Русал для хозяйки курортного городка

Глава 1

Фантазии ненадолго притупляют бдительность Василисы. Она отвлекается и не замечает, как русал тянет к ней свои огромные руки. Ошибку Василиса осознаёт, только оказавшись в воде. Русал тащит её дальше на глубину, и та начинает паниковать.

— Ты спятил?! Отпусти меня немедленно! — кричит она, захлёбываясь морской водой.

— Тише-тише, Илина, — русал вдруг останавливается и замирает в воде, точно поплавок. Сжимает Василису в тесных объятиях. Улыбается ей ласково. — Какая же ты стала суетливая.

Василиса хочет возразить, что засуетишься тут, когда под тобой морская глубина в несколько метров. Да и волны… Она вдруг оглядывается и замечает, что на поверхности воды образовался полный штиль. Словно бы они не в море, а на озере. Чудеса какие-то!

Василиса опускает взгляд вниз и видит сквозь почти прозрачную воду, как интенсивно работает хвост русала. Движется совсем не по-человечески, удерживая их двоих на плаву. Там внизу на глубине плавают рыбы и танцуют в такт движению воды водоросли. Её немного пугает эта глубина. Да и расстояние до берега кажется неблизким. Она невольно повисает на шее у русала. С огромным усилием подавляет в себе желание обхватить его торс ногами.

— Моя Илина… — томно шепчет ей на ухо русал.

Василиса ощущает, как его руки блуждают по её телу. Но останавливать его почему-то совсем не хочется. И дело даже не в опасности. Просто ей вдруг начинает казаться, что это с ними уже было. Она словно бы встретила старого любовника — надёжного и предсказуемого, как немецкий автопром.

— Как же я по тебе скучал, — русал заглядывает ей в лицо, а потом касается губ.

У Василисы нет ни сил, ни желания отвергать его. Она касается его жёсткого шершавого языка своим, легонько задевает острые зубы. Странные мурашки пробегают по спине. Она прикрывает глаза и отключает разум.

— Ты ведь позволишь мне коснуться себя? — спрашивает этот морской чёрт.

— Позволю, — едва соображая, отвечает Василиса.

Русал подхватывает её одной рукой, словно та почти ничего не весит. С лёгкостью распахивает блузку, отрывая все пуговицы. Василиса думает, что если оставит всё как есть, то домой ей придётся идти нагишом. Она расстёгивает ремень и ширинку. Смотрит обалдевшим от происходящего взглядом, как русал запускает ей ладонь в трусики. Как ласкает её аккуратно и умело.

Всё это кажется каким-то нереальным, как эти странные видения Василисы. И всё же сейчас она выбирает насладиться каждой секундой этого прекрасного сна. Стон срывается с её губ. По телу проходит волна оглушительного удовольствия. Василиса без сил замирает у русала на плече. Всё ещё дышит тяжело.

— Ты стала такой сговорчивой, Илина, — произносит русал, поглаживая её по спине. — Мне это нравится...

***

— Я с вашей предвыборной кампанией ещё во время гонки познакомился, — говорит Василисе с досадой исполняющий обязанности заместитель. — Лозунги красивые, вот только как реализовывать вы всё это будете, непонятно. Сами ведь в курсе, что средств на восстановление дорог у нас нет. Равно как и на аварийный жилищный фонд. Нас вообще как от дотаций из бюджета отрезали три года назад, так только на доходы от туризма и живём. А их год от года всё меньше. Нынче людям дешевле за границей отдохнуть в какой-нибудь Турции, чем лететь на местный юг. Можно сказать, что только за счёт городской легенды пока что сводим концы с концами. Вы про русалочий плёс слыхали ведь?

Заместитель смотрит на новоиспечённую мэра с какой-то отчаянной надеждой. Василиса в ответ только вздыхает тяжко и кивает. Хотя по чесноку не понимает его совершенно. Мужику уже под шестьдесят, вон, седины и залысина на пол башки. А он какие-то сказки рассказывает.

— Если хотите знать моё мнение, — говорит заммэра с улыбкой. — То эту тему развивать надо. Организовать маршруты и спецпредложения. К нам ведь со всей страны едут, только бы увидеть хоть одним глазком этого русала.

У Василисы неприятная дрожь пробегает по спине. Она с детства слышала легенду про русалок, что порой появляются в прибрежных водах недалеко от города. Но воспринимала это просто как рыбацкую или стариковскую байку. Потом вообще уехала учиться в столицу и забыла про это. Усердно работала и строила политическую карьеру, участвовала в общественной жизни. Ей казалось, что вместе с ней развивалось и всё вокруг. Каково же было её удивление, когда, вернувшись, она столкнулась со сказками из детства. Да ещё из уст не от кого-нибудь, а исполняющего обязанности мэра города, которого Василиса Ивановна должна была сменить на посту.

Всё это кажется неправильным. Эти его идеи по развитию туризма сами по себе неплохи. Но почему строятся они на каком-то поверье? Попахивает эзотерикой, а это в свою очередь похоже на надувательство. Василисе, может, тоже снится всякая фантасмагория. Да только если бы она воспринимала это всерьёз, давно бы свихнулась.

— Ладно, Аркадий Семёныч, разберёмся со всем постепенно, — произносит Василиса со вздохом. Спорить в первый же день, как вступила в должность, не хочется. Постепенно она и команду поменяет, и стратегию. А пока нужно просто сделать вид, что на всё согласна и заслуживает доверия.

Теперь уже бывший исполняющий обязанности уходит, и Василиса наконец присаживается в своё столь желанное кресло мэра. По первому впечатлению оно кажется очень неудобным. Слишком расслабляющим, что ли… Сразу в сон начинает клонить. Василиса находит в этом некий символизм. Не зря же городское начальство столько лет люди не жаловали. Дремали, знать, начальники в удобных креслах. Она понимает, что нужно срочно заменить его на самое обычное. Нельзя быть расслабленной на работе. Это совершенно не способствует решению поставленных задач.

Глава 2

Уже третий час они сидят с Ольгой и сортирую треклятые письма. За это время им чего только не пришлось прочитать. Были, разумеется, и адекватные запросы. Например, отремонтировать здание местной филармонии или починить дорогу от ближайшего населённого пункта. Но Василисе очень много попалось и откровенно глупых жалоб от женщин, что специально приехали жить в приморский город, но так ни разу и не увидели легендарного русала.

— Что за недалёкие дамочки? — вздыхает она, устало потирая переносицу. — Неужели с самого начала для них было не очевидно, что русал — это просто городская байка. Таких везде полно. Люди любят сказки сочинять.

Ольга смотрит на неё задумчиво поверх съехавших на кончик носа очков.

— Насчёт русала это вы зря так, — произносит она немного обижено. — Он реален. Я сама его видела. И он действительно помог мне обрести настоящую любовь.

Василиса секунду-другую думает, как бы ей ответить поделикатнее. Не ожидала, что секретарша её тоже окажется из этих фантазёрок, считающих, что мужик с рыбьим хвостом вместо ног может решить их личные проблемы. Это, по мнению Васи, инфантилизм какой-то. И нежелание брать ответственность за собственную жизнь.

— Даже если этот русал и вправду есть, то это самый обычный парень в костюме, — произносит она мягко. — Я в студенчестве была за границей по обмену и видела в океанариуме таких аниматоров. Выглядят они порой очень реалистично и двигаются так…

Она припоминает необыкновенную пластику мускулистого мужского тела, и у неё перехватывает дыхание. Эх, студенчество… Золотое было время. Тогда Василиса могла смотреть на парней сколько угодно и не опасаться за свою репутацию. Теперь же всё иначе. Единственное, что ей остаётся, это посвятить себя служению людям.

— Вы так говорите, Василиса Ивановна, потому что сами не видели его, — отвечает Ольга невозмутимо. — Вы ведь, если я не ошибаюсь, одиноки? Вот и сходили бы каким-нибудь вечерком на русалочий плёс. Глядишь, и наладилась бы личная жизнь. Больше бы улыбались.

— Да ну вас, Ольга! — Василиса недовольно морщится. — Глупости вы какие-то говорите!

Она поднимается из-за стола и отходит к окну. Оттуда весь город виден как на ладони. И даже тот самый русалочий плёс при желании можно разглядеть. Слова секретаря волнуют и вселяют обманчивую надежду. Если бы всё было так просто. Если бы только можно было пойти и поздороваться за руку с сидящей на морском камушке под лучами вечернего солнца русалкой и решить разом все свои проблемы. Но в случае Василисы даже самое настоящее чудо не помогло бы. Просто так всё устроено: если ты женщина в политике, то не будет тебе ни любви, ни счастья. В крайнем случае, ты можешь выбрать что-то одно. Да и то, этого придётся добиваться огромным трудом.

— Давайте закончим на сегодня, — говорит она, оборачиваясь. — Поздно уже. Вас, наверное, дома ждут.

Ночью Василисе снова снится тот самый сон. Будто она вовсе и не она, а кто-то другой. И вокруг неё всё такое примитивное, будто в историческом кино: дома с соломенной крышей, телеги, запряжённые лошадьми, странно одетые люди. Эти люди хватают её и толкают с обрыва. И она летит с огромной высоты и падает в воду. Но самого падения не чувствует. Может, потому что в реальности её тело остаётся недвижимым. А может, потому что падает она в руки гиганта с человеческим телом и рыбьим хвостом. Он говорит ей что-то. Василиса силится разобрать, но у неё ничего не выходит.

Она просыпается в холодном поту. Поднимается и идёт в кухню. Наливает себе воды и выпивает залпом. Вот знала же она, что все эти разговоры про русалок до добра не доведут! Раньше её сон обрывался на моменте падения…

Первая любовь Василисы случилась на девятый год жизни. В тот год её родители развелись и окончательно разъехались. Отец уехал куда-то в Сибирь к другой женщине, а они с мамой остались в городе у моря. Мать Василисы много работала, чтобы свести концы с концами, так что Вася обычно была предоставлена самой себе. Особенно летом во время каникул. Она бродила целыми днями по городу или играла на пляже, частью которого являлся тот самый русалочий плёс. Хотя в то время он ещё не назывался так и не был местом паломничества всех одиноких и отчаявшихся. Тогда и сам плёс был меньше и был похож скорее на полоску мокрой гальки между двух выступающих частей берега.

Там Василиса впервые и увидела его — голубоглазого и светловолосого мальчика, купающегося в тёмной воде. Никогда прежде Вася не чувствовала ничего подобного к кому-то. Она любовалась его невероятно красивым лицом, глазами с длинными светлыми ресницами. Это была чистая и наивная первая влюблённость, заставляющая её робеть перед объектом воздыханий. Всё, что она могла — наблюдать издалека и время от времени кричать ему с берега, чтобы он не заплывал слишком далеко.

Мама не разрешала Василисе заходить в воду, а тот мальчик только и делал, что плескался на отмели. Вася всё гадала, как ему не достаётся от родителей. Но, похоже, в его случае ситуация была ещё хуже, чем у Васи.

— Ты мне нравишься. Станешь моей невестой, когда вырастешь? — спросил её однажды мальчик, улыбаясь молочными зубами.

— Ты мне тоже нравишься, — ответила Василиса робко.

— Правда?! — воскликнул мальчик радостно. — Тогда давай поклянёмся, что поженимся, когда вырастем.

Василиса помнит, что очень сильно смутилась и убежала. Даже её детский мозг понимал, что клятвы дело серьёзное, и с ними нужно быть осторожными. После она пожалела, что не сказала ему ничего. Ей стало стыдно. Она не знала, что ей делать со своей симпатией. Потому некоторое время не приходила на пляж. Она надеялась, что сможет забыть те необычные глаза цвета ясного неба. Но на удивление её чувства никуда не делись. Ей понадобился почти год, чтобы всё обдумать и смириться с данностью. За это время сменилось несколько сезонов. И когда она пришла на то место вновь, то конечно же никого не нашла.

Глава 3

— Василиса Ивановна, вы подумайте над моим предложением, — произносит Аскаков. — Мой завод стольких людей обеспечит рабочими местами. И никакой сезонности, как с туризмом. Налоговые отчисления в бюджет, опять же…

Василиса смотрит на проект скептически. Потом переводит взгляд на Аскакова. Никакой сезонности? Это у удобрений-то? Возникает ощущение, что её пытаются развести, будто неопытную туристку. А Василиса терпеть не может, когда её принимают за идиотку.

— Что ж, подумаю, — отвечает она, ища в проекте заключение экологов. Как она и предполагала, заключения нет. Она не знает точно, оно совсем отсутствует или его просто удачно забыли подшить к общей папке с документами. Ясно одно, эта тёмная история с заводом просто так не закончится и, вероятнее всего, принесёт Василисе много головной боли.

На прощание Аскаков протягивает ей руку. Та с неохотой пожимает её. На секунду их взгляды встречаются, и по спине Василисы пробегает неприятная дрожь. Ей вдруг начинает казаться, будто они уже были знакомы ранее. И знакомство это было не самым приятным. Чувство это, разумеется, ложное. Ощущение дежавю в принципе для Василисы обычное дело. Но осадок в душе всё же остаётся. Надо бы быть поосторожнее с этим Аскаковым. Такие, как он, ради своих целей обычно на многое готовы пойти.

Она дожидается, когда бизнесмен покинет кабинет, и по внутренней связи вызывает секретаря.

— Ольга Николаевна, а мы с вами можем поднять экологическую экспертизу по заводу минудобрений?

— Сейчас поищу в архиве, — отвечает та. — Но это займёт какое-то время. Прежняя делопроизводитель, похоже, вообще не парилась по поводу хранения документов.

— Давайте. Очень надеюсь на вас, — произносит Василиса со вздохом и отпускает кнопку связи.

Далее у неё по плану снова разбор обращений. И раз Ольга занята поиском нужного ей документа, то на её помощь можно не надеяться. Василиса вываливает на стол новую коробку с письмами. «Плохие дороги, русал… Капремонт, снова русал. Расселение аварийного жилья и снова этот чёртов русал!» Нет, они что, издеваются?! Думают, мэру больше нечем заняться, кроме как ловить на пляже мужиков с рыбьем хвостом? А, впрочем…

Утомлённый мозг подкидывает ей не то фантазию, не то воспоминание об огромных сильных ручищах, сжимающих её в объятиях. Дыхание перехватывает, а тело реагирует естественным образом. Низ живота болезненно напрягается. Василиса скрещивает лодыжки и откидывается на спинку кресла. Снимает очки и потирает глаза. Боже, как же давно в её жизни не было интима. Отношения с мужчинами у неё не складывались, а случайных связей она старалась избегать, чтобы не портить репутацию.

Но вступив в должность, она не перестала быть женщиной. Не перестала быть человеком. И плотские желания так или иначе порой дают о себе знать, несмотря на занятия спортом, массажи и медитации. Василиса пытается развидеть сексуального аниматора в костюме русала и представить что-то противное. Какого-нибудь вонючего кальмара, которых она терпеть не может. Но будто назло фантазия подкидывает ей эротический эпизод с участием множества щупалец… Нет, так не пойдёт. Нужно успокоиться, остудить немного голову. Пройтись, что ли, в конце концов. Это всё наверняка от её сидячей работы. Просто кровь прилила, ну, а там уже и фантазию понесло по кочкам.

Василиса поднимается и набирает водителю Валере. Просит подогнать служебный автомобиль. В мыслях вертится, как заевшая пластинка, короткая мысль: «Я выведу этого русала на чистую воду!»

Она не часто сама садится за руль, но сегодня что-то подсказывает ей, что лучше обойтись без лишних свидетелей. В одиночестве Василиса едет на набережную, откуда по узкой «собачьей» тропе можно спуститься к русалочьему плёсу. Дорогой её накрывают воспоминания о детстве и мысли о матери. Интересно, как у неё дела? Раньше, когда Василиса отправляла ей деньги, та хотя бы звонила сказать, что ей не нужны её подачки. А теперь даже это делать перестала, просто игнорирует. Но хотя бы жива и относительно здорова. Об этом Василисе периодически докладывают разные знакомые.

Вечереет. И пусть солнце ещё довольно высоко над горизонтом, но людей на пляже становится всё меньше. От моря веет прохладой. Тёмные волны накатывают на берег всё сильнее. Василиса смотрит на них с опаской, но всё же спускается на пляж и идёт в сторону двух больших валунов, торчащих у самой водной черты. Именно там, по слухам, люди обычно и встречают русала. Но Василисе это место знакомо по другой причине. Именно там она когда-то встретила того голубоглазого пацана. Интересно, что с ним стало? Василиса надеется, что он, по крайней мере, не утонул во время прилива. В идеале она хотела бы, чтобы его забрали органы опеки, раз родным родителям было плевать на сына, и передали в хорошую семью.

Тяжёлый вздох вырывается из груди. Василиса присаживается на прохладную гальку аккурат напротив тех самых валунов. Конечно, никакого русала она тут не нашла. Этот русал наверняка уже где-нибудь в ближайшем баре, клеит девушек после непростого рабочего дня. Радует хотя бы, что в голове немного прояснилось.

Стоит Василисе подумать так, как из воды вдруг показывается голова с внимательно глядящими на неё голубыми глазами и прилизанными от воды длинными волосами.

— Ёперный театр! — Василиса инстинктивно отползает назад на полметра. — Напугал…

Острая галька больно впивается в ягодицы. Однако попоболь позволяет взглянуть на ситуацию трезво. Голова человеческая, довольно симметричная, и туловище при ней имеется. Так что бояться Василисе нечего. Наверняка какой-нибудь отдыхающий потерял счёт времени, пока плескался в воде. Надо бы ему сказать, чтобы шёл к себе в гостиницу, или где он там остановился…

Визуалы

Дорогие! Мы подготовили для вас визуалы персонажей.

Главная героиня Василиса, новоизбранные мэр курортного корода N

Дорогие! Мы подготовили для вас визуалы персонажей.

Главная героиня

Таинственный русал, городская легенда города N. Как думаете его хвост настоящий?

Курортный город N, дорога на набережную

Напишите в комментариях, что думаете про визуалы. Совпали ли они с вашими представлениями?

А также не забудьте поставить звёздочку и добавить книгу в библиотеку, чтобы не пропустить обновления (жмите на выделенные кнопки, чтобы они стали розовыми)!

Приятного вам чтения

Глава 4

— Эй, Илина, ты собираешься с братом плыть за море?

— Да, слышала от приезжих, что те земли очень богаты! Если повезёт, наладим с ними торговлю.

— Будь осторожна! И привези нам чего-нибудь диковинного…

Илина кивает и машет проезжающей мимо родне. Кажется, они только что закончили жатву. Как только снопы просохнут и отстоятся, их свезут на ток и будут молотить. Вот только они с братом в это время уже будут на той стороне.

Сколько Илина помнит, им с Берлом всё время не сиделось на месте. Они единственные из деревни, кто бывал в городе и изучал лодочное дело. После вернулись и стали строить своё собственное судно. И пусть народ над ними посмеивался, что они не такие, как все остальные, им было всё равно. Не лежала их душа к весёлым гуляньям. Что-то таинственное звало их в море. Пусть оно было вовсе не близко к тому месту, где жило племя Илины. И если других пугали сказания о бурных морских водах и чудовищах из пучин, то Илина видела в таких страхах лишь проявление человеческой натуры, слабой и робеющей перед всем неизведанным. И нет, она не думала, что чем-то лучше тех, кто боится. Илина и сама боялась штормов и непогоды. Она понимала, что построить достаточно большое судно, чтобы выдержало схватку со стихией, они с братом не смогут. Да и вряд ли бы в деревне нашлись другие такие безумцы, что согласились бы пойти к брату в помощники и управлять кораблём. Потому Илина и Берл собрали материалы для небольшой ладьи и день за днём в течение нескольких лет отлаживали её, пока наконец не закончили.

Завтра утром они с соплеменниками отвезут её на лошадях к морю и спустят на воду. На борту уже припасены зерно и соль, пушнина и разные другие товары, которых в достатке на континенте. Взамен Илина надеется выручить жемчуг и кожу морского быка, что ценится тут на вес золота. Сердце Илины переполнено волнением и радостным предвкушением. И не столько из надежды выгодной торговли, сколько от осознания, что их многолетняя подготовка завершена. Настало время для них воплотить в жизнь то, о чём они всегда грезили.

— Небеса благоволят вам, — прикрывая глаза, произносит старейшина. — Море спокойно, и ветер попутный. Если ничего не переменится, вы достигнете того берега через семь дней. Да хранят Боги ваш путь!

— Благодарствую, дядя, — Берл кланяется в пояс старейшине, затем всем, кто помогал им. На борт восходит с замиранием сердца. Илина спешит за ним.

Сильные волны раскачивают ладью. Ещё никогда они не заплывали так далеко. Родной берег остался позади лишь туманной дымкой на горизонте. Илине становится страшно. Она вдруг понимает, насколько огромно и необъятно море. Один только каприз Морского бога — и их хлипкое судёнышко разнесёт в щепки, а они сами неизбежно пойдут ко дну. С такими мыслями впору плакать и молиться. Но Илина и Берл делают всё, чему их учили в городе бывалые мореходы. Следят за ветром и солнцем, расправляют парус, когда нужно. Работают монотонно и однообразно. Стараются не думать слишком много. Позже они ещё успеют удивиться и восхититься тем, как велик и огромен мир. А сейчас им важно сохранить силы и присутствие духа.

Спустя примерно десять дней с момента их отбытия они наконец замечают впереди очертания заветного острова. Сердце Илины наполняется восторгом. Получилось! У них получилось…

Последние пару дней брат сильно беспокоился. Ветер часто менялся, из-за чего им постоянно приходилось сверяться с курсом. Вдобавок небо заволокли грозные грозовые тучи. Казалось, ещё немного и начнётся шторм. Однако, как и сказал старейшина, боги благоволили им с братом. Они добрались до места назначения невредимыми и сохранили товары для продажи.

Островитяне встречают их с опасливым любопытством. Ещё никогда моряки не приплывали к ним с той стороны. Язык их диковинный, для уха Илины слегка грубоватый. А сами они, в отличие от неё, светловолосой, сплошь тёмные да чернобровые. Одеты в шерсть и хлопок, очевидно, привезённый данайцами с другого берега Западного моря. Пояса и обувь — из кожи. На женщинах украшения из жемчуга или серебра. Красиво. Ладно. Илина дивится на всё, улыбается. И хоть их язык чужой, но со временем они с братом начинают понимать его. Всё же это не впервой, когда им приходится торговаться с иноземцами. Хотя ныне они стали иноземцами сами.

Эта мысль и радует, и забавляет Илину. Она демонстрирует свои товары, даёт попробовать съедобное на вкус, жестами объясняет, что для чего предназначено. Мужчины глядят на всё с серьёзным видом, задают вопросы. Женщины и девушки же переговариваются между собой, глядя на Берла, и тихонько хихикают.

И лишь один человек по-прежнему глядит на них волком. Если судить по одеянию, он жрец этого племени. Местные зовут его Орсул и уважительно кланяются ему при встрече. Илине остаётся только догадываться, за что тот их невзлюбил. Она помнит слова дяди, что иноземцы могут приносить как благо, так и зло. Наверное, жрец Орсул просто тревожиться за своё племя.

— Не стоит нам здесь задерживаться, — думает вслух Илина. Для первого путешествия всё прошло удивительно гладко. Они наменяли достаточно жемчуга и данайского серебра, а также условились с островитянами на будущее. Не стоит жадничать и гневить богов. Брат соглашается с ней. Они пополнят запасы воды и отправятся назад, чтобы позже вернуться.

Глава 5

День назад к острову причалила незнакомая ладья. Маленькая и лёгкая, она будто не двигалась по волнам, а летела по воздуху. Никогда прежде жрец Орсул не видел подобного. Данайцы часто останавливаются на острове во время своих странствий. Они умелы в кораблестроении и разного рода науках. Но даже их корабли не ходят по морю так быстро. К удивлению Орсула, ладьёй управляли всего двое. Юнец с волосами, похожими на сухую траву и девица. Жестами и обрывками из разных иноземных языков они объяснили, что прибыли с большого континента. Рассказали, что пробыли в море десять дней. Предложили обмен товарами.

С первого же взгляда они показались Орсулу подозрительным. Глаза светлые, посмотришь в них, и жутко становится.

Соплеменники же Орсула от недалёкого ума совсем не страшатся чужаков. Поднимаются к ним на борт, рассматривают товары, торгуются. Словно бы они обычные данайские купцы. Сам Орсул наблюдает за ними опасливо с берега. А ещё посматривает на темнеющее небо. Грядёт шторм. И очень сильный.

Шторм для островитян всегда большая беда. Бурные волны уносят в море лодки, а шквальный ветер оставляет дома без крыш. Немногочисленный скот в непогоду прячется в горах. Пастухам трудно уследить за ним, а потому очень часто животные просто теряются. Но самое главное, что в непогоду рыбаки не могут выйти в море, чтобы ловить рыбу. А рыба для островитян главный источник пропитания.

— Всё же ладная у него лодка, — замечает брат Орсула, Ирон, кивая на чужака. — Древесина прочная, гибкая. Нам бы такие. И тогда никакие шторма были бы не страшны.

— Лодка как лодка, — отвечает жрец равнодушно, хотя в мыслях с братом согласен. Судно строилось на славу. Мастер не жалел ни редкой древесины, ни смолы.

И всё ведь у этих чужаков не так! Нет, тут явно что-то нечисто. Говорят, за десять дней море переплыли. Вдвоём. Не иначе его девка колдунья и водит дружбу со злыми духами. Сердце Орсула чувствует, что не будет островитянам добра от них.

Меж тем тесть Ирона, старейшина племени, приглашает чужака с сестрой к себе в дом.

— Не стоит вам выходить в море, — говорит он, указывая на тучи, нависшие над тёмными водами. — Пусть лодка ваша хороша, но если попадёте в шторм, то точно не сдюжите. Переждите бурю здесь. Племя мы не самое богатое, зато гостеприимное.

Чужаки силятся понять его. Спрашивают что-то на своём языке. Смотрят на небо и на свою лодку и в конце концов соглашаются. Идут следом за стариком в его дом. Дочки старейшины, жена Ирона и её младшая сестра, бредут позади них, о чём-то перешёптываясь. Последней чужак явно пришёлся по нраву. И от этого Орсула охватывает злость. Мало того, что этот пришлый принёс с собой бурю! Он ещё смеет соблазнять местных женщин! Такого даже данайцы себе не позволяют, хотя, по слухам, нравы их весьма свободные.

Орсул зло сплёвывает на землю. Спешит следом за братом в дом его тестя. Вместе со злостью на чужаков растёт и его негодование на соплеменников. Зря они привечают их! Причём не посоветовавшись с ним, жрецом.

Ночь опускается на остров. И вместе с темнотой приходит буря, которую Орсул так страшился и ждал. Небеса с треском раскалываются, и из них на землю начинает лить сильный дождь. Море вспенивается, вздыбливается, начинает ходить ходуном. Кажется, ещё немного и огромная волна накроет остров и навсегда похоронит его в морской пучине.

Орсул слушает рёв стихии снаружи. Даже тут, высоко в поселении, слышно, с какой силой волны ударяются о берег. Выдержат ли их лодки, укрытые внизу? Одну ночь, может быть, выдержат. Но что, если буря продлится дольше?

Морской бог — гневливый. Людям, живущим у моря, положено почитать его и возносить дары. Принесли ли чужаки жертву перед тем, как отправиться в плавание? Сложив обрывки фраз, их жесты и рисунки, жрец предполагает, что они впервые отправились в путешествие. Выходит, что за благоволение бога стихии они не заплатили. И тем самым принесли на остров беду.

Несколько дней бушует буря, не утихая ни на миг. Те, кто набрался смелости выбраться под проливным дождём и ледяным ветром на берег, говорят, что большинство лодок унесло в море. Невредимой осталась лишь лодка чужаков. Орсул стискивает зубы от злости и безысходности. Он понимает, что даже когда шторм закончится, им всем придётся нелегко. Новые лодки не отстроишь быстро. Да и где взять столько смолы? А совсем без лодок они не протянут долго. Запасы рыбы и других припасов ограничены.

Поразмыслив немного, Орсул велит Ирону собрать совет племени. Все главы семейств приходят в дом Орсула, чтобы решить, как им быть теперь.

— На моей памяти таких сильных штормов ещё не было, — с тяжёлым вздохом произносит старейшина.

— Видно, гневается на что-то Морской бог, — подхватывает его сосед.

— Думается мне, я знаю на что, — произносит сурово Орсул. — Чужаки, что прибыли с континента, принесли к нам неудачу. Они говорит на другом языке, а их глаза будто слепы. Они не чтят наших богов, оттого они и гневаются.

— Не спеши с выводами, брат, — говорит Ирон. — То, что чужаки не похожи на нас, ещё не значит, что они навлекают на нас беду!

— А я думаю, что жрец прав! — кто-то из соплеменников поддерживает Орсула.

— И что вы предлагаете? — хмурясь, спрашивает старейшина.

— Мы принесём чужаков в жертву Морскому богу. Бросим их в пучину! — объявляет Орсул. — Тогда владыка моря больше не будет гневаться на нас.

Глава 6

Илина и Берл собирались отбыть с острова на следующий день, но местный старейшина убедил их остаться и переждать шторм. Теперь Илина смотрит с тревогой в окно на стену дождя и думает, как скоро ненастье закончится. Ей бы не хотелось обременять хозяев дома. Да и лодку оставлять надолго без присмотра неразумно. На ней полно добра. Даже среди самого честного люда порой встречаются те, кто не прочь быстро обогатиться за чужой счёт. Берл тоже не находит себе места. Он в отличие от сестры переживает за саму лодку.

— Берл… — младшая хозяйская дочка зовёт брата к столу. Улыбается так, что ему неловко.

В родном поселении девки привыкли, что брат не глядит в их сторону, а только день и ночь пилит и строгает. А тут все незнакомые… И он для них человек новый, диковинный, по-своему интересный. Не исключено даже, что полюбится кому-то. Юные девушки ветрены и любят глазами. А Берл всё же хорош собой, особенно когда старается быть приветливым. Чует сердце Илины, что надо брату быть осторожным. Пусть сам он вряд ли обратит внимание на кого-то, но местных мужчин может привести в бешенство, если кто-то из их дочерей или сестёр влюбится в чужака. А они и так рискуют. Местный жрец, похоже, затаил на них злобу.

Илина думает, что как только небо немного посветлеет, они сразу же отправятся в путь. Вот только буря, как назло, расходится только пуще. Ветер снаружи гнёт невысокие, но раскидистые деревья к земле, ломает ветви. Бурные потоки дождевой воды образуют настоящие горные реки, вымывают корни, сносят хлипкие ограды. Благо дома островитян построены так, чтобы выдержать бурю. Хотя Илина видела, что некоторые лачуги остались без крыш. Как же хорошо, что в их родных краях не бывает столь злых бурь. Там дождь воспринимается как благо. Без него гибнут посевы и выгорают пастбища. Во времена засухи старейшины и жрецы даже приносят дары Богу неба. Интересно, у местных жителей есть такая традиция?

Вспышка молнии разрезает небо. Следом за ней слышится грохот, от которого, кажется, сотрясается весь остров. Семья старейшины вздрагивает и переглядывается. Сам он только посмеивается над пугливыми женой и детьми и потирает длинную бороду.

Стук в дверь однако заставляет заволноваться и его. На пороге появляется муж старшей дочери, Ирон. Он с тревогой что-то сообщает тестю. Тот хмурится, но кивает, а после начинает собираться. Его домашние на время умолкают. Илина ощущает в груди странное беспокойство. Она не понимает языка, но довольно недурно читает чувства окружающих. Они переглядываются, бросают на них с братом беглые взгляды.

Едва только старейшина выходит за порог, младшая дочка спрашивает мать о чём-то. Та хмурится и качает головой. Постепенно один за другим домашние разбредаются по своим углам. За столом остаются лишь Илина, Берл и девушка. Та долго смотрит в стол, а потом вдруг подскакивает с места и хватает вещи Берла. Бросает их ему так, что он сначала думает, что чем-то разозлил её. Однако потом замечает слёзы в её глазах.

— Уходить… — слышится Илине в её словах. Она толкает их обоих к двери.

В конце концов, мать одёргивает её и качает головой. Илина не понимает, что происходит. Только что они были желанными гостями, а теперь их вдруг выгоняют. Дело в дочке старейшины? В буре? Или же в том жреце? Илина вспоминает его опасный взгляд и невольно подбирает с пола свою суму и плащ брата. Делать нечего. Раз им указали на дверь, значит, нужно уходить. Она кланяется хозяйке, а после оборачивается на брата.

— Идём, — произносит она решительно. Берл кивает. Он всегда немногословен, но в такие моменты и вовсе кажется немым.

Они выходят в тёмную и дождливую ночь. Илина думает: если повезёт, то они смогут добраться до лодки и укрыться от дождя в трюме. Если же нет, то придётся переждать ливень прямо снаружи. Она аккуратно ступает по размытой скользкой дороге. Грохот грома заставляет вздрагивать. Неровную и опасную тропу к берегу освещают лишь грозовые вспышки. Одна из них разрезает небо прямо над ними, а в следующий момент раскат оглушает Илину. Она оступается на скользких камнях и кубарем летит вниз. Брат пытается поймать её, но теряет равновесие и падает следом.

— Берл! — кричит она в отчаянии. Но ответа не слышит.

Она пытается ухватиться за что-нибудь, лишь бы замедлить падение, но только обдирает ладони. Её одежда мгновенно пропитывается водой и грязью. Неведомая сила тащит её вниз и бросает на дно ущелья. По дну его тоже стремится водный поток. Илина озирается в страхе, надеясь найти брата по близости, а ещё желая понять, есть ли у неё шанс выбраться без посторонней помощи. Вода находит себе путь. Однако тело Илины после падения слушается с трудом. Ко всему ледяной ливень продолжает хлестать сверху, заставляя её содрогаться.

Может, всё же они зря ушли из дома старейшины? Знать бы, чего так испугалась младшая дочь. Илина наваливается спиной на скалу, чтобы немного передохнуть. В завывании ветра ей слышатся голоса. Словно бы там наверху люди.

«Наверняка чудится», — думает девушка. С чего бы людям покидать свои дома? Их искать вряд ли пойдут. Не такие уж они важные птицы. Однако чем больше она прислушивается, тем больше убеждается, что наверху действительно люди. Может, это Берл? Она размышляет некоторое время и понимает, что если не попросит о помощи, то сгинет в этом ущелье.

— Эгей! — кричит она, запрокинув голову. — Я здесь!

Голос её тонет в звуках дождя. Она предпринимает ещё одну попытку докричаться, а затем ещё. Наконец наверху появляется что-то светлое. Она не может поверить, что её заметили, но вскоре сверху спускают верёвку. Илина обвязывает пояс, и местные вытаскивают её наружу.

Глава 7

Василиса резко просыпается и находит себя лежащей на мокрой гальке посреди русалочьего плёса, обласканного волнами прилива. В голове туман, словно бы её вырвали в реальность из мира кошмаров. Отчасти она рада видеть пурпурно-фиолетовое предзакатное небо над спасательными вышками, знакомую набережную с киосками и станцию проката катамаранов. И всё же её не покидает чувство, что пережитое в этом последнем сне-видении происходило с ней на самом деле. Она словно бы чувствовала всю ту боль и страх…

— Ну, теперь-то ты вспомнила, Илина? — спрашивает кто-то рядом.

Василиса вздрагивает и осторожно поворачивается. Русал лежит на боку рядом с ней, вполне по-человечески подперев голову кулаком. У Василисы всё ещё какая-то пелена перед глазами, потому ей кажется, что кожа у незнакомца бледная, даже слегка зелёная. От мускулистой груди вниз до тазовых косточек (откуда начинается хвост) по обе стороны виднеются длинные ровные шрамы. Ей хочется коснуться их, просто чтобы узнать, что это за фигня такая. Однако она отдаёт себе отчёт, что от этого кадра лучше держаться подальше.

За свою жизнь Василиса редко встречала мужчин с таким мощным и красивым телом. А те, что были, старались извлечь выгоду из своей внешности. И если прежде с Василисы нечего было взять, то теперь она высокопоставленное лицо. У неё много завистников и недоброжелателей, что предпочли бы, чтобы мэром стал кто-нибудь другой. Василиса не может допустить появления компрометирующих фото или видео с собой, а потому спешит отползти от русала в сторону.

— Я вообще не понимаю, о чём вы! — произносит она, беспокойно озираясь по сторонам.

Русал хмурится и, дождавшись новой волны, возвращается в воду. Его хвост ненадолго показывается на поверхности и вновь исчезает.

— Воспоминания так и не вернулись, — констатирует он с грустью. — Но это ничего. Главное, что я нашёл тебя. Со временем ты вспомнишь всё, что было между нами.

Ей-богу, сумасшедший какой-то! Василиса усмехается про себя, что уж такое-то тело она бы запомнила.

— Не думаю, что мы с вами когда-либо встречались в этой жизни, — возражает она.

Сама не понимает, почему вдруг выбрала именно такую формулировку. Словно бы была ещё какая-то другая жизнь, в которой их встреча могла иметь место. Василиса думает о своём сне и об объятиях таинственного спасителя. Чем больше она смотрит на русала, тем больше находит в нём знакомых черт. Но Василиса слишком прагматична, чтобы верить в какие-нибудь там реинкарнации и прочую эзотерическую лабуду. То же самое с русалками, домовыми и лешими. Всё это для неё лишь фольклор, коим так богата её необъятная Родина.

— Мы не просто встречались, — русал вдруг ласково улыбается ей. — Ты обещала, что станешь моей невестой.

Потихоньку в голове у Василисы начинает проясняться. Более того, слова этого парня внезапно обретают смысл. Сны ни при чём. Тот мальчик из детства… Она смотрит на выглядывающую из воды голову и с удивлением узнаёт свою первую любовь.

Он сильно изменился и возмужал. Впрочем, чего удивляться? Василиса и сама сильно изменилась. Раньше была пухлощёкой булочкой, над которой часто смеялись мальчишки. А сейчас с постоянной занятостью и нерегулярным питанием живот прилипает к спине. И хотя Василиса старается регулярно заниматься спортом (даже дом себе специально арендовала с небольшим бассейном, чтобы можно было плавать), желанных мышц в теле не прибавляется и всё остаётся до обидного плоским. Да, люди меняются. Кто-то хилеет, а кто-то посвящает всё своё время тренировкам и выглядит как Аполлон.

Василиса глядит на парня в смятении. Долгое время ей хотелось узнать, что стало с тем мальчиком с небесного цвета глазами. Она представляла себе, как они встречаются, уже взрослые, и между ними вдруг просыпается взаимная симпатия. Но то было ещё до политических амбиций и предвыборной гонки. А сейчас Василисе нельзя. У неё статус и репутация. Так что всё, что она может, — это с грустной улыбкой вспоминать о прошлом.

И всё же просто так уйти и не расспросить парня обо всём Василиса не может. Слишком уж необычной и загадочной персоной тот является. Она присаживается на камни чуть выше, вне зоны досягаемости волн, и обхватывает руками локти. Одежда промокла, так что на ветру её пробирает озноб.

— Я помню тебя, — произносит неуверенно. — Мы познакомились много лет назад на этом самом месте.

Глаза русала загораются. Он подплывает близко к берегу и ложится на отмель. Вася не может сдержать себя, чтобы снова не поглазеть на мускулистые руки и грудь, на влажные светлые волосы, что так сексуально лежат на плечах. Пульс ускоряется, и жар приливает к щекам.

— Точно! Мы играли вместе, а потом…

— Ты исчез, — говорит Василиса, хотя и знает, что всё было по-другому. — И я очень жалела, что не спросила твоё имя.

— Арен, — отвечает он улыбаясь. — Моё имя Арен.

— А меня зовут Василиса…

— Илина! — парень словно бы плохо слышит.

— Да нет же! Василиса я! — поправляет она. Но потом замечает, какое радостное у того выражение лица, и сдаётся. — Да пофиг, зови как хочешь.

С минуту они молчат. Арен вообще, оказывается, не из говорливых. Василисе приходит в голову, что поэтому-то его женщины и любят, что он слушает их молча и не перебивает. А потом она вдруг спохватывается. Раз они знакомы, то ей даже проще будет всё выяснить и уладить!

Глава 8

От сладких речей и томного взгляда красавчика в Василисе снова пробуждается похоть. Непросто… ой, как непросто сохранить холодную голову. И всё же она находит, за что зацепиться в словах Арена. Тот говорит о людях, словно бы сам не человек. Это напрягает, и уже совсем по-другому.

— Ну а работа у тебя есть, семья, друзья? Они как относятся к твоему увлечению?

— Моя работа — охранять море, — отвечает он. — Её мне как раз отец и поручил.

Василиса задумывается. Может, он спасатель? Или сын какого-нибудь местного начальника? Просто очень эксцентричный. Ну не хочется ей думать, что этот парень нездоров. Уж больно он хорош собой для сумасшедшего.

— А кто твой отец? — осторожно интересуется Василиса.

— У него несколько имён, и на каждом языке они звучат по-разному. Раньше вы его называли Морским богом.

Кажется, это называется «нарциссическое расстройство личности». Хотя Василиса не уверена, может, там вообще шиза. Ладно хоть себя богом не провозглашает. Она тяжело вздыхает. А как всё хорошо начиналось!

Однако у неё тут же возникает другая тревожная мысль. Если Арен нездоров, то его тем более нужно держать подальше от воды. А в идеале обеспечить надлежащий уход. Опекуна найти. Наверняка же у него есть реальные родственники, кроме выдуманного бога отца.

— Слушай, а ты не хочешь вместе со мной уехать с этого плёса? — спрашивает Василиса с надеждой. В конце концов, тот назвал её своей невестой. Раз он так в этом убеждён, то, возможно, прислушается.

— А ты хочешь забрать меня с собой? — Арен улыбается, будто флиртует с ней. Глупое сердце Василисы, истосковавшееся по романтическим чувствам, предательски ускоряется. — Но учти, что я лишь наполовину бессмертный. Без морской воды это тело погибнет, и я буду вынужден переродиться заново.

У-у-у, приехали. Теперь не только фольклор, но и самая настоящая эзотерика. Василиса злится, что приходится тратить на это своё время. А ведь могла бы реально чем-то полезным заниматься — ремонтировать дороги или строить что-нибудь. А вместо этого она тут сидит вся мокрая на берегу и разговаривает с сумасшедшим в маскарадном костюме. На миг Василису охватывает негодование. Она подходит к самому краю воды и присаживается на корточки.

— Не волнуйся, — отвечает она с той же загадочной улыбкой. — Я сумею о тебе позаботиться.

Василиса понимает, что ходит по краю. Ведь с сумасшедшими лучше подобными вещами не шутить. Но ведь как-то же нужно выманить этого ныряльщика из воды.

— Правда? — Арен выползает на отмель, точно земноводное. Чертовски привлекательное земноводное.

Василиса старается сдержать торжествующую улыбку. Кажется, у неё получилось. Теперь осталось стащить с него этот его дурацкий резиновый хвост. У него ведь под ним надето что-то, верно?

Видимо, фантазии ненадолго притупляют бдительность Василисы. Она отвлекается и не замечает, как русал тянет к ней свои огромные руки. Ошибку она осознаёт, только оказавшись в воде. Арен силой тащит её дальше на глубину, и та начинает паниковать.

— Ты спятил?! Отпусти меня немедленно! — кричит она, захлёбываясь морской водой.

— Тише-тише, Илина, — русал вдруг останавливается и замирает в воде, точно поплавок. Сжимает её в тесных объятиях. Улыбается ей ласково. — Какая же ты стала суетливая.

Она хочет возразить, что засуетишься тут, когда под тобой морская глубина в несколько метров. Да и волны… Но вдруг оглядывается и замечает, что на поверхности воды образовался полный штиль. Словно бы они не в море, а на озере. Чудеса какие-то!

Василиса опускает взгляд вниз и видит сквозь почти прозрачную воду, как интенсивно работает хвост Арена. Движется совсем не по-человечески, удерживая их двоих на плаву. Там внизу на глубине плавают рыбы и танцуют в такт движению воды водоросли. Василису немного пугает эта глубина. Да и расстояние до берега кажется неблизким. Она невольно повисает на шее у Арена. С огромным усилием подавляет в себе желание обхватить его торс ногами.

— Моя Илина… — томно шепчет ей на ухо русал.

Василиса ощущает, как руки Арена блуждают по её телу. Ощупывают маленькую грудь через мокрую ткань. Гладят спину, а затем опускаются к бёдрам. Но останавливать его ей почему-то совсем не хочется. И дело даже не в опасности. Просто ей вдруг начинает казаться, что это с ними уже было. Она словно бы встретила старого любовника — надёжного и предсказуемого, как немецкий автопром.

— Как же я по тебе скучал, — Арен заглядывает ей в лицо, а потом касается губ.

У Василисы нет ни сил, ни желания отвергать его. Она отвечает на поцелуй, касается его жёсткого шершавого языка своим, легонько задевает острые зубы. Странные мурашки пробегают по спине. Она прикрывает глаза и отключает разум.

— Ты ведь позволишь мне коснуться себя? — спрашивает этот морской чёрт.

— Позволю, — едва соображая, отвечает Василиса.

Новая волна возбуждения проходит по телу и сосредотачивается внизу живота. Между ног становится горячо и влажно. Всё её тело дрожит, но на сей раз не от холода, а от сладостного предвкушения.

Арен подхватывает её одной рукой, словно та почти ничего не весит. С лёгкостью распахивает блузку, отрывая все пуговицы. Василиса думает, что если оставит всё как есть, то домой ей придётся идти нагишом. Она расстёгивает ремень и ширинку. Смотрит обалдевшим от происходящего взглядом, как русал запускает ей ладонь в трусики. Прохладные пальцы касаются её разгорячённой киски. Ласкают её аккуратно и со знанием дела.

Глава 9

Арен оставляет Василису на берегу, как и обещал, а сам уплывает обратно в море и, в конце концов, исчезает. Она смотрит на свои сморщенные от воды подушечки пальцев и не понимает, что только что произошло. Она была в воде с этим странным незнакомцем — не то психом, не то извращенцем в костюме. Позволяла ему целовать и трогать себя. Но самое удивительное — кайфовала от этого просто нереально. Кажется, она совсем спятила от одиночества.

Василиса поднимается на ноги и заправляет в брюки порванную блузку. Покачиваясь, спешит к тропе, ведущей наверх на набережную, где она оставила свой автомобиль. О том, чтобы сегодня вернуться в мэрию, конечно, уже не может быть и речи. Всё, чего она хочет сейчас — поскорее принять душ и смыть с себя соль и запах Арена, от которого кровь снова приливает к низу живота и приподнимаются дыбом волоски на теле.

— Нет, ну всё же… Каков наглец! — восклицает Василиса, усевшись за руль автомобиля. — И я тоже, как последняя прости… господи!

Она откидывается обречённо на спинку сиденья. Никогда она не была слаба на передок, потому и дожила благополучно без скандалов до тридцати шести лет. А тут вдруг перемкнуло, отдалась первому встречному. И не где-нибудь, а прямо в море! А что, если всплывут какие-нибудь фотографии?! Вот же будет скандал…

Ладно, надо успокоиться. Паника никогда никого не доводила до добра. Надо рассуждать здраво. Во-первых, у Василисы очень давно никого не было. И когда она произносит про себя «очень давно», она имеет в виду не месяцы и даже не годы. То есть так давно, что даже уже и не верится, что на самом деле что-то было. Всё это время у Василисы была вынужденная аскеза на телесные утехи. Порой она, конечно, не сдерживалась и всё-таки баловалась интимными игрушками или простым рукоблудием. Но это было всё же скорее от безысходности, чем по-настоящему для удовольствия. При таком раскладе осуждать саму себя, что природа взяла всё-таки своё, было бы неправильно и жестоко.

А во-вторых, что касается возможного шантажа компрометирующими материалами, то тут вообще не стоит переживать, пока что-то подобное не появится на горизонте. У неё достаточно ресурсов, чтобы замять ситуацию на местном уровне и попытаться провернуть нечто подобное на уровне региона. Но если не выйдет, то уж не выйдет. Такой у Василисы пост, что её репутацию рано или поздно захотят запятнать в каком-нибудь скандале. Такое с каждым случается и обычно происходит потому, что политик кого-то выше не устроил. И в этом случае не имеет значения, настоящий компромат или сделан при помощи нейросети и чьей-то богатой фантазии.

Подумав так, Василиса, наконец, поворачивает ключ в замке зажигания. Немецкий железный зверь несёт её по улицам города к дому. Внутренний обогрев не даёт Василисе замёрзнуть. Подумать только, сколько же времени она провела в мокрой одежде?! Будет чудо, если её не свалит с ног простуда. А болеть ей нельзя. Она ведь только-только приступила к своим обязанностям. И люди ждут от неё каких-то перемен. Надеются, что она выполнит их просьбы. И Василиса не может их подвести.

Дом Василисы располагается чуть в стороне от города в элитном районе. Тут всё очень современно, почти как в Москве. Роскошные большие особняки, отели и развлекательные клубы. Такой вот город в городе. Разумеется, позволить себе купить недвижимость здесь Василиса не может. Но вот арендовать скромный по местным меркам коттедж с видом на море она вполне в состоянии.

Порой ей кажется, что этот дом для неё слишком большой. У неё ведь нет ни семьи, ни даже друзей, что могли бы к ней завалиться вдруг. К тому же платить каждый месяц почти две трети своего жалования за аренду — чистое расточительство. И всё же она не может заставить себя уехать отсюда. Всё дело в этом виде из окна. Когда утром Василиса выходит на балкон, ей кажется, что она стоит на мачте корабля. Если бы судьба не направила её в политики, она наверняка связала бы свою жизнь с морем. Ведь на самом деле она влюблена в него всей душой.

— Апчхи! — она едва успевает прикрыть нос. А вот и симптомы простуды.

Василиса осознаёт с удивлением, что опять стоит на балконе. Выругавшись, она спешит внутрь и закрывает все окна. Дабы не отвлекаться больше ни на что, раздевается прямо в гостиной и идёт в ванную комнату. Набирает воду и забирается в неё с блаженным удовольствием. Несколько минут лежит, прикрыв глаза. Чувствует, как тепло заполняет её, точно вода сухую губку. Потом вдруг открывает глаза и с изумлением замечает на кафельной плитке вокруг узоры с русалками. Красивые, стилизованные узоры. Так сразу и не поймёшь, что в них запечатлено. Но у Василисы, как назло, вдруг открылся новый угол зрения, в котором она разглядела изящный русалочий хвостик в позолоченной чешуе.

От визуального образа выстраивается нехитрая цепочка к сегодняшним событиям на плёсе. В машине и даже дома в гостиной или на своём балконе Василиса бы не решилась вспомнить о подробностях приставаний русала. Слишком сильно ей хотелось сбежать от этого. Но сейчас она в своей ванне как в бункере. Ни одна живая душа её не видит. А потому она прокручивает снова и снова в голове те смелые ласки и сводящие с ума поцелуи.

Возбуждение приходит неизбежно. И Василиса, представив руки Арена, касается себя. Ладони скользят по собственному телу, сжимают и давят. Иногда делают больно, но то приятная боль, от которой Василиса кайфует ещё больше. Пальцы одной руки проникают внутрь, другие поочерёдно сжимают груди с затвердевшими сосками. Она мучительно закусывает губу, понимая, что её воспоминаний недостаточно. Она хочет большего.

Василиса представляет, как Арен снимает наконец свой костюм и заваливает её прямо посреди плёса. Его руки огромные и мощные, а бёдра узкие, но достаточно сильные, чтобы держаться в море на плаву. Он должен быть невероятно хорош. Движения руки становятся быстрее, интенсивнее. Пульс барабанит в висках. Вася кончает, и её как будто выбрасывает из моря удовольствия на берег суровой жизни, слабую и безвольную. Она смотрит на плитку с чешуйками и понимает, что теперь ещё больше желает снять с русала этот треклятый хвост.

Визуалы

А вот и вторая часть визуалов

Секретарь Василисы, Ольга

Аскаков, владелец завода по производству минеральных удобрений

И небольшой спойлер к следующим главам

Спасибо за то, что поддерживаете лайками и коментариями! Это очень важно для нас!