Развод. В клетке со зверем

Глава 1. Глянцевая жизнь

Я расправила складку на платье цвета топлёного молока, сделала глубокий вдох и улыбнулась своему отражению. Улыбка вышла идеальной — ровно с той степенью теплоты, которая требовалась для благотворительного вечера.

Спина прямая. Подбородок чуть приподнят. Взгляд мягкий, но не заискивающий. Улыбка - не слишком широкая. Роман не любит, когда я слишком много улыбаюсь незнакомым.

Я провела пальцем по изящной линии ключицы, коснулась жемчужного колье. Роман выбрал его специально для сегодняшнего мероприятия. «Сдержанно, но с намеком на роскошь», - сказал он, застегивая замочек на моей шее. Его пальцы задержались чуть дольше необходимого, и я почувствовала, как внутри все сжимается от этого прикосновения.

Я ненадолго спряталась тут, в дамской комнате, под благовидным и даже традиционным предлогом - попудрить носик, прежде чем выйти в зал, полный людей.

До меня донёсся звон бокалов и приглушенный смех гостей. Благотворительный приём набирал обороты: журналисты, бизнес-партнеры Романа, влиятельные люди города. Все они собрались здесь, чтобы сделать пожертвования в фонд поддержки одарённых детей, который был новым проектом Виноградовых. Точнее, Романа Виноградова. Меня в этих кругах всегда представляли как «супругу Романа».

- Дорогая, гости ждут, - голос мужа донесся из-за двери.

- Иду, - отозвалась я, еще раз взглянув на свое отражение.

В зеркале на меня смотрела красивая женщина с безупречной прической, идеальным макияжем и едва заметной, но неизменной тревогой в глубине карих глаз. Тревогой, которую я научилась прятать за столько лет брака.

— Лея, ты как всегда очаровательна, — Сергей Петрович, давний деловой партнер Романа, поцеловал мне руку.

— Спасибо, — я улыбнулась и почувствовала, как Роман сжал мой локоть.

Слишком крепко, — пронеслось в голове. — Но не настолько, чтобы остался синяк. Он умеет рассчитывать силу прикосновений на публике.

— Сергей Петрович, как ваши внуки? — спросила я, плавно переводя разговор на нейтральную тему. — Старший, кажется, поступал в музыкальную школу?

— Да-да, мой Миша! — просиял мужчина. — Представляете, его приняли, хотя конкурс был огромный. А ваш Илья...

— Илья делает успехи в математике, — перебил Роман, не позволяя мне ответить. — В этом весь в меня пошел. Хотя, я надеюсь, в нем будет меньше мягкости, чем в матери, — он обнял меня за плечи, поцеловал в висок, демонстрируя идеальную пару для вспышек фотокамер.

Во взгляде, который он бросил на меня, сквозил лёд. Фотограф запечатлел этот момент: счастливая семья, успешный бизнесмен и его прекрасная супруга, воплощение гармонии и достатка.

Я автоматически поддерживала беседу, перемещалась по залу, благодарила гостей за щедрые пожертвования. Мое сознание словно раздвоилось: одна часть безупречно играла роль хозяйки дома, другая наблюдала за происходящим со стороны, подмечая детали.

Софья Викторовна сегодня без мужа. Опять скандал дома? Эта привычка теребить серьгу выдает нервозность. В прошлом году она уходила с вечера с тем же потухшим взглядом. Почему я вижу это так отчетливо?

— Лея! Не может быть! — голос из прошлого вырвал меня из задумчивости.

Ко мне шла Татьяна, моя бывшая однокурсница. Мы не виделись, наверное, лет пять.

— Таня! — я обняла подругу, искренне обрадованная встрече.

— Не думала встретить тебя здесь, — Татьяна окинула взглядом зал. — Хотя, о чём это я... Весь город знает, что это ваш прием. Выглядишь потрясающе.

— Спасибо, — я позволила себе лёгкую улыбку. — А ты как здесь оказалась?

— Мой муж — новый партнер инвестиционного фонда Виноградова. Так что теперь, видимо, будем часто видеться на таких мероприятиях, — Татьяна наклонилась ближе. — Честно говоря, я не большая любительница светских вечеров. Но ты, я смотрю, прекрасно вписалась.

Я почувствовала нотку... Зависти? Я не могла точно определить, но что-то в тоне бывшей подруги заставило меня напрячься.

— Как твои картины? — спросила вдруг Татьяна. — Помню, ты собиралась поступать в магистратуру по искусствоведению...

— Я... — я замешкалась. Когда я в последний раз говорила о своих мечтах?

Роман возник рядом так неожиданно, что я вздрогнула. Его рука легла на мою талию властным, собственническим жестом.

— Лея нашла свое призвание в семейной жизни, — произнес он, награждая Татьяну своей фирменной улыбкой, от которой у меня всегда холодело внутри. — Благотворительность, воспитание сына... Не так ли, дорогая?

— Да, конечно, — автоматически ответила я.

— Кстати, мне нужно поговорить с вашим супругом, — обратился Роман к Татьяне. — обсудить с ним детали нового проекта.

Я осталась одна и перевела дыхание. Я уже знала, что потом, наедине, Роман выскажет мне всё, что думает о том, как я держалась с Татьяной. Слишком открыто. Слишком близко. Слишком много собственного мнения.

Мой взгляд снова поймал Татьяну в толпе. Она разговаривала теперь с Романом и другими мужчинами, непринуждённо улыбаясь, но на мгновение наши глаза встретились. И в этот момент я увидела в ее взгляде то, что не заметила сразу.

Глава 2. Молчание - золото

Галерея «Октябрь» неожиданно оказалась переполненной: новая выставка молодого абстракциониста привлекла не только студентов с искусствоведческого, но и городскую элиту, жадную до всего модного и свежего.

- Скукота, - прошептала Карина, подруга и однокурсница, наклонившись к моему уху. - Я ожидала чего-то более… не знаю… шокирующего?

Я улыбнулась, разглядывая полотно перед собой: взрыв синего и алого на огромном холсте, пульсирующий, как живое сердце.

- По-моему, здесь что-то есть, - тихо ответила я. - Если смотреть дольше, начинаешь чувствовать...

Я не договорила. На противоположной стороне зала появился мужчина, который мгновенно приковал мой взгляд. Высокий, в безупречном сером костюме, он двигался с той особой уверенностью, которая бывает только у людей, привыкших к власти и деньгам. Ему было около сорока, но ни одной лишней черты, только чётко очерченные скулы, проницательные серые глаза и лёгкая, почти незаметная седина на висках.

- Господи, - прошептала Карина, заметив направление моего взгляда. - Это же Роман Виноградов. Тот самый.

- Кто? - я не могла оторвать глаз от незнакомца.

- Серьёзно? Ты не знаешь? - Карина закатила глаза. - Один из богатейших людей города. В прошлом году его холдинг поглотил «Северную группу» и ещё какие-то компании. Он редко бывает на таких мероприятиях… странно.

Я хотела отвернуться - слишком откровенно разглядывала этого Виноградова, но в тот момент он посмотрел прямо на меня. Наши взгляды встретились через весь зал, и что-то промелькнуло в его глазах: интерес, оценка, решение.

Он направился ко мне.

Что происходит? - в панике подумала я. - Он же не может идти ко мне?

Но он шел именно ко мне. Остановился в паре шагов, словно давая мне возможность рассмотреть его детальнее.

- Вам нравится выставка? - спросил мужчина без предисловий. Голос глубокий, с легкой хрипотцой.

- Я… - я запнулась. - Да. В работах художника есть какая-то живая энергия.

Роман Виноградов чуть приподнял левую бровь, будто не ожидал услышать осмысленный ответ.

- Интересно, - он медленно кивнул. - А вот мне кажется, что он имитирует нечто, чего сам не чувствует. Притворяется, что видит цвета глубже, чем на самом деле.

Карина дернула меня за рукав, извинилась и демонстративно отошла, оставив нас вдвоем.

- Я не согласна, - неожиданно для себя ответила я. - Здесь искренность. Просто он говорит на своем языке.

Виноградов улыбнулся: одними губами, но не глазами.

- Как вас зовут?

- Лея. Лея Соколова.

- Лея, - он произнес моё имя так, словно пробовал его на вкус. - Необычное имя. Древнееврейское, если не ошибаюсь?

- Да, - я пожала плечами. - У мамы была любимая книга…

- Вы похожи на свое имя, - перебил он. - Редкая, тонкая красота. Не как у всех.

Я почувствовала, как краска заливает щеки.

- Выпьете со мной кофе? - спросил он так просто, будто мы были знакомы много лет. - Здесь слишком людно для нормального разговора.

Я должна была отказаться. Какая-то часть меня - разумная, осторожная знала, что нужно вежливо улыбнуться и уйти. Но другая, та, что всегда жаждала чего-то большего, чем провинциальная жизнь студентки…

- Хорошо, - ответила я. - Только ненадолго.

***

- Ты сошла с ума, - шептала Карина, когда мы забежали в туалет галереи за несколько минут до назначенной встречи с Виноградовым. - Он старше тебя лет на пятнадцать! И он… Ну, ты знаешь.

- Что? - я поправляла волосы перед зеркалом, стараясь унять дрожь в руках.

- Он же женат был, - Карина понизила голос. - Или разведен... Не знаю точно. В любом случае, такой мужчина не зовёт студентку на кофе просто поговорить об искусстве.

- Мы просто выпьем кофе, - возразила я, хотя в глубине души понимала: Карина права.

И всё же я пошла с ним. В кафе через дорогу от галереи, где он заказал нам обоим эспрессо, даже не спросив, что я предпочитаю. Роман говорил об искусстве так, будто коллекционировал художников, а не картины.

- Я вижу в тебе что-то, - сказал он, внезапно переходя на «ты». - Необычный взгляд. Ты сама пишешь?

Я кивнула. Его глаза внимательно изучали моё лицо, и под этим взглядом я чувствовала себя раздетой, открытой.

- Покажешь мне когда-нибудь свои работы?

Это «когда-нибудь» отозвалось во мне странным волнением. Он планировал увидеться еще раз.

- Они не очень хорошие, - смущённо ответила я.

- Позволь мне судить об этом, - в его тоне не было просьбы - только уверенность человека, привыкшего получать то, что хочет.

Когда мы прощались, он не взял мой номер телефона, не назначил новую встречу. Просто сказал:

- Я найду тебя.

И я поверила. Я знала, что он найдет.

Глава 3. Отец года

- Роман Викторович, можно вас на минутку? - голос Анны Павловны, классной руководительницы Ильи, звучал восторженно. - Я хотела лично поблагодарить вас за вклад в нашу школьную библиотеку! Это просто невероятная щедрость.

Я стояла чуть в стороне, наблюдая, как Роман включает свою публичную улыбку ту, что никогда не достигает глаз, но выглядит безупречно на фотографиях.

- Это мелочи, Анна Павловна, - его голос звучал мягко, с ноткой скромности. - Образование - самое важное вложение в будущее. Особенно для таких способных детей, как в вашем классе.

Мы находились на родительском собрании в первом классе Ильи. Первое полугодие подходило к концу, и Анна Павловна собрала всех родителей, чтобы обсудить успехи детей и планы на следующий семестр.

Роман, как всегда, был в центре внимания. Неделю назад он сделал крупное пожертвование в школьную библиотеку: целую коллекцию дорогих книг и интерактивный стол для чтения. Сегодня он принёс персональные подарки для каждого ученика в классе: развивающие наборы, подобранные с учетом интересов каждого ребенка.

Я смотрела, как другие матери бросают на него восхищенные взгляды, а отцы - уважительные, с ноткой зависти. Роман Виноградов - идеальный отец. Щедрый, заботливый, вникающий в каждую мелочь, касающуюся образования сына.

- Лея, - окликнула меня Анна Павловна. - Вам так повезло с мужем! Не каждый отец так вовлечен в учебный процесс. Вы с Ильей в надежных руках.

Я улыбнулась и кивнула. Привычная реакция. Никто здесь не знал, что эти «надежные руки» всего два дня назад сжимали мое горло так, что я едва могла дышать. Из-за того, что я забыла заказать костюм для выступления Ильи на школьном концерте.

«Ты хочешь, чтобы наш сын выглядел хуже других? Чтобы над ним смеялись? - шипел Роман, прижимая меня к стене. - Ты хоть понимаешь, что для ребенка значит быть унижением перед классом?»

Я хотела сказать, что обычный костюм вряд ли стал бы причиной насмешек, но промолчала. Это только усилило бы его гнев.

- О чем задумалась, дорогая? - голос Романа вернул меня в реальность. Его рука легла мне на плечо - заботливый жест для всех вокруг, предупреждение для меня.

- О том, как нам повезло с такой хорошей школой, - ответила я, повернувшись к Анне Павловне. - Илья с радостью ходит на занятия каждый день.

- Он очень способный мальчик, - кивнула учительница. - Особенно в математике. Весь в папу, наверное?

- В папу, - улыбнулась я.

На самом деле Илья совсем не был похож на Романа характером: он рос тихим, вдумчивым, с мягким сердцем. Любил рисовать, читать истории о животных, собирать гербарии. От меня, наверное. Но Роман упорно пытался сделать из него «настоящего мужчину» - водил на карате, настаивал на занятиях плаванием и шахматами, запрещал «сопливые книжки».

Втайне я продолжала покупать Илье книги, которые ему нравились, прятала их под подушкой в детской. Маленький акт сопротивления в нашей золотой клетке.

***

- Что это? - я смотрела на экран своего телефона, где появилось новое приложение с иконкой в виде карты.

Я только что вернулась домой после короткого шоппинга. Роман встретил меня в прихожей, словно ждал.

- Небольшая мера безопасности, - он пожал плечами с обманчиво непринужденным видом. - Теперь я всегда буду знать, где ты находишься.

- Ты… хочешь начать следить за мной? - я не могла поверить своим ушам, хотя удивляться, наверное, было нечему.

- Не драматизируй, - Роман поморщился. - Это для твоей же безопасности. Если что-то случится, я сразу буду знать, где тебя искать.

- А если я не хочу, чтобы меня отслеживали? - слова вырвались прежде, чем я успела подумать.

Роман замер. Сделал шаг ко мне. Я инстинктивно отступила назад, затем ещё и щё немного, пока не почувствовала спиной стену.

- А почему ты не хочешь? - его голос звучал мягко, что всегда было опаснее, чем крик. - Тебе есть что скрывать, Лея? Куда-то ходишь, о чем я не знаю?

- Нет, конечно, нет, - я быстро покачала головой. - Просто... это странно. Как будто ты мне не доверяешь.

- Я доверяю тебе, - Роман взял меня за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. - Я не доверяю миру вокруг. Ты слишком наивна, Лея. Слишком доверчива. Кто-то должен о тебе заботиться.

Этот аргумент: «я делаю это для твоего блага» - был его любимым. И самым эффективным, потому что часть меня всё еще хотела верить, что в глубине души он действительно заботится обо мне. Что все эти ограничения, правила и наказания, лишь извращенное проявление любви и страха потерять.

Я опустила взгляд на телефон. Маленькая иконка смотрела на меня, как всевидящее око.

- И на всякий случай, - добавил Роман, словно прочитав мои мысли, - не пытайся удалить приложение. Я узнаю.

- Я не собиралась, - солгала я севшим голосом.

Но, конечно, я попыталась. Не сразу - через несколько дней, когда Роман уехал на деловую встречу. Я удалила приложение, заставила себя улыбнуться от внезапного, пусть и ложного чувства свободы. А через три часа получила его сообщение:

Глава 4. Осколки тишины

- Илья прекрасно выглядит в этом костюме, - заметила Валерия, жена делового партнера Романа, наклоняясь ко мне через стол. - Роман так гордится им.

Я кивнула с натянутой улыбкой, наблюдая, как мой сын аккуратно ест десерт, стараясь не запачкать новый костюм. Мы были на семейном ужине в честь дня рождения Олега Сергеевича, многолетнего партнера Романа по бизнесу. Роман, как обычно, блистал - рассказывал анекдоты, обсуждал грядущие сделки, очаровывал всех вокруг.

- Удивительно, - продолжала Валерия, - как он находит время на бизнес и семью. Мой почти не бывает дома.

- Да, мне повезло, - мой голос звучал механически, заученно. Роман уловил мой взгляд через стол и чуть улыбнулся. Я послушно улыбнулась в ответ. Идеальная жена. Идеальная семья.

Вечер тянулся, наполненный светской беседой и звоном бокалов. Я поддерживала разговор, смеялась в нужных местах, но внутри была пустота. Какая-то часть меня смотрела на всё это со стороны, как будто я была зрителем, а не участником собственной жизни.

- А ты что скажешь, Лея? - голос Романа вырвал меня из задумчивости. - Ты ведь раньше интересовалась современным искусством. Что думаешь о новой выставке в городском музее?

Все глаза за столом обратились ко мне. Я почувствовала, как к щекам приливает кровь. Роман редко предлагал мне высказаться на публике, и в этой неожиданной возможности крылся подвох.

- Я еще не была на ней, - осторожно ответила я.

- Правда? - деланно удивился Роман. - Я думал, ты ходила туда на прошлой неделе, когда я был в командировке.

Проверка, - мелькнуло в голове. Очередная проверка. Я действительно хотела пойти, но побоялась - вдруг он проверит мое местоположение через GPS, заметит, что я была не там, где сказала.

- Нет, не получилось, - я покачала головой, избегая его взгляда. - Илья приболел, и мы остались дома.

Наш сын поднял голову, удивленно глядя на меня. Он прекрасно знал, что не болел. Но, к счастью, промолчал.

- Жаль, - Роман внимательно смотрел на меня. - Надо будет сходить всем вместе.

Разговор перешел на другую тему, и я почувствовала, как напряжение немного отпускает. Но в воздухе осталось что-то невысказанное: обещание разговора позже, наедине.

Когда мы садились в машину, Роман был молчаливо-вежлив. Открыл мне дверь, помог Илье с ремнем безопасности. Улыбался. Но я знала, что это затишье перед бурей.

Дома он сразу отправил Илью спать, хотя было еще рано. Я поднялась с сыном наверх, помогла ему умыться и переодеться в пижаму.

- Мама, - прошептал Илья, когда я наклонилась поцеловать его, - я же не болел. Почему ты так сказала?

Я замерла, не зная, что ответить. Не могла же я объяснить ребенку, что солгала, чтобы избежать гнева его отца.

- Это была… маленькая неправда, - наконец произнесла я. - Иногда взрослые говорят такое, чтобы… чтобы не огорчать других.

Илья смотрел на меня серьезно, не по-детски понимающе.

- Ты боялась, что папа будет злиться?

Я вздрогнула от его проницательности.

- Спи, малыш, - я погладила его по голове, уходя от ответа. - Завтра у тебя важный день.

Когда я спустилась в гостиную, Роман уже ждал меня, сидя в кресле с бокалом виски. Его поза казалась расслабленной, но я знала этот обманчивый покой.

- Итак, - начал он мягким тоном, - Илья болел?

- Нет, - я решила не продолжать ложь. Все равно бесполезно.

- Тогда почему ты солгала?

- Я… - я замялась. - Мне было неловко признаться, что я просто не нашла времени сходить на выставку.

Роман покачал головой, делая глоток виски:

- Знаешь, что меня беспокоит, Лея? Не то, что ты не пошла на эту чертову выставку. А то, что ты лгала. Публично. Подставляя меня.

- Подставляя тебя? - я непонимающе посмотрела на него.

- Конечно, - он поставил бокал на столик. - Я выгляжу идиотом, когда моя жена врёт за столом. Как будто я не знаю, чем занимается моя собственная семья.

Я молчала, понимая, что любой ответ только усугубит ситуацию.

- Ты становишься проблемой, Лея, - его голос звучал почти огорченно. - Я даю тебе всё, а ты… что ты делаешь в ответ? Лжешь. Скрытничаешь. Избегаешь меня.

- Я не…

- Не перебивай! - он резко повысил голос, и я вздрогнула. - Я говорю. Ты слушаешь. Так устроена нормальная семья. Муж говорит - жена слушает.

Я опустила глаза, чувствуя, как горло сжимается от подступающих слез.

- Посмотри на себя, - продолжал он с отвращением. - При малейшем замечании сразу в слезы. Как ребенок. А еще мать моего сына.

Он резко встал и подошел ко мне. Я невольно отступила, но он схватил меня за руку:

- Прекрати! Прекрати шарахаться от меня, как от прокаженного! Я твой муж! Я имею право прикасаться к тебе!

- Ты делаешь мне больно, - тихо сказала я, пытаясь высвободиться.