Развод. Катись к своей зайке!

Глава 1

Самолет замер на полосе. Пассажиры шумно выдохнули и зааплодировали пилоту.

Все разом заговорили, кто-то смеялся, визжали дети, радуясь, что скоро им можно будет побегать всласть. Парочка, сидевшая напротив меня, целовалась, будто в последний раз.

– Кажется за бортом дождь, – вздохнула пожилая дама в очках, сидевшая в соседнем со мной кресле, – Не повезло с погодой…

– Ничего, – улыбнулась я, – Главное, что дома…А дождь – это даже хорошо, я соскучилась по московскому дождику.

Мое сердце бешено стучало от радости и предвкушения встречи. Я дома! Боже, какое счастье. Почти год в Уганде – вечный зной, больные люди, которым мы старались помочь… Столько страданий я не видела никогда в жизни, мы принимали роды, лечили детей – казалось, что не может в наше время все быть настолько плохо…

– Женщина, вы идете? – недовольный голосок девушки,наконец оторвавшейся от своего парня, прервал мои мысли, – Да…извините. – я подхватила сумку и поторопилась к выходу.

Удивительно, но багаж я получила очень быстро и с такси проблем не возникло.

– С Мальдив? – спросил водитель, заметив мой загар, – И как отдыхалось?

– Из Африки, – улыбнулась я, – Работала я там. Миссия “Женщины мира”, не слышали?

– Нет, покачал головой мужчина и добавил, – А вы кем же там работали, извините за любопытство?

– Врачом. – я села на заднее сиденье и прикрыла глаза, чтобы водитель не донимал меня расспросами – говорить о работе мне совершенно не хотелось – слишком много боли и страданий я там увидела. Еще час и я наконец позвоню в родную дверь! Боже, как же я соскучилась! Целый год я видела мужа только по видеосвязи, а в последнее время, даже это было практически недоступно – у Леши барахлил ноутбук и он мог только иногда мне звонить.

– Леночка, – вздыхал он, когда я просила его наконец купить новый компьютер, – Зачем деньги тратить? Сейчас такие цены! Починят мой ноут, надо только подождать. Вот вернешься домой, тогда подумаем, что нам купить.

– Лешка, смеялась я, – Ты чего таким экономным стал? Вроде нам хватает денег. У меня сейчас приличная зарплата, я почти ничего здесь не трачу, все на счет отправляю – купи хороший ноутбук…

Завтра же мы поедем в магазин и купим самый навороченный ноутбук. Лешка любит всякие игры – представляю, как он обрадуется! Я вспомнила светлые глаза мужа, его добрую и немного беспомощную улыбку, и сердце затрепетало от нежности – мой муж – немного рассеянный, забывающий вовремя пообедать – он был именно таким профессором, которого показывали в фильмах – очки, взъерошенные волосы, почему-то вечно мятые брюки хотя полчаса назад я их старательно гладила… Как же я соскучилась! Сейчас мы с ним откроем бутылку рома, которую я купила в дьюти фри, нажарим картошки, господи – как же я хочу картошки с чесночком и укропом, а если у нас есть еще сало и бородинский хлеб!... Я проглотила слюну.

– Приехали! – водитель помог мне вытащить чемодан из багажника и категорически отказался от чаевых, – На мне креста что ли нет? Вы, там пахали… Счастливо! – он прыгнул за руль и уехал, а взглянула на наши окна и побежала к подъезду.

Ключ почему-то никак не проворачивался в замке… я нажала на звонок… ну же! Лешка! Открывай! Я стояла перед дверью с улыбкой до ушей и представляла, как я сейчас брошусь на шею своего…

Дверь наконец распахнулась…

– Вам кого? – молоденькая девица в коротеньком алом халатике, едва прикрывающим все ее прелести, волосы собраны в небрежный пучок. Господи, родственники что ли нагрянули? как некстати… – Женщина, я спрашиваю, вам кого?

– Зайка, кто там? – Лешкин голос из спальни, – Я жду! – игриво добавил он.

– Женщина какая-то видимо квартирой ошиблась, – ответила “Зайка” и попыталась закрыть дверь у меня перед носом.

– Я не ошиблась. – шагнула я в прихожую, отодвинув плечом “Зайку”, – Я, деточка, женщина, которая здесь живет и законная жена твоего… “зайчика”...

Глава 2

Я вошла в родную квартиру и замерла… Мне на секунду показалось, что я очутилась в каком-то кошмарном сне – моя прихожая, отделанная деревянными панелями, со старинной вешалкой и бабушкиным зеркалом, превратилась в нечто… гламурно – безвкусное, с претензией на шик – золотистые обои с алыми розами, глядя на которые начиналась головная боль, зеркало в золотой раме, светильники, имитирующие факелы и вишенка на торте – банкетка, обитая шелком, на гнутых ножках.

– Что… что здесь происходит? – у меня внезапно сел голос, – Где Алексей?! – я прошла к дверям спальни, вдохнула в грудь воздух и толкнула дверь…

– Лена?... – лежащий на кровати Лешка, натянул на себя черную! шелковую простынь, – Я не думал… не ждал…

– Не думал, не ждал, – хмыкнула я и оглядела свою некогда светлую спальню, которая стала похожа на комнату какой-нибудь кокотки, – Зачем ты все это сотворил? – я отдернула темно-бордовые бархатные шторы, – Где мои жалюзи? Почему обои ядовито-розового цвета?! Леша, я всегда считала тебя интеллигентным человеком… И да, милый, объясни мне, будь добр, что это за зайка завелась в квартире, пока меня не было?

– Послушайте, женщина… – “Зайка” стояла в дверях, сложив на груди руки, – Вы почему меня оскорбляете? – она говорила, чуть растягивая слова и смешно шлепала накачанными губками, – Явились без предупреждения и начали тут… Ле-е-ш, скажи, че молчишь-то?

– Катенька, подожди, пожалуйста в гостиной, – Леша явно не знал, как выпутаться из столь неловкой ситуации, – Сейчас… я оденусь. Лена, ты может отвернешься? – повернулся Леша ко мне.

– И чего я там не видела? – фыркнула я, – Вряд ли что изменилось… разве, что стерлось от усердия… – я развернулась и пошла в кухню. Дизайнерские “таланты” зайки, кухни, к счастью, не коснулись – все осталось на месте, только везде был жуткий бардак – раковина завалена грязной посудой, на рабочих поверхностях валялись ложки, ножи, доска с порезанной колбасой и огурцом, тут же стояла бутылка вина. Да, зайка эта явно не старалась проявить свои кулинарные таланты, видимо она брала совсем другим…

– Лена, – Леша вошел и сел на свое привычное место, – Нам, видимо нужно поговорить…

– Давай поговорим, – вздохнула я и включила чайник, вспоминая, как мечтала о жареной картошечке! Что ж, не судьба, – Леш, ну посуду хоть в посудомойку твоя зайка могла загрузить?

– Посудомойка сломалась, – проворчал Леша, – И перестань называть ее зайкой – ее Катя зовут.

– Извини, но придется тебе смириться, – хмыкнула я, – Для меня она теперь останется зайкой. Рассказывай, как ты… опустился до всего этого? – я обвела рукой кухонный бардак, – Ты – профессор, ученый с мировым именем, читаешь лекции в лучших университетах… и вот так? Леша, не думала я…

– А что вы думали? – зайка все же сменила халатик на короткие шорты и крошечный топик, едва прикрывающие все ее прелести, – Оставили мужика одного? Мужчины, между прочим, нуждаются в заботе и ласке. Правда, котик? – и она плюхнулась на колени к Леше, который улыбнулся глупейшей улыбкой. Зайка обвила его шею руками, а он погладил ее по аппетитной попке…

Боже, меня начало подташнивать.

– Вот что. – рявкнула я, – Мне надоел этот цирк! Котик забирай свою зайку и катитесь… куда-нибудь подальше отсюда! Ясно вам?

– Скажи ей, – протянула зайка, – Поставь наконец точкт над “и”.

– Лен, – Леша моргнул, – Я тут тоже хозяин… квартира общая и я имею право жить тут.

– Право имеешь? – задохнулась от негодования, – О правах заговорил?! А об обязанностях ты забыл? Я, как проклятая… – я изо всех сил старалась не расплакаться, не хотелось доставить такого удовольствия этой девице, – А ты гулял? Обманывал, как… последний… Завтра пойдем к юристам, пусть скажут, кто на что имеет право, но жить вместе мы не будем! Точка. И твоя… зайка пусть убирается немедленно!

– Лена, – кашлянул Леша, – Понимаешь… я уже оформил развод и Катя теперь моя законная супруга и я подарил ей часть своей доли в квартире… – он взглянул на меня, – Так что мы живем здесь на законных основаниях. Не волнуйся, я скоро построю дом и мы разъедемся, но пока…

– Какой же ты козел! – прошипела я и опустилась на стул, – А наш счет?! – спохватилась я, – Я регулярно отправляла деньги, а… ты молчал. Леша! Как ты мог?!

– Как-то так, – Леша шмыгнул, – Мы ремонт делали и еще были траты… Лен, там немного осталось, ты не думай… но ремонт ведь нужен был? Ты сама говорила…

Глава 3

Я пыталась сложить в свое голове этот дьявольский пазл – развод, зайка, этот безумный ремонт, деньги… Как я могла прожить почти десять лет с этим чудовищем?!

– Ты сам понимаешь, что творишь? – тихо спросила я Лешу, – У тебя мозг размягчился? Не смог устоять перед этими сиськами?! – уже кричала я, – Не понимаешь, что ей от тебя нужно только одно – деньги и квартира?! Ты откуда приехала? – обратилась я к зайке, которая наконец слезла с Лешиных коленей и теперь наливала себе чай, – Москву покорять приехала?

– Откуда надо – оттуда и приехала, – она бросила на меня взгляд, – А вы небось москвичка коренная и считаете всех приезжих недостойными жить в столице?

– Не всех, – покачала я головой, – Среди приезжих есть вполне порядочные люди – труженики, которые достойны всяческого уважения! Но таких, как ты, я презираю! И, да, я коренная москвичка и горжусь этим! Мои бабка с дедом в первой Градской работали, мама – в поликлинике участковым доктором, папа – инженером был, мы все обычные москвичи, которые всегда любили свой город и не боялись работы…

– Все? – лениво перебила меня зайка, – Прям, как на утреннике… У нас в школе завуч такая была – заведется и фиг ее остановишь, – она прыснула, – Мы раз ей кнопки на стул подложили, пока она вещала… смеху было!

– Леша, – я закатила глаза, – Ты, действительно, хочешь прожить всю жизнь с… этим?! Она же глупа, как улитка! Хотя, мне кажется, что улитка может быть поумнее и уж, во всяком случае, поприятнее, – пробормотала я.

– Леш, – протянула зайка, – Скажи ей – она меня все время обзывает! – она надула губы.

– Не раздувай губешки, а то лопнут, – не удержалась я, – И, если что, улитка – это для тебя даже комплимент… – у меня жутко разболелась голова, мне хотелось принять горячий душ, выпить крепкого чаю и улечься в кровать, но похоже, что мои желания, так и останутся желаниями – на моей ортопедической кровати теперь спала зайка с моим… бывшим мужем и я лучше буду спать на полу, чем лягу после нее в постель, – Сколько денег осталось на счету? – ледяным голосом спросила я, – Хотя я сейчас сама узнаю, я вошла в банковское приложение. Почему мне в голову не приходило сделать это раньше?! Я круглая дура! Верила этому… Увидев цифру, которую мне показал экран, я мысленно выругалась самым страшным ругательством, которое знала, – Что это?! – я повернула телефон к Леше, – Немного, говоришь, осталось?! Это как понимать? Кто тебе позволил транжирить мои деньги?! У тебя ведь хорошая зарплата, лекции, ты недавно в штаты летал… Леша, ты обеспеченный человек, зачем тебе нужны мои деньги?!

Леша не смог выдержать моего взгляда. Он покраснел, заерзал на стуле, словно школьник, пойманный на списывании.

– Лен, ну как зачем?.. – он замялся, нервно проводя рукой по лысеющей макушке, – Ремонт... он дорого обошелся. Материалы, дизайнер... Работа Катиного брата... А потом, поездки... Кате хотелось в Сочи, потом в Дубай... Зарплаты не хватало, а ты присылала регулярно... Я думал... ну, ты же не сильно нуждаешься там, в экспедиции? А нам тут... хотелось… нормально пожить.

"Нормально пожить". Эти слова ударили по мне, как пощечина. Мои деньги, заработанные в среди страданий, которые я видела каждый день, под палящим солнцем, вдали от дома, пока я экономила и мечтала о жареной картошке – они ушли на "нормальную жизнь" этого... этого дуэта вульгарности и слабохарактерности. На золотые обои, вызывающие мигрень, на шелковую банкетку для "зайки" и ее поездки в Дубай.

– Ремонт? – мой голос дрожал от бессильной ярости, – Ты называешь это ремонтом?! Это вандализм! Ты уничтожил все, что было нам дорого! Память! Бабушкино зеркало, Леша! Его же нет?! Куда ты его дел?!

– Оно... ну, оно не вписывалось в концепт, – пробормотал он, глядя на стол, – Его... продали. Антиквариат, деньги хорошие дали...

У меня потемнело в глазах. Продали. Бабушкино зеркало, в которое она смотрелась, собираясь на работу в ту самую Первую Градскую... Продали, чтобы купить эту пошлую золотую пародию. Чтобы было "красиво".

– Концепт... – я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, – Твой концепт – это дурной вкус и предательство. И ты продал наше прошлое ради силиконовой куклы с накачанными губами и мозгом улитки! – я резко повернулась к зайке, которая с наслаждением потягивала чай, явно получая удовольствие от сцены, – Надеюсь, ты понимаешь, что он продаст и тебя, как только появится следующая, более молодая и глупая? Или когда деньги окончательно кончатся? А они кончатся. Очень скоро.

Катя презрительно скривила свои губы.

– Ой, да не завидуйте вы так явно! Леша меня любит! И я его! Мы счастливы! А ваше старое барахло... фу, сантименты какие-то. Надо жить настоящим!

– Настоящим? – я горько рассмеялась, – Твоё "настоящее" – это китч, бардак и мужчина, который ворует у жены, чтобы тешить твои прихоти. Поздравляю с таким "настоящим", – Леша, – я снова обратилась к нему, игнорируя ее, – Ты не просто взял мои деньги. Ты украл их. У жены, которая тебе верила. Ты оформил развод за моей спиной. Ты подарил долю в нашей квартире этой... – я с трудом подобрала слово, – ...особе. И ты еще имеешь наглость сидеть здесь и говорить о "законных основаниях"?!

Я встала. Голова раскалывалась, тошнота подкатывала к горлу. Я больше не могла здесь находиться. Воздух был отравлен их присутствием, их ложью, их пошлостью.

– Слушай внимательно, Алексей, – мой голос стал тихим, но ледяным. Каждый звук резал, как нож, – Завтра, ровно в 10 утра, я буду у юриста. Мы будем разбираться с тем, что ты натворил. С квартирой. С деньгами. Со всем. Каждая копейка будет учтена. Каждая подлость – названа своим именем. А пока... – я окинула взглядом кухню, этот символ их "счастья" – грязную посуду, объедки, бутылку, – Пока вы оба – убирайтесь с моих глаз. Я не знаю куда. В гостиную, в спальню, в этот ваш гламурный кошмар. Но я не хочу вас видеть. И слышать. Понятно?

Леша открыл рот, чтобы что-то сказать, но я резко подняла руку.

Глава 4

Уснуть так и не удалось. Я старалась не думать о Леше, о его зайке, отбросить все эти мысли, хоть на пару часов, но у меня не получалось. Снова и снова я вспоминала…

Мы познакомились с Лешкой на каком-то мероприятии. Это был сборный концерт рок-музыкантов. Я никогда не увлекалась роком, но моя подруга Оля, в то время фанатела от всего этого. Ее вечно кидало от увлечения к увлечению – то вдруг она увлекалась живописью, и таскала меня на всякие выставки современного искусства, где я в недоумении рассматривала странные инсталляции, абсолютно не понимая, что в этом может быть хорошего и интересного.

– Оль, такие башмаки на помойку выносят, а не на подиум ставят, – шептала я Оле, разглядывая рваный, стоптанный ботинок, на который художник щедро наляпал цветные пятна, – Это бред какой-то.

– Ленка, – хохотала Оля, – Это же свобода самовыражения! Как ты не понимаешь? – она качала головой и ее ярко-красные волосы сияли в свете ламп.

На рок-концерте у меня разболелась голова и я вышла на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Я стояла и размышляла, обидится ли Оля, если я не вернусь в зал…

– Вам не понравилось? – ко мне подошел симпатичный молодой мужчина в очках, – Мне, признаться, тоже. – он улыбнулся, – Наверное я уже стар для этого… – он развел руками.

– Да уж, – рассмеялась я, – Не всем дано это понять.

– Хотя я и люблю музыку, – он хмыкнул, – Но от этой какофонии жутко разболелась голова. Я – Алексей, – он шутливо склонил голову.

– Лена. – улыбнулась я в ответ.

– А знаете, Лена, – задумчиво проговорил Лешка, – Я предлагаю уйти отсюда и выпить где-нибудь кофе. Что скажете?

– Давайте. – легко согласилась я.

Мы тогда бродили по Москве, пили кофе в маленьких кафешках, разговаривали обо всем. Он был веселым и остроумным, рассказывал о своей работе – он тогда преподавал историю в универе, часто ездил на разные раскопки. Когда он говорил об этом – у него горели глаза… И как так могло случиться, что мой интеллигентный, умный муж оказался рядом с этой… зайкой?

О чем они говорят? Что обсуждают? Или им и не нужно ничего говорить? Лешка похоже в полном восторге – ведь с ним рядом такая… я вспомнила, как его рука поглаживала ее попу и скрипнула зубами.

Так, приказала я себе, перестань вспоминать, что было раньше! Что было – то прошло! Того Лешки больше нет. Теперь есть только он – твой бывший муж со своей зайкой, которые нагло тратили твои деньги и изуродовали твою квартиру. Соберись, Лена, ты сильная, ты справишься!

Утро не принесло облегчения. Голова гудела, как после удара тараном. Я стояла у окна, сжимая в руках чашку с черным кофе – крепким, обжигающим, как я любила. За окном Москва просыпалась – шумная, привычная, родная, а внутри этой квартиры был чужой, враждебный мир. Я мысленно прокручивала аргументы для юриста, собирала в кулак всю свою волю. Сражение только начиналось.

Дверь кухни скрипнула. Я не обернулась. По шлепающим шагам и сладковатому запаху дешевого парфюма было ясно, кто вошел. Зайка. В полупрозрачном шелковом халатике, едва прикрывающем микро-шортики, с растрепанными волосами и следами сна на лице. Она, зевнув, потянулась, демонстрируя все свои "прелести", и направилась к кофемашине – моей кофемашине, купленной на мои деньги еще в те времена, когда я верила в "навсегда".

– О, кофеек... – протянула она сиплым голосом и потянулась к моей чашке, стоявшей рядом с аппаратом, явно намереваясь налить себе кофе.

Я молниеносно повернулась – движение было резким и точным. Моя рука легла на крышку термоса раньше ее пухлых пальцев с длинными, кричаще-красными ногтями.

– Не тронь. – голос прозвучал тихо, но с такой ледяной сталью, что зайка вздрогнула и отдернула руку, будто обожглась, – этот кофе – мой. Я сварила его для себя.

Она надула губы, сделав обиженное лицо ребенка, у которого отняли конфету.

– Ну и что? Я тоже хочу! Аппарат-то общий! – она попыталась пролезть мимо меня к кнопкам кофемашины.

Я не отступила ни на сантиметр. Моя чашка была моей крепостью в этом захваченном врагом доме.

– Общий? – я усмехнулась, коротко и без тени веселья, – Так же, как общими были мои деньги, которые вы с твоим "котиком" спустили на твои капризы? Нет, милочка. Этот кофе – мой. Попроси своего обеспеченного мужа сварить тебе. – я бросила взгляд в сторону приоткрытой двери спальни, откуда, я знала, Леша краем уха слушает этот разговор, – Раз уж он такой щедрый на подарки и "красивую жизнь", пусть проявит заботу и о твоем утреннем кофе. А мой – не твой. Отойди от аппарата.

Катя замерла, ее накрашенные глаза расширились от возмущения и непонимания. Она явно привыкла брать то, что хочет, особенно здесь, в "ее" новом доме. Столкновение со мной сбило ее с толку.

– Ле-е-ш! – завизжала она, обращаясь к спальне, – Ты слышишь? Она мне кофе не дает! Скажи что-нибудь!

Из спальни донеслось невнятное мычание. Леша явно не горел желанием ввязываться.

– Твой "котик", видимо, еще не проснулся окончательно, – холодно констатировала я, не отводя от нее взгляд, – Или просто не хочет портить себе утро. Мой совет – вари сама. Если умеешь, конечно. Или жди, пока он соизволит. Но мой кофе не трогай. Понятно?

Я взяла термос и долила в свою чашку еще порцию горячей, горькой жидкости. Действие было невероятно символичным и придавало сил. Это был мой кофе. Моя территория. Мое право. И я не собиралась уступать им ни капли.

Катя фыркнула, швырнула на стол какую-то чашку со звоном и, бормоча что-то невнятное про "стерв" и "зависть", плюхнулась на стул, уставившись на меня злыми, невыспавшимися глазами. Победа была мелкой, но важной. Первая стычка в этом дне, а день обещал быть долгим и тяжелым. Я допила кофе, вымыла чашку, их грязная посуда все еще лежала в раковине, и, не удостоив зайку больше ни взглядом, пошла собираться. Пора ехать в адвокатскую контору.

– Не забудь вымыть посуду! – рявкнула я на прощание зайке и хлопнула дверью.

Глава 5

Я решила воспользоваться такси – после всех переживаний, садиться за руль было бы не очень хорошей идеей – руки дрожали и голова раскалывалась после бессонной ночи. Поэтому пусть моя машина поскучает еще немного на стоянке. Я ужасно соскучилась по своей крошечной, но горячо мной любимой машине, мы с ней всегда отлично ладили и мне казалось, что она меня понимала, лучше, чем некоторые люди, во всяком случае никогда не подводила и не предавала.

Я села в такси и назвала адрес самой крутой адвокатской конторы, которую сумела найти по отзывам в интернете. Писали, что адвокаты там работали крутые, проигранных дел было немного, правда и цены за услуги были выше, чем у остальных, но я решила, что сейчас не тот случай, когда нужно экономить.

Стоило мне выйти из подъезда, как начал моросить дождь. Зонт я, конечно, не взяла. Надо бы вернуться, но я свято верила, что возвращаться – плохая примета, и решила, что в крайнем случае, после посещения юриста, забегу в магазин и куплю себе новый зонтик. Я нырнула в такси и начала перебирать в уме все, что я должна рассказать адвокату. Я даже вытащила из сумки блокнот и отметила основные пункты.

Развод. В данной ситуации, я не возражала против развода, но мне было необходимо выяснить, имел ли право Лешка дарить свою долю в квартире новой жене, не ставя меня в известность.

Наш общий счет. Моя зарплата почти полностью шла на счет. В Уганде мне было не до того, чтобы отслеживать банковские операции. Конечно, сейчас я понимала, что это неправильно, но как есть… Я и пароли от приложений не вспоминала – они мне там были не нужны… Он обязан вернуть мои деньги, справки о доходах я, естественно, получу и предоставлю без проблем.

И главное – как теперь мы будем распоряжаться квартирой? Конечно, о том, чтобы жить вместе, речи не может быть. Квартира куплена в браке, она общая, но львиная доля была внесена мной – я продала бабушкину квартиру и мы с Лешкой купили большую, в соседнем доме. Я вспомнила, как мы делали ремонт и как я была счастлива, что буду жить в моем родном районе… Бабушка и папа тогда уже умерли, а мама переехала жить за город, в маленький коттедж, который они с папой построили и любили проводить там отпуска и выходные.

– Лен, вы молодые, вам город нужен, – вздыхала мама, – Распоряжайся квартирой на свое усмотрение, а мне за городом лучше. Я с возрастом полюбила покой. Буду сажать цветы, огородик засажу и буду ждать внуков.

Боже, как я расскажу маме обо всем, что случилось? У нее сердце… и она всегда Лешку любила, как родного…

Машина остановилась возле красивого старинного здания в центре. Я вышла, оступилась и… попала каблуком в какую-то выбоину на асфальте. Чертыхаясь, я пыталась вытащить каблук, понимая, что стою посреди улицы, вокруг едут машины… Я чувствовала себя, как глупая мышь, которая угодила в мышеловку и теперь судорожно пытается выбраться из ловушки… Из-за угла на полной скорости вылетел огромный черный внедорожник…

Я замерла.

– Неужели все? – вихрем пронеслось в голове, – Я сейчас окажусь под колесами? На радость зайке? … я зажмурилась и… меня окатило ледяной водой.

– Ненормальная?! – прорычал кто-то громко, – Ты чего на дороге стоишь?! Жить надоело? – меня тряс за плечи какой-то высокий мужчина в светлом костюме…

– Ппрекратите-те меня трясти, – пробормотала я. Его машина стояла в сантиметре от меня, а я… мое голубое платье превратилось в мокрую и грязную тряпку, – Вы меня окатили из грязной лужи! – возмутилась я, – Я шла к юристам…

– Ты стояла посреди проезжей части! На тот свет спешишь? – процедил он, – Если бы я не успел затормозить? Не дошла бы ты к юристам.

– Не надо носится, как бешеный. – парировала я и попыталась все же выдернуть каблук, – У меня каблук… – закусила я губу, – Застрял… – мужчина присел на корточки, вытащил мою ногу из “лодочки” и рванул туфлю… каблук так и остался в трещине асфальта, – Как же я… теперь без каблука пойду? – пробормотала я и шмыгнула носом. Господи, только бы не расплакаться перед этим брутальным красавчиком в ослепительном костюме, от которого так и пахло большими деньгами и большой… опасностью.

– А в таком платье ты бы пошла? – хмыкнул он и кивнул на мое мокрое платье, – Думаю, что визит в контору придется перенести, тебя могут не так понять…

– Да что ж за день такой? – закатила я глаза, – Сначала зайка с кофе, теперь вы… и каблуки эти, и платье!

– Интересно живешь, – усмехнулся незнакомец, – Зайцы какие-то у тебя кофе пьют…

– Не пьют, – перебила я его, – Не разрешила я свой кофе выпить. – из красной спортивной машины, которая не могла развернуться, высунулась девица в темных очках и заверещала:

– Вы что тут дорогу перекрыли? Людям проехать невозможно! Другого места для беседы не нашли?! – девица с интересом посмотрела на моего собеседника и слегка улыбнулась, приподняв очки.

– Иди ты! – рыкнул на девицу незнакомец и повернулся ко мне, – Садись в машину! На самом деле – я всю улицу перекрыл.

– За-а-чем? – пробормотала я, – Вы езжайте, а я такси вызову…

– Быстро садись, – он ухватил меня за руку и впихнул в машину, – В таком виде тебя ни один таксист в салон не посадит. – он прыгнул за руль и машина рванула с места.

Глава 6

Машина рванула так, что меня вдавило в кожаную спинку сиденья. Запах дорогой кожи, аромат кофе и что-то еще – резкое, мужское, как сам владелец авто – смешались в голове. Я лихорадочно пыталась сообразить, где мы, куда он несется. За окном мелькали пешеходы, витрины, вывески – все сливалось в цветные пятна. И вдруг, сквозь гул мотора и стук собственного сердца, меня пронзила мысль:

– Куда вы меня везете?! – вырвалось у меня, голос стал хриплым от волнения и холода. Я здорово продрогла в тонком и мокром платье, – Я даже адрес не сказала! Остановитесь!

Машина резко дернулась, тормоза взвизгнули, и нас бросило вперед. Прежде чем я успела понять, что происходит, моя дверь распахнулась. Сильная рука схватила меня выше локтя.

– Вылезай. Быстро.

– Постойте! Я не могу… – попыталась я вырваться, но его хватка была как стальные тиски. Он буквально вытащил меня на тротуар, подхватил на руки, как куль с картошкой, несмотря на мои возмущенные писки: “Пустите! Я сама!” , и шагнул к ближайшей витрине. Ослепительная вывеска гласила что-то на французский манер. Дорогой бутик. Очень дорогой. Я никогда не посещала такие магазины – они мне были не по карману.

Двери распахнулись автоматически. Холодный, стерильный воздух, пахнущий новыми тканями и дорогой отдушкой, ударил в лицо. Он поставил меня на ноги на скользкий мраморный пол. Я покачнулась, едва удержавшись на ногах – на одной туфле и одном каблуке, мокрое платье тут же прилипло к ногам, оставляя грязные разводы на идеально блестящем полу.

– Оденьте ее, – его голос, низкий и не терпящий возражений, прокатился по залу, обращаясь к замершим от изумления продавцам, – С головы до ног. Быстро. И чашку кофе ей. Горячего. – он небрежно махнул рукой в мою сторону, как будто указывал на испорченный товар, требующий срочной замены. Сам развернулся и уселся в глубокое кожаное кресло для клиентов, доставая телефон. Вид у него был такой, будто он только что приказал убрать мусор.

Я стояла посреди этого храма роскоши, чувствуя себя грязной, мокрой, униженной и абсолютно нелепой. Продавцы переглянулись. Одна из девушек, с идеальной укладкой и безупречным макияжем, сделала неуверенный шаг ко мне, но я ее опередила.

– Вы что, с ума сошли?! – мой голос дрожал от возмущения и холода. Я повернулась к нему, игнорируя продавцов, – Кто вы такой?! Мы даже не знакомы! Вы не имеете права тащить меня сюда, как… как вещь какую-то! Я должна быть у юриста!

Он медленно поднял глаза от телефона. Его взгляд, темный и оценивающий, скользнул по мне с ног до головы – по мокрому, грязному платью, по одной туфле, по растрепанным волосам. В его глазах не было ни капли сочувствия, только холодное любопытство и… раздражение?

– Вот и познакомимся, – процедил он, откладывая телефон. Голос был тихим, но в нем чувствовалась сталь, – Игнат. – Он произнес имя коротко, четко, как удар, – А тебя как зовут? , холодно спросил он, – И перестань наконец орать и мешать людям работать. Ты должна переодеться. – он кивнул на мое грязное платье, – Тебе нужна одежда. Тебе нужна обувь. Ты будешь выглядеть прилично, когда пойдешь к своему юристу. Или ты хочешь явиться туда в этом? – он презрительно ткнул пальцем в мои туфли, – В виде мокрой курицы? Вряд ли это добавит тебе веса в переговорах в адвокатской конторе… Так как тебя зовут? – он насмешливо посмотрел на меня.

– Лена, – пробормотала я, – Елена Николаевна, – я онемела от его наглости. От этого имени – Игнат. Оно звучало так же твердо и необычно, как он сам. И самое страшное – он был чертовски прав. Явиться к юристу в таком виде… это было бы полным провалом. Но признать это перед этим… Игнатом? Нет! Ни за что.

– Я… я не могу принять от вас одежду! – выдохнула я. – Это… неприлично! Я вас не знаю! И потом. У меня есть свои деньги… При чем здесь вы?! Я могу сама купить платье… пусть и не в этом магазине.

Он усмехнулся. Коротко, беззвучно.

– Неприлично – это стоять на дороге в грязном платье без каблука. А одежду ты не принимаешь. Ты ее возьмешь, потому что я так хочу. И твои деньги меня не интересуют. От слова – совсем! Ясно? – он сделал властный жест продавцам, которые слушали нас, раскрыв от удивления рты. Видимо, такого шоу здесь еще не было, – Одевайте ее. Или я сам начну срывать с нее это тряпье.

Его тон не оставлял сомнений. Он был серьезен. Продавщицы, поняв, что шутить не стоит, осторожно, но настойчиво взяли меня под руки, повели подальше от него вглубь зала, к примерочным. Я шла, оглядываясь на Игната. Он уже снова смотрел в телефон, откинувшись в кресле, как хозяин положения. Игнат. Имя отпечаталось в мозгу. Кто он? И чего он хочет от мокрой, раздавленной жизнью женщины, которую едва не сбил на дороге? Вопросы роились в голове, не находя ответов, пока меня окружали шелками, кашемирами и испуганно-вежливыми голосами продавщиц, предлагавших “что-нибудь элегантное, из последней коллекции”.

– А знаете, – шепнула мне милая девушка, на бейджике которой было написано, что ее зовут Наталья, – Это так романтично! – она закатила глаза, – Прямо как в фильме “Красотка”!

– Ага, – хмыкнула я, – Только я не… эта Джулия… я – доктор… только вот попала в переплет.

– Неважно, – махнула рукой Наталья, – Здесь дело не вас, а в нем! – она улыбнулась, – Эх если бы мне встретился такой мужчина!...

Я с сомнением посмотрела на нее и промолчала.

Через час меня вытолкнули в зал начали вертеть перед Игнатом.

– Костюм! Новая коллекция! – щебетали девушки, – Шелковая блузка, пуговички – натуральный перламутр! Туфли – натуральная кожа! Сумочку подобрать?

– Я же сказал – одеть с ног до головы! – рявкнул Игнат и у меня в руках оказалась элегантная сумка. Я взглянула на ценник и мне стало дурно!

– Не надо сумку… – я попыталась вернуть сумку, которая стоила, как крыло боинга, Наталье, – У меня есть… своя…

– Значит будет еще одна! – Наталья подмигнула не и прошептала, – Не вздумайте отказываться – сумок много не бывает!

Глава 7

Мы наконец вышли из магазина.

– Послушайте, – начала я, стараясь говорить спокойно, – Я, конечно, вам благодарна за то, что вы меня не бросили посреди дороги и…

– Садись в машину. – невозмутимо перебил меня Игнат, – Ты ведь не рассчитываешь на то, что я буду тебя теперь все время на руках носить? Нет, я могу, конечно… – он сделал ко мне шаг и и я отскочила в сторону, – Ты чего пугливая такая? – усмехнулся он, – Садись. Отвезу тебя обратно к твоим юристам… Кстати, ты что у них забыла? Хочешь получить совет, как обуть бывшего мужа?

– С чего это вы так решили? – вытаращила я глаза и решила, что пусть он, действительно, отвезет меня к адвокатской конторе – все быстрее, чем на метро, – В моем случае все совсем по-другому. Это бывший муж пытается, как вы выражаетесь “обуть” меня. – вздохнула я, усаживаясь в машину.

– Ты что – владелица бизнеса? – хмыкнул Игнат, – Или тебе оставили огромное наследство?

– Нет, – покачала я головой, – Я просто врач и наследства богатого у меня не было, да и не предвидится… Просто я год работала в Уганде – миссия там у нас… не буду вдаваться в детали, но моя зарплата шла на общий счет, а мой “дорогой” муж спокойно тратил деньги вместе со своей… зайкой. – горько улыбнулась я.

– А! – усмехнулся Игнат, – Я сначала подумал, что ты зайцев разводишь.

– Никого я не развожу. – фыркнула я, – Я и кота завести не могу – сутками на работе, а я так всегда мечтала о котенке… – почему-то именно в этот момент мне стало себя ужасно жалко. Я вдруг представила, как бы я гладила пушистого маленького котенка, а он бы мурлыкал, глядя на меня желтыми или зелеными глазами… – я шмыгнула и вытерла слезинку.

– Ты чего плакать вздумала? Из-за кота что ли? – Игнат вытащил из бардачка пачку бумажных платков и кинул мне на колени, – Брось. Хочешь прямо сейчас зарулим в зоомагазин и купим тебе кота? Вот проблема, тоже мне…

– Нельзя мне сейчас кота, – всхлипнула я, – Я вечно на работе, а дома… Лешка с этой зайкой…

– Почему он у тебя? – сдвинул брови Игнат, – И зайка тоже? Чего ты их не выставишь?

Я коротко описала ситуацию.

– Вот я и решила пойти к адвокату. – вздохнула я, – Может что посоветует…

– Вот ведь… козел какой! – Игнат ударил кулаком по рулю, – Муженек твой бывший – ну уйди ты, как мужик! А он еще и бабу приволок свою к бывшей жене. – в это время мы подъехали к зданию адвокатской конторы.

– Игнат, спасибо. – я взялась за ручку двери, – За то, что выслушали… Давайте, я вам деньги за одежду верну? Вы мне дайте номер карты…

– Я тебя умоляю! – закатил он глаза и вышел из машины, – Идем. – Игнат открыл мою дверцу.

– Куда? – удивилась я.

– Ты же к адвокату шла? – он спокойно смотрел на меня, – Так пошли.

– С вами? – пробормотала я, – Зачем?

– Хочу послушать, что скажут… – Игнат ухватил меня за локоть и потащил к двери, – А то, как я понял, ты сама не можешь ни с чем справится.

– Почему? – возмутилась я, – Я врач. И хороший врач. А в так говорите, будто я…

– Не сомневаюсь в том, что ты хороший врач, – усмехнулся Игнат, распахивая передо мной тяжелую дверь, – Тебя наверняка больные любят и ты готова сутками сидеть рядом с ними… Но в в житейских вопросах – ты мямля…

– Чтоо? – возмущенно воскликнула я, – Это еще почему?! Вы меня совсем не знаете, а говорите… – я захлебывалась словами от возмущения, – Никакая я не мямля! Я вполне самодостаточная женщина и…

Сидевшая в приемной секретарша, с интересом смотрела, прислушиваясь к нашей перепалке.

– Девушка, – лучезарно улыбнулся секретарше Игнат, и та просто расцвела на глазах, – Этой мям… – я бросила на него гневный взгляд и он усмехнулся, – Простите, этой женщине, нужен самый лучший адвокат. Вы ведь наверняка знаете, кто здесь у вас лучший? – Игнат понизил голос и наклонился к секретарше, та покраснела и улыбнулась.

– Конечно, – она заглянула в ежедневник, – Арсений Васильевич… он очень опытный и как раз у него есть окно… – она взглянула на Игната, – Он очень известный адвокат, – прошептала она, – Я вам могу смело рекомендовать его.

– Спасибо. – широко улыбнулся Игнат и я поняла, что эта девица в модных очках теперь готова ради него на все.

Я вошла в кабинет адвоката, чувствуя себя как на экзамене. Игнат последовал за мной, не спрашивая разрешения, и устроился в кресле у стены, развалившись с видом человека, который тут главный. Меня это бесило.

Арсений Васильевич оказался немолодым, подтянутым мужчиной с проницательными серыми глазами за очками в тонкой оправе. Он поднялся навстречу, вежливо улыбнулся, внимательно посмотрел на меня. Арсений Васильевич взглянул на Игната, слегка удивленно приподнял бровь, но промолчал.

– Елена Николаевна? Проходите, садитесь. – Он указал на кресло напротив своего массивного стола. – Чем могу быть полезен?

Я села, стараясь держать спину прямо. Новый костюм сидел идеально, но ощущался как чужая кожа. Я начала рассказывать. Сначала сбивчиво, путаясь в деталях – Уганда, деньги на счету, возвращение домой... Потом, видя его спокойный, внимательный взгляд, собралась. Говорила четче – о прихожей, превращенной в гламурный кошмар, о спальне цвета "кокотки", о бардаке, о Кате-"зайке", о том, как Леша лежал под черной шелковой простыней... О его признании – развод, оформленный за моей спиной, подаренная доля в квартире, опустошенный общий счет под предлогом "ремонта".

Арсений Васильевич слушал молча, лишь изредка делая пометки в блокноте. Его лицо было непроницаемо. Когда я замолчала, он спросил:

– У вас есть копии документов? Свидетельство о браке? Документы на квартиру? Выписки со счета? Договор с организацией о работе в Уганде?

Я растерялась.

– Свидетельство... наверное, дома. Но этот дом теперь... не мой. Документы на квартиру – у Леши, я думаю. Выписку... я видела в приложении, могу показать с телефона. Договор... он у меня в электронном виде где-то есть.

Адвокат покачал головой, но без упрека, скорее с профессиональной констатацией факта.

Глава 8

В клинике я сразу же погрузилась в шумный и такой родной водоворот. Меня обнимали, расспрашивали о работе в Африке, делились новостями.

В ординаторской мне на шею кинулась Катюша – мы с ней всегда отлично ладили и любили болтать обо всем на свете.

– Лен, вот здорово, что ты уже вернулась! – Катя внимательно оглядела меня, – Похудела, загорела, помолодела, но глаза грустные… Все хорошо?

– Ничего, нормально, – усмехнулась я, – Если не брать в расчет, что мой благоверный привел себе девицу… А так, все отлично!

– Ничего себе! – Катя вытаращила глаза, – А ты что? А он…

В это время в ординаторскую заглянул Сергей Ильич, наш заведующий.

– Мои дорогие, – кашлянул он, – Через час в конференц– зале состоится собрание. Прошу всех, кто свободен, поприсутствовать. Это очень важно! – Сергей Ильич поднял вверх указательный палец и строго посмотрел на нас поверх очков, – Будут присутствовать о-о-чень большие люди! – он поправил очки, – Ну вы понимаете, да? Главный наш акционер и спонсор, можно сказать сам мистер Твистер – владелец заводов, больниц, пароходов, – рассмеялся Сергей Ильич, – Сам изволил пожаловать, так что, девочки и мальчик…

– Сергей Ильич, я не могу, – Катя помотала головой, – У меня там в пятой палате…

– Ладно. – перебил ее Сергей Ильич, – Ну, а вас, дорогая наша Елена Николаевна, я всенепременно жду. И никаких отговорок!

– Конечно, – кивнула я, – Буду, как штык.

– Вот и славно. – Сергей Ильич прикрыл дверь и мы услышали, как он распекает санитарку за плохо вымытый пол.

– Пойдешь? – сочувственно спросила Катя.

– Придется. – вздохнула я, – Мне пока не на что ссылаться, только приехала, еще не вошла в курс дела. Ладно, начальство надо знать в лицо, тем более, начальство такого уровня. – я рассмеялась, – Поглядим, что там за мистер Твистер такой.

– Наверное какой-нибудь пузатый индюк, – фыркнула Катя, – Будет сидеть, раздуваясь от собственной значимости и вытирать пот с лысины.

– Ну может он не лысый. – прыснула я, – И не обязательно пузатый – сейчас все увлекаются здоровым образом жизни – правильное питание, тренировки, экология…

– Не знаю, – с сомнением в голосе, протянула Катя, – Ладно, потом все расскажешь. И про Диму своего тоже… – он погладила меня по плечу, – Лен, прорвемся, да?

– Куда мы денемся? – невесело усмехнулась я, – Думала, что мне повезло с мужем, а оно вот как обернулось…

– Знаешь, – Катя вздохнула, – Я, когда разошлась с первым мужем, думала, что все – мир рухнул! Осталась я одна, никому не нужная, брошенная… Махнула на себя рукой, а потом, – она улыбнулась, – Решила, что нельзя ставить на себе точку. Пошла в магазин, купила на последние деньги платье… дорогое до неприличия. Сходила в салон, отрезала волосы, перекрасилась и… – она подмигнула мне, – Ровно через неделю я встретила своего Сашку. Так что, иногда после развода, все только начинается. – Катя взяла историю болезни и пошла к дверям, – И да, Лен, начни с платья! – обернулась она ко мне.

– Я вчера уже приобрела костюм, – расхохоталась я, – Потом расскажу – история занятная.

– Значит ты двигаешься в правильном направлении. – Катя ушла, а я принялась изучать документы и истории болезней пациентов.

Я так погрузилась в работу, что почти забыла о собрании. Взглянула на часы – пять минут опоздания, в данном случае, надеюсь, что Сергей наш Ильич не обратит внимание на мою оплошность. Быстро взглянула в зеркало, схватила блокнот, ручку и побежала в конференц-зал.

Как ни странно, зал был забит под завязку – видимо всем хотелось взглянуть на новое начальство. Свободных мест в зале не было, вдоль стен и в дверях толпился народ. Я встала в уголке, прислонившись к косяку.

– Друзья, итак подытожу, – видимо Сергею Ильичу поручили быть ведущим данного мероприятия, – Разрешите еще раз поблагодарить нашего главного спонсора, человека, который очень помог клинике в те трудные времена, которые мы все переживали совсем недавно… Спасибо большое за аппараты ИВЛ и за…

– Достаточно. – знакомый голос перебил нашего заведующего, – Спасибо, конечно, но хватит уже.

Я выглянула из-за широкого плеча, стоящего передо мной высокого доктора, и открыла от удивления рот. Рядом с Сергеем Ильичем стоял… Игнат. Это несомненно был он – высокий, властный, в шикарном костюме… Вот оказывается, кто он… Пузатый индюк? Мне стало смешно. Катя очень удивится, когда я ей все это расскажу.

– Думаю, что на сегодня хватит. – твердо сказал Игнат, – Не стоит задерживать людей, у них и без того работы хватает. – он пожал Сергею Ильичу руку, и спрыгнул со сцены в зал, Сергей Ильич тоже неловко слез вслед за Игнатом, и поспешил за ним, что-то рассказывая на ходу. Игнат кивал и шел к дверям, размашисто шагая. Я заметила, как вслед ему смотрят наши девушки и женщины – этот Игнат просто, как магнит, притягивал к себе женские взгляды.

Стараясь остаться незамеченной, я попятилась к выходу, но конечно же я умудрилась зацепиться карманом халата за дверную ручку, и пока я преодолевала это препятствие, Сергей Ильич схватил меня за плечо.

– Игнат Игоревич, познакомьтесь, – он подтолкнул меня к Игнату, который насмешливо смотрел на оторванный карман моего злополучного халата, – Елена Николаевна, одна из наших лучших хирургов. Только что вернулась из Африки, где помогала, так сказать, местным людям…

– Я смотрю, у вас проблема, – Игнат усмехнулся, а я прижала карман рукой, – Елена… Николаевна?

– Все хорошо. – пробормотала я, – Сергей Ильич, я пойду? Мне нужно еще… – я махнула рукой и карман опять предательски повис. Боже, ну почему я попадаюсь на глаза этому перцу в такие моменты?!

– Сергей Ильич, – задумчиво произнес Игнат, – Я вот что подумал… Теперь я буду часто бывать в клинике, нам много нужно здесь сделать… – Сергей Ильич радостно закивал, – Возможно ли, чтобы мне предоставили кабинет? Я видите ли люблю работать в одиночестве…

– Конечно! – воскликнул Сергей Ильич, – Вы ведь будете не против, если этот кабинет будет в нашем отделении? У нас как раз есть свободное помещение… Туда нужно будет только стол поставить и…

Глава 9. Алексей

Боже, как все нелепо, как не ко времени!

Только немного расслабился, почувствовал себя молодым.

Вернулась бы Лена неделей позже… Путевки в Геленджик уже куплены, билеты заказаны… но не повезло! Теперь все на нервах. – Ленка рвет и мечет, судами угрожает, Катя истерит по поводу и без без. Одно радует – через два дня самолет. Хоть пару недель отдохнуть! Море, солнце, Катя в прозрачном сарафанчике…. Как вижу, так сердце екает – неужели эта красотка молоденькая меня выбрала? Чем заслужил?

Все началось в институте. Зимняя сессия, полный бардак, преподаватели и студенты устали друг от друга и мечтают о каникулах…

– Алексей Леонидович, – Катя заглянула на кафедру, когда я проверял курсовые, – Можно? – она была такая милая – высокий хвост, нежное личико, губки пухлые, которые она приоткрыла… Ее щеки пылали от смущения, – Я не сдала зачет… – Катя опустила голову, – Вы не могли бы… Я хотела бы пересдать, – бедная девочка чуть не плакала, – Мне очень нужна стипендия…

– Какой курс? – улыбнулся я, девочка была прелестной.

– Третий. – Катя подняла глаза и закусила губу, – Так можно будет… пересдать?

– Конечно. – кивнул я и почему-то назначил ей время на завтрашний вечер… на тот час, когда на кафедре не будет никого. Она радостно улыбнулась и убежала, а я сидел, как дурак и улыбался. Ничего плохого я и не думал – просто хорошенькая студентка – коих не мало на факультете.

Кабинет вечером был погружен в тишину. Последние лучи солнца цеплялись за пыльные стеллажи с диссертациями. Я перечитывал скучную статью, думая о предстоящем отпуске… Махнуть бы куда-нибудь в теплые страны, от зимы подальше, поваляться на пляже, поплавать, эх! А вечером – шашлычок…

В дверь тихо постучали. Вошла она. В простеньком свитерке, но как-то особенно свежая, пахнущая чем-то сладким и молодым.

– Алексей Леонидович? Я… на пересдачу. Как вы велели.

– Катя! Проходите, садитесь. – я отложил статью, стараясь выглядеть профессорски сдержанным, но внутри что-то ёкнуло. Она была не просто хорошенькой. Она сияла. Смущенно, но как-то радостно.

Я задал пару вопросов по теме зачета – формальность. Она отвечала, запинаясь, путалась в терминах. Видно было, что предмет ей давался с трудом. Но ее глаза! Они смотрели на меня не как студентка на строгого преподавателя. В них было… восхищение? Доверчивость? Что-то теплое и открытое.

– Ну… в общем, материал вы знаете, Катя, но… слабовато, – я нарочито покачал головой, стараясь скрыть улыбку, – Особенно некоторые моменты… – Я начал объяснять. Говорил, может, даже увлеченнее, чем на лекциях. А она слушала, подперев подбородок рукой, широко раскрыв глаза. Казалось, она ловит каждое слово.

– Поняла? – спросил я, закончив.

– Да! Ой, как вы интересно рассказываете, Алексей Леонидович! – она восторженно всплеснула руками. Искренне, – У нас на лекциях обычно так скучно… А вы… вы прямо оживляете историю! Я теперь точно запомню!

Ее смех, легкий и звонкий, заполнил тишину кабинета. Он был таким… заразительным. И нелепым здесь, среди пыльных фолиантов. Я невольно рассмеялся в ответ на какую-то свою неуклюжую шутку про древних вождей. Она засмеялась еще громче, заливисто, закрыв рот ладошкой.

И вот тогда я понял. Понял всем нутром, а не только замутненным разумом. Это не просто благодарность студентки. Ее взгляд, ее смех, ее склоненная головка, когда она записывала что-то в тетрадку – в этом было обожание. Женское обожание. Меня. Седеющего профессора с чуть наметившимся животиком. Она смотрела на меня так, как Лена не смотрела уже… лет пять. Как на мужчину. Интересного. Сильного. Желанного.

Ощущение было головокружительным. Как глоток шампанского на пустой желудок. Я почувствовал себя не Алексеем Леонидовичем, уставшим завкафедрой, а просто Лешей. Молодым, интересным. Тем самым парнем, который когда-то очаровал Лену на рок-концерте.

– Катя… – сказал я, и голос прозвучал чуть хрипловато. Я закрыл ее тетрадь, – Зачет я тебе, конечно, поставлю. – я вдруг перешел на ты, и увидел, как ее глаза загорелись, – Но… – я сделал паузу, ловя ее взгляд, – Чтобы окончательно закрепить материал… Не хочешь ли обсудить это в более… неформальной обстановке? За чашкой кофе? Или… ужином? – слова вылетали сами, опережая осторожность. “Ты профессор! У тебя жена!” – кричал внутренний голос. Но другой голос, пьяный от ее взгляда, был громче: “Ты ей нравишься! Посмотри на нее!”

Она замерла. Щеки вспыхнули ярким румянцем. Глаза испуганно-радостно блеснули. Она не отвела взгляд.

– Я… – она смущенно опустила глаза, потом снова подняла их на меня. В них читалось и “боюсь”, и “очень хочу”, – Я не знаю… Алексей Леонидович… Это… удобно, можно? – прошептала она.

– Нет! Нельзя! – кричало где-то внутри. Но я уже перешел черту. Ее смущение, ее готовность… Это было сильнее голоса разума.

– Почему же нельзя? – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и ободряюще. Я встал, подойдя ближе, – Просто разговор двух взрослых людей. Очень приятных друг другу людей. – я осторожно взял ее руку. Она не отдернула. Ладонь была теплой и чуть дрожала, – Что скажешь, Катюша? Пойдешь?

Она посмотрела на наши руки, потом снова на меня. И медленно, застенчиво кивнула.

– Да, Алексей Леонидович. Пойду.

В тот вечер, провожая ее до общежития, я не думал о Лене. Не думал о последствиях. Я чувствовал себя заново родившимся. И этот новый Леша был готов на все. Ради этого взгляда. Ради этого смеха. Ради того, чтобы снова почувствовать себя молодым, сильным и нужным. Хотя бы в глазах этой девчонки. А что будет потом… Потом разберемся.

Глава 10. Алесей

Тогда еще не поздно было остановится. еще ничего не случилось… Мы с Катей гуляли по заснеженной Москве, она рассказывала о своем родном городке, я тоже что-то говорил… Она позвала меня на каток и я с радостью согласился.

Каток в парке Горького. Хрустящий снег под ногами, морозный воздух, обжигающий легкие, и ее смех – звонкий, как колокольчик. Она каталась ужасно, цепляясь за мою руку, и я ловил ее каждый раз, когда она чуть не падала. Я чувствовал себя не профессором истории с парой лишних килограммов и сединой на висках, а… студентом. Тем самым Лешкой, который когда-то сам лихо выписывал восьмерки на льду. Сердце стучало неприлично громко не от нагрузки, а от ее близости, от ее доверчиво прижатой руки, от ее восторженных взглядов.

– Алексей Леонидович, вы такой ловкий! – восхищалась она, и в ее глазах горели искорки, – Если бы не вы, то я сто раз уже упала! – хохотала Катя, – Давайте чаю выпьем? С баранками?
– Просто Леша, Катюш, – поправлял я, и от этого "Леша" на ее устах становилось тепло внутри. Не "Алексей Леонидович", не "профессор" – просто Леша.

Потом было кино. Темнота зала, запах попкорна, ее рука, которая нечаянно коснулась моей на подлокотнике. Я нашел ее руку и взял в свою. Она не отняла. Пальцы сплелись сами собой. А потом, когда мы вышли на морозную улицу, заваленную искрящимся снегом, под фонарем… Она вдруг остановилась, подняла на меня свои огромные глаза, в которых отражались огоньки города. И я понял. Понял без слов. Наклонился… И наши губы встретились. Холодные от мороза, но они согрелись мгновенно...

Первый поцелуй. Нежный, осторожный, а потом все более страстный. Я забыл, где я, сколько мне лет. Я чувствовал только вкус ее губ, пьянящий запах ее духов и бешеный стук собственного сердца, как у восемнадцатилетнего пацана. Это было… головокружительно. Ощущение полета, молодости, которое я давно, казалось, утратил. Мы шли по улице, тихо падал снег и это было так прекрасно, так волшебно, будто во всем мире остались только она и я…

А потом был Новый год. Лена была в экспедиции, ее возвращение откладывалось. Квартира казалась такой пустой и без нее… И я позвал Катю. Я не надеялся, что она согласится провести новогоднюю ночь вдвоем со мной. Наверняка у нее была своя компания, где будет шумно и весело, но улыбнулась и застенчиво кивнула.

– А я… никому не помешаю? – тихо спросила она и нежно коснулась моей щеки пальцами.

– Что ты, – задохнулся я от нахлынувших чувств, – Я буду счастлив!

Катя притащила крошечную живую елочку, украсила ее мишурой и парой шариков. Мы накрыли стол – просто, но душевно. Шампанское, салат оливье, мандарины. Она была в каком-то простом, но невероятно сексуальном свитере, обтягивающем ее хрупкую фигурку. Глаза блестели от предвкушения.

Мы смотрели "Иронию судьбы", подпевали, смеялись. Когда часы начали бить двенадцать, я обнял ее. Мы чокнулись бокалами.

–С Новым годом, Леша! – прошептала она, и в ее голосе звучала какая-то особая нежность и… обещание. Я поцеловал ее. Уже не как под фонарем, а глубоко, жадно. Она ответила с такой же страстью.

И тогда все случилось. Естественно, неизбежно. В моей спальне, на моей с Леной кровати… И вот тут меня ждало откровение. Невинная студентка, которая краснела от моих взглядов и вздрагивала от каждого прикосновения… Катя оказалась… невероятно опытной. Ее руки, ее губы, ее тело – знало, что делать. Она вела меня с уверенностью, которой я от нее не ожидал. Не было ни капли стеснения, только страсть и знание, как доставить удовольствие – и себе, и мне. И самое интересное, что меня это не смутило. Наоборот! Я был… рад. Потрясен, ошеломлен, но рад. Эта ее опытность была как подарок. Она не заставляла меня чувствовать себя стариком, неловким с юной невинной девушкой. Она была страстной, раскрепощенной женщиной, которая хотела меня. И я отвечал ей с той же силой, с той же забытой яростью чувств, которую, казалось, похоронил годы назад.

Той ночью не было ни профессора Алексея Леонидовича, ни студентки Кати. Были просто мужчина и женщина, оглушенные страстью. Я чувствовал себя заново рожденным. Молодым. Сильным. Желанным. Не ученым, а – победителем. Катя была моим эликсиром молодости, моим доказательством, что жизнь еще не закончилась. И все остальное – Лена, мораль, последствия – казалось тогда такими далекими, такими неважными по сравнению с этим буйством чувств и ощущением, что я снова живу. По-настоящему. Огонь вместо тлеющих углей. Вот что она мне дала. И я был готов на все, лишь бы этот огонь не погас.

Дни текли, как теплый мед – сладкие, дурманящие, липкие. Катя вошла в мою жизнь, в мою квартиру с тихой, но неумолимой настойчивостью. Сначала это были милые мелочи. Баночка с розовым кремом для лица на полочке в ванной, рядом с моим строгим гелем для душа. Пушистый, нежно-сиреневый халатик, висящий на крючке за дверью спальни. Ее любимый чай – какой-то фруктовый, сладковато-приторный – появился на кухне. Потом – ее журналы с глянцевыми картинками на столике, где раньше лежали только научные периодики и книги.

Я не замечал, как границы стираются. Вернее, замечал, но… это было приятно. Знакомо. Как будто квартира оживала, наполняясь ее молодой, чуть легкомысленной энергией. Ее смех, ее болтовня по телефону с подружками, запах ее духов, смешивающийся с запахом кофе по утрам – все это стало частью моего нового мира. Мира, где я был не усталым профессором, а Лешей – желанным, любимым, почти молодым.

И вот однажды вечером, лежа на диване после ужина, Катя, перебирая мои волосы пальцами – она любила это делать, вдруг сказала задумчиво:

– Лешенька, а давай тут все немного… освежим? – она обвела ручкой гостиную, – ну, знаешь, перестановку маленькую сделаем? Мне кажется, вот это кресло – оно такое массивное, темное… Если его передвинуть к окну, тут сразу светлее станет! И уголок для чтения можно устроить. А этот шкафчик… – она скривила носик, – Он такой старомодный. Может, его вообще куда-нибудь в угол? Или… ну, не знаю. Просто как-то все… скучновато.

Глава 11. Катя

– Привет, Светка, – Катя звонко рассмеялась, – Ты там как? А, работа… понятно. Ты, Светочка, у нас прям трудоголик, – фыркнула она и громко отхлебнула остывший чай, – Что нового? Да в общем, ничего особо нового… Благоверный мой в институте, я академ оформила… Как зачем? Чтоб успокоились там все, а то прям шум до небес! – фыркнула она, – Видите ли, профессор на студентке женился! Что? – хмыкнула Катя, – Светка, ты моя сестра или чья? – она нахмурилась, – Чего правильно-то? Он свободный человек! Надоела старая жена – развелся… – Катя поджала губы, слушая, что ей выговаривает сестра, – Хватит мне морали читать! Надоело. Живу так, как хочу! Понятно? И мне все равно, как чувствует его бывшая? И вообще… – Катя закусила губу, – С чего бы тебе о ней переживать? Она тебе кто? Никто. Вот и успокойся. Ладно. Пока, сестренка, думала ты меня поддержишь, а ты… – Катя отбросила телефон и подошла к окну. Ей надоели все эти моралисты, которые, узнав, что она вышла замуж, тут же принимались вздыхать.

– Ой, а как же его бывшая жена?

– Наверное, Лене сейчас так тяжело… – слышала Катя шепот, шагая по коридорам института.

– Нашел себе молодую, седина ему в бороду… – на нее смотрели, показывали пальцем и смеялись за ее спиной.

Никому не было дела до того, что переживает она, Катя! Ей, между прочим, приходится спать с немолодым и… не очень привлекательным мужем, делать вид, что ей все это нравится и все отлично. А сейчас. Приехала эта мегера, его бывшая, и вообще наступил хаос! Эта Лена пригнала бригаду рабочих, и те за один день переделали прихожую, вернув ей старый вид.

– И верни мое зеркало, – прошипела Лена, таким голосом, что Катя отшатнулась.

Когда Катя попыталась призвать Лешу, чтобы он поговорил с бывшей женой, тот замахал руками.

– Ради бога, – закатил он глаза, – У меня и так все на волоске висит – у Лены адвокат крутой – боюсь меня обдерут, как липку. На работе косятся… а ты мне предлагаешь разбираться с обоями?! Уволь! – прокричал Леша и хлопнул дверью. Катя стояла в этой чертовой прихожей, как столб. Хорошо, что предстоит отпуск. Хоть можно будет передохнуть от всего этого…

– Лешенька, – ворковала Катя, поглаживая мужа по лысеющей макушке, – Но она же здесь даже не ночует… Значит ей есть, где жить? Правильно? Зачем тогда портить то, что мы сделали? Почему она выбросила мою банкетку и требует вернуть ее зеркало? Оно же старое было?

– Это память, – вздохнул Леша, – Катюш, ты же должна понимать… – он потирал виски, – Принеси мне аспирин, голова разболелась…

– А у меня не болит?! – Катя подскочила к нему, ее глаза горели гневом и обидой. – Ты думаешь, мне легко? Слушать эти пересуды за спиной? Видеть, как твои коллеги делают вид, что меня не замечают? Знать, что твоя бывшая… эта Лена… – Катя чуть не задохнулась от ярости, – …что она здесь, в моем доме, все переделывает под себя, как будто ничего не случилось?! И требует свое чертово зеркало! А ты что? Ты прячешься! Как трус! Только и можешь, что аспирин требовать! Ты мужик или кто?! – Катя вышла в кухню и кинула таблетку аспирина в стакан с водой. Она смотрела на кружащееся пузырьки в стакане, и размышляла, не поторопилась ли она? Казалось бы – теперь она профессорская жена, живет в большой квартире в центре, но что-то идет не по плану… Лешины старые друзья просто - напросто пренебрегают… Их не пригласили даже на юбилей его лучшего друга, а она купила себе роскошное платье, чтобы затмить всех этих старых клушек…

– Леш, – негодовала Катя, – Как так-то? Все! Все там будут, на юбилее Соколова. А мы?!

– Катя! – Леша резко встал, его лицо покраснело, – Хватит! Ты не понимаешь, что у меня на работе реальные проблемы?! Из-за всего этого… этого бардака! Лена наняла адвоката-терминатора! Он уже запросы в университет шлет, копается в моих финансах, в тратах со счета! Мне грозит не просто разорение, Катя! Мне грозит позор! Увольнение! Понимаешь?! А ты тут о каких-то юбилеях и платьях! – он тяжело дышал, трясясь от гнева и бессилия и был таким… жалким, что она скривилась от отвращения.

Катя отступила на шаг. Его крик оглушил ее. Не любовь, не защита – страх. Страх за себя, за свою репутацию, за деньги. И злость – на нее.

– Кать, – пытался объяснить Леша, – Жена Соколова дружит с Леной, ну и… они еще не привыкли, потерпи…

– А, не привыкли! – Катя закатывала глаза, – А когда тебя пригласили на свадьбу этого… доцента… как его…

– Федорова. – кивал Леша.

– Да. Федорова! – Катя уже визжала, – Тебя пригласили одного! Так и было написано в приглашении! Это как понимать?

– Катюш, ну я не могу отвечать за других людей, – пожимал плечами Леша, – Подожди, не все сразу…

– Конечно, – всхлипнула Катя, – Тебе плевать на меня, на мои чувства! Ты не в состоянии заставить всех уважать меня…

– Я не знаю, что тебе сказать, Катя, – пробормотал он, отворачиваясь, – Я устал. У меня болит голова. И… я не могу решить все твои проблемы. Мне бы со своими справиться.

– Да, – тихо сказала она, – Твои проблемы. Они всегда важнее. Мои чувства, мое положение, мой позор… Это все – мои проблемы. – Она повернулась и пошла к двери. – Принимай свой аспирин. И решай свои проблемы. А я… – она остановилась в дверях, не оборачиваясь, – …подумаю о своих.

Глава 12

– Елена Николаевна, – заглянул в ординаторскую, Сергей Ильич, – Как хорошо, что вы на месте!

– Где же мне еще быть? – улыбнулась я, – До конца смены еще полтора часа… Вы что-то хотели, Сергей Ильич?

– Да, – заведующий плюхнулся на стул и вытер мокрый лоб платком, – Такое дело… Игнат Игоревич устраивает для сотрудников что-то вроде корпоратива… – Сергей Ильич шумно выдохнул, – Простите, Елена Николаевна, замотался сегодня… Так вот мы все приглашены в загородный ресторан. Всех, естественно, отвезут – привезут, – он протер очки, – Так что, дорогая, после смены никуда не торопитесь.

– Сергей Ильич, – замотала я головой, – Какой ресторан? О чем вы говорите? После смены тем более?! Нет, это без меня. – твердо сказала я.

– Но как же?.. – растерянно пробормотал Сергей Ильич, – Нельзя без вас… Игнат Игоревич про вас спрашивал… – Сергей Ильич понизил голос, – Знаете, Елена Николаевна, по-моему он к вам очень хорошо относится и нельзя с ним так резко… он нам столько хорошего сделал.

– Я тоже при случае сделаю для него что-нибудь хорошее, – усмехнулась я, – Если он, не дай бог, что-нибудь сломает, то я его вылечу…

– Тьфу-тьфу, – сплюнул Сергей Ильич и постучал по столешнице, – Не надо так говорить…

В это время дверь распахнулась и вошел Игнат. Он внимательно посмотрел на нас и кивнул.

– Добрый день. Совет в Филях?

– Да вот уговариваю Елену Николаевну присоединится к коллективу… – вздохнул Сергей Ильич и встал, – Пойду я… дела, понимаете ли… Может вы, Игнат Игоревич, уговорите нашу Елену Николаевну… – он вышел из ординаторской.

– Почему не хочешь поехать со всеми? – процедил Игнат, усаживаясь рядом со мной, – Нельзя отрываться от коллег – это не вежливо.

– Я думаю, что мои коллеги это переживут. – буркнула я и открыла историю болезни, – Вы извините, мне еще поработать нужно.

– Потом допишешь бумажки свои. – он захлопнул папку и положил на нее ладонь, – Ты поедешь вместе со всеми.

– Это что, приказ? – усмехнулась я и попыталась вытащить папку из-под его ручищи.

– Порвешь. - спокойно сказал он, – Не надо пытаться все время спорить со мной – тебе это не идет.

– Папку отдайте, – прошипела я, – Я должна заполнить историю и вписать назначения, дежурный врач должен знать, какие препараты…– он не дал мне договорить – просто сгреб меня в охапку и закрыл рот… поцелуем. Это было так неожиданно, что папка упала со стола и бумаги веером рассыпались по полу. Все звуки – гудящие лампы, далекие голоса из коридора – исчезли. Остался только шум собственной крови в ушах и… его губы. Грубые, требовательные, не оставляющие выбора. Он держал меня так крепко, что дышать было почти невозможно, а его поцелуй… это был не поцелуй. Это был захват. Завоевание.

Я замерла в шоке. Мозг отказывался обрабатывать реальность. Он поцеловал меня. Здесь. В ординаторской. Прямо сейчас.

В голову ударила ярость. Бешеная, ослепляющая. Я попыталась вырваться, упереться руками в его грудь, но его руки, как стальные обручи, сжимали меня. Я попыталась укусить, но он лишь глубже вдавил свои губы в мои, подавив сопротивление. Вкус кофе, дорогого табака и… чистой, безудержной власти. Он дышал ровно, спокойно, будто делал что-то само собой разумеющееся.

– Пусти… – вырвалось у меня сквозь стиснутые губы. Отчаянный протест, который он проигнорировал.

И тут… случилось нечто предательское. Сквозь шквал ярости пробилась волна… чего-то другого. Огненная, стремительная. Ответный толчок крови, сладкая слабость в коленях, предательское желание ответить. Его сила, его наглость, его абсолютная уверенность в своем праве взять… это сработало на каком-то животном уровне, который я в себе презирала. На мгновение мои губы дрогнули, ответив на его давление. Совсем чуть-чуть. Незаметно для него, но катастрофически заметно для меня самой.

Этот крошечный отклик словно обжег меня изнутри. Нет! Ни за что!

Я собрала все силы и рванулась с нечеловеческой силой. Мой лоб со всего размаху ударил его в подбородок. Раздался глухой стук.

– Агх! – он невольно ослабил хватку.

Я вырвалась, и как ошпаренная, отпрыгнула к двери, задев стул так, что он с грохотом упал. Я стояла, тяжело дыша, прижав тыльную сторону ладони к губам. Они горели. И не только от силы поцелуя. От стыда за тот предательский миг ответа.

– Ты… ты сумасшедший?! – выдохнула я, голос был хриплый от гнева и нехватки воздуха, – Как ты посмел?! Здесь?! В больнице! Я работаю! Ты… ты… – слов не хватало. Я тряслась, готовая броситься на него с кулаками или разрыдаться. “Мямля”? Вот черт возьми, сейчас я покажу ему, кто тут мямля!

Игнат медленно провел рукой по подбородку, где, вероятно, уже намечался синяк. В его глазах не было ни раскаяния, ни злости. Было… удовлетворение? И холодный, хищный блеск.

– Посмел, – констатировал он спокойно, – И ты ответила. Не сразу, но ответила. – его губы тронула едва заметная улыбка.

– Я тебя укусила бы! – зашипела я.

– Пробовала. Не вышло. – он сделал шаг вперед. Я инстинктивно отпрянула за стол, используя его как баррикаду, – А теперь слушай внимательно. Ты успокоишься. Поднимешь свои бумаги. – он кивнул на хаос на полу, – Приведешь себя в порядок. И через час будешь стоять у центрального входа. Там будет автобус. Ты сядешь в него и поедешь. Поняла?

– Ни за что! – выпалила я, – Я тебя заявление напишу! За… сексуальные домогательства! Сергею Ильичу! В профком!

Он усмехнулся, как будто я сказала что-то смешное.

– Пиши. Кому хочешь. Но сначала ты поедешь. Потому что если ты не сядешь в тот автобус, – его голос стал тихим и опасным, – Я лично приду сюда, взвалю тебя на плечо, и вынесу отсюда на глазах у всей твоей смены, пациентов и этого вашего… Сергея Ильича. Выбор за тобой, доктор. Своим ходом в автобус? Или, как мешок картошки – через плечо? Решай. У тебя… – он глянул на дорогие часы, – …пятьдесят девять минут.

Он развернулся и вышел из ординаторской, не оглядываясь, оставив меня среди разбросанных бумаг, и оглушающей тишины. Дверь мягко закрылась.