Ромео выпил йод!

Глава 1.

— Выражаясь понятными вам словами, Маргариточка Павловна: ночная кукушка всегда дневную перекукует. Да и в принципе так и должно быть, сынок — не собственность, дорогая моя.

С самодовольной усмешкой заявила Рада. Я посмотрела на хорошенькую мордашку Радаславы Хмельницкой и весело улыбнулась, а Маргарита Павловна же наоборот покраснела и ещё больше насупилась, став похожа на упитанную, крайне недовольную индюшку.

— Да, да! Права ты, Радка, я вот сыночку корзиночку ни дня терпеть не готова! — Влезла в разговор миловидная шатенка Танечка Власова.

Я устало откинулась в кресле и с интересом навострила уши в ожидании, когда набожная, целомудренная Костикова выдаст девочкам жёсткую тираду. Коллеги в разгар рабочего дня схлестнулись в дебатах.

Рада считала правильной точку зрения, что в браке молодые должны жить своим и только своим умом. Никакие маменьки и папеньки в это лезть не имеют права. Многодетная мать Маргарита же, напротив, утверждала: «Мама для сына должна быть как царь и бог, и никак! Слышите? Никак иначе!» Свекровь, по её мнению, всегда имеет право научить и проучить невестку, а также правильно позаботиться о взрослом сыночке. Они яростно спорили, и каждая стремилась отстоять своё мнение и поделить на ноль мнение оппонента.

По итогу конфликтный диалог зашёл в тупик, и Костикова тяжело вздохнув пробасила:

— Потерянная вы девица, милая Радослава! Такое имя прекрасное, божье, а позиция по жизни глупая. Обратитесь лучше в веру, помолитесь хорошенько, тогда и поймёте, как для человека семья важна и как сын в любом возрасте и положении должен мать свою любить, а главное — уважать!

Грузная, плечистая Маргарита с явно прокуренным голосом и далеко не святым монастырским прошлым могла напугать одним взглядом. Лично я всегда ежусь под её внимательным и холодным взглядом исподлобья. Четыре года уже с большим трудом учусь не отводить взгляд при разговоре. Но хлесткая и открытая Рада совершенно Павловну не боялась, смотрела открыто с вызовом, говорила прямо.

— Вы обо мне не беспокойтесь. Я уж сама о себе подумаю, Маргариточка. А мнение менять не буду, потому что знаю, что полностью права. Когда женятся, они строят новую семью, и у меня будет то же самое. Я не позволю мужу бегать к маме и жаловаться! — Спокойно заявила Хмельницкая и, не дожидаясь ответа, отвернулась и равнодушно принялась исправлять собственную статью. Костикова так и ничего не сказала. Недовольно поджав губы, она тяжело махнула рукой и уткнулась взглядом в компьютер, а Таня беспечно принялась листать модный журнал и выбирать очередную сумочку или кофточку, я же с тоской уставилась на законченную статью.

Ничего интересного, очередная эпатажная выходка Анара Умерова. Разглядываю снимок, где он нагло высовывает язык с пирсингом и тыкает средним пальцем в объектив, — сморщилась и захлопнула крышку MacBook.

Во времена, когда я ещё училась в институте, профессия журналиста казалась мне волнующей, манящей, острой почти на грани. Были грезы о приключениях, репортажах в разных местах, интересных и необычных случаях, была я уверена, что работа будет шокировать и увлекать, но по итогу...

Да, я стала журналисткой и работаю в соответствии со своей профессией, хотя на курсе, со слов преподавателей, всегда была слабым звеном. Но есть ли в моей работе в редакции, пять дней в неделю с 9 до 17 часов, что-то по-настоящему волнующее и увлекательное? Едва ли...

Наша контора пристально смотрит в сторону российского шоу-бизнеса, моя работа буквально складывается из сплетен и раздувания из мухи слона. Вот вам, кстати, лайфхак опытной журналистки: берешь самую грязную сплетню из жизни известного в стране человека, пишешь статью с самым ярким и, как это сейчас называется, кликбейтным заголовком – и вуаля! Ваша сенсация готова.

Начальник доволен, премия обеспечена, конечно, обиженным и обделенным остается лишь главный герой вашей писанины, но на него можно и внимания не обращать. Подумаешь, ненавидит он госпожу Некрасову... Мальчик мой, скажу я, дурачась, у меня таких, как ты, уже не один десяток набрался, пффф, тоже мне, подумаешь!

Но иногда, как сегодня, в этот дождливый сентябрьский вторник, меня берет жуткая тоска. На грудь будто заботливо и аккуратно кладут булыжник весом в тридцать килограмм и крепко привязывают его веревками, а потом ласково мне так говорят: «Ходи так целый день и делай вид, что все в порядке. Да смотри, недовольство не высказывай ни жестом, ни взглядом.» Одно время я даже твердо решила уволиться и попытать счастье на телевидении или в другом журнале, но розовые очки, как известно, бьются стеклами наружу.

На телек пробиться просто не хватит связей, там мой удел – вести православную ерунду на телеканале «Спас». А что насчет другой редакции... Там тоже мало интересного, либо такая же желтуха, либо то, что ещё страшнее для прогрессивной девушки, – работа в захудалом журнале «сад-огород» или условной «Марии».

Хотя моя институтская приятельница Клара Кабанова заняла таки горячее местечко в журнале Vogue в своё время. Завидую ли я ей? Лишь самую малость. У меня скучнейшая работа, ещё бы, ведь я веду колонку в этакой интеллигентной желтухе под весьма романтичным и я бы даже сказала поэтическим названием, но я счастлива в браке вот уже пятый год, а от дорогой Кларочки недавно муж ушел к любовнице, едва окончившей школу...

— Анатольевич ожидает тебя в кабинете через минуту. Беги срочно! У него какое-то важное дело, он весь как на иголках...