Русый: цена предательства

Глава 1

— Овца криворукая, — кричит охранник, вытаскивая меня из машины, — Насосала на права или что?

Руки трясутся. Все в тумане. Тихо прихожу в себя, вырываясь из лап какого-то бугая в черном костюме. Я только отпраздновала двадцатилетие, мы с мамой собрали первый взнос на мой подарок — малюсенький старенький фиат, как я спустя месяц врезалась в задницу BMW.

Мне пиздец. Зарплаты ресторана еле хватает на аренду квартиры в Москве и кредит на машину, а теперь… смотрю на задницу огромной сияющей машины с затемненными стеклами. Хорошенько я въехала, придется менять.

Я уже мысленно продумываю, что мне сделать: можно жить в своей машине и не снимать квартиру. Или совсем в деревню уехать, а на учебу ездить. Но бензин не дешевле встанет.

Да что я переживаю, страховка же покроет… Покроет же?

Ой, мамочки.

Бугай направляется в мою сторону, я автоматически делаю шаг назад.

— Чё глаза вылупила? — кидает бугай, — Бабло доставай.

— У меня нет, — отвечаю дрожащим голосом и сглатываю, — Я сейчас вызову гаи и страховую.

Начинаю судорожно искать номер страховой, но мысли путаются. Вижу боковым зрение, как чуть приоткрытое окно на заднем сиденьи бэхи опускается, и краем глаза замечаю сидящего там мужчину. Только чёткие очертания лица и темные очки, но уже от них мурашки.

Только бы не преступники какие-то, думаю про себя, пролистывая ленту контактов. Да где эта гребанная страховка.

— Кир, — бросает властный голос из машины.

Бугай тут же идет к нему, значит бугай или охранник или водитель.

Руки трясутся, нахожу номер страховой. Выдыхаю. Нажимаю на трубку и подношу к уху. Бугай направляется ко мне.

— Я уже звоню в страховую, — мило улыбаюсь я бугаю, чтобы дать знать, что все хорошо.

Бугай выхватывает телефон и сбрасывает звонок.

— Вы что? — жалобным голосом пищу я, — Нам же нужно страховую позвать.

— Ключи давай, — бесцеремонно кидает бугай.

Я замираю на месте.

— Ты оглохла, курица? — бугай делает шаг в мою сторону, — ключи давай.

Я медленно поворачиваю голову в сторону водительского кресла. Ключи остались в замке зажигания.

Бугай кивает в сторону бэхи, а сам садиться в мою машину.

— Эй, вы что творите, — начинаю я и хватаю его за рукав.

Кажется, он даже не заметил моих попыток остановить его.

В этот момент сзади подходит еще один такой же и хватает меня за руку. Запястье сжимается в тисках.

— Отпусти, — барахтаюсь я, — Он машину мою крадет, она же в кредите.

Слезы сами выступают на лицо. Второй бугай тащит меня к бэхе. Я упираюсь в землю, почти падаю, но моего веса не хватает. Он одним движением закидывает меня на заднее сиденье машины и захлопывает дверь.

Я дергаю ручку, но дверь уже заблокирована.

— Вы что творите? — кричу я, совершенно игнорируя мужчину на заднем сиденьи, — Посреди бела дня!

Машина трогается.

— Я буду кричать! — я почти перехожу на визг.

— Успокойся! — мужчина рядом со мной произносит ровным властным голосом, почти рычит.

Я вжимаюсь в сиденье. Внимательно смотрю на него. В упор.

Мужчина смотрит прямо. Он огромный, головы на две меня выше. Широкие плечи. Дорогой костюм. Итальянская ткань. В этом я разбираюсь, не зря учусь на модельера. А как от него пахнет.

Я точно попала. У этого миллионы, а машина, в которую я въехала стоит, наверное, ого-го…

Я сглатываю, моё дыхание прерывистое.

— Извините, дяденька, — говорю я, — Можно я маме позвоню?

Мужчина начинает улыбаться и проводит языком от уголка губ:

— Дяденька?

Блин, да что я сама несу. Какой еще дяденька! Мне что, пять лет?

— Я не то хотела сказать, — начинаю я, — У меня ваши телефон забрали, можно я маме позвоню, у нее номер страховой есть.

Мужчина улыбается еще больше.

— И полиции, — продолжаю я, — Они приедут и мы обо всем договоримся.

— Полиции не будет, — шипит мужчина, но так сладко, — И страховой тоже.

Я возмущенно надуваю щеки и веду бровью.

— Договаривайся! — кидает мужчина.

— О чём? — я хлопаю ресницами.

— А о чём ты хотела?

Я морщусь и сдвигаю брови. Эта ситуации совсем помутила мой рассудок. Я глубоко вздыхаю, натягиваю милую улыбку и говорю:

— Я въехала вам в зад, — говорю я и тут же поправляю себя, — В зад машины. Повреждения не серьезные, я готова их оплатить. Но…

— Что но? — мужчина все еще смотрит прямо.

— Моя страховая покрыла бы ущерб, — мямлю я и опускаю глаза, — Мы можем вернуться? У меня у самой таких денег нет.

Глава 2

— Вы что такое говорите? — возмущаюсь я и подпрыгиваю на заднем сиденье, — Как? Как вы можете? Взрослый мужчина, а такое…

Слова застревают в горле, когда мужчина кладет свою сильную руку мне на бедро и запускает пальцы под платье.

Я смотрю на него широкими глазами, полными возмущения и готовыми расплакаться.

— Крошка, ты крупно влетела, не выебывайся, — начинает он, — Ноги пару месяцев пораздвигаешь и свободна.

Его крупная горячая ладонь скользит по внутренней стороне бедра.

— Пожалуйста, — пищу я и хватаю его за запястье, словно мне хватит силенок с этим амбалом бороться.

Его рука останавливается в нескольких сантиметрах от моего лона. Я тихо взвизгиваю, все еще сопротивляясь его напору.

Кажется, это лишь больше его раззадорило.

— Не может машина так много стоить, — начинаю я, еле сдерживая порыв зареветь, — Я точно отдам, только пожалуйста.

Голос предательски дрожит, да и чёрт с ним. Мне тут незнакомый амбал руки в трусы тянет. Я не собираюсь с каким-то преступником лишаться девственности, да еще и на заднем сиденьи машины в присутствии его охраны. Слезы, сопли, я должна пустить в ход все, что угодно, лишь бы он отпустил меня.

— Сколько? — начинаю я, — Сто? Двести? Триста тысяч? Я отдам.

— Полляма, крошка, — улыбается он и сжимает мою нежную кожу еще сильнее.

— Пятьсот тысяч рублей? — выдыхаю я и продолжаю счастливая, — Я точно отдам, мне такой кредит одобрят, я у дяди попрошу, если что, он безнисмен. Мама с ним не общается, правда, но он поможет точно.

Мужчина молчит. Смотрит на меня так, словно я его добыча. Изучает каждую деталь. Останавливается взглядом на моей груди, так что я автоматически прикрываю свою двоечку второй рукой.

Ну зачем я это платье натянула сегодня. Это всё Оля, со своими парнями и свиданиями. Задолбала. Я бы как обычно в джинсах и рубашке. Может этот бы тогда и смотреть не стал в мою сторону. А сейчас пожирает меня глазами, словно с панели снял и готов тут же завалить.

— Я отдам, — тихо шепчу я и кладу свою руку уже нежно ему на руку.

Мама всегда говорила, что против силы лучше всего работает нежность. И простота.

— Я не знаю, как вас зовут, кто вы, — но я все отдам, — Пожалуйста, не делайте со мной ничего.

— Пятьсот тысяч долларов, девочка, — произносит он, словно они у меня в кармане завалялись, а я округляю глаза еще больше, хотя куда уж.

Все переворачивается с ног на голову. Такие деньги мне точно не найти. И в жизни не заработать. Может только если я попаду на работу в модный дом во Франции или Италии, но здесь у меня нет шансов.

Стоп.

— За что это пятьсот тысяч долларов? — возмущаюсь я и откидываю его уже расслабленную руку, — Ваша машина даже новенькая столько не стоит! Вы меня тут за дурочку держите? Мы сейчас в вашей машине едем, она даже не жужжит, а вы мне тут. Напугать меня хотите. Зачем так с людьми, у меня сердце в пятки ушло. Я вам не вы, у меня даже сто тысяч рублей в кармане не валяются, не то чтобы пятьсот тысяч долларов. Я такие деньги представить даже не могу.

Я выпалила тираду, но мне однозначно легче. Вот шутник попался. А как отыгрывает. Настоящий актер.

— Может уже серьезно поговорим, по деловому, — я продолжаю хлопать ресницами, но уже не чувствую напряжения, — И решим всё сейчас.

— Ну давай, — мужчина улыбается и нажимает на какую-то кнопочку.

Между нами и водителем быстро поднимается какое-то затемненное стекло.

— Это что?

Я не успеваю ответить, как этот громила с широкими, пусть и божественными плечами, подтягивает меня к себе и усаживает сверху, заламывая руки.

— Нет, — кричу я, пытаясь вырваться, — Прекрати, ты что делаешь?

Вижу по его глазам, что мои попытки только разжигают в нем огонь.

Он делает еще одно резкое движение и прижимает меня к себе, так что моя грудь оказывается в нескольких миллиметрах от его лица.

— Как вкусно пахнешь, крошка, — он вдыхает мой запах, касаясь кончиком носа моей кожи на груди.

Выкину к чертям это платье, как только окажусь дома. Это всё Оля, заставила купить меня это платье проститутки с вырезом ниже некуда, а я теперь расплачиваюсь.

— Ой, — вздрагиваю я, чувствуя как между ног что-то набухает.

Странное чувство внизу живота пробивает чем-то приятным, но пугает.

— Так что, значит сейчас? — он губами задевает ключицу и закрывает глаза.

— Знаете что, — говорю я, — Я не позорить вас перед охранниками и кричать, но так приличные мужчины себя не ведут. Вы что творите? Я же говорю, что отдам вам эти пятьсот тысяч рублей. Я не собираюсь с вами спать за эти деньги и лишаться…

Осекаюсь. Сразу краснею. Я вообще не люблю и не умею говорить о сексе.

Мужчина прищуривается, все еще сжимая запястья у меня за спиной и прижимая так близко, насколько можно. Я чувствую, как его возбуждение растет. Откуда у него такой огромный? Они что, все такие большие? Как они в женщину помещаются?

Глава 3. Русый

— Сука, — кричу от боли, сворачиваясь на заднем сиденьи.

Даже пули так не режут, как удар по стояку.

Смотрю, как эта девка выскакивает на повороте из машины. Я убью этих долбоебов, которые дверь не заблокировали. Еще и сидят, нихуя не реагируют. Отправлю их к Заречному, чтобы не расслаблялись. Сами знают, что от Заречного половина из них живыми не вернется.

— Блять, — кричу им, — За ней. Быстро, нахуй.

Машина дергается с места. Шины визжат. Смотрю, как моя крошка ускользает от меня в подворотнях. На машине хер догоним.

— За ней, — со всей силы бью в переднее сиденье, так что голова у охранника отскакивает как футбольный мяч.

Реагирует быстро и выскакивает на ходу.

Горячая штучка. Язык прикусила. А вот по стояку это она зря. Я за этой с ней милым не буду, а она почти уговорила меня сделать это нежно, смотрела на меня своими щенячьими глазами. Сучьими, по ходу.

Боль уходит. Стояк пока нет.

— Отмени все планы на сегодня, — кричу водителю, который пытается проехать по узким подворотням.

А сам думаю, как найду эту девку и буду до утра ебать. До потери сознания, чтобы знала, что так с Рустамом Каримовым не поступает. А те, кто так поступал, уже давно не на этом свете. Но её попка - её преимущества. А какая упругая.

Думаю о ней и член снова встает, в паху всё ещё тянет.

Зря воздерживался от шлюх, пока к контракту готовился. Блять, не успею же, проебут контракт.

— Едь на встречу, — бросаю полиции, — И подключи наших, чтобы вечером эта Арина уже сидела на моём члене. Понял?

Водитель кивает. Кажется, даже вздрагивет. Я их расслабил слишком, девчонку поймать не могут.

— И машину её к дому моему привезите, — бросаю, — Пусть там стоит и лишних взглядов не привлекает.

Достаю их мини-холодильника лёд и прикладываю к члену.

Нет, не помогает.

Набираю номер.

— Света, ты где?

— Я в офисе, — лепечет моя секретарша.

— Я сейчас заеду, отсосешь, — и добавляю между делом, — И рубашку чистую занеси мне в кабинет.

Встреча сегодня в моём офисном центре. Хорошо, что эти пошли на уступки, так бы из-за этой дряни не успел.

А хорошо. Глазища какие. И кожа. Нежная, как молоко.

Закрываю глаза, вспоминаю её запах.

Так, остановочка. Пять минут на члене посидела и уже в голову залезла. Нихуя. Была уже одна в моей голове, нахер пошла. Всё нутро мне вывернула, когда на другой член перелезла. Все бабы шалавы. И эта не исключение, очередная киска. Потыкаюсь и выкину.

Ох, как я её буду. Но сначала надо снять напряжение.

Залетаю в офис, жутко злой.

— Новости про Арину есть, — спрашиваю начальника охраны, который уже бежит ко мне навстречу как верный пёс.

— Получил досье, уточняю детали, — кивает он, — Через полчаса будет на столе.

— Давай после встречи.

Влетаю в свой кабинет. Весь на нервах. Так на встречу нельзя.

Света с чашкой чая заходит в офис.

Закрываю дверь, хватаю её за волосы и на колени.

Она расстегивает ширинку. Молодеу, умная девочка, свою работу знает.

Сажусь в кресло. Отсос хорош. Не божественный, но хорош. Кончаю Свете в рот, так что сперма стекает по её щекам на блузку, а Света все красная, кашляет, не в силах сглотнуть всё, что накопилось в яйцах.

Теряет хватку. Это её семейная жизнь так испортила.

— Иди нахуй отсюда, переоденься, — кидаю ей.

Она встаёт с колен и направляется к выходу.

— Переговорка готова? — кидаю вслед.

— Да, Рустам Маратович.

Представляю свой член во рту у моей крошки. Она правда девственница? Мммм, заводит. Давно никого не распечатывал. А такую вообще никогда. Дерзкая, нежная.

Нахуй пошла из моих мыслей.

Быстро принимаю душ в кабинете и иду на сделку.

Пятьсот тысяч долларов мои. И никакая Арина не помешала мне. Может она подставной была, надо проверить. Почему у меня, блять, до сих пор никаких новостей про неё.

— Новости? — кидаю своем начальнику охраны.

— Ловим, — кивает он, — Ушла со съемной квартиры с чемоданом чуть раньше наших.

Шустрая какая. На хую, надеюсь, такая же будет. Мне бы хороший трах не помешал. Так сказать, отпраздновать сделку.

Сажусь в другую бэху. Смотрю, как та, в которую влетела эта шустрая, стоит помятая в гараже. Улыбаюсь.

Да ну нахуй, блять.

Подзываю начальника охраны.

— Рустам, что-то ещё.

Напрягаю скулы. Злюсь опять. Может отпустить эту девку и заказать нормальных, опытных. Эта же заебет барахтаться и убегать. Я таких знаю, цену себе набивают, а потом из кровати тисками не вытащить. Хорошо, если из кровати, а не из башки.

Глава 4

— Отпустите, пожалуйста, — я уже перестала пытаться сдерживать слезы.

Мужчина, чьего имени я до сих пор не знаю, который просто зашел и забрал меня из полиции, которая должна меня защищать, садиться на сиденьи рядом и запускает руку мне под кофту. Я вздрагиваю от прикосновений горячих пальцев. Тянет меня к себе за талию.

— Продолжим то, на чем остановились? — шепчет он на ухо и прикусывает мочку так, что я почти подпрыгиваю, — Ты мне теперь помимо сделки еще и за нанесенные увечья должна.

— Какие? — я округляю глаза, а потом вспоминаю, — А, вы имеете ввиду машину, так я же сказала.

— Я имею ввиду свой член, — говорит он и кладет мою руку на свой пах, прижимая так, что я не могу выдернуться.

Меня мгновенно бросает в краску и я опускаю глаза. Все попытки убрать руку тщетны, это лишь больше возбуждает мужчину.

— Пожалуйста, отпустите меня, — я вскидываю глаза, в которых уже все за пеленой слез, — У меня мама дома больная одна.

В этот момент я даже не вру. Не хорошо врать здоровьем родителей. Хотя за мамой я стала в последний год приглядывать поменьше. После той аварии её иногда переклинивает и она падает. Мы даже браслет ей специальный купили, чтобы, когда я не дома, я могла отследить.

— Крошка, — шипит мужчина, — Мама у тебя дома здесь, а ты поехала за тридевять земель. От меня сбежать решила.

Трясу головой, пытаясь придумать оправдания.

— Нет, — шмыгаю носом, — По работе.

— Ай, как не хорошо врать, — он лишь притягивает меня к себе так, что пространства не остается.

Чувствую каждый его мускул, ровное жесткое дыхание. Эта сила заставляет меня дрожать еще больше, но не столько от страха, сколько от…

Как он вообще меня нашел. Кто он?

— Тебя разве мама не учила, — силой поворачивает мой подбородок так, что глаза в глаза, — Меньше часа прошло, а ты мне уже пиздишь. Куда это официанток по работе отправляют ночью? Или ты у нас официантка с дополнениями? А врала, что не трахаешься.

— Что? — мой мозг хаотично обрабатывает информацию, — с какими дополнениями? Я не…

И тут до меня дошло. Этот ублюдок намекает на то, что я занимаюсь непристойными вещами.

Прости мама, но здесь я не могу сдержаться. Вырываю руки и начинаю колотить этого мерзавца.

— Да ты, — воздуха не хватает, продолжаю колотить его, — Ублюдок! Подонок! Как таких земля носит. Перестань меня лапать. Привык пользоваться проститутками, так пользуйся. Я к этому никакого отношения… Я приличная, а ты козел, неотесанный мужлан… У меня вообще-то парень есть.

Он в мгновение зажимает меня в тиски.

— Всё сказала? — между нами повисает молчание, — Это вы поначалу такие дерзкие, цену себе набиваете, потом с хуя слезть не можете. Допустим, поверю, поведусь, что ты целка. Мммм, давно я…

Да как он смеет так со мной разговаривать, решаю я и совершаю самую большую ошибку.

Я плюнула ему в лицо.

Теперь поняла, что сделала. Я застыла в ожидании ответа, сердце заколотилось с бешеной скоростью.

Этот мужлан лишь повел бровью, достал платок из своего шикарного костюма и стер с лица мои слюни.

— Хорошая смазка, крошка, — прошипел он, — Сейчас будешь сосать, а дома у меня распакуем этот подарочек.

Я все еще в шоке, а он уже расстегивает ширинку.

— Что вы делаете? — слезы снова подкатывают к горлу.

— Ты права, — улыбается он и закидывает руки за голову, — Это твоя работа, Ари.

Меня так только близкие называют. Запомнил, козел. Его голос мгновенно очерняет, опошляет моё имя. Как я могла так вляпаться? Мне кажется, что если бы я врезалась в президента, было бы проще разобраться, а этот.

Меня не покидает мысль о том, кто он такой, но я точно знаю, что этот человек опасен. От него веет опасностью. Каждая черта его лица говорит о том, что с такими не то чтобы не связываться, а лучше совсем обходить их за километр.

— Что застыла, девочка, — кидает он, — Отрабатывай.

Я продолжаю смотреть на него очумевшими глазами. Вот так вот, просто он это говорит. Как будто девушки штабелями выстроились и каждая встречная ему готова оказать интимную услугу.

Все мое нутро выворачивает. Мой папа работал в полиции, он всегда показывал мне пример достойных мужчин. Я в жизни своей не сталкивалась с такими, как этот нахал. Красивый, безумно, но гавно полнейшее. Такие все берут силой и властью. Если бы папа был жив, он бы меня защитил, он бы этому ублюдку показал. Папа бы никогда ни меня, ни любую другую девушку в обиду не дал, не разрешил бы из участка увести. Но папы нет, а я одна в машине с этим ублюдком.

— Что, вот так? — я решаю действовать по-другому, — Даже не представитесь?

— А тебе каждый представляется, кому сосешь?

— Не было в практике, — язвлю я, чувствуя, что иду не в ту сторону со своими словами.

— Рустам Маратович, — ухмыляется мужчина и глазами показывает на свой пах.

Глава 5

Я сворачиваюсь колачиком и реву в углу машины. Как можно быть таким уродом, ну как?

— Крошка, завали рыдать, — он притягивает меня к себе, — А то еще и за эту машину будешь задолжать.

— Не лапай меня, — пытаюсь вырваться, но он уже обнял меня своей железной хваткой.

Что-то в этом есть, не только противное, но и успокаивающее. Меня уже давно никто не обнимал, так крепко. На секнду даже показалось, что он моя защита, а не угроза.

— Свыкнись пока, — шипит Рустам, — Я тебя не отпущу, пока долг не выплатишь.

— Как я его выплачу, если я не понимаю, сколько вам должна, — продолжаю пищать сквозь слезы.

— Жаркими ночами выплатишь, крошка, — целует меня в шею так, что все внутри передергивается, — А когда мне надоест, считай, что и долг выплачен.

— Кирилл узнает и убьет тебя, — я делаю еще одну тщетную попытку вырваться.

— Да, кстати, — слышу по голосу, как он злорадно улыбается, — Что касается твоего Кирилла, ты ему позвони.

Я мгновенно воодушевляясь возможностью позвонить, но тут же все рушится.

— Мой телефон в полиции, а номер я не помню.

— Это так ты парня своего любишь, что номер не помнишь, — чувствую, как он вдыхает запах моих волос, — Понятно, крошка. Держи свой телефон.

— Откуда?

— Из полиции, — этот хищник продолжает смотреть на меня, как на загнанного в угол зверька, — Они все твои вещи мне отдали, так что считай, что у тебя есть все необходимое, чтобы остановиться у меня, а у меня есть твой телефон и паспорт.

— Вы очень плохой человек, — кидаю ему в лицо, вытягивая телефон, — Еще и грабитель.

— А-а-а-а, — цокает он, не давая мне телефон, — Я Кирилла сам наберу, а то я уже в курсе, на что ты способна.

Подносит телефон к моему лицу, чтобы разблокировать и ищет номер.

— Сердечко рядом с именем, как мило, — этот мужлан наслаждается процессом, — Что, звоним Кириллу.

Телефон издает тяжелые гудки, которые кажутся слишком долгими и невыносимыми.

— Алло, — слышу знакомый и родной голос.

— Кирилл, — кричу в трубку, — меня по…

Хочу сказать ему, что меня похитили, чтобы он приехал, чтобы спас меня от этого мужлана.

— Ари, мы расстаемся, — Кирилл обрывает мои слова, — Я потом объясню.

Сердце разорвало на миллиарды маленьких кусочков.

О чем он говорит? Почему он это говорит? Это все этот ублюдок.

— Кирилл, — дрожащим голосом продолжаю я, — Тебе угрожают.

— Нет, — говорит Кирилл счастливым голосом, — Кто-то за тебя вписался и предлагает мне кругленькую сумму.

— Ты из-за денег?

— Ари, я и так собирался…

— Ты урод еще похуже этого Рустама, — я срываюсь и бросаю трубку в сторону водителя.

— Эй, крошка, — Рустам опять цокает, — Не надо так с моими людьми.

А мне плевать. Я ненавижу этого Рустами и Кирилла не навижу.

Кидаюсь к двери, чтобы выпрыгнуть на полной скорости, подальше от этого кошмара.

— Мои парни уроки хорошо учат, — кидает Рустам, — Так что твоя дверь под контролем.

— Я ненавижу тебя и таких как ты, — кричу сквозь слезы, — Думаете, что все можно купить?

— Парня твоего точно можно, — он продолжает улыбаться, — Даже не пришлось уговаривать, только деньги показать.

От этих слов еще больнее.

— А я не его собственность, — кидаю я этому мужлану, — И не твоя, понял. Мы в свободной стране. Я свободный человек. А ты - козел! Преступник. Я тебя ненавижу.

— Меня много кто ненавидит, девочка, — кидает он в ответ, — Не ты первая, не ты последняя.

— Зато меня ты запомнишь, — я полна ярости, — Отпусти или очень сильно заплатишь.

Усмехается. Тянет меня к себе и опять в тиски. И опять глаза в глаза. Я вырываюсь изо всех сил, последних сил, но он не отпускает. Лишь хищно улыбается.

— Я знаю, что это такое, крошка, — цедит через зубы, — Когда тебя предают. Эти шрамы похуже любых остальных.

Я смотрю в его глаза с ненавистью.

— И знаешь что, крошка, — говорит он, — Я расскажу тебе секрет.

— Не надо мне твоих секретов, — брыкаюсь я, — Отпусти меня, пока я тебе хуже не сделала.

— Была у меня одна, как ты сопротивлялась, — продолжает он, — И губы были такие же пухленькие, как у тебя, сосали зачет. Пару дней и сдалась. Мы с ней неделями из постели не вылазили, я её…

— Не хочу это слушать.

— Что я её во все щели отымел? — смакует, — такая узкая, конфетка. А потом она мне нож в спину. Она и легла под меня из-за бабла. Так что все вы одинаковые.

— Это никакой не секрет, — шиплю я как змея, — Я уже поняла, что все для тебя одинаковые.

Глава 6

Это же не дом, а просто тюрьма. Здесь охраны больше, чем у президента.

Смотрю испуганными глазами на Рустама, внутри всё переворачивается. Или как там его назвал охранник. Русый.

Я этому Русому, кем бы он ни был, просто так не сдамся.

Машина останавливается рядом с въездом. Водитель выходит к охране, чтобы что-то забрать, а моё шестое чувство подсказывает дёрнуть ручку двери.

Да, открылось. Выскакиваю из машину пулей и бегу, что есть мочи. Только слышу озлобленное:

— Да ну нах…

Не оборачиваюсь. Я уже на другой стороне дороги, в лесу. Я здесь точно спрячусь. Ветки бьют мне по лицу, холодом обжигает, но я сдаваться не собираюсь. На кону моя девственность, считай, что моя жизнь, а у этого Рустама уже все напряглось.

Он как только в дом заведет меня, сразу же в коридоре и возьмет. Такие не церемонятся.

Хорошо, что уже стемнело. Меня не так сильно видно.

Слышу шаги сзади. Охрана за мной гонится, словно голодные волки. Ускоряю шаг. Но…

Подскальзываюсь и лечу вниз с какой-то небольшой горы. Ногу пронзает жуткой болью, от которой я машинально издаю крик, но тут же закрываю рот рукой.

Пытаюсь встать. Не могу. Забираюсь в маленькую яму, прижимаясь к земле сильнее. Так, чтобы слиться с землей.

Кажется получается. Боль пронзает все тело. Теперь не только я сливаюсь с землей, но и пространство вокруг меня сливается, а голову кружит. Я проваливаюсь в незнакомый мне сон, где нет ни боли, ни страха, ни этого Рустама.

А нет, погодите, Рустам есть. Вижу его лицо, такое расплывчатое и красивое. Берет меня на руки. Несет куда-то. Мне это точно снится.

Пусть все это мне снится.

Нежно потягиваюсь в кровати от утреннего света.

Что это был за кошмар. Такой реалистичный. Расскажу маме.

— Мам, ты проснулась, — говорю, когда слышу шаги за дверью.

Все еще просыпаюсь, нежусь. Никак не могу глаза открыть. Очень плохо спала. Все тело ломит. Усталость жуткая.

— Доброе утро, крошка, — звучит голос из кошмара, — Маму потеряла?

Вскакиваю на кровати, натягивая одеяло. Вижу перед собой Рустама, в одних спортивках и с голым торсом. Мой взгляд застывает на его безумно красивом теле и этих кубиках. Я такого тела, как мне кажется, даже в журналах не видела.

Слышу ухмылку. Кажется, он заметил мой взгляд. Поднимаю глаза. Рустам идет в мою сторону.

— Нет, — кричу я.

Вскакиваю с кровати, как лань, таща за собой одеяло и прижимаясь к окну.

Рустам остановился. Кажется, он не ожидал такой реакции.

Чувствую себя маленьким зверем, загнанным в угол. Но я ему покажу. Я умею кусаться.

Стоп, почему я чувствую холодной окно своим телом, вернее, своей обнаженной кожей.

Чуть отодвигаю одеяло и понимаю, что голая. Полностью голая. Смотрю в окно, там охрана.

— Ай, — прыгаю обратно в кровать, зажимаясь в угол.

Кажется, мою голую задницу все видели. Меня тут же бросает в краску.

Рустам молчит, лишь наблюдает за мной и потешается.

— Почему я голая, — спрашиваю, а на глазах слёзы, представляю картинку, как он меня без сознания, — Что ты со мной сделал, ублюдок?

— Когда спишь, ты гораздо нежнее, крошка, — щебечет он и заваливается на кровать, загоняя меня в угол окончательно.

— Ты меня…

Ну все. Слезы пробили. Он точно меня изнасиловал.

Этот мужлан притягивает меня к себе и обнимает. Чувствую, как его холодная ладонь ложиться на голую кожу талии. Но я не сопротивляюсь. Все уже было. Я чувствую себя грязной и опороченной. Рыдаю так, что грудь поднимается.

— Ну ну, крошка, — успокаивает он меня, проводя по волосам, — Я же не некрофил, мне с безжизненным телом не интересно. Да и к ктому же, если бы я тебя трахнул, ты бы сидеть не смогла сегодня.

Я мгновенно выпрямляюсь. Рассудок возвращается.

— Ничего не было? — смотрю на него глазами, полными надежды.

— Не было, — он притягивает меня к себе, — Но будет. Как только доктор скажет, что нога прошла, все будет.

Бросаю взгляд на ногу. Синющая. Но боли не чувствую. Нужно делать вид, что нога болит как можно дольше.

— Ай, — издаю наигранный крик, — Больно. Очень больно.

Рустам улыбается.

— Это мы сейчас поправим, — качает головой, и снова эта хищная улыбка, — У меня есть одно обезболивающее. Очень легкое, поверхностное, так сказать.

А после этого нагло начинает открывать одеяло.

— Ты…, — отбиваюсь я, но понимаю, что я уже лежу под ним, а мои запястья над головой прижаты его огромной сильной рукой.

— Не сопротивляйся, крошка, — шепчет он, — Так доктор прописал.

Второй рукой он чуть открывает одеяло, так что моя грудь оголяется, и я чувствую дрожь прохладного воздуха комнаты.

Глава 7

Боль в ноге есть, но не такая невыносимая. Доктор осматривает мою лодыжку.

— Кажется, все встало на место и лекарства помогли, — доктор смотрит на меня с удивлением, — Вам точно больно?

— Очень, — делаю вид, что заплачу, — Это точно перелом. Мне очень надо в больницу, доктор. Пожалуйста.

Вижу краем глаза, что мужлан, развалившийся в кресле лишь улыбается и качает головой.

Это мой единственный шанс выбраться из этой тюрьмы. Меня и так уже почти…

Только сейчас приходит осознание, что этот негодяй, этот преступник со своими кубиками почти надругался надо мной. Да что там. Он и надругался. А я? Как я могла так поддаться.

Все, стоп. Ком в горле, но волю эмоциям придется дать потом. Я ни за что не покажу этому мужлану, что он меня сломил.

Развалился в кресле. Потягивает сигарету. Молчит. Наблюдает за мной, на доктора даже не смотрит.

— Я вас очень прошу, — беру доктора за руки, чтобы контакт был, — Давайте в больницу. Рентген сделаем. Мне так больно, я точно что-то сломала.

— Ну раз вы настаиваете, — начинает доктор.

— Никуда она не поедет, — рявкает Рустам, — Если нужен рентген, вези аппарат сюда, Белый. Из дома она не выйдет.

Я смотрю на Рустама огромными глазами. Вижу, как он отрезает мне все пути отхода. Я поверить не могу, что он это делает вот так нагло, в присутствии доктора.

— Рустам, — начинает доктор, — Ты бы помягче, друг. С ногой все хорошо, а вот девушка явно напугана.

Что?

Так ты с ним заодно? Вы друзья? А как же клятва Гиппократа?

— Белый, завали, — Рустам встает с кресла и идет к камину, — Не твое дело, напугана девка или нет. Ты вроде не психолог, а хирург. Наличкой или перевести.

— Наличкой, — отвечает доктор, собирая вещи.

Они ведут себя так, будто меня не существует. Совершенно не существует. Как будто я мебель. Пустое место.

— Рустам, дай девушке в себя прийти перед своими играми, — доктор подходит к нему.

— Нихуя, — Рустам достает наличку и сует доктору огромную пачку денег, — Она мне бабла должна. Дня не прошло, а она уже проблем создала выше крыши. Будет отрабатывать.

— Ты все равно помягче, — говорит доктор, — Последнюю еле откачали.

По телу пробегают мурашки от ужаса.

Кого откачали? Это ту Яну откачали? Это он про нее секрет мне рассказал, что она по земле больше ходить не будет.

Я начинаю тяжело и часто дышать. Как только доктор выйдет из дома, мне конец. Он сначала лишит меня девственности, а потом убьет. За долги убьет.

Мне нечем дышать. Я жадно хватаю воздух. Ерзаю на месте, как загнанный зверек.

Это паническая атака. Я ее узнаю. После папиной смерти... Боже.

Эти двое смотрят на меня и от этого еще хуже.

Мой мозг судорожно ищет спасение. Замок. На двери в спальню был замок.

— Арина, все хорошо? — с беспокойством говорит доктор и делает шаг в мою сторону.

Доктору тоже нельзя доверять. Замок.

Я резко вскакиваю, сама не знаю, как перепрыгиваю через диван и уже бегу на второй этаж. Слышу, как Рустам бежит за мной.

Я все силы бросила. Залетаю в комнату. Запираю дверь. Защелка. Вторая.

В дверь врезается масса мускул. Удар по двери такой, что окна трещат.

— Арина, — произносит мужлан, — Блять, открой дверь. Ты в порядке?

Продолжаю дышать отрывисто. Хватаюсь за грудь.

— Ты чудовище, — мой голос дрожит так, как никогда еще не дрожал, я всклипываю, пытаясь оспокоить сознание, — Не приближайся ко мне.

— Блять. Я выломаю дверь сейчас, — цедит он через зубы, — Что с тобой происходит?

— Ты происходишь, — кричу в ответ, — кошмар моей жизни.

— Судя по всему тебе лучше, — ухмыляется, даже пыл как будто утихает, — Нога тоже не болит, раз уж ты так скакала. Сама откроешь или вынести дверь к хуям?

— Отстань от меня, мужлан.

Молчание. Слышу, как он дышит за дверью.

— Хватит от меня бегать, крошка, — говорит он в приказном тоне.

— Хватит за мной бегать, амбал, — кричу ему в ответ.

Слышу, как подходит доктор и смеется:

— А она у тебя с характером. Горячая.

— Заводит, пиздец.

— Оставь её, Русый. Пусть успокоится. От тебя же хрен сбежишь. Не дом, а крепость. Она выспится, придет в себя и сама голодная к тебе спустится.

Не спущусь я ни к кому. С голода помру, но к этому мужлану не выйду.

— Лады. Ари, ты там веди себя хорошо, — говорит мужлан, — И Белому спасибо скажи.

— За то, что как доктор свою обязанность не исполнил, пациента из лап хищника не забрал? Ну уж нет.

Глава 8

Больше никакого сладкого и булок! Говорят, что если плечи прошли, то и попа пройдет. Нефига это не так. Я застряла со своей пятой точкой в узеньком окне ванной.

Если кто-то увидит, я со стыда умру. Хотя, может лучше так, чем у этого Рустама в лапах оставаться.

Вспоминаю про мужлана, который где-то там внизу готовиться взять меня, и у самой силы появляются. Пищу, но лезу в окно в ванной.

Я не из тех, кто сдается. А этого Русого кто-то должен обломать.

Только вот я ли? Я мухи в жизни не обидела, а сейчас хочу противостоять какому-то… Кому? Чёрт возьми, кто этот Рустам?

Давлю пальцами на стену и понимаю, что немного продвигаюсь вперед.

Под окном из ванной есть небольшая балка. Надеюсь, что надежная, иначе полечу я вниз головой со второго этажа как мешок картошки.

Слышу какие-то шаги. Замираю. Из дома выходит один из амбалов Рустама. Курит, с кем-то по телефону разговаривает.

Замираю.

— Через неделю будет меченая поставка, — говорит охранник и оборачивается.

Он точно меня сейчас увидит. Зажмуриваюсь. Будто, если зажмурюсь, то не увидит.

Открываю глаза, уже никого нет. Надеюсь, что не заметил, потому что если заметил, то мне конец.

Ну давай же, Ари, ты же девочка смышленая.

Чувствую, как я продвигаюсь. Так, еще немного.

Вишу на балке, пытаясь зацепиться ногами за карниз. Чувствую, как холод обжигает ноги.

Где мои штаны? Нет, нет, нет. Я с голой жопой здесь вишу. Сама из окна вылетела, а штаны зацепились за окно, когда вылазила. Надо поскорее убираться. Пока никто мою пятую точку не увидел.

Переворачиваюсь лицом к стене, мысленно благодаря своего учителя физкультуры за бесконечные подтягивания на физре.

Цепляюсь за приступ, аккуратно пробираюсь к водосточной трубе. Она предательски гремит под моим весом. Еще и холодная.

Я аккуратно ползу вниз. Руки скользят. Сейчас упаду.

— Снизу вид зачет, — слышу знакомый голос и чувствую, как две горячие ладони сжимают мои ягодицы.

По телу мгновенно пробегает волна мурашек и... И злости, конечно.

— Остатань, — кричу я в бешенстве и негодовании.

Конечно, в попытках отбиться, я убрала руки от трубы и полетела вниз головой. У меня в такие моменты мозг совершенно отключается. Надо будет с этим что-то сделать. Но потом.

Горячие руки ловят меня как пушинку. Рустам держит меня на руках и прижимает к своему торсу. Я потоком воздуха пытаюсь убрать локоны с лица, чтобы этот придурок видел, что мне все не нравится.

Фырчу, как лисица.

— Значит нога прошла, крошка? — усмехается он, — Это ты ко мне так спешила, не могла просто дверь открыть?

— Не могла, — пытаюсь грозно ответить ему, но, кажется, ему лишь смешно от моих потуг казаться больше его.

— Пойдем, покажу, — сжимает меня еще крепче, — Заодно и остальную одежду снимем.

— Отпусти меня, нахал, — безуспешно барахтаюсь я в его объятиях, — Я буду кричать.

— На это и рассчитываю, — он несет меня в дом, — Больше, конечно, на то, что стонать будешь.

Всеми силами выбиваюсь. Бью по каменной груди. Думаю, что в тренажерке он не меньше часов трех проводит, иначе откуда такое божественное тело. Держит меня, словно я ничего не вешу. Я, конечно, маленькая, но не кружка чая.

Заносит в дом. Поток теплого воздуха приятно обволакивает мои ноги.

Как я вообще в такой холод бежать планировала без штанов?

— Оо, булки зачет, — слышу незнакомый голос.

Рядом улыбается парень, что мотоцикл рядом с домом припарковал. Молодой, очень на Рустама похож.

— Отвернись, Шах, — рычит Рустам, — Иначе смотреть нечем будет.

Не хочет, чтобы смотрели на меня? Чтобы никто жертву потом не вспомнил? Боже, он после побега точно меня убьет.

После приказа Рустама все тут же отворачиваются, в том числе и охрана.

Рустам хватает плед с кресла и накидывает на меня. Идем в сторону лестницы. Слезы к глазам подступают.

— Русый, где таких хорошеньких выдают? — улыбается Шах, — Я бы себе такую же взял. Глаза блестят, тело шик.

Подтрунивает его. А Рустам только больше злится.

— Язык тебе тоже вырвать, Шах? Или сам заткнешься?

— Я всего лишь спросил, где выдают, — усмехается Шах, — Может я уже остепенился. Хочу себе такую же.

— Не твое собачье дело… — начинает Рустам.

— Он меня украл! — кричу я, снова пытаюсь вырваться, брыкаюсь, — Силой украл. Против моей воли. А я не хочу.

Рустам неоднозначно смотрит на меня. Шах поворачивается.

— Русый, — начинает он, — Мы же уже говорили об этом. После…

Шах опускает глаза. Мнется.

Глава 9. Русый

Сучка.

У нее в попке явно что-то есть, нужно будет вытащить это шило. Пробить, так сказать.

Еще и мотоцикл Шаха угнала. Завела меня дико.

Догоню и выбью всю дурь из этой крошки.

Охрана тупорыло смотрит, не занет, что делать. Этих мудаков на перевоспитание.

— Какого хера улыбку давишь? — бросаю Шаху.

— Давно тебя таким не видел, — отвечает тот, садясь в машину вместе со мной.

— Это, блять, каким?

— Не то чтобы влюбленным, — начинает Шах, — скорее залипшим на бабе. Плмнишь, что…

По нервам играется. Сам виноват: позволил ему со мной так шутить. До поры до времени это мой авторитет не подрывало, но, кажется, Шах ходит по грани.

— Завали, — кидаю ему, выглядывая огни мотоцикла на дороге.

Крошка моя точно драпанула в эту сторону, в другую просто дороги нет.

Вижу впереди. Скорость не высокая. Она не Шах, всю силу его новой игрушки не выжмет.

— Так что? — спрашивает Шах, — Залип?

— Ты свой рот прикроешь или мне помочь? — кидаю ему.

— Давай я тебе, как младший брат с чистым и не затуманенным разумом совет дам, — начинает Шах.

— Шах, отъебись, бля, или из машины выкину.

Моя злость на пределе. Все кипит. Даже эта Яна от меня так не бегала. Хотя, у той шлюхи другие были на меня планы. В постель залезть и наебать.

— Рустам, — начинает Шах, — Давай за девчонкой просто проследим, на расстоянии.

— С хуя ли? Помочь хочешь ей? Себе не хочешь?

— Смотри, — продолжает Шах, что действует мне на нервы, — Девчонка тебя увидит, занервничает. Драпанет. На скорости такой может и с управлением не справиться. Не дай Бог в аварию попадет.

Слова Шаха раздражают пиздец, но влияют на меня. Молчу. Скорость сбрасываю.

На любую другую бы похер, хоть к чертям разъебись на этой дороге, а эту хочу. Получить хочу. Живой, трепещущей. В идеале, подо мной трепещущей.

Она на меня влияет пиздец. От одной мысли о ней завожусь. И чем больше убегает, тем больше хочу ее. Догнать и трахнуть.

— Интересно, — успокаивается Шах, понимая, что я сбавил скорость, — Как она в покрывале на мотике едет. Или она в одних трусах там.

Эта мысль заставляет жать по газам.

Нихуя. Никто на мою девочку больше не позарится.

— Оу, оу, — Шах вжимается в машину, — Успокойся. Совсем чувства юмора пропало.

— Шах, план твой заебись, но…

— У нее сейчас бензин кончится, — улыбается Шах, — и заберешь ты свою прелесть.

— Сука. Ты все это время молчал? — выворачиваю руль на повороте.

— Я удивлен, что она вообще столько проехала.

— Бля, догоню ее, потом с тобой разберусь, — шиплю ему, — Кончай со своими шутками ебланскими, подростковыми.

Шах замолкает.

Приближаюсь. Моя стоит в покрывале рядом с мотоциклом. На расстоянии вижу, что дрожит. Синющая от холода.

Выхожу из машины. Взгляд на нее, чтобы не драпанула.

Стоит. Зубами колотит. Плачет.

Видит меня. Замирает в ужасе.

— Ари, даже не думай, бля, — иду в ее сторону.

Маленькая зараза, устроила мне веселые дни, а это еще перед поставкой важной.

Мотает головой из стороны в сторону. Бежать не собирается. Мозг что ли появился.

— Я замерзла, — зубами колотит, — Отвези в больницу. У меня... обморожение.

— Я тебя согрею, крошка, — тяну ее к себе, — Всю ночь согреваться будем.

Даже не сопротивляется, какая послушная.

— Я очень замерзла, — повторяет, кажется, сейчас в несознанку уйдет, — Без шуток. Помоги.

— Помоги? — кидаю ей, уже несу в машину, — В долг ведь запишу.

Кивает. Руки свои прижимает ко мне, под рубаху запускает. Греется.

А меня от одного ее прикосновения пробивает током. Хочу ее, пиздец.

— Шах, — кидаю через открытую дверь, — За руль. И охрану за махиной своей отправь.

Кладу ее аккуратно на заднее сиденье. Девчонка уже без сознание.

— В больницу, — Шах выворачивает руль.

— Домой, — рычу, пытаюсь привести ее в сознание.

— Слушай, у нее охлаждение серьезное, может в больницу?

— Нет, — приказываю.

Шах слушает, разворачивается к дому.

— Звони Белому, пусть летит сюда.

Дела действительно плохи.

Ари, блядь, что ты натворила. Убегаешь и себе только хуже делаешь.

Снимаю с нее кофту. С себя рубашку.

Глава 10

Я чувствую, как тепло разливается по всему телу. Боже, почему мне все время снятся эти странные сны. Да еще этот…

Стоп. Открываю глаза. Смутно вижу происходящее вокруг.

Огромная ванная комната. Джакузи. Сильные мужские руки на моей груди.

— Ааааа, — кричу, — Отпусти.

Пытаюсь вырваться. Выпрыгнуть из джакузи. Руки лишь сильнее притягивают к себе.

— Ари, не не рыпайся, — рычит Рустам.

Понимаю, что голая.

— Ты… ты, — хочу пнуть нахала в интимное место, но вместо этого оказываюсь развернутой лицом к нему.

Улыбается, подлец. Держит мои запястья за спиной, прижимая к себе.

— Рустам, — начинаю канючить, — Отпусти. Я устала. Замерзла.

— Я тебя грею, — поднимает бровь.

Я все больше прихожу в сознание. Чувствую, как касаюсь его телом. Спасибо, что хотя бы пена вокруг. Бы не выдержала видеть, как мы тут голышом…

— Ты бессердечный, — кидаю наглецу в лицо, — Я чуть не замерзла, а ты меня изнасиловать пытаешься.

— Ари, если бы я пытался, я бы взял свое, — притягивает меня ближе, — Скажи спасибо, что не в белье тебя в ванную засунул, иначе бы голая по дому ходила.

— Будто у тебя одежды для меня нет.

— Ты мои штаны уже потеряла, — насмехается надо мной, — Я не готов с тобой одеждой больше делиться.

— Тогда лучше б я голая ходила по дому. Пусть вся твоя охрана любуется.

Взгляд суровый.

Посмотрите, какой он собственник. Так бы ему и стукнула, но держит крепко.

— Ари, порадуйся.

— Это еще чему?

— Что я после себя охране никого не отдаю.

Начинаю фыркать.

Думаю, что на этом моменте лучше остановиться, чтобы он не передумал. Хватает мне переживаний о том, что он меня вот-вот невинности лишит. Не хочу думать, что после этого он меня по кругу пустит.

Божечки, он ведь этого не сделает.

Надо сменить тему.

— Не расскажешь мне, кто ты такой?

— Тебе зачем?

— Хочу знать, кто меня изначиловать пытается.

— Я не пытаюсь, — улыбается, — Ты не особо сопротивляешься.

Ах, какой козел.

— Ты… да ты, — ну все, я опять взорвалась, — Я по-твоему что? Бегаю от тебя, потому что мне приключений захотелось. Схватил меня, утащил в свою берлогу. Руки вот скрутил, упираешься своей дубинкой в меня.

Боже. Он же и правда дубинкой своей в меня упирается.

Такой огромный. Кирилл, когда возбужден был, мне казалось через одежду, что они не такие огромные. А этот просто гигантский.

Краснею.

Понимаю, что между нами теперь нет ни одеяла, ни даже одежды. Чувствую своей дырочкой его кожу. От этого мурашки по телу.

— А я смотрю, тебе дубинка моя нравится, — прищуривается.

Пытаюсь что-то сказать, но в тот же момент чувствую, как его горячие губы касаются моих, врезаются языком.

Да сколько уже можно. Я тебе покажу сейчас.

Кусаю его за губу.

Отодвигается. Смотрит на меня хищной улыбкой.

Кажется, я его до крови укусила. Он мне этого так не оставит.

Слизывает кровь и вновь впивается в меня поцелуем.

По телу в мгновение разливается тепло, концентрируясь внизу живота. Я сжимаюсь, стараясь сдержать возбуждение. Тело все еще предательски реагирует на этого мужлана.

Он тоже это замечает. Боже, неужели он думает, что это знак согласия.

О нет, нет, нет.

Его пальцы скользнули к моему лону.

Ох да. Издаю стон.

Ругаю себя, что не могу сдержаться.

А этот… этот мужлан лишь усиливает круговые движения вокруг моей горошинки.

Я так устала, что у тела нет просто сил на сопротивления. Чувствую жар по всему телу. Хочу отдаться ему здесь и сейчас. Каким бы он не был, да даже если бы совсем не он был.

Хочу его…

Стоп. Нет. Я не позволю.

Дергаюсь в знак протеста, а он лишь крепче сжимает. Движения интенсивнее.

Спасите меня. Кто-нибудь, спасите меня от этого развратника. От самой себя спасите.

В дверь стучат.

— Кто? — рычит Рустам, отрываясь от моих губ.

— Белый здесь, — кричит Шах.

— Сейчас открою.

Я не успеваю опомниться, как Рустам поднимает меня на руки, накидывает полотенце и несет на кровать.

— Помочь одеться, — ухмыляется.

— Сама, — дергаюсь я, — Я сама.

Глава 11

Ощущение, что я была в глубоком сне не меньше месяца. Все тело ломит.

В этот раз уже знаю, где я окажусь, если открою глаза. Этот Русый не может сниться так часто.

Да. Лежит рядом. Сопит.

Какое вообще он имеет право рядом со мной лежать? Так бы взяла подушку и придушила.

В утреннем свете он кажется очень милым. Но все еще мудаком. А от мудаков нужно уносить ноги. Два раза у меня уже не получилось. Посмотрим, какие еще варианты.

Аккуратно вылажу из-под одеяла. Смотрю, чтобы этот наглец не проснулся.

Шпионкой точно могу стать. Он даже не почувствовал, что я из-под его бока ускользнула.

В этот раз слава богу в одежде. Даже пижаму где-то достал. Надеюсь, что это не та самая Яна оставила.

Почему-то эта Яна очень меня раздражает. Конечно же не тем, что Рустам когда-то в нее был влюблен. Я о ней вообще мало что знаю, но то, что она раз да через раз появляется в наших разговорах раздражает жутко.

Еще раз кидаю взгляд на это спящее чудище.

— Ари, перестань улыбаться. Он тебя похитил, а ты слюни распустила от одного вида мужского тела, — шепчу себе под нос.

Спускаюсь вниз, чтобы больше на него не глазеть. Это точно стокгольмский синдром.

Крадусь сначала на кухню. Голодная до жути.

Один из охранников спит в кресле. Кажется, сбежать от Русого в этот раз будет задачей проще простого.

Пробираюсь к холодильнику. Открываю дверь.

— Ай, ай, — слышу голос сзади и замираю, — Опять сбегаешь. В этот раз хоть с едой и в одежде.

Выдыхаю. Это Шах.

— Боже, напугал до чертиков, — снова лезу в холодильник за йогрутом, — Я думала это…

Улыбается. Смотрит на меня с интересом.

— Так у тебя с моим братом все серьезно?

— Очумел? — кидаю ему, продолжая искать ложку, — Я от него сбежать не могу. Поможешь.

— Он мне голову оторвет, — Шах протягивает мне ложку.

— Тогда скажи, что мне делать, чтобы отстал от меня.

— Переспи с ним, — улыбается Шах, — Пара недель в твоем случае, и он отстанет.

— Вы оба сумасшедшие, — почти перехожу на крик, но понимаю, что лучше сдержать себя, — Я с ним за деньги спать не собираюсь.

— Так ты же ему должна?

— За машину? — кричу я, — Во-первых, он забрал мою машину и непонятно куда дел. Во-вторых, я считаю, что сделка которая из-за меня сорвалась… Я не обязана платить такие огромные деньги. Он мог поехать и успеть.

Шах смеется.

Я раздражаюсь еще больше. Топаю ногой. Йогурт изо рта почти вываливается.

— Тебе смешно, а он мою жизнь по кусочку разрушает.

— Мне не поэтому смешно, — продолжает Шах, — У моего брата была только одна крупная сделка на этой неделе. И он ее заключил.

Шах продолжает ржать, а я как вкопанная стаю и глазею на него.

— На полмиллиона евро? — спрашиваю я осторожно.

— Ага, та самая.

— В тот день, когда он в аварию со мной попал.

— Да, — кивает Шах, придвигая к себе мой йогурт, — На этой неделе только одна сделка крупная.

— Я убью его, — начинаю я, не веря своим ушам.

Ну все. Тебе кранты, Русый.

Я как ураган взлетаю по лестнице, словно я не была еще недавно без сознания.

Кажется, что меня слышит весь поселок.

— Рустам, — кричу во все горло, влетая в его спальню, — Я убью тебя. Я тебя придушу.

Хватаю первое, что попадается под руку. Какая-то синяя ваза летит в стену. Одежда летит в него.

Он смотрит на меня, непонимающими глазами.

Накидываюсь на него с подушкой. Шах стоит в дверях. Смеется. Смотрит, как я колочу этого проходимца кулаками.

Мгновение и я уже лежу под Рустамом. Прижата сверху его телом. Запястья зафиксированы так, что не двинуться.

— Я сейчас убью тебя, — говорю ему.

— Дверь закрой, — Рустам кидает Шаху.

Тот слушается.

— Ты, подлец, — кричу ему, — Я тебя убью за то, что ты…

— Спас тебя? — спрашивает таким тоном, словно это все игра, а я маленькая девочка.

— Ты мне наврал, — говорю я.

— Крошка, ты меня сейчас лжецом называешь? — улыбается и тянет свои противные губы ко мне.

Я вырываюсь так, что даже его сил не хватает держать меня спокойно. Но, сколько бы энергии не было во мне, Рустам как камень. И это еще больше бесит.

— Ты сказал, что поставка на полмиллиона евро сорвалась, — кричу я ему прямо в лицо, — А она не сорвалась. Я тебе ничего не должна.

— Во-первых, я не врал, — улыбается своей идеальной улыбкой, вжимает меня еще сильнее в кровать, чтобы успокоилась, — Ты же не спрашивала, как там сделка. Получается, что не успел рассказать.

Глава 12

— Ари, выходи, — слышу знакомый голос, но уже более спокойный.

Качаю головой в знак протеста. Знаю, что через закрытую дверь ванной он это не увидит. Но говорить не хочу. Сколько прошло? Час? Два? А я все еще трясусь, но уже на полу холодной ванной.

— Дверь же сломаю, крошка, — рычит, но уже более мягким голосом, — Не хочу тебе навредить.

— Ты уже, — кричу из самого угла ванной и понимаю, что срываюсь на слезы.

Только и защелки двери вылетают.

Вижу его и зажимаюсь в угол еще сильнее. Что он со мной сейчас будет делать?

Мозг в совершенной бессознанке. Я никогда еще себя так не чувствовала. Ничего не осталось, кроме страха, и меня самой.

Подходит, садится рядом.

Притягивает меня к себе так, что я сижу уже между его ног. Обнимает. Нежно в шею целует.

— Напугал тебя, Ари? — говорит так нежно, а у меня внутри волна страха вновь накрывает и с головой уносит.

Киваю. Дергаюсь. Пытаюсь отстраниться.

Рустам лишь тянет к себе. Сильнее в объятия заключает. Делает так, чтобы дрожь ушла.

Как он может быть таким. Он стал причиной того, что весь мой мир схлопнулся в комок страха, но в то же время его тепло словно транквилизатор разливается по моему телу.

— Прости, Ари, — начинает он.

Я смотрю на него огромными глазами. Не могу поверить, что он только что это сказал.

Во-первых, такие мужчины просят прощение, когда действительно накосячат. А во-вторых, давно пора было.

Улыбаюсь. Качаю головой.

— Крошка, у тебя никто прощения не просил до этого?

Фыркаю. Отворачиваюсь.

— Просили, — шепчу себе под нос, — Но не приходилось так долго ждать.

— Час, это по-твоему долго? — усмехается и еще сильнее меня притягивает.

Стоп. Стоп. Стоп.

— Рустам, а ты за что прощения просишь, мне интересно? — мой голос полон возмущения, — За то что похитил меня? Пытался изначиловать? За то, что я два раза чуть не умерла?

— Ну, крошка, — обхватывает лицо ладонями, поворачивает к себе, — Это скорее твой проеб.

Начинаю фыркать снова. Готовлюсь выдать ему все, что думаю. Этому нахалу.

Но этот нахал нежно притягивает мой подбородок к себе и также нежно целует.

Кажется, Рустама подменили. Откуда эти телячьи нежности.

Смотрит мне прямо в глаза. Ждет.

А у меня уже все горит. Нет, не от возмущения. От желания.

Как можно так менять свое настроение? У него точно волшебные поцелуи.

И агрегат тоже, по ходу, волшебный.

Я когда Рустам чувствую, забываю обо всем, что он мне сделал.

Не хочу признавать это. Сопротивляюсь. Но тело само подается в сторону Рустам. Просит еще.

Рустам понимает. Улыбается.

Целует еще нежнее. И еще крепче.

Я близка к тому, чтобы взорваться от одного единого поцелуя.

— Прости, Ари, — шепчет, — Что напугал. Очень испугалась?

Киваю головой.

— И спасибо, — добавляет, приправляя слова еще одним поцелуем.

— За что?

Хлопаю глазами. Смотрю на него удивленно. Совсем перестала соображать в его объятиях.

— За то, что про охранника сказала, — прижимается ко мне, — Мы наши эту крысу. Подставить меня хотел.

— Рустам, — начинаю тихо, — А чем ты занимаешься?

Смотрит на меня. Немного прищуривается.

— Ты обо мне ничего не знаешь?

Мотаю головой из стороны в сторону.

— Логичтикой, крошка.

— Понятно, — улыбаюсь в ответ.

Боже, мозг, вернись на место. Что понятно? Кому понятно?

— Ммм, — начинаю тихо, — А это законно?

Хмыкает. Смотрит пристально, словно сканирует.

— Почти всегда, — улыбается.

Интересно, врет или нет. Я чувствую, что что-то не так.

— Если это законно, то зачем кому-то тебя подставлять?

— Крошка, большие деньги. Не задавай лишних вопросов.

Он точно что-то скрывает от меня. Даже глаза отводит, чтобы в душу его не лезла.

Да не особо нужно. Почему вообще меня интересует, чем он занимается.

— Отпусти меня! — говорю на полном серьезе.

Аргументы у меня есть, чтобы все долги мне простить и отпустить.

— Я же тебе помогла, — кладу ладони на его мускулистые руки, немного глажу, задабриваю, — Я же тебя почти спасла, раз ты сам спасибо сказал. Отпусти, пожалуйста. Ты всю мою жизнь перевернул…

Глава 13

— Мама, я дома, — захожу в прихожую и выдыхаю.

Ощущение, что в этой маленькой квартирке все проблемы исчезают. Мама живет в маленькой квартирке на окраине города. Я называю это место деревней. Мама обычно смеется, что деревня деревней, но прописка городская.

Я бы здесь с ней жила, но ездить далеко. Если честно, ездить я бы смогла, но после смерти отца выносить её гиперзаботу сложно.

— Где ты была? — кидается мне на шею, — Мы тебя обыскались. В университете сказали, что ты болеешь. Ты написала, что уехала. Кирилл говорит, что ты связалась с каким-то типом.

— Кирилл? — я вскидываю глаза.

Этому продажному наглецу есть до меня дело?

— Мам, видишь, — начинаю я, натягивая улыбку, — Все хорошо. Со мной все в порядке. Просто много всего и я устала.

— А маму предупредить?

— Я тебя и предупредила, — киваю ей, — Но, видимо не только я.

Тяжело вздыхаю, чтобы про этого Кирилла лишнего не сболтнуть.

— Мама, я тебя очень прошу удалить все контакты Кирилла и больше с ним не общаться.

— Ой, — мама зажимает рот руками, словно что-то ужасное сделала.

— Что опять?

— А Кирилл на кухне?

Мои глаза округляются до невозможности. Сердце начинает стучать быстрее. Руки готовы задушить этого придурка.

— На чьей кухне, мама?

— На нашей.

В этот момент из кухни выглядывает извиняющееся лицо с улыбкой до ушей. Как я вообще могла быть влюблена в этого придурка?

Кирилл кажется мне таким хилым и женственным по сравнению с Рустамом.

Думаю про Рустама и мурашки по телу волной. Словно его прикосновения все еще остались на моей коже.

Так, соберись, Ари. Нужно преподать этому продажному засранцу урок.

Не снимая обуви, лечу к Кириллу.

— Убирайся нахер отсюда.

Хватают мамины искусственные цветы и колочу ими Кирилла, что есть мочи.

Мама вздыхает, то ли от моей реакции, то ли от того, что впервые услышала от меня мат. Если это матом можно вообще назвать.

— Ари.. — начинает Кирилл, закрываясь руками и убегая от меня.

Рустам бы уже давно схватил меня и даже пискнуть не дал, а это жалостливое подобие мужчины.

— Какая я тебе, к черту, Ари? — ураган внутри меня становится только больше, — Убирайся отсюда, продажная тварь. Немедленно.

— Ари, выслушай меня, — слышу жалобный голос.

Но этот голос, который когда-то в любви мне признавался, теперь противно режет мои уши. Я морщусь от одного воспоминания, что когда-то целовала его.

— Ари, дай сказать, — продолжает.

А я не унимаюсь. Что есть мочи бью по нему этим злосчастным букетом искусственных цветов.

— Ари, — слышу строгий голос мамы и словно в сознание прихожу.

Оборачиваюсь.

Мама смотрит на меня таким взглядом, словно это я себя Русому продала, а не Кирилл.

— Отпусти букет, — голос мамы еще строже, — Мне его твой папа подарил.

Смотрю на букет, который мы так бережно храним, как воспоминание о папе, и понимаю, что я настолько вышла из себя, что из-за этого придурка чуть не испортила букет.

Слезы на глаза наворачиваются. От злости. И от обиды.

— И дай Кириллу сказать уже, — почти приказывает мама.

— Ты вообще знаешь, что он сделал? — стараюсь не кричать на нее, но в голосе претензия.

— Не знаю, — отвечает мама, — Но чтобы делать выводы, в любой ситуации нужно выслушать все стороны. А ты еще его не слушала.

— Да, но… — начинаю я, словно оправдывающийся ребенок.

— Никаких “но”, — отвечает мама, — Идите на кухню. Как поговорите, тогда можешь бить его чем угодно. Не букетом только.

Мама уходит в комнату, оставляя нас с Кириллом наедине.

Я влетаю в кухню. Даже не смотрю на этого подонка.

— Говори, — кидаю ему, — Что хотел сказать.

— Я искал тебя, Ари, — начинает Кирилл, делая шаг в мою сторону.

Зло смотрю на него, чтобы даже не думал подойти ближе.

— Нашел? — отвечаю ему, — Зачем искал?

— Ари, — мнется, — Я хочу объясниться и помочь.

— Ого, — вскидываю руки, — Объясниться? Что расскажешь? За сколько продал меня? Любовь нашу вот так вот на бабло обменял. Чем поможешь? Деньгами Русого.

Опускает глаза. Вижу, что этой скотине стыдно.

— Ари, я не мог не взять эти деньги, — говорит Кирилл.

— Это еще почему? — с сарказмом переспрашиваю я, — Может тебя похитили и пистолет к виску приставили? Или ты…

— Да.

Глава 14

Поднимаюсь к квартире съемной.

— Ари, — начинает он.

— Заткнись, — кидаю ему, — Иначе передумаю ехать с тобой к этой Яне.

Бесит жуть. Как вообще кто-то может на мое имя деньги положить в банке. Без моего ведома.

Лифт как назло не работает.

Я готова взорваться в любую секунду. Словно вся тяжесть последних дней надо мной нависла. Я как бомба замедленного действия. Хочется кричать и крушить все вокруг. Но, что обиднее всего, хочется обратно к Рустаму. Чтобы обнял и не отпускал.

Так, все выкидываю этого Русого из головы. Он вообще-то меня в заложниках держал. И обманул.

Рядом с квартирой стоит бугай. Не сразу его замечаю, только когда ключ поворачиваю.

— Арина Летова? — спрашивай бугай.

Киваю.

Протягивает мне букет.

— Это вам, — смотрит на Кирилла, — от Рустама Маратовича. Вам нужна помощь?

— Нет, — кидаю я, — Спасибо.

Захожу в квартиру. Кирилл входит за мной.

И вот сейчас я осознаю, что попала. Этот бугай точно скажет Рустаму, а Рустам…

Сердце колотится так, словно выпрыгнет сейчас через горло. Кидаюсь к двери. Хочу объяснить бугаю, но его уже нет.

— Ты его боишься? — спрашивает Кирилл.

— С чего я должна бояться? — кидаю я и иду искать паспорт.

— Я не про посыльного, — жмется Кирилл, — Я про этого Русого.

— Нет, — рявкаю я, — Он мне очень нравится. Очень.

Нахожу паспорт. Выхожу. Кирилл остается в квартире.

— Ари, — улыбаемся, — Давай останемся здесь. Как в старые добрые времена.

Бесит же. Ну очень бесит. Вот как ему не стукнуть в лицо?

— Чтобы было как раньше, — рычу я голосом взбешенной кошки, — Надо вернуться в прошлое и деньги не брать. Выходи из моей квартиры.

Кирилл послушно выходит.

— Ключи у тебя с собой? — спрашиваю, — От моей квартиры.

— Да, — кивает.

— Дай мне их.

Послушно отдает. Я кладу на полку в квартире и закрываю дверь.

— Чтобы больше не появлялся на пороге моего дома, — смотрю с яростью, — Ни здесь, ни у мамы. В идеале, вообще в моей жизни после сегодня не появляйся.

Вылетаем из дома. Я сажусь за руль. Пытаюсь выдохнуть и успокоиться.

— В каком банке деньги положил на мой счет? — спрашиваю Кирилла.

Опускает глаза.

Да что опять не так? Что он от меня скрывает?

— Я не в банке, — говорит Кирилл, — Я у знакомых ребят заложил. У них бизнес финансовый.

— Ты дебил? — не выдерживаю я, — Это те ребята, которые тебя в прошлый раз обманули.

— Ну не обманули, — сказал Кирилл, — В прошлый раз я проиграл. А сейчас вложил под твое имя.

Я закатываю глаза. Я злюсь на себя, что вообще встречалась с этим идиотом.

— Куда ехать?

— Через два часа ребята будут ждать.

— Раньше не мог сказать? — кричу на него, — Я эти два часа не собираюсь с тобой проводить.

— Поехали к Яне. Я адрес скинул тебе на телефон. Это кафе рядом с ее домом.

Открываю сообщение. Когда вообще люди начали рестораны шикарные кафе называть? Мельком смотрю меню. У меня там денег хватит максимум на воду.

Выдыхаю.

Благодарю курсы йоги, что вообще могу себя в руках держать. Особенно занятия по медитации.

— Так едем к Яне? — мямит Кирилл, — Я пишу что едем?

Я киваю. Даже имени ее произносить не хочу.

Она меня безумно раздражает. Просто ее имя. Просто одна мысль о том, что она с Рустамом близка была.

— До кафе не больше получаса, — кидаю я, — Будь добр, заткнись на это время.

— Ты стала очень грубой, — Кирилл пристегивает ремень безопасности.

Смотрю на него очумевшими глазами. Я ему точно сегодня врежу.

Снова выдыхаю.

За полчаса я чуть успокоилась.

Припарковаться рядом с кафе не получилось. Придется еще идти минуты три. С парковой в городе вообще беда.

Игнорирую Кирилла. Иду быстрыми шагами на встречу к этой Яне. Услышу все. Потом деньги заберем. И все. Не хочу больше этого козла видеть.

— Яна уже там, — кидает Кирилл.

Смотрю на свой телефон. Семь пропущенных звонков с одного и того же номера.

В горле ком. Надеюсь, что это не Рустам.

Он в записке написал, что свидание завтра. Значит не будет до завтра меня беспокоить. Обещал же.

Но охранник. Охранник меня с Кириллом видел, как я в дом захожу.