Рубиновая Капля

Пролог

— El señor Rubí ha llegado y pide recibir (сеньор Рубиновая Капля приехал и просит принять), — произнесла старая тощая монахиня.

— Pedís (просите).

Только чертова Валентина могла до такого додуматься: устроить встречу в католическом монастыре на юге Испании, куда добраться из дома Владислава, да еще летом, да еще в светлое время суток, не головная боль, а путь к полному испепелению. И никуда не денешься. Сейчас ее время назначать условия встречи. Ну ничего, чертова кукла! Следующий раз встречу назначит Владислав. Уж он постарается. Он тоже парень креативный.

Он поправил воротничок рубашки и галстук. Любишь, не любишь официальные костюмы — положение обязывает. Каплевидный большой рубин — тоже часть официального костюма. Он бы предпочёл маленький «гвоздик» в ухе, но сегодня в ухе фамильный рубин, дедова серьга, точнее, с недавних пор его серьга.

Ворота открылись. Старая карга (именно так ее назвал про себя Владислав) в монашеском одеянии с кислой именно монашеской физиономией пригласила жестом пройти. Чтобы совсем было поганое настроение, въехать во двор монастыря в тонированной машине не позволили. Хорошо, что Владислав не перемещался ни голодным, ни без живого корма практически никогда. Холодильники с пакетами здесь не помогут, нужна живая кровь. Ему придётся выбраться на это чёртово солнце и пройти под его палящими лучами с десяток метров. Протянул руку, обнял за талию яркую брюнетку:

— Ну, детка, сделаем это! — никаких испанских слов. Всё исключительно по-русски.

«Детка» согласно кивнула. Кормилицы прекрасно знают, для чего их берут бледные красавцы в дальние поездки. Строго говоря, шкурка выделки стоит. Немного больно. Но вполне терпимо. Главное, чтобы их двоих, брюнетки и огненной шатенки, на испанское летнее солнце хватило. Хозяин перед поездкой был хорошо накормлен, но мало ли что. Перед выходом из машины на солнце всё же еще дополнительно перекусить не помешает. Буквально — перекусить.

Владислав склонился над артерией на шее кормилицы, мягко, успокаивающе, погладил её плечо.

— Не тяните уже. Потерплю, — сказала она и плотно зажмурила глаза.

Резкая острая боль. А затем боль отступила, легкое опьянение и головокружение от вброшенных ферментов и еще невесть чего. Хозяин сделал несколько жадных глотков, а потом облизал место укуса, залечивая ранку.

— Моя хорошая. Молодец. На выходе будешь второй. Потерпите, девчонки.

«Я уж, честное слово, постараюсь оставить вас живыми. Вы хорошие девочки». Но это озвучивать уже не обязательно. Ему сейчас не нужна перепуганная еда.

Из машины «сеньор» Рубиновая Капля вышел быстро. Прикрывался черным зонтом с подкладкой, отзеркаливающей вверх поток ультрафиолета. Этого, конечно, недостаточно. Его сразу же цепляли отдельные нити солнечных лучей. Бегом через двор монастыря к спасительным толстым каменным стенам здания. Ох, Валентина! Ох, зараза. Подруга детства, так сказать.

Добежал. Немного неприятно, но тоже терпимо. Назначила бы встречу у себя дома, не было бы никаких проблем: подъехал бы под крыльцо, вышел бы по-человечески (три раза «ха»), вошел бы в приемную как положено, не отдавая запахом паленки. Да разве можно рассчитывать на такую роскошь!? Но в целом, пострадал не сильно. На глазах чопорной злой монахини провел по своей коже, по тем участкам, где небольшие солнечные подпалины, ладонью, закрывая и залечивая солнечные ожоги.

«Пялься, пялься, противная курица», — за такие неуважительные мысли в адрес монахини дед бы дал подзатыльник. Дед вообще не считал, что подзатыльники нужно экономить. Кто бережет палку, тот не думает серьезно о надлежащем воспитании мальчика. Таково его педагогическое кредо.

Есть в этом даже определенная доля удовольствия, вот так стоять перед монахиней и регенерировать, поглядывая на ее выражение лица. Знает же эта снулая постная морда, кто перед ней, понимает, почему может по солнцу пробежать, а сделать ничего не может. Есть у нее возможность только тихо ненавидеть и молча поджимать губы. А еще терпеть. Точнее, тренировать положенное ее статусу монахини терпение. Вот так-то.

«Сеньор» улыбнулся ей. Клыки не стал во всей красе выпячивать, но слегка блеснул. Улыбку сделал показно вульгарной: «Кушай, курица». И такой небольшой как бы поклон в ее сторону. Хм. Не только же Владиславу должно быть противно здесь находиться, пусть уж и монахиня разделит с ним эти «прекрасные» чувства.

Валентина сидела в одной из келий, и вид у нее был далеко не монашеский. Как ее здесь терпят — понятно. Кто рискнет этим Черным Ножам сказать слово поперёк? Она же пригрозит отдать всех чопорных монахинь на съедение. А эти курицы будут верить и бояться. Не то, чтобы вампиры не потребляли монахинь. Очень даже потребляли: монашки не пьют, не курят, дрянь всякую не жрут, поэтому кровь у них, хоть и не такая идеально подготовленная к потреблению, как у кормилиц, но очень даже пригодная. Однако убить целый монастырь дурёх по современным цивилизованным меркам некрасиво как-то.

Валентина сидела в кресле, закинув ноги на стульчик так, чтобы ряса ее ноги в чулках с рисунком не скрывала никак. Чулки с рисунком – безвкусица! Но Владислав молчит, ну дрянные чулки, не по протоколу, что должно быть официальное платье, а не ряса. Солнце вымотало за мгновения так, что нет сил препираться. Ну, а этот спектакль с полуоткрытыми ногами и руками был точно не для Влада, это позлить монахинь. Одна туфля обута, другая валяется на полу. Валин стиль. Волосы взлахмачены, рукава поддернуты, чтобы были видны шрамы и ритуальные рисунки клана Cuchillo Negro (Кушило Негро) – Черные Ножи. Эдакая беспутница-распутница. Ох, Валя, Валя.

Глава 1. Свобода - это абсолютная предопределённость

- Валя, мы с тобой понимаем, что уход моего деда ограничивает нашу свободу.

- Да, Влад. Ограничивает, очень даже ограничивает свободу, — Валентина поправляет рясу, убирает клычки, которые старательно показывала монахиням. — Тяжела и неказиста жизнь вампира-пофигиста. Итак, княжич, помяли меня не твои. Простите, Ваша светлость, тьфу ты, Тёмность, не Ваши.

- Валюш, монастырского вина перебрала? Светлость, Тёмность. Брось. Ты скажи — кто? Хочешь — сожру, хочешь — сожгу, хочешь — порву.

Ему это не проблема. Только дайте возможность. Владислав устроился в полукресле. Что за прелесть мебель в строгом католическом монастыре! Скорее всего, именно «Валюша» (Владиславу приятно дразнить ее, называя уменьшительно-ласкательными именами) и потребовала ей так келью обустроить. Владу становится смешно, когда он представляет, как католички-монашки в рясах с крестами на длинных веревках вносят ей мебель, как злятся, что приходится этому исчадию ада угождать. А почему ада?

Она не выбирала, чтобы родиться девочкой в роду Черных Ножей (Cuchillo Negro). В этом поколении их рода именно девочка должна следить за будущим князем, который возглавит не только свой клан, но и будет контролировать весь вампирский мир. А если он по какой-либо причине потеряет над собой контроль, Валечка его и должна убить. Какое она исчадие ада? Она – жертва природы. Она – заложница Равновесия. А если Валя его не сможет уничтожить или еще хуже погибнет, то Влада иссушат. Соберется весь клан Ножей, потребует отдать. Рубиновая Капля по давно заведенному порядку подчинится – отдаст. Тогда станут наследниками в их кланах «второй комплект»: родят их родители еще невесть сколько детей, пока не появится у Рубиновой Капли мальчик, а у Черных Ножей – девочка. Не исключено даже, что и назовут их Валентиной – всегда здоровая, и Владиславом – владеющий славой. Дуумвират не всегда приятная вещь, но часто необходимая.

В светлых кельях с высокими потолками сохраняется приятная прохлада даже под беспощадным летним испанским зноем. Хорошо здесь. Эх, бросить всё, пожить, как Валентина, хоть недолго в толстостенном каменном монастыре. Ходить бы по тихим коридорам. Даже мессу не против послушать. Красивое пение. Орган. Вот только население монастыря не особенно таких гостей жалует. А так — сказка! Умеет Валя устроиться на отдых.

В дверь постучали. Валентина, сидящая в кресле наискосок от Владислава, тут же забросила свои пяточки к нему на колени. Ну зараза же!

- Entra! Pon! (Входи. Поставь.)

Молодая монахиня приносит два бокала вина на круглом серебряном подносе. Валентина жестом велит ей оставаться.

- Полюбуйся, Влад. И так все время моего здесь пребывания. По началу вообще вино носили в серебряной чаше.

— Святой водой кропили? — Влад улыбается, поблескивая длинными острыми клыками, он особенно любит кропление святой водой и последующую растерянность монахинь. — Приятно, когда в жару окатят из прохладной серебряной купели. Не попросишь?

Серебро, чеснок, святая вода. Ах да, еще осиновый кол. Однажды даже неслабо его поранили. Пришлось потом занозы вынимать. Обращался в обычный травмпункт. Там заодно и подкрепился доктором, тот был не столь вкусным, как его молодые женщины, но вполне пригоден.

- Настоятельница вполне адекватная. Она знает наш клан, ей правила Маскарада знать положено, нарушать – нет. Ведёт она себя разумно. Не любит, конечно, нас.

- Не по-христиански как-то. Да? Ты предпочла бы, чтобы они еще нас и любили? — Влад слегка потягивается, рассматривает напряженную монахиню.

- No tengas miedo. No voy a matarte. (Не бойся. Не убью) — говорит Владислав монахине.

Но последние слова Владислава никак не помогают. Она бы предпочла уйти и не смотреть ни на Валентину в ее демонстративной позе, ни на Владислава. Тут Владислав замечает, что на воротничке его белоснежной рубашки две капли крови. Неаккуратно вышло. Он прикладывает указательный палец к одному пятну, к другому — кровь впитывается в кожу, оставляя ткань абсолютно чистой.

- Помяли меня, Влад, люди, — произносит Валентина.

Она жестом приглашает монашку приблизиться и берет ее за руку, подворачивает рукав. Омерзение на лице монахини достигает критической точки. Кажется, что та станет вырываться. Валентина шепчет ей по-испански, что либо она, Валентина, это сделает, либо она отдаст ее князю. Монахиня выбирает Валентину.

- Пей вино, Влад. Оно должно быть с кровью. Если это не так, то я сегодня их закошмарю.

Валентина кусает внутреннюю сторону локтевого сгиба, делает небольшие глотки и зализывает ранку. Руку монахини не отпускает, словно хочет подразнить, наказать.

- Оставь, Валь. Что за детство?! Они же всегда тебя принимают, когда тебе нужно. Или это ты такая злая, потому что тебя люди помяли? Как они смогли?

- Вот и разбирайся. Хлестанулся, что за меня любого порвёшь. Но рвали меня. Не все раны еще зажили. Даже не знаю, чем их наносили. Это был человек. Один человек.

- Кто он? — Влад сжимает кулаки.

Валентина из всех Черных Ножей самая осторожная. Как ее вообще люди могли достать? Она ни к людям, ни к вампирам без ножа не выйдет. Голодная никуда не выйдет. А сытую ее не одолеть.

- Знала бы, просто тебе бы позвонила. Кусок кожи я с него всё-таки содрала. В холодильнике в моей квартире лежит. Что еще? Напал он на меня возле резиденции твоего деда. Дата, время — вышлю тебе. Записала после нападения.

- Точно не вампир?

Глава 2. Спасибо

- Валюша, ты долго своих Хуанит не кошмарь. Возвращайся.

Владислав залпом допивает вино, ставит бокал на поднос. Вино действительно смешано с кровью. Но Влад не любит мешать нужное с излишним. Кроме того, в крови присутствовал привкус страха. Есть шанс, что ради обозначенного привкуса Валентина во всех сложных ситуациях приезжает в этот монастырь, где прекрасно знают, кто такие Черные Ножи, что их нужно побаиваться и что они не убьют, но точно покусают. Cuchillo Negro как будто из этих мест и происходят.

В те времена, когда были только вампиры-бродяги, один из таких бродяг очаровался девушкой в деревушке на юге сегодняшней Испании. По неизвестной точно причине он не захотел ее обращать в вампира, так и жил с ней, с человечкой. Перестал бродяжничать, осел, попивал испанское красное вино и кровь соседей. Красивая легенда. У клана Рубиновой Капли легенда не хуже, но об этом немного позднее.

Как бы то ни было, правда это или россказни, но только у этих двух кланов достаточно сил, чтобы держать весь мир вампиров в подчинении. Только эти два клана дают Равновесие. Рубиновая Капля и Черные Ножи через поколение создают браки то с чистыми вампирами, то с людьми. А в этом секрет их силы и власти или в чем другом — точно не узнать, если не попробовать иное. Только кто ж рискнёт пробовать?

В том примечательном союзе испанской красавицы и бывшего вампира-бродяги родились дети, которые могли в своем теле носить нож. По легенде, такой нож, подаренный именно самим вампиром, носила их мать. Этот нож был защитой от опасного супруга: в любой момент человеческая женщина могла оборвать жизнь нелюдя. Но нож никогда ей не понадобился. Их дети, с зубами короче, чем у большинства бродяг, уступающие в силе многим другим вампирам, обнаружили удивительные свойства ножей — они убьют любого. Эти свойства клана впоследствии многое определили в Равновесии.

- Валь, нужно срочно решать вопросы с кланом Сов. Они нарушают Равновесие, пробрались поближе к зонам военных конфликтов и под шум общих проблем уничтожают людей большими партиями. Нужно принимать решение об уменьшении численности Сов, а значит, нашим родителям предстоит выдержать множество различных стычек. Значит, будем нужны и мы. А тут еще эта твоя ситуация…

Валентина слушает внимательно. Кивает головой. Поправляет свои черные волосы.

- Конечно, приеду. Куда же я денусь? Да и за родителями соскучилась.

- Меня всё же удивляет, что человек напал на тебя. Воображение подводит. Как это вообще могло быть?

- Банально. Подошел сзади. Схватил за руку, то самое место, где нож. Бил непонятным мне предметом. Первый удар пришелся на плечо, там, где самая глубокая и плохо заживающая рана.

- Валентина, ты не могла его оттолкнуть? Человека? Что не так?

- Думаешь, что я вру? Не могла. Он очень быстро меня ранил. Сама об этом всё время думаю. Влад, ну не мог же это быть случайный просто придурок, который нападает на всех брюнеток подряд.

Валентину не сложно разозлить. Только намекни, что она неправа или она что-то не поняла, и готово — спорит, скандалит, кричит, бросает чем попало, топает ногой. Разве что за нож не хватается, но нож у нее всегда в ладони, если рядом Влад. Свой нож она впервые вынула из предплечья в пять лет, как раз когда Ножи были в гостях у Капли. Слез, крика и крови был маленький кувшинчик.

Влад тогда отнял у нее какого-то игрушечного зайца и выбросил в бассейн, возле которого они играли ближе к полуночи. Валя закричала, как все обиженные дети, а потом, не совсем понимая, что делает, нащупала под кожей нож и рванула его на себя. Было больно и страшно. Но сработали инстинкты: нож достала полностью и занесла над Владом. Он перехватил ее руку. Хоть и был он немного старше и немного сильнее, долго бы не удержал — поплатился бы жизнью за старого, уже местами потёртого, но такого любимого зайку. Прибежали родители обоих. Валю схватили на руки, долго успокаивали. Очень сложно было убедить девочку вновь вложить нож в руку, повторно раня себя.

Влад в тот день получил очередной изрядный по силе подзатыльник от деда. Затем им велели, да что велели — приказали помириться, объяснили, что инициация Вали как Черного Ножа произошла слишком рано, здесь ничего уже не поделать. Отныне она — Смерть Владислава. Им осталось только попрощаться как партнерам по играм и помнить, что они — Вечные Враги. Через несколько дней после короткой подготовки состоялась официальная церемония наречения наследников Равновесия. Все представители кланов недовольно качали головой: где такое видано? Дети же! Либо она его случайно зарежет, либо он ее загрызёт.

- Ты сама сказала: вампиры и ложь — одно и то же. Поэтому да, — Влад выдерживает паузу, подмигивает, — верю тебе. Если бы могла — оттолкнула бы. Итак, у человека было достаточно сил, чтобы тебя удерживать за руку. Ты что, голодная была?

- Как я могла быть голодной, выйдя из резиденции твоего деда?! — Валя повышает голос.

Влад примирительным жестом, выставляя открытые ладони впереди себя и слегка склоняя голову, показывает: не прав, признаю. А сам слегка поворачивает голову, даёт рассмотреть золотые блики в светлых волосах, довольно хмыкает.

- Итак, вводные задачи: сытую мою подружку хватает обычный человек за руку, ранит. В итоге у Вали незаживающая рана. Что не так в задаче?

Глава 3. Обещанное Валентине

Владу правильное обращение к нему его кормилиц, Хозяин, за время поездки уже поперёк горла. Того самого горла, которое чешется, саднит и горит. Ну Валька, ну зараза клыкастая! Из затонированного лимузина — в самолёт. «Девчонки» несли зонт, прикрывали на подобии телохранителей открытые участки его кожи от солнца своими телами.

Валька, хоть и известная мозговыносительница, всё же лучше, чем ее бабка. Как ушедший в мир иной Изослав Рубиновая Капля бабку терпел, для Владислава тайна, покрытая запёкшейся кровью. В семье шутили, что дед даже был влюблён. Чушь. Какое влюблён?! Огромное количество лет вместе обязывают привязаться. Но Владу бабка совсем не в радость. Валя, например, не додумалась бы проверять число кормилец, которых княжич себе завел, вынюхивать все ли они живы, не позволяет ли он себе живой крови больше, чем установлено лимитами. Её вполне устраивало, что во внешнем мире Влад ведёт себя по правилам. Правда и Владислав был глух и слеп к ее нарушениям. А уж сейчас что будет твориться лучше в слух не произносить.

В самолете «девчонки» успели подремать. Прилетели на родную землю, когда солнце село, чему он и рад. На эмоциях кормилиц расцеловал каждую в обе щеки, уж больно хорошо добраться домой и окунуться в привычный уклад и освоенный ритм жизни. Ну, если это жизнь. Усадил обеих в машину, приехавшую его встречать, но сам не поехал. Девочкам — отдыхать, сил, точнее, крови набираться. А ему — суетиться и обещания свои перед Валентиной Cuchillo Negro/ Черный Нож выполнять. Он бы другими делами занимался в первую очередь, но избавиться от опеки дедушкиной Смерти хотелось больше, чем решать вопросы с Совами.

Частный самолёт Владислава приземлился в международном аэропорту «Брянск». Но Владиславу пришла в голову фантазия «выкинуть коленце» в здании аэропорта. Наверное, дурное влияние взбаломошной Валентины. Не иначе. Члены клана «Рубиновая капля» контролировали исполнение обязательств вампиров не выпивать людей полностью, а представители клана «Черные ножи» отслеживали саму численность вампиров, а при необходимости подключались и помогали выполнять обязанности друг друга. В старые времена, когда увлеклись вампиры своей вседозволенностью, то чуть «кормовую базу» не истребили. Тогда-то и приняли решение князья всех кланов ограничить и свою численность, и питие. Страшные были события. Свои рвали своих. Князь Сов сопротивлялся до последнего, но когда Ножи разрезали пополам трех его младших детей, он подчинился и сам разорвал под проклятия родных больше половины соплеменников. «Прямо-таки нечеловеческая жестокость», — думает Владислав. Не человеческая, а какая?

И под аккомпанемент своих мыслей он прошел в зал ожидания, присмотрел там пару молодых людей, лениво переругивающихся друг с другом. Вот вы, мои кролики! Остальное дело техники: поймал взгляд одного из них и потянул, потянул эмоции на себя. Один, а затем и второй, неосознано испытали в его адрес неприязнь, поднимающиеся из каких-то глубин неандертальского слоя сознания раздражение и агрессию. Они встали с неудобных, жестких лавок, на которых сидели до встречи взглядами с Владом, и направились к нему. Вот и замечательно. В качестве укромного места Влад выбрал затемненный пролет лестницы, ведущий в цоколь.

Его ухмылка разжигала злость людей. Раздражал костюм, подчеркнутый официоз, выпуклая статусность. В другое время они бы так себя не вели, но гипнотическая провокация поднимала, тянула, выкручивала ярость людей. Как только Влад погрузился в тень лестничного пролёта, первый из молодых людей резко двинул всем корпусом к нему. Владислав не схватил, а приобнял нападавшего, легко запрокидывая его голову назад.

Человек не успел что-либо понять, как уже почувствовал обжигающую боль и дернул руки к своему горлу. Менее секунды потребовалось, чтобы жадно проглотить значительную дозу тёплого питья, отвратительного и восхитительного по вкусу, бьющего фонтанчиком в жадный рот. Влад оттолкнул молодого человека, оценил степень растерянности и ужаса, вероятности смертельного исхода. Схватил за руку второго парня, потянул на себя, укусил, глотнул, оттолкнул.

Сидящие на полу, перепуганные, держащиеся за горло люди могли умереть быстрее, чем приедет любая самая скорая помощь.

- Жить хотим — моргаем глазками, - голос Владислава властный и насмешливый одновременно.

Моргнули оба. А другого и не ожидалось. Даже шоковое состояние не помеха желанию жить. В такие моменты нет разницы, человек ты или нежить — все перед небытием равны.

- Я вас, ребятки, подлечу. Только и вы не забывайте быть паиньками.

Залечивание ран — процесс отрепетированный и быстрый. Правда, с кормилицами более приятный. У девчонок хоть гемоглобин пониже, но в силу осознанности и привычки к самому процессу кровопускания через горло, нет этих противнючих агрессии и страха. Тех самых гормонов и чувств, которые сегодня ему пригодятся. А потом тонкая кожа шеи без этой омерзительной парфюмерии, человеческого пота и крема после бритья всё же на вкус получше.

- Зовут вас, детки, как?

- Андрей.

- Алексей.

- Мы с вами решим так. Память подкорректируем. Но если будете мне нужны, то позову и привлеку.

Каждому из них Владислав на ухо произносит формулу: «Беру тебя себе. Где бы ты ни был, услышишь и придешь к своему Хозяину». Глупые дети, неужели вам не рассказывали родители, что нельзя ходить с незнакомцами в темные закоулки, а по сегодняшним временам и личную информацию разглашать? Владислав поднял правую руку вверх, опустил левую вниз — щелчок пальцами. Речевая формула подчинения закреплена.

Смотреть на окровавленных людей не было желания никакого. Сворачивающаяся на запыленной одежде кровь не вызывала жажды, поэтому дополнительных усилий приводить их в порядок, впитывая кожей рук сгустки крови, совершенно не хотелось. Да мало ли из-за чего у парней на груди кровь — может, носы друг другу разбили? Сойдет как версия, если какие-то вопросы возникнут.

Глава 4. Сюрприз

Владислав, найдя нужного ему человека, по кусочку кожи и крови последнего, получил неприятный сюрприз. Когда он посмотрел в лицо человека, то захотел заругаться. Еще при входе в бар были неприятные ощущения. Да и что хорошего может быть в баре для наследника главы клана вампиров?

Бар раздражал, как и город. Запахи задавленной алкоголем депрессухи, запахи пота и похоти, всех сортов испражнений, включая рвоту. Даже самый элитный бар – клоака. Левый уголок рта Владислава ползет вниз – вот они люди: пришли искать или забыться, выговориться или сбежали, чтобы не сказать. Люди придумали бары и клубы, чтобы короткое время носить маску себя воображаемого. Самую фальшивую и истинную одновременно.

В приглушенном освещении людям не так четко видны пустота или жажда взгляда другого человека. Мимо Влада прошла женщина неопределенного возраста, зацепила взглядом его бледное лицо. Попыталась изобразить равнодушие, но крайне неумело: слишком быстро отвела взгляд, слишком демонстративно повернула голову. Тут же сама это поняла. Влад уловил ее недовольство и раздражение собой и ситуацией. Ему не жалко пусть смотрит.

Более чем неуместный для бара официальный костюм и крупная рубиновая серьга — декорация абсурда в авторском исполнении Владислава. Надо было хотя бы пиджак и рубин оставить в квартире Валентины. Он здесь уместен как наряженная новогодняя елка в Сахаре.

По рубину резанул стробоскоп. Брызги света разлились по помещению бара, привлекая всеобщее внимание к Владу. Если ко всем видам освещения и световых эффектов посетители немного привыкли, то самый крупный рубин в мире давал такие отблески, которые точно никто не видел. На него все оглянулись, включая бармена, привычного ко всему, и женщины, старательно демонстрирующей незаинтересованность. Вот же ж! До чего некстати.

Влад сам себя ругал: «Не тащи всё подряд в рот, — говорят маленьким детям и собакам. А сегодня нужно сказать самому себе». Несанкционированное питие крови у случайных людей в аэропорту будоражило эмоции, добавляло человеческих чувств, поджигало решимость, но и создавало порывистость, непродуманность. Явился, не вызвав машину, не сменив одежду, — ребячество какое-то. Но если машину вызывать — вопрос нажатия быстрого набора, то с одеждой так вопрос не решался.

Он вошел в бар, намереваясь увести под вампирским гипнозом конкретного человека, может быть, по дороге пару раз исключительно для собственного удовольствия ударив или тряхнув его. А в результате стоит, как попугай, с неуместным здесь кроваво-красным украшением в ухе, привлекая ненужное внимание. Кроме того, этого человека он ни в какой гипнотический транс не введёт, а значит, за ним человек не пойдёт. Придётся еще больше привлекать внимание и просто тащить человека на себе. Нормальная такая забота для княжича одного из двух правящих вампирских кланов. А потом еще и от «бабки» вынос мозга получит. Следующий раз, когда что-то будет обещать своей Смерти, сто раз нужно будет подумать. Но скорее всего не подумает. Малейшая опасность для нее, и срабатывают все охранные инстинкты: что угодно, лишь бы она была жива и благополучна. Вот такой фокус: та, кто официально его Смерть, условие его жизни. Ну или что там у него вместо жизни?

Крупный, точно не пренебрегающий идеями «сделай своё тело» и воплощением этих идей многочасовыми тренировками, найденный человек, сидящий в баре, вместо лечения в больнице (или хотя бы на дому), мог быть хорошей добычей, если бы вампиры сегодняшних дней позволяли себе полноценную охоту. А позволить хотелось практически всегда: напугать, догнать, схватить и пить. Желание шею человеку сломать, послушать приятный хруст шейных позвонков до сих пор не отпускало Владислава. Цивилизация! Будь она неладна! Ну, допустим, за нападение на Валентину все вампиры дали бы согласие на убийство человека, напавшего на нее. Непонятно только, зачем человек это сделал.

В чем-то правы Совы: вампиры загнали сами себя в такое количество правил, что их хищная природа бунтует постоянно. Бунтует и вырывается время от времени. Чего стоит требование перемещаться только так, как это делают люди, чтобы не нарушать Маскарад. Постоянные подчистки памяти людей, если где-то вампиры «засветились»; ограничение себя в питании — есть только для поддержания существования, а не для удовольствия; запрет на обращение людей в новых вампиров (за очень небольшим исключением); запрет на публичную демонстрацию силы. А запрет публично сжигать вампира на солнце?! Интересно, как нужно наказать того, кто вышел спалить себя, если это событие случайно увидели люди? Собрать пепел, воскресить и сжечь повторно? Хорошо, что хотя бы такая глупость невозможна. Никого нельзя воскресить из пепла.

Владислав с радостью бы утопил в мышцах человека свои пальцы, сжал и рвал бы это теплое и плотное тело. Но он изображает из себя опять-таки цивилизованного человечка: обещал отдать его Валентине, так и сделает. Свой противовес в Равновесии баловать полезно: сколько чего Валентина «не заметила» в нарушениях поведения Влада — пусть останется их тайной.

Предположительно двигаться найденный Владом человек должен сегодня еще плохо, как-никак рана у него достаточно большая. Владислав приподнял опущенную голову своего «найденыша» за волосы на темени и «забоговал» всеми известными ему способами. У человека были закапаны атропином глаза, так что он видит крайне плохо в данный момент. Это еще что?! У него по всем признакам серьезное атропиновое отравление. Здесь капали препарат в глаза не один день, а еще и принимали в неизвестных дозах, то вводя в повышенную физическую активность, то в следующую за ней беспомощность. Конечно же не просто так. М-да! Кто здесь охотник? Кто здесь в засаде? Кто предполагался быть добычей?

Глава 5. Ночная гостья

Приватность давно покинула жизнь человека. Даже когда люди жили человеческим стадом, родовой группой, когда ютились в одной пещере или в одном доме (ну, если они так жили, если наши сведения хоть сколько-нибудь достоверны), то и тогда у них было больше уединенности и частной жизни, чем у людей двадцать первого века. Нет никакой возможности скрыть своё имя, возраст, тайные и явные пристрастия... Человек добровольно верифицирует себя в бесконечном потоке самых разных приложений, сетей, услуг, программ. Нет ничего, что можно было бы скрыть от желающих, по-настоящему желающих, что-либо знать о другом человеке.

Итак, недобровольный гость дома Владислава не изволил сказать имя. Что может скрывать человек, если другой взял в руки его телефон? Собственно, даже не важно, есть на телефоне пароль или нет. Всё это просто вопрос желания и времени. Средства всегда подстроятся под желания. Влад пролистал несколько переписок, посмотрел запросы поисковика — на вскидку первая информация есть. «Гость» был недоволен. Так все привыкли к своему телефону, что забывают о том, что телефон — наш первый предатель. Забыл и он.

- Илья, если ты Илья, мы продолжим разговор через некоторое время. Сейчас тебе принесут воду. Атропин — не лучший друг.

В дом приехала та, что беспокоилась об Илье, искала его, переживала. Владу его дед просто вбил в голову, что самый большой враг каждого живого человека — это женщина, которая о нем беспокоится: чего только со страху вредного для своего дорого человека она не натворит.
— Тебе это знать нужно. Выбирай себе ту, которая не будет беспокоиться и переживать за тебя. Ничего нет хуже.

«Куда уж хуже? — рассуждает Владислав. — Главное, чтобы на меня ей было всё равно. А с другой стороны, что наследнику клана Рубиновой Капли может грозить, кроме солнца и Черного Ножа?» Прехорошенькая девушка из клана Свечей, старинного и малочисленного, занимала все его внимание еще полгода назад. Свечи традиционно интересовались различными видами искусств, по преданию, это именно они сопутствовали самым известным художникам и поэтам, зодчим и музыкантам. Так случалось, что кормильцы Свечей вдруг делали прорыв в какой-либо области знаний после многократных укусов и впрыскиваний в кровь ферментов и гормонов представителей этого клана. И если припомнить, то да, получалось, что многие талантливые люди как-то недолго жили.

Особенностью Тамары из клана Свечей была не ее яркая красота, здесь девочки из Ножей могут и обойти, а веселый характер. Не спорила, не спрашивала, не ревновала. Всегда в добром расположении духа. Нехорошо вышло только тогда, когда Тамара взяла себе на пропитание молодого кормильца из художественно-реставрационного училища. Вот тогда и пришлось расстаться. И совсем не потому, что Тамара проявляла беспокойство, заботу и тревогу. А сейчас нужно задать вопросы той, что проявляла беспокойство.

Молодая, очень молодая, судя по походке, блондинка вышла из такси и позвонила в звонок у ворот.

- Прошу Вас, - Влад решил встретить сам.

Широко распахнул калитку. Он обратил внимание на большие глаза девушки. Макияж ли подобран так, действительно ли у нее громадные серо-голубые глаза — об этом будет удобнее подумать, когда она будет уже в доме. Ну-с, пожалуйте в логово кровопийцы.

- А Илья, что с ним? Он написал, что ему нужна помощь?

— Проходите, — Влад постепенно стал оттеснять гостью от входа во двор к дорожке, ведущей в дом. Хорошо всё же, что годы назад дед запретил развлекаться, устраивая клумбы-могилки. Глупо бы выглядело. А так всё пристойно. Ночью приехать к незнакомому человеку, пройти к нему в дом. Ну, здОрово же!

- Илья, - напомнила блондинка.

- Илья в доме, проходите.

У нее был не особенно аппетитный запах, она пила совсем недавно что-то из газированных сладких шипучих напитков. Какая дрянь! Это было совершенно запрещено всем кормилицам — омерзительный запах и вкус. То ли дело красное сухое с виноградников кланов Капли и Ножей!

— А что с Ильей? — блондинка так и не проявляла ни малейшей бдительности. Собственно, помочь ей эта бдительность в данной ситуации ничем не могла.

- Атропиновое отравление.

- Боже мой! Я же предупреждала! Он жив?

- Еще как жив! А где добыли атропин?

И тут она остановилась. Рано, неудачно рано. Нужно было ее всё же завести в дом, он хотя и стоял на некотором отдалении от других, но соблюдать Маскарад нужно беспрекословно. Вдруг поднимет крик, вдруг кто случайно увидит, что насильно втолкнули в дом человека? Да люди себя порой ведут смелее, чем повязанные по рукам и ногам правилами Маскарада вампиры.

- А Вы кто? - блондинка захлопала ресницами, стала озираться. Совсем не вовремя решила быть благоразумной девушкой, которые по вечерам сидят рядом с мамой и папой и не ездят в такси в неизвестно чьи дома. Да уж!

- Я друг Ильи.

Врать так врать, а с другой стороны, кто скажет, что Влад подруга Ильи? Никто такой глупости не скажет. А если и скажет, то хорошо бы сначала оценить, насколько Влад голоден. Влад сегодня совсем не голоден, бродят в его жилах еще гормоны страха людей.

- Друг, как же друг? Илья сказал, что друг достал ему атропин. Или Вы не тот друг? Другой друг?

Еще какой другой друг. Вот умница-то, сама подсказала, как нужно выкручиваться. С такой подругой точно не пропадешь. Перед тем как завраться и попасться, она сама тебя оправдает. А повезло в этом плане «другу» Илье с девушкой. Владу даже неприятна такая и преданность Илье — помчалась к черту на кулички выручать его, даже не созвонившись с этим самым Ильей, и чрезмерная наивность — сама вруну идеи подкидывает. Повезло тебе, парень, Илья! Ну не совсем повезло. Не для того Илью сюда везли, чтобы у него в жизни было всё тихо, спокойно и чинно. Его везли, чтобы подарить Валентине.

Глава 6. За что были бы не только подзатыльники

Валентина не ругалась. Валентина орала испанские ругательства. Понятно, что отплатил. Вла-а-а-а-д!

Нет, он не устроил встречу на солнечном пляже, он не потребовал присутствия на совете кланов. Он назначил встречу в пещере. В пещере на побережье Баренцева моря. Пещера, в которую можно попасть, поочередно перемещаясь по серии полостей, в которые нужно нырять! За-ра-за! Валентина по традиции обязана появиться на встречу в официальной одежде: платье и туфли на каблуке — обязательно! Она что должна вынырнуть перед Владиславом Рубиновая Капля в платье и туфлях? А он ее встретить обязан в костюме и с Рубиновой Каплей в ухе.

На ночном берегу холодного даже летом моря помощник Владислава. Он объяснил, как ей придется перемещаться, и безучастно выслушал испанские ругательства. О том, что они непременно будут княжич предупредил.

Валентина до первой пещеры дошла, но дальше же нужно нырять. Нырнула, вынырнула. Да чтоб тебя. Ругнулась. Плюнула. Нырнула во вторую пещеру.

Четвертая большая пещера — место встречи. Темная, сырая. Пещера немного подсвечивается тусклым фонариком, лежащим на полу пещеры. Вампирам много света и не нужно. Мокрые волосы, мокрое тяжелое платье, мокрые туфли. Удивительно, что вообще туфли на ногах удержались. Не вышла на пол пещеры, выползла на четвереньках. А нужно встать и вынуть нож из предплечья. Вла-а-а-д! Подцепила пальцем нож, вытащила. Облизнула свою рану после внимания ножа. Выпрямилась.

— Приветствую, мой Вечный Враг!

А в глазах: «Я те, сук, запомню!» Перед наследником правящего клана до момента завершения ритуальных фраз стоим ровно. Пофиг, что вода с волос и платья ручьём и вид как у мокрой собаки. Ничего, гадёныш, попляшешь. Следующий ход за Валей! Стоит скотиняка Владислав чистый и опрятный. Конечно. Назначил место встречи и принес в пакете сухой костюм. Рожа довольная. Причёска волосок к волоску. Валя запомнила. Валя сочтётся.

- Приветствую тебя, Смерть Моя.

Влад раскрывает двустороннюю толстую махровую простынь. А улыбочка – так и бы и порезала довольную физиономию. Что прикажите делать: стоять мокрой в пещере — это бред; подойти, повернуться спиной и дать завернуть в толстую ткань, пеленая руки с ножом — запрещено.

- Я привез тебе то, что ты хотела. Но сначала — полотенце.

- Зараза!

- Нет, Смерть Моя! Всего лишь — кровопийца. Ладно тебе, ритуалы соблюдены. Заворачивайся, мокрая водяная крыса. Смотри свой подарок.

Владислав все же обнял со спины Валентину, укутал. А потом буквально выдернул из небольшой ниши в пещере человека.

- Он! — выдохнула Валентина.

Её тонкие ноздри втянули запах человека, смешанный с запахом моря и пещеры. Нос слегка заострился, выступили клыки. Захотелось шипеть. Охотничьи инстинкты моментально включились, подогреваемые гневом.

- Что сначала? Разговаривать или пить? — спросил Владислав.

А что спрашивать? У Валентины еще сильнее исказилось лицо, она была похожа одновременно на хищного зверя и озлобившуюся ведьму из сказок. Но за мгновение до того, как впиться зубами в шею Ильи, они оба посмотрели друг другу в глаза. Если бы взгляд мог приобретать материальные параметры, то в пещере раздались бы звук рассекаемого воздуха и резкий звон стали. Если бы взгляд мог материализоваться, то они разрезали бы друг друга. Но мир материальный имеет свои законы и правила: живой человек смотрел с ненавистью на гримасу природы — живую нежить.

- Я вижу, вы друг друга узнали. Анализ тканей из твоей раны мне, Валюш, сделали, пока ты своих Хуан и Хуанит держала в страхе. Но Илья и сам тебе расскажет, чем тебя поранил.

Илья хотел молчать из упрямства, но вспомнил условия частного соглашения с Владиславом — не стал рисковать.

- Я знал, что мало что может ранить, — Илья подбирал слово, не решался сказать, назвать существо, с которым разговаривал, — таких, как вы. Решил попробовать синтетические материалы, такие, чтобы крошились и оставляли мелкую грязь. Попробовал поливинилхлорид, старый, полежавший на солнце.

- Qué cojones!!! (не рекомендую переводить, пусть останется так) — Валентина не кричала, она рвала воздух в пещере. — Каким нужно быть...?!

- Я видел тебя. Я видел тебя там, — голос Ильи звучит тихо после серии оглушительных криков вампирши.

- Где? — Валентина входит в ярость, ноздри дрожат, зубы лязгают.

- Валя, он видел нас, когда мы летали в Африку два месяца назад. Помнишь, после того как мы нашли нескольких из клана Сов, мы вошли в один из спящих лагерей.

Валентина помнила ту ночь. Совы не оставляли никакой надежды раненным в боевых столкновениях, они допивали всех, кого не успевали эвакуировать до темноты. Совам было безразлично, есть или нет шанс у раненых выжить. Люди — еда. А все зоны боевых фронтов — возможность без всяких лицензий и разрешений, под грохот и неразбериху пить и множиться. Валентина тогда, по большому счёту, отвела душу — она резала Сов и упивалась своей охотой. Никакие следы за собой подтирать тогда они не собирались: трупы Сов уничтожит утреннее солнце, изорванные шеи убитых людей на жаре быстро распухнут. Получалось, что все следы устранятся сами собой. Валентина зарезала не менее двух десятков Сов. А потом она увидела крадущуюся в ночи пару людей, которые обыскивали трупы. Валентина полоснула Сову по горлу и бросилась на людей. Выпила досуха обоих в мгновение ока.

Раненный Илья, не испытывавший, во-первых, симпатий к мародерам, во-вторых, к мародерам вражеской стороны, никак не мог порадоваться, что в мире реально существуют кровопийцы. Лежащий рядом с ним вампир из клана Совы уходил из этого мира, остановить кровь, идущую горлом, не мог. Он просил у человека немного крови и обещал рассказать о том, кого видел Илья.

Глава 7. Сестра

На берегу отличные декорации для вампирской саги: ночь, неровная прибрежная полоса. Ветер. Холод. Нет, с моря не дует. Ночь же! Все кто хотели бы изобразить холодный ветер с моря в сторону вышедшей на берег пары высокого бледного блондина и высокой же бледной брюнетки – откройте школьные учебники. Море. Ночь. Что там с ветром? Вот именно! Собственно Валентине и Владиславу направление ветра роли не играет. А вот ночь, темнота, прохлада – играют. Приятно, знаете ли, не гореть на солнце. Хорошо здесь, а не в испанском пекле.

Поскольку обувь сброшена в пещере, то до машины пришлось дойти босиком. Проблема не большая, но и радости в том тоже нет. Помощник Влада отправлен забрать из пещеры человека, одежду и обувь.

— Валя, может, ну его, эти вечные соревнования, кто кому место официальной встречи хуже назначит? Пусть будет ноль — ноль, хочешь ноль — один в твою пользу?

— Конечно, ты меня заставил непонятно в каком виде буквально на четвереньках появиться, а теперь я всё должна остановить?

Влад достаёт из сумки, стоящей в салоне машины сухую одежду. При виде такой несправедливости Валентина забывает, что нужно дышать. Почему он не предупредил, что в пещеру придется нырять?! Она бы тоже одежду взяла.

— Серьёзно? Ты приедешь как нормальный человек в сухой... Влад, я думала, что у тебя под брюками чулки.

— Основание? — Влад останавливается, надев одну из штанин до колена.

— Ну как же? Явился на встречу в безупречном виде, в серьге даже. Переодеваешься, выйдя из воды. К такой красоте и опрятности полагаются не носки, а чулки.

— Откуда такая невоспитанная расхристанность? Ах да, Cuchillo Negro (Черные Ножи) происходят от бродяг!

Влад так и не одевшись показывает ладони, как это делают крупье:

— Валь, я кое-что тебе всё же прихватил. Но коль ты так разговариваешь со своим потенциальным князем, то поедешь в простыне.

— Влад, нет!

Поехала в полотенце-простыне. А делать-то что?

— Валь, плечо не зажило. Нужно ткани срезать. Вот какого неладного ты сидела в монастыре? Нужно же было ехать сюда, брать кого-то из кровных родственников и лечить рану! Валь! – так говорит, будто не создал ей неудобную ситуацию с ныряниями.

— Влад, а ты мне сегодня не сказал, что если бы я была человеком...

— А тебе на солнце иногда выйти хочется?

— Хочется.

— Мне часто хочется. Выйти и ка-а-а-ак полыхнуть. Как фитиль с бензином. И ну всё к едрене фене!

— Бабушка говорит, что это пройдет. У всех проходит.

— Она не догадывается, что ты делаешь?

— Не знаю. Но родителей проведывала, держалась от них на расстоянии. Будто бы не поняли.

— Валя, у тебя десять ударов сердца в минуту. Понимаешь? Десять! Это много, это точно скоро заметят. Я тебя прошу, подадим быстро петицию, сели рядом. Дальше только хуже будет. Или давай на фиг всё отменим. Ты же не хочешь. Ты же боишься.

— Нет. Всё запущено. Кровь пью с избытком три месяца. Уже даже охотилась. Еще немного. Ты взял еще кормилиц?

— Взял. Еще пару собеседований на этой неделе проведу. Но я уже готов брать не глядя, если ты решилась. Валь, может быть, отмотаем назад?

— Да не хочу я с тобой селиться рядом сейчас!

— Валя, мы проколемся. Если бы дед был жив, то, может быть, помог бы нам. Но наши родители нас не поймут. Их пары — вампиры. Это нам не повезло. Жить с едой. Детей завести от еды.

— Да ладно тебе. Я же видела, как ты свою еду ешь чувственно.

У вампиров Владислав вошел во все сборники анекдотов. Точнее, не он, а то, как он пьёт. А еще больше то, что он всегда демонстрирует благодарность.

— А как надо? Я тут двоих людей в аэропорту как попало пил. Противно, знаешь ли? Они омерзительно испугались, я по-хамски с ними разговаривал. Кстати, они мне подчинились как Хозяину. Хочешь, тебе отдам?

— Хочу, еще охоту хочу.

— Хорошо, на встрече кланов обозначу, что Сов нужно прореживать именно неучтенных. Напрошусь сам. А если я поеду почти что на охоту, то и Смерть Моя едет за мной приглядывать. И официальные встречи на время отменим. Ты пока придумаешь, как реванш будешь брать. Да?

— Человека Илью убивать сейчас не резон.

— Валь, если он пропадет, могут даже близкие не удивиться. Там биография такая, что вопрос, скорее всего, почему он еще жив? А вот его сестра — дело другое.

— А что с ней не так? И дай мне наконец ту одежду, что ты для меня взял.

То, что Влад достал из сумки, вызвало дополнительный взрыв:

— Ах ты, bastardo sucio!

Владислав изображает взгляд невинного поросенка не за что не про что казненного поваром. Лучшие моменты жизни – довести Валентину до бури и затем изображать, что это она сама всё себе придумала, сама на себя обиделась.

— Валя, Валя, да что ты так распошлась? Ну какой я ублюдок? Законный сын честных вампиров. И обрати внимание — никаких бродяг в роду. Только природная вампирская мутация древних жрецов. Белая кость. Рубиновая кровь. Никаких бродяг. Никаких гнусных безбожниц, терроризирующих католических сестер. Вина хочешь? С кровью, как ты любишь.

Валентина колотит его кулаками по ногам. Да как вообще можно терпеть все его выходки. О, видите ли, не bastardo, да натуральный же bastardo!

— Да чтоб тебя человек покусал! Ты что мне привез?! Подгузник, чепчик и слюнявчик?! Для взрослых в маразме? Ты издеваешься?

— Да.

То есть он даже не пытается отрицать. Серьезно? Чепчик? Подгузник? А себе он их надеть не желает?! За-ра-за!

— Влад, я не удивлюсь, если на вашу семью во все времена крестьяне ходили с кольями. И ходили совсем не потому, что знали, что вы вампиры. Вы же, Que el toro te pegue en el costado (долбани вас бык в бок), кого хотите из себя выведите.

Глава 8. Странный хозяин дома и его странные гости

Уля давно убедилась на своем не таком уж долгом, но всё же имеющемся в наличии жизненном опыте, что если ей чего-то не хватает, то значит ей уготован кусочек получше. По этой причине все свои неприятности она переживала стойко — жизнь всегда зарезервирует вознаграждение. Итак, чего же не хватало Ульяне на различных поворотах течения дней? Всего ей не хватало. Она родилась вторым ребенком, на которого не хватало времени у родителей. Если ехали куда-либо в автобусе с классом, то именно перед ней заканчивались все посадочные места. Когда Уля поступала в медицинский институт, ей не хватило ровно одного балла, поэтому она отправилась в медицинский колледж. Если Уля стояла в очереди в студенческую столовую, то самое интересное блюдо заканчивалось прямо перед ней.

Но ведь всегда есть всемогущее «НО». У родителей не хватало времени, но Уля могла прожить безоблачное детство без чрезмерного надзора, которое было у ее однокашников. Из-за того, что не хватало места в автобусе, она ехала в легковом автомобиле, сопровождающем автобус. Если не хватало блюда в столовой, то выносили новые, были свежие. А когда Уля поступила в медицинский колледж и отучилась один год, оказалось, что в медицинском вузе возникла недоукомплектация курса, по этой причине пригласили студентов колледжа перевестись на курс младше, но в вуз. Зная особенности персонального «обратного волшебства», Уля без всяких сомнений ринулась помогать брату, попавшему в очередной раз в неприятности.

В этот раз ее занесло к вампиру. Уля как-то не сразу поняла, что в этот раз ей не хватило осторожности и осмотрительности. Она приехала в дом Владислава ночью. Её встретил сам хозяин дома. И нет бы спросить саму себя: «Не слишком ли странный молодой человек с крупной, какой-то женской серьгой с подвешенным крупным камнем?» Так нет же! Ульяна не запомнила, как она вошла в дом, и не очень хорошо представляла, почему послушно присела на диванчик по требованию хозяина, а также зачем прождала хозяина дома почти до утра.

- Ну и что нам с тобой делать? Проверили твои данные, студентка. Не особенно хотелось бы тебя задерживать здесь, но брат твой слишком беспокойный — придется тебе погостить.

- Не могу я гостить, — Ульяна потянулась, ночь без качественного сна, полусидя в полудреме, давала себя знать. — Мне на занятия нужно.

Влад хмыкнул. Чего уж там, прямо вот так пришла, погостила у вампира и преспокойно «на занятие нужно». Что, даже не покормив хозяина дома завтраком? Что делать-то с ней? В сценарии подготовки подарка Валентине ее не было. С другой стороны, отлично с Ильей по всем вопросам договорились, когда он знает, что рядом его сестра.

- Видишь ли, студентка, брат твой попал в плохую историю. Подругу мою обидел. Нехорошо и некрасиво обидел.

- Илья, - Ульяна махнула рукой, - глупости. Илья мухи не обидит.

- Мухи он, может быть, и не обидит. Зачем ему, собственно, муха? Но мы говорим о парне, который, на минуточку, принимал участие в боевых действиях. Исправь меня, если не так.

Перед Ульяной стоял парень, на вид ее ровесник. Высокий блондин в костюме, всё с той же нелепой серьгой. Выглядел он карикатурно. Его излишняя бледность, холеность, рафинированность — просто пародия на аристократию давно минувших дней. А уж серьга — это слишком!

— Поступим мы с тобою так. При хорошем поведении... А кстати, поведение у тебя будет хорошим?

Владислав подошел близко, слегка наклонил голову так, что серьга легла ему на плечо. Его лицо украшает полуулыбка, главное при таком положении дел не выпустить клыки. Предрассветное время оно такое, запросто могут проснуться животные инстинкты, тогда прощай вампирский маскарад, клыки наружу и укус горла. Но, к счастью, вчера было крови в изобилии, а кроме того, омерзительный запах сладких газированных напитков не в полной мере покинул ночную гостью.

- Ну знаете ли?! - Ульяна ищет нужную гневную интонацию нужной модальности, чтобы показать, что ничегошеньки она не опасается.

- Пока не знаю, но скоро буду в курсе всего. Кстати, что будем на завтрак, студентка Уля?

- На завтрак я иду на занятия! - Уля подскочила на ноги. Она не собирается тратить время на странно одетого парня!

- Нет, не так. Или мы определяемся, что будет у студентки Ули на завтрак, и передаем задание моему помощнику, или сидим по ночи голодной. Я, кстати, очень многое знаю о голоде. Неприятная вещь, студентка.

Ульяна хотела сказать что-то, что ей казалось дерзким и, возможно, актуально звучащим, но она увидела ту самую неповторимую улыбку вампира, полную магического очарования, от которой бледное красивое лицо становится еще красивее, тени под глазами ярче, а некоторые из белоснежных зубов как будто бы длинее. Студентка Ульяна завороженно смотрела в темные зрачки и произносила какие-то названия продуктов и блюд, которые не то что на завтрак, а и просто так не стала бы есть. Среди них был непрожаренный сочный бифштекс, почему-то красное сухое вино теплое (да кто такое пьет? Бр!), черный кофе без сахара и цветы лилейника и лаванды. На произнесении последних двух Ульяна споткнулась, чуть было совсем не вышла из своего полутранса. Она зашептала тихо, словно ей слегка сдавливали горло:

- Я такое никогда не ела.

- Ничего, студентка Ульяна. Зато я такое очень даже люблю в крови.

И снова улыбнулся. «Наверное, у него плохо с чувством юмора, бедный парень. А как хорошо-то будет? Живет далеко за чертой города, нервничает, возможно, что по неосторожности моего брата к себе притащил. Раскаивается», — думает Ульяна.

Глава 9. Пульс

Валентина прошла в плохо освещенную большую комнату на первом этаже. За ней проследовал Владислав.

- Присаживайся, — отодвинул стул, — подожди, пожалуйста, я только сниму официальную серьгу клана. Не знаю, как дед ее носил не снимая. Цепляется буквально за всё.

Как только серьга была размещена на свое постоянное место хранения, Владислав принес бутылку красного сухого вина и три бокала.

- Ульяна, невежливо заставлять мою гостью ждать, — позвал, и укорил одновременно Влад, усаживаясь за стол рядом с Валентиной.

Голос у хозяина дома такой, что Ульяна всё же вышла из своей комнаты и спустилась вниз. О желании продемонстрировать независимость и упрямство в одном флаконе после повторного приглашения было забыто напрочь. Вплывающий в сознание голос настраивал на непривычные для нее решения — молча следовать указаниям.

- Знакомьтесь. Валентина, это Ульяна — родная сестра бессовестного человека, напавшего на прекрасную представительницу клана Кушило Негро. Валентина — жертва неразумной жестокости твоего брата, Ульяна. А теперь нам с дальней дороги не помешает по бокалу... Впрочем, в наши с Валентиной бокалы моя гостья наверняка хотела бы предложить немного крови. Не так ли, Ульяна? — Владислав улыбнулся той самой улыбкой, которой он приветствовал выход Валентины из воды в пещеру.

«Конечно, не так. Угораздило же оказаться в доме этого сумасшедшего. То эти странные, приезжающие парами девушки, то не менее странные просьбы. Уж не повезло, так не повезло. Хозяин дома точно находится в стадии обострения психиатрического заболевания».

Ульяна украдкой рассматривала Валентину, одетую прямо противоположно тому, как выглядели обычно гостьи Владислава, — мешковатое невзрачное платье. Судя по тому, как уверенно и, Ульяна бы даже сказала, горделиво держалась Валентина, она точно привыкла быть в центре внимания, и скромность в одежде — не ее качество. О, эти женские наряды, неотъемлемая часть всех ярмарок тщеславия.

У Валентины в какой-то момент промелькнула мысль, что Владислав нарочно не только вынудил нырять в воду и испортить прическу и наряд, но еще и привез на смену мокрому самое непрезентабельное платье. Где добыл-то его?

- Должен признать, - Владислав прекратил игры в разглядывание друг друга, встав между Ульяной и Валентиной, - что досадное и неразумное поведение Ильи будут иметь для него серьезные последствия. И если Ульяна будет себя вести благоразумно, то у Ильи появится шанс... А, собственно, какой шанс ты ему дашь, Валентина?

- Послушайте, - возмущается Ульяна, - нельзя же так. Допустим, Илья даже в чем-то неправ, но вот так тоже нельзя! Я сижу тут у вас уже два дня.

Валентина, даже не повышая голоса, может выбирать интонации, которые не так просто игнорировать:

- Вот как? Человек просто неправ? То есть попытка убить меня — просто неправ? Я такую версию, признаюсь, встречаю нечасто.

Владислав, рассматривая меняющее выражение лица Ульяны, обратил внимание, что она действительно растеряна.

— Видишь ли, студентка Ульяна, так бывает — мы не всё знаем о своих близких. Ты бы точно сильно удивилась, если бы имела представления о реальном положении дел. Ну, например, твой брат может себя вести крайне агрессивно. Удивительно, что тебя это удивляет.

И хотя Валентина мало была похожа на жертву нападения, для Ульяны бледность и редкое дыхание были подтверждением того, что самочувствие у ночной гостьи всё же не самое лучшее. Постороннее приглашение к распитию красного вина выглядело как насмешка — здесь нужно назначать лечение, коль скоро она жертва нападения. Ан нет, собираются лечить вином. Ульяна не выдержала:

- Если Валентина себя плохо чувствует, вот и дыхание редкое, то, может быть, лучше прилечь, а не устраивать распитие алкоголя.

С каждым новым словом улыбка на молодом лице вампира становилась все шире и все выразительнее.

- Ты не хотела бы сравнить частоту сердцебиения у меня и Валентины? Можно и частоту дыхания.

Владислав вернулся к столу и, усевшись на стул, слегка откинул голову назад. Ему нравилось смотреть на неуверенные перемещения Ульяны в плохо освещенной комнате. Каждый хищник предпочитает чувствовать, что «травоядное» на его территории находится в полном его хищном контроле.

- Итак, что делаем в первую очередь, слушаем удары сердца или пьем вино?

Ульяна подошла, стала рядом с Владиславом, взяла привычным жестом пульс на запястье. Влад и Валентина переглянулись, Влад подмигнул, а Валентина усмехнулась и подкатила глаза вверх.

- У Вас так плохо слышен пульс.

- Ну ничего страшного, возьми пульс на более показательных точках, - Ульяне послышалось или голос Влада насмешливый.

Тем не менее Ульяна приложила два пальца к сонной артерии, получив предварительно согласный кивок головой Влада. «Валяй, слушай уже, посмотрим, что у тебя получится». Ульяна, в силу того, что снова пульса не чувствовала, усомнилась в своей способности точно с одного движения попадать пальцем в нужную точку и стала «разыскивать» пульс. Безрезультатно. Ульяна перевела глаза на лицо обследумого и убедилась, что Влад просто разлекается ее неудачей.

- Сразу уже внимание и на частоту дыхания обрати.

Ульяна растерялась. Точно, дыхание тоже слышно не было.

- Вы как будто не дышите, - с сомнением и нежеланием Уля признала неестественную ситуацию.

Глава 10. Пульс, дыхание и питание

Уже через полчаса после отъезда Валентины Владислав вышел из дома и сел в припаркованную в крытой части двора тонированную машину. Первые лучи рассвета царапнули крышу дома, но не могли зацепить бледного блондина. Ульяна хотела что-то возражать из серии «куда вы меня тащите? не смейте так со мной обращаться!» А, собственно говоря, как не сметь обращаться?

Помощник Владислава всегда хмурый и недовольный вампир из клана Рубиной Капли невысокий и плотный Дамир, сообщил, что княгиня срочно вызывает сына и его будущего дуумвира Валентину. Того само дуумвира, след которого буквально успел простыть

- Понеслось! - коротко бросил Владислав.

Почти на ходу сменил прожженную разрядом и залитую кровью рубашку, надел рубиновую серьгу — вперед. Помощник Владислава буквально вытеснил Ульяну из дома к машине, открыл дверцу с выражением лица «садись и не трать наше время». Кто бы мог придумать, что в вампирском логове (а как еще назвать?) время является ценностью. А вот в вампирских сагах они вечны. Ладно, ладно, не совсем вечны. То, что произошло этой ночью, показало, что уязвимы.
***

До отъезда к родителям! (Меня спросили сегодня несколько раз, поясняю: авторский шаг во времени назад.) Иногда так бывает в литературе, по сюжету делаем шаг на полчаса назад. Здесь сделали.

Ульяна не могла бы ничего рассказать о этой самой ночи, когда Владислав посоветовал немедленный отъезд Валентины. Не могла не потому, что забыла под гипнозом, или потому, что ничего не видела и ничего не знала. Ульяна не могла бы ничего рассказать, потому что события были столь странными и нелогичными, что лучше ничего и не рассказывать. Могут принять просто за сумасшедшую. Кто скажет, что это не бредни: удар молнией при соприкосновении, запах сгоревших животных тканей, острые крупные клыки, глубокие укусы?

Несколько приехавших девушек Владислав практичечки сразу отправил в путешествие с Валентиной, обещая им двойную оплату за «работу в сопровождении». Он говорил надтреснутым голосом и было очевидно, что слова даются ему с трудом. Ульяна предположила, что ситуация, когда предлагали неожиданное путешествие, возникала у этой группки не в первый раз, поскольку, несмотря на ранее утро (ну кто же любит в такое время просыпаться, вставать и нестись через город?), девушки не раздумывая, не споря, закивали головой. Но не это удивило Ульяну.

Заметив, что парень, которого Валентина почему-то называла то князем, то княжичем, сидит в кресле, не поднимаясь и не встречая вошедших, что сквозь светлую рубашку просвечивает большое черное пятно, одна из гостей рванула к Владу. Она села на подлокотник и подалась к лицу Влада так, чтобы ее шея была на уровне его рта. Именно в этот момент Ульяна увидела, что если Влад и целует своих гостий в шею, то это в полной мере поцелуй кровавый.

Влад в мгновение ощетинился, как хищный зверь, и... укусил. Резко. Жадно. Совсем как хищный зверь кусок мяса. Хлебнул кровь. Даже горомкий глоток был слышан. Словно помпой вытянули большое количествл жидности. Вторая девушка метнулась вырывать первую, а третья уже подставляла горло, Влад даже не сразу залечил рану первой, и зажатая ладонью рана залила руку и грудь укушенной. Ульяна, воображающая себя почти медиком, напугалась — такие кровопускания ей видеть не доводилось. Владислав после второго укуса (чистого укуса) обнял первую кормилицу и склонился над горлом. Ульяна, одновременно испытывая страх, удивление, отвращение, замерла, растерялась. Она в моменте не могла и взгляд отвести, и рассматривать. Она что, с ума сошла и отсматривает сейчас галлюцинации?

В каждом действии кусающего и кусаемых было какое-то условное единство, согласованность, наличие общих целей и тайны. Именно тайны. Такой тайны, о которой даже в закрытом сообществе не принято много говорить или говорить открыто и громко.

Владислав поннял взгляд на Ульяну.

— Тебе придётся остаться и пожить в этом доме. Мы обсудим всё детально. Твои обязанности и последствия их несоблюдения тоже обсудим.

Кормилицы и вампир обменивались взглядами, показывали друг другу, что всё в порядке, движением глаз и жестами. Владислав руками вытирал кровь после неаккуратного укуса, и Ульяна с удивлением видела, что кровь впитывается напрямую в его руки.

— Отдыхать, девочки, отдыхать, если я пил слишком много. Спасли меня.

Чёрное пятно на коже Владислава в области печени «растворялось», но прожжённая от электрической вспышки ткань была безнадёжно испорчена. Один из самых неприятных моментов для клана Рубиновой Капли «княжеского разлива» — находиться перед теми, кто называет тебя хозяином, в неопрятном виде.

— Валя, не передумала? Планы не отменяешь? — Влад подошел близко к ней.

— Не передумала. Еду. Спасибо за всё.

Владислав осторожно взял в руки прядь ее темных волос. Оба крайне сдержаны в жестах — не повторить бы злосчастную ошибку.

— Езжай. Я отпускаю тебя сейчас, но помни, о чем мы договорились.

— Помню. Обещаю. Мы не выйдем на солнце, Влад. Мы не сгорим. Я тебе твердо обещаю. Я не допущу, чтобы нас сожгли.

- И ты остаешься моим Ножом в любом случае?

- В любом, мой князь.

Владислав отпустил прядь и отвернулся. Пусть идет. Сейчас пусть идет, может быть, она права. Не стоит бороться со всем миром, если ты часть этого мира. Да и что можно сделать? Подлинное число ни Сов, ни Бродяг никто не знает. Подлинное число Рубиновых Капель стремительно уменьшается. А значит, и риск клану исчезнуть, сорвать Равновесие всё повышается.

Глава 11. В гостях у Александры и Алехандро

Тяжелые ворота открылись автоматически. Машина въехала на подземную парковку. Александра и Алехандро приняли решение жить рядом. Изматывающие официальные встречи, когда Черные Ножи должны оценивать степень адекватности Рубиновых Капель, представились им надоедливым и малоэффективным ритуалом. Да мало ли что с клыкастым напарником может произойти в период между встречами. Будучи еще не правителями, а наследниками, они подали заявку. Да. Заявку. А как же, бюрократия должна быть повсеместной и всесильной.

Владислав вышел из машины. Открывать дверь с противоположной стороны для «еды» или всё же пусть входит сама? Была бы действительно кормилицей — не вопрос. Победило дедушкино воспитание: мужчина всегда мужчина, даже если он не человек. По этому поводу он бы с дедом поспорил, считая себя всё же человеком.

Дома у «Александров» почти одинаковые, схожи по стилю и во многом по планировке. Изослав и Аманда смотрели на это архитектурное единодушие своих детей с неодобрением. Изослав стремился создать резиденцию из дома, сильно смахивающего на терем, точнее княжеский терем. Вся нелепость дворика, обустроенного в стиле средиземноморского ландшафтного дизайна при тереме, была старому вампиру безразлична. В конце концов, носит же он серьгу со смокингом. Аманда старалась всеми силами подчеркивать испанское происхождение клана и выстраивать резиденции как касерио и вилла.

Владислав, — мать Валентины встретила на входе в дом. Жадно глазами выискивает сведения, которые словами боится спросить. — Как же так? Сильно ударила. Ох, не первый раз. А кто с тобой?

Валентина ударила сильно, чуть не поджарила. Сильна, что еще сказать? Но это случайность: случайно задел рукой ее руку.

Владу неприятно пристальное разглядывание. Понятно, что выискивают место максимального урона. Понятно, что будут спрашивать, как же так быстро восстановился. Понятно, что пил не одну и не двух кормилиц, сразу очевидно, что берет крови с излишком. Начнут искать, копать. Выяснять станут, где Валентина, чуть позже — вот это уже хорошо.

— Владислав, а эта красавица с тобой кто?

Красавица? Красавица — это Валентина. А с ним — студентка Уля. Вот так-то.

— Кормилица? Возможная пара? — не унимается вампирша.

Ах да! Все же ждут после смерти Изослава, что они с Валентиной бросятся размножаться, как морские свинки, и выдадут миру Рубиновую Каплю и Черного Ножа нового поколения, запас должен быть всегда — правило дуумвирата.

— Это сестра человека, поранившего Валентину, — Влад решает не представлять мать Валентины, не хватало еще еду с верхушкой вампирского мира знакомить.

— Тем более. Идем, ждут уже Александры. К Валентине претензий нет. Правильно понимаю? Где она?

— Претензий нет. Лечит рану.

Разговор состоялся в Красной приемной, которая решительно нравилась родителям и столь же решительно не нравилась Владиславу. Красные панели, красная обивка мебели — как до такого додумались?

Родители интересовались появлением Ульяны и ее, с позволения сказать, предназначением. Снова пришлось рассказывать, снова объяснять. Но теперь уже без всяких церемоний и иносказаний. Ульяна будет находиться в клане Рубиновой Капли для того, чтобы у Валентина не было никаких сложностей с получением сатисфакции. Александры и их супруги качали головами, осуждающе шипели.

Ульяна не могла даже понять, она опасается той компании, в которую она попала, или считает это сном-розыгрышем. Как вообще нужно себя вести, если тебя окружает несколько вампиров?

Глава Черных Ножей выдвинул предположение, что будет справедливо отдать Ульяну под контроль всё же его клану, но Владислав отказал. Живые люди, как носители крови, будут под контролем Рубиновой Капли. В этом он был непреклонен. Суверенное право клана распределять питье Владислав оставляет за собой, особенно в этом случае, которое касается именно его Ножа, именно его Смерти.

— Ульяна будет в статусе кормилицы? — спросил отец Владислава, высокий блондин с красными глазами. Во время всего разговора о случае ранения Валентины, травм самого Влада отец не вмешивался, не комментировал, не задавал вопросов. Его позиция всегда проста - сами прекрасно разберутся. Что Александра, что Владислав подготовлены Изославом разрешать и утрясать любые вопросы. Задача же отца Владислава - не мешать.

— Да, скорее всего, кормилицы. Но точно не свободной. Стирать ей память нецелесообразно, забудет, что жизнь ее брата зависит от ее благоразумия. Но и на разумное молчание и соблюдение наших правил «Маскарада» рассчитывать не приходится. Где-то что-то сболтнёт.

Ульяна переводила взгляд с одного вампира на другого. Дурной сон не заканчивался. Замечательное правило жизни, что если ей чего-то не хватило, то она получит кусочек получше, не срабатывало.

— У меня сильно саднит и жжет горло, — сказал отец Владислава, князь-консорт Игорь, что уже было предложением попробовать кровь.

Ульяна смысла этой фразы сначала не поняла. Александр Черный Нож нажал кнопку на столе, после чего в комнату вошел секретарь, ему дали понятный ему сигнал жестом, и через мгновение внесли бокалы красного сухого вина на подносе. Ульяна смотрела на меняющиеся выражения лиц и вспоминала, что у Владислава красное вино было неизменным спутником кровавых поцелуев. Она стала осматривать помещение. Совершенно бессмысленная затея, но инстинкты ведь работают не обязательно с результатом для конкретной ситуации.

Ульяна испугалась, и запах ее страха, оформленного выброшенными в кровь «гормонами кролика», защекотал чувствительные ноздри вампиров.

— Стоп! Я заявил на нее права. Значит и ее кровь распределяю я. Не так ли, княгиня? — Владислав не любит запах и вкус страха. Если и потребляет такую кровь, то в исключительных случаях.

Глава 12. Равновесие

Бокал сухого красного Ульяна выпила залпом. «Ну и гадость это ваше сухое вино, но сладкую шипучку ведь не предлагают». Владислав внимательно следил за изменениями выражения лица Ульяны:

— Не вкусно? А вкусно никто и не обещал. Пей, полезно для крови, — и снова улыбнулся.

Владислав повернулся к дуумвирам:

— Поскольку вопросы о благополучии меня и Валентины решены, право на дополнительную живую кровь подтверждено, то я от имени нас обоих прошу об охоте. Численность Сов возросла, диких Сов. Я еще деду подавал докладную о предварительных подсчетах.

«Что я несу? Какая докладная?! Представляю, как ее будут искать в кабинете деда!»

— Но охота всегда риск, что ты потеряешь самоконтроль, охота увлекает! — мать Валентины всегда после охоты. А как ей быть за, если где охотится княжич, там будут и его Ножи.

— Мы должны понимать, что Совы постоянно угрожают Равновесию, — отец Владислава всегда за.

— Вы едете на охоту. Я разрешаю.

— Спасибо, мама!

Хм, сегодня всё было так просто. Обычно часовые дискуссии. Ах да! Александры, оба Александр и Александра, должны принимать все решения для сохранения Равновесия. Численность всех кланов должна контролироваться, но все понимают, что только алчных Сов да непоседливых Бродяг не подсчитать. И все неподсчитанные пьют кровь (да пусть пьют), но ведь и убивают попутно и случайно. Вот же делема, будто люди друг друга не убивают, сдерживая рост кормовой базы — людей.

— Ты запросил четыре охоты, Владислав. Четыре. Я на все дала согласие. Ты не можешь не понимать, что это чего-то да стоит. Мы с Александром понимаем, что вы с Валентиной набираете силу, и можем предположить для чего. Мы обратимся к Свечам. Твои рубины на горло должны быть оформлены в твой коллар, и ты их наденешь, — Александра давила на слова «твои», «твой». — Изослав покинул нас, и объяснять тебе ничего не нужно. Вы с Валентиной должны быть готовы в случае необходимости.

Левый уголок губ Владислава дернулся. «Да черт с ним, с этим колларом, нужно время выиграть для Валентины. Обещал же!»

— Пусть. Пусть Свечи делают эту рубиновую удавку. Тогда каждый месяц охота, пока ношу рубины.

— Не часто? Охота?

— Нормально. Ты сама надень это и поймешь.

Все, кроме Ульяны, получили от встречи желаемое, затягивать визит не было смысла. Вампиры маленькими глотками пили вино, показывали, что они дегустируют растворенную кровь и находят ее вполне подходящей для потребления, с легкой улыбкой делают крошечные кивки головой: здорового, хорошо, замечательно, подходящее приобретение к обеду. Бр-р-р.

Владислав не стал спорить дальше. Пора и честь знать — домой. Он жестом показал Ульяне, что они уходят. По тихим широким коридорам, в темную подземную парковку, в тонированную машину. Торопить Ульяну выйти или сесть в машину не требовалось, поскольку никакого желания оставаться в доме вампиров не было.

— Вот такая история, студентка Ульяна. Ты только что посетила логово мрачных вампиров, мало того, они пили твою кровь, и ты живая едешь назад. Всё ли тебя устраивает или будем обострять ситуацию и требовать вернуть тебе твою жизнь?

— Были случаи? — спросила Ульяна.

— Возможно, что были. Но у меня работают исключительно нанятые кормилицы, доброжелательные (при этом слове Ульяна приподняла брови — видели, наблюдали) и не вредничающие.

— А что с ними потом?

— А потом, когда нужно их поменять, им стирают память. Но, возможно, что были и те, кто отличался вредным и хмурым характером, как ты, — Влад снова в улыбке блеснул белоснежными клыками, — тогда их съедают. Наверное.

— Разве вампиры едят? Разве вампиры не кровопийцы? В смысле, только пьют кровь? — у Ульяны проснулось любопытство.

— Иногда едят. Валентина скоро будет есть. И, как ты видела, пьют не только кровь.

— Алкоголики, что ли? — тихим голосом спросила Ульяна.

Этого Владислав не ожидал, какие угодно ассоциации. Но алкоголики!!! Да что уж там — ладно. Одни зависят от крови, другие от спирта. Если бы не длительная тренировка постоянных розыгрышей с Валентиной — не выдержал бы, смеялся. Но тренировка она тренировка и есть!

— Ну почему же алкоголики. Синьку под бутиратом гоним. Но нет, мы алкоголики и не наркоманы. Просто вампирам такое нравиться. Это как пуэр, но немного покрепче. Всего-то.

Влад говорит спокойно и размеренно, поправляя манжеты и серьгу в ухе. Серьга — вечное мучение: большая, с длинным подвесом. Если хоть немного голову наклонил — вот она на плече.

— Правда? — Ульяна пытается отодвинуться. А куда? Закрытое пространство.

— Студентка Ульяна! Ты что, совсем дура? Сама подумай — как такое может быть? Нет, конечно.

— А, ну да, ну да. Я еще три дня назад думала, что вампиров не существует! А вот оно. Меня сегодня укусил вампир.

— А зачем так волноваться, опять от тебя запах стресса и страха. На всю машину. Ну вампир и вампир. Ну я же не ору, что со мной едет злой человек. Вампиров и недолюбливает, и осуждает. А еще в наше существование не верит, а в то, что я, потомок древнего, говорит, прямо-таки княжеского рода, буду пить всякую там гадость. Ты еще скажи, что я антифриз, чтобы не жарко было на солнышке, пью!

— Да ты еще и клыки не показываешь.

— А вот фамильярности, студентка Уля, не нужно. Я тебя сегодня кусал? Кусал, так что, звёздочка моя, сейчас скажем формулу подчинения, и будешь называть меня правильно — Хозяин.

— Вот еще!

— Вот зачем спорить? Сама же понимаешь, выбора у тебя... А впрочем, если шёпотом и на Вы, то можно не произносить.

Владиславу нравится ершистость молодых человечков. Такая же ершистость есть и у молодых вампиров. Кажется, что мир создан для того, чтобы ты наступил на его вершину. Вот только это кажется. Дед Изослав любил говорить, что можно очень долго и трудно карабкаться на гору, падать, вставать, возмущаться. Но какие бы ни были трудности — ты идешь в гору.