Развод. Вода и серебро

ГЛАВА 1. Знаки и советы

– Ты могла бы сегодня никуда не уходить, дорогая. Торжество в пять. Сядем в такси и поедем из дома вместе.

У меня красивый муж. Спортивный, ухоженный. Борода с благородной сединой. Преподает в университете. Работа с молодежью держит его в тонусе. Сергей отлично ухаживает за собой, и маменька его поддерживает во всем. Ну и я, разумеется. Но я работаю. Увы. Не могу посвящать выбору галстуков столько времени, сколько они наверняка заслуживают.

– У меня есть встречи, которые отменить нельзя. Поэтому мы распрекрасно сядем в такси, каждый в свое, и встретимся уже в ресторане. Хорошо?

Я поцеловала своего красивого парня в гладковыбритый участок щеки и протянула флакон новомодного корейского парфюма:

– С годовщиной, милый.

Тот кивнул и углубился в чтение русскоязычной этикетки на коробке. Наклейку с ценой я предусмотрительно оторвала. Мой супруг – человек тонкой душевной организации и такие вещи, как пятизначный ценник, не понимает.

– Я решил тебе отомстить, – он улыбнулся, – за то, что даже в нашу годовщину ты предпочитаешь мне других. Свой подарок получишь вечером.

Я изобразила вселенскую скорбь и вышла из квартиры.

Я люблю читать знаки. Выискивать их везде, где попало, и истолковывать. Это детская еще замута, но есть привычки, которые можно оторвать только вместе с кожей.

Например, крайне отрицательный знак – это уходящий транспорт. Сюда входит все: автобусы, троллейбусы, поезда метро. Я уже лет двадцать не передвигаюсь общественным транспортом. Но примета работает.

Ночью прошел дождь. Перепрыгнув через две лужи, я оказалась на остановке. Автобус тут же захлопнул двери и отчалил. Я сделала вид, что не заметила.

– Женщина, какой номер ушел? – спросил у меня лысый дядька с хоккейной клюшкой в руке.

Ну не нарочно ли? Мне и нафиг не сдался он и его номер! Я к машине иду на стоянку. Но скверная примета откровенно висела перед носом. Я незаметно поплевала через плечо.

– Чо, жалко сказать, ведьма! – высказался мне в след добрый человек.

Разумеется, я ответила на народном русском, кто тут ведьма и куда следует с этим знанием идти. Мужик высказался по-своему. Полегчало, по-моему, обоим.

Пошел дождь. Пачкал свежевымытые стекла и лак автомобилей. Я встроилась в общий поток. По моей личной системе примет дождь перед деловым свиданием считался добрым знаком.

Собственно, у меня была ровно одна встреча, которую не следовало переносить.

Старинный друг, адвокат и советчик Рудик ждал меня в курилке. Стоял в стеклянном кубе с тонкой незажжённой кохибой в зубах.

– Чао, малышка! Как ты? Заходи, покурим! – он радостно сверкнул золотой фиксой на левом клыке. Адвокат-выпендрежник.

– Я в завязке, ты же знаешь, – я ответила улыбкой на провокацию.

– У меня есть для тебя видосик, – сказал бывший одноклассник, – поздравляю, кстати, с юбилеем! Четвертак, подумать только! Как говорят у нас в клубе: уже бы отсидел!

– Знаешь, за что брат брата убил? – усмехнулась я на его сомнительное поздравление.

Мужчина почесал переносицу:

– За то, что спал с его женой?

– Нет. За то, что он рассказывал старые анекдоты, – я засмеялась.

Приятель погрозил мне пальцем.

Рудик так и не закурил. Сунул сигару обратно в портсигар. Мы отправились в его кабинет.

– Видео прислал мне наш человек в Геленджике. Это насчет того дома, что ты там покупаешь. Арсенчик прислал. Помнишь его? Такой яркий парень с большими глазами и все время шутит. Помнишь?

Я пожала плечами. Меня столько народу окучивало с этим домом, всех не упомнишь. Сергей до сих пор против покупки. Слишком дорого, он считает. А где на море дешево? На Баренцевом?

– Зайка, заведи мне видос из Геленджика, плиз, и кофейку сваргань. С пирожными, – пропел секретарю Рудик.

Усадил меня в кресло и развернул монитор. Сам уселся рядом и руку мне на коленку положил, словно невзначай. Сколько я его знаю, никогда не упускает случая пощупать даму за живое.

Я узнала дом, двор, беседку, площадку для волейбола или танцев. Ворота поехали в стороны и стала видна машина такси. Из нее вышел Сергей в прекрасном настроении и молоденькая барышня. Длинноногая блондинка с прямыми волосами ниже плеч. Муж втащил чемоданы и ворота поехали смыкаться.

– Может выключить? Ты прости, я не знал, – заговорил обескураженно Рудик, – я понятия не имел. Честное слово, я не смотрел… выключить?

Я глаз оторвать от экрана не могла. Широкоформатный монитор представлял жизнь во всей красе. Автор не поленился, прогнал видос через приложение, убрал длинноты, проходы и паузы. Соорудил кино вполне себе смотрибельное. Вот счастливая барышня игриво бежит по открытой галерее второго этажа. Мой спортивный супруг удачно ее догоняет. Вот пара, слившись в поцелуе, падает в бассейн. Вот имеют друг друга на матрасе возле голубого корыта. И все в таком эротично-романтическом духе. Хоум порно. Без особых девиаций и удивлений. Мой супруг откровенно делал ставку на нежные ласки и обворожительные речи.

Глава 2. Обстоятельства дела

– Господи, какой дурак, – проговорила я. Успокоилась.

Только зверски хотелось курить.

Я отказалась от табака четыре года назад. держалась неплохо. За все время прокололась только два раза. Когда мне поставили рак груди и когда не стало мамы. Диагноз не подтвердился. Маму не вернешь. Я быстро взяла себя в руки. Я терпеть не могу сигаретную вонь.

– Господи, какой дурак, – я повторила и полезла в карман жакета.

Этот старый жест вылез сам собой: я машинально искала сигареты. Я здорово выбита из седла.

– Кто это тебя снабдил? – я искренне желала знать совершенно ненужные вещи.

– Асен, я же сразу сказал, – сделал неопределенный жест руками Рудик.

– Зачем?

– Понятия не имею! – рассмеялся мужчина, тут же опомнился. Заткнулся и молитвенно сложил ладони на груди. – Извини.

– Да ладно тебе. Никто ведь не умер.

Я встала из кресла и поправила узкую юбку.

– Что-нибудь еще интересное имеешь сообщить? – я улыбнулась зеркалу в проеме окон. Вышло вполне пристойно.

– Всякая чушь, – махнул лапкой известный адвокат. Чересчур старательно.

Я посмотрела на часы. Есть еще десять минут. Потом следует поехать привести лицо к вечеру в должный вид. К девочкам в салон тоже опаздывать нельзя. Боже упаси!

– Давай свою, чушь, родной. Может, это меня порадует …

Я вернулась в кресло. С сожалением посмотрела на коньяк. Я за рулем.

Рудик почесал переносицу. На мониторе возник еще один красивый и ухоженный мужчина. Он мило поддерживал под руку высокую блондинку в подростковом наряде оверсайз. Щекотал седой бородой висок прелестницы и втирал ей что-то. скорее всего приятной, потому что барышня таяла и жалась к кавалеру джинсовым бедром. Галерея современного искусства, открытие выставки состоялось вчера.

– Эпидемия у них, что ли? – пробормотала я. После удара под дых, нанесенного Сергеем, папины игры в «люблю» смотрелись невинно-обыденно.

Мой отец, вдовец с четырехлетним стажем, не редко радовал семью новыми подругами. Семья в моем лице по началу дергалась, как припадочная, потом привыкла. Ничего далеко идущего мой папенька не затевал. Наоборот. Единственное: немного напрягал возраст его дамы. Где-то после двадцати.

– Может, и эпидемия, – философски заметил Рудик Оскарович.

– Заразиться не хочешь? – посмеялась в свою очередь я.

– А ты планируешь свободу? – тут же среагировал старинный товарищ.

Мы целовались в шестом и десятом классе.

– Я в непонятках. Я не знаю. Надо послушать, что скажет, – я подумала вслух. Это лишнее.

– Ну да, – покивал охотно известный светский сплетник, – глупо разводиться из-за крошечного адюльтера. Я могу посудачить на эту тему с парнями? Ты ведь не станешь прятать секрет? Все равно выплывет. Его подружка наверняка навистела в сети…

Я глянула на приятеля. Все на свете знает. Даже где «свистит» любовница моего мужа. Внезапно сделалось все равно. Плевать, пусть тарахтит на каждом углу, что Луиза Штоль вышла в тираж. Плевать!

– Плевать, – повторила я снова.

– И правильно, дорогая! Шестой десяток клюнул в мягкое место, ничего страшного. Никуда твой Николаев не денется. Ты лучше за папой приглядывай! Эта сучка-пионерка у него на шее – та еще щука галерейная! Смотри, как бы коллекцию вашу наследную не ощипала!

Я кивала на горячие увещевания адвоката в плане коллекции. Здесь у него горела истинная страсть. Бабы мало интересовали Рудика Рудольфовича. Хоть молодые и свежие, хоть зрелые и состоятельные. Разные слухи расползались, как круги по воде, насчет моего друга детства.

Я села в машину. Навязчивое желание закурить откликалось нервным почесыванием кистей рук. Вот напасть! Проблямкала телега. Это добрый профессиональный мальчик Рудик поделился со мной двумя файлами. «Любимый супруг» и «Дорогой папа». Что ж, в чувстве юмора ему не откажешь.

Я обреченно вышла на улицу. Решила поступить так, как делала давным-давно, когда ждала своих малышей. Сделаю одну-две затяжки и выброшу. Беременной мне безотказно помогало.

У табачного магазинчика ссорилась молодая пара. Крупный мужчина в камуфляже с отчаянно-злым лицом и стройная молодая красавица с видом и выражением секретаря-машинистки. Так моя бабушка называла девушек, которые точно знают, чего хотят и знают, как этого достичь.

– Не кури!

– Всего одна сигарета.

– Мы ведь договорились!

– Да это смешно: одна сигарета, кому помешает…

– Беременные не курят! Не кури, я сказал!

Понятно, что после такого заявления, девица вставила помятую сигарету в рот и защелкала зажигалкой. Парень хотел выдернуть опасный для младенцев предмет и промазал чуть-чуть. Задел свою драгоценную по носу. Закапала кровь. Девушка зарыдала в голос. Из лавки выскочила продавщица в сетевой форме и стала вопить и звать на помощь. Мужик крыл всех по матери от испуга. Его пассия поглядела на окровавленные свои ладони и спикировала на асфальт без чувств. Тут подъехал наряд.

ГЛАВА 3. Вечеринка удалась

В общем и целом, получалось неплохо. Моя приятельница Ирина, которая профессионально устраивает юбилейное серебряное празднество, свое дело знает. И с семейством моим знакома. Она делала свадьбы детям, юбилей папе и даже золотую свадьбу для бабушки. Теперь дотащилась очередь до нас с Сергеем.
Все продумано до мелочей. Даже скорая помощь для форс-мажора.
– Раньше дрались на молодежных свадьбах, – улыбнулась она на мое удивление, мол, среди нас и наших гостей инвалидов нет, зачем скорая? – Теперь не то, мужик тихий пошел, ленивый. А вот на возрастных мероприятиях дамы подшофе обожают отношения выяснять сорокалетней давности. Вот я и завела привычку. Пусть неотложка подежурит. Стоит недорого, а на душе спокойно.
Разговор состоялся полгода назад при заключении договора. Я тогда только плечами пожала на рассуждения дамы-устроительницы. А теперь, прогуливаясь между веселящимися гостями, думала, что на душе действительно спокойнее, если скорая дежурит за дверью.
А в душе медленно поднимался гнев.
Серега вел себя совершенно, как обычно. Улыбался в глаза честно. Тосты говорил остроумно и искренне, шутил и водил танцевать. Обожает танцевать. Новое платье расхвалил в своей манере – элегантно и так, что веришь бесповоротно – ты самая, самая, самая девушка на свете. И тебе вечно девятнадцать, как в то лето, когда мы нашли друг друга. Комплименты мой муж говорить умеет. Любой красивую лапшу на уши вешает непринужденно.
Некоторые знакомые бабы всегда удивлялись. Вот как он у тебя при таких способностях и не бабник? А я не удивлялась. Вот такой он мой любимый. Бабник-разговорник. Секс никогда не был его сильной стороной. И меня это, кстати, устраивало.
– О чем задумалась, любимая? – супруг обнял меня за талию, говорил негромко, щекоча губами кожу на виске. Пах шампанским вином и новым азиатским парфюмом. – Пойдем танцевать.
В третий раз уже. Опять терпеть его притворные обнимашки и лживые губы на щеке. Но я пошла. Понимала, что, если он пригласит на танец кого-нибудь другого, я могу не выдержать. Могу тупо заорать во все горло какой он козел и предатель.
Он уже вальсировал с этим кем-то. И я пережила. На наш праздник пришла пара его коллег по университету. С дочерью. Вот ее-то мне и посчастливилось наблюдать в знаменитом видосе. И ее прекрасные глаза неотступно следили за мной. Я натыкалась на них в любом углу зала.
– Притормозить с коньяком не желаешь?
Моя хорошая подруга подошла незаметно.
– Считаешь, что мне хватит? – искренне удивилась я. Совершенно не чувствовала опьянения.
– Нет. Это твой праздник, дорогая, и он совершенно точно удался, сегодня можно позволить себе лишнее. Но дай мне слово, что домой вы отправитесь на такси, – Наталья лукаво улыбнулась.
– Это уж, как бог даст, – махнула я рукой.
Праздник действительно удался. Это признавали все друзья и знакомые. Некоторые уже подходили прощаться. Целовали в щеку и в руку. Желали разное хорошее. Все, что принято желать в таких случаях. Скоро остались только близкие и закадычные, но и их собралось человек тридцать.
– Предлагаю зарезать торт и спуститься в бильярдную, – сказал мой зять. Гоняет шары он лучше, чем танцует.
– Тебе бы только кого-нибудь зарезать, – проворчала дочь, намекая на врачебную профессию супруга. Она ревнива, как мавр. И в кого такая?
– Да! Торт – это чудная мысль, – рассмеялся мой замечательный муж, подходя к общему кругу. Под одной рукой он вел Наталью, под другим локтем барышню, имени которой я не запомнила. – Вечер получился, спасибо тебе, любимая! Но слишком сладкий, может быть подперчим его рок-н-ролом?
Мы иногда плясали с ним «рок без перерыва», еще с юности затвердив перевороты и кульбиты. Да, это было и получалось между нами. Друзья зааплодировали авнсом.
Сергей протянул мне руку. Его касание обожгло. Я невольно дернулась.
– У меня есть, чем подперчить остаток сладкой вечеринки, – расхохоталась я.
Вкатили тележку с тортом. Очень красивый, настоящий свадебный с двумя счастливыми фигурками на вершине. Аплодисменты и хлопки пробок от игристого. Я подошла к человеку с аппаратурой.
– Заряди киношку на большой экран и обязательно под «Рок круглые сутки», – заказала музыку я. Выпросила у парнишки сигарету и смылась в подсобку.
Минут через шесть туда ворвался Сергей. Бледный, злой по-настоящему.
– Ты зачем это сделала? – он зарычал. Сжал ручку двери до белых костяшек.
– Устала врать и слушать вранье, – сказала я.
Я ничего не готовила заранее. Никаких слов и упреков. Десять минут назад я сама не знала, что сделаю это. Поэтому сказала правду. И он понял, что это самая настоящая правда.
– Ты опозорила меня, тварь, – проговорил негромко мужчина. С которым я прожила столько лет.
– Разве? Успокойся, не такая уж ты шишка на ровном месте, чтобы париться о скандале.
Я затушила окурок и сделала шаг к двери.
– Вот! Вот в этом вся ты! Тебе плевать на мои дела, – высказался Сергей в сердцах.
Это несправедливый упрек. Я всю жизнь только и делала, что носилась с его диссертациями, научными командировками и конференциями, переходами из вуза в вуз и прочим. И я отлично знала, о чем он переживает. Новое назначение на должность. Ступенька наверх. Но сегодня мне плевать.
– Да. Мне плевать, – я повторила.
В ногах родилась противная слабость. Я поискала глазами стул. Не хватало еще рухнуть здесь на затоптанную желтую плитку.
– Хорошо. Я ухожу, – заявил… кто?
– Поторопись, пока твоя мама не уехала. Сэкономишь на такси. Скатертью дорожка.
Я зачем-то поклонилась бывшему супругу в пояс.
Бывший. Слово найдено. Решение принято. А я-то все парилась, затевать скандал, не затевать.
Серега грохнул несчастной дверью подсобки от души.

-------------------------------------------------------------------------------------

Друзья! приглашаю вас в захватывающую историю от Руфины Брис

https://litnet.com/shrt/-zlE

ГЛАВА 4. Находка

Я открыла дверь на балкон шире. Легче от этого не стало. Похмелье – вещь суровая. Особенно после сладких игристых вин, заполированных надежно дагестанским коньяком.

Я сообразила, наконец, вошла в застекленный мир фикусов и суккулентов. Открыла узкую фрамугу. Тут же засвистел лихой октябрьский ветер, пошел гулять по квартире свежим сквозняком. Гуля на лбу неприятно пульсировала. Я потрогала ее пальцами. Примочка сползла и норовила закрыть левый глаз. Я раздраженно сорвала бинт с головы. Кофе. Мне нужен кофе.

На полу валялись разные вещи. Заметно было, что путь мой до кровати был тернист и извилист. Запах. Я понюхала ладони. Мало того, что они исцарапаны и нечистые, от них разило откровенно мужским ароматом. Что-то из линейки D&G, не самый удачный, на мой взгляд. Я подошла к зеркалу в буфете. Потрогала губы. Последний раз я их видела в таком состоянии лет двадцать назад. Красные, раздраженные. Я целовалась, что ли? С кем?!

Сделав сама перед собой вид, что ничего невозможного не происходит, я отправилась на обход. Ступала неслышно по паркетным плашкам. Потные от ужаса ступни приятно холодил октябрьский ветер с улицы.

Квартира мне досталась от прадеда. Он служил важной шишкой у самого Микояна и прожил больше ста. Никто из родни, кроме меня, не смог ужиться с героическим ветераном, несмотря на коммунистические хоромы из восьми комнат. Серега переехал ко мне еще до свадьбы, и исторический дед называл его «прощелыга». Так! хватит про это.

В ванной шумела вода. Я встала у двери, не решаясь заглянуть. Кто там? Память возвращала вчерашнее веселье смутно и рывками.

Мы с зятем плясали «твист эгейн» Чабби Чакера. Залихватски и с наслаждением. Запивали танцы виски с колой. Брр! Моя дочь раскричалась и увезла супруга домой. Потом я снова изображала Уму Турман босиком, но кто был Траволтой не помню. Потом еще какая-то заводная ерунда. Кажется, поссорилась с Иркой. Потом я села за руль и по-тихому, огородами направилась домой. Я прекрасно вожу машину в любом состоянии… Синяк откуда у меня на лбу?

– Доброе утро!

Дверь распахнулась и в белом ярком проеме возник молодой человек. Пижамные штаны бывшего супруга, полотенце на короткостриженой башке. Голый безволосый торс. Татуировка на правом плече «С нами Бог!». Господи, где я его взяла?

– Сколько тебе лет? – ничего умнее не придумала спросить

– Не переживай, – усмехнулся парень, – шестнадцать мне уже исполнилось.

Он наклонился и коснулся губами моего опешившего лица. Я машинально отдернулась и стерла поцелуй со щеки. Он пах ментолом и моим мылом.

– Я так понимаю, что с поцелуями покончено, – парнишка рассмеялся. Показал ровные белые зубы. – А на кофе и кусок хлеба я могу рассчитывать?

– Да, – выдавила я из себя хрипло.

– Вот и славно, – не уставал дарить улыбки незнакомец. Повесил свое мокрое полотенце мне на плечо. – Ванна там. Ну вдруг ты забыла.

Я как зомби вплыла в теплое помещение. Зеркало отразило всклокоченную бабу в красной короткой сорочке, без трусов и с черными кругами вокруг глаз. Где трусы?

– Кофе на кухне, – запоздало я крикнула в коридор.

– Я найду, не переживай, – прилетело в ответ.

– Скажите, какой добренький! – проворчала я зеркалу, – не переживай да не переживай.

Я полезла под воду отмывать вчерашний день. Что там с прошедшей ночью, не понятно.

Хозяйственный незнакомец нашел все, что захотел. На кухонном столе помимо джезвы и сахарницы я увидела оливки, бутылку томатного сока, крошечную бутылочку водки, тонко порезанное сало на блюдечке и манго. Еще банку горчицы и малиновое желе в красивой упаковке.

– Удивительное дело, – улыбнулся парень, разливая кофе по чашкам, – у тебя есть хлеб. Даже белый. Сама ешь или для гостей держишь?

– Всяко бывает, – я пожала плечами. Ничего удивительного в хлебном факте не видела. У меня и сахар имеется. Ем я его редко.

– Как я понимаю, мое имя ты тоже забыла?

– Что значит «тоже»? – я отказывалась признавать амнезию. Один вопросик клевал мозг: было у нас или не было?

– Хочешь я угадаю, о чем ты думаешь, Лу? – он нахально подмигнул, взял кусок сальца и закинул себе в пасть. Причмокнул, глотнул кофейку и снова подмигнул.

Вот он отлично помнит, как меня зовут. Даже сократил имя до двух букв. Сам придумал или я так представилась?

– Да. Я спрашиваю себя, откуда к тебя ссадина на лбу? – я долила горячей воды в чашку. Слишком крепко.

– Ты точно нифига не помнишь, дорогая, – он кивнул своим выводам. Улыбнулся в сотый раз. – Ты вчера сбила меня на своем «танке». Прямо в лоб попала. Сама стукнулась о ветровое стекло, когда вдарила по тормозам. Я, как честный человек, отнес тебя сюда, домой. За это ты попыталась меня изнасиловать. Оч страстно. И я не возражал, ни боже мой! Не каждый день, знаешь ли, набрасываются красивые, смертельно пьяные женщины. Но увы! Ты уснула в самый прекрасный момент. Я не смог открыть замок на двери, чтобы уйти. Не ломать же дверь в четыре утра, поэтому я здесь.

Я подозревала приключения, но не настолько же! Даже если он приврал…

– По поводу изнасилования я сказал чистую правду. Даже приуменьшил. Про стриптиз промолчал.