Реальность (не) сказка (вера в чудеса)

Глава 1 Начало недоброй «сказки»

Если вам скажут, что судьба шутница, – верьте! Ведь это действительно так. И зачастую эти шутки отнюдь не напоминают добрые сказки. Вот и я, некогда избалованная дочь состоятельного бизнесмена, превратившаяся на время в обычную студентку, а потом… Вернее, теперь… расскажу свою историю.

С родными у меня не густо. Ни дедушек, ни бабушек, маму и ту, видела только на фотографиях – она умерла, когда мне ещё и пяти не было. Отец после этого долго не желал ни с кем связывать свою жизнь, и мне казалось, что нам никто и не нужен. Собственно, чего ещё может желать ребёнок, обделённый вниманием матери? Ну, конечно же, чтобы папа всегда был рядом. И он был. По возможности. Да, работал как проклятый, вечно был занят, но я не обижалась, ведь каждую вырвавшуюся свободную минутку он проводил со мной.

Да и грех жаловаться: просторная четырёхкомнатная квартира в респектабельном районе, шикарная дача на берегу залива, благодаря усилиям оплаченных папой репетиторов, элитная школа с углублённым изучением английского и математики окончена с отличием, после чего я без проблем поступила в престижный ВУЗ, а позднее должна буду занять руководящую должность в папиной преуспевающей компании. Жизнь была расписана как по нотам: стабильная, спокойная. Ничто не предвещало беды.

 Но однажды всё изменилось, потому что появилась – она. К тому моменту мне только-только исполнилось шестнадцать. Несмотря на россказни о непонимании подростков и взрослых, я прекрасно осознавала, что отец в свои сорок, всё ещё весьма привлекателен и вовсе не обязан гробить свою жизнь в угоду моим прихотям.

Когда папа впервые привёл Илону в наш дом, я порадовалась тому, что он наконец-то решился на роман. На первый взгляд, женщина произвела приятное впечатление. Выглядела она весьма эффектно: высокая, стройная, одета стильно и со вкусом, идеальная причёска, маникюр, макияж, приятные черты лица, открытая голливудская улыбка… Да что уж там? В ней всё казалось идеальным! Что и немудрено, являясь ни много ни мало папиным деловым партнёром, она могла себе позволить регулярное посещение всяких спа-салонов, тренажёрных залов и бассейнов.

Илона всё чаще наведывалась к нам в гости, нередко засиживаясь допоздна, а порой оставаясь на ночь. Папа поутру жутко смущался, но только слепой мог не заметить, как он светился после этого. Я искренне радовалась за него, желая самому дорогому во всём мире существу – обычного человеческого счастья. Немного грустно было отмечать, как он отдаляется от меня, проводя свободное время с возлюбленной, но я не обижалась и ничего не требовала. И ещё… ещё меня очень умиляло, когда эта холёная блондинка называла моего папу «зайчиком», а он буквально таял в ответ.

Спустя год отшумела пышная свадьба с огромным количеством приглашённых. И именно там, я ощутила, что что-то не так. Откуда такие мысли? Не знаю. Может напрягли лица присутствующих? Ведь тогда собрались и конкуренты по бизнесу, и чиновники разной руки, жаждущие обзавестись на столь знаменательном событии полезными связями. Все натянуто улыбались, вот только радости явно не испытывали. Их глаза метались туда-сюда, стараясь выхватить в толпе наиболее полезных гостей и отыскать предлог для разговора. Та фальшь, с которой они поздравляли отца вызывала отвращение. И именно тогда Илона впервые показала свой нрав и попыталась поставить меня на место:

– Чего ты встала тут? – вопреки ожиданиям, вместо обычной милой обходительности, холодно прошипела она.

В тот момент я откровенно опешила, и отложила просматриваемый промежду делом их брачный договор.

– Я просто…

– Ты, – это произнесено было так, будто эта фурия в фате ткнула в меня пальцем. – Лезешь не в своё дело.

В тот вечер я настолько растерялась, что так и не нашлась с ответом, на столь странный наезд. Помнится, тогда я списала поведение мачехи на свадебное волнение. Ну а дальше… Дальше она естественно переехала к нам, и в недавно казавшейся огромной квартире – стало тесно. Дело в том, что у Илоны было две дочери. Одна уже достигла совершеннолетия и осталась жить в квартире матери, а вот младшая, моя сверстница – переехала к нам. В результате, сама Илона, вместо того, чтобы поселиться в комнате отца, переоборудовала гостиную в спальню. В тоже время, мебель и документы из папиного кабинета переместились в дальний угол кухни-столовой, а опустевшую комнату тут же отремонтировали и в ней поселилась моя младшая сводная сестра.

Кстати, все хранившиеся в доме мамины фотографии куда-то исчезли. Не удивлюсь если новая хозяйка отправила их в мусорное ведро. Обидно, конечно, если так. Я даже спрашивала её, но та отнекивается, делая вил, что не имеет никакого отношения к пропаже снимков. Былая мягкость и покладистость мачехи осталась где-то там, на подходе к ЗАГСу. Сейчас же оставалось лишь протирать глаза в попытке получше разглядеть ситуацию и, гадать: то ли я так слепа была, то ли Илона настолько талантливая актриса?

Вместо медового месяца, отец после свадьбы увяз в делах и дома почти не появлялся, чего нельзя было сказать об Илоне. А ведь они к этому моменту успели объединить свои компании и являлись совладельцами! Почему же он вкалывает как проклятый, а она прохлаждается по спа-салонам?! Вечно в ванную не попасть, она видите ли какие-то процедуры делает! И по вечерам куда-то постоянно уезжает. Причём я бы могла подумать, что на деловые встречи, но уж больно у неё наряды откровенные, то шифон, то до неприличия глубокое декольте.

Глава 2 Тернистый путь к чуду

Илона о моём существовании благополучно забыла. Деньги на карточку перестали приходит сразу после смерти папы. Хорошо, что жила я в пешей доступности от института и тратиться на транспорт необходимости не было. Поэтому остатков средств, сэкономленных ранее и смехотворной стипендии пока что хватало на кое-какое пропитание, хотя вопрос о подработке уже вставал ребром. Спустя полгода с того трагического дня, как раз с наступлением зимы, выяснилось, что срок, на который была сделана предоплата за квартиру подошёл к концу и надо либо оплатить дальнейшее проживание, либо съезжать.

Вопрос – куда? Да, пусть меня это и не радовало, но я решилась на какое-то время пожить в квартире отца, где по-прежнему обитали Илона и её младшая дочь. Нет, никто откровенно меня не выгонял из отчего дома, но поставили перед фактом: я тут «никто» и звать меня теперь «никак». По тому брачному контракту, с которым мне так и не удалось как следует ознакомиться в своё время, и по невесть откуда взявшемуся завещанию, никаких прав на собственность отца у меня не было: ни на долю в компании, ни на дачу, ни на квартиру, ни на машину, ни на счета в банке. Осталась только прописка. Можно было попытаться оспорить это в суде. Вот только денег на адвоката у меня не было.

Три недели жизни в некогда родной квартире превратились в сущий кошмар: к моему приходу из института всегда орала музыка, под звуки которой невозможно было сосредоточиться и подготовиться к следующим занятиям, зачётам и экзаменам. Приходилось заниматься по ночам, ведь я немало пропустила в конце прошлого учебного года, когда «жила» в папиной палате, прогуливая занятия. Вроде экзамены я все сдала, но всё равно нет-нет да аукаются те пропуски, а стипендию терять нельзя, она хоть и копеечная, но выручает.

– Кир, так не может продолжаться, – произнесла однажды утром, одна из моих подруг – Аня. – Ты на себя посмотри? В гроб краше кладут.

Что тут скажешь? Повела плечом неопределённо, мол, ничего не поделаешь. Я уже как-то смирилась и просто выживала. И если вначале, я тешила себя надеждой, что всё это затянувшийся кошмарный сон, то теперь наоборот, казалось, что все воспоминания о прошлой беззаботной жизни не более чем фантазии, а что было в жуткой реальности просто-напросто позабылось.

– Пошли в учебную часть. Напишешь заявление на место в общежитии.

– Кто меня туда пустит с местной пропиской? – невесело усмехаюсь.

– Ну а вдруг? – не отставала подруга.

Переспорить её нереально, это я знаю. Пришлось идти. Как и предполагала, получила отказ, ведь иногородних студентов выше крыши, а я местная. Но Аня не смирилась и продолжила обивать пороги ВУЗовского руководства. В итоге, нас троих – меня, Аню и Надю, вызвали к ректору.

– Вот и чего ты добилась? – ворчала я на подругу, подходя к кабинету.

Та вздыхала и отводила взгляд, но молчала. И правильно делала, у меня хронический недосып, недоед и вообще нервы расшатаны, посему лучше не нарываться.

Ректор окинул хмурым взглядом нашу компанию, и кивнул на стулья возе длинного «Т»-образного стола. Сели. Молчим. Ждём. Я молюсь – лишь бы не отчислили или стипендии не лишили.

– Свободных койко-мест в общежитии нету, – наконец-то произнёс он, а я успела подумать – «Стоило ради этого тратить на нас время? Эту информацию до нас только ленивый не донёс». – Свердлова, – он кивнул на Аньку, – уже все уши прожужжала о сложившейся ситуации. В общем… Вариант такой: насколько мне известно, вы, – он взглянул на моих подруг, – живёте в одной комнате. Так? Так. Согласны потесниться? – спрашивает, и девчонки опешив от такого вопроса переглянулись и дружно кивнули. – Но! Койко-место вам придётся организовывать самостоятельно. Привозите кровать, раскладушку или матрац надувной – это ваше дело. Если согласны, дам распоряжение приписать Велисову к вашей комнате.

Девчонки даже не глядя в мою сторону радостно заверещали, но тут же стушевались под строгим взглядом хозяина кабинета.

– Я так понимаю, вы согласны? – для проформы уточнил он. – Тогда вот, – он размашисто чиркнул на каком-то листке бумаги и подтолкнул его по столу в нашу сторону. – Отдадите коменданту.

Кровать я забрала из своей комнаты в теперь уже Илониной квартире, перевезла вещи, и наконец-то смогла вздохнуть с облегчением: никто не изводил меня придирками, не сводил с ума грохочущей музыкой, не соблазнял ароматами деликатесов, заставляющими мой голодный желудок узлами завязываться. Наконец-то, я выспалась и смогла сосредоточиться на подготовке к экзаменам, ведь подходил конец сессии, и не за горами был Новый Год.

И вот, настал день последнего экзамена.

– Молодец, Велисова, удивили ничего не скажешь, – похвалил педагог и поставив что-то в зачётке продублировал оценку в листок ведомости и ноутбук. – Хорошего вам Нового Года, – усмехнулся он, протягивая зачётку.

Я на ватных ногах прошла к столу, где осталась моя сумка, кинула взгляд на продолжающую готовиться к ответу Аню и… наконец-то за мной закрылась дверь в аудиторию.

– Ну как?! – тут же подлетела успевшая отстреляться самой первой Надя.

Глава 3 Гадания на суженого

То ли поздний обед, то ли ранний ужин прошёл в приятной дружественной обстановке. Щи знатные оказались, пироги вообще выше всяких похвал. Хозяйку дома звали Клавдией Федотовной, но она нас попросила звать её по-простому – бабой Клавой. Не знаю уж, как Наде, а мне так проще, так как «Федотовна» звучало для моего слишком уж городского уха как-то диковато и чуждо и никак не желало ложиться на язык, так и хотелось Фёдоровной бабулю обозвать.

– Ба, – к концу трапезы, потянула Аня. – Мы с девчонками погадать хотели. Они правда во всё это не верят, ну и ещё думают, что гадать только на Крещение можно.

– Отчего ж только? Почитай каждый второй день какой-никакой, а праздник и, гадания в эти дни сильны, – промокнув рот тряпочной салфеточкой отозвалась старушка. – И сегодняшний день как раз такой. И не только гадания, но особливо – привороты.

– Ух ты! – оживилась Анютка, у которой аж глаза в предвкушении засверкали.

– Вот, вы, например, собрались баньку сейчас истопить. Там как раз и погадать можете. Только опасно это, девоньки, так что забудьте, – отмахнулась бабка.

– Ну-у-у ба-а-а… – заканючила наша неугомонная блонди.

– Сто раз тебе говорила – забудь! – строго припечатала хозяйка дома.

Ох! Что тут началось! В общем, мы добрый час смотрели на то, как Анька заламывая ручки и так и сяк уговаривает бабушку. И таки уломала же! Что уж там? Даже наш с Надей скептический настрой растаял без следа.

– Ладно уж, расскажу пару способов, но… обратного пути не будет: узнаете о подробностях и придётся гадать. Иначе такие беды повалят, что и жизни не мила станет! – стращает бабка, а я мысленно усмехнулась – знала бы она какие у меня беды, поняла бы что пугать поздно – пуганая.

– Как? Как? Как? – едва ли не подпрыгивая от нетерпения на месте, затараторила Анька.

– Тут есть несколько вариантов. Уж какой выберите в первую очередь – вам решать. Но применить придётся оба.

– Бабу-у-уль, не томи… – скорчила жалобную мордашку Аня.

– Это, девоньки, старинный обряд, дающий возможность пообщаться с бесовскими силами в «нечистом месте», как в старинку говаривали и поворожить на судьбу. И вот вам прямо сейчас решить надо – рискнёте ли его использовать? Ибо зная его человек обязан применить иначе начнётся полоса неудач, да такая что жизнь не мила станет.

Мы переглянулись, и как-то синхронно кивнув, притихли, слушая вкрадчивый голос рассказчицы:

– Творится этот обряд в полночь. Перед походом надобно снять с себя нательный крестик, кольца, цепочки, коли таковые имеются. На одёжке не должно быть никаких поясов или узлов, а во время обряда ни в коем случае нельзя скрещивать ноги и руки. Идти в баню надо молча, ничего не спрашивать, на вопросы не отвечать. Вот в старые времена вообще в одной рубахе и босиком шли, ещё и лицо платком накрыв, чтобы прохожие случайно не узнали. Вам это не надобно, тут и так никто вас не увидит на отшибе-то, да и темно уже будет. Так вот, в полночь зайдёте в баню, сядете на полку голой попой и трижды произнесёте:

«Банная доска-половица,

Приносная банная водица,

Банный потолок, банный полок,

Покажу вам то, чем детей рожают,

А вы мне покажите то, что ожидает».

– На листочек бы записать, – засуетилась Анька. – Так враз и не запомню.

– Там, возле телевизора лежит карандаш и листочек. Возьми, я потом заговор продиктую, – кивнула баба Клава, а сама тем временем продолжила рассказ: – После этого встанете да попятитесь задом к печи, сунете руку в поддувало, прихватите золы с камнями…

– А сколько надо той золы? – неожиданно подала голос Надюха.

– Столько, сколько в горсть поместится, – ответила старушка и продолжила поучать: – Промоете добычу через сито и посмотрите, сколько там камней осталось. Запомните количество, ну и учтите – мелкие камни предрекают бедную жизнь.

– А что в итоге узнать-то можно? – не вытерпела Аня.

– Ох и непоседа ж ты! – всплеснула руками старушка, но всё же поведала какие ответы получить можно: – Если один камень в решете, будешь вечно одинока. Даже выйдешь замуж, то вскоре разведёшься или овдовеешь. Такому человеку лучше уж одному куковать, чтобы другим жизнь не портить. Хотя… такие люди и сами-то не долго землю топчут, короток их век.

– Что-то не нравится мне такое гадание, – пробурчала я.

– А ты ж как хотела, девонька? Чтоб всё обязательно предсказывало жизнь сказочную, будто ты как в масле кататься станешь? Жизнь она знаешь ли разная бывает. А гадания её изменить не в силах, лишь предсказать.

– Да не слушай ты ей, ба, – влезла Анька. – Что там дальше-то?

– Коли два камня обнаружишь, то дважды замужем побываешь и родишь двоих малышей. Врагов будешь иметь большое множество, а вот с деньгами беда бедой. Те кто два камня вытянул обычно проживают о-о-очень долгую жизнь, только надобно им глубокой воды сторониться, да холодов опасаться.

Глава 4 Явление суженых

Я уже собралась идти спать, но тут откуда не возьмись нарисовалась Анина бабка, и говорит:

– Куда поскакали?

– Спать пора, – удивилась Анька.

– А мне рассказать, что вы там нагадали необязательно?

Поведали мы о результатах гадания. Она покивала каким-то своим мыслям, и говорит:

– Я ещё кое о чём вам сказать позабыла. Перед тем как спать лечь, вы должны в окошко выглянуть. Вот вам из горницы в самый раз три окна, смотрите.

Ну надо, так надо, мы с девчонками ни слова не говоря, лишь переглянулись и послушно прошли к окнам. Стоим. Смотрим. Да только что там увидишь со света в ночь непроглядую?

– А что мы увидеть-то должны? – интересуется Анька.

– Ничего, – отмахнулась бабка. – Просто так положено, вы судьбе своей в глаза взглянули и приняли её такой какая она есть. А уж там, как повезёт. Может и встретите своих суженых, а может и нет, – завершила хозяйка дома и скрылась за дверью в свою спальню.

Мы с девчонками опять переглянулись и лишь плечами пожали на молчаливые вопросы друг друга.

Войдя в выделенную мне комнату, нащупала вслепую выключатель, не желая рисковать и спотыкаться в поисках светильника. Разобрала вещи, достав любимую пижамку – фланелевые бриджики и футболку, переоделась и мысленно прошептав – «Ложусь на новом месте, приснись жених невесте» выключила верхний свет, светильник и забралась в непривычно мягкую постель. Конечно же моя кровать в общежитии была не из дешёвых, что и не мудрено, ведь когда-то её папа покупал, но как показала практика, современные материалы не идут ни в какое сравнение с настоящими перьевыми матрацем и подушкой, да и тяжёлое ватное одеяло приятно отягощает тело.

Заснуть долго не удавалось. Всё же место новое, за окном луна ярко светит, освещая комнату словно фонарь и, после города, здесь непривычно тихо, аж в ушах звенит от тишины. Ну и переживания минувшего дня дают о себе знать: поездка сюда с кучей впечатлений, разговор с Аниной бабкой как-то уж слишком кардинально изменил моё отношение к всяким этим ведьминским штучкам типа гаданий, а до того ещё и экзамен, к которому я не успела толком подготовиться, потому что вынуждена была подрабатывать по вечерам уборкой в одном из офисов, расположенных неподалёку от общежития. Бог мой, кто бы сказал мне год назад, что я буду жить в общежитии и подрабатывать уборщицей – в жизни бы не поверила! Но что есть, то есть. На другую работу устроиться не получалось – всё же без образования и стажа трудно найти что-то стоящее, а если к тому же ты студентка дневного отделения… И ведь на вечернее или заочное тоже не перевестись, тогда лишусь общежития. Такой вот замкнутый круг. В итоге, сейчас я была и физически, и морально, и эмоционально выжата.

В какой момент явь обернулась сном? Не знаю. Лежу в освещённой лунным светом комнате, и вдруг, слышу звук шагов, чьё-то перешёптывание. Почему-то стало страшно. Нет, я даже мысли не допускала, что это какие-то маньяки, но припомнились бабкины слова – «Как только рассмотрите лицо, запомните характерные черты, тут же кричи – чур меня! Иначе быть беде, ибо дьявол в силу войдёт, а ты в его власти окажешься!» Вот я и испугалась – вдруг это тот самый суженый заявился, а я не заметила. Время-то идёт, как бы чего не случилось плохого. Вроде понимаю, что бред – это всё и предрассудки, но всё равно боязно.

Осторожно, стараясь не выдать себя шумом, тихонько дотянулась до выключателя. Светильник послушно включился, а я уставилась на «гостей». Да-да, именно гостей, потому что комната, где я находилась была той же, что и во сне, но в ней, помимо меня, присутствовало двое с интересом взирающих на меня мужчин. Сразу припомнилось банное гадание, напророчившее, что мужей у меня будет двое, а также обилие врагов и недостаток в деньгах.

Мысли мыслями, а глаза всматриваются в стоящих неподалёку мужчин. Один – высокий смуглый блондин с ярко зелёными глазами, тёмными густыми ресницами и бровями, какими-то слишком уж идеальными чертами лица, вот только его самодовольное выражение так и тянет чем-нибудь тяжёлым с лица стереть. На дух таких глянцевых красавчиков не переношу, неужто меня и впрямь угораздит с таким связаться?

Второй… такой обычный рядом с тем фотомодельным образцом, и как-то даже не верится, что оба эти совершенно разных мужчины будут спутниками одной и той женщины, пусть и на разных этапах её жизненного пути. Кстати интересно, кто будет первым, а кто вторым?

«Не о том думаешь, Кир, – шепнул мне внутренний голос. – Запоминай их и изгоняй. Предрассудки это или нет, но нам лишних приключений на пятую точку не надо…»

Пришлось послушаться. Блондина я в принципе уже рассмотрела, теперь переключилась на второго: среднего роста, возможно даже ниже меня, коренастый, с непослушным ёжиком коротких русых волос на голове, ничем не примечательным, каким-то бесцветным лицом. Вернее, оно тоже было загорелым, но выгоревшие брови и ресницы, вкупе с обычными серыми глазами – сливались во что-то невыразительное, диссонирующее со стоящим рядом ярким блондинистым типом.

М-да уж, на такого я бы в здравом уме и не взглянула. Хотя… может он человек хороший… «Ага, в сексе хорош, или просто – богат!» – насмешливо фыркнул мой ехидный внутренний голос.

Глава 5 Ночь перед Новым годом

Утром проснулась довольно поздно, если вообще полдень можно назвать – утром. Даже странно, что меня никто не разбудил раньше. Кровать вся перевёрнута вверх-дном, я голая, ночнушка валяется на полу. Тело расслаблено и в тоже время все мышцы постанывают, будто я вчера не полчаса ножками по морозцу прогулялась с тяжёлыми торбами в руках, и потом на санях с комфортом прокатилась, а весь день с утра до вечера в тренажёрном зале провела изнуряя себя физическими нагрузками. Ну и да – между ног мокро настолько, что даже сбившаяся простынь и одеяло местами влажные.

Выскреблась из кровати, заправила её, оделась, привела себя в относительный порядок и пошла искать, где бы умыться. В коридорчике столкнулась с Надькой.

– Ну как?! Приснился? – тут же выпалила она, вместо приветствия.

– Угу, – отвечаю, и вношу поправку: – Приснились.

– Ого! Так ты прямо двоих и видела? Ну и как? А они что-нибудь говорили? А красивые? – затараторила подруга.

– Один – да, – пожала я плечами, о чём тут же пожалела, потому что мышцы вмиг взвыли от боли.

– Один что – «да»? Говорил или красивый?

– И то, и то, – отмахнулась я от назойливого допроса. Произошедшее этой ночью до сих пор было слишком свежо в памяти и делиться с кем-либо своими переживаниями не хотелось. – Ты лучше о своём женихе расскажи. И где тут раковина? – перевожу тему, демонстрируя зажатые в руке банно-прачечные принадлежности.

Проводила меня подруга к умывальнику, при этом не прекращая живописать своего ночного «визитёра»:

– Представляешь! У него глаза голубые, а волосы рыжие! – вещала она. – Никогда прежде, столь яркого контраста не видела. Вот не поверишь, никогда мне рыжики не нравились, но этот такой ла-а-апа. И бог с той свекровью, потерплю уж. И он так на меня смотрел, – с придыханием произнесла Надя. – Эх… – вздыхает тяжко. – Когда ж и где, я это чудо голубоглазое повстречаю? Жаль, что надо было «чур» крикнуть… Видела б ты, как он на меня взглянул, когда я это слово произнесла…

Смотрю на неё, слушаю пылкие восторженные речи и диву даюсь: неужто это наша тихоня Надя? Эка девку цепануло-то! И вот откуда у неё столько эмоций, если она всего-то и успела на него краем глаза взглянуть, да прогнала прочь? Или может врёт, что «чур» произнести успела, правду поведать, стесняясь? Уж сколько у меня эта ночь впечатлений оставила, а делиться ими ни с кем почему-то не хочется. Моё это. Личное.

– Какая-то умаянная ты, – нарисовалась у порога и впилась в меня прозорливым взглядом хозяйка дома. – Чай «чур» сказать не успела?

– Не успела, – потупив взгляд, тихо отвечаю.

– Значит, жди гостей. Пока здесь жить будешь, придётся постоянно этих визитёров принимать, – усмехнулась бабка, и мне показалось или она выглядела довольной?

– Надо, так надо, – смущённо говорю, а внутри всё ликует – вдруг и вправду опять придут…

Как выяснилось, я умудрилась глаза продрать как раз к обеду. Ну это, если учесть то время, что ушло на умывания и трескотню Надюхи. Аньки нигде видно не было, а её бабушка, не обращая на нас больше внимания крутилась возле печи. Я спросила не надо ли помочь, но хозяйка от меня лишь отмахнулась, буркнув что вот-вот всё готово будет. Делать собственно нечего, поэтому мы с Надькой не сговариваясь оделись потеплее и вышли во двор, погулять до обеда.

Вдохнула я полной грудью свежий морозный воздух. Хорошо-то ка-а-ак… Тихо. Небо синее-синее, ни единого облачка и солнце несмотря на мороз кожу пригревает. Снег искрится, хрустит под ногами. Зачерпнула в ладошку снега. Холодный, но липнет хорошо. Стою, комкаю белоснежный комочек, глазею по сторонам. Так и тянет улыбнуться, но сдерживаюсь, а то Надька потом вопросами замучает…

– А что там бабушка Анина говорила про гостей? – тут же поинтересовалась лепящая снежок подруга.

«Тьфу ты! Сглазила!» – мысленно выругалась я.

– Да я и сама не поняла, – отвечаю.

– Не ври! – запустив в меня снарядом, выкрикнула она и во избежание скорой расправы, юркнула за стоящую посреди двора пушистую ель.

Кстати, а она тут откуда? Вчера никакой ели во дворе не было. Под утро видать снега свежего насыпало. Но вон же, видны следы. Это мы вчера от дровяника к бане дрова таскали, прямо по этому месту проходя. И вот, ещё чьи-то, большие, явно мужские и относительно свежие, будто кто-то как раз в снегопад и приходили, потому что наши куда больше снегом занесло, нежели эти – новые. Видать к бабке кто-то утром приходил, вот ёлку и принесли. Ну какая же красавица!

– Красивая, – вторя моим мыслям, произнесла понявшая, что никто её снежками закидывать не станет, подруга. – Будем хоровод в Новогоднюю Ночь водить.

– Ага, – отозвалась я и мгновение назад расцветшая на губах улыбка – погасла, ведь если гости будут по ночам приходить, если будут, конечно, то в Новогоднюю ночь их как раз я их не дождусь, потому что не удастся слинять с праздника, не обидев подруг и хозяйку.

Глава 6 Предновогодние открытия

– Куда опять намылились? – вопросила хозяйка, стоило мне выйти в общую комнату, где бабулька суетилась возле плиты.

– Так, Анютка же сказала, что пора ёлку наряжать, – отвечаю.

– А-то они вдвоём бы не управились, – проворчала она. – Садись за стол, егоза, сейчас и подружек твоих кликну.

Сказано садиться – села. Сижу. Жду. А саму любопытство снедает – что-то я во дворе увижу? Найдутся ли новые мужские следы? Пока я голову ломала, обдумывая как отнестись к ситуации, если следы всё же обнаружатся, девчонки подоспели. Смеются, разрумянились с мороза. Помыли руки под строгим взором хозяйки и уселись за стол. Бабулька тут же оттаяла и стала потчевать нас пирогами, кои она оказывается рано утром испечь успела. Завтрак прошёл в благодушной обстановке, ну а потом, мы собрали посуду, собираясь вымыть, но были отправлены во двор – зелёную красавицу донаряжать.

Первым делом я бросила взгляд на снег и… горько вздохнула. Он был убран! Не весь конечно, но все те места, где ходят, были подчищены, и единственные следы, которые сейчас можно было различить – это следы от лопаты. Возникла мысль пройти к калитке, и посмотреть за ней, уж там-то максимум до дороги бы почистили, но дальше-то всё равно следы бы остались.

– Эй, – окликнула меня Анька, в тот момент, когда я уже собиралась двинуться к выходу со двора. – Хватит филонить. Вон коробка, будешь доставать игрушки и подавать нам, – с этими словами она взобралась на невесть откуда взявшуюся высоченную треногу, а Надя с очередной ёлочной игрушкой в руках кружила вокруг ёлочки высматривая куда бы повесить свой трофей.

В общем, поотлынивать не удалось. Пришлось принять деятельное участие здесь и сейчас, а не через пять минут, после удовлетворения своего любопытства.

Спустя примерно полчаса танцев с бубном вокруг ели, мы удовлетворённо рассматривали дело рук своих.

– Красота! – вынесла вердикт Надя.

Мы с Анюткой согласились. После чего я под предлогом того, что продолжаю любоваться ёлкой задержалась во дворе, а девчонки вошли в дом. Дождавшись, когда за ними захлопнется дверь, я поспешила к калитке, но дойти так и не успела, потому что из дома раздался Анькин истошный крик. Не понимая, что происходит, я бросилась в дом.

В общей комнате моему взору предстала следующая картина: хозяйка дома явно без чувств лежит на полу, рядом с ней сидит бледная как смерть Анька, а вокруг них, как курица-наседка носится и кудахчет не знающая что делать Надька.

– Что случилось? – стараясь сохранять спокойствие интересуюсь, понимая, что от суеты толку не будет.

– Не знаю, – шмыгая носом, проблеяла заливающаяся слезами Аня. – Мы вошли… А она… Вот…

– Угу, всё понятно.

Подошла, отстранила подругу. Прощупала пульс, вроде нормально – жива. Сбегала в свою комнату выудила из сумки мобильник. Связи нет. Подошла к Ане, присела напротив неё на корточки, взяла за плечи и встряхнула, насколько могла, с учётом моих ноющих мышц.

– Ей врач нужен, где тут сеть ловит?

– Нигде, – шмыгнула носом подруга. – Вышки все далеко.

– Ладно, – говорю, пользуясь тем, что она вроде бы начала более или менее адекватно реагировать. – Как можно вызвать скорую?

– Никак, – вздыхает.

– Ну а машина-то у кого-нибудь в деревне есть? Не может же быть, чтобы лошадь деда Степана была единственным транспортным средством во всей округе.

– Есть! – вскинулась Аня, готовясь бежать, но тут же вновь шлёпнулась на пол рядом с бабушкой. – Я её так не оставлю.

– Не оставляй, мы сами сбегаем, – подала голос взявшая себя в руки Надя. – Где живут те, у кого транспорт имеется?

– У них… Я… Может и телефон есть? А… – лепетала подруга.

– Конкретнее, – не выдержала я.

– От нашего дома по дороге налево…

– То есть, не в сторону деревни? – уточнила Надя.

– Да, в другую, – отозвалась Аня. – Где-то с километр. Потом вправо дорога пойдёт через лес, там ещё шлагбаум. Вот за него и надо.

– Кого там спросить? – это уже я.

– Леонида…

Мы с Надей быстро оделись, обулись и помчались к неведомому Леониду. День выдался очень морозным, при дыхании не только пар шёл, но и все слизистые в носу и носоглотке казалось слипались от холода. Пока мы возле ёлки крутились, это как-то не сильно ощущалось, а вот сейчас, когда спешим – да, кажется ещё чуть-чуть и лёгкие смёрзнутся. Разговаривать мы не решались, боясь простудиться. Молча топали по занесённой дороге, утопая в снегу то по щиколотку, а то и вовсе чуть ли не по колено, когда оступались и попадали в колею. Я же начинала сомневаться, проедут ли по такой дороге? Нет, видно, что тут иногда машины бывают, хотя в последний раз ехали ещё до снегопада или как раз во время его, и явно это была не легковушка, та здесь точно не пройдёт.  Вот же подарочек под Новый Год. Сегодня подруга явно проведёт ночь в больнице. И ведь это ещё в лучшем случае, а в худшем дома и в слезах…

Глава 7 Нежданный переезд

Хотя… может это моё взбудораженное открывшимися фактами сознание так шутило, и поэтому казалось, будто крепыш нет-нет да подбирается ко мне поближе, подгадывая это движение к очередной колдобине? Но в любом случае, реакция моего тела – бесит. Я же не кошка подзаборная, не шалава какая-то. Узнав, что меня сознательно пользовали два мужика злиться надо, а я… Я в полной растерянности. И ещё… ещё в голове не укладывается, что всё это вполне осознанно могла допустить Анина бабушка. Всё-таки как ни крути, а у деревенских, совсем другой менталитет, да и поколение её не знало свободной любви, а порнушки в интернете и по каналам кабельного в ночном эфире в те времена тоже не было. Да и сейчас, вряд ли она такое смотреть бы стала.

Что-то тут не так. Вот только как всё выяснить? Клавдию Федотовну, даже если в сознание придёт, расспрашивать сейчас, наверное, не стоит. Всё-таки возраст и лишние потрясения ей ни к чему. Анька? Она может и не знать всех нюансов, а у якобы «суженых» спросить… Бросила беглый взгляд на сидящего на переднем сиденье блондина и… засмотрелась! Хорош, зараза! Я непроизвольно губку закусила, не отрывая взгляда от его рта, а перед мысленным взором, наслаиваясь на реальные картинки, проносятся воспоминания из «снов». Как его губы меня целовали и где, тело тут же отозвалось волной желания…

Ну уж нет! Вот у кого-кого, а у них, после всего что между нами было, я точно не буду ничего узнавать! – одёрнула себя и отвела взгляд. Толку-то? Буду мямлить, краснеть и да, вот как сейчас, думать совсем не о том, чём следовало бы. Чёрт! Как теперь жить-то? Да, отсюда я уеду и больше никогда не встречу ни одного из них, но воспоминания-то некуда не денутся. Буду я всех последующих мужчин сравнивать с этими самцами. А как ни крути – они были более чем на высоте. И за что мне это? Мало что ли на моём недолгом веку бед было?

Так в размышлениях, а вернее, внутренних терзаниях, мы и приехали к дому Аниной бабушки. Стоило выбраться из машины и Сергей по-свойски буквально влетел в дом. Надя же дёрнула меня за рукав, намекая, что стоит задержаться во дворе.

– Ки-и-ир… – глядя на закрывшуюся за рыжиком дверь, протянула подруга. – Ты в судьбу веришь?

Взглянула я на неё и едва не расхохоталась: поверила, наивная! Но у подруги было настолько ошеломлённое выражение лица, что разочаровывать её я не решилась. Да и что сказать? Мне даже неведомо, что между ней и рыжиком было. Может и вправду он всего лишь зашёл, подождал пока девушка уснёт и смылся? Это я… мои…

– Эх! – в чувствах махнула я рукой. – Чему быть, Надь, того не миновать.

– Это он! Там, в том сне! Понимаешь? – не унималась она. – Нет, ну что ты, не веришь мне, да? – воззрилась на меня, подруга.

– Верю, верю… – вздыхаю, не зная: что делать? В дом идти не хочется, там эти двое. Тут оставаться, во-первых, холодно, а во-вторых, имеется риск, что не сдержусь и вывалю на Надюху всю суровую правду жизни. Может, это было бы и правильно, но… – Думаю, стоит вещи собрать, – говорю. – Если Анину бабушку в больницу заберут, нам тут делать нечего будет.

– Это да, – вмиг пригорюнилась подруга.

Жаль её. Вот сейчас голову забьёт глупостями, а потом страдать будет, когда всё пойдёт совсем не так, как она ожидала. Да что уж там? Я и сама хороша. Сны! Хороши сны, после которых вся комната вверх-дном, закрытые с вечера двери наутро оказываются открытыми, тело ломит как после усиленных тренировок, а во дворе мужские следы обнаруживаются, хотя в доме одни женщины.

Проскользнули мы в дом, миновали общую комнату, оказавшуюся к этому времени безлюдной. Судя по доносящимся из хозяйской спальни голосам, пожилую женщину перенесли туда.

– А может всё обойдётся? – уже возле дверей в наши комнаты, с надеждой бросила на меня взгляд подруга.

Я лишь плечами пожала, ну как ей объяснить, что после всего того, что узнала, сама оставаться здесь не хочу. Одно дело, если бы сама, сознательно с ними познакомилась и решив, что мы больше никогда в жизни не встретимся, пустилась во все тяжкие, а то, что они пользовались моим телом, благодаря обману и моей наивности, это уже совсем другое. И хорошо ещё, что только две ночи. Не случись сейчас беды с Аниной бабкой, я возможно все каникулы подстилкой им служила, выполняя их извращённые фантазии. Выматывалась же из-за бессонных ночей так, что мозги почти не соображали! Это вообще чудо, что приметить что-то сумела.

В таких вот раздумьях, мои вещи одна за другой летели в сумку. Я даже не могла понять на кого больше злюсь: на себя, на Аньку, на её бабушку, или на Леонида с Сергеем? Чёрт! Да они вообще для меня безымянными были. Устроили себе развлечение за чужой счёт. От меня конечно не убыло. Что уж там? Получила удовольствие, на которое никогда бы и ни за что не решилась в здравом уме. Но всё равно – обидно.

«Может, ты жалеешь, что всё закончилось и больше не повторится?» – поддел меня собственный внутренний голос. И, наверное, он прав. Но как можно признаться пусть и самой себе в подобном? Вот и я не смогла, продолжая убеждать себя, что обижена и оскорблена до глубины души.

Стук в дверь застал меня в тот момент, когда уложив все вещи, заканчивала застилать кровать. Неудобно было уезжать из чужого дома, оставив в комнате погром. Чтобы всё произошедшее не означало, но я не свинья какая-то. Да и вообще, не хотелось, чтобы что-то напоминало о моём присутствии в этом месте, «или о происходившем тут по ночам?» – подло поддел мой язвительный внутренний голос, было б время, вообще всё вымыла бы как следует, но пришлось ограничиться малым: разложить всё по местам, расправить кровать и… попытаться забыть.

Глава 8 Обретение родни

Усадил нас хозяин за стол, чаем угостил. Расспросил о том, что с Федотовной стряслось, потом показал, где находится лаз на чердак и лестница, наказав к его приходу коробку с игрушками новогодними отыскать и треногу для её установки, описав предварительно, как та выглядеть должна, а сам в лес, за ёлкой, ушёл.

Чердак в отличии от дома оказался жутко пыльным, захламлённым и затянутым паутиной, ну и да, тут конечно не так морозно, как на улице, но тоже холодно оказалось. Чего здесь только не было: и фуфайки старые, и корзины, и мешки с чем-то явно ненужным, коль они таким слоем пыли покрыться успели. Ну и да, коробок тут тоже оказалось немало, но мы справились – нашли. Правда, обчихались все и извозюкались как свинки.

Спустившись вышли как есть – без верхней одёжки на улицу, отряхнулись и клацая зубами от холода, вернулись в дом. Быстренько умылись, переоделись, и поставили чайник собираясь отогреваться. Благо, после нашего первого чаепития на столе банка с малиновым вареньем осталась и мы, недолго думая на него поднасели, так сказать, в качестве профилактики от простуды. Хотя вкусно было, с этим не поспоришь.

Дед Степан вернулся часа через полтора. Ёлочка оказалась душистой и шикарной, хоть и не такой большой как та, что осталась во дворе Клавдии Федотовны. Под дедовы шутки-прибаутки нарядили лесную красавицу. Как-то легко рядом с ним было, все былые терзания ни то чтобы забылись, но ушли на второй план. А там уж и время обеда подоспело.

– Сейчас картохи наварим, – любуясь творением рук наших, произнёс дедок. – Солонину достану. Огурчики, помидорчики.

– Так есть же готовое, – воззрилась я на хозяина дома.

– Не-е-е, то у нас к ночи пир будет, – пошёл в отказ он. – Иначе и праздник не заметим, если сейчас всего напробуемся. А у меня этого добра хватает, – ставя кастрюльку с водой на огонь, говорит. – Эх… Только хлеба свежего нема… – пригорюнился он.

– А магазин есть? – тут же отозвалась Надя.

– Есть, как же не быть? – вскинулся дедок. – Сходишь? Я денег вот дам… – он пошёл в сторону одной из дверей, за которой очевидно располагалась его спальня.

– Не надо! – крикнула ему вслед подруга. – Уж на хлеб-то у меня хватит, – добила уже тише.

В общем, Надя ушла, а мы с дедом Степаном, непрестанно болтая о том, о сём, принялись обед готовить: я картошки начистила, он в погреб за банкой солений слазал, из холодильника шмат солонины достал и нарезав её кусочками, обжарил. Пока она шкворчала на сковороде, я чуть слюной не изошлась, до того умопомрачительным оказался исходящий от этого нехитрого блюда аромат. Вскоре в доме, от печи и газовой плиты стало невыносимо жарко, пришлось форточку открыть, проветрить. И вот, всё готово уже, а Надьки всё нет да нет. Я заволновалась даже:

– Может очередь в магазине? – произношу.

– Может, конечно, и так, – отвечает беспокойно поглядывающий в окно дедок. – Вот только магазин недолго сегодня работает. Лидке, продавщице нашей, тоже домой надобно к празднику готовиться. Думается мне, закрылась она уже. И идти тут недалече, не заплутает. А вот и наша гулёна заявилась, – добавляет, а с улицы доносится едва слышный звук захлопывающейся дверцы в машине.

– Кто это там? – интересуюсь, решив, что к нашему хозяину ещё гости пожаловали, а то вдруг сейчас выпроводит?

Но увидеть ничего, кроме идущей по двору подруги не успела. Если машина и была, то уже успела отъехать, оказавшись вне поля зрения.

Вошла сияющая как начищенный медяк Надька. Выставила на стол несколько буханок серого хлеба, пару батонов и… вот чего-чего не ожидала от неё, так это покупки баночки красной икры и вакуумной упаковки с форелью слабой соли в нарезке.

– Жируешь, – покачала я головой. – Зачем, Надь? У нас и так всего хватает.

– А это не я, – улыбнулась подруга. – Это – презент.

Вот только на вопросы она отвечать явно не собиралась, что по лицу было видно, пришлось любопытство своё спрятать до поры до времени. Имелось у меня одно предположение, и оно вовсе не радовало. Ну и ладно, дождёмся Нового Года, а там, после того, как выпьем, всё и выведаю. У Надьки после первого же глотка чего-либо спиртосодержащего, язык за зубами не держится. Нет, чужие тайны она ни за что не выболтает, что я особенно ценю в подруге, а вот свои, как на духу выложит.

Сели за стол, и то ли я такая голодная была, то ли у деда картошка какая-то особенная и жутко вкусная, да и солонина показалась мне ещё тем деликатесом. А если учесть, что всё это со свежим, ещё хрустящим хлебушком… М-м-м… Попив чаю с остатками всё того же малинового варенья, принялись со стола убирать. Я вызвалась пыль протереть в доме и полы вымыть. Всё-таки считается, что этой ночью мы войдём в новый год, а значит и в новую жизнь. А чистый лист, должен быть – чистым. Хозяин отнекиваться не стал. Притащил мне воды с колодца, добавил туда кипятка из чайника, вручил тряпки и ушёл по каким-то своим делам во двор.

Кручусь-верчусь, стараясь отвлечься от одолевающих меня мыслей, а Надька села у окошка, сидит и мечтательно на дорогу смотрит, будто чего-то ждёт.

Глава 9 Видимость примирения

Зайдя в комнату, глянула на дверь и не сдержала горестного вздоха – никакого засова, щеколды, или хотя бы крючка на двери предусмотрено не было. Одно хорошо – дверь открывалась внутрь, а значит, если чем-то подпереть… Но и тут меня ожидало разочарование. Та мебель, которая здесь имелась либо была слишком лёгкой, либо неподъёмной, вернее, не сдвигаемой. В итоге, немного пометавшись по комнате, подставила стул, а на него водрузила найденное в дальнем углу, за шкафом, металлическое ведёрко. И поставила его так, чтобы в случае малейшего толчка в дверь, оное упало, наделав много шума. А для пущей эффективности, ещё и половичок в сторонку оттащила, рассудив, что так грохоту больше будет. Для успокоения души, ещё и оба окна проверила – заперты ли? Хотя, как иначе-то зимой? Но паранойя, она такая паранойя…

В эту ночь я буквально отключилась. Не знаю уж, что тому было виной, то ли предыдущие две почти бессонные ночи, то ли алкоголь? А может и всё вместе взятое. В итоге, ничто и никто меня не будил и продрала я глаза ближе к полудню. В комнате царил первозданный порядок, одежда вся была на месте, а моя баррикада нетронута. Наскоро приведя себя в порядок, прихватила зубную щётку и убрав с прохода стул с ведром, вышла в общий зал, где пила чай всё же вернувшаяся домой Надька.

– Привет, – виновато отводя взгляд, буркнула подруга. – С наступившим.

Обидеться бы мне, но наконец-то выспавшись от души, я ощущала себя слишком довольной жизнью, чтобы портить настроение разборами полётов.

– И тебя, – отозвалась я, направляясь к раковине.

– Тебе чаю налить? – явно пыталась замаслить меня Надька.

– Угу, – мычу в ответ, говорить-то, когда зубы чистишь несколько затруднительно.

Посидели потом какое-то время в тишине. Подруга понимала, что я имею все основания для обиды и явно не находила слов для оправдания. И тут из прихожей послышалось грюканье и бряцанье, а следом в комнату ввалился, снимая на ходу припорошённую снегом шапку-ушанку и стряхивая с фуфайки прилипшие снежинки, хозяин дома.

– О! – вместо приветствия выдал он. – Проснулись. Внуча, чаю нальёшь, старику? – говорит.

Я аж поперхнулась очередным глотком. Нет, встала, конечно же, и чаю налила, но… Вчерашние разговоры о внучках-дедках воспринимались как трёп подвыпившего старика, но сейчас?!

Покосилась на Надьку, но та видать значения этой оговорке не придала, оно и понятно, ей же предыстория неизвестна. Ну и ладно. В конце концов, если он не шутит, то мне это действительно на руку. Дедок он хороший, дом мне его нравится. Один минус – здесь будет шанс встретить своих якобы «суженых».

– Вы ж не завтракали ещё, – спохватился вдруг хозяин, и взялся доставать из холодильника остатки нашего ночного пиршества. – А Федотовна-то, уже обратно приехала, – говорит, промежду делом. – Быстро выходили.

– А вы откуда знаете? – удивилась я.

– Соседка сказала. У нас такси редкость, а тут такая невидаль. Вот и высмотрела все глаза, чтоб понять, кто там такой, – отозвался дедок.

Знание о том, что Анька сейчас здесь, вызвало двоякое желание: с одной стороны, я по-прежнему была обижена и не хотела видеть эту предательницу, а с другой… С другой, хотелось увидеть её глаза, услышать, что она может рассказать о случившемся. Интересно, извинится ли? Хотя… нужны ли мне эти извинения? Ответа на этот вопрос у меня не было. Да, она использовала меня зачем-то, но в тоже время, пусть и глубоко-глубоко в душе, откинув принципы и прочую шелуху, я была благодарна девушке за то, что та дала мне возможно испытать нечто невообразимое. Пусть и стыдно в этом признаваться, но с фактами не поспоришь – мне нравилось то, что происходило якобы во снах.

Во время обеда мы с Надькой молчали, думая о чём-то своём, а дед, догадавшись что нам сейчас не до него, не стал утомлять разговорами, за что лично я была благодарна. Потом, убрав со стола, мы с Надей переглянулись и не сговариваясь пошли одеваться, столкнувшись уже возле выхода из дома.

Сегодня было гораздо теплее. Мороз не щипал щёки как вчера, и лёгкие не пытались слипнуться от холода при вдохе. Ночью прошёл снежок, на деревьях проступил иней, вся эта красота теперь искрилась в солнечных лучах. Искрились, висящие по краям крыш сосульки. Вся эта благодать вновь вернула начавшее ускользать хорошее настроение. Мы с Надей молча вышли за ворота, и переглянувшись пошли по дороге в сторону дома Аниной бабушки. Не знаю, чего хотела Надя, в конце концов, у неё-то никаких обид на подругу не было, а вот я… Даже не знаю. Просто пришло вдруг понимание, что вечно бегать друг от друга мы не сможем. Всё равно вернувшись с каникул окажемся в одной комнате и рано или поздно разговор состоится, но лучше уж сейчас, а то со временем эта история обрастёт неимоверным количеством домыслов. Во что это выльется? Вряд ли во что-то хорошее. А мне, как ни крути, с ними жить. И если Аня упрётся, то могут вообще из общаги выкинуть. Куда в этом случае идти? К Илоне? Чур меня! Лучше уж с Анькой помериться и сделать вид, что всё прощено. Вот такая я прагматичная, даже самой противно.

– Не обижайся, а? – наконец-то подала голос, молчавшая большую часть дороги Надя. – Просто понимаешь… – подруга замялась. – Там, во сне, когда мы гадали. Я ведь не поверила даже, что такие вот парни бывают. Ну то есть, где-то – да, но чтобы реально, вот так, рядом со мной мог очутиться такой красавец! – вещала она сверкая глазами. – Думала, это просто мои фантазии. А тут такое чудо произошло. Чуть больше суток прошло, и вот он! Живой, настоящий, из плоти и крови.

Глава 10 День откровений

И снилось мне, будто вновь заявились «суженые». Выгнать бы мне их, сказать, что им не рады, но… тело всё уже решило за меня: язык не слушается, слова в горле застревают, а губы помимо воли расплываются в глупой улыбке. Я злюсь на саму себя, но, увы, ничего поделать не могу. Только и остаётся гадать: что – это? Реальность или же сон, вызванный моими фантазиями и воспоминаниями о пусть и непродолжительном, но бурном… Хм… Романе? Нет, пожалуй, стоит называть вещи своими именами, а значит – сексе.

В этот раз я не заметила, как они вошли. И оставленная возле двери конструкция осталась цела, что внушает надежду на то, что всё это действительно грёзы.

Внутри бушует ураган страстей: тело жаждет поцелуев, объятий и да, этих мужчин, а разум сопротивляется.

И вновь блондин первым проявил инициативу. Подошёл, сдёрнул с меня одеяло, окинул мой вид оценивающим взглядом и по его губам скользнула ехидная улыбка, в то время как крепыш, всего лишь приподнял слегка бровь, заметив, что я спала как капуста листьями, укутанная в сто рядов одёжек.

– Наивно, – изрёк блондин и как ни в чём не бывало принялся разоблачаться.

Смотрю на его идеальное во всех отношениях тело и понимаю, что мой разум начинает сдавать позиции, уступая желаниям тела, начинающего плавиться от вожделения в предвкушении очередной бурной ночки. И этот внутренний раздрай, вместо того чтобы и дальше раздражать, возбудил. Видимо сработало правило «запретного плода».

И вот я уже таю от поцелуев блондина: то нежных, то жёстких и болезненных. Его руки по-хозяйски оглаживают мои груди, спину, бёдра и, эти действия даже лаской назвать язык не поворачивается. Но моему телу – всё равно – ласково ли с ним обращаются, грубо ли? Оно млеет в сильных мужских руках. Вот уже и крепыш к другу присоединился.

Вскоре я оказалась раздета и распростёрта на кровати, постанывая от возбуждения и неистово лаская обоих мужчин. Однако тело телом, а остатки разума всё ещё противятся происходящему, пусть им и не удаётся взять тело под контроль и оттолкнуть этих сверх всякой меры озабоченных самцов, но зато получилось отключиться, уйти в себя не анализируя происходящее. Окружающий мир застелила белёсая пелена, отголоски ощущений нет-нет да пробивали мою мысленную броню, но я словно улитка пряталась в скорлупу небытия, одновременно злясь на себя, на них, на весь мир в целом!

Сколько продолжалось бы это безумие? Не знаю. В сознание меня привёл грохот слетевшего на пол металлического ведра. Я вмиг подскочила с постели. Сердце колотится, готовясь вот-вот выскочить из груди. То ли всё ещё пребывает под впечатлением от моего сна, а это всё же был сон, то ли от страха? По спине струится противный липкий пот, а рука шарит вокруг в поисках орудия для самозащиты.

– Ты чего это? – громким шёпотом поинтересовалась умудрившаяся заглянуть в приоткрывшуюся щель, Надя, а я…

Я, вместо того чтобы открыть подруге дверь, обессиленно, будто куль с мукой осела обратно на кровать. Ведь мгновение назад, была уверена, что это они – Леонид и Сергей.

Надька тем временем умудрилась просочиться в комнату и подлетев ко мне, спросила:

– Кир! Только не говори, что Степан… К тебе…

– Нет-нет! – замахала руками я. – Ты что?!

– А зачем тогда – это? – она взглядом указала на валяющееся на полу ведро и продолжающий подпирать, теперь уже полуприкрытую дверь, стул.

Вот и как всё это объяснить этой наивной простате? Правду говорить совсем не хочется: не поверит, не поймёт. И от осознания этого становится больно.

– Да… Это я так… – усмехаюсь. – Решила на суженого ещё раз погадать, – вру на ходу. – Ну и чтоб никто не мешал, закрылась.

– Так баню же никто не топил, – уставилась на меня Надька.

– А я по-другому гадала, – говорю. – А у тебя-то как успехи?

– О-о-о! – тут же подхватила новую тему подруга.

И понеслось: рассказы о том, что сказал, успевший стать «её» Пашенька, что она ему ответила, как он посмотрел, как коснулся, где погладил, и да, в конце концов даже поцеловал! Мать вашу! Всего лишь поцеловал! Правда, как раз это действие подробностями не обросло, Надька просто с мечтательным видом подкатила глазки и промычала, показывая, как ей это действие понравилось.

Надо же, как-то в голове не укладывается, что в одной компании настолько разные люди подобрались. Сергей и Леонид были разными внешне и в манерах, но оба кобели, а Надькин Пашка прямо-таки идеальный жених из сказки. И если оказалось бы что он просто работяга наёмный, например – водитель, как я по-первости подумала, можно было поверить, что он жизнью не избалованный, вернее, не испорченный. Так нет же, исходя из Надькиных слов, все трое были партнёрами по бизнесу. Просто Сергей имел медицинское образование, и какое-то время даже проработал в неотложке, с той поры больше по привычке, нежели из необходимости, у него почти всегда имелся при себе набор для оказания первой помощи.

– А завтра мы поедем кататься на снегоходах! – продолжала вещать подруга. – Тебя тоже приглашали. Пойдём, а?

Глава 11 Разговор по душам

Мой спутник, по-свойски, без стука вошёл в дом. Я за ним. Очутившись в общей комнате, мы застали интересную картину: Клавдия Федотовна, вовсю суетилась возле печи, будто и не увозили ещё недавно её бесчувственное тело в больницу, а Анька, самым бессовестным образом сидела у окошка и читала книгу.

– Здоровьица вашему дому, – с порога провозгласил Степан. – Смотрю, ты совсем оправилась, – это он уже хозяйке дома.

– Ну совсем, может и не совсем, – ворчливо отозвалась бабка. – Но внучка-то отдохнуть на каникулы приехала, вот пущай и отдыхает.

– Ой! – взмахнул руками Степан. – Что ей, молодухе, сделается?! А тебе, старой, беречь себя надобно!

– А ты меня не поучай, как с собственной внучкой поступать, – не осталась в долгу хозяйка дома. – Ишь, нашёлся мне учитель! Я таких метлой под причинное место гнала и буду гнать…

Анька всё это время с улыбкой наблюдала за их перепалкой, потом вздохнув взглянула на меня, и как-то вмиг погрустнев, кивнула в сторону своей комнаты. И от этого, такого повседневного жеста, внутри всё аж опустилось. Вот не готова я к разговору, но делать нечего – иду.

– Ты прости, Кир, что так вышло, – произносит, стоило нам один на один оказаться.

– Подложила меня под двух мужиков, и теперь – прости? Ничего больше сказать не хочешь? – начала заводиться я, а в голове мысль бьётся – «я беременна!!!» – Зачем? За что?! Это месть какая-то извращённая? – едва ли не срываясь на крик, выпалила я.

– Да нет же! – резко обернулась ко мне Аня. – Всё не так… Ты не понимаешь…

– Ну так объясни, – с вызовом бросила я и уселась на кровать, всем своим видом демонстрируя готовность долго и внимательно слушать.

Она молчит, глядя в окно, я жду, гадая где денег на аборт брать? Ясно же что рожать сейчас не ко времени, ладно бы если по любви великой, тогда может и оставила бы, но так… Как-то я не готова стать мамой. Если другие девчонки с малолетства мечтали о белом подвенечном платье и выводке карапузов, то я в их число не входила, и вдруг такое! Так что вопрос этот решёный. Одна беда – бесплатно никто эту проблему за меня не решит.

– Ты в последнее время… – наконец-то подала голос Аня. – Ну… с того как папа… – она оборвалась, опустив взгляд и буркнула: – Прости…

– Дальше, – якобы безразлично произношу, хотя сердце и защемило от тоски.

– В общем, я бабушке рассказывала об этом.

– Когда успела-то? – приподняла бровь я, памятуя об отсутствии здесь мобильной связи.

– Она с стационарного телефона, что в Управлении стоит, звонит порою. Вот как-то и рассказала я ей о тебе, – пояснила девушка. – Ты ж не знаешь, она всю жизнь с детками пронянчилась…

– Степан рассказывал, – упростила я ей задачу.

– Ну вот и твою историю она близко к сердцу приняла, – кивнув мне в ответ, продолжила Аня. – К ней Павел частенько заглядывал за каким-то травным сбором. Она ж в этом разбирается. Сушит травки, смешивает. От бессонницы там, от головной боли, от…

– Допустим. Дальше-то что? – поторопила я рассказчицу, явно сознательно уходящей от темы.

– Ну и сговорилась она, что я приеду с подругами, и надо б вам развлечение устроить, чтобы отвлеклись от обыденности. Постой, не перебивай, – попросила она. – Так вот, бабушка сговорилась с Павлом, что он кого-нибудь из друзей приведёт или самого Леонида, или Сергея, они ж вечно там втроём тусят, как только время свободное вырывается. А тут у тебя по гаданию два суженых вышло, ну вот двое к тебе в ночи и заявились.

– То-то мы в окно выглядывали, – невесело усмехнулась я, вспоминая тот момент и так мерзко стало. – Они ещё и выбирали к кому пойти? – произношу, а внутри всё аж переворачивается, это как же можно до такого докатиться-то, не деревня, а улица Красных фонарей.

– Ну да, – понурилась Аня. – Но… Кир, всё должно было быть не так! Они просто должны были показаться и всё. Вы бы с Надюхой обсуждали потом свои видения по секрету, фантазировали бы, а мы с бабушкой подливали бы масла в огонь всякими россказнями. А вышло…

– Публичный дом у вас вышел, – фыркнула я. – Что ж вы, не остановили их в первую ночь, коли поняли, что всё пошло не так? Почему не предотвратили повторный визит?! Если б не тот случай…

– Бабушке оттого плохо и стало, что перенервничала из-за тебя! – воскликнула Аня.

– То есть, теперь я ещё и виновата в чём-то?! – совсем закипела я. – Ты с больной-то головы на здоровую не перекладывай. Если б ей плохо не стало, я бы до сих пор, как последняя шалава, подстилкой для богатых сучьих сынков служила бы! Тоже мне… подруга называется…

– Не могла она им запретить, – отводит взгляд Аня. – А я и тем более…

– Это в своём-то доме не могла? Да выгнала б в три шеи! Вон, как на Степана рычать, так она горазда, а как этих…

Глава 12 Скованные одной цепью

Мы уже достаточно удалились от дома Клавдии Федотовны, когда нашего слуха достиг оклик:

– Кир! Постой!

Я с удивлением оглянулась на спешащую за нами с дедом Степаном Аньку. Вот и что ей ещё надо? Вроде же поговорили. Не могу сказать, что всё осознала, поняла, приняла, но…

– Вы идите, я догоню, – говорю, приостановившемуся вместе со мной дедку.

– Хватит мне уже «выкать», – фыркнул тот, но пошёл дальше, оставив меня дожидаться подругу.

Стою. Смотрю на приближающуюся Аньку, а внутри всё разрывается от противоречия. С одной стороны, ещё не до конца остыло какое-то противное чувство сопровождавшее былую обиду, в то время, когда я считала, будто она осознанно меня подставила, а с другой, от самой обиды уже не осталось и следа. На её место пришли сочувствие, жалость и… ощущение сопричастности. Ведь как ни крути мы с ней оказались в одном «купе» поезда под названием «прихоти Леонида». Прямо аж слова песни припомнились: «Скованные одной цепью…»

– Не хочу, чтобы остались недосказанности, – очутившись рядом, выпалила запыхавшаяся девушка. И тут же пояснила: – В голове крутился наш разговор, и я поняла, что не всё успела рассказать. Ты можешь не так понять. А я… Вот честно, я дорожу нашей дружбой, – призналась она, чем немало меня удивила.

– Да уж, – отвечаю. – Я ещё не переварила полученную от тебя информацию, – говорю. – И да, шок – это не то слово, которым можно описать то, что испытываю. Невинная поездка к твоей бабушке перевернула всю мою жизнь вверх-тормашками. Я же предположив, что всё это вовсе не сны, думала уеду и забуду как страшный… Хм… Сон. А тут всё так закрутилось… Ань, ты даже не представляешь…

– Какое там не представляю, – подхватывая меня под локоток, вздохнула девушка, так и не дав договорить. – Я, когда сюда ехала, бабушку предупредила что вы со мной. Та, зная твою историю, решила разыграть вас с гаданиями. Да я ж говорила. Но всё по очереди. Мне и в голову не могло прийти, что она пригласит Пашу и его друзей!

– А ей не могло прийти в голову, что вся эта невинная на первый взгляд затея может выйти мне боком, – буркнула я, и – да, действительно на бабульку уже не злилась: – Стечение обстоятельств, блин.

– В этом моя вина, – произносит Аня. – Набралась бы в своё время смелости правду рассказать, она бы ни в жизни так не поступила. Но… я струсила. Она ж такая правильная по жизни, едва ли не святая, вечно с детьми возилась чужими, отдавая им едва ли не последний кусок хлеба. А тут такая новость – внучка шалава, каких поискать! Не могла я ей это рассказать, понимаешь? Не злись на бабушку. Хочешь – меня ненавидь, но она точно ни в чём не виновата.

– Но на вторую ночь она двери в дом вполне осознанно открыла… – проворчала я.

– Не так всё было, Кир. Она спит плохо. Поэтому с вечера снотворный сбор пьёт и потом её автоматной очередью не разбудишь. В ту ночь так же было. Они ко мне в окно постучались. Я в ужас пришла от мысли, что эти «гости» ко мне заявились. Ведь ночь после гадания я проспала как убитая ни сном ни духом не ведая о происходящем в доме. А тут разбудили. Никогда прежде Леонид не заявлялся прямо сюда. Поначалу я сама к нему бежала по первому же зову, позднее боялась, что он расскажет бабушке или того хуже на деревне слух пойдёт о моей испорченности… А позднее, когда сил уже не было, он угрожал что бабкин дом спалит к чёрту, да так, что ни прикопаешься.

– А ты и верила, – усмехнулась я.

– Знала б ты его лучше, тоже поверила бы, – вздохнула Аня. – И… Прости… Но тогда, осознав, что они не ко мне, я аж перекрестилась, – призналась девушка. – А потом… Потом оказалось, что у тебя дверь не плотно прикрыта была, а бабушка ночью воды захотела, ну и встала…

– Она видела?! – ужаснулась я, встав словно вкопанная, а Аня в ответ лишь кивнула.

– М-да… – простонала я. – Представляю, что она потом высказывала по поводу того, каких шлюх ты в её дом привела.

– Было дело, – вздохнула Аня, потупив взор. – Но я… Я-то понимала, что ты не такая. Ну и рассказала…

– О себе?! – я вновь остановившись воззрилась на подругу.

– Да, – коротко отозвалась она. – Иных доводов она и слышать не желала. Говорила, что такие как вы плохо на меня повлияют… В общем, когда все доводы иссякли, я вывалила на неё нелицеприятную правду матку. Сначала у неё был шок. Из-за меня. Винила себя, что меня не уберегла. А теперь вот и вас получилось подставила. Она решила отправиться вместе с нами в гости к знакомой из соседнего посёлка, и там подумать как нам быть дальше, а Леониду дать знать, что мы якобы в город вернулись. Обидно, она вместо сочувствия отчитала меня. Говорила, что я должна была во всём признаться и вместе бы что-нибудь придумали. Потом велела снег во дворе убрать. Надеялась – вы не догадаетесь, что всё это не сон. Задолбалась я, если честно, его сгребать…

– Ага, я заметила, – говорю, вспоминаю своё разочарование в тот момент, когда вместо следов мужских ног, увидела лишь следы от лопаты. – В смысле, что снег убран был, – поясняю.

Глава 13 Экскурс в историю

Вот честно, думала не усну после таких-то новостей! Ан нет, видать бедный мозг наконец-то решил поверить в то, что и в моей совсем недоброй сказке появился принц, пусть и престарелый, пусть и не жених вовсе, а папанька, но это же чудо! В общем, сама того не ожидая, я просто-напросто отключилась, стоило мне коснуться подушки.

И снились мне сны – радужные, дарящий покой и ощущение небывалого счастья. Что удивительно виделся мне там младенчик, и ведь совсем недавно я в ужас приходила от одной только мысли что забеременела, то сейчас, по крайней мере во сне, я на малыша надышаться не могла, таким умильным и родным он мне казался! Мы гуляли по каким-то незнакомым цветущим лугам, я плескалась с ним в озере. И он молодец, порадовал, хотя поначалу я и напугаться успела. В какой-то момент, он оттолкнул мою руку, и она соскользнула с влажной кожи. Сердце сжалось: резкие движения делать боязно – малыш ещё такой хрупкий, не дай бог что-то поврежу, и в тоже время страшно – вдруг не успею поймать и он захлебнётся? Что тогда делать? Как дальше жить? А он… Он один раз булькнул скрывшись под водой, и… Поплыл!

Я стояла и смотрела на него, от шока потеряв дар речи. Крохе от роду месяц максимум, ещё и мысль мелькала не рановато ль ему в озёрную, пусть и кажущуюся мне тёплой воду? А он знай себе ручками, ножками в водичке бултыхает, головку задрал и смотрит на окружающий мир сияющими голубыми глазками, а у самого при этом улыбка в поллица от уха до уха.

– Кир… – донёсся до меня Надькин голос, и я осознав вдруг неправильность происходящего, заозиралась по сторонам, но ведь нет никого вокруг. – Ки-ира-а-а… – продолжал канючить всё тот же голос, и картинка перед глазами начала расплываться.

Искрящаяся в солнечных лучах водная гладь растаяла без следа, а на её место пришла темнота. Я испугалась за малыша – как он там, без меня? Аж сердце сжалось. И тут же пришло осознание – это был всего лишь сон. Не в меру реалистичный, но всё же… Глаза начали привыкать к окутывающему комнату мраку, который лишь слегка рассеивался попадающим в окно лунным светом. Возле кровати стояла подруга и явно чего-то ждала.

– Ты чего? – сонно спрашиваю, потирая глаза. – Такой сон оборвала! – вздыхаю.

– Пойдём с нами, а? – произносит эта рыжая зараза.

– Сдурела? Ночь на дворе, – воззрилась я на неё.

– Ну ночь и что? – тут же затараторила та. – У нас каникулы или что? Можем мы погулять спокойно?

– Вот и гуляй, – милостиво произнесла я, поворачиваясь на другой бок и поудобнее устраивая подушку под головой.

– Ки-и-ир-р-р… Ну, Ки-и-ир…

– Да чего?! – не выдержала я, не зная: как ей объяснить, что никуда гулять в компании её новых друзей не пойду? И дело не только в том, с кем именно идти, просто после сделанного Степаном предложения, очень не хотелось выглядеть в его глазах несерьёзной и ветреной. – Никуда я не собираюсь, – буркнула, зарываясь носом в подушку и натягивая одеяла до самых ушей.

– Ну Кир…

– Вот же заладила! У тебя случаем в генетическое древо попугаи не затесались? – поворачиваюсь к ней, понимая, что отвязаться так просто не удастся.

– Там Лёня… – кивает куда-то в сторону ворот, и смешно ей-богу, она произносит эти слова таким тоном, будто от одного его имени я должна тут же подскочить и начать наводить марафет.

– И что с того?

– Ну… Он тобой интересовался, – удивлённо отвечает та.

– Мне-то какое дело до этого? У него что с бабами не клеится? Пусть проституток из города закажет, денег у него хватит! – рявкнула я, а Надька аж отшатнулась.

– Ты чего такая бешеная? – на этот раз уже явно обижено, спрашивает подруга.

– Повод есть, – отвечаю.

– Поделиться не желаешь?

– Надь, беременная я, – говорю, а подруга тихо ойкнув осела рядом со мной на кровать. – В таком положении, знаешь ли, ночные прогулки по морозу вовсе не на пользу. Надо режим соблюдать, высыпаться…

– И что же делать? – задала риторический вопрос Надя, хотя неясно к чему он вообще относился: к ждущему где-то на улице Леониду или к вопросу о моём будущем материнстве.

– Что – что? Рожать, ясно дело, – отозвалась я.

– Так как же… Где ж ты жить будешь с малышом? И на что? Ой! Слушай, а может попробуй с Лёней замутить? Потом скажешь, что его. Может и не женится, конечно, но уж обеспечить точно сможет.

Прямо аж подмывало ошарашить подругу тем, что он-то папаша возможно и есть, а может и не он, а Сергей, но боюсь она не поймёт. Да и ответственность вряд ли Лёня на себя брать станет, уж он-то не хуже меня знает, что вероятность именно его отцовства пятьдесят на пятьдесят. Хотя… Тест на ДНК…

– Вот блин… – протянула подруга и я поняла, что последнюю фразу произнесла вслух. – В наше время и вправду сложно мужика развести, – усмехнулась она.

Глава 14 Знакомство с селянами

Когда вышла на улицу, то ли погода улучшилась, то ли сыграло роль то, что куртка хорошо прогрелась на печке и закуталась я на этот раз поосновательнее? В общем, ветер уже не казался таким уж ледяным и пронизывающим, солнышко будто даже пригревать немного стало и на душе потеплело.

Все эти разговоры со Степаном разбередили что-то в душе, но как ни странно вместо тоски по родным, я ощущала необъяснимое чувство напоминающее радость. Вот только чему радуюсь? Сама не понимаю. И ещё… Крутится в голове фамилия деда. Не даёт покоя. Что-то в ней знакомое. Но что? Не пойму. Не помню.

Возле нашего дома дорогу с утра ещё не чистили, и я шла, утопая по щиколотку, а иногда и глубже в рыхлом снегу. Иду, глазею по сторонам. Вроде гуляла не раз тут, а всё недосуг было приглядеться к соседним домам и их обитателям. Людей на улице не видно, в большинстве домов ставни закрыты, видимо эти участки принадлежали дачникам, не желающим зимой мёрзнуть в деревне. Где-то наоборот во дворах были расчищены тропинки, а из труб валил дым. И сразу видно, кто на новогодние праздники наведался, а кто постоянно здесь живёт: у одних тропки прочищены от дома к калитке только, у других целая паутинка их дорожек – к хозяйственному двору, сеновалу и прочим пристройкам.

Обещанного столпотворения возле магазина я не обнаружила и успела испугаться – не опоздала ли? Вдруг хлеб разобрать успели? Тут кстати дорога была расчищена. Дёрнула дверь, подспудно опасаясь, как бы не закрылся уже. Ан нет. Дверь гостеприимно распахнулась, и я очутилась в жарко натопленном, душном помещении битком набитом народом. Если здесь и был какой-то шум до моего появления, сейчас он стих и все присутствующие с интересом рассматривали мою скромную персону.

– Здравствуйте, – обращаясь ко всем сразу произношу. – Кто последний?

– Я, – ответила довольно габаритная тётенька, примостившаяся на низком подоконнике как на лавке.

Стою. Жарко, расстегнулась. И всё равно душно тут слишком, да ещё и взгляды эти изучающие смущают, но делать нечего, надо привыкать, теперь тут мой дом.

– Кажется, это одна из тех подружек, что к Федотовне приехали, – шепчет какая-то бабка.

– Да не-е-е… – отмахнулась от неё соседка по очереди. – Это к Степану гостья нагрянула.

– Какие у него гости могут быть? Он всех схоронил ужо, – вступила в разговор третья.

– Ну мало ль какая родня дальняя. Они ж как про наследство прослышат, так сразу слетаются будто мухи на мёд, – фыркнув выпалила одна из тёток даже не удосужившись говорить потише.

– Умолкни ты уже, Машка, – прикрикнула на неё продавщица. – Язык как помело, ей богу!

– А я чо? Я ж правду говорю, – обернувшись ко мне, заявила, как выяснилось обладательница какой-то безвозрастной рябой морды. На таких смотришь и не знаешь: толи двадцать ей, то ли пятьдесят. – Понаеду тут всякие… – уже тише проворчала она.

– Сама-то давно приехала? – не осталась в долгу продавщица, которая рябую судя по всему недолюбливала.

– Да уж лет десять назад, – отозвалась подстрекательница. – И я-то родная…

– Зато из Тмутаракань… – фыркнула сидящая на подоконнике «габаритная» женщина.

– Тебе-то какое дело, Люсь, откуда я? – тут же встала в позу забияка, никак не ожидавшая такого отпора со всех сторон.

– В чужом глазу соринку видишь, а в своём бревна не замечаешь, – отмахнулась моя нежданная заступница.

– Чего? Это ты что ль у меня бревно усмотрела? Где это, интересно мне знать? – вылупилась на тётку рябая.

– Вырвалась из глубинки, поближе к крупному городу и всех теперь по себе ровняешь, – хмыкнув отозвалась та, которую Люсей назвали. Потом глянула на меня, и добавила: – Не обращай на неё внимания. Зависть это бабская.

– И чегой-то мне ей завидовать? – продолжала распаляться рябая. – Видывала я таких!

– Каких? – не выдержала я, ощущая, что первый шок прошёл, а на его место приходит злость.

– А вот таких! – она кивнула в мою сторону. – То Степан никому, даже детям своим, не нужен был, а как их не стало и площадь в городе осталась, так эта пигалица на неё глаз и положила, – оглядывая собравшуюся толпу вещает рябая, да так будто меня тут и нет вовсе, а она истина в последней инстанции и глас божий.

Стою. Как рыбина рот разеваю и не знаю, что сказать?

– Поостыла б ты, Машка, – вновь попыталась утихомирить баламутку продавщица, от которой как раз в этот момент отошла обслуженная покупательница.

– А то что? – с вызовом воззрилась на неё рябая.

– А то! Никто не против, если девочку вне очереди обслужим? – поинтересовалась у собравшихся продавщица и со всех сторон послышались одобряющие такое решение отклики вперемежку с редким недовольным бурчанием. – Ну вот и чудно. Иди-ка сюда, – поманила она меня, а я аж растерялась.