Разводные процедуры

Глава 1

Милана

Утро без ритуала – нервы на ветер.

– У вас снова слишком громко играла музыка. Стены шатались, – это опять наш новый сосед бухтит.

И буквально каждое утро он обязательно чем-то не доволен. То мусор мы под его двери выбрасываем, то с балкона его поливаем, то наша собака погрызла его коврик, то машина перегородила проход… И так до бесконечности.

Порой у меня впечатление, что все беды мира обрушились на несчастного соседа и почему-то во всех катаклизмах, что случаются с этим горе-человеком, виноваты мы.

Говорят же: не имей сто рублей, а имей сто друзей. В данном конкретном случае – хорошего соседа. А нам не повезло. Он въехал совсем недавно и бухтит и бухтит, словно старый дед. И ладно бы он таким являлся. Так нет же: молодой, красивый, небедный, судя по одежде, наручным часам и дорогому парфюму, что расходится от него волнами. Там одна стрижка стоит, как крыло боинга. Про ботинки я вообще скромно молчу.

– Поговорите с сыном. Вас нет дома, а он переходит все границы.

– Хорошо. Я поговорю, – покорно обещаю я и мечтаю, чтобы лифт поскорее добрался до первого этажа.

Угораздило ж меня попасть с ним вместе в кабинку. И не первый раз! Как будто специально караулит и выходит в одно и то же время со мной. И я уже себе сто раз давала слово, что буду ходить пешком – для здоровья полезно, но, как назло, то опаздываю, то забываю.

Интересно, он и дома такой неуживчивый и нудный? Бедная его жена и дети…

На самом деле, мне совсем не интересно. Я даже имени его не знаю – он не представился, а я как-то напрашиваться на знакомства подобного рода не спешу. И понятия не имею, есть ли у него жена и дети. Вполне вероятно, что такого брюзгу никто вытерпеть не в силах.

И вот откуда он, собственно, про музыку знает? Он же каждое утро, как часы, уходит на работу, или куда там он отправляется…

Андрюшка, сын мой, заболел, сидит дома. Видимо, на радостях устроил концерт без заявок соседей. И даже вредная бабулька Клавдия Ильинична не жалуется, хоть тоже любит порассказывать и повздыхать: «вот в наше время…». Но бабулька живёт напротив, а сосед – аккурат под нами. И фантазия наших прегрешений у него не иссякает. Настоящий бесконечный фонтан. Его бы энергию, да в мирное русло.

Наконец-то неспешный лифт остановился на первом этаже, и я пулей вылетела на волю, как птица из клетки. Свобода! А дальше – сосед в свою машину, я – в свою. И «до свидания» никто из нас не сказал, доброго утра не пожелал. Почти враги. Никак не друзья. И рожи, наверное, хмурые, никак не украшают новый день. А он, в отличие от настроения, подпорченного вечно недовольным соседом, прекрасен! И унывать я не собираюсь. Никакой сосед мне не указ. Вычеркнула и забыла. До следующего его бухтежа.

Надо будет Олегу сказать. Пусть поговорит с ним, что ли, по-мужски. У мужчин быстрее получается порой находить общий язык. Всё же нехорошо, что мы с соседом не ужились. Не порядок.

Каждое утро я думаю об этом и забываю рассказать мужу. За целый день, насыщенный событиями, становится как-то не до претензий буки-соседа. Может, потому, что мне есть, чем заняться, о чём думать, мечтать. Жизнь ведь не зацикливается на квартире и соседях. Моя – так точно. В моей жизни главенствуют счастье, радость и бесконечная яркая карусель неповторяющихся моментов, которые я проживаю с упоением!

Подруги говорят, что я счастливая. И я всегда соглашаюсь, потому что считаю, что мне невероятно повезло в жизни.

Я выросла в хорошей семье, где папа и мама придерживались семейных ценностей и воспитывали нас с братом соответственно – в любви, достатке, правильно. Я хорошо окончила школу и поступила в институт. Встретила замечательного парня – своего Олежку, что стал мне мужем и опорой, почти сразу родила сына и даже нашла работу своей мечты!

Может, для кого-то это и мелко или ничего особенного. Нет, я не бизнес-вумен, а простой замдиректора в книжном магазине. И муж мой не глава корпорации, а всего лишь начальник отдела продаж в чужой фирме. Не самые последние, но и не звёздная парочка, которую бог поцеловал в лобик и дал самые лучшие игрушки.

Я всегда считала, что в семье главное – это взаимопонимание, поддержка, умение преодолевать любые трудности, а в хорошие минуты радоваться друг за друга, гордиться и не унывать.

И как-то всё так и было. Небольшими шажочками шли вперёд и вперёд. Не сказать, что безоблачно и без ошибок, без ссор или скандалов. Это ж жизнь – всякое случалось и с нами.

Мы научились лавировать и переживать бури, а потом солнце снова светило над нашей семьёй, и мне всегда казалось, что трудности только закаляют нас, мы становимся крепче.

– По-хорошему тебе завидую, – вздохнула однажды моя подружка Катя. – Всё у тебя получается легко и без напряга.

Я тогда только головой покачала. Может, со стороны это так и выглядит, а на поверку – ежедневный труд и даже маленькие подвиги.

– Секрет прост, – сказала я тогда Катюшке, – семья для меня всегда на первом месте и никогда не сойдёт с пьедестала.

И это правило, которого я придерживаюсь без малого тринадцать лет. Сегодня как раз тот самый день – ровно тринадцать лет назад мы с Олежиком поженились. А поэтому я вырвалась домой пораньше. Маленькое семейное торжество – шутка ли!

Глава 2

Олег вернулся домой с опозданием. Обычно он точен, как швейцарские часы. Но сегодня же особенный день. Естественно, он задержался. Я предвкушала. Гадала. Грезила.

Уже и праздничный ужин готов, и свечи я приготовила, и скатерть красивую постелила. И ноябрьский промозглый вечер стал чуточку теплее.

То, что Олег опаздывал, немножко огорчало, но ведь он готовится, наверное. Это так мило, так волнующе.

– Привет, – встретила я его в коридоре.

Принарядилась, причёску сделала. В общем-то, я всегда на высоте: слежу за собой, должность обязывает. Но деловой стиль всё же отличается от праздничного, когда хочется выглядеть королевой.

– Устал, как собака, – пожаловался муж и сухо клюнул меня в щёку.

Я, наверное, растерялась. Хлопала глазами и не находила слов, чтобы хоть как-то отреагировать. А Олег снимал куртку, разувался. Он даже не обратил внимания на мой внешний вид, хотя всегда чутко реагировал на любые изменения.

И цветы… никаких цветов не было и в помине. Ни ландышей, ни до ландышей. Он забыл. Не вспомнил. Ни о каких сюрпризах и подарках речь, естественно, не шла. Тешить себя тем, что это маленький розыгрыш, что вот сейчас он улыбнётся, подмигнёт, вытащит, как фокусник, подарок, я не стала.

Глупо. Хоть и сердце продолжало верить вопреки всему. Сердцу было не понятно, обидно до слёз. Но я как-то сумела взять себя в руки. Устраивать истерику не стоит. Олег с работы. Может, действительно устал, закрутился… Всякое бывает.

– Проходи, переодевайся, мой руки, будем ужинать, – вздохнула я.

Радужное настроение померкло, сдулось. Я прокрутилась как белка в колесе, работала, стояла у плиты. Тоже устала, но держалась на вдохновении. В ожидании чуда, как говорится. А чуда не случилось.

Естественно, свечи зажигать я не стала. Но и всё остальное Олег будто и не заметил. Сел за стол, ел, думал о чём-то, был молчалив.

– У тебя что-то случилось? – осторожно спросила я.

– А? – очнулся он, словно из пучины вод вынырнул. – Да нет, так, мелочи. Устал просто. Ты прости, Милан.

– Так что, праздника не будет? – выдал сын.

– Праздник? Какой праздник? – поднял на него взгляд Олег, а затем будто проснулся. Обвёл глазами стол, еду, долго пялился на скатерть.

Если б не Андрей, я бы, наверное, промолчала. Может, потом… когда-нибудь, что-то сказала бы. Не сейчас.

– С тринадцатилетием нас, Олег, – погладила я мужа по плечу и отвернулась, чтобы взять подарки.

В конце концов, я старалась. Готовилась. Не моя вина, что муж запамятовал о такой важной для нашей семьи дате.

– Это тебе. Тринадцать – свадьба кружевная или ландышевая, – зачем-то начала пояснять я. – Я свитер купила. Белый. Тебе очень подойдёт. А ещё часы. Ты мечтал.

Вот коробочку с часами я украсила как раз кружевной лентой. Символично.

Олег выглядел, как побитая собака.

– Милуша, прости, пожалуйста. Совершенно из головы выскочило. А ты готовилась, ужин такой прекрасный приготовила. Я виноват.

Он каялся искренне. И руки уже мне целовал совсем не по инерции.

– Умеешь ты, папка, всё испортить, – влез в его раскаяние Андрей.

Олег покачнулся с пятки на носок, тряхнул головой, словно отгоняя какие-то не очень приятные мысли. А затем случилось чудовищно-неправильное. Он отвесил нашему сыну подзатыльник. Не шуточный, а самый настоящий. Звонкий и тяжёлый.

Сын вскинулся и сверкнул глазами. Я вскрикнула.

Что бы ни происходило в нашей семье (а бывало всякое), никто и никогда ни на кого руку не поднимал. Не позволял себе подобного.

Оскалив зубы, громко залаял Лайтик – наш кокер-спаниель. Кинулся на мужа и даже ухватил зубами его за штанину. Наш плюшевый Лайтик, который мухи не обидит. Но пёс очень привязан к сыну, так что… защитник.

– Ты совсем уже рехнулся, да? – выкрикнул сын и сжал кулаки. Дышал тяжело. Я видела, как ходуном ходит его грудная клетка. Ещё немного – и он на Олега кинется.

– Не вмешивайся, когда взрослые разговаривают, – процедил муж сквозь зубы.

Они стояли друг против друга, неуловимо похожие – отец и сын. Злились, готовые сцепиться. И я встала между ними. Я не могла позволить случиться ещё более страшному, чем уже произошло.

– Олег! – упёрлась мужу в грудь. – Прекрати сейчас же! Андрей, иди к себе в комнату, – попросила я сына, обернувшись, – и Лайтика забери с собой, пожалуйста, мы ж сейчас всех соседей на уши поднимем, – зачем-то вспомнила я бухтящего соседа, который завтра утром обязательно расскажет мне, что ни днём ни ночью от нас покоя нет. И собака у нас невоспитанная – лает слишком громко.

Андрей резко развернулся на пятках.

– Лайтик! – поманил нашего любимца, и они ушли, оставляя после себя почти звенящую тишину.

А я… боялась повернуться и посмотреть на Олега. Хорош праздник получился… Совсем как в хорошие добрые времена, когда говорили: что за праздник без мордобоя? Но я никогда не была страусом и голову в песок не прятала.

Глава 3

На грохот из комнаты вылетел сын.

– Мам, – кинулся ко мне Андрей.

– Всё в порядке, – прижала я его к себе, поцеловала в макушку и оттеснила назад в детскую.

Двенадцать ему. Вытянулся. Подросток. У нас и так уже некоторые проблемы вылезли в связи со взрослением, а тут ещё и это… Кажется, у нашего папы кризис среднего возраста наметился. Олегу тридцать восемь. Мне – тридцать два. Так что, наверное, нужно всё это учитывать.

Это я так себя успокаивала. Но внутри поселилась какая-то противная дрожь. Нет, я не боялась. Наверное, на эмоциях пережитого.

– Я ему не прощу! – бубнил сквозь стиснутые зубы Андрейка. – Он тебя не ударил, мам?

– Нет, что ты, сынок, даже не думай о таком. Это со стола что-то упало.

Да, «что-то». Мягко сказано. Как говорится, отличное завершение дня: на кухне проторчала весь вечер, теперь ещё и уборкой надо заняться. Не оставлять же всё это безобразие до утра. Так что ночка у меня предстояла та ещё.

– Да там, всё упало, мам, я же видел. Козёл!

– Не надо так на отца говорить, – посмотрела я на Андрея строго.

Тот только упрямо подбородок задрал и выдержал мой взгляд дерзко, не тушуясь. Оттого, что я запретила говорить плохие слова на отца вслух, ничего не изменилось: никто не мешал сыну награждать его эпитетами в собственной голове. Плохо. Очень плохо. Но читать нотации сейчас – бесполезно.

– А пойдём выгуляем Лайтика, – улыбнулась я Андрею. – Мы давно вместе не гуляли. Воздухом подышим, развеемся.

Наше любимое чадо крутилось у ног. А при слове «гулять», вообще с ума сошло. Юла. Уши вразлёт, умные глаза горят священным огнём.

Нам надо успокоиться. Прогулка – самое оно.

Сын всё ещё не отошёл, но согласился.

Мне же предстояло зайти в супружескую спальню, чтобы переодеться. В данный конкретный момент – подвиг для меня. Но когда я боялась трудностей?

Впрочем, мне повезло: в ванной комнате шумела вода. Муж смывал тяжесть сегодняшнего дня, оказавшегося не подъёмным для нас всех.

Спортивный костюм, удобные кроссовки, куртка. Неожиданно поняла, что сын меня почти в росте догнал. Надо же… Нельзя сказать, что я этого не замечала или не знала, но почувствовала остро только сейчас.

На улице хорошо. Подмораживает. Я с удовольствием вдохнула свежий воздух. Сын с Лайтиком вперёд убежали, а я, не спеша, шла следом и успокаивалась. Противная дрожь внутри наконец-то рассосалась. Ничего. Всё наладится. Как говорится, пришёл кризис, надо его пережить. Олег остынет, и мы ещё раз обо всём поговорим.

Задумавшись, я не сразу обратила внимание на то, что впереди стало слишком уж шумно: какие-то голоса, Лайтик наш лаем захлёбывается. Видимо, не судьба сегодняшнему вечеру закончиться спокойно.

Я рванула вперёд. Туда, где скрылись мой сын и пёс.

– А ну прекратите! – завизжала я, как сирена.

Очень эпичная картина: двое подростков постарше сцепились с моим сыном, а в стену вжалась фигурка. Застыла, руками голову прикрыла. Нет бы бежать. А рядом беснуется наш ушастый кокер-спаниель. Так себе защитник, конечно…

В общем, я смело ринулась в бой – разнимать.

– А ну пошли вон! – гаркнула уже во всю мощь лёгких и получила кулаком в лицо, аж звёзды зажглись перед глазами.

– Бежим! – пробасил кто-то из нападающих, и я в пылу страсти отвесила пинок убегающему. Лайтик кинулся вслед, хватая «героев» за ноги.

– Ещё раз я вас здесь увижу! – махала я руками. – Полицию вызову, хулиганьё!

– Мам, – тяжело дышал мой сын и пытался ухватить за плечи, удерживая. – Всё уже, успокойся.

И я наконец-то выдохнула.

– Что за жизнь, а? – произнесла я в никуда, глядя на сумрачное небо, где мне подмигивали редкие звёзды. Видимо, те, что ещё в глазах моих не разошлись до конца. Скула болела и пульсировала.

– Это Катя, мам, – держал сын за руку фигурку, что уже отлепилась от стены.

Девочка. Ну, что ж. Хоть не зря боролись.

– Катя – моя одноклассница. И соседка снизу, – пояснил сын. – А это мама моя, Милана.

– Здравствуйте, – прошелестело милое создание.

Она отличалась от Андрюшкиных сверстниц. Скромная какая-то. И коса до пояса, как в старину. Толстая такая, с пушистым кончиком. И глаза ясные-ясные, синие.

– Новенькая? – спросила, потому что точно никогда не видела эту девочку среди Андреевых одноклассниц.

– Да, – кивнула она, – только папе ничего не говорите, ладно?

Я хотела было сказать, что с чего бы мне с её отцом разговаривать – я знать не знаю, кто он. А потом будто вспышка-озарение.

Одноклассница и соседка снизу. Вот как. Оказывается, у этого зануды дочь есть. Да ещё такая… нестандартно-прекрасная.

– Своих не сдаём! – сказала я ей доверительно. – Только что ты делала так поздно на улице?

Девчонка вздохнула тяжело. Кинула на меня несчастный взгляд.

Глава 4

Когда я проснулась, Олега и след простыл.

Обычно он и уходил раньше всех, но чтобы вот так… Какая прыть, какая резвость! Надо обязательно выдать ему медаль за спринтерские таланты.

С Лайтиком пришлось выходить мне: муж сбежал, Андрей болеет. Я, правда, тоже не майская роза нынче, но что поделать: синяк замазала, волосами щёку прикрыла – и вперёд.

К счастью, Лайтику тоже не в кайф по холоду бегать, а поэтому с собачьими делами мы справились быстро. Потом душ, завтрак – и на работу. Слой штукатурки на лицо пришлось положить прилично, чтобы замаскировать следы неувядаемой славы.

Выглядела я, мягко говоря, как кукла с нарисованным лицом, но махнула рукой и решила на этом не зацикливаться. Трусцой до машины, бегом из машины, а там можно спрятаться в собственном кабинете и не особо светить своей неземной красотой.

Но, как говорится, закон подлости никто не отменял.

Этот сосед, словно кондор, призрак отца Гамлета, бессмертный Маклауд в одном лице, снова меня подкараулил.

– Послушайте, это уже выходит за рамки приличий, вы опять шумели!

Кто бы сомневался, что он откроет рот только для того, чтобы снова брюзжать. И ведь молодой мужчина совсем, а такой… как столетний дед.

Наверное, во мне копилось, копилось и прорвало, как канализационную трубу.

– Нет, это вы послушайте! – ткнула я его указательным пальцем в грудь. – Мы правил общежития не нарушаем! Когда у нас было шумно, ещё не было одиннадцати часов вечера! И вас вообще дома не было в то время! Вы специально сочиняете сейчас, чтобы достать меня? Вы современный Ганс Христиан Андерсен? А-а-а, пардон! Воскресший баснописец Иван Крылов, вы ли это? А может, у вас хобби такое? Или вам скучно? Или вы маньяк, и вам доставляет извращённое удовольствие третировать соседей?!

Сосед моргнул. Почти растерянно. Видимо, мой напор его слегка ошарашил.

– Я вообще-то говорю о времени после одиннадцати часов вечера. А вы ещё и раньше шумели?

Я задохнулась. В зобу дыханье спёрло. И я уже открыла рот, чтобы каркнуть во всё воронье горло, но тут этот извращенец выдал:

– Что у вас с лицом? – спросил он ни с того, ни с сего и цапнул меня за подбородок.

От неожиданности и боли я взвизгнула и отшатнулась, затем инстинктивно саданула его сумочкой, а затем пнула в коленку. Сосед лицо моё в покое оставил, но на ногах устоял, удар сумкой вынес.

– Всё у меня в порядке с лицом! – сказала я ему, тяжело дыша, и уже собралась убегать, но сосед успел схватить меня за руку.

– Вам нужно в больницу, – заявил он спокойным и почти нормальным голосом. Но брови так и остались у него сведены. Суровый хмырь, одним словом.

– Я отправляюсь на работу, – растянула я губы в злой улыбке, – и я сама в состоянии решить, куда мне надо, а куда не надо. Хорошего дня, дорогой сосед. Или дешёвый? – сделала вид, что задумалась, но этот мужчина, видимо, сделан из дерева – вообще не повёлся на мои даже не завуалированные оскорбления.

– Послушайте… если ваш муж… относится к вам без уважения, я мог бы помочь.

Он тщательно подбирал слова. Точно баснописец. В совершенстве владеет эзоповым языком.

Я закатила глаза.

– Без уважения ко мне относитесь вы, без конца третируя своими претензиями, а это, – ткнула я себя в щёку, – не имеет ничего общего с моей семейной жизнью. До свидания. Или нет. Я бы предпочла сказать вам «прощайте». Но всё же надеюсь, что вы перестанете за мной шпионить и высказывать свои абсолютно дикие претензии.

И я бодро побежала по ступенькам вниз, прислушиваясь, не гонится ли этот облико морале за мной вслед. Но сосед не спешил, и я выдохнула. Рождает же земля подобных индивидуумов! Как с ним жена живёт? Да я бы удавилась на первом же суку, если б мне достался такой муж!

Пока ехала на работу, успела остыть. Я вообще раскаивалась, что так завелась и непростительно грубо разговаривала с соседом. Он, безусловно, душнила, но всё же человек, а я всё же женщина с претензиями на интеллигентность. Его право бухтеть, а я обязана вести себя цивилизованно.

В конце концов, частично где-то я должна признать, что некоторые его замечания по делу. Есть одно «но»: он слишком уж пристально следит. Но до оскорблений не упал. А я вот… некрасиво получилось. И то, что Олег настроение испортил, сына ударил, свинарник устроил, никак меня не оправдывало.

Надо, наверное, извиниться. Он вон – даже побеспокоился обо мне. В больницу предложил съездить. И помощь предложил, если муж меня бьёт.

В общем, к магазину я подъехала уже вся раскаявшаяся и измученная совестью. Был бы у меня его телефон, уже бы позвонила и попросила прощения. Но… я даже имени его не знала, что уж говорить о чём-то другом.

Утешало одно: рано или поздно мы опять пересечёмся, и я постараюсь загладить сегодняшнее неприятное утро и своё возмутительное поведение.

На своё рабочее место я пробиралась тайными тропами. Я сама себе напоминала разведчика в тылу врага: шифровалась умело, пряталась основательно, чтобы не приставали коллеги с ненужными расспросами.

Под конец рабочего дня поймала директора и попросилась работать дистанционно хотя бы до следующей недели.

Глава 5

– Что с вами произошло? – поинтересовался Владик, как только я прикрыла дверь. – Ваш муж вас бьёт?

Этот мужчина не церемонился и слов не подбирал.

– Нет, – покачала я головой, – мы с сыном спасали от хулиганов соседскую девочку. В общем, мне прилетело случайно.

Владику лучше не лгать и завуалированно не отвечать. Он отличался дотошностью и терпеть не мог лгунов. Чуял их за километр.

Лёгкая тень разочарования скользнула по лицу директора, но он очень быстро взял себя в руки. Наверное, он был бы счастлив, если б меня поколотил муж. У него был бы шанс поиграть в рыцаря.

– Хорошо, Милана, можете уйти прямо сейчас, – глянул он на часы.

– Спасибо, Владислав Владимирович, до конца рабочего дня немного осталось. Я лучше подготовлю документы и отмечу важные задачи, над которыми буду работать.

– Хорошо. Я позвоню вам. Точнее, я буду звонить. По рабочим вопросам, естественно, – сжал он губы в тонкую линию, а я предпочла ретироваться.

Ладони у меня вспотели. Как ни крути, а Владик всё же напрягал.

В конце рабочего дня у меня зазвонил телефон.

– Привет, Миланка! – радостно завопила в ухо моя подруга Катя. Та самая, что по-хорошему мне завидовала. – Давно не виделись. Как на счёт того, чтобы встретиться? Жду тебя в «Колокольчике» сразу после того, как ты вынесешь свои царственные булки из своей книжной лавки!

Она не дала мне даже шанса отказаться. Сразу же отключилась. Перезванивать бесполезно: Катя в таких случаях резко становилась глухой и не давала ни единого шанса спрыснуть.

Ну, что ж. Придётся встретиться. Замечательный день. Замечательное его окончание. Ещё и в кафе вынуждена личиком сверкнуть.

Катька махала рукой, как лопастью. Загребала к себе. Ну, то есть звала из всех пор своего слишком гиперактивного организма.

– Суворова! – ахнула она, разглядывая моё лицо.

Я только развела руками: мол, вот она я, а ты, подружка моя, свинья первостатейная. Заставила женщину с таким лицом в общественное место переться.

– Это что же, тебя Олежек твой так приложил? – спросила она осторожно, но в глазах так и плескалось ожидание сенсации.

Что поделать: Катя обожала сплетни и сенсации. Она знала буквально всё и обо всех. Кто женился, кто развёлся, у кого кто родился, кто помер, кто оскандалился или оконфузился. И, чтобы было ещё понятнее, это касалось как знакомых-друзей-родственников, так и всяких там разных звёзд.

– Не выдумывай только ничего сейчас, не сочиняй, – предупредила я её серьёзно и попыталась состроить зверское выражение лица. – Не дождёшься, ясно? Всё у нас прекрасно, как всегда. А это я между мальчишками во дворе встала. Ну, и получила случайно.

В общем-то, не прекрасно, конечно. В этот раз я загнула.

– Ну, фух, – выдохнула шумно Катька, – слава те, господи. А то я уж подумала, что мир перевернулся.

– Да кто его знает, Кать, – грустно выдала я и вздохнула тяжело.

– И что не так-то, принцесса Милана?

Катя уже сделала заказ, и я вяло поковырялась в салате, размышляя попутно над тем, стоит ли поплакаться.

Собственно, при всей любви Катьки к сплетням, она тайны хранить умела. И вообще была душа-человек. С ней легко и просто. Может, поэтому мы и дружим много-много лет.

И, как-то слово за слово, я и выложила ей всё. И о соседе (куда его деть), и о неудавшемся тринадцатилетии со дня свадьбы, и о странном поведении Олега.

– Может, у него кризис среднего возраста? – меланхолично спросила я больше в воздух, чем для того, чтобы получить ответ.

– Да может, и так, – Катька сидела, подперев щёку кулаком, как купчиха из какого-то там столетия. Смотрела на меня жалостливо. – А может, у него баба другая завелась? А что? У них как раз на фоне этого кризиса бес в ребро вселяется. Вы ж с ним тринадцать лет вместе. А мужики они такие… на свеженькое тянет.

Ну, Катька, блин. Поговорили, называется! Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву. Я как-то об этом и не думала, а тут нате – получите, распишитесь.

Но тут случилось то, что напрочь отвлекло меня от этих тошнотворных мыслей: за большим окном кафе я увидела его. Не мужа, конечно. И даже не Владика. А соседа-зануду. И не одного!

Сосед стоял рядом с женщиной. И, кажется, они выясняли отношения. Не знаю почему, но я буквально прилипла к окну, разглядывая чужую то ли трагедию, то ли комедию.

Женщина рядом с мужчиной была хороша. Дьявольски хороша. Тёмные волосы блестящими локонами по плечам в художественном беспорядке. Точёные черты лица, высокая грудь, тонкая талия, изящно-округлые бёдра, длинные ноги. Почти совершенство, если короче. Всё в ней дышало изысканной дорогой красотой. И даже если там поработали пластические хирурги, то достаточно умело. Впрочем, с такого расстояния видны лишь достоинства и ни одного изъяна.

Разговор, по всей видимости, проходил на повышенных тонах. Точнее, женщина что-то говорила и жестикулировала, как экспрессивная испанка. Сосед стоял и внимательно слушал с загадочным выражением Сфинкса на лице.

Глава 6

– Милана, – машинально поправила его я.

Милой меня зовут только самые близкие. А мы как бы даже наоборот. Почти враги. Хотя… Вряд ли можно назвать наши утренние разговоры за вражеские удары. Так… перебранка, не более.

– Марк, – протянул он мне руку и улыбнулся.

Я смотрела на его ладонь, как баран на новые ворота.

– Я… – попятилась от неожиданности. Уж очень у него улыбка, оказывается, хорошая. Мягкая такая, добрая. Сразу лицо другим становится, – мне пора, Марк. Вы извините меня за утро. Я наговорила лишнего. Простите.

– Всё хорошо, – кивнул он, – может, всё же в больницу? Давайте я вас отвезу.

– Молодой человек, что вы пристаёте к замужним женщинам в общественных местах? – это Катя нарисовалась. Спасительница мира.

Я на неё всё же ещё обижалась, поэтому не обернулась.

– У меня своя машина, и я всё же домой.

Я засмотрелась на его «пострадавшую» щеку. Изнутри подкатывало веселье: у меня пострадала правая сторона, у него – левая. Марк, наверное, уловил мой взгляд и весело хмыкнул.

– До свидания, – попрощалась я с соседом и прошмыгнула к двери. Пусть он тут сам как-нибудь. Там вон волшебница есть с воздушными поцелуями и желанием надеть фату, даже если у него десять жён в кармане.

Уже на выходе я услышала, как Катя что-то втирала моему соседу. Вот и славненько. Пусть попудрит ему мозги. Или он ей. Это уж как кому повезёт. Или наоборот. Но меня это волновать не должно. Но на самом деле, почему-то задевало и царапало, будто коготь под кожу попал.

Я даже удивилась этому, потому что как бы он мне никто, приятных чувств от одной улыбки я к нему питать не стала, но, однозначно, чувствовала себя легче, потому что мы нормально поговорили и я извинилась. А то на душе как-то нехорошо было.

Можно расслабиться и успокоиться. Впереди у меня минимум неделя дистанционки. Нет нужды выходить с утра пораньше и пересекаться с соседом.

Настроение резко подскочило со знаком плюс: долой ворчание, рассказы о том, какие мы плохие и нарушаем царственный соседский покой.

И тут же резко минусануло, потому что я вспомнила Катькины слова про то, что у мужа, может, любовница завелась.

Я не хотела об этом думать. Но если уж мысль какая в голову влезла, то от неё не отвертеться. Особенно от такой… паскудной.

Я не хотела в это верить, что уж. Всё крутила, вертела, прикидывала. Вроде бы муж вниманием не обделён, секс регулярный, я очень даже привлекательная, за собой слежу, не распускаюсь.

А ещё постоянно не давало покоя: я ведь всегда, всегда ставила семью на первое место. В ущерб карьере, к примеру. Я всегда хотела быть женой и мамой. Чтобы в доме у нас всегда тепло и уютно. Я готовила вкусно. И вообще…

Нет, если уж очень сильно копаться, то всегда можно найти изъяны, какие-то случаи из разряда «в семейной атмосфере – дождь с громом и молниями». Но какая семья без этого обходится?! Не знаю ни одной, где никогда бы не ссорились.

В общем, пока добиралась домой, составила простой план действий. Во-первых, поговорить с Олегом о вчерашней выходке. Во-вторых, понаблюдать за всем, что вокруг происходит.

Нет, я не собиралась шпионить за мужем. Это как-то… непорядочно, что ли. Но за его поведением в семье – вполне. А дальше уж будет видны и дальнейшие шаги. Может, все мои страхи и подозрения не имеют под собой никакой почвы. Пороть горячку не стоит никогда.

С таким настроем я и вернулась домой. А там… ждал меня сюрприз.

Я вначале даже испугалась, думала, что ошиблась квартирой. Цветочный дух валил с ног, горели чайные свечи, образовывая романтичный коридор. И розы, розы, розы… Задохнуться можно. И не от восторга. А в конце коридора стоял он, мой муж, с букетом ландышей в руках. И нашёл же в ноябре. Удивительно.

– Мила, – вздохнул он тяжело и покаянно, – ты прости меня, а? Не знаю, что на меня нашло. Наверное, это из-за вины, что я испытывал. Пожалуйста, я не хотел, но так получилось. Сорвался.

Он уже обнимал меня и попытался поцеловать. Я уклонилась, и он попал в пострадавшую часть лица. Я вскрикнула от боли.

– Что с тобой, дорогая моя? – неподдельно тревожился Олег.

– Да так, – не стала вдаваться в подробности.

– Это тебе, – пытался он всучить мне в руки букетик, – а ещё я новый сервиз купил. Вместо разбитого. Ну, прости меня, дорогая.

– Папка кается, – высунул нос из своей комнаты сын. В голосе его поддержки Олегу я не услышала. Скорее, сарказм.

У мужа дёрнулась щека, но смотрел он только на меня. С тоской во взгляде.

– Андрей, зайди, пожалуйста, в свою комнату, – попросила я сына. Тот недовольно фыркнул, посмотрел на меня с гневом, но в комнату вошёл и даже дверью не хлопнул. – Пойдём на кухню, – тяжело вздохнула я, снимая верхнюю одежду. Это я уже мужу. – И свечки потуши, ладно? А то наш сосед обрадуется пожару. Будет повод рассказать о том, какие мы ненадёжные.

– Я поговорю с ним, – покладисто склонил голову Олег.

Разговор о соседе у нас возникал не единожды, но он отмахивался, мол, всё это ерунда, не стоит и выеденного яйца. А сейчас он слишком подозрительно со всем соглашается, на всё готов.

Глава 7

Я стояла перед ним измотанная, уставшая, с синяком на пол-лица, а он рассуждал о моей идеальности. И ведь понял там, в коридоре, что мне больно, когда щеки коснулся, но не озаботился, не растревожился – забыл тут же. Стыдно сказать, но чужой мужчина проявил больше заботы, чем родной муж.

– Не передёргивай, Мил, – поморщился Олег, – то, что случилось, меня не красит. Я попросил прощения. У сына, между прочим, тоже. Повинную голову, как говорится, меч не сечёт, так что… давайте обо всём забудем. Мне нелегко, правда. Не дуйся, котёнок, прошу тебя!

Ещё немного – и он полезет с поцелуями. А я пока не готова. К тому же, лицо дёргает, будто там десяток больных зубов поселился.

– Хорошо, – вздохнула я, – попробую побыть не такой идеальной, чтобы не ущемлять твоё мужское достоинство. Поэтому… сегодня ужин на тебе, а я в душ. Побуду слабой девочкой, о которой заботятся её мальчики.

– Какие ещё мальчики?! – встрепенулся Олег и сверкнул ревниво глазами.

– Мой муж и сын, Отелло, – устало махнула я рукой и поползла переодеваться.

Мне срочно нужно в душ. Смыть килограмм штукатурки с лица. Дать коже подышать. Да и себе тоже.

Откровения Олега – как кривой коготь, что слишком глубоко впился. Это даже хуже вчерашнего случайного удара в подворотне. Ну, как-то я не думала о том, что подавляю его. Что моё желание угодить, безупречно вести хозяйство, заботиться о близких воспринимается со стороны по-другому.

И раньше он никогда о таком не говорил. Вроде бы всё устраивало. Он гордился мною и хвалился перед друзьями. Гоголем ходил, задрав нос. Мол, как ему повезло с женой. И всё не так сейчас.

Может, это и правда кризис какой-то. Не хватает простора действий, собственной значимости. А ведь я никогда не подавляла. Никто б не назвал его подкаблучником, когда в семье жена – глава и крутит домашними, как хочет.

Всегда готова была его выслушать, прислушаться, и снова старалась сделать лучше, если видела, что где-то не дотягиваю.

Оказалось, перетягиваю.

Мысли невесёлые хороводом в голове бродили. Но самоедство, посыпание головы пеплом – ненадолго. Уж такой я уродилась, к счастью. Отходила быстро и пыталась справиться с любыми трудностями.

После душа стало намного легче. Но ненадолго. Едкий дым повис в квартире, я даже закашлялась и пулей полетела в кухню.

Дым стоял столбом. Я прорвалась к окну и распахнула его настежь. Ноябрь! А тут капец какой-то!

Сковородка чадила, и по всему было видно – ей полные кранты. И котлетам тоже. Замечательный ужин получился в исполнении мужа.

Его, кстати, на кухне не наблюдалось.

– Мам! – влетел сын.

Сзади слоном топтался Олег.

– Я только на минуточку вышел, – гудел он.

Дала ему мужиком себя почувствовать, блин. Побыла слабой девочкой.

Я задрала голову к потолку. Дым постепенно рассеивался, но… всё провонялось гарью. Судя по всему, мне завтра ещё и кухню драить. От и до. Хорошо хоть пожар не случился.

«Сосед!» – накрыло меня такой панической атакой, что хоть плачь. Как бы он ни ворчал, а получается, что мы изо дня в день подливаем масла в его неудовольствие.

Вчера тарелки били, сегодня – котлеты сожгли.

– Мы что, сегодня без ужина? – тоскливо спросил сын и покосился на отца.

– Я что-нибудь придумаю, – пробормотала и хлюпнула носом. Всё, плотину прорвало, слёзы катились градом. Отдохнула. Ощущение, что меня через мясорубку прокрутили и сожгли вместе с несчастными котлетами.

– Мил, Мила… – лез с объятиями Олег. – А с лицом у тебя что? – наконец-то разглядел он меня во всей красе.

– Оставь меня в покое! – выкрикнула истерично и ударила мужа по руке, что уже посягала на мой прекрасный синяк.

– Это кто тебя так приложил, Мила? – с пол-оборота завёлся Олег. У него и так проблемы с ревностью, а тут ещё такое. И я точно знаю, о чём он сейчас подумал. И да, лучшая защита – нападение. Прекрасный повод перевести стрелки. Всё, как и вчера. Про дату забыл – отыгрался. Котлеты сжёг – нашёл повод поскандалить.

Я набрала воздуху в грудь побольше, хотела накричать, завизжать, сделать что-то такое, чего никогда не позволяла себе. Но я ничего не успела: в дверь позвонили. Зло. Сердито. Длинно.

Естественно, все замерли, и некому, кроме меня, было пойти и открыть дверь. Но, может, это и к лучшему: моя несостоявшаяся истерика требовала выхода, а поэтому я отправилась встречать дорогих гостей. С синяком на щеке, пропахшая гарью сгоревших котлет. Ну, кто с мечом к нам придёт, тот и… сам виноват.

Естественно, на пороге нарисовался сосед. У него будто нюх на наши неприятности. Правда, ничего сложного унюхать такое, нет. А у соседа нюх, как у собаки, глаз, как у орла. Всё, как положено.

– Милана, у вас всё в порядке? – как ни странно, он не ругался. Не бурчал, не въедался в меня клещом.

– Котлеты сгорели, – развела я руками, – так что простите, на ужин пригласить не могу.

Где-то там, в комнате сына, подвывал, гавкал наш Лайтик. Возможно, это он спровоцировал приход соседа. В пылу спасения кухни от пожара я даже не обратила внимания на пса. Он у нас чувствительный и впечатлительный. И голос звонкий. И раньше как-то мне не приходилось думать, как сильно мы шумим и как достаём соседей. Никто не жаловался. Пока не появился этот сосед.

Глава 8

– Что у тебя с лицом? – продолжил доставать меня муж, как только немного отошёл от собственного «триумфа».

– Мы Катю спасали, – вклинился сын. – К ней пацаны из соседнего двора приставали. Мама хотела нас разнять, ну, ей и прилетело. Случайно.

– А что вы ночью делали в подворотне? – Олег если уж вставал на «лыжи», то ехал очень долго.

– Собаку выгуливали! – не выдержала я. – Ты ж отправился спать, а мы с Лайтиком погуляли, убрали разбитую посуду. Вот и сейчас я вас всех накормлю и буду кухню в порядок приводить.

Мужа сразу же попустило.

– Прости, дорогая, – чмокнул он меня в щёку. Хорошо хоть не в ту, куда меня двинули. – Я с Лайтиком сам сегодня погуляю. А то опять что-нибудь случится.

В общем, к ужину, который я на скорую руку приготовила, погода в доме выровнялась. Сытые мужчины добреют, мелкие стычки кажутся уже не такими глобальными, как до этого.

Олег без напоминаний вымыл посуду, сын помогал мне с уборкой. Муж, естественно, слинял, но, как и обещал, повёл пса на прогулку. Лайтик уже изнывал и тревожно потявкивал. Припозднились мы в очередной раз с его променадом.

– Тебе не кажется, что папка наш какой-то странный? – спросил Андрей.

Кажется. А ещё Катька, подружка моя незабвенная, накаркала, так теперь вдвойне подозрительны его перепады настроения. Но разве я могу поделиться своими сомнениями с сыном? Хотя он первый начал этот разговор. Значит, и ребёнок уже что-то неправильное заметил.

К слову, на Олега временами накатывало. Вроде ревности не понятно к чему и зачем. Но вот так резко, как вчера и сегодня, он в мою сторону не высказывался. Что вроде как я что-то от него требую или мешаю проявлять мужественность.

Я как-то об этом не задумывалась. Может, со стороны виднее, и я действительно мужа подавляю?.. Но раньше он не жаловался, даже наоборот, гордился, что я всегда всё успеваю, обо всём помню, никогда семейные дела не задвигаю на задний план или на потом.

И вот… выхватила. Может, у него и впрямь переоценка ценностей с возрастом? Хотя смешно об этом даже думать. Тридцать восемь – очень хороший возраст.

– Папа наш, наверное, повзрослел, – вздохнула я. Надо же сыну что-то отвечать? – Так бывает иногда. У него… качели, да.

– Ну, он же не беременный? – выдал сын, и я чуть со стула не упала от неожиданности. – Или у мужчин тоже гормоны играют?

Что ж с ними делать, с акселератами нынешними? Двенадцать лет… и такие познания. Да, не в лесу растёт, но как-то для мальчишки подобные сравнения немного чересчур. Наверное. Или это я безнадежно отстаю? От сына, от мужа, от подруги… и даже от соседа.

– У мужчин – другое, – твёрдо ответила я и решила в подробности не вдаваться.

– Слишком уж участилось у него это «другое», – не сдался сын. – Я из дома убегу, если он ещё хоть раз меня тронет. Я не желаю терпеть подобное.

– Он больше не будет, – я будто в детском садике оправдывала большого мальчика Олега.

Всё равно и об этом надо поговорить. Наш сын не привык к такому отношению. И, ладно, я готова подумать над своим «поведением», пересмотреть что-то в себе. Но ребёнка бить не дело. Тем более, он не заслужил вчерашнюю затрещину.

Мы успели с сыном вымыть кухню, навести почти привычный идеальный порядок, а муж всё не возвращался. Я начала беспокоиться. Вечер. Мало ли?

На мой телефонный звонок он не ответил – занято. Интересно, с кем он разговаривает на ночь глядя?.. И снова полезли в голову мысли, которые я отказывалась думать.

А Олег всё не шёл и не шёл. Я уже собралась выйти и поискать его, когда они с Лайтиком наконец-то ввалились домой.

– Я этого соседа убью! – заявил он с порога.

Глаза бешеные, на лице – длинная царапина, куртка грязная, ладони свезены. Интересно, что произошло-то? Сосед наш царапается, что ли?..

Подробности Олеговой прогулки не задержались. Слова из него сыпались, как из дырявого мешка.

– Ты прикинь, а? Я, значит, с собакой, а он выперся с котом! Огромный такой наглый котище! Конь буквально. И прут, что танки по бездорожью. Ведь видел же, паразит, что я с собакой. Нет же – не свернул в сторону. Шёл, как царь со своей мохнатой жопой!

– У кого жопа мохнатая, у соседа? – поинтересовался сын.

– У кота! Что ты идиота из себя строишь, будто не понимаешь, о чём я!

Я на всякий случай задвинула Андрея за свою спину. Не хватало ещё, чтобы муж снова согнал злость на ребёнке.

– Ты что, с соседом подрался? – я ничего толком не понимала, видела только, что муж зол, агрессивен и, видимо, не отыгрался, судя по его виду и поведению.

– Нет, – буркнул он, – я Лайтика с поводка спустил.

– Ты что?.. – выпучила я глаза, не веря, что муж мог так поступить. Это вообще за гранью моего понимания.

Лайтик у нас добрый пёс, к тому же, кокер, не боевой ни разу, а очень даже дружелюбный, любознательный, ласковый и ранимый. Только Олегу могло в голову прийти, что наш домашний питомец способен на агрессию.

– Да он настоящий трус! – вспылил муж. – И дурак к тому же! Полез вилять хвостом перед этим монстром! За что и отхватил!

Глава 9

Утром я встала рано. Сонный сын собирался с Лайтиком гулять.

Обычно собаку по утрам выгуливают сын или муж – такой у нас уговор. Чаще, конечно, Андрей – собаку покупали по его горячей просьбе и с условием, что он будет за псом ухаживать. Но сын сейчас болеет, а поэтому я на него шикнула и отправилась на прогулку с животным сама.

Мне как раз надо взбодриться. А утром – самое оно. Воздухом подышать морозным.

– Милана! – это как контрольный выстрел в голову. Видимо, у соседа радар на меня, или он всё же за мной следит.

К слову, мы никогда не пересекались рано утром. Только тогда, когда я спешила на работу. В последнее время из-за болезни сына Лайтик часто был на мне, но ни разу я не встречала его с котом. Это муж мой счастливец, вероятно.

Но сегодня на выходе из подъезда «повезло» и мне.

Лайтик счастливо крутил хвостом, как пропеллером и, повизгивая, тянулся к этому высокомерному чудовищу. Олег не солгал: кот был примерно с Лайтика ростом. Огромный, чёрный, с дымчатой манишкой, с хвостом-лирой, что, распушившись, колыхался, как огромное мохнатое перо.

На Лайтика кот смотрел свысока, подрагивая кисточками на ушах. Я потянула за поводок. Не хватало, чтобы котяра опять моего любимца ударил. Но кот взирал на нашего дружелюбного пёсика с воистину царским безразличием.

– Вот, – кивнул сосед на своего милого котика, – наследство.

Милая и немного беспомощная улыбка коснулась его губ, отчего лицо преобразилось. Я соседа таким ещё никогда не видела. Больше хмурым букой запомнила.

– Он гулять очень любит. Пройдёмся?

Я только плечом дёрнула, и мы отправились вперёд. Два придурка в серой мгле ноябрьского утра.

– Здравствуйте, Марк, – выдохнула я запоздало морозное облачко пара.

– Да-да, простите. И вам доброе утро, Милана. А это граф де Ла Фер, – снова кивнул он на кота, что гордо вышагивал рядом с ним и слегка вёл ухом в сторону Лайтика, что всё ещё пытался проявить дружелюбность и познакомиться.

Милый пёс. Не помнит зла. Самый настоящий добряк.

– Поклонники Дюма? – пробормотала я, стараясь на соседа не смотреть.

Чёрт. Я напряжена, как струна. Мне бы, наверное, всё же хотелось побыть в одиночестве, а не тусить рядом с человеком, который целенаправленно травил меня в последнее время своими придирками. И я не желала выслушивать о том, как вчера опозорился мой муж.

– Что-то вроде того, – голос соседа звучал умиротворённо. – Но я лично предпочитаю другую литературу. А Фри всё же наследство.

– Фер или Фри? – переспросила машинально. Оно мне надо?

– Дочь зовёт его Фрикаделька. Не очень по-графски, больше по-фастфудовски, но коту как бы без разницы. Он выше суеты. У него есть титул, а остальное – это всего лишь происки людишек. Ему на всё по фиг. Но на агрессию Фри отвечает агрессией.

– Я вас услышала, – попыталась подавить улыбку, – но, насколько мне известно, нашему дружелюбному Лайтику тоже вчера досталось.

– Ну, нет, – Марк тоже прятал улыбку в воротнике своего пальто, – там было лишь предупреждение – взмах лапой без выпускания когтей. Посмотрите, как мирно они сейчас сосуществуют.

Это было правдой.

– Вы даже не будете ругаться? – попыталась я посмотреть своему невольному собеседнику в глаза, но сосед показывал мне лишь гордый профиль.

– Нет. В том, что вчера случилось, вашей вины нет.

– А в том, что не вчера, значит, есть? – завелась я с пол-оборота.

– Послушайте, Милана… – начал, было, этот блюститель нравов, но я уже, что называется, закусила удила.

– Нет, это вы меня послушайте! До вас мы как-то тихо-мирно сосуществовали, и никто не жаловался. Только у вас вечно масса претензий. Никто – слышите! – никто не живёт на цыпочках. Даже вы. Но только у вас там то ли слуховой аппарат выкручен на полную мощность, то ли подозрительность зашкаливает. Может, стоит немного жить проще – и соседи к вам потянутся?

Он стоял, и лицо его снова ожесточалось. Скулы выделялись чётче.

Только что мы шли и мирно беседовали – и вот снова готовы сцепиться.

Я выдохнула. Нервы ни к чёрту. Обычно я умею ладить с людьми, даже самыми конфликтными. Но этот Марк для меня – что красная тряпка для быка. Никак не могу нащупать баланс.

– Простите. И… всего хорошего! – дёрнула я Лайтика за поводок и, развернувшись, пошла в другую сторону.

Лучше держаться от соседа подальше. Тогда есть вероятность, что наш конфликт сойдёт на «нет».

Пёс поскуливал и поглядывал назад. Ему не хотелось уходить от нового «друга». А я готова была сбежать на Северный полюс. Лишь бы находиться подальше от этого несносного мужчины!

Домой я пришла на взводе. Чуть тронь – и бабахну. Поэтому развела бурную деятельность. Лайтику лапы помыла, завтрак приготовила.

– О! – ввалился в кухню Олег, потирая руки и улыбаясь. – Вот что животворящий качественный секс делает!

Я крутнулась на пятках.

– Если ты думаешь, что это всё решает, то глубоко ошибаешься! Что-то не то, Олег. Ты ведёшь себя странно. Я тебя не узнаю. Будто подменили.

Глава 10

Естественно, это было не самое моё лучшее решение, потому что на звонок ответили. Женский голос. Такое глубокое развратное контральто.

Я молча нажала на «отбой». Артур, значит, Петрович?.. Вот как теперь это называется?..

Но сердце верить не хотело. Может, это жена Петровича приняла звонок. А может, секретарь… кто ж его знает? Ведь могут же быть разные варианты? Как-то необоснованно кидаться обвинениями не стоит, наверное.

Жаль, я спешила. Надо было посмотреть, часто ли муж с этим Петровичем созванивается… Но мне не до того всё же было. Я старалась запомнить и не забыть цифры.

А может, не стоило вести себя, как испуганный заяц? Спросить Артура Петровича и послушать, что будет дальше?

Но звонить со своего телефона я больше не рискнула.

Засела за работу.

– Мам, а ты не на работе сегодня? – удивился сын.

– На работе. Но дома, – показала я пальцем на синяк.

– А, ну да, – почесал он в затылке, – А…

– А ты завтракать, принимать лекарства, и за уроки. Я потом проверю.

Лицо сына стало несчастным-несчастным. Ну, это ему не музыку на всю мощь включать. Со мной не забалуешь.

Ближе к обеду сын заметался. Бегал по квартире, что-то бормотал, отвлекая меня от работы. Я с интересом за ним наблюдала. Что происходит? На мой немой вопрос сын, запинаясь и пылая щеками ответил:

– Я тут это… выйду, мам? Мне Катя домашние задания даст. И объяснит кое-что, а то я тут запутался по алгебре.

Это, видимо, предвосхищая мой вопрос, что за необходимость встречаться, когда есть мессенджеры.

– Конечно, сынок, – не дрогнула внешне, но внутри немного сжалась, что поделать. Катя. Им по двенадцать. И, кажется, ему нравится соседская девочка.

Сын будто в воздухе испарился, как только понял, что я дала «добро». Запоздало подумала, где это они встречаться надумали. Не на улице же. И тут же покрылась холодным потом, понимая, что, скорее всего, попрутся в священную соседскую обитель. Не было печали… А если там папаша притарахтит? И припишет ещё что-нибудь нашей «неблагополучной» семейке?..

Попыталась дозвониться сыну, но куда там… Не до меня Андрею сейчас. Ну, как говорится, будь что будет. Выдержим, если что, и ещё одну несправедливую атаку. Первый раз, что ли.

Я вдруг поняла, что и не обедала. Сын там самостоятельно кастрюлями гремел. А я как-то заработалась. Посмотрела на часы – ну, да. Третий час. Захотелось выйти на свежий воздух. А ещё… поплакаться в жилетку.

Может, поэтому позвонила Кате, подружке своей закадычной.

– Приглашаю составить мне компанию и пообедать.

– Суворова! – обрадовалась она, будто мы сто лет не виделись. – Конечно! Всегда готова, как пионер! Время и место, встречаемся!

Катя фрилансер. Вольная птица. Не привязана к месту постоянной работы. К тому же, лёгкая на подъём.

Я всё же не совсем бескорыстно договорилась о встрече. И не совсем, чтобы поплакаться. Грыз меня этот Артур Петрович неимоверно. Попробую ещё с Катькиного телефона дозвониться. В этот раз не струшу и спрошу. Чтобы уж наверняка. А то на душе неспокойно, буду потом себя грызть и изводиться от подозрений в сторону мужа.

Нужно, наверное, при любой опасности быть страусом. Только что – и голову в песок. Ничего не знаю, ничего не ведаю. Но я не из этой породы. Голову спрятать можно. А вот пинок под зад никто не отменял в этих случаях. И получать их внезапно – не мой стиль, не мой выбор.

Андрею я написала записку и отправила сообщение. Но кто бы его читал… У него ведь Катя. И очень важный запутанный материал по алгебре. Не до матери ребёнку сейчас. Взрослеет, – подумалось с грустью. А мне всего тридцать два. И у меня то ли проблемы, то ли подозрительность повышенная.

– Слушай, ты где соседа своего откопала? – взяла быка за рога подруга, как только мы уселись за столик и сделали заказ.

Я посмотрела на неё непонимающе. Как-то мне не до соседа сейчас было – другие мысли доставали.

– Мила, очнись! – пощёлкала Катька пальцами возле моего носа. – Я тут, может, влюбилась, а ты в облаках витаешь!

– В кого влюбилась? – посмотрела на неё с подозрением, и только после этого до меня начал доходить смысл её слов. – В Марка, что ли?!

– О-о-о! Какое имя! – застонала она, закатывая глаза. – Это ж все тридцать три удовольствия в одном флаконе! Даже имя у него бр-рутальное. А со мной он ни общаться, ни разговаривать не захотел, – вздохнула она уже по-человечески. – Ладно, ты ж меня знаешь. Но он такой… такой… Я б его съела.

Ну, красивый мужчина – кто спорит? Но после всех наших дебатов я как-то больше готова была его на клочки разорвать.

– У меня проблема, – выдохнула я. – Серьёзная. И мне, наверное, твоя помощь нужна.

Катька сразу же подобралась.

– Говори! – приказала и даже салат в сторону отставила.

– Мне твой телефон нужен, – вздохнула тяжело. – Мне… позвонить надо.

Катька смотрела не мигая, словно змея, и не шелохнулась. Она такая. Ей подробности подавай. Вначале стулья, потом деньги. То есть почему мне её телефон нужен, а затем она сделает всё, что надо. Даже с моста может сигануть, если понадобится. К счастью, я никогда ничего подобного не просила.

Глава 11

– И что делать будем? – это Катя.

Не знаю даже, что ей ответить. Выбор как бы невелик. Можно устроить скандал с привлечением Артура Петровича, будь он не ладен. Ещё один скандал соседу на радость.

– Ты б его выследила, что ли, Мил, – снова Катя.

Мне это претит – следить, красться, прятаться за углами.

– Ну, это самый верный способ его поймать, понимаешь? С поличным, так сказать. Чтобы не отвертелся, не придумал для тебя сказочку, что на самом деле это номер Артура Петровича, а у него ревнивая жена или любовница, а ты дура – подвела хорошего мужчину под монастырь.

А что? Вариант. И в душе сразу надежда вспыхивает. А вдруг всё так и есть?..

– Только не продолжай сочинять сейчас на заданную тему, Мила. Это путь в никуда, лапша на уши, розовые очки до трусов. Мы ж не слабачки, м?

Я бы с удовольствием побыла слабачкой. Тем самым страусом. Спрятаться и решить, что это всё не со мной. Но тогда и начинать не нужно было. Звонить сейчас, выяснять, кто там за Артуром Петровичем спрятался. А раз уж начала, то идти до конца.

– Я подумаю, – выдавила из себя и попробовала запихнуть в себя еду.

– Надо не думать, а действовать!

Хорошо Кате говорить, когда не прожито тринадцать лет в браке. Сын вон растёт. И вдруг, внезапно, я стала не такой.

– Кать, скажи, я плохо выгляжу?

Подруга презрительно фыркнула.

– Без самокопаний, ладно? Ты отлично выглядишь. Ну, синяк, конечно, не красит, но это временное явление и пройдёт. И он тебе изменять начал не сейчас, судя по всему, а когда у тебя с лицом всё хорошо было. Не в этом дело, естественно, надеюсь, ты меня поняла. Тут другое. Приедается им, что ли. Ели, ели супчик, а тут на красную рыбку потянуло.

Меня аж передёрнуло от этого сравнения. Значит, я супчик? А кто-то там – золотая рыбка, исполняющая все желания?

А ещё муж меня «лечил» сексом. Я аж передёрнулась вся с ног до кончиков пальцев на ногах, как представила, что он… вначале с кем-то, а потом со мной… Съеденное попросилось назад. Пришлось дышать ртом, чтобы хоть немного в себя прийти.

Срочно. Срочно что-то делать и предпринимать. Никаких страусов и прочих насекомых. Иначе ни спать, ни есть не смогу.

– Ладно, – припечатала я ладонями по столу, – мне пора, наверное.

– Ну, ты, если что, можешь во всём на меня положиться! – Катя не унывала и была полна энтузиазма.

– Спасибо, – тяжело вздохнула я и отправилась домой.

Тащилась так, будто ко мне многотонную бомбу привязали. Мир ещё не рухнул, но грозился вот-вот получить такие разрушения, что я старалась об этом не думать вообще.

Когда я приехала, сын уже был дома. Валялся на кровати с мечтательным выражением лица и слушал музыку в наушниках.

– О! Мама! – обрадовался он моему появлению.

– Ну, что, разобрались с алгеброй? – спросила я, слабо улыбаясь. При сыне я не хотела показывать, что почти разобрана на запчасти.

– Конечно! – бодро отрапортовал Андрей. – Я немного отдохну и за уроки сяду, – быстро добавил он, видимо, побаиваясь, что я начну его пилить.

Но мне как-то было не до того. Я пыталась решить проблему, которая пока никак не хотела выстроиться хоть в какую-то логическую схему.

В это время мне позвонил муж.

– Мила, я скоро буду дома! – объявил мой драгоценный супруг.

– Ждём тебя, дорогой, – выдавила из себя слова, как из пустого тюбика зубную пасту.

Больше всего на свете хотелось тут же приступить выяснять отношения.

И, наверное, я бы и начала с порога, потому что накрутила себя до упора, но случилось непредвиденное: Олег не успел даже разуться, как у него зазвонил телефон.

– Да. Да, – хмурил он недовольно брови. – Я понял. Сейчас буду.

С тяжёлым вздохом он отключился и посмотрел на меня усталым взглядом.

– Срочный разговор по делу. Ты прости меня, ладно? Придётся вернуться.

Он врал. А я кивала, соглашаясь, точно зная, что не собираюсь сидеть и ждать его, как верная Пенелопа. Ну уж нет. Пусть ковры ткёт кто-то другой. А я… посмотрю, что у него там за важное такое дело внезапно нарисовалось.

– Я скоро буду, – скороговоркой проговорила три слова и, лихорадочно натягивая на себя вещи, ланью помчалась за мужем вслед.

О том, как посмотрел на меня сын, старалась не думать. В те минуты я не думала ни о чём. И как объясняться потом стану – тоже.

Для меня важно было не упустить благоверного из виду.

К счастью, он не стал брать машину – шёл куда-то быстрым шагом, а я тенью следовала за ним. Сердце чуть ли не из ушей выпрыгивало. На улице холодно, а я вдруг стала ощущать нехватку воздуха. Да и дышать старалась через раз. Почему-то казалось, что моё сорванное дыхание разносится на весь квартал.

Далеко бежать не пришлось – муж завернул в кафе, что приветливо светило фонарями на входе и тёплым светом внутри. Большое уютное кафе. Популярное и многолюдное.

Глава 12

Звонить на бегу – это треш, но я как-то умудрилась.

– Мам, – задыхалась я, но слова выговаривала чётко, – без вопросов, ладно? Срочно заберите Андрея к себе. Пожалуйста. Все подробности – потом. Ничего не спрашивай и не рассказывай внуку.

Но мама такая мама…

– Ты что, Олега убила? – прошептала она поражённо.

О, господи… откуда у неё такие мысли.

– Никого я не убила. Попросила же: без вопросов. Быстро!

– Уже летим, – наконец-то пришла она в себя, а я наконец-то смогла перевести дух.

Мне сейчас главное, чтобы Андрей не участвовал в нашем скандале, который обязательно будет.

Насколько я знала Олега, он припрётся домой. Ну, а там ещё не понятно, куда мы свернём, когда начнём выяснять отношения.

Судя по всему, муж задерживался, а мне это только на руку. Ну, замечательно. Ему ж ещё Барби надо успокоить и домой отправить. Джентльмен, мать его за ногу. Заблудился в бабах, как в трёх соснах.

Во мне горела теперь не боль, а злость. Ярость, способная мужу нос расквасить. Никогда не думала, что настолько кровожадная, а вот поди ж ты…

Даже ангела, по всей видимости, можно довести до нужной кондиции. А я никогда на это звание и не претендовала, хоть и старалась изо всех сил быть хорошей женой, матерью, хозяйкой. Оказалось, ни к чему это всё. Надо уметь быть стервой. Хотя, если разобраться, даже стальной рукой за яйца мужика не удержать, если уж ему приспичило.

– Мам, а что происходит? – недоумевал сын, когда я сказала, что он несколько дней поживёт у бабушки с дедушкой. – Что-то случилось, да?

– Я потом тебе всё расскажу, – срочно собирала я вещи – так, минимум. – И Латика забери с собой.

Мама влетела к нам – волосы дыбом, глаза вразлёт. К счастью, они неподалёку живут. Это было, кстати, условием, когда мы выбирали квартиру: жить недалеко от моих родителей.

– Всё потом, – всунула я ей Андрея и собаку и вздохнула только тогда, когда они сели в лифт.

Всё. Порядок. Я справилась. А теперь можно и войну затевать.

– Прости сосед Марк, но придётся тебе терпеть. Да, мы та ещё семейка. А точнее – уже вообще не семейка, как оказалось, – бормотала я, собирая вещи мужа.

Устроила жуткий бардак, но в данный конкретный момент бытия меня это вообще не заботило.

– Уходя – уходи, – бурчала я, как сумасшедшая.

Да, так недолго и умом тронуться, когда вся твоя привычная жизнь рушится, но мириться с изменой мужа я не собиралась. Сохранять семью – тем более. Пусть знала я немало примеров, когда вспыхивали подобные ситуации то тут, то там, и как-то семейные пары, которые я прекрасно знала, находили компромиссы. Но мне лично все эти схемы не подходили да и на фиг не сдались.

Кто-то терпел ради детей. Кто-то – из-за денег или материального благополучия – миллион причин. Для меня же – слабость. Не умение правильно расставить приоритеты.

Мужа я любила. Но когда запихивала его вещи в сумки и пакеты, о высоких чувствах не думалось и не вспоминалось. Может, так всё и происходит? Вот оно было и сплыло?..

– Что происходит, Мила? – наехал на меня благоневерный, когда наконец-то соизволил появиться.

Долго ж его не было. Видимо, Барби потребовала особого подхода и уговоров. Ну, и слёзки там подтереть беременной девочке, лапши на уши навешать… Не без того, полагаю.

Я в это время уже часть его барахла вынесла в коридор.

Ха! Он ещё и спрашивает? Будто нифига не произошло?!

– Вещи твои собираю, – буднично пояснила я. Даже голос не повысила. – Я ж сказала: домой можешь не возвращаться. И это не фигура речи, Олег. Но я понимаю: без трусов-носков как в новую жизнь с новой женой вступать? Никак. Так что… всё, что нажито непосильным трудом, весь багаж за долгие тринадцать лет – твой. Забирай и выметайся. Лети к своему новому счастью, где тебя любят, ценят, понимают, не подавляют.

– Вот как ты заговорила, да? – ухмыльнулся Олег. – Ну, тогда мой непосильный труд не только трусами исчисляется. Квартиру, между прочим, мы тоже вместе покупали. И мой вклад не меньше, чем твой.

Это ж кто ещё из нас заговорил-то… В такие критические моменты и вылезает наружу гнилое нутро. Сразу видно, какой он добрый и прекрасный, заботливый муж и семьянин.

– Пошёл вон, – указала я рукой мужу на дверь. – А всё остальное – в судебном порядке. Так-то тут не только ты проживал, а и я, и твой сын. Всё остальное, что ты нажил помимо нас, меня с Андреем не касается. В отличие от тебя, не претендую. И если ты думаешь, что я тебе уступлю, расплачусь, раскисну, то фиг тебе, понял?

И я показала ему кукиш. Под нос сунула.

Нет, я не прекрасная дева, радугой не питаюсь, бабочками не какаю, на единорогах не езжу. И уступать этому козлу не собираюсь.

– Ты ещё пожалеешь, Мила, – зловеще пообещал Олежек, – так пожалеешь, что долго будешь меня помнить!

Ой-ой-ой. Напугал. Колени дрожат, жизнь закончилась. Да я получаю почти так же, как он. И квартира не на его кровные сбережения куплена, а на совместные плюс мои родители немного помогли, так что буду бороться до конца.