Ребенок от босса

Глава 1. Костя

— И кто должен за это отвечать, а?! Я должен? За то, что вы накосячили?

Кидаю бумажки на стол и откидываюсь спиной на кресло, задираю голову. Это просто какой-то кошмар. Работать не хочет никто, очевидно. Мы набираем новую команду финансистов уже четвертый раз за последние полтора года, но толку ни от одних из них еще не было. Такое ощущение, что они не учились вообще, а некоторые даже не умеют считать!

У нас с другом есть страховая фирма, раньше (с первого дня ее создания и несколько следующих лет) я был финансовым директором, у меня была отличная команда, никаких косяков! А потом Илья со своей помощницей (ныне супругой) Ариной решили расширять бизнес и кресло генерального директора в нашей компании досталось мне. Теперь я руковожу тут гораздо чаще Ильи и, соответственно, с должностью финансового директора совмещать не выходит. Команда моя разбежались кто куда от первого нанятого на мое место сотрудника, и вот буквально с тех пор все идет наперекосяк. Три, мать его, года! И если первое время я еще верил в успех, то последние полтора просто опускаю руки.

Они тупые все до единого, честное слово.

Вздыхаю. Где взять нормальных сотрудников, а? Они делают элементарные ошибки, хотя я лично обучаю каждого, нахожу время!

Выгоняю всех из кабинета, прошу секретаря принести мне кофе, съедаю лимонную конфету, чтобы успокоиться, думаю, где найти человека. Рыба гниет с головы и я реально не могу найти толкового директора, который смог бы отлично справляться со своим отделом. Будет толковый директор — будет отлично работающий отдел.

Слышу стук в дверь, очевидно, пришел мой кофе. Хоть что-то хорошее.

— Входите!

— Ваш кофе, Константин Владимирович, — звучит сладеньким голоском и я тут же открываю глаза, расплываясь в улыбке.

Это не мой секретарь. Это мой друг! Подруга, точнее, но и дружище тут как тут.

— Ну как ты тут? — спрашивает Аринка, когда я ее обнимаю крепко, а потом отрываюсь от нее и жму руку Илюхе. Они катались в Германию, у них там бизнес, время от времени бросают меня тут одного в горе документов и клиентов подыхать.

— Мечтаю об отпуске, — посмеиваюсь. — Финансовый отдел снова косячит, исправляю за ними все, как в детском саду. В прошлом квартале их ошибка стоила нашей компании полмиллиона.

— Да уж, — вздыхает Илья и падает на диванчик в моем-нашем кабинете, — а никто из старых сотрудников к нам вернуться не хочет?

— А кто? Они профессионалы, за такой период времени их растащили уже по самым крупным фирмам.

— Ты даже перестал быть шутником, — вздыхает Арина, — и правда устал.

— Я не просто устал. Я зае…

— Константин Владимирович, можно? — перебивает меня мой секретарь. Девчонка — картинка. Волосы белые, губы большие и красные, ногти длинные и розовые, а юбка настолько короткая, что даже напрягаться не надо, чтобы увидеть цвет ее белья, когда она присаживается.

Мы переспали. Раз…. пять? Может, шесть. Я не самый хороший начальник, честно признаюсь, я много с кем из этого офиса спал. Никто не был против! Но пару человек точно уволились из-за меня, потому что после договора о том, что между нами будет только одноразовый секс они решали вынесли мне мозг об обязанности отношений и все такое.

Илья говорит, что я не способный к отношениям человек. В целом, я не отрицаю, что это так и есть.

— Слушаю, — киваю секретарше. Илья с Ариной как-то странно косятся.

— Константин Владимирович, отдел кадров отправил к вам на собеседование нового сотрудника в финансовый отдел. Она уже ожидает, когда вам будет удобно, чтобы я ее пригласила? — спрашивает, а я уже ни на что не надеюсь. Да и смысла откладывать нет, вдруг реально хороший сотрудник, а мне срочно такие нужны.

— Приглашай сейчас.

Илья с Ариной сидят на диванчике, но они мне совершенно не будут мешать, тем более что Илья такой же директор компании, как и я.

Миланочка кивает, выходит за дверь и уже через секунд двадцать я по новой слышу стук и негромкое:

— Можно войти?

Голос кажется смутно знакомым, а когда я приглашаю девушку и вижу, кто она такая, то моя челюсть отвисает до самого пола.

Потому что это Света. Света работала в моем отделе долгое время и пропала чуть больше трех лет назад. Я не шучу, когда говорю слово “пропала”. Она ушла на больничный или отпуск, я не помню уже точно, оттуда написала заявление об увольнении по собственному и в офисе ее больше никто не видел. Она даже не забрала никакие вещи, я точно помню, как другие сотрудники спрашивали, куда деть ее кружку с кухни и нужны ли фигурки, которые остались за ее рабочим столом.

У нас со Светой… я не могу назвать это романом, но несколько раз мы тоже переспали. Не осуждайте меня, я никогда не делаю это насильно, а соединять себя узами брака, как мне кажется, я не готова.

Со Светой все было просто прекрасно, а потом она почему-то стала меня избегать, закрываться от меня, перестала реагировать на мои шутки, и… пропала.

И теперь она стоит в центре моего кабинета с папкой документов в руках и смотрит на меня таким странным взглядом, что мне по какой-то странной вообще причине хочется испариться.

Мы не виделись три года, но я узнаю ее с первого взгляда. Она выглядит… уставшей, а еще немного похудела, хотя никогда в этом не нуждалась. Мне хочется спросить у нее, все ли в порядке, а еще почему-то наорать на нее за то, что исчезла, хотя я ни малейшего вообще права на это не имею.

— Здравствуйте, — выдает она. — Меня зовут Светлана, я финансист с опытом работы в четыре…

— Свет, ты шутишь так? — перебиваю ее. — Присаживайся. Я прекрасно знаю, что ты финансист.

— Не была уверена, что вы меня помните, Константин Владимирович, — говорит она негромко. Это какой-то камень в мой огород, который я не считал? Или что?

Бросаю взгляд на друзей. Илья расслаблено наблюдает за нами, а Арина волнуется, точно не Света тут на собеседование пришла, а она сама. Я помню, они общались, пока Света у нас работала, а что потом было с их общением не имею ни малейшего понятия.

Глава 2. Света

— Я хочу вас взять на должность финансового директора. Отделу нужен толковый начальник, в ваших умениях я не сомневаюсь. У вас есть три секунды, чтобы принять предложение. Да или нет? — говорит мне Костя, глядя прямо в глаза своими кристально-голубыми. Именно в эти глаза я когда-то влюбилась, утонула в них и точно дурочка повелась на его сладкие речи. Пожалела уже миллион раз о том, какой идиоткой была.

— Нет, — отвечаю сразу же, трех секунд мне не требуется. Я не готова к такой должности, я три года без практики, ну какой из меня директор? А еще быть директором, значит, быть ближе к самому Косте, а этого моя психика точно не выдержит. Мне бы сидеть за столом и вести расчеты всякие, подавать отчеты о работе и уходить домой вовремя, а не тащить на себе целый отдел. Я просто не потяну, у меня нет опыта в этом деле, у меня нет… да ничего нет! Где я и где должность директора?

— Так, стоп! — внезапно говорит Арина. Я сразу заметила ее, когда зашла, она сидит на диване со вторым владельцем фирмы и своим мужем Ильей. Она подскакивает, хватает меня за руку, говорит, что мы скоро вернемся и совершенно бесцеремонно тащит меня из кабинета в коридор.

Арина — моя лучшая подруга. Так уж вышло, что три года назад, когда она только пришла работать в компанию, мы подружились и быстро нашли общий язык. Я тогда была совершенно отвратительным человеком, собирала все сплетни и болтала без умолку, но как раз от Арины научилась тому, что все это совершенно не имеет веса в нашей жизни. А еще, когда я уехала, она никогда меня не бросала и всегда поддерживала. Арина первая, кто узнал о моей беременности, она приезжала к нам с Максимкой в гости, и она его крестная. Ближе чем она, кроме ребенка, у меня никого нет.

И это она уговорила меня вернуться работать в эту фирму. Я сопротивлялась, как могла, но особо выбора у меня не было. Причин множество…

— Ты с ума сошла? — кричит она на меня шепотом. — В смысле “нет”?

— Ариш, да я не потяну! Я три года без работы, а после декрета я и вовсе отупела, мне бы хоть в очевидные процессы вникнуть, какой из меня директор?

— Красивый, толковый и перспективный! Ты представляешь, какая это зарплата? Тебе что, деньги не нужны? Ты одна с ребенком, это лучший вариант!

— Не кричи! Боже, прошу тебя, не кричи.. Если Костя узнает при таких обстоятельствах, он меня точно прикончит.

— Ты решилась ему рассказать? — шепчет Арина. Она долгое время меня уговаривала рассказать Косте о том, что у него растет ребенок.

И я в целом-то не была против! Просто жизнь сумасшедшим вихрем не дала мне возможности этого сделать.

Когда я узнала, что беременна от Кости, то дико испугалась. Потому что это был секс не по любви и не от больших чувств с его стороны. Это было мне озвучено, я это приняла и никогда его не осуждала. Но я испугалась! В конце концов я имела на это право? Я же живой человек…

Костя не готов был к семье, и просто вываливать на него информацию, что у него будет ребенок, я побоялась. На панике все бросила и уехала, сразу же решила рожать, потому что давно мечтала о малыше и в любом случае хотела родить для себя.

Но я не собиралась скрывать от Кости, что от отец. Я долгое время собиралась с мыслями. Переехала к маме, жила на накопленные деньги с зарплат, а потом… Моя мама заболела. Онкология третьей стадии. Полтора года мы боролись. Я продала квартиру, искала лучших врачей, мамочка пережила столько операций, но… Спасти ее не удалось, она уходила очень тяжело, хотя всю болезнь держалась молодцом и даже сама сидела с Максимкой, пока я бегала по больницам и разбиралась с документами.

Ее нет уже четыре месяца, без нее моя жизнь кажется адом, я все еще не могу привыкнуть к потере. У меня правда не было сил и времени бегать и сообщать Косте, что у него есть ребенок, а еще оправдываться за то, что я не сказала ему сказу. Просто не сказала. Все.

Мы вернулись в Москву, Арина нам помогла с жильем и пустила нас в свою квартиру, она давно там не живет и квартира пустует. Я пыталась работать в разных местах, но никто не жалует молодых мамочек, потому что “вы постоянно будете уходить на больничный, не подходит”. Вернуться в страховую уговорила Арина. Во-первых знакомое начальство — всегда плюс. Во-вторых все знакомое, и работа в том числе, это тоже хорошо. Рядом есть сад, куда можно отдать Макса. А еще это отличный повод собраться с мыслями и как-нибудь сообщить Косте о том, что уже два года в этом мире живет его крошечная копия, которая с гордостью носит отчество Константинович.

Он убьет меня, и в целом, он имеет полное на это право, но и я молчала не из собственной вредности. Понятия не имею, чем закончится эта история, просто хочу спокойно жить и иметь возможность давать ребенку все, что он пожелает.

— Ты решилась ему рассказать? — переспрашивает Арина. Киваю.

— Обсудим потом, ладно?

— Хорошо. Но сейчас ты пойдешь и согласишься на должность. Не сходи с ума, ты все сможешь! А главное, ты сможешь купить Максу все, о чем он мечтает. И даже наконец-то отвезти его на море в отпуск.

— Ты давишь, — вздыхаю. Она права на все сто. Но мне так страшно подвести всех и не справиться!

— Я специально. У тебя нет причин отказываться!

— Да их буквально миллион! — шепчу ей.

— Но причин согласиться гораздо больше и ты сама понимаешь это.

Понимаю. И я согласна с ней. Мне нужно начать жизнь с нуля после смерти мамы и перестать быть маленькой девочкой, которая ждет отовсюду помощи. Так не пойдет больше…

Вздыхаю. Ладно. В конце концов он сам предложил!

Возвращаюсь обратно в кабинет и почему-то нагло вхожу без стука. Арина следом, возвращается к Илье, а я останавливаюсь напротив Кости и снова смотрю в эти глаза. Глаза, которые я уже два года вижу каждое утро. Невозможно быть настолько похожим на папу! Это почти незаконно! Но он буквально его уменьшенная копия. Цвет и разрез глаз, нос с крошечной горбинкой, родинка на виске и даже ямочка на подбородке. Едва заметная, но она есть. И у Кости я такую же видела, года четыре назад, тогда он еще не носил щетину.

Глава 3. Костя

Что-то не так. Я это нутром чувствую, но не понимаю, что именно. Света вернулась какой-то другой, но меня не должно волновать, что именно и, главное, по какой причине в ней изменилось. Но я просто чувствую какое-то нереальное напряжение, словно это я виноват в ее пропаже. Не знаю, как объяснить, но взгляд был у нее такой, словно она хотела меня сожрать прямо на месте.

Договариваемся, что приступит к должности она с новой рабочей недели, то есть, через четыре дня. Два рабочих плюс два выходных. Не знаю, что у нее за срочные дела, которые ей надо решить, но она попросила сделать так и я пошел ей навстречу. А потом она убежала. И я не утрирую. Я в окно смотрел, как она выбегала из офиса и торопилась в сторону станции метро.

Что-то не так…

— Ты ее уговорила, — смотрю на Арину. Все время, как ушла Света, в кабинете было молчание.

— Да. Я ее уговорила.

— Каким образом?

— Она моя лучшая подруга, — Арина пожимает плечами и я чуть не давлюсь воздухом. Вот это поворот! Мы как-то с Ильей затронули тему Светы, он сказал, что ничего не знает, где она и что она, а теперь оказывается, что его жена — ее лучшая подруга? Как это?

— В смысле?

— В прямом. Как вы с Ильей дружите, так мы со Светой. Ну, знаешь, когда созваниваетесь, проводите вместе время, ходите гулять…

— Я думал она пропала, ее не было три года, а вы все это время знали, где она?! — отчего-то психую, сам не понимая, какого черта. Мне какое дело вообще?

— А тебя чего это так тревожит? Вы же просто работали вместе, — прищуривается Арина. Если она ждет каких-то признаний, что я был влюблен, а потом все три года страдал, то их не будет, потому что это чертова чушь. Просто… не знаю. Меня парил игнор Светы еще тогда, и в целом все. Я не понимал, что вдруг за отстраненность, но сейчас прошло столько времени, что это уже давно не имеет никакого значения.

— Ну просто это странно. Наверное. Где она была все время?

— Спроси у нее, — хихикает Арина. Вот она пользуется тем, что мой друг, и постоянно дерзит мне. Никогда со злостью, но всегда с подколками. — Вот выйдет на работу, и сразу спроси. Не буду же я тебе о жизни человека рассказывать без его ведома. Это некрасиво.

— Ладно, — вздыхаю. — В любом случае мне неинтересно. Спросил просто из вежливости. Вдруг ей помощь нужна, мне не нужны несчастные сотрудники.

— Нужна, — кивает она. — Поэтому ты помоги ей с должностью, пожалуйста, она боится не справиться. Все-таки она три года не практиковалась толком.

— И что она делала все эти три года? — снова зачем-то спрашиваю. Мне же, блин, неинтересно! Или все-таки…

— Спроси у нее сам, — Арина смеется уже откровенно надо мной, а я закатываю глаза. Да к черту все это.

— Если что, — говорит Илья, — я реально ничего о ней не знаю, потому что Арина молчит, как партизан. Я даже не знаю, от кого у нее…

Арина внезапно, удивляя меня очень сильно, захлопывает Илье рот ладонью, не позволяя договорить фразу. От кого у нее что? Как понимать все это?

Он мычит ей в ладонь, а она как-то по особенному на него смотрит и он тут же замолкает, словно понимает ее даже без слов. Вот это отношения!

— От кого у нее что? — спрашиваю. На меня смотрят два ошарашенных взгляда, словно я спросил что-то совершенно невероятное. Но мне теперь очень надо знать, о чем они вообще говорят.

— Нервный срыв случился, — тараторит Арина, поднимает Илью за руку с дивана и тащит за собой из кабинета, собираясь быстро уйти.

— У нее был нервный срыв? И у вас, судя по всему, тоже? Да что происходит?

— Работай, мы не будем тебе мешать! — говорит Арина и за ними закрывается дверь. А я сижу и вообще ни черта не понимаю. Словно я стою в центре какой-то ярмарки, вокруг меня происходит что-то очень шумное и очень важное, но при этом все мероприятия от меня отвернуты и мне просто не позволено увидеть хоть что-то.

Чувствую себя очень странно. Максимально странно, потому что за последние полчаса произошло как-то слишком много неожиданностей.

Я правда не ожидал увидеть Свету в своем кабинете, потому что ее и правда не было даже слышно целых три года. Мне казалось, что я видел кого-то похожего на нее краем глаза на свадьбе своих друзей, которые явно от меня что-то скрывают, но девчонка никогда не была в поле моего зрения, поэтому не придал этому значения.

А теперь, зная тот факт, что они с Ариной лучшие подруги, получается, это была она? И какого тогда черта она не подошла поздороваться? Нет, ладно, мы не друзья, она не обязана, но все-таки странно. Потому что мы очень долго работали вместе и у нас отлично это получалось. Я был финансовым директором, она — финансистом в моей команде. Самым ответственным, кстати. И она всегда все делала лучше всех. Она очень внимательная, по-хорошему дотошная в работе, точная. Я поэтому и предложил ей возглавить отдел, потому что, почти уверен, что со своим подходом к работе она точно справится.

И все-таки, почему она меня избегала? Где пропадала три года? Что заставило ее вернуться? Почему Арина все время молчала о том, что общается со Светой? И что, вообще, блин, тут происходит?!

Я не понимаю ровным счетом ничего, а еще это меня, по большей степени, никак не касается. Но почему-то мне очень нужно узнать ответы на все эти вопросы и я собираюсь получить их все до единого.

Откидываюсь на спинку кресла, выдыхаю. Ну и денек… Все свалилось на меня, как снег на голову, а мне теперь пытайся вылезти из-под этого и перестать думать.

Беру со стола папку с документами Светы. Ничего нового я тут не увижу. Штампа о бракосочетании в копии паспорта нет, в анкете в графе “семейное положение” стоит прочерк. Зачем мне эта информация, я понятия не имею, просто просматриваю все подряд.

Дипломы, курсы, выписка из трудовой, все стандартно.

Дохожу до номера телефона и вбиваю его в свой мобильный. На моменте ввода у меня высвечивается в контактах “Светочка”. Не сменила номер, значит… Все это время была на расстоянии телефонного звонка, так, выходит?

Глава 4. Света

— У меня голова лопнет сейчас, — шепчу, стараясь не разбудить Максима. Он у меня любит поспать подольше, но сон чуткий, поэтому бегаю по квартире на цыпочках. В сад у работы его берут, но только со следующей недели. И тут мне тоже помогла Арина. И сейчас она сидит на моей (а точнее, своей) кухне, чтобы я могла уйти на работу, а она будет весь день сидеть с Максом, потому что сада пока нет, а денег на няню я еще не заработала. Занимать у Арины снова у меня не хватит совести, мы и так живем в ее квартире. Я обязательно съеду при первой же возможности или хотя бы начну платить ей за аренду, потому что не могу пользоваться ее добротой бесконечно, я ведь не ради этого с ней дружу.

— Остановись и выдохни! В конце концов ты там работала, все знаешь! Даже начальник остался тот же.

— Ага, — вздыхаю, стараюсь остановиться. Опускаю руки по швам и поднимаю голову к потолку. Клянусь, идея вернуться в страховую кажется мне с каждой секундой все хуже и хуже. Может, стоило еще поискать что-то? Или уже поздно думать об этом? — Только раньше он был просто моим начальником, с которым у нас несколько раз был секс в разных уголках офиса, а теперь он отец моего ребенка, о котором я, ой как неловко, забыла ему рассказать! А так да, никаких перемен.

— Ну пока ты ему не рассказала, делай вид, что все по старому. А за нас не волнуйся, мы справимся.

— Я знаю. Ты ладишь с ним даже лучше, чем я, — улыбаюсь. Арина — идеальная крестная, они с Максом и правда лучшие друзья, он ее обожает и будет только рад весь день провести с ней наедине. — Если что, там в холодильнике есть вся еда для него и для тебя, а в духовке стоит пирог, лопайте. Я на нервах наготовила.

— Ты волнуешься, — констатирует она факт.

— Очень сильно. У меня руки так дрожат, что я боюсь в метро карту не смогу приложить с первого раза.

— О, за это не волнуйся, тебя Илья подбросит, ему как раз в офис надо, так что он привез меня сюда и ждет внизу, — улыбается подруга. Она встает, обнимает меня, а потом отстраняется и берет меня за плечи и говорит: — Ты со всем справишься. И с работой и с Костей, понятно? Будет сложно, конечно, но легко не бывает. Тернистый путь что-то там и все такое. Услышала меня?

— Услышала, — выдыхаю и опускаю плечи. — Вы идеальная семейка. Я побежала?

— Беги.

— Чмокни Макса за меня в носик, когда он проснется, хорошо? Скажи, что мама привезет что-нибудь вкусненькое!

Собираюсь с духом, поправляю какую-то внезапно ставшей неудобную юбку и выхожу из дома, в лифте смотрю на себя в зеркало, пытаюсь дышать. Мне страшно просто до чертиков, потому что… Да блин, много причин! Если бы это была другая фирма и новая должность, я бы тоже тряслась, но процентов на пятьдесят меньше. Сейчас же во мне два огромных повода для волнения, один из которых — мужчина, которого я по сути обманывала, хоть делала это и не по своей воле.

Я даже представить не могу, как и когда решусь рассказать ему о том, что в мире растет человек, который буквально точная копия его. И что отчество у него Константинович, и что я люблю его так сильно, что просто представить сложно.

А еще я дико боюсь представить его реакцию. Я, конечно, расскажу, в любом случае, потому что он должен знать, это не обсуждается. И я не прошу его в миг становиться отцом, платить алименты, помогать нам или как-то участвовать в нашей жизни, конечно нет. Просто… Мне кажется, если ему будет совсем безразлично или он отреагирует негативно конкретно на наличие в этом мире его ребенка, мое сердце разорвется. Это ничего не изменит, конечно, и я точно знаю, что он имеет право на любую реакцию, но работать я там точно больше не смогу.

Хотя, что-то мне подсказывает, что какой бы реакция не была, на моменте признания моя работа в этой фирме закончится. Но, тогда я хотя бы без проблем смогу выйти на другую работу, уже с опытом…

— Привет, — говорю Илье, когда сажусь к нему в машину. Он какой-то задумчивый сегодня, обычно более расслабленный. Я с ним на “ты” с недавних пор, хотя теперь он снова мой начальник. Он однажды приезжал ко мне с Ариной, а еще мы виделись, когда я уже вернулась в Москву. Он тоже видел Макса, но, вроде как, не в курсе того, кто отец. Хотя, мне кажется, там долго думать не надо, если ты хоть раз в жизни видел и Костю, и Макса.

— Доброе утро. Как настрой?

— Страшно, — признаюсь. — Все еще боюсь не справиться и подставить фирму.

— Костя поможет, он на этой должности столько всего пережил, что объяснит все доступно, не волнуйся.

— Все еще волнуюсь, — хихикаю нервно.

— Из-за работы или из-за Кости? — спрашивает он. И это так резко, что я на пару секунд теряю дар речи.

— О чем ты говоришь?

— О Максе, — вздыхает он. Ну вот, он в курсе. Лучший друг Кости в курсе, какова вероятность того, что сам Костя пока ничего не знает? Хотя, наверное, если бы он узнал, меня бы уже не было в живых. Вероятно.

— Ты в курсе…

— Это вышло случайно. Я не знал, что нельзя говорить о существовании Макса, но я не успел ничего сказать, Арина закрыла мне рот. Я понял сразу.

— Осуждаешь меня? — спрашиваю. Имеет право осуждать, что ж. Переживу.

— Не знаю, — хмурится он, — честно, не знаю. С одной стороны да, с другой, я знаю Костю, и твою ситуацию, и… Короче, ты ему расскажешь?

— Конечно, — киваю сразу же. — Я не собираюсь молчать. Мне просто… нужно время. Ты не скажешь ему?

— Не скажу, но только если ты правда собираешься, потому что иначе я просто обязан…

— Я скажу! Просто… немного времени.

— Хорошо.

Больше мы тему не поднимаем и в целом весь остальной путь к офису молчим, но мне так страшно от осознания, что мой секрет перестает быть секретом… Просто надеюсь, что Илья не проболтается случайно. Иначе если Костя узнает еще и не от меня, то это вообще будет полным провалом.

Через двадцать минут я стою в приемной Кости, а точнее, Константина Владимировича, потому что я просто отказываюсь общаться с ним не официально, как минимум в стенах нашего офиса. Он написал мне вчера снова, кстати. Попросил не опаздывать и сказал, что будет ждать меня утром в своем кабинете.

Глава 5. Костя

Чертово дерьмо!

Меньше всего в мире я бы хотел сейчас выглядеть таким индюком в глазах Светы, но, очевидно, выгляжу я именно так.

Со мной творится какая-то чертовщина. Все дни до этого чертова понедельника я волновался так сильно, словно мне предстоит стажировать не Свету, а президента страны, честное слово. Не то чтобы я трясся каждую минуту этих дней и провел выходные на успокоительных, конечно, но все равно внутри какие-то постоянное странное ощущение, которое меня не покидает.

Мне все вокруг врут.

Света, Арина, даже лучший друг! Он точно что-то хотел сказать, но Арина ему не позволила, а что именно — он так и не раскололся. Говорит, что хотел ляпнуть какую-то чушь и все такое.

Но что, блин, они могут от меня скрывать? Это звучит как чертов бред. Но он не покидает мою голову ни на минуту.

Именно поэтому я сегодня проснулся раньше, пораньше приехал в офис. Зашел в кабинет, запер дверь, чтобы меня никто не отвлекал. Я назначил Свете встречу на самое начало рабочего дня, потому что ввести ее в курс дела мне надо в самые короткие сроки. Специалист на вес золота, надо быстро вклинивать ее в рабочее место.

Дверь запер, сел на свое место, а там…

А там Милана под столом. На коленях. С открытым, мать его, ртом. Сидела и ждала меня, чтобы, дословно говорю, “порадовать”.

А я не то чтобы просил такой радости. Да, у нас был секс несколько раз, но, повторюсь, никто был не против заняться этим без обязательств, но инициатором всегда выступаю я.

А тут сидит. Я опомниться не успел, как она сунула руку мне в штаны, и будь проклята моя выдержка, которая послала меня к черту, когда она сомкнула губы вокруг моего члена. Это самое ужасное оружие в мире против одиноких мужчин. Брать в рот у таких, как я, просто незаконно. Это у женатиков срабатывает щелчок, что их дома ждет женщина, поэтому к ширинке не смеет никто прикасаться. А кто меня ждет дома? Попугай ждет. Но, думаю, он простит, если мне сделают минет.

Короче, я олень. Олень обыкновенный и я ни капли не отрицаю это, потому что надо было собраться и выгнать ее до лучших времен, а не расслабляться прям на рабочем месте.

Когда она поднялась с колен с размазанными губами, я посмотрел на время и взмолился, чтобы Света опаздывала.

— Не надо так больше делать, Милана, — прозвучало жалко, учитывая, что в эту секунду я застегивал штаны.

— А как же “просто секс”? — вздернула бровь она.

— Он не должен мешать работе. Идите. И никакой самодеятельности больше!

И она ушла. А там Света, мать его… Самый пунктуальный человек во вселенной, клянусь.

Надо быть идиотом, чтобы не понять, что происходило в кабинете, а Света очевидно идиоткой не является.

Она протянула салфетку Милане, чтобы та стерла размазанную помаду, а мне захотелось выпросить салфетку, чтобы стереть себя с лица земли.

Сейчас Света проходит в мой кабинет и закрывает за собой дверь, останавливается в центре, снова, как несколько дней назад, прижимая к себе что-то, закрываясь от меня. Она смотрит на меня, как на чертово дерьмо, и я понимаю прекрасно этот взгляд. Заслужил.

— Прости за это, — говорю сразу, глядя ей в глаза. Надо отдать ей должное: она не опускает глаз и смотрит точно в мои. — Я не должен был…

— Вы мне вообще ничего не должны, Константин Владимирович. Очевидно, вы совсем не изменились, поэтому я подождала без проблем.

— Не изменился?

— Ну, секс на рабочем месте с любой, кто носит юбки чуть выше колена.

Это огромный камень в мой огород и я понимаю это прекрасно. Но почему она кидает его мне? У нас с ней тоже была договоренность. С обеих сторон! Что никто ничего не имеет против обычного секса для расслабления. Я был одинок, она — тоже. Мы ничего не обещали друг другу, хорошо проводили время. Так какого черта я сейчас получаю?

Конечно, вступать в перепалки я не планирую, потому что все еще чувствую вину за это шоу с утра. Тут уже банальное непрофессиональное поведение, она имеет право меня колоть.

— Давай на “ты”? — вместо разборок перевожу тему. — Не выкай мне, пожалуйста, я чувствую себя оленем каким-то.

По ее взгляду и легкой, едва уловимой ухмылке я читаю что-то вроде: “а ты не олень разве?”. Но вслух она говорит совершенно другое.

— Простите, Константин Владимирович, но субординацию я привыкла соблюдать. Если вы все еще не передумали брать меня на должность, может, начнем?

Черт возьми, как же нам будет сложно…

Мы отлично общались три года назад. Ну, до того момента, пока она не стала меня избегать. Если даже не брать в расчет наши физические контакты: мы правда неплохо общались. Она очень интересная девушка, с ней болтать одно удовольствие.

И что сейчас? “Я привыкла соблюдать субординацию”,

Что было все эти три года? Где она была? Что, мать его, за вселенская тайна?! Почему Света вернулась совсем другим человеком? И почему я, вместо того, чтобы пытаться наладить общение, с первого же дня облажался по полной!

И что значит “если вы еще не передумали брать меня на должность?” Да я этого почти как чуда ждал. У меня на нее такие надежды, что словами не передать просто.

— Начнем, — киваю ей. — Присаживайся, думаю, за несколько дней ты вникнешь во все процессы. Главное — уметь руководить своей командой и не бояться увольнять тех, кто по твоему мнению тянет отдел на дно. Справишься?

— Если что, попрошу вас, — говорит она холодно, — вы же с легкостью выкинете человека?

— Света, это какой-то намек, я не пойму? — дайте мне выпить срочно.

— Я о том, что раз вы владеете фирмой, значит вам будет легко сказать человеку об увольнении. Я пока не особо сильна в этом, я никогда никем не руководила, кроме… Никогда и никем, в общем.

Кроме кого? Почему она не договорила?

Господи, мне кажется, что я попал в какой-то дешевый детективный сериал, где от меня все скрывают, а я пытаюсь разгадать какую-то тайну. А в итоге окажется, что никакой тайны и нет, а я просто искал подтекст в словах, которого никогда не было.

Глава 6. Света

Это. Просто. Кошмар.

Нет, правда, я не преувеличиваю и даже не шучу. Это на самом деле кошмар.

И я не о количестве работы, которая вдруг на меня свалилась (кстати, пока мы разбирали все, я вдруг осознала, что как раз это потяну без всяких проблем). Я о другом…

Во-первых, я о коллективе, который волком на меня смотрит. Ненавидят заранее, даже понятия не имея, что я за человек. Очевидно, им нравится действующий директор. Но по дырам в документации я примерно понимаю, чем он им нравится. Но я не то чтобы очень умею руководить людьми, и как раз это меня пугает почти больше всего.

Почти — потому что больше, чем работа рядом с Костей, меня не пугает вообще ничего. Я даже готова справляться с командой, которая меня уже не любит, но с ним…

Еще и после того, что видела утром! Я не говорю, что он не имеет права на личную жизнь, ни в коем случае, но просто… Это было неприятно и я не собираюсь скрывать это от самой себя. Просто потому что я вот не знаю, как к нему подступиться, как рассказать о ребенке, чтобы не было скандала, как говорить о том, почему я молчала сначала всю беременность, а потом еще два года. Как сказать о том, что его сын растет его точной копией и все в таком духе. Я вот не знаю, как к нему подступиться, а Милана явно изучила уже все стороны, с которых к нему лучше подходить.

Потому что за день, что мы сидели в его кабинете и разбирали бумаги, чтобы я поскорее влилась в рабочий ритм, эта барышня зашла раз сорок, клянусь. Кофе, чай, печенье, обед, она предлагала все и очень часто. Клянусь, в какой-то момент мне показалось, что она попросит меня выйти и предложит ему себя вместо чая. Она постоянно его касается, постоянно улыбается и наклоняется так, чтобы демонстрировать то декольте, то бедра. Секретарь Милана явно знает, что делает.

А меня это очевидно задевает.

Почему?

Да потому что я идиотка.

Три года назад я спала с Костей не потому что он такой обояшка с милой улыбкой. Из-за этого я в него просто влюбилась. А вот поэтому уже и переспала.

Цепочка простая, как мир, но от нее никуда не деться. А еще не деться от того, что я сбежала со своими чувствами и за эти три года смогла полюбить только сына, а на других мужчин даже не смотрела.

Люблю ли я до сих пор Костю? Не знаю. Это вряд ли. У нас было слишком мало всего, чтобы я несла в себе это столько времени. Но, с другой стороны, мои чувства были слишком искренними, чтобы я совсем ничего не чувствовала сейчас.

Все запутано! Я избегаю его взгляда как можно чаще, потому что зрительный контакт поджигает внутренности моего организма. А касания… случайные, или специальные — понятия не имею, оставляют волдыри, словно кто-то тушит о мою кожу сигареты.

Рядом с ним мне сложно, и факт того, что еще три дня (или еще два? Я не уточнила, с какого именно дня начинается отсчет последних рабочий дней действующего директора) мне придется делить с ним один кабинет меня просто убивает!

Мало того, что просто весь рабочий день находиться рядом и делать вид, что это меня совершенно никак не заботит, так еще и наблюдать, как эта Милана умело (или не очень, судя по тому что в вырез на ее груди он так ни разу и не посмотрел, к слову) его окучивает.

Я хочу выть от всех сложностей жизни, но еще больше я хочу нормально жить, платить за жилье, покупать своему ребенку все игрушки, которые он пожелает и обязательно возить его на море.

Именно поэтому я перетерплю все, потому что я сильная. И пусть это ложь наглая, но я буду в нее верить до последнего.

С коллегами (а точнее, с моими подчиненными, как бы к этому привыкнуть-то) мне нормально познакомиться так и не удается, потому что они отказываются идти на контакт от слова совсем. Они буквально не поднимают головы на мое приветствие и я понимаю, что будет сложно.

Но вовремя вспоминаю, что директор тут я, а не они (хотя одного понимания явно мало), и просто ухожу, не собираясь расстилаться перед ними ковриком. Главное, чтобы работали, мне их улыбку вообще не нужны, если честно. Хотя, дружеская атмосфера мне была бы более приятна.

И я… решаю уйти. Потому что Костя сказал, что мы закончили на сегодня и отправил меня знакомиться с отделом, но рабочий день должен длиться еще три часа, и… И я не знаю, как мне поступить.

Поэтому решаю поступить так, как если в кабинете начальства сидел кто-нибудь другой, а не мужчина, от которого я родила ребенка. Иду туда.

Надо предупредить, что ухожу и бежать домой. Арина весь день кидает фотки, как они играют и сходят с ума от хохота, когда она кусает его за щечки. Мне надо домой, я очень соскучилась.

Миланы на месте нет, я непроизвольно закатываю глаза. Мне снова нельзя в кабинет, да?

Только решаю постучать в его кабинет, как понимаю, что дверь не заперта. Точнее, она даже просто не закрыта. Между дверью и косяком остается крошечный зазор и я зачем-то делаю его на сантиметр шире и остаюсь стоять так, явно намереваясь подслушать, что происходит в кабинете.

Клянусь, это все ради безопасности моей нервной системы. Если я зайду в кабинет и увижу секс на столе, я свалю из города и фирмы со скоростью света и так и не решусь рассказать Косте о том, что у него есть сын.

Но… Я слышу явно не стоны. Это уже радует.

Он… отчитывает ее?

— Милана, я же сказал тебе, что не надо меня отвлекать от работы! — рычит он. Я не слышу ее голоса, он звучит совсем приглушенно, громко говорит только Костя. По его ответам мало что понятно, но там явно не милая беседа. — Мне все равно! Я говорил сотню раз, что никакие наши отношения не будут влиять на рабочий процесс. Ты выставила меня идиотом утром и собиралась снова? У тебя почти нет никаких обязанностей, а у меня вагон работы! — он снова замолкает, видимо, слушает Милану. И тут уже замираю я, потому что… — Что? Причем тут вообще Света? Какое она имеет отношение ко всему этому?

Я не знаю, почему, но я честно и искренне не готова слушать ничего, что он скажет дальше. Я трусиха и я боюсь. Не боюсь только признать то, что я трусиха.