Сахарок, или Все наоборот

Глава 1. Эллочка-детоедочка

Я не получила повышения и вообще на грани увольнения, в моем магазине чужие сотрудники, а их управляющего я сбила машиной и сижу с его детьми. Как я до этого докатилась? С чего все началось? Кажется, с гороскопа.

14.06

— Эллочке-детоедочке, значит, любви нагадал… — возмутилась наша кассир.

Любви? А то, что в гороскопе на этот месяц овнам обещал “осторожность на дороге” и “вероятность аварии” — это не учитывается?

— …а моей маме неприятности пророчишь? — продолжила она же.

— Да он всегда дев разносит, — это уже сказал наш самый “старый” продавец, который работает со дня открытия магазина.

— Это не я, а звезды, — авторитетно заявил Миша, наш топ-продавец и, по совместительству, местный астролог.

— Маме валерьянку тоже звезды будут покупать?

Ладно, сделаю вид, что я зашла в подсобку чуть позже и не услышала свое прозвище, которое мне, к слову, нравилось, но я не могла позволить так себя называть в моем присутствии. К тому же, вариант: “стервелла” мне импонирует еще больше. Хоть какое-то уважение к управляющей магазина, а то мне с моим ростом и внешностью только мерзким характером и приходится пробиваться.

— А ну-ка, детки, я не поняла, кто работать будет? Вон! — громким голосом разогнала подчиненных по рабочим местам.

Миша, конечно, не шелохнулся, продолжая ваять гороскоп для местной газеты. Ну, хорошо хоть молчит, а то ж, когда занудствует, его невозможно более пяти минут выносить. Может, поэтому и стал топ-продавцом, его клиенты просто не выдерживают и готовы купить что угодно, лишь бы он заткнулся. Может, если я научусь так же нудеть, мне точно должность территориала светит?

Кстати, про увольнение нашего территориала!

Открыла справа от Миши тумбочку, для этого пришлось немного стукнуть дверцу сбоку, так как край из пазов выходил.

— Вот тебе сложно нормальный компьютерный стол заказать? А то ни тебе, ни кладовщику не поработать спокойно, все скрипит шуршит и требует физической силы! — сразу начал нудеть Миша.

Во имя хорошей прибыли магазина, я лучше потрачусь и закажу красивые стеллажи или рекламу, чем какой-то стол в подсобку, которую никто из клиентов никогда не увидит. И новых продаж стол не привлечет. К тому же, мне полезно тренировать силу удара. При росте ниже ста шестидесяти и весе в пятьдесят два килограмма — это важный навык защиты. Я бы даже важнейшим назвала, но характер все-таки первичнее. Стервозный характер, конечно. Иначе не стала бы управляющей магазина техники, в котором все руководители поголовно мужики. Вот если еще тердиром стану — вообще первопроходцем компании “ЦИТ” буду.

В тумбочке лежала целая коллекция стикеров, аккуратно разложенная Мишей по цветам и размерам, ибо он не выносил любого беспорядка. Даже в очень знойный день пуговицы все застегивал, включая самую верхнюю, и расставлял технику на полках в шеренгу, как роту солдат, отчего ни одного мерчандайзера в нашем магазине так и не прижилось. Даже наемный-приезжий к нам не заезжал. Боялся.

К слову, мерчандайзеров вообще планируют упразднить, перекинув обязанности на кладовщиков. Кстати, а где кладовщик, почему не на рабочем месте?

За своими мыслями совсем забыла, что планировала написать на стикере. О, нет! На мою память нельзя теперь положиться даже на пару минут? Я и так уже всю подсобку стикерами увешала, куда дальше?

— … да, территориальный директор был уволен за кражу. Но это кража, Эллочка!..

— Элла, — автоматом поправила продолжающего нудеть подчинённого, который все еще смел называть меня уменьшительно-ласкательным именем в лицо.

— …покупка хорошего стола для комфорта подчиненных за кражу не считается и твоим планам не грозит! — продолжал ныть Миша, как всегда не обратив внимания на поправку.

— Построчишь свои гороскопчики и на стареньком столе, не развалишься! — возмутилась и схватила ручку.

Вспомнила, что хотела записать! “Поменять фамилию и инициалы тердира в документах”. Надо еще вспомнить, какая фамилия у нашего генерального, а то как-то с ним сталкиваться не приходилось. А все документы подписывают территориальные директора. Вот фамилию нашего, например, знала наизусть, хоть она и зубодробильная. Сколько раз за него документы подписывала. Эх, доверчивая я, наверное, слишком — чудом сама по макушке не получила за все вскрытые махинации в нашем магазине.

— …вот как тебе территориальным директором становиться, если ты о сотрудниках своих не заботишься? Новеньких “детьми” называешь и гоняешь так, что тебе уже кличку дали, — продолжал утомлять очевидным Миша.

Он вообще говорить любил, может поэтому я с ним так всегда откровенна была в своих желаниях и планах — и мертвого разговорит. Хотя более вероятно, что причина в другом. Мише легко доверять, так как он вряд ли предаст, у него, что в голове, то и на языке. Да и болтливость его мне боком не выйдет. Миша вещал таким скучным, монотонным и лекторским голосом, что его не слушали уже через три слова. Думаю, мои тайные планы на директорское кресло — в надежных руках.

А на вид такой мужик красивый, все девушки вокруг по нему сохли… ровно до того момента, как он открывал рот.

— … а как кладовщику здесь за компьютером работать? Совершенно же неудобно, — ни на секунду не затыкался Миша.

— Кстати, а где он? Работы непочатый край! — возмутилась произволу сотрудников.

— Так ты ж всех выгнала своим грозным писклявым рыком.

Грозным писклявым рыком? Такое мог только сказать гороскопщик, описывающий людей так, чтобы хоть где-то попасть в точку, а-ля “Козерог — это веселый, компанейский интроверт”. А мой тоненький детский голосок — “грозный писклявый рык”.

— Тебя я, вообще-то, тоже выгнала, но ты не ушел, — заявила, приклеивая стикер на нижнюю панель компьютерного монитора, прямо над лежащими на клавиатуре пальцами Миши.

— Вот как можно так криво клеить? — проигнорировал мою последнюю фразу Миша и переклеил стикер, составляя из ряда других таких же ровную линию. Даже по линейке так идеально не сделать.

Глава 2. Не выходит из тебя Золушка

Устроить разнос деткам мне не дало появление Вениамина в магазине. Видишь ли, ему срочно захотелось посмотреть на свою новую вотчину и узнать все особенности. Самое ужасное, что мой конкурент — крайне обаятельный тип. Один из моих сотрудников даже не постеснялся спросить, есть ли возможность перейти в его смену. Какова наглость, а? Будто бы смена руководства поможет ему вытащить руки из жопы и язык оттуда же да начать отлично работать, обогнав Мишу по показателям? Наивный.

Я мило улыбнулась, услышав этот вопрос, и все мои детки сразу подавились фразами, которые хотели сказать, отчего единственным рассказчиком и комментатором остался Вениамин. Когда этот азиат что-то вякнул про мой старенький стол в подсобке, я улыбнулась еще шире, отчего даже этот недалекий человек понял, что в таком настроении от меня нужно держаться подальше, и свалил, наконец-то, из моего магазина.

На вопрос того продавца он, кстати, ответил отказом, мол, для одной смены у него и так слишком много сотрудников. Ты посмотри какой! Может, поэтому его сотрудники так и любят, что им не приходится пахать за троих, как происходит с моими уже на постоянной основе из-за недостатка персонала.

Не знаю, откуда он приехал, но я приду завтра, мол, с целью помочь, а на самом деле – понаблюдать за его мучениями. Даже рада, что кладовщик уволился, некому будет передать ему всю необходимую информацию для легкого воцарения.

— Сегодня никто домой не уйдет, у нас инвентарка.

Ответом мне раздался стон и непонимающий взгляд от Миши.

— В этот раз благодарите гендира, а не меня. Никто не хочет к нему прийти и пожаловаться на его решение? Значит, работаем.

А то смотри, как обрадовались появлению второго управляющего.

Инвентарка без кладовщика и подготовки затянулась до утра. От убийства одной стервозной начальницы мой персонал удержала только возможность наконец-то отдохнуть, да еще и два дня подряд. Такого у моих деток не было уже давно.

Я думала, что успею съездить домой и свеженькой да представительной явиться обратно в магазин, но не получилось. Вениамин явился на работу в шесть утра и застал меня за перетаскиванием коробок. Шпильки, естественно, я сняла, ведь и так в них перемещалась не на самом шикарном уровне, а тут еще и тяжелая коробка в руках. Вениамин меня мелкую да еще и за коробкой не сразу заметил, отчего чуть не снес своей огромной тушей. Подсобка ему явно маловата, это мне здесь легко и удобно везде проскочить.

Придержав меня за локоть от падения, Вениамин извинился. Но лучше бы он извинился не за падение, а за то, как на меня смотрел. Да уж, босая, непричесанная и замученная ночью бумагами и расчетами, я действительно жалко выгляжу. Но лезть помогать мне с коробкой — это слишком. Я не настолько слабачка.

Снова наступила ему на туфлю, вымещая обуревавший меня гнев на него, деток, гендира и судьбу. Но в этот раз Вениамин не поморщился, а улыбнулся. Точно, босиком в легких носочках я ему его туфлю только протерла.

Но чем меня этот азиат удивил, так это тем, что сразу перешел к вопросам по магазину и внимательно слушал мои ответы. Меня, такую мелкую и несуразную, впервые воспринимали всерьез. В какой-то момент я себя поймала на том, что говорю гораздо больше, чем планировала. А ведь хотела, чтобы он сам разбирался в проблемах магазина.

Наверное, это или его обаяние, или факт, что меня впервые слушают. Ведь всегда я была на вторых ролях если не из-за пола, так из-за внешности или характера. Взять на работу? Конечно мужчину, он сможет таскать тяжелые коробки и не уйдет в декрет. Позвать продавца? Очевидно не девушку, она точно хуже разбирается в компьютерной технике. Повысить кого-то? Мужчину, естественно, он не выглядит маленькой девочкой, а, значит, сотрудники будут его уважать. И пофиг, что уже есть практически готовый зам-девушка, прошедшая обучение. Увеличить зарплату? Зачем? Такой миловидной девушке найдется мужчина, который ее обеспечит. Лучше вон тому коллеге помочь — ему семью кормить.

Мне приходилось столько раз искать лазейки, хитрить, соглашаться на ужасные условия, переезжать в чахлые магазины, отказаться от очков, хоть от линз слезились глаза, носить неудобные шпильки, чтобы заставить себя увидеть, учиться громче говорить, чтобы заставить себя услышать, материться, как сапожник, чтобы объяснить грузчику хоть что-то. И всегда-всегда все то, что прощалось руководителям-мужчинам, никогда не прощалось мне. Но я все равно учила уважать и бояться Сахарову Эллу Вениаминовну.

Ни разу меня вот так никто не слушал, восприняв всерьез. Просто так. Ориентируясь на мою должность и положение, а не пол и внешность. Ни разу.

У меня даже от этого необычного удовольствия проснулся сексуальный интерес к этому Вениамину. Обычно я себе не отказывала в таких потребностях, так как я из тех, кому, чтобы не привязаться к мужчине, надо с ним один разок переспать. Ореол таинственного и прекрасного спадает, и я могу спокойно двигаться дальше. Но не уверена, что это будет гуманно по отношению к своему сопернику. Хотя… Я обдумаю. Все равно непонятно, чем заниматься эти два дня.

Резко замолкнув, чтобы не принять поспешных решений, как у меня иногда бывает, и не выболтать еще чего лишнего, я сказала, что мне пора уходить. Вениамин отпустил не сразу, но так как меня тянуло все сильнее к такому большому и внимательному мужчине, я честно и быстро передала дела и, схватив, коробку с исписанными стикерами, удалилась из магазина.

Сверху всех стикеров был тот, что с именем начальника. Ох, Оловянов Игорь Николаевич, устроили вы эксперимент с собственными сотрудниками. Даже я редко так измываюсь над своими детками, а ношу-то кличку Эллочки-детоедочки.

Сев в свою Kia, я отложила коробку со стикерами, которую Миша собирал каждый день из моих “Обрывков дел и воспоминаний”, то есть, кучи стикеров-записок по всей подсобке. Он считал, что копить их изо дня в день — это некрасиво. На что я ему ответила, что пусть сам тогда собирает и отсортировывает. Сказала, как и всегда, сгоряча, но Миша действительно начал так делать. Более того, под этой стройной стопочкой аккуратно снова склеенных друг с другом стикеров лежал листок, исписанный ровным каллиграфическим почерком главного зануды нашего магазина.

Глава 3. Свалил с моего места

17.06

В свой первый рабочий день я пришла к шести утра, как и обычно. Правда после пойла дяди Гриши едва ли можно назвать это словом “пришла”. Я даже не рискнула сесть за руль, приползла на маршрутке делая искренний вид, что потеющие окна — никак со мной не связаны. Наверно, в понедельник меня бы даже поняли, а то и я не одна была бы такая растрепанная из семейства ползущих. Но в среду…

Когда какая-то из бабок вслух начала рассуждать до чего шлюхи дошли — на общественном транспорте на работу добираются. Я тоже вслух рассудила, что что-то настроения нет на работу ехать, может, кого попросить заменить, тем более клиент явно кого постарше предпочитает…

Но то ли бабулька не поняла, что ей предложили заткнуться, то ли ей понравилась идея, но она стала рассуждать еще громче. И я бы по паре пунктов согласилась, а несколько интересных, даже совершенно не матерных, синонимов к слову “проститутка” бы даже записала в целях использования на своих подчиненных, но как же у меня болела голова!

Нет, притащиться к дяде Грише с очередной едой, чтобы второй день подряд пить, было плохой идеей. Еще хоть раз мне повезет с таким количеством выходных — и я сопьюсь.

В этот раз я была не на шпильках, так как просто с утра не смогла натянуть это орудие пыток, но мне все равно было тяжело подниматься по этим высоким двум ступенькам маршрутки, классическая юбка задралась миниюбкам на зависть. Спускаться было еще сложнее — с моим ростом, последний порожек был для меня слишком высок. Всклокоченная злая дама не вызвала желания подать руку ни у одного из мужиков на остановке, так что прямо с маршрутки я сверзнулась на асфальт, припав на одно колено, его же и поранив. К счастью, я не в джинсах, так что хоть одежду не порвала.

Когда встала, то заметила, что не только коленку, но и голень поранила, видимо о ту самую ступеньку, с которой слетела. С трудом поднялась, поправила юбку, прикрывая рану, а вот из второй, гораздо более крохотной размером, кровь лилась активнее и уже грозила испачкать обувь. Но ничего, шрамы украшают не только мужчин, но и стерв.

К родному уже торговому центру я шла гордой походкой. Хватит на сегодня позора. Хорошо хоть руку никто не подал, ненавижу чувствовать себя слабой. Хотя, сложно строить из себя воина, идущего с поля битвы, когда кровоточат две крохотные ранки.

Открыв магазин, огляделась в поисках того, чем можно было бы вытереть кровь. Не хватало еще главный зал ею закапать. Что клиенты подумают? Вряд ли, что мы работаем до крови из носу, скорее о том, как заставляем подписываться на дополнительные услуги под пытками. Нет, никакого секса, только дополнительная гарантия и аксессуары, полиции не прикопаться, так что лучше в этот кровавый магазин не заходить.

Взгляд упал на закрытый шкафчик над огнетушителем. Там, по идее, должна была располагаться аптечка. Но там был старый ящичек, в котором осталась, дай бог, вата времен советского союза. А, может, и того раньше. Кто знает, не подхвачу ли оспу или чуму от нее.

Поэтому снова закрыла магазин, так как мало ли что — все же пока явилась сюда единственная, — и поплелась в туалет ТЦ. Там помыла ногу и вытерла кровь туалетной бумагой, которую пришлось смочить. Бумага оставляла мелкие клочки на ноге, но я махнула рукой. К моменту, когда явятся мои работники, бумажки подсохнут и легко спадут.

Похромала обратно в магазин, нужно проверить, что натворила там смена Вениамина.

Магазин был открыт, хотя я его точно закрывала. Резко перешла на бег, забыв о боли в ноге. Внутри подсобки оказался Вениамин, уже что-то щелкая на компьютере. Точно, нам же теперь каждый раз передавать смену. Но мы же просто физически не успеем провести инвентарку до открытия!

Вениамин меня заметил, осмотрел и ужаснулся. Ну да, взлохмаченная, с синяками под глазами, в поношенных балетках, в задранной повыше юбке, чтобы не заляпать кровью и с кусками туалетной бумаги на ноге — я представляла из себя образец ужаса.

Что я там хотела? Соблазнить его? Полагаю, первый раунд прошел феерически.

— Свалил с моего места, — вежливо поприветствовала своего коллегу.

Вениамин послушно встал и отошел от компьютера. Я же села разбираться, что вчера было. Инвентарка уже проведена и кладовщик, судя по всему, опытный и навел в программе чистоту и порядок. Огляделась и поняла, что в подсобке тоже стало уютно. Все коробки стояли ровно уголок к уголку, как будто Миша их равнял, хотя он никогда не прикоснется к таре, так как ему мама не разрешает из-за аллергии на какого-то то ли клеща, то ли пыль.

Снова заглянула в программу. С таким-то кладовщиком и аккуратными продавцами, им, наверное, гораздо проще было с инвентаркой. И вся ночь не понадобилась.

Вид передо мной резко поменялся из-за Вениамина, решившего резко развернуть компьютерный стул на 90 градусов. Сопровождавший поворот истошный визг явно смутил управляющего. Это мы-то привыкли никогда не вертеть стул, используя как обычную табуретку, креслом эту развалюху язык не повернется назвать.

Я бы возмутилась тем, что меня отвернули от компьютера, но не смогла вымолвить и слова. Вениамин взял мою пораненную ногу и осмотрел ее на предмет повреждений.

Шокирована я была тем, что перед вениамином на полу лежала аптечка. И я бы пошутила про то, что он хочет, чтобы я заболела оспой или чумой, но так ведь новая аптечка!

Вениамин, достав хлоргексидин из аптечки, взял мою ногу и промыл рану, а также смыл волоски туалетной бумаги.

После этого он протер ниже по ноге какой-то влажной салфеткой не известной мне марки, стирая новые потеки крови, успевшие спуститься по голени, пока я сидела за компьютером. Когда Вениамин намазал чем-то ватный диск и коснулся им коленки, я невольно взвизгнула. Мужчина поднял на меня глаза, отчего я впервые смогла увидеть его из вида сверху и смутилась от его взгляда, казавшегося сейчас таким щенячьим и милым.

Я отвернулась в сторону компьютера, сделав гордый вид, что взвизгнула не я, а снова стул. И, вообще, я — самое сдержанное и достойное создание на этой земле.

Глава 4. Овны

— Так, парни, чего ракам пожелаем?

— Чтоб мне долг отдал уже, наконец, — ответил Мише один из деток.

Я же стояла в сторонке, делая вид, что внимательно изучаю отчетность, а не заинтересованно подслушиваю очередное утреннее создание гороскопа.

— Понял, принял, — сказал Миша и защелкал по клавиатуре.

— Раки. Если сегодня друг напомнит вам о долге, отдайте его без возражений. После работы, никуда не заходя, сразу идите домой отдыхать, — зачитал написанное Мишей один из продавцов.

— А чего ему отдыхать пожелал, а близнецам вкалывать? — спросил другой, прищурив глаза.

— Нельзя же только плохого желать, — пояснил Миша.

— Ага, только девам можно, — сказала я, спалившись, что подслушиваю.

— Не буди лихо, пока оно тихо, — среагировал один из деток, видимо, предупреждая меня о последствиях.

Миша повернулся в мою сторону и вычурно приспустил очки вниз, решив, видимо, осмотреть меня в более размытом виде. Вообще, этот его жест можно было бы назвать плохой актерской игрой. Если бы он играл, конечно, а не был таким сам по себе. Хотя, кто его знает, очки он надевал, только когда сидел за компьютером, может, как раз ради такого момента.

Миша, как и всегда, проигнорировал замечание о девах.

Всем давно было интересно, чем так нашего Мишу обидела дева. Он нередко писал “гороскопы на неудачу” для тех, кто ему не нравился или обидел, но только девам доставалось с завидной регулярностью. И даже мне было интересно, кто та самая дева. Девушки у него нет, а мама иного знака зодиака, детки это уже выяснили. Может, конечно, обидела какая-то сильно, но его ж фиг обидишь, я не раз пыталась — бесполезно. Да и ни одна девушка, поведясь на внешность, не выдерживает с ним более одного свидания, а он еще ни разу даже не обиделся, да и вообще не видит в себе проблемы.

— Овны. Конечно, у вас по любому поводу есть собственное мнение, но сегодня стоит прислушаться к мнению своих товарищей и не слишком выпячивать свое эго.

Ах ты ж, гад, услышал и ответку выдал!

— А как же обещанное хорошее, — вмешалась новая кладовщица, которая, оказывается, тоже заинтересовалась гороскопом.

И, гадство, все на нее посмотрели недоуменно! Мол, чего хорошего можно пожелать Стервелле? Миша же продолжил строчить. Тот, кто взял на себя роль чтеца, снова повернулся и зачитал:

— В выходные дни занимайтесь только простыми делами по дому, а лучше просто отдыхайте, игнорируя сомнительные предложения.

Значит, пожелать мне хорошего — это сомнительное предложение, да? И хозяйничай, Эллочка, как Золушка, да?

Я поправила прядь волос, чтобы внимательнее посмотреть на наглую рожу своего лучшего продавца, который что-то слишком часто стал пользоваться тем, что у него самые высокие продажи в команде.

— Ладно, потом доделаю, — сказал и поднялся Миша.

Поспешил и забыл, что не стоит стул вертеть. Раздавшийся по подсобке визг отлично передал тот звук, который хотела издать я сама. Гадство! Даже Миша почуял, что надо линять, я на грани нервного срыва. Отлично, все выходные я бухала с бомжом, незнакомым мужиком и собакой, не заплатила за дтп и напугала даже самого стойкого из своих сотрудников. Так держать, Элла.

Все наконец-то убежали работать в зал. В подсобке осталась только новенькая кладовщица, чье имя я постеснялась при ней же искать в программе, а с утра посмотреть не догадалась, так как отходила от произошедшего утром, когда вместо того, чтобы соблазнить противника, противник чуть не соблазнил меня, используя только хлоргексидин и пластыри.

— Можно просто Галя, — представилась женщина, как и положено в нашей компании — просто и “на ты”. Видимо, она заметила или поняла мои затруднения.

— Эллочка-детоедочка, — представилась я.

Та в ответ засмеялась.

— Вы такая красивенькая и милая, что я готова использовать только первую часть имени. Эллочка, вот здесь в документе…

Я ее убью! Красивенькая? Милая? Эллочка? Разве так называют уважаемое начальство?

—... я заметила одну несостыковку… — продолжила Галя, не замечая то, как превратилась в оскал моя натянутая улыбка, подготовленная для клиентов и последнего толкового кладовщика в магазине.

—…вчера не было времени сильно углубиться, поэтому я взялась с утра, пока все чаевничали, ну, перед тем, как приступить к гороскопу и занять место у компьютера, — завершила Галя свою речь, не сбившись под моим тяжелым взглядом. Что ж, может, только такие вот слепые, как она и Миша, выдержат долгую работу со мной.

Прикрыла глаза, борясь с разгоревшейся злостью. Еще и какую-то ошибку совершили! Перед моим возможным повышением! Перед рекламной акцией! Перед кладовщиком нашего конкурента, который может отвоевать себе наш магазин, в конце-то концов! Как можно так меня подставлять?

Вдохнула, выдохнула, села на стул, с удовольствием развернула его на место, издав противный визг вместе со стулом. Нравится мне он, отлично сливается с моим писклявым голосом.

Галя выдержала мое паясничество и показала все то, что увидела. Отлично, в моем магазине еще и воруют! И началось это до того, как появился Вениамин, так что на него дело не сбросить. Кажется, можно забыть про повышение и надеяться хотя бы, что меня не уволят с должности.

Эх, а я еще не понимала, чего у меня инвентарка не закрывается нормально, сидела здесь до утра, нервничала и доводила себя до ручки. А эта Галя за два дня в порядок привела и склад, и данные, раскрыв то, на что я в спешке и делах часто закрывала глаза. Казалось чем-то мелким и неважным. Вот, видимо, и распоясался этот кто-то.

А я даже не могу устроить взбучку и уволить кого-то, потому что у меня нет лишних рук, а наоборот — острая нехватка персонала.

Зарылась пальцами в волосы и подергала их, все равно же сегодня нормальной укладки не сделала. Ноги приподняла и поджала под себя, забив, что в юбке. Ногам стало удобнее и теплее, эх, пореже бы носить шпильки. Ну, ее, эту представительность и гордость, не помогли они мне, вся моя жизнь сейчас рушится. Все то, за что я боролась когтями и кровью столь много лет.

Глава 5. Не трогать! Собственность Сахаровой

К вечеру ответ на свой запрос я так и не получила. Закрыв магазин, засела за компьютер в попытке разобраться самой. В итоге поняла, что использовалась далеко не одна единственная схема воровства, как мне показалось в начале, а, значит, нужно собирать еще больше данных. Могло ли оказаться, что весь штат замешан в этом? Неужели я настолько дура? Столь долго ничего не замечала.

Утром привела себя в порядок после бессонной ночи, насколько смогла, и приступила к обязанностям продавца. Вчерашние показатели благодаря работе меня и Миши были не такими провальными при сравнении с результатами команды Вениамина.

В конце суматошного дня, пролистывая данные, я поняла, что вообще-то мои детки не так уж плохи. В сумме, может, и проигрывают, но, по цифрам, один мой сотрудник за два сотрудника у Вениамина идут. Я даже почувствовала себя немного лучше, несмотря на то, что уже тридцать часов на ногах и все еще не получила ответа на свой запрос по перепроверке возвратов.

— Элла Вениаминовна…

Та-а-ак, если в наших рядах, в которых принято ко всем обращаться на “ты”, вот так обращаются к начальнику — жди беды. Может, и мне не стоило по имени отчеству в тот день обращаться к генеральному?

Медленно и со скрипом повернулась на стуле, давая себе время обдумать, что буду делать с очередным увольнением. Хотя… Во-первых, голос женский, значит кассир, а у меня их две. Во-вторых, увольняются у меня обычно с матами и без уважительно-отстраненного обращения. Там чаще мои клички можно услышать, чем “Элла Вениаминовна”. Эх, лучше уж бы, как в школе, по фамилии называли “Сахарова Элла”, отчество нынче мне вдвойне ненавистнее.

— Да? — ответила девушке, изображая радушие.

Видимо, без шпилек и с синяками под глазами я уже не вызывала страха, так как она продолжила слишком смело:

— У кассиров график один через три, это совсем мало! Мы нанимались на полную ставку, а не на полставки. Вы подумали, какую мы со Светой зарплату получим в следующем месяце?

Гадство! Я тут мучаюсь из-за проблемы маленького количества сотрудников, так, оказывается, у меня есть и проблема большого количества сотрудников!

— Что ж, по крайней мере, вы эту зарплату получите, — ответила и резко развернулась, отчего стул издал совсем уж противный звук.

— Ой, а у нас как раз кассира нет, продавец сел пока на кассу, так как девочки отказались с нами перебираться. Сами понимаете, семья, дети.

Я действительно похожа на ту, кто понимает? Хотя, ладно, все равно одна из кассиров уволится, если ничего не сделать.

— Галина, если ваш управляющий согласится, то забирайте.

У меня была открыта корпоративная почта, поэтому значок нового письма и от кого оно я увидела сразу. Не слушая восторгов и голосов сотрудниц, я открыла результаты.

Как и думала, определить точно, кто воровал сложно, но, гадство, последняя подозрительная заявка отправлялась от Миши. И вот уж кто точно не мог поступить не по совести, он же до дебильности правильный! Более вероятно, что его кто-то попросил.

Пользуясь правами администратора исправила отправителя, и вместо “Советов Михаил Иосифович” появилось “Сахарова Элла Вениаминовна”.

Я знала, что Миша задержится, и ждала этого момента, чтобы расспросить. Можно было бы и сейчас, пока у него обеденный перерыв, и он потребляет очередные кабачки от своего любимого шеф-повара: мамы. Но в подсобке постоянно присутствовала Галя, которую я не хотела вмешивать в наши выяснения, дабы не раскрыть свой позор перед конкурентом и начальником. По крайней мере, до момента пока не стану территориальным директором.

— Ну, что выяснили, что случилось с той недостачей?

— Да, ошибка, — уверенно ответила ей.

Недостачу оплатила из собственного кармана, пусть будет моим вложением в карьерный рост. А вот что я могу на данном этапе сделать с фальшивыми возвратами — не имею представления! Но сначала нужно разобраться, кто вор, чтобы процесс не продолжился и сейчас, после внеплановых и таких частых инвентаризаций, удалось поймать на горячую руку.

Вениамин пришел вечером помочь с инвентаризацией и, чтобы я завтра не явилась с утра ему мешать работать, решить вопросы сегодня.

На нового кассира он сразу согласился, а затем уставился на компьютер в подсобке и замер. Монитор опять был заклеен кучей стикеров, в этот раз я изъяснялась в них совсем уж тайными знаками, чтобы не раскрывать то, над чем сейчас столь усердно работаю. Мое рабочее место как никогда походило на ад или хаос на земле, в котором чудаковатый китаец пытался с помощью стикеров выучить русский, исписав их какими-то непонятными “ырбырмыж”. А я сама походила на сумасшедшего ученого. Завершив работу с клиентами, я позволила себе расслабиться за компьютером, все же уже тридцать шесть часов без сна. И сейчас мои волнистые волосы стали почти кудрявыми или, точнее, запутанно-кудрявыми. Глаза у меня и так были огромные, а сейчас, наверное, вообще чумные, так как я всеми силами удерживала их открытыми, разве только спички в веки не поставила, как в “Том и Джерри”.

Я поняла, что нужно себе где-то записать, что отдаю одну из кассиров, по крайней мере на время. По привычке стукнула по столу, достала один стикер, записав на нем, кто из кассиров будет работать в Венину смену, закрыла ящик и приклеила очередной стикер на монитор, только поверх какого-то другого, ибо места уже не было.

— Я распоряжусь завтра о новом столе, этот совсем…

Я перебила Веню громким стуком по столу. Это я снова открыла ящик и достала стикер. В этот раз мне попался, как назло, ярко-розовый. Ну, немного истерично получится, и ладно. Написала на стикере “Не трогать! Собственность Сахаровой”. Правда со злости написала слишком размашисто и последнее “вой” было написано маленькой неразборчивой кляксой.

Полученный стикер приклеила на стол прямо рядом с клавиатурой. Там всегда находился один единственный неснимаемый стикер. Теперь будет два.

Зашел Миша, заворчал, что опять криво клею, сложил маленькую коробочку из тары и под всеобщее внимание начал сдирать все стикеры с монитора и, красиво склеивая по цветам, складывать в коробку.

Глава 6. Не думаю, что она настолько сильно ударилась

19.06

Уже вторая бессонная ночь за компьютером в подсобке закончилась. В этот раз у меня уже были данные, так что я посчитала себя обязанной все немедленно просмотреть и изучить, сравнив с информацией в компьютере. Мои опасения подтвердились — воруют, хотя и довольно умело. Смогу ли я прекратить их действия, не увольняя? Отдел кадров меня уже давно игнорировал — так я их достала сообщениями о срочном поиске очередного сотрудника в наше столь не богатое на резюме замкадье. Сейчас я даже требовать новых сотрудников не могла, так как в мой магазин перевелась команда Вениамина, и у нас получается полное укомплектование штата, хотя продавцов у него в два раза больше, чем у меня!

Шерлок Холмс из меня не вышел — выяснить, кто из моих подворовывает так и не получилось, более того мне уже казалось, что воруют все, включая Мишу, отчего разговор с нашим астрологом я решила отложить.

Тщательно перепроверив каждую коробочку и возврат последних двух дней работы, я завершила инвентаризацию, не зная радоваться или нет. Непослушные детки, похоже, затаились поняв, что с инвентаркой раз в два дня невозможно успеть ничего дельного.

Откинулась на стуле и посмотрела на время. Половина седьмого, а Вениамин еще не пришел. Похоже, сегодня мне посчастливится уйти незамеченной. Наверное, уже рассвело, но в нашей темной подсобке особой разницы не было между днем и ночью из-за того, что окна здесь не было, только освещение, которое я выключила, так как мне хватало и света экрана. И сейчас после двух суток без сна этот яркий свет сильно слепил глаза. Поморщилась и загородила свет одной из коробок. Будучи пустой, она норовила упасть, и я подперла ее другой коробкой — из-под клавиатуры. Слегка повертела шеей и запястьями, услышав как хрустят мои старческие косточки, хотя в двадцать восемь, наверное, сложно назвать себя старухой, пусть будет тогда хрустом моей кармы — моя душа засохла и кряхтит.

Поменяла и положение тела, сняв балетки, присела на замерзшие за ночь конечности, отогревая пальцы ног тем самым местом, которое организовало мне все последние веселые события. Руки положила на плоскую коробку, которая так удобно закрывала собой потертый стол, не раз оставлявший мне занозы. Голову — на костяшки пальцев, ощущая, что пальцы рук тоже задубели. Как же я задолбалась. Неужели все так живут? Постоянно в куче задач и проблем?

Проснулась я от ощущения тепла. Кажется, я смогла отогреть свои ноги, и можно уже выбираться отсюда. Приоткрыла глаза, и увидела перед глазами профиль Вениамина. Он наклонился так, что его длиннющие руки были по бокам от меня, не задевая моего тела. Он, не особо страдая, что ему приходится тянуться через меня и компьютерный стул, что-то высматривал в программе, щелкая мышкой.

Сейчас я как никогда ощущала насколько он выше и больше меня. Я, свернувшаяся калачиком на стуле, полностью помещалась между его рук. Мужчина продолжал совершать какие-то действия в программе. А я, вместо того чтобы посмотреть, что именно он делает, не пропалил ли воровство, рассматривала его черты лица.

Какая у него гладкая кожа! Я привыкла, что люди редко бывают красивыми, а за красивыми может скрываться вот такая мелкая гадость, как я, но сейчас… я не могла оторваться.

Он весь состоял из несоответствий, тонкий нос и широкие брови, миндалевидные глаза и прямоугольные уши, женственные губы и мужественный подбородок, азиатский тип внешности и русское имя. Еще и приятно пах, хотя не похоже, чтобы пользовался каким-то парфюмом.

Я прошлась взглядом по интересной форме уха и спустилась взглядом вдоль шеи. Вениамин сглотнул, и я увидела, как дернулся его кадык, а над воротником рубашки я разглядела вену. Спустилась взглядом еще правее, осматривая открывшийся кусок груди. А Вениамин не застегивал рубашку вплоть до верхней пуговки, как делал это Миша. И зря, как у него кассиры-то умудряются работать, не отвлекаясь на такие красивые и выраженные ключицы, намекающие, что жиром там ниже точно ничего не заплыло.

К сожалению, далее тело было скрыто спинкой стула и моей спиной, а шевелиться, чтобы сильнее вывернуться я была не готова. Поэтому дальше взглядом прошлась вдоль руки, которая управляла мышкой компьютера. Рукав рубашки был закатан, я тоже так делаю в подсобке, чтобы потом не приходилось каждый раз стирать манжеты. Казенных рубашек мне не выдавали, только персоналу. Хотя Вениамин надел и самостоятельно купленную рубашку, но в цвет бренда — синюю. Интересно, он тоже, как и Миша, стал покупать только синие рубашки, чтобы не париться с выбором, и просто постоянно их носить?

Мой взгляд прошел вдоль предплечья и запястья и остановился на напряженных венах над костяшками пальцев. Что-то не так.

Когда я поняла, что Вениамин продолжает держать мышку, но не двигает ей и не нажимает, я тут же подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

У меня перехватило дыхание от того, как он на меня смотрел. Его темно-карие глаза сейчас вообще казались черными. Я бы списала все на полутьму подсобки, но находилась достаточно близко, чтобы увидеть, как расширены его зрачки.

Вениамин, как завороженный, приблизил свое лицо к моему, и я пошевелилась, чтобы ответить на поцелуй. Но прежде, чем нам удалось коснуться друг друга, я почувствовала на руках влагу и резко дернулась. Вениамин получил от моей бедовой головы удар по носу, а я в смущении уставилась на свои руки и мокрое пятно на коробке.

Гадство! Я слюни пустила во сне! Грязная, лохматая и дорожкой слюней на губах я полезла целоваться. Да ты мастер соблазнения, Элла!

Вениамин держался за нос и старался сделать вид, что ему не больно. Хотя по глазам вижу, что больно, особенно его гордости. Но ничего, милый мой, мне сейчас не легче.

Я с трудом разогнулась и спустила ноги со стула. Пусть я маленькая и гибкая, все мои конечности все равно затекли от неудобной позы. Стало холодно, и я заметила, что с меня слез пиджак, которым я была укрыта. Хотя не просто укрыта, а почти укутана, судя по размеру. Молча протянула предмет одежды Вениамину, понимая, вряд ли кто-то еще в этом магазине столь же высокого роста, а значит, пиджак принадлежит моему конкуренту.

Глава 7. Такие истории не будут смешными

20.06

Я, главное, искупалась, помыла волосы, накрасилась, достала не самые старые шпильки, а он не приехал!

Не, ну монашки меня еще не кидали! Открыла whatsapp, вошла в контакты, нашла “мой Герой” и спросила: “мне самой приехать?”

В ответ через десять минут пришло: “буду завтра, сегодня завал”.

Я гневно откинула телефон. Ну, конечно, завал, акция начала действовать. Но я все же надеялась, что самый пик будет выпадать на мои смены. Затем подошла и перепроверила телефон, не поцарапался ли. На покупку нового денег не было, а с разбитым ходить управляющей не представительно.

Что ж, если я не хочу снова набухаться на лавочке с дядей Гришей, стоит пойти на жертвы. И таки посетить больницу на этой неделе.

Подавив дрожь в пальцах, я прошлась вдоль стоящих скорых вглубь огороженной территории, там находилась нужная мне больница. Вахтер меня уже знала и покачала головой, что в этот раз на улице встретиться не удастся — сестра слишком плохо себя чувствует.

Больше нахождения рядом с больницами я не выносила только нахождение внутри них. Но я-то уже пришла. Принесла с собой немного разрешенной еды и новую зубную щетку для Али. Та никогда не говорила, что ей нужно, и мне приходилось угадывать. Ненавижу загадки. Неужели людям так сложно прямо говорить, что они хотят?

Аля выглядела неважно, впрочем, именно из-за того, что ее болезнь вернулась, она и не жила сейчас со мной в квартире с ремонтом. Откровенно говоря, мне самой эти новые полы и обои нафиг не сдались.

— Привет, сестренка, — поздоровалась Аля, слегка пожав мне пальцы.

Я знала, что она любит тискать мне руки, поэтому сразу при встрече протянула ей ладони. А сейчас стояла и стойко терпела, стараясь не слишком глубоко дышать. От больничных запахов меня всегда мутило.

Кивнула сестре в ответ и села на край ее кровати, хотя с ростом ниже ста шестидесяти сантиметров моя высота стоя или сидя особо не менялась, но все равно я почувствовала себя ближе к Але. Может, из-за тепла ее ног, которое я ощутила спиной.

— Что нового? — спросила она, охочая до новостей.

Она, конечно, прекрасно умела пользоваться телефоном, но Але всегда было слишком много дела до людей.

— Расскажешь, как дела на работе? — спросила она после моего затянувшегося молчания.

Она слегка улыбнулась, уже привычно смирившись, что в моей жизни, как и в ее, ничего особо нового не случалось. Но у меня хотя бы была работа и местами веселая. Поэтому я постаралась взбодриться, чтобы максимально интересно рассказать забавные случаи из работы моего магазина. Я их даже всегда тезисно на стикерах записывала, а Миша, когда разбирал мои стикеры, более подробно и литературно описывал в итоговых заметках дня.

— Ой, тут недавно такое мои детки учудили… — начала я, готовя в голове уже стройное повествование, исключая темы типа воровства, частой нынче инвентарки и возможности быть уволенной. Але не стоит нервничать, ей бы смеяться побольше.

— … Вот бы ты о настоящих детках мне рассказывала, — перебила меня она.

Я невольно поморщилась. Але я не сообщала, что бесплодна, она наверняка воспримет это серьезнее, чем свою болезнь. Мол, ей хоть и не рекомендовалось, но она все равно могла забеременеть. И даже у нее получилось, но парень узнал о ее болезни и беременности, выдал деньги на аборт и исчез. Аля очень ждала ребеночка и рискнула своим здоровьем ради него, но ничего не вышло. Чудом сама не погибла. А выноси она мне племянника, так, наверное, уже несколько лет как у меня не было бы сестры.

У меня же в планах никогда детей не было, так что моя “болезнь” скорее воспринималась как преимущество. Никакой нежелательной беременности или абортов. Ибо такой мамке, как я, никто бы не доверил детей, включая и меня саму, Эллочку-детоедочку.

Але я сказала частичную правду, что не хочу детей, и на этом успокоились, хотя вон ее иногда все равно пропирает намеками на малышей.

— Мои детки покруче тех, что в памперсах, сейчас офигеешь! — закрыла я тему и начала историю: — Стоят наши продавцы, а к ним клиентка подходит с вопросом. Ну, ты моих знаешь, они вышколенные. Желание клиента — закон. Своим примером же показываю, в зале улыбаемся и машем, а деремся и е**мся в подсобке.

— Элла!

Гадство! Совсем забыла, что Аля не терпит матов. Я и так постоянно поправляю себя, остановившись на любимом “гадство”, даже дядю Гришу научила сдерживаться. Но вот же опять, именно при Але проскочило. И она вместо того, чтобы наслаждаться историей и ждать с интересом продолжения, хмурится.

Мысленно наорала на себя. Общение с людьми — явно не моя самая сильная сторона. Странно, кто вообще меня однажды до клиентов допустил, и как мне всегда удается сделать больше всех продаж? Может, как с Мишей, у меня побыстрее покупают, только чтобы побыстрее отделаться от некой Сахаровой?

— И вот эта дама достает из пакета курицу из продуктового и сует под нос моим офигевшим от сего действия деткам, — решила я сделать вид, будто ничего не произошло и добавила в свою речь немного эмоций и драматизма. — И просит их понюхать, проверить, не воняет ли курица. Ну, они, не будь дураки, послушались, и принюхались.

Ага, люлей-то в подсобке от меня получать не хотят. А то им вечно клиенты какие-то не такие. Хотя в этот раз, конечно, перебор, но и причин мне вызвериться не дали. Мол, “желание клиента — это закон начальника. Сказали нюхать курицу — нюхаем курицу”. Интересно, а если клиент им предложит весь магазин вынести, вынесут? Ха, может именно так воровство в нашем магазине и началось.

— В этот момент влетает внутрь попугай, сбежавший из зоомагазина по соседству. За ним бежит продавщица из того же магазина с сачком и пытается его выловить. То по микроволновке хлопнет своим орудием, то по холодильнику, чудом до отдела компьютерной техники не добралась! — я прервалась набрать воздуха для продолжения, ободренная тем, что Аля наконец-то улыбнулась, — Попугай, естественно, понял, что он — главная цель. И испугался. Его можно понять, под ним как раз его мертвого собрата нюхали с целью узнать, пригоден ли еще тот для съедения или нет.

Глава 8. Пять минут

Вениамин, 21.06

О чем Элла хотела поговорить со мной тет-а-тет, я узнал еще вчера, Галина сообщила. Удивительно, что эта девушка-трудоголик не брала трубку, а мне уже начинало казаться, что она вообще планирует и все мои смены обитать в магазине. Все-таки, какая ужасная идея — посадить двух управленцев в одно гнездо. Но мне ли не знать, что с нашим начальником спорить бесполезно — он что-то решил если, то прет как танк.

Бегло осмотрев то, что мне показала Галина, признал, что она права, хищение средств определенно произошло. К счастью, точно не моими ребятами, так как на период нашего появления здесь, левак наоборот прекратился. Не думаю, что это наша заслуга, скорее дело в частой инвентарке.

Мысли прервал ответ на звонок.

— Да? — прозвучал в трубке сонный хрипловатый голос.

Я передернул плечами, пытаясь избавиться от появившихся не к месту мурашек.

— Т-т-ты хотела поговорить, — сказал и прикрыл глаза, стыдясь своего волнения, нередко проявляющееся заиканием.

Надеюсь, она примет его на тот счет, что я не привык к обращению на “ты”. У нас не было это принято. Точнее принято оново всей компании, но в моей области никто его не соблюдал.

— М-м-м, через сколько подъедешь?

Я невнятно ответил на вопрос, хотя мог бы постараться вспомнить, сколько мне потребовалось времени, чтобы доехать до ее дома вчера утром.

— Закройте магазин без меня, — сказал Галине, уходя.

Почему-то я чувствовал, что сегодня могу на рабочее место и не вернуться. Да и мне нравилась мысль прийти утром, чтобы проверить инвентарку, хотя за Галиной и проверять нет смысла, у нее всегда все четко.

Конечно, опять придется просить маму остаться с ночевкой, чтобы она проконтролировала сборы мальчиков на занятия, но ей это только в радость. Сколько лет мы жили далеко от нее, и однажды я повелся на ее уговоры и спросил у Игоря о возможности перевода в Московскую область.

Все из-за отвратительной школы, в которую ходили мальчики. Как можно было не разрешать Паше пить на уроках! Если бы не это наверняка так и не решился бы на переезд, мальчишки теперь без своих друзей. У них только бабушка и папа… который еще и зачем-то каждый день в полшестого уезжает.

Стоит хотя бы перед самим собой признаться, что мне понравилась Элла. Необычная, сильная, прямолинейная. С ней не нужно бояться, что каждое ее действие — это какой-то намек, к которому мне необходимо расшифровать. Ее эмоции легко читались, с ней очень просто общаться. А сложностей в моей жизни и так хватало. Жаль только, что мне не стоит на что-либо рассчитывать. Больной отец-одиночка, да еще и заика… симпатичным карьеристкам — не пара.

Хотя в момент, когда она проснулась, мне и могло показаться иначе. Даже пришлось уйти в туалет и умыться холодной водой, чтобы немного отвлечься. А затем пищание ключа от машины, стоянка, уморительное лицо охранника и огромные глаза Эллы.

Потер веки, как будто пытаясь убрать за ними застрявшую картинку тех глаз, цвет которых не определить.

Подъехал, но не сразу позвонил Элле. Какое-то время я просто сидел, смотрел в лобовое стекло и постукивал пальцами по рулю. Стоит ли сообщать девушке плохие новости о подтверждении воровства или с ее гневливостью лучше не стоит? И, видимо, в истории слишком часто отрубали головы тем, кто носил плохие новости, что такие люди выродились. Я понял, что сказать не смогу. По крайней мере, если она не спросит.

Нажав кнопку вызова я волновался, не зная, о воровстве ли в магазине хочет поговорить Элла или о чем другом, оттого и снова заикался в разговоре.

Сообщив, что жду ее, потер виски, продолжая ощущать неловкость. Так волнуюсь, как будто на свидание приехал и мне семнадцать. Не к добру.

Но, увидев то, как привлекательно оделась девушка, я засомневался, что планируется деловая встреча. Шпильки, вроде, те же, которыми она отдавила мне ногу, но выше никаких жестких линий делового костюма и синей корпоративной рубашки. Легкое платье, даже слишком легкое для не самого жаркого дня Московской области и сильно контрастирующее с несколько жестким взглядом на слишком юном для ее возраста лице.

Казалось, у нее какая-то цель, и мне не отвертеться. Наверно, такой взгляд у убийц, когда они нашли свою жертву. Я невольно напрягся и сжал руль до скрипа.

Элла села на пассажирское сиденье, прошлась по мне оценивающим взглядом, решая, видимо, подхожу ли я для сегодняшнего убийства с особой жестокостью.

И, кажется, моя участь предрешена, Элла указала на гаражный кооператив и сказала туда заехать. Я, как под гипнозом, молча послушался. Молча, потому что говорить не имело смысла, я так разволновался, что все равно не выговорил бы и слова, проиграв первой же букве.

На въезде в кооператив стоял стол и на скорую руку отремонтированная кусками досок скамейка. Старик, сидевший и выпивавший что-то алкогольное, судя по красным щекам, махнул нам приветственно рукой, встал и перегородил дорогу.

Свидетель! Я обрадовался. Что ж, может, меня сегодня и не убьют.

Элла нажала на кнопку, открывая окно со своей стороны. Она явно хорошо ориентировалась в машине. Точно, у нее похожая, она же недавно перепутала наши автомобили.

— Дядь Гриш, я займу твой гараж на полчаса.

Старик посмотрел на меня тем же оценивающим взглядом, что и Элла пару минут назад. И я понял, что попал. Не свидетель, а соучастник!

— Полчаса? Думаю, не больше пяти минут, — сказал дядя Гриша, фыркнув. — Только, если сопротивляться будешь, ничего не сломай. И салон не испачкай. — обратился старик уже ко мне.

Э-э-э, что-то мысли про убийство уже не кажутся шуткой.

— Это его тачка. Просто такая же, — сказала Элла и начала закрывать окно, видимо договорившись, чтобы оставить мою машину в гараже.

— Тогда хрен с ним, — проговорил дядя Гриша уже едва слышно из-за того, что окно почти закрылось.

Он махнул рукой и пошел обратно к своему наблюдательному пункту. А Элла указывала пальцем, куда мне ехать, пока не подобрались к открытому настежь гаражу. Похоже, этот старик чувствовал себя здесь главным и неприкосновенным, раз не закрывался.

Глава 9. Ну и гадость!

Вениамин

Элла пересела и помогла мне поднять спинку кресла, при этом на мгновение встретившись со мной глазами. Я знал этот взгляд. И даже ситуация была знакома, если ее перевернуть наоборот: мол, это я в роли того, кто не хочет серьезных отношений, и при первых проблесках интереса к женщине, просто предпочтет сразу с ней переспать.

Как при возникновении легкого желания съесть определенные пирожные, сразу приобрести их целое ведро и обожраться. Станут ли эти пирожные любимыми, захочется ли их еще съесть в ближайшие дни? Вряд ли.

И вот я впервые на месте пирожных. Это неловкое столкновение взглядов, когда ты, вроде, уже все понял, но не хочешь верить. Сколько раз я старался вот так быстро собраться и сбежать из чужой квартиры сразу после секса? А меня останавливали, предлагая кофе или следующую встречу, явно привязавшись ко мне сильнее, чем стоило. Из-за одного секса.

Элла уже обулась и собралась выходить из моей машины, когда я сказал это идиотское:

— М-м-может, кофе?

И в ответ получил тот самый жалостливый взгляд, который нередко сам кидал на использованные пирожные, но стоило ей кивнуть, как почувствовал проблеск надежды. Сейчас она должна ощущать неловкость, что согласилась. В подобные моменты так всегда чувствовал себя я, хотя это никогда ничего не меняло, к “пирожным” я не возвращался.

Кажется, это, называется кармой. Меньше надо было есть пирожных, Веник. То, что я сам к себе обратился детским обидным прозвищем еще раз напомнило с какой жалостью на меня взглянула Элла, хотя я на нее уже и старался не смотреть.

Колеса взвизгнули при выезде из гаража. Машина запищала, напоминая, что я не пристегнулся.

Дядя Гриша явно хотел подойти и поболтать, видимо, пошутить, что мы развлекались не намного более пяти минут. Но я не сбавил скорости и выехал из гаражного кооператива, остановившись на том же самом месте, где Элла предложила мне приехать к ней еще раз. Теперь я выбрал американо, так как она упомянула, что предпочитает именно эту горькую гадость.

Совсем противно себя ощутил, когда вернулся к машине и вручил ей стаканчик. Перед глазами возникли лица девушек, к которым я так и не вернулся, и они, уже предчувствуя пресловутое “поматросил и бросил”, заискивающе на меня смотрели и старательно варили кофе, соблюдая все мои предпочтения, сколько я люблю молока и сахара.

Точно карма.

Теперь я так их понимал. Осознав, что все кончилось, толком не начавшись, не мог поступить гордо и притвориться, что для меня произошедшее тоже ничего не значит. На это не было смелости.

И уже не на меня, а я сам умиленно смотрю на блаженно щурящуюся от запаха кофе, Эллу, представляя, как однажды она также будет сидеть на моей кухне… каждый день.

Не стоило мне соглашаться с предложением позавтракать, ох, не стоило. Только зря обнадеживал тех женщин. Как они выдерживали эту мешанину чувств? Хотелось ее оттолкнуть и показать, что все понял, а еще обнять и прижать к себе. Сжал руки на руле, удерживая себя.

Ладно, будет мне уроком.

Она ушла, не допив кофе. Неловко поцеловала меня в щеку, вышла из машины и поспешила к своему дому, соблазнительно придерживая край юбки, чтобы та не слишком высоко задиралась от ветра. Я застонал и отвернулся, чтобы не видеть эту картину, да еще и со знанием, что под юбкой ничего нет.

После предложения выпить кофе, я ей и слова больше не сказал, даже не попрощался, так как сомневался, что смогу что-то сказать, не начав заикаться. Не удивительно, что она на меня так жалостливо посмотрела. Жалкий.

Прикрыл ладонью глаза и медленно выдохнул. Надо прекратить вести себя, как использованная баба, собраться и вернуться на работу.

Но через пять минут. А пока я взял недопитое Эллой кофе и сделал глоток.

— Ну и г-г-гадость! — сказал, скривившись.

Насколько я успел заметить, Элла любит ругаться: “гадство”. Американо ей отлично подходит. Горькая, вредная, та ещё гадость, но что-то в этом есть, а ещё: как бодрит!

Усмехнулся и выпрямился, подумав, что, одна женщина все-таки меня поймала. И у нас родилось двое прекрасных сыновей. Может, удастся и мне поймать ту, что так привлекла? А если вспомнить, сколько у моей бывшей недостатков, то тогда выходит, что даже у меня — больного заики — есть шансы заполучить свою богиню.

Сделал еще один глоток, допивая американо.

— Ну и гадость! — снова сказал, скривившись.

Отложил пустой стакан, оценив его размеры. Кажется, зря я сразу замахнулся на такой большой объем американо. Снова посмотрел вперед, Элла уже заходила в подъезд одного из домов. Похоже, ни разу не обернулась. Да уж, крупный стаканчик горького напитка меня заинтересовал, слишком крупный. Но тем и интереснее, верно?

Глава 10. Отвратительный руководитель и ужасный актер

Элла, 03.07 (спустя 12 дней)

Я чувствовала себя портовым грузчиком, соблазнившим монашку. Секс был хорош, но монашку теперь немного жалко, что она оказалась такой доброй и наивной. Да и чувство прескверное, что как будто обязан жениться, но монашке нельзя выходить замуж, особенно за таких портовых грузчиков, как я. Да и счастлива она тоже вряд ли будет.

Из-за этого я никак не могла сделать что-то стервэлловское, чтобы окончательно стереть эту надежду в глазах Вени. К тому же, мужик как будто чувствовал ситуацию и не лез нахрапом. Никакого панибратства или подкатов, демонстрирующих “чья я тут зайка”. Определенно я была в растерянности.

Через несколько дней после секса гендир нас вызвал и проинформировал, что в курсе о воровстве в моем магазине. Вениамин же решил поступить, как настоящая принцесса, для которой секс означает, что теперь мы “в горе и в радости, в богатстве и в бедности”, и попытался меня защитить. Причем довольно успешно, разбирательство с ситуацией оставили на мне. Пока.

Вот так просто? Ещё никогда секс не решал мои карьерные проблемы. Но при этом совершенно не убирал основную мою проблему — эмоциональную.

С этой своей улыбкой, блестящими глазами и легкими шутками Веня мне нравился только ещё сильнее! Гадство! Ну как? Как мне задействовать привычную схему, благополучно кинув после первого секса?

Поэтому я делала вид, что ничего не произошло. В общем-то ведь действительно ничего такого не случилось, немного расслабились, да и только. Никто из нас никаких обещаний не давал, серьезные отношения, да и вообще отношения — не планировал. Надеюсь.

Когда на следующий день после нашего совместного времяпровождения Вениамин явился в мой рабочий период, я ему смогла объяснить, что у нас единый кладовщик. И если он сомневается в качестве нашей инвентарки, все вопросы может решить с ней. Так как в этот раз наш разговор был не в шесть утра, а когда магазин уже был открыт и полон работников, Веня ничего мне в ответ не сказал, хотя я видела — очень хотел. Только кривовато улыбнулся и кивнул.

И началось. То он что-то забыл, то ему что-то нужно по работе сделать, то со мной обсудить… Он постоянно обитал в магазине даже в мои рабочие смены. Еще и шутил, поднимая настроение мне или моим “деткам”. А я каждый раз принимала принесенное американо.

Во-первых, я люблю кофе, а времени за ним сгонять обычно нет. Во-вторых, это всего лишь ничего не обязывающее кофе. А, в-третьих, я впервые в жизни просто не могла отказать. Он так легко и как будто между делом его приносил и мне вкладывал в руку, что не оставлял мне времени подумать и отказаться.

А еще, по прошествии этих нескольких недель, его обожала и моя команда тоже. И я понимала почему! Он мог быть обаятельным, если хотел.

Если хотел. Я сощурила глаза. Неужели, наконец-то решил действовать, чтобы занять место территориального директора?

Я резко выпрямилась на скрипучем стуле, довольно улыбнувшись. Гадкое чувство вины наконец-то покинуло меня. И я уже без сомнений выбросила в ведро стаканчик от кофе. Вениамин только что ушел после очередного явления в подсобку в, между прочим, мой, а не свой, рабочий день! А я тут сижу после его явления вся в раздрае и раздумьях вместо работы!

А у меня ведь все меньше шансов на повышение. Особенно после того, как до генерального директора долетела новость о воровстве. Кстати, а откуда начальство узнало о мошенничестве у нас в магазине, да еще так скоро? Снова повторила в голове сцену на совещании, когда Игорь Николаевич спрашивал об инциденте, а Вениамин выступал благородным рыцарем.

К сожалению, хорошей памятью я не отличаюсь, а доставать стикеры и записывать, при высшем начальстве, было бы очень странно. Так что в голове вспомнился только обрывок разговора.

Ладно, думаю, есть письменные свидетельства. Поэтому я решила пересмотреть письма. Я не могла проверить те, что отправляли подчиненные Вениамина, но сам Вениамин должен был ставить меня в копию, если письмо касалось вопросов магазина. И я села разгребать все письма, которые ранее меня не особо интересовали, так как все же касались не моих смен работы. Но сейчас, когда в моей голове прояснилось после несвойственных мне мук совести, я что-то почувствовала. Какое-то подозрение…

И мне не потребовалось много времени, чтобы найти то, что искала. Письмо Вениамина в гарантийку. Оно было пересланным письмом от Галины. Конечно, там уже догадывались, что в моем магазине творится, но только свои, мне знакомые люди. А это письмо было с копией руководителя всех отделов гарантии! Зачем его было ставить в копию? Конечно, причина была в самом документе, Галина очень скрупулезно подчеркнула все недостачи, и с чем они могут быть связаны.

Конечно, это ее работа, но она не могла подождать и не лезть не в свое дело, сразу появившись на новой должности?! Дать мне хотя бы несколько недель? Но нет, это письмо было создано почти сразу, на следующий день после того, как она утешала меня. Мол, не стоит волноваться, все с этим мошенничеством разъяснится. Ну конечно!

Гадство! Гадство! Гадство!

И самое ужасное, что в тот день я поменяла операцию Миши на свою. И в отчете Галины было видно в одной из операций именно мою фамилию. А, получается, я соучастник. И этот отчет уже, похоже, побывал в руках гендира. И только чудом меня не ткнули носом в эту строку. Теперь становится понятно, что та попытка Вениамина меня защитить — просто пшик. Он сам переотправил этот отчет, он его уже видел. И в курсе, что мне не отвертеться.

Если я, конечно, не выясню, кто являлся тем самым вором или ворами.

И пусть акция уже набрала обороты, и к нам стекалось все больше клиентов, я все равно вызвала своего топ-продавца к себе “на ковер”. К тому же, Галина как раз отошла заняться выгрузкой и не будет мешаться или подслушивать.

Миша зашел в подсобку, нудя, что я отвлекаю его в разгар дня, а у его знака зодиака сегодня и так ожидаются проблемы на работе, видимо, как раз из-за таких вот начальниц, мешающих честным продавцам зарабатывать.

Глава 11. Дочки

Очень хотелось выплеснуть все накопившееся на Галину. Но, во-первых, такого хорошего кладовщика терять не хотелось. Особенно учитывая, что только ее и Мишу я могла бы с уверенностью назвать непричастными к мошенничеству. Во-вторых, странно ругаться на сотрудника за то, что он слишком хорошо, качественно и своевременно выполняет свою работу, пусть мне ее отчет и вышел боком.

Александра тоже сейчас не могла вызвать “на ковер” и уволить. Не было известно с кем он проделывал эту воровскую схему. Стоило за ним еще понаблюдать. Даже если из-за частой инвентарки не решится на новое воровство, то хотя бы прослежу за его взаимодействием и дружбой с коллегами. Если бы сказала об этом Мише, то он наверняка начал бы нудеть, что лучше бы сразу попыталась найти общей язык с коллегами и постоянно с ними общалась, а не очнулась, когда делать это уже поздно.

Наверное, именно невозможность с кем-либо поговорить и притащила меня в больницу. А еще то, что я уже неделю не видела Алю. Больничные стены, как ничто иное, смогли меня отвлечь от собственных проблем, погрузив в запахи лекарств, необходимых тем, кому хуже, чем мне. И, возможно, я даже смогла бы полностью избавиться от злости и раздражения, если бы перед входом в палату не встретила отца.

— Элла, — сказал он, в удивлении приподняв брови.

— Вениамин, — холодно ответила я, кивнув вместо приветствия.

Я должна была постараться быть вежливой, так как Аля его любит, а отец хотя бы нисходит до того, чтобы ее навестить.

— Нам надо поговорить.

Я снова кивнула и мы отошли от палаты сестры как можно дальше, но не заходя в соседнее отделение, так как туда просто бы не пустили посетителей. Здесь и так редко кого пускали, просто я оплачивала платную палату, вот и были у Али и ее посетителей небольшие поблажки.

— Элла, ты что опять удумала? У тебя денег куры не клюют, что ли? — сказал отец, поморщившись.

Злость и раздражение, практически ушедшие, тут же вернулись. Но я привыкла к тому, что всегда их ощущаю, когда мой отец начинает что-то вещать, поэтому я смогла сдержаться, позволив себе только сжать кулаки.

— Я помочь тебе не смогу с оплатой этой операции.

— А тебя никто и не просит! — вырвалось у меня.

Я скрипнула зубами, понимая, что уже начала слишком часто дышать от накатывающей красной пелены злости на глаза. Огромные светлые глаза неопределенного цвета, какие были у меня и Али, смотрели с таким участием и заботой, что их хотелось выцарапать. Как можно в словах и мимике быть таким добрым и участливым, а в действиях — такой скотиной?

Я резко отвернулась к окну, сделала пару шагов и оперлась ладонями о подоконник, так как из-за учащенного дыхания начала терять чувство равновесия. Под пальцами скрипнула старая покраска подоконника. Окно выходило видом на небольшой сквер для прогулки больных. На нескольких лавочках сидели старушки, а вдоль одной из аллей шли две женщины-пациентки, о чем-то болтая. Кажется, кому-то было хорошо даже в больнице.

— Но зачем тратиться? Ведь все может оплатить ОМС! А ты вечно лезешь, отчего я кажусь ужасным отцом, не готовым оплатить лечение своей дочери.

“Кажусь”? Только кажется? Он действительно не осознает, какой он ужасный отец? Бросил меня и мою мать, которая вскоре заболела и медленно загнулась в больнице. И только я бегала ее навещать, работала, где и как могла, чтобы ей помогать. А он ее только один раз навестил, и то, наверняка, мама умоляла его, поняв, что не выживет. Вот только, как жаль, что тогда у меня не было средств на платное лечение. А сейчас есть, точнее скоро будут. Кажется, стоит признать, что даже повышение не даст мне нужной суммы, придется продать квартиру. Часть отдам за неоплаченный остаток по ипотеке, а оставшихся денег как раз хватит на операцию. И никакой его помощи не потребуется, более того, стоит предупредить врача, чтобы тот больше не распространялся с отцом по поводу планов на платное лечение.

Приняв решение, я почувствовала себя легче и даже нашла в себе силы объяснить отцу очевидное:

— У Али рак поджелудочной железы. От него сгорают очень-очень быстро. Любое промедление, которое тратится на сбор бумажек, сдачу анализов и обход врачей по ОМС — это ухудшение ситуации. Мы же смогли все сделать быстро, — сказала максимально спокойно, что даже собой загордилась. Но все равно не сдержалась и ехидно добавила: — Благодаря деньгам, которым у меня куры не клюют, твоя дочь еще жива.

Обернулась и посмотрела ему в глаза. Не понял, не осознал. Он уже, похоже, Алю похоронил. Что ж, по крайней мере, я могу быть благодарна, что он однажды озаботился диабетом дочери и постоянно отправлял ее на сдачу анализов, а при первых странных симптомах сразу отправил к врачу. Таким образом, отец тоже повлиял на довольно раннюю диагностику рака поджелудочной. Поэтому я смогла успокоиться окончательно и даже вежливо попрощаться, уйдя из больницы. Навещать Алю настроение пропало, да и наверняка, отец принес ей книг, чтобы она отвлеклась.

Дома я усидеть не смогла, нервно расхаживая по пустому коридору. Здесь все было отремонтировано, чтобы после ремиссии Аля сюда переехала. А она здесь толком и не пожила даже, большей частью обитая в больницах или у себя дома. Я еще раз глянула на то, как пусто и ново выглядит моя квартира. Не удивительно, что Аля предпочитала жить с родителями, а не со мной. Я, своей попыткой заманить к себе жить, наверное, только создавала ей лишние сложности. Продать квартиру не будет проблемой, да и Але не придется разрываться между домами, когда она выздоровеет.

Ничего, будем встречаться на нейтральной территории или даже у нее дома. Вон сегодня как стойко я выдержала присутствие отца, смогу и в будущем. Ради Али.

Поняв, что ноги сегодня уже не дадут мне покоя, а я так и не смогу присесть и успокоиться в этой квартире, которая так и осталась мне чужой, я, схватив куртку, выскользнула в ночную прохладу.

Дядя Гриша был все так же на своем посту. И снова чистый и выбритый. С бывшей женой, что ли, помирился? Хотя она у него добрая баба, хоть и взрывная. Я бы даже сказала, что Григорий Павлович откровенно привирает, что его выгнали из дома. Он и в лучшие свои годы предпочитал гараж дому, в основном, конечно, прибухивая. Но пока работал водителем скорой, все же пил не так часто, только по выходным. А потом совсем скатился, вот жена и подала на развод на старости лет. Или только пригрозила подать, я, должна признаться, не в курсе. Видимо, надеялась, что у того хоть немного страх или совесть сыграют, и он бросит пить. Но нет, он бросил свой дом, а еще перестал регулярно мыться и бриться, но никак не прибухивать. В общем, стал бомжом обыкновенным, но довольным жизнью.

Глава 12. Элла сбила человека

Элла, 15.07 (спустя 11 дней)

Я сбила человека. По крайней мере, так думают все вокруг. Я уверена, что остановилась вовремя. Уверена! Да?

Постаралась заставить себя дышать медленнее и успокоиться. Дрожащими руками потянулась отстегнуть ремень. На улице кричали, над упавшим мужчиной склонились два ребенка и тормошили его. Не уверена, что так можно со сбитым. То есть, не над сбитым, а перед кем я резко затормозила, признаюсь, была зла и слишком набрала скорость. Но я успела! Я остановилась! Он сам грохнулся мне на капот!

Надо помочь человеку, вряд ли люди по своему желанию падают в обмороки на машины. Когда я отстегнулась и открыла дверь, мои мысли сменились на совсем идиотские, что Миша напророчил же мне аварию и почему-то звездам поцарапанного зеркала моей машины оказалось мало!

Выбежала и склонилась над лежащим мужчиной, чтобы осмотреть.

— Баба с гранатой, — презрительно сказала, склонившаяся над сбитым… баба.

— Бабуль, посторонитесь, — сказала старушке с опаской. А то, может, она не меня обзывала, а признавалась, кто она и что у нее под этим цветастым халатом.

— Веня, — сказала, узнав лежащего.

Странно, что сразу не определила, кто тот идущий по пешеходу мужчина. Высокий, нестандартной азиатской наружности, от которой взял основное: оттенок кожи, густые темные волосы и разрез глаз. Такого видно издалека. Ну разве что цвет кожи стал иным, то ли более серым, то ли более белым, в общем точно не здоровым.

Надо его в больницу, она тут буквально за поворотом, там и рядом пункт приема скорой помощи. Я знаю, так как в той больнице лежала Аля, я к ней как раз и ехала.

Скорую ждать дольше, чем довезти его самостоятельно. Крови или каких-то повреждений я на нем не вижу. Я, конечно, не спец, но, по идее, обморок — не травма, передвигать можно.

— Ты убила нашего папу, — крикнул впервые что-то вразумительное один из мальчиков.

Он толкнул меня. Да так, что я отлетела, упала и поцарапала кожу на правой ладони об асфальт. С моим ростом и размерами, меня могут обидеть даже дети. Давно научилась внушать страх и уважение, но сейчас было все иначе. Я дрожала как осиновый лист и не могла вымолвить и слова с момента, как узнала, кто лежит на асфальте.

Что Вениамин вообще здесь делает? У него же рабочий день!

Я встала, но тот же темноволосый мальчишка меня снова толкнул. Пусть уже и не так сильно, но с той же злостью и остервенением. Весь взлохмаченный, кулаки крепко сжаты, руки в стороны. Как будто он хотел стать визуально больше, чтобы напугать меня и не дать добить отца. Защищал.

Если судить по моему опыту, то в таком состоянии помогает только работа. Надо дать парнишке задачу помочь папе. Второму мальчику такая тоже не помешает. Тот был более худеньким, низеньким и светловолосым. Он стоял, замерев в одной позе, прижав ладони к груди. Возможно, он так стоял с самого начала, я не обратила внимания, так как осматривала Вениамина на предмет повреждений.

И тут мое сердце екнуло. Я не проверила пульс. Вдруг, его надо реанимировать, а я тут стою и с мальчишками дерусь? Тут же проверила и успокоилась. Наверное, никогда я не была так счастлива, как в момент, когда мои пальцы на его шее почувствовали ритмичные удары.

С трудом опираясь на свои шпильки, я попыталась приподнять огромную тушу своего коллеги. И, возможно, только благодаря кипящему во мне адреналину, мне это удалось. Но недолго. Мальчишки решили, что я пытаюсь скрыться с места преступления вместе с телом их отца, и атаковали меня. В этот раз вместе. Спас меня мой командный голос, выработанный на собственных “детках”.

— А ну-ка помогли!

И ребята послушно помогли мне поднять немалый вес Вениамина. Правда, тот черноволосый, который так усердно меня атаковал, снова вспомнил, кто тут убийца и убрал руки от отца, наверное, собираясь снова применить на мне свои кулаки.

— Больница за поворотом! Кладем его в машину и едем! — скомандовала я, заодно постаравшись объяснить.

Ясная и четкая цель дали мне целую минут спокойствия и помощи в перемещении тяжелой ноши. Сильные пацаны, особенно этот… с кулаками.

Правда зря я ему доверила верхнюю часть туловища Вени, так как при затаскивании отца на заднее сиденье, мальчик познакомил мою машину с лбом моего коллеги. Раза этак три…

Эм-м, может, стоит снова проверить пульс? Но я решила не тратить время и поспешила на водительское сиденье. Светловолосый мальчик в этот момент залез к остальным. Не знаю, как они там втроем уместятся, но до поворота здесь недалеко.

Вокруг начался гомон, кажется, окружающие только сейчас отмерли. С учетом того, что они думали, мол, это именно я сбила Веню, не удивлена, почему все так растерялись и замерли. Обычно водители после такого происшествия вызывают скорую или скрываются с места происшествия, а не пытаются увезти труп. А что? Нет тела — нет дела.

Последняя мысль дошла и до той самой бабки с гранатой, она отняла телефон от уха и что-то сказала. Я не разобрала слов, но кажется, там было о женщинах легкого поведения и террористках. Как много от нее сегодня признаний.

Я поспешно села, захлопнув дверь, и завела машину.

— Гони, дура! — заорал мне прямо в ухо кто-то из мальчишек.

— В машине надо пристегиваться, — сказал второй.

В этот момент мы проезжали столб и раздался страшный скрежет.

— И дверь закрывать, — сказал тот, кто назвал меня дурой.

— Вы почему двери не закрыли?! — закричала уже я, увидев заднюю дверь у себя в левом окне.

Гадство! У меня же там дети сзади!

— Мы же можем выпасть! — продолжил мою мысль один из мальчиков.

Простите, детишки, но вашему папе требуется срочная помощь, так что…

— Представьте, что это американские гонки.

— А-а-а-а! — ответственно заорали те, кто явно катался на таких горках. Тот, кто был сзади меня, а значит и рядом с открытым проемом вместо двери, вцепился мне в блузку, сжав вместе с тканью еще и мои волосы, выдирая скальп.