Ребенок (мой) моего босса

Пролог

Вероника в отчаянии неслась по коридору, слыша лишь стук каблуков и биение собственного сердца. Надо успеть! Необходимо это предотвратить! Увидев закрывающийся лифт, она закричала в отчаянии:

— Нет! Не надо! Стой!

Но мама даже не посмотрела на неё. Казалось, быстрее бежать невозможно, но страх словно наделил крыльями, и Ника помчалась так, что узкая юбка-карандаш затрещала по швам. Вот-вот, сейчас успеть сунуть руку и остановить лифт! Неожиданно нога подвернулась, и Вероника поняла, что падает. Двери лифта захлопнулись. Всё… Это конец всему.

Ника зачем-то подобрала отломившийся каблук и, поднявшись, похромала ко второму лифту. Изумлённо покачала головой: сумасшедшая женщина! Нервно нажимая снова и снова на светящуюся кнопку вызова, Вероника судорожно размышляла. Как же быть? Может, сказать Всеволоду Платоновичу, что её мама не в себе? Да, пойдут слухи, но это лучше, чем правда.

Наконец приехал неторопливый лифт, мягко разошлись двери. Обречённо вздохнув, Ника забежала и нажала на кнопку. Босса в фирме боялись до колик, и Веронике часто сочувствовали, ведь до неё на должности первого помощника, несмотря на невероятно высокую зарплату, дольше трёх месяцев не держались даже мужчины. Вероника же установила своеобразный рекорд: она терпела Всеволода Платоновича целых полгода! И поэтому сейчас ей было очень жаль приложенных усилий и бессонных ночей. Её уволят сегодня же, а она честно отвоевала право оставаться на этой должности! То, что сделала мама, ни один мужчина не простил бы.

Вероника отвела взгляд от огромного зеркала, из которого на неё смотрела растрёпанная и раскрасневшаяся шатенка с потёкшим макияжем. Попытавшись стереть платочком разводы туши, она покачнулась из-за сломанного каблука и выругалась, чего не позволяла себе со школы!

Когда лифт пискнул, выпустив пассажирку на этаж её фирмы, Вероника, прихрамывая, побежала к офису босса. Люди столбенели, провожая недоумёнными взглядами всегда безукоризненно выглядящую и сдержанную женщину. Она, прижимая к боку дизайнерскую сумочку, вбежала в кабинет босса и, едва переводя дыхание, обвела взволнованным взглядом присутствующих, которые обернулись и одновременно посмотрели на неё. Мама виновато спряталась за угрюмого мужа Ники. Взгляд босса был каким-то изучающим.

— Миша! — не сдержалась Ника. — Зачем ты здесь?

— Да вот, — болезненно скривился муж. — Решил познакомиться с отцом своего будущего ребёнка.

Вероника в отчаянии на миг зажмурилась. Так, спокойно! Всё можно решить. Она справлялась и не с такими проблемами. Всего лишь нужно отстраниться и представить, что все они — клиенты. Вот только, чёрт побери, это не так!

_________________________

!!!ВАЖНО!!!

Роман будет доступен бесплатно только во время создания! Прода несколько раз в день!

Претензии не принимаются!

Лайки, комментарии привествуются и радостно скармливаются музу!

Спасибо за ваш отклик!

Глава 1

А ещё утром, когда на светлой кухне, заполненной весёлыми лучами ласкового солнышка, Ника пила белковый коктейль, всё было почти прекрасно. Поглаживая плоский пока животик, она улыбалась радужным мыслям и планировала после работы пройтись по магазинам одежды для новорождённых.

Мурлыча под нос детскую песенку, которую раньше пела её мамочка, Ника готовилась к первому рабочему дню в качестве будущей мамы. В выходные они с Мишей посетили клинику, получили подтверждение, и с той минуты Вероника ощущала себя на седьмом небе от счастья. У неё будет ребёнок!

— Привет, — буркнул Миша.

Ника лучезарно улыбнулась вошедшему на кухню мужу, но встретила лишь мрачный взгляд. Миша такой со вчерашнего дня. Можно понять: не каждый мужчина спокойно воспримет новость, что любимая не может от него забеременеть. Он и не скрывал надежды, что проблема в жене, а не в недостаточной активности его «живчиков», как утверждали врачи.

Вероника протянула мужу приготовленный кофе и тихо спросила:

— Как спалось?

— Нормально, — бесцветным голосом ответил тот.

Эту ночь он провёл в гостиной на неудобном диванчике, хотя в их спальне имелась прекрасная кровать с ортопедическим матрасом. Ника ощутила укол вины и нахмурилась: а в чём она виновата? Они так и не смогли зачать ребёнка, несмотря на все пройденные процедуры. В минуту отчаяния Вероника предложила купить сперму. Муж тогда поменялся в лице, но согласился…

Сколько Ника ни спрашивала потом, точно ли Миша уверен в этом решении, он не отступал. Но женскую интуицию не обмануть: мужчина был недоволен. Упрямец! И, может, стоило бы отступить самой, но она очень хотела ребёнка! Так сильно, что замирала у игровой площадки и, наблюдая за копошащимися малышами, забывала о времени. Настолько, что не могла сдержать слёз за просмотром фильмов про беременность или маленьких детей.

Нике даже снилось, что она прижимает к груди милое крошечное создание с круглыми глазёнками, почему-то карими, хотя сама она голубоглазая. Да и муж яркий представитель скандинавского типа, высокий и мускулистый. Он подрабатывал моделью и снимался в рекламе, отчего Нике отчаянно завидовали все подруги.

Пока муж молча прихлёбывал кофе, Вероника изучала его. Так странно было спать одной, так холодно и… спокойно. Потому что, если признаться, Ника уже не одна. В её теле развивается маленький комочек радости и счастья. И с этого утра будущая мамочка решила заботиться о нём: питаться правильно, не нервничать. Если получится с её сумасшедшей работой.

Ника вздохнула и, глянув на часы, вздрогнула.

— Опаздываю!

Обняла неподвижного мужа и, чмокнув его в щёку, проворковала:

— До вечера, любимый!

— Угу, — так и не взглянув на неё, буркнул Миша.

Ника быстро собралась и, выскочив из дома, побежала к машине. Завибрировал браслет, и Ника глянула на него: по понедельникам обычно звонила мама. Вероника улыбнулась в предвкушении. Предстояло поздравить маму с тем, что та вскоре станет бабушкой.

— Мамуля, привет! — выруливая с обочины, проворковала Ника. Она включила громкую связь в машине, чтобы было удобно разговаривать. — У меня для тебя отличная новость!

— Что такое, девочка моя? — воодушевлённо спросил динамик.

— Я беременна! — счастливо улыбаясь, сообщила Ника. — У тебя скоро родится внук!

— Доченька! — Голос мамы дрогнул. — Я так рада. Значит, Миша всё же может иметь детей. Ох, как я переживала за вас!

— А, это… — Настроение Ники тут же испортилось. Она не знала, как воспримет мама новость о купленной сперме. Но отступать некуда. Собравшись с духом, Вероника выпалила: — Миша будет прекрасным отцом, хоть ребёнок не совсем его.

Воцарилось молчание. Ника занервничала и, остановив машину на светофоре, осторожно позвала:

— Мам?

— Дочь, ты изменила мужу? — дрожащим голосом уточнила она. И тут же затараторила: — Ничего, милая, жизнь такая непредсказуемая. Я тебя не виню! И всегда поддержу. Понимаю, что развод — вещь очень неприятная, но ты же не станешь обманывать Мишу? Рано или поздно это раскроется, и тогда…

— Мам, — перебила Ника, — ты не поняла. Мы сделали это вместе!

— Ч-что? — икнула она. — Это как? Ты согласилась на свинг? И без защиты?!

— Мамуля! — расхохоталась Ника. — Ты что придумала? Мне провели искусственное оплодотворение донорской спермой.

Снова молчание. Кажется, Ника лишила мать дара речи. Послышался всхлип, и Вероника опять заулыбалась.

— Ты рада?

— Это ужасно! — прорыдала она.

Вероника припарковала машину на стоянке возле работы и посмотрела в зеркало заднего вида, словно в поисках поддержки у самой себя. Спросила строго:

— Зачем ты так говоришь? Это твой внук.

— Я рада, что у тебя будет ребёночек! — плача, пояснила мама. — Но зачатие через пробирку!.. Это неестественно, милая.

— Это нормально, — сквозь зубы возразила Ника.

— Но дитя не будет знать своего отца! — спорила мама.

Глава 2

Ника умоляла водителя ехать быстрее, и Юра уже ворчал, что нарвался на пару штрафов. Да пёс с ними, со штрафами! Если мама заявит боссу, что он отец её внука, Ника потеряет работу. Но и сама тоже хороша! Зная свою мать, нельзя было оставлять всё как есть. Интуиция буквально визжала, предупреждая об опасности, но Вероника перевела эти тревоги на работу. А Всеволод? Он знал, кто к нему сейчас приедет, и удалил всех из офиса. И эти чёртовы пирожные — для её мамы?!

Ника сжала пакет из кондитерской так, что от сладостей наверняка осталось лишь месиво. Стоило машине затормозить, как она выскочила и, торопливо стуча каблучками, помчалась ко входу. Расталкивая людей, быстро осмотрелась в холле. Заметив яркое цветастое платье и приметный шёлковый тюрбан, который всегда носила её мама, бросилась вслед за удаляющейся женщиной. Однако остановить не успела и теперь, стоя посреди кабинета босса с сумочкой в одной руке и отломанным каблуком в другой, тяжело дышала.

— А вот и моя девочка! — обрадованно возвестила мама.

Она поднялась с дивана, где сидел хмурый муж Ники, и, распахнув объятия, пошла навстречу дочери. Гордеев стоял у своего стола и не сводил с помощницы изучающего взгляда. Вероника посмотрела на мать так, словно хотела испепелить, но та лишь шире улыбнулась.

— Вероника.

Услышав голос босса, она вздрогнула и, выпрямившись, посмотрела на мужчину. Ужас! Всё точно как в анкете из банка спермы! И как она раньше не подумала об этом? И рост, и комплекция, и цвет глаз… Подруга Юлька не могла понять, почему Вероника не выбрала голубоглазого блондина, чтобы ребёнок был похож на Мишу. Ника и сама этого не понимала. И теперь, глядя на босса, хватала ртом воздух, словно её ударили под дых.

— Вы принесли пирожные? — спросил Всеволод.

— Пирожные? — рассмеялась Ника и махнула сумкой. — Конечно, Всеволод Платонович! Я принесла безе с шоколадом и вишней, как вы просили…

— Ого, — прошуршал голос за спиной. — Мои любимые! Спасибо, девочка.

Ника резко развернулась и при виде незнакомки застыла в недоумении. В дверях стояла элегантно одетая женщина с аккуратной причёской, лёгким макияжем на лице и идеальным маникюром на ухоженных руках. Весь её вид от строгого взгляда до утончённых манер так и звенел о том, что женщина принадлежит к высшему свету. Возраст её распознать было очень непросто, но явно за шестьдесят. Весёлой и непоседливой маме Вероники исполнилось пятьдесят восемь лет, и выглядит она очень моложаво, но эта женщина прямо-таки излучает элегантность и яркую харизму. Захотелось узнать, как она выглядела в молодости, если и сейчас непостижимая красавица.

— Бабушка, добрый день. Рад тебя видеть.

Вероника резко обернулась на босса. Что?! Эта женщина — бабушка Гордеева?

— Вероника, — спокойно обратился к помощнице Всеволод. — Я всех отпустил. Пожалуйста, принеси для Елены Глебовны зелёный чай без сахара и предложи пирожных, которые я просил тебя купить.

Вероника на автомате кивнула и, не чуя под собой ног, вышла из кабинета. В голове звенело, мысли разбежались, и Ника машинально приготовила поднос с чашками, налила кипятка. Раскрыв сумочку, уныло посмотрела на пакет. Даже невзирая на то, что пирожные были в индивидуальных упаковках, всё испорчено. Кое-как вывалив рассыпавшееся безе на тарелочки, Вероника подняла поднос и вернулась к странной компании. За эти несколько минут она ничего не придумала, но немного успокоилась. Самое страшное уже случилось.

Если бы она только знала…

Дрожа всем телом, Вероника вносила чашки и блюдца в кабинет. Прикрыв за собой дверь, она осмотрелась. Босс всё ещё стоял у своего кресла, а гости уже расселись за огромным, стоящим посередине, столом для совещаний. Ника поджала губы: по опыту первого помощника, она знала, что ничем хорошим это не закончится. Конечно, Всеволод приглашал за этот огромный дубовый стол всех директоров подразделений и дочерних предприятий и проводил переговоры, но мало кто знал, почему сотрудники так боятся этого стола. За глаза называют его «чистилищем».

Если босс пригласил присесть за него сотрудника, для несчастного это означало лишь одно — прежней жизни пришёл конец. И только от сотрудника теперь зависит, что будет завтра. Точнее, от его способности убедить босса, как именно он поможет фирме в пути наверх. Стоит ли говорить, что девяносто, если не больше, процентов удостоившихся подобной чести больше никогда не переступали порог офиса?

Любимая мамуля, которую Вероника обожала, подложила дочке изрядную свинью! Ника понимала, почему Всеволод удалил сотрудников предприятия. Ещё бы! Такая пикантная тема. Девчонок бы просто разорвало, узнай они, о чём сейчас пойдёт речь. Да и сама Вероника ещё до конца не осознала, что высокий стройный кареглазый атлет без вредных привычек из анкеты и её босс — одно лицо. Она решила подумать об этом чудовищном факте потом, после того как изо всех сил постарается сохранить место работы и безбедное будущее ещё не рождённого ребёнка.

Не понимала Ника лишь одного: зачем здесь бабушка босса. А то, что Всеволод ожидал эту даму, было и ежу понятно. Не зря же он отослал помощницу за этими чёртовыми пирожными, которые сейчас больше походили на детское творчество, чем на кондитерское изделие. Вероника поставила на стол босса чашку кофе без сахара и, избегая смотреть в глаза Всеволода, быстро ретировалась к «чистилищу». Муж сидел прямо, смотрел перед собой невидящими глазами и даже не шевельнулся, когда Ника поставила перед ним чашку кофе и пирожное. Ощутив неприятный укол в груди, Ника тут же отвернулась и предложила чай маме, которая с любовью посмотрела на дочь.

Глава 3

Гулкие шаги наполняли эхом коридор элитной частной клиники. Всеволод осторожно нёс бесчувственную женщину на руках, а навстречу ему бежал его друг ещё с лондонского колледжа. Ещё с той поры повелось, что Богдан постоянно подлечивал вспыльчивого Всеволода после очередной потасовки. И даже то, что парни учились на разных факультетах, лишь укрепило дружбу. Гордеев категорически не ладил с сокурсниками.

— Всеволод Платонович! — воскликнул Жуков. — Что случилось? Эй, Пашка, твою мать! А ну кати носилки! Вот, осторожно…

— Богдан, — перебил Всеволод. — Она беременна. Потеряла сознание в офисе.

— Понял, — коротко ответил друг, приподнимая веко женщины. Посветил маленьким фонариком Нике в глаз и пытливо посмотрел на Всеволода. — Такое происходило раньше? Какой срок? Были стрессы? Почему не вызвал скорую?

— Издеваешься? — скривился Всеволод и сухо ответил: — Срок небольшой, я не специалист. Раньше обмороков не было. Мне нужно уехать, поэтому…

— Я позвоню, — понятливо кивнул друг. — Не волнуйся.

— И не думал, — холодно ответил Всеволод и, кинув на помощницу изучающий взгляд, попрощался: — До связи.

Усаживаясь в машину, мужчина заметил живой интерес водителя и недовольно покачал головой. Он и сам не понимал, почему лично отнёс бесчувственную Веронику в клинику, а не велел это сделать Юре. Желание всё контролировать порой мешало здравому смыслу. А ведь стоило бы послать к Жукову водителя с беременной помощницей, самому же остаться и обговорить с бабушкой сложившееся положение.

Мимо пролетали высотки, зелёной полосой скользили газоны. Всеволод опёрся локтями о колени и, сплетя пальцы рук, тяжело вздохнул. Бабушка! Разумеется, не секрет, чего она добивается, но методы той, что вырастила его, словно родного сына, Всеволоду не понравились. И никогда не нравились, с самого детства, когда мать бросила его, укатив с очередным мужем, а отец… Ему всегда было плевать на сына. А когда бросила жена, так и вовсе… Лишь бабушка была рядом. Надо поговорить с ней, попытаться исправить ситуацию. Не сдержал ироничного смешка: исправить? Как это можно исправить? Выход лишь один — аборт. От этой мысли по спине прошёлся неприятный холодок. Мужчина сжал челюсти. Другого решения нет.

Какой фееричный спектакль получился в офисе! Гордеев готов был аплодировать стоя и шустрой маме помощницы, и её смазливому мужу. Да и самой Веронике. Конечно, Всеволод ещё на собеседовании понял, что перед ним непростая женщина. Крепкий орешек! И она доказала это, продержавшись полгода там, где сдавались выпускники и выпускницы лучших зарубежных университетов. Сдержанная, умная, хваткая. Скривился: слишком хваткая! Не устояла перед предложением бабушки, пошла на сделку с дьяволом. Как же он разочарован!

Гордеев помнил тот солнечный день, когда в скучном потоке соискателей на место его помощника появилась она. Мужчина сразу выделил Веронику в толпе. Одета скромно, но со вкусом, аккуратная причёска, минимум макияжа и нейтральные духи — ему понравилось всё. А особенно то, что женщина совершенно не в его вкусе. Когда они остались наедине, Вероника не дёргалась, сидела ровно, смотрела прямо, и в её голубых глазах Всеволод видел небо. То его спокойное, безмятежное и безоблачное состояние, что приносило успокоение в душу и сердце.

Он будто окунулся в прохладные воды реки, что протекает рядом с домом его отца. Да… Женщина одним взглядом показала, что она особенная. Такая не будет раздражать его якобы случайными прикосновениями груди, подавая кофе, или откровенными разрезами офисной юбки, через которые видны кружевные чулки, или подкинутыми в ящик стола трусиками.

Гордеев не смешивал работу и удовольствия. Он и так не испытывал недостатка в женском внимании, чтобы отвлекаться по пустякам. Но все его романы были скоротечны, поскольку дальше постели Всеволод ещё не пускал ни одну пассию. И тщательно следил, чтобы ни одна не забеременела и не стала рычагом давления на него в руках вездесущей бабули. Но эта женщина нашла лазейку. Жаль, что он поддался тревоге и дал слабину при плановом обследовании здоровья, когда бабушка нажала на мужское самолюбие. Теперь придётся разбираться с последствиями.

Юра остановил «роллс-ройс» у здания и вопросительно посмотрел на босса.

— Что прикажете?

— На стоянку, — вздохнул Всеволод.

Он был уверен, что бабушка всё ещё в офисе, и приготовился к серьёзному разговору. В лифте глянул на сотовый: ни пропущенных звонков, ни сообщений от Жукова. Сжал челюсти и, проигнорировав неприятно щекочущее беспокойство, набрал брата.

— Костя, как дела?

— Почти готово, — отчитался тот и осторожно поинтересовался: — А как… там? Как Ника?

— Перезвоню, — буркнул Всеволод и отключился.

У его кабинета нервно переступала с ноги на ногу Инна Михайловна. Мужчина усмехнулся: одним жёстким разговором дело не ограничится.

Женщина, нервно разминая пальцы рук, шагнула к Всеволоду и открыла рот, собираясь что-то сказать, но босс прошёл мимо неё и приёмной. Приблизившись к пустующему кабинету зама, обернулся и спросил холодно:

— Вас долго ждать?

Инна Михайловна торопливо бросилась за ним, проскользнула в дверь и замерла у окна. Когда Всеволод, коротко глянув в сторону своего кабинета, повернулся к матери помощницы, та уже начала говорить.

Глава 4

Вероника открыла глаза и судорожно вдохнула. Её ощутимо мутило, в ушах шумело, а тело дрожало, будто от холода.

— Мама, — прошептала Ника и повернула голову. Дёрнулась: — Миша!

— Тише, тише, — подбежала к ней женщина. — Вам нельзя вставать!

Невысокая, с пышной грудью, она поправила выбившийся из-под шапочки белокурый локон и погладила руку Вероники так, словно навещала родную сестру. Белый халат незнакомки слепил чистотой, пахло не хлоркой, как в поликлинике, а дорогими духами. Кушетка, на которой Ника лежала, была очень удобной, на стенах красовались яркие картины. Не похоже, что это фотографии. Панель телевизора величиной с окно развеяла последние сомнения. Ника посмотрела в сияющие добротой глаза женщины и уверенно подытожила:

— Я в частной клинике.

— Как вы себя чувствуете? — с мягкой улыбкой спросила женщина. Она ловко надела на руку Ники небольшой аппарат и на несколько секунд напряжённо замерла, затем снова расплылась в улыбке. — Давление в норме.

— Что со мной случилось? — Ника приподнялась на локтях и снова огляделась. — Как я здесь оказалась?

— Вы упали в обморок, — ещё раз ласково погладила её по руке медсестра и покачала головой: — Вам нельзя так переутомляться. Вы же ждёте малыша. А принёс вас Всеволод Платонович, он…

— Что? — Ника подскочила и прижала ладони к горящим щекам. — Принёс?!

— Конечно. — Медсестра хитро посмотрела на неё. — Как будущий отец господин Гордеев очень волнуется. — Она присела на краешек кровати и доверительно прошептала: — Вы знаете, я всегда считала Всеволода Платоновича человеком жёстким, даже жестоким. Несмотря на то, что он помогает нашей клинике и дружит с доктором, его все боятся. И, конечно, когда он принёс на руках беременную жену, это всколыхнуло наш маленький мирок. — Она обхватила ладонь Ники и спросила: — Как вам удалось заполучить его каменное сердце?

Женщина смотрела не мигая, даже дыхание затаила. Вероника же вспомнила сцену, которая предшествовала её обмороку, вырвала руку и холодно спросила:

— Почему вы решили, что это ребёнок Гордеева? Я не жена Всеволода Платоновича, а его помощник. У меня, между прочим, муж есть.

— Но почему тогда он вас принёс лично? — растерялась медсестра и снова улыбнулась. — Или ваши отношения — это тайна? Ну конечно! Вы же замужем.

— Не придумывайте того, чего нет, — ещё холоднее ответила Ника. — Между мной и боссом ничего не было, нет и не будет! — Она вспомнила, как Гордеев ударил её Мишу, а тот рухнул на пол и замер без движения. Встрепенулась и посмотрела на задумавшуюся медсестру. — А мужчина? Больше никого не привозили? Мой муж, Михаил Веденеев… Э… Высокий голубоглазый блондин.

— Нет, — иронично усмехнулась женщина. — Его Гордеев не приносил.

Ника молча проглотила колкость. Привычно досчитала до пяти и сказала:

— Мне нужно поговорить с доктором и… — Она замолчала, покосившись на огромный телевизор. Ох, всё вокруг кричало, что это очень дорого, но иначе Ника не могла. Вскинула упрямо подбородок и попросила: — И выпишите, пожалуйста, счёт за медицинские услуги. Карты принимаете?

— Принимаем. — Медсестра снова улыбнулась и чуть склонила голову набок, словно птица, наблюдающая за необычным птенцом, невесть как оказавшимся в гнезде, уродливым, но всё равно любимым. — Но ваше лечение оплачивается за счёт Гордеева.

— Нет! — решительно возразила Ника. Она спустила ноги и коснулась босыми стопами холодного пола. Поднялась, не обращая внимания на кудахтанье встревоженной медсестры, строго сказала: — Немедленно выпишите мне счёт, а Гордееву верните деньги!

— Да что же это такое? — причитала женщина. — Сейчас же ложитесь! Вам нельзя резко подниматься! Ваше давление… Хотите потерять ребёнка?

Ника крупно вздрогнула и села. Посмотрела на медсестру и, прижав ладонь к животу, спросила с трепетом:

— Что? Почему потерять?

— У вас давление ниже нормы! — обвинила её женщина. — Вам противопоказаны переутомление и физические нагрузки. Если хотите выносить малыша, больше отдыхайте, не волнуйтесь и не скачите как коза!

— Галина! — Женщина вздрогнула и резко обернулась. В дверях Ника увидела высокого мужчину. На фоне строгого белого халата его тёмные волосы смотрелись иссиня-чёрными. Скорее всего, врач. Его приятное лицо и узкие (словно он постоянно смеётся) глаза вызвали симпатию. А вот медсестра не знала куда деваться, когда мужчина надвинулся на неё. — Разве можно кричать на человека, требуя, чтобы тот не волновался? Вы бы ещё потрясли её, чтобы не двигалась!

— Простите, Богдан Витальевич, — виновато пробормотала медсестра. — Такого больше не повторится.

— Идите, — кивнул тот, и Галина пулей выскочила из палаты.

— Здравствуйте, Вероника, — мягко поздоровался мужчина, и Нике захотелось улыбнуться в ответ. — Можно мне так вас называть? — Она кивнула, и Богдан Витальевич продолжил: — Я ваш лечащий врач, Богдан Витальевич Жуков. Как вы себя чувствуете? — Он заглянул в монитор у кровати, легко коснулся панели. — Что-нибудь беспокоит?

— Да, — выдохнула Ника. — Где мой муж?

— Муж? — удивлённо посмотрел на неё доктор. — Вы замужем?

Глава 5

Гордеев смотрел вслед женщине. Какая потрясающая игра! Какая подача, какая экспрессия… Он готов поверить, что она действительно хочет сохранить этого ребёнка только для себя и ничего не ждёт от него. Бабушка выбрала идеальную кандидатуру в суррогатные матери. И судьба этой женщины Елену Глебовну не интересовала, бабушка хотела переиграть собственную внучку, единоутробную сестру Всеволода. Чтобы миллиарды Платона Гордеева не достались ребёнку, который, по мнению бабушки, не имеет с семьёй Гордеевых ничего общего, Елена Глебовна не пожалеет жизни. Чужой, разумеется.

Поэтому, наказывая помощницу, терзая её поцелуем, в который вложил всю ярость и желание показать, какая Веронику ожидает жизнь, если она не отступит, Гордеев всё же засомневался. Женщина, не моргнув, может солгать обо всём на свете словами ли, делами и даже взглядом. Но тело не врёт. Гордеев не страдал от недостатка женского внимания и давно уже научился читать реакции тела прежде, чем противник (а женщин он иначе не воспринимал) что-то скажет. Это умение помогало в бизнесе не меньше, чем в делах личных.

Всеволод видел людей насквозь, угадывал их намерения по неосознанным движениям, положению тела и мимике. Наблюдая, вёл свою тонкую игру. Разумеется, не всех можно просчитать, чем выше человек взбирается по карьерной лестнице, тем осторожнее он двигается, тем лучше владеет собой.

Ника с первой встречи удивила Гордеева жёстким контролем своего тела. Он принял женщину без заявленного среди соискателей зарубежного образования только потому, что захотелось разгадать этот ребус. Она настолько хорошо владеет собой или же необычайно правдива? Он изучал Веронику полгода, и ни разу она не подвела, не разочаровала. Поэтому сейчас, обдумывая реакцию помощницы на свой жёсткий выпад, решил, что не всё увидел так, как следовало.

Ника обмолвилась, что её мать не хакер. И сейчас, обратив на это внимание, Гордеев и сам понял, что чрезвычайно эмоциональную женщину просто использовали.

— Бабушка, — процедил Гордеев.

Когда Катерина пригрозила местью, он не обратил особого внимания. Деньги он и сам заработает, а большего отец ему дать не способен. Пусть Катя забирает всё, бабушка хоть перестанет шантажировать Всеволода. Но она не смирилась и начала свою игру. Как всегда, не обращая внимания на поломанные судьбы и слёзы тех, кто подвернулся под её жёсткую руку.

Например, Ники. Гордеев на мгновение представил себя на месте помощницы. У неё была любимая работа. Босс видел по сияющим глазам женщины, что та действительно счастлива на занимаемой должности. Был и обожаемый муж. Гордеев скривился: слабак, замахнулся на женщину, но Ника так яростно его выгораживала. Значит, любит. И, конечно, долгожданная желанная беременность. Всеволод усмехнулся: он видел цену своей спермы в документе, выложить которую может лишь та, что совсем отчаялась. Всё это рассыпается пылью на глазах: босс становится донором, муж ревнует к боссу, а сам босс требует отказаться от ребёнка.

Глядя на выцветшую фотографию умершего отца Ники, Всеволод подумал, что Вероника сильная женщина, но даже она может не выдержать такого прессинга. Мужчина провёл по губам, вспоминая сладко-пряный вкус поцелуя, прикоснулся к пылающей коже щеки и уронил руку. Возможно, он перегнул палку.

Вернувшись к машине, огляделся, но женщины нигде не было видно. Спросил у водителя:

— Нику видел?

— Туда пошла, — кивнул Юра. — Я окликнул, но Вероника Дмитриевна не обернулась.7

— Поезжай за ней, — усевшись в автомобиль, приказал Всеволод.

Нику они догнали быстро, и Поляков сбавил скорость до минимума. Гордеев, опустив стекло, приказал:

— Садись в машину.

Но Вероника словно не расслышала, она продолжала идти вперёд и делала вид, что рядом не тащится блестящий «роллс-ройс». Проезжающие мимо автомобили притормаживали, водители и пассажиры с интересом рассматривали происходящее. Гордеев разозлился.

— Юра, останови её!

Поляков послушно обогнал женщину и, крутанув руль, притормозил перед ней. Гордеев вышел из машины и приблизился к Нике.

— Ника. — Он взял её за локоть.

Вероника посмотрела на его руку и холодно попросила:

— Отпустите меня.

— Не дури, — ровно попросил Гордеев, — садись в машину. Или ты собралась до города пешком идти? На каблуках?

— Кстати, — Ника изогнулась и сбросила лодочки одну за другой, — можете забирать и их. Мне ничего не нужно ни от вас, ни от вашей семьи.

— Не мой размер, — недоумённо хмыкнул Гордеев. — Да и фасон предпочитаю иной. Зачем мне их забирать?

— Вы купили их, — обвинила Ника. — Я обнаружила их в больнице рядом со своей сумкой, точно такие же, как мои. Но те, где каблук обломился, я купила месяц назад на премию, а эти новёхонькие. Вы думали, я не догадаюсь? Мне ваши подачки не нужны!

Она в неожиданном порыве ярости пнула туфли. Гордеев не сдержал кривой улыбки.

— Подачки? — прошипел он. — Сперму мою тоже вернёте?

Ника застыла, хватая ртом воздух. Гордеев заметил, как Юра втянул голову в плечи: Поляков знал, что, когда босс вот так улыбается, жди катастрофы.

— Вашу сперму я купила, — резко напомнила Ника. — И теперь во мне развивается новая жизнь, которая вам не принадлежит, Всеволод Платонович.

Глава 6

В машине Вероника сжимала пальцы в кулаки и очень жалела, что разбила телефон в больнице. Хотелось позвонить маме, узнать, как она. Нику очень встревожили слова босса о двух звонках. Кто-кто, а она знала, как безжалостен порой бывает Гордеев. Но что именно он сделал? Почему нет дома? Даже если родные потеряли работу, оплачивает счета Вероника. Дом её! Зная босса, она согласилась с предложением поехать к нему, чтобы поговорить на его территории и постараться найти решение, раз иначе не удалось.

Святая наивность! Неужели она думала, что Всеволод вдруг проникнется речью на кладбище? Ника сама не понимала, зачем сделала это. Может, всплеск гормонов? Нужно посоветоваться с доктором, может, пропишет таблетки от глупости… Невредные для малыша. Если таких нет, придётся добровольно поглупеть. Ради ребёнка она готова на всё.

Мысль о малыше принесла небольшое успокоение, Вероника вновь ощутила твёрдую почву под ногами. Да, Ника не могла отвечать за действия мамы — она старше, и ей пора уже прекратить делать глупости. Не могла повлиять на мужа — он взрослый человек и сам должен отвечать за свою жизнь… и если на то пошло, то и за семью. Но он поспешил обвинить жену в измене. И замахнулся… Ника вздрогнула, досчитала до пяти и выдохнула. Нет, она не верила, что Миша бы ударил. Всё это лишь нервы.

Машина остановилась, Гордеев вышел и, не обращая внимания на помощницу, словно зная, что та никуда не денется, решительными шагами направился по аккуратной дорожке к двухэтажному дому. Ника нерешительно посмотрела вслед боссу и вздохнула: не нравилось ей то, как Всеволод потребовал жить у него. Она посмотрела на белоснежный дом с лепниной и широкими окнами: шикарно, красиво и… стерильно. Словно не дом, а музей. Или больница. Усмехнулась: скорее морг.

— Вероника Дмитриевна, вы будете выходить? — осторожно, бросая на помощницу босса любопытные взгляды, спросил Юра.

Вероника понимала, что водитель крайне заинтригован: сначала женщина бежит за пирожными, затем давит их по дороге обратно, затем тащит босса на кладбище… Теперь вот сидит в автомобиле и пялится на дом. Сердце кольнуло, Нике вдруг захотелось сбежать, пока не поздно. Но, зная Гордеева, она понимала, что попала в ловушку, из которой нет выхода. Это камень, а не человек. А если Всеволод решит, что его пытаются обмануть, то проедется так, что и места мокрого не останется. Не спасёт ни беременность, ни ребёнок… Или всё же в боссе сохранилось что-то человеческое?

Стоп, Ника! Ты снова глупеешь. Таблетки! И только таблетки! И не убежать, и не скрыться. У Гордеева длинные руки, достанет с другого конца земли, притащит обратно, и будет ещё хуже. Особенно родным, на которых и обрушится гнев Всеволода, если она попытается спрятаться. А на что жить? Нужно хорошо питаться, и ребёнку потом потребуется столько, что зарплаты уборщицы не хватит. А по основной специализации устроиться не удастся. Гордеев сделает всё для этого. И даже больше, потому что это личное — его посмели лишить спорного «имущества»!

Ника не могла простить этих слов ни боссу, ни его расчётливой бабушке. Решив бороться до конца, Вероника решительно вылезла из машины и направилась по дорожке. Камушки, которые щедро усыпали тропку, больно впивались в босые стопы: зря, наверное, она выбросила туфли. Но в тот момент на Веронику будто помутнение нашло. Жёсткий, властный, без тени нежности, поцелуй Всеволода поднял из глубины души такие эмоции, что мир померк на некоторое время. Даже представить страшно, как быть женой этого куска камня… Статуя, без сердца и души.

Зябко передёрнув плечами, Ника ступила на порог дома Гордеева и едва не ахнула от восхищения, но тут же взяла себя в руки. Снаружи дом казался скучным и безликим, но внутри словно открылась другая вселенная. Комната, в которую попала Ника, гостиная, была изысканно обставлена мебелью, выдержанной в приглушённых золотисто-зелёных тонах.

Наверняка дизайнеры работали неделями, чтобы идеально совместить антиквариат и соседствующий с ним хай-тек. Каждая вещь лежала на своём месте, взгляд ни за что не цеплялся, возникало ощущение полной гармонии и уюта. Но это так сильно разнилось с представлением Ники о Гордееве, что она приписала обстановку кропотливой работе его утончённой бабушки.

Вероника застыла у порога, боязливо ёжась и посматривая на босые стопы, когда Всеволод приказал служанке проводить гостью. И, когда девушка в строгой и элегантной униформе кивнула, приглашая следовать за ней, Ника вздохнула. Ничего страшного, что она испачкает полы в доме Гордеева. Пусть это будет маленькой местью за то, что он испачкал её своим поцелуем. Если это можно назвать поцелуем. Наказание, пытка, издевательство, что угодно, но не ласка!

Шли они довольно долго, но Ника не смотрела по сторонам. Она не хотела видеть ни роскоши, ни доказательств изысканного вкуса хозяина. Служанка нерешительно остановилась у высоких закрытых дверей и обернулась. Оценивающе посмотрела на Веронику, словно только что увидела её. Ника настороженно уточнила:

— Там ковры? Нельзя босиком? — И попросила тихо: — Может, у вас есть тапочки для гостей?

— Нет, — неожиданно тепло улыбнулась девушка. — В этот доме никто не ходит в тапочках. Впрочем, как и босиком. Только в обуви.

— Извините, — искренне отозвалась Вероника, радуясь, что у бессердечной статуи в идеальном доме есть такие милые слуги. — Я не всегда хожу босиком. Так получилось…

— Меня это не касается, — словно решившись, прошептала девушка и, быстро оглядевшись, сделала шаг к Нике. — И лучше бы мне помолчать, но вы совсем другая и…