Рыжая для бандита

Пролог

Он шёл по земле, запорошённой снегом, переступая замёрзшие лужи. Сильный ветер распахнул полы его пальто, но он одной рукой запахнул их обратно. Каждый шаг приближал его к той железной ограде, которую он сам же и вкапывал. Пройдя ещё пару рядов с крестами, мужчина остановился у памятника, который был самый заметный на этом кладбище.

Андрей приблизился к могиле и положил на неё огромный букет алых роз, а рядом с цветами — детскую игрушку, которую так любил его сын. Уже сорок дней прошло, а он ещё ждёт их, когда они придут, и дом наполнится детским звонким смехом. Но они уже не вернутся. Его любимые ушли навсегда, забрав его душу с собой. До сих пор он отчётливо слышит смех своих родных, который раздирает его изнутри. Руки всё ещё помнят нежную бархатистую кожу жены. Стоит прикрыть веки, и она стоит перед ним, такая хрупкая, с золотистыми волосами и глазами цвета василька. Как же ему её не хватает. Каждый прожитый день — это словно ад, где хочется сдохнуть сию же секунду.

А ведь когда-то эта хрупкая девчонка смогла приручить его. До неё он был диким и страшным зверем, которого никто никогда не любил, и который никому не был нужен. Да и не за что было его любить, но она смогла разглядеть в нём что-то и полюбила всем сердцем.

Он ведь был сыном обычной шлюхи, уличным бродяжкой, который выживал с помощью воровства. Его жизнь состояла из уличных драк, где они со своей бандой грабили ларьки, магазины, обчищая их подчистую. Они брали всё — еду, деньги, одежду. Всё, что помогало им быть на плаву.

И всё это продолжалось изо дня в день, пока мать не скончалась от передоза, когда Андрею было четырнадцать лет. Их квартиру описали судебные приставы за долги, а он сам сбежал от опеки и жил, где придётся, пока не загремел на малолетку, где пробыл пару лет. А потом ему стукнуло восемнадцать. Вроде как совершеннолетний, и теперь его никто не тронет. Но на воле жилось несладко. В принципе, у него и раньше жизнь была не сахар. Он работал грузчиком, охранником, швейцаром, готов был браться за любую работу, даже самую грязную, пока не попал в одну банду, где проявил себя и стал лидером. Со временем он обзавёлся верными соратниками и начал свой бизнес.

Все началось с пары овощных ларьков, пока не открыл сеть своих магазинов в городе. И с каждым днём его бизнес только разрастался. И он ни за что на свете не забудет один из тех дней, когда познакомился с ней. Андрей возвращался к себе домой, как вдруг на остановке заметил одинокую девушку, но мимо не смог проехать. Она стояла на пустой остановке, прячась от дождя. И когда Андрей взглянул на неё, то понял, что попал и теперь не отпустит её. Всё, что было связано с женой, было самым лучшим и светлым в его жизни.

А сейчас он стоял возле её могилы и жалел, что ещё жив. Перед глазами ещё стоит та картинка с места аварии, где их нашли. Следователь сказал ему, что водитель не справился с управлением. Но он в это смутно верил. Ведь тот водитель, который вёз его жену и сына, был асом, и не справиться на пустой и сухой дороге было невозможно.

Только вот теперь ничего не сделаешь. Их не вернёшь, и винить некого, если только себя. Для Андрея его семья была всем. Ради неё он жил и дышал, а сейчас ничего не осталось, только горстка пепла вместо души и сердца. Как же трудно. Он никогда ещё не чувствовал такой боли, которая, словно ножи, полосует его наживую. В своей жизни он прошёл многое, но что бы, как сейчас, никогда так не было больно. Хотелось орать, рыдать, кромсать, сжечь этот мир дотла. Но всё это не вернёт его любимую и сына. Теперь у него никого не осталось. Теперь он один, и это навсегда. Боль, которая прогрызла в нём дыру, не заполнить никем и ничем на этом свете. За эти сорок дней он два раза брал свой ПМ и пытался вынести себе мозги, чтобы быть с ними, но его останавливали, не давали закончить начатое.

Почему судьба забирает самых лучших и невинных людей? На земле полно отморозков, но они живут до старости, а его маленький пятилетний сын погиб. Мужчина упал на колени на грязную и холодную землю, не боясь запачкать дорогие брюки в грязи, и опустил свои руки по швам, склонив голову к земле.

— Простите меня, — прохрипел он и стёр слезу с лица. — Простите, я не защитил вас. Я так перед вами виноват. — Перед глазами всё расплылось, в горле встал ком и дышать стало нечем. Он стоял на коленях, опустив голову вниз, к земле, а на него с памятника смотрела счастливая улыбающаяся молодая блондинка, рядом с которой был маленький белокурый кудрявый мальчишка. Плечи мужчины то опускались, то поднимались от рыданий, а воздуха в груди становилось всё меньше и меньше.

— Беркут! — послышался голос сзади него, и на плечо упала тяжёлая ладонь друга. — Вставай. Давай, поднимайся! — мужчина подхватил его подмышки и потянул наверх.

Андрей встал с колен и вытер ладонью слёзы с лица, которые текли ручьём, и казалось, что они полосуют кожу до крови.

— Фил, иди в машину. Я сейчас, — проговорил он другу, который на его слова только молча кивнул, постоял ещё пару минут и оставил его одного.

Андрей поднял лицо к небу и посмотрел на быстро бегущие облака. Ноябрь. Скоро зима. Он вдохнул поглубже прохладного воздуха и закашлялся. Снова опустил своё лицо и посмотрел на памятник. Достал из кармана пачку сигарет и закурил.

А ведь когда-то Даша ругала его за то, что он так много курит и запрещала ему это делать. Она говорила, что никотин убьёт его, и он завязал с сигаретами ради неё. Но сейчас уже не для кого себя беречь. И если сигареты помогут ему уйти к ним, то он только будет рад этому.

Мужчина затянулся посильнее горьким дымом, и горло сразу обожгло. Закашлявшись, Андрей выкинул сигарету и снова посмотрел на памятник.

— Я вернусь, мои милые. Спите спокойно. Я отомщу за вас. — Он быстро развернулся и пошёл к машине, где его ждал Фил.

Глава 1 

Виктория

— Виктория Романовна, как мне быть? Он оставил меня одну с двумя детьми! — женщина, почти рыдая, произнесла это и вытерла с глаз поток надвигающихся слёз.

— Так, успокойтесь! Помните, о чём мы с вами говорили на прошлом сеансе?

— Да, — кивнула она головой и внимательно на меня посмотрела.

— Повторите дыхательную гимнастику. Вот так вот. Правильно, молодец! Дышите ровно, прочувствуйте каждый вдох, — женщина активно глубоко задышала и прикрыла глаза в надежде устранить страх.

— Полегчало?

— Да, — почти писклявым голосом произнесла она.

— Хорошо, а теперь расскажите, что вы почувствовали, когда узнали об измене своего мужа?

Я сидела за стеклянным столом в мягком офисном кресле в своём небольшом светлом кабинете и слушала, что клиентка рассказывает мне о своих проблемах. Ко мне каждый день приходят люди, семьи и делятся своими переживаниями или проблемами, которые мешают им спокойно жить. Вот и сейчас я сижу, слушаю и смотрю на даму за сорок, как она рассказывает свою историю несчастного брака и о муже-козле, который ушёл от неё, оставив с двумя детьми.

И мне изо дня в день приходится выслушивать и помогать людям, чтобы они окончательно не свихнулись от того, что происходит в их прекрасной жизни. Некоторые мне задают вопрос: «Вы, наверное, такая счастливая, ведь все проблемы решаете с умом? У вас вон сколько практики за плечами». Эх, их бы слова да богу в уши. Если бы все психологи так счастливо жили, по словам моих клиентов, то в мире не осталось бы ни одной профессии, кроме психологии.

Многие почему-то думают, что если ты механик, то у тебя никогда не ломается машина. Или если, например, ты стоматолог, то твои зубы никогда не болят, и всегда белоснежная улыбка. Но в жизни всегда всё иначе. Все мы сапожники без сапог.

И вот сейчас я сижу, слушаю эту даму и вспоминаю себя в свои шестнадцать лет. На тот момент я заканчивала одиннадцатый класс. Девочка-отличница, гордость своих родителей, у которой вместо мозгов была сахарная вата. Это я, конечно, поняла уже намного позднее. Помимо учёбы, я встречалась и была по уши влюблена в своего парня и уже расписала всю нашу совместную с ним жизнь до старости. Даже имя детям выбрала. Но наша реальность, увы, к сожалению, далека от сказок. И не всё всегда происходит, как мы желали бы в своей жизни.

Он был спортсменом, красавцем, ребёнком зажиточных людей в нашем небольшом городке. Все девчонки падали к его ногам и обливались слюнями при виде его. Он был старше меня на четыре года. И почему-то он из всех девушек, живущих в нашем городе, выбрал именно меня. Скромную рыжеволосую зубрилку, которая падала в обмороки при виде его. Мы с ним встречались полгода, и всё было прекрасно, пока я не забеременела.

Родители, естественно, от новости чуть от инфаркта не умерли. Они у меня православные верующие люди, и аборт — это убийство, а убийство — это грех, как они считали. И чтобы избавить семью от позора, родители отправили меня в другой город. На деньги, вырученные от продажи бабушкиного дома в деревне, купили мне однокомнатную квартирку и выпустили во взрослый мир изучать все его прикрасы, совсем одну и беззащитную. Тот парень, естественно, обвинил меня в измене, сказав, что это не его ребёнок, и его родители пригрозили моей семье, чтобы они не распространялись, а иначе испортят нам жизнь.

И вот после всего случившегося я окончила школу, забрала свой аттестат и уехала. В дорогу родители сунули мне десять тысяч рублей и сказали, чтобы дальше я справлялась одна. Ведь они и так много чем мне помогли. Они ведь вырастили меня, воспитали, кормили, одевали, обували, а я — неблагодарная дочь, которая встала на одну линию с проституткой.

Самое худшее — это были первые дни моей взрослой жизни в незнакомом городе. Я не знала, куда идти, что мне делать и как дальше жить. Несколько дней я прорыдала белугой, сидя в своей серой убогой квартирке на вонючем старом диване, который остался от прежних жителей, вся в слезах и соплях. И вот когда пришёл пик слезам, тогда я поняла, что дальше так продолжаться не может. Нужно брать себя в руки и что-то делать, а то я так точно скоро подохну, ну или наврежу своему ещё неродившемуся ребёнку.

На следующий день я уже пошла сдавать вступительные экзамены в институт на психологический факультет. Наверное, я специальность эту выбрала только потому, что хотела разобраться в себе. Хотела наконец-то выяснить, что со мной не так? Почему вся моя жизнь пошла туда, где не светит солнце?

Ещё через пару дней я устроилась флористом в цветочный магазинчик, который находился недалеко от моего дома. Когда началась учёба, днём я ходила на пары, а по ночам зубрила учебники, сидя в своём цветочном магазине и одновременно заворачивая букеты.

Вот только когда родился сын, я полностью осознала, что такое трудности. Я не брала академический отпуск, потому что мне хотелось быстрее всё закончить и устроиться на нормальную работу, чтобы хоть начать по-человечески питаться и одеваться.

Сына я брала на пары, а по вечерам с ним сидела няня, или он спал у меня в магазине в старенькой коляске, которую мне отдала моя соседка по подъезду от своих троих детей. Легче стало, когда Никита пошёл в садик. А самой большой радостью для меня было то, что сын почти никогда не болел. И это давало мне возможность нормально учиться и выходить на работу. После окончания института мне предложили работу в одной коммерческой организации штатным психологом. В этой организации я работаю и по сей день.

Сейчас мне двадцать восемь лет, я работающая мать-одиночка, у которой нет времени даже на свидания. Потому что если ты мать, да и ещё одна, без какой-либо помощи, то тебе приходиться выживать.

У меня каждый день — это день сурка. Утро начинается не с кофе, а с каши для сына. Потом я веду его в школу, бегом бегу на работу, на которой иногда времени даже на обед не хватает. После работы я иду за сыном в школу. Спасибо тем людям, которые придумали продлёнку и секции, которые находятся в школе, а не там, куда нужно ещё полдня добираться. Дома мы вместе учим уроки, ужинаем, я укладываю его спать, а потом готовлю на завтра. Уже глубокой ночью я принимаю душ и без задних ног валюсь спать. А с подъёмом будильника день начинает повторяться заново. В выходные дни, когда нет работы, появляется такая обязанность, как уборка в доме, стирка, глажка. И в свободное время мы с сыном выходим гулять в парк или в кино. И вот, живя в таком графике, у меня навряд ли найдётся хоть свободная минута на себя, не говоря уж о каких-либо кавалерах.

Глава 2 

Андрей

Полгода уже прошло после их смерти, а я не могу находиться дома, там всё напоминает о них, о моих любимых. Смогу ли я когда-нибудь смириться с их потерей? Навряд ли. Такое не забудешь, просто так не выкинешь из головы.

Неизвестно, какая уже по счёту сигарета за час, но легче так и не становится. Первый месяц я беспробудно бухал, пока Фил не вытащил меня из этого состояния. Не знаю, как ему удалось выгнать меня из дома, но всё же я начал работать. Со злости поувольнял половину сотрудников, которые появлялись мне на глаза в ненужный момент. Во мне постоянно бушует злость, которую я не могу никуда выплеснуть и ничего не помогает. Ни запой, ни сигареты. От всего этого становится только хуже. Я перестал существовать, чувствовать, воспринимать людей и их чувства. Мне стал безразличен каждый день, прожитый на этом свете.

Первую неделю после их смерти у меня был шок. Я отрицал всё происходящее, мозг ещё думал, что это просто плохой сон, они сейчас зайдут в дом, и всё будет хорошо, как и раньше. Мы вместе поужинаем, а потом сядем всей дружной семьёй за просмотр мультика. Но когда всё-таки понял, что это не дурной сон, а самая настоящая реальность, то думал, что сдохну. Да я и пытался всё для этого сделать. Ну а теперь я уже несколько месяцев нахожусь в депрессии. Или как там называют это состояние, когда тебе всё безразлично? Вся моя жизнь стала как чёрно-белое кино, где я ненавижу ночи, потому что ночью нет работы, и я не знаю, на что переключиться. И мне на помощь приходит старый добрый алкоголь. Он не спасает, но с его помощью я отключаюсь от реальности.

Когда становится совсем невыносимо, я напиваюсь до бессознательного состояния и просто отключаюсь там же, где и сидел. А с утра всё начинает повторяться заново, словно чёртово колесо, от которого, кроме как поблевать, больше ничего не хочется. Не знаю, сколько ещё смогу так продержаться, но надеюсь, что недолго.

Я сидел в своём кабинете, где сегодня и ночевал, чтобы не ехать домой и не видеть эти стены, которые хочется снести и не восстанавливать. В последнее время я немного подзапустил себя, не обращал внимания на свой внешний вид. Мне было вообще похрен, как я выгляжу в рубашке не первой свежести и с недельной щетиной на лице. Попытался вчитаться в договор, но все буквы расплывались по бумаге, и я не мог уловить суть контракта. Отшвырнув подальше от себя бумаги, откинулся спиной на спинку кресла и, запрокинув голову, стал внимательно рассматривать оштукатуренный потолок. Ужасно хотелось курить, а ещё голова раскалывалась от боли, словно ещё секунда и она взорвётся и разлетится на осколки. Уперевшись ногами в пол, оттолкнулся, и моё кресло мгновенно отъехало от стола. Резко встал и подошёл к скрытому бару, который находился в шкафу. Открыл его, плеснул в бокал виски и, кинув пару кубиков льда, опрокинул бокал, осушив его одним глотком. Но этого мне показалось мало, и снова наполнив ёмкость, сел обратно за стол. Меньше чем через минуту раздался стук в дверь кабинета.

— Босс, у нас проблема, — в открытую дверь вошёл Жора, мой помощник, который вот уже несколько лет трудится на меня в поте лица.

— Какая на этот раз? — отвлёкся от бокала с виски и поднял голову на своего помощника, который принёс мне недобрые вести.

— Наше судно арестовали в порту, — почти полушёпотом произнёс мужчина.

Жора прекрасно знал, каким я бываю, когда у меня всё идёт не по плану, а тем более из-за нынешнего душевного состояния. Никто из сотрудников даже и не пытается мимо моего кабинета пройти, чтобы не попасть под горячую руку босса.

— Твою ж… Какого хера, Жора? Что сейчас с грузом? — вскочил со своего места и заорал на парнишку, который стал пятиться обратно к двери.

— Эм-м… Я не знаю! — опустил он свои глаза в пол, теребя в руках шариковую ручку.

— Чего?! — изумлённым взглядом посмотрел на своего сотрудника. — Блядь! Жора, у нас арестовали груз на несколько миллионов долларов, а ты не знаешь, что с ним?! Какого хера я тогда тебя держу у себя? Может, мне лучше разжаловать тебя и снова отправить на рынок ящики таскать? — зарычал я на помощника, и даже показалось, что от моего гнева окна потрескаются.

— Нет, босс!

— Тогда какого хрена ты ещё здесь стоишь и смотришь на меня? Чтобы через двадцать минут отчёт по грузу был у меня! — заорал я на весь кабинет, и мальчишку словно ветром сдуло.

— Есть! — помощник выбежал из моего кабинета, громко хлопнув дверью. А я вышел из-за стола, подошёл к окну, открыл его и, взяв трясущейся рукой сигарету, закурил. Моё судно, которое переправлялось через границу с товаром, было зарегистрировано как грузовое и все посты, стоящие на пути, были давно уже куплены. Кроме пары приближенных, никто не знал, что мы там перевозили. А это значит, что к кому-то поступила запретная информация, и он решил на ней нажиться.

— Ты чего разорался-то? — раздался мужской голос за моей спиной. — Ты Жору видел? Он сейчас валерьянку пить будет.

— Да хоть яд он там пьёт. Пусть лучше угостит. Груз арестовали в порту, — поделился я и выпустил пару колец дыма изо рта.

— Херово. Нужно как-то его оттуда доставать, — спокойным голосом проговорил Фил.

— Жора сейчас всё узнает. Если что, побольше положим, кому нужно. Но это уже не в первый раз за месяц такое. Нужно что-то решать, — повернулся я к Филу, который уже с удобством разместился на моём кожаном диване.

— Беркут, может мне сегодня побыть с тобой? Сходим в стрип, закажем девочек, отдохнём, — осторожно проговорил друг и посмотрел на меня.

— С чего такая забота?

— Просто ты последнее время на всех срываешься. Парни вон вообще боятся с тобой наедине оставаться. Я всё понимаю, ты не можешь ещё забыть Дашку с Ромкой, но…

— Заткнись, слышишь? Закрой свой рот и не говори о них! — ну вот, опять сорвался. Сердце заколотилось как бешеное, руки задрожали, тут же достал ещё одну сигарету и прикурил. Раньше сигаретный дым хоть как-то успокаивал, а сейчас от него никакого толку.

Глава 3 

Виктория

Я шла и про себя ругала того несчастного водителя, который пару минут назад чуть не лишил меня жизни. А каким он оказался хамом, так таких только поискать. С виду обеспеченный порядочный джентльмен, а такое ощущение, что с уличной шпаной пообщалась.

— Понакупают машин и гоняют здесь, — произнесла я это вслух, а кто-то сбоку посмотрел на меня с интересом. Довёл, даже сама с собой теперь стала разговаривать. «Хорошо, что со мной ребёнка не было. А если бы он не успел затормозить? Мало того, что чуть не сбил, да ещё и нахамил. Нет, всё-таки нужно было его в полицию вести. Дали бы ему штраф, а лучше права отобрали, чтобы поумнел». Я была так зла от всей этой ситуации, что ещё чуть-чуть и пар из ушей пойдёт.

Остановилась на секунду, чтобы перевести дыхание. Постояв пару минут и придя в себя, пошла дальше, прибавляя шаг, накручивая у себя в голове положительные эмоции. В школе меня ждёт Никита, а завтра наконец-то выходной день, и я смогу хоть немного, но выспаться. Неделя оказалась тяжёлой. На работе отбоя от клиентов нет, так ещё коллега ушла в отпуск, перекинув на мне парочку своих подопечных. Ко всему случившемуся ещё и на работе обрадовали, что зарплату на пару дней могут задержать. И вот что мне делать? Не докажешь ведь никому, что я единственная кормилица в семье. Всем на это наплевать, а клиентов дополнительно брать, так на это время нужно, которого у меня нет.

— Мам, мамочка! — подбежал ко мне такой же, как и я, рыжеволосый с веснушками, сын. Он был словно моя маленькая копия.

— Привет, малыш! Как дела?

— Хорошо. Я сегодня пятёрку по литературе получил и четвёрку по математике.

— Умница мой, а что с историей? — сын опустил голову вниз, тихонько пнул камень носком ботинка и убрал руки в карманы брюк.

— Тройка, — тихим голосом проговорил он.

— А почему так грустно?

— Ты же теперь из-за неё меня завтра не отведёшь на день рождения к Толику.

«Чёрт!» — мысленно ругнулась у себя в голове. Совсем забыла, что у друга Никиты завтра день рождения, и нас приглашали в кафе. С тяжестью выдохнула. Значит, отдохнуть не получится. А я-то уже мысленно расслабилась.

— Если ты мне обещаешь её исправить, то пойдёшь к Толику.

— Правда? — глаза сына загорелись.

— Правда. А теперь пошли домой.

— Мам, а что это у тебя с коленкой? — я проследила за глазами сына и увидела на колготках в области коленки дыру. Вот же чёрт, как я сразу не заметила! Ещё и колготки новые порвала, когда упала. Придётся теперь новые покупать. А до зарплаты денег осталось совсем мало.

— Упала, — пожала я плечами и перекинула пакет в другую руку.

Мы пришли в свою маленькую однокомнатную квартирку. Как же мне хотелось, чтобы у Никитки была своя комната, которую он бы смог обустроить, как ему нравится, и мы бы не ютились вдвоём в одной комнатушке.

Поначалу пыталась копить, но на школу много приходится тратиться, да ещё Никита ходит в футбольную секцию, за которую тоже нужно платить. Сейчас без денег не выжить. На работе я и так беру дополнительные рабочие дни в свой выходной, чтобы немного подзаработать, но выходит всё равно немного. А как хочется прийти в магазин и не смотря на цены, купить что нужно и уйти со спокойной душой. Но, видимо, не в этой жизни.

Придя домой, мы с Никитой поужинали, сделали уроки, и сын лёг спать. Я сидела около него на кровати и гладила рыжеволосую кудрявую головку. В голову ворвались воспоминания, когда сын был ещё совсем маленьким. Я по секундам помнила момент его рождения. Было страшно и больно, но больше страшно, потому что теперь не одна, и нужно отвечать и воспитывать сына. А в одиночку сделать это очень трудно. Тем более, когда ты почти сама ещё ребёнок.

На рождение Никиты родители приехали, чтобы забрать меня из роддома, ведь я была ещё несовершеннолетняя, сама, казалось, ещё ребёнок, а уже стала мамой. Я отчётливо помню те кривые взгляды работников роддома, которые посмеивались и возмущались тем, что родила в семнадцать, да ещё и без мужа. Казалось бы, какое им дело до моей личной жизни и как я буду одна воспитывать сына. Но как оказалось, людям было интересно.

— Ой, очень больно! — кричала, когда уже начались сильные схватки, и меня заставляли тужиться, но услышала возмущённый голос своей акушерки.

— Ноги раздвигать было не больно? Вот теперь лежи и терпи! Нечего орать, ты не одна! Вас тут полное отделение. — И после этих слов я молчала. Больше не сказала ни слова, что мне больно или плохо. Просто молча лежала и терпела всё, что со мной происходит.

А когда услышала звонкий голос малыша, забыла про всю боль. Никита родился три килограмма восемьсот грамм, пятьдесят четыре сантиметра ростом. Мой маленький богатырь. Когда его впервые приложили к моей груди, я не могла от него оторвать свой взгляд. Маленький, рыженький, с курносым носом, весь в смазке и такой уже звонкий, что при виде него невольно рождалась улыбка на лице.

А потом родители забрали нас из роддома, привезли в квартиру. Отец быстро собрал кроватку внуку, и они уехали. К Никите родители почти не прикасались, они на него смотрели, как на дьявола, как будто он им что-то сделал. И за все одиннадцать лет они виделись всего лишь пару раз. И эти встречи можно было пересчитать по пальцам. А так хотелось родительской поддержки, чтобы они подсказали, как быть и что делать. Но самые близкие люди предпочли спрятать дочь от людей, проживающих в их городе, и самим забыть о ней.

Но я справилась. Я всегда была сильной и никогда не опускала руки. Вот и сейчас, воспитывая сына в одиночку, я не прошу ни у кого помощи, опираясь только на себя. Ещё раз взглянула на спящего Никиту и поцеловала его.

— Сладких снов, моё солнышко, — проговорила и, встав с кровати, пошла в душ.

Наполнила горячую пенную ванну, пытаясь расслабиться, но в голове взорвались картинки с сегодняшним ДТП. Перед глазами возник тот мужчина, водитель, который чуть не сбил. С виду очень жуткий тип. От него исходило что-то очень дикое, злое. Он словно дикий зверь, который прижился в человеческом обществе. Не хотела бы я снова с ним встретиться. Страшно с этим мужчиной даже находиться рядом. И когда он складывал продукты мне обратно в пакет, я заметила на его безымянном пальце обручальное кольцо. Трудно, наверное, его жене с ним живётся. Профессиональное чутье говорит, что от таких, как он, нужно держаться подальше.

Глава 4 

Виктория

Прошли выходные, которые были почти незаметны. И опять снова рабочие будни. Я отвела в школу сына и побежала на работу. Сегодня была пасмурная погода, которая не вызывала хорошего настроения. А из-за туч, которые привели за собой дождь, клонило в сон.

Я сидела у себя в кабинете и смотрела на очередного клиента, у которого в жизни ничего не ладится. Сегодня это был мужчина, который запутался в своей жизни. Ещё бы! Имея жену и двух любовниц, как можно не запутаться? Да, бывает же у людей активная половая жизнь, и как только этого мужика на всех хватает?

И вот сейчас сидела, смотрела на этого самого полового гиганта, а перед глазами всплыл образ Артёма. Новый образ, которым стал сейчас Белов. Я все выходные пыталась забыть его. И вот вроде только забыла, как образ тут же снова появился. В памяти всплывали картинки нашего знакомства. Прикрыла глаза, и всё будто было вчера.

Мы познакомились, когда я возвращалась с тренировки по волейболу. Я была в одной команде с братом Артёма.

На улице уже было темно, как около дверей здания секции остановилась машина. Я, конечно же, знала кто это. Артёма Белова знали все. Он был звездой местного разлива. Выдающийся спортсмен, окончивший школу с золотой медалью, первый красавец в их городе. Он и правда был очень хорош собой. Другие парни на его фоне были просто бледными пятнами. Угольно-чёрные волосы, прозрачно-голубые глаза, спортивное тело и его знаменитая голливудская улыбка в тридцать два зуба. Этот парень мог дать фору любому красавцу с обложки модного журнала.

— Вик, тебя подвезти? — спросил Саша, брат Артёма, когда их машина остановилась около меня.

— Нет, спасибо, я сейчас на остановку пойду и подожду автобуса. — Только сделала шаг в сторону, как меня резко остановил привлекательный мужской голос, который раздался из той же машины.

— Красавица, уже поздно. Запрыгивай в машину! — тогда я впервые услышала его голос, который словно завораживал. Моё тело покрылось мурашками. Он назвал меня красавицей. Первый раз парень обратился ко мне так, и этим парнем был сам Артём Белов.

Я до сих пор помню те чувства, которые испытала в тот вечер. Вроде бы ничего особенного не произошло, но на такую, как я, это произвело большое впечатление.

— Хорошо, — проговорила я и села на заднее сиденье автомобиля. Артём отвёз меня домой, я попрощалась с братьями и ушла. Только когда зашла к себе в комнату, поняла, что только что произошло. Я влюбилась. По-настоящему, по-взрослому. В голове так и крутился этот голос, пока я не услышала его снова наутро.

Я уже опаздывала на учёбу и, выходя из подъезда, наткнулась на ту самую машину, которая принадлежала Артёму Белову.

— Может подвезти? — и снова этот голос, которому невозможно было отказать. И я согласилась. А потом он пригласил меня на свидание. Когда я рассказала родителям, с кем встречаюсь, то они были без ума от счастья. Их дочка вытянула лотерейный билет с миллионным выигрышем. Кому это может не понравиться?

Семья Беловых была всем известна в городе и на его окраине. Им принадлежал почти весь город. Их почитали, о них все говорили, про них даже печатали на первых страницах местной газеты, расхваливая, какие они хорошие и как помогают людям. Это была не только самая богатая и могущественная семья, но, как оказалось, и самая подлая.

Я никогда не могла подумать, что они смогут обвинить меня в том, что я изменила их сыну. Ведь когда я раньше появлялась в их доме, то только постоянно и видела от них улыбки в свою сторону. И как мне казалось — я им даже нравлюсь. А теперь они говорят, что я хочу нагулянному ребёнку дать их фамилию, но этому никогда не бывать.

Как бы сейчас сложилась моя жизнь, если бы Артём всё-таки не отказался от меня? И были бы мы счастливы? А может, у нас было бы ещё несколько детишек? Но этого никто уже не узнает, потому что нас больше нет. Да и были ли мы вообще?

Обычная школьная первая любовь. Но она была настоящей, первой и последней. После тех отношений, которые привели к ряду изменений в моей жизни, я так больше никого и не встретила. Были какие-то интрижки, даже пыталась с кое-кем встречаться. Но когда мужчины узнавали о сыне, то сразу же испарялись. И теперь у меня остался только один-единственный и неповторимый мужчина в моей жизни. Которого я люблю больше всего на свете и не представляю своей жизни без него.

— Виктория Романовна, что скажете? — отвлёк меня пациент от мыслей, выводя в этот мир.

— Геннадий, все ваши проблемы идут из семьи. Может, вы ко мне придёте со своей супругой, и мы с вами пообщаемся все вместе?

— А вы знаете, это хорошая идея, — встал мужчина с кресла. — Я тогда запишусь на ресепшене на следующий сеанс.

— Хорошо. Вы не забываете делать задания, которое я вам назначала?

— Нет. Каждый вечер перед сном выполняю.

— Хорошо, — улыбнулась я в ответ мужчине.

— Виктория Романовна, вот, возьмите, — протянул мужчина чёрный пакет. — Небольшой презент.

— Спасибо! — проводила своего клиента взглядом до двери, и когда тот захлопнул за собой дверь, убрала пакет в шкаф.

Я уже давно не стесняюсь брать подарки от клиентов. Первое время было неловко это делать, потому что некоторые дарили не только конфеты и алкоголь, но бывало, что и конверты с деньгами. А потом я переборола в себе эту неловкость. Ну а почему бы и нет, если человек хочет тебе приятное сделать.

Остаток рабочего дня прошёл так же, как и все остальные, предсказуемо. Я приняла ещё пару клиентов по записи и пошла в школу за сыном. Школа находилась не так далеко от моей работы, было очень удобно отводить и встречать Никиту, что я сделала и сейчас.

Я пришла к школе на двадцать минут раньше окончания урока, и мне пришлось ждать сына в сквере, который был около школьного здания. Когда двери школы распахнулись и оттуда выбежала детвора, я направилась к воротам здания. Никита заметил меня первым, но, как только я хотела пойти ему навстречу, путь мне преградил чёрный внедорожник. Дверца автомобиля распахнулась, и из неё вышел Артём.

Глава 5

Андрей

Опрокинул очередной стакан виски и снова уставился на фотографию, где мы с женой и сыном были вместе. Это был снимок с новогоднего утренника в детском саду. Сыну тогда ещё было три года. Я помню, как сам одевал его в костюм зайчика. Да что одевал, я полгорода объездил в поисках того самого костюма.

Тёплые и счастливые воспоминания опять надорвали душу, и та начала кровоточить снова, только рана с каждым разом становится всё больше и больше и никак не зарастает.

Кабинет, где сейчас сидел, был единственным помещением в доме, где я мог находиться. Даже спал здесь, потому что в других комнатах всё напоминало о них, а особенно наша с Дашей спальня, где мы проводили бессонные ночи, в которых упивались друг другом без остатка.

Правду ли говорят, что свою смерть чувствуют заранее? Я не знал этого точно, но отчётливо помню наши последние минуты счастья. Мы занимались любовью всю ночь, как будто это была последняя ночь, и нам нужно было успеть всё. Мы тогда были счастливы. Даша постоянно говорила о том, чтобы родить ещё девочку. Она очень хотела маленькую дочку, но её мечте уже не суждено было сбыться.

Я резко встал с кресла и шагнул в сторону двери, открывая её с ноги. Прошёл по коридору, минуя пару дверей, и дошёл до той самой, в которую уже не входил целый год. Будто там жило чудовище, которое может причинить мне боль. Так оно и было. То самое чудовище — это были воспоминания, которые могли меня убить.

Я осторожно положил ладонь на дверную ручку и приоткрыл дверь. Сделал пару вдохов и выдохов и, не дыша, шагнул в комнату. Осмотрел спальню. Здесь всё так и лежит на тех местах с того самого утра, как вышла из комнаты Даша. Здесь до сих пор витает её запах. Вдохнул поглубже родной аромат, который за год почти развеялся в моих воспоминаниях, и сердце закололо в груди так сильно, что трудно было сделать вдох.

Я медленно подошёл к кровати и лёг на неё, закрывая свои глаза, а в ушах раздался детский смех, который резанул ещё больнее. Это просто невыносимо! Как я прожил целый год и не сдох? Как я ещё могу дышать без них?

Резко открыв свои глаза, одним рывком поднялся с кровати и потянулся рукой к тумбочке, что стояла в изголовье. Открыл её и достал свой коллекционный семизарядный револьвер, который подарил мне Фил.

— Ну что, пришло время сыграть в русскую рулетку? — произнёс сам себе, и мой голос эхом разнёсся по комнате.

Я давно уже хотел это сделать, но никак не мог собраться с мыслями. А теперь, когда ко мне опять пришёл очередной приступ безысходности, я всё-таки решился сделать это. Открыл барабан, вытряхнул все патроны, кроме одного, и защёлкнул цилиндр обратно. Крутанул барабан и приставил ствол к виску. Всё это я сделал быстро, как будто каждый день репетировал. Ни один мускул не дрогнул на моём лице.

— Сейчас посмотрим, насколько удача любит меня, — проговорил гортанным басом, который мгновенно заглушила тишина спальни. Я взял стакан с виски в руку и сделал большой глоток, морщась от горечи напитка.

— Соломон Ганди в понедельник рождён, — начал читать старый стишок, который помнил с детства, а затем щёлкнув, спустил курок. Пуля не вылетела. — Во вторник крещён, — продолжил я, снова нажал на крючок, но пули так и не оказалось. — В среду обвенчан, — снова щелчок, но пули там не было. — В четверг покалечен, — я уже сделал четыре попытки выстрелить, но пуля так ещё и не оказалась в моей голове. Оскалился и продолжил считать. — В пятницу болен, — снова нажал на курок, но тщетно. — В субботу помер, — нажал ещё раз, но снова осечка. Значит седьмой раз будет точный. Я набрал в грудь воздуха и продолжил. — В воскресенье отпели, так и жизнь пролетела, считай за неделю. — Сильнее прижал ствол пистолета к виску, палец упёрся в спусковой крючок. И вот он мой шанс! Я замер, нажимая на курок, и…

— Беркут! — раздался мужской голос в спальне. — Брат, не дури! Отдай мне револьвер, — произнёс Фил, и я взглянул на друга. Опять мне не дали закончить начатое. Я сидел и держал ствол у виска, пока друг осторожно не подошёл ко мне и не забрал ствол из ладоней, аккуратно разжимая мои пальцы, которые словно окоченели.

— Какого хера ты творишь, Беркут?! — раздался в дверях ещё один мужской голос, и я перевёл свой взгляд туда. Там стояли Доктор и Интеллигент. Видимо, Фил решил притащить всех из их банды.

— Здорово, мужики! Чего припёрлись? Я вас разве звал? — поднял руку в знак приветствия.

— Что происходит, Беркут? Ты в курсе, что просрал сегодня важную встречу? — послышался где-то за спиной голос Фила и как тот разрядил обойму.

— В курсе, мамочка, — ухмыльнулся я и обхватил свою голову руками.

— Что, решил прострелить себе чердак?

— Да, только вы опять помешали.

— Брат, — Фил сел на корточки возле меня. — Уже год прошёл. Отпусти их. Ты думаешь, Дашке бы понравилось то, что ты сейчас творишь? — мужчина не стеснялся в своих выражениях говорить о покойной жене друга. Если бы это сделал кто-нибудь другой, то я бы точно проломил ему голову. Но не Филу. У друга был иммунитет на такие разговоры. И тот, видимо, именно сейчас решил им воспользоваться.

— У неё сегодня был бы день рождения.

— И ты решил его отметить своей смертью?

— Не плохой был бы подарочек, — усмехнулся я и встал с кровати.

— Значит, так! Сегодня ты приводишь себя в порядок, а завтра я тебя запишу к психологу.

— Чего? — вылупился я на него. — Какой на хер психолог? Я тебе что, баба, что ли?

— Баба не баба, а чердак твой нужно почистить, а то боюсь, я в следующий раз не успею твою руку от виска убрать.

— А вы что припёрлись-то все, я не понял? — заорал на мужчин.

— Проведать тебя пришли и, видимо, вовремя, — сказал Доктор. — Пожрать тебе принесли, — показал тот глазами на пакеты в своих руках.

Мужчины спустились на кухню и расселись все за столом. Каждый из них боялся что-то сказать мне. Боялись начать разговор, и все молча смотрели на меня, выжидая нужную минуту.

Глава 6

Виктория

Или мне кажется, или я сошла с ума. После того, как Артём нас с сыном подвёз до дома, я стала повсюду видеть его машину. Может это, конечно, только из-за того, что все мои мысли только о нём? Я даже стала опасаться ходить по улицам, а вдруг опять покажется эта машина со своим хозяином и он заведёт свою шарманку про то, что хочет всё возобновить.

Даже звучит смешно. До сих пор помню, что он мне тогда сказал, когда я объявила о своей беременности. Как сейчас помню. Я несколько дней чувствовала недомогание, и в один из дней мне на глаза попался календарь, где я вычёркивала дни месячных. Только тогда я поняла, что у меня задержка. Было страшно делать тест. Я долго сидела и просто его гипнотизировала своим взглядом, а потом сделала тест дома, и он оказался положительным.

Даже сейчас я помню те чувства, которые у меня возникли. В первую очередь это был страх и вопрос: «А что теперь?» Ведь на тот момент я и понятия не имела о детях, и что с ними нужно делать. Меня никто не учил, что я когда-то могу забеременеть, да я и не думала об этом. Я мечтала окончить школу, которая у меня на тот момент была в приоритете, и поступить в институт. Ну и, конечно же, со временем обзавестись семьёй, где моим мужем будет Артём, и только потом уже думать о детях. А всё получилось наоборот. Что стояло самым последним в моих планах, перешло в первые ряды. Я ужасно боялась рассказать родителям и пошла к нему. К тому, кто, как я думала, меня поддержит, ведь он как-никак принимал участие в том, что так получилось.

Но реальность оказалась совсем другой, не той, какую я себе представляла в своих мыслях. Я на дрожащих ногах пошла в дом Беловых. Долго стояла около ворот и думала, как зайти и рассказать всё это. Но, постояв минут пятнадцать и обдумав всё за и против, я всё-таки сделала шаг. Ведь назад ничего уже не вернуть, и я беременна, а Артём должен об этом узнать. Я думала, от моей новости, он как минимум задумается о происходящем, и мы вместе решим, как поступить. Но я очень в этом ошибалась.

— Артём, мне нужно с тобой поговорить, — произнесла я, заходя в дом, а сама в это время вся дрожала от страха так, что даже язык заплетался.

— Говори, ягодка, что случилось? — Артём сразу же увидел моё состояние и взял в свои руки мои ладони. — Вика, ты вся дрожишь.

— Я… я… я беременна, — еле выдавила из себя эти слова, а в ушах всё зазвенело и дышать становилось всё труднее.

— Что? Ты шутишь? — он с удивлением и неверием посмотрел на меня. Я очень даже понимала его эмоции. А каково мне было это узнать?

— Нет! — замотала я головой из стороны в сторону, смотря прямо ему в глаза. А вот его следующие слова привели меня в ступор. Никак я не ожидала от него такое услышать. От кого угодно, только не от него.

— Если беременна, то уж точно не от меня! — прорычал он мне в ответ и отстранился от меня.

— Что? — эти его слова я запомнила на всю оставшуюся жизнь. Они до сих пор мне в кошмарах снятся.

— Я всегда предохранялся, а это значит, что точно не от меня. — Я ещё раз попыталась ему возразить, но он стал орать на меня. На его вопли, которые были слышны даже на соседней улице, прибежали его родители, которые начали тыкать в меня пальцем и говорить, что я специально это придумала, чтобы женить на себе их сыночка. А потом сказали сделать аборт и оставить их семью в покое, а если буду доказывать своё, то мне и моим родителям не поздоровится.

Я тогда из дома Беловых выбежала вся в слезах, соплях и униженная с ног до головы. Домой идти боялась. Стыдно было смотреть родителям в глаза, а ещё больше я боялась, что они мне могут сказать. И все мои страхи были не зря. В тот день я увидела настоящие лица людей, которых называла своими родителями и которых считала самыми близкими на всём белом свете. Это как говно весной из-под снега выходит, когда он тает, начинает вонять и своей вонью напоминает, что это на самом деле говно, а не конфетка. Так и тут получилось.

Вся доброта и любовь моих родителей в один миг исчезла, и передо мной показались совсем чужие люди, которые не знали ни жалости, ни пощады. В тот день отец первый раз поднял на меня руку. Сначала он дал мне пару раз по лицу, а потом схватил ремень от маминой сумки, который висел на вешалке, и избил меня им. А мама просто стояла рядом и молчала. И когда отец закончил и швырнул меня в комнату на пол, мать принялась убивать меня словами.

Всю ночь не спала, провалялась в слезах и соплях. На теле выступили синяки от побоев. А утром, когда немного успокоилась, ко мне в комнату зашёл отец и сказал, чтобы я собирала свои вещи, так как через пару дней перееду. И так всё совпало, что в то время я уже сдала все экзамены, и оставалось только получить аттестат, за которым не пришла на торжественную линейку, а который мне принесла мать. Она не позволила идти мне позориться, потому что всё лицо было опухшее от слёз, а тело покрывали синяки.

Они мне купили билет в один конец, в руки положили расписку на квартиру и ключи от моего нового жилья. И вот после этого у меня и началась весёлая самостоятельная жизнь. Я никогда не могла понять, как один неправильный поступок или решение могут перевернуть твою жизнь с ног на голову. И именно в тот момент, в момент одиночества, с ещё нерождённым сыном на руках и с множеством мыслей в голове, вот тогда я поняла, что это такое жизнь. Она мне открылась во всей красе.

— Мам, а ты за мной во сколько сегодня придёшь? — поинтересовался Никита, когда мы уже подошли к дверям школы.

— После работы, — ответила я ему и поцеловала сына в щёку.

— Хорошо, пока! — сын пошёл в здание, а я смотрела ему вслед и думала о том, как же быстро растут дети. Вот, кажется, совсем недавно он родился, был таким крошечным, что было страшно до него дотронуться. Через какое-то время мы пошли в садик, а сейчас он уже в пятом классе, и кажется таким большим, самостоятельным и взрослым. Иногда так и хочется закричать: «Остановите время хоть на чуть-чуть, чтобы насладиться моментом!»