Развод. Я (не)надолго - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Лиза Гамаус (самиздат)

Пролог - 1. Подготовка к празднику

1.Подготовка к празднику

Дорогой Сеня! – печатаю я на компьютере, запивая свои креативные мысли банановым смузи. – Ты только что открыл приглашение на нашу сумасшедшую и незабываемую вечеринку «Ангелы и демоны». Она посвящена дню рождения твоего друга Геши Суханова. Ему исполняется тридцать пять лет! Настоящий юбилей!

Тебя ждут райские угощения, адские напитки, чертовки и ангелочки, многих из которых ты знаешь, но недостаточно хорошо!
Дресс-код: белый, чёрный, красный или золотой. Выбирай! Если явишься без дресс-кода – получишь горячую сковородку!
Вечеринка состоится в доме юбиляра 22 августа, начало в 20:00.
Без тебя никак!
Обнимаем!

Мужикам оставлю примерно такой же текст, как Сене, главному другу и партнёру моего благоверного. Девчонкам напишу что-нибудь помягче.

С дизайном открыток и типографией я уже договорилась, курьеров оплатила, кейтеринг заказала. Остаётся немного подкорректировать меню, проверить алкоголь и пригласить агентство, чтобы они начали заниматься декором и репетициями. Возни – не переделать. Оно мне надо?
Но Геша попросил. Он, кстати, Евгений Станиславович, но дома и среди друзей – просто Геша.

– Займись праздником в лучших традициях, – сказал он мне утром, уже стоя в прихожей с почти открытой дверью. – А то мы совсем обленились. Гостей не было почти всё лето.

– Какие гости, если ты из командировок не вылезаешь? – фыркнула я. Точнее, даже огрызнулась. Он меня этим летом достал своими бесконечными бизнес-турне. Пару раз я съездила с ним, когда открывали заводы – в Ярославле и Екатеринбурге. Но у меня самой времени в обрез, так что я забросила это «президентское» сопровождение и надзор.

Понятно, что бережёного Бог бережёт, но на этой почве легко свихнуться и начать подозревать каждую юбку, вплоть до женщин преклонного возраста. У меня есть подруга Тамара, которая застукала своего Сеню с приятельницей матери. Правда, та дама была бывшей балериной, с высоким культурным уровнем, танцевавшей в крупных театрах мира, в отличной физической форме и так далее. Но факт остаётся фактом – получите! Всё бывает, а мы-то обычно только секретарш ненавидим и молодых сотрудниц.

Вторая подруга, Света, молча вытаскивала из карманов пиджаков своего мужа женские кружевные стринги, пока не набрала три штуки. Чтобы Стас не отмазался очередной ахинеей, она положила всю коллекцию на тарелку во время воскресного завтрака и попросила объяснить происхождение каждой пары. Фу! В её случае секретарша действительно была виновата. И ведь три раза такое провернуть пришлось! Со Светой ей не повезло. Стас – настоящий Аполлон, к тому же хорошо зарабатывает и поёт, как соловей.

– Ева! – это Тамара звонит ни свет ни заря. – Ты Лопырёву приглашаешь?
– Да, – мы с Гешей список утвердили. А что?
– Не пожалеешь потом, глаз за ней нужен.
– Бухает, что ли?
– Всё вместе. Наглая тварь. Она же в разводе, а мы хотели собрать всех парами. Припрётся в перьях и на шпильках, от мужиков не оттащишь.

Лопырёва – известная красотка-блондинка с пышными формами.
– Она с приятелем придёт, Геша с ним знаком, – оправдываюсь я.
– Знаю я её приятелей, у неё их как пингвинов на Фолклендских островах.
– Даааа? Это где, в Антарктиде?

Тамара – географ по профессии, то есть по диплому, который она даже не помнит, где лежит.
– Ещё что? – спрашиваю, так как трепаться совсем неохота. Некогда.
– Моё дело предупредить.
– Есть основания бить тревогу? – спрашиваю на всякий случай и слышу звонок на второй линии. – Я потом перезвоню, из агентства приехали.

Прощаюсь с Тамарой и напрочь выкидываю из головы Лопырёву. Тамарка опять из-за Сени бесится, а то я не знаю. Как он только с таким контролем справляется? А мой не ценит мою безграничную толерантность и понимание его непростого характера.

Впускаю в дом двоих из агентства «Праздник». Оно самое известное и дорогое. Геша настоял.
Молодая женщина лет тридцати в модной одежде и с дорогой сумкой, как положено, и мужчина помоложе. Оба с гонором, непонятно, кто в чей дом зашёл и кто у кого в гостях.
– Да, зал отличный, кое-какую мебель надо будет убрать, – заявляет женщина.
– Какую мебель? – я широко открываю глаза.
Я на такое не подписывалась. Шкафы и тумбочки все забиты до отказа, это мне собирать и разбирать – никаких сил не хватит, даже вместе с горничной.
– Как считаешь, Петь? Или лучше их завесить?
– Можно не убирать, диваны только убрать, чтобы был простор, сидеть будут на подушках.
– Диваны ещё куда ни шло, – выдыхаю я. – Что ещё?
– Картины, естественно, и ковры. Остальное мы сами. Кухню можно посмотреть?
– Я кейтеринг заказала отдельно, – напоминаю на всякий случай. – Но, пожалуйста, пройдёмте.

Еле выгнала их. Чувствую, после этого праздника неделю буду приходить в себя.
Куда же мне диваны-то убрать? Один поместится у Геши в кабинете, у него там есть пустая стена, на которой висит Модильяни – китайская копия «Лежащей обнажённой». Там и прислоню диванчик. Технологии сейчас не остановить, говорят, разницы между этой китайской подделкой и оригиналом практически нет, если смотреть без экспертизы. Да даже если бы и была, Геша всё равно бы её повесил – нравится ему. Как раз напротив письменного стола. У него манера по средам работать дома в компании с этой девушкой на красном покрывале. Она давно у нас на стене живёт, пару лет точно.

Иду к мужу в кабинет и начинаю готовить место для дивана.
Зову рабочих, которые уже с утра на низком старте ждут моих указаний по договору с хозяином.
Рабочие заносят диван в комнату и ставят в приготовленном месте. Один из них задевает козырьком бейсболки раму «Лежащей обнажённой», и на пол падает флешка.

Если бы эта маленькая зелёная, как ящерица, штучка лежала себе на его столе, я бы её даже не заметила. Но раз она упала из картины, запрятанная подальше от моих глаз, я тут же бегу к компьютеру и вставляю её в гнездо.
Мир меняется на глазах…

Пролог - 2. Тучи

2. Тучи

Пью воду из бутылки. Газированную. Холодную и колючую. Лежу на скамейке на заднем дворе и смотрю на небо. Пасмурно. Будет дождь.

Говорить Суханову про флешку или не говорить? Если говорить, это будет означать, что я прекращаю всю активность по организации вечеринки «Ангелы и демоны», объявляю мужу тотальный игнор (то есть посылаю его на три заглавные буквы) и ставлю вопрос ребром: либо развод, либо полное раскаяние с его стороны.

Глупость какая! Раскаяние. Оно мне нужно? После его извинений продолжать спать с ним в одной кровати и готовить завтраки? Зачем они всё это снимают и увековечивают свой разврат? Чтобы насладиться одиноким вечером за рюмкой коньяка? Вновь пережить бурлящие эмоции похоти и блуда? А что ещё?

– Ева Константиновна, – звонит горничная, – вино привезли. Куда ставить – на кухню или в подвал спустить? Четыре ящика.
– Спустите в подвал, – отвечаю полуживым голосом. Разбить бы все бутылки о его голову.

Тамарка была права. Это Лопырёва.
Как всё банально! Измена и потом развод. А как объяснить мальчикам? Двойня. Оба поступили в Суворовское училище, с этого года уезжают на учёбу. Сколько труда я вложила в их подготовку! Мы готовились с первого класса: спорт, учёба, музыка, домашние задания, языки, температуры, зубы, уши, отравления, драки – всё на мне. Суханов почти не занимался детьми. Он был примером успешного и любящего папы и главы семейства, но я всё взяла на себя. Мои же дети, грех жаловаться.

Сейчас они с мамой, то есть путешествуют на корабле с моей мамой и приедут домой к началу учебного года. Саша и Костя, названные в честь обоих дедов – с моей и с его стороны. По одиннадцать лет. Как всё складывается!

Вариант второй. Я ничего ему не говорю, копирую флешку, вставляю её обратно в раму с «Лежащей обнажённой» и играю роль любящей жены. А потом в удобный момент разоблачаю его ложь и притворство. Нет! Я не выдержу. Мало ли что может случиться. Я окажусь дурой и проиграю всё. Ещё обвинит меня в притворстве и подставе. Разве я смогу ему простить? Да ещё с Лопырёвой. Всё-таки она его окрутила. Сначала у неё в планах был Сеня, но она не справилась с Тамаркиной обороной. А со мной и воевать не надо – заезжай и располагайся. Двери открыты, пропусков не требуется.

Тело тяжёлое, слёзы текут рекой, состояние упадка. Сердце пока бьётся, и то хорошо.
– Ева Константиновна, – опять горничная, – второй диван куда ставить, вы не сказали.
– Оставьте его пока на месте, завтра решим, – точнее, решим сегодня. А ещё точнее, я уже решила.

Если бы Лопырёва была ему безразлична, и это был бы случайный перепихон по пьяни, Суханов ни за что бы не делал видео и тем более не хранил его в укромном месте дома. Как будто других мест нет. Ещё уговорил меня пригласить её на вечеринку. Обнаглели вконец. Оба.

Лопырёва была замужем за каким-то чиновником на Урале. После развода вернулась в Москву и открыла риэлтерскую фирму. Она организовывала выездные конференции для компаний и на этой почве познакомилась как с Сеней, так и с Сухановым. Ослепительная внешность и деньги, доставшиеся после развода, делали её свободной и интригующей бизнес-леди. Она тусила на светских раутах, знала уйму народу и подыскивала себе партию. Это всё, что я о ней знала. Знакомы мы поверхностно, на уровне приветствий при встрече.

Ну, не было у меня на всё сил! Я ещё болела прошлой зимой воспалением лёгких. Спасибо маме, помогла с мальчишками. Сашка всегда оставался под вопросом: примут – не примут. Он изначально не был таким сильным, как Костя. Если для Костика подтягиваться на перекладине считалось обычным упражнением, то Санёк вопил, как резаный, что у него руки деревянные. Когда нужно было бежать километр, то где-то в середине дистанции Санёк падал, спотыкался и разбивал коленки. А в училище слабаков не берут. Занимались закаливанием, ходили в бассейн, соблюдали диету – много чего, плюс учёба.

Суханов посмеивался над всеми нами, типа, «какие вы воины». Сколько раз ссорилась с ним из-за этого, говорила, что мальчишек надо подбадривать, но у него были свои мысли на этот счёт. Я не соглашалась. Оба поступили, мои соколики. Как я им буду говорить, что мы с папой расстались, не представляю. Надо, Федя!

Лежу и понемногу становлюсь смелее и решительнее. Он виноват, он и будет нести наказание. Не знаю какое, но будет. Думала отдохну немного после того, как мальчики уедут. Мечтала о новой беременности, о девочке.

А жизнь подкидывает сюрпризы. Сама пустила его побоку, вот и получай. Но как побоку? Мы с ним спали вместе, жили вместе, просто я редко ходила с ним на встречи и не ездила в его командировки, будь они неладны.

– Ева Константиновна, – это Виктор, садовник, – где навес ставить, слева или по центру?
– По центру, я же тебе прислала вариант. Ты уже приехал или ещё в пути?
– Подъезжаю. Хотел ещё за шурупами заехать, поэтому позвонил. Если по центру, то надо докупить.
– Хорошо.

Вот как всё это бросить, что создавалось годами, трудом, упорством, делалось с любовью. Как бросить дом и уйти в никуда? А почему я должна уходить? Не представляю, что у нас с Сухановым будет за развод и чем он в результате закончится. Мама будет против развода. С возрастом люди больше думают о комфорте, а не о чувствах, давно заметила. А есть такие, которые только о комфорте и думают в любом возрасте. Такие, как мой муж.

Тучи сгущаются. Ветер. Через два с половиной часа Суханов вернётся с работы.

Глава 1. Пять тридцать вечера

ГЛАВА 1. Пять тридцать вечера.

Зимнее солнце искрится на снегу. Я иду по тропинке между сугробов, возвращаясь в свой гостиничный номер после прогулки по красивому современному подмосковному курорту-спа «Снегири-дача». Чего тут только нет: гвоздестояние, медитации, русская баня, огромный бассейн, чайные церемонии, танцы и прекрасный ресторан «Четыре сезона». В этом ресторане у нас запланирована встреча Нового года.

Меня пригласили сюда Тамара и Сеня. У них ещё и круглая семейная дата. Они не перестали со мной общаться после развода, скорее, наоборот, сократили дружеское общение с Сухановым. Сеня продал акции их совместного бизнеса и открыл компанию с бывшими партнёрами. То, что в этом замешана Тамарка, кто бы сомневался.

– Вы много народу пригласили? – спрашиваю я подругу, чтобы узнать, будут ли среди гостей знакомые.
– Двенадцать человек.
– Ого!
– Но не все останутся в «Снегирях», кто-то приедет просто на праздник в ресторан. Там будет один парень, по секрету скажу, он из новых партнёров, тоже после развода. Так что присмотрись. Мне он очень нравится. Умный, богатый, спортивный, с чувством юмора.
– Тамара! Неееет! Я не готова ни к каким отношениям. Ты ему что-нибудь говорила про меня?
– Я? Ты что! – врёт Тамарка. – Я просто тебя информирую. Сразу тебе его покажу, если приедет, конечно. Кто знает, может, к этому времени его уже кто-нибудь уведёт. Такие мужики – драгоценность по нашим временам.
– Никакого сватовства, слышишь? Я сама разберусь.

Если он на самом деле такой классный, как она говорит, почему тогда один? Верить и задумываться на эту тему даже неохота. Все они классные со стороны.

Я приехала в «Снегири» раньше Нового года. Мне так захотелось. До праздника ещё десять дней.

Где сейчас Суханов, что делает и с кем живёт, понятия не имею. Две недели назад я наконец получила свидетельство о разводе. Мы разводились почти полгода. Он оставил мне дом, наверное, из-за детей, и переехал в нашу московскую квартиру. Квартира небольшая, но в элитном месте. Купит себе другую, я на этот счёт даже не хочу думать. Все эти дележки имущества и прочее длились долго, мучительно, нервно, с оскорблениями. Ещё не могу от них освободиться. От этого унижения и мерзости. Я уверена, что он не остался в накладе, так как невероятно хитрый и сообразительный тип. Любит ли он детей? По-своему, видимо, да. Но я не только не могу спокойно о нём думать, я ещё даже спать спокойно не могу.

И не могу смотреть на мужчин. Не хочу. Мне мерещатся обманщики, ловеласы, эгоисты и так далее. Не могу даже смотреть на разные парочки, подозревая в каждой мужской особи предателя.

Так что я пока поживу одна, сама с собой, со своими друзьями и подругами, не вступая в интим. Займусь нейронками, освою какую-нибудь новую профессию и куплю мощный комп, чтобы можно было рисовать и заниматься ИИ-творчеством. Всё равно без этого уже никуда.

Мальчики учатся, у них всё неплохо. Следят друг за другом. Хотелось бы, чтобы стали ещё и большими друзьями, а не просто братьями. Мы видимся, потому что они учатся в Московском училище. Мама умолила меня отдать ей мальчиков на Новый год и поехать с ними на Кавказ к её подруге Марине. Они прекрасно знают тётю Марину и всегда с радостью к ней ездят. В начале января я собираюсь поехать к ним.

А пока я тут, в «Снегири-дача», стараюсь окончательно освободиться от Суханова и прочистить голову от тяжёлых воспоминаний. Я здесь уже второй день и со многими познакомилась. На отдыхе люди чувствуют себя более раскрепощённо, пытаются отодвинуть подальше накопившиеся проблемы, хотя бы на время, прихорашиваются, говорят о всякой ерунде, стараются больше двигаться и находиться на свежем воздухе.

Сегодня утром я записалась в группу психологической поддержки при разводе и расставании, которая называется: «Развод – это возможность уступить место новому счастью». Взяла и записалась. Никогда раньше не прибегала к помощи психотерапевта, но когда-нибудь это случается. Почему не ухватиться за протянутую руку помощи профессионалов? Что я теряю? Могу и уйти, если станет невмоготу. Может, хотя бы сон восстановлю, а то от этих чёрных кругов под глазами никогда не отделаюсь.

Начало в пять тридцать вечера. У меня ещё есть час, чтобы немного отдохнуть после прогулки.

Думаю о предстоящей встрече в группе с такими же пережившими. Я, правда, уже преодолела самый пик переживаний от предательства, прошла через официальный развод и с каждым днём отдаляюсь от Суханова, но совершенно не представляю своё будущее. Мне бывает очень страшно, и какие только картины не приходят на ум. Как так получилось, что любовь исчезла без следа? Даже то хорошее, что было между нами, мне неприятно вспоминать, как будто оно тоже отравлено.

А иногда я чувствую вину. И это терзает меня ещё больше. Вину за то, что недосмотрела, заигралась в «доверие», была слишком уверена в себе и не хотела показывать ему свою ревность. Да, я тоже виновата. Но сейчас я больше всего хотела бы его забыть, стереть из памяти – как в голове, так и в памяти тела. Уже полгода мы не прикасаемся друг к другу, а тело ещё помнит и не приемлет никого другого, даже лёгкого прикосновения, если в этом прикосновении есть подтекст.

Ой, уже пять часов. Пора собираться. Поговорить с незнакомцами я не против, как и послушать. Во всяком случае, сейчас.

Глава 2. Поезд

ГЛАВА 2. Поезд

Красивый белый зал с лепниной и хрустальными люстрами. В углу ретро-ёлка, наряженная красными шарами и снежинками. Пахнет хвоей.

Сажусь на одно из кресел-ракушек, расставленных по кругу на бежевом, тоже круглом, ковре. Нас шесть человек: три женщины и трое мужчин. Как так получилось, что нас ровно поровну, понятия не имею. Как будто кто-то нарочно нас подобрал. Только вот для чего?

Я и ещё две женщины. Одной лет двадцать пять, второй около пятидесяти. Обе симпатичные, хорошо одетые, ухоженные, с глазами, полными ожидания чуда. Лена и Валя. Валя – та, что помоложе.

Трое мужчин выглядят похуже: один только побрит и причёсан как надо, второй с непросохшей головой, видимо, только что из бассейна или бани, в белом худи и красных вельветовых джинсах, а третий – это какой-то комок неприятия и безразличия: в спортивном костюме, на шее шарф, небритый дня четыре, с потухшим взглядом и ничего не выражающим лицом. Первому я бы дала лет пятьдесят или около того, второму и третьему – по тридцать пять. Никита, Сергей и Илья.

– Меня зовут Макар Платонович. Поехали! У нас новогодний ретрит, но это не значит, что он халтурный, несерьёзный или будет хуже работать, чем обычный, – начинает психотерапевт, симпатичный полноватый мужчина лет сорока, с лысеющей головой, в красивых очках в золотой оправе и в модных шмотках. Даже очень модных. Хорошо ему живётся, видимо.

Он стоит перед письменным столом чуть поодаль от нашего круга из кресел.

– Гарантии даёте? – шутит или не шутит Никита.
– Даю, конечно. В зависимости от того, какие у нас цели и желания. Как я разберусь, на что давать гарантию, если человек сам не знает, на что её брать? Просто захотеть счастья – недостаточно, счастье надо представить, обрисовать у себя в голове и дать ему имя. Тогда мы его все вместе найдём. Давайте с вас и начнём, Никита.

Никита напрягается и крутит глазами.
– Называется «месть», с виду незаметная, но отличный снайпер.
– Так. Понял. Что у Лены со счастьем?
– Трёхкомнатная квартира в центре, пассивный доход и риэлторская фирма.

Что за придурки? Как только Лена сказала про риэлторскую фирму, в голову сразу пришла Лопырёва. Напасть.

– Противоречиво немного – доход ниоткуда, а фирма тогда зачем, но как не понять. Не совсем про счастье, однако принимаю, – хихикает немного или улыбается так, пока не знаю.

– Вернуть жену, – говорит Сергей, – так, чтобы сама пришла.
– Как зовут жену? – спрашивает Макар Платонович.
– Лена.
– Ясно, как белый день. Валя, вам слово! – смотрит он на Валю.
– Месть и ещё раз месть. Чтобы на коленях ползал и локти кусал. Жестокая и непримиримая месть, – у неё в глазах горит огонь, и я чувствую, что она многого хочет, но не знает, что делать.

– Ева!
– Научиться спать и всё забыть. Это ближайшая цель, а в будущем… надо? – спрашиваю, как будто и правда он мне сейчас всё сделает, как волшебник.
– Мне? Или вам? Кому надо?
Киваю.
– Не готова.
– Подождём, у нас есть время. Это не первый опрос. Скорректируем кое-что, а как же.

– Илья!
– Я тоже второй опрос подожду. Я не понял, что со мной случилось.

– Познакомились. Всё путём. Заявили о своём существовании, дальше больше. Я попрошу только одного – делать всё, что я скажу. Нравится – не нравится, надо! – тут он останавливает взгляд на мне, а я стойко его выдерживаю. – Никто из вас ничего не потеряет, только приобретёт. К вопросу о гарантиях, уважаемый Никита. Разговариваем друг с другом на «ты», как и со мной. Я – просто Макар. Мы вступаем сейчас в диалог с высшими силами, роли распределены, результат зависит от ваших усилий и веры в то, что вы получили шанс всё исправить.

Мы смотрим друг на друга. В глазах есть разочарование очередного надувательства и пустой болтовни ловкого психотерапевта. Возможно, некоторые из нас уже посещали подобные мероприятия и порядком разочарованы.

– Сейчас двадцать минут перерыв для знакомства и напитков, а потом приступим.
– А вдруг? – опять Никита.
– Никаких «вдруг», новогодний поезд двинул из точки А, рассаживайтесь по своим местам и привыкайте. Дорога, не сказал бы, что длинная, но не очень простая. Ничего, преодолеем, поезд видал всякое, опыт колоссальный, дорога хорошо известна.
– Остановки будут?
– Зависит. Перерыв!

Подхожу к столу с напитками.
– У тебя развод за плечами? – спрашивает Лена.
– Как и у всех. Группа же не про садоводство.

Она нагловатая такая. Видимо, с опытом бесед про это. Но отношения ни с кем портить не собираюсь.

– Я бы тебя нарисовал, прекрасная Ева! – начинает Никита.
– Харе клинья подбивать, подожди задания, – перебивает его Сергей.
– А если я не соглашусь ничего такого делать? – спрашивает Валя, – знаю я их методы.
– Зачем тогда сюда пришла? – Сергей осматривает её с головы до пят, как будто видит впервые. Валя симпатичная и с красивыми ногами.
– Мне на работе сюда путёвку оплатили, – шипит Валя.
– Достала всех, наверное.

– Эй, коллеги, будьте вежливы и терпеливы. У всех нервы на пределе, но всё ж. Ты что там стоишь одиноко, как дерево на поле, – обращается Никита к Илье. Тот и правда в разговоры не вступает и ведёт себя как-то отстранённо.
– На футбольном, – добавляет Сергей.
– Кто? Я? Ты меня считаешь деревом? – а голос-то красивый, но агрессивный.

Я немного пугаюсь. Ещё поссорятся ненароком.
– А каким деревом? – улыбается Илья.
Фу, пронесло.
– Ты похож на мандариновое дерево, – встреваю я.
– Ишь, мандариновое, – подхватывает Лена.

– Ну-с, голубки! – слышится голос Макара, – рассаживаемся по креслам и все – одно целое. Сейчас слушаем внимательно и относимся ко всему исключительно серьёзно…

Пролог - 3. Моторчик

3. Моторчик

Машина заезжает во двор. Я сижу на втором этаже в спальне. Хотела ждать его в гостевой, но, боюсь, там и останусь. Так что лучше в спальне. У меня там есть трюмо и секретер. Я заранее открыла секретер и сижу за ним, как за письменным столом. Поставила ноутбук и смотрю всякую ерунду, лишь бы отвлечься.

– Ева! – слышу его голос. Голос беспокойный, взволнованный. Как так? Он приехал, а никто его не встречает, едой не пахнет, свет нигде не горит.

Молчу и жду, когда он меня найдёт. Он поднимается на второй этаж.
– Ева! Что случилось? Что ты тут делаешь? Я приехал, – в растерянности подходит ко мне. Но чует, подлец, что что-то не так.
– Т-с-с! – шепчу я и показываю ему глазами на мой ноутбук. А там сексуальная сцена в самом разгаре. Охи, ахи, вопли, шлепки. Если бы я не просмотрела это видео раз десять, пока оно не перестало действовать на меня, как серная кислота на кожу, то точно бы свалилась со стула. Но я сижу. Нервничаю, конечно, но сижу. Говорить пока не могу – спазм.

– Откуда это у тебя? – спрашивает он, пытаясь увести разговор в сторону.
Правильный вопрос. Откуда это у меня. Дело ведь не в том, что он там дрючит голую бабу и орёт, как боров, а откуда это у меня.

– Ещё вопросы будут? – еле произношу.
– Выключи сейчас же!
– То есть ты понял. Дальше не надо. Знакомый фильм, – я ещё могу что-то сказать, потому что он, при всей своей болтливости и умении продать всё что угодно, стоит как соляной столб.

– Развод, Суханов. Этого вполне достаточно. Никакой вечеринки я делать не буду.
– Ева! Это было давно, сейчас всё не так.
Идиот. Конченный. Не отрицает, однако. Мог бы сказать, что это цифровой аватар. Я так этого ждала.

– Ругаться я не могу, про Лопырёву разговаривать тем более. Дотерплю до училища, провожу сыновей учиться, и разводимся, – говорю осторожно, потому что не знаю, как лучше: я ухожу или пусть он уходит. Любую мою фразу он извернёт и вывернет так, что костей не соберу.

– Конечно, сбагрила детей неизвестно куда, теперь можно и гулять, – пытается на меня наехать.
Скотина безрогая. Так говорила моя бабушка про разных кобелей. Ему подходит. Ему подходит весь лексикон, связанный с неверными, лживыми, гадкими мужьями-предателями.

– Не желаю больше тебе прислуживать, готовить тебе еду, заботиться о тебе и даже думать о тебе. Ты – предатель.
Готовилась к этому разговору последний час, как перед экзаменом. Чтобы лишнего не сказать и не разреветься. Суханов не буйный и руками не машет, куда попало. Он хорошо воспитанный скот, притворщик и предатель. Сейчас он лихорадочно думает, как меня укусить побольнее и выставить в невыгодном свете. Но захлёбывается от собственных эмоций и реально не знает, что сказать. Скажет, не сомневаюсь, но позже.

– Ты должна сделать вечеринку. Мы пригласили пол-Москвы.
Я не слышу. Ничего я делать не собираюсь. Правда, я ещё не звонила в агентство, чтобы всё отменить. Не успела, занята была подготовкой к встрече.

– Ева! Это было давно. Я давно с ней не встречаюсь. У неё другой парень, мы давно просто друзья. Я забыл уже про это.
Сейчас, главное, не ухмыляться и его не злить своей победой, что он просит у меня понимания. Не прощения пока, а понимания. Встаю и выхожу из спальни. Спускаюсь на первый этаж.

Считаю, что справилась. Я боялась за свою привычную слабость – ему прощать, как обычно, стоит только услышать слова раскаяния и всякие ласковые сю-сю. Но всему есть предел. Измену так просто простить невозможно.

Стараюсь ходить тихо и не хлопать дверьми. Снижаю градус. Мне нравится, что эта, в прямом смысле, чертова вечеринка не состоится. Ему ещё больнее. День рождения накрылся медным тазом. Странное выражение, надо будет посмотреть, что оно значит.

Тамарке со Светкой ещё не звонила. Завтра сообщу. Они не будут радоваться, им обеим нужен наш брак, особенно Тамарке. Мужья же партнёры. Сеня сразу начнёт защищать Суханова, а это Тамарке не нужно. Вот такая херня. Достаю из холодильника лоточек малины и ем. Вкуса нет, зато есть действие.

– Ева! Послушай меня внимательно!
Явился. Подкрался, точнее. Сейчас начнёт торговаться. Придумал что-то.

– Ты продолжаешь с вечеринкой, доводишь её до конца. За это я ничего не говорю мальчишкам, и мы провожаем их, как ни в чём не бывало.
– Мальчишки – это твои сыновья. Можешь не провожать. Я сама справлюсь. Не хотелось их расстраивать перед началом учебного года, на новом месте, да ещё таком непростом. Но придётся. Единственное, что я могу сделать, это обзвонить всех приглашённых и извиниться, что у нас форс-мажор, и вечеринки не будет. Не будет, Суханов.
Внутренне я вся дрожу, но внешне держусь.

– Ева! Я прошу тебя! Подумай! Мне очень важно сделать эту чертову вечеринку. Там должны быть люди, с которыми мне надо переговорить.
– Та боль, которая у меня внутри, несравнима с неслучившейся вечеринкой. Ты этого не понимаешь. Тебе это не очень важно. Развод, Суханов. Завтра я займусь поиском адвоката. Спать мы будем теперь отдельно.

– Вот дура! Ты дура, Ева! Ты рушишь жизнь, ради которой миллионы баб будут землю жопой жрать, трахаться сами и закрывать глаза на то, что делают их мужья. Безмозглая идеалистка! Твоя безбедная жизнь закончилась! Я сожгу все твои шмотки и выкину все украшения, я выброшу тебя на улицу! И никакой машины! Вместо того, чтобы сжать кулаки и помочь мужу, отцу твоих детей, сделать, как он просит, ты выкидываешь мне номера. Капризы у неё! Да кто ты такая?

– Я обязательно всё расскажу детям. О своих капризах. Они уже большие. Прямо перед училищем. Так, как ты хочешь, кстати.
Мне настолько тяжело говорить и держаться, что ещё немного, и я рухну без сил. Он сейчас уходит, чтобы вернуться опять, позже, я знаю.

Больше я с ним жить не хочу. Сломался моторчик. Запчастей к нему не продают. Нет такого производства.

Глава 3. Коля

ГЛАВА 3. Коля

Мы усаживаемся на кресла и замолкаем.
Макар стоит перед письменным столом с внешней стороны, слегка на него опираясь.

– Сочувствую вам, ребята! – начинает Макар. – Вы переживали стрессовые события в личной жизни в недавнем прошлом. У многих из вас тягостные события ещё очень сильны, и вам трудно их преодолеть. Вам мешают образы, неприятные ощущения в теле, неопределённые смыслы существования. Я понимаю. Мы сделаем так, что вы измените ваше состояние до такого, какое вам комфортно, и какое вы захотите иметь. Вот с этим мы поработаем.

Первое, что вы сделаете сейчас, – это запишите на бумаге то, куда вы хотите прийти. Напишите под цифрой один и положите в карман. Завтра мы сделаем небольшую коррекцию и дополнения под цифрой два. Мы будем каждый день заниматься и трудиться над этим пунктом, который станет ярким в вашем сознании, чётким и реальным к концу нашего маршрута.

Макар достаёт из ящика стола, около которого стоял, шесть небольших блокнотов и раздаёт каждому из нас.

– Даю вам десять минут и прошу полной тишины и концентрации.

Все пишут.
Я тоже.
«Хочу крепко спать и отдыхать. Хочу забыть Суханова, всё плохое, связанное с ним, и…» – тут я задумываюсь и добавляю, – «не бояться мужчин.»

– Отлично! Справились. Кладём блокноты в карманы или сумки и на время про них забываем.

Он достаёт из стола две небольшие сферы, одну розового цвета, а другую голубого.

– Сейчас доверимся Высшим силам, у нас же новогодний ритрит. В розовой сфере имена девочек, присутствующих здесь, в голубой – мальчиков.

Макар берёт в руку мобильный телефон, что-то печатает, и в зал входят Снегурочка и маленький белокурый кудрявый мальчик лет шести, которого она ведёт за руку. Мальчик одет в блестящий серебряный комбинезон и белые кроссовки на липучках, а на спине у него приделаны маленькие крылышки из пёрышек. Милейший.

– Это Коля, мой помощник. У него очень важная миссия.
– Здравствуйте! – говорит мальчик.

Снегурочка отходит к ёлке.

– Сейчас Коля будет доставать шарики из этих сфер, – Макар показывает глазами на розовую и голубую сферы. – Сначала он достанет один шарик из розовой сферы, потом из голубой. Внимание! – он делает паузу и обводит всех нас глазами. – Коля создаст три пары. Каждый из вас получит друга или подругу, соответственно, с которым проведёт всё оставшееся время до Нового года. Что это значит? Это значит, что вы будете вместе – так близко, как захотите. Вы будете говорить друг другу всё, вы будете слушать тоже всё, вы будете вместе выполнять мои задания и вы будете помогать друг другу так сильно и так искренне, как только можете. Вспомните своих друзей детства, если такие у вас были, а если не были, то это можно легко представить.

Взрослого мира нет! Вы слышите меня? Прошлого нет! Есть только радостное предпраздничное настоящее. В пять часов вечера каждый день я буду ждать вас здесь, чтобы задать вопросы, скорректировать в блокноте наш конечный маршрут и получить задание на следующий день. Никакие отказы не принимаются. Сейчас работаю не я – работают Высшие силы. Им нельзя отказывать. Это понятно?

Все притихли и слушают Макара с нескрываемым любопытством.
Люди любят иногда, чтобы ими командовали и говорили, что делать, особенно когда такой раздрайв внутри. Что уж там. Да и потом, все мы немного дети и в глубине души хотим верить в чудеса.

– Итак, дорогие девочки и мальчики, мы начинаем!

Слышится тихая музыка из «Щелкунчика», освещение становится приглушённым. Свет падает только на маленького Колю.
Мальчик подходит к розовой сфере, отодвигает крышечку, достаёт оттуда белый шарик и протягивает Макару.
Все напряжены до предела.

Макар раскрывает шарик.
– Лена! – громко и торжественно, как конферансье на концерте, произносит Макар. – Встань, пожалуйста!

Лена встаёт. Ей немного неудобно, она явно волнуется, кто ей достанется. Заподозрить маленького Колю в шулерстве невозможно.

– Сейчас мы посмотрим, кого тебе приготовили в друзья Высшие силы.

Коля достаёт шарик из голубой сферы.
– Сергей! Встань, пожалуйста!

Сергей встаёт. Такое впечатление, что он доволен.
– Первая пара у нас готова. Продолжаем! – настоящий артист.

– Валя!
Валя послушно встаёт ещё до того, как Макар её попросит.

– Никита!
Никита тоже сам встаёт без всяких просьб. Как такое совпадение по возрасту могло случиться, непонятно.

– Третья пара, как вы понимаете, друзья, это Ева и Илья. Вставайте-вставайте!

Мы стоим все шестеро.
– А сейчас поблагодарим Высшие силы в лице Коли и отдельно поблагодарим его маму Наташу, которая у нас сегодня прекрасная Снегурочка.

– Пап, а куда сейчас? – спрашивает Коля.

Все улыбаются, хлопают в ладоши и благодарят Колю. Зажигается свет, и мы вновь рассаживаемся по своим местам.

– Чудеса начинаются, дорогие друзья! – Макар немного сбавляет пыл, но всё ещё в состоянии актёрства.

– Снегурочка классная, – замечает Никита.
– А Коля просто чудесный, – добавляет Лена.

Все понимают, что это семья Макара.
– Ну, не стоит обольщаться, там хватает всякого. Это он с виду ангелочек. Итак, у нас с вами первое задание. Попрошу опять: учитесь хорошо! Пересдачи не предвидится.

Мы – внимание.

– В течение завтрашнего дня, то есть до пяти вечера, когда вы все соберётесь вновь на этом месте, попрошу сильный пол рассказать всё своим подругам. Всё, что считаете нужным, связанным с разводом. Начинать можно с любого места, степень подробностей регулируете сами. Но рассказать всё без остатка – честно и искренне. Понятно? Завтра рассказывают только мужчины, повторяю.

– А сегодня? – спрашивает Лена.
– А сегодня у вас последний вечер, который вы можете провести сами с собой, но я не настаиваю. Можете начинать прямо сегодня.

Смотрю на Илью.

Глава 4. Просьба

ГЛАВА 4. Просьба

Илья подходит ко мне.
— Давай всё же не будем бежать впереди паровоза и начнём завтра.
— Когда завтра?
— Сразу после завтрака, устроит?
— Я завтракаю в девять тридцать.
— Понял, — говорит Илья, слегка наклоняется, прощаясь, и выходит из зала. Как будто спешит куда-то.

Сбежит ещё. Мне уже жалко его терять, потому что начинаю настраиваться на беседу и на то, что не буду завтра одна.

— Как же вы будете завтра беседовать, если он из бассейна не вылезает? — подтрунивает Лена, смотря вслед уходящему Илье.

Ого! Она за ним следит, что ли?

— Да не волнуйся ты так, переиграть всё равно уже нельзя, — зачем-то лезу на рожон, сдалась она мне. — Никита!
— Ева? — подскакивает Никита.
— Научи Лену плавать, а то она стесняется тебя попросить.
— Не слушай её, — вмешивается Лена. — Она уже умудрилась поссориться с Ильёй, а теперь нас пытается поссорить.

Нормально?

— Не, я передумала, извини, Никит. Хотела кое-что спросить, но вспомнила, что это необязательно. До свиданья! Завтра увидимся.

Унесу-ка я поскорее ноги, а то схлопочу непонятно что. Всё-таки я плохо знаю людей и ещё вызываю какую-то агрессию. Интересно, почему? И ведь держит меня под прицелом всё время, эта Лена.

Иду в столовую на ужин. Она открыта до девяти вечера. Очень оригинально украшенный зал: светящиеся фрукты, уютная атмосфера.

Красная рыбка, амарантовые блинчики, кефир, кисель, травяной чай. Здоровое питание.

Съедаю пару блинчиков в гордом одиночестве и поднимаюсь к себе в номер.

В коридоре встречаю Валю.
— Пошли посидим в баре внизу, ты не против? — спрашивает Валя.

Сначала у меня промелькнула мысль, что этого делать точно не стоит, но потом вторая мысль — о том, что приглашение намного лучше одинокого сидения перед компом — её перебила.

— Через полчаса, если ты не против, — улыбаюсь ей в ответ.
— Да, конечно, жду.

Зачем я беру полчаса — неизвестно, но сразу не смогла согласиться. Мы же не в пионерлагере, в конце концов. Переодеваюсь в платьице и спускаюсь в бар.

Тихая инструментальная музыка, полумрак, напитки со всего света.

— Как тебе Макар? — спрашивает Валя.
— Пока рано делать выводы, а так норм, — отвечаю, как есть.
— Он вообще-то очень известный психотерапевт, работает в самых серьёзных компаниях. Что он тут делает, непонятно. Он же бесплатно с нами работает. То есть его ритрит входит в стоимость путёвки, а она по сравнению с его средней ценой за подобное мероприятие никак не подходит. То есть он, получается, работает бесплатно, что невозможно. Понимаешь?
— Понимаю, но ответа у меня нет. Ты знаешь, почему он это делает? — мне вообще-то всё равно, но она очень увлечена.
— Не иначе, как кто-то ему всё проплатил в частном порядке.
— Да ты что? А кто же?
— Откуда мне знать? — удивляется Валя. — Я тебя спрашиваю.
— Давай поставим вопрос по-другому. Зачем он это делает? Или зачем это нужно тому, кто всё это устроил? То есть два вопроса ждут ответа.

— Ты что пьёшь? — вместо ответа интересуется Валя.
— Да, муру какую-то, коктейль «Снежная баба». Он первый в списке. С клюквенной настойкой.
— Ой, осторожнее, от него так сносит башку, что не заметишь, — заботливо предостерегает меня она.
— Ты пробовала уже?
— Да, вчера. Я, знаешь, что хотела тебя попросить?
— Слушаю, — тут я немного напрягаюсь.
— А давай махнёмся партнёрами. Сергей не против, я ему уже озвучила.
— Интересно. А в чём причина? — я начинаю подозревать, что весь предыдущий разговор как-то был связан с моим Ильёй. Не могу сказать, что он мне жуть как понравился, но в любом случае, больше всех остальных. То есть если выбирать между ним и остальными двумя — Сергеем и Никитой.

— Я просто его когда-то знала, он, правда, этого не помнит, наверное, — задумчиво произносит Валя.

Врёт. Абсолютно уверена. Что-то знает про Илью, чего я не знаю. А я вообще про него ничего не знаю.

— А кто он такой, Илья?
— Когда я его знала, он был студентом. Мы учились вместе.
— Где?
— Давно это было, лет десять назад. В юности.
— Он тебе нравился, что ли?
— Он… не могу тебе сказать. Связано с моей подругой. Я из-за него сюда приехала. Это очень важно для меня. Ну, пожалуйста, Ева, какая тебе разница?

Не нравится мне это. А Илья мне нравится больше Сергея. Совсем себя не любить, что ли?

— Ну, хочешь, я тебе заплачу? — хлопает глазами Валя.

Приехали! Неспроста.

— Знаешь, предлагаю забыть этот разговор. Весь целиком. Допиваю коктейль и иду наверх к себе. Просто хотела бы довериться Высшим силам, ничего личного. Ты и так всегда можешь с Ильёй пообщаться, подойти, побеседовать. Что тут такого? — это я включаю переговорную «непосредственность», которую раньше всегда использовала, когда убеждала сыновей чего-нибудь не делать, что было опасно или вообще из ряда вон.

Может, я неправильно поступаю, но кто такая Валя? Правду она говорит или нет? Нужно ли мне нарушать правила и привлекать, пусть не очень серьёзные, но всё же неприятности? Вот ничего не может идти своим чередом, и всегда надо что-то выбирать, чтобы сделать следующий шаг.

— Ну, как знаешь. Моё дело предложить, — недовольно отвечает Валя.
— Похоже на угрозу.

Она игнорирует мои слова, держит в руке телефон и начинает кому-то названивать. Откуда берутся такие манеры, мне неведомо. Наверное, я похожа на Божий одуванчик, не иначе, который можно легко растоптать или сорвать и выбросить в ручей.

Прощаюсь и ухожу. Валя разговаривает по телефону.

ГЛАВА 5. Такси

Клюквенный коктейль свою работу знает. В этом Валя не обманула. Медленно поднимаюсь по лестнице, держусь за перила. Ноги заплетаются в прямом смысле слова, в голове лёгкий туман. А ведь я сегодня ещё прошла километров шесть, гуляла два раза.

— Тебе помочь? — слышу мужской голос. Оборачиваюсь — Сергей. Довольный и улыбчивый.
— Я что, произвожу впечатление человека, которому надо помочь? — язык ведёт себя так же, как ноги.
— Очень медленно просто поднимаешься, подошёл на всякий случай, — лыбится Сергей. Будь он мужиком, спустила бы его с лестницы за такие ухмылки.
— Я в порядке. Выпила коктейль в баре, и немного ударило в голову.
— Ясно. Я так и понял. Держись, — оттопыривает локоть, чтобы я за него схватилась.

Я, может, и пьяная, но, учитывая наш разговор с Валей, Сергея как раз бы поостереглась. Откуда он тут взялся на моём пути такой заботливый?

— Тебя Валя ждёт внизу, — говорю ему таким тоном, как будто только что с ней разговаривала по телефону. Телефон, кстати, у меня в руке.
— Где внизу? — клюёт Сергей на мою наживку.
— В баре. Там хорошо. Просто я устала. Иди скорее, а я уже практически пришла.
— Точно?
— Точнее не бывает. Вон моя дверь, вторая слева, — на самом деле, четвёртая. Но если уж вступать в игру, то по всем фронтам.
— Ну, хорошо. Береги себя!

Он действительно разворачивается и спускается вниз. Я быстро, как могу, дохожу до своей двери, провожу картой по электронному замку и захожу в номер. Скидываю туфельки. Надеюсь, тут меня никто не ждёт с новым предложением, например, взять себе в друзья завтра Никиту, а Илью отдать Лене, да ещё за деньги.

Нет, никого нет. Заглядываю во все углы, даже занавески проверяю. Просто так, ради прикола. Фу!

На кровати что-то лежит. Конверт? Здрасте! Что это ещё за переписка? Телефонов, что ли, нет?

Беру в руки конверт и кладу его на тумбочку, не распечатывая. Так спокойнее. Письмо явно состряпано местными, значит, это не касается моих детей и мамы, а пионер-лагерь я включу завтра. Сейчас — спать.

Раздеваюсь, иду в ванную, готовлюсь ко сну, по которому я так долго скучаю, добираюсь до кровати, откидываю покрывало и ложусь. Нафиг всех! Мне и правда хочется спать. В кои-то веки!

Немного поспала. До половины пятого. Лежу с открытыми глазами и рассматриваю потолок в зимней полутьме. Шторы вчера не задвинула.

Включаю телефон, слушаю новости и разные полезные и умные рассуждения экспертов. Последнее время я больше по политике ударяю — по понятным причинам. Но там, если копать и разбираться, одно противоречит другому, а ещё и большой вопрос, как обстоят дела на самом деле. Короче, я поверхностно слушаю, насколько хватает опыта. Для половины пятого тема в самый раз. Светская хроника не заходит, во всяком случае.

Хочется скорее в душ, одеться и бежать на завтрак! Но пока рановато. У меня ещё и встреча с Ильёй сегодня, если он придёт. А почему он не придёт? Мы же договорились.

Время незаметно пролетает. Всё утро слушала про Ближний Восток в этот раз.

Выхожу. В новом спортивном салатовом костюмчике, белых кедах — такая вся воздушная и жизнерадостная.

Захожу в столовую. На часах девять часов восемь минут. Вообще не смотрю, кто там сидит за столиками, сразу подхожу к буфету, беру тарелку и выбираю себе еду. Кормят классно, ничего не могу сказать. Но я мало ем, просто так устроена. Если было долгое и обильное застолье, на следующий день обычно минеральная вода и яблоки.

Выбираю столик и ставлю поднос. Сажусь спиной ко всем, сама не уверена, что так надо, но сажусь.

— К тебе можно? — опять Сергей. Ходит за мной по пятам. Вчера не добился результата, видимо.
— Нет, прости, я люблю завтракать одна, — говорю и запиваю свои слова водой.
— Просто мест почти свободных нет.

Молчу и не обращаю внимания на то, что он там бубнит. Встану и уйду, если попробует сесть. Ой! Я же письмо забыла прочитать, которое мне вчера подкинули. А вдруг там что-то такое, на что он рассчитывает? Аппетит пропадает. Кое-как доедаю, выпиваю половину чашки кофе и встаю. На часах девять двадцать шесть. Иду на выход. Куда делся Сергей, понятия не имею, в столовой я его не вижу, как и остальных из группы.

Ильи не видно. Странно. Вот чувствовала, что есть какое-то препятствие. Откуда? Почему?

Пойду пройдусь до бассейна, не сидеть же в ожидании. Телефон есть, если что.

Спускаюсь на минус первый на лифте. Как только открываются двери, сразу сталкиваюсь с Ильёй. Стоит с мокрой головой в махровом халате.

— Ева! У тебя поменялись планы? Доброе утро!
— Какие планы? Привет! — удивлённо спрашиваю я. Сегодня он намного лучше выглядит. Не моложе ли он меня, вообще? Ну, если на пару годков.
— Я получил вчера вечером конвертик с запиской, что тебе надо срочно уехать на полдня, и нашего разговора не состоится.
— Я ничего тебе не писала. Наоборот, я пошла тебя искать, и, как видишь, правильно сделала.
— Аааа, — произносит Илья, — одевайся на прогулку, я буду ждать тебя у ресепшена через двадцать минут, годится? Сегодня минус пять градусов.
— Договорились. А ты позавтракал?
— Не беспокойся.

Бегу к себе. Где этот чёртов конверт? Нигде его нет. Всё перерыла, перевернула — нигде нет. Помню, что оставила его на тумбочке. Что за чертовщина? Кто заходит ко мне в номер в моё отсутствие? Да кто угодно. Проверяю вещи — всё на месте.

Быстро одеваюсь потеплее, накидываю пуховик и выхожу. Опаздываю, потому что пятнадцать минут искала конверт и вспоминала вчерашний вечер.

Илья стоит у ресепшена, готовый для прогулки.
— У нас есть маршрут? — спрашиваю его, когда мы выходим из дверей.
— Поехали в Звенигород, это недалеко, там погуляем. Ты не против?
— Отлично всё.

К нам подъезжает такси, и Илья открывает мне дверь авто.

ГЛАВА 6. Драматический театр

Снег сыплется со страшной силой. По-хорошему, никуда бы ехать не надо, но дороги, вроде, чистят — уже попалась пара тракторов. Да и потом, я не одна, а с мужчиной.

В машине тепло и чисто. Играет инструментальная музыка, а за окном ёлки в белоснежном наряде. Что может быть красивее новогодней поры, особенно когда есть хоть самая малюсенькая, хоть сто раз призрачная надежда на чудо.

— Ты знаешь, что тебя пытались у меня перекупить? — пусть знает, так легче и спокойнее. Зачем мне тайны на пустом месте?
— Цена? — поднимает брови Илья.
— Я отвергла, не спросив цену, — вздыхаю. — Просчиталась?
— Сумасшедшая Валентина?
— Она самая, — киваю я. — Это призрак из прошлого?

Он смеётся.
— Если и говорить о прошлом, то не о Валентине точно.
— Она сказала, что делает это из-за какой-то подруги.

Не то чтобы я её сдаю, эту Валентину, я просто говорю, как есть, и не считаю её поведение порядочным. Но этим я, естественно, Илье голову не морочу.

— Остановите вот здесь, в центре, — просит он таксиста.
— Тут же есть известный монастырь, может, туда? — зачем-то спрашиваю я.
— Прости, но туда не хочется. Давай погуляем, посидим где-нибудь. Тут особо негде ни гулять, ни сидеть, но нам какая разница?
— Конечно, мы же работу работаем.

Снег подуспокоился, почти перестал даже. Ветра нет. Кругом магазинчики, ёлки, какой-то Культурный центр пятиэтажный или клуб имени Любови Орловой. И статуя.

— Орлова, что, из Звенигорода была? — интересуюсь.

Он берёт телефон в руку, что-то печатает и смотрит.
— Да, представь себе, дорогая Ева! Она родилась 29 января 1902 года в Звенигороде. Наш Чарли Чаплин.
— Нет, не подходит. Разные совсем.
— Их одинаково любили, и кого больше — ещё неизвестно. А кто там что сделал для киноискусства — второй вопрос.
— Ну, тогда можно Чайковского сравнить с Бельмондо, — решаю я.
— Я бы не советовал, — улыбается.

Идём какое-то время, смотрим по сторонам. Всё новогоднее, шумное, светящееся. В некоторых окнах домов тоже ёлки стоят — там, где есть дети, наверное. Из-за снегопада везде горит свет, фонарики. Здорово.

— Рассказывай давай про развод, самое время, — я его немного тороплю, потому что он, как я посмотрю, вообще не собирается трогать эту тему.
— Могу сказать одним словом — разлюбил. Всё погасло, и наступила тишина, — лицо застывает в гримасе досады.
— Нет, надо подробнее. Как её звали?
— Женя.
— Ой! Моего мужа тоже звали Евгений. Как ты с ней познакомился?
— На свадьбе друга.
— На свадьбах чего только не случается. Драки, например.
— Причём тут драки? Я просто с ней познакомился там, а потом начали встречаться, как все нормальные люди.
— Она занималась искусством?
— Нет, юриспруденцией.
— Фи!

— Пошли в кафе! Вон там через дорогу, — показывает головой, берёт меня под руку, и мы идём по «зебре», которую уже почти не видно под снегом.

— Что тебе в ней нравилось? Ну, что её отличало от других девушек?
— Папаша был очень богатым, это меня возбуждало. Настоящий миллионер из Форбса.
— Ты серьёзно будешь относиться к заданию или будешь дурака валять?

Заходим в небольшое помещение, где нет ни одного свободного столика.
— Мне здесь не нравится. Шумно и тесно.
— Но Ева! Это единственное место, где можно выпить приличный чай. Я буду рассказывать — обещаю!

Раз просит, соглашусь. Я такие переполненные места терпеть не могу — со взмыленными официантами.

Заказываем чайник зелёного чая.

— После знакомства она постепенно влюбила меня в себя. Изысканная такая, остроумная, с прекрасным вкусом. Мужику много не надо. Но ей это было не особо нужно, моя любовь. Просто отец с матерью хотели, чтобы она поскорее вышла замуж и родила ребёнка. Отцу уже было за семьдесят. Мне нравилось, что она за мной не бегала, не надоедала звонками, ничего не спрашивала лишнего и не обижалась, если у нас срывалась встреча. Всегда ровная и немного холодная. Ну, и внешне была очень привлекательной блондинкой с серыми глазами.
— Почему она должна была за тобой бегать? Что, другие прямо бегали?
— Ну, я бизнесом занимался довольно успешно с самого начала, целый офис желающих близости дам — это немало.
— С секретаршей как? Спал?
— Моего секретаря зовут Ольга Филипповна, ей давно за сорок, у неё крепкая семья, и старшая дочь работает у меня. Она моя опора и основной источник инсайдерской информации. У меня с ней только деловые отношения, хотя она очень симпатичная. Ей трудно дать её возраст.
— Я так просто спросила. Обычное дело с секретаршей, для большего доверия. Давай вернёмся к Жене.
— Я чувствовал, что я ей нравлюсь, но больше её родителям. Она знала, что мне небезразлично их ко мне отношение. Однажды сама сказала, что мы можем пожениться, если всё подходит, она не против.
— Самоуверенная девушка, однако, — хмыкаю я.
— У неё был другой, с которым брак был невозможен. Артист.
— Ну и что? Не прокажённый же, что тут такого?
— Мать была против.
— И ты согласился? — мне это не нравится, мужики обычно такое не терпят.
— Нет, конечно. Мы расстались на полгода. Я старался о ней не думать, дел было полно, предложений разных от женского пола тоже достаточно.
— И вдруг она тебе позвонила, так?
— Нет, опять встретились у знакомых на вечеринке. Она сказала, что с артистом завязала. То ли он денег у неё попросил на раскрутку, то ли изменил, не помню уже. Но это всё предыстория, вполне тривиальная.

— Свадьба?
— Да. Но ребёнок оказался не мой. По закону, если родился в браке, то считается моим. Фигня, короче. Сам виноват, знал, что с её стороны особой любви не было.
— От артиста?
— Скорее всего. Но я так и не знаю точно, от кого. Он иностранец.
— Откуда?
— Швейцарец.
— Там есть артисты?
— Один нашёлся.
— Где в Швейцарии?
— В Женеве.
— Театральный артист?
— Самый, что ни на есть, драматический.

ГЛАВА 7. Новое задание

Мы расстаёмся с Ильёй после обеда до пяти вечера. Встречаемся на ретрите Макара в пять.

Про Валю я больше не спрашивала, подумала, что он сам мне всё расскажет, когда захочет. После кафе в Звенигороде мы разговаривали обо всём понемногу, не связанным с его личной жизнью. Я так и не поняла ещё, каким бизнесом он занимается, где живёт и какие планы строит. Про себя тоже почти ничего толком не рассказывала. На самом деле, так много интересного вокруг, о чём можно поговорить, если подходит собеседник. Скучать мне с ним не пришлось.

И всё же. У него очень неприятная жизненная ситуация — двойное предательство. Измена и чужой ребёнок. Он, наверное, начал к нему привязываться, чувствовать отцовство, кормить его, брать на руки. Забыла вот спросить, мальчик или девочка. Ему неприятно об этом говорить, если попросил помощи. Я видела, как он выдавливал из себя слова. Но молодец, что пришёл на ретрит, не испугался. Значит, у него не всё получается, и он не справляется со своим внутренним состоянием.

Интересно, чего он ждёт от ретрита? А я чего жду? Если совсем честно?

Итак, мы все вшестером опять на своих местах на ковре, сидим в круге, а Макар у стола с внешней стороны.

— Спрашиваю женскую половину, — начинает Макар, — кто-нибудь усомнился в искренности вашего нового партнёра по занятиям? Мы не будем тут стесняться и обижаться. Это полезно обеим сторонам — одним послушать, другим поделиться своими впечатлениями.

— Ещё одно такое занятие, и я напишу письмо его жене со словами «как я её понимаю», — тут же выступает Лена.

— Да ты не хочешь ничего слушать! Вы, все бабы, заодно! — выкрикивает Никита. — Транжирить мои деньги, как будто это туалетная бумага у соседа, и тыкать мне каким-то там мужем её придурошной подруги! Никаких нервов не хватит.

— У женщины должна быть машина, а ты как хотел? Если вы за городом живёте. Ты что ей предложил? Сидеть дома зимой, потому что автобусная остановка у черта на рогах?

— Она уже две машины разбила за три года, я не Маск.

— Понятно, — протягивает Макар. — Мы никто не Маск. Это я так, на всякий случай, — смотрит на Валю.

— Не обижайся, Серёж, — обращается она к своему партнёру, — но лучше вообще никакого секса, чем секс раз в неделю по субботам. Точно в субботу я бы тебя на сто метров не подпустила. Что за идиотские правила.

— У неё всё было, как ты не понимаешь — шмотьё там разное, побрякушки.

— Всё, кроме детей, — перебивает Валя.

— Она знала, на что шла, и откуда я её привёз. А ревность я вообще не переношу. Ревновать человека, который с утра до вечера впахивает и приходит уставшим домой, последнее дело.

— Я ставлю под сомнение искренность твоего рассказа. Тем более, что ты работаешь в шоу-бизнесе.

— И что теперь? — спрашивает Сергей.

— Ева! — обращается Макар ко мне.

— Мне кажется, что Илья был искренен, но не до конца. Он переживает, что брак пришлось расторгнуть, но, по-моему, он получил ответку за то, что женился не по любви, а по расчёту.

— Частично, но не на все сто процентов, она права, — говорит Илья.

Конечно, права. Если бы он мне не сказал, что был бизнесменом, да ещё и успешным, я бы не пришла к такому выводу. Поверить женщине, что у неё всё закончено с бывшим, можно, но он прекрасно знал, что она его не любила, в этом я не сомневалась, судя по его рассказу.

Макар задаёт вопросы, внимательно слушает ответы, и выясняются разные подробности, которые проясняют обе стороны. Я слушаю вполуха, слежу за Ильёй. Он редко вступает в дискуссию, но чаще на стороне женщин.

Мне кажется, что он мне почти ничего не рассказал о себе, а отделался формальной полуправдой, как и остальные.

— Хорошо, я вас послушал, сделал выводы и даю второе задание, — объявляет Макар.

— Неужели мы должны поменяться местами? — разочарованно спрашивает Лена.

— Придётся, дорогуша, — Никита не спит. — Всё мне расскажешь про своего Витю. Может, он окажется классным мужиком, и дело было вообще не в нём. Может, это ты его достала своей ревностью и фригидностью.

— Ой, развесил уши, посмотрите на него! — восклицает Лена.

— Будем поспокойнее, не надо тратить столько эмоций на так мало значащие вещи, — перебивает Макар. — Я очень надеюсь, что после завтрашнего разговора вы станете больше понимать проблемы друг друга. Дальше мы рассмотрим и подумаем вместе с вами, как нам превратить эти проблемы в достоинства, полезный опыт, усвоить уроки, и как нам научиться больше к ним не возвращаться.

— Ну, что, Ева, готова? — немного вальяжно как-то спрашивает меня Валя, с которой я стараюсь почти не общаться после встречи в баре.

— Почему это так тебя интересует? — смотрю ей в глаза.

— Мне показалось, что тебе тоже не хочется этим заниматься, как и Лене.

— Тебе показалось, всё верно, всего лишь показалось.

Она, наверное, ждала, что я переспрошу её об этом же самом, чтобы потом втянуть в разговор Илью, но у неё не получилось. Я спросила Макара о завтрашнем расписании и прочей ерунде, лишь бы быть занятой с кем-то.

— Сразу после завтрака жду тебя внизу у ресепшена, хорошо? — уточняет Илья.

— Да, в десять. Тебе удобно?

— Вполне. Ну, всё, отдыхай от меня. До завтра! — он машет мне рукой и выходит из зала.

Спешит? А я вообще от него не устала, я бы и вечер с ним провела оставшийся.

ГЛАВА 8. Моя очередь

Просыпаюсь в полшестого. Прогресс по сравнению со вчерашней ночью. Ищу телефон и включаю новости. Потом перехожу на какие-то политические комментарии и погружаюсь в дрёму. Старый трюк, но не всегда срабатывает. В восемь открываю глаза — больше не уснуть ни в каком виде.

Что и как я буду ему рассказывать? И какое у него сложится впечатление от моего рассказа? Иногда кажется, что можно любой материал подать по-разному, расставить свои акценты, выставить себя в более выгодном свете, а правда шагает по своим дорожкам. Иногда быстро, иногда медленно, но пробивается. Вот и страшно, какой он меня увидит. Мне нечего скрывать или винить себя за свои поступки, разве что за беспечность и излишнее доверие, за наивность и то, что примеряю людей своими категориями.

Последнее время я стала более резкой, и то, что казалось немыслимым, могу озвучить, если передо мной хам или очередная нахалка. Но они тоже люди, и не такие простые, как нам кажется, а то и посильнее бывают.

Захожу в столовую. Лена сидит вместе с Валей за одним столиком. Валя машет рукой в мою сторону, чтобы я к ним присоединилась. Вот достала! Опять испортят мне завтрак, как вчера Сергей. Его, кстати, не вижу, как и Илью, и Никиту. Уже откушали господа или ещё не начинали.

Машу ей рукой в ответ и иду с подносом к буфету. Набираю еды и сажусь за другой столик. Ничего они мне не сделают, дружить мне с ними необязательно, а на вопросы отвечать тем более.

Мне даже смотреть в их сторону не хочется, как будто я что-то скрываю. Ничего я не скрываю, а напряжение какое-то есть. Доедаю сырник, пью кофе, смотрю на часы — пора выходить, Илья скоро придёт к ресепшену. Улыбаюсь им и выхожу. Быстро поднимаюсь к себе, одеваюсь и выскакиваю из номера. Что не так, не пойму.

— Пошли быстрее, привет! — встречает меня улыбкой Илья. — Такси уже ждёт.
— А мы куда сегодня?
— В Одинцово поедем, посмотрим, на что он похож, я там был последний раз очень давно.

Быстро залезаю в машину.

— Я хотел на своей машине приехать, но почему-то передумал, — говорит Илья. — А ехать за ней домой неохота.
— Мне нормально в такси, ты что! Эка невидаль, машина! Ничего страшного, можно и на такси, тем более, что ты заказываешь повышенную комфортность, — отвечаю я ему.

В машине распинаться про «свой путь» неохота, водитель же. Ему скучно, бедолаге, а тут такое ему на блюдечке — история развода. Не готова.

За окном ёлки и заснеженные посёлки.

— Знаешь, смешно, но я думаю про то, что Лена сейчас рассказывает Никите. Она же на стороне его жены осталась, — улыбается Илья.
— Вечером послушаем, если не передерутся, — улыбаюсь в ответ.
— Да, сложно вот так с незнакомым человеком делиться сокровенным.
— Полезно зато. Попутчик в поезде очень часто слышит то, что никто никогда больше не услышит о человеке. Неслучайно Макар сказал про поезд.

— Ой, чего я только на своей работе не слышал. Вы совершенно правы, — встревает водитель.

Мы смотрим с Ильёй друг на друга. Лучше молча как-нибудь.

Выходим из машины. Я не особо соображаю, на что смотреть и куда идти. Мне все подмосковные города кажутся похожими, а зимой так вообще.

— Ты московская? — спрашивает Илья.

Ладно, начинаю. Ему прямо не терпится. А мне неохота.

— Да, детский сад, школа, универ, свадьба, беременность, два сына-близнеца, которые сейчас в Суворовском училище, развод.
— Очень долго, можно просто «развод». Измена?

Он имеет право спрашивать. Такой уговор. Я должна отвечать и не врать. Я это ему ещё припомню. У меня же остались для него вопросики с прошлой сессии про швейцарского драматического артиста и дочку миллиардера, а как же.

— Да, измена с бизнес-вумен, разведёнкой. Сиськи, ноги, всё такое. Да ещё и с деньгами. Не устоял. Но он давно уже гулял, я просто в это не верила. Я слышала подозрительные телефонные звонки, он часто уезжал в командировки по стране, я замечала запах чужих духов. Я считала, что измены не про нас с Гешей. Он просто очень активный, эмоциональный и успешный торговец. Так оно и есть. Только между делом были и измены.
— Ты что, его разоблачила? Увидела с ней?
— Точно так. Я его увидела с ней голого на кровати во время секса. При отличном освещении, с хорошего ракурса и с превосходным звуком. Каждый шлепок по заднице отдавался эхом в моей голове, и я думала, что из ушей пойдёт кровь.
— Видео? — тихо произносит Илья.

Киваю.

— Меня всегда удивляло, зачем люди делают видео своего секса. Поголовно почти. Только портят воспоминания, — удивляется он или возмущается.
— Много чего делают необъяснимого. Часто знают и всё равно делают. Ты же знал, что она тебя не любила, твоя Женя.
— Знал.
— И что ты ждал от брака?
— Я не совсем адекватно представлял себе, что такое брак, как бы странно это ни звучало. И как изматывают проблемы в личной жизни.
— Конечно, трудно, если жена — дочь олигарха. Ей не страшно, если ты выбросишь её на улицу, она сама, скорее, убежит и оставит всё добро, даже не вспомнив, в каком шкафу что висит, потому что всё равно. Ещё тебя и обвинят в том, что ты отказываешься от ребёнка, бессердечный человек.
— Я готов был её принять даже с чужим ребёнком, если она прекратит всё с ним.
— Но нашёлся второй, я права? Не швейцарец.
— Сейчас твоя очередь. Хватит всё перетаскивать на моё поле. Как твой выпутывался, когда ты показала ему кино?
— Я должна была делать вечеринку «Ангелы и демоны» в честь его дня рождения, а я отказалась её делать из-за этой флешки, но он… начал торги.

ГЛАВА 9. Колокольчик

Идём по тротуару вдоль какой-то площади. Не холодно, но разговаривать на морозе чревато тем, что губы обметает, и потом надо будет мазать кремом, и никакая помада не подойдёт. А я люблю помадку — это мой самый главный элемент в декоративной косметике. Я использую почти все цвета: и яркие, и нюдовые, и блеск, и лак. Больше всего люблю одну французскую фирму и всегда слежу за её новинками.

— Ну, так что про вечеринку на его день рождения? — спрашивает Илья, потому что я замолчала как-то, то ли от мороза, то ли от того, что не хочется это всё вспоминать и вытаскивать наружу кое-как утонувшую гнусь у себя внутри.
— Пошли в тепло, не могу говорить, ветер сильный.

Находим вполне приличное местечко, получше, чем в Звенигороде, садимся, заказываем чай и пастилу.

— Он начал меня умолять довести с вечеринкой всё до конца, чтобы все гости пришли, чтобы было офигенное дорогое шоу, розыгрыши и всё такое. Я не соглашалась. Он встал на колени, рыдал, клялся, просил прощения, целовал мне ноги, превратился в какого-то жалкого придурка. Я не пустила его в спальню, и он безропотно согласился. На следующий день я потребовала, чтобы он взамен на вечеринку ничего пока не говорил мальчикам, потому что мы их должны были спокойными проводить в училище, а потом я потребовала, чтобы он мне пообещал самому подать на развод и сделать всё максимально тихо и быстро. Он знал, что я дружу с одной семьёй, где муж — известный адвокат как раз по семейным делам, и если начнёт конфликтовать, мне есть к кому обратиться.

— Ошибка, Ева! Вечеринка — огромная ошибка! — восклицает Илья. — Прости, что перебиваю.

Он так внимательно меня слушает и ловит каждое моё слово, что я даже робею. Я в недоумении. Неужели кому-то интересно знать про мои тяжёлые времена? Если бы это было не задание Макара, слушал бы он меня так внимательно?

— Да, не хватило мозгов. Согласна. Частично из-за детей. Очень ранит мысль, как тяжело дети переживают разводы и ссоры родителей, — перевожу взгляд в окно. Не могу смотреть на Илью, потому что в глазах слёзы.

Илья ждёт.

— Я согласилась на эту вечеринку. Всё уже было готово и оплачено. Я поверила опять своему мужу-предателю. Нет, не сойтись и всё простить, в это я уже не верила. Я решила, что он не посмеет отправить мальчиков в училище в таком волнительном и неопределённом состоянии, когда ребёнок узнаёт, что его любимые родители скоро станут для друг друга чужими людьми, что их семьи больше нет. Я очень переживала за реакцию сыновей.

Я смотрю ему в глаза и вижу там своё отражение. Илья небезразличен к моим словам. Он настоящий эмпат в самом хорошем смысле этого слова.

— На вечеринку пришло очень много народу, абсолютно все, кому я разослала пригласительные билеты. Все нарядные, в костюмах, готовые к празднику. В саду агентство устроило фееричное шоу, но я была как в тумане. Думала только, поскорее бы это всё закончилось, а люди подходили и благодарили меня за такой чудесный и интересный вечер. Многие принесли подарки, их образовалась целая гора, у мужа же день рождения. Я сказала себе, помню, что не дотронусь ни до одной коробки и ничего не буду разбирать, пусть сам этим занимается.

— А Евгений? Он был рядом? Как он себя вёл? — спрашивает Илья. — Он показал тебе хотя бы своим видом, какая ты молодец, как ты всё прекрасно организовала? Сдержала слово.

— Где-то под конец я увидела среди гостей её. Эта тварь проникла в наш дом, а мой муж крутился около неё. Ко мне подошла подруга, я помню, и сказала, чтобы я следила за мужем. Я пошла к микрофону и громко попросила его любовницу покинуть мой дом, иначе я вырубаю электричество. Это, конечно, привлекло внимание, Евгений подбежал, выхватил микрофон, мы начали ругаться прямо на сцене, мои нервы не выдержали.

— Правильно сделала, он опять тебя обманул и откровенно унизил, если позволил ей находиться в доме, зная, что ты в курсе, кто она такая, — качает головой от возмущения Илья.

— Вечеринка была подпорчена, некоторые гости уехали сразу, остальные чуть позже. Тайное стало явным. Муж исчез на несколько дней, а потом вернулся и устроил мне скандал, что я не понимаю своей куриной башкой, сколько денег он вложил в тот вечер, как это было для него важно, что там было много нужного народу, важного для его карьеры и будущего детей. Орал, что я всё испортила, и развод я получу на самых невыгодных условиях, потому что я сумасшедшая, и мне надо лечиться. То, что он мне изменил и продолжал на моих глазах заигрывать с любовницей на вечеринке, в расчёт не принималось. Я должна была не замечать, это входило в его бизнес-планы.

— Не буду давать ему оценку, она вряд ли кардинально отличается от твоей. А как вы отправили мальчиков в училище? — следит за моим рассказом Илья.

— Мы отправили их с мамой, то есть я и мама. Сказали им, что у меня с их отцом сложные отношения, он уехал в командировку, и как только приедет, то сразу их навестит. Да он мне был не нужен, с сыновьями я всё делаю сама, и мама помогает. Она педагог.

— Расстроились, наверное. Сразу поняли, что дело пахнет разводом каким-нибудь. Современные дети всё на лету хватают.

— Сейчас они всё знают, и про развод, и про то, что у нас испорчены отношения из-за его измены. Я сразу им это сказала, а то будет им на голову капать, что это я виновата. С него станет.

— Как зовут ребят? — улыбается Илья.

— Саша и Костя, — говорю я самые дорогие мне имена. — Им по одиннадцать сейчас, в феврале будет двенадцать.

— Оба похожи на свою красивую маму?

Вопрос висит в воздухе.

Ещё очень отдалённо, неопределённо, совсем тихо я слышу колокольчик.

Илья, кажется, начинает мне нравиться.

ГЛАВА 10. Солдатики

Пастила оказалась очень вкусной. Незаметно за разговором мы всё съели.

— Хочешь ещё? — показывает Илья глазами на пустую вазочку.
— А ты?
— Я хочу мяса, — хмыкает Илья. — Уже почти два часа.
— Поедем на обед в «Снегири»? — спрашиваю на всякий случай, но чувствую, что до «Снегирей» он не дотерпит.
— Хотел тебе предложить сходить в ресторанчик тут один, мне сказали, там вкусно.
— ААА! Мы из-за ресторанчика с мясом тащились в такую даль?
— Скажешь тоже! Можем вернуться в «Снегири», чтобы у тебя в голове ничего такого не осталось, — прямо чуть ли не обижается.
— А ты какое хочешь мясо?
— Стейк и салат, без хлеба, конечно.
— О! Грамотный. Я думала, картошку какую-нибудь захочешь. А там точно вкусно?
— Говорят, что они как раз в этом спецы. Пойдём?
— Далеко?

Он смотрит в телефоне.

— Рядом вообще.

Выходим на улицу. Красиво всё-таки зимой, особенно перед Новым годом. Что бы там ни говорили про этот искусственный праздник, для меня он самый любимый с детства. Может, потому что он ночной? Немного таинственный? Или он нам всем необходим, чтобы была возможность оправдать новые иллюзии? Вечное «с чистого листа», которого нет, и «а вдруг», когда всё и так ясно.

Ресторанчик оказался очень симпатичным. Мы тут же заказали себе по стейку и стали ждать вкусный обед.

— Я приехал из Астаны раньше времени, — неожиданно говорит Илья. — Так получилось с контрактом, всё успел раньше срока, и делать там было больше нечего, а в Москве всегда есть чем заняться. Я приехал на такси сразу из аэропорта среди бела дня. Иду в дом, песенки пою, мечтаю о ванне.
— Неужели? — вырывается у меня, и я инстинктивно зажимаю ладонью рот, как школьница.
— Да, представь себе, — кивает Илья. — Классика жанра. Думал, в жизни такого не бывает, только в сериалах.
— Я не знаю, чего уже не бывает, разве что говорящих животных. Но от говорящих животных тогда уж сразу в сумасшедший дом. Это, может, и будет, но не скоро, — тяну разговор, потому что мне уже больно от того, что он мне сказал. Я вижу эту сцену измены, и меня чуть ли не бьёт дрожь. Всё-таки я ещё, наверное, не восстановилась после своих ужасов.
— Нет, в нашей спальне не было говорящих животных, если ты имеешь в виду собак и кошек, хотя лучше бы там сидел бультерьер и сиамский кот. Я увидел там Евгению и моего партнёра по бизнесу, вместо которого я и поехал в Астану. Он меня попросил, и я поехал, по-деловому и без капли сомнения, что у него была веская причина меня об этом попросить.

В соседней комнате, в детской, спал ребёнок, а на первом этаже няня ребёнка готовила что-то на кухне, потому что я её заметил краем глаза, когда поднимался. Она меня не видела, стояла у плиты. Если бы увидела, дала бы знак хозяйке. Меня никто не ждал. Интересно, что во дворе не было машины моего партнёра, значит, они приехали откуда-то на её машине. Но это всё мелочи.

— И что? Им хотя бы стало неудобно? Или как? — я уже не знаю, как люди сейчас реагируют на такие вещи. Настолько разное и непредсказуемое всё вокруг, что паттерны поведения вообще иногда невозможно просчитать, а логика только всё путает.
— Я лишил их такой возможности. Закрыл дверь и уехал. Ну, не слушать же разный бред про то, что у них это совершенно случайно получилось, и всё такое.
— И что Евгения?
— Она обвинила меня в том, что я полная размазня, а не мужик. По её мнению, я должен был устроить скандал, мордобой, бить посуду, кидать стулья, а вместо этого я тихо свалил, как трус. Представляешь?
— А её избить до синевы она не предлагала? — для полного комплекта остаётся только это, но я почему-то пожалела, что спросила.
— Я подумал тогда, что, наверное, никогда её не любил, а делал вид. Сам перед собой. Сила убеждения какая-то, — Илья не вступает в беседу, он весь в рассказе и невольно втягивает туда меня.

А мне много не надо, я уже, как мышка под дудочку на задних лапках, начинаю переступать.

— Когда ничего толком нет внутри, — продолжает Илья, — каким бы ты хорошим супругом ни был, она всё равно не будет это ценить, вежливость пойдёт за слабость, сочувствие за бесхарактерность. Всё становится пресным и одинаковым от воскресенья до воскресенья.
— Ты сам знаешь, что всё сложнее. Но в целом, да. Вы оба были заложниками мнимой вседозволенности, того, что решите любые житейские задачи, типа, купите разбитую посуду. Мой муж тоже так считал.
— Ой, Ева, знаю я всю эту вековую мудрость, но живу-то первый раз, — оправдывается Илья. — Да, я чувствовал, что когда-нибудь прилетит. Но одно дело знать и ожидать когда-нибудь что-то там, а другое — получить по полной в реале.

Официант приносит еду. Два роскошных стейка дымятся и красуются на огромных белых тарелках.

— Я столько не съем, Илья! — смотрю на свою тарелку.
— А мы посмотрим.
— Ты здесь будешь встречать Новый год, в «Снегирях»? — вот зачем спрашиваю. Расслабилась. Рано такое спрашивать. Звучит, как приглашение неизвестно куда.

Он не хочет отвечать. Ест молча. Вкусно, не спорю, но я уже ничего не хочу. У меня как будто что-то оборвалось внутри, как будто я порвала струну.

— Что с тобой, Ева? О чём ты думаешь? — перехватывает он мой взгляд.
— Да так... вспомнила, как раньше с мальчиками наряжали ёлку красными шарами, солдатиками… У нас есть огромный Дед Мороз под ёлку. Я купила его в антикварном магазине, он очень красивый. Я пекла печенье с орехами и корицей. Это первый Новый год у меня, который я встречаю не дома.
— А почему это должно быть плохо? Кто сказал? Только сама этого не говори, а остальным, поверь, нет никакого до нас дела.

До нас? Он сказал «до нас»? Он что имел в виду? Скорее, ничего, просто так получилось.

Улыбаюсь ему в ответ.

ГЛАВА 11. Игрушки

Сразу из такси, не зайдя в номер, вваливаемся в зал для ретрита. Все уже сидят в креслах и ждут только нас.

— Мы решили, что вы улетели на острова к теплому морю, — язвит Валя. Она, наверное, больше всех нас ждала, потому что пока у неё ничего не получается. А она точно что-то держит за пазухой, чую. Всё забываю спросить о ней Илью, чтобы рассказал поподробнее.

— И в этом никто не усомнился? — спрашивает Илья.
— Если только Никита, — опять Валя. — Сказал, что ты не похож на психа.
— Можно я сам за себя? — подаёт голос Никита.

— Так, у кого сложилось новое впечатление о своём партнёре по сегодняшнему заданию? — громко говорит Макар. — Илья, давай с тебя начнём, а то всё отсиживаешься, как на штрафной скамейке.
— Моё впечатление не стало новым, — отвечает Илья. — Оно подтвердило старое и стало ещё лучше.

Наступает тишина. Он так это сказал, что его слова можно перевести, будто я прекраснейшая из прекрасных, встретившаяся на его пути. У меня загорается лицо, уши, и хочется пить.

— Опасная баба, эта Ева, — произносит Лена. — Нашла лазейку к нашему герою. И скажи нам, что ты там нашёл такого, что заставило тебя так думать? Нам будет очень поучительно и полезно.

Лена так говорит, как будто меня нет. Удивительная наглость.

— Отвечать необязательно, — вмешивается Макар, потому что понимает, что Илья может по-разному ответить, и что он выберет, неизвестно. — Никита, подхватывай эстафету и поделись впечатлениями.

— У моей партнёрши потеряно чувство реальности, — встаёт Никита.
— Чтооо? — негодует Лена.
— Она потребительски относится к мужчинам, а нам это очень не нравится. Есть физиология, не спорю, но есть и обязанности в семье. Бизнесу надо продавать всё, что они производят, и предела совершенству нет в наше время, что в электронике с машинами, что в тряпье, и мужик не должен бегать, высунув язык, потакая прихотям неадекватной жены.
— Нет, ну вы послушайте! Он женоненавистник! — кричит Лена.
— Я сейчас буду просить у президента африканской страны, которая на экваторе, ледовый дворец и попрошу его превратить озеро Танганьика в озеро Байкал. А чё? Мне нравится фигурное катание, например. Вот так ты примерно себя вела со своим несчастным мужем, — тоже кричит ей в ответ Никита.

Смешно, но такое впечатление, что они друг другу нравятся. Ни он, ни она не обременены излишней дипломатичностью в общении, рубят всё напропалую. Похоже, у обоих конфликты в семье были на материальной почве.

— От ледового дворца плавно переходим к Сергею, — громко объявляет Макар.
— Валя — это нечто, — начинает многозначительно Сергей.
— Я, что, вещь? — она тут же подаёт недовольный голос.
— Нельзя считать несправедливым мир, если мужик возвращается к жене и детям и обрубает с любовницей. Ты знала, что у него двое детей дошкольного возраста, и доставала его со своей беременностью, которой ещё не было.
— Я его проверяла. И не зря. Потому что он начал нашу связь, не я. Он за мной бегал и добивался, а когда я согласилась, то через полгода решил вернуться к жене. А я? Я же не кукла.

Я сижу, как школьница на танцах, и боюсь посмотреть лишний раз на Илью. Что со мной? Я так мало о нём знаю, я вообще так мало его знаю. А кажется, что давно.

Не слышу, о чём они там спорят, и кто кого понимает, а кто нет. Наверное, они все просекли, что он мне нравится. Надо вступить в дискуссию, а то не очень хорошо. Да плевать мне на каких-то там Сергеев и Лен, они ничего не значат в моей жизни.

— Ева! Ау! — обращается ко мне Макар. — Как вы смотрите на то, что ждёт вас завтра?

Я прослушала!

— Вы о новом задании?
— Мы тут не обсуждаем мировую политику или проблемы климата, хотя я не против. Так вы согласны? Я всех уже спросил, а от вас ответа так и не получил.
— А повторите вопрос, пожалуйста, — не спрашивать же у Сергея, который мне что-то бормочет справа.
— Завтра вы играете супружескую пару со своим партнёром. Целый день вместе. Обсуждаете планы на будущее и так далее. Без интима, конечно, нас пока интересуют вопросы нормальной доверительной коммуникации.
— Да, конечно, я — за.
— Ну, и отлично, дорогие друзья! Встречаемся завтра в пять часов, как обычно. Не жду чего-то необыкновенного, но небольшие прорывы должны быть. Вживайтесь в роль благополучия, достатка, взаимопонимания и доверия. Решайте разногласия мирным и вежливым путём. В добрый час!

Встаю с кресла, хочу подойти к ёлке. На неё повесили сегодня новые игрушки.

— Это нам дети подарили из детского сада, куда Колька ходит, — подходит Макар. — Знаете, нет ничего лучше детской энергетики и чистого сердца. Я с удовольствием принял дар.
— Согласна, — киваю. — Макар, а вы здесь часто проводите ретриты?
— Да нет, я фриланс, можно сказать. Меня пригласили, я приехал.
— А вас «Снегири» пригласили?
— Нет, что вы! Меня пригласил Дед Мороз, не сомневайтесь, — улыбается Макар.

У выхода меня останавливает Илья.
— Ты как? Пойдёшь немного отдохнёшь? Есть планы на вечер, жёнушка?

Всё переворачивается внутри. Что со мной?

— Да, я позвоню, около полвосьмого, хорошо?
— Отлично, — посылает мне воздушный поцелуй, а мне кажется, что он не воздушный, а самый настоящий.

Плыву.

Захожу в номер. Скидываю одежду и плюхаюсь на кровать. Что-то мешает сбоку, провожу рукой.

Новый конверт.