Рыжая проблема ректора

Пролог

Я упала на пол и притворилась мертвой, надеясь, что ректору в данный момент будет не до меня. Впрочем, так оно и вышло.

Дождавшись, когда пыль рассеется, пройдет это ощущение глухоты и ультразвука в ушах, мейер Арквуд устремился вперед, проверять, не пострадал ли кто из его воспитанников.

К счастью, жертв не ожидалось. Декан подоспел вовремя, выхватив проклятую индейку и откинув ее подальше. Спас жизни пару десяткам человек, сохранил едва отстроенную беседку, и даже рыба в пруду не пострадала. Бросок у него хороший, точный, сразу видно, что дракон.

Жаль, что его действия не спасли несколько теплиц, наш праздничный ужин и, судя по лицу главы академии, меня.

— Мейра Рина, — рассмеялся Фредерик, вытирая грязь с лица. — Ужин получился просто бомба, спасибо.

Он помог мне подняться и осмотреться. Слава местным богам, дети не пострадали. По-моему, они скорее были довольны воспроизведенным фейерверком. С другой стороны, мы лишились огромной индейки, нескольких ящиков с рассадой, а про разбитое стекло я и думать боюсь.

Сейчас к каждому адепту подходил Киран и проверял, в каком они состоянии. Я же посудила так: больные и пострадавшие не переглядываются, ладони не потирают и не ухмыляются.

— Ты видел, как метнул курицу, мейер Уолтер? — спросил кто-то из студентов.

«Вообще не удивлена, что они порох с перцем перепутали. Они индейку курицей называют», — подумала про себя.

— Ага, балетно пролетела, — согласился второй юноша.

Над головой медленно кружили… перья? Огромные, обгоревшие по краям, пахнущие гарью и чем-то дико знакомым — розмарином и… порохом.

— Как полагаете, — отвлек меня от осознания будущей смерти Фредерик. — Что с вами и с мейером Клобстоном сделает Киран?

Я уставилась на разрушенные теплицы, да на все в целом.

Наши прекрасные теплицы… ну, скажем так, они приобрели архитектурную выразительность в стиле «пост-катаклизм». Половина крыши у одной отсутствовала, у другой кренилась под немыслимым углом.

Столы и корзины с провизией были разбросаны, как игрушки злого великана. Повсюду валялись обрывки скатертей, разбитые банки с вареньем и… перья. Миллионы перьев.

Они покрывали все, как странный, грязно-бежевый снег апокалипсиса. В воздухе висел густой, пряно-едкий смог – коктейль из сожженной индейки, пороха и специй.

Но самое страшное – это тишина. Вернее, та звенящая пустота, что наступила после взрыва. Ведь под взглядом ректора никто не осмелился даже тихонечко посмеяться.

— А чего это я? — подбоченился преподаватель магомеханики.

— Вас давно предупреждали, чтобы вы не разбрасывали где попало ингредиенты и инструменты, — разумно вставил Фредерик.

— Но это Рина не проследила, чтобы дети их не перепутали, — защищался мужчина.

— А должна? — изумился от наглости старика декан лекарей. — Почему вы оставили порох... порох на кухне?

Мейер Клобстон не ответил, потому что мы оба заметили, как глава академии сделал шаг в нашу сторону.

— Мейра Рина, не обессудьте, у меня есть план.

— Да, а какой? — чуточку запаниковала я, ведь за первым шагом Кирана последовал и второй.

— Бежим отсюда.

— Он дракон, — парировала я, — что будет, если он нас поймает?

— Чего проще? Вы бежите в одну сторону, я в противоположную. Кого он схватит, тому и будет плохо.

— Что-то мне такой план не по душе...

Кого как не меня выберет Киран для расправы? Он давно точит на меня зуб.

Каждое его приближение отдавалось глухим стуком в моей грудной клетке, в такт бешеному темпу сердца. Перья на его плече вздрогнули и упали вниз. Я почувствовала, как по спине пробежал ледяной пот, несмотря на тепло еще не остывшего от взрыва воздуха.

Я хотела что-то сказать. Извиниться? Оправдаться? Перевести стрелки на Клобстона? Он этим сейчас и занимался. Но горло сжалось в тугой узел, не пропуская ни звука.

— Мейер ректор...

— Мейер Тиберий, — перебил его сразу Киран. — Утром мне рапорт, а Рина подготовит предупреждение в ваше личное дело, пока первое, — предостерег он, — за ним могут появиться и другие.

— У меня никогда не было предупреждений, — обиженно заикнулся преподаватель.

— Значит, если не поменяете привычки, то быстро вылетите из академии, получив третье, — зло завершил мужчина. Все, идите, не мозольте мне глаза.

Я уж было подумала, что гнев мейера Арквуда пройдет мимо меня. Немыслимая удача, и в чем-то справедливая. Не я же разбрасываю порох, где попало, как отметил Фредерик, но Киран меня остановил:

— А что до тебя, Рина... — Его глаза скользнули по моему лицу, по моей одежде, испачканной землей и клюквенным джемом, задержались на царапине на моей щеке, которую я только сейчас почувствовала. Потом его взгляд снова встретился с моим. — Ты цела?

Не «Что наделала?». Не «Как посмела?». Не «Ты уволена!». Просто – «Ты цела?».

И в этой простой фразе, в этой ледяной вежливости, было больше укора, чем в любой нотации.

Я кивнула. Слишком резко. Еще одно перышко слетело с его плеча и медленно закружилось вниз.

— Цела. Вы, что, меня не уволите?

— Пока не за что, — скривился он, — но, Рина, какого хр***? — О, вот значит, как он применяет знания из книги «Фольклор четырнадцати миров». — Ты же хвасталась своими умениями в кулинарии, тебе же хотелось устроить праздник. Отчего адепты занимались готовкой?

— Ну простите, — склонила я виновато голову. — Это мой новый подход в педагогике.

— Какой, к демонам, подход?

— Сказала им, что боюсь тушек птиц. А они на меня обозлились и решили так напугать. Совмещала приятное с полезным. Я же не знала, что они прям зажгут...

А адепты прямо зажгли.

Он устало потер переносицу.

— Позже, — бросил он мне через плечо, уже отворачиваясь. — Разберусь с тобой позже. Сейчас нужно наводить порядок. И, Рина… Оставайся здесь. Не приближайся к эпицентру. Ты уже проявила свой педагогический подход.

Он пошел прочь, его прямая спина, несмотря на перья и пыль, излучала непререкаемый авторитет. А я... Я тоже разозлилась.

Глава 1. Рина.

— Если ты будешь противиться, то я отниму у тебя сестру!

Слова повисли в воздухе, густые, как не выветриваемый запах дешевого парфюма.

Лоран де Верналь, ректор академии «Алькасар» и мой блестяще-невыносимый опекун, сидел напротив, поправляя идеально отутюженный манжет. Его улыбка была холоднее январского сквозняка в питерской хрущевке. А я, Ринира Мерриуэзер, она же Ирина Мещерских, утонувший инженер-конструктор из второй столицы нашего государства, пыталась не подавить комок в горле.

Отнимет. Сестру. Ванессу. Шестнадцатилетнюю девчонку, которую я даже в глаза не видела, но уже чувствовала за нее ответственность тяжелее чугунной батареи?

Я же ее унаследовала ее вместе с телом, титулом и этим… цирком.

— Вы понимаете, Ринира, — Лоран отхлебнул вина, будто обсуждал меню, а не судьбу человека. — Академия Хэттеридж – заведение специфическое. Для… ну, скажем так, ограниченных в магическом плане. Не самое безопасное место для юной наследницы столь значительного состояния. Особенно, если ее старшая сестра отказывается от выгодного брака, способного обеспечить ей покровительство. — Он сделал паузу, давая словам впитаться, как масляное пятно в дорогой паркет. — Ванессу легко могут… перевести. В менее комфортные условия. Или в более. А может даже вовсе исключить. Потеря репутации, знаете ли.

Ограниченных. То есть таких, как я? Я провела в этом мире с неделю, но быстро усвоила материал. Я не имела ни капли волшебства, стране на меня наплевать. Нулевая магия, но Лоран недооценивал диплом Политеха и здоровую ненависть к шантажистам в дорогих костюмах.

Тело Риниры, двадцатитрехлетней богатой затворницы, воспитанной на сказках о рыцарях и благородных магах, сжалось от страха. Моя же, Иринская, широкая и русская душа бушевала.

Ах ты ж хитрофилейный гоблин в человечьей шкуре! Детей под угрозу ставишь!

Теоретически я могла отвесить ему множество оплеух. Фактически...Я промямлила:

— Я… я не отказываюсь, мейер де Верналь,— мой голос прозвучал тихо и послушно. — Внутри мысленно конструировала катапульту, чтобы запустить ему в лоб хрустальную фужеру. — Я просто… нуждаюсь во времени. Осмотреться. Привыкнуть.— Скромно улыбнулась ему.

Ага, привыкнуть к тому, что я труп.

Я... утонула. Плавала в речке, попала в водоворот, дальше темнота, а потом – бац! – и богатая наследница в новом магическом мире, где пафосные ректоры творят беспредел.

Лоран отставил бокал, его пальцы с идеальным маникюром сложились в замок.

— Время, моя дорогая Рина, непозволительная роскошь. Особенно когда речь о таких… хрупких созданиях, как ваша сестра. Представьте: холодные общежития Хэттериджа, грубая пища, сомнительные компании… — Он театрально вздохнул. — И все из-за каприза сестры, которая забыла о своем долге.

По-моему, он играл на моем чувстве вины. Холодные общежития? Грубая пища? В моей прошлой жизни это называлось «общага» и «столовая Политеха». Выжила же, веселилась, радовалась. В каком-то смысле с сожалением думала, что эта часть моего пути завершилась.

Но Ванесса… Она – Ринина кровь. Единственная зацепка в этом безумном мире. И бросить ее я не могла. Даже если тело было чужое, но совесть-то — моя, и она горела каленым железом.

— Вы думаете, это мой каприз? — Я заставила себя поднять на него глаза.

В зеркале напротив мелькнуло отражение: бледное лицо с огромными испуганными зелеными глазами, взъерошенной рыжей шевелюрой и с очень нескладной, сложенной по-мальчишески, фигурой(наследство Риниры), но в глубине этих глаз – стальной блеск. Мой блеск, не чужой.

Меня этим навешиванием чужой вины не взять.

— Я лишь хочу убедиться, что Ванессе ничего не угрожает, – продолжила я. — Увидеть ее. Убедиться своими глазами.

Потому что из его сообщений следовало, что Ванесса в натуральном плену. А мне не больно-то верилось.

Лоран коротко, сухо, как треск сломанной ветки, усмехнулся.

— Ох, эта ваша девичья сентиментальность. Мило, но непрактично. Ваше место здесь, Ринира. Под моей защитой. И вскоре – в моем доме, но в роли супруги. Это лучшая гарантия безопасности для вас обеих.

Он встал, отбрасывая длинную тень на роскошный ковер.

— Подумайте до завтра. Но помните: каждое ваше "нет" отдаляет Ванессу от тепла и света… и приближает к реальности и холодности академии «Хэттеридж». А она не зря славится своим... криминальным шлейфом.

Лоран де Верналь вышел, так и не дождавшись ответа и оставив после себя шлейф дорогого одеколона.

Дверь закрылась с тихим щелчком, заставившим меня дернуться. Я вжалась в спинку кресла, вдруг ощутив всю абсурдность ситуации.

Попаданка. Инженер. В теле юной, безумно богатой "невесты" без магии.

По решению короны, Лоран де Верналь сталь моим и Ванессиным опекуном. Очевидно, что он не в первый раз требует свадьбы и брака со старшей сестрой, но настоящая Рина так хорошо сопротивлялась, что слегла в болезни.

Естественно, ее никто не лечил. Подумаешь, девица замуж не хочет. А Рине становилось все хуже и хуже.

В итоге, ее место заняла я. Учитывая, что я погибла в своем мире, очень надеялась, что Рина в нем очнется. В конце концов, моя жизнь не легче, но точно получше вот этого вот.

Зато Лоран де Верналь не осознавал, кого он получил взамен.

Все мои коллеги, однокурсники, родители признавали, что у меня ужасный характер. Я вежливая, скромная, но своими опытами до беды доведу. Я бы моментально обозначила это при знакомстве с Верналем, ему же придется со мной жить, но...

Главный козырь местного магомучителя – шестнадцатилетняя сестра-незнакомка из магического ПТУ.

Ледяная волна воспоминаний накатила снова: темнота, вода, заползающая в легкие, бессильная борьба с течением…

А потом – пробуждение в этом теле, в этой роскошной клетке, с головой, забитой чужими обрывками памяти и паникой.

Мои пальцы бессознательно сжали подлокотники. Не можешь бросить девочку, Ирина. Не имеешь права. Даже если этот мир казался сборищем архаичных ритуалов, магического снобизма и ректоров-шантажистов. Ванесса-то была реальной. Ее образ вставал в моей голове. Как мне ее бросить, раз уж мне дали второй шанс?

1.1

В весьма мрачном настроении, проводив навязчивого жениха, я направилась в собственную, точнее, Ринину комнату.

Девушку очевидно в семье любили, скупали все самое лучшее, выполняли любой каприз. Вся обстановка напоминала рай маленькой, розовой принцессы, но еще с драгоценными камнями и огромным наследством в придачу. Кровать с балдахином, на которой мог разлечься весь мой курс, ковры, в которых утопали ноги, несколько зеркал в полный рост, откуда на свое новое лицо смотрела я.

Новое, рыжее, с веснушками. А какая у меня фигура... Загляденье. Велосипед на ножках, в смысле я худая, нескладная, с отсутствующей грудью, зато с плечами, как у пловчихи. Мечта для аристократа. Впрочем, ему наплевать, как я выгляжу, у меня имелось неоспоримое преимущество перед другими девицами на выданье — у меня денег куры не клюют.

Мне не нравилось в этом мире. Он не мой, чужой и какой-то враждебный к женщинам. И всем заправляют маги. Если у тебя слабые силы, маленький резерв, то путь к вершинам власти тебе закрыт, а если магии нет от слова совсем, то ты просто никто — рабочая лошадка, на которую всем наплевать.

К сожалению, у меня магии не было, а Ванессе досталась толика. Именно поэтому ее заслали в академию Хэттеридж, местное ПТУ бытового назначения, а Рину обучали на дому.

Мне жутко недоставало технологий, иначе с Лораном де Верналем я поступила бы, следуя философии своей широкой русской души: «Кто к нам с мечом придет, того застрелить легче». Увы, пока не удавалось выяснить, как дела в стране с порохом. Его хотя бы изобрели?

Я печалилась, раздумывая, как бы выйти из положения, когда в спальню постучались.

Гостей я не ждала, прислуги после болезни Рины, избегала, чтобы никто не догадался, что я попаданка. Так что внезапный посетитель меня напряг.

— Открыто, — произнесла я, вычисляя, кто же мог меня навестить.

Горничные? Не помню их имена. Старая экономка?

Но нет, отворив дверь, в помещение прошмыгнул юный паренек, и вот его имя я знала. Ринина память услужливо подсказала мне, что это сын поварихи Флинн Тарр. Ему едва минуло шестнадцать, он рос в этом доме, и к нему отец Рины относился очень тепло.

— Простите, мейра Рина, — поклонился он. — Я не хотел тревожить вас в поздний час...

Он очаровательно краснел и боялся взглянуть на меня. Такой молодой, тоже с веснушками, но волосы не рыжие, а каштанового оттенка. Я была чуть выше его, но учитывая свою внешность, казалось, мы выглядим как ровесники.

— Раз пришел, оставайся, — взглядом показала на стул. — Что ты хочешь мне сказать?

— Да это так, ну мысль, — замялся он, продолжая смущаться и проигнорировав мое предложение сесть. — Я случайно услышал, как вам грозил мейер де Верналь.

— Если нет ничего по существу, — мгновенно вспыхнула я, — то уходи. Обсуждать этого мерзавца с кем бы то ни было, я не хочу.

Несмотря на расположение отца Рины к пареньку, о своей новой насыщенной личной жизни распространяться опасно.

Но я быстро пожалела о грубости. Флинн из красного рака превратился в багрового, свежесваренного, вспотел.

— Ладно, извини, — забурчала я. — Просто очень зла, и понятия не имею, как выбраться из западни. Лоран де Верналь мне противен.

— Вот и батюшка ваш переживал, — уцепился за мои слова, как за соломинку Флинн, набравшись чуточку храбрости. — Он перед своей смертью попросил меня позаботиться о вас.

— Тебя? — нахмурилась я и обвела юношу с головы до ног. — Чтобы охранять меня?

— Ну я же муж-мужчина, — он заикнулся. — Вы просто выслушайте, а дальше сами сделаете выводы.

Ну, выбора-то все равно нет.

Лоран де Верналь был ректором известнейшей, самой прославленной академии, обучавшей в своих стенах самых именитых магов. Туда мечтали попасть все, производился строгий отбор. Даже родители Рины и Ванессы планировали отправить туда дочерей, но генетика сыграла с ними злую шутку.

Ванесса находилась в академии Хэттеридж, поступила на второй курс, а Флинн туда собирался, потому что отец уже оплатил за его обучение, и Лоран де Верналь не сумел вернуть платеж и разорвать магический контракт.

Флинн уговаривал, буквально настаивал поехать с ним.

— Подожди, я не понимаю, — морщилась я. — А что мне там делать? Я давно вышла из возраста обучения, даже для вашего ПТУ, ой... — поймала его недоуменный взгляд, — для Хэттериджа у меня магии нет. Кто меня будет там держать?

— Будут, будут, именно, что вы не понимаете, мейра Рина. В академию Хэттеридж назначили нового ректора, его зовут Киран Арквуд, он бывший дознаватель и... — парень выдержал эффектную паузу, — дракон.

Меня впечатлило. Я успела выяснить, что помимо человеческих рас, существовали еще перевертыши. Самыми могущественными считались драконы. Драконы-то и правили страной.

— Но зачем ему идти мне на уступки? Потому что сестра на обучении? Слабые доводы, не находишь?

— Мейра Рина, вы словно с другого мира свалились, — развел руками Флинн. — Мейер Арквуд злейший враг мейера де Верналя. Они с обучения в своих академиях друг друга не выносят. Киран был дознавателем при короле, а потом его сослали к бытовикам, — зашептал юноша. — Ходят слухи, что ваш опекун приложил руку к его ссылке и новому назначению. Как полагаете, если в руках Кирана Арквуда окажется невеста Лорана де Верналя, еще и не желающая этого брака, он легко ее отдаст?

Ммм, а логика в словах Флинна прослеживалась. Поеду с ним, изображу из себя плаксу и скромницу, сердце у мужчины или дракона, или кто он там еще, дрогнет. Он меня пожалеет и защитит. Мне подходит.

— А за что сослали? — между делом поинтересовалась я, практически принявшая решение.

— Кто его знает? — пожал плечами Флинн. — Нахамил королю, например. Драконы гордые, за языком не всегда следят.

Ну, не мне осуждать тщеславного мужчину, лишь бы выполнил задуманную мною задачу.

— Хорошо, я согласна, Флинн, — улыбнулась мальчишке. — Только давай не тянуть, чтобы Лоран не смог меня остановить.

1.2

Я осела, услыхав новость.

Всего-то помер предыдущий ректор, подумаешь.

Но и на осознание времени было мало. В особняке меня ничего не держало, а нависшая угроза выйти замуж непонятно за кого, напротив, чрезвычайно пугала. Да и с сестрой я буду рядышком под боком дракона.

Тишина в особняке после ухода Лорана была звенящей, гулкой, но под этой обманчивой гладью кипела работа. Флинн исчез, предупреждая о наступающей авантюре, а я металась по своей розовой тюрьме, сгребая в холщовый мешок все, что казалось полезным.

Юбки? Нафиг. Платья с вышивкой золотом? В утиль. Я засунула пару практичных блуз и штанов (благо, в гардеробе Риниры нашлись и такие, видимо, для верховой езды или других сомнительных для аристократки занятий), теплый плащ, кошелек с деньгами (спасибо, и на тех крохах, что там находились), нож для масла (лучше, чем ничего) и… бутылку дорогого коньяка.

Тут я, конечно, ошарашенно взвизгнула. Рине двадцать три, на кой ей в личной комнате коньяк? Рано топить горе в алкогольных напитках.

Но бутылку прибрала. Мне-то не рано, мне на деле не двадцать три, да и красивые, дорогие бутылки всегда работали получше всякой взятки. Пригодится.

Дверь приоткрылась бесшумно, и в щель просунулось веснушчатое лицо Флинна. Он нервно мотнул головой:

— Готово, мейра Рина. Идемте. Тихо.

Мы крались по темным коридорам, как воры. Но вместо сторожей нас встречали лишь сочувствующие взгляды из полумрака. Теперь память будто специально подсовывала мне их имена, чтобы я попрощалась или осознала, какие хорошие люди окружали бедную девушку.

Горничная Марта, та самая, что всегда приносила Рине горячий шоколад, молча проводила до лестницы к черному входу. Старый дворецкий Грегори, чьи руки дрожали сильнее обычного, сунул мне в руки сверток с едой . Его глаза были влажными.

— Берегите себя, дитя… и юную госпожу Ванессу, а мы вас подождем, проследим за вашим домом, — прошептал он, и в его голосе звучала такая тоска по покойному хозяину, что у меня комок встал в горле.

Они так рисковали, прикрывая нас. Потому что любили отца. Потому что жалели Рину и Ванессу. И потому что Флинн их об этом попросил. Мальчишка был как внук, брат, сын для всех служащих.

Через черный ход мы выскользнули в ночной сад. У каретного сарая, в тени огромного дуба, ждала не роскошная карета, а простая, крытая повозка, запряженная двумя крепкими лошадьми. На облучке сидел коренастый мужчина в потертой куртке – кучер Томас, бывший солдат, служивший еще моему… то есть, Рининому отцу.

— Садитесь, мейра, быстро, — его голос был низким, командным. — До причала полчаса езды, если не засветимся.

Мы втиснулись в повозку, пахнущую сеном и кожей. Флинн прижался к одной стенке, я — к другой. Томас щелкнул вожжами, и мы тронулись, выезжая на заднюю аллею, ведущую прочь от поместья, в сторону реки.

Сердце колотилось, как отбойный молоток. Каждый скрип колеса, каждый лай далекой собаки казался предвестником погони. Я вцепилась в край сиденья, готовая в любой момент выпрыгнуть и бежать. Нервничала до безумия.

— Выдохните, мейра Рина, — прошептал Флинн, словно угадав мои мысли. Его лицо в лунном свете казалось бледным, но глаза горели азартом. — Мы почти у цели. А там… там нас ждет академия! И мейер Арквуд! Вы даже представить себе не можете, какой он!

— А какой? Ты его видел? — склонила голову набок я.

— Нет, вы что, — рассмеялся он. — Кто же меня к нему бы подпустил. Я видел его в газетах, много читал...

И вот тут Флинн разошелся. Видимо, чтобы отвлечь меня (и себя) от нарастающей паники, он начал рассказывать и рассказывать, словно паломник о святом. О подвигах Кирана Арквуда, бывшего королевского дознавателя.

— Я чуть не забыл, был случай с контрабандистами драконьей чешуи! – Флинн жестикулировал так, что чуть не выдал мне пощечину. — Их логово было заколдовано шестью уровнями защиты! Но мейер Арквуд… он просто вошел. Без единого заклинания! Говорят, он посмотрел на главного мага, тот поседел и сам все отключил! Прямо силой взгляда!

Раз уж силой взгляда...

— Сила взгляда – это хорошо, — пробурчала я, придерживаясь за кочку. — А почему тогда он теперь не в столице, а в вашем… в нашем ПТУ ректорствует? Небось, взглядом на короля посмотрел? Или на его любимого пажа? Есть более подробные слухи?

Как-то не складывалось. Уверена, что дифирамбы в честь ректора Хэттеридж можно делить надвое, а то и натрое, слишком мой сопровождающий его боготворит. Но если он был так велик, удачлив и могущественен, то за что его сослали? Очень глупо со стороны короля лишаться великолепных кадров.

Флинн помрачнел.

— Тссс! Не говорите так! Это… сложно. Говорят, он расследовал дело, которое не следовало расследовать. Затрагивал интересы очень могущественных лиц. И… – Флинн понизил голос до шепота, хотя вокруг кроме нас и Томаса никого не было, – поговаривают, мейер де Верналь сыграл в этом не последнюю роль. Завидовал, боялся конкуренции. Вот и подсидел.

«Подсидел, — мысленно повторила я. — Слово-то какое… уютное, бытовое. Как будто место в трамвае занял. А не карьеру могущественного дракона-дознавателя сломал».

Если это правда, то Киран Арквуд должен кипеть от ярости. А я и Ванесса станем его потенциальным оружием против Лорана, ему очень пригодимся. Не выгонит.

— А что он вообще из себя представляет? — спросила я, пытаясь представить себе этого мифического Кирана. — Кроме взгляда, разумеется. Добрый? Справедливый? Или как наш опекун – холодный слизняк в золотой обертке?

Флинн замялся.

— Эм... Он строгий, очень. Справедливый, наверное, но и грозный. Никто не смеет ему перечить. Говорят, когда он злится, в кабинете даже каменные стены трескаются! Но он никогда не наказывает невиновных! И за своих студентов горой! Когда в прошлом году банда городских хулиганов побила его адептов, он сам нашел зачинщиков и… э-э-э… убедил их больше так не делать. Навсегда. Вам Ванесса про это не писала? — уставился он на меня с любопытством.