Ритуал на удачу: дроу и 40 кошек в придачу. Книга 2

Часть III.В объятиях тьмы. Глава 1

Элкатар, совсем недавно пытавшийся меня убить, теперь улыбался, склонившись ближе. Его шелковистые волосы коснулись моего лба, вызвав лёгкое пощипывание на коже. Это было подобно прикосновению искры, скользнувшей по всему телу, оставляя после себя сладкую дрожь.

Невесомое прикосновение его губ к моим — и мир вокруг взорвался ярким светом.

Мириады мерцающих полумесяцев кружились в танце перед глазами, а по венам вместо крови разливалось магическое сияние.

Жар пронизывал изнутри, словно я сгорала, но это был приятный огонь, в котором хотелось раствориться.

Элкатар отклонился, и я инстинктивно потянулась к обжигающему свету.

Шелковые простыни зашевелились, и я замерла.

Глаза Элкатара, похожие на два холодных озера, ослепительно лилового цвета, завораживали своей глубиной.

— Ты меня напугала, Нэтта, — тихо сказал он. — Как себя чувствуешь?

Элкатар по-прежнему возвышался надо мной, а я с каждой секундой ощущала, будто снова жива.

Цвета, запахи, мысли — всё возвращалось. И вместе с ними – глубокое разочарование в нём. В том, что я ошиблась.

Пьянящий аромат орхидей щекотал ноздри.

Я лежала на удобной постели, утопая в мягких подушках. Всё было бы идеально, если бы не одно «но»: я чуть не умерла из-за него! А теперь этот дроу как ни в чём не бывало, спрашивал, как я себя чувствую!

Что это за место?

Что за кровать?

— Где я? — еле слышно прошептала.

— Это лазарет. Я нашёл тебя без сознания в лесу, — ответил Элкатар, осторожно касаясь моей руки. — Ты выглядела… ужасно. Что произошло, Нэтта?

Как он вообще мог думать, что я поверю этой лжи?

Я слишком хорошо помнила бледно-фиолетовые оттенки кожи и серебристые волосы, которые переливались от мерцания Туманного Ива.

Инстинктивно села, чтобы лучше разглядеть его лицо.

Элкатар резко отодвинулся, а затем встал. Его чёрный костюм, расшитый серебром, плотно облегал стройную фигуру, подчёркивая каждую линию мышц. На поясе висел кинжал, рукоять которого украшали тонкие серебряные узоры рун, искрясь при каждом движении дроу.

Я осмотрелась — и тут же поморщилась: боль кольнула висок.

Просторная палата, рассчитанная на четыре койки, утопала в полумраке.

Слабое пульсирующее свечение, исходившее от магических сфер под расписным потолком, лишь слегка разгоняло тени.

Гладкие серые стены были уставлены полками, ломившимися от разноцветных склянок с зельями.

У окна, поглощённого ночной тьмой, стоял массивный дубовый стол. На его поверхности в беспорядке лежали медицинские инструменты, а в центре привлекал внимание раскрытый журнал. Аккуратные записи дополнялись пометками, сделанными фиолетовыми чернилами.

Лёгкий аромат лечебных трав и орхидей смешивался с прохладным запахом ночи, просачивавшимся сквозь приоткрытое окно, наполняя комнату ощущением исцеляющей свежести.

В палате мы были одни — только я и он.

Элкатар продолжал пристально наблюдать за мной.

Я пыталась уловить в его взгляде хотя бы тень вины или сожаления, но лицо оставалось непроницаемым, словно маска.

— Нэтта, — тихо позвал он. — Что произошло?

Тишину палаты нарушало только моё тяжёлое дыхание, пока вдруг из коридора не донеслись приглушённые шаги. Они становились всё громче и чётче, с каждой секундой приближаясь.

Ожидание заставляло сердце биться чаще.

Прежде чем я успела что-либо сказать, дверь распахнулась, и в палату стремительно вошёл доктор Эльби — высокий, худощавый мужчина с седой бородой и пронзительными глазами цвета морской волны.

Он медленно подошёл к столу и аккуратно поставил пузырёк с лекарством. Его голос был тихим и успокаивающим, когда он обратился ко мне, спрашивая о самочувствии.

Я ответила, что чувствую себя сносно.

Доктор сел на край кровати и осторожно взял мою руку в прохладные, сухие ладони. Затем приложил два пальца к запястью.

— Сейчас вам лучше оставаться в постели, госпожа Андертон, — строго сказал доктор Эльби, осматривая меня. — Избегайте резких движений. Вашей голове необходим покой.

Я кивнула, осторожно ощупывая висок. Под пальцами пульсировала огромная шишка. Голова словно пыталась расколоться на части.

Собрав остатки сил, я прошептала:

— Пожалуйста, пусть он уйдёт, доктор. Не могли бы вы... — голос дрожал, выдавая терзающие сомнения.

Слова «не пускать его ко мне» так и остались невысказанными, повиснув в воздухе.

«А вдруг он не виноват?.. Но я же видела…»

Доктор Эльби бросил на Элкатара изучающий взгляд, словно только что рассмотрел в нём источник моих бед.

— Конечно, если это поможет вам чувствовать себя лучше, госпожа Андертон, — ответил доктор спокойным тоном.

Глава 2

Элкатар

Покинув палату, я бросился в коридор лазарета. Серые стены были увешаны портретами магов, чьи взгляды, казалось, осуждали меня — и лишь усиливали раздражение.

Вдоль стен тянулись деревянные скамейки.

Подойдя к окну, я уткнулся лбом в прохладное стекло, пытаясь унять бушующее внутри напряжение и привести мысли в порядок. Моё спокойствие всегда нарушалось, когда запас магической энергии иссякал.

И сейчас ярость, словно яд, медленно растекалась по венам, отравляя каждую секунду моего существования.

Всё вокруг будто специально раздражало: эхо шагов, разносящееся по пустому коридору, скрип дверей и даже мягкий лунный свет, льющийся через открытое окно.

С каждым вдохом сердце билось быстрее. В голове мелькали мысли о нелепом риске, на который решилась моя истинная.

Почему она пошла в лес одна, да ещё ночью?

События последних дней заставили усомниться в её связи с Эйдгленом. Возможно, я просто не хотел верить, что она такая же, как все люди.

А что, если Нэтта встретила его там?

Почему Тир'эллон не убил её?

Ждёт, пока метка окончательно проявится? Или у него другие планы?

Но больше всего тревожил взгляд — страх в серебристых глазах. Словно она боялась именно меня.

Ночью, до того как отыскал её, я беседовал с господином Ойзом, охранником ботанического сада. Его взволновали грядки с экспериментальными тыквами: каждую ночь одна из них увеличивалась до гигантских размеров, но к утру всё возвращалось в норму.

Я сразу понял — проделки Терезетты, мурлокса, умеющего управлять растениями.

Пока выслушивал Ойза, который местами заикался, я ощутил вспышку боли.

Руна-щит сработала где-то в лесу, оберегая истинную от смерти. Кольцо боли сжало горло, перехватив дыхание. Её боль стала моей.

Я тут же извинился и бросился в лес. Нэтта нашлась быстро. Едва ступив на поляну, я оказался окутан мерцанием Туманного Ива.

Она лежала на земле.

Её кожа была почти прозрачной, сквозь неё просвечивали голубые прожилки вен.

Дыхание — едва уловимо.

Я рухнул на колени, отчаянно желая вернуть тепло жизни. Пальцы, окутанные сиянием, коснулись её холодной, безжизненной щеки.

Исцеляющий свет разлился по телу истинной, наполняя каждую клеточку. Блестящая пыльца скользила по бледной коже, возвращая ей еле заметный румянец.

Лаос, как же хрупки люди!

Эта мысль обрушилась с ошеломляющей ясностью. Страх, сковывающий всё тело, пронзил насквозь. Не за себя — за неё, за эту хрупкую жизнь, трепещущую на грани.

Вдруг Нэтта вздохнула.

Её грудь судорожно поднималась и опускалась.

Облегчение накрыло волной — словно тяжкий груз свалился с плеч.

Я продолжал исцеление, вкладывая в прикосновения всю оставшуюся силу. Наплевав на запреты, на истощение, на кинжал, что вытягивал мою магию.

Свет становился ярче, пыльца — гуще. И с каждым мгновением я видел, как жизнь возвращается: щеки розовеют, дыхание выравнивается.

Я бережно поднял Нэтту на руки, стараясь не причинить боли. В моих объятиях она казалась беззащитной, такой хрупкой, что я невольно прижимал её к себе крепче.

***

Скрип двери вырвал меня из мыслей.

Из палаты Нэтты вышел доктор Эльби.

— В госпоже Андертон бушует мощный магический поток, — сказал он. — Слишком мощный. Но именно он и спас ей жизнь. Осмотрю её утром. Если всё будет в порядке, отпущу на занятия. Но ей обязательно нужно отдохнуть и беречь себя.

Я кивнул.

— Сейчас она под действием сонного зелья. Вам тоже стоит отдохнуть — лучше помедитировать. Вы истощены, господин Алеан'етт. Нужно восстановить силы.

— Благодарю, доктор Эльби. Справлюсь. Останусь до утра, если вы не возражаете?

— Против будет только госпожа Андертон. Но она не проснётся до рассвета.

Доктор с сочувствием похлопал меня по плечу.

— В палате есть удобное кресло, господин Алеан'етт.

Он направился в свой кабинет, а я вернулся в палату и тихо опустился на край постели.

Нэтта спала, подёргиваясь и вздыхая во сне, словно видела кошмар.

Волнистые волосы разметались по подушке, обрамляя бледное лицо. Чёрные ресницы дрожали.

Я наклонился ближе.

— Что же ты видишь в своих снах, Нэтта? — прошептал я, легко касаясь её лба. — Позволь сегодня оберегать твой покой.

По пальцам скользнул холодок магии. Сумеречная — мягкая, всепроникающая, но безмерно сильная. Почему бы не использовать последние искры своего тепла, чтобы наполнить её сны покоем и безмятежностью?