Ребенок от отца подруги

1

«Олег в городе»

Это короткое, но напрочь выбивающее почву из-под ног сообщение пришло от сестры утром. В этот момент я собиралась на работу и только вышла из душа, игриво напевая под нос песню, заевшую в голове. Сегодня у меня было на редкость приподнятое настроение. Я ощущала прилив энергии, хотелось улыбаться и ни одной плохой мысли не приходило в голову. Ни одного дурного предчувствия. Но стоило взять телефон, и поющее сердце проткнуло раскаленной иглой… А мир вокруг словно разом потемнел.

От дрожи в руках, я едва не выронила гаджет. Перед глазами возник образ, от которого я так долго лечилась, и ноги резко ослабели. Неловко сев на старенькую скрипучую кровать, я судорожно распахнула полотенце на выпирающем восьмимесячном животе. Принялась гладить его и глубоко дышать, опасаясь тонуса. В последнее время он случался все чаще.

– Ничего… ничего, мой маленький, – зашептала я, чувствуя, как сжимается горло и жжет глаза. – Все хорошо…

Не успев толком успокоиться, я набрала, едва попадая по нужным буквам:

«Ты уверена?..»

«Да. Радовы вернулись в Россию» – почти сразу пришел ответ, отметающий любые сомнения.

Даже просто читая эту фамилию, пропавшую из моей жизни больше чем на полгода, я ощутила такую боль в груди, что не сдержала стон. Почему сейчас?.. Почему?! Когда мне только перестали сниться сны! О нем… О ней. Когда душа перестала терзаться от воспоминаний и хоть немного подлечилась!

«Ты никогда не была ему нужна! Он – взрослый богатый мужик, к тому же видный – его окружает куча породистых баб! А ты кто?! Глупая молодая девчонка. Поигрался, обрюхатил и выкинул нахрен из своей жизни…»

Беспощадный голос матери вонзился в голову, доводя меня до крайне точки. Слезы брызнули из глаз, плечи содрогнулись от всхлипа и руки инстинктивно обвили живот, будто я могла таким образом оградить сыночка. Она требовала избавиться от него. Угрозами, манипуляциями, обманом гнала меня на аборт, убеждая, что это забота, а не жестокость. Что родив в двадцать без мужа и с неоконченным образованием, я уничтожу свое будущее!

Я выдержала все. Даже трезво осознавая, что мы никогда не будем вместе с Олегом, что мои розовые фантазии не имеют ничего общего с реальности, что этот малыш нужен только мне – я твердо осознала, что не смогу… Не позволю его выскрести из меня! Это ведь ребенок мужчины, которого я безумно любила! Его частичка. Это единственное, что стало моим спасением в аду. И склеило мое разбитое вдребезги сердце.

– Катюша, ты уже проснулась?.. – вдруг раздался за дверью голос бабушки вместе с тихим стуком.

Сглотнув горький ком в горле, я поспешила как можно бодрее ответить!

– Да, бабуль! Я сейчас приду…

– Давай, моя хорошая, а то завтрак уже готов!

Ее шаги удалились, и я изможденно вздохнула. Только неимоверным усилием воли, заставила себя взять эмоции под контроль. Подняться с кровати и продолжить собираться на работу. Ты знала, что рано или поздно они вернутся. Это ничего не меняет, Катя! Вероятность пересечься с Кристиной или с ним… практически равнялась нулю. Мы жили на разных концах города. Я не посещала места, которые могли позволить себе они. Мы существовали в параллельных мирах. Он ничего не узнает…

Стянув резинку, я принялась расчесывать перед зеркалом свои волнистые каштановые волосы, которые доходили мне уже до талии. Большие голубые глаза мерцали от слез и смотрели затравленно, маленький вздернутый нос покраснел. В сердце ныла тоска, которую я была не в силах заглушить. Тоска по дням, которые мы проводили с лучшей подружкой, по нашим бесконечным разговорам, ночевкам, приколам, секретам – Господи как же я скучала!.. Тогда мы даже представить не могли, что что-то нас разлучит.

Судорожно вздохнув, я постаралась игнорировать свои переживания. Это не дело… Нельзя, чтобы бабушка увидела.

Сбросив полотенце, я быстренько надела нижнее белье и выбрала в шкафу платье с длинным рукавом свободного покроя, которое, однако, уже сильно обтягивало живот. На одежду для беременных я жалела тратить деньги. Все, что зарабатывала, уходило на принадлежности для малыша и в коробочку, куда я складывала деньги на предстоящий декрет. Садиться на шею бабушке с дедушкой, в мои планы не входило. Итак, жила и питалась у них бесплатно.

Сделав из волос косу, я достала из тумбочки маленькую косметичку. Там было пару средства для ухода за кожей, карандаш для глаз, тушь и помада. Я взяла тушь и пару раз провела по длинным от природы ресницам. Затем открыла помаду, чтобы увлажнить пухлые губы. Готово.

«– Не облизывай губы, Котенок.

– Почему?..

– Ты делаешь это слишком соблазнительно…»

Я мотнула головой, желая вытравить его голос. Торопливо убрала помаду в косметичку и вышла из комнаты.

Аромат свежеиспеченных оладушек стоял на всю квартиру. Даже дедушку разбудил. Он уже сидел за столом и, хмуря брови, смотрел через очки на экран телефона. Бабушка задумчиво мыла посуду.

– Доброе утро! – поздоровалась я, целуя ее в щеку.

Тепло улыбнувшись в ответ, она игриво ответила моему животику:

– Доброе утро вам! Ну давай, садись скорее, а то поесть не успеешь.

Я незаметно закатила глаза. Сколько не просила, не уговаривала – нет, она все равно вставала ни свет ни заря, чтобы приготовить мне завтрак и проводить на работу.

Дедушка проследил из-под очков, как я села за стол. Седовласый, стройный – он находился в хорошей форме в свои шестьдесят семь и успешно подрабатывал в такси. Улыбнувшись ему, я придвинула кружку с чаем и схватила оладушек.

– Ты собираешься до самых родов в своей забегаловке кофе раздаваться? – неожиданно выдал он осуждающе.

Я опустила глаза, но ответила:

– Если разрешат, то да – до самых родов.

Ворчун недовольно хмыкнул.

– Куда только смотрит хозяйка, эксплуатировать беременную девушку…

– Она мне делает большое одолжение, дед, – подметила я упрямо. – Я хочу использовать оставшееся время с пользой. Отложить побольше.

2

«– Катя, почему ты мне не сказала?! – раздавался надо мной строгий голос. – Почему не предупредила про девственность?

Я не могла ответить. Продолжала всхлипывать, утыкаясь в его крепкое плечо.

– Неужели боялась, что я посчитаю тебя неопытной? А, глупышка? – Выстрел в упор. Как я могла в таком признаться?!

Он убрал волосы с моего заплаканного лица и настойчиво повернул его к себе. Затем поцеловал прямо в соленые губы, так ласково как никогда…»

Ладонь защекотало беспокойное шевеление малыша, вытянувшее меня из глубоких мыслей. Я тут же принялась поглаживать живот, словно извиняясь за то, что поддалась воспоминаниям, которые обрушивались волнами на мою голову с самого утра.

– Во сколько ты там заканчиваешь? – спросил дедушка, выкручивая руль Калины на парковку, недалеко от кафетерия. Я даже не заметила, что мы уже приехали.

Покосившись на него с улыбкой, я вкрадчиво поинтересовалась:

– Ты и забирать меня вздумал? Вот это сервис…

– Так во сколько?! – перебил он, недовольно шевеля седыми усами.

– В шесть я с девочкой меняюсь. Минут пятнадцать и выхожу на остановку.

Деда кивнул.

– Тогда до вечера.

Я чмокнула его в щеку и толкнула дверь машины.

– До вечера!

Неуклюже выбравшись из салона, я махнула дедушке рукой и зашагала по вымощенному тротуару мимо продуктовых павильонов. Сразу за ними и находилась моя миниатюрная кофейня, где вмещалось всего шесть столиков. За витражными окнами уже мелькала фигурка Тани, натирающей эти массивные столы. Она была моей напарницей – отвечала за подачу, чистоту зала, ну и нередко подменяла меня за баром.

Бабушка не приукрашивала – мне действительно очень нравилось здесь работать. Уютная обстановка, адекватная, понимающая начальница, все девочки в штате персонала замечательные, ответственные и веселые, обязанности распределены по справедливости, клиенты не обижают. Порой, конечно, был такой наплыв посетителей, что я ног под собой не чувствовала, но зато день пробегал быстро.

За подготовкой бара, я рассказала Таньке про задание бабушки. Она поддержала ее желание меня приодеть с боевым энтузиазмом и сказал, что без проблем подменит хоть на пол дня. Только попросила помочь пережить обеденное время. Так и сделали. И то я до последнего медлила уходить, желая максимально освободить напарницу. Ей буквально пришлось меня выпихивать.

– Сейчас только последний заказ сделаю! – в очередной раз бросила я, меля новую порцию зерен.

– А потом еще одну и еще… – передразнила Таня, отпихивая меня в сторону. – Успокойся, я сама справлюсь!

Наконец я сдалась и пошла собираться. Выходя из кофейни, достала телефон, чтобы отыскать ближайший магазин для беременных. Заодно прочла смс от сестры:

«Ты как?»

Вздохнув, я прислушалась к себе, чтобы ответить ей честно. Но так и не смогла подобрать слова, поэтому ничего не отправила. Лучше бы Женя вообще мне не рассказывала о нем…

Сегодня стояла ясная погода, но осенний ветер то и дело подбрасывал полы моего пальто, которое давно не запахивалось на животе. Дойдя до остановки, я принялась ждать маршрутку – мне приглянулся магазин в двух остановках отсюда. Надеюсь, ехать в другой не понадобится.

Честно говоря, настроения шопиться у меня особо не было. Скорее хотелось успокоить бабушку. Но в самом магазине я вообще расстроилась… Да, вещи потрясающие, стильные, качественные, вот только цены! Просто ужас как все дорого. Бабушкиных денег едва хватало на одну скромную кофточку!

Я вышла из магазина, не пробыв там и десяти минут. Какое-то время просто бродила по району, неизбежно склоняясь к мысли, что не тратилась, и не надо было начинать! Однако переходя очередной перекресток, вдруг увидела дальше по тротуару привлекательное здание торгового центра. И тут меня осенило: а почему нужно обязательно покупать что-то в магазин для беременных?! Сейчас, когда оверсайз в моде и продается на каждом шагу, я вполне могла себе присмотреть одежду в любом бутике.

Как-то сразу немного приободрилась. Обычно в торговых центрах были магазины разных ценовых категорий, и этот не стал исключением. У меня аж глаза разбежались от ассортимента одежды. Но самое классное, что даже в дорогих бутиках стояли вешалки с большими скидками!

В одном из таких бутиков, я и задержалась. Мне попалась потрясающая девушка-консультант, которая без высокомерия поняла мою ситуацию и уверила, что мы обязательно что-нибудь подберем. От такой удачи, у меня случился настоящий щенячий восторг! Ведь вещи здесь ничуть не уступали по качеству вещам из того магазина для беременных, а цены, между тем, в два раза ниже, благодаря скидке.

В общем, давно я так не радовалась. Что я вообще покупала себе в последний раз? Не могла вспомнить.

Пока девушка ушла подбирать мне одежду, я задержалась у вешалок с платьями свободного покроя. Одно краше другого. Остановившись на наряде горчичного цвета из плотной ткани и с необычным дизайном, я сняла его, чтобы получше разглядеть. Приложила к себе, визуально представляя, как бы оно смотрелось, как будет облегать живот. В этот же момент вдруг краем глаза заметила, что ко мне кто-то приближается, и машинально вскинула взгляд.

Кровь схлынула с лица...

Вцепившись в ткань платья, я невольно прижала его к себе, будто желая скрыть живот. Наивно и слишком поздно. Кристина уже все увидела. Ее миндалевидные карие глаза буквально прожигали его, и весь вид бывшей подруги выдавал враждебное недоумение.

Обоняние уловило запах дорогого парфюма. Крис остановилась на расстоянии вытянутой руки и встретилась с моим взглядом. Холодно, презрительно. Ее прямые мелиррованные волосы превратились в стильное каре. Черная кожаная куртка смотрелась бунтарски, и в то же время очень модно, в сочетании с зауженными брюками и ботфортами на шпильке.

Я раскрыла рот, но не смогла выдавить ни слова. Просто впала в ступор из-за этого внезапного столкновения, к которому оказалась совершенно не готова!

3

Неуклюже сбегая по движущемуся эскалатору, я то и дело ловила на себе любопытные взгляды людей. Мой зареванный, лихорадочный вид привлекал много внимания, но меня это не волновало. Пусть пялятся. Пусть думают, что угодно! Я хотела, как можно скорее уйти отсюда… Однако оказавшись на первом этаже торгового центра, не стала сразу мчаться к выходу. Понимая, что моя истерика не на шутку разошлась, решительно направилась в коридор, где находился туалет. Слава богу, он был одиночным и закрывался.

Согнувшись над раковиной из черного мрамора, я принялась дрожащими руками умывать лицо холодной водой. Все остановись! Хватит… Я никогда не позволяла себе забывать о сыночке, но так тяжело было сейчас успокоиться. Нельзя нервничать, нельзя доводить до такого края! Даже если очень больно и душа воет от отчаяния. Такова цена. Я платила за свое маленькое счастье, за слабость и за то, что посмела любить мужчину, который всегда был недосягаем, как далекая планета! Пусть глупую любовь, наивную, но настоящую, бескорыстную и преданную.

Кристина не знала… Никто не знал, что я влюбилась во взрослого мужчину – ее отца, гораздо раньше, чем началась наша запретная связь. Что мое сердце сделало выбор еще в тот день, когда я впервые его увидела! Тогда нам с подругой было лет по тринадцать всего. Она только начала налаживать общение с папой, которого избегала почти пять лет. После развода теть Лера – ее мать, сделала все, чтобы настроить Кристину против бывшего мужа. Я тоже верила ее версии, пока не увидела этого мужчину вживую и не пообщалась с ним лично.

Он покорял с первого взгляда. Обладал каким-то мистическим магнетизмом и мужественность, которую улавливаешь на расстоянии. Он почему-то напоминал мне красавца пирата из старого женского романа, только в современном мире. Черноволосый, смуглый, с серыми искрящимися глазами и белозубой улыбкой... Пирата, которого побаиваешься, но в то же время, что-то трепещет внутри. Что-то щекочет, и заставляет смущаться – рядом с отцом Кристины мои щеки постоянно горели! Мы пересекались очень редко, но каждый раз у меня замирало дыхание. Он, конечно же, замечал все, но его это лишь забавляло.

Больше всего меня трогало трепетное отношение Олега к дочери. Как он потакал ей, заботился и смешил, легко переходя на подростковый уровень. Не сравнить с моим строгим и сдержанным папой… Тогда я не понимала, почему мама Кристины внезапно сменила гнев на милость. Почему вдруг решила наладить отношения отца и дочери? Оказалось, за прошедшие годы, бывший муж тети Леры вывел свои дела на совершенно новый уровень. Стал большим бизнесменом и влиятельным человеком в городе. А им с Кристиной в тот момент нелегко приходилось в финансовом плане…

Встретившись со своим разбитым отражением в зеркале, я прерывисто вздохнула. Мы столько с ней прошли. Наша дружба тянулась с первого класса средней школы, куда мы обе пришли новенькими и сразу разглядели друг в друге родные души. Она знала меня, как родная сестра не знала. Она знала все мои лучшие и худшие стороны, она знала все мои тайны! Кроме одной… Но зачем Кристина пыталась убедить себя, что мне нужны деньги ее отца?! Деньги, которые никогда не вставали между нами, почему-то вдруг стали причиной! Она прекрасно знала, что это ложь.

После встреч с богатым папой у подруги начали появляться дорогие вещи, украшения, новые гаджеты, деньги. Однако Кристина не переводилась из обычной районной школы, куда мы ходили вместе. Хотя Олег хотел, чтобы она училась в хорошей гимназии, подруга упрямо отказывалась от этой перспективы, не желая расставаться со мной и одноклассниками. Мы берегли нашу дружбу. С другими Крис была крутышкой, сдержанной и даже небрежной, но со мной… самой простой, доброй и искренней. Обыкновенной девчонкой, которую я воспринимала, как сестру и очень ценила то, что она не поменялась и не задирала со мной нос.

Школа осталась позади. Кристина по-прежнему жила с матерью, но часто наведывалась гостить в огромный дом отца, где был бассейн и даже конюшня! Мне уже исполнилось девятнадцать, когда она пригласила меня провести пару недель в этом доме. Вроде летних каникул, после которых нам предстояло сосредоточиться на учебе в разных университетах.

Родители меня еле отпустили. Я никогда не бывала в таких домах, но Кристина организовала мне подробную экскурсию и помогла быстро адаптироваться. Просто восторг! Настоящий трехэтажный дворец из крутых фильмов. И он практически оказался в нашем распоряжении, так как хозяин дома уехал в командировку на неделю.

Вернувшись в город, Олег все равно постоянно уезжал по делам, так что мы с Крис в основном отжигали вдвоем. Плавали, загорали, катались на лошадях, пили лимонад на террасе под звездами и танцевали как заведенные. С отцом подруги мы пересекались лишь по вечерам или иногда днем, когда он заезжал взять какие-то документы.

Помню, как смутилась, когда Олег впервые увидел меня в купальнике. Я спустилась под воду по самую шею и не вылезала пока он не ушел. Кристина тогда ржала надо мной весь день.

«– Ты чего его так боишься?

– Я не боюсь!.. – возразила я растерянно.

– Ну конечно… Каждый раз как он появляется у тебя такое лицо. – Она вытаращила глаза и открыла рот, имитируя меня. – Как будто папа тебя сейчас съест!

– Да ну тебя…»

Я действительно его не боялась. Это было что-то совсем другое… То, с чем я не справилась тем летом.

Когда вторая неделя наших крутых каникул подходила к концу, Кристина чем-то сильно отравилась. Или скорее подхватила вирус. Я ухаживала за ней почти круглыми сутками – носилась с тазиком, кормила бульоном, давала лекарства, которые выписал врач, следила за температурой. Олег заходил к дочери и созванивался со мной каждую свободную минуту. Постоянно благодарил меня за эту помощь. Мне было приятно, хотя я не считала, что делаю что-то особенное. Кристина точно так же носилась бы со мной.

К концу третьего дня температура начал отступать. Я просидела с Кристиной до позднего вечера, дождалась, пока она уснет, и спустилась на кухню. Хотелось поесть, а потом уже идти спать. Честно говоря, за эти дни я хорошенько вымоталась.

4

Отец Кристины тогда сделал мне большое одолжение. Он отстранился, и следующие дни вел себя так, словно ничего не произошло. И я не знаю, что было бы больнее… Это притворство или осуждение в его глазах.

Как только Кристина окончательно поправилась, я поехала домой. Надеялась отвлечься, наконец, забыть о своем позоре, но этот запретный поцелуй не желал выходить из головы. Я ругала себя и боялась представить, что Олег теперь думал обо мне. Успокаивало только то, что мы вновь пересечемся еще очень не скоро. Если вообще пересечемся… Он все чаще уезжал за границу и, как бы больно не было признавать, отец Кристины, возможно, планировал однажды там остаться.

Мои грустные размышления оказались далеки от реальности. Невероятно, но уже через пару недель я вновь оказалась в доме Олега. До сих пор не понимаю, как подруга смогла меня уговорить приехать. Ее мама улетела на море отдыхать с любовником, а Кристина, не желая составлять им компанию, решила это время побыть у отца. Но так как он часто отсутствовал, ей было страшновато оставаться одной. Да и скучно.

Часть меня – сильная часть, рвалась в его дом, рвалась к нему, вот почему я согласилась! И не нужно было лгать себе…

В этот раз мы с Олегом пересекались намного чаще, так что нахождение в доме стало и раем и адом одновременно. Я постоянно прятала взгляд, а еще отметила, что он больше не забавлялся над моим смущением. И общался сдержанно, словно понял, что все далеко не так безобидно, как ему казалось.

Однажды между нами неизбежно случился разговор. Олег зашел в конюшню, когда я общалась с Росой – лошадью Кристины. Волнение охватило меня с такой силой, что я едва дышала. Он был одет в черную футболку, которая подчеркивала его сильное стройное тело, и джинсы. Приблизившись, отец Кристины начал гладить морду лошади вместе со мной, рассказывая, как она у них появилась. Затем он посмотрел мне в глаза и вдруг сказал, что я очень красивая девушка. И что любой будет рад моему вниманию. Но он не тот, кто достоин этого внимания.

Олег говорил очень деликатно, мягко и искренне, но я едва сдерживала слезы. Так странно… Это я считала себя недостойной его внимания! Понимала нашу разницу и в возрасте, и в статусе и вообще… он же отец моей лучшей подруги! Я все понимала. Но проплакала тогда до глубокой ночи в комнате для гостей. Наврала Кристине, от которой вынуждена была все скрывать, что плохо себя чувствую.

Даже когда слезы успокоились, я не смогла уснуть. Мысли жалили сознание, мне было душно, неудобно. Все уже спали. Я вышла из комнаты, затем из дома и пошла к бассейну. Какое-то время просто смотрела на подсвеченную софитами воду, которая быстро остывала ночью. Вот бы оно остудило сердце...

Шаг и я прыгнула в голубую гладь прямо в одежде. Пробыла на глубине, пока совсем не закончился запас воздуха, затем выплыла и легла на спину, устремив взгляд на звездное небо. Было холодно. Очень быстро я начала дрожать, но даже не думала вылезать из воды.

Не знаю, как Олег увидел меня, ведь бассейн находился далеко за домом. Он был обнажен по пояс, будто только встал с постели, и непреклонно велел мне вылезать. Я подчинилась и смирно стояла, пока отец Кристины обматывал меня полотенцем.

«– Черт… Бегом в дом! – строго сказал он, видя, как я вся трясусь.

Однако я осталась стоять на месте.

– Нет...

– Катя, что за глупости?!

– Я з-здесь не усну, – выдала я, стуча зубами и глядя на свои мокрые ноги. – Мне лучше поехать домой!.. Я… не смогу рядом с вами.

Олег свел брови. А когда я хотела его обойти, вдруг поймал меня за плечи.

– Разве я тебя чем-то обидел? – серьезно спросил он.

– Нет, что вы! – взволнованно возразила я. – Вы не можете обидеть! Вы все сделали правильно… Вы и не должны были мне ничего объяснять! Я… Я сама все понимаю… Вы богатый, красивый, взрослый и… очень хороший!..

– Катя, ты меня не знаешь. – Он сжимал мои плечи все сильнее, будто я в любой момент могла вырваться.

– Нет, я знаю! Мне кажется даже лучше чем кто-либо. Простите меня за тот поцелуй!.. Я не должна была этого делать… В вашем окружение такие красивые, роскошные женщины, а я… Просто влюбленная малолетка!»

Голос дрогнул. Сглотнув ком в горле, я сделала попытку вывернуться из захвата мужских рук, но Олег не позволил. Он неожиданно притянул меня к себе, и в его глазах я увидела что-то, чего никогда раньше не видела. А в следующую секунду произошло то, о чем я и мечтать не смела… Отец Кристины взял ладонью мое лицо и поцеловал меня в губы. По-взрослому.

Именно с того момента он заболел мной, так же как я им. Так мне казалось. Допустив этот поцелуй, Олег словно хотел понять что-то для себя. И понял… Ту ночь я провела в его спальне.

Сейчас мне очевидно больше, чем тогда. Любовь и увлечение – чертовски разные вещи. Для отца Кристины я была лишь временным увлечением. Для меня же те восемь месяцев запретной связи прошли как целая жизнь. Между нашими встречами могли проходить недели, но я терпеливо ждала, и Олег щедро вознаграждал меня за это. Никогда мне не нужны были его деньги… Наоборот я страдала из-за того, что любимый вечно занят! Часто уезжает и посвящает много времени своему большому бизнесу. Он сказал, что я его не знаю. Но то, что я узнавала, безмерно питало мою любовь, увеличивало ее и не позволяло жалеть о выборе.

Сдернув бумажное полотенце, я принялась промокать им влажное лицо. Ручку двери дергали, наверное, уже раз десять. Встреча с Кристиной меня выпотрошила так, что во всем теле ощущалась слабость, а в сердце не утихала боль. Еще внутри затаился страх... Мы можем столкнуться с ним, так же как и с ней! Тем более сейчас, когда Кристина узнала мою тайну.

Нет...

Этого я не выдержу! Мое сердце сгорит дотла, если я увижу в его глазах то, что увидела в глазах бывшей подруги! Оно все еще любило. Оно все еще кровоточило от ран.

Мне пришлось смириться с внезапным осознанием – есть лишь один выход. Я должна уехать из города… Настолько, насколько это возможно! Я не смогу здесь оставаться. Мне нужен покой. Будет трудно, но я что-нибудь придумаю. Я справлюсь!

5

Однажды я сказал ей, что моя компания в шаге от банкротства. В этом была доля правды. Но лишь доля, потому что я вовремя среагировал на предупреждения сверху, и поставил под вопрос расширение бизнеса в Европе. Благодаря этому, обезопасил себя от больших потерь в условиях санкций, которые шквалом обрушились на Россию. По какую сторону остаться, мне не пришлось размышлять. Приоритеты были давно и надежно расставлены. Поэтому последняя поездка в Европу, имела лишь одну цель. Грамотно распорядиться тем, что я успел поднять на зарубежном рынке, и вернуться на родину.

Но все это отступление. Важно то, что Катя тогда мне ответила. Она не задумалась, не напряглась, не испугалась. Лишь посмотрела на меня с какой-то растерянной надеждой и, затаив дыхание, спросила:

«– Значит, ты не будешь так много пропадать на работе? И мы станем больше времени проводить вместе?..»

Я тогда не сдержал смеха. Хотел проверку устроить, Олег? Вот и проверил! Она – чистая, как бриллиант. Наивная и влюбленная девчонка. Так сложно поверить с высоты возраста, опыта и цинизма, что такие существуют…

В любом случае ни факт бескорыстности Котенка, ни то, что я кайфовал рядом с ней на всех уровнях и был одержим нашими встречами, не удержало меня от принятия важного решения. Когда на весы встает хоть и сильное, но сомнительное влечение сорокалетнего мужика к молодой девушке, а с другой стороны сердце родной дочери, отец не имеет права даже думать. Он сразу говорит ответ. И я дал его, когда Кристина поставила ультиматум: либо она, либо моя связь с Катей.

«Я люблю тебя… И всегда буду любить»

«Не глупи, Катя! Ты полюбишь другого. Это неизбежно»

Это последнее, что мы написали друг другу. Я старался судить трезво, хладнокровно, по-взрослому, но часть меня не желала ее отпускать. Поэтому корежило по жесткому, стоило представить моего Котенка с другим… Я не переставал винить себя за то, что подпустил к себе эту девочку. За то, что в итоге я привел ее к боли, заставил повзрослеть. Тем более, когда это делает первый мужчина – травма остается на всю жизнь.

В Европе мне было не до мыслей и воспоминаний. Я работал практически двадцать четыре часа в сутки, одновременно стараясь не упускать из виду дочь, которая поехала со мной. Ее восторга хватило на одну неделю. Потом наступила апатия, хандра и выбиралась Кристина куда-то только со мной.

Я понимал, что ей чужда эта жизнь. Она честно пыталась ее примерить, но, в конце концов, сердце тянется к привычному, родному, понятному. К тому же, как бы дочь не отрицала, я понимал, что она очень тоскует по Кате. Впрочем, себе я тоже ни в чем не признавался… Что сравнивал ее с другими. Что каждая новая связь заставляла думать о ней. И не имел возраст значения, и статус не имел, и внешность. Катя была наивной, но не глупой. Из небогатой семьи, но с перспективой и целями в жизни. И, в конце концов, она была чертовски привлекательной и сексуальной.

Эта девочка быстро училась и подстраивалась под меня. В один момент я даже подумал, что она могла бы стать идеальной женой. Хотя я давно зарекся иметь дело с браком… Опыт с Валерией оставил неизгладимое впечатление. Может я был хреновым мужем, но хотя бы не трахался на стороне!

Сегодняшний день меня вымотал. Я вернулся домой поздно и застал Кристину, которая должна была сегодня остаться у матери, на кухне. Она сидела за столом, демонстративно игнорируя мое появление, и тыкала в планшет.

– В чем дело? – без вступлений поинтересовался я.

Дочь поджала губы и повела плечом, мол отстань. Этот холод меня возмутил, но я сдержался. Она не позволяла себе подобного пренебрежения, кроме того раза, когда поняла, что у меня связь с Катей. Значит, имелась веская причина.

Сняв часы, я бросил их на барную стойку и подметил:

– Ты вроде дни считала, чтобы вернуться домой, а в итоге сидишь с кислым лицом.

– Много воспоминаний, которые мне хочется забыть, – постно откликнулась она.

Я вскинул брови.

– Могу лишь посоветовать заместить их новыми воспоминаниями!

– Как?! – внезапно подкинулась Кристина. – Если она шатается в этом городе и глаза мозолит?!

– О чем ты? – спросил я, устало потирая переносицу.

– Ты знаешь! Стоило нам приехать, и она тут как тут… – раздраженно ответила дочь. – Заявилась в магазин, в который я пришла. И как будто случайно! Небось выяснила, что мы вернулись и проследила…

Я пробуравил ее испытующим взглядом.

– Ты видела Катю?!

– Да видела! А к тебе она разве еще не заявлялась?!

– Зачем бы она стала это делать? – холодно выдал я. – Между нами все закончено, я тебе сказал!

Мой тон стал жестче, чтобы осадить Кристину, но она уже завелась. Усмехнулась и покачала головой.

– Закончено, как же…

– Сбавь гонор, Кристина! Я не стану повторять и что-то доказывать тебе.

Дочь захлопнула планшет и резко поднялась из-за стола.

– Ненавижу вас обоих…

Я поймал ее за локоть.

– Какого черта с тобой происходит?! – потребовал ответ. – Да, я совершил ошибку, но сделал все, чтобы ее исправить!

– Не исправишь! – вытолкнула она мне в лицо. – Эта мелка шлюшка тебя опередила!

Гнев пеленой накрыл разум. Я дернул Кристину на себя, без снисхождения сдавливая ее локоть.

– Ай!.. Мне больно, папа!

– Не смей. Ее. Так называть! – предупреждающе прорычал я. – Мне плевать, что ты о ней думаешь, но при мне – не смей это озвучивать!

Поджав губу, она вырвалась. Ведь я ни разу не вставал на защиту Кати, а только вытанцовывал перед дочерью, обремененный чувством вины.

– Знаешь, вы друг друга стоите! – вытолкнула она нервно. – Делайте, что хотите… Мне уже плевать! Желаю счастья тебе, ей и вашему ребенку!

– Что?!

– ТО! Разве ты не понял, что очень скоро станешь папочкой?!

6

Дочь круто развернулась и понеслась к дверям, но я не позволил ей выйти из кухни. Догнав за два шага, схватил за плечи.

– Что за гребаные провокации?! – грозно выдал я. – Откуда ты все это взяла?!

– Пусти меня!.. – возмущенно потребовала она, пытаясь вывернуться. – Я же говорила, что видела ее! Ты вообще меня слышишь?..

– Так. И что она тебе сказала?!

– Ничего она не говорила! – проверещала Кристина. – За нее все сказал живот размером с арбуз! Пусти…

Я впился взглядом в пространство, позволяя ей отступить.

– Странно, что она до сих пор не сообщила тебе эту радостную новость, – язвительно вытолкнула дочь. – Хотя чего удивляться? Специально выдерживала интригу, чтобы наверняка родить и поставить тебя перед фактом!

– Не неси бред, – отрезал я, направляясь к барной стойке, где оставил телефон.

А она бросила мне в спину:

– Ты слишком ее идеализировал, папа.

Оглянувшись, я проводил уходящую Кристину тяжелым взглядом. В голове ничерта не укладывалось... Катя ведь была на противозачаточных! Этот момент я контролировал с самого начала, и она тоже относилась более чем ответственно к нашей близости. Девочка смотрела в будущее трезвым взглядом. Она строила планы и никогда, даже в самых наших откровенных разговорах, не заикалась о детях!

Сергей отозвался на звонок оперативно:

– Да, Олег Викторович?

– Екатерина Самойлова, – отчеканил я. – Контакт из первого круга – узнай о ней все! Даю тебе час.

– Понял!

Я скинул и уперся ладонями в стол, чувствуя, как пульс протяжно долбит по вискам. Вопреки напору дочери, не позволял гнусным мыслям разрастаться в голове. Но почему же ты молчала?.. Почему даже не попробовала связаться со мной за все это время, чего боялась?! Хотя догадываюсь чего.

Я давно не испытывал такую паршивую растерянность. Внутри нарастало чувство непоправимой ошибки. Уничтожая нашу связь, запрещая себе что-либо узнавать о Кате, я не думал о том, что эта пропасть в пол года станет для меня практически осязаемой!

Катя

Неуклюже усаживаясь в кресло у поцарапанного временем окна, я взволнованно нашла глазами деда, стоявшего на тротуаре среди других провожающих. Заставила себя улыбнуться, хотя горло сдавливал ком. В ответ он неуверенно поднял руку, не вынимая изо рта сигарету. Дедушка нервничал, переминался с ноги на ногу и отводил взгляд. Ему не нравилось то, что я делала, как и бабушке. Моя внезапная поездка в деревню, где жила ее младшая сестра, стала для них полным потрясением. Я уверяла, что все в порядке. Уверяла, что просто хочу развеяться, но они не верили. Догадывались, что что-то меня напугало вчера, однако как бы не пробовали докопаться, не могли выяснить.

Наверное я слишком торопилась. После торгового центра сразу поехала на вокзал и купила билет на утренний рейс. По дороге домой позвонила Тане и огорошила ее новостью, что больше не выйду на работу. Я понимала, что сжигаю важные мосты, не взвешивая решений, но меня несло. Несло без остановки. Мне хотелось уехать из этого города как можно скорее!

Вчера вечером я собрала все самое необходимое. Сумка с вещами – вполне подъёмная – и рюкзак с мелким барахлом. Бабушке с дедушкой я сказала, что уеду всего на пару недель. И что на крайний случай, в районе есть больница, где я могу лечь в стационар. Меня отговаривали весь вечер и все утро, но я осталась при своем решении. Они рвались ехать со мной, но я резонно напомнила, что бабушке нужно каждый день делать процедуры в поликлинике, а деду возить ее, да и работать.

Автобус зашипел и медленно покатил от посадочной площадки в сторону дороги. Тут же встрепенувшись, я принялась махать деду на прощание. Он тоже ожил – пошел следом за автобусом, махая мне в ответ. Его фигура быстро скрылась из виду, и я принялась украдкой вытирать слезы, мысленно прося прощения. Не хотелось оставлять их так… В переживаниях и догадках. Но я должна была уехать.

Немного успокоившись, я судорожно вздохнула. Покосилась на массивную тетку, которая сидела рядом и тыкала толстыми пальцами по экрану телефона. Чем дальше катил автобус, тем легче становилось внутри. И спокойнее.

Все будет хорошо… Теперь все будет хорошо!

У бабушки Вали уютный дом, природа красивая вокруг, здоровая еда. Она тоже обеспокоилась, когда я позвонила вчера, но приняла новость о моем приезде с радостью. Потому что давно ждала меня в гости и уже не надеялась увидеть до родов.

Этой ночью я почти не спала, так что покачивание автобуса неизбежно начало меня убаюкивать. Дорогая занимала несколько часов, поэтому я не стала сопротивляться и в какой-то момент провалилась в сон. А разбудил меня его голос…

«Катя…»

Резко открыв глаза, я испуганно дернулась в кресле. Не сразу осознала, что автобус стоит. И что меня на самом деле разбудили пассажиры, которые недовольно переговаривались.

Вглядываясь в окна, я отметила, что вокруг лесополоса – никаких остановок, станций или магазинов.

– Что случилось? – сонным голосом спросила соседку.

– Да какие-то мордовороты на черных машинах там! – возмущенно ответила она. – Проехать не дают, бандиты…

– Бандиты?..

Внутри отчего-то дрогнуло. В этот же момент в салоне раздались тяжелые шаги – упитанный водитель автобуса в потертой рубашке, поднялся по ступеням и остановился в проходе между кресел.

– Кто здесь Екатерина Самойлова?! – воскликнул он, напряженно вглядываясь в лица пассажиров. – Здесь едет Екатерина Самойлова, отзовись!

Сердце бешено забило по ребрам. Я неуверенно приподнялась и ответила:

– Это я…

Глаза мужчины сосредоточились на мне.

– Выходите девушка, – угрюмо велел он, отступая с прохода.

– Что?..

– Вы дальше не едете.