Сакральные игры

На день рождения Нисси получил от родителей замечательный подарок – огромный круглый планшет, модель острова или даже континента. Планшет был такой большой, что пришлось просить помощи, чтобы донести подарок до своей комнаты. Со стола было убрано всё, что ранее занимало его поверхность – волшебный экран, книги, фломастеры, альбомы, механические фигурки и ловушки для зазевавшихся фей.

Сверху планшет был закрыт прозрачным куполом, который каждому, кто оказывался внутри, на поверхности, заросшей травами, кустарниками и деревьями, казался голубым небосводом. На планшете была небольшая гора со склонами, поросшими лесом, и озеро, в котором водилась рыба. По лесам блуждали олени и рыси, кабаны и медведи, соболя и зайцы. Были проложены дороги, вдоль которых располагались деревушки и просто одинокие дома, а в той части, которая была помечена, как «южная» - целый город.

В этом игрушечном – но, может, и настоящем (кто знает?) – городе не было людей. Пока не было. Ибо для того и подарили этот замечательный мир Нисси, чтобы он заселил его.

Это было непросто. В мире могли быть простые люди и волшебники, коротышки и великаны, честные труженики и разбойники, пророки и лжецы. Каждая из названных групп была интересна, своеобразна и непредсказуема в своих поступках.

Нисси решил разнообразить население этого мира, и первым поселил в него духа подземелий Ухану с дочерью Рабинэ. Это было проще всего – достаточно было подумать. Ведь дух подземелий никогда не появлялся на поверхности, не представал перед чьим бы то ни было взором, и потому никто не сумел бы упрекнуть Нисси «Дух должен выглядеть иначе». Пусть сотворённый им дух будет Загадочным и Непонятным. А какова дочка его – Рабинэ – не придумал. Оставил на потом, когда что-то проясниться.

Следующим в новый мир был отправлен молодой охотник и рыболов по имени Бургано. Нисси поселил его вместе с матушкой в небольшом домике вблизи озера.

Прежде чем отправиться на рыбалку, Бургано поднимался на холм Нуарнэ, что в тысяче локтей от дома. Озеро было как на ладони, можно было видеть камни на дне, небольшие бураны, созданные ветерком, но главное – по цвету воды, высоте и силе волн, веерам брызг, от разбивавшихся о скалы волн, и многим другим, заметным только опытному глазу признакам, Бургано определял – будет ли улов?

Мать его, Валхатэ, рассказывала, что в горе этой находится жилище бога подземелья Ухану. Центральную часть жилища Ухану занимает сокровищница, в которой бог подземелья хранит золото, серебро, драгоценные камни, соболиные и медвежьи шкуры. Это приданное для его дочери - Рабинэ. Сундуки полны, но дочь единственную никто замуж брать не хочет, ибо страшна она, как зверь Иго, что падалью питается. Кожа морщинистая, волосы бесцветные, зубы чёрные, а сама она настолько горбатая, без палки крючковатой ходить не может.

– В городе, – размышлял Бургано, – дома из камня есть. Прочны, как пещеры в горах. Запереть её в такой дом, да и пусть живёт не выходя на улицу, какой от неё вред будет? А на приданное можно будет…

И начинал Бургано делиться с матерью юношескими фантазиями. Та сердилась, говорила, что пора за ум браться, а не в облаках витать.

Раз ранним утром, когда едва взошло солнце, пошёл Бургано на гору Нуарнэ посмотреть –можно ли ждать сегодня хорошего улова?

Вода была цвета бирюзового, с синими переливами, волны шли к берегу нестройными рядами и разбивались о прибрежные камни с глухим стуком, словно кто-то бил исполинскими ладонями по воде.

И понял Бургано – не будет сегодня рыбалки. Ряды волн нестройные, звуки от ударов о камни - противные, а облака на небе серые, тяжёлые – уйдёт рыба от берега.

Вздохнул Бургано, потоптался на месте, да вдруг озорство его обуяло, словно он опять ребёнок несмышлёный.

– Эй, Ухану! Спишь ты, или слышишь меня? Пришёл я за дочкой твоей! Охота мне в жёны её взять, если приданное хорошее дашь! Слышишь меня?

Ветер стих и облака на небе застыли. Покрутился Бургано и вновь кричит:

– За дочкой твоей, Ухану, пришёл! Хорошее приданное дашь – возьму её в жёны!

Тишина такая настала, что слышно было как муравей по травинке лапками перебирает.

– Давай дочку свою, Ухану! Я и в охоте, и в рыбалке ловок, а девка твоя в старуху превратиться, так и не побывав женою! Да приданное не забудь!

Налетел порыв ветра, чуть не сорвав шапку с головы, вдали чайки протяжно закричали. Скривил гримасу Бургано, да повернулся, чтобы домой идти.

Нисси руки потирал от удовольствия и радовался придумке. Ох, покажет он этому глупому юноше, как словами на ветер бросаться! Как же выглядит Рабинэ?

Увидел Бургано каргу старую, волосы длинные, сорной травой переплетённые, одета в лохмотья, ноги кривые, вся сгорбленная, на палку крючковатую опирается. Рядом сундук огромный.

– Что, от счастья речь потерял? – говорит карга. Голос противный, скрипучий. Засеменила и подошла к Бургано вплотную.

– Когда свадьбу играть будем?

А запах от неё, как от рыбьих потрохов гнилых. Собрался Бургано с духом, да и говорит:

– Боюсь, не даст мне матушка благословения… – а сам смотрит – как бы сбежать побыстрее?

– А ты попроси, как следует. Неужто она счастья своему сыну не желает?

Девочки, с которыми Нисси дружит, все как на подбор: симпатичные, ловкие, аккуратные, и любят приодеться так, что порой взрослые головами качают и вздыхают: «Ну и ну, как им в таком по улице гулять разрешают?» Но если бы в дом вошла такая, как Рабинэ – кривая, горбатая, в лохмотьях, да ещё и грязная, то родители…

Попытался Нисси представить мамину реакцию – и не сумел. Мама бы дар речи потеряла, а то – нельзя исключать – и в обморок бы упала. А отец… Побагровел бы, а затем… Лучше не задумываться, что было бы потом.