Рухнувшие шторы

Потолок
бездна гнили моего бытия

Стены
цвет отравленных чувств

Пол
звук потрескивающей безумием жизни

Окно
запах ржавчины оскалившихся прутьев

Убежище
микроскопическая ниша в упорядоченном хаосе замкнутого бетонного ящика. Этот бетонный ящик лучше деревянного, где мозг зудит от разлагающейся плоти.

Хотя
разложение – растяжимое понятие.

Я почуял Её спинным мозгом: хрупкую, упакованную, в сером пальто и красной фланелевой кепке. В Её руках пижонился Хохотун – толстый человечек, саркастически высмеивающий всех, кто обращал на него внимание. Механизм обнаружения объекта сработал мгновенно. Озабоченный своей «нудной» работой, я прошел мимо Неё и скрылся в «засаде».
Она тоже работала. Работала четко, грамотно. В Ней жил обычный покупатель. Её мимика по-настоящему любовалась сувениром; реакция на вновь поступающую информацию была незамедлительной – ни мгновением раньше, ни мгновением позже.
Это был не какой-то там воришка. Это был «Покупатель» - ВОР.
Я любовался Ею.
Она улыбнулась сувениру и пошла вдоль стеллажей магазина
сунув руку с сувениром в карман.
Я Её вёл до самой кассы.
На кассе Она оплатила все покупки, кроме сувенира.
На выходе я остановил Её.
Проверил чек. Дежурная фраза: «У Вас есть неоплаченный товар?» - привела Её в жалкое состояние. Нашкодившей школьницей Она опустила взгляд и надула губки. «Прикидывается овечкой», - утвердился я. Вызвал по рации старшего смены. Предложил Ей пройти в комнату досмотра службы безопасности магазина.
Выкладывая всё из карманов, Она затравленно посматривала на меня исподлобья. Я ликовал в предвкушении душевного экстаза. А когда в комнату вошла контролер в своей засаленной куртке и сходу начала скользить руками по телу девушки – моя жертва закрыла глаза, затаила дыхание
и покраснела.
«Классно играет, стерва», - подумал я и приготовился получить допинг.
- Она чиста,- заключила контролер.
Я сдулся.
Огрызнулся и потребовал проверить правый карман Её пальто.
Но и правый, и левый карманы, и карманы Её костюма с карманами дамской сумочки в придачу были пусты.
Старший смены предложил мне провести девушку на выход и извиниться.
Провёл.
А вместо извинений намекнул на обратный исход Её следующего посещения супермаркета. Она снова опустила взгляд. Аккуратно надела на голову красную кепочку. Стыдливо взглянула на меня из-под козырька.
Дрогнула уголком губ.
И выскользнула из моего поля зрения.
Да-да! Именно выскользнула из моего поля зрения. Выскользнула потому, что подобная ухмылка мне была уже знакома, но память отказалась дать ответ на вопрос: где я сталкивался с подобной гримасой? Моя работа требовала запредельного внимания всегда, везде и во всем.
Но эта деталь
она поглотила своим ступором.
Мой мозг, моя «программа», что называется, зависла.
Я искал ответ, но везде выходил в тупик.
- Повнимательнее, пожалуйста! - услышал я из рации голос старшего смены. – На твоём ряду работает команда, а ты на часы пялишься.
Я и в самом деле смотрел на часы. Наверное, где-то там, глубоко в подсознании включился счетчик, который пытался определить: сколько нужно времени на поиск, чтобы дать ответ на простейший вопрос? Счетчик включился, но не отхронометрировался.
Позже завис, как и «программа».
Это потом, в метро я понял, что на самом деле вся проблема не в счетчике и не в ухмылке. «Программа», не найдя выход, стала искать ответ на другой вопрос и, что самое смешное, опять уткнулась в ступор. Хохотун так и не вернулся на место. Значит, остался у Неё в кармане. Значит, либо контролерша лохонулась, либо вступила в сговор.
Ради пятисот рублей?!!!
И, что самое бредовое, мысль о проверке моей бдительности и профессионализма со стороны начальства.
Тогда, что?

Я терроризировал этим себя почти всю ночь, пока не «провалился». Мне снились полки со статуэтками в виде девочек в красных кепи и белом нижнем белье с наброшенными на плечи пальто; карманы, раздающие охранникам магазина быстро тающий лед; Хохотун, гоняющийся между стеллажей за контролершей; и старший смены, провожающий воров до выхода, одаривающий их цветами и настоятельными извинениями.
Лишь под утро, когда будильник своим язвенно-писклявым треском вернул меня в реальность, я почему-то припомнил, как оттолкнул перед сном руку жены истекающей соками и спрятался с головой под одеяло.
«Нужно всё-таки трахнуть её», - подумал я и попытался настроиться.
Супружеский долг не встал. А значит бездна получила возможность треснуть ещё глубже.
На завтраке проглотил сосиску из сои и брикет распаренной синтетической лапши, потому как все деньги откладывались на новый холодильник. На фиг он нужен, если, семья на ладан дышит. Поиграл в молчанку с женой, запил всё это чаем, дал дежурное наставление сыну, чтобы тот слушался в детсаде, не то в школу не возьмут в этом году, хлопнул дверью и с легкостью выдохнул:
«Еще одна ночь прошла без домогательств».

В таком вагинально-фаллосном шествии
каждый жаждет урвать СЕБЕ

Я ждал Её появления двенадцать дней.
И без того навороченный график дежурств – день-сутки-ночь и сутки отдыха – предстал передо мною во всём своём буреломном обличии. Я рыскал между рядами в поисках этих злосчастных серых пальто и красной кепки, упуская из виду работу самых дешевых воришек.
На меня посыпались замечания от старшего смены. А от начальника охраны на последнем разводе я выгреб по полной программе. В конечном итоге, МЕНЯ – того, кого в смене называли Клык – перевели из торгового зала на выход, рвать чеки покупателей и благодарить за покупки.
Никогда не думал, что на этом посту можно деградировать до двух-трех уродливых фраз.

Застой отношений, который жена хоть как-то пыталась поддерживать на плаву, стал погружаться в трясину полнейшего онемения. Никогда не думал, что меньше чем за две недели женщина, страдающая от гиперувлечения косметикой, может превратиться в жёваную мочалку. Меня всегда выворачивало от её тяги к «штукатуризму», но в свете последних событий, вовсе омерзило и повысило нервный свербёжь.
Вот примерно в таком настроении я ежедневно топал из дома в магазин и обратно. В конечном итоге, всё это достало так, что однажды, после суток, я психанул и решил пропустить пару-тройку рюмок водки в баре супермаркета конкурирующей фирмы.
Первая рюмка пошла как родная, и я затянул в легкие порцию дыма. Возможно, она там и осталась бы навечно, если бы я не вывалил себе в душу приличную порцию отборного мата.
Там, на выходе из бара мелькнуло серое пальтишко с красной кепкой и направилось в торговый зал.
Недопитым и недокуренным я рванул с места и сквозанул к кассам.
Зал, по своему обыкновению, с утра был почти пуст, и мне пришлось использовать всё своё мастерство маскировки.
Не вышло. Попался на крючок
бегунков – охранников, работающих в штатском. Они меня передавали из рук в руки, как какой-то эстафетный флажок, не обращая внимания, что я вообще не касаюсь товара.
А между тем моя подопечная сложила в корзинку всё необходимое для небольшого пикника в офисных условиях и свернула в отдел сувениров.
Здесь повторилось то же, что и двенадцать дней назад. Но только на этот раз в Её кармане оказалась обнаженная Свинюшка со стройными ножками, осиной талией, сочной грудью и бантиком на голове.
Я пошел по накатанной схеме, и в этом была моя ошибка. Я хотел самолично поймать Её за руку, а нужно было сразу сдавать охране.
Она снова не рассчиталась за сувенир, и я рванул Ей наперерез через кассы. Передо мной тут же вырос охранник и еще двое сзади. Они предложили пройти с ними, а я потребовал обратить внимание на уходящую девушку.
Спор длился не долго.
Не знаю, какие эмоции посетили бармена, когда вместо меня остались клубы дыма, но эмоции этих трех охранников точно зашкалили. Думаю, они не ожидали, что и в супермаркетах земля имеет свойство притягивать гораздо сильнее обычного.
В этом магазине на выходе охраны не было и дурдом с чеками тоже отсутствовал и я выбежал наружу беспрепятственно, с полной уверенностью в сегодняшнем дне.
Каково же было мое удивление, когда никакой девушки в сером в поле моего зрения не оказалось! А следующим чувством на голову свалился инстинкт самосохранения. Впервые в жизни я убегал от тех, кого только что уложил с трех ударов. Этот забег закончился тем, что я навернул круг по внешнему периметру супермаркета, нырнул в живую мешанину метрополитена, а затем – в вагон.
Я был на взводе.
Неудача за неудачей загнали меня в угол, и я готов был рвать и метать лишь бы доказать, что я не идиот. Доказать не охране моего магазина, не, тем более, охране конкурирующего. Я хотел доказать это сам себе.
А иначе – грош цена моему нюху, выработанному месяцами.
А иначе – я слепой выродок, которому пора бутылки собирать.
А иначе – имя мне не КЛЫК, а ФИКСА позорная.