Сахар в крови

Первая кровь

Иногда хорошие девочки убивают.

Снежна глубоко вздохнула, сжимая и разжимая пальцы, пытаясь унять волнение. Её пробил холодный пот, руки тряслись; девушка мерила шагами свою комнату, но совладать с собой не могла. Сегодня она совершила кое-что плохое, нечто, за что можно отправиться за решётку и осознанно сломать себе всю жизнь.

Снежна украла пистолет у полицейского. Полностью заряженный и готовый выстрелить. Он лежал на её кровати, на белом шарфике, и чернота корпуса оружия резала глаз. Девушка трижды протёрла пистолет от отпечатков пальцев и ладоней и даже порывалась помыть ствол, но останавливала себя. Обращаться с оружием она не умела, не хватало ещё, чтобы пистолет отсырел и стал бесполезным.

Он ей ещё был нужен.

У Снежны хватало проблем в жизни: завалы по учёбе, ненавистная работа, тиранящий отец и равнодушная мать. Не лучшая картина, но могло быть гораздо хуже, так что личные неприятности уже давно не задевали её чувства.

Настоящие проблемы были у старшего брата Снежны, его невесты и их общего друга. Последний в гробу, Лада — в больнице с сильной потерей крови, а Бажен уже три месяца был словно в бреду. Теперь ему было всё равно и на свою любимую, и на работу, и на друзей — из весёлого, доброжелательного парня он превратился в замкнутого, раздражительного, вспыльчивого доходягу. Болезненный вид, вечно красные глаза, трясущиеся руки... Бажен стал тенью себя прежнего.

И, что казалось Снежне самым жутким, Бажен без конца думал о другой женщине. Он шептал её имя сквозь сон, ждал её, постоянно искал встречи. Из-за неё он пропадал ночами, а под утро возвращался в таком состоянии, будто его долго и методично избивали.

И при этом он был счастлив.

Бажен ничего не рассказывал о том, что с ним происходило, даже своей младшей сестре. И это не укладывалось в голове у девушки. Они ведь всю её жизнь держались друг за друга, вместе противостояли бесконечным требованиям отца, были союзниками в войне против требовательных родителей. Бажен делился проблемами со Снежной, пускай часто и приправлял свои переживания шутками, сарказмом и цинизмом. Он всегда приходил на выручку младшей сестре, всегда заступался за неё в школе, всегда был надёжной опорой — тем человеком, которым не смог стать родной отец.

И Бажен обожал Ладу. Он долго её добивался, ухаживал, с ума по ней сходил. Он хотел жениться. Даже просил Снежну выбрать кольцо, узнать размер пальца Лады и сделать это так, чтобы она ни о чём не догадалась.

Не может быть, чтобы всё это, все годы их отношений пошли прахом из-за какой-то таинственной Веры.

Кто она? Снежна не знала никого из знакомых брата с таким именем, и эта тайна её бесила. Загадочная Вера появилась сразу после того, как Бажен с компанией отправился в бар отмечать день рождения. И отметили так, что по итогу остались один труп, одна при смерти, а третий слетел с катушек.

Что там произошло, Снежна не знала. Полиция не дала ясной картины, а родители не хотели даже разбираться. Более того, отец был страшно доволен, что вечно бойкий и хлёсткий на язык сын превратился в своё жалкое подобие.

Тайна, окружавшая её брата, была окутана таким густым мраком, что эта бесконечная тьма поглощала и разрушала всю его жизнь. Эта же темнота сжимала Снежну ледяными тисками страха.

Когда брат стал таким далёким и отстранённым, девушка осознала, насколько на самом деле была одинока. Лишь оставшись одна она поняла, что помощи ждать не от кого, что придётся взять себя в руки и идти разбираться самостоятельно.

Ведь там, где бессилен закон, справедливости добиться можно только отчаянием.

Снежна собиралась выяснить, кто такая Вера. И при необходимости пристрелить её.

Мысленно девушка оправдывала себя. Наверняка, эта Вера — обыкновенная барыга, наркоторговка, которая за одну ночь способна разрушить жизни трём людям. А как ещё объяснить эту маниакальную одержимость Бажена? Он ведь за один вечер потерял всё самоуважение и чувство собственного достоинства. Как ещё можно настолько свести с ума уверенного в себе парня, если не наркотой?

Снежна надела перчатки и сжала пистолет, вытянула руку с ним, представляя, что целилась в сердце. Пока девушка была в своей комнате, рука не дрожала, сердце билось ровно, кровь не приливала к голове. Всё изменится, когда она будет стоять перед Верой, не так ли?

Впрочем, поздно поворачивать назад. Снежна уже украла оружие у полицейского, стоило ему по неосторожности оставить ствол на столе. Она пришла в участок, чтобы узнать, были ли успехи по её делу. Не было.

Уже три месяца ни улик, ни свидетелей, ни подозреваемых, ни-че-го.

И за три месяца её нервы превратились в искрящиеся оголённые провода. Единственное, чего сейчас хотела Снежна — уже не правды, но справедливости. Правдой не вернуть жизнь в привычное русло, но справедливостью можно попробовать успокоить сердце.

И отправить Бажена на реабилитацию, как бы сильно он ни сопротивлялся.

Ну а пока следует подготовиться.

Сегодня Бажен снова отправится к этой Вере. Он каждую ночь уходит непонятно куда, непонятно зачем. Каждую ночь он одевается в чёрное, забирает деньги, ключи от машины и тащится неизвестно куда.

Впрочем... на эту ночь известно куда. Пока брат не видел, Снежна залезла в его смартфон, разблокировала и прочла переписку. Бажен без конца писал комплименты этой Вере и беззастенчиво признавался в любви, а она отвечала довольно сдержанно и, что страннее всего, только ночью.

Сегодня они собирались встретиться в "Искусителе". Местный стрип-клуб в центре города, пользовавшийся громкой, но дурной славой: вечные драки, пьяные компании, аморальное поведение и даже парочка найденных трупов на соседних улицах. Прежде чем идти в логово зверя — в наркопритон, — Снежна подготовилась.

Правда, кроме расшатанных донельзя нервов и панического ужаса эта подготовка ей ничего не дала.

Бажен связался с преступниками, это очевидно, и теперь никак не мог выпутаться. Ничего. Снежна разберётся. Переборет себя, перешагнёт через свои страхи, но разберётся. У неё нет другого выбора.

Вторая кровь

Вера вышла вперёд. Бледная, как и все вокруг, грациозная, женственная. Она была в кожаном жакете, расстегнутом на три пуговицы, в кожаных брюках, высоких сапогах. Часть длинных светлых волос она заплела в толстую косу.

Алые губы, надменный взгляд, безупречная фигура — Вера всем своим видом источала силу, власть и почти греховную любовь к самой себе.

Она улыбнулась, снисходительно глядя на Снежну, и девушка похолодела, заметив у Веры острые клыки.

Господи...

Улыбка Веры померкла, когда она окинула Снежну долгим, оценивающим взглядом. Она смотрела на неё не как на человека, а по-деловому, критически, будто оценивала свежесть мяса в морозилке.

— Такие доноры отвратительны, Драги, — вздохнув, Вера обошла Снежну по кругу, оттянула прядь её волос, сжала подбородок и повернула ей голову, осматривая шею. Хватка Веры была до того сильной, что у Снежны едва не трещали кости, и, к тому же, ледяной. — Хлипкое тело, которое легко сломать, слабые сосуды и шумы в сердце. Восстанавливаться будет месяц. Если вообще выживет.

Вера с отвращением оттолкнула Снежну. Стиснув зубы, девушка покорно опустила голову, пряча взгляд. Рукой она незаметно потянулась к пистолету.

— Но всё равно спасибо за подарок. Я опробую её к утру.

Снежна задрожала, пятясь назад. До конца она не верила в происходящее — существование вампиров казалось слишком нереальным, чтобы в него верить, — но паника уже подбиралась к горлу.

Если её не убьют, то покалечат — вот то немногое, что перепуганная до полусмерти Снежна была в состоянии осознать.

Сумка выпала из похолодевших, трясущихся рук, и грохот, с которым вещь упала на пол, прозвучал громче выстрела. Косметика, телефон, бутылка с водой — всё разлетелось в стороны.

В том числе и пистолет.

Он прокатился по полу прямо к ногам местной мёртвой королевы. Вера наступила на оружие носком сапога.

— Вообще-то, мелочь, — невозмутимо начал Драгомир. — Я привёл её для себя.

Снежна подняла взгляд на Драгомира, он хамовато, надменно улыбнулся ей.

— Я люблю доноров с характером.

— Да-да, — Вера отмахнулась, — мы в курсе, что ты извращенец.

— Всего лишь обладаю тонким вкусом, — он выдержал паузу. — В отличие от некоторых.

Вера закатила глаза. Она склонилась, подняла пистолет с пола и ловко, умелым жестом вытащила магазин, осмотрела его. Снежна белела с каждой секундой, наблюдая, как легко эти ухоженные, наманикюренные ручки справляются с оружием.

— Семь патронов и все из свинца. Браво, девочка. Такой глупостью меня давно не впечатляли.

Раздался хруст. Вера стиснула кулак, и магазин пистолета вместе с патронами сломался, смялся, превратился в бесформенный кусок металла и пластика. Вера элегантно смахнула крошку с рук и одарила Снежну снисходительной улыбкой.

У Снежны пересохло во рту от ужаса. Каждый шумный вдох резал горло тысячами ножей, и даже если девушки хватило бы смелости закричать, у неё бы ничего не получилось.

По щеке скатилась слеза. Это заставило Веру закатить глаза.

— Драги, забери уже это ноющее ничтожество и прекрати портить мне настроение.

— Вера, дорогая, во-первых, в последнем я олимпийский чемпион.

Мужчина взглянул на Снежну, и его тёмные глаза вспыхнули всеми оттенками алого.

— Во-вторых, никто не смеет оскорблять донора князя.

Из-за его голоса во всём зале воцарилась густая, давящая тишина. Казалось, от Драгомира шла тёмная, плотная сила — настолько жестокая и грубая, что пугала даже живых мертвецов. Он бросил на вампиров ничего не выражающий взгляд, из-за чего они покорно склонили головы, потупив взгляды. Все, кроме Веры.

— Княжич, братец. Пока что только княжич, — она вновь улыбнулась. — Не забывай, что политика — это море. Непостоянное, неумолимое, жестокое и чем глубже погрузишься, тем страшнее обитатели. А потому не смей угрожать княжне.

Вера горделиво тряхнула роскошной шевелюрой и вышла, громко стуча каблуками. Конечно. Ей уже пора. Наверняка, на первом этаже ее уже ждал, сжимая букет трясущимися ладонями, Бажен.

Снежна пришла его спасти.

Как глупо. Как ужасно глупо и наивно.

Она ждала, что бороться придётся с людьми. С обычными людьми, которые погибают от пуль, боятся угроз, и от тел которых при влиянии и связях папаши легко избавиться.

Но бар кишел вампирами.

Хищниками, против которых даже её папаша — обыкновенное, беспомощное травоядное ничтожество.

Драгомир коснулся её предплечья, сжал запястье, и Снежна в ужасе встретилась с ним взглядом.

Она что... при первой встрече набросилась с драками, криками и угрозами на вампира? На князя вампиров?

И назвала его нищебродом?

— Твои мысли мечутся, но в целом ты поняла ситуацию верно.

Она молчала, не сводя взгляда с Драгомира, боясь, что в любую секунду он мог напасть на неё, сжать ледяными руками до хруста костей и разорвать. Нет. Сейчас ей следовало не говорить, не кричать, а бежать как можно быстрее и как можно дальше.

— Думаешь, догнать тебя сложнее, чем вытолкать из реанимации?

Да как он это делает?!

— Если хочешь, чтобы я не смог прочесть твои мысли, носи серьги из серебра. Говорят, оно хорошо помогает от...

— Вампиров?

— ...навязчивых кавалеров, — улыбаясь, он мягко подтолкнул Снежну в сторону. — Пройдём.

— Вы меня убьёте? — голос девушки сорвался на фальцет.

Драгомир ответил задумчивым взглядом.

— На тебя у меня другие планы.

Больше он не церемонился и, твёрдо сжав руку девушки, потащил её за собой в комнату, отделённую от основного зала тяжёлой портьерой. Снежна едва шевелила ногами, но шла за вампиром, зная, что иного выхода нет.

Только зайдя внутрь, Драгомир лениво свалился на диван и потёр затылок. Девушка смотрела на него, стараясь дышать как можно тише.

— Не за что, — произнёс он, хмыкнув. — Не будь меня рядом, Вера размазала бы тебя по всему бару.

Пелена шока спала. Губы задрожали, к рукам и голове, наконец, прилила кровь, перед глазами всё поплыло от слёз. Запоздалая реакция, наконец, добралась до каждого нервного окончания и выплеснулась наружу тяжёлыми слезами. Сжав зубы, Снежна отвернулась и прошла к противоположной стене. Она никому не показывала своих слёз.

Третья кровь

Сегодня Бажен пришёл с пышным букетом алых роз.

Всегда уверенный в себе, амбициозный и энергичный, рядом с Верой он превращался в маленького покорного щеночка, которого княжна вампиров могла при желании гладить, а при желании пинать. На самом деле, так было с каждым мужчиной, которого вампирша встречала на своём пути, и если поначалу Вере нравилось чувствовать свою власть над ними, то спустя время их раболепная покорность начинала раздражать.

Бажен вскоре дойдёт до этой стадии и станет ей не нужен. Возможно, Вера убьёт его, чтобы в последний раз хоть что-то почувствовать к своему донору.

Ну а пока она была неравнодушна к нему. Потому княжна приняла цветы от парня и позволила ему поцеловать костяшки пальцев.

Его кровь по ряду причин притягивала Веру. Бажен был одновременно избалованным сыночком, амбициозным бунтарём, квалифицированным спортсменом и бакалавром наук. Любопытная личность, кровь которого раскрывалась в неповторимый, изысканный букет. Неудивительно, что княжна не смогла отказать себе ни в первом, ни во втором, ни в третьем укусе.

— Я скучал.

— Ещё бы, — хмыкнула она. — Благодари богов, что я сегодня в настроении тебя видеть, щенок.

— Д-да, госпожа. Благодарю, госпожа.

Вера небрежно бросила его цветы одной из своих служанок — покорных, полумёртвых и безмозглых стригоев. Девчонка бережно сжала букет серыми ладонями, не поднимая головы. Плюсы стригоев — они не шумят, не ленятся, не возмущаются и не требуют зарплаты. Минусы — за длительное время в таком обществе даже папуля Дракула отупеет и сойдёт с ума.

А этого лучше не допускать. Не хватало, чтобы он перед передачей титула и наследства решил устроить кровавое буйство и выкосить половину Европы.

В прошлом он так развлекался раз в тридцать лет. Пока не нарвался на такого же злого и голодного ангела.

Как приятно вспомнить детство...

— Чем ты меня сегодня порадуешь, Бажен?

Вера прошла в комнату для персонала и взглядом выгнала отдыхавших там стриптизёрш. Среди них были как люди, так и слабокровные морои, дампиры и одна джинн. Девочки на любой вкус и, к тому же, каждая из них слабее могущественной княжны.

Вера села на кожаный диван, откинулась на спинку. Бажен по привычке рухнул ей в ноги.

— Я воспользовался связями отца, чтобы кое-что выяснить, — произнёс он, глядя на вампиршу влюблённым взглядом.

— Удиви меня.

— Медичи и дружина Рюрика прознали, что в вашем клане смена руководства, моя госпожа. Они хотят вмешаться.

— И?

— И предложить либо вам, либо, — он скривился, — вашему брату сделку.

— Продолжай.

Взгляд Бажена помрачнел, из-за чего парень стал только привлекательнее. Чёрные волосы, острые скулы, волевой подбородок. Красивый юноша, который мог превратиться в несравненного мужчину.

Правда, есть нюанс. Вера вряд ли станет терпеть его хотя бы до его тридцатилетия.

— Госпожа... я так жалею, что не знаю большего.

Вера закатила глаза и пнула парня носком сапога, оттолкнув от себя. Бажен охнул и тут же принялся извиняться за свою недальновидность.

Впрочем, вскоре Вера провела пальцем по его подбородку, нижней губе, шее, задев место своего укуса. Бажен прерывисто выдохнул и задрожал. В тот день, когда Вера набросилась на него и своим укусом сломала ему пару костей, парень испытал такой неописуемый экстаз, что не смог ощутить боль. Впрочем, неудивительно. Укус любого Цепеша настолько приятен, что вызывает у жертвы зависимость сродни наркотической.

Одна проблема. Эта зависимость взаимна.

Поэтому здравомыслящий вампир окружает себя парой десятков покорных овец — чтобы пить каждого понемногу. В противном случае донора легко убить.

Бажен знал, что у Веры много доноров. Совсем скоро в приступе дикой ревности он решит убить кого-нибудь из них. И Вера ему это позволит.

В конце концов, это ещё один повод раздавить его эго, втоптать самоуверенного мальчишку в грязь, чтобы в лишний раз упиваться своей властью над его сердцем.

Лишь три вещи приносили Вере истинное удовольствие после трёхсот лет жизни: кровь, секс и власть. И приятнее всего было их совмещать.

Вера провела острым ногтем по его адамову яблоку, из-за чего дыхание Бажена стало неровным, прерывистым. Как же легко он заводился. Восхитительно.

— Сегодня ко мне в гости приходила твоя сестра.

— Яна?..

— Маленькая, с каре, готического вида...

— Снежна. Нет, это ошибка. Госпожа, она не ходит по таким заведениям.

— ...и с пистолетом. Милый, а если бы она меня ранила?

Бажен побледнел, у него на лбу проступила испарина.

— Нет... этого не может быть.

— По-твоему я тебе лгу?!

Бажен содрогнулся и, сжав ледяную руку Веры, принялся покрывать её поцелуями, при этом тихо бормоча слова сожаления. Он каждый раз так трогательно просил прощения за проступки, что Вера за секунды достигала пика эйфории.

— Так не пойдёт, милый. Одних извинений мало.

— Снежна тоже извинится. Я уверен, она не нарочно...

— А толку от этого? В моё время, милый, страх после угрозы убийством можно было приглушить лишь одним средством.

Вера мягко улыбнулась.

— Кровью обидчика.

— Госпожа, — прошептал он. — Я не собираюсь делить вас с сестрой. Вы не можете укусить её.

— Грязный извращенец, — хмыкнула Вера, упираясь острым каблуком ему в плечо. — Я про увечья, дорогой, про убийство. Пролей её кровь, и я буду довольна.

— Но... Снежна...

— Ты уже взрослый птенчик. Пришла пора вылететь из гнезда, забыть про семью и погрузиться во все прелести служения вампиру.

Бажен опустил голову, его плечи поникли, чёрные волосы скрывали лицо, руки, до этой секунды любовно сжимавшие ноги княжны, дрожали.

Вера закатила глаза. Как же она ненавидела подобную слабохарактерность.

— Ты меня любишь?!

— Больше жизни, моя госпожа! — мгновенно отозвался Бажен. — Но... Снежна. Она — единственная семья, которая у меня есть.

Четвертая кровь

Сон длился целую жизнь.

Тяжёлый, яркий, полный холода, боли и страха кошмар терзал Снежну жуткими образами. Ей снилось оружие, снилось, будто она бежала от кого-то, но не могла двинуться с места, снилась кровь. И вампиры. Все, кого она знала, во сне становились вампирами: отец, мать, Яна и даже Бажен. Он улыбался, демонстрируя острые клыки, прежде чем напасть.

А потом ей снилась микросекунда боли, когда Драгомир впился ей в шею. Краткое мгновение, сменившееся головокружительным экстазом. Сквозь сон Снежна простонала, выгнулась и от звука собственного голоса проснулась.

Голова кружилась, перед глазами всё превращалось в ослепительно яркие пятна. Потребовалось время, чтобы зрение хоть немного восстановилось и Снежна смогла понять, где она.

Тёмный кабинет, мягкий диван, одеяло на теле. Несмотря на него, Снежну бил озноб: всё из-за холодной донорской крови, которая медленно вливалась в тёплую вену.

И из-за вампира, сжавшего её в тесных объятиях.

— Доброе утро.

Снежна напряглась и попыталась отстраниться, но не вышло. Она была слаба настолько, что с трудом могла даже пошевелить пальцем.

Крови в теле осталось мало — и та вся прилила к лицу.

— Драгомир, — просипела девушка. — Который час?

— Почти четыре.

Снежна прерывисто выдохнула.

— Меня убьют. Меня точно убьют.

— Да брось. Мы ведь не сделали ничего противозаконного, — он улыбнулся, выдержав паузу. — Пока что.

Девушка дышала шумно и часто, глядя в сторону. Драгомир был слишком близко, слишком тесно прижимался, слишком беззастенчиво себя вёл. И, если подумать, в нём всё время было чересчур много этого "слишком": слишком хорош собой, язвителен, игрив, профессионален...

Слишком соблазнителен. Вот в чём проблема.

И после укуса всё стало гораздо хуже. Драгомир не просто волновал её и заставлял краснеть — Снежна никак не могла справиться с бушевавшим в крови адреналином. Её тело горело, несмотря на недостаток крови в венах, оно жаждало и требовало...

Краснея из-за собственных мыслей, Снежна закусила губу.

— Это неправильно.

— Почему же? Я давно заметил, что нравлюсь тебе.

— Не нравитесь.

— В самом деле? А твоё сердце говорит обратное.

Драгомир приблизился и губами коснулся места своего укуса, из-за чего Снежну обожгло новой вспышкой свирепого удовольствия. Девушка охнула, выгнулась, вздрагивая от перенапряжения.

— А ещё я читаю мысли.

— Заткнитесь.

Вампир умолк, улыбаясь. Его губы медленно скользнули ниже, к плечу, к ключице. Снежна со стоном вдохнула, когда руки мужчины скользнули под майку и коснулись обнажённой кожи.

Драгомир поднялся выше и поймал губами её прерывистый стон. Девушка застыла. В этот раз его поцелуй был другим и имел мало общего с тем, что вампир позволил себе в стрип-баре. Сейчас он целовал развратно, прикусывая губу, лаская так агрессивно, что у Снежны тут же закружилась голова.

Она задрожала в его руках, вцепилась в его плечи, закинула ногу ему на бедро.

Ей нравилось. Признавать это было отвратительно, но ей нравилось. И, что хуже всего, строгий запрет от отца, его вероломство и жестокость только подстёгивали Снежну на новые преступления.

Действия Драгомира были такими заманчивыми и дерзкими, что распаляли дремавшее в одинокой девушке любопытство.

И всё же...

Тяжело дыша, он провела онемевшими пальцами по губам вампира, прерывая поцелуй.

— Прошу, — прошелестела она, — не надо.

— Назови хоть одну причину, чтобы я прекратил.

Снежна закусила губу. Глаза вампира были так близко, и в их адском пламени она запросто могла сгореть без остатка. Снежна пыталась лихорадочно рассуждать, но от волнения ни одна здравая причина не шла на ум.

— Мы недостаточно хорошо знакомы.

— Вот и сблизимся.

Чёрт.

— Мне... страшно.

— Смешно. Особенно после сегодняшней ночи.

Снежна стиснула в ладони одеяло.

— Я... у меня есть любимый человек.

— Не переживай. Я легко вытесню его из твоего сердца.

Драгомир провёл пальцем по её линии челюсти и вновь прильнул к дрожащему, взбудораженному телу. Снежна затаила дыхание. Страх и перед близостью, и перед грядущим наказанием душили её, заставляя впадать в отчаяние.

Драгомир не защитит её от отца. Не сможет.

— Я могу всё, моя маленькая госпожа.

— Не с этим человеком. Он...

— Бизнесмен и политик. Всего лишь.

Снежна опустила взгляд в пол, упираясь ладонями в его грудь.

— Мне не отказывают, принцесса.

— Но.., — вздохнув, она перевела взгляд на катетер в вене. — Я ещё так слаба...

Прозвучало отвратительно. Эти слова значили, что Снежна на самом деле не просто хотела переспать с наглым и дерзким вампиром, а еле сдерживалась, чтобы не выпрыгнуть из трусов. И единственное, что её сдерживало, — неопытность и комплексы.

Быть может, она действительно этого хотела. Но ведь не так же сильно!

— Я буду нежен.

Заткнись. Просто заткнись.

— К тому же, — он вынул катетер, и небольшая ранка на сгибе локтя моментально затянулась. Снежна до боли сжала челюсти. — Я слежу за твоим состоянием. Марафон ты сейчас не пробежишь, но и не умрёшь от... серьёзной физической нагрузки.

Физической нагрузки, чтоб его.

— Ну же, принцесса. Есть множество преимуществ в том, чтобы иметь любовника-вампира.

Снежна молчала, скосив взгляд на дверь.

— Я могу избавить тебя от проблем в семье, — с этими словами он поднёс её ладонь к губам и поцеловал тыльную сторону, — могу убить твоего босса. Могу заставить кого угодно сделать что угодно.

Он улыбнулся, вновь заставив девушку посмотреть себе в глаза.

— А могу и вернуть разум обезумевшему братишке.

Снежна замерла.

— Вы поможете ему?

— Тише, принцесса. Без оплаты нет работы.

— Вы. Омерзительны.

— И что с того? — он засмеялся, откинувшись на спинку дивана. — Да и я ли омерзителен, принцесса? Я — решение твоих проблем, которым ты не желаешь воспользоваться, так что омерзительна здесь только ты.

Пятая кровь

Улица, на которой находился дом Скопиных, в народе называлась Миллионной. Во-первых, потому что квартиры здесь стоили сотни миллионов, во-вторых, потому что здесь селились только миллионеры.

Дорогие автомобили на подземных парковках, чистые парки, дизайнерские интерьеры внутри.

Миленько, но ничего такого, что впечатлило бы вампира-аристократа.

Были бы здесь замки, гробы вместо кроватей, бассейны крови и жертвоприношения по воскресеньям, Драгомир бы с удовольствием сюда переехал. Впрочем, отец или Вера переехали бы сюда куда быстрее — у Цепешей были схожие вкусы в интерьере и развлечениях.

Квартиру Скопиных он нашёл, следуя тонкой алой нити уз крови — незримой, бесплотной, идущей от сердца вампира к сердцу донора. Благодаря этой связи хищник всегда точно знал, где его жертва и в порядке ли она.

Сейчас со Снежной всё хорошо. Пульс ровный, дыхание глубокое. Спит.

Драгомир оттолкнулся от асфальта и пролетел несколько этажей, после чего мягко, бесшумно приземлился на балкон. Окна квартиры Скопиных были слегка приоткрыты, впуская ночную свежесть в комнаты; внутри темно, тихо и спокойно.

Снежна спала, обняв одну из многочисленных подушек. Её лицо, обычно хмурое и сосредоточенное, сейчас было безмятежным, лишённым всякой мысли.

И потому Драгомир решил это исправить.

Он раскрыл окно и бесшумно пробрался внутрь. Аромат Снежны, её крови, её тела окутал голодного вампира с головой, вызвал судорожный вздох. Она и прежде пахла восхитительным, волнующим ароматом недотроги, но сейчас, после укуса, дремлющая в девушке страсть раскрывалась во всей красе. Драгомир прикусил клыком губу, заставляя себя сдерживаться.

Вампир прислушался, прежде чем поиграть со Снежной. Её родители крепко спали, а старший братец...

А этот ждал сообщений от Веры и думал о том, как выстрелит в Снежну.

Закатив глаза, Драгомир мысленно сжал нервную систему парня в тугой узел. Раздался грохот свалившегося на пол тела, а затем и звучный храп. Папаша найдёт его утром, перепугается до полусмерти и доставит в больницу к вампиру, где Драгомир устроит Бажену лёгкую промывку мозгов.

Не только чтобы защитить Снежну, но и чтобы, наконец, побесить Веру.

Ну а пока все Скопины спят, время веселиться.

Драгомир придвинул кресло, на спинке которого висела одежда Снежны, поближе к её кровати. Сосредотачиваясь на её теле, работе внутренних органов, сердечном ритме, вампир закрыл глаза. Нужно действовать аккуратно, неторопливо, бережно. В конце концов, он работал с женским телом, и если перегнуть палку, то в лучшем случае Снежне приснится кошмар, а в худшем — она проснётся.

Из-за сердечного приступа.

Между прочим, бодрит лучше любого крепкого кофе.

Драгомир откинулся на спинку кресла, медленно выдохнул. От подрегулировал работу гормонов, нервной системы, кровотока, вызывая сексуальное возбуждение. К счастью, с этим у Снежны проблем не было, возбудить её достаточно просто — её волновали даже простые объятия и лёгкие поцелуи. Вот и сейчас девушка во сне прерывисто вздохнула, издала томный, сладкий стон. Фаза глубокого сна медленно перешла в фазу быстрого с яркими, словно фейерверки, сновидениями.

Её мысли звучали громко и чётко, а образы тут же всплывали ясными картинками в сознании вампира.
Он снился ей. Снились его тесные объятия, укус, поцелуи, снилось, как Драгомир силой подавлял её сопротивление и ласкал её без согласия. Странно дело, но одна эта мысль о насильственной страсти вызывала невероятно сильное желание — даже без дополнительной помощи вампира. Милая, невинная Снежна сквозь сон часто дышала, выгибалась, поджимала ноги.

Драгомир едва заметно улыбнулся. Какая прелесть: пугливая недотрога мечтала, чтобы с ней очень плохо обращались.

Само очарование.

Драгомир наслаждался её сном, упивался видениями, мысленно подталкивая тело девушки к красочной, жгучей кульминации, от которой она точно бы проснулась. А потом, кто знает, что бы случилось. Быть может, она бы сама раскрыла для вампира желанные, страстные объятия.

Вот только видение резко прервалось, и на смену Драгомиру в сон ворвался другой мужчина. Молодой, элегантный, старомодный, с зализанными назад волосами и в классическом костюме. Драгомир прежде его не видел, но по фиолетовому пламени в глазах и по змеиной татуировке на шее понял, о ком грезила Снежна.

До чего же у него бедовый донор...

Прежде таких существ называли огненными змеями. Потом инкубами. Сейчас — банально демонами похоти.

Сквозь сон Снежна называла демона Максимом и видела его в декорациях студенческой аудитории. Судя по всему, он был её преподавателем.

Драгомир нахмурился и вновь воздействовал на мозг девушки, превратив видение в кошмар с жуткими образами. Снежна вскрикнула и проснулась в холодном поту, от ужаса боясь даже дышать.

Когда она осмелилась открыть глаза, Драгомира уже не было в комнате.

Значит, на очаровательную, хмурую девчонку засматривается местный инкуб. Это плохо. Убивать этих тварей нельзя, демоны слишком сплочёны, воинственны и убьют друг за друга хоть вампира, хоть ангела, хоть самого бога.

Но найти его и запугать следует.

Никто не смеет прикасаться и соблазнять донора самого Цепеша. Особенно огненный змей.

* * *

В клане Медичи не существовало понятия семьи. Говоря грубо, это была корпорация, цель которой — бесконечное обогащение, выгода и прибыль — иными словами, чистый бизнес. Молодых, глупых и слишком амбициозных вампиров здесь быстро втаптывали в грязь и использовали, но зато верхушка Медичи — патриархи клана — купались в золоте и крови. Своей силой они завораживали толпы людей, ангелов, вампиров... своим влиянием они могли влиять на мировые события и развязывать войны, их авторитет был так же непоколебим, как устремлённые в небо горные вершины.

От бесполезных представителей клана они избавлялись с легчайшей небрежностью. Патриархам достаточно взмахнуть рукой, чтобы ленивого, обанкротившегося или слабого Медичи лишили сердца.
В своей семье Юлия занимала положение где-то посередине. По меркам вампиров она была ещё молода, но уже бралась за серьёзные задачи. Покупка предприятий, истребление фей, письменные договорённости с ведьмами и демонами... Юлия взваливала на себя множество задач, лишь бы заслужить доверие и уважение в клане.