Рыжик для буйного

Глава 1

У меня правило — всегда начинать со спальни. Нигде люди не безобразничают так активно, как там, где по логике вещей должны были бы спать.

Открываю дверь в ближайшую комнату, и вот пожалуйста, подтверждение моих слов. Все постояльцы уехали, а этого забыли.

Мужчина развалился на белых простынях огромной скалой. Руки бугрятся мышцами. Тонкое одеяло сползло до талии, открывая на обозрение испещренную замысловатыми наколками спину.

Мнусь в нерешительности. Разбудить задержавшегося гостя или оставить, пока сам не проснется?

Мужчина двигает рукой. С его плеча на меня скалится волк. Как натуральный. Подкрадываюсь на цыпочках, завороженно разглядывая рисунок. Впечатляет. И наколка, и хозяин.

Такого бугая лучше не будить. Мало ли что ему в голову придет, особенно после вечеринки. Собираюсь уже ретироваться к двери, но тут скала оживает. Берет меня в мертвый захват. Я с визгом взлетаю вверх и оказываюсь спиной на постели. Сверху нависает брюнет.

Шарит по мне темными, горящими глазами. Рассматривает, словно я зверушка какая.

— Хороша, — протягивает с плотоядной ухмылкой.

— Простите, — вежливо так говорю, чтобы ничего не подумал. — Мы с напарницей занимаемся уборкой коттеджа. Нам сказали, что все постояльцы съехали. Отпустите, пожалуйста. Я ничего не сделала.

Пытаюсь вылезти из кровати, но амбал меня собой прижимает. Шевельнуться не позволяет. Разглядывает.

— Уборщица значит, — приподнимает бровь и выдает грубо. — Раздевайся. Трахать тебя буду.

И намерение свое движением бедер подтверждает. Одеяло сползает ниже. А под ним ничего.

Ладно бы это. Что я голых мужчин никогда не видела. Хотя нет, не видела. У него там такое, и оно мне в живот упирается.

От ужаса я зажмуриваю глаза и кричу что есть силы. Это помогает. От неожиданности амбал ослабляет хватку, и я выпрыгиваю из кровати как ошпаренная.

Мужик морщится.

— Что ж ты так визжишь?! Голова раскалывается. Раздевайся, тебе говорю.

А я уже к двери пячусь, но не успеваю сделать и несколько шагов, как он меня хватает за талию и к себе тащит.

— Не переживай, деньгами не обижу. Хочу тебя, Рыжик. Капец, как хер стоит.

Лапищи у него огромные, хваткие. Я как уж на сковородке в его руках верчусь, от них уворачиваюсь.

— Пустите, — шиплю.

Ногтями в кожу ему впиваюсь, по груди кулаками луплю. А ему хоть бы что. Он с меня футболку стаскивает, ничего не стесняется.

Я словно муха в паутине, чем сильнее сопротивляюсь, тем больше запутываюсь.

Замираю. Глаза режет. Слезы сами собой текут. Всхлипываю.

Мужик останавливается. Смотрит на меня удивленно.

— Ты что сырость разводишь? Сказал же, хорошо заплачу. Внакладе не останешься.

— Отпустите, мне работать надо, — выдаю я, не подумав, и поправляюсь. — Не могу я так. Я вас совсем не знаю.

Он скалится.

— Так давай познакомимся, рыжик.

И встает с кровати. Одеяло падает. Я резко разворачиваюсь, стараясь туда не смотреть. Но глаз все равно выхватывает жуткую картину.

В горле застревает ком. Руки подрагивают от волнения.

— Оденьтесь, пожалуйста, — выдаю осипшим голосом.

Мужчина хмыкает. За спиной шелестит ткань, и звякает пряжка.

Пусть совсем немного, но я успокаиваюсь.

— Я пойду? — спрашиваю осторожно и к двери подаюсь.

— Стоять, — коротко командует он и хватает меня за запястье. — Мы только знакомиться начали.

Дверь распахивается. В комнату влетает перепуганная напарница. Глаза Алины изумленно расширяются. Она переводит взгляд с меня на амбала и еще больше пугается.

— Настя? — выдает он, ослабляя захват на моей руке.

— Вы ошиблись. Меня зовут Алина, — запинаясь, шепчет напарница, а у самой губа подрагивает. — Мы немедленно покинем здание и не будем вам мешать.

Я вылетаю из комнаты первой. За мной несется напарница. Не останавливаясь ни на секунду, мы бежим до главного корпуса, где налетаем на хозяйку.

И, конечно, получаем нагоняй. С трудом натягиваю на лицо вежливую улыбку. Меня все еще потряхивает от случившегося.

— Помогите пока здесь, — отправляет нас убирать банкетный зал. — Потом с коттеджем закончите.

В другой раз я бы возмутилась, почему на нас двойную работу наваливают. Но сейчас только рада. Пока прохожусь пылесосом по бесконечному ковру, успокаиваюсь.

Было и прошло. Работа у нас такая. Убирать за такими вот. Плечами передергиваю. Накоплю денег маме на операцию и учиться пойду, как давно мечтала.

Выхожу на улицу. Свежего воздуха глотнуть. Оглядываюсь и скорее в кусты прячусь. На парковке стоит хозяйка, а рядом с ней тот самый амбал из коттеджа. Женщина кокетничает, улыбается.

У меня все опадает внутри. Вот ведь невезение. Неужели еще и пожалуется?!

Глава 2

— Не подведите, девочки. Клиент новый, денег у него полно. Если понравится, регулярно уборку заказывать будет. И вы внакладе не останетесь, — напутствует нас хозяйка, поворачивая к трехэтажному особняку, больше похожему на неприступную крепость.

Огромную территорию обрамляет двухметровый глухой забор. На воротах нас останавливает охрана. Залезают в багажник и даже под капот. Хозяйка напрягается, но улыбки с лица не снимает. Кремень, а не женщина.

Высаживаемся у главного входа. Здание впечатляет. Панорамные окна. Изящные кованые ограждения на балконах. Мозаика. Не знаю, что там у них за вечеринка была, но нам с Алиной вдвоем такой дом и за сутки не убрать.

— А не много ли здесь работы для двоих?! — спрашиваю у хозяйки.

Понимаю, что может разозлиться, но лучше прояснить ситуацию на берегу, чем потом оправдываться.

— Оплата по двойному тарифу. Клиент не хотел, чтобы по его дому орава девок бегала, — цитируя заказчика, морщится она и вроде как даже оправдывается. — Сама знаешь, какие они бывают упертые. Приеду за вами через шесть часов.

Выгружает прямо на землю химию и инвентарь. Уехать торопится. Спешит, предоставив мне разговаривать с экономкой.

— Что-то не нравится мне это место, — осматриваясь, протягивает Алина с беспокойством.

Ой, а мне то как не нравится. Везде камеры, охраны полный двор. Не особняк, а крепость. Но вида не подаю.

— Наше дело маленькое. Помещение убрать, получить оплату и домой! — заявляю я бодро, протянув руку в двери.

Та сама открывается. Нас встречает немолодая темноволосая женщина. Видимо, экономка. Черты лица вроде приятные, но смотрит так, словно укусить хочет.

— Мы из клининга. Приехали выполнять заказ на уборку, — сообщаю я вежливо.

Женщина окидывает нас недовольным взглядом и выплевывает сквозь сжатые зубы:

— Заходите.

Не пойму, чем мы ей так не понравились. И рот только один раз успели открыть.

Осматриваюсь. В холле царит чистота. И я бы лучше не убралась. С удивлением смотрю на экономку. Может, они для какого-то особенного помещения уборку заказывали.

— У хозяина есть конкретные пожелания? — спрашиваю.

— Ты займешься хозяйскими комнатами на втором этаже, — поджав губы, цедит она мне и, повернувшись к напарнице, добавляет. — А на тебе уборка гостевых спален на третьем.

Разворачивается и уходит, не дождавшись нашей реакции. Интересно, какой у этих хором хозяин, если у него даже экономка с таким гонором. Хотя нет, неинтересно. Чем дальше от хозяев, тем безопаснее.

— Гостеприимный прием, ничего не скажешь, — с дрожью в голосе тянет Алина.

— Бывало и хуже. Прорвемся! — подбадриваю я подругу. И отправляюсь знакомиться с фронтом работы.

Хозяйские комнаты занимают целое крыло. Прохожу мимо кабинета. Заглядываю в круглую гостиную, любуюсь огромной гардеробной с длинными рядами костюмов и рубашек. Везде ослепительная чистота. Остается спальня. Наверняка там погром, иначе зачем посылать сюда уборщицу.

Открываю дверь. И замираю в недоумении. Ни пустых бутылок в ряд, ни грязного белья на полу. Даже постель застелена.

Дверь в ванную комнату приоткрыта, иду туда. Заглядываю.

Посмотреть есть на что, но насладиться зрелищем не успеваю. За спиной скрипит дверь. Я резко разворачиваюсь и с трудом сдерживаю крик.

На пороге стоит татуированный амбал из гостиничного комплекса и ухмыляется.

— Ну что, рыжик, давай знакомиться.

Взгляд у него плотоядный. Масляный.

На кровать садится и рядом с собой ладонью хлопает.

Я головой верчу, а сама к двери пячусь. Зрительный контакт держу. Где-то читала, что со зверем главное — не разворачиваться спиной. Обязательно набросится.

Но это же не зверь. Человек. С ним договориться можно попробовать.

— Простите. Я не знала, что здесь кто-то есть. Не буду вам мешать. Позже уберу, — лепечу себе под нос, а руки подрагивают.

Он скалится. Глаза темные. Горящие.

Секунда, и вскакивает. Припирает к стене. Нависает. Сжимает. Оглаживает.

Я упираюсь руками в каменную грудь. Отталкиваю. Колочу.

Он словно не чувствует, прижимается сильнее. Забирается пальцами в волосы. Тянет к себе. Я стискиваю губы и изо всех сил мотаю головой.

— Все, молодец! Распалила меня, — выдает злобно. — Называй свою сумму и пошли в кровать. Трахаться хочу.

Глава 3

— Хорошо, — послушно киваю я.

Натягиваю на лицо улыбку и легонько подталкиваю мужчину к кровати. Он рычит. Поцеловать меня пытается. Лапищами по телу шарит, футболку стаскивает. Уворачиваюсь.

— Я сама. Пожалуйста, — прошу с дрожью в голосе.

— Стриптиз изобразить хочешь? Это можно.

Он отстраняется. На кровать садится. И на меня смотрит.

— Давай, — приказывает.

Щеки вспыхивают. Руки дрожат. Бедрами как сумасшедшая кручу, а сама к двери пячусь.

Он ко мне подается. К броску готовится. Только я быстрее.

Распахиваю дверь и несусь из дома что есть мочи. На лестнице спотыкаюсь, чуть не падаю. Он мне в затылок дышит. Догоняет.

Влетаю в холл, там Алина.

— Немедленно уходим! — кричу я ей.

Девушка мешкает, смотрит на меня изумленно. Раздается:

— Не так быстро, Рыжик!

Сердце ухает. В глазах режет.

Амбал путь преграждает. Ноздри раздуваются. Глаза бешеные. Ошиблась я. Не человек это. Зверь.

Кричу Алине:

— Беги!

И вцепляюсь зубами ему в руку. Мужик охает и отступает, а я несусь к двери.

Вылетаю во двор, а там. Забор. Охрана. Не выбраться.

Перед носом внедорожник стоит. Водительская дверь открыта. В зажигании ключи. Это наш шанс.

— Прыгай в машину, — командую напарнице.

Она забирается на сидение рядом. Нервно пристегивается. Жму на газ до отказа и направляю машину на ворота. Если хватит скорости, то выбьем. А нет, подушки сработают. Но об этом лучше не думать. Не сейчас. Иначе решимость оставит и конец.

Время застывает. Как при замедленной съемке створка ворот ползет в сторону, открывая нам путь. Я убираю ногу с газа. Притормозить не успеваю. Будет удар, нас перевернет.

— Держись! — слышу я собственный голос.

Сердце замирает. Я не дышу. Нас задевает. Автомобиль подкидывает. Руль рвется из рук. Я едва успеваю выровнять машину и не вылететь в кювет.

Выбрались.

В голове эйфория. Я смеюсь и что-то кричу от восторга.

Жаль, что состояние быстро проходит. Удрать из особняка — полдела, надо еще оторваться от преследования.

Гоню вперед, и в зеркало заднего вида посматриваю. Местность я знаю. Если на шоссе догнать не успеют, проселочными уйдем. Там хоть с собаками ищи.

Машина у этого бугая роскошная, дорогая. Я бы за такую по голове не погладила. А погони между тем нет. Мне бы радоваться, но на душе неспокойно.

Весь этот заказ — сплошной обман. Хозяйка подставила, не иначе, а ведь у нас с ней договор. Мы ей больше половины дохода оставляем, а она нас защищает в случае необходимости. По-хорошему нам с Алиной испариться бы на несколько недель. Только у нее ребенок маленький, а мне маму одну оставлять боязно.

— Где ты научилась так водить? — спрашивает подруга, когда мы, наконец, поворачиваем на грунтовку и петляем среди тихих дачных поселков.

— Мамин брат научил. Он мне вместо отца был, — протягиваю с неохотой.

Ворошить семейную историю больно. Дядю Володю я любила сильно, а он из-за меня в тюрьму попал. Защищать полез вот от такого же богатенького подонка.

— Что с ним случилось? — спрашивает Алина.

Девушка не видит, как я до белых суставов впиваюсь в руль.

— Посадили, — отвечаю резче, чем хотелось, но сдержаться не могу.

От тяжелых воспоминаний наворачиваются слезы. Нельзя сейчас раскисать. Не время.

До дома немного осталось. Перелесок пересечем, а там рукой подать.

Возвращаюсь мыслями к последним событиям. Понять, что случилось, хочу.

— Ты мне знаешь, что скажи. Эти мужики, что в доме были, они ведь с тобой знакомы. И оба Настей называли, — вдруг поняв, что именно меня насторожило, спрашиваю я Алину.

Девушка виновато молчит, потом решается и признается:

— Все правильно. Меня Настей зовут, а тот, что с амбалом сегодня был — мой муж. Виктор Егорович Бегунов.

От звука знакомой фамилии все леденеет внутри. На несколько мгновений я теряю бдительность, машину ведет на скользком грунте, и мы влетаем в ближайшее дерево.

Дорогие читатели!

Если вам нравится книга, не забудьте добавить ее в библиотеку, чтобы не потерять.

Спасибо вам за поддержку. Ваши комментарии и лайки очень важны для меня.

Историю Виктора и Насти читайте у моего соавтора Анны Риман: https://litnet.com/shrt/uq2m

Книга написана отдельной законченной историей. Захватывает с первых глав и не отпускает.

"Предатель. Потерянная жена"

– Я любовница вашего мужа! Беременна от него, – выпалила девушка скороговоркой и выпятила живот.

Я только рассмеялась в ответ. Нет, девушка конечно симпатичная, но чтобы Виктор связался с такой. Не может быть!

– У меня вот и тест ДНК есть!

​​​​Я готовилась к рождению первенца, не зная, что у мужа появилась другая. Она тоже ждет ребенка. Муж привел ее в наш дом и считает, что дальше мы будем жить все вместе!

Глава 4

В лицо ударяет подушка безопасности, и на несколько мгновений меня оглушает. В висках пульсирует кровь. В глазах плывет.

— Катя, ты как? — словно сквозь вату слышу голос Алины.

Хотя нет, не Алины. Ее Настей зовут. Вот тебе и история. Думала, помогаю бедной односельчанке в трудной ситуации, а она оказывается, жена Бегунова.

Внутри закипает злость. Меня потряхивает. Что ж так не везет?! Еще и машина эта. Мне на ее ремонт не меньше полугода зарабатывать.

Голова тяжелая, но я вылезаю и осматриваю автомобиль. Вмятина спереди знатная, еще одна на крыле, но все не так ужасно. Починить можно. Вот только ехать дальше на машине нельзя. Впереди пост ГБДД, авто в таком состоянии они ни за что не обойдут вниманием. Придется дальше на своих. Рядом остановка. В автобусе нас никто искать не станет. А там рукой подать.

Пока бредем к трассе, лживая напарница рассказывает свою историю. А у меня так под ложечкой и сосет. Ну не бывает таких совпадений. Где я и эта Настя. И ведь встретились, пересеклись наши судьбы.

Про ее отношения с мужем слушаю вполуха. Большая любовь, цветы, ухаживания, а потом он домой беременную любовницу привел. Настя тогда сама ждала ребенка. Может, мужу одного наследника мало показалось, и он решил запасного сделать?! Похоже, сынок Бегунова весь в отца пошел. Виктор Егорович Бегунов и дочь Людмилы Латуниной в нашем забытом богом селе. Место у нас такое, что ли?! Заколдованное. Что к нам вечно Бегуновых этих тянет.

Усмехаюсь. Исподтишка на девушку смотрю. Сколько раз мне хотелось на нее хоть одним глазком взглянуть. Понять, чем она меня лучше. Что в ней такого особенного, что она мое место в жизни заняла.

Чудная такая. Могла бы развестись и жить припеваючи, а она в нашей глуши сидит. Скрывается. И вся эта история с потерей памяти. Не верю я ей.

Злости нет. Одно разочарование. Я ведь мечтала денег матери на операцию накопить. Столько работала.

Хоть бы мама не узнала, кого в доме у себя принимает. Не хочу, чтобы ей больно было. Она ведь виду не покажет, будет молча терпеть.

Головой качаю, на Настю тихонько поглядываю. Чувствую, ждут меня из-за нее неприятности.

И хозяйка, как назло, трубку не берет. Очень меня это настораживает.

— А если они нас найдут? — спрашивает девушка, а у самой нижняя губа подрагивает.

Обязательно найдут. Это только вопрос времени. Сколько его у нас осталось, хотелось бы знать. Отвечаю что-то оптимистичное. Сама думаю, ехала бы ты с мужем домой. Всем лучше было бы.

Маму предупрежу и к тетке в Саратов. Там отсижусь, пока здесь не уляжется. У Бегуновых денег полно, пусть без меня разбираются. Перед глазами лицо амбала того стоит. Взгляд безумный. И шрам этот на щеке. Меня передергивает. Руки сами в кулаки сжимаются. Успеть бы.

Глава 5

В деревню мы возвращаемся с наступлением сумерек. Нервные, голодные и уставшие.

— Хозяйка целый день трубку не берет. Не нравится мне это, — цежу я испуганно, а сама по сторонам глазами шарю.

На улице тихо. Машин чужих не видно. Лужи, да грязь. Собака соседская лает.

Сказать Насте, что они за нами по-любому явятся или нет? Куда она с грудным ребенком и без денег побежит? С собой в Саратов забрать? Вот тетка-то обрадуется.

Открываю калитку и замираю на миг. В грязи свежий мужской след отпечатался. И в окнах света нет.

Мама. Что они ей сделали?

Не думая больше ни о чем, бегу к двери, распахиваю.

— Мама, — кричу.

Свет вспыхивает, и взгляд в амбала упирается. Рожа довольная. Стоит ухмыляется. Ищу маму. Она за столом сидит. Плечи поникли. Лицо бледное, слезы на глазах.

Прости меня, мамочка. Это я виновата. Беду в наш дом привела.

— А вот и наши девочки! — с нахальной улыбкой насмехается амбал. — Что-то вы долго. Мы уже разволновались. Правда, Виктор?

На второго мужчину взгляд перевожу. Рассматриваю. Лицо породистое, красивое. Сразу видно, золотой мальчик. От слов приятеля своего морщится, Танюшу укачивает.

Настя хочет дочку забрать, но ей мешает амбал. Он здесь теперь главный.

— Попрошу без резких движений. Мы уже успели убедиться, что вы дамы шустрые. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

И к маме обращается:

— Зинаида Петровна, налейте, что ли, чайку девчатам.

Мама на кухню бредет, а я обстановку оцениваю. Полицию вызвать, они нашу глушь не сильно жалуют. И не факт, что нас же еще виноватыми и не сделают. Знаем, плавали. Бежать? Маму я одну не оставлю. На амбала смотрю.

— Что вам нужно? — спрашиваю.

Он скалится. У меня холодок по спине от его звериной улыбки.

— Познакомиться, может, даже подружиться. Мы ведь только к общению приступили, а вы раз и сразу бежать. Невежливо это, Катенька. Меня, кстати, Рустамом зовут.

Настя с мужем препирается, а я в глаза амбалу смотрю. Взгляд у него тяжелый, горящий. Хищнический. Гипнотизирует, а сам ко мне подбирается.

У меня коленки трясутся, но я держусь. Нельзя такому страх показывать. Разорвет.

— Раз мы уже все выяснили, попрошу вас покинуть мой дом, — говорю медленно, а у самой голос чуть не срывается.

— Не так быстро, рыжик! Ты угнала у меня машину, не закончила с уборкой и нанесла непоправимый урон мужскому достоинству. Я желаю получить компенсацию, — заявляет Рустам и таким взглядом меня окидывает, словно уже в кровать кладет. — Кстати, о машине. Почему вы пришли пешком?

Ну вот он и конец.

— Мы попали в аварию. Ремонт я оплачу.

Лучше сразу признаться. Все равно узнает. Перед смертью не надышишься.

— В аварию? Оплатишь, значит?! Ты удивительно смелая девушка, Рыжик, — цедит амбал, приближаясь ко мне вплотную.

Стоит так близко, что я едва дышать могу. Нависает. Давит. Подчинить пытается.

— Оставь девушку, Рустам, я оплачу ремонт, — обещает муж Насти.

Но выдохнуть я не успеваю.

— Ты разбирайся со своей женщиной, брат. Катенька моя, — заявляет.

Ненавижу. В глаза ему смотрю. Пусть знает, я не сдамся, хоть ломай меня.

— Никогда! — выдавливаю.

Злится. Ноздри раздуваются. На шее кадык дергается. Еще ближе ко мне подается и вдруг усмехается.

— Это мы еще посмотрим! — говорит уверенно. — Покажи мне лучше, где машину бросила.

Я теряюсь от такого поворота. Мнусь на месте. Не хочу с ним наедине оставаться. А он к двери меня аккуратно подталкивает. Лапищам воли не дает. Сдерживается. Надолго ли?

Сама дверь открываю. Первой выхожу. Шага сделать не успеваю, как амбал меня хватает и грубо за спину себе запихивает. Перед глазами возникает ружье и знакомый голос требует:

— Отпусти девушку, жулье!

Глава 6

Моргнуть не успеваю, как амбал на соседа набрасывается. Руки выворачивает, лицом в землю кладет.

Убьет гад. Не пожалеет старика. Кричу так, что у самой уши закладывает.

Из дома Настя выбегает, на Рустама набрасывается. Кулаками по спине бьет. Только куда ей с таким громилой справиться. Ей на помощь муж приходит, приятеля своего урезонивает.

Михаил Семенович пыхтит, тяжело с земли поднимается. На нас с мамой виновато поглядывает.

Хороший он человек. На помощь прибежал. И Настю вон подобрал, в доме у себя приютил. С дочкой ее как с родной внучкой возится.

На амбала с осуждением смотрю. Монстр.

Взгляд мой ловит. Хмурится.

— Поехали, — кидает отрывисто.

Я за ним бреду. В машину сажусь. Ремень безопасности пристегнуть пытаюсь, а у самой руки подрагивают, не слушаются.

Он на меня смотрит. Наклоняется. Я невольно отшатываюсь.

— Помогу, — говорит и ремень застегивает.

Пространства в машине мало, я к окну жмусь. От амбала подальше держаться пытаюсь, чтобы не задеть, не дотронуться ненароком.

На шоссе выезжаем. Я направление показываю. На лапищи его жуткие поглядываю.

Руль держит крепко, уверенно. Спина огромная. Мышцы под рубашкой перекатываются. Вспоминаю наколку волка на его плече и сжимаюсь вся.

— Ну и как? — спрашивает.

— Что как? — выдавливаю.

— Нравлюсь? Ты меня разглядываешь, — усмехается он.

— Нет, — отвечаю честно, а внутри дрожит все. — не нравитесь.

— Стерпится — слюбится. Так в народе говорят?

От его самоуверенности у меня гнев внутри поднимается. Не соображаю совсем и выпаливаю:

— А еще говорят: насильно мил не будешь.

— Так я не насильно, а по обоюдному согласию.

Он смеется, а я кривлюсь и отворачиваюсь.

К перелеску выезжаем быстро. В темноте я немного путаюсь, не сразу могу дорогу найти.

— Ты зачем в такую глушь полезла? —спрашивает.

— От погони надеялась уйти. Вы ведь нас не преследовали, заранее, где искать, знали? — уточняю, хоть теперь мне это и так понятно.

— Хозяйка вас с потрохами сдала. Еще когда в комплексе в первый раз встретились.

Это многое объясняет. И заказ этот странный, и поведение хозяйки, и даже почему нам сбежать позволили. Значит, им Настя была нужна, а я просто под руку попалась.

Останавливаемся у машины, выходим. Среди деревьев стоит, с дороги не видно. Так что раздеть не успели. Хорошо, за ремонт платить меньше.

Ключи амбалу передаю, а сама в сторонке жмусь. Он машину внимательно осматривает. Двигатель проверяет. По телефону звонит. Что-то объясняет. А я тихонько в сторону леса пячусь.

Если прямо сейчас улизнуть, искать меня не будут. Бегунов ремонт пообещал оплатить, он приятеля не обманет. Я Виктору со временем все верну.

Пересижу в кустах. В такой темноте не отыщет, а утром в Саратов.

Все дальше отхожу. Ноги аккуратно переставляю, ветками хрустнуть боюсь. Амбал на меня не смотрит. Машиной занят.

— У нас с тобой минимум полчаса есть. Так что думай, как прощение просить будешь, — проговаривает и ко мне оборачивается.

Его слова как стартовый сигнал срабатывают. Разворачиваюсь и бегу в темноту что есть силы. Не оборачиваюсь.

Амбал за мной припускается. Топочет на весь лес. Ветки под ним хрустят, ломаются. Слышу звук падения и отборный мат. Немного выдыхаю. Повезло.

Быстрее бегу, пока не очухался. И вдруг меня кто-то за волосы хватает и голову с силой назад тянет. Я жалобно всхлипываю и дергаюсь.

Глава 7

— Не шевелись, — слышу издалека. В глаза свет падает, ослепляет. — С таким темпераментом, Рыжик, мужик тебе нужен с железными яйцами.

Опять дергаюсь. Ткань трещит. Ветки в кожу впиваются.

Кошусь назад. За сучок зацепилась. Пока выпутываюсь, амбал поспевает. Волосы освободить помогает.

За локоть меня крепко берет, не вырваться, и назад к машине тащит.

— Куда тебя в лес понесло в такую темень?! — спрашивает.

Я молчу, еле за ним ногами перебирать успеваю.

— Язык проглотила?

Злится. Чувствую, как рука на моем локте напрягается.

— По-хорошему с тобой хотел. Но ты, видать, не понимаешь.

— Отпустите меня, пожалуйста. Ремонт я оплачу. Сразу все не получится. Долями выплачивать буду, — канючу жалобным голосом.

Чувствую, не из-за денег со мной возится. Задела я его, вот только чем, не понимаю.

— Простите меня. Не со зла машину вашу угнала. По глупости. Испугалась сильно.

Тактику меняю, под дурочку косить пробую.

— Рустам, — бросает отрывисто.

— Что?! — опешиваю.

— По имени меня называй. Дальше извиняйся.

— Простите, Рустам, пожалуйста, — продолжаю жалобно. — Вы такой большой и сильный, я рядом с вами себя песчинкой чувствую. Боязно мне, вот и делаю глупости.

Расстаралась. Комплиментов наговорила. Довольный вроде, кивает, скалится.

— Хорошо. Приедешь ко мне завтра. Извинишься еще раз, прям как сейчас постараешься. Я тебя хорошенько оттрахаю, а понравится, еще и денег с собой дам.

— Не поеду, — рычу.

Вырываюсь. Царапаюсь. Он меня в охапку сгребает и к машине припечатывает.

— За дурака меня держишь? Невинной овечкой прикидываешься. Я тебя, рыжик, насквозь вижу. Сказал, моей будешь. Значит, никуда от меня не денешься. Еще добавку вымаливать станешь.

Рукой меня за затылок держит, трепыхнуться не позволяет. Дышу через раз, в плечи ему упираюсь. От себя отталкиваю. Без толку. Еще плотнее прижимается. Выгибает дугой. На губы пялится.

Представляю, что поцелует, и меня всю передергивает. Трясти начинает. Того, другого вспоминаю. Переклинивает. Кричу. Из глаз слезы ручьями. Задыхаюсь. По груди колочу.

Сколько времени прошло, не соображаю. Бьюсь в истерике. Носом в мокрую рубашку упираюсь.

— Тише, — шепчет мне амбал. — Прошло уже. Не сделаю ничего.

Лапищей своей по голове меня гладит. Успокаивает.

Рядом сердце его стучит. Бешено. И не держит меня больше, а я шелохнуться боюсь. Носом в грудь уперлась и стою. Он меня не отталкивает. Только дышит тяжело.

Медленно отстраняюсь. Глаза поднять боюсь.

— Успокоилась? — спрашивает. — Ребята приехали. Машину в ремонт отгонят. Пойдем, я тебя домой отвезу.

Внутри просыпается надежда. Неужели отпустит?

Послушно в машину забираюсь. Жду, когда он со своими людьми переговорит. Еще колотит всю. Пальцы подрагивают.

Рядом садится, машину заводит.

Едим молча. Я в окно смотрю, к нему не поворачиваюсь. Затылком чувствую, наблюдает. Рассматривает.

Закрыться хочется. От взгляда его спрятаться. Руками себя обхватываю. Дрожу.

— Замерзла? — спрашивает и куртку мне с заднего сидения передает.

— Спасибо, — говорю, на плечи накидываю.

Ткань от взгляда его укрывает. Преграду между нами выстраивает.

В дом влетаю стрелой. За маму переживаю сильно. Она за столом сидит, в одну точку смотрит. Меня слышит, голову поднимает, улыбаться пытается.

— Вернулась? — спрашивает, а у самой губы подрагивают. — Что там с машиной этой?

— Нормально все, — за меня Рустам отвечает. — Небольшой ремонт и будет как новая. Виктор с Настей где?

— К Михаилу Семеновичу ушли. Хотите чаю? — по привычке предлагает мама.

— Нет, спасибо. А вот Катюше бы не помешал.

Мама понимающе кивает и послушно бредет на кухню, оставляя нас одних.

Амбал подходит, смотрит на меня, а сам головой качает.

— Завтра ко мне приедешь. Поговорить нам нужно. Людей у тебя своих оставлю, так что не вздумай больше бегать. Найду, хуже будет.

Лицо жесткое. Челюсти сжаты. Понятно, о чем говорить будем. Попала я по полной программе.

Глава 8

Поднимаюсь с кровати, крадусь к двери на цыпочках. Заглядываю в замочную скважину.

Амбалы за столом сидят, в карты играют. Четвертый час ночи, а они все не спят. Нас стерегут. Ну ничего, через дверь не выйду, так в окно вылезу.

— Катя, у тебя все хорошо? — шепчет мама.

Я то надеялась, что она уснула уже. Ошиблась.

К кровати подхожу, на край сажусь. Мнусь. Не знаю, с чего начать.

— Виктор неплохим человеком оказался. И дочку любит. Не обидит он Настю. Я это сердцем чувствую, — говорит мама.

Я на нее смотрю, удивляюсь. Ей бы ненавидеть их, а она переживает, сочувствует. Сердце мне своей добротой разрывает. Молчу, глаза отвожу.

— Может, и друг его не такой плохой?! — голос у нее подрагивает, а у меня кровь внутри закипает.

Неплохой, как же. Типичный бандит без стыда и совести.

— Уеду я на несколько дней. К тете Наташе в Саратов махну. Деньги знаешь, где лежат. Трать сколько нужно, не стесняйся, — сразу к главному перехожу.

Мама за руку меня берет. В глаза внимательно смотрит.

— Угрожает Рустам тебе, да? Денег за ремонт машины требует?

Молчу. Как ей объяснишь. Не нужны ему мои деньги, он еще и доплатить готов за услуги особые.

— Ремонт пустяковый. Он сам разберется. Дядю Володю навестить хочу, давно к нему не ездила, — говорю твердо.

Мама вздыхает глубоко, но не успокаивается.

— У Виктора помощи попроси, — сказать пытается, но я ее останавливаю.

У Бегуновых больше никогда ничего просить не стану. Одного раза хватило, на всю жизнь запомнилось. Поднимаюсь.

— С дядей повидаюсь и вернусь. Переживать не из-за чего.

Мама замолкает, спорить со мной больше не пытается. Только глаза у нее печальные.

Ничего, от Рустама этого отделаюсь, поисками работы займусь. Немного подкопить осталось. Операцию маме сделаю, и все наладится.

Обратно под одеяло забираюсь. Жду, когда мама уснет. Только она все не засыпает, вертится. У меня самой веки тяжелеют. Так и слипаются. Не замечаю, как отключаюсь. А когда просыпаюсь, бежать уже поздно. Солнце за окном встало. Мама на кухне суетится, амбалам позавтракать предлагает. Они благодарят, но отказываются.

Проспала! Что же делать теперь?

В комнату выхожу, за стол сажусь. К амбалам приглядываюсь. Им бессонная ночь тоже нелегко далась. Сидят, зевают, на часы поглядывают.

— Буйный велел тебя в десять привезти. Поторопиться бы, — обращается ко мне один из амбалов, а сам в рот голодными глазами заглядывает.

— Кто велел? — переспрашиваю.

— Буйный. Ну, Рустам Фархадович.

— Тогда скорее выдвигаемся, — бросая недоеденный завтрак, требую я и резко вскакиваю.

У амбалов даже челюсти вываливаются. Они думали, сопротивляться буду, а я сама рвусь.

Собираюсь по-быстрому, целую маму в щеку и за дверь выпрыгиваю. К машине почти бегу. На заднее сидение усаживаюсь. Ремень пристегиваю, руки на коленях складываю. Ни дать ни взять послушная школьница.

Оторопевшие мужики меня догоняют, впереди располагаются. Пока на проселочной дороге крутимся, да на шоссе выруливаем, я тихо сижу. Разговоров не затеваю. Пусть расслабятся, бдительность потеряют.

На трассе ерзать начинаю, показательно по сторонам посматриваю.

— В туалет очень хочется, — говорю. — Здесь кафе недалеко есть. Там чисто и кофе хороший выпить можно.

Тот, что за рулем, на часы смотрит. Купился. Очень уж ему после бессонной ночи кофеину хочется. На напарника поглядывает, сомневается.

— Рядом совсем. У дороги, — продолжаю я соблазнять.

— Остановимся, — усмехается водитель. — Что ж мы изверги заставлять даму терпеть.

Попались. Улыбаюсь, дорогу им показываю. А у самой сердце стучит. Чуть из груди не выпрыгивает.

Глава 9

Пока у Ромашки паркуемся, я в окна заглядываю, чья смена понять хочу. Волнуюсь.

Вперед рвусь. Только охранники меня не отпускают, за локти придерживают. Так и идем: я в центре, они по бокам. Не дернешься.

В кафе заходим. Колокольчик на двери звякает, внимание привлекает. Даша от кофемашины отрывается, к нам поворачивается. Меня первой замечает, улыбается. Я головой верчу, на амбалов по бокам глазами показываю.

— Доброе утро! — говорит подруга. — Что заказывать будете?

А сама на меня вопросительно косится. Я к стойке дергаюсь, за меню хватаюсь. Амбалы не отстают, сразу придвигаются.

— Мне бы латте с карамельным сиропом, — выдаю уверенно, на Дашу смотрю. Поняла ли?

— Проблемы у нас с карамельным, совсем мало осталось. Самим может понадобиться, — отвечает раздраженно и плечами ведет. — Попробуйте ваниль. Очень у нас хорошая.

Поняла, значит. Давать не хочет.

— Мне очень надо именно с карамельным сиропом, — настаиваю.

Амбал рядом покашливает, вмешивается.

— Девушка просит с карамельным, — таким тоном цедит, что Дашка дергается.

— Раз так сильно надо, найдем, конечно, — отвечает.

— Мне бы ключи от туалета, — прошу у подруги и добавляю для амбалов, — Вы пока себе заказывайте.

— Не забудьте, пожалуйста, вернуть, когда закончите. У нас там замок немного заклинивает, — говорит мне Даша и кладет в руку ключи от своей машины.

Я киваю. В сторону подсобки трогаюсь. Но амбал меня одну не отпускает. Со мной идти собирается.

— У нас сегодня специальная акция. Кто яичницу с беконом заказывает, тому бесплатно двойной капучино. Только надо поторопиться, она до половины десятого действует, — на ходу придумывает подруга. Амбала от меня отвлечь пытается.

У того глаза загораются. Хватка на моем локте ослабевает.

— Я быстро, — говорю. — Вы пока ешьте спокойно, не торопитесь.

Сама лицо невинное делаю и ресницами хлопаю.

Даша к кухне оборачивается и кричит:

— Одну яичницу с беконом по акции.

Второй амбал дергается. Меня отпускает и себе порцию заказать спешит.

Я время зря не теряю, в подсобку выхожу. На кухне с Марусей здороваюсь, заказ на две яичницы с беконом передаю и сразу на улицу выбегаю.

Дашина калина стоит рядом с задним входом. За руль сажусь и со стоянки выруливаю, пока амбалы не очухались.

Лицо Рустама представляю, ухмыляюсь. Позлится немного и из головы выкинет, а я пока в Саратове перекантуюсь, у тетки погощу.

+++

Вечером до города добираюсь. Уставшая, но довольная. К дому тети Наташи не сразу поворачиваю, круги по округе накручиваю, хвост высматриваю. И только убедившись, что никто меня не преследует, сворачиваю во двор.

Район здесь старый, сплошь хрущевками застроено. Из окон музыка орет. На веревках белье сушится. Детвора в песочнице играет.

Тетя Наташа удачно вышла замуж, как она считает. Перспективного мужика отхватила. С жильем в приличном городе. Амбициозных ожиданий супруг, к сожалению, не оправдал. И теперь все надежды тетя сосредоточила на сыне.

Тимоша учится на врача. По мне, так отъявленный разгильдяй, но в глазах матери почти гений.

С ним я и сталкиваюсь на лестничной площадке между вторым и третьим этажами. Под глазом у юного дарования красуется малиновый фингал. Вид какой-то помятый и растрепанный.

— Что случилось, Тимофей? — спрашиваю я с беспокойством, пытаясь остановить парня.

Только он меня не слушает, мимо пробегает. Даже не останавливается.

К дверям квартиры подхожу. Оттуда крики доносятся.

Не вовремя я приехала. Но что теперь поделаешь, не возвращаться же.

Стучусь. Дверь не заперта, сама открывается.

Дорогие читатели, у Анны Риман вышла огненная новинка: https://litnet.com/shrt/u92M

“Измена. Не твоя любимая”

– Думаешь, мне все это нравится? Я ведь не для себя, для нас с тобой стараюсь. Ларису эту обхаживаю.

– То есть ты, когда с ней, – запинаюсь, слова подобрать не могу. – Ты обо мне и ипотеке думаешь? Покрытые проценты подсчитываешь? Как же у тебя бедного что-то при таком раскладе получается?

– Лариса баба хоть куда. С такой и в постель, и в люди не стыдно. А ты давно на себя в зеркало смотрела? На что похожа стала? Чучело огородное. Я актер. Личность творческая. Мне эстетика нужна, а не твоя унылая физиономия.

Пока я, плюнув на себя, оплачивала ипотеку, мой творческий муж нашел простой способ продвинуть карьеру. Я его держать не стала, отпустила к сопернице. Только ей оказалось этого мало. Она решила отнять у меня все. Не на ту напала. Отомщу обоим, чего бы мне это ни стоило!

Глава 10

— Это все твое воспитание, — слышу из коридора слова дяди Андрея. — Ты и семейка твоя сумасшедшая виноваты. Брат — уголовник, сестра — шлюха. Родила неизвестно от кого.

Последние слова у меня в груди каленым железом выжигаются. Закипает все внутри. Никому не позволю маму оскорблять.

Руки в кулаки сжимаю. С размаху толкаю дверь. Она с грохотом ударяется о стену.

Дядя Андрей поворачивается и испуганно замолкает.

Смотрю на него. Сердце бьется бешено.

— Катя? Ты давно приехала, — смахивая с глаз слезы, спрашивает тетя Наташа.

Перевожу взгляд на нее, немного успокаиваюсь.

— Что у вас случилось? Тимофей с фингалом убежал, не поздоровался. Вы здесь семью мою полощите, — спрашиваю угрожающе.

— Как убежал? Куда? — охает тетя Наташа и за сердце хватается.

Лицо становится серым, и она безвольно оседает на стул.

— Наташа, что с тобой? — бросается к ней дядя Андрей. — Катя, воду и капли от сердца принеси.

Я бегу на кухню. Где семейство Муровых хранит лекарства, знаю хорошо, так что быстро нахожу нужную упаковку.

Пока тетя Наташа, тяжело дыша, глотает таблетки, тихо интересуюсь у дяди Андрея:

— Во что ввязался Тимофей?

То, что дело серьезное, понимаю по перепуганным лицам родителей. Из-за незакрытой сессии они бы так нервничать не стали, да и синяк у отпрыска впечатляющий.

Мужчина кривится, с сомнением на меня поглядывает.

— В компанию дурную попал. Перевезти запрещенные вещества согласился, а они его подставили. Теперь денег требуют.

— Много? — спрашиваю.

— Достаточно. Все, что на машину накопили.

Тетя Наташа слышит наш разговор. Еще больше слезами разражается.

— Говорила тебе, нельзя так орать на ребенка. Что, если он к бандитам пошел? Тебе деньги дороже собственного сына.

Дядя Андрей морщится, но не отвечает, держится. Куртку берет, к двери направляется.

— Искать пойду, — буркает.

— Вместе пойдем. Я на машине приехала, — сообщаю.

Помочь хочу. Не чужие люди. Какие-никакие, а родственники.

По лестнице спускаемся молча. Друг на друга не смотрим.

К машине подхожу, дверь открываю.

Дядя Андрей вздыхает:

— Прости, наговорил про семью вашу сгоряча. Сама знаешь, что так не думаю.

Я молчу. Чувства его понимаю, но и отпустить так легко не могу.

Он на машину кивает, спрашивает:

— Купила или на время у кого взяла?

— Подруга одолжила, на свой автомобиль я еще не заработала.

Рядом садится, пристегивается.

— Куда он мог пойти? — спрашиваю.

— У Зажигалки надо искать, там молодежь собирается.

Киваю, на улицу поворачиваю. Про место я это слышала, легко найду.

Паркуемся далеко от клуба, чтобы мимо компаний пройти, не привлекая внимания.

Идем медленно, Тимофея высматриваем. Дядя Андрей тушуется, нервничает.

— Эй, малышка, к нам иди. Зачем такой красотке старпер? — кричит мне пьяный парень.

Народ вокруг гогочет, нам вслед пялится. Дядя Андрей рядом напрягается. Я внимания не обращаю, Тимофея высматриваю.

— Глеб, — радостно кричит мужчина, заметив приятеля сына.

Парень недовольно сплевывает, но подходит.

— Ты Тимофея не видел?

— Он в клуб пошел, — говорит, а сам отворачивается. — Стрелка там у него с Сизым назначена.

Мы с мужчиной переглядываемся, и в клуб устремляемся. На входе нас охранник останавливает.

— Девушка пусть идет, а ты здесь останешься, — преграждает он Андрею вход.

— Это еще почему? — оторопело спрашивает тот.

— Фейсконтроль, дедуль, — ухмыляется амбал.

— Я сына своего ищу. Он в ваш клуб пошел, — возражает не очень уверенно.

— Ну вот пусть и отрывается, а ты пока напротив пивка попей, — и лапищей его отталкивает.

— Я одна схожу, — говорю уверенно, а у самой коленки подрагивают.

Где я там буду искать какого-то сизого?

Глава 11

Музыка бьет по ушам. Пульсирующие вспышки света не позволяют хорошо рассмотреть толпу на танцполе. Я останавливаюсь у бара, напряженно всматриваясь в танцующих. Тимоши нигде нет.

На крохотной сцене в центре извиваются девушки в откровенных нарядах. По краям ютятся забитые посетителями столики. С обеих сторон идут лестницы на второй этаж. Там расположилась вип-зона. Я скольжу по ней взглядом, не рассчитывая найти там кузена. Птица не того полета. Да и те, кто его подставил, вряд ли среди привилегированных гостей. Пока я разглядываю окружающих, на меня успевают обратить внимания.

— Каких развлечений ищешь, красавица? — похотливо ухмыляясь, интересуется прилично подвыпивший мужик.

Я пожимаю плечами и отхожу. Если бы я была мелким мафиози, где бы устроилась проворачивать дела?

— Куда пойти, чтобы не было так громко? — спрашиваю у бармена.

— В соседнем зале спокойнее, но столики по предварительному бронированию. Впрочем, ты легко найдешь себе компанию, — отвешивает он мне сомнительный комплимент.

— Мне бы Сизого, — осмеливаюсь спросить я, не особенно рассчитывая наудачу.

— Поверь мне, такой девушке, как ты, с ним делать нечего, — отвечает он жестоко и отходит обслуживать других.

Я бы, конечно, уточнила, какой именно, но в целом с ним согласна. Если бы не Тимоша, в жизни бы не подумала его искать.

В соседнем зале действительно тише, хоть он и забит до отказа. Диванчики разделяют пространство на уютные зоны. Я окидываю зал цепким взглядом и замечаю у одного из столов родственника. Над худощавым Тимошей нависает амбал с массивной шеей. Еще несколько развалилось на диване и заливисто ржут.

Парень совсем скукожился под весом огромной руки и, кажется, уже готов разреветься.

Идти к таким напролом глупо. Что я им скажу? Отпустите бестолкового родственника. Стоит придумать что-то похитрее. Вот только в голове нет ни одной здравой мысли. А за столом между тем ситуация все больше накаляется. Не знаю, на что рассчитывал кузен, но отпускать просто так его явно не собираются.

Я подхожу к их столу. Улыбаюсь. Парень меня узнает. Лицо вытягивается, зеленеет. Губы дрожат. Молчит, меня не сдает. Значит, еще соображает.

— Не угостите ли девушку зажигалкой? — с очаровательной улыбкой прошу я.

Мужики расплываются в сальных улыбочках.

— И зажигалкой, и чем покрепче угостим, — освобождая место подле себя, протягивает самый крупный.

— Нам кусочек оставь, Сизый, — сипит тот, что облокотился на Тимофея.

Так вот ты какой, Сизый.

— Обойдешься, — облапывая меня похотливым взглядом, тянет он.

— Не ссорьтесь, мальчики, всем достанется, — вульгарно покачивая бедрами, уверяю я, а у самой ноги подрагивают от напряжения. — Закажите шампанского, а я пока носик припудрю.

Подхватываю зажигалку и направляюсь в туалет. Только бы мой план сработал. Иначе после такого демарша мне отсюда живой не выбраться.

План простой: поднести зажигалку к детектору дыма и включить сигнал противопожарной безопасности. Чего я не учитываю, так это любителей покурить, а вот хозяева о них не забыли. Похоже, детекторы в туалете вообще не работают, и все мои попытки проходят даром.

Возвращаться в лапы пьяных амбалов, не вариант. Я скручиваю клубок из туалетной бумаги и выбираюсь в коридор. Поджигаю и подпрыгиваю так, что датчик охватывает мощной струей дыма. Пространство наполняет истошный вой сирены. С криками “пожар”, я несусь в сторону зала. Там начинается паника.

Амбалы забывают обо мне и Тимоше и быстро пробираются в сторону запасного выхода, что оказывается рядом. Нам туда нельзя. Я хватаю родственника за руку и тяну в сторону танцпола. Он испуганно вертит головой.

— Там же пожар, — шепчет побелевшими губами.

— Нет никакого пожара, иди быстрей. Пока они не вернулись, — говорю озираясь.

Охрана в клубе отменная. Замечаю это, когда бежим к основному выходу. За несколько минут панику останавливают, и толпа продолжает развлекаться. Мы не успеваем добраться до дверей, когда дорогу преграждают два мордоворота в костюмах.

— Беги к отцу, — шепчу я парню и устремлюсь в другою сторону.

Вижу, как он выскальзывает через главный вход, и сдаюсь. Долго бегать по переполненному залу все равно не получится. Мне легко выкручивают руку и волокут к лестнице на второй этаж. Мимо столиков с дорого одетыми мужчинами и женщинами, через железную дверь, пока я не оказываюсь в помпезно обставленном кабинете.

За столом сидит немолодой мужчина с блестящей лысиной и округлым животом.

— Поймали поджигательницу, — бросает один из амбалов и усаживает меня на стул.

Глава 12

Мужчина окидывает меня оценивающим взглядом. Морщится.

Я успеваю немного успокоиться. Что они мне сделают? Урон я нанести не успела. Сейчас извинюсь, поплачу. Глядишь, и отпустят.

— Простите, я не хотела клубу навредить. Честное слово. Не со зла натворила, по глупости, — говорю и глазами хлопаю.

Слезу бы выдавить. Только что-то не получается.

Мужчина на меня молча смотрит, не слушает. И выражение лица мне его совсем не нравится.

— Не местная? — спрашивает.

Я киваю:

— К родственникам погостить приехала. Они меня искать будут.

Как зверюшку какую меня осматривает, ухмыляется. Телефон достает и фотографирует. Это зачем вообще? Фотки пойманных девиц коллекционирует?

— Отпустите меня, пожалуйста, — пытаюсь канючить я.

— Рот закрой, — рявкает.

Замолкаю. Не похоже, чтобы ситуация для меня удачно складывалась. Сбежать бы, да за спиной охранники стоят. Эх, что-то жизнь у меня слишком суетливая стала. Только и делаю, что бегаю. Из этой передряги выберусь, за ум возьмусь. Только бы сейчас повезло.

На мужчину поглядываю, чего он выжидает, понять хочу. В телефон смотрит, не отрывается.

— В борделе ее заприте. В отдельной комнате, — говорит и голову на меня поднимает.

— Что? — выдаю вскакивая. — Да вы с ума сошли. Отпустите меня немедленно.

Охранники меня хватают и снова руки заламывают. Я кричу, вырываюсь. Только против двух здоровых амбалов это бессмысленно. Мужчина на меня смотрит, ухмыляется.

Любоваться его отвратительной улыбкой мне выпадает недолго. Меня тащат по темному коридору обратно к железной двери. За ней танцпол и нормальные люди. Кричать начну, кто-нибудь да откликнется.

На мои вопли оборачивается несколько человек, скользят равнодушными взглядами и отворачиваются. Да что же это за люди такие?

Надрывать связки долго не получается, мы попадаем в другой коридор. К нам навстречу выходит симпатичная блондинка в откровенном платье, улыбается.

— Шеф сказал запереть в отдельной комнате, — равнодушно произносит охранник.

— Новенькая? — низким грудным голосом спрашивает девушка, внимательно меня осматривая, — Для себя или кого-то из гостей приготовил?

— Нас не известил, — с раздражением рявкает охранник. — И ты не лезь куда не следует.

Блондинка недовольно поджимает губы. Разворачивается и, призывно цокая каблуками, ведет нас к свободной комнате.

Я головой верчу, осмотреться пытаюсь. Из-за дверей где стоны слышатся, где шлепки. У меня на щеках румянец выступает. Непривычная я к таким местам. Охранники и блондинка внимания не обращают, к дальней двери меня ведут.

Заталкивают внутрь и запирают. Я морщусь, растирая уставшие от захвата руки.

Выбраться отсюда надежды нет. Крохотная комната в темных тонах и тусклым освещением. В центре большая кровать. Окон нет, работает кондиционер. Дверь в ванную комнату открыта, но там лишь унитаз с душем.

Кажется, на этот раз я действительно вляпалась.

Сажусь на край кровати. Руки заламываю. Вещи отобрали. Одна надежда на родственников, что они в полицию пойдут. Только у толстяка наверняка все куплено.

Как блондинка сказала? Для себя или для гостей. Представляю местного хозяина и меня передергивает.

Сползаю на пол. Руками колени обхватываю. Так и сижу. Сколько времени проходит, не знаю. Может, час или больше. Звуки из соседних комнат расслабиться не позволяют, о моем скором будущем напоминают. Меня трясет всю. Челюсти сильнее сжимаю, панике захватить себя не даю.

Слышу, как в двери ключ поворачивается. Дышать перестаю. Ногтями в ладони впиваюсь. Без боя не дамся. На носочках к двери подкрадываюсь, сбоку встаю.

Створка открывается, и я с размаху вошедшего ударяю. В голову мечусь. Слишком высокий, в спину попадаю.

Он меня огромными лапищами сзади стискивает, вздохнуть не дает. На руки поднимает и к кровати тащит. Я брыкаться пытаюсь. Кричу.

Спиной на матрас падаю, сверху чужим телом прижимает, знакомый голос прямо в ухо шипит:

— Ну все, рыжик, добегалась. Сейчас я тебя наказывать буду. Так оттрахаю, ноги не сдвинешь.

Глава 13

— Ты какого хрена в клуб поперлась? Еще и в футболку эту вырядилась.

Руки мне над головой скрутил и нависает. Шелохнуться не дает. Глаза злые, бешеные.

Чем ему моя футболка не понравилась? Самая обычная. Может, материал тонковат. Так это хорошо, нежарко.

— Я тебя спрашиваю. Мало денег тебе предложил? Думаешь, здесь больше заработаешь? Или ты пожестче любишь? Так это я тебе сейчас устрою.

На живот переворачивает и джинсы с меня стягивает. Ткань трещит, едва держится.

— Не надо, — кричу, а у самой слезы на глаза наворачиваются. — По делу я сюда пришла, брату помочь хотела.

Он за бедра меня приподнимает и на колено кладет. Джинсы с попы стягивает. Почти голая на нем лежу. Только тонкие трусики от лапищ его наглых защищают.

Молчит, ничего не делает. Голову на него повернуть стараюсь. Боюсь, задумал что-то страшное.

На попу мою смотрит. Подозрительно так, плотоядно.

— Опять врешь. Нет брата у тебя. Я проверял, — выдает хриплым голосом и по попе меня хлопает.

И не сказать, что сильно больно, но так унизительно. Я всхлипываю в голос. Вырываюсь отчаянно. Держит крепко, сдвинуться не позволяет.

— Есть у меня брат. Двоюродный. Тимофеем зовут. Молодой еще совсем. Он с бандитами связался по глупости, — выдаю, пока еще раз не ударил.

Только он не торопится, место удара растирает. Огромной ладонью пол-ягодицы моей захватывает. И так это у него получается, что меня всю дрожь пронизывает. Уж лучше бы бил.

— А от охраны моей зачем убежала? — спрашивает. Голос теперь у него не злой, но мне еще страшнее становится. Уж больно настойчиво массирует.

— Так брату поехала помогать, — беззастенчиво вру. — Ты бы не отпустил.

— Ай, — кричу от еще одного удара. — Это за что? Объяснила же.

— Чтобы больше не бегала, сразу ко мне шла.

С колена меня отпускает. Ягодица горит, но я быстрее джинсы натягиваю.

— Чтобы я тебя близко к таким местам не видел, поняла? — рявкает.

Киваю. Зачем тебе вообще на меня смотреть?

— Пошли, — бросает резко и разворачивается.

— Куда? — спрашиваю оторопело.

В счастье свое поверить не могу. Неужели оставит в покое?

Смотрит на меня насмешливо.

— Хочешь здесь ночевать? Можно, но я, знаешь ли, немного брезгливый.

Головой кручу. С кровати вскакиваю и к двери. Из комнаты этой ужасной выбраться, а дальше что-нибудь придумаю.

Он меня за талию обхватывает, крепко к себе прижимает и в коридор ведет.

Уже знакомая блондинка в улыбке расплывается. Грудью призывно покачивает.

— Приходите к нам еще, — протягивает.

Только он на нее не смотрит. Словно неодушевленный предмет проскальзывает.

По черной лестнице спускаемся, на танцпол не заходим. На улице нас автомобиль ждет с водителем.

Амбал меня в него запихивает, сам рядом усаживается. Я ерзаю, о Дашиной машине беспокоюсь. Нельзя ее здесь надолго оставлять. Колеса снимут, как минимум.

— Мне домой надо, — говорю. — Тетя будет беспокоиться.

Амбал голову ко мне поворачивает, ухмыляется.

— Рыжик, ты еще не поняла? Я тебя у шакала выкупил. Моя ты теперь. Пока все, что задолжала, не отработаешь, будешь делать, что я скажу. Так что готовься. Попку свою упругую разминай. У меня на нее большие планы.

В груди холодеет. Нервно сглатываю. Руки трястись начинают, но я держусь. Не хочу ему свой страх показывать.

— Машину надо от клуба отогнать. Даша за нее еще кредит не выплатила, — пытаюсь говорить твердо, но не получается.

— Ключи давай, я распоряжусь, чтобы все сделали.

Осторожно брелок ему протягиваю, случайно прикоснуться боюсь.

Едим мы недолго, до центра города. Останавливаемся у гостиницы. Амбал выходит, дверь мне открывает, руку подает. Со стороны посмотришь, галантный весь. Никогда не подумаешь, что он такое может с женщиной делать.

Девушки на ресепшене ему призывно улыбаются, заигрывать пытаются. Я отойти хочу, только он не отпускает. Мертвой хваткой к себе прижал, передохнуть не дает. Так в лифт и заходим, а там еще хуже становится. Он меня в угол загоняет, ягодицы лапищами своими огромными сжимает. Будто не хватило ему в той комнате. Дышу через раз, этажа нужного жду.

В номер заходим. Красиво здесь. Окна панорамные прямо на ночной город выходят. В гостиной диванчик с креслами.

Присесть хочу, но он меня в спальню подталкивает. Там кровать огромная.

— Нравится? — спрашивает с ухмылкой. Рубашку снимает.

Мышцы бугрятся на крепком теле. Наколки страшные по всей груди.

Молчу, отворачиваюсь.

— Что затихла?

— Мне бы в душ, — лепечу смущенно.

— Только быстро. У меня скоро хер разорвет от напряжения.

Глава 14

Замок в ванной проверяю дважды. Хлипковат. Рустаму такой на один удар. Вместе с дверью вынесет и не заметит.

Осматриваюсь в поисках дополнительной защиты. Нет здесь ничего подходящего. Хоть вой. Что делать, ума не приложу. Руками себя обнимаю. Дрожу вся.

Воду включаю, сама на пол усаживаюсь. Добровольно не сдамся.

Начнет дверь выламывать, кричать буду. В гостиницах стены тонкие кто-нибудь охрану вызовет.

В клубок сжалась, так и сижу.

Слышу, в комнате телефон звонит. Мой еще в клубе отняли, значит, Рустама.

Мужчина говорит что-то резко, отрывисто. Слов не разобрать, но сразу ясно, он недоволен, ругается.

В дверь стучит. Я замираю, подальше отползаю.

— Ты жива там? — спрашивает раздраженно.

Молчу. Пусть злится, мне только на руку.

— Мне уйти надо. Дела неотложные нарисовались.

Я от радости даже вскакиваю и головой об раковину задеваю. Шиплю от боли, еле сдерживаюсь.

— С тобой точно все в порядке? — беспокоится амбал и дверь плечом пробует, но не сильно. Примеряется.

— Все хорошо. Я только из душа вылезла, — говорю и воду показательно закрываю.

— Открой, — просит хрипло.

Тоже мне дурочку нашел.

— Не могу. Еще не подготовилась, — выдаю первое, что в голову приходит, не самое удачное.

— Да что там готовить, — рычит Рустам нетерпеливо. — Сам все сделаю.

А я опять сжимаюсь. Лучше промолчать. Ведь уже идти собирался, вот и скатертью дорога.

— Не вздумай из номера выходить. Охрану я поставлю. Но если ты опять в догонялки играть надумаешь, имей в виду, я твоего братца из дерьма просто так вытаскивать не стану.

На этих словах я сама к нему бегу, дверь распахиваю.

Губы поджимает. Осматривает.

— Готовилась, значит? — выдает скептически, ухмыляется.

— Ты правда Тимоше поможешь? — спрашиваю, на взгляд его внимания не обращаю.

Ближе ко мне наклоняется. Руку в волосы запускает и к себе притягивает. В глаза ему смотрю. Замираю. Меня обдает горячей волной. Словно его огонь в меня проникает и растекается. Так мне от этого страшно делается, что колотит всю.

— Это ты у нас врешь напропалую, Рыжик. Я же привык свое слово держать. Допрыгаешься, займусь твоим воспитанием, — цедит мне прямо в губы.

В горле пересыхает. Едва дыхание перевожу. Хочется его оттолкнуть, отстраниться. От последних слов у меня ягодица гореть начинает, о пережитом унижении напоминает. Только мне сейчас все равно, лишь бы родственнику непутевому помог. Судя по тому, как он меня из борделя вытащил, сизый ему не преграда.

— Спать ложись. Хватит в ванной сидеть. С утра домой поедем. Начнешь долги отрабатывать, — и такой говорящий взгляд на меня кидает, что меня всю передергивает.

Хорошо, что хоть сейчас уходит. Небольшая, но передышка. В спину ему смотрю. Пусть он Тимоше поможет, а дальше я что-нибудь придумаю.

Снова в ванную иду. На этот раз по-настоящему в душ залезаю. Мылом кожу натираю, воспоминания о борделе с себя смыть хочу. Никогда ему этих шлепков не прощу, пусть хоть что со мной делает. Долго под водой стою, пока не успокаиваюсь.

Из кабины вылезаю и обратно свою одежду натягиваю. Джинсы особенно тщательно застегиваю, еще и ремнем подвязываю.

Кто его знает, когда он вернется, и что в голову придет. Раздетой в кровать не лягу. Пусть даже не надеется.

Так в полной амуниции и залезаю. На самый край устраиваюсь. В темноту смотрю. Пытаюсь не спать, но усталость от суматошного дня берет свое. Веки закрываются, и я погружаюсь в глубокий сон. Просыпаюсь оттого, что в номере кто-то ходит и посудой бренчит. Вскакиваю, в гостиную выбегаю.

Горничная завтрак на столе расставляет, на меня голову поднимает.

— Доброе утро! Все, как заказывали, — сообщает и рукой на обилие блюд показывает.

Только я ничего такого не просила. Сказать об этом хочу, но из ванной Рустам выходит, отвлекает.

Струйки воды стекают с его влажных волос и скатываются по мускулистой груди до самого полотенца. Крохотная тряпица на бедрах мало что прикрывает, только подчеркивая внушительных размеров бугор. Залипаю на этом зрелище. На щеках румянец выступает, а оторваться не могу.

— Проснулась? — спрашивает мужчина небрежно. — Не знал, что ты предпочитаешь на завтрак, так что набрал всего понемногу.

В руки себя беру. На стол взгляд перевожу. Горничная стоит, на Рустама с откровенным интересом глазеет. А он словно специально перед ней красуется, одеваться не спешит.

— Кхм, — выдаю смущенно. — Ты прямо так завтракать собираешься? Мы здесь не одни.

Девушка от моих слов в себя приходит, к выходу направляется.

— Если вам еще что-нибудь понадобится, — говорит, а сама на Рустама жадно смотрит. — Только позовите. Я ждать буду.

Ну и обслуживание у них. И это приличный отель называется? Мы такого себе не позволяем. Кидаю на девушку возмущенный взгляд, она быстрее к двери пятится.

— Ревнивая ты у меня, Рыжик. Хочешь, мне одеться помочь?

Рустам скалится. Взглядом меня горячим окутывает.

Еще больше краской заливаюсь. Головой отрицательно кручу.

Мужчина только усмехается, достает из сумки чистый костюм и в спальне уединяется.

Что он думает? Чтобы я ревновала его? Никогда. Глупости. Зачем мне?

Пока он одевается, я в ванну иду, в порядок себя привожу, насколько получается. Одежда после ночи мятая. Хорошо бы и мне переодеться, но не во что.

Когда выхожу, Рустам уже за столом сидит. Бекон с омлетом себе накладывает. Вроде всю ночь где-то бродил, а вид у него свежий, подтянутый. Дорогой костюм спортивную фигуру не скрывает, еще больше ширину плеч подчеркивает.

— Садись, Рыжик. Разговор у меня к тебе есть, — произносит и на диван рядом с собой показывает.

Я в кресло усаживаюсь, от него подальше держусь.

— Разве мы обратно не едем? — спрашиваю и на часы поглядываю.

— Дела у меня здесь появились. И ты мне в них помогать будешь.