Развод для феи. Замуж не предлагать

Глава 1

Поезд, скрипя и покряхтывая, словно поднимающийся в гору старик, уполз в ночную мглу, оставив меня на крошечной деревянной платформе с табличкой, на которой давно уже стёрлось название станции.

Воздух, густой, влажный и отдававший запахом прелых листьев, обволок меня с головой. Над головой разлилось звёздное небо, ярко освящающее залитую лужами дорогу в город. По земле стлался густой туман, поднимаясь всё выше, цеплялся за голые ветви кривых деревьев и настойчиво лез в легкие.

Проводник, сутулый мужчина в потёртой форменной одежде, перед тем как захлопнуть дверь вагона, бросил на меня взгляд, полный неподдельной жалости.

— Держитесь, бедняжка, — покачал он головой. — Сослали вас, видать, за дело нешуточное. Место это… врагу не пожелаешь здесь застрять.

Я лишь кивнула, плотнее затянув пояс своего потрепанного дорожного плаща — верного спутника всех моих недавних скитаний. Если бы он только знал, что «ссылка» моя — акт отчаянного самоспасения.

Бежать от мужа, который вознамерился не просто развестись, а... не важно. Главное, это гораздо хуже, чем отбывать наказание в богом забытой дыре.

Платформа скрипела под ногами, а затем и вовсе закончилась, уступив место хлюпающей под ботинками грунтовой дороге. Я шагнула в туман, и он немедленно сомкнулся за моей спиной, отрезая путь к отступлению.

Городок проглядывался тёмными очертаниями старинных особняков, городской ратуши с колоннами и мигающих фонарей. Светильники были без магии, работали на дремучем керосине. Даже не думала, что такие ещё сохранились.

Город спал. Не спали лишь тени. Они рождались в белесой вате, шевелились на периферии зрения, принимая смутные очертания. То высокая фигура с неестественно вытянутыми конечностями мелькнет в переулке, то нечто низкое и приземистое переползет дорогу.

Из глубины тумана доносилось рычание. Глухое, урчащее, будто от огромного пса, охраняющего вход в Бездну. По спине побежали ледяные мурашки, но я лишь стиснула зубы и пошла вперед.

Страх был моим старым знакомым. После месяцев жизни под прицелом ненависти Хаггарда, после его ледяных глаз, обещавших неминуемую смерть, и его «нежных» рук, оставлявших синяки на предплечьях, эти туманные пугала казались детскими страшилками.

Мой страх был конкретным, осязаемым, пахшим коллекционным одеколоном и пеплом дорогих сигар. А это… это была просто атмосфера. Дурная, гнетущая, но всего лишь атмосфера богами забытого ночного городка.

Я шла по главной — и, похоже, единственной большой — улице, угадывая ее направление по редким, выглядывающим по мере ходьбы фонарям.

Окна домов были темны и слепы — ни огонька нигде не было, что создавало ощущение опустевшего городка-призрака. Казалось, сам воздух высасывал из мира звуки, оставляя лишь приглушенное бульканье где-то под ногами и собственное учащенное дыхание.

И вот впереди, в сердцевине тумана, вырисовалась площадь. На ней возвышалось массивное здание с крупными часами в башне. Я как раз поравнялась с ним, когда механизм пришел в движение.

Сначала пронёсся пронзительный скрип, словно механизм не заводили уже несколько лет. Затем удар колокола пробил тишину. Гулкий, медный, он вдавил меня в землю. Второй удар — и земля под ногами содрогнулась. Третий, четвертый…

Я стояла, не в силах пошевелиться, пока часы отбивали полночь. Каждый удар отзывался эхом в костях, в мозгу, в самом сердце. Двенадцать раз. Казалось, это длилось вечность.

Когда эхо последнего удара растаяло в тумане, наступила мертвая тишина. Рычание прекратилось. Тени замерли. Я сделала глубокий вдох, собирая волю в кулак, и двинулась дальше, к цели своего путешествия.

Адрес, найденный в старых бумагах матери, гласил: Площадь Застывших Часов, 13. Ее-то я и искала.

Мама, покидая этот жестокий мир и семилетнюю меня, оставила мне лишь запечатлевшиеся на всю жизнь в сердце печальные глаза и этот клочок земли где-то на краю света.

Единственное, что Хаггард не смог бы отнять по закону. Моя последняя надежда. Укрытие.

И вот он, дом номер тринадцать. Я остановилась, и сердце мое упало куда-то в подошвы промокших ботинок.

Передо мной стояла не полуразрушенная развалюха, окутанная паутиной, как я ожидала. Нет. Это был вполне ухоженный и уютный, даже миловидный трехэтажный домик. Сквозь щели штор на втором этаже пробивался теплый, желтый свет. На крыльце аккуратной стопкой лежали дрова. Из трубы поднималась тонкая струйка дыма, которую тут же пожирал ненасытный туман.

В доме кто-то жил. В моём доме!

Неужели, Хаггард всё же провернул за моей спиной продажу наследства?!

Значит, все было напрасным. Все эти дни в трясущемся на последнем издыхании дальнем поезде, этот грабительский договор, это обязательство, обхватывающее мою шею смертельной удавкой.

Я поставила всё на этот путь в ад — и лишь ради того, чтобы упереться в запертую, чужую дверь.

Отчаяние, острое и горькое, подкатило к горлу. Я закрыла глаза, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. Нет. Нет, я не позволю этому случиться. Я не для того бежала от прошлого, чтобы сдаться перед лицом бездушных обстоятельств.

Я сделала шаг к крыльцу, затем другой. Мое отражение в темном окне первого этажа было бледным призраком с волевым, почти воинственным выражением лица.