Royalty

Глава 1.

Пролог.

[ПОВ Арин]

Люди извне считают, что королевский дворец — счастливое место. Власть и богатства, которым нет счета. Слава и почести, которым нет конца. Я же считала, что дворец — оковы и лютые звери. Он был для меня домом, темницей, и в то же время всем тем, что я имею. Я любила его и боялась. И, наконец, я поняла, что люблю людей, которые обитают в этом дворце. Но и боюсь я их же...

Мне не повезло родиться младшей принцессой. Несмотря на мой высокий титул, это значило лишь то, что почти любой достойный мужчина мог забрать меня себе, если на то будет его воля и воля моего отца. Нет, меня, как младшую дочь короля и королевы, истинную конджу конечно же, не отдали бы лесорубу или привратнику, что стоит на страже дворцовых земель, но, если это будет сын какого-нибудь местного князька, мелкого чиновника, разбогатевшего купца или рыцарь, снискавший почестей - милости просим, таковы обычаи...

Все вокруг говорили, что я должна была родиться где-нибудь на Севере, где туманные вершины гор утопают в вечных снегах, сохраняя в себе разные черты тамошних угрюмых народов и не обладая тем характерным внутренним светом, что исходил от всех девушек лишь нашего древнего рода и так привлекал мужчин даже на расстоянии. Ведь на типичную девочку-принцессу, пусть и младшую, я вовсе не была похожа, хоть и имела прекрасное воспитание, обладая при этом сильным характером, упрямым нравом и стойким духом, подчинить и сломить который вряд ли будет под силу даже самому грозному военачальнику. Покорность и тишина были мне не свойственны, с самого рождения я была шумной своевольной непоседой, и лишь забавы и проказы доставляли моему сердцу настоящее удовольствие.

Придворные дамы и няньки, что с младенчества окружали меня своей заботой, всегда говорили, что все, что есть достойного в нашей династии воплотилось во мне. Сила духа, смелость, дерзость и живой ум, все смешалось у меня внутри, несмотря на мою хрупкую внешность. До своих пятнадцати лет я была сорванцом, не желая превращаться в благородную принцессу, стрельба из лука и верховая езда приносили мне наслаждение, многим большее, чем наряды и украшения. И даже отец иногда подтрунивал меня, сетуя на то, что я родилась девчонкой... Он говорил, что я должна была родиться мальчиком, крепким и сильным, и тогда он точно завещал бы мне престол.

Но что-то пошло не так, и теперь на его голову легло тяжкое бремя по поиску подходящего мужа своей своенравной дочери, не только по положению, но и по ряду многих факторов, которые меня окружали.

Ведь я принцесса, принцесса по крови, и я не готова выйти замуж за абы кого. Даже несмотря на то, что я - младшая в роду и должна быть покорной, послушно принимая все, что уготовила мне судьба. Даже если на это будет воля моего отца - правителя Западного Королевства. Даже если мне станут угрожать и мне придется сражаться, я не подчинюсь просто так. Я - младшая принцесса королевства Мидок, третья госпожа этого дома и истинная конджу. Я - принцесса Арин, и без боя я точно не сдамся.

***

[Автор]

В ту пору ночь выдалась ненастной. В небольшой отсыревшей от влаги комнате с высокими сводчатыми потолками, освещенной лишь пламенем нескольких свечей на тонконогих канделябрах, было тепло и сыро, как в хорошо растопленной парной бане. В разожженном камине потрескивали сухие дрова, полыхало жаркое пламя. От яростных раскатов грома сотрясались и дребезжали запотевшие оконные рамы, а молнии, казалось, пронзали насквозь толстые каменные стены королевского дворца.

В помещении было тихо. В гробовом молчании никто из присутствующих здесь людей, понурив головы, не осмеливался высказать вслух то, о чем думал: слишком сильная гроза в середине марта — дурное предзнаменование.

Король Северных Земель, Его Величество Ким Намджун безмолвно, сцепив руки в замок за спиной, покорно ждал вердикта королевского врача за тяжелым покрывалом расшитой золотом парчовой занавеси, что разделяла пространство лазарета на две части. Он задумчиво смотрел в окно, и черные глаза внимательно наблюдали за тем, как ливень хлещет в стекла и омывает резные деревянные ставни. Его пальцы, унизанные драгоценными перстнями, не находили себе места, подрагивая от грозных раскатов грома. Напряженный взгляд был устремлен в темноту, туда, где всполохи молний разрезали воздух, и мужчина то и дело облизывал пересохшие от волнения губы. И ждал. Терпеливо ждал.

- Ваше Величество... - вдруг негромко позвал его Хосок, приближенный королевский лекарь, распахивая занавеси и жестом приглашая короля пройти дальше.

- Ну, знахарь? Что там? Что скажешь? - взволнованно спросил Намджун с надеждой, что была в тот миг в едва заметно дрогнувшем голосе.

Когда он смотрел на главного королевского врача, то внешне оставался серьезен и невозмутим, и те, кто плохо знали его, сказали бы, что он по-королевски хладнокровен, как и всегда, но трепещущие ресницы и слегка приоткрытые губы выдавали в нем его внутреннее беспокойство и страх, с каждой долей секунды, поглощающий его все сильнее. Он шумно сглотнул, сгорая от нетерпения и ожидая при этом лучшего исхода, но в ответ Хосок, смутившись, лишь опустил взгляд и покачал головой, отворачиваясь и вытирая руки тонким льняным полотенцем:

- Наложница не беременна, повелитель... - глухо произнес он, стараясь не встречаться с Намджуном глазами.

Король сжал челюсти, выдохнул и, помолчав секунду, тихо уточнил:

- Ты все проверил?

- Увы, да, мой господин... Снова нет... - понурив голову, ответил Хосок. Он покаянно согнулся в поклоне, так, словно, это была и его вина тоже.

- Ты уверен? Все точно? - снова спросил король.

В этот миг его голос звучал спокойно и строго, но в глазах читалось страшное разочарование, граничащее с отчаянием. Он кашлянул, прочистив горло, в котором в миг образовался противный давящий ком, и бездумно уставился в пространство куда-то поверх головы врача. Король и так уже знал ответ, но все же хотел удостовериться. Удостовериться в том, что и так было известно.

Глава 2.

Тусклое, желтовато бледное солнце медленно вставало над иссиня сизыми вершинами заснеженных гор. В высокие стрельчатые окна королевских покоев воровато прокралось промозглое туманное утро. В помещении было холодно и сыро. И толстые каменные стены, словно пропитавшись влажностью, казалось, еще больше потяжелели, нависая и давя своей серой громадой.

Сложив руки на груди, король сидел в кресле, задумчиво перекатывая в пальцах снятый с руки перстень и разглядывая его так, словно видел впервые. Как вдруг его раздумье резко прервали. Вскинув голову, Намджун спешно обратил свой взор на двери, когда где-то в глубине темных переходов королевского замка стражник громко, протяжно прокричал:

- Дорогу! Его Высочество первый принц!

Затем послышались быстрые приближающиеся шаги, цокающие шпорами латных сапог по каменной кладке пустынного коридора. Тяжёлые двери распахнулись, и в темное помещение, словно вихрь, уверенным стремительным шагом ворвался Чонгук. Черный плащ, будто крылья, развевался у него за спиной. Меч хвандо позвякивал в ножнах на бедре. Он влетел в покои, словно ветер, принесший прохладу после знойного дня.

На ходу снимая головной убор, молодой принц тут же преклонил колено и, низко опустив голову, со всем почтением поприветствовал короля:

- Ваше Величество... - сдержанно произнес он, не поднимая глаз.

Красиво очерченных губ Чонгука коснулась едва заметная улыбка, когда черные, как смоль, вьющиеся волосы спали ему на щеки и лоб.

- Чонгуки! - воскликнул Намджун и, поднявшись на ноги, быстро подошёл к нему. - Встань, брат мой... - мягко проговорил он, ласково улыбаясь, осторожно коснулся пальцами его склоненной головы и распростер объятия, широко разведя руки в стороны.

Все еще не поднимая глаз, Чонгук выпрямился, и братья крепко обнялись. Через мгновение, Намджун немного отстранил молодого человека от себя, продолжая удерживать его за широкие плечи, и сказал:

- Дай взглянуть на тебя, - почти шепотом произнес он, жадно всматриваясь с большие родные темно-карие глаза, а после, вовсе отпустив Чонгука, нахмурился и с тревогой спросил. - Говорят, ты был ранен в бою?

- Пустяки, ваше Величество, обычная царапина, - спокойно отозвался Чонгук и отвел взгляд, натянуто улыбнувшись, сквозь боль от перенесенного увечья, которую он превозмогал вот уже несколько дней.

Колотая рана на левом плече затягивалась плохо, кровоточа и ноя. Хоть кинжал, которым его покалечили, и не был отравлен, грязь попала в рану вместе с острым лезвием, побудив воспаление, но молодой принц не привык жаловаться на жизнь. Он всегда все сносил стойко, стиснув зубы и сжав кулаки, молча переживая внутри все то, что порой его так сильно тревожило, при этом оставаясь внешне абсолютно безмятежным.

С детства воспитанный по военным канонам, Чонгук был терпелив, непреклонен и тверд. Уже с пяти лет его начали обучать военному делу, боевым техникам рукопашного боя и владению мечом. Его готовили к тому, что младший брат будущего короля должен стать военачальником. Так повелось издавна, и традиции старались не нарушать. Только он и никто другой поведет свое войско в атаку; только он и никто другой должен первым принимать удар на себя, уметь правильно выносить решения в трудных ситуациях и брать ответственность за жизнь каждого из своих бойцов.

Чонгук в свою очередь смиренно принимал выпавшую на его долю участь солдата, мужественно сносил все трудности и тяготы жизни военного, беспрекословно выполняя долг перед страшим братом и королевством, в котором родился и которое поклялся защищать даже ценой собственной жизни.

При всем этом смирении перед государственным долгом первый принц по натуре своей был ужасно упрям, настойчив, отчаянно горяч, нетерпелив, страстен и безнадежно смел в бою. Ведь он, воспитанный с малолетства мастером меча Хванджуном, был убежден, что истинный воин обязан должным образом выполнять любые приказы, независимо от сложности и опасности предстоящего задания. Следующий по такому пути человек должен быть твердо уверен в своих силах. И для Чонгука не было ничего такого, чего он не мог бы совершить.

Ведь у настоящего воина нет цели, есть только путь.

Солдаты любили его за это, уважали, ценили и боялись, потому что знали, что за невыполнение приказа их молодого генерала последует строгое, но справедливое наказание. Чонгук был точной копией королевы-матери, с такими же огромными темно-карими глазами, как у нее и смоляными пушистыми волосами, но характер, твердый и упорный, достался ему от отца, покойного короля Тэджона.

Спустя миг, принц улыбнулся и, посмотрев на Намджуна, произнес:

- Хосок уже делает все возможное. Ты можешь не беспокоиться за меня, брат, я под его чутким наблюдением...

Намджун кивнул в ответ и снова спросил, поднимая на Чонгука внимательный взгляд:

- Доложи, как обстоят дела на востоке? Все спокойно?

- Спокойно, - уверенно кивнул тот и, самодовольно дернув уголком рта, крепко сжал рукоятку меча и ухмыльнулся. - Мы их успокоили.

Намджун в ответ тоже улыбнулся, сверкнув глазами и искоса глянув на брата, чуть повел бровью:

- Как я мог в тебе сомневаться?

С древних незапамятных времен горные дикие и свободолюбивые народы Севера сплотились, объединив силы своих племен и создав единое государство Ханыль, Поднебесную, на вершинах и склонах ледяных гор. Основав столицу, Нун, они заложили крепость на самом высоком в предгорье зеленом холме, впереди огороженном глубоким рвом, наполненным водой, а позади надёжно закрытом снежными скалами.

Государство росло и процветало, но восточные соседи часто не давали им покоя, грабя и сжигая приграничные деревни. Объединившись с южанами, они делали набеги, наводя ужас на местных крестьян. Но северяне плотно оборонялись, а когда обороны было недостаточно, выходили в поход, оттесняя врагов и часто возвращаясь с победой. Они усмиряли непокорных, пригоняя с собой с восточных земель толпы рабов, пригодных для любой, даже самой тяжелой работы, будь то плантации или каменоломни. Ведь народы востока издревле славились своей выносливостью и силой. Как раз из такого похода недавно вернулся и Чонгук.

Глава 3.

Стоял прекрасный теплый солнечный полдень. На главной площади большого шумного, словно кишащий муравейник, города царило праздное веселье. В Джанми - столице западного королевства каждый год устраивались народные гулянья по случаю дня рождения моего старшего брата - наследного принца Рэйдена. Но сегодня был особенный, знаменательный день, ему исполнялось двадцать лет, и я, как любительница веселых празднований, жизнерадостно гуляла и развлекалась, чествуя старшего брата вместе со всеми. Сколько себя помню, я всегда любила находиться в центре событий, обожала веселые праздники и никогда не упускала возможности быть ближе к своему народу.

Воздух в этот погожий день был знойным и влажным. Солнце ярко светило в зените. На голубом лазурном небосклоне не было ни единого облачка. Бескрайнее море простиралось далеко к горизонту, нарушая тишину плеском волн и криками жирных белых чаек и сизых альбатросов. За городскими стенами благоухали цветущие фруктовые сады, утопая в сладком аромате набирающих цвет бутонов. Повсюду звучала музыка, слышались смех и пение, а в самом центре прямо под стенами королевского дворца развернулись ярмарочные торги. Люди надели все самое лучшее и яркое, кто-то танцевал, вино лилось рекой, а мы, резвясь на лужайке, играли в чигичаги. Заложив руки за спину, я, хохоча, носилась в толпе подростков и местных крестьян, приехавших в город на праздник из окрестных деревень. Одежды развевались на ветру от быстрых движений, волосы прилипли к влажной коже на шее и висках, ступни в кожаных туфельках ныли от быстрого бега...

Смысл этой древней игры был предельно прост: воланчик нужно было удержать в воздухе, пиная его ногами, во что бы то ни стало. И мы, толкаясь, старались отнять его друг у друга. Я с детства любила играть с мальчишками в подобные игры, с братьями всегда было куда интереснее, поэтому проводя с ними почти все свое время, я вбирала в себя все то, чему так старательно обучали их. Я неплохо стреляла из лука, скакала на коне и даже научилась владеть кинжалом, а вот девичьи увлечения были мне почти не интересны. На меня нагоняли тоску уроки по этикету, шитье и игра на лютне, я зевала и умирала от скуки на всех подобных занятиях, за исключением танцев, которые я просто обожала.

- Принцесса! - кто-то окрикнул меня издали, но я, лишь рассмеявшись ещё сильнее, не отозвалась на голос, и проворно побежала в другую сторону. - Принцесса Арин! Ваша светлость! Принцесса! - кто-то упорно звал меня, и я, наконец, соизволила обернуться.

Трое советников моего отца, короля Мидока Хёнбина, метались из стороны в сторону возле толпы играющих, пытаясь привлечь мое внимание и не угодить под ноги разгоряченным игрой людям. Среди толпы мальчишек-подростков и молодых крепких мужчин я была одна девушка.

- Принцесса, прошу вас!.. - чей-то голос взмолился, и я, пнув воланчик ещё раз, наконец отвлеклась:

- Ну, что еще?! - продолжая оборачиваться на играющих, смеясь и никак не желая отвлекаться от забавы, несколько раздражённо шикнула я.

Я терпеть не могла, когда советники Бан, Чхве и Ли, по настоянию моего отца, бегали за мной, будто я ребенок. На минуточку, мне уже исполнилось восемнадцать лет, и я вполне была в состоянии о себе позаботиться, но они ни на миг не оставляли меня без присмотра, то и дело выслеживая в толпе.

- Принцесса, вы немедленно нам нужны! - запыхавшись, выкрикнул один из них, взмахнув рукой и с надеждой глядя на меня. - Пойдёмте...

- А вот и нет, - увернувшись из-под подмышки советника Ли, я снова резво юркнула в толпу играющих. Мне до ужаса нравилось поддразнивать этих степенных индюков.

- Госпожа, молю! - в свою очередь взвыл советник Бан.

- Догони! - крикнула я и громко рассмеялась, запрокинув голову и откидывая назад длинные густые волосы.

- Несносное дитя! - проворчал мужчина, подбирая в охапку подол своего тёмно-синего ханбока и бегом пускаясь за мной, наперерез играющим с воланчиком и галдящим во все горло мальчишкам. - Госпожа! Принцесса, постойте! Выслушайте меня, Ваше Высочество! - кричал он, но я не желала останавливаться. - Совершено еще одно нападение! Сожжена еще одна деревня! - наконец, набегу выкрикнул советник, совсем запыхавшись, и я тут же застыла, замерев на месте, и резко обернулась. Сильно хмурясь, я мгновенно посерьезнела и наморщила лоб, улыбка тут же сошла с моих губ:

- Это опять сделали южане? - спросила я, стараясь восстановить дыхание и быстро подходя к советнику. Мое сердце отчаянно колотилось...

- Да, госпожа... - ответил второй из них, виновато склонив голову и тут же добавил. - Немногим удалось спастись... они все здесь... - но я прервала его, взмахнув рукой, и встревожено уточнила:

- Им оказали помощь?

Поравнявшись со мной, третий советник Чхве негромко ответил: - Сначала они хотели увидеть вас, принцесса...

Вытерев вспотевшие ладони о подол, я быстро пошла вперед, оставляя позади вассалов моего отца. А когда, чуть не сорвавшись на бег, примчалась к распахнутым воротам, то увидела небольшую группку людей, которые тут же согнувшись в низких поклонах, упали на колени, утыкаясь лбами в сложенные перед собой на земле руки. Я ненавидела эти унизительные позы, поэтому, не выдержав, сразу бросилась к ним:

- Нет-нет... что вы... - забормотала я, пытаясь поднять каждого и дотрагиваясь до их склоненных голов и сгорбленных плеч. - Пожалуйста, встаньте, встаньте...

В итоге, несколько мужчин позволили себе поднять на меня глаза. Один из них, встав, наконец, на ноги, выпрямился и вышел вперед:

- Мы не знали, куда еще обратиться, принцесса... У кого еще попросить ночлега... - начал он. - Они все разрушили... Все, что у нас было... сожгли все запасы, угнали весь скот... Они говорят, что мы преступили закон и нарушили границы Южного королевства. Но мы и не думали нарушать границ...

- Я знаю, знаю... - с горечью перебила его я, шумно вздыхая. - Это ложь, все ложь, они хотят, чтобы мы им подчинились... запугивают нас...

Глава 4.

[Арин]

С того самого дня прошло уже больше недели. Взяв с собой свою верную служанку, я ушла далеко в сад, собирать цветы и растения для свежего букета в своей спальне. Я любила сама срезать розы и гортензии прямо с куста, выбирая лучший оттенок и самые пышные цветки для композиции, которые я составляла, а потом высушивала, делая гербарии, чтобы любоваться на них зимой, вспоминая о том, как прекрасно и ароматно цветущее лето.

Так увлекшись процессом, мы с Фэй-Фэй, смеясь и беззаботно болтая, и сами не заметили как ушли далеко за пределы королевского сада в лес. Высокие кустистые ветви могучих деревьев шумели кронами в самой вышине, в воздухе пахло сыростью и свежей зелёной листвой, а солнце, в этот день теплое и ласковое, давно перевалило за полдень.

Любуясь прекрасными крупными герберами и цветущей магнолией, я, сама того не ожидая, печально улыбнулась, подумав о том, как мне будет не хватать всего этого на дождливой и туманной холодной северной земле...

Как вдруг, отвлеченная от своих раздумий, я, встрепенувшись, замерла, быстро схватилась за кинжал, всегда висящий в резных ножнах у меня на поясе, и, прислушиваясь, вытянула шею. Закрутив головой по сторонам, я попыталась уловить источник звука. Ветви справа качнулись, разгоняемые сильным порывом ветра. Где-то совсем близко от нас проскакало несколько лошадей. Наездники оглушительно гикали, пришпоривая своих резвых коней, и гнали во весь опор. Как бы я не старалась, рассмотреть мне их не удалось. Высунувшись из кустов, я увидела лишь их удаляющиеся силуэты и черные развевающиеся плащи в облаке поднятой с дороги пыли.

Не долго думая, я со всех ног бросилась к бегущей мне навстречу служанке и, запыхавшись, спросила, смотря в след удаляющимся рыцарям:

- Кто это приехал в такую даль? - и, выдохнув, тревожно добавила. - Фэй-фэй, ты видела?

- Чужеземцы, госпожа... - взволнованно ответила мне девушка.

Мы переглянулись и, застыв на мгновение, округлили глаза. Я ахнула, сразу догадавшись. А моя служанка, вдруг тоже все осознав, приложила ладони к губам и на миг будто бы замерла, ожидая моей реакции.

Ещё раз быстро глянув на нее, я сказала:

- Бежим скорее! - и, бросив срезанные цветы, мы помчались по тропинке вдоль прозрачного ключа, бьющего из-под земли, прочь из леса в сторону королевского дворца.

Когда я, едва не задохнувшись от быстрого бега, взбежала по высоким каменным ступеням крыльца вверх, и стражники с поклоном распахнули передо мной тяжелые двери, в самом начале широкого коридора я лицом к лицу столкнулась со старшей принцессой Минори, - младшей сестрой отца и моей родной тетушкой. Всплеснув руками, она вскричала:

- Где тебя носит, Арин? Тебя повсюду ищут! - и не дав мне даже ничего ответить, через секунду женщина оглядела меня с ног до головы придирчивым взглядом и строго отчеканила. - Немедленно переодеваться. Отец уже давно ожидает тебя в тронном зале... Велите приготовить баню! - крикнула она куда-то прислуге наотмашь, и сразу вокруг нас все забегали, засуетились, словно муравьи.

Меня подхватили под руки несколько служанок и, чуть ли не подняв в воздух, потащили в сторону готовящихся бань. Они вели меня так быстро, что мне казалось, будто мои ноги вовсе не касаются пола.

Отмыв с меня пот и пыль после дневной прогулки, слуги подготовили меня к встрече с королем. Красные шелковые одежды невесомым облаком окутывали мою фигуру, изысканный аромат душистых масел витал в воздухе, черные блестящие волосы, доходившие почти до поясницы, украшали драгоценные камни и золото. Я смотрела на себя в зеркало и не могла поверить, что это я, принцесса Арин - невеста короля Намджуна из Поднебесной.

Когда все было готово, в двери тихо постучали.

- Вам пора, Ваше Высочество, вас ожидают, - степенно произнес советник Бан, поспешно войдя в покои, но когда я поравнялась с ним, то тихо шепнул, склоняясь к самому моему уху. - На свете никого нет прекраснее вас... - и я, не глянув на него, в знак благодарности лишь коротко нервно улыбнулась.

От волнения и страха губы и скулы сводило судорогой. Подташнивало. Кружилась голова. В висках неумолимо тукало. Сейчас... Сейчас я его увижу...

Когда я в сопровождении служанок и придворных дам, шла по коридору следом за тетушкой Минори, мое сердце готово было выскочить из груди. Я не верила своему счастью и собственным мыслям, роящимся в голове. Я шла на встречу со своей судьбой. Своим королем...

Как только двери перед нами в тронный зал распахнулись, и я, чуть пошатнувшись, ступила внутрь, то сразу увидела отца, сидящего на троне. Возле него, склонив головы, стояли советники Чхве и Ли.

- Отец?.. - едва слышно, дрогнувшим хриплым голосом проронила я, и мужчина тут же встал с трона, протягивая мне руку.

На мою голову мгновенно накинули алое полупрозрачное покрывало, чуть прикрывая лицо невесомой вуалью.

- Дитя мое! - обрадованно проговорил король, шагнул ко мне и, крепко сжав мои пальцы, подвел ближе к трону.

Я не решалась поднять глаз, сильно трясясь от страха, хоть и видела других присутствующих в зале мужчин и по этикету должна была уделить им внимание. Но я ничего не могла с собой сделать в эти минуты, и моя голова была склонена, а ресницы трепетали. Мне казалось, что я вот-вот расплачусь, взвою как раненая волчица...

А ровно через секунду я краем глаза заметила лишь какое-то движение возле себя, и только силуэты в черных одеждах и клацанье шпор латных рыцарских сапог.

Но вдруг один из мужчин, стоящих до этого у окна, резко обернулся... и я невольно подняла взгляд, нерешительно переводя его на молодого человека, который в упор сейчас смотрел на меня, почти не моргая... Сердце в то же мгновение пропустило удар... Я сразу все поняла...

Огромные глаза, словно черные-черные бусины, блестели, как звездочки, когда он тоже так же, как и я, пристально неотрывно глядел на меня... Я дрогнула. Сила его рук, сжимающих рукоятку тяжелого меча, стройный стан, гибкое тело, черные волосы собранные в хвост, прекрасное лицо, точеный профиль и маленький шрам на скуле...