Редактор снов

Глава 1. Париж

Она не уловила момент, когда оказалась в скромной, но чистой комнате отеля над кафе. Закатный свет подсвечивал пылинки в воздухе, словно золотую взвесь. За стеклом Париж был украшен кровавыми шрамами фашистских полотнищ.

— Вы спите со всеми связными? — спросила она, глядя в окно.

За её спиной щёлкнула пряжка ремня.

— Нет, только с лучшими. — Его голос был спокоен. — Мой друг-поэт называет это время временем мотыльков. Всё, что мы можем, — биться о стекло обстоятельств и иногда позволять себе маленькие шалости.

— Я так и не спросил, кому мы обязаны такими ценными сведениями. Как вас зовут?

— Ирина. — Она достала из кармана пиджака пачку сигарет, вынула одну и, не оборачиваясь, бросила пиджак на кресло. На ней осталась только белая сорочка и тонкая юбка, просвечивающая в косом свете.

Он подошёл сзади и поднёс зажигалку.

Она повернулась, чтобы прикурить, и встретилась взглядом с Густавом. Он стоял в одних брюках, всего в шаге от неё. Красное закатное сияние подчёркивало рельеф его мышц и множество белых шрамов, пересекавших кожу.

Она медленно провела пальцем по длинному шраму на груди.

— На память о Седане, — ответил он на незаданный вопрос.

Она затянулась и, держа сигарету между пальцами, протянула её ему. Он подошёл совсем близко, так, что она почувствовала жар его тела и аромат кожи, и сделал затяжку прямо из её рук.

Дым скользнул между ними, но их взгляды уже были сцеплены. Его ладони легли на её талию, медленно скользнули выше, чувствуя через тонкую ткань тепло её кожи. Она ответила прикосновением — пальцы коснулись его шеи, затем плеч, скользнули к груди, задержавшись на старых шрамах. Их дыхание смешалось, и он поцеловал её — сначала мягко, затем глубже, впечатывая в поцелуй вкус табака и что-то ещё, тёмное, почти опасное.

Он медленно потянулся к пуговицам её сорочки, расстёгивая их одну за другой, не отрывая взгляда от её глаз. Ткань слегка разошлась, открывая линию ключиц и тёплую кожу под алым светом заката. Она провела ладонью по его груди, чувствуя игру мышц, и пальцами зацепила пояс его брюк, ощущая, как дыхание Густава стало чуть тяжелее.

Его губы скользнули к её шее, к ключице, оставляя едва заметные прикосновения, и руки, уверенные и неторопливые, скользнули вниз, на её бёдра, притягивая к себе. Она почувствовала, как он сильнее прижимает её к себе, и под её пальцами застёжка его брюк начала поддаваться.

Её пальцы скользнули в открытую складку брюк и нащупали его плоть. Он был очень большой — слишком большой, почти неправдоподобный.

Она вдруг отстранилась и резко произнесла:

— Стоп.

По комнате прокатилась странная, едва заметная рябь — как по зеркальной воде, — и всё застыло. Красный свет заката завис в воздухе, пылинки замерли на месте, даже дым от сигареты остановился в тонких извивающихся линиях.

— Башлачёва, дура, — зло сказала Ирина, выскальзывая из неподвижных объятий Густава. Она поправила сорочку, взгляд её стал холодным, деловым.

— Конец сеанса, — произнесла она уже совсем другим голосом — ровным, металлическим, голосом начальника, привыкшего к безусловному подчинению.

Глава 2. Реальность

Мир вокруг неё начал стремительно складываться, пока она не оказалась в чёрном пространстве без пола и потолка.

Она стянула с глаз толстую шёлковую маску, на лбу которой горел жёлтый огонёк, и положила её на тумбочку зарядки. Как всегда, пару секунд понадобилось, чтобы заново собрать вокруг себя реальность, которая состояла из минималистичного кресла в цветочек и серых тканевых обоев. Реальность ответила Ирине привычным двухсекундным головокружением.

— Напиши модельеру персонажей — Башлачёвой Кире. «Кира, что за ерунда? Почему у героя французского сопротивления хер как у коня? Это что, шутка? Ты вообще читала бриф? "Свидание на краю пропасти", а не "демоническая елда, чтобы отбиваться от фашистов". Чуть больше среднего.
Или завтра всё будет аккуратно и чисто, или послезавтра этот хер распечатают и…»

Что «и» — Ирина Александровна не придумала. Хотя её работа, официально называвшаяся «редактор цифровых впечатлений», включала требование о «прямой и понятной коммуникации».

Ирина провела ладонями по лицу и пошла в ванную. Оккупированный Париж был неплох — на вкус Ирины, в нём было слишком много ванили, но он брал деталями.
Молодец всё-таки Башлачёва — придумала эти шрамы. Эмоциональный байт, добавляет фактуры слишком ванильному Огюстену… или Густаву.

Она прошла в тесную ванную съёмной квартиры, посмотрела в зеркало. На неё смотрело всё то же самое лицо красотки из Парижа сороковых, только от глаз протянулись наметившиеся морщинки, растрёпанные волосы наспех собраны в пучок, а на верхней губе выскочила простуда. После сеансов на неё всегда нападала лёгкая тоска и желание поскорее выкинуть из головы ещё одну историю, остатки которой старательно цеплялись за память.

Она с омерзением потрогала простуду и достала из ящика под раковиной блистер с последней таблеткой, проглотила её и запила водой прямо из крана.
— Нобелевку за ацикловир дали в восемьдесят восьмом, и, кажется, зря — он вообще не действует, — сказала она в пустоту.

Из комнаты донёсся безэмоциональный голос ИИ-ассистента:
— Ключевым фактором при лечении герпеса является регулярность приёма лекарств — каждые четыре часа с перерывом на сон.

Из груди Ирины вылетел вздох:
— Ох, нужно заказать ещё пачку…

Босыми ногами она прошлёпала в комнату и взяла с дивана телефон. На нём было восемь непрочитанных сообщений. Одно — от мамы, которая интересовалась, когда её дочь наконец заберёт своего кота. Ещё два — из рабочих чатов. Матери Ирина пообещала забрать Кутьку в субботу, а рабочие чаты просто проигнорировала — сообщения явно были адресованы не ей.

Ещё целых пять сообщений были от контакта «Маша Пятихатка».

Строго говоря, Анна-Мария Вонг не была Машей — скорее Анной, да и к воровскому миру никакого отношения не имела. Но когда год назад она появилась с заказом на редактуру цикла слащавых рассказиков из жизни БДСМ-пастушек, она заплатила настолько щедро, что в этот вечер Ирина порядком перебрала и сохранила уважаемого заказчика под совершенно неподходящим ей именем. Почему она добавила к её исковерканному имени звучное «Пятихатка» — Ирина уже и не помнила.

Анна-Мария была младшим контент-менеджером сайта, чья музыкальная отбивка заставляла людей краснеть, и таким людям не отвечать было нельзя.

Ирина развернула сообщение от Маши Пятихатки.

Тема: «Аида». Редактура. Сцена 2.4

Ирина Александровна, здравствуйте.
Есть предложение для совместного делового сотрудничества. Проект «Аида». Старая опера, рассказанная языком виртуального чувственного переживания.

Напоминаю Вам сюжет-сеттинг: Египет находится в войне с Эфиопией. Начальник дворцовой стражи фараона — полководец Радамес, и эфиопская царевна Аида (теперь рабыня) имеют любовь друг к другу. В Радамеса также имеет любовь Амнерис — дочь египетского фараона.

В нашей новой трактовке Вам нужно протестировать и отредактировать сцену «Испытания Аиды».
Амнерис — героиня-домина, вступает в связь с Радамесом — саб, на глазах у Аиды — саб-райвал...

На этих словах Ирина закатила глаза, представив скорость вращения Верди в гробу, но продолжила читать.

«Виртуальное чувственное переживание» — попробовала она на язык приторный канцеляризм. В их редакторском чате закрепилось солженицынское «тискать рОманы». Кажется, любая группа, говорящая на русском, в первую очередь стремилась испохабить ударение.

Ирина прогнала филологические мысли и продолжила читать заказ-контракт.

...Эмоциональный фон: мстительное доминирование.
Сроки: пять рабочих дней.
Оплата: 500 000 рублей — аванс в течение часа после принятия оферты.
*100 000 рублей / прокатная минута.*
Прокатных минут — 20 ± 3.

Если Вы согласны, напишите «Да». Ваше согласие является приложением к условиям смарт-контракта. Настоящее сообщение и ответ на него являются формами акцепта и оферты и будут сохранены в юридическом репозитории Gide Moyrette Nouel или у партнёров, ассоциированных.

Ирина Александровна выпятила губу, припоминая слоты в рабочем графике. Они были почти все забиты, но пятьсот тысяч аванса как раз хватит на то, чтобы оплатить квартиру на месяц и отказаться в следующем месяце от какой-то приторно вредной ерунды вроде «Галактических любовников», которая, кажется, уже начала разъедать её личность.

Она написала «Да», осознав, почему Анна-Мари получила такое звонкое прозвище в её телефоне.

В ответ пришло:
Оферта получена.
Подтвердите платёжные реквизиты.

Она написала ещё раз «Да», и из телефона донеслась привычная приятная трель, сообщающая о поступлении аванса.

Она потянулась, вновь уселась в любимое кресло в цветочек и натянула на глаза шёлковую маску нейроадаптера.