.

Он был невыносим!

— Ульяна, принеси то.
— Ульяна, напечатай это.
— Ульяна, кофе.
— Ульяна, еще кофе!

Да когда уже у него сердце остановится от этого кофе?!

Я не привыкла выполнять указания, тем более с таким тоном. Для меня это дико — чувствовать себя чьей-то безмолвной служанкой. Но что еще хуже...

Я засматривалась на него.

На этого несносного, самоуверенного, вечно требовательного Зирова. И это было самой отвратительной частью происходящего, потому что я точно знала — так быть не должно.

— Ты подготовила документы? В двух экземплярах напечатала?

— Да, — почти рычала я от злости.

Как же меня раздражал этот его ровный, спокойный голос. Будто бы он и не замечал, что я готова разорвать его на месте. Или замечал?

Зиров мельком взглянул на меня, пробежался по лицу оценивающим взглядом и едва заметно усмехнулся.

— Молодец, Ульяна.

И вот тут мне захотелось не просто плеснуть ему кофе в лицо, а добавить туда еще кипятка и молотых гвоздей.

Но помимо раздражения я удивлялась. Димы и след простыл с того самого момента, как я согласилась помочь Зирову. Ни звонков, ни сообщений, ни даже случайных встреч — словно испарился.

Я не знала, что Зиров ему сказал. Не знала и знать не хотела.

“Веста-Инвест” согласились встретиться со мной и Зировым. Это не была победа, ведь я все еще не знала, что именно хотел предложить им Зиров.

Мне должно было быть все равно. Я больше не владела компанией. Формально меня это не касалось. Но тревога не покидала меня, словно в груди поселился холодный комок.

Зиров, конечно, выглядел уверенно, как всегда. Он не сомневался, не колебался, не задавался лишними вопросами. В отличие от меня.

— Встреча сегодня в семь. Я заберу тебя в шесть.

— Я сама могу приехать, — возразила я сразу, скрестив руки на груди.

Зиров даже не моргнул.

— Не обсуждается.

Его голос был твердым, как сталь, и мне стало ясно — спорить бессмысленно. Он привык, что его слова принимают как приказ.

Меня это бесило.

Но еще больше бесило то, что часть меня... чувствовала странное, нелепое удовлетворение.

— Тебе хорошо в синем, — продолжал выбирать за меня Зиров, как будто имел на это право.

— Может, мне еще и на одной лапке попрыгать по твоему указу? — меня трясло от злости. Я даже поднялась со стула, упершись руками в стол, с трудом сдерживая желание кинуть в него что-нибудь потяжелее.

Зиров не моргнул. Спокойный, уверенный, чертовски раздражающий.

— Если я скажу, будешь прыгать, Ульяна, — он произнес это тихо, но с таким предупреждением, что у меня по коже пробежали мурашки.

Я скривила губы в насмешке, но сердце пропустило удар.

— Вряд ли.

— Правда? — Его взгляд лениво скользнул вниз, к моим губам, затем к вырезу блузки, будто раздевая меня без лишних движений. — Хочешь проверить?

Горячая волна пронеслась по телу.

— Ты болен, — выплюнула я, отпрянув от стола, но Зиров уже был рядом.

— Возможно, — его голос опустился ниже, стал хрипловатым. — Но ты, кажется, готова рискнуть.

Он наклонился ближе, его дыхание обжигало мою кожу, а пальцы медленно скользнули по запястью.

— Не зли меня, Ульяна, тебе не понравится то, что ты увидишь, если я буду в ярости, — он усмехнулся, но в голосе звучала уверенность.

Я прищурилась, в груди закипало бешенство, но и что-то другое… что-то темное, опасное, заставляющее сердце пропускать удары.

— Пугаешь меня? — прошипела я, не отступая.

— Предупреждаю, — его пальцы скользнули по столу, почти невесомо, но я почувствовала этот жест на своей коже, словно он уже коснулся меня.

Я сделала резкий вдох, но тут же пожалела об этом, потому что он поймал мой взгляд, впиваясь в меня своими темными, уверенными глазами.

— Уверена, что хочешь проверить, что будет, если я выйду из себя? — его голос стал ниже, медленнее. Густой бархат, смешанный с обещанием.

— Мне плевать, — выдохнула я, хотя губы предательски дрожали.

— Врешь.

— Мне пора, Никита Юрьевич, — я заставила свой голос звучать ровно, но внутри все бурлило. Специально перевела тему разговора, надеясь взять себя в руки. — Буду ждать вас в шесть. Адрес вы, конечно же, знаете.

— Конечно, — он усмехнулся, его голос был низким, насыщенным, почти ленивым, но в нем звучало нескрываемое удовольствие. Он откровенно наслаждался моей капитуляцией.

Глава 9. Кит

Ровно в шесть моя машина стояла у ворот ее дома.

Ульяна умела удивлять. Я думал, она живет в доме побольше, но нет — обычное шале скрывалось за воротами, которые уже давно пора бы поменять. Дом выглядел уютным, но каким-то слишком скромным для женщины, которая когда-то управляла целой компанией.

Почему она жила с этим недоумком Димой?

Мало того, что он превратил компанию в посмешище, так еще и хозяином оказался никудышным. Даже ворота починить не мог, не говоря уже о том, чтобы удержать рядом с собой такую женщину.

Такие женщины, как Ульяна, заслуживали лучшего.

Не таких засранцев, как ее почти бывший муж.

И уж точно не таких, как я.

Я сжал руль сильнее, наблюдая, как в окне мелькнула ее фигура.

Было уже темно, и я не сразу разглядел ее платье. Вернее, цвет ее платья.

Ярко-красное.

Шелк плавно облегал ее тело, разрез на бедре соблазнительно обнажал кожу с каждым шагом. Как бы она ни пыталась казаться неприступной, Ульяна уже дала понять — вид для нее важен. Она знала, как выглядеть эффектно, знала, как привлекать внимание.

Я хмыкнул, вспомнив, как приказал ей надеть что-то синее.

Ослушалась.

От этой мысли на губах появилась тень улыбки. Меня это вовсе не злило. Признаться, я даже обрадовался. В этом была вся она — упрямая, несгибаемая, не подчиняющаяся просто потому, что так ей велели.

Я не вышел, чтобы помочь ей сесть в машину.

Не потому что не хотел.

Потому что она бы не позволила.

— Добрый вечер, — сдержанно произнесла она, едва дверь машины отворилась.

Конечно же, поверх платья она накинула меховое манто — всегда держала дистанцию, даже в деталях. Сережки-капельки, скорее всего, бриллианты. Сдержанный макияж, подчеркивающий естественную красоту. И холодный, бесстрастный взгляд, который должен был намекнуть, что она здесь лишь по необходимости.

Черт.

Почему мне хотелось смотреть на нее?

Я ненавидел этот соблазн, эту раздражающую тягу, которая поднималась во мне всякий раз, когда она была рядом. Она не пыталась произвести впечатление, но именно этим впечатляла еще сильнее.

Проклятье.

Я должен был сосредоточиться на деле, на встрече, на том, что действительно важно.

Но все, чего я хотел в этот момент, — стянуть с нее это чертово манто и посмотреть, что же скрывается под этой тонкой броней.

— Замечательно выглядишь.

Она не ответила. Конечно. Я знал, что не ответит.

Всю дорогу мы молчали. Даже о работе не говорили. Она упрямо смотрела в окно, будто изучая улицы, которые и так знала наизусть. Но я видел больше, чем она хотела показать.

Краем глаза я замечал, как она сжимает пальцы, как иногда поджимает губы, будто собирается что-то сказать, но тут же передумывает.

Волнение перед встречей?

Нет.

Она боялась меня.

Я это ощущал.

И мне это нравилось.

Я привык, что люди боятся меня. Привык указывать, подчинять, ломать.

Но с Ульяной… это было иначе. Ее страх не был рабским. Он не был покорным. Он был… живым. Бушующим. Наполненным злостью и протестом.

Чистый огонь.

И я хотел этот огонь. Хотел его задушить. Или разжечь до нестерпимого жара.

Я не всегда был таким. Когда-то я был пацаном, который рос в серых дворах, где уважение зарабатывалось не словами, а ударами. Жизнь быстро научила — если ты слаб, тебя сомнут, вытрут об тебя ноги и выкинут, как мусор.

Мне было семнадцать, когда я впервые сделал выбор — быть жертвой или быть тем, кого боятся. Я выбрал второе.

Сначала мелкие поручения: передать, отвезти, доставить. Потом более серьезные дела — выбивать долги, решать вопросы. Кулаки были единственной валютой, которая имела вес, и у меня они были крепкие.

Но кулаками долго не пробьешься. Нужны были мозги. Я понял это раньше других.

Я не стал просто бойцом. Я стал тем, кто думает на шаг вперед. Тем, кто видит слабые места и знает, куда бить.

Так я поднялся.

Влился в серьезных людей. Научился говорить с нужными людьми, научился понимать, когда надо давить, а когда сделать шаг назад, чтобы потом ударить сильнее.

Теперь я не просто выбиваю долги. Я решаю, кому жить, а кому нет. Чьи бизнесы останутся, а кто исчезнет с карты города.

Меня не называют бандитом.

Теперь я — уважаемый человек.

— Ты начнешь разговор, — я прервал тишину первым.

Ульяна повернула голову, ее взгляд был колючим, но в нем уже не было той злости, что раньше. Она была сосредоточена. Насторожена. Оценивала меня, как и я её.

Глава 10. Ульяна

— Честно признаться, вы меня удивили, Ульяна Харитоновна. Я рад встрече!

— За это вы и любите наше сотрудничество, Николай Маркович, — ответила я с едва заметной, обострительной улыбкой, в которой скрывалась ровно нужная доза профессионализма и уверенности. — Могу сказать то же самое. Очень рада вас видеть.

Эта улыбка всегда срабатывала как волшебная палочка. С ней я могла вести любые переговоры, смягчать тон, направлять разговор — и, главное, сохранять контроль.

Зиров все это время молчал.

Сидел в тени, наблюдая, будто его это вовсе не касалось. Пока я и директор “Веста-Инвест” говорили о деталях, вспоминали старые проекты и аккуратно подбирали слова, он не проронил ни звука.

Это одновременно и радовало, и пугало.

Он доверил мне сцену — значит, признал мою силу. Но я все еще не понимала, зачем ему эти встречи.

Что он задумал?

И почему, черт побери, внутри у меня с каждой минутой крепло ощущение, что это все — часть какой-то тщательно выверенной игры, правила которой я пока даже не начинала понимать?

— Да, с Дмитрием дела вести было… непросто. Как он сейчас? — спросил Николай Маркович, с интересом склонив голову.

Этот вопрос я никак не ожидала услышать.

На секунду я растерялась, взгляд скользнул в сторону, пальцы машинально начали теребить край салфетки. Внутри все сжалось. Я не хотела говорить о Диме. Не здесь. Не сейчас.

— Ну… — начала я, пытаясь подобрать нейтральные слова, — он…

— Давно не в фокусе, — вмешался Зиров спокойно, но с такой уверенностью, будто вопрос и не стоил обсуждения. — Сейчас не время говорить о прошлом. Мы пришли строить будущее.

Я молча кивнула, с благодарностью — хоть и без взгляда — отметив его вмешательство.

Он спас меня.

От ответа. От воспоминаний. От слабости, которую я не могла себе позволить.

— Да, — голос Николая Марковича стал чисто деловым, несмотря на уютную атмосферу ресторана. Он отложил бокал вина, выпрямился в кресле и посмотрел на Зирова с новой сосредоточенностью. — Никита Юрьевич Зиров, я так понимаю? Рад личной встрече. Чем првлек ваше внимание?

Все изменилось за считанные секунды.

Блюда еще не успели подостыть, официанты продолжали тихо сновать между столами, а я едва успела насладиться первой половиной вечера, как Зиров резко и хладнокровно произнес:

— Я хочу купить вашу компанию.

Никакого намека. Никаких пауз. Просто… выстрел в лоб.

Я застыла с бокалом на полпути к губам.

Николай Маркович нахмурился, откинулся назад и даже хмыкнул — нервно, как человек, которого только что оскорбили в приличном месте.

— Простите… это сейчас что было? Шутка? Провокация?

— Ни то и ни другое, — спокойно ответил Зиров, словно речь шла о заказе десерта. — У меня есть интерес к вашему бизнесу. И, откровенно говоря, вы слишком долго держитесь на тонком льду.

Я ощущала, как внутри все сжимается. Моя кожа покалывала от напряжения, я смотрела на него, не веря.

Ты с ума сошел, Зиров?! Прямо сейчас? Здесь?!

— Вам может не понравиться форма, — продолжил он, словно не замечая гнева Марковича и шока на моем лице, — но суть проста: ваш актив слабеет. Рынок меняется. Вам нужен ресурс, свежий подход, сильная рука. Иначе через полгода вы начнете терять не только партнеров, но и позиции.

— Это наглость, — процедил Николай Маркович. Его лицо налилось краской, но голос оставался ледяным. — Я не собираюсь продавать бизнес первому встречному.

— И не надо, — Зиров чуть наклонился вперед, его тон был мягким, почти дружелюбным. — Продавайте тому, кто знает, как из этого сделать что-то большее.

Я сидела в немом шоке.

Злая. Опустошенная. И в то же время — безумно взволнованная.

Он играл по своим правилам. Говорил уверенно, сдержанно, красиво.

А я…

Я молчала.

Потому что знала: он снова все просчитал.

— Спросите у Ульяны, — проговорил Зиров, обратившись к Марковичу с той самой вкрадчивой, бархатной интонацией, от которой пробегали мурашки. — Всего за пару недель ее бывшая компания начала расти в прибыли. Ведь так, Ульяночка?

Этот сладкий голос веял ледяным холодом.

Хитрый лис.

Он знал.

Знал, что я проверяю отчеты, что тайно получаю доступ к финансовым сводкам, слежу за новыми контрактами, анализирую каждое движение. Он знал, что я все еще не отпустила, что цепляюсь за остатки того, что когда-то принадлежало мне.

И все это время он молчал.

Позволял мне играть в независимость. В партнерство. В силу.

Позволял мне ощущать каплю власти, которую сам же мне и бросил, как кость.

Я сжала зубы так сильно, что заболела челюсть.

Глава 11. Кит

Наблюдать за Ульяной оказалось еще интереснее вне офиса.

Там, где не было регламента, строгости костюма и официозных улыбок. Там, где ее эмоции были ближе к поверхности. Где ее злость пахла настоящим огнем.

Когда я озвучил свои намерения — прямо, без обиняков — у нее, кажется, пар из ушей пошел.

Она, конечно же, поняла, зачем мне все эти встречи. И теперь…
Теперь было поздно что-то менять.

Я никогда не считал Ульяну глупой в плане работы. Наоборот — с самого начала уважал ее за то, как она выстроила бизнес, за то, как держалась, за то, как добивалась своего.
Но увы — теперь ее компания принадлежала мне.

С Николаем Марковичем мы распрощались быстро. Он, нужно отдать ему должное, отреагировал сдержанно, без истерик. Сказал, что подумает и попросил время.

Обычный финт — протянуть, оценить риски, и, возможно, найти способ обойти меня. Он не найдет.

Мы с Ульяной вошли в лифт. Она шла впереди, и я видел, как с каждым шагом ее спина становилась все прямее. Жестче. Злее.

Двери закрылись, и в ту же секунду ее пальцы метнулись к панели.

Щелк.

Кнопка остановки.

Кабина замерла. Тишина накрыла нас с головой.

Я посмотрел на нее.

— Значит, поговорим? — спокойно спросил я, хотя внутри уже начал закипать от предвкушения.

Сейчас будет интересно.

— Ты! — она зашипела, как злая кошка, вжавшись спиной в стенку лифта. — Ты использовал меня! Почему ты не сказал мне?!

Я медленно взглянул на Ульяну, наслаждаясь каждым ее движением, каждым словом, каждым вспыхнувшим в глазах огоньком.

— А что бы ты сделала, если бы я сказал? — произнес я мягко, почти ласково. — Поддержала бы меня? Или попыталась помешать?

— Ты… — она дрожала от злости. — Я думала, мы...

— Что мы что? — я шагнул ближе, и она тут же напряглась. — Что я хороший человек? Что я знал, как тебе важна эта компания, и все равно молчал?

Она метала в меня взглядом ножи, сжала кулаки, но не отступила.

— Ты — подонок, Зиров. — Голос ее дрожал, но не от страха. От обиды. От предательства. — Ты позволил мне поверить, что я снова управляю чем-то. Что мне доверяют. А ты… просто прикрылся мной, как щитом!

Я усмехнулся. Чистое, искреннее удовольствие.

— Я дал тебе власть, Ульяна. Настоящую. Ты просто не поняла, как ею пользоваться.

— Власть? — прошипела она, подходя вплотную. — Это ты называешь властью? Быть твоей марионеткой?!

Я наклонился чуть ближе, до опасного расстояния, и тихо произнес:

— Ты была не просто марионеткой. Ты была… украшением моего трона.

Шлеп!

Пощечина была резкой, звонкой, на грани.

Моя щека слегка запылала, и я замер на долю секунды. Потом медленно выдохнул и повернулся к ней снова.

— Вот теперь, Ульяна, ты начинаешь мне действительно нравиться, — произнес я, чувствуя, как в груди закипает знакомое, опасное влечение.

— Не могу сказать того же! — выплюнула она и снова замахнулась.

Но в этот раз я был готов.

Я схватил ее за запястье, резко притянул к себе и, не давая ей ни секунды на сопротивление, прижал к стенке лифта.

— Осторожнее, — прошептал я ей в самое ухо, чувствуя, как ее дыхание сбилось. — Ты играешь с огнем, Ульяна.

Она попыталась вырваться, но я перехватил второе запястье и удержал оба у стены, прижав ее полностью.

— Пусти меня! — голос ее сорвался, но в нем уже был не только гнев. Там был страх. Настоящий. Живой. Горячий.

Я посмотрел ей в глаза. Долго. Пристально. Пока она не отвернулась, губы плотно сжались.

— Нет, — ответил я, спокойно, почти ласково. — Потому что ты принадлежишь мне. Ты это знала с самого начала. Просто пыталась не признать.

Она судорожно вдохнула.

Взгляд мой скользнул вниз, на ее вырез — шелк слегка сместился, обнажая тонкую линию кожи между грудями.

— Ты знала, в каком платье приходишь, — прошептал я, не отрывая глаз. — Ты знала, что это разозлит меня… и возбудит.

Ее грудь резко поднималась и опускалась, дыхание стало хриплым, рваным.

— Ненавижу тебя… — прошептала она, глядя мне в глаза.

— А тело твое не верит, — сказал я, приблизившись еще ближе, чувствуя, как в этом замкнутом пространстве стало невыносимо жарко. — Оно дрожит не от страха. Оно ждет.

Я отпустил одно из ее запястий, но остался близко, настолько, что чувствовал тепло ее кожи, даже через ткань платья.

— Скажи мне, Ульяна… — мой голос стал низким, хриплым, почти интимным. — Когда у тебя в последний раз был секс?

Она дернулась, будто я ударил ее.

— Что?.. — прошептала, не веря в то, что услышала.

Глава 12. Ульяна

Зиров больше не говорил.

Молча отпустил меня, будто то, что было между нами в эти несколько минут, ничего не значило. Отвернулся, нажал кнопку и возобновил движение лифта, как ни в чем не бывало.

А я стояла в углу, едва держась на ногах, пока кабина снова не наполнилась тусклым светом и равномерным гудением.

Мое сердце все еще колотилось как башенное.
Словно я только что пробежала марафон.
Словно из меня вырвали воздух.

Когда двери открылись, мы вышли молча. Без взглядов. Без слов.

Я не ждала его. Не обернулась.

Прямо с порога ресторана я пошла к гардеробу, резко схватила шубу с вешалки, не сказав ни «спасибо», ни «до свидания». В голове стоял шум. Все тело дрожало — от напряжения, от гнева, от чего-то более темного, чего я даже не хотела осознавать.

У входа стояла пара такси. Я подошла к первому, открыла дверь и, даже не посмотрев назад, села внутрь.

Он не остановил меня.

И слава Богу.

В груди защемило странное чувство. Облегчение вперемешку с горечью.

Через пару минут поездки экран телефона засветился — Дима.

Я посмотрела на имя, но даже не подумала ответить.

Просто нажала “отклонить" и снова уставилась в окно.

Я ехала домой. Вроде бы одна. Вроде бы свободная.

Но внутри все еще звучал его голос.

Дома я первым делом захлопнула дверь и оперлась о нее спиной, как будто могла таким образом закрыться от всего, что произошло за вечер.

Я разулась прямо в коридоре, не включая свет — просто пошла вперед, по знакомым шагам, в спальню. Тишина квартиры гудела в ушах, как будто пространство само спрашивало: “Что ты наделала, Ульяна?”

Я расстегнула молнию на спине платья, оно мягко соскользнуло вниз, шелк скользнул по коже, как воспоминание.

Осталась стоять в одном нижнем белье перед зеркалом.

Потом медленно сняла и его.

Посмотрела на себя. Внимательно. Без иллюзий. Без самозащиты.

Нет, я не была дряблой старухой.

Грудь держала форму. Кожа все еще гладкая, живот — почти плоский, пусть и не как в двадцать. Бедра — женственные. Тело — живое.

Я не пряталась от своего отражения.

И вдруг мысль, вбившаяся, как нож:
У тебя не было секса уже три года.

Я моргнула. Один раз. Второй.

И все равно пришлось это признать.

Не потому что не хотелось. А потому что было не с кем, при живом то муже. Потому что Дима никогда не хотел меня после того как я родила. Не тело — а меня. Мы ссорились, я пыталась с ним говорить, а потом просто забила. Секс вернулся в нашу жизнь. Редко. Очень редко. С годами я просто перестала просить, и он перестал давать.

Телефон завибрировал.

Дима.

Я смотрела на экран, не двигаясь.

Он знал, когда все портить. Знал, когда появляться.

Я нажала отклонить. И впервые за долгое время… разрыдалась.

Ночь выдалась тяжелой.

Почти не спала — то ворочалась, то вспоминала его голос, прикосновения, то вновь ощущала себя прижатой к стенке лифта, беззащитной, но чертовски живой.

Проснулась еле-еле, с тяжестью в голове и сухостью во рту. Все тело болело, как будто меня переехал грузовик. Или… как будто я сама прошлась по себе катком эмоций.

На работу ехать не хотелось.

Каждая клеточка внутри протестовала. Но я заставила себя.
Собрала волосы в тугой хвост, надела четкий деловой костюм, который кричал: “Я в порядке”, хоть внутри все еще клокотало.

Зирова я ненавидела. С удвоенной силой. За его наглость. За уверенность. За контроль.

Но больше всего — за то, как он возбуждал меня. Не могла простить себе этого. Этой слабости. Этой дрожи в коленях, которую вспоминала даже сейчас.

Я заглушила двигатель, глубоко вдохнула и, собрав волю в кулак, открыла дверь.

Холодный утренний воздух обдал лицо, и я на мгновение даже обрадовалась этой резкости — она помогала прийти в себя. Каблуки застучали по асфальту, и я направилась к входу, стараясь не думать ни о Зирове, ни о том, как дико хочется просто уехать обратно домой.

И тут — он.

— Ульяна.

Я вздрогнула, резко обернувшись.

Дима.

Стоял всего в нескольких шагах. Появился, будто из воздуха, из тени, из прошлого.

— Ты что здесь делаешь? — мой голос прозвучал слишком резко, слишком громко для пустой парковки.

— Нам нужно поговорить, — сказал он, подходя ближе. Его лицо было взволнованным, взгляд бегал, как у человека, который ждал слишком долго.

Я молчала, чувствуя, как внутри все сжимается в ком.

Глава 13. Кит

Я вел машину молча, глаза — на дороге, мысли — черт знает где. Рядом сидела Ульяна. Она тоже молчала, смотрела в окно, будто пыталась спрятаться от всего мира за этим стеклом.

Слезы на ее щеках уже высохли, но следы остались. И именно эти следы не давали мне покоя.

Зачем ты мне, Ульяна?

Это не входило в мои планы. Совсем.

Я не собирался никого спасать, не собирался проявлять жалость или заботу. Не для того я строил все, что у меня есть. Не для того становился таким, каким стал.

Но когда я увидел, как она ломается… не вслух, не показно, а по-настоящему — внутри что-то щелкнуло. Словно сломалось.

Я почувствовал злость. На нее, за то, что вызвала это во мне. На себя — за то, что позволил.

Я никогда не был тем, кто утешает. Я не добрый. Не мягкий. Но сейчас… черт возьми.

Мы ехали в полной тишине, и эта тишина резала по нервам сильнее, чем любой крик.

Я чувствовал, как внутри нарастает напряжение. Как с каждой минутой крепло только одно желание: найти ее мужа и сломать ему жизнь.

А может, не только жизнь.

Потому что это был не деловой вопрос. Это было личное. Стало личное.

— Куда ты меня везешь? — наконец выдохнула Ульяна, глаза полны тревоги и гнева.

— К себе домой, — спокойно ответил я, не отрывая взгляда от дороги.

— Что?! Нет! — Она резко повернулась ко мне. — Зиров, ты в своем уме? Я не поеду к тебе!

— Поедешь. — Мой голос был ровным, почти ленивым, но в нем скользнула сталь. — Пока мои люди не найдут Диму, ты будешь под присмотром.

— Я не нуждаюсь в охране! — Она уже почти кричала. — Это мое дело, моя жизнь! Я сама разберусь!

Я усмехнулся, медленно повернул голову и встретился с ее взглядом.

— Ты слишком долго “разбиралась”, раз теперь сидишь в моей машине и едешь туда, куда скажу я.

— Ты не можешь просто взять и…

— Я могу все, Ульяна. — перебил я.

Она замерла, грудь резко вздымалась от злости.

— Ты не Бог, Зиров.

— Нет. Но рядом. — Я снова посмотрел на дорогу. — И тебе, Ульяна, сейчас выгодно быть рядом со мной, а не напротив.

— Ты меня пугаешь.

— Хорошо. Значит, все делаю правильно.

Между нами повисла тишина, наэлектризованная, как перед грозой.

Она тяжело выдохнула и уставилась в окно, но я видел — она вся кипит изнутри.

И, черт возьми, это было красиво.

Мы свернули с трассы, и вскоре перед нами вырос высокий кованый забор, за которым прятался дом — не дом, а настоящая крепость. Огромный особняк с панорамными окнами, широкими террасами и идеальным фасадом, вылизанным до блеска. Камеры, охрана у ворот — все кричало о деньгах, власти и том, что сюда не суются без приглашения.

Я остановил машину, и ворота мягко поползли в стороны.

— Добро пожаловать в мой ад, Ульяна, — пробросил я, выключая зажигание.

Она молчала.

Пока не открыла дверь и не встала.

Я вышел следом — и только тогда заметил, как на ее щеке проступает багровый синяк. Резкий контраст на бледной коже. Губа все еще чуть кровила, но она будто игнорировала это. Стояла гордо, как будто не только не болело, но и не существовало вовсе.

— Ты выглядишь, как будто тебя переехали, — сказал я, подходя ближе. — И все равно держишься на ногах. Впечатляет.

— Сама справлюсь. — Голос у нее дрожал, но не от страха — от ярости.

— Ты уже не справляешься. — Я посмотрел ей в глаза. — Пока ты здесь — ты делаешь, что я скажу. И начинаешь с того, что идешь в дом, приводишь себя в порядок и… не споришь.

Она сжала зубы, пальцы побелели от напряжения.

Но потом, медленно, прошла мимо меня к дому.

Я провел взглядом по ее спине.

Гордая. Сломанная. Все еще сильная.

— Покажите ей гостевую комнату, пусть приведет себя в порядок, — коротко бросил я охраннику, когда мы вошли в дом.

Ульяна ничего не сказала, но взглядом могла бы испепелить. Я не дал ей времени на очередной спор — просто развернулся и направился в кабинет.

Дверь захлопнулась за мной, и я сразу набрал нужный номер.

— Слушаю, шеф, — отозвался начальник охраны.

— Найди Кирзанова. Адрес, связи — все. Мне нужно знать, где и чем он дышит.

— Понял. Что делать, когда найдем?

Я сжал телефон крепче.

— Сломай ему обе руки. Красиво. Без шума. Чтобы он еще и сам извинялся.

— Есть.

Я сбросил звонок.

И в ту же секунду дверь кабинета распахнулась. Без стука.

Глава 14. Ульяна

— Ульяна, сколько раз мне тебе повторять? — голос Зирова звучал ровно, но в нем сквозила угроза. — Или ты по-другому понимаешь?

Уровень паники внутри меня взлетел до предела, когда я поняла, что он стоит всего в шаге от меня. Менее чем в шаге. Я чувствовала его дыхание, жар его тела, напряжение, которое исходило от него волнами.

— Некоторые женщины понимают только, если их хорошенько от…

— Я поняла! — перебила я резко, вскидывая руку и упираясь ладонью в его грудь.

Каменную. Горячую. Как будто созданную, чтобы держать, давить, ломать.

Он не пошевелился. Не отступил.

Я же стояла, чувствуя, как все внутри дрожит.

Я никогда не была из робкого десятка. Никогда. Но сейчас… Мамочки.

Он смотрел на меня, как хищник, которому доставляет удовольствие, что жертва пытается быть смелой.

И почему-то от этого становилось еще страшнее. И… опасно притягательнее.

В последнее время я все чаще ловила себя на мысли о Зирове в сексуальном ключе.

Это было плохо. Очень плохо.
Он был опасен, жесток, контролирующий… и чертовски сексуален.

— Тебе показали комнату? — спросил он, словно между делом.

— Да.

— Иди к себе. Отдохни.

— Но работа… — начала я, хотя и сама не знала, зачем спорю.

— Я перенесу все. Не думай об этом. Это не твоя забота. — Его тон был непреклонен. — После обеда приедет врач.

— Зачем, я…

— Ульяна! — Его голос ударил, как гром в тихом небе. Глухо, резко, до мурашек. — Что я тебе говорил про перебивание?

Я замерла, опустив глаза.

— Не перебивать теб… вас, Никита Юрьевич. Никогда.

— А что ты сейчас делаешь?

— Простите. — едва слышно прошептала я, чувствуя, как горло сдавливает.

Он не ответил. Только смотрел.

— Я пойду, — произнесла я виновато и, не дожидаясь ответа, поспешила выйти из кабинета.

Внутри все кипело — от стыда, злости, усталости. От него. От себя. От того, во что превратилась моя жизнь.

Охранник, не говоря ни слова, проводил меня до комнаты. Дверь за мной закрылась мягко, почти беззвучно, но ощущение, будто я оказалась в клетке, не исчезло.

Я скинула пиджак, бросив его на спинку кресла, потом стянула туфли и села на край кровати.

Пальцы на ногах ныли, плечи ломило, а в груди копилось что-то тяжелое, комом подступающее к горлу.

Я даже не помню, как легла. Просто вытянулась, не раздеваясь, глядя в потолок.

“Только на минутку…” — подумала я.

И все.

Темнота накрыла, быстро, как волна, и унесла меня в сон, в котором, кажется, где-то неподалеку снова стоял он.

Сквозь плотную, тяжелую дрему я услышала голоса. Мужские. Один — глубокий, твердый, узнаваемый до дрожи.

Зиров.

Второй — незнакомый, но звучал спокойно, почти весело:

— Кит, ты снова тащишь ко мне кого-то избитого? Это у тебя уже как хобби.

— Не смешно, Ром. Делай, что умеешь.

Я с трудом приоткрыла глаза. Свет резал, голова гудела, а тело казалось ватным.

Я лежала на кровати, аккуратно укрытая одеялом, хотя точно помнила, что просто упала на нее без сил, даже не сняв одежду.

Пальцы машинально коснулись щеки — болело. Губа тоже ныла, будто на ней пульсировало чужое прикосновение.

— Проснулась, красавица. — Голос раздался сбоку, и я резко обернулась.

У кровати стоял мужчина в халате с расслабленной полуулыбкой. В руках — аптечка.

— Я Роман, доктор. И да, я действительно друг Кита, — усмехнулся он, ловко надевая перчатки. — Так что можешь расслабиться, я тебя не укушу. А вот ты, похоже, уже сегодня получила.

Я моргнула, приподнимаясь.

— Он… он сам меня укрыл?

— Ну а кто еще? Я что ли? — фыркнул доктор. — Он тут вообще ходит, как лев в клетке. Будто ему все это небезразлично. Хотя, зная Кита…

Он осекся, осмотрел меня внимательнее и добавил уже мягче:

— Ты потерпи. Я аккуратно. Он велел — без боли. Сказал, если оставлю тебе еще один синяк, сам мне лицо набьет.

Я даже не знала, что на это ответить. Сидела молча, позволяя Роме обрабатывать синяк ваткой с чем-то холодным и пахнущим медициной.

— Ну, должен признать, тебе даже с фингалом идет, — усмехнулся он, чуть склонившись ближе. — Сильная, красивая. Кит умеет выбирать, это точно.

Я вскинула на него бровь, не успев ничего сказать — как вдруг:

— Рома.

Рык. Настоящий. Глухой, опасный, с явным предупреждением.

Глава 15. Ульяна

После того как Роман ушел, Кит… то есть Зиров, тоже ретировался.

Тихо. Без слов. Просто развернулся и ушел, будто меня в комнате и не было.

Но эта тишина… она душила. Душила куда сильнее, чем любое слово могло бы.

Я выдержала у него дома ровно четыре дня.

Да, дом был роскошный. Огромные окна, белые лестницы, мягкие кресла, даже личный повар, который готовил, словно знал мои вкусы с рождения. Все было идеально. Слишком идеально.

Но мне было тесно.

Не из-за пространства, нет. Пространства было с избытком. А вот воздуха… воздуха не хватало. Все вокруг давило. Каждая деталь, каждая тень, каждый шаг напоминал — я здесь не хозяйка. Я здесь временная. Чужая.

И, самое главное — тут все говорило: “Это его дом. Его правила. Его контроль.”

Как же это раздражало.

На четвертый день я поняла: в этом месте не было души.
Не было тепла. Не было любви.

И я решилась.

— Я хочу вернуться к себе. — Сказала ему прямо, стараясь не дрогнуть голосом. — Я не могу больше здесь находиться.

Он посмотрел на меня спокойно, без малейших эмоций. Просто кивнул.

— Хорошо.

Ни “останься”. Ни “ты в опасности”. Ни тени колебания.

Просто “хорошо”.

И, почему-то, именно это кольнуло сильнее всего.

Я стояла, глядя на него, ожидая… чего?

Что он скажет, что я важна? Что не все так просто?

Ничего.

А потом внутри меня вспыхнуло глупое, детское разочарование. Я ему действительно безразлична.

И вот тогда начался хаос.

Раздражение, обида, облегчение, горечь, злость на саму себя. Как можно было вообще ждать чего-то от него? От Зирова?

Но, несмотря на все это, сердце все равно странно ныло.

Про Диму мы не говорили.

Я боялась спросить. Не потому, что не хотела знать — наоборот, хотелось до одури. Но что бы он ни сделал, я уже не могла это контролировать. А значит… предпочитала молчать.

Зиров, скорее всего, вообще забыл про существование моего все еще не бывшего мужа.

Синяк почти сошел. Мазь, которую дал Рома, действительно творила чудеса. Губа затянулась, и спустя неделю я спокойно могла скрыть остатки злости Кирзанова — теперь уже не на лице, а внутри — при помощи косметики.

Все это время я уже была у себя дома.

Одиночество, тишина, знакомые стены… все, что раньше раздражало, теперь внезапно стало спасением.

А Зиров?

Он не звонил. Не писал.

Словно я никогда и не существовала.

Как будто стер меня из памяти.

А я… я все еще ловила себя на том, что проверяю телефон. Слушаю тишину. Поворачиваю голову на звук машины за окном.

Глупо. Грустно. Но… по-настоящему больно.

Как же я себя грызла.

Прокручивала в голове день за днем, пытаясь понять — где именно я свернула не туда? В какой момент все начало рушиться? Или, может быть, я просто все это время отказывалась видеть, что живу среди развалин? Что мой брак с Димой — это не крепость, а тонкие стены из пыли, готовые осыпаться от любого ветра?

А ведь он когда-то говорил, что любит меня…

Люди Зирова привезли мою машину, просто оставили у дома, как напоминание: он может все, даже без слов. Я не спрашивала, не благодарила. Не за что.

Выезжала редко — только за продуктами, да и то в маленький магазинчик в нескольких кварталах. Я будто пряталась. От людей. От мыслей. От себя.

И когда хандра окончательно села на грудь и не давала дышать, я психанула.

Собралась, накинула пальто и поехала в офис.

Да, там был Зиров.
Да, он раздражал.
Да, иногда мне хотелось врезать ему по лицу или вылить кофе на рубашку, которая всегда сидела на нем слишком идеально.

Но, черт побери…

В офисе мне было спокойнее.

Я уходила с головой в работу.
Таблицы, встречи, бесконечные задачи — все это глушило боль.

Я забывалась.
И, наверное, это было единственное, что тогда меня спасало.

— Что ты тут забыла, Ульяна? — прозвучал его голос, как выстрел — резкий, раздраженный, с холодной сталью под кожей.

Я остановилась в проходе, бросив на него быстрый взгляд, но не задержалась.

— И вам доброе утро, Никита Юрьевич, — ответила я сладко, намеренно игнорируя его поучительный тон.

Скинула пальто на стул, как будто не была здесь гостьей, как будто это я диктую правила.

Он смотрел на меня, прищурившись, и я почти слышала, как в его голове скрипит контроль. Ему это явно не нравилось.

Глава 16. Кит

Это ее веселье меня… раздражало.

Она сидела напротив, будто мы не на работе, а за коктейлем в каком-то элитном баре. Улыбалась чуть уголком губ, играючи склонив голову, и явно получала удовольствие. От всего. От моего молчания. От моего контроля. От самого факта, что снова оказалась здесь, передо мной.

Я листал документы, делая вид, что сосредоточен. Хотя на самом деле все внимание было на ней.

— Думаю, встречу с “Веста-Инвест” назначим на следующей неделе, — произнес я спокойно, как будто ничего не замечал.

— А зачем ждать? — ее голос был легким, почти ленивым. — Давайте сегодня, Никита Юрьевич.

Я поднял глаза. Она уже смотрела прямо на меня.

— Уверена, что готова? — спросил я, чуть медленнее, чем обычно. — Мы же с тобой не на прогулке.

— А вы разве сомневаетесь? — в ее голосе скользнула дерзкая мягкость. — Или вам просто нравится держать меня на поводке?

Я чуть усмехнулся, откинувшись в кресле.

— Если бы ты была на поводке, Ульяна, — сказал я тихо, — ты бы об этом знала. Очень хорошо.

Щеки у нее порозовели. Она опустила взгляд, но не на долго — снова подняла глаза и улыбнулась. Уже шире. Уже по-взрослому.

— Тогда, возможно, мне пора узнать, как это — быть ”на поводке”, — сказала она медленно, будто пробуя слова на вкус.

Я выдержал паузу.

— Осторожно, Ульяна. Иногда желания сбываются слишком буквально.

Она рассмеялась — тихо, но звонко.

— Мне даже интересно, как именно вы это представляете.

Я смотрел на нее в полной тишине. Ни одного движения. Ни одной эмоции на лице. Но внутри…

Черт.

Как же опасно хотелось посмотреть, на что она готова.

Я убрал взгляд, вернулся к документам, и будто между делом произнес:

— Хорошо. Сегодня. Встреча в семь. Забронируй столик в “Панораме”.

Она довольно кивнула и встала.

— Кофе еще принести, Никита Юрьевич? Или вы предпочитаете, чтобы вас поили исключительно из хрустального бокала?

— Сегодня можно и из твоих рук, Ульяна, — ответил я, не поднимая глаз. — Только не забудь: три ложки сахара. А то этот какой-то горький.

— Конечно, — услышал я ее шепот уже у двери, — Три так три.

Она вышла, оставив после себя легкий аромат и эту свою полуулыбку — будто знала, что заводит меня.

Я посмотрел на закрытую дверь и медленно выдохнул.

Зачем ты со мной флиртуешь, Ульяна?

Ты же не дура. Ты знаешь, кто я. Знаешь, что рядом со мной нельзя играть — обожжешься. Но ты все равно ведешь себя так, будто ищешь эту искру. Бросаешь вызов.

Когда она сказала, что уходит в два, я не стал спорить. Просто кивнул:

— Я заеду в шесть двадцать. Будь готова.

И она улыбнулась. Так, как будто я пригласил ее не на деловую встречу, а на что-то совсем другое.

Я сжал пальцы.

Я привык к флирту. Женщины флиртуют со мной — по привычке, из интереса, из выгоды.

Но Ульяна…

В ней что-то не так. Или, наоборот — слишком правильно.

С ней легко захотеть больше.
Больше власти. Больше реакции. Больше тела.

Я не должен был ничего чувствовать.
Но черт возьми… с каждым ее словом я хочу посмотреть, как далеко она зайдет.

И что будет, когда дальше отступать станет некуда.

Я остановил машину перед ее домом ровно в шесть двадцать, как и обещал.

Не знаю, чего ожидал — может, деловой костюм, как всегда, или строгую блузку, которая закрывает все, что может волновать.
Но когда дверь открылась, я замер.

На Ульяне было черное облегающее платье. Лаконичное, элегантное, но достаточно откровенное, чтобы вырвать у любого мужчину кислород из легких. Сверху — черное манто, свободно накинутое на плечи. Волосы она собрала в гладкий, строгий пучок, открыв шею.

И именно шея…

Черт.

Я не мог оторвать взгляд. Эта тонкая линия, изгиб, кожа, словно позолоченная вечерним светом — все в ней было вызовом. Спокойным, уверенным и чертовски сексуальным.

Она подошла к машине медленно, будто знала, что я смотрю. Открыла дверь, села рядом и бросила короткое:

— Добрый вечер, Никита Юрьевич.

Я сжал руль.

— Добрый вечер, Ульяна. — Голос прозвучал хрипло, глубже, чем обычно.

Она улыбнулась уголком губ, чуть склонив голову, и запах ее духов медленно разлился по салону.

Опасно.
Слишком опасно.

Мы подъехали к небоскребу чуть позже семи. Ресторан находился на самой вершине, на последнем этаже при отеле — место, где встречаются только те, у кого есть имя, власть и деньги. Панорамные окна, вечерний город под ногами, приглушенный свет, идеально отточенная атмосфера.

Глава 17. Кит

Я взглянул на экран — номер был незнакомый, но внутреннее чутье подсказывало: не случайный.

Я сбросил вызов. Не сейчас. Не при ней. Не при Колосове, с которым шла та самая встреча, к которой мы готовились почти две недели.

Разговор продолжился. Клиент был доволен, деловой, сдержанный, как и всегда. Все шло по плану: условия, сроки, проценты, партнерские обязательства.

Я говорил спокойно, четко. Уверенно — как всегда.

И Ульяна...

Она сидела рядом. Тихая. Затянутая в черное. Бледная. Молчаливая.

Пила вино. Медленно, без спешки, но каждый глоток отдавался во мне, как звон.

— Ульяна, подтверди, ты же вела подготовку по этому проекту? — обратился я к ней в момент, когда Колосов уточнил детали.

Она подняла глаза — коротко, без блеска.

— Да. Все так, — кивнула, голос тихий. — Все, как сказал Никита Юрьевич.

Я снова посмотрел на нее. Что-то было не так.

Обычно она вступала в разговор. Добавляла, спорила, поправляла, если я вдруг позволял себе лишнюю свободу в формулировках.

А сейчас — просто сидела. Кивала. Соглашалась. Пила.

Это было не похоже на нее. И это начинало раздражать.

И тревожить.

Она снова подняла бокал, даже не взглянув на меня. Выпила, как воду, без наслаждения, без паузы.
Кивнула официанту. Машинально. Словно это было уже рефлексом.

— С вами приятно вести дела, Никита Юрьевич, — сдержанно, по-деловому произнес Колосов, поднимаясь. — С вашего позволения, я ретируюсь.

— Конечно. Благодарю за вечер.

Мы быстро распрощались — крепкое рукопожатие, обмен короткими фразами, кивок в сторону Ульяны.
Она даже не встала. Просто улыбнулась.
Сладко, пусто. Продолжая пить.

Я снова сел рядом. Смотрел на нее несколько секунд, прежде чем заговорить.

— Может, тебе хватит? — спросил тихо, но в голосе уже стягивалась тревога. — В чем дело, Ульяна? Что случилось?

Она медленно повернула ко мне голову.
Глаза — стеклянные, но не пьяные. Нет. В них была боль. Не истеричная, не громкая.
Тихая. Глубокая. Та, которая гложет изнутри и не отпускает.

— Ты знал? — ее голос был почти шепотом, но в нем звучало все: и предательство, и растерянность, и эта горькая обида, сдавливающая горло.

— Что именно? — спросил я, хотя уже чувствовал, куда она ведет.

— Что она беременна? — продолжила она, глядя мне прямо в глаза.

И в этот момент я понял.

Вернее, подтвердилось.

Света.
Любовница ее мужа.

Конечно, я знал.
Знал давно.
Мои люди сообщили об этом в тот же день, когда узнали.

Но я молчал. Не потому, что хотел защитить Диму. А потому, что…

Я не хотел добивать ее. Тогда.

Теперь она знала.

И смотрела на меня так, будто я тоже стал частью лжи.
Как будто не Дима предал ее первым, а я — своим молчанием.

Я медленно выдохнул, стараясь сохранить хладнокровие, хотя внутри уже что-то скреблось.

— Это имеет значение? — спросил я тихо, почти устало.

— Для меня — имеет. — Ее голос был спокойным, но острым, как лезвие. — Ты знал. Ты просто сидел рядом и молчал, будто это… нормально.

— Я молчал, потому что не знал, как ты отреагируешь.

— Значит, ты решил за меня? — Она прищурилась, откинулась на спинку кресла. — Решил, что я слишком слабая, чтобы знать правду? Или тебе было просто удобно, чтобы я оставалась в неведении?

— Мне было не все равно, Ульяна. — Я сжал руки в замок, глядя на нее внимательно. — Именно поэтому я не хотел, чтобы ты узнала это таким образом.

— Ты думал, я поблагодарю тебя за щадящий режим? — она усмехнулась, но в этом было больше горечи, чем иронии. — За то, что ты позволил мне неделю жить во лжи?

— А если бы я сказал сразу — тебе стало бы легче?

— Нет. — Она посмотрела в бокал, крутанула вино в круге стекла. — Но тогда я бы хотя бы знала, кто рядом со мной — союзник или просто… наблюдатель.

Я молчал.

Она снова подняла на меня взгляд. Уже не стеклянный. Прожигающий. Пронзающий.

— Спасибо за ужин, Никита Юрьевич, — произнесла она медленно, с холодной вежливостью.

— Ульяна… — я потянулся к ее голосу, к ней, к возможности что-то исправить.

— Нет. Не надо. — Она уже тянулась к сумочке, чтобы уйти, оборвать, стереть.

— Надо. — Я рявкнул, низко, тихо, но так, что она замерла.
В ресторане стало слишком тесно.

Как же хотелось встряхнуть ее. Привести в чувство.
Чтобы посмотрела на меня по-настоящему, а не сквозь эту обиду.

Но я не имел права.