Ректор моей мечты

Глава 1

Дисклеймер
Роман является художественным вымыслом и предназначен для взрослой аудитории 18+. В нём могут присутствовать сцены насилия, смерти, элементы психологического давления, употребления алкоголя, курения, нецензурная брань, откровенные сцены интимного характера, а также описания жестоких и мрачных событий. Все персонажи, события и миры вымышлены, любое совпадение с реальными людьми или происшествиями случайно.

---

Мэйлисса

Жарко. Неистово.

Пахло сыростью и влажной шерстью. Приятно. Словно дедушка вернулся с охоты на дикую веншу и склонился поцеловать меня на ночь.

Дедушка, который умер в прошлый никс — сезон затяжных снегов.

Горячий пот покрыл лоб неприятной влагой, собрался над губами и стянул кожу. Духота и жар измотали тело непреодолимой усталостью. Ночная сорочка давно промокла, пристала к груди и ногам, неприятной кольчугой обернула грудь, поясницу и живот.

Откинув влажное одеяло, я спустила босые ноги на холодный дощатый пол и всмотрелась в темноту. Рот наполнился терпко-горькой слюной, онемевший язык прилип к небу, а в горле царапало, словно песка наелась.

Приложив руку к горлу, чувствительно нажала, но от давления стало только хуже.

Как же печёт! Что я вечером съела, что меня так сушит? Ягоды диссы? Нет, помню, кусочек козьей брынзы проглотила после чтения и запила какао на ночь. Это всё.

Может, простыла, когда возвращалась домой из книжной лавки и промокла под дождём? Этого только не хватает перед посвящением!

На улице мягко загудело. С накатом, будто великан сонно дул в огромную трубу. Заложило уши.

Нежно-голубой свет мауриса подкрался к пальцам, зацепился за лодыжку и прытко обвил ногу до колена.

Магия! Благодатный Шэйс!

Сон будто рукой сняло. Я перепрыгнула через угол матраца как бешеная коза и, чуть не запутавшись в голубой накидке, забралась на кровать. Магия напоминала синего ужа — вилась по полу в поисках жертвы. Она меня искала, меня! Я чувствовала всем телом! Каждой возбуждённой клеточкой! Откуда взялась эта гадость? Как её пропустили в дом папины стражи?

Я должна защитить себя!

Собрав пальцы в пучок, выкрикнула боевое заклинание «Хииткаэль!» и отбросила нападающий синий свет кулаком из воздуха. Из-за волнения очень много сил вложила в удар и почти опустошила резерв магии, а восстанавливать за несколько секунд, как опытные маги, я не умею. Для этого нужно долго учиться, и желательно не у наших магов-самоучек. Только в Имане нет академий и школ. Все они достались обособленным кританцам. Наша часть мира оказалась под покровительством дикой природы. Необразованной, хаотичной, но очень могущественной, как благодатный Шэйс — наш Создатель. Мы с лёгкостью могли бы соперничать с соседями за право называться лучшими, если бы не Полог, разделяющий наши страны много сотен лет.

«Уж» рассыпался по полу бусинами, а потом снова, шурша и пощёлкивая, сплёлся в ленты и настойчиво заскользил в мою сторону.

Вот же, монстры холодной тьмы, только выдала себя!

Синяя зараза ползла по краю простыни, бортику кровати и высоким подпоркам. Чужая магия вмиг растворила тюль, когда коснулась преграды, и юркнула ко мне яркой лентой, мерцающей по краям оранжевым, вспыхивающей в сердцевине лимонно-жёлтым.

В попытке увернуться я ударилась лопатками в стену, и тело отозвалось стрелой боли в эссахе — сплетении магии и сущности. Мой зверь взвыл и встряхнулся, стало ещё жарче, чем было. Ему давно пора обернуться, выйти на свет и распечатать остатки дара природы, но отец несколько лет меня сдерживает, говорит, что ради моего блага. Только сейчас это благо оборачивалось не в мою пользу.

Ключицу с правой стороны выкручивало, казалось, что под кожу вонзили ржавый клинок. Из-за этого рабочая рука, которой я умею складывать удары, повисла плетью вдоль тела, и отмахнуться от нападения больше не получалось. Синяя змея, сотканная из света и магии, стремительно приближалась.

В окне что-то мелькнуло, привлекло моё внимание.

Волосы упали на глаза, и сквозь сеть тёмных локонов я увидела силуэт существа в ореоле света мауриса. Ночное светило отпечаталось голубой тарелкой на тёмном полотне неба и, отразившись от стекла, сильнее подчеркнуло большую фигуру чужака.

Он был похож на невиля, призрака, о котором рассказывала бабушка Эми. В детстве я очень боялась этой истории, а потом легенды остались всего лишь легендами, а я спрятала страх глубоко-глубоко и никому не признавалась в этом. Не люблю насмешки. Когда ты взрослый, бояться стыдно.

Но сейчас я не просто боялась — каменела от страха. Испуг не давал сосредоточиться и рассмотреть получше призрачного гостя, а горячие волны, что накатывали на тело и возбуждали моего зверя, откинули на постель, ударив затылком об изголовье. Послышался хруст, в шею впилось что-то острое.

Защита! Какой же силы эта магия, что так легко сломала рубин в обереге? Крошки драгоценного камня и золотой оправы посыпались за пазуху.

Выдернув разбившийся амулет из-под мокрой сорочки, я отбросила его в сторону и глухо застонала. Попыталась спрятаться под покрывало, слететь с кровати, но тело, скованное чужой сильной магией, почти не двигалось. Я словно увязла в густом киселе или горячей смоле.

Глава 2

Мэйлисса

— Кританцы не имели права! — вскрикнул отец. — Как так получилось, мам?! Мы ведь разделены Пологом.

Он сжал крупными руками торец кровати и с присущей ему жёсткостью, способной резать металл, взглянул на бабушку, знахарку нашего клана.

Она дёрнула сухими пальцами воротник длинного мешковатого платья и снова спокойно повторила:

— Метка пары не иманская.

— А чья?! — взвизгнула мама и виновато пожала мне руку. Её тёмные волосы были спрятаны в тугую причёску, смуглую кожу подчёркивало узкое платье персикового цвета, перевязанное под грудью бордовой лентой.

Она с ночи не отходила от моей постели, подавала воды и вытирала пот со лба. Я пылала до утра, плечо выкручивало нестерпимой болью. Магия лечения здесь была бессильна, приходилось терпеть. Метки истинных пар слишком стабильны, против них не идут даже альфы, даже короли и архимаги, и это не болезнь.

Все устремили взгляды на кланового мага, что уже битый час считывал мою эссаху, удручённо качал светлыми кудрями и разводил руками. Он поднял голову, когда в комнате повисла угрожающая тишина, а папа повторил:

— Чья метка, Изу?

— Мне нужно время, Беон ис-тэй, но боюсь, что слухи о семи открытых мостах между Критой и Иманом не беспочвенны.

— Благодатный Шэйс! — Папа вскинул большие ладони и почти пропел: — Где же наш великий Создатель в такое тяжёлое время?

Отец оторвался от кровати, полоснув меня странным взглядом. Будто я виновата в том, что случилось ночью. Будто я сама хотела, чтобы меня пометил оборотень враждующей страны. Даже не враждующей, а более трёхсот лет отрезанной от нас магической пропастью — Пологом смерти.

— Кареш. — Обратившись к главе боевых оборотней, громадному уродливому мужчине с косым шрамом через всё лицо, папа выпрямился во весь рост и приказал: — Вышли отряд на ближайшую границу. Пусть разведают. Изу, а ты, — отец слышно скрипнул зубами, отчего маг заметно дёрнулся, — найди смельчака, который посмел посягнуть на дочь альфы. Мою старшую дочь!

— Но это невозможно, — взмолился Изу, выступая вперёд. Его седые волосы выпали из тугой вязи и рассыпались по плечам, узким и слишком хрупким. Но Изу только выглядит слабым. На самом деле он один из сильнейших магов страны. Довольно молодой, сорока ещё нет, но множество боёв и магических влияний осветлили его волосы до снежного цвета.

— Рассказывай больше, что в нашем мире невозможно, — фыркнул отец и потёр раздражённо бороду. — Всё зависит от цены.

Даже я, обессиленная и измученная, приподнялась на локтях, чтобы понять, что имел в виду папа. Но альфа клана быстро отвернулся и подал сигнал боевику. После чего тот скрылся за дверью.

— Отдыхай, Мэйлисса, — сказал отец и посмотрел на мать. — Готовь Сиэль. Она станет женой Эсмиона ис-тэ.

— Но девочка ещё дитя. — Мама заломила руки, тревожно зыркнула на меня.

— Совершеннолетнее дитя, — отрезал альфа. — Союз с правящим кланом я не упущу. Пойти против законов природы тоже не смогу, потому поторопимся, пока ещё один криташка не отхватил и вторую мою дочь!

— Эсмион очень жестокий оборотень, — я смотрела на папу и не верила своим ушам. — Ты хотел меня выдать за него?

— Отдыхай, Мэй...

— Ответь! — Чтобы вскрикнуть, понадобилось много сил. Мама заставила меня лечь, и я прочитала на её лице явную просьбу не перечить отцу. В глазах стало мутно, тело снова бросило в жар. Я откинулась на подушку и слабо добавила: — Я хочу знать. Имею право, ис-тэй.

Сквозь муть проступило раскрасневшееся папино лицо. Его густые серебряные брови, борода с нитями седины и глаза, почти белые от множества переворотов и мощной магии. Отец поджал губы и, поймав мой взгляд, отвернулся.

— Папа! Сиэль же очень нежная, она сломается в руках дикого зверя. Зачем ты так с нами?!

— Эми, — обратился к бабушке альфа. Нарочно не смотрел на меня, будто чувствовал вину. Я знаю, что ради нашего народа и мира папа пойдёт на всё. Только не ожидала, что он перешагнёт в этом даже через дочерей. — Дай ей сонной травы, мам. Пусть отдыхает, — скупо бросил отец в сторону знахарки и, не обернувшись, вышел из комнаты.

***

Через неделю сильнейшей слабости я смогла выходить с сопровождением в парк и сидеть под навесом из дикой малиновой лозы.

Лотта поднялся высоко и согревал лучами лицо. Плувиан, сезон дождей, в этом году очень мягкий. Или я просто не чувствовала разницу, потому что жар не проходил уже который день?

Жених меня так и не нашёл. Если поиски затянутся на полгода, метка станет ядом, и я умру.

Отец поднял всех воинов и гонцов, заплатил соседним кланам, чтобы узнать хоть что-то, но всё безрезультатно. Кританцы не проходили мосты, не пересекали нашу границу, а оборотни, как донесла разведка, в их стране под таким же строгим запретом. Инквизиторы процветали и там, словно управлял ими кто-то один.

— Нашли твоего суженого? — Золла поправила пухлой рукой ситцевое платье и снова уткнулась носом в букет незабудок.

Глава 3

Мэйлисса

— Так суженый найдётся быстрее, — ворковала бабушка Эми, смешивая в пиале нужные травы. — Может, и к лучшему тебя призвали учиться. Может, и к лучшему... Я тебе сбор сделаю, с собой возьмёшь. Пей натощак, но больше чайной ложки не заваривай.

— А что это? — Я привстала в постели и заглянула в посудину.

— Незабудки, бархатцы и крапива. — Лепестки и листья отправились в чашку, кипяток заполнил её до золотого ободка, закрутив танец воды и сухоцвета.

— Это я вижу. В чём его действие?

На мою фразу бабушка дёрнула сухим уголком губ.

— Не нужно тебе знать, детка. Он поможет, не сомневайся. Пей каждый день, не пропускай.

— Хорошо, Эми. — Я задумчиво всмотрелась в плавающие в горячей воде частички цветов и травы. — Скажи, ба, а разве возможны метки без посвящения?

Эми перестала помешивать, отложила палочку в сторону и свела брови. Её лицо помрачнело, по коротким светлым волосам пробежала золотая полоска магии, выделив бабулину песочную шерсть и вытянув уши в волчьи. Всё тут же погасло, а она хлопнула ресницами, прогоняя облик оборотня.

— Я не встречала такого. — И отвела взгляд. — Твой отец зря тянул с посвящением. Я ему говорила не раз, но он же упёртый, как дед.

На слове «дед» у меня сердце сжалось до сильной боли. Он умер в жутких мучениях. Полог заразил его смертельной болезнью, чтоб тебе пусто было, эна Нэйша.

Пока я стискивала зубы, чтобы не расплакаться, бабушка говорила дальше:

— Была бы ты полноценным оборотнем, не столкнулась бы с меткой из другой страны. Всё очень нехорошо началось, но... у любого события есть великая задумка. — Она поставила на столик чашку и приказала скрипучим голосом: — Пей. Но не торопись, маленькими глотками. — Долго смотрела в мои глаза, а потом отвернулась, будто решила ничего больше не говорить.

— Папа убеждал, что я развивалась с опозданием, вот и тянул. Хотя мне кажется... что он недоговаривал.

Эми странно заулыбалась, отчего морщинистое лицо разгладилось. Она думает, что у отца был какой-то замысел? Почему меня это не удивляет?

— Сейчас Изу придёт, допивай, — скупо и холодно выдала знахарка и поплыла, шурша балахоном, к выходу. — Мне ещё надо успеть амулет тебе сделать. Сутки остались, благодатный Шэйс!

Она говорила об амулете сдерживания моего внутреннего зверя, чтобы я не выдала себя на учёбе и в чужой стране. Прошлый, который бабушка подарила мне на пятнадцатилетие, сломался, когда неизвестный оборотень-кританец решил меня присвоить.

— Сестена-а-а! — в комнату ввалился медвежонок Лиан. Забрался на кровать и бросился ко мне на руки. — Пошли иглать! Поиглай со мной! Ну позязя!

— Слезь, Лианэлл! — по-доброму отругала бабушка брата. — Видишь, сестра болеет, нужно полечить её.

— Ты дольгьоболеесь. Хосю гулять с Мэсси!

Кто там бабушку послушал. Брат лишь крепче вцепился в меня и случайно зацепил плечо с меткой. Я взвыла, зачесались зубы, глаза налились кровью, усилили зрение.

— А ну, брысь! — Бабушка с силой отцепила малыша и слабо шлёпнула его по попе. — Иди к Сиэльене приставай.

— Она не хосет гулять, — надулся Лиан. — Закылась и не пускает никого. — Малыш топнул ногой, выказывая недовольство. И в этом жесте мне увиделся папа, его сила воли и тяжёлый характер.

— Стой, Лиася. Иди сюда. Ба, пусть. — Я потёрла ноющее плечо и взяла себя в руки. — Он мне не мешает. Мы недолго, я не устану.

— Я скоро вернусь, — кивнула бабушка и тихо вышла из комнаты.

Мой брат, косолапый мишка, в свои три года был тем ещё бутузиком. Быстро забрался на кровать, но на руки уже не прыгал, смотрел на меня с игривой надеждой.

— Во что хочешь поиграть?

— Мясики, — он захлопал в ладоши. — Мясики!

— Скажи правильно: мя-чи-ки.

Брат нахмурился, сложил руки на груди и выдал:

— Мя-ши-ки!

На мою улыбку и зеркально ему сложенные руки на груди он совсем зло свёл брови.

— Мяжики! Мяцики!

— Лиася, там другая буква. Мячики.

Брат пожевал губы, расправил плечи и с глубоким вдохом пропел:

— Мяаааа-ч-ики!

— Ладно, уговорил. — Я слабо хлопнула в ладоши, а брат привычно отполз на край и приготовился ловить.

Вызывать магию сейчас оказалось сложно, но для «мячика» нужен слабенький импульс, поэтому я воззвала к эссахе, и на пальцах тут же вспыхнул золотой огонёк. Немного растянув в пальцах магическую сеть, перевернула её и свернула в шар, не больше куриного яйца. Влила ещё немного магии, увеличив раза в три, закрепила и уплотнила. На всё это пошло очень много сил, но мне нравилось создавать такие артефакты. Они не слишком долговечны, но иногда очень выручают. Бабушка не могла нарадоваться, когда мой дар начал проявлять себя. Говорила, что создавать материю не всем под силу.

— Лолю! Лолю! — обрадовался брат.

Едва я выбросила «мячик», дверь в комнату открылась, и на пороге появилась бледная, как болотная мара, Сиэль.

Глава 4

Мэйлисса

— Ражойдитешь! — шепеляво закричал здоровый мужлан, похожий на орка, а не человека. На выходе из телепорта образовалась пробка. — Новоприбывшие направо, штуденты налево! Не толпимшя! Быштро-быштро!

Под сводом стен из тёмного камня раскрылась голубая арка. Высота потрясала. Казалось, потолок уходит в небеса, стремясь уткнуться в сияющий лотта, чтобы обогреться лучами дневного светила.

В Имане жилища намного скромнее, человечнее и уютнее, а здесь будто великаны живут. Хотя, может, это специальное здание?

Я испуганно прижала к себе чемоданчик, чтобы не украли в толпе, и, неосознанно схватившись за чей-то рукав рядом, попыталась не упасть от удушающего запаха неведомой мне травы и накатившей слабости.

После перемещений меня всегда мутило. Я не любила их ещё дома, а сейчас вдобавок и метка кританца, который пропадает не пойми где, разгулялась под кожей до жуткой стягивающей боли.

И этот запах! В чём-то приятный, щекотный, но такой резкий, словно пронзающий грудь и сдавливающий невидимым жгутом.

Несколько глубоких вдохов, и меня замутило сильнее. Интересно, а что было бы, откажись я телепортироваться в академию?

Оставалось дышать размеренно, чтобы моя запертая сущность не взбесилась, и надеяться, что теперь жених найдёт меня быстрее. Я на его земле, ему же надо сделать всего ничего — лишь прислушаться к эссахе.

Вот только что мы будем делать дальше, я пока не знала. Ведь у оборотней с браком всё непросто, а первая ночь может закончиться беременностью. Как потом учиться? Бросать академию, в которую хотят поступить чуть ли не все маги мира, было бы глупо. Хотя Азу и настаивал на этом, говоря, что у меня времени всего до каникул. Позже моя эссаха сойдёт с ума без посвящения. Дотянул папа, спасибо ему за это...

Но вот совсем не хотелось слушать кланового мага. В глубине души я мечтала выучиться и стать сильнейшим архимагом Имана. И стану. Если доживу, конечно.

Да и не уверена я, что хочу сейчас семью, детей. Любовь? Что за несусветная глупость? Нельзя влюбиться на расстоянии. Не могут магия или природа знать, кто мне понравится. Не мо-гут!

Меня сильно повело. Под пальцами захрустел чей-то рукав, светлые волокна разошлись, будто ткань была трухлявой. Возможно, я переволновалась, и мой оборотень выпустил коготки. Слишком тяжело его стало сдерживать.

Мимо пролетел неловкий студент.

От сильного удара в плечо я зарычала и потеряла равновесие, но не упала. Кто-то помог. Подхватил меня на руки и прижал к себе.

Мои ледяные руки коснулись крупной горячей груди, и я кожей почувствовала, как под рёбрами, прикрытыми белой рубашкой, лупит огромное сердце, заглушая всё на свете, даже мои мысли и боль.

— В'ирс, — заговорили над головой мягким мужским голосом. — Ты подогнал колесницу?

— Да, — ответили чуть пискляво.

Я боролась с тьмой и желала посмотреть в лицо спасителю, но ничего не выходило. Боль так окутала тело, что стоило мужчине шагнуть вперёд, я вылетела из сознания.

Что-то резко-пахнущее влетело в нос, смешалось с ароматом неведомой травы, и я распахнула глаза. Судорожно втягивая чужеродную магию, что просачивались в горло, сделала несколько вдохов и опала назад.

— Сильная... — прошептал мужской голос.

Что-то коснулось волос. Осторожно, даже нежно. Пригладило пряди, переместилось тёплой лентой на плечо и надолго там застыло, причиняя томную боль в стигме.

Я старалась открыть глаза, но на веки словно булыжники положили. А затем ещё один прострел в метке, сильнее прежнего, опять затащил меня во тьму.

— Намучаемся мы со студентами из Имана, ли-тэ.

— Не ворчи, — отрезали жёстко, заставив меня скривиться от боли в висках.

Я вновь открыла глаза, вынырнув из обморока. Надо мной склонилась сухолицая женщина. На вид моложе бабушки, волосы ещё не полностью седые, а кожа, можно сказать, идеальная, только цвет сероватый, будто она никогда не принимала лоттовых ванн. Над её сухими губами собрались вертикальные морщинки недовольства.

— Тебе лучше? — скрипуче поинтересовалась она, цепко изучая моё лицо. Её глаза были мутными от магии, без определённого цвета, бесконечно меняющиеся от движения головы, перетекающие из тусклого серого в пугающий сочно-алый.

Я осторожно кивнула. Окинула себя быстрым взглядом и порадовалась, что никто не пытался меня осмотреть, даже платье не развязано на груди. Не хватает ещё, чтобы меня разоблачили в первый день.

Я лежала на длинной кушетке в сухом и очень светлом кабинете.

— Всё, она может вставать. — Женщина отдалилась вглубь помещения и скупо добавила: — Прислали больных студентов из Имана. Своих слабаков, что ли, мало? Еще бы оборотней нам предложили!

Волчица в эссахе взвыла от возмущения, на кончиках пальцев набухли когти. Мы и в академии будем нежеланными?! Прекрасно! Когда-нибудь всё изменится, я уверена, и все противники оборотной магии поплатятся за свои ошибки.

Услышав удаляющиеся шаги и голоса, я привстала на локтях и дёрнула верёвку платья. Нужен воздух! Схватила рукой горячий защитный кулон, задышала часто и тяжело. Когда в голове стало чище, а сущность притихла, я подняла взгляд. И утонула в насыщенной зелени, не хуже еменских полей в сезон возрождения. С переливами салатовых искорок по окружности чёрных, как бездна, зрачков.

Глава 5

Мэйлисса

Пришлось опустить взгляд и отойти.

Шэйс, так не бывает, чтобы тянуло не к паре. Ерунда какая-то. А вдруг ректор и есть моя половинка? Как проверить? У кританцев же всё иначе. Что мы там учили по истории миров? Ничего не могу вспомнить, когда мужчина так смотрит на меня, будто снимает кожу слой за слоем, причиняя боль и наслаждение одновременно.

Я замерла и не двигалась. Так легче было переносить его близость, но в груди колотилось сердце, и показалось, что мужчина слышал его испуганный стук. Перевёл взгляд с моего лица на грудь, почти незаметно облизнул губы. Что ему нужно?! Хотелось закричать, но я лишь вжалась сильнее в стену лопатками и гордо вытянула подбородок. Он меня не испугает. Не испугает! Я его не боюсь!

Какая красивая у ректора складка между бровей. Глубокая, двойная. Так и хотелось протянуть руку, коснуться, разгладить, успокоить.

О чём я думаю? Нужно скорее бежать от него, да только статус архимага и ректора позволяет мужчине держать меня около себя столько, сколько ему захочется.

— Зашью. Честно, — выпалила и увела взгляд в пол, чтобы не искушать и не провоцировать себя. Я начинаю закипать рядом с ним, вопреки разуму и природной силе воли, а это смертельно опасно. Папа удружил с посвящением. Была бы я оборотнем, могла бы легко управлять собой, а сейчас как на жаровне босиком стою. На мужиков вон бросаюсь.

— Думаешь, я доверюсь девчонке, которая не видит дальше своего носа? — резанул по ушам сухой упрёк.

Я сглотнула и отвернулась. Нельзя ругаться с руководством, ещё выгонят, а у меня миссия — найти наречённого. Буду меньше говорить, чтобы не выдать своё волнение и дрожь. Увидев, что толпа магов-абитуриентов почти скрылась за Омаром, немного осмелела и попыталась отодвинуться.

— Я лишь предложила. Как хотите, — пожала я плечами и шагнула вбок, почти спрятавшись за колонну.

Мужчина подступил ближе, будто пытался что-то увидеть на мне, прочитать мысли. Свёл брови, углубляя складку. Прядь светлых волос выбралась из хвоста и пересекла лицо ректора, с одной стороны прикрыв глаз и суровые острые скулы.

Меня качнуло от прилива жара и страха, густая слюна собралась во рту, а взгляд прикипел к очерченным чувственным губам ли-тэ. Наваждение какое-то.

— Можно я пойду? — с трудом шепнула, подрагивая всем телом, добела стискивая кулачки. — Наши уже почти все ушли...

— Успеешь, — отсёк ректор. Склонил немного голову, поджал губы, отчего на молодом светлом лице появились морщинки. Ямочка на щеке красиво выделила его скулу, и я застыла, разглядывая её форму. — Твоё имя?

— Мэй. Ой, — я откашлялась и неловко обернулась, проверяя, никто ли за нами не следит. Холл был практически пуст. Нельзя называться перед высокопоставленными без определения рода и брака. За это можно получить штраф, а в академии это первый минус в мой табель. Хорошо началась учёба.

Нужно скорее скрыться из-под расстрела зелёных глаз, но я понимала, что настигнет и всё равно спросит. Этот мужчина словно выкорчёвывал из меня правду, долгим изучающим взглядом бродил по лицу, невесомо приглаживал-перебирал волосы, задержался на губах и опустился ниже... Невыносимо низко, отчего платье стало душить, а кожа на спине покрылась холодным потом. Оставаться с архимагом вот так рядом не просто опасно, а очень опасно. Я не знаю его квалификацию, но проверять на себе не хочется. Вдруг у него в арсенале есть что-то от инквизиторов, и он почувствует тьму. Именно так называют оборотный дар те, что истребляют таких, как я.

— Я спросил твоё имя, — жёстко повторил ректор, и складка на переносице максимально выделилась.

— Мэйлисса ис-тэ Согу.

— Ис-тэ? Интересно. — Он потёр гладковыбритый подбородок и опасно прищурился. — Дочь влиятельного человека, значит?

— Мой отец — мэр Оливии, что на восточном берегу Тирис. — О том, что он ещё и альфа главного клана, я промолчала, конечно.

Осторожно отступив, чтобы метнуться к Омару, повернулась вполоборота и шагнула вправо, но меня потащило назад сильным магическим вихрем, и я чуть не рухнула на ректора всем телом. Успела вывернуться и устоять, но снова впилась в его рубаху. И ткань, будь она триста раз неладна, затрещала. В моих пальцах скопилось слишком много сил, ни один маг не порвёт эсм, а вот оборотень...

Поспешно выпрямилась и широко заулыбалась, оправдывая свою неуклюжесть.

— Простите...

— Я не отпускал тебя, — припечатал мужчина и свёл мою улыбку на нет. Вот же грозный ректор. Прицепился...

— Я и не уходила. — Получилось жалко, но как уж вышло. Главное, притвориться дурочкой, вдруг это поможет не раскрыть себя. — А теперь отпускаете? — Я ещё шире заулыбалась, глазки состроила, ресницами захлопала. Так делали девицы, что вились вокруг Арнэ. Первый парень подарил мне очень плохой опыт, о котором не хочу вспоминать, но зато научил быстро распознавать таких, как он, — щедрых на слова, но на деле... пустышек.

— Стой. — Ректор перехватил меня за локоть, а я возмущённо и неожиданно для себя фыркнула и накрыла его пальцы своими, чтобы скинуть руку. И обожглась. Между нами словно молнии проскочили. Они покалывали кончики пальцев, разбегались под прикосновением и скатывались в ноги, заставляя меня крепче держаться за ректора, чтобы не упасть.

Глава 6

Мэйлисса

— Мэй! Вставай! — закричала над ухом Сиэль, и я открыла глаза.

Другое лицо, не сестры, выплыло из молока. Худое, в веснушках, с крупным носом картошечкой и добрыми глазами. Моё болезненное плечо кто-то сильно встряхнул.

— Ты как? — Мне помогли подняться, усадили к стене. — Легче?

Я попыталась разлепить губы, но получилось лишь выдавить сип. Затем откашлялась и оглянулась. Мы в том же холле, только в углу, у тёмной стены. Надо мной склонилась Эрика. Её рыжие, как закатный лотта, волосы ссы́пались с маленьких плеч и качнулись перед глазами. Чуть в стороне я заметила несколько девчонок, тоже иманок, испуганных и встревоженных.

— Я услышала крик и прибежала, — сказала Эрика. — Ты уже лежала на полу. — Соседка по клану помогла мне подняться. Платье на рукаве порвалось, растрепалось на мелкие полоски — такое мог сделать только оборотень. Я прикрыла рваньё рукой и оглянулась, чтобы убедиться, что никто не смотрит.

— Я никого не видела, — тихо призналась, прижав к горячей шее ладонь. Хотелось пить. Хотя бы глоток воды.

Эрика убрала тонкие ржаные волосы назад и опустила взгляд на пол, словно показывала мне что-то.

Я перевела глаза и чуть не вскрикнула от ужаса. Успела схватиться за горло, перекрыв себе воздух, и удержаться за руку соседки. Кулон сорвали. На полу лежал только кожаный ремешок с застёжкой, а украшения — рубина, вплетённого в веточки незабудок, не было. Как же так?

— Разошлись, зеваки! — прокатился по коридору скрипучий женский голос. Девушки, глазевшие на моё поражение, быстро смылись, а перед нами предстала дородная женщина в широком, похожем на балахон платье, подвязанном плотным поясом, и с пышной копной спутанных волос цвета переспевшей вишни. — Что за крик? Кому тут плохо?

— Всё в порядке. — Я попыталась выровняться и сказать это твёрдо. — Ударилась плечом о стену, поспешила.

— Но, — залепетала Эрика, а я дёрнула её за руку и сильно сжала пальцы на локте, чтобы она молчала и не встревала.

— Вы не подскажете, где Алый корпус? Нам сказали туда направляться, чтобы заселиться в комнаты.

— Так вы на месте. — Женщина скупо заулыбалась, а потом повела рукой в сторону. — Иманцы, значит. Страшно у нас?

— Нет, — твёрдо ответила я и, опираясь на руку Эрики, задвигала ногами. Идти было крайне тяжело — я боялась, что из-за нервного перенапряжения и боли оборотень начнёт беситься и выдаст меня, поэтому осторожничала. — А должно быть?

— У нас тут строго, но учиться интересно. Главное, продержаться первые три месяца, дальше легче пойдёт. И пережить полугодие, чтобы закрепиться. Мало кто вылетает во втором семестре, тут нужно совсем лентяем быть. Идём за мной. Я вас размещу в комнате. Есть тут одна девочка, вчера прибыла, тоже ваша землячка. Думаю, так будет правильно.

Мы свернули несколько раз, попали в ещё один широкий холл, откуда по двум сторонам разбегались однотипные двери с нумерацией. Женщина, виляя крупными бёдрами, подошла к одной из них и сначала постучала, а потом открыла.

— Вот. Ваша комната. — Отодвинулась в сторону, чтобы пропустить нас. — Располагайтесь, а потом зайдёте ко мне. Я оформлю всё, выдам постельное бельё и забью в браслеты ваши обеды. Я Лора, смотрительница комнат. Ко мне можно обратиться по любому бытовому вопросу, но в пределах общежития. Мне тут своих хватает.

— Можно уточнить? — Я склонилась к ней, чтобы голос не сильно разлетался по помещению. Не хочу, чтобы позже распускали слухи те, кто мог случайно подслушать. — Ректор вызвал меня к себе. Он часто так делает?

Эрика с опаской повернулась, сильнее сжала мою руку, но не отпустила, а девушка, что была в комнате, русоволосая и высокая, заинтересованно повернула голову.

— Нариэн ли-тэ вызвал? — переспросила тётушка слишком громко и отряхнула юбку.

Я, поморщившись, кивнула.

— Сказал, чтобы через шестьдесят минут была у него, но у меня нет часов. Как отследить-то?

— Как нет? А браслет? Он подскажет любое заданное время, и встречу с ректором, само собой. Смотри, — она цепко перехватила мою руку, провела пальцем по ободу. — Повтори движения, артефакт реагирует только на тебя.

Я послушалась. С короткой вспышкой вверх развернулся луч, в воздухе повисли убегающие в никуда минуты и секунды. Над цифрами светящимися буквами было написано: «Встреча с ректором АЭМ, Нариэном ли-тэ Лавином, состоится через...»

Что? Десять минут? Я же не успею переодеться! А чтобы решить вопрос с кулоном, нужно не менее часа. Всё идёт слишком плохо, я просто обязана что-то придумать. Меня потихоньку накрывала паника, я задышала через рот и прижала ладони к груди.

— А отложить никак нельзя?

— Если пошевелишь попой, успеешь, — отозвалась вторая соседка по комнате. — На твоём месте я бы с этим не тянула.

— Знакомьтесь, мне пора, — бордо произнесла Лора и направилась к двери. — Да, к ректору опаздывать нельзя. Учти. — И без прощания ушла.

Я только сейчас поняла, что чемоданчик остался при мне. Хоть какая-то радость. Есть бабушкин чай. Он должен помочь.

— Найдётся кипяток? — спросила у новой девушки. Она засуетилась, провела рукой над столом, и в кувшине заиграла пузырями вода.

Глава 7

Мэйлисса

Я слегка качнулась, понимая, что моя рука всё ещё соприкасается с рукой ректора. Его пальцы цепко удерживали моё запястье и не позволяли шевельнуться. От этого жар скрутился в груди и пулей сорвался куда-то вниз, подкашивая ноги. Но я устояла.

Мужчина сильнее нахмурился, складка между бровей углубилась, его красивый рот перекосило, а в зелёных глазах появилась жуткая магическая муть. Я даже засопела, чтобы не закричать от ужаса.

Только не инквизиторские штучки, пожалуйста! Только у них дар чтения эссахи. И ещё у проводников, типа Омара, но последние намного слабее. Инквизиторы же умеют при тесном контакте распознавать вторую сущность. Для этого нужно провести ритуал, непростой, довольно муторный, но всё равно опытные охотники на оборотней легко могут выделить нас из толпы и спровоцировать перевоплощение. Поэтому лучше не попадаться им в руки. А вдруг я уже попалась?

Меня затрясло сильнее. Мужчина крепко держал за запястье, затем ослабил хватку, переместил ладонь ниже, на локоть, а я успела зажать окровавленный нос другой рукой.

Шэйс, помоги! Не оставь! Что угодно сделаю — отличницей буду, замуж выйду, детей нарожаю, только не убивай!

Ректор потянул меня в кабинет, а я запаниковала. Мы останемся там наедине. О нет! Где его секретарь, помощница? Где хоть кто-нибудь, кто может отвлечь мужчину от проверки? Да хоть прохожий!

В рёбра ударилась испуганная и измученная сущность. Я хрипнула и неловко дёрнула мужчину за руку. Он зашипел что-то несуразное, и мне показалось, что его косточки захрустели. Я почувствовала мощный прилив звериных сил и не могла их удержать, будто стигма или что-то внешнее сильно влияли на меня, пробуждая оборотня без посвящения. Но так быть не должно. Так быть не может!

Кожу защипало от выбивающейся шерсти, ногти заныли, потянуло узлы позвоночника, лопатки стали тяжёлыми и горячими.

— Руку мне не сломаешь? — поинтересовался ректор, отвлекая от перевоплощения, и впустил меня в кабинет первой. Сам остался позади, прикрыл дверь и затих, а я медленно выдохнула и сжала сильнее зубы. Чтобы осторожно перебирать ногами в длинном платье и не переломать себе другие кости, шла вперёд осторожно, шаг за шагом, очень медленно, пока не уткнулась носками туфель в светлый ковёр и поняла, что дальше двигаться не смогу.

Платье качнулось голубой волной, обняло ноги и замерло, а я вытянулась по струнке и напряглась всем телом. Я переживу всё что угодно, только не проверку на сущность. Нельзя же так, без шанса попасть хотя бы на первую пару по зельеварению или монстрологии. Или хоть глазком посмотреть библиотеку академии. Это будет совсем несправедливо, пожалуйста, Шэйс, не забудь обо мне.

Пока мужчина молчал, стоя за моей спиной, я думала о доме. Ступая в телепорт академии, я знала, что, может быть, вижу родных в последний раз. И мне не было сейчас страшно. Слегка покалывало в стигме и давило под сердцем, но я с детства готовилась к казни. Все оборотни готовы и идут на это с гордо поднятой головой. Просто... мне так хотелось пожить ещё чуть-чуть... Познать любовь, близость, стать матерью...

Тихие шаги обогнули меня, замерли сбоку. Тёплая ладонь коснулась плеча, переместилась на локоть, потянула меня за собой, заставляя ступить на светлый ворс, а я всё смотрела на руки ректора, ожидая увидеть инквизиторский клинок, что пробьёт мою грудь. Но не увидела его. Только глаза. Зелёные, как малахиты, скользящие по лицу, ныряющие в мою глубину и вызывающие во мне странные новые чувства. Трепет, которому не было объяснения.

Мужчина немного отодвинулся, окинул меня сверкающим взглядом с головы до ног, а мне захотелось прикрыться. Он видел меня обнажённой после телепортации, и тогда не было стыдно, скорее волнительно, а сейчас я плавилась от его разглядываний. Нежное светлое платье наверняка измазано алыми пятнами, даже проверять не хотелось. Хотелось избавиться от плена ткани... так было жарко от невесомых прикосновений зелёных глаз. Не думала, что наша официальная встреча с ректором начнётся вот так... неофициально. Он же меня проверить хотел. Или разоблачить. Или заставить платить за испорченные вещи. Кто его поймёт. А теперь я вообще слабо понимала, что происходит.

В кабинете оказалось светло. Даже слишком. Я почти ничего не видела, когда, влекомая крепкой рукой, шагнула на ковёр — так ослепили лучи лотта из окна.

— Не двигайся, — строго сказал ректор мне на ухо, заставив поёжиться от тёплого воздуха, и остановил меня, вцепившись в плечо.

Да что оно всем покоя не даёт? Неужели так сложно меня не трогать? Я ахнула, сцепила сильнее зубы, чтобы не выдать низкий бархат в голосе, что появлялся вместе с оборотнем, и кивнула. Сейчас я и не смогу двигаться, даже если ректор прикажет. Нос болит, плечо горит. И вообще, хочу домой и спать. Мама, забери меня обратно, в Иман, в наш уютный домик на окраине леса. Хочется взять лук, запрыгнуть на спину Найка и гонять по горам и лесам до заката.

Я приподняла голову, чтобы кровь не бежала юшкой, а сама украдкой, немного настроив зрение, рассматривала интерьер и следила за мужчиной.

Он отошёл к дубовому огромному столу, открыл с помощью заклинания ящик, достал что-то пузатое и золотистое, не больше куриного яйца, и вернулся ко мне. Я толком не успела оценить красоту мебели из натурального дерева и кожаный диван, что перегораживал стену и подпирал с одной стороны старинную дверь, когда горячие и крепкие пальцы впились в подбородок, заставив смотреть вверх.

Глава 8

Мэйлисса

Я бежала вниз по долине Войнэ, направляясь к родному лесу. Морозный воздух раздирал грудь, но я бежала. Задыхалась. Спотыкалась о сухие кусты, рвала кожу об острые камни.

Обернувшись на миг, увидела позади вереницу алых волчьих следов и живую расширяющуюся полосу на горизонте, у подножия Улиги. Прищурившись, рассмотрела чёрные кожаные мундиры, серебряные накладки на плечах и белые плащи, что развевались на порывистом ветру и рассыпали за всадниками мелкую снежную пыль.

Зарычала. Звук разлетелся по долине раскатистым громом, а в спину полетели вопли и крики.

Нет! Я не сдамся!

Взгляд лишь на миг задержался на моей белой шерсти и распоротому боку. Далеко с такой раной не убегу, но я всё равно перебирала лапами и рвалась вперёд из последних сил.

Навстречу, из леса, вырвалась стая во главе с альфой. Его золотистая шерсть поблёскивала в лучах холодного лотта. Отец привстал на задние лапы, поднял морду в небо, завыл протяжно, отчего снег из-под его ног вспучился, завертелся и лавиной покатился мне навстречу.

Папа перевоплотился, возникнув из пены снега, как великан, и закричал:

— Прыгай, Мэйлисса! Ты сможешь!

И я прыгнула через стремительно крутящийся валун. Кожа рвалась, кости трещали, боль раздирала тело. Я больше не смогла удерживать сущность. Выпала в холодную перину, обжигаясь обнажённым телом о льдинки. Меня перекрутило несколько раз, набило рот холодным снегом, а потом я застыла около ног альфы. Слабо подтянулась на руках, приоткрыла тяжело веки.

Папа склонился, потянул меня к себе, заставляя встать на колени. Мне было плохо, плечо и живот терзало лютой болью, но я смогла тихо пролепетать:

— Зачем ты так со мной?

— Прости меня, дочь, но так нужно.

Чувствуя, как из тела уходит жизнь, я бросилась отцу на плечи и закричала от пронзающей боли.

И тьма расступилась, а я оказалась в объятиях... ректора.

— Мэйлисса, тише. — Он тряс меня за плечи и обеспокоенно смотрел в глаза. — Это сон. После лечения пыльцой могут мучить кошмары.

Меня пробило холодной волной, я отстранилась и прикрылась руками. Всё ещё казалось, что я голая, как во сне, а взгляд мужчины блуждал по плечам, словно искал что-то.

— Странная реакция у тебя, ис-тэ. — Ректор немного повернулся, но с края дивана не встал, руку с плеча не убрал, смотрел в глаза и хмурился. — Ты ничего не скрываешь? Мы лечили твой нос, но я вижу, что магия фокусируется и на плече. Из-за этого ты пролежала без сознания полчаса. Мэйлисса?

— Я дома упала, — испуганно ляпнула, но получилось совсем сдавленно, едва слышно.

— И тебя не полечили? — Густая бровь ли-тэ поплыла вверх, тонкие губы ректора поджались.

— У нас... — Я давилась горечью, что поднималась к горлу, но старалась держать себя в руках и не паниковать. Сон ушёл, а меня всё ещё не казнили. Вдруг повезёт? — В Имане нет такой сильной магии лечения. У нас знахари в основном лечат травами и слабыми заклинаниями. Останавливают кровь, ускоряют заживление...

— Из-за этого ты упала в обморок после телепортации, — догадался мужчина. — Я должен проверить. — Он потянулся к платью, к правому плечу, под которым разрасталась стигма пары.

— Нет! — Я ошарашенно влипла в спинку дивана и отползла подальше. Дыхание стало тяжёлым, сухим, поэтому следующие слова вышли совсем сиплыми: — Пусть лекарь академии смотрит.

— А чем я не гожусь? У меня несколько специализаций. Лечение — одна из ведущих. Мэйлисса, я приказываю, — его голос понизился, — показать рану. Вдруг ты смертельно больна, а я допустил тебя к занятиям.

— Но... это слишком интимно, — закусила я губу. Не имею права перечить, но не могу иначе. Как представлю, что он увидит и поймёт... Ведь стигмы бывают только у оборотней. Я пропала!

— Я буду смотреть на тебя исключительно как на пациентку, — скупо ухмыльнулся он. Ага, мне так сразу спокойней стало. — Развязывай платье. Если ты умрёшь от заражения крови, я буду отвечать головой на суде, так что или сама, или я его порву.

Ли-тэ смотрел на меня серьёзно, не моргая, а я дрожала и понимала, что похожа на загнанного в ловушку волка. Осталось лишь пробить мою шкуру кинжалом.

— У тебя жуткая горячка, Мэйлисса ис-тэ. Я ждать не буду. Раздевайся!

Его жёсткая фраза заставила меня дёрнуться, пальцы потянулись к завязке. Кровь из носа бежать перестала, но мне показалось, что я обескровлена до капли. Сейчас снова отключусь, а это хуже всего — быть без сознания и не знать, что с тобой сделают.

Руки стали белые, как молоко, холодные, как лёд. Пальцы путались в кожаных светлых ремешках, что поддерживали ворот. Бельё я не носила, оно мне не нужно, размер груди маленький, а у платья есть плотный подклад, чтобы лёгкая ткань не просвечивала. Пока развязывала, ремешки несколько раз перепутались с кулоном подруги, пришлось взять его в губы. Сгорая от пристального взгляда ректора, пряча от него глаза, я освободила последний узел и, молясь про себя Шэйсу, приспустила платье с плеч.

— Что это?

Горячие пальцы коснулись кожи, я от испуга вдохнула, втянула запах мужчины, травянистый, свежий, волнующий, и распахнула глаза. Покосилась на своё плечо, где ярко выделилась метка в виде непонятного завитка, больше похожая на невыводимое тату. Иманские юноши-смельчаки пересекали пустыню Забвения только ради того, чтобы украсить кожу такими символами. Многие из них возвращались ни с чем, потому что знаменитый мастер отказывал большинству, но некоторым магам всё-таки везло. И это всегда были мужчины. Но чтобы тату у девушки?.. Что обо мне подумают?

Глава 9

Мэйлисса

Когда я вернулась в комнату, девочки сидели на своих кроватях подозрительно тихо, будто повздорили. Эрика что-то читала и хмуро поглядывала в сторону нашей соседки. Последняя же наводила красоту — медленно расчёсывала густые тёмно-русые волосы и заметно кривила губы. Выяснять, что между ними случилось, не было сил.

Я опустилась на кровать и закрыла глаза. Что мне теперь делать? Стоит ректору провести ритуал, и я пропала. Сбежать отсюда не могу, даже если сильно захочу. Я словно загнанный в клетку зверь.

— У тебя кровь, — вдруг ахнула Эрика, глянув на моё платье. — Мэй? — Она слетела со своего места, сжала моё плечо, присела рядом. — Что случилось?

Вторая соседка повернула голову, перестав расчёсывать волосы, а потом вздёрнула подбородок и отвернулась. Наша компания её явно раздражала.

— Ударилась, но уже всё в порядке, — слабо ответила я и знаком попросила подругу не переспрашивать. Она коротко кивнула, и её взгляд испуганно метнулся куда-то за моё плечо. Эри долго смотрела в пустое пространство, зрачки её потемнели, расширились. Показалось, словно за мной кто-то стоит. Я заметила, как с румяных щёк землячки стремительно сошла кровь. Она побледнела, раскрыла губы в немом крике, а потом поспешно отвернулась и зажмурилась.

Я похолодела внутри. Вдоль спины словно кто-то царапнул когтистой лапой, побежали колючки.

Обернулась. По щеке хлестнули волосы, пронзительный лёд впился в кожу. Никого. И ничего.

Я уставилась на подругу, а она замотала головой и показала в сторону другой девушки, что украдкой наблюдала за нами. Да, некоторые вещи нельзя озвучивать. Но что Эрика могла увидеть за моей спиной?

— И какая у вас специализация, со-сед-ки? — презрительно спросила русоволосая, встала с кровати и отложила широкую расчёску на тумбу.

Платье тёмно-коричневого цвета упало волнами на пол и вытянуло её фигуру, будто горную змею, сверкнув похожей на чешую тканью. Неполная, но вполне выраженная грудь пряталась под тёмными волокнами, облегающий лиф поднимался к воротнику-стойке и наглухо закрывал бледную кожу. Длинные рукава прятали плечи и острые локти девушки. Она немного напоминала известную магичку Имана — только я не могла вспомнить имя.

— Я лекарь и немного элементалист, — тихо ответила Эрика и поджала губы. Украдкой посмотрела в окно, а потом на меня.

— Я артефактор, — пришлось подхватить разговор, — немного бытовой и боевой магией владею.

— Скучно, — сухо припечатала соседка. Поправила волосы, проверила в зеркале макияж.

Отвечать не хотелось, в горле стоял жуткий холод, а в груди горело от страха. Мне бы подумать, как выжить, а приходится делать вид, что всё в порядке. Здесь же, в академии Криты, столько всего интересного! Особенно злой ректор, который отправит меня на казнь. А кому-то скучно.

Русоволосая бросила в нашу сторону изучающий взгляд, наклонила голову к плечу. В глубине тёмных зрачков блеснула золотистая иманская магия. Девушка подошла ближе и вдруг протянула руку:

— Я — Алисия ли-тэ Кранс, дочь...

— Мираны Кранс? — прошелестел вопрос рядом. Эрика заметно сдвинулась по кровати, прикрылась руками, чтобы оказаться подальше от девушки.

У меня по коже пошли волны жара, смешанного с холодным ужасом. Мирана — известная гонительница оборотней. Её муж инквизитор, а она ведьма с широкими данными. Магическая бомба в одном флаконе. Что же тогда умеет их дочь? Захотелось тоже отодвинуться, но я сдержалась. До хруста расправила плечи, чтобы не выдать себя.

— А что вас удивляет? — Алисия казалась уверенной и строгой, смотрела в глаза мне, но успевала зыркать и на Эрику, которая позеленела от страха.

Её кулон всё ещё у меня! Какой ужас! Она может сорваться, может выдать себя.

— Эри, — я нарочно встала вплотную к кровати и перекрыла собой соседку, — не знаешь, пустят ли сейчас в библиотеку? Очень хочу одну книгу найти.

— Давай сходим? — воспрянула духом подруга, но с опаской покосилась на Алисию.

Та разглядывала свои красивые, покрытые тёмным лаком ногти, а потом двинулась к выходу и небрежно бросила:

— Ректор у нас красивый, правда, Мэй? — Её взгляд замер на моём плече. Уткнулся прямо в то место, где под тонкой тканью голубого платья пряталась стигма. — Говорят, что холостой. Говорят, что любит сильных магов... проверять и присваивать.

И ушла, спокойно закрыв за собой дверь.

Я ещё долго не могла избавиться от ощущения её взгляда на своей коже. Какая жуткая девица. Ведьмы всегда вызывали во мне странный трепет, а здесь ещё и дочка инквизитора в такой близости. Эн Шэйс, за что? Почему именно с ней нужно было меня селить?!

Я села на кровать и опустила плечи.

— Мы должны защитить себя сильнее, — беспокойно ходила по комнате Эрика. — Тебе нужен амулет. Срочно. Я не выдержу долго без своего.

— Нет, не нужен. — Я показала сломанное украшение, которое отдал мне парень в коридоре. Сжала его в ладони, а потом сняла ремешок подруги и протянула ей. — Спасибо, что выручила. Иначе я бы не справилась, но это всё равно не спасло от...

Глава 10

Мэйлисса

Стоило закрыть глаза, как меня накрыл тяжёлый холод. Он растёкся по венам и сосредоточился на животе, ниже пупка. Пришлось даже накрыть ладонью пульсирующее место, но стало только хуже — от прикосновения точка сжалась, затрепетала, а потом прострелила вниз, будто стрелой. Только приятно, заставляя свести ноги.

Да что со мной?

Я долго лежала в темноте и пыталась прогнать это ощущение, не думать о том, что в меня вцепился призрак, что он может видеть всё, что делаю, слышать всё, что говорю. Может ложиться на меня, проникать в меня и влиять тоже. Не сильно, но я чувствовала его перемещения, его силу, что устремлялась куда-то в позвоночник и вылетала пучком нервных окончаний вокруг стигмы.

Я думала, что терпеть боль — это самое страшное, но оказалось, что бывает ещё хуже. Когда с тобой что-то происходит, а ты не знаешь этому объяснения и не можешь сопротивляться.

И, что удивительно, я не боялась призрака — скорее, он волновал меня. Если бы я его видела — было бы легче, а незримое присутствие щекотало нервы и заставляло ёжиться от нежного холодка по коже, выплетающего на моём теле узоры невидимого желания.

Стоило подумать о паре, как перед внутренним взором появился синий мерцающий силуэт. Невероятно огромный, накрывающий меня с головой, с длинными волосами, что развевались во все стороны и при свете мауриса казались иссиня-стальными. Но лицо пряталось во тьме, черты расплывались, будто что-то мешало мне всмотреться, запомнить его.

По телу побежали колючки, мышцы свело, дышать стало трудно — воздух в груди словно наполнился хмелем и солодом. Я такое испытывала лишь от настойки из диссы.

Открыла глаза, чтобы прогнать опьянение. Всё тело покрылось синеватой дымкой. Если это увидит Алисия, я точно попадусь.

— Нет, пожалуйста, — прошептала я, накрывшись плотнее одеялом. — Если ты меня слышишь, не выдавай себя, — не говорила, шевелила губами. — Мы погибнем, если нас заметят. Прошу, сделай что-то.

Синее мерцание вспыхнуло и вдруг рассеялось, но приятный томительный холод остался. Сжал поясницу и защекотал спину. Кожа покрылась мурашками, мышцы натянулись, а пальцы ног свело судорогой. Я перевернулась на живот и прикусила подушку. Ощущения усилились, теперь к покалыванию добавились ещё и жгучие толчки в плечо. Словно кто-то пытался пробиться сквозь кожу, только было не больно, а приятно.

Он издевается?

И это всего лишь неделя прошла. Что же будет, если моя пара не найдёт меня за месяц?

Закусив угол подушки сильнее, сцепила зубы и сжала кулаки, так, что косточки захрустели. Я дрожала, кончики пальцев рук и ног накалялись, и эссаха от этого распухала, намереваясь выпустить волка.

Уснуть не получалось. Я вертелась, заматывалась в постель, изгибалась от новых, непонятных мне ощущений. Дома такого и близко не было! Там, после появления стигмы, мне было только больно, а сейчас... Я, словно голодная кошка, царапала матрац, грызла подушку и жаждала расправить спину, оттолкнуться от земли и полететь через лес, утопая стопами в травах, чувствуя телом холод. Впустить в себя силу волка, силу зверя. Смешаться с сущностью, впитать её в себя полностью.

Маурис осветил комнату нежной дымкой, глаза напитались силой, всё окрасилось выразительным светящимся контуром. Эссаха под рёбрами задрожала, мучительно сдавила сердце. Ещё чуть-чуть, и меня порвёт на части.

Я отбросила одеяло, выхватила сломанный амулет из-под подушки и спустила ноги на пол. Нужно проветриться. Надеюсь, меня не казнят за хождение по общежитию в такое время.

Всё равно нужно выйти. Не выдержу больше.

Дверь слабо скрипнула. Я застыла и, поражённая своей неосторожностью, обернулась. Тихо. Девочки посапывали в кроватях, ночное светило расширилось, забралось в комнату и легло на пол длинной полоской. Ещё миг, и мой оборотень бросится в окно, в объятия ночного владыки.

Скорее. Бежать. Знакомый живой холод обнял меня, защекотал щёки и обжёг губы. Стигма сжалась и послала разряды молний вдоль позвоночника, заставив меня застонать.

Сущность от этого лёгкого прикосновения призрака совсем взбесилась. Меня буквально выбросило в коридор, где я сорвалась на бег и босиком помчала в темноту. Подальше от ведьмы, что могла сдать меня инквизиторам. Только бы никто не услышал мои шаги!

Мне не нужен свет, я прекрасно вижу в полном мраке. Чувствую тепло и запахи сильнее других. Обычно двигаюсь бесшумно, но сейчас я слишком устала и взволнована.

Запыхавшись, выскочила на лестничный пролёт и метнулась вверх. Не знаю, сколько бежала, но выскочила на крышу довольно быстро. Широкий холл прятался в плотной темени. Сюда не доставал свет мауриса. Я пролетела чуть дальше и забилась в угол. Пальцы жгло, кости крутило, а во рту стало солоно — зубы вытягивались и рвали дёсны.

— Перестань, — прошептала я, накрываясь руками. — Ты выдашь нас! Перестань меня щупать, не прикасайся! Это невыносимо. Прекрати! — Я сипела и скручивалась сильнее от сладких спиралей, что завивались по мышцам, сводили бёдра.

Сильная рука легла на плечо, и я всё-таки слабо вскрикнула. Отскочить не получилось, чья-то ладонь перекрыла мои губы, а тихий голос приказал:

— Не шевелись и не ори. Из-за тебя меня накажут, а я вылетать из академии не собираюсь. Чего припёрлась, Чернушка?

Глава 11

Мэйлисса

После упоминания о войне разговор не клеился. Мне и так было жутко находиться рядом с незнакомым магом, который явно что-то скрывал, поэтому я молчала и думала, как быстрее уйти к себе. Эвер курил папиросы одну за другой, будто пытался отрешиться от чего-то, и странно косился на меня.

Как сказал когда-то мой отец, ни пряная трава, ни крепкий настой диссы не помогут забыть то, что глубоко проросло в сердце.

Мучиться вопросами, что беспокоят молодого мага, и переживать за него я не стану, мне бы со своими печалями и проблемами разобраться. Особенно с невидимым суженым, что решил так не вовремя ко мне прицепиться.

Мы ещё немного подышали ночным воздухом на балконе, а когда глаза стали слипаться и я прижалась к стене спиной, Эвер заулыбался и учтиво провёл меня к комнате. Слава Шэйсу, за руку больше не трогал, держался поодаль. Хоть за это спасибо.

Я хотела спросить, почему парень не боится света мауриса, ведь все простые маги опасаются находиться под прямыми лучами — светило вытягивает из них силы, в отличие от лотта, который ими наполняет. Обернулась у двери, но парень загадочно сощурился и, не сказав ни слова, быстро скрылся в тёмном коридоре.

С трудом вспоминаю, как укладывалась на кровати и как засыпала. Машинально сбросила влажную ночнушку, впитавшую в себя дым папирос, надела на голое тело бельё, сжала в кулаке кулон и выключилась. Никакие призраки и неуёмные желания меня больше не беспокоили. До утра.

А с рассветом тело налилось ядовитой слабостью, к частому дыханию добавились стоны, и я поняла, что ничто не прошло. Ничто не закончилось. Стигма пылала огнём, а на шее появились тонкие синие магические разводы — пришлось надеть платье с воротником-стойкой, чтобы никто не заметил перемены. Руки тряслись, а от пытливого взгляда ведьмочки по спине катился холодный пот. Стараясь не сильно шуметь и не привлекать внимание, я приколола под подкладку амулет, который удерживал моего оборотня в узде, и подала знак Эрике, что можно выходить.

Возле Омара скопилось прилично людей. Среди них я заметила сонного Эвера и сделала вид, что мы не знакомы. Не знаю зачем, но вечерняя прогулка казалась мне мутным сном, а не реальностью. Разве что сброшенная ночнушка всё ещё хранила запах трав и сырости улицы, смешанной с терпкостью плувиана, сезона дождей.

Но и парень был не особо внимателен, будто нарочно не смотрел в мою сторону. Он весело беседовал с одной из красоток-первокурсниц, а когда телепорт распахнул проход, маг всё-таки обернулся и подмигнул мне, после чего растворился в синеватом мареве.

Эрика, заметив наши перемигивания, сжала мой локоть и вопросительно приподняла бровь, но я вовремя заметила заинтересованный взгляд нашей соседки-ведьмы, поэтому шепнула на ухо подруге:

— Позже расскажу.

— Куда это мы ночью гулять ходили? — с важным видом проплыла рядом Алисия. Снова в чёрном, облегающее узкую талию платье в пол. Рукава прятали тонкие руки и даже пальцы. Если она задумает применить магию, из-за слоёв одежды это быстро не заметишь.

Подруга сжала мой локоть, будто умоляя, чтобы я держала себя в руках, но это удавалось с трудом — меня трясло от одного вида ведьмочки. Сколько жизней загубила её мать? Сколько оборотней погибло из-за её семьи? И теперь ко мне цепляется, будто чувствует...

— Живот крутило, — бросила я злобно ей в лицо и пропустила к телепорту. — Или подробности рассказать?

— Да, перелёты между странами не для слабаков. — Она горделиво расправила плечи и, шагнув в жидкое зеркало, махнула рукавом, будто прощалась. Вот если бы её больше никогда не встретить!

Громадный камень Омар устало вздохнул, хлопнул тяжёлыми веками и, повернувшись к нам, раскрыл новое пространство. Холодный воздух ударил в грудь, и нас выбросило в холле академии.

— Первый урок вводный, в актовом зале, — подсказала Эри, развернув над рукой луч расписания.

Мы вышли в широкий коридор — именно туда нас привела навигация браслета.

— Второй — «Лечение и восстановление», — продолжала подсказывать Эрика. — Предмет ведёт ли-тэ Лавин. Какая знакомая фамилия. — Она потёрла подбородок и почесала носик. — Я где-то читала о нём. Наверное, профессор магии или архимаг. Слушай, Мэй, говорят, что в магистратуре практические задания принимает Безликая пятёрка. Жутко, правда? Маги без души с обетом безбрачия. Брр... Кто только на такую работу соглашается?

Я слушала вполуха, потому что не могла избавиться от скользящего по спине взгляда. Колючего такого. Знакомого. Бесстыдно горячего.

Справившись с накатившим ужасом, украдкой посмотрела назад. Волосы упали на глаза, но я рассмотрела того, кто на меня таращился.

В коридоре, возвышаясь над учениками, собственной персоной стоял ректор академии. И он не сводил с меня глаз.

Как я ни пыталась прятаться за пышными золотистыми волосами Эри, отворачивалась, чтобы разорвать наши с ним взгляды, он всё равно будто пронзал воздух, невидимо царапал мои щёки и касался кожи, наливая краснотой лицо. Очень красив, широкоплеч, не смотреть на него было трудно, но и засматриваться нельзя — чревато. Хотя смотрела не только я, бо́льшая часть столпившихся здесь девушек не сводила с него глаз.

Осталось дождаться его приказа на проверку эссахи, и моя жизнь...

Глава 12

Мэйлисса

— К концу первого полугодия вас станет вполовину меньше. Около двухсот пятидесяти. На второй курс перейдёт самая сильная сотня. — Ректор на миг запнулся, заметив меня у входа. Ладошки вспотели от его острого взгляда, а в горле прокрутился горячий комок. Мужчина продолжил чуть тише и с лёгкой хрипотцой: — Пять групп по двадцать человек. Это будут самые сильные маги Имана и Криты. Элементалисты, — зал взорвался аплодисментами, заставив меня дрогнуть. — Бытовики, — чуть тише произнёс ректор, всё ещё глядя мне в глаза. Студенты стучали ногами, хлопали, высоко подняв руки, поддерживали речь главного резкими возгласами.

Все сиденья были заняты. Вокруг зрительного зала плотной стеной стояли те, кто пришёл позже и не поместился. Такие, как я. Духота казалась непреодолимой, поэтому я нашла единственный свободный пятачок и постаралась встать так, чтобы ни с кем не соприкасаться телом и можно было свободно дышать.

— Боевые маги! — продолжал ректор, скупо жестикулируя.

Он стоял идеально ровно, словно в него штырь вставили, глядя перед собой и буквально пропахивая взглядом ряды юношей и девушек, щекоча мои щёки, бесцеремонно разглядывая лицо и плечи. Или это ощущение из-за приподнятой сцены, будто он смотрит только на меня? Может, его взгляд держится на одной точке по центру?

— Лекари! — У него сильная грудная клетка, голос получался мощным и сокрушающим.

Новый шквал аплодисментов ударил по ушам, я зажмурилась.

— И...

Шум стоял такой, что можно было оглохнуть, но в этот миг все вдруг затихли, словно задержали дыхание, отчего я осторожно приоткрыла веки и посмотрела ректору в глаза. Не уводит взгляд!

— И... — протянул, сделал вдох. — Менталисты! — твёрдо озвучил ректор, взорвав тишину, будто магической бомбой. За его словом полетели свисты, крики восхищения, перемешанные с хлопками и топотом.

Да, инквизиторов почитают в обеих странах, Иман не сильно отличался от Криты. Я как-то попала на городское собрание к отцу, мне лет пятнадцать было. Обсуждали постройку новых школ для ан-тэ, людей без магии, и выбирали места для строительства магических гимназий. Тогда кто-то выдвинул предложение создать отдельные классы с ментальными магами. Их выпускники в будущем должны были стать инквизиторами, и вся палата согласилась единогласно. Никто не задумался, что оборотни — тоже люди, просто с возможностью принимать другую форму. Отец не смог ничего сделать, подписал документы на постройку.

Шум в зале нарастал, ректор смотрел вперёд и немного в сторону от меня, держал руки за спиной и довольно ухмылялся, но после снова перевёл взгляд и ковырнул меня дикой зеленью глаз. Хотелось вжаться в стену и закрыть уши, но взгляд, что пролетел через толпу и обжёг моё лицо, не дал это сделать.

Гад патлатый! Опять смотрит. Глаза сломаешь, красавчик-ректор!

Я всё-таки скрылась за чьей-то широкой спиной и задержала дыхание. Хватит на меня глазеть! У меня жених есть. Благодатный Шэйс, уведи его взор от меня, убереги от кританца проклятого!

Я не набожная, но в такие моменты хотелось хоть во что-то верить и просить помощи. Наверное, это бабушкины наставления, чтобы я не разуверилась в удаче — всегда просить поддержки Шэйса, ведь он наш Создатель и не оставит в беде. Оборотни считали Шэйса своим покровителем, именно он помогал справляться с несправедливостью и избегать встреч с инквизиторами — сколько счастливых историй накопилось, не сосчитать. Только простые иманцы утратили веру в божество, и я причисляла себя к ним, если честно.

Вера, законы и традиции выгодны властям. Чтобы нас можно было держать в страхе, контролировать наши поступки. Только чем мы, перевёртыши, им не угодили, пока для меня тайна. И это «что-то» случилось пятьсот лет назад.

— Иди сюда, — яростным шёпотом позвала Эри, появившись из ниоткуда. Подруга потянула меня за рукав в толпу. Зал погрузился в тишину, и её слова оказались слишком громкими: — Чего от тебя хотела эта дылда?

— Тише! — шикнул кто-то справа, и подруга застенчиво закусила губу. Я буквально чувствовала, как по голове и лицу скользят чужие взгляды.

Среди плотных тел было не по себе, словно любой мог меня коснуться и понять, прочитать, что я оборотень. Держалась на ногах только потому, что было слишком тесно. Ректор расхаживал по высокой и длинной сцене и холодно рассказывал, придерживая голосовой артефакт у рта:

— Первый год — можно сказать, вступительный. Многие получат минимальные магические знания, которые позволят устроиться в будущем на неплохие рабочие места. Не сильно престижные, но всё же лучше, чем у простых людей. Главное — ваше желание. За эти месяцы вы разберётесь с кафедрой, определитесь с магическим потоком, пройдёте практику в конце года, изучите историю мира, научитесь применять стандартные заклинания и увидите монстров Полога...

— А оборотней нам тоже покажут? — выкрикнул кто-то с заднего ряда.

Я стиснула зубы и медленно повернула голову, чтобы запомнить ненавистника перевёртышей и держаться от него подальше. Рыжая, как подсолнух, кудрявая голова, выдающийся рост и плечи больше, чем у нашего ректора. Да он на тролля похож, такого точно не забуду.

— Не нужно глупых вопросов. Живых оборотней в нашей стране нет! — строго выдал ректор и призвал гудящий зал к тишине. — Ведите себя прилично! А сейчас...

Глава 13

Мэйлисса

Он смотрел. Теперь уже не изучающе, а с вызовом. Практически вдавил меня в стену сильным телом, но не прикасался. Держался в миллиметре. И смотрел. Пялился на мой лоб, покрытый плёнкой испарины, скользил взглядом по кончикам волос, которые от природы были ровнее стрел, а сейчас перекрыли видимость и сделали ректора призрачной тенью. Он бросал вызов моему дыханию, что вдруг запнулось без особых причин. Без слов пугал и смущал, потому что его дикий, голодный, как у волка, взгляд был мне знаком. Мне даже почудилось, что зрачки ректора вытянулись в тонкую полоску и блеснули синевой. Такие бывают у кошачьих оборотней. В Имане они редкость.

Я боялась двинуться, убрать локоны со щеки и увидеть вместо чистой зелени глаз горящие радужки оборотня. Боялась, что мужчина набросится. Убьёт? Разоблачит?

Нет...

Боялась, что он меня поцелует. Потому что за несколько секунд маг оказался так близко, что я услышала знакомый запах его губ. Слова о свободе отношений между ученицей и педагогом сдавили горло, плеснув в кровь горячего яда.

В Имане нет таких ограничений, а вот кританцы точно их придерживались, но до появления Полога. Откуда мне было знать, что за пятьсот лет маги пересмотрели эти вещи?

— Ты будешь говорить?

Я вздёрнула подбородок, будто подставляя его жёстким пальцам. Приоткрыла губы и судорожно выдохнула мучителю в лицо.

— Нет? — придавил он глубоким голосом. Приблизил крупную грудь, заставив меня вжаться в стену и невольно выставить перед собой кулаки. Но оттолкнуть его не получилось, ректор словно был из камня.

— Я всего лишь артефактор-собиратель... — просипела испуганно, и взгляд мужчины замер на моих губах.

— Тогда... — Он наклонился, провёл вдруг большим пальцем по моей нижней губе, вызвав ответный трепет.

Я дёрнулась, высвободила руку и залепила ему пощёчину. Мужчина не дрогнул, лишь растянул скупую улыбку и наклонил голову. После чего договорил, чётко расставляя ударения:

— Мэйлисса ис-тэ Согу, объявляю тебя официально своей. — Он перехватил руку без браслета и, глядя в мои широко распахнутые глаза, поцеловал в раскрытую ладонь.

— Что вы делаете?! — успела я вскрикнуть, прежде чем магия вспыхнула под кожей, растеклась по руке синим огнём и обернула запястье новым браслетом.

— Этого ты добивалась? — жёстко, стискивая губы и цедя каждое слово, спросил ректор. Его лицо разрумянилось, волосы выбились из хвоста и обвисли с двух сторон прядями.

— Нет... Так нельзя, — я чуть не упала, осознавая, что произошло. Никогда не видела такого, не знала, что это вообще реально.

— Можно.

— Что вы наделали? А если я не хочу быть с вами?

— Правда? — На лицо мужчины легла лёгкая довольная ухмылка. — Нельзя без согласия пары обручиться с ней.

— Отпустите! — Я озверела от его наглости. Рвалась и била ректора по рукам, но причиняла боль лишь себе. — Я не позволяла! Уберите это! Немедленно!

— Я дал тебе личную защиту и не сниму, пока ты не скажешь правду.

— Какую?! Что вы мне омерзительны? Что вы властный идиот?! Отпустите или закричу...

— Кричи. — Маг сжал мои ладони, сцепив своими. Сместив их, положил себе на грудь, отчего я почувствовала подушечками пальцев удары большого сердца. Ректор придвинулся и прошептал в губы: — Мой купол ещё никому не удавалось пробить голосом и взглядом. Да и теперь, — он оказался безумно близко к губам, — все подумают, что мы предаёмся плотским утехам. Только и всего.

— Это нечестно, — упиралась я. Снова дёрнулась, но тут же опала — у меня больше не было сил. Моя сущность зверя внезапно успокоилась, а стигма стала нестерпимо холодной.

— У меня не осталось выбора, Мэйлисса. Ты сильный и нужный маг, и я не потеряю тебя из-за детских глупостей. Теперь ты будешь под моей личной опекой.

Я опешила и всё-таки вызвала внутреннюю сущность. Волчица задрожала под рёбрами, плеснула в кровь ярости и силы, и у меня получилось отшвырнуть ректора от себя. Но я перестаралась.

Мужчина вылетел из магического купола и проехал на спине по актовому залу.

Не дожидаясь, пока он поднимется, я подхватила сумку, приподняла юбку и выбежала прочь, не оглядываясь.

Ещё одного жениха только не хватает. Вот тебе и мечты! Говорила мне бабуля: «Будь осторожнее с желаниями, они иногда сбываются».

Я бежала по коридору, не жалея ног. Он казался бесконечным. Зажав рот ладонью, пыталась не кричать и не привлекать к себе внимание. Но студенты всё равно оборачивались, и мне казалось, все теперь знают. Я прятала новый браслет под длинным рукавом платья и впервые поняла, что Шэйс по-настоящему отвернулся от меня, как и от остальных иманцев. Я больше не хочу в него верить и не буду ничего просить.

Наверное, кому-то статус невесты ректора был бы по нраву, но для меня, со стигмой и нераскрытой сущностью — настоящее испытание.

Сдалась же ректору моя сила!

Я посмотрела на дрожащую руку и сжала её в кулак до хруста. Придётся каждое утро выливать магию, нужно только решить куда. Потому что этот артефакт не должен попасть чужому в руки.