Речка!

1. МОЙ ДОМ

- Ниита! Ниита! Услышала я крик Сирика.

- Чего тебе?

-Тебя мама зовет, и она очень зла, говорит, что покажет тебе (Сирик показывает свой кулачок). К нам приехала тетя Лея и маме нужно помочь.

- Как же мне все это надоело. Все эти родственники, эти дурацкие домашние обязанности. Не мог сказать, что я у Болеров сижу, и смотрю за их бабусей?! Что у тебя за мозги? Я тебя всегда выручаю!

Я вся кипела, но, тем не менее, побежала изо всех ног, мама просто слов на ветер не бросала. Мой младший брат, Сирик, еле за мной поспевал. Ему ведь было всего 5 лет.

- Где же ты ходишь? Я битый час тебя зову, что же мне с тобой делать? – устало произнесла мама, и добавила:

- Тебе уже не 10, не 12, и даже не 13. Тебе уже 14 лет.

Я промолчала. Я никогда не спорила с матерью. Это было бесполезно, она все равно меня не слушала. Она никого не слушала, ни папу, ни меня и тем более не слушала Сирика. В каждом ее движении, слове сквозила такая усталость, что нам казалось, что вот-вот она не выдержит и «сломается». Так говорил нам папа. Я не понимала, что он имел в виду, но меня это пугало, и Сирика тоже.

Тетя Лея сидела рядом с мамой, они были похожи, но в тоже время абсолютно разные. Тетя Лея вся в движении, не могла и минуты усидеть на одном месте, но в то же время часами могла сидеть не двигаясь. Но ощущение было такое, что вот-вот она вскочит. Папа говорил, что она похожа на трамвай, который хоть и медленный, но никогда не остановится. Я не любила тетю Лею.

- Ниита какая же ты стала большая, совсем как моя Вик. Только Вик выше ростом и стройнее, - пропела тетя.

Для тети Леи, ее дочь Вик была самой красивой, хотя с виду настоящая корова. Сирик называл ее «Вик – грузовик». После своего «удачного» сравнения меня с Вик, тетя повернулась к матери и продолжила свой рассказ. Меня он заинтересовал. Она рассказывала о какой-то школе. Я так поняла, что это школа-интернат, с очень хорошими условиями и недорого. Тетя решила туда отправить свою «драгоценную» Вик и советовала отправить в эту же школу и меня. Это было бы очень даже интересно, про себя решила я. Мама ответила, что ей надо посоветоваться с мужем.

- Рина, ты должна дать своей дочери хорошее образование, тем более внешностью она у тебя не блистает и вряд ли сделает хорошую партию. Подумай о ее будущем.

Что я внешностью не блистала, как съязвила моя тетя, я и так знала. Хотя мой папа и братик считали меня самой красивой, я не обманывалась. Но то, что это все время подчеркивала тетя, меня взбесило.

- Вик не лучше, а даже некрасивей меня. Все об этом знают и нечего без конца об этом повторять.

- Нита перестань. И ты и Вик, милы по-своему, - устало проговорила мама.

- Прости Нита, но то, что я говорю, это правда, лучше я скажу, чем чужие люди и нечего на меня обижаться. А насчет Вик ты погорячилась. Вы кузины, и должны друг друга поддерживать, - пропела тетя и прищурилась.

- Пусть чужие и говорят, на то они и чужие. На них я не обижусь, а вот когда родные это повторяют, тогда обидно, - прокричала я и заплакала. Не знаю, что на меня нашло, но мне было очень обидно.

- Ну ладно все! Хватит! Давайте ужинать, сказала мама. Нита, иди, нарежь хлеб и принеси столовые приборы, сейчас и Лори уже подойдет.

Я медленно пошла на кухню, Сирик поплелся за мной, хныча на ходу.

- А ты чего ревешь? - спросила я.

- Ты самааая крааасииивая, я знаааю! – плакал он.

Я дала ему в одну руку сосиску, а в другую кусок хлеба и погнала на улицу, встречать папу. Надеюсь, что мама не увидела, как я его кормлю. Она любила, чтобы все было правильно. Сосиска в хлебе и на тарелке, конечно же, к этому салфетка и бокал минеральной воды. Как же меня это утомляло.

- Идееет! Папа идееет! Ниита! – кричал Сирик.

Я выбежала из кухни во двор и чуть не сбила с ног отца. Да это он, мой самый любимый и дорогой человек. Он весело смеялся и отбивался с одной стороны от Сирика, с другой от меня. Услышав, что у нас в гостях тетя Лея, папа на миг нахмурился, но потом опять улыбнулся и сказал, что рад ее приходу. Мама ушла на кухню, а Тетя Лея начала обрабатывать отца насчет школы. Папа очень не любил разговаривать, когда голоден.

- Лея мы поговорим об этом позже, - наконец, произнес он.

- Как ты моя родная? – обратился ко мне папа.

Я промолчала.

- Ничего, ничего малыш, все образуется, - прошептал он.

Я догадалась, что Сирик уже доложил о моих и своих обидах. Надо как следует ему всыпать, чтобы зря не расстраивал отца.

После обеда взрослые ушли в зал. Мы с Сириком остались одни. Он стал тихо всхлипывать, он был несчастен, ведь я могу уехать от него. И чего он так меня любит? Как же он мне надоел. Так хочется увидеть новые лица. В нашем маленьком городке всего несколько семей и маленькая школа, где все знают друг друга с пеленок. Как же я их всех ненавижу. Всех этих Болеров, Кайнов и Сминсов. И эта дурацкая ткацкая фабрика, где отец дослужился до мастера, после 18 лет работы. Он туда ездил на электричке, выходил очень рано и приходил очень поздно. Только в субботу он приезжал пораньше. А воскресенье было полностью нашим с ним днем.

Первым вышел папа и сказал, что пора ложиться спать. Ночью я никак не могла уснуть и долго ворочалась с боку на бок. Надо было сразу спросить у папы, что они решили, но я не спросила. Я не привыкла задавать вопросы, сама не знаю почему. Сирик тоже такой. Все равно папа сам завтра скажет, - подумала я, и заснула.

На следующий день я узнала, что через неделю, уезжаю в школу-интернат, который находится в Йенвилле, на поезде двое суток пути. Еще я узнала, что поеду не одна, а с тетей Леей и с Вик. Как же я сама не догадалась об этом? (усмехнулась я про себя).

Папа был сильно расстроен из-за моего отъезда, Сирик без конца хныкал, действуя мне на нервы, и только мама радовалась. Даже усталость в движениях не так сказывалась как обычно.

Йенвилль, Йенвилль, с восторгом повторяла я. Быстрее бы уже. А то это болото меня уже засасывало. Я тогда и не подозревала, что это последние дни, когда я была с моей семьей.

2. ШКОЛА – ИНТЕРНАТ

Дорога была ужасна. Я, конечно, не очень любила тетю Лею, и ее дочь. Но в эту поездку я их обеих возненавидела. Они говорили без конца, не умолкая ни на минуту. Я привыкла подолгу молчать, а этот поток речи меня очень утомил. Наконец дорога подошла к концу. Мы нашли такси и поехали в школу.

Большое отвратительное здание мышиного цвета. Куда ни кинешь взгляд, везде одни женщины. Я и Вик остались ждать в приемной комнате директрисы, а тетя зашла в кабинет. Через минуту, они вышли.

Директриса была старой девой. На ней было надето отвратительное серое одеяние. Я сморщилась, а Вик хмыкнула. Скрипучим голосом учительницы, директриса назвала нас по имени. Надо же не ошиблась. Меня назвала Нитой, и кузину – Вик. Если бы тетя нас описала, то наверняка директриса не узнала бы нас по ее описанию. Видимо сама догадалась.

Нас устроили на втором этаже, в комнате №222. В комнате нас стало трое. Я, Вик и Мара. Наша неуклюжая Мара. Так мы стали жить. Я быстро взяла инициативу в свои руки, и Мара скоро стала моей добровольной рабой. Про Вик я ничего не хочу говорить, она всегда была, большая, медлительная и тупая. Только ее родная мать этого не видела. В классе нас было 50 девочек. И каждая была в каком-нибудь «клане». Так как я не хотела ни к какому клану присоединяться, я создала свой.

К концу семестра у меня уже было 10 «волонтеров» и 5 «рабов». Волонтеры могли прыгать из клана в клан, рабы никогда. Мара была самая верная моя «рабыня». Не знаю почему, но мои «рабы» и «волонтеры» мной восхищались, особенно внешностью. Я не считала себя красивой, и это лизоблюдство меня раздражало.

Первый год моего пребывания в школе подходил к концу, когда это началось.

- Тебе не кажется, что эта Ниита стала слишком задаваться? – услышала я, стоя у порога нашего класса. Это был голос моей конкурентки Симы. Она была очень красива. Ее родители были влиятельные и богатые люди.

- Ниту даже директриса боится, у нее злой язычок, и она может так проехаться насчет тебя. Лучше не связывайся с ней, – робко прозвучал ответ.

- С тобой без толку разговаривать, - возразила Сима. Вик разговорчивей тебя, тем более она уже со мной говорила о нашей «принцессе». Мы решили ей устроить бойкот. Ты должна присоединиться к нам. Уже все знают. А с завтрашнего дня, мы решили, что с ней никто не будет общаться. Ну? Чего ты молчишь? Маара! Ты присоединяешься к нам? Бойкотируешь Ниту, как и мы?

- Не знаю, нет, я не могу, - с запинкой ответила Мара.

Я не стала дальше слушать и побежала в свой любимый уголок, в школьную библиотеку. Там я могла находиться часами, читая и размышляя. Я вам всем покажу! Решили устроить мне бойкот?!?! Посмотрим, кто кого! Вот дрянь, эта Вик! Я всегда думала, что она глупая корова. И вот эта глупая корова додумалась до бойкота! Неужели она сама придумала? Нет! Вряд ли! Наверняка – это Сима, или они вместе. Не важно. Надо что-то предпринять.

- Привет Нита! – услышала я шепот.

Это был Кен. Он был у нас в школе вроде сантехника, плотника, садовника и т.д. Директриса любила таким образом экономить. Он мог достать какой угодно товар, от лака для волос и до парика. Ему было лет 28-30, маленького роста, худенький и кривой как крючок. У него пахло изо рта, и одевался он неряшливо. Часто, насмехаясь над ним, я предлагала ему поменять зубную пасту, и сменить портного.

- Чего ты тут делаешь? Или меня опять выслеживаешь? – раздраженно произнесла я.

- Нет! Просто я хотел чего-нибудь взять почитать. Ты же говорила, что каждый человек в своей жизни, должен прочитать хотя бы десять книг, - виновато прошептал Кен.

Он всегда шептал, эта его привычка, сильно меня раздражала. Сама я всегда говорила четко и ясно, проговаривая каждое слово, и требовала того же от других. Злая фраза едва не вылетела у меня с языка, но тут мне вдруг пришла в голову одна идея.

- Неужели мои слова что-то значат для тебя, раз ты меня послушался? – удивленно спросила я. Не думала я, что ты прислушиваешься к моим словам, - добавила я и пристально на него посмотрела.

Он явно смутился и отвел от меня взгляд. Я сразу вспомнила, как девчонки смеялись и рассказывали мне, о том, как он постоянно обо мне расспрашивал. Пытался дарить мне всякие мелочи.

Забавно! Я ему нравлюсь – это точно! Но насколько сильно его чувство?

Тем временем он что-то бормотал и шептал. Ну и идиот!

- Ты знаешь Кен, я тебе это просто так сказала, на самом деле я хотела, чтобы ты обратил на меня внимание.

- Ниита, ты, смеешься надо мной? Раньше ты все время надо мной смеялась и издевалась. Я знаю, я не такой, который мог бы вскружить голову такой девушке как ты.

- Ты прав, вначале я тоже так думала. Но чем больше я издевалась над тобой, тем больше я о тебе думала. Ты же знаешь, я очень люблю подшутить и это сильнее меня. А ты был молодец, не злился и не обращал на мои шутки внимания, продолжая оставаться самим собой. Все другие, над которыми я подшучивала, старались исправиться или подольститься ко мне, действовали исподтишка. А ты нет! Я стала тебя уважать.

Но то, что ты сказал сейчас мне. Это! Я просто не знаю, как это назвать! Неужели ты меня любишь? Ты поэтому так терпел все мои издевательства?

- Ну, в общем, да, - прошептал Кен.

- В общем? – переспросила я. Что это означает, в общем? Кен? Отвечай! От твоего ответа зависит многое!

- Что тты имеешь в виду? – дрожащим голосом спросил он.

Я промолчала, продолжая пристально на него смотреть. Он приблизился ко мне, я почувствовала дурной запах из его рта и едва не поморщилась. Взяла его за руки и почувствовала, как они у него трясутся.

- Кен, любишь ли ты меня настолько, чтобы быть готовым на все. Потому что мне нужно полное самопожертвование. Но и сама я способна на многое. Я могу дать человеку очень много, который мне верен и любит меня, - торжественно произнесла я, мысленно потешаясь над его глупым видом.

- Да, я тебя очень люблю и хочу, - прошептал он и сжал мне руки.

3. КРАЖА

Однажды, после уроков я решила зайти к директрисе, чтобы обсудить с ней праздник для выпускников, который устраивали в школе ежегодно. Зайдя в приемную, я увидела, что ее секретаря нет, а кабинет приоткрыт. Решив, что директриса внутри, я постучала и вошла. Ее не было в кабинете. Я решила подождать.

На столе лежало недописанное письмо. Мне стало любопытно, и я его прочитала. Директриса писала какому-то Кригу, о том, что она взяла всю наличность в банке и ждет его на выходные, чтоб они вместе посмотрели на дом. Видимо она хотела приобрести недвижимость, и договорилась с маклером. Все знали, что она всю жизнь копит на дом, экономя на всем, чтобы на пенсии, жить нормально. Я стала прикидывать, сколько же ей лет и тут услышала шаги.

Что она подумает, увидев меня тут у ее стола, и поймет, что я прочитала письмо. Я быстро спряталась за портьеру. Это была директриса. Она села за стол и дописала письмо. Затем подошла к книжному шкафу, вытащила из него книгу, раскрыла ее, и нашла маленькую карточку. Затем подошла к портрету, висевшему на стене, и отодвинула его. Я усмехнулась! Старо как мир! Но почему все прячут сейф за картины?

Смотря в карточку, она набрала код и открыла сейф. Там был мешок, достаточно внушительных размеров. Она открыла его и вытащила одну пачку денег. Отсчитала несколько купюр, что-то пробормотала, насчет того, что здесь больше на десять и надо для ровного счета убрать их в другую пачку.

Наша директор была педантичная особа!

Затем, она положила пачку обратно в мешок, а мешок в сейф, и закрыла его. Задвинула портрет, положила карточку в книгу, а книгу обратно на место. Подошла к столу, взяла письмо, засунула его в конверт и вышла из кабинета.

Чуть выждав, я вышла из своего потайного места. Уже хотела уйти, но тут пришла мысль. Ах, какая мысль!

А ведь никто не знает, что я здесь! Мара думает, что я в библиотеке. Я никому не говорила, что пойду к директрисе. Недолго думая, я бросилась к шкафу, вытащила книгу и нашла карточку. Отодвинула картину и набрала код. Открыла сейф и вытащила мешок. Вытряхнула деньги в свою школьную куртку, а в мешок засунула весь мусор, который был в урне. Закрыла сейф и задвинула картину. Положила обратно карточку и книгу. Вытерла носовым платком, все места, где прикасалась. Все это делала быстро и методично, удивляясь самой себе, словно всю жизнь этим занималась. Завернула куртку и выглянула в приемную.

Никого не было. Еще раз проверила все ли в порядке и выбежала из кабинета. В коридоре никого не было. Я свернула в черный ход и поднялась на последний этаж, в комнату к Кену. У меня был ключ от его комнаты. Я знала, что у него должен быть пластиковый пакет, который герметично закрывается. Да вот и он! Засунув все деньги в пакет, я его быстро упаковала.

Кен как-то раз мне показывал, в его туалетной комнате, за шкафчиком с бритвами, проем, где находится кран, которым можно перекрыть всю воду в здание, на случай затопа или еще чего-нибудь, экстраординарного.

Я нашла шкафчик и осторожно отодвинула стенку, если бы я не знала, что там есть проем, никогда не догадалась бы. Там действительно был кран. Я повесила пакет на кран. Хорошо, что он поместился. Пакет был черного цвета, и точно вошел в проем, повиснув внизу. Проверив еще раз, я убедилась, что он не упадет. Даже открыв проем не видно пакета. Затем я закрыла проем, положила бритвы на место и закрыла шкафчик. Выйдя из комнаты, я побежала через черный ход в библиотеку.

На мое счастье библиотекарь зашла к себе в комнату, и я проскочила незаметно к полкам, взяла первую попавшую книгу и застыла. Сердце бешено колотилось. Мне казалось, что оно поднялось к горлу и стучит, и стучит в висках. Голова кружилась, и постепенно чувство какого-то упоения поднималось во мне. Про себя я кричала, что ты наделала?!?!! Ну и ну! Что же теперь будет?

Чуть успокоившись, я подошла с каким – то вопросом к библиотекарю, она удивилась, спросила меня, давно ли я тут? Я сделала вид, что тоже удивлена, ответив, что уже около 2-х часов.

Я рассчитывала на ее рассеянность, и не ошиблась. Она сослалась на свою забывчивость, и ответила мне на мой вопрос достаточно подробно. В то же время я лихорадочно думала, как же ее заставить запомнить, когда, я якобы была в библиотеке.

- Книга Смитсона, весьма интересна, Ниита, - тем временем продолжала она. Я рада, что ты, наконец, взялась за нее.

- О, вы знаете, последовав вашему совету, я взяла ее, но не удержалась и стала читать здесь. Вы же знаете, в нашей комнате невозможно читать спокойно. Девочки мешают со своими пустяковыми разговорами. А книга Смитсона, этого не терпит. Вот поэтому, после уроков, я сразу же пришла сюда, и никак не могла от нее оторваться. Вот и сейчас, прошло уже два часа как я здесь, а мне уже пора на вечерние занятия.

Она со мной согласилась, и записала на меня книгу Смитсона.

Ууф! Слава богу! Зануда!

Я вернулась в нашу комнату. Мара ждала меня. Я пристально на нее посмотрела. Я давно уже заметила, что мой взгляд многих смущает, и часто этим пользовалась.

- Интересно давно она меня ждет, - подумала я, а вслух произнесла:

- Я очень устала в библиотеке.

- Ты так часто там сидишь, подолгу. Что ты там читала?

Я показала ей Смитсона.

- Смитсон? Неужели очкариха тебя заразила? – поразилась Мара.

 - Фи, что за слово «очкариха»? Нет, я нашла интересный романчик, взаимоотношения мужчины и женщины, любовь и все такое. Не могла же я записать на себя, очкариха сразу доложила бы директрисе. Вот я и читала там, а Смитсона взяла для ширмы, – смеясь, ответила я.

- Ой, Ниита, а как называется роман? И где он лежит?

- Как-нибудь покажу. Пошли на занятия. А где Вик?

- Ей звонила мама, и Вик пошла к директрисе, о чем-то попросить. По-моему, это насчет каникул, мать ее собирается куда-то повезти.

У меня все похолодело в груди.

- А когда она пошла к директрисе, - как можно равнодушнее спросила я.

4. КРУШЕНИЕ

Я не спала всю ночь, не могла заснуть. На глаза попалась книга Смитсона. Все равно не могу заснуть, решила я и раскрыла ее. Книжка оказалась довольно таки любопытной. Суть книги в том, что в жизни никогда не бывает случайностей, все что случается – это не просто так. Каждое событие означает что-то, надо только понять, что. А вот как? В этом главная проблема! Часто, когда уже все понимаешь, бывает поздно. Конечно, я была с ним не совсем согласна, но что-то в этой книге меня захватило. Моя кража тоже означает что-то, она должна перевернуть всю мою жизнь. Но как? Посмотрим!

Утром, на занятиях, я была вся на нервах. Когда же директриса заглянет в сейф? Я почти желала этого.

После большой перемены, в класс вошла наш классный руководитель. Она была бледна и сразу же посмотрела на меня. Я похолодела. Она попросила меня с ней выйти. Мы вышли и пошли к директрисе, она хотела меня видеть. По дороге у меня подгибались колени. Быстро же они догадались!

Зайдя к ней в кабинет, я остановилась. Директриса молча подошла ко мне. Я вся сжалась. Вдруг, она меня обняла и стала гладить по голове.

- Ниита! Ты сильная девочка и уже достаточно взрослая. Сейчас звонили из полиции. Твой папа и братик ехали к тебе, но по дороге произошло крушение, столкнулись два встречных поезда. Многие погибли. Это было вчера. Одним из первых нашли твоего отца, он сжимал твою фотографию, где ты в школьной форме, а на обратной стороне твое имя. Поэтому они сразу же позвонили нам. Я им дала ваш домашний телефон.

Фу! Боже! Я почувствовала такое облегчение. Она ничего не знает! А что это она там про какое-то крушение? И про папу. ЧТООО?

Она все продолжала говорить и говорить. У меня все поплыло перед глазами.

- Вы сказали крушение? Папа? А что с ним? Я не понимаю!

- Нита его нашли, но было уже поздно, он погиб, а рядом нашли и твоего брата. Крепись моя девочка, - волнуясь, проговорила директриса.

- Вы лжете, вы специально мне лжете, хотите отомстить мне, да? Нет! Нет! Я вам не верю!

Вдруг на меня накатила какая-то волна. Портрет! Сейф! Смитсон! Ненавижу! АААА!

Дальше я уже ничего не помнила. Когда я пришла в себя, я уже лежала на своей кровати, рядом сидела Мара и Вик. Обе о чем-то тихо разговаривали. Я сделала вид, что все еще в забытьи.

- Боже, что она вытворяла в кабинете директрисы. Мне секретарша рассказала. Ужас! Она словно сошла с ума, - шептала Вик.

- Что? Ну что, Вик? Расскажи! – умоляла Мара.

- Бедняжка дядя Лори, а Сирик, просто сердце кровью обливается, - запричитала Вик.

Вот дура, когда же она начнет рассказывать, подумала я, и заворочалась. Обе замолчали. Я застыла, Вик продолжила.

- Узнав про крушение, наша «принцесса» завопила как недорезанная, что-то типа того, что директриса ей в отместку лжет, что она, то есть, Нита, не верит. Потом посмотрела на портрет, который висит у директрисы, закричала, что он на нее страшно смотрит, что она не виновата и т.д. Потом кинулась к портрету, бросила его на пол и стала топтать ногами. Кстати, Мара, ты знала, что за портретом у директора, находится сейф?

- Нет!

- Словом еле ее удержали, все уже думали, что она чокнулась, как вдруг, она бухнулась в обморок. Хорошо, что ей медсестра дала успокоительное лекарство, она уже спит целый день, а уже почти ночь, - закончила Вик.

Я опять заворочалась и сделала вид, что только проснулась. Обе сразу же кинулись ко мне, расспрашивая меня о моем самочувствии. Я ответила, что хорошо. Мара спросила, помню ли я, что было.

- Да! Я не хочу об этом говорить, - прозвучал мой ответ.

Мне было очень плохо, и я опять заснула.

Проснувшись утром, я подумала, а может, это был просто страшный сон? И ничего не было? Но тут зашла медсестра, и спросила, как я себя чувствуя. Это был не сон! Она добавила, что приехала тетя Лея, и мы вместе поедем домой, на похороны.

Когда же она успела приехать? Оказалось, что она приехала за Вик, и тут ее застала эта новость. Она тут же решила ехать, и взять меня с собой. Мы уехали.

Все, что было дальше, было как у всех, кто теряет близких им людей. Все было очень плохо. Наконец, я поняла, что имел в виду папа, когда говорил, что надо беречь маму, не то она может «сломаться». Она сломалась. Смерть отца и Сирика, сделал из нее зомби. Узнав об их гибели, она ушла к себе в комнату, и не выходила. Мы их похоронили, устроили поминки, приняли соболезнования, но она так и не вышла. НЕ вышла даже, когда я, собралась уезжать, обратно в школу.

Тетя Лея сказала, что на следующий год, я не вернусь в школу, так как некому будет платить за нее. Все деньги, которые отец скопил, ушли на похороны и поминки. Мама осталась дома. До конца года ей будут выплачивать проценты из кассы взаимопомощи на фабрике. Но потом ей следует искать работу.

И тут я вспомнила про деньги, которые украла. Так вот для чего я их украла, не только для моей свободы, и это было не везение, а знак. Это моя дорога. Надо ехать в школу.

Когда я вернулась в школу, меня ждало известие! Кража обнаружена! После того, как я растоптала портрет, а в комнате в это время было несколько человек, все увидели, что за портретом – сейф.

А на следующий день, была суббота, и приехал мистер Криг - маклер. Вот тогда и обнаружили пропажу денег. С директрисой чуть не случился удар. Они перерыли всю комнату. Допросили секретаршу. Затем вызвали полицию.

В это время я хоронила отца. Вызывали всех, кто видел сейф. Осталась только я.

Директриса думала, что украли ночью, после того как многие узнали, что за портретом сейф. Но в полиции догадались, что кража была накануне, по мусору, который был в мешке, но и другую версию не отбрасывали. Ведь, если кража была накануне происшествия со мной, то подозреваемых на кражу, намного больше. Например, Кен. Он ведь вхож в любую комнату. Но его пришлось исключить. Потому что он еще до того, как директриса в последний раз видела деньги, поехал к кузнецам, нам нужны были новые замки, на все внешние двери. А кузнецы подтвердили, что он был с ними с утра до вечера, он не успел бы приехать в школу за ночь. Так что у него было стопроцентное алиби.