Развод по-драконьи: Адвокат для чудовища

Глава 1. Прецедент с огоньком

Голова раскалывалась так, словно по ней проехал асфальтоукладчик, за рулем которого сидел пьяный медведь. И, судя по ощущениям в ребрах, медведь потом вышел и добавил пару пинков для верности.

Первая мысль была профессиональной: «Подать иск на дорожную службу. И на производителя подушек безопасности. И на того идиота на 'Гелендвагене', который решил, что красный свет — это просто рекомендация».

Я попыталась открыть глаза. Веки казались свинцовыми. В нос ударил странный запах — смесь гари, старого камня и чего-то острого, пряного, похожего на дорогие мужские духи с нотками серы. Странный набор для реанимации НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Где запах хлорки? Где писк мониторов? Где, черт возьми, хамство медсестры, требующей полис ОМС?

Я с трудом разлепила глаза и уставилась в потолок.

Он был высоким. Не просто высоким, как в «сталинках» на Кутузовском, а бесконечно уходящим вверх, теряющимся в полумраке. Каменные своды, закопченные балки и свисающие цепи, на которых могли бы качаться люстры, но сейчас там ничего не было.

Я попыталась сесть. Тело отозвалось протестующим скрипом, но слушалось. Опустив взгляд, я обнаружила, что сижу на холодном каменном полу. Мой любимый деловой костюм от *Hugo Boss* — темно-синий, безупречно скроенный, стоивший мне двух удачных разводов олигархов — был покрыт пылью и какой-то сажей. На пиджаке зияла дыра, а одна шпилька на туфле была сломана.

— За это вы заплатите, — прохрипела я в пустоту. Голос был сиплым, будто я курила «Беломор» последние тридцать лет.

— О, несомненно, — прогремел ответ.

Голос был низким, вибрирующим, проникающим прямо в диафрагму. От этого звука по спине пробежали мурашки, но не те приятные, что бывают от хорошего джаза, а те, что кричат: «Вика, беги, сейчас будут бить».

Я резко повернула голову.

В десяти метрах от меня, на возвышении, стоял трон. Огромный, высеченный из черного камня, напоминающего обсидиан. А на троне, вальяжно развалившись, сидел мужчина.

Хотя слово «сидел» тут не подходило. Он *царил*.

На вид ему было лет тридцать пять. Темные волосы падали на лоб в художественном беспорядке, черты лица были резкими, аристократичными, словно высеченными скульптором-мизантропом. Он был одет в черный камзол с серебряной вышивкой, высокие сапоги и плащ, который, казалось, жил своей жизнью, слегка шевелясь без ветра.

Но самое страшное было в его глазах. Они светились. Не метафорически, как пишут в дешевых женских романах, а буквально. Радужка цвета расплавленного золота с вертикальным зрачком. Зрачком хищника.

— Где я? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. Паника — это для любителей. Профессионалы сначала оценивают риски, потом выставляют счет. — И кто вы такой? Главврач?

Мужчина медленно встал. Его рост внушал уважение — под два метра чистой угрозы. Вокруг него воздух дрожал, как над раскаленным асфальтом в июле.

— Главврач? — переспросил он, пробуя слово на вкус, словно оно было испорченным устрицей. — Ты смеешь дерзить мне, шпионка? В моем собственном тронном зале?

Он сделал шаг, и камень под его ногами, кажется, стал темнее.

— Я — Дэмиен Торн. Герцог Тьмы, Хранитель Северного Предела, Повелитель Пепла. А ты — та, кто сейчас превратится в горстку этого самого пепла, если не скажешь мне, куда направилась твоя госпожа.

Я моргнула. Герцог Тьмы? Повелитель Пепла? Похоже, авария была серьезнее, чем я думала. Черепно-мозговая травма, кома, галлюцинации. Или это очень странный квест-рум, в который меня затащили коллеги в качестве дурацкого подарка на день рождения.

— Слушайте, Дэмиен, — я начала подниматься, отряхивая юбку. Сломанная шпилька мешала стоять ровно, поэтому я просто сняла туфли и осталась босиком на ледяном камне. Так даже устойчивее. — Если это розыгрыш, то он затянулся. У меня завтра слушание по делу о разделе сети автозаправок, и если я опоздаю, мой клиент потеряет три миллиона долларов. Так что давайте закончим этот цирк.

Дэмиен сузил глаза. Золотое сияние в них стало ярче.

— Розыгрыш? — прошипел он. — Ты думаешь, предательство рода Торнов — это шутка?

Он поднял руку. На его ладони вспыхнул огонь. Настоящий. Не голограмма, не зажигалка. Сгусток ревущего пламени размером с баскетбольный мяч. Жар ударил мне в лицо даже на расстоянии пяти метров.

Ладно. Не квест. И, скорее всего, не галлюцинация — в коме так жарко не бывает.

— Изольда послала тебя проверить, жив ли я? — продолжал он, играя огненным шаром, как яблоком. — Или ты должна была добить меня, пока я спал? Говори!

— Я не знаю никакой Изольды! — рявкнула я. Страх наконец-то пробился сквозь броню цинизма, но я привыкла превращать страх в агрессию. Это помогало в суде, поможет и здесь. — Меня зовут Виктория Смирнова. Я адвокат. И если вы сейчас же не погасите этот факел, я засужу вас за покушение на убийство, незаконное лишение свободы и порчу имущества! Вы знаете, сколько стоит этот пиджак?!

Дэмиен замер. Огонь в его руке слегка уменьшился, но не исчез. Он наклонил голову, изучая меня, как энтомолог изучает жука, который вдруг начал цитировать Шекспира.

— Адвокат? — переспросил он. — Что это за вид магии? Темная? Крови?

— Бюрократическая, — отрезала я. — Самая страшная из всех. Послушайте, гражданин Герцог. Я не знаю вашу жену, я не шпионка, и я понятия не имею, как здесь оказалась. Последнее, что я помню — это Садовое кольцо, дождь и фары грузовика. А теперь уберите огонь. Это нарушение техники безопасности.

Он хмыкнул, сжал кулак, и пламя исчезло. Но атмосфера в зале осталась тяжелой, давящей.

— Ты лжешь, — констатировал он спокойно, что пугало больше криков. — На тебе следы магии перемещения. Портал был настроен на ауру моей жены. Только тот, кто был с ней в тесном контакте, мог попасть сюда.

— Или произошел сбой в вашей... магической навигации, — парировала я. — В любом случае, убивать меня нелогично. Если я шпионка, я ценный свидетель. Если нет — вы убьете невиновного человека, что испортит вам карму. Или репутацию. Что там у вас, герцогов, важнее?

Глава 2. Офис в башне и кофе на драконьем пламени

Коридор, в который мы свернули, казался бесконечным и темным, как перспективы моего карьерного роста в случае провала. Факелы на стенах загорались сами собой по мере нашего приближения, выхватывая из мрака каменные барельефы с изображением оскаленных морд, битв и драконов, пожирающих что-то подозрительно напоминающее человеческих рыцарей.

Грам семенил впереди, то и дело оглядываясь, словно проверяя, не растворилась ли я в воздухе. Его большие уши дергались от каждого шороха.

— Скажи, Грам, — нарушила я тишину, отчего гоблин подпрыгнул, — а почему именно Северная Башня? Там лучший вид? Или там лучше ловит вай-фай… то есть, магический фон?

Гоблин остановился и нервно поправил очки с трещиной.

— Ну... как бы вам сказать, госпожа... — он замялся, теребя пуговицу на засаленном жилете. — Северная Башня — она... уединенная. Там тихо. Очень тихо. Никто туда не ходит. Уже лет пятьдесят.

— Пятьдесят лет? — переспросила я, чувствуя неладное. — А кто там жил до этого?

— Старые доспехи прадедушки Его Светлости. И, кажется, призрак троюродной тетки, но она безобидная, только воет на полнолуние, если у нее мигрень.

Замечательно. Просто великолепно. Я, Виктория Смирнова, ведущий специалист по разделу имущества в пределах Садового кольца, теперь буду делить жилплощадь с металлоломом и призраком-неврастеником.

— Веди, Сусанин, — вздохнула я. — Посмотрим на мои апартаменты.

Мы поднимались по винтовой лестнице так долго, что у меня начали гудеть ноги. Моя единственная уцелевшая шпилька жалобно цокала по камням, вторая нога ступала босиком, собирая вековую пыль. Когда мы наконец добрались до массивной дубовой двери, обитой потемневшим железом, Грам достал связку ключей размером с голову младенца.

Ключ повернулся со скрежетом, от которого у меня свело зубы. Дверь со стоном отворилась.

— Прошу, госпожа! — пискнул Грам и тут же шмыгнул мне за спину.

Я шагнула внутрь и замерла.

Если в аду есть архив, куда отправляют грешных бухгалтеров, то он выглядит именно так. Комната была огромной, круглой и высокой, с узкими стрельчатыми окнами, сквозь которые едва пробивался лунный свет. Но размеры помещения терялись за горами хлама. Здесь были свалены ржавые кирасы, сломанные копья, сундуки, покрытые слоем пыли толщиной в палец, и какие-то тряпки, которые при ближайшем рассмотрении оказались истлевшими гобеленами.

Но самое интересное ждало меня в углах. В свете факела, который Грам дрожащей рукой внес в комнату, я увидела паутину. Нет, не так. ПАУТИНУ. Она свисала с потолка плотными серыми фестонами, напоминая театральные кулисы в заброшенном доме культуры.

И в центре одной из таких "кулис" сидел он. Паук. Размером с хорошего, упитанного мейн-куна. У него было мохнатое брюшко и восемь глаз, которые недобро уставились на меня.

— Мамочки... — прошептал Грам. — Это Арахн. Мы думали, он ушел на юг.

Паук зашипел и дернул лапой.

В любой другой ситуации я бы завизжала. Честно. Я боюсь насекомых. Я вызываю дезинсекторов, если вижу таракана. Но сейчас я была уставшей, голодной, босой на одну ногу и злой, как черт. А еще у меня была всего одна неделя, чтобы спасти свою жизнь. У меня не было времени на фобии.

— Так, — громко сказала я, шагнув вперед. — Арахн, я полагаю?

Паук, кажется, удивился. Он перестал шипеть и склонил голову набок.

— Послушайте меня внимательно, товарищ членистоногое, — я сняла с ноги единственную туфлю, зажав её в руке как молоток. — У меня был очень тяжелый день. Я умерла, воскресла, заключила сделку с драконом и прошла пешком больше, чем за последний год в фитнес-клубе. Это — мой офис. И согласно моему трудовому договору, я имею право на безопасные условия труда. У тебя есть два варианта: либо ты сейчас же собираешь свои пожитки и паутину и валишь на чердак, либо я вспоминаю, как в 2018-м отбивалась этой самой туфлей от пьяного клиента в "Кофемании". И поверь, каблук от "Маноло Бланик" пробивает даже лобную кость.

Паук смотрел на меня. Я смотрела на паука. Грам за моей спиной перестал дышать.

Я сделала угрожающий шаг вперед и замахнулась туфлей.

Арахн издал звук, похожий на обиженное стрекотание, быстро-быстро перебрал лапками и шмыгнул в темную дыру под потолком, увлекая за собой часть паутины.

— Вот и славно, — я выдохнула и, пошатнувшись, оперлась о ближайший сундук. Адреналин отступал, оставляя место дикой усталости. — Грам, запомни: с нелегальными жильцами разговор короткий.

Гоблин смотрел на меня с благоговейным ужасом. Его глаза за стеклами очков стали круглыми, как блюдца.

— Вы... вы прогнали Арахна? Туфлей?

— Это не просто туфля, Грам. Это итальянская кожа и стальной супинатор. А теперь давай займемся делом. Мне нужно спать, но спать здесь невозможно.

Я огляделась. Пыль была везде.

— Значит так, коллега, — я повернулась к гоблину. — План действий. Первое: организуй мне ведро воды, тряпки и швабру. Второе: найди постельное белье, которое не пахнет плесенью. Третье: есть ли в этом замке кладовая с нормальной мебелью?

— Есть склад на нижнем уровне, госпожа, — кивнул Грам, доставая блокнот.

— Отлично. Завтра с утра мы идем туда. Мне нужен письменный стол. Большой, дубовый, чтобы на нем можно было разложить карту военных действий. Кресло с высокой спинкой. Шкаф для бумаг. И много, очень много бумаги, чернил и свечей.

— Но, госпожа... — Грам робко поднял палец. — Герцог сказал выдать необходимое, но мебель... Кладовщик, тролль Брут, очень не любит выдавать казенное имущество.

— Брут? Прекрасное имя. Мы с ним договоримся. А теперь — вода. И, ради всего святого, найди мне что-нибудь перекусить, кроме той сушеной ноги, которую я видела у тебя в кармане.

***

Следующие три часа превратились в ад клининга. Я, Виктория Смирнова, женщина, которая последний раз держала тряпку в руках, когда пролила вино на диван в 2015-м, драила полы в башне темного властелина. Грам помогал, как мог, хотя его помощь заключалась в основном в том, что он чихал от пыли и перетаскивал тяжелые части доспехов в угол.