Развод. Личное дело майора Шмелёва

Глава 1

28 декабря

Мирон

- Ничего себе, какая сладкая крошка! – мой коллега по выздоровлению тычет меня в бок.

Ощетинившись, собираюсь уже послать его на три веселые буквы и тут мой взгляд залипает на девчонке, бодро шагающей по заснеженной и плохо расчищенной аллее.

- Сашка, стой! – слышу звонкий женский голосок и тут же замечаю, как за первой девушкой бежит вторая.

Вместо того, чтобы топать, куда направлялся, ковыляю к девушкам. Зачем? Не знаю. Просто хочу поболтать с молодыми сестричками.

То, что они обе медсестрички видно по белым брючкам, торчащим из-под полы утепленных плащей.

- Снежана, я сказала, что не пойду с тобой на празднование Нового года в пятнадцатый номер. Это плохая идея! Поверь мне.

Так, что мы имеем. Светленькая с огромными ярко-голубыми глазами цвета неба Снежана. Та, что с копной темных волос и огромными карими глазами Сашенька.

Какое прекрасное имя для девушки – медсестры.

Обеим лет по восемнадцать – двадцать. Видно, что зеленые еще.

Для меня – двадцатисемилетнего мужика с огромным жизненным опытом, они кажутся детьми.

- Это нечестно! – спорит голубоглазая с подругой. – Мы с тобой с самого детства вместе. Никогда не расставались с детского дома. Вместе в медицинское училище поступили, вместе в этот санаторий приехали работать, а теперь ты меня бортуешь? Я обижусь.

- Послушай, Снежок, этот капитан явно женат и морочит тебе голову! Держись от него подальше!

Мне эта Саша уже нравится. Сначала зацепила милым личиком, и фигуркой, а теперь еще оказывается, она и умная!

- Я обиделась! – блондинка резко разворачивается и впечатывается в меня всем корпусом.

- Майор Шмелев, простите. Я вас не заметила.

- Ничего, - смотрю в ярко-голубые глаза и вижу в них отражение самого себя. Какого черта?

У девчонки чуть вздернутый курносый носик, чуть пухлые губки. Скольжу взглядом по фигурке – она у нее еще девичья, даже не округлилась. Жалко мне малышку. Но лезть в ее дела с капитаном я не намерен, потому что сестричка совершеннолетняя и она мне никто, чтобы я лез в ее планы. Тем более видно, что девчонка шустрая и не слушает других.

- Простите! – повторяет светленькая и убегает, утопая ботинками в снегу.

- Хоть бы снег почистили! – ругаю дорогу, а сам смотрю на сестричку.

Неохотно оторвавшись от спины подруги, девушка бросает на меня злой взгляд.

- Товарищ майор, я спешу!

- А познакомиться?

- Я не знакомлюсь с больными!

- Я не больной! – малышка явно задевает меня за живое и опускает оценку.

Девушка идет по тропинке вслед за подругой к другому корпусу, и я бегу за ней. Как бегу? Волочусь. Ранение получил в ногу, приходится теперь волочиться за девушками красивыми.

Отбегал своё, майор Шмелев.

- Тебя зовут Саша?

- Да, - отвечает односложно и уходит вперед.

Черт! Вычищенная от снега дорожка хороша только для одного. Двое на ней не умещаются. Тем более, что у одного палочка-выручалочка, которую надо ставить на устойчивую поверхность.

Всё равно бегу за сестричкой. Гляжу в ее затылок. Надо же у крошки даже затылок красивый.

- Товарищ майор, не утруждайте себя! – вежливо говорит Саша.

- Я не женат! – выпаливаю на всякий случай.

- Ну и зря! В вашем возрасте у людей уже дети! – парирует сестричка.

- Я не против детей!

- Поэтому вы идете за мной?

- Я не это хотел сказать!

Какая дерзкая Саша. Упрекает меня в том, о чем я даже не думал.

- Я просто хочу познакомиться. Не зову я тебя на празднование Нового года!

- Конечно, не зовете. К вам жена приезжает?

- Нет у меня жены!

- Это вас не красит!

- Я женат на службе! У меня элементарно нет времени познакомиться с женщиной. Сейчас мой единственный шанс, а ты отбираешь его у меня! – говорю хриплым голосом. От этой погони у меня дыхалку сперло, и нога жутко разболелась.

- Знаете, что, товарищ Шмелев, мне действительно жаль, что вам скучно лежать в нашем санатории, но в отличие от вас, я на работе!

- девушка останавливается как вкопанная. Разворачивается так резко, что ставлю палку совсем не туда, куда рассчитывал.

В результате одна нога идет юзом, а вторая – больная теряет опору здоровой ноги. И я лечу…

Твою мать!

Как на болоте – поставил палку не туда, и вместе с ней ушел под воду. В моем случае – в сугроб.

- Товарищ майор! – девушка округляет и без того большие карие глаза и бросается ко мне на выручку.

Лежу. Смотрю на сугробы, яркое зимнее солнце и смотрю в самые красивые глаза в этом санатории. Карие, теплые с янтарными искорками.

Глава 2

31 декабря

- Ты кто? – удивленно смотрю на маленькую девочку, свою копию. На вид ей лет пять. Ярко-голубые глаза. Вздернутый курносый нос, дерзкая поза.

- Вика! – гордо произносит малявка.

Мой взгляд нервно мечется и останавливается на шикарной блондинке с зелеными глазами.

- Это не моё! – тычу пальцем в русые хвостики – антенки малышки.

- Твоё! Я даже без теста на отцовство вижу. Изучила вашу породу вдоль и поперек! – бурчит недовольно Арина Ханина.

Алекса делает шаг назад, и я замечаю, что в ее глазах блестят слезы.

- Милая, это какая-то ошибка. Нет у меня детей! Я абсолютно свободен.

- Вы отрицаете, что шесть лет назад познакомились с Верой и имели с ней связь? – шипит блондинка очень тихо, но доходчиво.

- Вера. Голубева???

- Голубева. Мать Виктории!

Жадно вцепляюсь в дерзкую девочку с небесно-голубыми глазками и пухлыми щечками.

- Вика – дочь Веры... – шепчу я, подсчитываю сроки. Всё сходится. – Почему я не знал?..

Память услужливо закидывает меня в прошлое.

***

Мирон Шмелев

Шесть лет назад

День города – для людей ежегодный общегородской праздник. Основные торжества проходят в центре – народные гуляния, концерты. Завершает праздник шикарный салют.

Но это всё лирика. Пока люди гуляют, отрываются по полной программе, отдыхая от рабочих будней, такие как я служат.

Для меня - Мирона Шмелева – начинающего бойца спецназа – это рабочая смена, в которую я отправлюсь не впервые.

- Шмель, готов к иллюминации? – интересуется товарищ и друг Кац.

- Чего?

- К салюту?

- Готов.

Грузимся в автобус, выезжаем на место дислокации.

- Так ребятки, ситуация изменилась, - по дороге сообщает старший. – Происшествие с заложниками. Нужны четверо, у кого есть опыт. В заложниках дети и весь жилой район. Руку тянуть как в школе не надо. Просто обозначаете себя простым человеческим «Я».

Сквозь вату бытия слышу собственный голос.

«Я».

У метро пересаживаемся в другой автобус. Вместо чужого праздника жизни, едем на освобождение заложников.

- Муж узнал, что жена изменила, ребенок не от него. Объект захватил семью в заложники, периодически стреляет из окна из пистолета, который ранее не был зарегистрирован в базе.

Я молодой, зеленый, только пришел в элитное подразделение спецназа, но еду на освобождение заложника не в первый раз. Второй. Первый был, когда один чудила закрылся в банке с клиентами и сотрудниками, угрожал несколько часов муляжом.

Все разрешилось благополучно. Парень оказался безобидным лузером, потерявшим работу. Вовремя не смог выплатить ипотеку, потерял квартиру. Вот кукуха и съехала.

Жаль таких. От всего сердца жаль.

Но эти ребята заставляют меня нервничать и чистить за ними. Поэтому не одобряю их выбор.

Знаю, что освобождение заложников не всегда проходит гладко. Поэтому мысленно молюсь, чтобы мы успели к началу, а не к концу.

Автомобиль прибывает на место, нас выгружают за несколько домов до цели.

Приближаемся к дому, у которого слышится пальба. Осматриваемся. Здесь не только ребята из спецназа и полиции, около машины стоит женщина. Она разговаривает по телефону. Голос ее уверенный, мягкий, но в то же время льется и завораживает.

Это психолог, профессиональный переговорщик, работающий в штате полиции. И говорит она сейчас с захватчиком. Пытается урезонить спятившего от ревности мужчину.

Вместе с отрядом бегу к указанной позиции, не забываю смотреть по сторонам.

Вцепляюсь взглядом в стройную женскую фигурку. Длинные светлые волосы собраны в низкий хвост. А я пытаюсь угадать какое у переговорщицы лицо.

В какой-то момент женщина будто чувствует на себе мой прожигающий взгляд, поворачивается в мою сторону, и встречается со мной глазами.

Цвет ее глаз не разберу, но лицо милое, и в то же время серьезное. Грудь, наверное, троечка, пытаюсь вычислить, что прячется под броником, поверх которого одет плащ.

Девушка удивленно смотрит на меня минуту и только потом отворачивается.

Сама странная! – констатирую мысленно.

- Шмель, соберись. Ты чего на старушек западаешь? – шепчет Кац.

- О чем ты?

- Ты на Верочку Голубеву уставился.

Вера - красивое имя, - отмечаю про себя.

Снайперы уже на крыше на случай, если ситуация выйдет из-под контроля. Спецназ в ожидании приказа.

Сейчас наша слаженная работа зависит от этой молодой женщины. Справится она или нет. Пойдет преступник на контакт или нет.

Надо же, мы сейчас верим в Веру! Звучит хорошо.

Глава 3

Мирон

Этим же вечером возвращаюсь домой к родителям. Не хочу, чтобы они волновались. Мама и папа уже не молодые люди и стопроцентно подумали обо мне, когда увидели в новостях, какой треш творится.

Подхожу к дверям квартиры, в которой живут мама с папой и замираю, обнаружив, что дверь открыта. Неужели забыли запереть, когда уходили?

Куда уходили?

Время позднее.

Случилось что?

Скорой около подъезда не видел.

Делаю два шага и оказываюсь в квартире.

- Эй! – окликаю кого-нибудь, кто среагирует на мой голос. – Мопасан! – приветствую крошечного мопса, бегущего ко мне со всех своих маленьких ножек. – Где твои родители?

- Сынок, это ты? – слышу глухой голос матери. Прямо в ботинках прохожу вглубь квартиры. И передо мной предстает неприятная картина – мама лежит на диване, рядом с ней на тумбе пузырьки с лекарствами, да и в помещении пахнет препаратами.

- Мам, ты чего пугаешь? – присаживаюсь рядом, беру ее руку в свою.

- Это ты нас испугал!

- Я? Я работал на дне города.

- Неправда, не ври мне никогда, - шепчет и смотрит на меня теплыми карими глазами, обрамленными сеткой глубоких морщин.

- Материнское сердце чувствует, когда сын в беде. Я как услышала о стрельбе сразу поняла, что ты там! Ты же такой у меня. Всегда лезешь под пули.

- Мамуля, - глажу ее морщинистую руку. – Я молодой, но уже опытный, можешь за меня не переживать.

Кому я говорю?

Мог бы со стеной разговаривать.

Мама родила меня в сорок пять, я был поздним и единственным ребенком. Поэтому она так сильно дорожит мною. И с нетерпением ждет внуков.

- Мир, солнышко мое. Роди поскорее внучат, - просит меня жалобно.

Улыбаюсь широко.

- Ты чего?

Я готов расплескаться от радости, потому что встретил женщину, от которой очень сильно хочу иметь ребенка. Бойкого мальчишку, копию матери по характеру. Внешне пусть на меня будет похож.

- Мама, я кажется, встретил сегодня девушку своей мечты!

- Кто она?

Вспоминаю характер Веры и начинаю ненормально возбуждаться. Я так волнуюсь, что адреналин и горячая кровь мешают мне соображать и рассказывать одновременно. Тем более, надо контролировать слова. Матери точно не понравится, что невесту я выбрал себе среди своих.

- Ее зовут Вера. Она не идеальная (имею ввиду опасную профессию), но настоящая.

- Милый, она же не из этих. Не из твоих?

- Нет, ма. В парке познакомились, простая девчонка, студентка, - вру напропалую, успокаиваю родительницу.

- Ты уже сказал ей, что твоя мать хочет детей? Когда приведешь к нам знакомиться? – мама давит меня вопросами.

Тону в своем вранье.

Ничего я Вере не сказал. Она даже не знает о моем существовании. Да, она смотрела на меня ровно минуту как гипнотизированная. Что она там увидела? Маску спецназовца?

Я не верю в движения и порывы души. Будто она женщина с тонкой организацией души и что-то почувствовала.

Нет. Так не бывает.

Сейчас же меня тошнит от того, что приходится врать матери.

- Мама, Верочке еще надо институт закончить, какие дети?

Тяжело вздыхаю. Замолкнув, вспоминаю лицо молодой женщины. Хочется обманываться, что при первой же встрече она скажет мне «да». Прижмется губами к моему рту, и я буду долго и качественно гладить ее губы своими.

Дверь громко хлопает, и мама взбудораженно смотрит на меня:

- Милый, ты дверь не закрыл?..

- Я вернулся! – в комнату заходит папа, шаркая тапками, ставит на тумбу пакет с лекарствами. Смотрит на меня жестко и в то же время рад мне, но не показывает, не потакает при маме. – Мир, снова ты нас расстроил. Осел бы уже в кабинет каком-нибудь. У меня есть друзья, я договорюсь.

Папа у меня из бывших полицейских, давным-давно ушедший на пенсию.

- Пап, ты знаешь, что со мной ничего не случится. Тебе же цыганка нагадала, что только встреча с замужней девушкой блондинкой, с зелеными глазами перевернет мою жизнь! – смеюсь над предсказанием мысленно, внешне сохраняю спокойствие.

Это же надо! Родители всю жизнь верят в эту ересь, едва услышали ее десять лет назад от проходимки-цыганки.

Глава 4

Вера

Просыпаюсь с раскалывающейся головой. У меня всегда так бывает, если накануне я вела тяжелые переговоры, от которых зависело сохранение человеческой жизни.

- Снова? – слышу голос младшей сестренки, она сидит на своей кровати напротив и смотрит на меня внимательно.

- Снова кошмарный сон, в котором я не справилась с ситуацией, - признаюсь Насте. Ей восемнадцать, но она меня понимает.

- Поэтому приехала ночевать к нам. Боялась остаться одна в съемной комнате?

Киваю. Пытаюсь поднять голову с подушки, но она будто свинцом налита.

- Малыш, сгоняй за таблеточкой и водичкой, будь другом.

- Конечно, - поднимается с кровати и босиком топает на кухню. Возвращается спустя пять минут, протягивает мне стакан и две таблетки от мигрени.

- Надеюсь, родители уже на работе и меня некому пилить? – спрашиваю с надеждой.

- Есть кому! – Настя протягивает мне свой телефон. – Мама тебе голосовое записала.

- Понятно! Нехотя включаю:

«Вера! Так не может дальше продолжаться! Ты – женщина, будущая мать. Вести переговоры – не твое! Уходи в клинические психологи и разбирайся с изменщиками или найди себе в полиции работу в кабинете! У меня седая прядь! Новая! Я вынуждена записаться в парикмахерскую. Второй раз за месяц…

- Бла-бла-бла… - дослушиваю сообщение, убираю мобильник под подушку, и сама откидываюсь на мягкую перинку.

- Это ведь из-за него?.. – неожиданно спрашивает систер и кружит внимательным взглядом по моему лицу.

- О чем ты?

- Это из-за Хана! Капитан не ответил тебе взаимностью, и ты ищешь самые опасные места. В надежде на что?.. Ты ведь помнишь, что кроме этой дурацкой любви у тебя есть мы! – Настя падает на колени перед моей кроватью. В ее глазах блестят слезы.

Глажу удивленно ее по голове с шелковистыми волосами.

- Детка, я никогда не променяю вас на какого-то капитана Ханина. Подумаешь, он выбрал не меня, а пигалицу – блондинку. Это не повод страдать и мучиться. Есть же другие мужчины.

Сейчас я вру.

Потому что для меня мир сошелся клином на капитане. Макар для меня всё. Я грежу его именем. Засыпаю с ним на устах, вместе провожу ночи, просыпаясь, думаю только о Хане.

Почему???

Небеса скажите, почему вы привели к нам на практику в отдел эту Арину Воронову?

У нас же всё уже почти получилось, я доказала любимому человеку, что нужна ему. Что встану за него горой в любой ситуации.

А потом пришла блондинка с невинным зеленым взглядом, поманила Хана пальчиком, засмеялась колокольчиком, и он поскакал за ней зайчиком.

Вера, где твоя гордость? – снова и снова спрашиваю у себя. Не надо бегать за ним. Не нужно доказывать, что ты лучше. Он влюблен по уши в другую, и будь ты сто раз лучше, он уже не увидит. Любовь сделала его слепым котенком.

Рана, нанесенная безответной любовью, снова саднит.

- Верунчик, у тебя же сегодня выходной? Давай проведем его вместе!

- Только не предлагай сходить прогуляться на празднование Дня города! Я и так уставшая, а от толпы людей еще больше устану. Ты же знаешь, как я хожу, человек за телефоном в карман лезет, а мне неприятные мысли в голову лезут. Если у чела проблемы с лицом…

- Типа, не нравится он тебе! – смеется сестренка.

- Угу. Тогда я вдвойне напряжена.

- А сегодня ты не напрягайся.

После долгих уговоров, наряжаемся, едем на празднование в центр, там закрыли улицу и установили шатры с развлечениями.

- Ух ты как много стражей порядка! – шепчет Настя, указывая в сторону целого отряда спецназа, который только что выгрузился из автобуса, и члены которого, рассыпаются в разные стороны.

Я всегда такая внимательная, замедляюсь и вцепляюсь взглядом в молодого бойца спецназа, фигура которого мне знакома. Неужели тот самый с задержания?

Сердце набирает обороты. И вместо того, чтобы идти по своим делам, бегу за ним и его товарищем. Парни углубляются в толпу, а я веду себя как зачарованная.

Сестренка бежит за мной, дергает за рукав легкой ветровки.

- Вера! Вера! Да постой ты!

Неожиданно мужчина, идущий впереди меня останавливает, поворачивается ко мне лицом.

Черная маска натянута до спинки носа, и я вижу только глаза.

Мне достаточно этого!!!

На меня смотрят ярко-голубые глаза Макара Ханина. Только я знаю, что передо мной не он.

- Вера. Голубева, - тихо произносит парень и жадно смотрит на меня.

Киваю.

- Пойдем. Нас уже ждут, - товарищ дергает парня, пытается увести за собой.

- Кац. Отстань. Вера, я хотел еще вчера записать ваш номер телефона. Это удобно?

Широко распахнув глаза, смотрю на него.

Боже мой!

Глава 5

Мирон

- Не звони ей! – бухтит Кац. – Вера – баба взрослая. На черта ты ей? В настольные игры играть?

- А я бы попробовал с женщиной постарше! – мечтательно вздыхает Владик.

Парнишка молодой. Но свою наивность и горячность компенсирует безбашенностью и героизмом. Родители у него сибиряки, отец – служит в МЧС у себя на малой родине, мать – домохозяйка.

- Владик, не хорошо подслушивать разговоры старших!

- Так-то я не самый младший, - усмехается, чешет подбородок. – И не подслушивал я вас вовсе. Вы орете так громко, что только глухой вас бы не услышал.

- Ты о чем?..

- Про психолога. Ты же на операции глаз с нее не сводил.

- Не мели чепуху! – огрызаюсь я.

- Знаешь, если подобрать правильный подход к женщине постарше, то может сработать! – говорит жилистый парнишка, подмигивая мне.

- Пробовал?..

Кивает. Но мне совсем не верится, слишком молодым и неопытным он выглядит.

- Да? Во даешь! – цедит с завистью Кац.

- Еще бы!!!

- Так. Заткнулись герои любовного фронта, - невежливо, но настойчиво рычу на них. – Мы говорим о нашем коллеге!

- А я думал, о женщине! – издевается надо мной Кац. – Или ты мучаешься здесь, горишь весь. А сам намерен с Голубевой о службе говорить?

- Я научу, что делать! – давит на меня Владик.

Понимаю, что парень одинок здесь в столице. Ему холодно, зябко, неуютно. Девушки нет, учеба позади. Всё что у него есть - служба и спорт. Он ищет друзей. Опыт в обхождении с дамочками и помощь – лучшее, что он может предложить взамен.

- По рукам! – протягиваю свою большую ладонь, крепко жму худую, но крепкую руку нового друга.

- Не стоит! Это авантюра… – бурчит себе под нос Кац.

- Что не так? Чо ты как девочка плачешь и плачешь?

- Копец! За тебя же переживаю. Знаю, что ты у нас ранимый, няшный внутри. Внешне строишь из себя мачо Халка. Хочешь, чтобы все видели в тебе русского медведя – супер бойца. А сам…

- Хватит, - шиплю на друга. – Забудь уже об Алке.

Алла – моя первая девушка, мажорка, из состоятельной семьи, променявшая меня на богатого парня.

- Я даю тебе дельный совет, не заводить отношений с девушками не своего круга! Больно будет!

- Бесишь! Кац, почему ты вечно людей расставляешь по разным лестницам жизни? Все люди равны. Только у одних денег больше, у других меньше. Одним годков больше, другим меньше. Вот и всё!

- У нас все равны… но некоторые равнее других!

- Чего???

- Оруэлл, «Скотный двор», - кичится знаниями Кац.

- Прости, не понимаю, о чем ты! – цежу сквозь зубы. – Не у всех родители доктора филологических наук.

- Иди! – злится друг. – Я хотел помочь тебе, избежать очередной душевной трагедии. Но если ты хочешь набивать шишки самостоятельно, вперед.

Трындец. Я и так нахожусь в трясине отчаянья из-за этой женщины, к которой не знаю, как подступиться. Еще и друг стал врагом. Не поддержал.

Ладно. У меня есть Влад. Он-то и поможет в нелегком начинании.

***

Этим же вечером сидим с сослуживцем в кафе на другом конце города.

- Мне блокнот достать? – усмехаюсь я.

- Можешь в телефон записать, - серьезно отвечает, не глядя на меня.

- Хорошо.

- Надо ужин заказать. Ты угощаешь, - сообщает спокойно, открывая меню.

Поток моего сознания полностью направлен на учебу, но Влад не спешит.

Заказываю ужин. Молча поглощаем. Спустя двадцать минут парень неожиданно подает голос.

- Позвони ей сейчас…

- Что сказать? – удивляюсь, не понимая сути беседы и цели звонка.

- Привет. Чем занимаешься. И всё. По-тихому сваливаешь. Ничего ей не предлагаешь.

- Ты чо? Она же подумает, что я глупый. Двух слов связать не могу. Нерешительный. Дерьмо предлагаешь!

- Слушай меня, - темный взгляд коллеги останавливается на трубке. – Звони.

Достаю из кармана бумажку, сложенную вчетверо. Набираю номер.

- Одного не понимаю, - бурчит Влад. – Неужели такие как ты страдают синдромом дефицита внимания? Молодые девушки не смотрят на тебя? Боятся?

- Смотрят. Бегают. Но я хочу эту. Запала она мне в сердце. Понимаешь?

- Нет, - искренне недоумевает.

- Да. Слушаю вас, - слышу грудной голос Веры в трубке.

Сижу в шоке, вспоминаю слова родного языка.

- Кто? Вас не слышно. Я отключаюсь.

Рефлекторно скручивает живот от страха. Что, если я всё это затеял зря и мне показалось, что девушка смотрела на меня по-особенному.

Глава 6

Спустя три месяца

Мирон

- Вера! Ты дома? – влетаю в свою арендованную квартиру, пытаюсь отдышаться. Я бежал шесть этажей с огромной дорожной сумкой в руках.

Бежал как мальчишка, чтобы увидеть поскорее Верочку.

Неделя в командировке сказывается - безумно соскучился по моей малышке.

В ботинках бегаю по квартире в поисках моей женщины. Нахожу ее на кухне – готовит ужин. Не оборачивается, хотя слышит, что я вошел.

- Верунчик, в чем дело? – подхожу сзади, крепко обнимаю, целую в шею, зарываясь в светлых тонких волосах.

Вера оборачивается, и я вижу ее грустное лицо.

- Что-то случилось?

Кивает.

Моя ладонь ложится на ее поясницу. Сгребаю молодую женщину в охапку и заставляю бросить ложку, которой она мешала овощи на сковороде.

Любимая улыбается сквозь слезы.

Иду к зеленой софе, стоящей в углу большой кухни, Верочку тяну за собой. Сажусь, девушку усаживаю на себя.

- В чем дело? Котенок?

Молчит, поджав губы.

- Верунчик, командировка была архисложная, неделю полиция брала по одному членов группировки, мы прикрывали. Разное было. Устал. Думал, вернусь домой. Ты меня борщом накормишь, спать уложишь, поцелуешь…

Любимая женщина виновато улыбается, кусает губы.

Хмурюсь. Мы же договорились, что она будет со мной честна, а она явно что-то скрывает, как минимум не договаривает.

Мой взгляд блуждает по красивой набухшей женской груди, упакованной в футболку.

- Поправилась?

- Есть немного.

- Ты в зал перестала ходить. Времени не хватает из-за меня, да?

- Что ты, - гладит меня по голове. – Просто не хочется тратить время на тренажерный, когда у меня есть ты. Я лучше дома приберусь, ужин тебе вкусный приготовлю, чем потрачу лишний час в зале и час на дорогу.

- За это я тебя люблю… - целую руки Веры.

- Расскажи, почему грустишь.

- По тебе очень сильно соскучилась, - всхлипывает.

Понимаю, что ее поведение странное, но вспоминаю слова Влада, что женщины по тридцать бывают меланхоличными.

«У них в двадцать семь что-то перемыкает в голове, и они начинают заниматься переоценкой всех жизненных ценностей, себя в том числе. Так что, брат, не обращай внимания на эмоциональные всплески. К тому же гребаное ПМС никто не отменял. Женщин штормит в эти дни. И ты должен проплыть в шторм, остаться целым и невредимым, и отношения сохранить».

Ладно. Потерпим. Похоже, это первая эмоциональная буря, через которую мне придется пройти с Верой.

Прижимаюсь обветренными губами к ее горячей шее, ключице, губам. Кожу у моей женщины такая теплая и нежная, что в моей душе селится нежность и тепло пробирается по артериям к каждой клеточке моего уставшего тела, изголодавшегося по ласкам Веры.

- У меня для тебя подарок! Возьми в кармане куртки, - мой голос звучит хрипло и неуверенно.

Верочка тут же протискивается пальцами в карман, достает оттуда коробочка, открывает дрожащими пальцами.

- Кольцо? Только не делай этого… - она пытается меня предупредить, но я на взводе. Не слушаю.

- Вера, стань моей женой. Я тебя люблю.

- Мирон, у нас с тобой всё хорошо, - жестко отвечает она. – Не нужно усложнять. Ты еще встретишь девушку, полюбишь.

- Я не понимаю тебя…

- Я старше тебя намного и уже прожила насыщенную жизнь…

- О чем ты? – отказываюсь принимать то, что слышу. Вера фактически отказывается стать моей женой.

- Я не свободна! – выпаливает она.

- Что??? – отстраняюсь.

- Я с тобой только из-за того, что ты сильно похож на мужчину, которого люблю. Понимаешь? Ты же не думал, что у нас что-то серьезное? Нам было очень хорошо вместе, зачем ты всё испортил?

Вера причиняет мне невыносимую боль. Зажмуриваюсь. Ожесточенно борюсь с желанием сбросить ее со своих коленей.

- Шутишь, да? Ты же сотню раз говорила, что любишь меня, - выдыхаю с болью в голосе.

- Я не к тебе обращалась, к Макару…

- Значит, моего соперника зовут Макаром. Они из ваших?..

- Да. Но он не твой соперник, у него есть любимая невеста, он счастлив, и я не буду бороться за него. Всё кончено…

- Почему? Ты не похожа на ту, что сдается! У тебя упертый, сильный характер. Победишь любую соперницу.

- Они ждут малыша…

Хмыкаю. История с Аллочкой повторилась один в один. Меня снова предала женщина, ради которой я был готов на всё.

Кажется, я проиграл Кацу.

- Давай, не будем ссориться, милый. Проведем незабываемую неделю и расстанемся… - Вера шепчет и целует мое лицо.

Глава 7

Мирон

Последний вечер перед расставанием проводим очень даже весело, ничем не напоминая друг другу, что этот день последний.

Завтра «нас» не будет.

Вера такая счастливая, что немного раздражает. Я ни разу не видел ее такой и не понимаю, что именно так сильно ее радует. Что освободится от меня? Неужели я был ей в тягость?

Не хочу думать об этом. Встряхиваю головой и любуюсь пока еще моей женщиной.

На ней сейчас вечернее красное платье на тонких бретельках, и теперь отчетливо видно, что Верочка поправилась за последнее время – грудь увеличилась и животик появился.

Мои глаза надолго застывают на животе подруги, поэтому она дарит мне недружелюбный взгляд.

- Извини. Завис, - улыбаюсь натянуто и нервно.

Но она не «извиняет», впивается в меня недовольным взглядом.

Не понимаю, зачем она одевала это вульгарное платье, сама провоцировала меня, а теперь не довольна тем, что я смотрю на нее, не отрывая глаз.

Ругаю себя мысленно. Вслух боюсь, чтобы не вспугнуть лань.

Я и так не знаю, как буду жить с завтрашнего дня, когда снова проснусь один. Без Веры.

Проклятый трус. У меня нет смелости вернуться к прежней жизни, в которой не было любимой женщины. Я не готов!

Вся эта ситуация вводит в депрессию, а тут еще Вера подавляет меня своей энергетикой.

- Может, ты передумаешь, останешься? – спрашиваю тихо, но жестко.

На мгновение на лице любимой отражается смятение, но она быстро берет себя в руки.

- Только не ной. Ладно? Ты же взрослый мальчик! Сильный. Красивый, - теплыми нежными пальцами Вера перебирает мои волосы.

Я смалодушничал, когда произнес вслух свое желание. Получилось, что канючил как маленький мальчик.

В желудке голодно ноет.

- Ужин готов!

Внутри меня зреет холодная ярость, но я не поддаюсь ей. Понимаю, что моя любовь к этой женщине странная. Основанная на магнетизме зрелой женщины, - так мне объяснила Вера. – А еще она сказала, что я обязательно полюблю, надо лишь дождаться своего человека, свою женщину.

А сколько ждать не сказала. Год? Десять?

Чертовски обидно.

Вера чиркает по моему лицу взглядом бледных светлых глаз, соблазнительно опускает бретельку, оголяя грудь.

- Моя мальчик, - заставляет меня коснуться губами ее кожи.

Хочется оттолкнуть ее, наорать, чтобы прекратила играть со мной. Но не могу. Это последний наш совместный вечер и портить его – себе дороже выйдет. Локти буду кусать. Усилием воли заставляю себя остыть.

Плевать, что будет завтра, сегодня я хочу любить и быть любимым.

Голубева поднимается на ноги, берет меня за руку, бесцеремонно тащит в комнату.

- Что ты делаешь? – спрашиваю с улыбкой, когда подруга толкает меня на кровать.

- Хочу заниматься с тобой сексом. Долго-долго. Всю ночь.

- Иди ко мне! – зову ее.

Не снимая платья, ложится на меня. Скрывая излишнее волнение, целую любимые губы. Долго и обстоятельно…

Просыпаюсь поздно, провожу рукой по кровати. Пусто. Смотрю на часы.

Двенадцать ноль-ноль. Значит, наступил новый день, которого я так боялся.

Веры больше нет со мной, и «нас» больше нет.

Облизываю нижнюю губу, чтобы почувствовать послевкусие после поцелуев с моей женщиной. На губах ощущаю вкус малины.

Глухо рычу, поднимаюсь на ноги, иду в ванную. На зеркале, как и раньше нарисовано красной помадой маленькое сердечко со стрелой.

- Не стоило утруждать себя, Вера! – стираю белым полотенцем сердце и выбрасываю полотенце в корзину для белья.

Хочет встряхнуть себя как тряпичную куклу, сказать себе: - Брат, возьми себя в руки.

Но не получается.

Никогда не думал, что после Аллы снова окажусь в этой дурацкой ситуации.

Смотрю на себя в зеркало, а потом со всей дури бью в него кулаком. Потому что вижу у себя за спиной Верочку – ее огромные смеющиеся глаза, ангельское личико, красивые тонкие губы.

Осколки зеркала разлетаются вокруг. Большая часть летит в раковину. Я же ничего не чувствую, хотя по руке бежит кровь.

Силуэт Веры расплывается перед моим лицом и чуть покачнувшись, даю себе клятву.

- Все бабы одинаковые. Больше не буду любить и доверять. Хватит. Баста.

Захлебываясь от гнева, обиды, боли, достаю аптечку, обрабатываю руку.

Спустя час обновленный выхожу из дома.

Нет. Я не сломался. Не хватало еще из-за бабы раскисать. Просто я стал менее добрым и ласковым, и теперь в моей груди бьется холодное сердце.

Глава 8

Мирон

В выходные заезжаю к родителям на званый обед. В смысле «званый» - позвали меня и дочь папиного друга, Наташу, чтобы познакомить нас.

Ничего не имею против Наташи. Симпатичная пампушка, закончила юридический факультет МГУ с красным дипломом, имеет собственную трехкомнатную квартиру. Мои родители из кожи вон лезут, чтобы выдать меня за нее замуж. Фу! Чтобы женить на состоятельной принцессе.

- Ты не понимаешь, сынок. С ней как за каменной стеной. Она из своих, не будет возражать против твоей службы и частых командировок. Не будет волноваться за тебя. Жена – юрист, преподаватель, родит нам парочку внуков. И мы с отцом сможем спокойно уйти, не нервничать, не переживать за тебя.

Конечно, не будет переживать за меня! Потому что не любит.

- Ма-ма! Понимаешь, что хочешь продать меня? Как же мои чувства к другой? Я Верочку люблю. Всё. Баста. Моё сердце занято. Я – однолюб. Полюбил и на всю жизнь.

- Не любишь ты Веру… - тихо говорит мама и отворачивается к плите, чтобы достать из духовки курицу.

- Стой! Помогу, - беру полотенце, аккуратно достаю противень с урчащей в жиру румяной курочкой. – Обалденный запах! Наташе точно понравится. - По девушке видно, что хорошее питание у нее на первом месте, спорт и физическая нагрузка - на десятом. Конечно, не мне судить, но Наташка явно не в моем вкусе, мне нравятся поджарые, спортивные. Чтобы женская грудь умещалась в моей ладони.

Мама берет нож, вонзает в курицу.

Я же сажусь напротив родительницы, смотрю на нее, прищурившись, интересуюсь:

- Что значат твои слова. Я не люблю Веру? Откуда тебе знать? Ты же с ней парой слов не перекинулась за все месяцы, что мы жили с ней.

- Неправда!

- Что???

- Нас гостья ждет… - мама пытается увильнуть от разговора.

- Нет уж. Садись, рассказывай, - жестко давлю на мать.

- Я приходила к ней неделю назад, когда ты в командировку уезжал, - шепчет, виновато опуская глаза на курицу.

- Какого? Я же просил без меня с моей женщиной не встречаться! – рыкаю очень тихо, но зло.

- Я должна была, сон плохой приснился. Надо было поделиться с кем-то.

- Когда что-то кажется, надо молиться в церкви или мне звонить, на худой конец. Но точно не нарушать установленное правило! – сильно злюсь, но не перехожу рамки дозволенного с матерью. У нас в доме не принято орать на старших.

Но сейчас мама действительно говорит страшные вещи.

Потому что я скрывал от нее секрет Веры, а мама пошла в мой дом и Верочка не сумела скрыть свою тайну. В результате напугала мою родительницу, как итог мы с Верой расстались.

Похоже, что всё так и было. Мать причастна к нашему разрыву!

- Сынок! – мама вздрагивает. – Если бы ты предупредил меня о том, что я увижу, я бы смогла взять себя в руки. Но ты промолчал! Кого теперь винить в вашей разлуке?

- Ма-ма!!! – заламываю руки. – Ты видела это, да?

- Да… - в глазах матери встают слезы. – Ужасно. Я так испугалась, не знала, скорую вызывать или бригаду из психушки. Звонила тебе, но ты трубку не взял!

Ну вот. Как не крути, моя вина.

- Если бы я всё знала заранее и была готова, - продолжает родительница, - как-нибудь постаралась бы принять информацию. Я бы выплакалась, что моему единственному сыночку такая жена досталась, и слезы бы высохли к свадьбе.

Слова матери врезаются мне в сердце.

На мгновение замираю. Дышу полной грудью, стараюсь надышаться, прежде чем признаю свою вину.

Скрывая от родителей правду о Вере, я сделал только хуже!

Надо было разобраться в сути странного явления по-семейному, по-тихому.

Но умная мысль приходит запоздало.

Встаю, наливаю воду в стакан, подаю матери. Проделываю манипуляцию дважды. На этот раз стакан оказывается в моей руке. Пью жадно и много, потому что в горле пересохло от вылезшей наружу правды.

Когдавпервые увидел, как Вера зависла, я тоже был странно напуган.

Мы смотрели фотографии в интернете, неожиданно моя женщина будто сломалась. Выключилась. Она сидела с пустыми глазами десять минут, ни на что, не реагируя.

Я бегал вокруг нее, прыскал влицо холодной водой, реакции не последовало.

Когда она пришла в себя и в реальность, в ее глазах стоял ужас. Она рассказала мне, что десять минут провела в другом месте, в том, что на снимке. В одном из домов произошло страшное убийство. Вера правдоподобно описала всё в деталях. Не дав мне шанса на сомнения.

На мой вопрос, откуда она это знает, ответила просто: - я вижу призраков, и они со мной разговаривают.

Сказать, что я был повергнут в шок и изумление, значит, ничего не сказать.

Я слышал, что такие вещи существуют за периметром моей жизни, но принять, что близкий мне человек –со странностями, не смог сразу.