Развод Ищу папу для ягодки

Глава 1

Сегодня

С няней из средней группы стоим в актовом зале возле окна, рассматриваем сценарий. Стараюсь перекричать детский гомон.

- Смотри, Вик. После того как выступит Водяная, можно сразу перейти к «плавунам», надувные круги у нас есть. Участник надевает круг, пробегает до конуса, огибает его с движением руками, как будто плывёт и возвращается, передаёт следующему. Тут важно ещё круг не уронить…

Кто-то из ребят громко визжит. Я зажимаю уши, поворачиваюсь к детям, которые заметив, что мы от них отвлеклись, с громкими криками носятся по залу.

Строго командую:

- Да что ж такое! Оглушили! Садимся по местам. Быстро!

Несколько детей послушно отправляются к стульчикам с картинками на спинках. Остальные продолжают шуметь и носиться.

Переглядываемся с Викой, идём к ним. Разводим самых неугомонных за руки, рассаживаем подальше друг от друга по разным концам ряда.

- Я не буду на стуле с лимоном сидеть, я ненавижу лимоны, они кислые и жёлтые, - упирается кое-кто без стыда и совести, - пусть Калинкин здесь сидит, а я с тобой хочу стоять, мам. Я тихо буду, обещаю.

Она просительно складывает руки ладошкой к ладошке перед грудью. В голубых глазках мольба и надежда.

- Саша, - одёргиваю дочь, достаю носовой платок из кармана своих брюк, протираю им вспотевший лобик, провожу руками по светлым мягким волосам, чтобы пригладить их, - прекрати «мамкать», в саду я для всех без исключения Лариса Вячеславовна.

- Ларисочка Славная, ну, пожаааалуйста. Можно тогда я хотя бы на «ягодке» сидеть буду? Вот на этой.

Она указывает пальцем на крайний в ряду, ближний к нам стульчик. Ну, что за ребёнок капризный…

Кидаю взгляд на настенные часы. Некогда упрашивать и убеждать. Дома серьёзно поговорю, а то скоро время репетиции закончится.

Обращаюсь к мальчику, с которым только что воевала моя хулиганка:

- Кирюш, ты же у нас хороший, не жадина. Уступи, пожалуйста, Саше свой стульчик.

Враждебно фыркнув, тот хмурится. Крутит пальцем у виска, уничтожающе глядя моей дочери в глаза:

- Только потому, что Ларисочка Славная попросила.

Он слушается, освобождает своё место, направляется к стульчику с лимоном.

Обращаюсь к группе:

- Так, ребята. Сидим очень, очень тихо. Всего несколько минут. Если Татьяна Васильевна услышит, как вы кричите, то отправит всех в группу. А мы ещё в «Рыбалку» и в «Море волнуется раз» не поиграли.

Мы с Викой поспешно возвращаемся к сценарию, понимая, что тишина будет всего несколько минут.

- После «Плавунов» планирую провести конкурс для пап. Разделить их на две команды. Пусть по очереди с завязанными глазами удочками ловят рыбу в тазу. И по результату будем вручать победителям поделки-оригами на морскую тему. У вас много пап придёт на мероприятие?

Вика взволнованно хмурится:

- Ой… Забыла вчера опросить родителей. Пардон, сегодня точно узнаю.

- Просто надо понять, чётное или нечётное количество. Нехорошо. Если в одной команде будут только папы, а в другую придётся маму или бабушку добавлять.

- Ма. Ой, Лариса Славная, - дёргает меня за ткань брюк моя дочка, которая незаметно подползла к нам прямо со стульчиком, на котором сидела, - а мой папа точно же придёт, да? Ты обещала написать ему. Напиши, чтоб не забыл.

- Александра, - недовольно ворчу, - не вмешивайся во взрослые разговоры, иди к ребятам.

Та обиженно уходит, а Вика сочувственно смотрит ей вслед.

- Ей нужен отец.

- Да знаю, - сердце сжимается, тру грудь рукой, - она постоянно о нём спрашивает. Сочиняет, а потом всем подряд рассказывает, какой он замечательный и великолепный. Соседям, бабушкам на лавочке во дворе, родителям на детских площадках. Даже водителю автобуса сегодня сообщила, пока я карту на проезд в кошельке искала. Что мы сбежали, но папочка скоро найдёт нас, и больше не отпустит, будет с ней постоянно. Вот почему? Она же не знает его совсем. Я даже ревную.

Вика цокает, сочувственно покачивая головой:

- Ну, пригласи своего бывшего на утренник, пусть Сашка убедится, что он не ангел.

Несколько лет назад

- Да хватит цепляться, отстань ты от меня. Что ж ты душная такая, - Вадим, вырывает руку из моей.

Берёт со стула джинсы, натягивает их.

- Ты нашёл другую? – смаргиваю с ресниц навернувшиеся слёзы.

- Нет, - резко и отрывисто, - что ты вечно придумываешь!

Идёт к шкафу, распахивает дверцу, роется на полке. Ищет, во что одеться.

- Не надо врать. Я же не дура. Да признайся ты уже.

Зубы ломит от этих слов, как будто только что съела килограмм зелепух с дикой яблони.

Вадим резко оборачивается. В голубых глазах у мужа только раздражение и арктический холод. Выражение лица злое и презрительное.

- В чём признаться? В том, что больше не хочу тебя видеть? Да, не хочу. Устал. Надоело всё. Раздражаешь и бесишь, - после этого испепеляюще прищуривается и подытоживает, - Но измена – это вообще другое, согласна?

Лицо, словно кипятком окатило. Прижимаю ладони к щекам.

Слышу, что малышка завозилась в кроватке. Оглядываюсь. Кажется, спит. Чмокнув губками, переворачивается на животик.

Возвращаюсь к мужу, сдавленно шепчу, надеясь, что дочь не проснётся от нашей ссоры:

— Значит, не изменяешь… А как же вчерашнее подтверждение, которое пришло на твой номер телефона? Об аренде на сутки апартаментов в Москва-Сити?

Вадим застывает на несколько секунд, переваривая услышанное.

Глава 2

Несколько лет назад

Жалобно смотрю в спину Вадима:

- Ты больше меня не любишь?

Он оборачивается, мажет по мне безразличным взглядом, сквозь зубы выплёвывает:

- Думай что хочешь.

И исчезает в сумраке подъезда. Дверь захлопывается так громко, что я со всхлипом вздрагиваю.

- Вадим, ну не надо…

Зачем я это шепчу? Он же не услышит…

Внезапно накатывает дурнота. Болезненно сдавило в горле. Ноги слабеют и дрожат. Кажется, сейчас упаду.

Опираясь рукой на стену, неловко переступаю в сторону входной двери, прислоняюсь ней лицом и цепенею. Лёгкие как будто сжались, работают не в полную силу. Я почти перестаю дышать. Кажется, даже сердце то и дело пропускает удары.

Сколько я так стояла? Минуту, десять, час, два… Не знаю. Сначала бездумно. Потом на меня обрушились беспорядочные, истерично скачущие мысли.

Я обидела Вадима подозрениями, недоверием. Пыталась подавить его волю и запереть рядом с собой. А он не может так. Он же как ветер, ему нужно пространство. Его нельзя запирать, удерживать силой.

Так случилось, что окружающие постоянно пытались задавить, укротить, подмять, навязать своё, ограничивали. Родители контролировали каждый шаг, даже чуть не женили насильно. А я не должна быть такой. Мучить самого любимого в мире человека? Ни за что… Хотя наши отношения никогда не были идеальными. Да и начались некрасиво, неправильно, не по-людски как-то.

Я с детства была от него без ума. Со школы. Моя лучшая подруга Ксюша дружила с ним с ранних лет. Они соседи, росли вместе, были не разлей вода. Иногда мы проводили время втроём. Но Вадим не обращал на меня внимания. Думаю, он считал меня странной и недалёкой. В его присутствии я терялась и не могла нормально общаться, только улыбалась и глупо краснела, когда он зачем-то обращался ко мне. Но, несмотря на это, я всегда была безгранично рада, когда Ксюша приглашала меня в их компанию. Я могла тихонько, исподтишка любоваться им, самым красивым мальчиком во Вселенной. Млеть от его улыбки, обливаться кипятком от случайных прикосновений, плавиться сахарным сиропом в вибрациях его голоса.

Вадим всегда был не из спокойных, он постоянно ввязывался в разные заварушки, хулиганил, дрался с пацанами, доводил учителей и родителей. Ему частенько доставалось от окружающих за плохое поведение. А мне так нравился его сумасшедший темперамент...

Уже в школьные годы я была горячо, но безответно влюблена. И очень боялась, что Вадим заметит мои чувства и оттолкнёт.

Но когда мы стали старше, он неожиданно стал обращать на меня внимание. Сперва я начала улавливать его заинтересованные взгляды. Оценивающие, иногда откровенные, даже восхищённые. Как бы невзначай, украдкой, молниеносные, чтобы Ксюша не спалила. После окончания школы их отношения плавно перешли на более близкий уровень: на радость родителям, на горе мне, они стали встречаться, как парень и девушка.

Мне было невыносимо трудно. Душа разрывалась в клочья каждый раз, когда я видела их вместе, когда он обнимал и целовал её в моём присутствии. Но что я могла сделать? Я не хотела вмешиваться. Не хотела причинить подруге боль. Мне было страшно потерять её.

Через полгода отношений Вадим и Ксюша стали планировать свадьбу. Я была раздавлена этой новостью. Из последних сил старалась улыбаться в их присутствии, но наедине с собой плакала в подушку. Прекрасно понимая, что мои чувства чудовищно несправедливы по отношению к лучшей подруге, я очень старалась заглушить их, пересилить себя, выбросить Вадима из своего сердца, из мыслей. Никто не заслуживает такого предательства. Но это было бесполезно, у меня никак не получалось избавиться от своей глупой и безнадёжной влюблённости.

Однажды мы втроём отрывались на вечеринке у общих знакомых. Было весело, музыка, танцы, но… В тот день я очень устала на работе, да и разговоры окружающих постоянно сводились к будущей свадьбе Вадима и Ксюши. Обсуждали кольца, наряды подружек невесты, церемонию, ритуалы до и после бракосочетания, меню ресторана, количество и качество бензина для белого лимузина, траекторию полёта свадебных голубей…

В какой-то момент, меня так накрыло депрессивными мыслями... А после пары бокалов вина захотелось заплакать и пожаловаться хотя бы кому-нибудь. И я побоялась выдать себя.

Вежливо попрощавшись, вызвала такси и засобиралась домой.

- Провожу тебя до машины.

Вадим живо поднялся с дивана, на котором сидел:

- Ща вернусь, - кинул через плечо Ксюше и с лукавой улыбкой отправился следом за мной.

- Не надо, - испуганно пискнула я.

- Надо. Не хочу, чтоб ты в два часа ночи на улице одна торчала, - Вадим сдёрнул с вешалки свою куртку и, словно забыв про остальных, вышел за мной из квартиры.

Лифт приехал очень быстро. Я нажала кнопку первого этажа и окаменела, зацепившись взглядом за подбородок Вадима.

Он приблизился вплотную, вжав меня своим большим горячим телом в стену.

Наклонился своим лицом к моему и прошептал в губы:

- Ты такая красивая. Просто чума.

А потом всё как в тумане…

Глава 3

Настоящие дни

Как хорошо, что сейчас лето… Не надо высиживать в детском саду целый день. По устной договорённости с заведующей в это время года я работаю до часу дня, если, конечно, успеваю выполнить минимальные задачи. Провести с детьми музыкальные занятия, сейчас это репетиция утренника, посвящённого Дню Нептуна. Заполнить необходимые документы. Помочь поздравить маленьких именинников. То есть организовать для них так называемый «каравай»: моя задача аккомпанировать на фортепиано, пока малыши водят хоровод вокруг ребёнка, у которого день рождения, и поют ему песенки, которые каждый из них давно выучил наизусть.

Мой рабочий день закончен, подготовка к утреннику на сегодня завершена. Всем участникам представления выданы листочки со словами, воспитатели и нянечки в курсе моего плана, как всё будет происходить. Сейчас дождусь, пока Санька пообедает, заберу её перед тихим часом, и отправимся с ней вместе на городской пляж, позагораем.

- Ларочка, отработала? – в мой кабинет заглядывает Татьяна Васильевна, заведующая.

Невысокая, стройная шатенка в очках. Бойкая, активная. Я в восторге от её неугомонности и преданности своему делу.

- Да. Вы что-то хотели? Проходите, давайте чаю выпьем. У меня сегодня вкууусный, земляника со сливками. И конфетки есть, - с искренней улыбкой приглашаю её.

- Да нет, без дела. К методисту забегала, смотрю, кабинет открыт. Ну, как идёт подготовка к празднику? Много ещё работы?

Заведующая проходит, усаживается за стол, пока я разливаю чай из термоса по кружкам. Всегда на работу беру собственноручно заваренный чай. Я капризна в отношении еды и напитков, поэтому стараюсь никого не напрягать своими прихотями, просто готовлю для себя сама.

- Да всё хорошо, мы практически готовы. Осталась только генеральная репетиция. Я просто жду, пока Санька покушает.

- Мммм, какое чудо, - Татьяна Васильевна сделала глоток чая и прикрыла глаза удовольствия, - очень вкусно… А зачем ты её каждый раз забираешь. Оставила бы до вечера, отдохнула бы в тишине.

- Да что вы, - улыбаюсь, - мне с дочерью лучше всего отдыхать, нам хорошо вместе. Да и ездить на автобусе то домой, то обратно муторно и некогда. Да и ученики у меня вечером.

- И попросить помощи не у кого. Понятно… Тяжело тебе справляться, наверное. Хорошо бы тебе познакомиться с кем-то, что ты в одиночку всё тянешь.

- Познакомиться, - грустно усмехаюсь, - да где? Я никуда не хожу. На улице если только. Или в детской поликлинике. Но это не очень варианты, как по мне. Угощайтесь, что вы без всего-то…

Пододвигаю поближе к заведующей открытую коробку с шоколадными конфетами.

- Спасибо, берегу фигуру, - улыбается Татьяна Васильевна, - знаешь, Ларочка, ты вроде не старушка, а несовременная какая-то. Вся молодёжь сейчас в интернете знакомится. И ты попробуй. На сайте знакомств зарегистрируйся.

- Нет, нет, - кровь приливает к щекам, прислоняю к ним ладони, потом отмахиваюсь, - не хочу я. Вон Алина, воспитатель из младшей, попыталась. Ей в первые же полчаса знаете, какой ужас в сообщениях наприсылали?! Там все какие-то ненормальные, на сайтах этих.

Смеёмся.

- Ой, ты знаешь, у меня такой сосед появился… Парень твоего возраста, высокий, видный, красивый, атлетического сложения. Вежливый, здоровается, отзывчивый. И смеситель мне поменял бесплатно, когда вода рванула. И свет починил в прихожей. И один, без семьи. И девушки тоже нет. Уже две недели живёт, тусовок не устраивает, всегда трезвый, аккуратный, в подъезде не курит. Утром уезжает, вечером возвращается. Машина хорошая, выглядит, как новая. Чёрная, блестит вся. Марку только не скажу, не разбираюсь. Может, познакомить вас?

- Прекратите, Татьяна Васильевна, - посмеиваюсь в ответ, - я, конечно, рада, что вам так повезло с соседом, но это ни к чему. Таким идеальным парням зачем разведёнки с ребёнком от первого брака? Найдёт ваш видный и атлетический себе более подходящую девушку, свободную от обязательств. А у меня дочь, мне в первую очередь о ней думать надо.

— Вот именно, Ларочка, дочери нужен отец, - неожиданно становится серьёзной заведующая, - ты педагог, ты должна осознавать, насколько важно для ребёнка воспитание обоих полов. Тебя не пугает, что у Александры может сформироваться «комплекс Электры»? Отец – это тренажёр для дочери, её способ понять, как строятся надёжные партнёрские отношения, её возможность стать счастливой в будущем. Если рядом с ней будет находиться мужчина, выполняющий роль отца, она не пострадает, совсем наоборот. Получит то, что, к сожалению, ни одна мать не даст, даже самая ответственная и любящая, как ты. Модель адекватного поведения. Как правильно вести себя с противоположным полом. Всё, мне пора. Спасибо за вкусный чай. А ты подумай…

Татьяна Васильевна поднимается и выходит, оставив меня в растерянности. Через минуты слышу её весёлый голос где-то на лестнице.

А ведь она права… Во всём права. Что, если своим осознанным целибатом наношу дочери психологическую травму? Мысли судорожно забились в голове. Но правда и в том, что я не хочу отношений с мужчинами. После неудачного брака я решила, что всё, никаких влюблённостей, нежностей, глупостей, ерунды сладенькой. Только дочь и работа. Но раз это так важно для моей ягодки… Неужели придётся переступать через себя?

Беру в руки смартфон, автоматически листаю странички в соцсети. Вдруг мне попадается реклама сайта знакомств. «Ищу молодую женщину 28 лет, стройную, без вредных привычек и материальных запросов, только для близких отношений». Какой-то мужик без комплексов ищет девушку в свою постель прямо через объявление. Он чётко указал необходимые параметры: свободные отношения, без обязательств и спонсорства. Ха, какой же молодец…

Так вот он, выход из положения! Мне тоже надо сформировать запрос, изложить в нём по полочкам то, в чём нуждаюсь.

Глава 4

Время до вечера пролетело незаметно.

Мы с дочкой позагорали. Немного уставшие от июльской жары и впечатлений, вернулись домой. Я приготовила на скорую руку омлет с сосисками, порезала свежие овощи для салата. Мы с Санькой поужинали прямо из общей сковороды, поставив её перед собой на круглую решётку.

Я первой приняла душ, очень хотелось освежиться. После этого набираю тёплой воды в ванну, растворяю в ней пару колпачков пены с запахом малины. Саша радостно запрыгивает в ванну, захватив с собой игрушечного заводного китёнка, который во время плавания выпускает вверх фонтанчик, и свою любимую куклу.

А я приношу табуретку с кухни и усаживаюсь напротив. Не могу пока оставлять дочку без присмотра.

Открываю приложение онлайн-библиотеки, нахожу недочитанную книгу, нажимаю пальцем на экран, собираясь читать. Но никак не могу сосредоточиться. Буквы скачут перед глазами, мысли разбегаются. Приходится то и дело возвращаться, чтоб понять, о чём речь.

Не получается выбросить из головы наш разговор с заведующей. Я нервничаю. Может, лучше было бы согласиться на предложение. Познакомиться с её новым соседом. А вдруг он хороший человек. Может, мы понравились бы друг другу… Представляю, как мы с дочкой идём по парку, в котором обычно гуляем. А навстречу нам с широкой улыбкой приближается симпатичный мужчина. Условно симпатичный. Я же не знаю, как он выглядит, поэтому его образ размыт. Мужчина треплет по волосам Саньку. Потом обнимает меня и, почему-то голосом Вадима, шепчет мне на ушко:

- Привет, детка… Скучала?

Нееет. Встряхиваю головой, прогоняя наваждение. Всё-таки лучше найти человека, с которым у нас будут чисто деловые отношения.

Интересно, кто-то добавил в избранное то, что сегодня днём я накалякала? Сомневаюсь.

Открываю приложение с объявлениями. Рядом с конвертиком мигает единичка. Некий Геннадий прислал мне стандартное сообщение, заложенное программой.

- Добрый день. Меня заинтересовало ваше предложение.

- Здравствуйте.

Сразу же загорается огонёк рядом с именем пользователя.

- Могу вам помочь. Я так понимаю, мне надо сыграть роль отца для вашей дочери? Пятьсот рублей в час.

Задумываюсь, мысленно прикидывая будущие расходы, пара часов в день, умножить на пять дней в неделю, предположим. В месяце их четыре... Ох.

- Нет, смысл не в этом. И по цене для меня дорого.

- Хорошо, за двести давай. Что от меня требуется?

- Притвориться перед моей дочерью её отцом. Играть, разговаривать, как папа. Можно книги читать…

- А ремня?

Испуганно расширяю глаза, торопливо набираю:

- Никакого рукоприкладства, подзатыльники тоже нельзя. Первое время общаетесь только в моём присутствии.

- Замётано.

- Что насчёт опыта, Геннадий?

- Есть опыт, не волнуйся. Имя можешь другое придумать. Буду на любое откликаться, как пёс, которого попрошайничает у мясной лавки.

- А почему вы на «ты» переходите?

- Ну, если я теперь батя твоей дочери, то нечего «выкать». Оба взрослые, чего такого? Адрес напиши. Я должен знать, в каком районе, сколько к вам добираться.

- Красноармейская, тридцать восемь.

- Квартира?

- Семнадцать, - и тут же пугаюсь.

Мамочки, неужели я это сделала? Сказала адрес незнакомому человеку… По коже головы разбегаются мурашки, губы покалывает. В замешательстве резко тыкаю пальцем в экран, выхожу из приложения.

Слепо таращусь на резвящуюся в воде дочь. Что я наделала, спасите… Надо было сначала встретиться где-то в кафе или хотя бы во дворе на скамейке. Этот Геннадий странный какой-то. Или мне кажется… А вдруг он маньяк? Или в дедушки годится моей девочке, а не в отцы. Я же даже его голоса не слышала.

- Мамуль, ты чего? – замечает моё состояние раскрасневшаяся от купания Сашка, хитро посмеивается, - опять ужастики читала?

Всплёскивает руками. Копируя мои интонации, расстроенно сетует:

- Ну, точно начиталась страшилок. И как мне теперь тебя спать укладывать?

Невольно улыбаюсь и чмокаю её в курносый носик.

- Ягодка ты моя, самая любимая…

Тут же становится легче на душе. Ничего, справлюсь. И не такое разгребали. Если Геннадий будет вести себя подозрительно, просто отвечу ему отказом, не впуская в квартиру.

Следующий час я не вспоминала о новом знакомом. Мы с Сашенькой устроились поудобнее в кровати, посмотрели мультик о Золушке, потом прочли друг другу пару книжек со стихами, я глазами, а доча наизусть. После этого Сашка прижалась ко мне. Пахнущая чистотой и малиной, довольная и тёплая, сладко засопела.

А мне не спится. Скоро в детском саду праздник. Хоть я и отчиталась о готовности, но нет предела совершенству, всё время хочется что-то изменить, подтянуть, довести до ума. Мысленно проигрываю диалоги, переставляю детей в разные позиции, чтобы понять, как будет лучше видно и слышно гостям. Нет, надо ещё раз всё проверить.

Я аккуратно выбираюсь из объятий дочери. Стараясь не шуметь, в темноте нащупываю висящую на спинке стула папку со сценарием будущего утренника. На цыпочках выхожу на кухню.

Раскладываю листы на столе и задумываюсь.

Вздрагиваю от резкого, отрывистого звонка в дверь.

Боже, кто это так поздно?

Выхожу в коридор, выглядываю в глазок.

Ничего толком не видно, только кусочек светлых волос и плечо в тёмной одежде.

- Кто там?

В ответ слышу глухой мужской голос:

- Пожарный, откройте.

Какой ужас, неужели в нашем подъезде что-то горит?

Живо распахиваю дверь.

Глава 5

Яростно извиваюсь и мычу, стараясь освободиться. Шарю рукой по стене, нащупываю выключатель, щёлкаю.

Загорается свет. От неожиданности мой ночной посетитель ослабляет хватку и поднимает глаза к потолочной люстре в форме морского ежа.

Я, наконец, могу разглядеть, кто это.

- Вадим?! – шокировано распахиваю глаза, - Откуда ты здесь… Как ты меня нашёл? Это ты Геннадий, что ли?

- Геннадий? Какой ещё Геннадий… - хмурится он, задумчиво рассматривая моё лицо, - Мне Серёга Журавлёв сказал, что видел тебя в этом дворе. У него сестра в новостройку переехала. Я искал тебя неделю, всех бабок на лавочках опросил, молчали, как партизанки. Только дед с первого этажа…

Голос Вадима с каждым словом становится глуше, взгляд темнее. Он быстро облизывает губы и обхватывает мои, снова впечатывая меня в стену затылком. В животе разливается тепло. Боже, как давно я не целовалась…От неожиданности поднимаюсь на цыпочки, пытаясь вдохнуть, но ничего не выходит. С обиженным стоном обмякаю, упираясь ладонями в грудную клетку Вадима. Его язык проталкивается глубже, а я обречённо понимаю, что мой устойчивый мир, в котором спокойно и почти не больно, расплывается вокруг нас и исчезает.

Его губы на вкус такие же, как и тогда, раньше. Тёплые, жадные, терпкие, с еле слышным запахом табака и мятной жвачки. Голова идёт кругом от давно забытых умопомрачительных ощущений. Изо всех сил стараясь не потерять над собой контроль, держу глаза открытыми. Зависаю на подрагивающих густых ресницах Вадима. Наконец, он отстраняется. Прижимает мою голову к своему плечу.

- Привет. Адски скучал, - его рваный шёпот вибрирует в горле и проникает через моё ухо внутрь меня.

Концентрируюсь и максимально равнодушно заявляю:

- А я нет.

Напрягаю мышцы и отодвигаю бывшего мужа от себя.

Стараясь утихомирить учащённое дыхание строго заявляю:

- Зачем ты пришёл? Между нами давно нет ничего общего. Я не хочу видеть тебя. Ты мне неприятен.

Вадим напряжённо сглатывает. Тянется ко мне, но сам себя останавливает.

- Знаю, обидел тебя очень, Ларис. Дурак был. Хочу поговорить. Хочу исправить. Детка…

Резко перебиваю:

- Нечего нам обсуждать. И я тебе давно не «детка». Я самостоятельная, самодостаточная женщина. У меня своя жизнь: работа, дочь. И совсем нет времени на всякие глупости. Я и так самая счастливая в мире, без тебя.

Вадим трёт лоб пальцами, и вдруг, несмотря на моё сопротивление, решительно притягивает меня к себе:

- А ещё ты самая красивая, самая ласковая, самая нежная… Таких больше нет. Ненавижу себя за то, что не понял этого сразу, что отпустил тебя. Самую лучшую в мире.

Только сейчас замечаю, как он изменился за два года, что мы не виделись. Осунулся, скулы выделяются сильнее, в глазах вместо бесшабашности только усталость и боль. Но мне совсем не хочется его жалеть. Я хватаю ртом воздух, отступаю, пытаясь выбраться из его рук.

С нескрываемой обидой язвительно выдавливаю то, что терзало меня всё это время:

- Ты шутишь? А всех проверил? Только не надо торопиться в этом важном деле. Присмотрись внимательнее. Может, есть ещё девушки, с кем ты меня не сравнил.

Вопреки искреннему желанию оставаться сильной, чувствую, как вспыхивают щёки, а на глаза наворачиваются слёзы. Сдавленно рычу от бессилия.

- Да отпусти ты меня. Уходи, пожалуйста. Если бы я была не против общения с тобой, то не стала бы переезжать так далеко. Ты не нужен мне, Вадим, понимаешь? Вообще не нужен. Я тебя забыла.

Не знаю, откуда у меня взялась энергия. Я открываю дверь и выталкиваю Вадима за порог. Защёлкиваю замок и выдыхаю, уткнувшись лбом в гладкую прохладную поверхность и жадно вслушиваюсь в тихий, но настойчивый голос за дверью:

- Никуда не уйду, Ларис. Теперь, когда нашёл.

Хмыкает с грустной усмешкой:

- Надеялся, вот найду тебя, а ты изменилась. Стала старше, проще. Обычная. Не такая чёткая, как раньше. Не та малышка, от которой голова кружится, едва прикоснёшься. Думал, увижу и пойму, что больше не волнуешь, как тогда. И отпустит меня. Ты отпустишь. Но нет… А ты… Ты же любила меня, точно любила. Как ты смогла так запросто обрубить, мм? Научи, как вырвать тебя из своей души? Ты же теперь умеешь. Или врёшь всё, и ничего не забыла?

В горле так сухо, что для того, чтобы ответить, мне приходится откашляться.

- Думай что хочешь, - зло хриплю я.

Повторив слова, которые муж бросил мне когда-то, я не испытываю удовлетворения и радости. Потому что в сердце вновь кровоточит болезненная рана. Она лишает меня сил.

Ничего не изменилось за два года. Не забыла я, не избавилась от отчаяния. И всё так же мучительно тянет, когда он так близко. Ну, как мне сбежать от него, от себя, от чувств своих? Куда уехать, чтоб никогда больше не встретить его, даже случайно не столкнуться. Со всей дури бью ладонями по двери и, намеренно громко топая, ухожу на кухню. Наливаю из-под крана кружку воды. Руки мелко дрожат. Выпиваю залпом. Ставлю кружку в мойку и застываю, опираясь на столешницу, с закрытыми глазами. Через пару минут вроде становится чуточку легче.

Сажусь перед столом, нервно перекладываю бумаги. Ничего не могу прочесть, тем более понять.

Интересно, а Вадим ушёл?

Чтобы не вернуться к двери, насильно увожу себя в другую сторону, отправляюсь в комнату. Надо посмотреть на дочь, вдруг мы разбудили её разговорами. Но Санька безмятежно спит.

Возвращаюсь на кухню. По пути выключаю свет и подхожу к окну. Не хочу, чтобы Вадим заметил меня, если сейчас стоит внизу. Но никого у подъезда не вижу. Двор почти пустой. Редкие прохожие мелькают то тут, то там в тусклом свете фонарей еле различимыми тенями. Но на Вадима они ни капельки не похожи.

Глава 6

У квартиры стоит невысокий мужчина неопределённых лет с одутловатым лицом и короткой, неряшливой, запущенной бородой.

Взъерошив и без того неопрятные, давно немытые волосы дрожащей рукой с грязными ногтями и татуировками в виде перстней, он широко щерится:

- Лариса? Доброго вечерочка.

От его улыбки кожа лица, желтоватая и морщинистая, собирается неровными заломами, и сразу становится заметно, что во рту очень мало зубов.

Нахмуриваюсь, пытаюсь собраться с мыслями, вспоминаю, кто это может быть? Сантехник, что ли? Или дворник? Кажется, да. На дворника похож, хотя я, конечно, особо не приглядывалась… И чего ему нужно? Почему именно ко мне зашёл?

- Добрый вечер. Слушаю вас.

- Геннадий, - торжественно представляется мужчина, по-гусарски подкручивая усы. – за авансом пришёл.

- Ой… - теряюсь я от неожиданности.

И в этот момент на этаже разъезжаются двери лифта, из него выходит Вадим. В одной руке держит бутылочку с минеральной водой, в другой сигареты.

Увидев нас, расширяет глаза:

- Эт что? – уточняет у меня, чуть склонив голову к плечу, - не успел за сигаретами выйти, а тут…

Геннадий возмущается:

- Не «что», а «кто». Я муж Ларисы… Как тебя по батюшке? – поворачивается ко мне.

- Вячеславовна, - растерянно запахиваю халат поглубже.

- Ларисы Вячеславовны, - подмигивает он мне опухшим глазом с паутиной красных сосудиков и торжественно завершает, - и отец её дочери.

Вадим, который как раз в эту минуту, открутив крышку бутылки, делает глоток воды, давится ей и заходится в кашле.

- Чтооооо? Что ты сказал, мужик?

Он отставляет на пол бутылку, берёт его за грудки и приподнимает. Геннадий намного ниже ростом, поэтому его ноги отрываются от земли и болтаются в воздухе. Не раздумывая, Вадим бьёт его в лоб своим, опускает обратно.

Рычит:

- Ты ничего не попутал, пень берёзовый? Ещё всечь, чтоб соображать начал?

- Чего сразу всечь-то? Чо ты рамсишь, ты ж не голимый, я вижу, - обиженно лопочет Геннадий, - я подработать пришёл, ничего больше. Аванс только возьму и уйду.

В соседней квартире кто-то громко чихает, судя по звуку, прямо около глазка. Господи, какой стыд…

- Вадь, не надо, отпусти его, соседи… - жалобно встреваю я.

Но бывший не реагирует.

- Какой ещё аванс? – снова встряхивает мужчину.

С того чуть не сваливаются грязные джинсы с обтрёпанными швами, он подхватывает их и держит за пояс в области бёдер.

- Какой-какой, обычный аванс, за отцовство.

- За какое ещё «отцовство», не пойму?!

Вадим резко оборачивается ко мне, из глаз искры летят, ноздри возмущённо раздуваются:

- О чём он? Это чмо и есть Санькин отец, что ли?!

Испуганно, быстро-быстро машу головой.

- Нет, нет, ты что…

- А фиг ли ему надо от тебя тогда?

- Аванс, - сипит Геннадий, - просто аванс. За то, что отца буду для её дочки изображать. Двести рублей в час. По объявлению я…

Вадим отпускает его. Кладёт широкую ладонь на затылок, пренебрежительно, но уверенно направляет к лифту, нажимает кнопку и заталкивает внутрь:

- Чтоб больше тебя здесь не видел, тень человека.

Тот словно не обижается, жалко бормочет:

- Командир, дай хоть на метро, я ж потратился, пока сюда ехал.

Вадим не глядя достаёт из кармана крупную купюру, суёт Геннадию. Тот присвистывает и подобострастно частит:

- Спасибо, командир. Я понял, ты теперь отец её дочки, ну, и без вопросов. Хорошо, когда бизнес-конкурент подходит разумно…

Двери закрываются, лифт трогается, дальше уже не разобрать слов.

Вадим поворачивается ко мне. Надвигается неумолимо. Когда подходит в упор, инстинктивно делаю несколько шагов назад.

Он снова оказывается в квартире. Невозмутимо снимает с себя толстовку, цепляет за капюшон на крюк трёхногой вешалки. Медленно с надменным выражением лица, запирает дверь.

Наконец, возвращается ко мне.

Пытливо смотрит в глаза:

- Что за дичь ты творишь? Может, теперь расскажешь?

Глава 7

Несколько лет назад

- Что за дичь ты творишь, Вадим? - бубню себе под нос, раз за разом набирая номер мужа.

В ответ раздаются длинные гудки. Он не отключил телефон, просто не отвечает.

Я сижу на постели рядом с дочерью. Так и не прилегла после того, как мы с Вадимом поругались, и он ушёл.

На часах уже девять утра, но мы так ни разу и не поговорили. В мессенджере подсвечены двумя зелёными галочками только мои сообщения. Их там, наверное, уже около ста штук. Все прочитаны, но ни на одно из них реакции не последовало. Я ругалась, уговаривала вернуться, звала домой, и тут же угрожала выгнать, если только появится на пороге. Признания в любви перемешаны с обещаниями ненавидеть всю оставшуюся жизнь. Я умоляла его простить меня, и тут же обвиняла сама. Этой бессонной ночью я устала до изнеможения. Голова гудит, пульс бьёт в виски, как будто это не кровь толкается в стенках артерий, а чугунные молоточки беспорядочно колотят в кости черепа.

- Мама, а печенька есть?

Вздрагиваю, резко прихожу в себя. Кошмар, я даже не заметила, что дочка проснулась… Она сидит на кровати, сонная, с надутыми губками, с отпечатками пальчиков на щёчке.

Моё солнышко, так люблю её. Но именно сейчас не могу, ничего не могу… Я с ума схожу от мыслей, что с Вадимом произошла беда. Если он очень злится на меня, не хочет разговаривать, то почему просто не отключил телефон или не отправил мой номер в чёрный список? Да. С ним определённо что-то плохое произошло… Я должна найти его.

Подрываюсь. Спешу к шкафу, достаю оттуда Санькины брючки, футболку, кофту тёплую:

- Одевайся, - кладу рядом с ней, - сейчас к бабушке поедем, там покушаешь.

Дочка неловко начинает собираться. Мои руки нервно дрожат, когда я натягиваю джинсы и водолазку. Иду в ванную, брызгаю на лицо ледяной водой. Не смотрю в зеркало, вслепую расчёсываю волосы, собираю их в гульку.

Вызываю такси, одновременно помогая Сашеньке застегнуть пуговички.

- А мы к какой бабушке?

- К бабе Оле.

Мои мысли сейчас похожи на снежную бурю, они холодные, колючие и беспорядочные, закрывают собой всё вокруг. Мне даже дочку не видно в этом урагане, а мысль только одна, чтобы скорее всё закончилось.

Через двадцать минут мы выходим у ворот дома свёкров. Держу сонную Сашу за ручку, упрямо жму кнопку звонка.

Наконец, калитка распахивается.

- Лариса? – фальшиво улыбается свекровь.

Она странно выглядит, глаза виновато бегают, закрывает собой калитку, не пускает внутрь.

- Ольга Петровна, мне очень нужна ваша помощь. Пусть Саша с вами посидит недолго.

- Ой. Нет, Лариса, мне скоро уходить, вот вообще ни минутки свободного времени, - пытается закрыть калитку она.

Но я уже в танке. Нагло протискиваюсь, отодвигая её. Почти отталкиваю, чтобы войти. Не хотела выносить наш конфликт на всеобщее обозрение, но, видимо, придётся. Торопливо семеню к входу в дом, Сашка несётся за мной вприпрыжку, почти взлетает. Наверное, мы с ней в эту минуту похожи на Винни-Пуха с Пятачком из мультика. Но не смешно.

- Лариса, - свекровь строго окликает меня, - вы опять с Вадиком поссорились? Ну, и неудивительно. Ты сама виновата. Не следишь за собой. Жена должна ухаживать за внешностью, чтобы нравиться своему мужчине. Посмотри, во что ты превратилась, не красишься, вместо причёски паучье гнездо…

Я не даю ей продолжить, вполоборота объясняю:

- Если у вас дела, тогда я дедушку попрошу. Понимаете, Ольга Петровна, Вадим куда-то пропал. Я всю ночь ему звоню, гудки идут, а он не отвечает… Я очень волнуюсь, вдруг что-то плохое произошло. Я всего на час оставлю Сашу, прокачусь по адресам, где он может быть. Обещаю, я быстро. Только увижу, что живой…

- Да живой он, у нас ночевал.

В голосе свекрови звучит досада. Заметно, что Ольга Петровна очень не хотела, чтобы я об этом узнала. Я застываю на крыльце. Обессиленно опираюсь спиной на стену. Слёзы облегчения неконтролируемо текут по щекам.

- Слава Богу… Чуть с ума не сошла от волнения.

- Ну, всё, легче стало? Давай такси вызову, Ларис. Вадик всё равно спит. Когда проснётся, я ему передам, что вы заезжали. И впоследствии будь мудрее. Ты женщина, а значит…

- Баб Оля, а у тебя печеньки есть? – дёргает её за подол синего шёлкового пеньюара Саша.

Та немного растерянно улыбается:

- Да, малышка, и конфетки были где-то. Я сейчас тебе в пакет насыплю, по дороге слопаешь.

Она входит в дом, направляется на кухню, а я, подмигнув Саше, чтобы шла за бабушкой, на цыпочках прошмыгиваю по лестнице вверх. В комнату Вадима. Хочу убедиться, что всё в порядке. Может, нам удастся поговорить и помириться, наконец.

Дверь не заперта. Слышу ровный храп. Стараясь не шуметь, нажимаю на ручку и вхожу.

В спальне темно, шторы занавешены. В комнате стоит тяжёлый запах перегара.

Вадим, полностью одетый, лежит лицом вниз на застеленной пледом кровати, его рука с отбитыми в кровь костяшками безвольно болтается. Наверное, напился после нашей ссоры, подрался с кем-то. За ним не задержится. И чтобы не продолжать скандал, решил переночевать у родителей. Подумал, что буду ругаться.

А я не стану, не хочу. Я очень его люблю, и готова на всё, лишь бы помириться. Сейчас лягу к нему, обниму крепко-крепко, как в начале отношений. Буду целовать его небритое сонное лицо и шептать нежности. Вот бы всё волшебным образом наладилось...

Зажав нос пальцами, подхожу к окну, раздвигаю занавески и открываю форточку. Только тогда оборачиваюсь.

Не могу поверить своим глазам. Внутри всё холодеет, ноги подкашиваются. Рядом с Вадимом лежит полностью обнажённая девушка.